Аннотация: Никто не сможет нас вышибить из седла..
Нас из седла ты вышибить попробуй!
Ну черта с два, ну черта с два, ну черта с два!
Весной 2011 года случился повторный инфаркт, несмотря на то, что после первого обширного инфаркта я старательно соблюдал все предписания врачей - делал зарядку по утрам, ходил пешком (сначала 2 километра, постепенно увеличивая дистанцию до 4 километров и скорость до двух шагов в секунду), в одночасье бросил курить, хотя до этого курил 'Беломор' в течение 40 лет. Бросать курить раньше я не пробовал, боялся, что если не выдержу и начну курить снова, буду думать, что у меня слабая сила воли. Для мужика это было бы обидно, так про себя думать.
Меня привезли в кардиологическое отделение краевой больницы и сделали коронарографию. Через бедренную артерию ввели в организм миниатюрную видеокамеру, которая позволила врачам увидеть, что происходит в артериях, снабжающих сердце кровью. Оказалось, что правая коронарная артерия, одна из двух главных дорог крови к сердцу, полностью забита холестерином, и кровь по ней не проходит. Левая коронарная артерия забита на 70%, и кровь с трудом и в малых количествах, но просачивается к сердцу.
Врач потом сказал мне, что я остался жив благодаря тому, что занимался спортом. Оказывается, у спортсменов образуется много мелких, хрупких, плохоньких сосудов, по которым кровь, в случае непроходимости в основных руслах, может медленно, но все-таки поступать для питания сердца, в случаях перегрузки организма, когда сердце не успевает насыщаться кровью для полноценной работы. Такая система называется 'коллатеральным кровообращением'. Благодаря такому дополнительному кровообращению я и остался жив.
Основное русло, по которому течет кровь, было хорошо прочищено, но ручейки, по которым кровь входит в основное русло, так называемую дистальную часть основных сосудов, почистить не удалось. Врач, который проводил эту операцию и устанавливал затем стент - проволочку-пружинку, которая, разжимаясь внутри сосуда, не дает ему снова сжиматься, обеспечивая полноводный ламинарный приток крови к сердцу, рассказал мне, что он ученик нашего лучшего кардиохирурга Протопопова Алексея Владимировича. Алексей Владимирович в это время был в командировке за границей и, как сказал мой доктор, мог бы почистить и дистальную часть сосудов, а у действующих хирургов это не получилось.
Весь ход операции фиксировался на видео, и этот диск я отправил старшему сыну Денису, который в то время занимал должность ассистента-профессора в клинике Йельского Университета. Денис передал диск своим кардиохирургам, и они удивились и восхитились техникой сибирских врачей.
Считается, что беда одна не приходит, и у меня возникла еще одна проблема - левый глаз практически перестал видеть (созревшая катаракта), а на правом глазу врачи глазного центра определили отслоение сетчатки - это острейшее заболевание, требующее немедленного операционного вмешательства, и меня срочно положили в больницу. В больнице при детальном обследовании установили, что это не отслоение, а расслоение, которое может в любой момент перейти в фазу отслоения, но немедленной операции не требует.
Опасения по поводу зрения у меня усилились в связи с тем, что при установке стента необходимо в течение года принимать плавикс - лекарство, разжижающее кровь и не дающее возможности стенту зарасти холестериновыми бляшками. В соответствии с российскими медицинскими протоколами операции проводить во время приема плавикса нельзя - может не получиться остановить кровотечение. Я написал о своих беспокойствах Денису в Америку, и он пригласил приехать к ним: 'С глазами мы что-нибудь решим, моя лучшая ученица Наташа Потапова классный офтальмолог'. Визу для поездки к сыну мне дали беспрепятственно, и в начале сентября я уже приземлился в Нью-Йоркском аэропорту имени Кеннеди, где меня встретил Дениска, посадил в машину, и мы понеслись по прекрасной широкой ровной дороге в город Клинтон, в котором жила семья моего сына.
В Америку я приехал уже второй раз. Первый раз случился неожиданно больше 10 лет назад. Это был 1999 год. Прошел год после дефолта. Наша многопрофильная фирма разорилась и перестала существовать. Основные активы были проданы для того, чтобы рассчитаться с поставщиками товаров, которые мы продавали в крае. По тем временам масштаб был у фирмы немаленький. Только один из видов деятельности - оптовая торговля фруктами обеспечивала объем продаж в месяц 1 миллион долларов. Кроме этого, мы производили газированную воду в ПЭТ бутылках 'Тим-тоник', квадратные пельмени 'Вентокальдо', на заводе 'Астер' наладили выпуск металлических киосков 'Свежий ветер', акриловой краски 'Акродекор', угольного сорбента. Имели в активе большой пакет акций авиакомпании 'Красэйр', предельно допустимую законом долю в банке 'Сибиряк', крупный продовольственный магазин 'Дом торговли 'ТИМ'. А начиналось все с кооператива, который мы создали, работая еще в институте 'КАТЭКНИИуголь', и о работе которого в начале нашей производственно-коммерческой деятельности я писал в первой своей книге.
В 1991 году я понял, что оставаться в институте становится бессмысленно. Было очевидно, что в условиях всеобщего дефицита Минуглепром не будет выделять деньги на проведение исследований по производству искусственного жидкого топлива из угля. Я вместе с руководителями лабораторий, входящих в состав отдела, принял решение уйти из института и серьезно заняться развитием бизнеса. Из 50 человек отдела с нами ушло 45 человек. Оставшиеся перешли в другие лаборатории, а впоследствии, когда КАТЭКНИИ перестал существовать, пополнили Институт Химии и Химической технологии Сибирского отделения Академии наук и вместе со всей страной, со всеми бюджетниками, вынуждены были пережить время, когда зарплату платили один раз в несколько месяцев и не всю, а работать было не с чем, так как ни химических реактивов, ни химической посуды купить было не на что и негде.
Я знал, что завод по производству дизельного топлива из угля в Южноафриканской Республике обошелся бюджету этой страны в 4 млрд. долларов. Для нашей страны, в которой полно нефти и газа, получение моторного топлива из угля было явно надуманной проблемой, и при отсутствии средств в бюджете страны эта задача была той, от которой разумные управленцы отказались бы уже давно.
Прошло уже более 30 лет со дня выхода книги 'Нефть кончается, надо готовить нефть'. Тогда не только в этой книге, но и повсеместно писали, что нефти в мире осталось не более, чем на 20 лет. Геологи этот, как теперь говорят, 'фэйк' неоднократно опровергали, открывая все новые месторождения и увеличивая установленные запасы жидких и газообразных углеводородов.
В течение десятилетий, прошедших с 1991 года, эта проблема неоднократно возникала, ученые и крупные бизнесмены вновь и вновь возвращались к теме получения жидкого топлива из угля. В этом вопросе часто ссылаются на опыт Китая, который, не имея большого запаса нефти, но добывая угля больше всех в мире, построил более 10 заводов, которые должны перерабатывать уголь в полезные вещи - бензин, дизельное топливо, этилен, метанол и другие продукты. Сейчас тенденции в Китае изменились, увеличилось внимание к экологии и в качестве стратегии была выбрана солнечная энергетика, нефтехимия, нефте- и газопереработка, несмотря на небольшое количество собственного сырья. Нефтехимия и ее продукция дает 20% ВВП Китая, хотя доля ВВП Китая в ВВП всего мира составляет всего 15%.
Россия выиграла бы очень серьезно, поставив во главу угла и признав главным стратегическим направлением в стране нефтехимию, нефтепереработку, газохимию. Преимущество по количеству и стоимости сырья позволило бы обеспечить стране экономические преференции по сравнению с конкурентами на долгие годы, а производство продуктов с высокой добавленной стоимостью - различных полимеров и изделий из них существенно уменьшило бы долю расходов на транспортировку продукции к рынкам сбыта. Но мы упорно вкладываемся в 'цифру', где мы отстали бесконечно далеко и не имеем никаких долгосрочных преимуществ по сравнению с конкурентами.
Я думаю, что лучше было бы использовать международное разделение труда и покупать то, что у нас не самое лучшее, не обращая внимание на 'конспирологов', которые убеждают правительство, что все нужно иметь свое, а то вдруг нам откажутся продавать товары. Понятно, что если мы будем развиваться вместе со всеми другими странами, а не противостоять всему миру, то такой проблемы у нас не будет, а преимущества разделения труда мы сможем использовать - и ВВП нарастим, и благосостояние населения улучшится. Если мы, наконец, займем подобающее место в мире, то сможем себе позволить и поиграться в страхование от 'плохих дядей' из других стран, и выделить средства на продвижение своих отсталых отраслей до среднего уровня. А переработка угля в жидкое топливо при капитальных затратах как минимум в три раза более крупных, чем при переработке нефти, и с учетом нашего законодательства, когда бензин - это бензин, независимо от того, из чего он сделан, облагается акцизами, как и алкогольные напитки, без всяких вариантов обернется убытками своему производителю.
Уход из института был уходом в другой мир. Все мы были советскими людьми, советскими учеными и инженерами и, конечно, о бизнесе, тем более о бизнесе 90-х, имели весьма отдаленное представление. Работая в институте и в созданном в то время кооперативе, мы не отходили от представлений обычного советского гражданина: торговать - стыдно, занимать деньги -нехорошо, и поэтому считали, что работать будем только на свои и только создавая производства. Довольно быстро стало понятно, что без торговли, имея минимум заработанных в кооперативе средств, невозможно обеспечить приемлемый заработок для почти пятидесяти человек, перешедших вместе с нами из института в кооператив.
Первый урок бизнеса мы получили в самом начале коммерческой деятельности. Нам рассказывали многие знакомые, насколько было бы классно, если бы мы производили пихтовое или кедровое масло - 'очень нужный товар и просто необходим людям для укрепления здоровья'. Я повелся, мы скинулись и купили пресс для выжимания масла. Получили первые 40 литров, продали 3 и больше так и не нашли желающих это масло покупать. Урок был понятным - прежде, чем что-то произвести (любой товар), изучи спрос.
Скоро я понял и другую истину, которая, наверное, известна всем коммерсантам - если есть деньги, всегда можно найти людей, способных произвести любой продукт, это не проблема, проблема - продать созданное. И еще одно правило известное всем коммерсантам - не суетись, не торопись, не звони второй раз, если хочешь совершить покупку, твой второй звонок говорит, что это тебе очень нужно, и цена товара немедленно вырастет.
В нашей команде не было настоящих коммерсантов. Об абсолютной неграмотности в начале коммерческой деятельности говорит, например, тот факт, что проверяя нашу бухгалтерскую отчетность, аудитор обнаружил, что у нас уже год остаются в запасах почти 100 тонн бананов. 'Они же давно должны были сгнить'! Аудитор был в шоке. Поскольку в то время был огромный дефицит ликвидности (денег) в банках, приходилось делать подарки руководству банков (цепочки, колье, телевизоры, видеомагнитофоны), чтобы получать кредиты для приобретения товаров, сырья, комплектующих. Деньги на эти подарки мы не мудрствуя брали из кассы (мы ведь хозяева), и в результате оказалось, что изъятые финансы и часть проданных бананов не попали в отчетность. В сегодняшнее время это было бы невозможно - любой руководитель понимает хотя бы основы бухгалтерской отчетности.
В 1992 году мы, благодаря связям Бориса Когая, получили право на торговлю лесом, и несмотря на то что взяли в Компанию человека, имеющего опыт такой торговли, тут же совершили серьезную ошибку, отправив летом в Болгарию несколько вагонов круглого леса. Очень скоро торговать круглым лесом в Европу станет невыгодным, и такие поставки из Сибири прекратятся, а через какое-то время и поставки обычного 'кругляка' в Китай перестанут окупаться. Китайцы станут требовать поставлять лес только большого диаметра (более 40 сантиметров). Такие поставки требовали большой лишней работы на местах, да и китайцы честностью не отличались, на пограничном переходе выгружали крупный лес, подгружали различную мелочь и доставляли по адресу потребителя уже не совсем то, что мы им отправили. Потребитель выставлял нам претензии, и от такой работы мы получали только убытки и головную боль. Летом 1994 года мы прекратили заниматься торговлей лесом и закрыли это подразделение своей фирмы.
Возвращусь к первой серьезной ошибке - отправке в Болгарию вагонов с лесом в летнее время. Оказалось, что профессионалы так не делают, летом в срубленной древесине заводится жучок, качество древесины падает, и обычно в это время лес из Сибири в Европу без качественной антисептической обработки не отправляют. Первый блин вышел комом, жуки-точильщики завелись в бревнах, и покупатель отказался перевести нам все деньги из-за снижения качества леса, предложив взамен денег за лес бартер - сигареты ТУ-134 и БТ.
Наш директор по внешнеэкономическим связям Боря Когай полетел в Болгарию, чтобы доставить в Красноярск два 'Камаза' сигарет, пройдя между Сциллой и Харибдой, растаможив груз в Москве с минимальными потерями и провезя его по заполненным различными бандитскими группировками дорогам через всю страну. Такова была цена первой серьезной ошибки в торговле лесом.
