Вызов ЦУПа с пометкой "Шторм!!!" настиг сухогруз 5-класса "Гамбринус" за пару миллионов километров от орбиты Урана.
В этот исторический момент капитан Джон Иванович Запорожец занимался гигиеническими процедурами: прадедовской опасной бритвой выравнивал длиннющие усы, размер которых - от ноздрей до пупа - злостно попирал параграф 66 прим.2 звездного Устава.
Разумеется, он не собирался отчекрыжить неуставную растительность до предписываемых пяти сантиметров над верхней губой. Еще чего! Весь древний казацкий род Запорожцев проклял бы отступника за кощунство. А дедушка Иосиф, второе десятилетие планирующий отдать богу душу, соскочил бы со смертного одра, пересек всю Солнечную систему и с воплем: "Ты зачем над семейными ценностями глумишься, паршивец?", огрел бы внука фамильным костылем.
Дубовая палка, похожая на оглоблю, пугала отважного капитана куда больше выволочки от командования. Впрочем, командование не напрягало экипаж "Гамбринуса" инспекциями. Оно вообще никогда не напрягало. Чай не боевой звездолет высшего класса, так себе каботажная лоханка, четверть века таскающая редкоземельную руду от Урана к Земле. Посетить ее способен только генерал, страдающий тяжкой формой идиотизма. В космофлоте идиотов с погонами на выездных должностях не держали и дальше кабинетов не пускали. Высшие должностные чины, снисходившие по обязанности для общения с сухогрузом - региональный диспетчер и суперкарго, но эти тыловые крысюки, чьи раскормленные хари и животы также не вписывались в нормативы, с нравоучениями не лезли.
Когда цуповский "шторм" проник в жилые недра "Гамбриниуса", Джон Иванович выполнял самую ювелирную работу. Оттянув правый ус параллельно плечу, лезвием срезал с него волосинки, отклонившиеся, на его взгляд, от генеральной линии. И тут корабельный радист Никон Соловейчик, салага второго года службы, меланхолично буркнул в спикерфон:
- Кэп! Туточки ЦУП "шторм" прислал. Какой-то хрен на случ... на связь к тебе просится. Соединять или послать на фиг?
"Совсем нюх потерял салабон. Никакого почтения... Кэ-э-п! Давненько гальюн не драил. Послать что ли?"- Джон Иванович перевел взгляд с генеральной линии на экран спикерфона и открыл рот, чтобы деликатно объяснить охамевшему Соловейчику, что он думает о нем, о цупе и "шторме" и хрене, требующем связи. Из головы вылетело - в этой сложной позиции челюстями шевелить не стоило. Под ухом мерзко хрустнуло. Острейшая бритва хищно впилась лезвием в казацкую гордость и отсекла ее под корень, оставив под правой ноздрей щеточку препоганейшего вида. Это была катастрофа!
-Убью ханурика! - взревел капитан, загодя оценив мощь дедушкиного костыля, гуляющего по хребтине. В глаз виновника личной катастрофы полетел кулачище, но покуда он двигался по назначенной траектории, на экране спикерфона произошла рокировка. То ли из ЦУПа радисту дали подзатыльник, то ли он смылся сам подальше от виртуальных увечий. А личность его заменившая могла остановить строгим взглядом и кулак шкипера, и лопату землекопа и стратегический ракетоносец. Локтевой сустав Джона Ивановича заклинило за наносекунду до столкновения с наивипешей глазницей Солнечной системы. Оставалось сделать вид, что он стирает костяшками пятнышко на экране спикерфона.
-Мушка наша, дрессированная, Ханурик, Ваше Превосходительство, нагадила, зараза, прямо на ваш галстук!
-Здравствуйте, господин капитан Запорожец. Волею случая вам выпала великая миссия представлять лицо человечества - сказал Президент федерации, деревянным голосом политика высшей квалификации и вдруг сорвался на фальцет. - Господи! Что у вас под носом?
...Через десять минут в модуле управления собрался комсостав "Гамбриниуса". Конечно, по уставу полагалось сбегаться на зов командира в пять раз быстрее. Но достаточно беглого взгляда на прибывших, чтобы понять - отдел кадров космофлота пора разгонять за профнепригодность. Портретами в полный рост управленцев сухогруза можно иллюстрировать статьи в медицинской энциклопедии.
Старший навигатор Дурасов помимо букета мелких заболеваний типа плоскостопия, язвы желудка, косоглазия, был слеп, как крот на пенсии. Просто навигатор Умникян кое-что видел, но разглядеть его самого мог обладатель соколиного зрения: рост "метр с кепкой" плюс невероятная худоба вводили в заблуждение даже корабельных роботов-уборщиков, которые, приняв этого дистрофика за мусор, гонялись за ним с пылесосами.
