Кильмаев Евгений Александрович : другие произведения.

Мёртвая тишина

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Фанфик по СТИКСу.

  МЁРТВАЯ ТИШИНА.
  
  Едкий запах жжёной резины, густо сдобренный привкусом столового уксуса, не зная преград, раскалённой смолой затекал сквозь безуспешно прикрывающие лицо грязные пальцы, выжигая из лёгких нормальный воздух. Организм сам, свойственными только ему способами, старался избавиться от проникающей в него гадости. На жжение, разом охватившее органы дыхания, он отвечал так как умел - обильным слюновыделением. Глаза и нос также вовсю старались вытолкнуть из себя свойственную им влагу. Дополнительную остроту, охватившим меня ощущениям, придавал проступивший, казалось бы, из всех пор разом, пот. Стараясь смахнуть его хотя бы с лица, я лишь глубже загонял солёную жидкость в уголки глаз, окончательно теряя возможность рассмотреть хоть что-то вокруг себя.
  Однако, будь мои глаза и не на "мокром месте", это вряд ли бы помогло мне рассмотреть что-либо перед собой. Пелена густого белого тумана, пришедшая со стороны скошенного луга, и захлестнувшая меня, не позволяла рассмотреть ничего. В этом мареве даже вытянутые перед собой, дабы не наткнуться на неожиданное препятствие, руки, теряли свои очертания, превращаясь в призрачные тени, закручивающие вокруг себя молочные потоки.
  Туман не просто нёс с собою влагу, мгновенно конденсировавшуюся на раскалённой летнем зноем коже. Он имел резкий, просто отворачивающий голову, запах, от которого любой, не раздумывая первым делом постарается отгородиться. Он имел вкус - едкий, кислый, обжигающий нёбо, заставляющий першить горло и выбивающий слёзы из глаз.
  Эта гадость налетела на меня в тот самый момент, когда я, устав от сбора полевой клубники, отыскав жидкую тень, прилёг на краю молодой поросли, окружившей овраг, в котором я, собственно, и обеспечивал вкусовое и витаминное разнообразие младшей части своей семьи. Мелких из дома ещё попробуй выгони. Всегда найдут тысячу и одну причину увильнуть от почётной обязанности помогать по хозяйству. А мне выбирать не приходится, да и после диких детских воплей, от которых уши в трубочку сворачиваются, по-настоящему начинаешь ценить тишину. Нет, не ту что называется "мёртвой", а именно ту что приходит, когда ты остаёшься один, посреди поля ли, или под густыми кронами леса - неважно. Я восторгаюсь тишиной наполненной жизнью.
  Но от мирного созерцания покачивающихся надо мною ветвей, меня отвлекла совсем другая тишина. Уши заложило, резко и бесповоротно, как будто бы кто-то невидимый одновременно ударил ладонями по ним. Стрёкот кузнечиков, жужжание пчёл, голоса птиц, шелест травы на ветру, да и сам ветер - все звуки исчезли в одно мгновение. Я даже не слышал собственного дыхания, и лишь ритмичные удары сердца стучали в голове тревожным набатом. Такой тишины не бывает даже в короткие и редкие мгновения перед грозой, когда природа замирает, предвосхищая своим молчанием буйство стихии.
  В недоумении, я приподнялся, при этом пытаясь прочистить совершенно отказывавшиеся мне служить ушные раковины. Именно так, когда я, крутя пальцами в ушах, окончательно встал с тёплой земли, меня накрыло белое цунами. Я ничуть не преувеличиваю. И по высоте волны, и по скорости её продвижения, туман полностью соответствовал столь грозному названию.
  Возможно от неожиданности или растерянности, ещё не перешедшей во что-то большее, я был снесён с ног водяной взвесью, полностью закрывшей от меня окружающий мир. Удар спиной о земную поверхность, мгновенно сбил дыхание, заставляя тело жадно хватать ртом, отчаянно не желающий служить ему, воздух.
  С первым же глотком воздуха пришли запах и вкус кислятины, замешанной на какой-то химии, заставляя меня прикрыть рот руками и цедить каждое дыхание, сопровождая каждый вздох надсадным кашлем.
  В голове, как на пластинке, снова и снова кружился лишь один короткий вопрос: -"Чё за хе..ня?" Занятый более приземлёнными задачами по выведению кислой гадости из организма мозг, напрочь отказывался, решать эту, ставящуюся перед ним от раза к разу, задачу. А уж когда кислота, растворённая в тумане вместе со слюной, проникла в пищевод, к делу подключился и желудок, исторгая из себя всё своё содержимое. А я ещё хотел дойти до машины!?
  О, боже! Как меня выворачивало наизнанку! Я раз двадцать к ряду выкинул из себя свой завтрак, и, кажется, что-то ещё. Даже не хочу думать, что именно. С каждым разом, как мой желудок показывал мне, что сейчас он всё-таки главный, мне всё труднее становилось оставаться в сознании. Хотя я уже и после первых позывов использовал все четыре конечности, чтобы просто поддерживать себя и не свалиться в дурно пахнущую жижу лицом. Сознание мутилось с каждым вдохом, и наконец обессилив, я провалился в спасительное небытие.
  ***
  
  Мухи. Именно мухи, решившие справить свои, без сомнения, важные дела внутри меня, были причиной моего пробуждения. Эти любители дерьма и падали слишком рано записали меня в свою добычу. Поэтому лишь только я ощутил беспокоящее щекотание в носу, я тут же вскинулся и от всей души чихнул. "От всей души" - это значит хорошо, можно сказать мощно, аж сопли выбило. Стараясь прогнать неприятные ощущения, я принялся торопливо растирать потревоженное место.
  А погоды нынче стояли тёплые, можно сказать жаркие. Поэтому всё, что я выплеснул из себя ранее, благоухало в полный рост, привлекая к себе тучи мелких будильников. От непонятного тумана не осталось и следа. Солнце всё также жарило воздух до дрожащего марева. По небу всё также носились неугомонные стрижи.
  -Как будто ничего и не было, - произнёс я вслух, успокоенный вернувшейся обыденностью. Звук своего собственного голоса казался чужим и незнакомым, а неожиданно опухший язык с трудом ворочался в ставшем тесном для него штатном месте. К тому же к вяжущей сухости во рту начинали примешиваться лёгкие отголоски головной боли.
  -Вот это эффект! - продолжил я рассуждать вслух, - Всё-таки траванулся. Хорошей химией здесь поля обрабатывают.
  Единственным логичным и непротиворечивым объяснением случившемуся со мною, охватывающее и странный химический туман, и последующие выверты моего организма, пришедшим мне в голову стала "обработка сельхоз химией с самолёта, прилегающего к ягодному оврагу, луга". Только, скорее всего, что-то пошло не так, и весь танк опустошили одномоментно. Хотя откуда мне знать, как происходит распыление удобрений?
  -Поеду ка я домой, пока меткие авиаторы мне сами на головы не посыпались, - принял я наиболее разумное в данной ситуации решение.
  Полное семилитровое ведёрко с клубникой дожидалось меня, ровно там, где я его и оставил, а точнее под кустом неизвестного мне вида растения. Прежде чем прикорнуть, я предусмотрительно пристроил свою добычу у его корней.
  -И что теперь с тобой делать, - размышлял я, - Это, наверное, и есть уже нельзя. Не хватало ещё отравить всех всякой дрянью. Тут мой, не мой, всё равно не отмоешь. Да вопрос? Было безумно жаль результатов своего труда. Даже опасения за своё здоровье отодвинулись на второй план.
  -Отчитаться о проделанной работе всё равно нужно, а уж что делать дальше, пусть решают другие. Так, что ведро в руки и вперёд. Точнее домой.
  Мои фирменные "Кассио" показывали пятнадцать часов дня, а учитывая, что накрыло меня в районе полдня, без сознания я провалялся не так уж и мало.
  Самочувствие, хотя и было не сказать, что нормальным, но и критических признаков отравления я не чувствовал. Авось обойдется. Но с этих жопоруких летунов, я хотя бы бутылку всё равно стрясу, благо аэродром в ближайших окрестностях был только один и с поиском своих должников я не промахнусь. Вон разлетались!
  Вдалеке на грани видимости, на линии горизонта парил белёсый крестообразный силуэт, скорее всего кукурузника, в чём не приходилось сомневаться, за неимением других местных альтернатив.
  Старый белый УАЗ 3151 в вариации кабриолет, со снятым верхом, жарился на обочине полевой грунтовки, окаймлённой с обеих сторон огнезащитными бороздами. Борцы с распространением огня пропахали такие канавы, что съехать дальше неширокой обочины не было никакой возможности. Вот и пришлось оставить машину и топать на своих двоих, хорошо хоть недалеко, каких-то двести метров это не та дистанция чтобы заставить меня отвернуться от давно облюбованного места.
  Обратный путь к транспортному средству заставил меня усомниться в том, что я так уж безболезненно перенёс недавнее отравление. Сухость во рту с каждым шагом и с каждым сделанным вздохом досаждала всё больше и больше. К этому прибавилось нестерпимое желание приложиться к полторашке минералки, которую я, чтобы уберечь себя от сомнительного удовольствия глотать горячую воду, положил в тень за заднее колесо.
  Жажда как стимул, простая бутылка воды как цель, и вот через полминуты я уже стою перед отцовским УАЗиком, и не знаю, что мне делать. Какая, к чёрту, вода! У меня пол машины пропало, как лазером отрезало, от переднего бампера до запасного колеса на задней дверце, от которого, к слову, тоже осталась лишь половина. Из очевидного было только то, что хрен я куда теперь на этой тачке уеду, а совершенно невероятным было не укладывающаяся в голове пропажа.
  Обежав по кругу вокруг не покинувшей меня половинки, пару раз навернувшись из-за того, что запнулся о неровности почвы, я понял одно, что просто отказываюсь хоть что-то понимать. Здраво рассудив, что моё эмоциональное, но бессмысленное кружение, не приведёт к какому-то результату, и половина машины не вернётся на место, я, раскупорив бутылку воды, на моё счастье лежавшую за сохранившимся колесом, присел подумать. Отхлёбывая не спеша, мелкими глотками, я видел перед собою совершенно ровный срез по металлу. Первое впечатление о применении лазера, теперь казалось мало вероятным, поскольку следов высокой температуры на краях среза совершенно не наблюдалось. Такое ощущение, что часть УАЗика просто распылили. Так что же могло оставить на столько ровный срез? Каким образом отрезанное исчезло? На эти вопросы у меня не было ответов. Ну, если не считать совершенно бредового о проделках зелёных человечков, которым за каким-то ...... понадобилась половина моего железного коня. Может и туман этот - неспроста, а из той же серии где истина где-то рядом!?