Стоит признать, однако, что именно торговля древесиной вывела нас на товар, благодаря торговле которым наша фирма стала известной в крае. Этот товар - фрукты. Венгры отправили нам по бартеру в оплату полученного леса мехсекцию яблок 'Джонотан'. Мехсекция - это четыре вагона, в которых регулируется температура, и, если не подведет железная дорога, то можно быть уверенным, что получишь действительно свежие фрукты, а не гниль.
Железная дорога в те годы достаточно часто подводила, и температура в мехсекции не всегда выдерживалась. Претензии к железной дороге было очень трудно предъявить. Эта гигантская фирма в то время владела не только железнодорожными путями, но и практически всеми вагонами в стране. Выставление претензий могло обернуться гораздо большими убытками, так как вагонов в стране не хватало, а задержка с их поставкой, особенно для продуктовых товаров, могла привести не только к убыткам, но и к полному разорению фирм, арендующих железнодорожные вагоны.
Нам повезло, яблоки доехали свежими. И тут мы, простые советские инженеры, впервые оказались более умелыми торговцами, чем торговцы профессионалы. Наши сотрудники - бывшие ученые, разбившись на пары, арендовали в Красноярскавтотрансе десяток грузовиков и развозили яблоки по овощным магазинам города. В те времена еще никто так не делал. Обычно работники магазинов приезжали на базу, стояли там в очереди, должны были договариваться с грузчиками овощной базы, и это все было очень хлопотно для магазинов. Наш подход позволил в течение недели продать все 100 тонн яблок и очень понравился и нашим сотрудникам, и хозяевам овощных магазинов. Сегодня такой технологией никого не удивишь - так делают все. Тогда мы были пионерами, и это дало нам солидное преимущество над конкурентами.
Покупатель нашего леса в Венгрии - довольно известный там предприниматель Янош Кальниш пригласил нас в Венгрию, чтобы мы могли обсудить другие возможные сферы сотрудничества. В Венгрию мы полетели с Сережей Исламовым. Это было первым моим приглашением за рубеж. Впечатляло все. Поселили нас в отдельные номера в 5-звездочной гостинице 'ХАЙЯТ' в центре Будапешта. Дверь в комнату открывалась с помощью карты. Я видел это впервые. Вода из крана начинала литься, как только поднесешь руки к крану. Телевизор в номере был огромен, и количество программ, которые можно было смотреть, тоже. Когда я помыл руки, то обнаружил, что вода из раковины не уходит. 'Ну вот, и здесь проблемы с сантехникой', - подумал я. Наверное сторонний наблюдатель описал бы мое поведение, как поведение обезьяны, которую запустили одну в человеческую квартиру.
Насчет раковины мне Сережа Исламов пояснил (он уже к этому времени побывал в Англии, с которой мы вели совместную работу с 'НОУ ХАУ ФОНДОМ' по экономической оценке возможности использования угля для получения метанола), что экономные европейцы моют руки в проточной воде, а собранную в раковине воду используют, например, для стирки или первичного мытья посуды, и что внизу раковины имеется специальный кран для ее освобождения от воды.
Утром у меня забрали белый махровый халат и белые фирменные тапочки 'ХАЙЯТ' и принесли другие такие же. Днем Янош устроил нам встречу с одним из крупнейших инвесторов Венгрии, который предложил несколько областей возможного сотрудничества. Это был молодой парень, приятель Яноша, помешанный, как и большинство венгров в те времена, на футболе. Еще недалеко ушли времена, когда венгерская сборная было одной из лучших футбольных сборных в мире, а за конкуренцией команд 'Гонведа' и 'Ференцвароша' в первенстве Венгрии с интересом следили футбольные фанаты всего земного шара. Вспоминали великих Ференца Пушкаша и Шандора Кошича. Вдвоем они забили за свою сборную 159 голов, и это до сих пор остается непревзойденным результатом. Спорили, что было бы с 'золотой командой', которая за 4 года не проиграла ни разу, если бы Советский Союз не ввел войска в Венгрию, из-за чего многие футболисты отказались вернуться в страну и разбрелись по знаменитым европейским клубам. Вспоминали две победы над спесивым основоположником футбола - Англией со счетом 6:3 в Англии и 7:1 дома.
Инвестор предложил нам заняться розливом венгерских вин в России или производством мебели на условиях 50:50. Вечером нас повели в небольшой уютный ресторанчик, в котором играл оркестр, и пожилой импозантно одетый скрипач подходил периодически к нашему столу, услаждая слух сибирских гостей виртуозно исполняемым 'Чардашем' Монти и венгерскими танцами Брамса.
Когда 'был кончен бал', и мы, изрядно нагрузившись коньяком и объевшись поприкашем, подходили к отелю, Янош решил еще раз проявить гостеприимство, подошел к одной из девушек, которые стояли у входа в отель, и начал ей что-то предлагать по-венгерски, указывая на меня. 'Кетзаз', - сказала девушка, и Янош полез в кошелек, доставая деньги. Я замахал руками, догадавшись, о чем диалог. 'Нет, нет, нет! Спать. Янош, нет!'. Девушка как-то презрительно посмотрела на Яноша и его кошелек и что-то ему сказала. Янош смущенно отошел и сказал нам: 'Просила 200, а когда я стал доставать деньги, ей форинты не понравились'. Оказывается, она хотела доллары.
Добравшись до своей комнаты, я обнаружил на подушке небольшую шоколадку с надписью на обертке: jO Ejt (спокойной ночи). Утром я долго рассматривал красивые небольшие бутылочки с разнообразными этикетками в минибаре своего номера, не зная, можно ли из них пить или это здесь для красоты. Голова болела после вчерашнего, но в конце концов, я вспомнил Алису: 'Из незнакомых пузырьков не пью', посчитал это благоразумным и спустился вниз в ресторан, чтобы позавтракать. Там я впервые воочию увидел, что такое 'шведский стол', хотя сегодня с этим способом питания знакомы практически все, кто хоть раз выезжал за рубеж.
После завтрака мы отправились на завод Яноша по лесопереработке. Территория была великолепна, кругом цветочные клумбы и лужайки, аккуратные асфальтированные дорожки, шикарный холл. Уже в холле нас с улыбкой встретил исполнительный директор завода, пригласил в просторный кабинет и с порога предложил: 'Коньяк? Шампанское?', - и на наше твердое 'Нет', - 'Значит - Паленку'. От знаменитой фруктовой венгерской водки - Паленки отказываться в Венгрии не принято, и мы поправили здоровье, пригубив этого крепкого напитка.
Завод оказался полностью автоматизирован - подача бревен, их ошкуривание и подача на резку проходила без вмешательства человека. Резка бревен проводилась вертикальными пилами, которые регулировались с помощью лазеров. Тогда мы с Сережей Исламовым такого еще не видели, а Янош объяснил, что заводу уже 5 лет, и он купил себе в Германии более современный, а этот намерен разместить в Красноярском крае и надеется на нашу помощь в этом деле. Мы с Сережей в один голос назвали его проект безумной идеей, вспомнили подобный проект шведской 'Икеа', который закончился тем, что часть оборудования сломали, а остальное растащили по дачам. Однако мы его не убедили. Он был уверен, что сможет стимулировать кого-нибудь из руководства района, где будет размещено оборудование, взяв его или его родственника в участники создаваемого общества, и никто не будет портить и растаскивать оборудование. Единственное, что нам оставалось, пригласить Яноша слетать вместе с нами в лесодобывающий район, в котором у нас имеются влиятельные приятели, и самому познакомиться с местным рабочим контингентом.
На следующий день нас повезли на склад, где мы должны были выбрать яблоки, оценить их состояние (на улице стоял апрель) и, при условии согласия, заключить контракт на поставку 100 тонн 'Джонатана' в Красноярск. Яблоки хранились на холодном складе в огромных деревянных бочках (существенно выше моего роста), и чтобы внимательно рассмотреть их состояние, мы поднимались по специальным ступеням и заглядывали внутрь, извлекали яблоки наружу, пробовали на вкус, оценивали вид. Яблоки были в великолепном состоянии, как будто только что снятые с дерева.
Меня часто спрашивали тогда, почему мы не берем яблоки из стран - бывших республик Союза. Конечно, это было бы дешевле. Я ездил в Молдавию в надежде купить молдавских яблок и видел, как у них это делалось. Во-первых, яблони трясли, и яблоки падали прямо на землю, во вторых, они так и валялись на земле несколько часов, пока подвозили деревянные ящики для их упаковки, затем яблоками наполняли эти ящики, заколачивали и отправляли в автомашинах на железную дорогу. Пока яблоки в ящиках ехали к потребителю, они бились о деревянные стенки и друг об друга, и в результате, если их не успевали продать в течение двухнедельного срока, продать их было уже невозможно.
Директор Главкрасноярскстроя - заслуженный строитель, кавалер многих орденов и медалей, истинный патриот нашего края, родившийся и выросший в Воронежской области, Иван Абрамович Саенко говорил мне: 'Зачем ты возишь яблоки из-за границы, вот я привезу их из родной Воронежской области, и ты увидишь, какие должны быть яблоки, почувствуешь запах настоящих яблок'. Мой скептицизм и аргументы, что я вожу только хорошо районированные фрукты, что они приезжают в картонных коробках, и каждое яблоко завернуто в отдельную упаковку, он не воспринимал и все-таки осуществил свою мечту - привез мехсекцию воронежских яблок. Уже через две недели он начал вывозить их и выбрасывать тоннами и в дальнейшем с торговлей яблоками, насколько я знаю, не связывался.
После заключения контракта с Яношем у меня в Венгрии оставалось еще одно дело. Я в это время был депутатом Крайсовета и возглавлял в Малом Совете направление социальной политики. Приблизительно раз в месяц на заседание Малого Совета приходили руководители сельскохозяйственных предприятий и просили финансово их поддержать из краевого бюджета. Это были разные предприятия, кто-то просил денег на мелиорацию, кто-то на возмещение ущерба от засухи, производители свинины и говядины, молока, а чаще всего руководители птицефабрик просили средства для снижения затрат на корма.
Депутаты от щедрот практически никогда предприятиям сельскохозяйственной отрасли не отказывали. Я, как последовательный либерал, считал, что давать им деньги из бюджета не имеет смысла и всегда возражал, так как был против 'разбазаривания' бюджетных средств. Аргументировал я тем, что бюджетные деньги не для этого, бюджетные деньги - для зарплат бюджетникам - работникам образования, здравоохранения, культуры, а также для помощи 'сирым и убогим'. Я считал, что предприятия должны приносить прибыль своим владельцам и налоги в бюджет. Зачем поддерживать предприятия, которые не зарабатывают, а тратят, я не понимал. К тому же я считал, что бюджетные средства - это не деньги депутатов, а всех жителей, поэтому выбрасывать их и даже просто рисковать, вкладывая в производства, недопустимо, поскольку любое производство - это рискованные вложения, и деньги могут просто потеряться.
Я, конечно, понимал, что будет время, когда мы сможем из бюджета на ранней стадии создания предприятий стимулировать их становление с целью создания новых рабочих мест, поддерживать уникальные инновационные проекты, но на возмездной основе после тщательной экспертизы проекта и, рассчитывая, что деньги вернутся в бюджет хотя бы в виде налогов. Это можно себе позволить, когда хватает средств на выполнение обязательств, но не тогда, когда зарплата бюджетников выплачивается с опозданием на несколько месяцев. Власти достаточно часто встревают в такие рискованные проекты, теряя деньги, так необходимые для решения реальных проблем, которые должны решаться за счет бюджета.
Была, например, ситуация, когда наш мэр решил открыть на базе Завода Автоприцепов производство автобусов 'Мерседес'. Не слушая аргументы о том, что такие автобусы собираются на автозаводах на специальных конвейерах, а сборка 'на коленке' приведет к их высокой цене, и мы не сможем их никому продавать, да и для себя дешевле будет купить автобусы, чем их делать, создали муниципальное предприятие, собрали 'на коленке' 2 автобуса, и на этом эпопея закончилась и деньги тоже.
Деньги на корма для коров я тоже считал выбрасываемыми. В то время средний удой коров по краю едва достигал 2,5 тысяч литров в год. То есть корова ела как корова, а молока давала как коза. Наиболее яро я выступал против выделения бюджетных денег птицефабрикам. У меня создавалось впечатление, что они ходят каждый месяц в Крайсовет попрошайничать с одними и теми же аргументами: 'Если будут у нас деньги, корма нам обойдутся дешевле, мы кур продадим дешевле, и покупатели выиграют от этого'.
Мои аргументы состояли в том, что продавать куриц они будут по рыночным ценам, и получится, что бюджетные деньги достанутся совсем не бюджетникам, а если они будут продавать ниже рыночной цены, то купят их куриц, например, коммерсанты из Кемеровской области, увезут к себе и там продадут по рыночной цене. Таким образом, и в этом случае отдадим бюджетные деньги тем, кому они не предназначены.