В противовес ему главный механик Тростинец страдал ожирением и был похож на десять пудов свиного студня, втиснутых в полетный комбинезон, сшитый из двух половинок семьдесят второго размера. А вот на пошив спецодежды для старшего и единственного кока Валуевой ухайдокали аж три комплекта, хотя она превосходила габариты Тростинца только по одному параметру - размеру грудей. Ее женская грудь была настолько выдающаяся, что на ней могли играть мини-футбол оба навигатора. Однако проведению товарищеского матча помешала бы гигантская интимная ложбинка, больше смахивающая на овраг, куда Умникян мог провалиться с ушами.
Команда "Габриниуса" подозревала, что кок и главный механик съедают все, что наготовит пищекомбайн. Кулинарные эксперименты Валуевой вызывали у всех стойкое отвращение к процессу питания, но никто не видел, куда исчезают полсотни забракованных завтраков, обедов и ужинов, за исключением пары-тройки блюд запущенных в сторону экспериментаторши. Любопытный Никон Соловейчик сутками дежурил около утилизатора и не засек на нем ни крошки отходов.
Первый заместитель капитана по воспитательной работе Пирулидзе претензий к камбузу не имел, поскольку любой продукт издавна называл закуской. Закусывал он всегда, а пил строго по правилу - стакан в час с обязательным приемом внутрь белков, жиров, протеинов, углеводов, и это немаловажное обстоятельство позволяло ему считать себя исключительно здоровым человеком. Периодически случавшийся с ним отлов зеленых человечков, относил на причуды космоса, о чем, в редкие минуты трезвого образа жизни, писал докладные капитану.
"И с этими уродами мне выполнять приказ Президента?- огорчился Джон Иванович, забыв, что сам ненамного превышает макушку Умникяна, а единственная краса и гордость теперь имеет существенную ассиметрию, уничтожить которую без дедушкиного благословения невозможно. Стараясь не поворачиваться к прибывшим в фас, чтобы не испугать правым профилем, сказал:
- Господа, со мной говорил Президент. Он сообщил, что сбылась вековая мечта человечества...
Капитан сделал паузу, чтобы подчиненные осознали с кем накоротке общается их руководитель.
- Нам повысили оклады? - тут же возник Умникян.
- Давно пора! Инфляция же, - обрадовался Дурасов.
- И премии тоже?- добавил Тростинец, глуховатый из-за ожирения ушей.
- О-н-и о-п-ять при-ли-те-ли?- догадался Пирулидзе, еще не отошедший от очередной встречи с космическими призраками невнятного происхождения.
- Ревизия!!! Господи! У меня акты за три года крысы погрызли! - всполошилась Валуева и набросилась с упреками на первого помощника. - А ты, алкаш, весь коньяк вылакал! Чем гостей кормить?
-У нас был коньяк и крысы? - удивился Пирулидзе. - Ты же говорила - яблочный кальвадос.
- Ма-ал-чать, дети беременной акулы! - Джон Иванович сменил профильную стойку на фасную, сердито сдвинул лохматые брови, отчего левый ус изогнулся вопросительным знаком, а правый превратился в ощетинившегося ежика. Пораженные невиданным зрелищем, главмех, кок и прозревший первый навигатор подавились криком ужаса. Умникян едва не рассыпался на молекулы, но невероятным усилием воли, удержав их на положенных орбитах вокруг позвоночника. Хладнокровный Пирулидзе решил, что его докладные попадали не по адресу: космические пришельцы уже добрались шефа и подменили его.
- Повторяю для идиотов. Сбылась мечта че-ло-ве-че-ства. Прилетели настоящие инопланетяне и застряли на орбите Юпитера, потому что в ЦУПе - бардак: какой-то кретин слил горючку с правительственного корвета. Президент попросил меня принять на борт ихних послов и за... и по...короче, компостировать им мозги, пока цуповские олухи отловят поблизости подходящий для него пассажирский шатл.
- А наш "Гамби" подходящий? - задал скользкий вопрос Дурасов, до сих пор считавший сухогруз пассажирским лайнером, куда его, выпускника Академии, направил отдел кадров Космофлота и за двадцать пять лет службы не изменил свою точку зрения.
- Наш-то? - капитан задумчиво почесал огрызок уса и честно признал. - На нашей колымаге в самый раз чертей в присподню возить. Но президент об этом не знает. И наша задача оправдать его высокое доверие.