  - Кстати, странное чувство. Пью, пью, а никак не напьюсь. И глотку ещё дерёт. Какой-то дикий сушняк, - с этой мыслью, я, глядя на наполовину опустевшую бутылку, заставил себя поберечь живительную влагу. В любом случае мне ещё предстояло по этой жаре добраться до людей. Так, что стоило быть экономней с жизненно важным ресурсом.
  Ни одна вышка сотовой связи до ягодных мест не добивает и помощь никак не вызвать. Так что придётся мне с десяток километров топать пешком. Да, так и есть. Не смотря, что я это знал и раньше, я не смог лишний раз не убедиться в отсутствии сети на мобильном телефоне. Ждать, что кто-то проедет по этим глухим местам я конечно мог, но слишком высока вероятность, что я могу так никого и не дождаться.
   Ещё раз оглядев ополовиненный УАЗ, я с удивлением увидел, что уровень земли, там, где осталась часть автомобиля был несколько выше чем со стороны открытого поля. Немного, сантиметров на десять, но выше. Земная поверхность разумеется далека от ровного листа бумаги. Всегда в наличии имеются кочки да ямки. Но здесь прямо по линии среза автомобиля на земле пролегал перепад высот. С одной стороны почва была обрезана вместе с растительным покровом, образуя небольшую ступеньку, обнажающую почву с прожилками корешков растений, плохо различимую в придорожной траве. Как будто при попытке состыковать две плоскости немного промахнулись. Я не замедлил проползти по десятку метров в обе стороны от машины, и везде наблюдал чётко видимую ступень.
  Странности сегодняшнего дня меня уже откровенно достали. Потеря машины и предстоящий разговор с отцом по этому поводу, да и продолжающее ухудшаться самочувствие не придавали мне оптимизма. Ясно было толь одно, а именно что то, что обрезало машину, не ограничилось только ей. Страшно представить, что было бы со мной попадись я под руку неизвестному хирургу.
  Мистика какая-то. Я уже устал удивляться тому, что свалилось на мою голову, которую к тому же уже ощутимо ломило. Как и любой человек, который оказался в замешательстве, я неосознанно попытался отыскать помощь на стороне. Для этого стоило хотя бы осмотреться вокруг. Вот тут-то меня и прибило окончательно. Да так, что захотелось убежать подальше и забраться куда-нибудь поглубже. Прям аж как током в попу стрельнуло.
  Поле, что уходило в сторону от дороги, было другим. Нет, не то чтобы оно было каким-то необычным. Нет, самое обычное поле, но другое. Начнём с того, что оно было гораздо больше, чем то, что было сегодня утром. Его граница находилась примерно в километре от меня и была чётко очерчена полосой деревьев, тогда как луг, что был здесь раньше, со скошенной травой, где из земли выбивалась лишь жёсткая щетина, был максимум метров сто в ширину, а то и меньше, и, если память мне не изменяет, оканчивался сосновыми посадками, уходящими в даль ещё на пару километров. И ещё, это поле было полно уже успевших пожелтеть колосьев какого-то злака, в скором времени, несомненно, ожидающих, когда за ними приедет зерноуборочный комбайн. Как я на это сразу то не обратил внимания?!
  Окончательно меня добило отсутствие канавы, которая должна была тянуться по краю поля вдоль дороги, доставившая мне столько гемороя, сегодня утром, когда разворачивал машину. Теперь я чувствовал страх. Ещё не панику, но я уже был близок и к этому состоянию.
  Именно страх заставил меня действовать. Стараясь не порезаться об острые края металла, я бросился к багажнику УАЗа, походу откинув в сторону половину створки задней двери, державшуюся исключительно на уключине замка. Ещё не придя к окончательному мнению о том, что происходит, я уже подсознательно не ожидал ничего хорошего.
  Так, первым делом топор. Да, вот он. Не бог весть что, маленький, туристический, на пластиковой рукоятке, приобретённый у соседа за бутылку перцовки, когда тот в очередной раз разругавшись с женой, пошёл делить совместно нажитое в браке имущество, тут же переводя его в жидкую валюту. Им, по-моему, ещё никто ни разу и не пользовался, о чём говорила сохранившаяся пластиковая нашлёпка на острие. Нашлёпку на х..р, а топор в руку.
  Мой рыболовный рюкзак шёл вторым по списку. Вот ты где мой родной, на месте, а я уж успел с тобой попрощаться, гадая не сгинул ли ты вместе с половиной автомобиля. Рюкзак самое оно, не китайская хе..ня. Его ещё отец из ГДР привёз, когда на дембель ушёл в середине семидесятых. И за все время активной эксплуатации ни один шов не разошёлся и ни один карабин не заржавел. Ух, как я радовался, когда он подарил мне его на моё десятилетие. Детскому восторгу не было предела. Вы только представьте у всей ребятни высшим шиком считалось наличие сумки от противогаза, а у меня настоящий немецкий десантный рюкзак. Так, что ещё с детства я хранил в нём все самые ценные вещи. Ценность вещей со временем менялась, но неизменным оставалось место их хранения.
  Сейчас в нём, помимо набора лесок, разнокалиберных крючков, грузил и поплавков, находилось моё главное сокровище - арбалет-пистолет EK Cobra System R9. Найди отец у меня эту опасную стреляющую игрушку, он бы разбил арбалет у меня на глазах, вполне не исключаю, что и об мою голову. Хотя мне и исполнился двадцать один год, я, как бедный студент медик, полностью сижу на шее у родителей и не в чём не имею решающего голоса, как и свободных собственных денежных знаков. И когда на двадцатилетие мне выдали в подарок двадцать тысяч рублей, я не замедлил отнести их в охотничий магазин.
  Арбалет был просто красавцем, с коллиматорным прицелом, регулируемым телескопическим прикладом, рычажной системой взведения тетивы, тактической рукояткой на цевье, подствольным фонарём, ремнём, позволяющим высвобождать при необходимости руки. Модульная система крепления позволяла хранить плечи отдельно и при необходимости устанавливать обратно на корпус за 10 секунд. К тому же приклад также отсоединялся от корпуса, что всё вместе позволяло мне прятать один мой подарок в другом. А главное, на этот аппарат не требовалось оформлять документы. Он уже продавался со справкой эксперта о том, что я не являюсь владельцем оружия. Здесь же лежали два десятка 7,5 дюймовых охотничьих карбоновых болта в чехле, защитные очки, запасная тетива и воск для неё.
  Окинув взглядом обрубок багажника, я закинул в рюкзак автомобильную аптечку и пять двухсотых гвоздей в бумажном кульке, и принялся за сборку арбалета. Больше ничего целого, а главное, на мой взгляд, полезного, в машине не осталось. С сожалением мне приходилось бросить здесь все удочки, которые были безвозвратно испорчены. Через полминуты я был вооружён и на расстоянии до пятидесяти метров весьма опасен.
  Пора валить отсюда, пока приключения не нашли мою задницу. Не знаю толи я брежу или это мир вокруг меня сошёл с ума, но лучше мне вернуться домой. Я таил в себе надежду, что всё разъяснится в скором времени, а оружие мне было нужно, скорее, чтобы успокоиться, а не встречать неизвестность и опасности грудью. Уж что что, а воевать в мои планы не входило. Да и что-то не с кем, воевать то.
  Добавив в рюкзак остатки воды, я одел через голову свою летнюю камуфляжную куртку с капюшоном и москитной сеткой, разумеется не реализуя по прямому назначению последние две опции. Вообще то жарко, но лучше всё-таки так, чем в майке. Проверил нож в кармане таких же камуфляжных брюк. Я его с последнего похода за грибами прошлой осенью и не вынимал ещё, так что пусть лучше и дальше лежит там, где лежал. Перекинув ремень через руку и голову, прицепил к нему арбалет, прикинув удобно ли мне прикладываться к оружию. Чехол с болтами пошёл на левый бок, а рюкзак за спину.
  Передёрнув цевьё на манер старого винчестера из фильмов про ковбоев, я натянул тетиву и закрепил болт на стволе. Теперь чтобы выстрелить мне достаточно одного мгновения. Благодаря ременной системе мне не нужно было нести арбалет в руках, он и так висел у меня на груди и был готов выстрелить лишь протяни к нему руки. В одной руке топор, а в другой - ведро?
  Во мне боролись жадность и целесообразность, и как не странно они смогли договориться между собой. Клубника, какая никакая, а еда, и другой у меня нет. А случиться могло всё что угодно, вплоть до моей телепортации на другую планету. Да, мне приходила в голову и эта мысль, щедро удобренная прочтением фантастической литературы. Если всё хорошо, и я благополучно доберусь домой, то нести ведро не так уж и долго. Здесь напрямую километров пять - шесть, это на машине в объезд пылить все пятнадцать, а пешком нужно всего лишь перейти овраг и обойти поросший лесом холм. Минут двадцать, и я увижу своё родное село. Тогда можно будет и запулить ведро куда подальше. А пока нет уверенности в благоприятном для меня исходе, всё своё буду носить с собой.
  Перевалившись с пятки на носок, я похвалил себя за то, что одел сегодня лёгкие зелёные кроссовки с отличной вентиляцией. Да что ж мне так хреново то? Опять нестерпимо хочется пить, хоть опять лезь и разбирай рюкзак. А кукушка, поселившаяся в голове, всё настойчивее говорила мне, что она ни какая не кукушка, а дятел. Как бы не свалиться по дороге. На такой жаре боюсь помощи не дождусь. Прочь мысли о плохом. Вперёд. Сегодня обойдёмся без песен.
  -Что это? - взойдя на отвал грунта возле противопожарной борозды и напоследок с высоты бросив взгляд на дорогой моему сердцу УАЗ, я увидел, что в мою сторону прямо через колышущиеся на ветру колосья, скорым бегом направляются три неплохо подкачанные фигуры.
  -Странные спортсмены, и не менее странное место для пробежки, - ведь на них совершенно не было одежды.
  -Неужели шпарят в одних трусах? - нижняя часть тела каждого из них была скрыта от моего взгляда высокой растительностью.
  -А хорошо идут, и это по полю то, - глядя на них так и хотелось прокричать "А что Динамо бежит?!" Они бежали прямо ко мне, проглатывая по десятку метров в секунду. Их бледно-серая кожа бугрилась жгутами мышц на тренированных телах, - Ну теперь понятно - подзагореть им точно не помешает.
  Я поднял руку, обращая на себя внимание бегущих. Теперь то мне можно никуда не уходить. Думаю этим архаровцам особо без разницы куда бежать. А уж сообщить родителям о моих затруднениях, они мне не откажут. Только бы мой боевой вид их не испугал. Хотя о чём это я! Вон какие здоровые лбы - хм, лысые.
