Кириллина Лариса Валентиновна : другие произведения.

Мигель де Унамуно: Сонеты 1925

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Несколько сонетов из книги Мигеля де Унамуно "От Фуэртевентуры до Парижа"
  В сборник "От Фуэртевентуры до Парижа" (1925) вошли стихи, написанные Мигелем де Унамуно в изгнании, в том числе на одном из маленьких канарских островов - Фуэртевентура, куда поэт и бывший ректор университета Саламанки был сослан за публичные выступления против профашистской диктатуры генерала Примо да Риверы.
  
  
  * * *
  
  Нагое море, сердце мирозданья!
  С тобой я как с супругой обнимаюсь,
  в твой вечный взгляд всецело погружаюсь,
  и в смерти не желал бы расставанья!
  
  В миру я обречён лишь на скитанья,
  но я частицею твоей являюсь,
  и в глубине твоей найти пытаюсь
  ту нить, что свяжет два существованья.
  
  Как бредили тобой сухие дали
  Кастилии, безводные от зноя,
  и цепи Сьерры о тебе вздыхали!
  
  И грезили тобой потомки Ноя,
  не могучи прочесть твои Скрижали
  сияющие древней новизною.
  
  
  --
  
  Ya como a propia esposa al fin te abrazo,
  ¡oh mar desnuda, corazón del mundo,
  y en tu eterna visión todo me hundo
  y en ella esperaré mi último plazo!
  
  De ti mi pensamiento es ya un pedazo
  en coso estrecho siempre vagabundo,
  y a ti he de buscar en lo profundo
  de este mundo y del otro vivo lazo.
  
  Soñaba en ti cuando en la adusta tierra
  de Castilla vivía la llanura
  que se alza al cielo en la remota sierra;
  
  soñaba en ti la virgen Escritura
  no leída jamás, donde se encierra
  el sino que secreto siempre dura.
  
  
  * * *
  
  Как сердце матери, нагой и мускулистой,
  о море, колыбель шумов неспешных,
  лишь ты отрада в мыслях безутешных,
  и наполняешь их лазурью чистой.
  
  Ты - Божий щит, блистающий лучисто,
  гнездо огромное штормов и бурь кромешных,
  ты - и молчание, и стоны безутешных
  изгнанников на берегу скалистом.
  
  Твоих приливов нежность несказанна,
  в них - пульс Вселенной и пучина горя,
  что сердце распознает без обмана.
  
  Ты царствуешь с начала мира, море,
  и песнь твоя, забвеньем осиянна,
  влечёт нас в недра собственных историй.
  
  -
  
  Recio materno corazón desnudo,
  mar que nos meces con latido lento,
  baña tu azul mi oscuro pensamiento
  y cuando me le llenas ya no dudo.
  
  Eres, postrado, del Señor escudo,
  nido gigante del gigante viento
  que en ti silencio y es sólo lamento
  al chocar con la tierra donde sudo.
  
  Insonables ternezas tu latido,
  pulso del mundo y de sus penas noria
  nos dice al corazón en el oído;
  
  de su augusta niñez guardas memoria
  y tu cantar, preñado del olvido,
  descúbrenos el fondo de la historia.
  
  
  * * *
  
  
  К чему все буквы, рифмы, словопренья,
  когда напевы море навевает?
  Словесный лепет ветер заглушает,
  хоть ветер не заглушит песнопенья.
  
  Цикадой, бессловесной с дня творенья,
  оно без устали рокочет, воспевая
  блаженство видеть свет. Душа нагая
  в той песне обретает утешенье.
  
  Ты - кровь, о море, кровь, что стала песней,
  ты кровь без мышц и костного каркаса,
  ты - исцеление от всех земных болезней,
  
  ты - кровь Спасителя на неотмирной мессе,
  века в тебе сжимаются до часа,
  а этот час хоронит все их вместе.
  
  
  -
  
  Y si su música a soñar ayuda,
  ¿a qué buscar letra y argumento?
  Como las pobres letras muda el viento,
  pero no el canto cuandoel viento muda.
  
  Cigarra colosal, con boca muda,
  cantan sus alas, cantan el contanto
  de beber luz, y da su canto aliento
  al alma, que en sus olas se desnuda.
  