Как выяснилось, на подготовку оправдания доверия не хватает ни трудовых ресурсов, ни времени. Комсостав не приучен мотаться со швабрами, вениками, совками и прочими улучшителями быта. В результате неквалифицированных действий грязь и мусор поменяли привычную конфигурацию и мозолили глаза на каждом шагу. Роботы-уборщики, получив ясный приказ - навести косметический марафет в кают-компании, прямо с порога с энтузиазмом набросились на навигатора Умникяна антигуманными намерениями. Пришлось гнать их в три шеи от греха подальше: еще неизвестно за кого они примут долгожданных инопланетян, облик которых оставался невразумительным.
- Вдруг гости похожи на медуз или, упаси боже, на муравейники? - Пирулидзе, раздав пинки роботам, просверлил шефа проницательным взглядом, надеясь первым увидеть под его одеждой медузью или муравейничью плоть и подловить шпиона с поличным.
- Про медуз Президент мне ничего не говорил, - объяснил Запорожец. - Он сказал, что их портреты в земельных газетах уже триста лет печатают. В общем, опознаем. Посторонних у нас нет.
Предложение Умникяна привлечь к уборке помещений всю команду, затем выстроить ее вдоль коридора в качестве почетного караула, прикрыв тем самым наиболее обшарпанные стены и ржавые пятна, Джон Иванович категорически отверг:
-Сказано представить лицо человечества, элиту, а не хари наших бандерлогов. Позору с ними не оберемся. Заблокировать эту банду на нижней палубе и не выпускать даже в гальюн.
Капитан ничуть не преувеличивал. В штатном расписании корабля остальной экипаж занимал должности с романтическим названием - космотакелажники. Эта филологическая тонкость вводила в заблуждение исключительно совершеннолетних лоботрясов, мечтающих бороздить галактическое пространство без напряжения мозгов. Ведь как не назови грузчиков, они таковыми останутся в любой точке пространства, о чем лоботрясам, разумеется, не сообщали и сулили блестящие карьеры покорителей Вселенной. На "Гамбриниус" попадали кадры явно разочарованные в идеалах юности, предпочитавшие видеть лавры победителей в сытном космофлотском борще. Если они мечтали о карьере, их фантазия не распространялась выше должности каптенармуса у контрабандистов или, в крайнем случае, боцманом на пиратском суденышке. О существовании трудовой дисциплины, о святых принципах уважения к старшим по званию, о любви к инженерно-техническим работникам и прочих христианских добродетелях эта буйная публика знала не больше, чем каннибал о вкусной и здоровой вегетарианской пище. Руководить ими было крайне сложно: любые директивы из модуля управления они рекомендовали засунуть в конструктивные отверстия сухогруза. Джон Иванович подозревал, что отсечение гамбриниусовских космотакелажников от гальюна существенно отразится на его внешности, и хотел присовокупить к приказу пару ящиков то ли коньяка, то ли кальвадоса из личного НЗ Валуевой, чтобы скрасить им заточение. Не успел.
Посланный осуществлять состыковку с инопланетным звездолетом первый навигатор Дурасов коротко и без затей доложил:
- Гости прибыли, шеф. Я их тут приткнул к главному кормовому шлюзу.
- Ну, дед, прости за самодеятельность! - Запорожец горестно вздохнул, обращаясь к Тростинцу. - Давай, умелец, лепи свой протез.
Польщенный главмех, зардевшись, ловким движением приклеил к правой капитанской губе кусок титановой проволоки, обклеенный волосами, нащипанными с парика Валуевой, помял так и сяк изделие, выгнул подковкой, погладил указательным пальцем и лицо человечества приобрело выражение вполне пригодное к эксплуатации на первой встрече с инопланетным разумом. Нет, нет, малосущественные, недостатки, конечно, имелись. Губа под тяжестью протеза то и дело сползала на подбородок, естественный ус отливал благородной сединой, протезный - сверкал, как антрацит. Одно утешало: Валуева обожала жгучих брюнетов, призирала блондинов и рыжих, что отразилось на выборе париков и тем самым - на престиже планеты вкупе с семейными ценностями Запорожцев. Рыжий протез доконал бы и Президента, и дедушку.
В целом Джон Иванович остался доволен произведенным наспех ремонтом. Подперев сползающую губу фамильной курительной трубкой, помнившей еще дедушку Иосифа, отдал распоряжение Дурасову:
-Ф-феди на свою корм-фу, Ф-фуф-фанин!