  А что это они постоянно оглядываются себе за спину? Ни чего себе! Да они не спортом тут занимаются, а что есть духу убегают от догоняющего их медведя, что ли. Мне было ещё плохо видно, но позади них большими прыжками, стремительно сокращая расстояние до бегущих, неслось просто огромное животное. Я бросил взгляд на свой арбалет и понял, что вряд ли смогу хоть что-то с ним сделать. А между тем, медведь и, чем-то сильно разозлившие его люди, приближались прямо ко мне.
  -Да ну, нах..ен! - бросив ведро, я спрыгнул в борозду и как был, на коленях, запинаясь о чрезвычайно сейчас мешающий мне арбалет, мёртвой хваткой удерживая топор, пополз прочь от этого места, стараясь держать себя как можно ниже уровня отвалов, чтобы, не приведи создатель, не привлечь к себе внимание неведомой зверушки.
  Я и двух десятков метров не прополз, практики как-то не было знаете ли, как услышал громогласный, прямо-таки с нотками торжества, рёв хищника, нагнавшего свою добычу. И что заставило меня высунуть голову и посмотреть, как там спортсмены? Мне бы и дальше потихоньку, как мышка, ползти и ползти. Но, нет же. Как можно пропустить такое кино. Это как когда все сбегаются на пожар. Знаете, бывает так, когда одна половина собравшихся заливает огонь и рискуя собой, помогает вынести, из пышущего огнём дома, людей и вещи, а вторая стоит и смотрит на бесплатное зрелище и плевать, что развернувшаяся трагедия в любой момент может стать их личной. Мало ли - газовый баллон рванёт, или кусок раскалённого шифера выстрелит кому-нибудь в голову. Плевать на опасность. Главное видеть всё своими глазами. Вот и у меня так. Бл..дь - никакого инстинкта самосохранения.
  Зря выглянул. Как штаны не испачкал - сам не знаю. В общем, спортсмены добежали до моего УАЗика, а та тварь, что я из-за значительного расстояния принял за медведя, добежала до них, подмяв всех под себя одним броском. Я как раз застал финал трагедии, когда неизвестный природы зверь скупыми ударами чудовищных когтей, в прямом смысле, развалил напополам всю валяющуюся у него под ногами троицу. Зверь и правда напоминал строением обожравшегося гормонами роста медведя с непропорционально длинными передними лапами, со сплюснутой как у ракушки мордой, широкой пастью, полной треугольных гипертрофированно больших акульих зубов, которыми он тут же отхватил ногу от тела незнакомого мне бедолаги и, не пережёвывая, проглотил. Впечатляющий "мишка"! Он весь, от затылка до кончика короткого хвоста, был покрыт костяными иглами, которые время от времени топорщились в такт настроения зверя, ещё больше увеличивая его в размерах, а затем обратно прилегали к телу, образуя сплошной многослойный покров. При этом грудь, брюхо, внутренняя поверхность лап и морда представляли собой составной костяной рыцарский доспех, где даже в сочленениях, пластины брони шли внахлёст друг друга.
  Пока тридцати сантиметровые изогнутые ятаганы когтей занимались свежеванием добычи, а окровавленные челюсти перемалывали парное мясо, я тихо, боясь даже звуком собственного дыхания выдать своё присутствие, медленно, оседал на дно канавы. Лишь в последний момент я разглядел дымный росчерк на фоне бесконечно синего неба, а затем пришёл удар грома, лишивший меня слуха, земля сначала ударила меня под зад, после чего навалилась на меня со всех сторон и что-то плоское ударило меня по голове, будто мало она до этого болела. Всё, свет погас! Вот теперь тишина действительно стала мёртвой. Что за грёбаный день?!
  ***
   Глава 2 Двое из ларца.
  
  -Да, понял. Да. Проверим, - повесив микрофон рации на приборную панель пантового Гелика и подхватив АКМ с соседнего сиденья, Гвоздь вальяжно, соответственно его немалому статусу старшего поисковой партии, вывалился из авто.
  - Эй, вы двое, - обратился он к двум довольно колоритным личностям, бандитской наружности, что своим праздным видом и недопустимо громким смехом, привлекли его внимание.
  - Здесь, - обращая внимание своих подчинённых на карту, что материализовалась у него в руках, - С дрона, не то Рубера, не то Элиту положили, - продолжил он, поставив палец на место, что ему указал куратор группы.
  -Берёте жопы в руки, и двигаете на точку, потрошите клиента и быстро назад, - с двух парней, увешанных оружием, как новогодняя ёлка игрушками, вмиг слетела вся их беспечность.
  -Гвоздь, ты серьёзно? - вопрос был более чем закономерен. Передвигаться вдвоём на транспорте по свежеперезагрузившемуся кластеру было сродни изощрённой форме самоубийства. И ладно бы проблемой были заражённые, устремившиеся на вновь прилетевшее свежее мясо. По крайней мере то, что можно ожидать от них, было известной угрозой. Но вот идущие в разнос мозги ещё не обратившихся и прилетевших с кластером жителей, выкидывали такие фортели, которые не мог бы вычислить ни один суперкомпьютер. Да, именно поплывшие мозги, к которым прилагались человеческие руки, способные, по меньшей мере, держать палку, а учитывая, что кластер был сельским с поразительно большим количеством охотников на душу населения, и более серьёзное оружие, представляли наибольшую опасность. А ещё были стронги - иммунные, поставившие целью своего существования уничтожение таких как они и их хозяева.
  -Не ссыте раньше времени, там поле голое и дрон весит. Если что, прикроет. Или кому-то спораны лишние? - стимулировать подчинённых горохом, а тем более жемчугом, было бессмысленно. Такое богатство шло напрямую руководству и только оно решало, кого одарить своей милостью в виде порции уксусного раствора гороха, не говоря жемчуге.
  Двое мурров, показывая покорность, но в то же время, и всё что они думают об отданном им приказе, буквально источая негатив, запрыгнули в старую Mitsubishi Delica. Через несколько секунд один из них укрытый в массивный бронежилет и с водружённой на голову каской, показался в пулемётном гнезде, оборудованном в крыше микроавтобуса. В руках стрелка КОРД дёрнулся, и довернул ствол строго по курсу. Хорошо отлаженный дизель чуть слышно взрыкнул на старте и автомобиль, тихо шурша колёсами, покинул место расположения отряда. У Гвоздя было ещё слишком много работы.
  ***
  Мощная, усиленная подвеска с увеличенным дорожным просветом, не замечая проглатывала любые неровности дороги. Внедорожная резина своим агрессивным рисунком протектора уже отмотала половину, намеченного до цели, пути. Пулемётчик в своём гнезде без устали крутил головой, стараясь разглядеть малейшие признаки угрозы, особенно теперь, когда густой подлесок неприлично грубо сжал в своих объятия разъезженную грунтовку, подступая к самому краю колеи.
  "Да-дах", и снова с полусекундной задержкой "Да-дах", раздалось в паре десятков метров слева от машины. Звук от выстрелов практически слился в один. Это было слишком удобное место для неожиданного нападения, чтобы ожидать чего-то другого. Густой чёрный дым безошибочно указал на место нахождения неизвестного стрелка.
  Густой, гулкий бас пулемётной очереди, перечеркнувшей, предавшее затаившихся в нём людей, место, совпал с угасанием эха от первого выстрела. Пулемётчик, буквально прилипший взглядом к созданной им только что просеке из молодых берёзок, не заметил, как за его спиной зашевелилась одна, размытая камуфлированной одеждой, фигура, припадая щекой к прикладу СКСа. Теперь звуку выстрела предшествовал удар кувалдой в спину пулемётчика. Несмотря ни на что, тело, подстёгнутое всплеском адреналина, как положено отреагировало на новую угрозу. Длинная очередь, буквально в клочья, разорвала стрелка, столь близко подобравшегося к своей жертве и не учётшего наличие бронежилета у своей мишени.
  Тем временем внедорожник сбавил скорость и уткнулся, в остановивший его тихий ход, кустарник. Пулемётчик, усиленно высматривая опасность, как не старался, не различал ни малейшей угрозы. Нервировало то, что вместо того, чтобы на скорости уйти из-под обстрела, как предписывал здравый смысл, его напарник, сидевший за рулём Делики, предпочёл остановиться.
  -Пика? Ты там как, живой? - крикнул пулемётчик внутрь салона.
  -Да, хе..ля мне сделается! - донёсся снизу хриплый голос, - Суки, с гладкоствола по окну дробью пальнули. Если б не щиток ..., то пи..да. Стеклом немного посекло.
  -Так какого х..ра мы тут стоим? Ты чё там, др..чишь? - пулемётчика сейчас волновала лишь возможность повторного нападения, а не здоровье своего напарника.
  -Я ж те говорю, посекло, - ну не объяснять же ему было, что он, испугавшись возможного успеха лесных стрелков, избравших его первоочередной мишенью, и наплевав на всё, юркнул под рулевую колонку машины, укрывшись за, дополнительно обшитой металлом, дверкой.
  -Давай, быстро иди проверь кто стрелял, - по здравому размышлению, первоначальный эффект от внезапного нападения уже исчерпал себя. Видимо, нападавшие если такие и остались в живых, столкнувшись с превосходящей огневой мощью, решили отступить. Скоротечный бой закончился. Пришло время собирать трофеи, и считать израсходованные боеприпасы. И лучше бы им обоим оказаться в прибыли, ведь на второго стрелка он не пожалел патроны. Двенадцать и семь десятых миллиметра калибр не из дешёвых, а отчитаться им придётся за каждый сделанный выстрел.
  Это прекрасно понимал и водитель, да только лезть одному в кусты, когда они здесь так сильно пошумели, было, мягко говоря, опасно, -Слушай. Давай вдвоём, а?
  -Да ты совсем ох..ел! Я те сказал быстро пошёл и проверил! Не ссы, я тебя отсюда прикрою, - ещё не хватало из-за одного дебила, наложившего в штаны, остаться без пулемёта в нужный момент.
  Дверь машины раскрылась со скрипом и хрустом осыпающегося стекла. Гремя металлом и кряхтя, не то от натуги, не от желания показать напарнику тяжесть возложенной на него миссии, с водительского сиденья, наружу, вывалился Пика. Перехватив автомат обеими руками, он посмотрел на стрелка за пулемётной турелью, продолжающего искать невидимого врага по правому борту. Направленный взмахом руки пулемётчика в нужную сторону, он, обойдя Мицубиси и перепрыгивая скошенные пулями стволы молодых деревьев, быстро добрался до неподвижного лежащего тела.
  Профессионально обыскав карманы покойника, и подхватив лежавшие возле тела рюкзак и старенький СКС, мурр опрометью рванул к машине.
  -Один, наглухо, ствол годный, хоть и дешёвка, - прокомментировал он обнаруженные находки, закидывая добычу в салон автомобиля.
  Теперь ему предстояло проверить другую сторону, ту которую, судя по стрельбе дуплетом и осыпавшей машину дроби, облюбовал владелец охотничьей двустволки.