Руководители птицефабрик говорили на Совете, что эта отрасль, в принципе, убыточна, и без субсидий от Краевого Совета они не смогут выжить. Я давно уже читал, что в Венгрии имеется крупная птицефабрика, расположенная в городе Тужер, которая при переходе Венгрии от социализма к рыночным условиям работает с крупной долларовой прибылью. Хотелось мне посмотреть за счет чего, о чем я и заикнулся пригласившим нас венграм.
Рано утром мы выехали в Тужер. Этот город оказался очень далеко от Будапешта и располагался на самой границе с Украиной. Добирались мы до фабрики около 6 часов. Я всю дорогу извинялся, чувствовал себя весьма неудобно. Я бы, конечно, не стал спрашивать про эту птицефабрику, если бы знал, что хозяевам придется везти своих гостей так далеко.
На фабрике я, прежде всего, попытался выяснить, почему в социалистической Венгрии этот бизнес был убыточен. Оказалось, что анализируя это, птицеводы поняли, что основная проблема была в том, что их работники, живущие в соседних деревнях, умудрялись воровать корма в значительных объемах. Бройлеры не получали необходимых питательных веществ, не достигали необходимых весовых параметров, часто болели, наблюдался высокий уровень падежа.
После анализа было принято радикальное решение. На фабрике только остались: процесс получения цыплят, выращивание их в течение недели, забой выращенных в течение 12 недель бройлеров, их автоматизированная разделка и упаковка отдельными частями, а также подготовка наборов кормов для выращивания цыплят до 49 дней и 60 дней. Недельных цыплят раздавали жителям окрестных деревень и предоставляли стандартизованные корма. В состав кормов входили: зерновое сырье, кукурузный глютен, шрот соевый, соя полножирная экструдированная, мука рыбная, витаминно-минеральный премикс, аминокислоты, энзим (фермент), кокцидиостатик, адсорбент, антиоксидант и др.
Если жители кормили цыплят в соответствии с рекомендациями, то к 49 дню бройлер достигал веса 1,5 кг, а к 60 дню - 2 кг и в таком виде поступал на фабрику на убой, а вырастивший его крестьянин получал денежное вознаграждение. Если режим питания нарушался, нормативного веса бройлер не достигал, и вознаграждение за выращивание снижали иногда до нуля.
Продукция фабрики - отдельно грудки, отдельно бедра, отдельно крылышки (все в фирменной упаковке) пользовалась хорошим спросом в окружающих европейских странах, и фабрика процветала, производя все новые и новые товары. В Венгрии я уяснил, чего не хватало нашим птицефабрикам для эффективной работы. Корма не сбалансированы по белку и дорогие. Для набора необходимого веса приходилось выкармливать птицу дольше, кормов уходило значительно больше, и себестоимость продукции сильно возрастала. Прежде всего необходимо было закупать в значительных количествах источник хорошего белка - соевый шрот (отход от переработки сои). В нашей стране соя вырастала только на Дальнем Востоке, и возить шрот можно было только оттуда.
И заканчивая эту сельскохозяйственную тему. В 1999 году по программе конгресса США я посетил Калифорнийский Университет, где пообщался с учеными наиболее известной в те времена в мире лаборатории, которая занималась исследованиями в области выращивания сои. Я спросил у американских ученых, можно ли выращивать сою в Минусинской впадине, на юге нашего края, где достаточно много солнечных дней в году. Профессора, поколдовав с климатической картой мира, сказали, что натуральная соя не сможет успевать вызревать в этих условиях, к сожалению.
После нашей с Сережей Исламовым поездки в Венгрию мы ждали ответного визита Яноша. Янош прилетел в начале декабря. Встречали его в аэропорту 'Емельяново'. Он шел по взлетному полю в легкой расстегнутой курточке, из которой выглядывала белая рубаха с ярким галстуком, без шапки, в элегантных туфлях. В одной руке он нес бутылку распечатанного любимого ирландского виски, в другой - небольшой чемоданчик и два огромных бумажных пакета. Он слегка покачивался, каждые несколько шагов притормаживал и прикладывался к бутылке, и было видно, что ему уже хорошо и тепло, несмотря на холодную сибирскую погоду.
В пакетах оказались символические подарки из Европы для меня и Сережи Исламова - по бутылке виски, по бутылке французского красного сухого географического вина, огромная коробка конфет каждому и по два батона сухой копченой колбасы 'Турист'. И ирландский виски, и колбасу 'Турист' я полюбил сразу и надолго.
Ирландский виски оказался приятным напитком, крепким, но намного мягче, чем виски, произведенный на родине этого напитка - Шотландии. Любители виски настаивают, что ирландский виски - это вообще не виски, а другой напиток, и добились даже того, что ирландский виски обозначают словом 'Viskey' в отличие от шотландского 'Viski'. Блендированный 'Джеймерсон' мне понравился еще и потому, что по сравнению с односолодовыми жесткими напитками напоминал по вкусу хорошо очищенный самогон, который поставлял нам Борис Когай от своего хорошего знакомого из Лесосибирска и к вкусу которого он нас приучил.
Цель приезда Яноша в Красноярск была нам известна еще со времени нашего посещения Венгрии. Он планировал поставить в Венгрию новый лесоперерабатывающий завод, а тот - полностью автоматизированный, который у него работал в Венгрии, перевезти в богатый лесом сибирский регион и раскрутить глубокую переработку леса в Красноярском крае. Мы отговаривали его, ссылаясь на опыт 'Икеа'. Шведы в это же время (самое начало 90-х) пытались развернуть в сибирской тайге мебельное производство, но оборудование не только поломали, но и растащили остатки по домам нанятые ими работники. Янош не верил, что невозможно сделать эффективное производство в начале девяностых в нашей стране, особенно если он сам не будет непрерывно присутствовать на этом заводе, а поручит все нанятому управляющему. Короче, он хотел увидеть все своими глазами.
Мы зафрахтовали небольшой десятиместный самолет АН-2 и вылетели с Сергеем Исламовым, Яношем Кальмаром и приехавшим с ним специалистом по переработке леса - Золтаном в центр Кежемского района в городок энергетиков Кодинск. Это было необычно с самого начала. Мы - простые советские инженеры наняли самолет и везем на нем иностранных гостей. В Кодинске нас встретил мой хороший знакомый Саша Степанов - депутат Краевого Совета и первый мэр Кодинска. Саша закончил политехнический институт в Ленинграде и сразу после окончания института приехал в суровую сибирскую тайгу участвовать в строительстве Богучанской ГЭС.
В городе энергетиков Кодинске было много необычного для нас. Все отопление в городе было на электроэнергии. В принципе, рачительный хозяин не стал бы отапливать дома электричеством, особенно в этом случае, когда используется не дешевое электричество от местной ГЭС, а транспортируется издалека. КПД получения электроэнергии даже на лучших ГРЭС в те времена достигал максимум 33%, и отапливать целый город электричеством могла себе позволить только страна, которая была собственником всего - фабрик, заводов, самолетов, пароходов. Так как государство забирало не налог на прибыль предприятий, а всю их прибыль, то вполне могло себе позволить не совсем рациональные траты.
Кодинск - город молодежи. Молодежь со всей страны приехала строить Богучанскую ГЭС и, как следствие, алюминиевый завод. Как следствие - потому, что алюминий - это складированная электроэнергия. Точно не помню цифру, но процентов 70-80 в цене алюминия - составляющая стоимости электроэнергии, именно поэтому алюминиевые заводы строятся в тех местах, где имеется дешевая электроэнергия.
В конце восьмидесятых строительство ГЭС заморозили из-за отсутствия средств в бюджете страны (цена на нефть в мире существенно упала, и поступления в бюджет, соответственно). В те времена доходы от продажи нефти давали не менее 80% бюджета. Саша Степанов был настроен оптимистично, верил в перспективы своего города, верил, что разум у новых властей России возобладает, и объявленная программа под названием 'Нижнее Приангарье' будет успешно реализована. Саша и другие руководители района старались привлечь инвестиции в район, обеспечить создание новых рабочих мест.
С нами вели переговоры первые лица района Павел Безматерных и Владимир Евгеньевич Говорский. Золтан первым делом рвался посмотреть лесные делянки и, когда оказался в лесу, почти непрерывно цокал языком и говорил о высоком качестве сибирского хвойного леса. Венгры хотели привезти автоматизированный венгерский завод по переработке леса в Кежемский район, но письменные гарантии сохранности оборудования никто дать не мог, не было тогда у местного самоуправления таких полномочий. Подписали протокол о намерениях и улетели в надежде, что вопрос сможет решиться в ближайшее время.
Самым известным товаром из того, что мы производили, были квадратные пельмени 'Вентокальдо'. Оборудование для производства было итальянское, но сырье наше. Мы долго проводили экспериментальные варки пельменей в небольших кастрюльках, добиваясь, чтобы они не разваливались при кипячении и в то же время были сварены, чтобы тесто не было деревянным и не вязло в зубах. Долго выбирали подходящую муку. Это был, как сейчас бы сказали, наш 'брендовый' товар.
Проблемой было и создание упаковки. Не было в то время на рынке подходящего оборудования. Вот тогда и пригодился инженерный талант Валентина Арбузова. Он придумал специальный автомат, который по принципу степлера с помощью нескольких скрепок и двух картонок прекрасно упаковывал пельмени в небольшие пачки, в которых они, имея приятный вид, легко хранились и перевозились в магазины Красноярска.
За качеством и сырья, и готовых изделий следили неукоснительно, понимая, что даже одноразовое недовольство продуктом со стороны покупателей может свести на нет все наши усилия по созданию репутации фирмы. Продавали этот товар, в отличие от других наших товаров, практически по себестоимости, и пользовался он высоким спросом. Первый заместитель главы нашего края Юрий Абакумов говорил мне: 'За твои пельмени я тебя сильно зауважал. Теперь, когда жена уезжает в командировку, я на весь срок ее отъезда накупаю твоих пельменей, забиваю ими холодильник и безболезненно переживаю отсутствие хозяйки дома'.
Еще раз я убедился, что мое мнение о Валентине Арбузове, как об одном из лучших инженеров в стране, верно, в истории создания нами производства газированной воды в полимерной упаковке. Обсуждение вопроса: стоит ли затевать этот проект, было достаточно бурным в совете директоров. Из шести членов совета трое были против, мотивируя тем, что это сегодня в городе нет Пепси и Кока Колы, а завтра они появятся, и мы не сможем конкурировать с этими монстрами. В конце концов была сделана оценка, что пара лет у нас есть в запасе, что искать деньги и покупать серьезное оборудование действительно смысла большого нет. Тогда и сказал Валентин: 'Берите самое дешевое из того, что есть на рынке, пусть даже китайское. Выясним, где у этого оборудования слабые детали и узлы, и заменим на детали, которые изготовим сами. Гарантирую, все будет работать как часы'. На том и порешили.
Сережа Исламов где-то в Польше, в какой-то деревне приобрел за 20 тысяч долларов установку по розливу напитков в пластиковые бутылки ПЭТ (полиэтилентерефталат), а Борис Когай купил в Китае установку по изготовлению бутылок из пробирок ПЭТ. Все оборудование (с учетом автомата наклейки этикеток и оформления помещений в соответствии с требованиями санэпиднадзора) обошлось нам всего в 40 тысяч долларов. Арбузов после пробного запуска линии по производству газировки 'Тим-Тоник' заменил часть деталей на изготовленные по его чертежам, и оборудование много лет работало, действительно, как часы.
В первое лето мы изготавливали и продавали 400 тысяч бутылок в месяц. Жарким летом вода расходилась как горячие пирожки, и производство выдавало максимум того, на что было способно оборудование. Через два года в город пришла Кока-Кола, администрация края выделила 1,5 млн. долларов Красноярскому пивзаводу 'Пикра' на покупку линии для выпуска воды и пива в ПЭТ-таре, и зарабатывать на этом товаре стало очень трудно. Но в конечном итоге мы снизили цену на свой продукт, нашли свою нишу, и до самого дефолта 1998 года линия работала и давала небольшую прибыль и такие нужные в то время рабочие места, а во время дефолта была продана, чтобы частично рассчитаться с валютными долгами, образовавшимися в результате дефолта.
Ко времени дефолта мы давно перестали дарить подарки руководству банков, чтобы получать кредитные ресурсы. У нас сформировались прекрасные отношения с поставщиками основной нашей торговой продукции - фруктов. Как минимум треть рынка торговли бананами, апельсинами, мандаринами и яблоками в крае принадлежала нам. Наши поставщики, будучи иностранными фирмами, брали кредиты в своих странах, а это кредиты совсем под другие проценты, чем в России, покупали фрукты у себя в стране либо на товарной бирже в Роттердаме и отправляли нам.