Первый навигатор, вытянув руки перед собой, зигзагами от стены к стене повел ответственную делегацию землян по сумрачным коридорам сухогруза. Капитан про Сусанина не шутил. "Гамбриниус" - изношенная лоханка, только очень большая. Предполагалось, что каждый член экипажа отличает корму от носа, наизусть знает все грузовые трюмы, коридоры, твиндеки, спардеки и прочую корабельную архитектуру. Возможно, большинство и обладало такими ценными уставными знаниями. Комсостав относился к меньшинству, которое свободно ориентировалось в личных жилых модулях, кают-компании и рубке управления, отдав остальное на откуп бандерлогам-такелажникам. И за двадцать пять лет беспорочной службы - ни шагу в сторону от проторенных маршрутов. За исключением Дурасова, которого органы зрения заводили в самые экзотические места и закоулки, и если бы не внутрикорабельная связь, блуждать бы ему вечным призраком в просторном чреве звездолета.
Память у первого навигатора была феноменальной. Битый час он, ощупывая знакомые выступы, впадины, округлости, силовые кабели, датчики пожарной и кислородной сигнализации, водил элиту человечества по гамбриниусовским коридорам, бормоча под нос:
- Лайнер называется...свинарник... сто двадцать восьмой...сто двадцать девятый раз лбом о стену...пассажиры свиньи... и мозги целы... нам направо... нет, налево...
На пятьдесят восьмой минуте Джон Иванович понял, что их миссия находится на грани провала. Межгалактического скандала не избежать. Будет крайне трудно объяснить инопланетным послам все сложности с внутрикорабельной навигацией. Вряд ли поймут, гады зеленые, деликатность момента и, пожалуй, обложат галактическими матюгами за парилку в шлюзовой.
- Да-да, вылезут и хоботами по мордам, по мордам! - неугомонный Пирулидзе применил новый психологический тест. Смутные подозрения насчет подмены командования переросли у него в твердую уверенность. Ну не бывает в земном космофлоте одноусых капитанов! Торопились, видно, захватчики и не довели лицо до нужной усатости. А подхалим Тростинец грубо им подыграл, соорудил протез и замаскировал недоделку. Может, Тростинец того?..
- Фафие фобопы? Нефу у ниф фобопов. Фть-фу! - Джон Иванович выдернул трубку из зубов, скособочишись, подпер протез плечом и, наконец, обрел возможность общаться нормальным языком. - Карамба! Газеты читать надо вместо этикеток. Там же все нарисовано. Маленькие они, зеленые, трубочки вместо ушей и носа.
Пирулидзе многозначительно ухмыльнулся и немедля перевел кулак в боевую позицию - с ягодицы в район пупа. Трубочка? У самого под ноздрей что? Нога китайского богдыхана? Мысль о ноге богдыхана не успела оформится в конкретное обвинение.
- Да вот же он парадный шлюз! Под моей щекой, - пискнул Умникян, придавленный к стене бедром главмеха. Напуганный звуками из-под поясницы, Тростинец вздрогнул так, что запакованный в комбинезон студень, пошел могучими волнами. Писк сменился хрустом. В этом локальном катаклизме Умникян почти не пострадал: гуттаперчевые косточки выскочили из суставов и с чмоканием вернулись обратно. Но его щека, возлежавшая на аварийном сенсоре парадного шлюза, запустила механизм открывания. Лепестковая мембрана, шипя ржавчиной, развернулась, словно пасть кашалота. Вспыхнул аварийный свет. Сверкнули лужи на полу. Вот она светлая минута первого контакта с иным разумом! Гости, похоже, сильно замучились ожиданием, сидели рядком на полу, в луже и выглядели не лучшим образом. Можно сказать, диковинным образом.
- Ой! Батюшки мои! - всплеснула руками Валуева. - Лягушечки. И вправду, зелененькие. Симпатушки какие! А я - лахудра непричесанная.
- Не-е, это жабы! - прошептал главмех, отдирая от поясницы прилипшего Умникяна.
- И не зеленые, а коричневые, - уточнил дальтоник Дурасов.
- Где же ваши трубочки, шеф? Это же натуральные лярвы! У них-то и ушей нету, - ехидно осведомился Пирулидзе. Массируя кулаком пуповину, он решал животрепещущую для себя проблему: можно ли приемом джиу-джитсу обезвредить хобот, замаскированный под ус. Желательно без увечий для собственной персоны.
- Прекратить заниматься гнусным расизмом вслух, осьминоги бесхвостые! - одернул подчиненных капитан, ощутив на практике информационное несовершенство президентских инструкций. Но кто еще окромя этой троицы может претендовать на инопланетян?
-Они же разумные существа и, упаси нас Господи, могут понимать человечий язык. Еще галактическую войну своими языками спровоцируете. Потомки вас проклянут за отсутствие толерантности.