  Когда Пика углубился в заросли кустов, он был уже в приподнятом настроении. Было уже понятно, что это никакие не стронги, при чьём нападении их с Резом шансы на выживание стремились бы к нулю, а местные недотёпы, отогнанные огнём крупнокалиберного пулемёта. На самом деле, им сегодня несказанно повезло. Сначала, в том, что именно им выпало выехать на сельский перезагрузившийся кластер.
  Кластер то сельский, но село которое каждый раз прилетало с ним в Улей, являлось райцентром с населением около пяти тысяч человек, а это уже никак не менее пяти десятков иммунных, за потроха которых внешники отвалят немало гороха и жемчуга. Кластер был не из самых быстрых, так что провалившиеся аборигены обращались далеко не сразу, что позволяло хорошо вооружённой группе, относительно безопасно их собрать и провести сортировку "счастливчиков". Несколько кластеров постоянно прилетавших с болотистым лесом, с трёх сторон окружали этот оазис, и служили серьёзной преградой для заражённых, так что, как правило, мурры всегда успевали закончить свои дела и смыться до их прибытия. С другой стороны, посёлок ограждала река, мост через которую постоянно обваливался, срезаемый по границе кластера, делая село идеальными охотничьими угодьями для их отряда. Конечно, некоторые проблемы доставляло местное население, буквально через одного являвшееся любителями пострелять в беззащитных животных и не упускавшее шанс во все стволы выказать своё "фи" непонятным бородатым мужикам с оружием, лапающим их баб за определённые интимные места. Да и какой никакой отдел полиции в райцентре присутствовал. Так, что без стрельбы и раненых ни разу не обходилось. Но это были мелочи, поскольку работали они практически в тепличных условиях, не жалея дымовых гранат для выкуривания особо упёртых.
  Во второй раз им повезло, когда именно им вместо штурма засевших по домам селян, выпало прокатиться за потрохами свежезаваленного заражённого, с которых им безусловно причиталась премия. Наличие опасности в пути никто не отменял, но это Улей - здесь везде опасно, и даже в Стабе, уединившись в туалете бывалые иммунные не расстаются со своим оружием.
  Нарваться же в пути на местных лохов, из-за отказавших им мозгов, не сумевших воспользоваться знанием местности и эффектом неожиданности, и выйти из организованной засады без потерь, было верхом свалившейся на них удачи. А ведь ещё и честно заработанные трофеи! Мелочь конечно, но споран к спорану, а там и на горох можно наскрести. Для полного счастья не хватало только доступной бабы, и желательно бесплатно.
  Нет, определённо, ему сегодня несказанно везло. Возле пробитого тяжёлыми пулями тела мужчины среднего возраста, продолжавшего сжимать в руке переломленное посредине изделие Ижевских оружейников, прислонившись спиной к молодой осинке и размазывая текущие в три ручья слёзы по лицу, сидела девочка подросток лет тринадцати - четырнадцати.
  Пика был не большой знаток психологии, но даже он смог понять, что погибший был близким, скорее всего родственником, этой девочки и смерть родного человека, произошедшая на её глазах, видимо отразилась на психике ребёнка.
  -Встать и держать руки так, чтобы я их видел, - реакция на приказ вооружённого человека, не сказать, чтобы была адекватной. Подросток лишь сильнее начал завывать на одной ноте и обхватив голову руками, стал раскачивать своё тело словно маятник на часах с кукушкой. При этом именно слова, обращённые к ней, послужили толчком, спустившим с поводка часовой механизм.
  -Да, встать, кому говорят, - Пика не собирался церемониться и, резким рывком, за собранные в хвост волосы, поднял невменяемую особу. Впрочем, и так было всё понятно. Сквозь вой отчаянья проскакивали уже чётко слышимые хрипы, говорившие о состоянии "пациента" лучше членораздельной речи. Глаза, как зеркало души, были пусты и безжизненны. Явные признаки скорого обращения в жаждущую мяса тварь.
  Окинув взглядом пожитки невезучей пары, Пика не счёл их заслуживающими его внимания. А вот девка. Это да. Это был просто подарок Улья для изголодавшегося "воина". А от подарков нельзя отказываться - удачи не будет. Каждый уважающий себя мурр просто обязан иметь при себе пластиковые стяжки для обездвиживания свежего, но ещё не разделанного мяса. И Пика не был исключением. Работая на загляденье иным бывалым людоловам, он сковал хомутом тощие руки.
  -Больше ничего интересного не было, - показывая свою добычу напарнику лицом, он отчитался о произведённом шмоне, - В кустах один труп с двустволкой и вот эта.
  -А где ружьё, патроны? - Рез был сама целесообразность, когда дело касалось его личного кармана.
  -Не хрен было так метко стрелять. Ты ствол в хлам уработал. А патроны? Да, дались они тебе. Им красная цена полтора десятка за споран. Но, если хочешь, иди сам собирай, дорогу знаешь. Из жмура крови натекло немеряно. Я комок дороже взял, чем те патроны стоят, ещё не хватало на первом же выезде его загадить, - а вот тут он был совершенно прав. Запах крови привлекал заражённых как магнит, а обоняние у них было получше чем у собак. Поэтому доходило до того, что запачканные кровью вещи приходилось выкидывать, подыскивая им замену. Даже хорошая стирка не могла гарантировать выведение кровавых пятен с одежды и рисковать своей жизнью, извозившись в свежей крови, ради практически ничего нестоящих и мало кому нужных боеприпасов, было верхом глупости, по мнению Пики.
  -А эту то чего не прибил? - девка девкой, но зачем было подбирать эту, которая в самое ближайшее время потеряет остатки разума и будет жить ведомая исключительно диким и нестерпимым голодом.
  -Да ладно. Наши там поди уже свежих баб по кругу пустили, а мне тут что, посуху гонять прикажешь! Съезди туда, принеси то да это, бл..ть! Хоть эту мелкую су..ку пока не заурчала вы..бу! - хотя это и выглядело грязно и отвратительно, но это была суровая правда жизни, а точнее выживания в Улье.
  Иммунные, заражаясь спорами неведомого грибка, вместе с фантастическим здоровьем, граничащим с бессмертием и бешенной регенерацией, получали и необычайно бурное либидо. Так что, если заражённые всегда безостановочно хотели жрать, то голод у иммунных был несколько иным, но вполне понятным для здорового омолодившегося организма. А недостаток общения с представительницами противоположного пола в местных реалиях, на свежем кластере решалось большим выбором женщин, в которых заражение в скором времени перейдёт в необратимую стадию. Понятное дело, что люди с оружием, а других в Улье просто не водилось, мнением своих избранниц совершенно не интересовались.
  -Дело твоё. Только сам с ней возись, - он и сам был не против спустить пар, да лень было возиться, а как сейчас, ещё и больно.
  Лишь только связанная по рукам и ногам девчонка оказалась в салоне, автомобиль сорвался с места. У двух незадачливых мурров, которым сегодня выпало на долю небольшое приключение, впереди ещё было не оконченное дело.
  ***
  -Приехали, - настроение у Пики просто зашкаливало. А вот у Резас настроение было не ахти. Оно и понятно. Словить своей спиною пулю из СКСа, хотя и простую свинцовую болванку от охотничьего патрона с уменьшенной навеской пороха, к тому же застрявшей в бронежилете, всё равно малоприятное удовольствие.
  В очередной раз приложившись к фляге с живцом, и скривившись лицом от резкой боли, прострелившей спину при движении, Рез решил для себя, что обратно он за пулемётом точно не поедет: - Приехать то приехали, но извозиться в дерьме всё равно тебе придётся. Я тебе сейчас не помощник, - ему с трудом пришлось выбираться из-за пулемётной турели и, согнув многострадальную спину, пройти сквозь салон Делики.
  - Помоги снять броник, - такую кирасу весом за двадцать кило, и здоровому человеку быстро снять достаточно проблематично, а уж в его состоянии эта плёвая процедура, отдавала признаками мазохизма.
  Опустившись на землю, Рез, скинув шлем и подняв руки, как мог помогал Пике вытянуть себя из тяжёлой кирасы, дополнительно усиленной титановыми пластинами. Хочешь жить и не такое натянешь. Буквально все иммунные, с достаточно крепкими яйцами, чтобы померяться силой с муррами, просто обожали, в первую очередь, выбивать стрелков, что сидели на технике за пулемётом. С..ки! Хоть на каждом пикапе башню ставь!
  -Вот это фингал! - констатировал Пика, смотря на разлившееся по спине его товарища лиловое пятно, как только Рез снял свою одежду.
  -Ты еба..ом не щёлкай. Давай живо, тварь потроши. И так, задержались с этими лесными стрелками, - простреливающая боль сопровождала малейшее движение, и на последних словах, недобрый взгляд Реза остановился на скрученной по рукам и ногам девчушке, что без сознания валялась салоне автомобиля. Пика, проследив за его взглядом, не посмел, оспорить приказ старшего.
  Кто-то может подумать, от чего эти двое ведут себя столь беспечно? Старожилы Улья только бы ухмыльнулись, задай мы им этот вопрос, и махнув на тупое мясо рукой, отправились бы по своим, несомненно, более важным делам, не удостоив нас ответом. Ведь именно сейчас два мурра были "как у Христа за пазухой".
  В небе, белой птицей над ними, кружил боевой дрон их покровителей, готовый ракетным ударом и пулемётным огнём, перемолоть в фарш любого, будь то иммунный или заражённый. Рядом с машиной покоился свежеубиенный труп молодой элиты, который своим запахом отпугивал более слабых заражённых, а открытая местность позволяла заблаговременно разглядеть опасность и встретить её во всеоружии.
  Пика не был бы собой, если бы выполнил приказ чётко и быстро. Поэтому первое, что он сделал, это снял с себя всю одежду, ворча под нос: - Е..ал, я такие приключения. Как в го..не возиться так сразу Пика. А как какой-то шмаре лысого загнать, так Рез первый. Вот сам бы её и ловил. ... Он не мог не заметить, как в это самое время Рез, сверкая в его сторону голым задом, воевал с тугими джинсами его законной добычи.
  Оставив на себе лишь берцы, и не переставая жаловаться высшим силам на существующую в мире несправедливость по отношению к нему, вооружившись монтировкой и тесаком, брезгливо переступая разбросанную у него на пути требуху, и тем не менее, целеустремлённо шёл к двухметровой горе мяса, костей, шипов и ... дерьма, что представляла из себя труп элитника.