Мы продавали фрукты, меняли вырученные рубли на доллары и рассчитывались с поставщиками. Самый главный товар, безусловно, бананы. Купить полностью огромный банановоз, который привозил бананы из Эквадора, мы не могли, да и продать на нашем небольшом сибирском рынке их было бы невозможно. Бананы, прибывшие из Эквадора в Роттердам, продавали на специальных торгах. Рано утром объявлялась цена на самый ходовой товар - бананы сорта 'Чикита'. В зависимости от цены на Чикиту выстраивались цены на менее дорогие и популярные сорта.
Мехсекцию (100 тонн, 4 вагона-холодильника) бананов для нас доставляли в Новороссийск, Архангельск, Санкт- Петербург, а оттуда уже в Красноярск. Пока эта система не была полностью отлажена, бывали ситуации, когда в вагонах не всю дорогу до Красноярска держалась необходимая температура 11 градусов. Была ситуация, когда температура поднималась до 13 градусов, и тогда бананы приезжали уже желтого цвета, и если их не удавалось продать за 2-3 дня, приходилось выбрасывать много сгнившего товара. В этом случае мы объявляли 50% скидку для всех пенсионеров и малоимущих и, работая в режиме аврала, пытались минимизировать убытки.
Судиться в те времена с железной дорогой было 'себе дороже'. В условиях дефицита вагонов-холодильников можно было прождать выделения вагонов до тех пор, пока вся партия фруктов не сгниет. Транспортируемые в нормальных условиях бананы прибывали на склад зелеными, и их приходилось 'дозаривать', то есть доводить до состояния спелых. Мы знали, что для этих целей используется атмосфера не воздушная, а этиленовая. Тут нам и пригодилось наше химическое прошлое.
Василий Алиулин построил внутри огромного овощного склада, который мы арендовали для хранения привозимых фруктов, практически герметичную деревянную избушку. Внутри избушки была установлена емкость, в которую наливался обычный винный спирт или водка. Спирт медленно прокапывал на катализатор, который разделял его на этилен и воду. Этилен заполнял избушку и обеспечивал качественное созревание бананов. Это было удобно, мы помещали в избу бананы, которые намеривались продать в ближайшее время, а остальные бананы хранились на складе при температуре 11 градусов и могли достаточно долго хранится в этих условиях, не требуя срочной продажи.
На стадии, когда мы только начинали продавать фрукты, было достаточно много курьезных проколов, связанных с нашей неопытностью в торговле. Приходит человек и просит машину бананов, обещая вернуть деньги через два дня и оставляя паспорт в залог. Паспорт так и оставался у нас навсегда, а ни бананов, ни денег за них, мы не увидели.
Бухгалтеров у нас было много, все-таки только фруктовый оборот составлял миллион долларов месяц, кроме того были пельмени 'Вентокальдо', газированные напитки, акриловая краска, производство киосков для розничной торговли, фирма, занимающаяся ценными бумагами - 'Тим-Инвест', филиалы в Томске, Зеленогорске, Минусинске. В общем, когда количество бухгалтеров на один квадратный метр превысило все возможные нормы, было решено внедрить современную по тем временам единую бухгалтерско-складскую систему 'Бест'. Систему внедрял молодой толковый парень Иосиф, который раньше работал в институте 'КАТЭКНИИуголь', но не с нами, а в отделе горняков. Благодаря его работе появилась полностью автоматизированная система контроля, мы на любой отрезок времени знали, какие товары и на каких наших складах находятся, какие товары отпущены покупателю, когда поступили деньги в оплату товаров и когда должны поступить согласно договорам. Отпала необходимость в большом отряде бухгалтеров, каждый из которых работал в своей системе, и все вместе занимали почти половину этажа в офисе.
Моя жена Оля, оценив склонность Иосифа к цифрам, взялась обучить его тонкостям бухгалтерии, и через несколько месяцев у нас появился главный бухгалтер, который успешно заменил всех многочисленных девочек, сидевших раньше в бухгалтерии.
Еще одна кадровая проблема у нас возникла с коммерческим директором всей нашей фирмы. Коммерческий директор Евгений, взрослый в меру упитанный мужчина, перешел к нам из торговой организации, в которой он занимал не последнюю должность еще при социализме. Его долго уговаривали перейти к нам, это был единственный настоящий коммерсант в фирме, где все мы были дилетантами. Он согласился за солидную зарплату, существенно превышающую зарплату даже генерального директора. Мы радовались как дети, консультировались с ним практически по всем вопросам организации торговли. Парень быстро почувствовал себя незаменимым, стал грубить клиентам, сорвал пару встреч, явившись на них пьяным, начал проворачивать левые сделки. Так как после замечаний и предупреждений ничего не менялось, пришлось его уволить. Собравшийся по этому случаю Совет директоров, выслушав мою аргументацию, согласился с уже принятым решением, но резонно спросили меня: 'Где будем брать нового торговца'? Мое предложение всех шокировало. Я сказал, что после этого негативного опыта считаю, искать нового чужого человека не стоит. И предложил назначить коммерческим директором Надежду Титякову.
Надежда - молодая активная девушка, таких называют 'зажигалками', закончила биофак Красноярского Универа и работала с нами в институте, занимаясь гидроочисткой искусственной нефти, получаемой из угля. В фирме в ее обязанности входила регистрация новых юридических лиц. Взаимодействие с чиновниками у нее получалось отлично, и мне казалось, что у нее должны быть прекрасные организаторские способности. Совет директоров не одобрил мое предложение, решили еще подумать, поискать более серьезные варианты. Тогда я предложил назначить Надежду временно, так как совсем без коммерческого директора оставить фирму было невозможно. И угадал. Довольно быстро все забыли, что Надежда временно исполняет обязанности коммерческого директора. Исполняла их она хорошо, и очень скоро приставка ВРИО была убрана из названия ее должности.
Перед глазами стоит картинка: впереди вышагивает стройная высокая девушка, а за ней, держась слегка поодаль, два огромных шкафа по 2 метра высотой - ребята из охранной фирмы 'Вольный стиль', с которой мы успешно сотрудничали в течение нескольких лет. Надежда очень быстро выросла в самостоятельного уверенного в себе организатора. В качестве иллюстрации этого тезиса приведу пример: звонят мне 1 мая рано утром с железной дороги: 'К вам прибыла мехсекция яблок из Китая, но загнать на ваш склад мы ее не можем - размыло железнодорожный путь к складу'. Звоню Надежде. Надежда: 'Все поняла, придумаю что-нибудь. Вы не приезжайте, празднуйте. Я вопрос решу'. Через несколько часов докладывает, что все решено - наняла железнодорожных рабочих, железная дорога приведена в норму, вагоны прошли на склад и уже разгружены, простоя не будет, и штраф железной дороге платить не придется.
Время было особое, особенно для нас, с учетом того, что до этого мы были обычные советские ученые. Наши знания, статьи, авторские свидетельства на изобретения, которых у меня было больше 40, оказались не нужны никому, в том числе, и нам самим. Пришлось контактировать с людьми, с которыми при мирной советской жизни, скорее всего, никогда бы и не встретились. Например, мы проводили семинары с директорами овощных магазинов и рассказывали на этих семинарах, как обращаться с бананами, как их хранить и какие особенности есть у разных сортов. Организовывали в своем магазине 'Дом Торговли Тим' презентацию нового для Красноярска товара - киви. Мы первые привезли в Красноярск этот фрукт - кладезь витамина С. Всего один фрукт обеспечивает дневную норму этого витамина человеку. В магазине разрезали фрукт пополам и выдавали гражданам бесплатно со специальной маленькой пластиковой ложкой и красочным рекламным буклетом.
В начале девяностых государство было сильно ослаблено и, как всегда бывает во времена революций, в стране появляется огромное количество бандитских групп, которые берут на себя многие функции ослабленного государства: судить, кто прав, а кто виноват, наказывать провинившихся, перераспределять в пользу себя собственность и доходы от собственности и деятельности. Одной из сфер их деятельности была борьба с конкурентами, и эта борьба чаще всего шла совсем не законными методами и приводила к уничтожению конкурентов физически. Нам, естественно для того времени, тоже пришлось с этими бандитами сталкиваться - Малыш, Борода, Быковцы, Ляпа - кто только не предлагал нам свою защиту от других таких же бандитов. Этот вопрос особенно сильно напрягал наших жен.
Помню ситуацию, когда я задержался на деловой встрече, было уже одиннадцать часов вечера, и моя Оля, взглянув в дверной глазок, очень испугалась. Ей показалось, что у ступенек лестницы лежит человек. В панике она позвонила одному из наших учредителей Филиппу. Филипп сказал ей, чтобы не открывала дверь и не выходила, и моментально примчался, благо, жил он недалеко. Оказалось, что Олю напугала брошенная у лестницы тряпка.
Ситуация сильно изменилась, когда с нами стала сотрудничать охранная фирма 'Вольный стиль'. С этого времени я перестал ходить на встречи с бандитами, при их наездах, требованиях, пугачках жестко заявлял, что я эти вопросы не решаю, давал телефон и просил позвонить по нему. Обычно, второй раз эти бандиты не появлялись, и, по крайней мере, эта проблема у нас исчезла надолго.
Вольный стиль возглавлял один из известных в крае каратистов, бывший старший лейтенант милиции Миша Назаренко. Он ушел из органов, когда милиционеры оказывались втянутыми в различные коррупционные схемы, стали представлять не столько интересы государства, сколько интересы новоявленных 'хозяев жизни' - 'новых русских', и понятия честности, справедливости, законности перестали восприниматься, как обязательные атрибуты деятельности милиции, по крайней мере, он так чувствовал. С ним ушли и еще несколько его друзей и сослуживцев. 'На воле' они занялись охранной деятельностью, на заработанные деньги построили небольшой комфортный спортивный зал, в котором занимались с ребятишками района, желающими освоить премудрости каратэ.
Мишу Назаренко расстреляли из автомата, когда он без охраны ехал на чужой машине получать свою из ремонта. Он был уверен, что это 'быковские'. Пули прошили ногу в нескольких местах. Было сделано 7 операций под общим наркозом, последняя в Германии. Миша не очнулся от наркоза. Следом погибли и его ближайшие друзья - тоже бывшие офицеры милиции Сергей Реуцкий и Виктор Рябинкин. В память о Михаиле Назаренко в Красноярске проводился международный турнир по каратэ через несколько лет после его смерти.
Закончилась моя коммерческая деятельность в год дефолта, и это был случай, подтверждающий известную истину, что у любой медали две стороны. Наша сильная сторона в условиях дефолта оказалась катастрофической для нас. Наступление дефолта ознаменовалось тем, что доллар, стоивший 6 рублей ранее, стал стоить 24 рубля, а повысить обычную цену на бананы, апельсины, яблоки в 4 раза было нереально, то есть повысить, конечно, было можно, только никто бы их не купил, так бы они и сгнили на складе. У нас в любой момент на складе было минимум одна мехсекция бананов, столько же апельсинов и 2 мехсекции яблок, не считая других фруктов, которые завозились в небольших количествах. До дефолта за этот товар мы должны были вернуть 6 млн. рублей поставщикам, после дефолта - 24 миллиона. Пришлось продать все имеющиеся активы: и Дом торговли 'ТИМ', и долю в банке, и контрольный пакет завода 'Астер', и линию производства газированной воды, и акции 'КрасАвиа' и завода 'Квант', чтобы рассчитаться с поставщиками и своими работниками.
Через несколько лет один известный бизнесмен сетовал: 'Зачем надо было разоряться? Спрятался бы ненадолго, а потом договорился с поставщиками о реструктуризации долга. Так многие тогда делали'. Но я ведь обычный советский ученый и совсем не крутой бизнесмен. Если занял деньги, то отдать их вовремя - дело чести. На этом и закончился мой бизнес, и пришлось мне впервые перейти на работу депутатом на штатной основе.
До этого я и в Краевом Совете, и с 1996 года в Городском Совете работал на общественных началах. Зарплата у депутатов Городского Совета в то время была маленькой - 4 тысячи рублей в месяц. Это уже после двухтысячного года зарплата депутатов начала расти по экспоненциальному закону. Это время было в финансовом плане для меня нелегким. Помню, что впервые, когда Оля попросила меня купить яйца, я ходил в разные магазины и тратил время, чтобы выбрать наиболее дешевые. Ни раньше, ни позже со мной такого не было. Я понимал, конечно, что есть много людей, которые живут еще в более стесненных финансовых условиях, но для меня это было необычно, учитывая, что и Оля моя в это время тоже потеряла работу, так как работала в нашей фирме.
Депутат 'яблочник'
В депутаты Городского Совета я баллотировался за два года до дефолта. Виктора Гитина, который был одним из учредителей нашей фирмы, выбрали депутатом Государственной Думы от партии 'Яблоко'. Он переехал в Москву. В Думе он вскоре стал заместителем руководителя комитета по бюджету и налогам, который сначала возглавлял будущий вице-премьер страны Александр Жуков, а потом - будущий министр финансов Михаил Задорнов. По Витиной просьбе я вошел в состав краевого совета партии. Виктор этот совет возглавлял, практически почти каждую неделю прилетал на выходные в Красноярск, но в связи с перегрузками в думской деятельности текущую работу в крае поручал выполнять своим местным заместителям, одним из которых я был в то время.