Проклятия потомков оказали дисциплинирующее воздействие. Валуева и Тростинец щелкнули челюстями и лишили себя возможности издавать расистские звуки в адрес гостей. Умникян сосредоточился на восстановлении дыхания, сбитого мягкой ляжкой главмеха. Лишь Пирулидзе мысленно отказался выполнить приказ почти инопланетного оборотня, но в целях конспирации аккуратно прикрыл рот кулаком.
Джон Иванович приложил к правому виску сложенную ковшиком ладонь, большим пальцем подцепив сползающий фальшивый ус, и обратился к наиболее толстому, как ему представлялось, главному инопланетянину:
- Ваше Превосходительство, господин Посол! Разрешите приветствовать Вас от лица человечества на борту дипломатического крейсера люкс-класса "Гамбриниус".
Десять минут он без запинки, стараясь не замечать вытягивающиеся физиономии подчиненных, молотил о крепкой дружбе и взаимопомощи галактических народов, о перспективах экономических и культурных контактов, о новым рывке генной инженерии и дальнейшем совместном проникновении в глубины Вселенной. Гости реагировали вяло, наверное не очухались после отсидки в сырой шлюзовой, перебирали перепончатыми лапками и пялились немигающими бусинками глаз на говорившего. И только в финале речи, когда Запорожец заявил, что комары на Земле жирные и невероятно вкусные, глава посольства одобрительно квакнул и выпятил белую грудку.
- Простите, сэр, не понял, - склонился над ним Джон Иванович и перевел приветственный ковшик к уху.
- Да чего тут непонятно. Очень даже понятно. Кушать они хотят, - сообразила Валуева. - Спроси, кальвадос они пьют?
- Так чего мы у порога топчемся? Прошу Ваши Превосходительства к нашему, так сказать, скромному шалашу, - Запорожец сделал свободной рукой приглашающий жест куда-то в потолок, где предположительно находилась кают-компания комсостава, радуясь тому, что первичный контакт разумов походит без эксцессов, в теплой и дружественной обстановке, при полном взаимопонимании сторон. Немного смущала молчаливость послов, но кто из землян изучал когда-нибудь информационную насыщенность слова "ква" в разрезе инопланетной грамматики. Да и неважно это. Главное, он, капитан Запорожец, скрупулезно выполняя приказ Президента насчет компостировки мозгов, аршинными буквами вписывает свою фамилию в историю, и дедушке Иосифу придется простить внука за временную утрату казацкой гордости по форс-мажорным обстоятельствам. Можно прощаться с "Гамбриниусом", заказывать новый мундир с золотым шитьем на обшлагах и подбирать подходящий рейдер. Какой рейдер? А дипломатической миссией на этой...ну, сами понимаете, покомандовать не хочешь? Хочу, откликался организм.
Путь в жилые модули "Гамбриниуса" по нащупанным Дурасовым ориентирам мог бы оказаться короче, будь их Превосходительства не так любопытны: они, прыгая, как кенгуру, друг за дружкой по коридорам, то и дело совались в места, не предназначенные для чужих глаз, куда ленивые уборщики сгребали технологический и бытовой мусор. Положение спасли Валуева с Тростинцом, телами закрывая ниши, тупички и пятна ржавчины на стенах, от шлюзовой до накрытого стола.
У стола и рухнули, обессиленные, в обеденные кресла индивидуального фасона, сконструированные главмехом строго по фигуре едоков. Поразительно неутомимые послы, переглянувшись, запрыгнули на стол, потоптались среди тарелок, и сгруппировались вокруг парадной супницы с фигуристыми вензелями по краям.
Супница с микроволновым подогревом лучилась уютным теплом с пшеничным душком. Гости задрали морды, посопели, принюхиваясь, и выразили удовлетворение поочередным кваком.
-Это не перловка, сэры, овсянка. С малиновым конфитюром, - поправила их Валуева. - Консервированным. Под яблочный кальвадос идет.
Весь комсостав "Гамбриниуса", кроме кока, шумно сглотнул слюну. Овсянка! Желудки взвыли от восторга. Редчайший деликатес, подаваемый на завтрак в микроскопических дозах ограниченному контингенту персон президентских и королевских кровей. Иногда в космофлот в качестве премиальных попадали остатки царской пищи, попорченные жучками или подмоченные, но ее беззастенчиво пожирало цуповское командование с прихлебателями. Ходили слухи, будто кто-то из экипажей класса "супер" и "люкс" видел этикетки с упаковок столь дивного продукта, однако эти россказни относилось к категории безбожного вранья, которому не верили даже туповатые роботы-уборщики с каботажных сухогрузов.