  Toda eres sangre, mar, sangre sonora,
  no hay en ti carne de los huesos presa,
  sangre eres, mar y sangre redentora,
  
  sangre que es vino en la celeste mesa;
  los siglos son en ti una misma hora
  y es esta hora de los siglos huesa.
  
  
  * * *
  
  Родное море, ты привычным стало
  для глаз, для стоп, для тела и для слуха.
  Я жду и жду - а ты рокочешь глухо,
  утяжеляя груз души усталой.
  
  Ты точно так же солнцем воссияло,
  как я, изведавший душевную разруху,
  но вдруг взошедший на Голгофу духа -
  на пик любви, безжалостной как жало.
  
  Любви отчизны, проклятой глупцами,
  любви, что не сомнётся мягкой глиной,
  но крепче скал, терзаемых волнами,
  
  любви, что ищет смерти в ласке львиной,
  любви, себя сжигающей, как пламя
  безумной веры, на костах палимой.
  
  -
  
  Te has hecho ya, querida mar, costumbre
  para mis ojos, pies, pecho y oídos,
  cansados de esperar, y tus quejidos
  añaden a los míos pesadumbre.
  
  Tus olas bajo el sol despiden lumbre,
  como mis pensamientos cuando heridos
  por la cruel verdad miran rendidos
  del calvario de amor la áspera cumbre.
  
  Amor de patria que ellos con su boca
  blasfema están manchando en su estulticia,
  no amor de barro, sino amor de roca,
  
  amor que enseña la mortal caricia
  de garra de león, amor de loca
  pasión de fe encendida en la Justicia.
  
  
  
  * * *
  
  Слова, что сохранили речь Кеведо,
  пропитанные смыслами как соком,
  высоких дум служившие истоком
  и образцом изысканной беседы
  
  в устах насмешливого привереды
  и чудака - вас с мудростью глубокой
  от пут освободил и спас от рока
  ваш вечный дух. Залог моей победы -
  
  смиренно вам служить, живые звуки,
  любовью отвечавшие надежде -
  - не вы ль Сервантесу смягчили муки?
  
  Не дайте злобе осквернить мне руки,
  и оставайтесь тем, что были прежде,
  чтоб утешать меня в изгнаньи и разлуке.
  
  
  -
  
  Palabras del idioma de Quevedo,
  henchidas de dobleces de sentido,
  cada una de vosotras es un nido
  de sútiles conceptos, y el enredo
  
  de la maraña que fraguáis el dedo
  del ingenio, con arte recogido,
  lo desenreda y salva del olvido
  vuestra alma secular. Rendido cedo
  
  de vosotras, palabras palpitantes
  de amor a quien os ama, al dulce halago
  que endulzó la amargura de Cervantes;
  
  acalladme las voces del estrago,
  sed para mí lo que ya fuisteis antes,
  y ayudadme a tragar este mal trago.
  
  
  * * *
  
  
  Свобода - островок, куда стремлюсь я,
  подобный корабелу-донкихоту.
  Не сам ли рок явил о нас заботу,
  направив в островное захолустье?
  
  На острове цветёт, не зная грусти,
  румяная беспечная свобода,
  и только здесь избегнем мы исхода
  в утробу тьмы и гибельных предчувствий.
  
  Свобода, островок в морской пустыне,
  куда лежит служения дорога;
  ты - лишь врата, ведущие к вершине,
  
  откуда льётся свет из дома Бога
  в наш дом, хранящий подступы к святыне,
  и не доступный искусам порока.
  
  -
  
  Isla de libertad, bendita rada
  de mis vagabundeos de marino
  quijote, sentí en ti, ¿orden del sino?,
  cómo la libertad se encuentra aislada.
  
  Aislamiento feliz que es la alborada
  de la liberación de su destino,
  que así la pobre irá por donde vino
  hasta su cuna, su postrer morada.
  
  Libertad, libertad, isla desierta,
  conciencia de ls ley, que es servidumbre,
  tú no eres casa, no eres más que puerta;
  
  mas por la puerta entra de Dios la lumbre
  dentro la casa y nos mantiene alerta,
  no nos rindamos a la vil costumbre.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"