Будучи депутатом, Виктор, по моему мнению, сделал очень много для наведения порядка в финансах страны. Я всегда восхищался его мужеством и бесстрашием. Например, он предложил запретить в стране так называемые связанные займы. Чтобы получить представление, что это такое, приведу пример. Наша страна занимает деньги в немецком банке на изготовление экскаваторов в северном исполнении. Деньги можно использовать, только поручив эту работу немецкой фирме. Немцы создают себе рабочие места, устанавливают существенно повышенную оплату за эту работу (предлог - северное исполнение изделия), предоставляют часть денег (откат) российскому заказчику лично. И Виктор добивался в Думе запрета на такие займы. Свои предложения Виктор всегда умел донести до людей убедительно. Дума приняла закон, запрещающий Правительству и его органам такие займы. Можно представить, интересы какого количества могучих людей из девяностых были задеты.
Следующим его крутым предложением было требование к Правительству: при формировании бюджета учитывать в бюджете все валютные поступления в страну. Раньше это была заначка Правительства, и оно могло использовать валюту по своему усмотрению. После подготовленной Гитиным и принятой Думой поправки эти средства начали поступать в бюджет и использоваться на цели, определенные в бюджете страны на очередной финансовый год.
Больше всего мы опасались за его жизнь после того, как ему удалось настоять на отмене 'толлинга'. Толлинг - режим взаимодействия отечественных предприятий с иностранными инвесторами, при котором иностранный инвестор обеспечивает наше предприятие сырьем, необходимыми комплектующими, платит за электричество, воду и другие необходимые для выпуска продукции ресурсы, выпущенную продукцию полностью забирает себе, а предприятию переводит деньги на зарплату сотрудников. Прибыль после продажи продукции остается у иностранного инвестора. Наверняка все слышали об 'алюминиевых войнах', так вот, весь алюминий в стране выплавляли и продавали по этой схеме, и в этих войнах погибло большое количество людей, так или иначе не согласных с таким режимом работы российских предприятий. И вот такую кормушку Гитин настоял прекратить, хотя многие говорили, что наши предприятия сами не справятся.
Виктору приходилось нелегко. Он, например, вывез свою семью из Красноярска в какую-то деревню в Кемеровской области, а оттуда ночью в Новосибирск на специально зафрахтованном самолете и уже оттуда в Москву и там их спрятал. В его подъезде отключили лифт и ожидали его на лестничной площадке, но он почувствовал неладное и быстро вышел из подъезда. Часто ему приходилось ночевать у друзей, а не дома.
Депутаты во времена правления Ельцина имели широкие полномочия, не сравнимые с теми, которые есть сейчас. И к тому же, во все времена есть депутаты и депутаты. Мозги решают многое. Однажды к нашему мэру города пришли из прокуратуры. Ему предъявили обвинение в нецелевом расходовании городского бюджета. Поводом был ремонт коммунального моста, проведенный за счет дорожного фонда. В те годы дорожный фонд - это была часть средств бюджета, которая могла использоваться исключительно на федеральные дороги, ремонт их и строительство. Нецелевое использование влекло за собой уголовное преследование. Виктор помог городу в этой ситуации, внеся и проведя поправку к Закону о дорожном фонде. Смысл поправки состоял в том, что если федеральная дорога проходит по территории города и никакого объездного пути нет (а тогда его еще не было), то город вправе использовать частично средства дорожного фонда.
К выборам в Городской Совет депутатов Красноярска в 1996 году Виктор попросил меня сформировать группу кандидатов от партии 'Яблоко'. Пришлось мне вновь заняться политической деятельностью. На собрании Красноярского отделения партии 'Яблоко' была сформирована первая тройка 'яблочных' кандидатов: Кирилец, Беседин, Куксенко.
Володя Беседин - молодой, амбициозный политик. Мальчик, рвущийся к власти, на встречах с избирателями, на представлениях кандидатов говорил очень многозначительно: 'Да, я - Владимир Беседин, да, мне всего 25 лет, да, я заместитель руководителя отделения партии, да, я закончил Президентские курсы и учился в школе молодых политиков Совета Европы'. Володя прекрасно говорил, был очень обходителен с людьми, вовремя улыбался. Единственный его недостаток состоял в том, что он никогда не держал слова и никогда не мог прийти на встречу вовремя. Но это слабое место не помешало ему стать директором красноярской структуры Альфа-Групп. Он был, несмотря на юный возраст, квалифицированным интриганом, но прокалывался иногда из-за недостатка опыта.
Юра Куксенко был уже опытным политиком. Он был депутатом Городского Совета народных депутатов Красноярска. Это был первый Совет, куда депутаты избирались на конкурентной основе в 1990 году. В Совете работало много известных в городе людей, которым приходилось много делать для развития в городе местного и территориального самоуправления. В состав Совета был избран и ставший первым мэром города - директор шинного завода Валерий Поздняков. Юра Куксенко был порядочным, честным, прямолинейным человеком, не терпящим лжи и ухода от поставленных вопросов. Он много читал о том, как в странах Европы осуществляется местное самоуправление и, безусловно, лучше всех моих знакомых разбирался в зонировании территорий, в вопросах формирования земельных участков, способах оценки их стоимости, сервитутах в интересах общества. Его расстраивало, насколько сложно было в те времена оформить в собственность земельный участок, насколько внепланово мог быть построен дом, который никак не вписывался в архитектурный ансамбль города. Он приводил в пример здание отделения железной дороги, которое построили совсем недавно и которое напрочь перекрывало перспективу на улице Ленина и торчало в совершенно неуместном месте. По его инициативе Городской Совет принял в ноябре 1990 года Правила застройки города Красноярска. Кстати, в составе того Городского Совета было много активнейших депутатов, сыгравших и в дальнейшем большую роль в развитии города и края - Оля Смолина, Валера Лукиных, Валера Подшивалов, Миша Готовко, Владимир Владимирович Тетельмин.
Подготовку к агитационной кампании и саму кампанию, по моему мнению, мы вели серьезно, хотя Леша Клешко, будучи признанным специалистом по проведению избирательных кампаний, назвал нашу кампанию дилетантской. 'Зачем было ходить по общежитиям разных институтов и училищ с агитконцертами, если гораздо более эффективно было записать ваш концерт и показывать его фрагменты по телевидению. И охват аудитории значительней, да и выглядело бы не такой самодеятельностью'.
Мои друзья - Гена Шифрис с Ваней Аксененко из Томска и Ринат Абдуллин из Омска приехали помочь мне в этой выборной кампании. К коллективу, как всегда, присоединились Тома Борисова и Василий Алиулин, и в таком расширенном составе мы и посещали общежития. Там мы исполняли специально сочиненные к этому случаю частушки и известные песни с новыми словами, подходящими к этому случаю.
Частушки звучали так:
'До нормальной сытной жизни
Нынче очень далеко,
Помоги своей Отчизне,
Голосуй за 'Яблоко'!
Кто желает кроме хлеба
Покупать и молоко,
Чтоб не тыкать пальцем в небо
Голосуй за 'Яблоко'!
Реки киснут, воздух травят,
Загибается наш край,
Чтобы край не стал сараем,
Ты Куксенко выбирай!
Чтобы жить нам как в Европе,
Чтоб расход бюджета знать,
В Красноярскую гордуму
Надо 'Яблоко' избрать!
Педагоги и врачи
Не имеют на харчи,
Чтобы стало жить легко
Голосуй за 'Яблоко'!
Чтоб решились все проблемы,
Чтоб из края сделать рай,
Ты единственный свой голос
За Беседина отдай!'
Песня про выборы была легко узнаваема гражданами:
'За последний год мы очень много выбирали,
В чем-то выиграли очень, в чем-то очень проиграли,
Что-то недодали, что-то недополучили,
И сегодня на участки нас всех снова пригласили.
В веке каменном прекрасно этот выбор проводили,
Кандидаты в депутаты с топорами приходили,
И на племенном собрании колотил собрат собрата,
И в живых кто оставался, объявлялся депутатом!
И у греков, олигарху коль перебежал дорогу,
Объявлялся повсеместно неугодным Зевсу-богу.
И в средневековье тоже не бывало инцидентов,
Капнул яда во стаканчик, вот и нету конкурентов!
При советской власти тоже просто выбор проводили,
Всех, кто мог быть сильно против, по ГУЛАГам рассадили,
Остальные руки дружно за избранников взметали,
Избирком, коль верить прессе, 100% посещали.
А сейчас иное время - кандидатов очень много,
И поэтому свой выбор нужно делать очень строго,
Кандидаты, они хором изобилие обещают,
А старушки и студенты все нищают и нищают!
А теперь, давай вопросы, на любые мы ответим,
Посоветуемся с вами, вместе путь вперед наметим.
Чтобы выборы в Гордуму не окончились бедою,
Выбирай не только сердцем, выбирай и головою!
Сделай выбор - выбирай построже,
Сделай выбор - мы поможем!'
Еще одна задорная песня очень нравилась потенциальным избирателям:
'Ну, ребята, все, ребята,
Нету хода нам назад
Оборвалися канаты,
Тормоза не тормозят.
Так что, братцы, нам обратно
Ветер ходу не дает,
Остается нам, ребята,
Только двигаться вперед.
А вперед - козе понятно,
Лучше с яблоком шагать,
Пожевать его приятно
И приятно ощущать.
С ним спокойно и надежно,
Уж оно не подведет,
А заблудишься в дороге,
Просто брось его вперед!
И покатится как мячик,
И укажет верный путь,
Вот поэтому с собою
Взять его не позабудь!'
Была еще песня, которую переделал Ринат. Приведу ее частично:
'Когда нет денег в кошельке
И на душе негусто,
Когда нет денег в кошельке,
В желудке тоже пусто.
Но от голодной смерти нас
Спасает в самый трудный час,
Спасает 'яблочник', который держит слово,
Возьмемся за руки друзья, иначе выжить нам нельзя,
Вставайте, граждане, труба зовет нас снова!'
Сразу после короткого нашего выступления перед потенциальными избирателями с планом наших действий в Городском Совете, в случае нашего туда избрания, зачитывалась шуточная история 'Яблока' в России с эпиграфом: 'An apple - как много в этом слове для сердца русского слилось'. Ознакомлю с этим докладом подробно.
'Итак, происхождение этого чудесного плода уходит своими корнями глубоко в небеса, ко времени сотворения мира. Именно этому оппозиционному плоду обязаны мы появлению на свет человечества. Нарушив существующие в те временны запреты Божьи, простодушный Адам и спровоцировавшая его Ева натрескались яблок в Эдемском саду, и в их головах родилась дорожная карта. Отсюда следует, что яблоко - не только инструмент познания тайн жизни, орудие оппозиции, но и эффективный стимулятор мозговой деятельности. Яблоко настолько стимулировало Исаака Ньютона, врезавшись ему в лоб, что Ёся, растянувшись на земле, тут же открыл закон всемирного тяготения. А Архимед? Лежа в ванне и наворачивая яблоко за яблоком, заметил, что уровень воды в ванне повышается с каждым съеденным фруктом, и когда вода наконец стала заливать соседей на нижних этажах, он все понял и с криком 'Эврика' неодетый кинулся к телефону, чтобы вызвать слесаря из ЖЭКа и мастеров клининговой компании. По решению Сиракузского областного суда он весь гонорар, полученный за открытие закона, был вынужден отдать на ремонт квартир на нижних этажах. Пифагор ел яблоки свежего урожая до тех пор, пока живот не принял форму квадрата. Измеряя площадь живота и сравнивая его с площадью штанин - недавно купленных джинсов, он и вывел известную формулу, что Пифагоровы штаны на все стороны равны.
Яблоко всегда было инструментом борьбы за справедливость. В известной скульптуре 'Булыжник - оружие пролетариата' автор, известнейший скульптор монументалист Иван Шадр - изготовитель знаменитой скульптуры 'Девушка с веслом', для конспирации заменил булыжник на яблоко. В реальности булыжник хрен выковыряешь из мостовой и далеко не бросишь, а яблоко позволяло поражать как пешую, так и конную цель вместе с конем. С тех пор пошла новая порода лошадей - конь белый в яблоках.
Конец революционного периода в жизни яблока описан в частушке:
'Эх, яблочко, куда котишься,
Попадешь в ГУБЧКа не воротишься'.
А вот, воротилось Яблоко, и следующий яблочно-песенный этап в жизни яблока далек от революционности:
'Яблоки в цвету - какое чудо'.
Никакого, кстати, чуда нет. Это их святой долг цвести вовремя. Или вот еще: 'Сладки яблоки рвали вместе мы, на базар тащить - я одна'.