- Откуда у нас овсянка, с-э-эр? - жестко поставил вопрос ребром Пирулидзе, адресуя его почему-то капитану. А кому же еще? Вон как вертелся вокруг своих зеленых дружков, чуть ли не облизывал, попутно сообщая им кодированными знаками планы захвата федеральной собственности. Не поленился овсянки где-то стырить, чтоб ему, первому помощнику по кадрам, глаза замазать. Может, и Валуева уже завербована, как Тростинец с протезом?
- Откуда, откуда? От верблюда! - огрызнулась Валуева, разобиженная низкой оценкой кулинарного искусства. - Куда лезешь, ирод?
И треснула раздаточной ложкой Умникяна, запустившего свои прозрачные пальцы в супницу. За миг до соприкосновения с опасным предметом навигатор успел дематериализоваться с горкой сладчайшей каши в пригоршне. Удар пришелся по крышке - только осколки брызнули. Это событие послы отметили новым восторженным кваком и, немедля перебрались в супницу.
" Какие странные обычаи - ногами в овсянку, - внутренне, чтобы не заподозрили в расизме, поморщился Джон Иванович. Удерживать лицевые мышцы в рамках протокола ему становилось все трудней и трудней: Тростинец явно схалтурил, применив некачественный клей, от которого чесались и губа, и ноздря. Да и волосья с парика попались с претензиями, под воздействием статического электричества анархистским способом отклонялись от генеральной линии. Наэлектролизованный протез все больше и больше походил на потасканный ершик для чистки корабельного гальюна и тоже не добавлял комфорта. И чихнуть нельзя. Вдруг, эти лярвы с полномочиями, сочтут чих за официальное объявление войны? В довершении всех бед просроченный конфитюр то ли под воздействием тепла, то ли от не сочетаемости с редким деликатесом, начал разлагаться и к пшеничному духу добавился едучие миазмы протухшей малины. Капитану почудилось, будто в его носоглотку пролез рогатый жук-носорог и устроил там пьяный дебош.
Оглушительная очередь чихов, как кувалдой, вмяла инопланетных дипломатов в кашу золотисто-салатного оттенка по макушки, они и квакнуть не успели. По пути воздушные массы размазали по стене Умникяна, сдув с его ладошки лохмоток уворованной овсянки, и деликатесная пища очутилась на органах зрения первого навигатора. Дурасов лизнул краешек лепешки на щеке и разочарованно протянул:
- Пер-лов-ка! Фу, дрянь какая...
В отношении Тростинца судьба распорядилась иначе. Ему на грудь упало нечто длинное, черное, мохнатое и абсолютно несъедобное. Не опознав творение своих рук, главмех решил, что лярвообразные гости серьезно обиделись на капитана и открыли огонь на поражение из жуткого галактического оружия, а на него срикошетил осколок. На всякий случай он издал протяжный стон, сполз под кресло Умникяна и притворился трупом, в надежде, что стрелок забудет произвести контрольный выстрел на добивание.
Джон Иванович, огорошенный произведенным эффектом, задумчиво почистил ноздрю пальцем, провел ногтем по голой после протеза губе, и голосом политика, обнаружившего, что у него украли штаны на приеме у президента и эту кражу надо скрыть, сказал Валуевой:
-Значит, душа моя, перловка... Замечательное блюдо... Следовало бы сдобрить его майонезом из перепелиных яиц.
Круглое лицо старшего кока, ожидающей более резкой критики вроде "Ты зачем нам фальшак подсунула, медуза марсианская!", растянулось в очаровательной улыбке.
-Гениально, шеф! Щас удобрю по полной программе. И уксусом сверху полью...Уксус у меня ядреный, специально для крыс сберегла...Они, сволочи, накладные сожрали... Весь продуктовый учет коту под хвост.
- Оставить уксус! - успел дать задний ход капитан, занятый срочной пересадкой инопланетных послов из супницы к бутылям с яблочным кальвадосом. Занятие получалось неэстетичным. Послы, извазюканные в разваренной перловке, выскальзывали из рук, как намыленные, весело дрыгали всеми лапами, брызгались и маловразумительно квакали о чем-то своем, сугубо галактическом.
