Небольшой белковый организм в хитиновой оболочке. Не самый маленький - есть ведь бактерии, - но всё же с мозгом, центром мышления и сосредоточения духовной жизни. Лапки мухи удерживают её на вертикальной поверхности и отталкиваются так, чтобы придать взлёту нужное направление. Крылья мухи позволяют ей за секунду пролететь метр и семьдесят семь сантиметров. И всё то удовольствие, которое мух получает от жизни, в одном рассказе не опишешь.
К своим сородичам, коих миллиарды, муха относится терпимо. На всех остальных насекомых смотрит свысока, если они опасны для жизни, или наплевательски - если безвредны. Муха размышляет о разумном устройстве мира, о пропорциях вещей, об изменчивости внешнего и устойчивости внутреннего, об обманчивых формах предметов, о спонтанных действиях живых существ.
Идут ли мыслительные процессы в крупных белковых организмах, мухе доподлинно не известно. Существа эти бескрылы, бестолковы. Если они настолько неуклюжи телом, то вряд ли склонны к игре ума и натурфилософии. А вот муха весьма склонна и к тому, и к другому. Когда она занята поиском пищи, когда потирает лапки, когда летит над гречишным полем в погожий денёк или когда холодной осенью замерзает под ступенькой крыльца - она всегда размышляет, и думы её высоки. Только в миг смертельной опасности (например, запутавшись в паутине) она отвлекается от своих мыслей и начинает рьяно бороться за жизнь.
Зазевавшись и попав в тонкую сеть нерасчёсанных человеческих волос, муха так же отчаянно бьётся, подозревая, что попала в паучью ловушку. Выбравшись же из волос, муха недоумённо отмечает про себя, что либо крупный белковый организм умер, предоставив паукам резвиться на себе, либо произошло нечто необъяснимое и требующее разбирательства.
Муха вновь подлетает к нечёсаным волосам, садиться в них, запутывается, пугается, распутывается, улетает, проделывает тот же путь сначала - экспериментально доказано, что паутина человеческих волос безвредна. Возможно, внутри найдётся еда.
В этот момент огромные пальцы настигают муху и против её воли извлекают из шевелюры. Пальцы не сжимают крошечное тельце, не пытаются раздавить, но и не позволяют двигаться. Мухе удаётся извернуться, избежать бокового зажима, но вот беда: пальцы смыкаются чуть плотней и держат муху за спинку и брюшко. И - снова никакого ущерба маленькому организму.
Пальцы разжимаются, муха летит, выравнивается в полёте и с досадой обнаруживает себя вне рукотворного дома. Изощрившись и пройдя тараканьими тропами, она возвращается обратно.
Муха вьётся вокруг волос и лица, пикирует в нос, разглядывает своё отражение в огромных глазах: "Никак не понять, аномалия или закономерность?"
Человек закрывает глаза.
Человек.
"Если буду отвлекаться на мух, не смогу углубиться в медитацию".