Глубоко вошло яблоко и в религиозные верования нашего народа -всенародный осенний праздник Яблочный спас празднуется с сентября и до Нового года.
Итак, как видите, идеи яблока живут в нашем народе и побеждают. В заключение предлагаем утвержденные политсоветом партии призывы и лозунги для всенародных голосований, митингов и шествий:
- Товарищ, верь - Яблоко очищает не только зубы, но и ум, честь и совесть!
- Да здравствует ЯБЛОКО - нерушимый блок букв от Я до О!
- Ударим яблоком по бездорожью, безденежью, безнравственности, беспринципности и разгильдяйству'!
Встречи были интересны, на мой взгляд, но все это походило во многом на школьную самодеятельность. Например, встреча со студентами педучилища - полный зал молодых ребят и девчонок, сидят даже на подоконниках, внимательно слушают программу, подпевают при исполнении песен. После окончания встречи подходит одна из будущих наших избирательниц, передает мне сложенный пополам тетрадный листок и быстро уходит. Разворачиваю и читаю:
'Честный, прямой и взыскательный взгляд, взгляд к обороне готовый,
Нет, в 50 так не глядят! Валерий Михайлович, кто Вы?'
Почему 'к обороне готовый'? Для рифмы или я действительно так выглядел со стороны? В любом случае, было приятно. Результат тоже был неплох. Мы набрали больше 5% голосов избирателей, а это означало, что я прохожу в депутаты Городского Совета.
Выборы прошли 8 декабря 1996 года. Сразу после Нового года меня пригласили на встречу с частью депутатов, представлявших фракцию 'За Лебедя'. Лебедя в крае еще не было, он появится только через 2 года. В Городской совет выборы проходят по смешанной системе: 17 депутатов избиралось от партий и объединений и 18 депутатов - по одномандатным округам. Лидера объединения 'За Лебедя' Виктора Зубарева обеспокоило, по его словам, что депутаты, избранные от 'Блока Пимашкова' и от партии КПРФ, встречались и договорились, кто из них какую комиссию Горсовета возглавит. Их было избрано 13 человек. Кроме того, Виктор утверждал, что они договорились еще и с несколькими депутатами, избранными по одномандатным округам.
Из всех избранных депутатов я единственный имел опыт работы депутатом (в Краевом Совете - см. книгу 'Авантюрист'), поэтому Виктор решил посоветоваться. Лебедята организовали собрание депутатов одномандатников. На собрание людей пришло немного, но сторонников у нас добавилось. Прежде всего, Галина Пашинова - учитель истории, очень симпатичная и разумная девушка, борец за справедливость. Такой она и оставалась весь наш депутатский срок. Сергей Рыков - врач-хирург, к этому времени проработавший 10 лет в муниципальной больнице БСМП, в просторечии 'тысячекоечная больница', и столько же - в другой крупной городской больнице ? 20. Сразу после выборов он попросил меня о встрече и пришел ко мне домой, пояснив, что он знает, что я опытный депутат, ему близка моя идеология, и он просит помочь ему в наработке депутатского опыта.
На встрече я понял, что у нас еще, по крайней мере, два сторонника. Один из них - Леша Клешко, молодой 25-летний журналист, прошедший в Горсовет от 'Блока Молодых' и очень много впоследствии сделавший для развития молодежного движения в городе и крае и для развития парламентаризма не только в крае, но и в России. Я обязательно выделю несколько страниц в этом повествовании Леше, хотя его жизнь, его внутренний мир и его гибель заслуживают отдельной книги, а не нескольких страниц здесь. Уверен, что такая книга обязательно будет написана. Второй - Александр Карпов - один из двух хозяев популярного в то время Красноярского телеканала 'Афонтово'.
Одновременно с Городским Советом был избран и мэр города. Он также избирался всенародным голосованием и по тогдашнему законодательству возглавлял и Городской Совет до принятия Устава города - его маленькой 'конституции'. Для подготовки регламента первой сессии была создана небольшая комиссия, в которую меня ввели, как имеющего депутатский опыт человека, наряду с представителями коммунистов, 'пимашковцев', 'лебедевцев'.
Пару дней мы усердно трудились и создали такие временные правила. Мы должны были создать шесть депутатских комиссий - по бюджету и налогам, по городскому хозяйству, по развитию местного самоуправления, по социальным вопросам, по собственности и временную комиссию по подготовке Устава города. Депутаты должны были в перерыве сессии разойтись по близким им комиссиям, выбрать в каждой комиссии большинством голосов председателя и заместителя председателя комиссии и после перерыва утвердить выбранных руководителей общим голосованием всех депутатов.
При подготовке регламента я предложил внести в него ограничительную статью: депутат имеет право участвовать в работе не более двух комиссий. Представители 'пимашковцев' и коммунистов выступили резко против: 'Какой смысл ограничивать активность депутатов, не нужно все так детально прописывать в регламенте, мы так его никогда не закончим, нужно работать, а не бумажки писать'. Мои аргументы о том, что чем детальней регламентирован процесс, тем быстрее решаются вопросы, ссылки на регламентные нормы старейших парламентов ни на кого не произвели впечатление. Отмахнулись как от назойливой мухи. Уже на сессии при утверждении регламента ее проведения я попросил слова и предложил внести в текст эту норму. Все торопились, поднялся шум недовольства в зале и поправку даже не поставили на голосование.
В перерыве сессии 'лебедевцы' и депутаты - наши сторонники все записались в комиссию по бюджету и налогам и, так как нас оказалось большинство, выбрали Виктора Зубарева председателем комиссии, а меня заместителем председателя. Затем всем коллективом мы переместились в комиссию по развитию местного самоуправления и выбрали председателем Сашу Карпова, а Лешу Клешко замом. Таким же образом мы поступили и в комиссии по социальным вопросам, выбрав Галину Пашинову, несмотря на возмущение представительницы КПРФ - доцента пединститута Сафоновой, которая называла себя генералом социальной политики и никак не могла смириться, что председателем комиссии выбрали рядовую учительницу, а не генерала.
До конца перерыва мы успели проделать ту же операцию в комиссии по городскому хозяйству, выбрав Павла Молчанова ее председателем, а Игоря Лаврикова заместителем. Оба были 'лебедевцами'. Этот вариант был нелучшим, так как Паша Молчанов был 'баба Яга против', договориться с ним о чем-либо было чрезвычайно сложно, да и законодательство он читал своеобразно, не дочитывая фразы до конца. Например, предложил утвердить своего прокурора на сессии, аргументируя тем, что в конституции страны сказано о самостоятельности решений, принимаемых местным самоуправлением. В Конституции, правда, сказано, что органы местного самоуправления самостоятельны, но в пределах своих полномочий, определяемых Законом. То есть не можем мы - местное самоуправление назначить своего прокурора, как и, например, своим решением переместить 14 армию из Подмосковья в Красноярск.
Перерыв закончился, мы не успели в комиссию по собственности, где председателем выбрали лидера 'пимашковцев' Пузанова, и в комиссию по разработке Устава, где председателем стал другой 'пимашковец' Евгений Стригин - бывший работник ФСБ, хотя говорят, что они бывшими не бывают. Возмущенные коммунисты, которых 'обломили' неожиданно для них, громко крича, что это все происки гнусного 'Яблока', требовали все сделать заново. Я попросил слова и напомнил, что я и на комиссии, и на сессии предлагал регламентировать этот вопрос, и чтобы не продлевать сессию неизвестно насколько, так как все сделано по регламенту, утвержденному сессией, предложил, как того требовали коммунисты и 'пимашковцы', не утверждать сегодня выбранных на комиссиях председателей и заместителей. Пусть выбранные будут пока исполняющими обязанности, и если будут хорошо работать, то сессия их утвердит, а если плохо - переизберет. На том, несмотря на возмущающихся коммунистов, и согласились. Но мне они обиды не простили, и после того как Виктор Зубарев был избран в Законодательное собрание края, я так в течение всего срока оставался исполняющим обязанности председателя комиссии по бюджету и налогам. И они, и 'пимашковцы' никак не соглашались утвердить меня в этой должности, и весь депутатский срок я оставался и.о., хотя комиссия была самая большая (20 депутатов из 36 депутатов всего состава Совета).
Первым нашим малым достижением после избрания, наверное, можно назвать реализацию программы оснащения городской скорой помощи необходимым оборудованием. Помню, какое сильное впечатление оставил рассказ Сережи Рыкова о том, что в большинстве машин скорой помощи отсутствуют дефибрилляторы - приборы для экстренной реанимации сердечной деятельности, и как много людей погибают, которых спасли бы непременно, будь эти приборы в машинах в наличии. В первый же год нашего депутатства все станции скорой помощи были оснащены необходимым оборудованием.
Моим достижением в первый год можно назвать снижение величины местного налога, так называемого торгового сбора, в 3 раза. История заключалась в том, что мой старший двоюродный брат Виталик, живя в Барнауле, торговал еще и в Новосибирске, и в Кемерове, но в Красноярск свои товары не возил, объясняя тем, что при такой величине торгового сбора и с учетом транспортных расходов ему нет выгоды торговать в Красноярске. Обычная практика в те времена заключалась в том, что все кандидаты в депутаты в своих предвыборных программах обязательно обещали снизить налоги, поддержать малый бизнес.
Однако, когда люди впервые становятся депутатами, ими (особенно в начале их депутатской деятельности, а депутатами на общественных началах практически всегда) чиновники из исполнительной власти легко манипулируют. Например, при принятии бюджета если кто-то предлагает снизить тот или иной налог, выходит начальник финансового управления и говорит депутатам: 'У нас уменьшатся поступления доходов в бюджет, и не хватит денег на выплату зарплаты учителям, врачам, работникам культуры. Какую категорию вы предлагаете оставить без средств к существованию, товарищи депутаты'? Обычно этого достаточно, чтобы поползновения по снижению налоговых ставок на этом закончились. Эту картину я наблюдал и при принятии краевого, и даже российского федерального бюджета. Никто, например, не мог переубедить Алексея Кудрина - этого 'бухгалтера в нарукавниках' при принятии решений по финансовым вопросам (хотя в числе думских депутатов были депутаты-экономисты, прекрасно разбирающиеся в вопросах налогообложения - и будущий министр финансов Михаил Задорнов, и будущий вице-премьер Александр Жуков, и Оксана Дмитриева), поскольку дилетантов, которые больше верят начальнику управления или министерства финансов (они же профессионалы) всегда намного больше.
Я, конечно, воспользовался тем, что главы администраций районов города еще не наладили полное взаимодействие с депутатами своего района и перед сессией не приглашали их к себе для консультаций, и мое предложение снизить ставку этого налога в 3 раза было неожиданным для них. В результате депутаты, которые недавно рассказывали избирателям, что они будут снижать налоги, проголосовали за уменьшение ставки. С этого дня главы администраций всех районов города стали относиться ко мне резко отрицательно, и все мои предложения впредь рассматривались ими очень тщательно, можно сказать, 'под микроскопом'.
Несмотря на такое резкое уменьшение ставки, сумма собранного налога оказалась не меньше, чем годом ранее. Торговцы поехали в Красноярск. Реально это был первый прецедент в России, хотя теоретически многие экономисты говорили, что снизив ставку, можно поступления увеличить. Явлинский приводил этот пример практического достижения результата при принятии Думой плоской шкалы налога на доходы физических лиц, ранее именуемого 'подоходный налог'. Я вообще считаю, что принятие плоской шкалы - единственное серьезное достижение нашей финансовой системы, тем более что в большинстве так называемых 'развитых стран' эта шкала прогрессивная. Впервые мы не слепо скопировали западную систему, а приняли закон с учетом российской специфики. И тоже не прогадали, собрав поступлений по этому налогу больше, чем в предыдущие годы.
Подготовкой решения Городского Совета по системе местных налогов и сборов в Красноярске мы - Леша Клешко, Сережа Рыков и я занялись практически сразу после избрания в депутаты. Один из рекомендуемых налогов мы сразу решили в городе не вводить. Этот налог представлял собой налог с оборота, и наши коммунисты требовали установить его для городских предприятий в том размере, который рекомендовало Правительство России. Я, докладывая на сессии проект этого решения, пытался убедить коммунистов, что таких налогов давно нет в развитых странах. Объяснял, что прямые налоги должны быть либо частью доходов налогоплательщика, либо представлять собой ренту. Рента - это когда есть объективные преимущества. Например, в Норильске есть никель, его можно добывать, а в Ачинске нет, и поэтому часть дохода Норильска от никеля должна быть передана Ачинску.
Косвенные налоги: НДС, акциз - это другое дело, эти налоги платят все покупатели товаров и услуг. Они отдают деньги при покупке товаров продавцу, и часть этих денег продавец товара перечисляет государству. На мой взгляд, это самые справедливые налоги, так как 20% (ставка НДС) от стоимости товара платят и тот, кто купил велосипед, и тот, кто богат и купил машину 'Инфинити', а суммы разные. Поэтому я думаю, что косвенные налоги автоматически справедливее прямых.