- Ваши Превосходительства! Прошу покорнейше, извинить. Техническая накладка. Вам по протоколу поближе к кальвадосу надо. Первичный, так сказать, контакт обмы..., тьфу! - ознаменовать, - ворковал над ними Запорожец, не замечая гончего блеска в глазах первого зама, которой под шумок давно ополовинил протокольный кальвадос и пришел к выводу, что тот ничем не отличается валуевского уксуса. Но убойная сила этой крысиной отрава не уступала залпу боевых лазеров звездолетов класса "Нибелунг". Тренированные мозги Пирулидзе удар выдержали. Разве что, прием вне графика и без закуски, захваченной мерзкими жабами, стимулировал мыслительную деятельность. Потерявший протез капитан, по его мнению, наконец-то воочию проявил свою инопланетную сущность. Ишь, с какой прытью бросился спасать сообщников, утопавших в перловой овсянке! И хоботом, хоботом своим, замаскированным под ус, поглаживал им спины: дескать, ничего, братья, прорвемся и устроим землянам кузькину мать. А завербованная им кокша, пыталась уксусом уничтожить единственное препятствие на пути к федеральной собственности. Не пройдет! Всех повяжу!
-Ноу пас-с-саран! - воскликнул Пирулидзе звонким петушиным фальцетом и, вцепившись руками в "хобот", одной - за кончик, другой - за середину, произвел жесткий болевой захват на "излом".
Запорожец издал пронзительный кошачий мяв, что убедило первого зама в правильности им выбранного курса, и он удвоил усилия. Поддел ногой промежность противника, рыком потянул "хобот" на себе, и, падая на выгнутую колесом спину, произвел классический бросок с упором стопы в нижнюю часть живота. Бросок не удался. Серьезного напряжения левый капитанский ус не выдержал, лопнул в месте предписанном Уставом космофлота - пять сантиметров над верхней губой. Освобожденный от верхнего захвата, Джон Иванович, получив болезненный пинок в мужскую гордость, ласточкой перелетел через Пирулидзе навстречу Валуевой, транспортирующей с камбуза упаковку майонеза из перепелиных яиц. Как обычно для перемещения мелких и средних грузов старший кок использовала широкую площадку на своем замечательном бюсте, считая это место надежным и свободным от посягательств разных охотников до камбузного добра. Голова капитана протаранила початую упаковку, смяла хлипкий пластик, словно гидравлическим прессом, и погрузилась в интимную ложбинку меж грудей. Попутно удалось продегустировать хваленый майонез и лично убедиться, что загадочные перепела снесли яйца еще в прошлом веке и по вкусу они напоминали жидкое мыло, заготовленное для помывки гамбриниусовских такелажников. Против мыльной версии не стал бы возражать и Перулидзе, но ему было не до кулинарных экспертиз: крупные брызги попали в оба глаза и вызвали обильные слезы, которые мешали дать достойный ответ инопланетным захватчикам, с наглым видом сидевших на ягодицах главмеха. Газовая атака просроченных перепелов причинила Тростинцу определенные неудобства в соблюдении покойницкого вида. Стараясь не вертеть занятым тылом, он посунулся под надежное кресло и прочно заткнул ноздри пальцами. Послы выразили протест и порскнули с опасной возвышенности в надежную супницу с остывающей перловкой.
Смачный майонезный дух никак не отразился на душевном равновесии Валуевой, с рождения не имевшей обонятельных нервов. Она выдернула голову капитана, уже синеющего от недостатка кислорода, из ложбины на груди, деликатно протерла его травмированное лицо рукавом и с подозрительной нежностью проворковала: "А вы, шеф, ничего без ваших тараканьих усищ, помолодели. Прямо жених вылитый!"
Прозрачный намек поверг Запорожца в тихий ужас, задвинув на второй план и угрозу галактической войны, и даже костыль дедушки Иосифа. От слоноподобной фигуры старшего кока ощутимо полыхнуло любовным жаром с добавками несвежих перепелов, малинового конфитюра и квашенной капусты. Валуева сложила губы бантиком и чмокнула воздух вокруг предмета своего обожания. В ответ Джон Иванович слабо мыкнул, попятился в сторону послов, впрочем, не слишком веря в их поддержку и защиту после нарушения дипломатического протокола.
Выручил Никон Соловейчик, где-то просачковавший "штормовые" мероприятия, и прибывший к шапочному разбору.
-Развлекаетесь, господа? - ухмыльнулся радист, не удивляясь учиненному в кают-компании свинству. - Нашли время бордельеру устраивать. Спьяну что ли нижние палубы заблокировали? Кэп, там же - гости! Не поверите, настоящие инопланетяне. Два часа с ними маемся. Мы по ихнему ни бум-бум, они ни бум-бум по нашему. Хорошо у мужиков бражка заначена. Нашли общий язык. Только закуски мало. Меня за ней отправили, когда блокировку крякнули.
-Чем крякнули? Их превосходительствами? - изумился Джон Иванович, окончательно сбитый с толку, и ткнул пальцем супницу. - А это - кто?
Прохиндейские глазенки Соловейчика округлились до неприличной величины редкого фрукта - сливы и едва не выпали из орбит.