  -Сейчас! Ещё я свой новый "Камыш" в дерьме не валял! - он как раз добрался до заражённого. Пику нельзя было отнести к старожилам Улья, но даже ему было очевидно, что Элитник, скорее всего отъевшийся из какого-то животного, слишком сильно принял на грудь. А принимать на грудь "Атаку-В", что в основном стояла на вооружении у внешников, было крайне неосмотрительно. Такая штука и любому танку шкуру спустит по самые гусеницы. Вот так оно как-то и произошло. Низ отдельно и, верх отдельно. Оператор чётко навёл. Всегда бы так. Теперь оставалось только пробиться сквозь переплетение пластин и шипов, прикрывающих споровый мешок на затылке монстра. Именно для этого им благоразумно и была прихвачена монтировка. Ну, там отогнуть, здесь приотжать, к чему он, собственно говоря, и приступил.
  После недолгой, но крайне утомительной, борьбы ему наконец то удалось освободить проход для тесака, который тут же был вбит в стык между пластинами огрубевшей кожи, что, соединяясь между собой, образовывали споровый мешок заражённого. Хранилище главных богатств Улья, скрытое прочнейшей биологической бронёй, без внешней шелухи выглядело как половина очищенного цитрусового плода, вросшего под основание головы заражённого и выступающего наружу этаким полукругом с чётко видимыми дольками.
  В этом деле, как и в любом другом важна была сноровка. Вся тонкость состояла в том, чтобы пройтись лезвием по краю выступающего круга и сделать это чётко по стыку "долек", полностью срезая кожаный нарост. Вроде бы плёвая, но на самом деле кропотливая работа, требующая верного глаза и твёрдой руки, да и крепких нервов. Без них в Улье оставалось только повеситься.
  Пика не мог сказать, что он великий профессионал по свежеванию элиты, но и новичком в столь ответственном деле он точно не был. Ему уже не раз приходилось потрошить споровые мешки. Внешники, регулярно отстреливали изменённых Ульем людей и животных на подконтрольной территории. Чистка же споровых мешков в данных случаях была целиком на муррах. Вот и он не избежал возможности научиться тонкостям обращения с заражёнными.
  Вспоров мешок и отложив в сторону достойно послуживший инструмент, Пика запустил свою руку в "святая святых". Даже для двоих добыча была достойная. Девятнадцать споранов, четыре горошины, и "бинго" - одна жемчужина, что чёрным перламутром сверкала у него на ладони. Тёплая! Настоящая! Сокровище!
  -Жаль, но ты не для меня, - с досадой сглотнув подкативший к горлу комок, он сложил добычу в отдельный пакет, Пика сейчас проклинал свою судьбу, что привела его к муррам. Оставалось собрать янтарь, что заполнял споровые мешки высших заражённых вместо чёрной паутины. Элитник был совсем молодым, едва перешагнувшим через стадию Рубера, так, что качественный спек из такого янтаря не выйдет, но для сжигания мозгов в наркотической нирване, вполне сгодится. Чёрт, ну и извозился же он!
  - Ну ты и урод Рез! Обязательно, было в неё кончать?!, - вернувшись к машине, он как раз застал момент, разрядки его напарника в девчонку.
  -Если брезгуешь, пробей другую дырку, - вытирая свой член об рубашку жертвы, Рез самодовольно парировал его возмущения.
  Следы преступления были налицо, точнее, совершенно с противоположной стороны, но вы меня поняли. Всё что находилось с тыла было безобразно испачкано белёсыми каплями с кровавыми вкраплениями внутри.
  -Да ты уже все дырки ей порвал, - нормальному человеку представшее зрелище показалось бы малоприятным. Голые ягодицы со спущенными до колен джинсами, кровь, тихо, но мерно капающая из разорванных под напором Реза, влагалища и ануса, стянутые за спиной руки и безвольно лежащее на животе тело, которое для удобства Рез согнул на пороге салонной двери Делики.
  -Можешь в рот её вые..ать, - Рез вновь стал совершенно серьёзен и сосредоточен. А то что он позволил себе малые минуты расслабления, так зов природы, и ничего личного.
  -Только зубы ей выбить не забудь. И давай по-быстрому, - он уже натянул штаны и вернул свою боеспособность подхватив с сиденья, отложенный на время автомат, говоря совершенно серьёзно.
  -Всё собрал? - добыча лежала на виду, брошенная подошедшим Пикой на переднее пассажирское сиденье микроавтобуса.
  -До последнего спорана. Слушай, как думаешь из чего получился такой шипастый урод? - действительно не каждый раз в Улье встретишь Элиту, переродившуюся из животного, и интерес, вызванный видом животного породившего столь необычного монстра, был отнюдь не праздный.
  -Ну. Вряд ли это ёж отожрался. Видишь иглы? Это так шерсть изменилась, - тем временем Пика помня, что стоит поторопиться, приподняв симпатичную мордашку с совершенно безразличным, но сосредоточенным выражением лица, молотком, выуженным из запасов машины, следуя совету, выбивал зубы, один за другим.
  -Задние ноги как у медведя, косолапые, но для Элиты из медведя - маловат. Думаю, это Росомаха, - закончил рассуждение Рез под болезненное мычание жертвы стоматолога самоучки. Девчонка была уже безумна и совершенно не воспринимала происходящее вокруг неё. Однако, боль, отчасти привела её в чувства.
  -О, заурчала, - Пика уже закончил устранение кровавых пеньков, оставшихся на месте белоснежных зубов, и, сполоснув рот девочки от кровавых следов своей работы, засунул в него свой агрегат, - А прикольно, покусывает, - веселился Пика, удерживая голову свежей заражённой за растрёпанные волосы.
  -Наслаждайся, - кинул Рез за спину, грибок всё-таки взял своё и теперь не имея зубов заражённая, тем не менее следуя инстинкту, пыталась впиться в свежее мясо, что ритмично загонял ей в рот Пика.
  Сейчас внимание Реза привлекли обгоревшие и покорёженные останки автомашины, что лежали в десятке метров от туши Элитника. В ней не было ничего примечательного, обычный УАЗ, но из-под него выглядывала немного изменённая рука заражённого. По своему опыту он мог предположить, что это рука развитого Бегуна.
  -А этот то здесь каким боком? - вмиг верный АК уткнулся прикладом в плечо, а взгляд следуя за движениями ствола, выискивал угрозу. Если есть труп неучтённого заражённого, могут быть и другие.
  Передвигаясь боком короткими шажками, внимательно вглядываясь в каждую травинку на обочине, Рез медленно обходил по кругу обгорелый остов. Его предположения подтвердились. Здесь присутствовали по крайней мере остатки ещё двоих заражённых, уж две правые руки, или скорее лапы, не с чем не перепутаешь. Придётся покопаться, но можно и разжиться спораном - другим. Заражённые сами никогда не трогали споровые мешки, сжирая всё, в том числе и себе подобных, но только не содержимое грибницы. Почему так происходит, Рез не знал, но ему это было и без разницы, главное, что кроме иммунных на содержимое споровых мешков никто не претендовал. Ну, почти, да только говорить об этом никому не стоило, тем более, не будучи в надёжном стабе.
  Он как раз обошёл вокруг металлических обломков, приподнимаясь на высокий край противопожарной борозды в которую шумно осыпалась потревоженная земля из-под подошв его обуви. Он замер на одно мгновение, оторвав свой взгляд от останков заражённых, когда в его тени, земля на дне канавы зашевелилась и приподнялась, а из-за раскуроченной автомобильной двери, отброшенной сюда взрывом, в него вылетела небольшая продолговатая палка.
  Он ещё был жив, выпустив автомат из мгновенно ослабевших рук. Его затухающий взгляд приковал к себе арбалетный болт торчавший у него из груди, именно там, где должно было биться его сердце.
  -Как же так? НЕТ! НЕ ХОЧУ! НЕТ! ..., - мысли исчезли. Он больше не существовал. Его ноги подкосились, а сам он рухнул в злосчастную канаву, из которой к нему и прилетела смерть.
  Вопль боли и ужаса сопровождал его падение. Нет, не его вопль, не Реза. Он умер молча. Это орал Пика, муки и несчастья которого только начинались.
  
  Глава 3. Крушение старого мира.
  
  Голова запустилась ровно с того момента, как она прекратила работать. Прям как картинку обратно включили, только мутную. Видно было действительно хреново и это было неудивительно, когда тебя присыпало десятисантиметровым слоем земли. Благо очки с честью выполнили свой долг, хотя и не по прямому назначению будучи призванными защищать от ярких солнечных лучей, но уберегли мои глаза от грязи. А вот рот был полон сухой и тёплой грязи. Не удивляйтесь. Пыль, земля и песок, и вообще всё что попало в мой рот действительно были сухими, потому что вместе с моим пробуждением вернулись и головная боль, сейчас уже просто разламывающая мою многострадальную голову, и что удивительно, нестерпимая жажда. О, сейчас я был готов отдать все сокровища на свете за глоток самой вонючей воды. Прошу прощения за банальность, но пить хотелось действительно дико. Какое там похмелье! Сейчас у меня во рту был открыт филиал пустыни. Ага, вот тут и песок даже к месту!
  Запорошило меня изрядно. Да и неудивительно. После такого-то взрыва.
  -Мать его! Взрыв! Монстр! - успокоенный пребыванием в незабытье дикий страх вновь обуял мой разум.
  -Бежать! Бежать! Быстрее! - вылезти из-под завала с первой попытки не получилось. Что-то тяжёлое и железное лежало на моей спине, и именно об это препятствие я стукнулся затылком в своей попытке приподняться. Голова воистину моё больное место! Пришлось мне изворачиваться, чтобы лечь на спину.
  Я уже при готовился скинуть с себя заднюю дверку моего УАЗика, что встала надо мною в распорку в спрятавшей меня рытвине. Любимая машина даже сейчас закрыла меня собой, приняв на себя ударную волну. Именно в этот момент, я услышал, как под чьей-то ногой поехала земля, осыпаясь бурным потоком в мою канаву. Я тут же замер, стараясь не дышать. Арбалет всё также оставался в моих руках и на ощупь ничуть не пострадал. Стиснув ещё крепче своего единственного защитника, я как мог старался не выдать своего присутствия.
  Я ничего не слышал, кроме стука своего сердца, которое решило поставить абсолютный рекорд скорости, бешено отбивая удар за ударом. Я надеялся! Я молился ... сам не знаю кому. Я готов был выпрыгнуть из штанов, только бы монстр оставил меня в покое и прошёл мимо по своим делам. Не пронесло.
  Я также практически ничего не видел из-за нападавшей на очки земли, но не заметить тень, накрывшую меня и перекрывшую солнечные лучи, пробивающиеся сквозь дыры в двери, я не мог. Я был в отчаянье. Я был смертельно напуган. Я был как та самая крыса, которая, будучи загнанной в угол, готова бросаться и на льва в самоубийственной попытке спасти свою жизнь. Я не думал выживу я или нет. Я был уже мёртв, а потому...!