Докладывая проект решения, я пытался давить на то, что коммунисты всегда ратовали за развитие промышленности, а введение этого налога способствовало бы банкротству многих промышленных предприятий города, и так не супер прибыльных. Предприятия еще ничего не произвели, только закупили сырье, а один процент от стоимости сырья заплати в бюджет. Из этого сырья произвели продукцию, затратив труд, используя (амортизируя) оборудование, энергию, и еще не продали товар, но налог уже плати. В конце концов мне все-таки удалось убедить коммунистов в своей правоте, хотя, по правде сказать, они всегда подозрительно относились к моим предложениям, считая, что яблочник просто хитрюга, который работает в интересах олигархов, а не их - 'честных борцов за народное счастье', и просто всех 'дурит'.
Я очень хорошо относился к одному из депутатов-коммунистов - Сереже Маслову. Парень совсем недавно был рабочим - электромонтажником на заводе, пару месяцев прошло с тех пор, как его выбрали одним из секретарей коммунистической ячейки края. Молодой, много чем интересующийся, пытающийся во всем разобраться самостоятельно, честный, добивающийся справедливых решений. Я обращался к нему: 'Может поработаешь с нами над налоговой системой, а то ты все больше на митингах'. Сережа ответил отказом, объяснив, 'что если ваши избиратели считают, что нужно улучшать существующую систему, над чем вы и работаете, то мои избиратели считают, что пока мы не сметем эту Ельцинскую клику с нашей земли, ничего хорошего все равно сделать нельзя'. И он был прав, конечно, относительно своих избирателей.
Я понимал, что дело нашей комиссии по бюджету и налогам, прежде всего, попытаться решить вопрос с наполнением доходами городского бюджета. Будут доходы - сможем развивать социальную сферу: образование, здравоохранение, культуру, обеспечивать социальную защиту тех, кто не может себя обеспечивать по объективным причинам.
Город сдавал в аренду предпринимателям 300 тысяч квадратных метров помещений, находящихся в городской собственности. В положении об аренде было сказано, что в случае использования арендованных площадей для продажи социально значимых товаров (хлеба, молока, макарон и т. п.), цена аренды квадратного метра площадей в год составит 20000 рублей (цена 10 буханок черного хлеба или одного килограмма сливочного масла тогда). Причем, так называемая базовая ставка составляла 600 тысяч рублей в год, но по этой ставке практически никто аренду не оплачивал. На мой взгляд, это было коррупционно емкое решение. Достаточно было пригласить чиновника в магазин, привезти туда несколько буханок хлеба и литров молока, заплатить хорошо этому чиновнику лично и со справкой о реализации социально значимых товаров получить в аренду муниципальные площади практически по цене взятки.
Мы при подготовке решения исходили из того, что арендная плата должна стать значимым источником доходов бюджета. Время было трудное, по зарплате бюджетникам существовала многомесячная задолженность, и, конечно, необходимо было мобилизовать источники доходов города. При рассмотрении наших предложений в комиссиях депутатов возникли проблемы, связанные с тем, как быть с обществами инвалидов, разными общественными организациями, церковными школами, спортивными организациями для детей. И было придумано изящное решение, позволяющее решить основную задачу - превратить арендную плату в серьезный источник доходов бюджета и в то же самое время передать в пользование бесплатно городские площади тем, кто действительно осуществляет социальные проекты для города. Эти организации подают заявки в управление социальной защиты города, а в депутатскую комиссию по социальным вопросам поступают заявки, проверенные и одобренные управлением администрации. На основании решения депутатской комиссии глава города издает распоряжение о выделении нежилого помещения в бесплатное пользования организации. Причем, в решении Городского Совета льготные площади ограничены - 'не более 10% от всех сдаваемых в аренду'.
Несмотря на то, что благодаря принятым решениям бюджет города начал пополняться, задолженность по зарплате бюджетникам оставалась и составляла не менее трех месяцев. Более того, Пимашков дал указание финансовому управлению при планировании бюджета на 1998 год уменьшить расходы не менее, чем на 10%. Финансовое управление посчитало и я, как председатель комиссии по бюджету, получил расчеты расходов с учетом пожелания Петра Ивановича. И обалдел! Все расходы, абсолютно все были уменьшены на 12%. То есть зарплаты учителей и врачей, работников культуры и социальной защиты были рассчитаны не на год, а только на 11 месяцев.
Пришлось мне записываться на прием к мэру и объяснять, что его поняли буквально, и вместо того, чтобы уменьшить неприоритетные расходы, посчитали заработную плату не на весь год! Кроме этого, я с цифрами в руках начал доказывать, что если мы выплатим задолженность по зарплате бюджетникам, то они, не являясь богатыми людьми, тут же отнесут полученные деньги в магазин, покупая самое необходимое, а мы вернем себе большую часть денег в бюджет, через подоходный налог и налог на прибыль, который заплатят магазины, когда у них разом купят значительно больше товаров, чем обычно.
Выслушав меня внимательно, Петр Иванович сказал, что рано предпринимать такую акцию, так как губернатор будет им очень недоволен, потому что, если я прав, в районах края задолженность будет оставаться шесть месяцев, а в столице края зарплата будет выплачиваться без задержек. Тем не менее, через два месяца после этого разговора задолженность по зарплате была погашена и больше за время моего депутатства и позднее, насколько я знаю, не возникала.
Примерно в это же время я хорошо почувствовал, какие тайные механизмы могут действовать при принятии бюджета депутатами при распределении бюджетных денег. При первичном рассмотрении бюджета представитель культуры, заслуженный артист республики - депутат Жуковский, красиво говорил перед камерами корреспондентов о том, что культуру обижают, выделяют средств меньше, чем другим отраслям, что это несправедливо, и он будет бороться. Он был высокий, красивый и складно говорил с трибуны, но у него никогда не было времени вникнуть в цифры проекта, найти реальные аргументы, чтобы захотелось произвести перераспределение намечаемых расходов. Более того, мне кажется, что он так и не понял главное - хочешь что-то решить в Совете, помни, что решение принимает большинство голосов.
Один, как бы ты красиво не выглядел перед камерами, как бы не изображал из себя борца за развитие культуры, ничего ты в таком коллективном органе не сделаешь. Если ты хочешь что-то реально сделать для своих избирателей, изучай документы, законодательство, иди на определенные компромиссы и, только поддерживая какие-то группы депутатов, ты можешь рассчитывать на ответную поддержку. Глубину компромиссов, на которые приходилось мне идти, легко оценить, зная мое отношение к коммунизму и его апологетам, по моему решению поддержать и подписать обращение коммунистов, чтобы восстановили памятник Ленину, снесенный в одном из городов края. И коммунисты поддержали потом проект решения по установлению минимальных ставок на налог на вмененный доход - налог, который вынуждены были платить большинство малых предприятий в городе.
Все годы моего депутатства при принятии бюджета в первом чтении необходимого для принятия числа голосов не хватало. Мэр предлагал сформировать согласительную комиссию, чтобы попытаться утрясти те пункты, по которым возникли основные разногласия между депутатами и администрацией. Со стороны администрации обычно он делегировал своего первого зама, начальника финансового управления и кого-нибудь из финансистов. Депутаты, кроме троих делегируемых сессией, на заседание согласительной комиссии приходили в большом количестве - приходили все, кто пытался обеспечить финансирование по тем вопросам, которые они курировали.
Обычно я, прежде всего, пытался убедить администрацию увеличить планируемый объем доходов. Например, предоставлял данные по росту зарплат жителей города за последний год по сравнению с предыдущим и доказывал, что и дальше эта тенденция должна сохраниться. Администрация и ее представители и в городе, и в крае, и в стране ведут себя одинаково - они стараются подстраховаться и всячески преуменьшить предполагаемый доход, считая, что гораздо лучше будет, если они будут иметь нераспределенный резерв доходов, чтобы впоследствии использовать его по своему усмотрению.
Когда удавалось убедить администрацию увеличить статью доходов, можно было попытаться исключить расходы, которые протаскивала администрация, но поддерживало мало депутатов. Дальше нужно было обозначить хотя бы частичное финансирование тех статей, из-за которых на согласительную комиссию пришло большинство депутатов. После этого можно было выносить проект бюджета вновь на сессию, и обычно его уже принимали, хотя недовольные всегда оставались, но их было немного.
При принятии бюджета я сталкивался с явлениями, которые для меня и сегодня непонятны, если не учитывать, насколько люди отличаются друг от друга. В частности, выбор приоритетов. Например, при принятии бюджета отклонили финансирование строящегося уже много лет пункта детского питания для младенцев в Свердловском районе, но в то же время проголосовали за финансирование строительства башни с городскими часами и ежедневную стрельбу из пушки. И напрасно Сергей Рыков рассказывал депутатам, что в нашей городской больнице БСМП больные вынуждены приезжать в больницу со своими простынями и за свой счет покупать медикаменты. Большинство все равно проголосовало за строительство башни и стрельбу из пушки каждый день в 12 часов дня.
С другой стороны, я при принятии бюджета столкнулся с настоящим чудом, которое может организовать симпатичная, обаятельная и в то же время умная депутат. В то время, когда не хватало денег в бюджете даже на выплату зарплат, когда город должен был своим врачам, учителям, библиотекарям зарплату за три месяца, при принятии бюджета по просьбе Наташи Павловой - депутата от самого промышленного района - Ленинского я проголосовал за то, чтобы профинансировать строительство современного хорошо оборудованного диагностического медицинского центра в этом районе. 'Я обещала своим избирателям, что центр в районе будет. Помогите мне выполнить обещание, пожалуйста', - сказала Наташа. Те, кто знали меня, не верили, что я в такой ситуации мог проголосовать 'за'. А ведь проголосовал.
Наташа не поленилась и поработала с каждым депутатом персонально. И построили этот центр, и работает он на радость жителей уже больше 20 лет. Думаю, Наташе пришлось еще немало усилий приложить, кроме работы с депутатами, чтобы центр был построен и оснащен современным оборудованием. Благодаря своему обаянию и неравнодушию, Наташа пользовалась доверием большинства руководителей городских медицинских учреждений, больниц, поликлиник, специализированных центров. Дружеское общение с ней позволяло мне, как и другим интересующимся депутатам, всегда быть в курсе происходящего в медицинской отрасли в городе и принимать своевременные решения.
Я еще расскажу о тех решениях, которые, на мой взгляд, могут быть интересны читателю, и о людях, влияющих на их принятие, но сейчас об Уставе города - главном нашем документе, который может быть назван 'Конституцией города' или правилами нашей жизни в городе. Ни одно решение Городского Совета и Администрации города не может противоречить Уставу. Поэтому понятно, что этот документ должен был готовиться тщательно в интересах жителей города, быть юридически выверен, не противоречить основополагающим документам Российской Федерации, Уставу края и обеспечивать возможности эффективной работы главы города с его администрацией и Городского Совета.
Понимая важность создания этого документа, уже на первой сессии депутаты сформировали отдельную депутатскую комиссию по созданию Устава города. Возглавил комиссию бывший полковник ФСБ Евгений Стригин. Законом края было установлено, что Устав города может определить, что глава города не входит в состав представительного (законодательного) органа и является главой распорядительной (исполнительной) ветви власти в городе. А до той поры глава города одновременно возглавлял и Администрацию, и Городской Совет.
Работа у комиссии по Уставу шла очень медленно и к лету затормозилась совершенно. Мне кажется, что Петр Иванович Пимашков начал тяготиться необходимостью работать на 'два фронта'. У него хватало работы в администрации, а тут еще нужно было вести все сессии, что его отвлекало от дел, которые необходимо было решать немедленно. Таких оперативных срочных дел у любой исполнительной власти всегда пруд пруди. Прошло уже полгода работы комиссии, а 'воз был и ныне там'. Мы это так оценили с Лешей Клешко, ознакомившись с тем, что уже было подготовлено комиссией.
Самая главная ошибка, обнуляющая всю работу, заключалась в том, что комиссия сочиняла весьма радикальные предложения и даже не узнавала мнение главы города по поводу своих предложений. Например, предлагалось, чтобы все, занимающие значимые должности в Администрации, начиная с начальников управлений, утверждались Городским Советом. И мне, и Леше это казалось лишенным всякого смысла, так как глава города, как и депутаты, избирается всеми жителями города, и он вправе собрать свою команду, которая ему необходима для выполнения оперативных и стратегических задач. И только в этом случае, и жители, и Городской Совет будут вправе спрашивать с него результаты. Нам было ясно, что Петр Иванович с таким предложением, конечно, будет не согласен.
В соответствии с Законом края Устав должен быть принят Городским Советом и подписан главой города. Понятно было, что без главы города можно сочинять бумагу хоть весь срок депутатства, принять ее без согласия Петра Ивановича нельзя. Мы решили просить Петра Ивановича поработать вместе с нами над основными положениями документа, и Леша Клешко отправился к мэру с этой миссией. С этих пор мы вместе с Петром Ивановичем один день в неделю не менее четырех часов работали над подготовленным депутатами текстом очередного раздела Устава.