-Ух ты! Забрались все-таки в террариум. Я ж написал на стене "Не влезай, сожрут!". Это мои лягухи, кэп! Второй рейс со мной ходят, - он гордо вскинул подбородок. - Дрессированные! Они две команды понимают - овсянка и кальвадос. Перловку ни-ни, брезгуют. Кстати, чего они в горшке сидят? Вы, случайно, не закусывать ими собрались? Совсем сбрендили. Это негуманно!
- Не лезь в чужую компетенцию, кого мы закусываем, - одернул нахала Джон Иванович и пошевелил огрызками усов в тщетной попытке мимикой изобразить чрезмерную занятость гастрономическими мероприятиями: мол, чем же мы по-твоему, салабон, занимаемся, если не тушим перловку с лягушатиной, чтоб угостить ее инопланетян и Президента?
-Не видишь, пищекомбайн забарахлил. Исходный материал сложной консистенции. Вручную доводим. А твои дрессированные жабы сопротивляются. Весь комсостав перекалечили, мои усы спалили, пока ты с грузчиками бражку лакаешь!
Кают-компанию заполнили скрипучие стоны комсостава, выбирающегося из замысловатых телесных позиций, в которые их загнали жизненные обстоятельства. И приведя себя в достойный руководящий вид, строго уставились на симулянта, посмевшего гулеванить в ответственный момент, когда они в кровь бились над улучшением праздничного меню.
- Нам от той бражки шишь достался, - возмутился Соловейчик. - Сначала мужики с Кассиопеи, потом Президент с Премьером подрулили с оглоедами из ЦУПа, дедушка Иосиф с костылем. Народу тьмища, а двери наверх задраены наглухо. Мы им концерт организовали, экскурсию по грузовым трюмам, чемпионат по армреслингу и лапте. А после бражки вроде угомонились. Анекдоты травят.
Комсостав насторожился и попятился от спятившего радиста. Пирулидзе, лично знакомый с убойной силой такелажной бражки, вооружился разливной ложкой, оброненной Валуевой, и решил бить в лоб всех, кто подвернется под руку.
Упреки радиста произвели на Джона Ивановича неизгладимое впечатление. Его спина от ягодиц до плеч покрылась ледяными пупырышками, точно она загодя взялась наращивать надежный панцирь против семейного костыля. Накапал-таки, паршивец, деду про потерю усов, чтоб избежать чистки гальюна!
-Пре...при...ден...деду...сиф... йер...йер...ент? - отстучал он прыгающей челюстью фразу, в которой первый зам легко опознал элементы языка пришельцев столько ему досаждавших, и бросился на нижнюю палубу. Следом рысью устремились Дурасов, воскресший Тростинец с Умникяном на загривке, Валуева с супницей под мышкой. Соловейчик остался проводить сеанс психотерапии с дрессированными питомцами, спасенными им от поедания.
- Это не я, шеф...Я вел правильно... Это Умникян все перепутал, - оправдывался на бегу Дурасов, закладывая коллегу с потрохами. - Он всегда все путает. Он продавал маршрутные карты контрабандистам и тоже напутал.
Без деятельного участия старшего навигатора поиск нужной палубы увенчался успехом через три минуты. Там царила дружественная, но малоинтеллигентная обстановка. Президент, премьер, министры, цуповский генералитет, гамбриниусовские такелажники вперемежку тощими клювастыми типами фиолетовых расцветок весело гомонили, прикладываясь к ржавым консервным банкам с бражкой.
- А вот еще классный анекдот, - надрывался глава земной федерации. - Приезжает муж из командировки...
Клювастые типы в ответ квохтали, видимо, смеялись, представив, какие сюрпризы приготовили для них страстные кассиопейки за время командировки.
Не ожидавший резкого торможения комсостав воткнулся чуть ниже поясницы капитана, осторожно заглядывающего за распахнутую мембрану двери в надежде, что Соловейчик все-таки сбрехал насчет дедушки с костылем.
Не сбрехал. Вставший от удара в тыл на четвереньки, Джон Иванович с Дурасовым на плечах проехался прямо под ноги патриарха семьи Запорожцев. Остальным пирующим повезло. Небезопасные для окружающих Тростинец с Валуевой закупорили телесами дверной проем, а висевший на спине главмеха Умникян, не мешкая, нырнул в интимную ложбинку меж грудей кока и тем уклонился от смертельных травм.
- А вот и внучек явился не запылился, - ласково пробасил дедушка Иосиф, поглаживая свои метровые усищи набалдашником костыля. - Ты зачем, бритый ирод, людей в сенях держишь?