  Собрав все силы, я скинул с себя дверцу и, наведя арбалет на мутный силуэт, что обдавал меня своей тенью, послал болт в цель. Слишком много слов, чтобы описать то, что произошло за доли секунды.
  Выстрелив, я не надеялся.... Да я ни на что не надеялся! Но я был жив, и никто на меня нападать не собирался. Силуэт, что загораживал мне солнце, куда-то исчез, а где-то не слишком далеко от меня кто-то громко и истошно орал, подвывая при этом. Я мало что понимал, да и соображал откровенно говоря с трудом, но эти звуки издавал определённо человек.
  -Я же не мог из своего мини арбалета завалить ту тварь? - мысли текли тяжело.
  -Так, в кого тогда я стрелял, и главное не являются ли эти дикие вопли следствием внезапно поразившей меня меткости? - я лежал на спине в своей канаве и не находил ответов на свои вопросы, пока меня окончательно не отпустило.
  -Вот идиот, да ты похоже человека подстрелил! - вот тут-то меня и подкинуло с места как в попу ужаленного.
  Крик не прекращался, менялась лишь его тональность и интенсивность: - Если бы это монстр кого-то жрал, то что ж так долго? Он же троих качков завалил так, что те даже не пискнули. А раз орёт и рот ему никто не затыкает, то и угрозы нет, - может и наивно, но убедив таким образом себя в отсутствии угрозы, я вылез из своего укрытия.
  Взобравшись на земляной отвал, и сняв наконец очки, я увидел то, что вызвало во мне неконтролируемую ярость, ужас и боль. Именно так, в обратном порядке. Боль, от осознания того что я уже ничего не могу исправить. Ужас, от осознания того, что увиденное мною вообще могло произойти. А ярость, от того, что причина первых двух пережитых мною эмоций дышала со мною одним воздухом.
  Отбросив арбалет, я налетел на незнакомого мне голого мужика, который только что у меня на глазах, как цыплёнку, свернул тощую шею Таньке, дочке старого друга моего отца, которую я знал с самого её рождения.
  -На, с..ка! Получай! - мигом преодолев разделявшее нас расстояние, не сдерживая себя, я с ноги, сыграл в футбол головой недоноска. Уж очень удобно он подставился, отползая на четвереньках от своей жертвы.
  ***
  А как всё хорошо начиналось! Как классно эта девка заглатывала, пытаясь беззубыми дёснами откусить его х..р. Приближая кульминацию, Пика всё сильнее и глубже засаживал ей в самое горло. Он, намотав на свои руки длинные лохмы, полностью контролировал процесс, и, получая удовольствие, не давал этой мелкой пи..де своевольничать. А то, что она ещё и урчала как довольная кошка, придавало ощущениям пикантную толику экстрима. Он почти дошёл до предела! ...
  И чего Реза потянуло бегать со стволом вокруг горелой машины? Когда тот выронил из рук оружие, Пике было слишком хорошо, чтобы заострять на столь незначительном факте своё внимание, но, когда Рез рухнул на землю со стрелою в груди, Пика обмер, выпустив голову заражённой, из разом ослабевших рук, на свободу.
  Мгновением позже он сильно пожалел, что связался с этой девчонкой. Пика не был бы сам собой если бы все приказы выполнял так как следовало от первой до последней буквы. Разумеется, брошенный Резом совет, выбить заражённой зубы прежде чем использовать её рот для удовлетворения своей похоти, не был приказом. Однако, к советам более опытных людей в любом случае стоит прислушиваться, а тем более в Улье, где даже один лишний месяц стоил как целая жизнь.
  Что стоило ему выбить все зубы? Дополнительную пару минут возни, да и только. Но нет же, слишком сильно он не усердствовал, поторопился, оставив практически все моляры не тронутыми. Да и не знал он такого названия, самых крупных зубов человека, что прячутся в самых труднодоступных местах ротовой полости. Их наличие совершенно не мешало получать удовольствие и, к тому же, не позволяло заражённой полностью смыкать свои челюсти. Главное не позволять той крутить головой. Всё было хорошо .... Пока он не выпустил её волосы из своих рук.
  Свежая заражённая ещё не вкусившая человеческой плоти, но жаждавшая её больше всего на свете, получив относительную свободу, вгрызлась в его чл..н остатками имевшихся зубов. Острая, резкая, умопомрачительная боль в паху, заставила Пику сделать ровно то, что на его месте сделал бы любой другой. Я говорю о том, что каждый обжегшись, отдёрнет руку от огня. Пика также, в каком-то смысле, отдёрнул палец, сам помогая заражённой девочке, что мёртвой хваткой, буквально, впилась в вожделенное мясо, оторвать напряжённую плоть. Она получила, что хотела. Пика получил болевой шок скрутивший его и бросивший на землю. Он, орал так, как никогда раньше. Но об этом вы уже слышали.
  Пока он, подвывая и катаясь по земле, с прижатыми к причинному месту руками, старался отойти от болевого шока и унять кровотечение. Не насытившаяся мелкой подачкой девица, извиваясь словно уж на сковородке, с размазанной по лицу кровью устремилась к нему. Ей было не легко. Пластиковые путы не позволяли ей сделать ни шага. Скованные за спиной руки были бесполезны. Но она ползла, ползла ведомая голодом.
  Не видя и не слыша ничего кроме собственной боли, Пика не смог проигнорировать прикосновение не совсем беззубых челюстей к своей ноге.
  -Вот падаль! - даже злиться на неё было глупо с его стороны. Сам виноват. Оторвав руки от кровоточащей раны, он легко крутанул голову безумной девчонки до хорошо слышимого хруста шейных позвонков. Откинув от себя уже безжизненное тело, он, будучи не в силах встать, пополз к машине. Там было оружие и там лежал живчик, а значит, там лежала его жизнь. Реза ведь кто-то подстрелил.
  -На, с..ка! Получай! - раздался крик прямо над ним. А следом в его лицо прилетела чья-то нога. Расслабился называется.
  ***
  Нокаутировав голого урода, что у меня на глазах совершил подлое убийство слабой девочки. Я бросился к Танюшке. Склонившись к ней, и лелея надежду на лучшее, я прикоснулся к её шее. Чуда не произошло. Я ясно прощупывал смещение шейных позвонков. Девочка не дышала и пульс отсутствовал. Это был труп без всяких если. Я хоть ещё не дипломированный, но медик и заветные подписи в зачётной книжке получал не за красивые глаза и стройные ноги, или шуршащие купюры, как некоторые.
  Меня удивили глаза. Они были широко раскрыты, зрачок сквозь абсолютно чёрную радужную оболочку совершенно не просматривался, склеру пронизывали капилляры необычного жёлтого цвета. Странно, таких посмертных изменений просто не может быть. Да и какие изменения!? Тело было ещё тёплым. Смерть наступила буквально минуту назад.
  Встретившись с непонятным, я немного смутился. Весь день сегодня представлял какой-то воспалённый бред, который я отказывался понимать, но сейчас, мной овладел профессиональный интерес. Я осмотрел полость рта. Все зубы, за исключением моляров были варварски удалены, а дёсны разворочены и опухли. Кровотечения я не заметил, но всё лицо было буквально залито кровью. Кожные покровы имели пергаментно серый оттенок, что также нехарактерно для свежеусопшей. Руки в кистях были стянуты за спиной пластиковыми хомутами, как и ноги в лодыжках. Под пластиком чётко просматривались кровоподтёки и ссадины.
  В остальном обычное тело, если не считать явных следов сексуального насилия. Брюки и нижнее бельё приспущены до колен. В области влагалища и ануса следы разрыва мягких тканей с признаками внешнего кровотечения.
  -Фу, бл..дь! - я испачкался в чьей то кончине, потёки которой также имелись в обозначенных местах. Брезгливо стирая об землю с рук сперму, я оставил тело в покое.
  -И чего теперь я дядьке Семёну скажу? - это был полный пи..дец. Шут с ней с машиной, тут ребёнка изнасиловали и убили.
  Взгляд сам собой остановился на голом теле вырубленного мною парня. Ничего особо примечательного. Обычный двадцатилетний пацан, только между ног не хватает того самого, чем он насильничал. Ух ты, прям под самый корень оторвало. Все яйца, да и остальная паховая область, залиты кровью.
  -Это Танька его так что ли?! - молодец девчонка, дорого свою жизнь продала.
  -И что теперь, ему пластырь прикажете наклеить, - размышлял я, подыскивал чем бы таким связать, постанывающего во сне голого придурка. Повезёт ему если до суда доживёт, дядька Семён и мой батя ему такое не спустят. Устроят ему самоубийство на фоне внезапно проснувшейся совести. Эти двое точно смогут, как пить дать.
  -Кстати, классная тачка! О, а вот и то, чем он Таньку связал, - на переднем пассажирском сиденье микроавтобуса помимо оружия, одежды и разного не идентифицируемого по внешнему виду барахла, я обнаружил хомуты из белого пластика. Теперь обездвиживание преступника было плёвым делом.
  Обезопасив себя от голого кастрата, я связал его точно также, как и он Танюшку, только руки стянул спереди, ... Ну да, лень мне было его ворочать. Связал так как он и лежал, спиной на земле. Чего его ворочать? И вообще он весь в каком-то дерьме изгваздан. Воняет от него хуже, чем от кучи навоза. И ещё здесь вонь стоит как будто кто-то давно сдох! ... Да, я решил оглядеться. О, а вот слона то я и не заметил!
  Останки так напугавшего меня монстра лежали неподалёку. Вблизи он казался ещё больше и отвратительней. При этом он был разорван в области грудины. Живот также пострадал, вывалив из себя своё содержимое. Нет, ближе я подходить не решился. Измажусь ещё. Судя по одинаковому запаху от монстра и связанного в берцах, голый гандон, к нему зачем-то лазил.
  Половина родного УАЗа сгорела. Но транспорт в наличии всё же имелся, и какой. Я и раньше видел глубокую модернизацию серийных машин, но чтоб настолько. Модель для тюнинга подобрали со знанием дела. Такие Делики перестали выпускать на рубеже 90-х и 2000-х годов. Движок дизельный, неприхотливый и выносливый. Жрёт солярку любого качества и в разумных количествах. Приличный комфорт японца, в сочетании с полным приводом - гремучая смесь для любого любителя забраться подальше от цивилизации.
  По верху кузова пустили какие-то листы металла, если глазомер не подводит - девятки, уложив их квадратами, прям как активная броня на танке, только квадраты со сторонами по шестьдесят сантиметров. По краю крыши был виден выход агрессивного багажника из прямоугольной трубы, переходящий спереди машины в гипертрофированный отбойник. Сзади лесенка в тон к остальному обвесу. Каждое окно имеет бронезаслонку, если проводить аналогию с бронетехникой, и кроме того забрано решёткой из всё тех же труб с уменьшенным диаметром. С подвеской также серьёзно поработали, но не берусь судить, здесь я не особый специалист, но сантиметров десять к дорожному просвету точно прибавили. Колёсные арки также разнесены под более широкую резину, да и она сама за себя говорит своим мощным видом. А колпаки - всё тот же лист металла. Ох..енно забронированная и прокачанная тачка!