Основные сложности возникали при обсуждении вопросов взаимодействия органов власти. Например, коммунисты предлагали, что в случае, если депутаты выражают недоверие главе города, проводить городской референдум по доверию главе города. Если большинство не поддержит мэра, то он должен уйти в отставку. Петр Иванович, предложил вписать в Устав симметричное предложение: если жители выразят на референдуме доверие главе города, то пусть Городской Совет самораспускается. На мой взгляд, это напоминало бы поведение детишек в песочнице: 'отдай мои игрушки, я с тобой больше не играю'. Мы вместо работы будем только и делать, что заниматься разборками. Ведь и нас, и главу города избиратели выбрали на 4 года. Пусть терпят, а если им не понравится качество работы, то у них будет возможность изменить ситуацию на следующих выборах. С таким подходом Петр Иванович согласился сразу.
Еще один проблемный вопрос - статус решений Совета и постановлений главы города. Законом края было установлено, что решения Совета имеют приоритет. Однако сессии Совета происходят обычно не чаще, чем раз в месяц, а многие решения приходится принимать оперативно, ежедневно, и это может делать только глава города. Мы предложили Петру Ивановичу такое решение: по вопросам, по которым нет соответствующего нормативного акта Совета, принимать постановления главы города. Если же постановления главы города не устроят депутатов, то они вправе принять решение Совета, и тогда глава города будет вынужден привести свое постановление в соответствие с решением Городского Совета. Это было трудное решение, но Петр Иванович с ним, в конце концов, согласился. Вот так, работая вместе, мы двигались к принятию Устава.
В конце декабря 1997 года Устав города был принят, подписан главой города и опубликован. Большая работа была проделана не зря - Устав был признан одним из лучших в стране. В процессе работы над Уставом я сблизился с Алексеем Клешко и Сергеем Рыковым, и постепенно у нас сформировалась команда, в которую входили кроме этих депутатов и Галина Пашинова - председатель комиссии по социальным вопросам, и Александр Карпов - председатель комиссии по развитию местного самоуправления, и депутат Ленинского района - главный врач поликлиники Наталья Павлова, и депутат от Железнодорожного района города - заслуженный учитель Нина Жилинская. При голосовании по многим вопросам, практически по всем, нас поддерживали фракция 'лебединцев' и руководитель управления образования Антипина Надежда Николаевна, пока она была депутатом горсовета.
После принятия Устава Петр Иванович остался только в одной должности - Глава города, и председателя Совета предстояло избирать депутатам. Наша команда предложила мне баллотироваться, и я согласился, оговорив, что если меня выберут председателем, то я буду настаивать, чтобы в заместители выбрали Алексея Клешко. Несмотря на его молодость (ему было только 26 лет), но благодаря хорошим мозгам, прекрасным организаторским способностям, в которых мы убеждались неоднократно впоследствии, природному оптимизму, ответственности и работоспособности, Леша был незаменим в депутатской работе.
По предварительным подсчетам получалось, что у меня должно хватить голосов, но администрация провела необходимую работу с депутатами-одномандатниками, и кто-то вынужден был изменить свою точку зрения. В результате мне голосов не хватило, и председателем был избран ставленник Петра Ивановича - Чащин Владимир Федорович. Мужик он, по моему мнению, неплохой, хозяйственный, знающий свое место, поддерживающий главу города в любых вопросах, и для Петра Ивановича более подходящий. Моя роль в Совете не сильно изменилась, но, к сожалению, сотрудникам аппарата Администрации, поддерживающим меня на выборах, работать стало значительно труднее.
В первый год депутатства мы столкнулись с массовыми призывами горожан о переименовании улиц города. Переименование улицы - процедура весьма затратная: необходимо поменять не только таблички на домах, но и записи в документах граждан, проживающих на этой улице. Если на эти призывы бездумно соглашаться, никакого бюджета не хватит. 'Зачем в нашем городе улица имени кровавого диктатора Робеспьера?', 'Переименуйте улицу, на которой жил корреспондент 'Сегодняшней газеты' Вадим Алферьев, в улицу имени Вадима Алферьева', 'Переименуйте улицу 20 го партсъезда', и подобных просьб накопилось так много, что возникла необходимость в действиях. И мы такие действия предприняли, разработав и приняв решение: 'О порядке наименования и переименования объектов городской инфраструктуры'.
Ключевой момент решения заключался в том, что инициаторы переименований должны за свой счет провести опрос граждан, проживающих (зарегистрированных) на улице, которую предполагалось переименовать. Если инициатор получал согласие более половины жителей на переименование, опросный лист представлялся в Городской Совет, и если Совет принимал решение о переименовании улицы, остальные необходимые действия проводились уже за счет городского бюджета. Второй важный момент в решении заключался в том, что если предлагается назвать улицу именем выдающегося человека, то не раньше 10 лет со дня его смерти. И это понятно, мнение о человеке, как о человеке достойном, чтобы его именем назвали объект в городе, должно устояться и не вызывать протеста у значительной части населения города.
После принятия этого решения за весь срок нашего депутатства не появились инициаторы, получившие согласие жителей своей улицы на ее переименование. Был, на наш взгляд (говоря, наш взгляд, я имею ввиду мнение команды депутатов, о которой я писал раньше), очень важный вопрос - установка во всех жилых многоквартирных домах тепловых счетчиков. Мы знали, что те школы, больницы и жилые дома, где счетчики установлены, платят за тепло не более 40% той суммы, которую приходится платить за отапливаемые объекты, в которых счетчиков нет. В первый же год нашего депутатства при принятии бюджета на 1997 финансовый год депутаты предусмотрели в бюджете средства на эту статью, однако решение Горсовета Администрацией не было выполнено.
Администрация в годовом отчете заявила, что эта статья не была приоритетной, и доходов на ее выполнение не хватило. На следующий год при принятии бюджета мы эту статью расходов сделали защищенной (то есть обозначили, что эти расходы имеют приоритет перед другими). В годовом отчете за 1998 год эта статья так и осталась невыполненной. Администрация слабо оправдывалась, мол, дефолт в стране, сами понимаете.
Среди наших депутатов был один депутат, который руководил городским производственно-жилищным ремонтно-эксплуатационным трестом (ПЖРЭТ ? 4) - Сергей Анатольевич Литовчик. Нас удивляло, что профессионал совсем не так рьяно бьется за установку теплосчетчиков. И только когда мы приняли уже бюджет второго года, он объяснил нам, почему он так себя ведет. 'Те школы, которые экономят до 60% средств на оплате тепла, только потому так экономят, что у остальных школ нет счетчиков. Все непродуктивные расходы энергетики раскидывают на тех, у кого счетчиков нет. Когда будут счетчики у всех, энергетики все равно возьмут оплату за все тепло, выходящее с ТЭЦ, и за то, которое потеряется по дороге к потребителям, и за то, которое сольется во время аварии. Энергетики свое возьмут, так как они сильнее городских властей и свое не упустят. Мы истратим бюджетные деньги на счетчики тепла (а это дорогое оборудование) и не добьемся никакой экономии. Энергетики просто вынуждены будут повысить тариф, чтобы компенсировать свои потери в сетях. Подумав, мы пришли к выводу, что, скорее всего, так и получится, и перестали настаивать на трате средств из бюджета на эти цели.
Диктовать городским властям пытались не только энергетики, но и 'алюминщики' - руководство алюминиевого завода. Особенно когда им приходилось платить экологические платежи. В таких случаях мэр, который не испытывал в обычных условиях симпатии ко мне, пытался меня использовать на благо города. Если у него была встреча с руководителями алюминиевого завода, он меня приглашал на эту встречу обязательно. 'Алюминщики' обычно рассказывали, как тяжело им живется, поскольку цены на алюминий на мировом рынке падают, информировали мэра, что они выполняют социальные программы для своих работников и помогают Советскому району, где в основном и проживают работники КРАЗа, и предлагали не вносить экологические платежи в бюджет города, а тратить эти деньги на экологические мероприятия на заводе, способствующие уменьшению выбросов.
Добрый Петр Иванович кивал и утверждал, что он бы, конечно, пошел им навстречу, но вот депутаты требуют, чтобы платежи были внесены в бюджет. Петр Иванович кивал на меня, и мне приходилось быть злым депутатом. Я говорил: 'Как вам богатым не стыдно обирать бедный родной город. Хотите платить меньше, улучшайте оборудование и технологию, будете тратить средства на эти цели - будете меньше платить за вредные выбросы. Вы же знаете, что мы только недавно погасили многомесячную задолженность по зарплате своим бюджетникам. Платить надо'. Петр Иванович разводит руками - 'Депутаты, что я могу поделать'!
Мэр часто просил меня поработать в разных согласительных комиссиях, но тогда, когда уже противостояние заходило далеко. Вопросы касались налогов, повышения тарифов, повышения цены на проезд на городском пассажирском транспорте. В частности, ассоциация городских перевозчиков обращалась к мэру с просьбой разрешить поднять стоимость проезда на автобусах, так как стоимость топлива, запчастей на рынке росла, и перевозка пассажиров становилась делом нерентабельным. Обычно исполнительная власть города не особенно обращала внимание на этот 'плач Ярославны', дожидаясь, когда перевозчики пообещают, что через определенное количество дней никто на линию не выйдет, если власть не решит вопрос с повышением цен на проезд. Вот в таких случаях Петр Иванович создавал согласительную комиссию из работников администрации, представителей перевозчиков и просил меня, когда те не могли договориться между собой, представлять в комиссии Городской Совет.
Когда я подключался к работе, мне предоставляли сметы расходов, которые внесли перевозчики, и те цифры, с которыми не согласны представители администрации. Цифры учитывали амортизацию, расходы на топливо, ремонт и зарплату водителей и кондукторов. Все это посчитано на километр пути. Да, с расходами понятно, а доходы? Они ведь будут зависеть от того, сколько пассажиров заходит в автобус, сколько километров проезжают в часы пик и в обычное время? Сколько рейсов день? Насколько популярный маршрут? Как оказалось, данных по доходам нет, и никто насчет них не заморачивался. Приходилось просить, чтобы студенты политехнического института поездили вместе с кондукторами автобусов и собрали необходимые статистические данные. Сразу становилось понятно, что если цены на проезд не поднимать, то часть перевозчиков разорится, автобусов станет меньше, доходность у оставшихся повысится, а комфортность поездок достигнет варианта 'как в СССР', то есть как 'сельди в бочке'.
Еще раз с этой проблемой мы столкнулись, когда устанавливали величину так называемого 'вмененного налога' для разных видов деятельности. Так как я считаю, что работа с установкой ставки данного налога в Красноярске и крае - мое самое большое достижение в депутатской деятельности, я посвящу этому несколько страниц ниже в этой книге и расскажу об этом подробнее.
А с налогом для перевозчиков случилась следующая история. Ассоциация перевозчиков обратилась к мэру и в Городской Совет с обоснованной просьбой разрешить поднять цены на перевозку на 1 рубль. Документ Пимашков передал Алексею Клешко, который съездил на общее собрание ассоциации перевозчиков и пообещал им, что Городской Совет пойдет им навстречу и установит минимальный налог, если перевозчики до сессии Городского Совета (до понедельника следующей недели) не станут поднимать цены на проезд. На сессии я предложил установить минимальную величину налога, пояснив депутатам, что сумма налога войдет в расходы перевозчиков и увеличится стоимость проезда для жителей города, а если мы не разрешим поднимать цену на проезд, то большая часть перевозчиков не сможет обеспечить прибыль и уйдут с рынка. Автобусов станет мало, и мы будем ездить в тесноте.
К этому времени я привык, что наша команда депутатов, о которой я писал, прислушивается к моему мнению по налогам и экономическим вопросам и обычно согласованно голосует при их обсуждении. Но в этот раз после меня взял слово Леша Клешко и сказал, что перевозчики 'бяки', что хозяева автобусов забирают все заработанные деньги у водителей, что кондукторам почти не платят, и надо их наказать, установив для них максимальный вмененный налог. Леша прекрасно говорил, очень эмоционально и убедительно, и при голосовании большинство депутатов поддержали его вариант. Это привело к тому, что из двух тысяч перевозчиков пятьсот вообще ушло из этого бизнеса, а еще семьсот перерегистрировалось в Березовском районе, где налог на вмененный доход установили существенно ниже, чем в Красноярске.
Меня это сильно огорчило, обычно в экономических вопросах глупых неподготовленных решений мы не допускали. Когда я попытался высказать свое недовольство Клешко, он мне объяснил свое поведение тем, что перевозчики его не послушались и подняли стоимость проезда до сессии. Умнющий, разумнейший Леша и такие 'обижульки', как у маленького. Напрасно я его убеждал, что когда нас выбирали в депутаты, то люди думали, что мы будем серьезно, по-взрослому подходить к решению любых вопросов. Эмоции, наверное, у всех могут победить разум, хоть иногда.