  -Никак на войну собрался? - обходя машину, я не лишил себя удовольствия пнуть ногой задержанного. А что мне ещё думать, если из крыши, указывая стволом на небо, торчал смутно знакомый, крупнокалиберный пулемёт с оптическим прицелом. Точно КОРД! Еб..чий случай! И хоть убейте, но это не муляж.
  Первичным осмотром я был удовлетворён и удивлён: - Чёта все вокруг с оружием ходят, а я свою Кобру, без присмотра оставил, - следовало прибрать своё единственное оружие.
  Стряхивая с себя вцепившуюся в одежду мёртвой хваткой землю, выбивая пыль и подпрыгивая, сбрасывая мусор, попавший за шиворот, я поскакал обратно к яме. До арбалета я так и не дошёл.
  -Всё-таки попал! - сейчас эти слова несли двоякий смысл. С одной стороны, выстрелив практически вслепую из арбалета, я не промазал. С другой стороны, я попал в человека, сделав свежий труп. Причём труп без вариантов, пульса нет, болт глубоко в груди слева, лишь оперение осталось торчать наружу. Снайпер, блин. Не целясь - в сердце. Вот я и говорю: "Попал!".
  Мозг лихорадочно заработал, принялся искать подходящие мне варианты, чтобы избежать наказания. Труп был в штанах защитного цвета, в берцах, с голым торсом и, что хуже всего был слегка безоружным. А слегка, потому, что само тело лежало в моей, можно сказать, родной канаве, метрах в десяти от того места где меня накрыло взрывом, а автомат лежал на земле возле отвала, со стороны дороги.
  Ситуация сама подсказывала решение проблемы. Я подцепил лист лопушка и аккуратно, касаясь оружия лишь растением, подкинул ствол к мёртвому телу: - Вот теперь был полный порядок.
  Эти двое увешанные оружием приехали, изнасиловали девочку, один увидел меня и решил убрать свидетеля преступления, но я успел выстрелить раньше. А чего ментам мне не верить? У того, что труп, на стволе даже предохранитель снят. А их зверства с Танюхой и так налицо. Я сам удивлялся себе. Вроде бы только что убил человека, а мне совершенно пофиг: - Плевать мне с высокой колокольни на этих уродов! Туда им и дорога!
  Мой друг ждал меня там, где я его и отбросил. И как сумел так дёрнуть то, что карабин ремня из крепления выдрал? Ещё одно подтверждение слов отца, что дури во мне немерено. Главное всё поправимо: - Работает! - воскликнул я, поставив арбалет на взвод.
  -Пока ничего непонятно, лучше зарядить, - что я и сделал, уложив свежий болт на ложе.
  Надо козла будить. Я в машине рацию видел, да не умею с ней работать. Пусть сам полицию вызывает. И вообще - интересные они парни. У нас хоть и глухомань, но в открытую со стволами никто не ходит, а тем более чтобы примотать пулемёт на крышу и ездить на машине без номеров. Просто откровенно нарываются. Это же до первого поста. Да и сами ребята с тачкой точно не местные.
  -Эй, эй гавнюк? - пинал я грязный голый зад. Гавнюк не просыпался. Нужно его чем-то облить, что ли. Да, вода сейчас и мне бы не помешала. Пока мозг и руки заняты, ещё ничего, а сейчас как о ней вспомнил, хоть волком вой, как пить охота.
  В машине нашлась даже не одна фляжка, а целых четыре. Выбрав самую пустую, на вид часто используемую, в которой бултыхалось около полулитра жидкости, я залпом, не ожидая подвоха, залил себе в раскалённое пекло пару хороших глотков.
  - Бл..ть! - у меня на глазах навернулись слёзы. Это был самый вонючий и убойный самогон из тех, что мне доводилось пробовать. Это был даже не вкус навоза. Я такой пил пару раз и даже не морщился. Но это! Это нечто! Ни одна сивуха и рядом не валялась. Вкус дерьма тоже присутствовал, но в непередаваемом концерте вкусов он отнюдь не играл роль первой скрипки. Самопал был кислый, как протухшая квашенная капуста и пах соответственно, как самое натуральное химическое оружие. Но крепкий зараза, точно далеко за пятьдесят градусов.
  Горючая смесь прошлась по пищеводу холодным пламенем. Даже странно. Дерьмо дерьмом, а обратно даже не попросилось. Хотя, здесь скорее от запаха замутит, всё-таки сразу видно "натур продукт". Узнать бы рецепт этого лучшего средства для борьбы с алкоголизмом. Раз попробовал и больше ни в жизнь.
  -Сходил попить водички называется! - теперь сдохну от жажды, да и как бы не развезло на жаре. Приедут тут, разбираться, а я косой. На моё счастье, в одной из оставшихся фляг оказалась вода, которую я, уже наученный не совать в рот всё подряд, придирчиво осмотрев и обнюхав, без стеснения выдул всю без остатка.
  -Фух! Красота! Наконец то напился, - потряхивая пустую флягу, я размышлял над тем, чем бы мне привезти в чувства, продолжавшего в беспамятстве стонать, парня.
  -Надо же, и голова больше не болит! - просто какая-то живая вода.
  -И чем же мне тебя теперь оживить спящая красавица? - размышлял я, окончательно откинув от себя пустую флягу: - А чем эта дрянь хуже нашатыря?! - меня осенило дать болезному огненной воды.
  Сивуха сработала даже лучше, чем я ожидал. Стоило мне поднести флягу открытым горлышком к носу пациента, как того прямо подбросило с места. Придя в себя и немного оглядевшись, тот первым делом потянул свои скованные руки к фляжке.
  -Дай живца будь человеком? - проблеяло это чучело. Живец - странное название для мерзкой бормотухи. Интересный экземпляр, явно неотягощённый интеллектом. У него член оторван, сам он пойман на мокрухе при отягчающих, а ему бухнуть охота.
  -Тебя только это сейчас волнует? - желая донести до него всю тяжесть его положения, я навёл на него ствол арбалета.
  -Так давно бы кончил. Нах..ра связывал тогда? - какая никакая, а логика в его словах была. Даже интересно, но он продолжил: - Или пытать будешь? Давай! Вы рейдеры с..ки нас и так за людей не держите? Ты думаешь я по своей воле к муррам пошёл?! Когда тебе, ствол к башке приставят и предложат на выбор твоя жизнь или чужая, особо выбирать не приходится! - он орал, как в истерике.
  Слишком много непонятного. Какие-то мурры и, почему он отнёс меня к каким-то рейдерам, противопоставляя эти две группы друг другу? Он вообще за кого меня принимает? Но лучше дать ему выговориться и напоить кислой дрянью: - Мне тебя пожалеть? - произнёс я сухим и безразличным голосом. Сделав паузу, я предоставил ему самому нарисовать у себя в голове возможное будущее.
  - Или тебя кто-то вынуждал изнасиловать и убить девочку? - я позволил ему сделать один глоток из фляжки, и подтолкнул его к интересующей меня теме разговора.
  -Кого убил?! - в его вопросе сквозило искреннее недоумение. Продолжая он выдал совершенно непонятную белиберду: -Ты чё, дебил? Разуй глаза! Какая девочка? Она же заражённая. Ну вы..бли её пока не заурчала, а чего с ней ещё делать. Можно подумать у вас в стабах на всех девок хватает.
  Или я чего-то не понимаю, или он и правда считает нормальным изнасиловать и убить ребёнка. И опять два непонятных определения "заражённая" и "стабы". Почему Танька "заражённая" и чем? Ладно, пока замнём, дабы не выдать своего полного непонимания происходящего.
  -Тот второй дохлый, что в яме остывает, тоже с тобой тут "развлекался"? - я кивнул головой в направлении свежеиспечённого, не без моей помощи, трупа.
  -Рез? Так ты его чё, наглухо завалил? - он мигом отхватил леща. Похоже я только что похоронил его определённые надежды.
  -Отвечать вопросом на вопрос по меньшей мере не вежливо? - я говорил предельно сухо, вежливо и безразлично. Мне нужна была только информация, и этот голозадый должен мне её предоставить: - Мне повторить вопрос? - я театрально подправил чуть ушедший в сторону ствол арбалета. И без его слов уже понятно, что они одного поля ягоды. Важно выработать у него, полезную для меня, линию поведения.
  -Да, - зло выдавил из себя мурр. Ну, хоть так.
  -Тебя звать то как? - что-то упустил я этот момент, зато теперь можно немного разрядить обстановку, - Обзовись, сделай милость? .... Меня зовут Владимир, - назвал я первое имя, пришедшее на ум, и, разумеется, не своё.
  Глаза моего собеседника расширились: - Пика, - глухо протяжно произнёс он, после чего немного ушёл в себя, но быстро, пройдя перезагрузку мозга, выдал: Так ты чё, свежак?! - произнёс он, толи утверждение, толи вопрос. Как же меня бесят эти его "чё", кто бы знал. И что ему сказать? Что такое "свежак"?
  - Определённо, я не протух. Хотя ... пованивает здесь, аж глаза слезятся, - чем дольше продолжался этот цирк абсурда, тем больше усиливался запах, преющих на солнце останков монстра. Вездесущие мухи, не проявляя ни малейшего опасения, пировали на парном мясе.
  Судя по последовавшему вопросу, с ответом, я мягко говоря, промазал: - Скажи, у тебя голова не болит? Пить постоянно не хочется? - обеспокоился Пика состоянием моего здоровья.
  -Да, нет. Чувствую себя великолепно. Ты бы о себе подумал. Я тебе как медик говорю, папой ты теперь точно не станешь, - сейчас с зубов просто слетало продолжение анекдота, про другого Папу в Ватикане, но я сдержался, стараясь быть корректным, - Кастрация, знаешь ли, дело такое! Покаяться не хочешь? - но для себя я отметил, что названные им признаки недомогания преследовали меня практически постоянно до недавнего времени.
  Пострадавший ниже пояса, бросил взгляд себе между ног, потом на меня и выдал словно диагноз: - Точно свежак.
  -Ты не стесняйся. Продолжай. Озвучь свои мысли, - теперь было видно, что он понял, то что я ничего не понимаю, - Что-то я тебя совершенно перестаю понимать.
  -Давай договоримся. Я рассказываю тебе всё что знаю сам, а ты меня отпускаешь, - он не дал мне двинуть ему по зубам, выставив руки впереди себя, - Поверь! То, что я тебе расскажу поможет тебе выжить, - закрутил он интригу, - Я серьёзно! Ты уже не на Земле. Тебя перенесло в другой мир. В Стикс! - выпалил он на добивание.
  Не злобствуя усердно, я всё-таки, врезал ему промеж ног, уж очень удобно раскрылся: -Я с тобой с..ка здесь торговаться не собираюсь. Ты гн..да, только что, у меня на глазах мою сестру изнасиловал и убил! - пусть и приврал, но ведь немного, - Ты мне сейчас всё расскажешь! - мне надоело вести себя по людски с этим нелюдем. У меня сегодня не самый лучший день и меня всё это уже задолбало!
  Вбивая ступню в рёбра, я выдвинул ультиматум: -Ты мне сейчас всё расскажешь!
  ***
  Бред. Откровенный бред, который он нёс, неожиданно гладко ложился на мои личные наблюдения. Задержанный оказался, ни разу, не партизан, и сыпал фактами, будоражащими кровь, заставляя шевелиться волосы на голове. Такого не могло быть, просто потому, что такого просто не могло быть! О том верить ему или нет, не было и речи, но не принять к сведению необычайно логичное объяснение всех "чудес", окруживших меня, я не мог.
  Свою исповедь мой пленник начал с того, что "обрадовал" меня. Оказывается, я сейчас нахожусь не на Земле, а на другой, не то планете, не то неизвестно где. Здесь он и сам не мог толком объяснить в виду весьма поверхностного знания предмета. Вывод следовал один, что я перенёсся в другой мир и имя этому миру "Стикс", ну или Улей, здесь, как пояснил мой проводник в мир мёртвых, как кому нравится.
  Мир этот состоит из, как бы, кусков - кластеров, других миров, которые неведомые силы, толи вырывают, толи копируют, вместе со всем содержимым, включая людей, животных, насекомых, технику и растений. Обобщая, можно подытожить, что в "Стикс" переносится всё, вплоть до последней молекулы, что были к моменту переноса на том участке местности, что заволокло кислым туманом. При этом кластер, привнося в этот мир новых обитателей с окружающий обстановкой, не остаётся статичным, через определённое время копируя на своё место, такой же участок местности, но уже из другого мира. Выходило, что само существование "Стикса", представляет собой наглядное подтверждение существования параллельных миров. Так, кластер переносит практически точную копию своей предыдущей загрузки, но с незначительными, практически неразличимыми, изменениями. Мультиверсум работает на мир Улья, пополняя, как я уже отмечал, его население и, обеспечивая это население всем необходимым. Второе наименование мира "Улей" произошло от того, что кластеры, которые могут быть совершенно различных размеров и форм, стыкуются друг к другу, образуя своеобразные соты. Кстати, мне была наглядно продемонстрирована граница кластера - та самая исчезнувшая обочина с перепадом земли. Оказывается, я умудрился поставить свой УАЗик прямо на границе кластера и при переносе одна половина машины осталась дома, а другая перенеслась вместе со мною. Кластеры были стандартные - которые перезагружались через строго определённый промежуток времени. Перезагрузка всегда сопровождалась появлением кислого тумана, который я и сам имел сомнительное счастье лицезреть. Попадать под новую перезагрузку жителю, Улья, к каковым я уже с полной уверенностью могу себя причислять, крайне не рекомендовалось. Это было чревато гибелью, или риском превратиться в пускающее слюни растение. Здесь Пика, настойчиво, наблюдая моё скептическое отношение к его невероятной истории, рекомендовал никогда не оставаться на кластере во время перезагрузки, за что в очередной раз получил по рёбрам.
  Были ещё и мёртвые кластеры. Которые было легко отличить по их чёрному антрацитовому цвету. На данные кластеры без особой нужды также соваться не рекомендовалось. На данных кластерах сбоило практически всё - от техники и электроники до законов физики. Скажем, заехав на черному на машине можно было забыть о ней, так как двигатель переставал работать. Электроника и всё, что работает на электричестве - выгорало. Часы и те переставали идти. Человеческий организм реагировал на черноту сбоями в восприятии, потерей ориентации и прочими чудесами, когда верх становился низом и наоборот. Так что, попав на мёртвый кластер можно было там и остаться, дополнив унылый пейзаж очередной горкой черноты. Да, всё что попадало на мёртвый кластер со временем также превращалось в черноту.
  Вся жизнь в Улье была сосредоточена на стабильных кластерах или, как их здесь называют, стабах. Стаб - это тот же кластер, но который никогда не перезагружается, ну или это происходит столь редко, что такую возможность можно не принимать во внимание. На таких кластерах люди строят свои поселения, как правило, хорошо защищённые, от внешнего мира.
  Далее последовал рассказ, как раз о населении Улья. И знаете, ещё не веря в то, что я взвалил на себя не лёгкую ношу попаданца, я понял почему этот мир назвали "Стикс". Это страшный, жуткий мир! Мир страха, боли и смерти. Всё это приходит к каждому, кому посчастливилось выжить, к каждому иммунному.
  А иммунному, потому, что весь "Стикс" был заражён спорами какого-то паразита, к которому примерно у не более пяти процентов провалившихся сюда людей имеется иммунитет. Весь воздух и земля, про воду он ничего не сказал, засеяны отравой. С первым вздохом кислого тумана, в организм живых существ проникал паразит Улья. Проникая в организм, он поражал центральную нервную систему, перехватывая управление над головным мозгом. Заражённый человек полностью терял при этом разум, сохраняя лишь животные инстинкты. Хитрый гриб вовсю стремился сохранить тело своего носителя, делая того сильнее и быстрее, для чего изменял тело своего хозяина. Пика обратил моё внимание на тело Таньки, указав, на изменения глаз, кожи и маленькую шишечку у неё на затылке. Это была первая стадия заражения. А вот венец эволюции паразита и был тем монстром, испугавшим меня до усрачки.
  Для того чтобы менять тело, организм носителя должен был получать огромное количество пищи, богатой белком, углеводами и калориями, а, следовательно, все заражённые постоянно хотели жрать, и только мясо. Пика не знал почему, но паразит не трогал травоядных животных и тех, кто ещё не достиг веса в 15-17 килограмм. Все хищники и всеядные животные, к которым относятся и люди, перешагнув означенный весовой порог заражались со стопроцентной гарантией.
  -Постой, я что-то не понял, а как же маленькие дети. Они что, не заражаются? - внутри меня всё сжалось в ожидании его ответа.
  -Заражаются, как и все, но до того, пока они не наберут достаточного веса, паразит в них спит. А затем всё как у всех - или повезёт, и ты окажешься иммунным, или в расход, - теперь мне не кажется странным, что он свернул Танюшке шею, с таким-то отношением, - Только детей выживает совсем мало.
   -Что так? Неужели возраст имеет значение для того, чтобы получить иммунитет? - я практически потерялся в фактах.
  -Нет. Иммунитет или есть, или его нет. Просто ты представь, что начинается на свежезагрузившемся кластере, когда практически все сходят с ума, выглядят как самые настоящие зомби и жрут всех подряд, - нет, я не хочу представлять такое и в самом страшном кошмаре.
  Мои мысли были написаны на лице: - Вот-вот. Подавляющая часть людей, попавших в Улей начинают жрать тех, кто не обратился и в первую очередь самых слабых. Что ты хочешь - это самый доступный источник мяса. Вообще то, больше всего заражённые предпочитают мясо коров, там, коз, овец - травоядных короче. Потом, в их рейтинге деликатесов следуют кошки и собаки, а человеческое мясо идёт практически в самом конце рейтинга. На крайний случай могут жрать других заражённых, тех кто послабее. Но это если их совсем от голода подопрёт.
  Люди едят людей! Конец света! Мать его! ...
  -Да и остальные заражённые с других кластеров тоже не против закусить свежатинкой. Так, что здесь на каждом стандартном кластере свой "конец света" по расписанию. Мало того, что обратившиеся заражённые жрут всех подряд, уже поотъевшиеся монстры толпами сбегаются. По границам кластера все провода обрезает так, что электричество, как правило отключается. Нет воды и связи. Телефоны бесполезны. Ещё не обратившиеся заражённые начинают тупить поражённым грибком мозгом. Кругом аварии, взрывы газа, пожары. Свихнувшиеся менты палят во всех подряд. У тех, что не обратились - паника. В таких условиях и гибнет большая часть иммунных. Хорошо если один из сотни выживет в первый день, - он подтверждал мои худшие мысли.
  -Ещё 9 из 10 погибнут от спорового голодания. Да, странно что у тебя голова не болит и сушняка нет. Это первые признаки спорового голодания и если не хлебнуть живчик, то трындец. Со временем иммунный также обращается в заражённого. Поддержание спорового баланса в организме иммунного это самое главное. Ты из моей фляжки не хлебал? - я молча кивнул, на что-то большее я сейчас не был способен.
  -Тогда понятно. На вкус дерьмо, но ведь не это главное. Тебе этот напиток предстоит теперь пить до конца своих дней, так что привыкнешь. Дай ещё, мне хлебнуть. Я раненый. Мне его больше нужно, - меня только и хватило, чтобы влить в него ещё два глотка.
  -Видел у этого пустыша, - он кивнул головой, в сторону трупа девочки, - на затылке нарост?
  Я кивнул, а он продолжил: - У более развитых заражённых, когда они хорошенько отъедятся, когда паразит начинает менять их тело, так что их уже сложно спутать с обычным человеком, этот нарост серьёзно увеличивается в размерах и становится похожим на очищенную от кожуры половинку мандарина. Этот нарост называют "грибницей" или "споровый мешок". Как раз тогда в ней начинает образовываться то, без чего вся наша жизнь здесь в Улье была бы невозможной. Возьми с сиденья пакет с круглыми виноградинами, - я, будто под гипнозом, встал, подошёл к машине и взял с водительского сиденья единственный лежавший на нём пакет и вернулся обратно к пленнику.
  -Смотри. Видишь вот эти серо-зелёные бусины, похожие на виноградину. Да, эти, -сказал он, когда я опознав искомый предмет, вынул одну из них из пакета, перекатывая её на ладони, - Это споран - основа жизни, он же основная валюта. Как ты понимаешь обычные деньги, здесь не в ходу. Добывается он из грибницы заражённых и чем больше развит заражённый, тем больше полезного содержится в его споровом мешке. Из споранов готовится живчик. Запоминай рецепт. Берёшь 200 грамм водки или любого другого крепкого алкоголя, кидаешь в него один споран и даешь ему полностью раствориться. Процеживаешь. Это обязательно. Хлопья, что выпадают в осадок - чистый яд. После, добавляешь воды по вкусу, или там сока какого и нектар готов, - по-моему, ему не хватало общения, иначе с чего такая болтливость.
  -Помимо споранов, начиная с лотерейщиков в споровых мешках начинают встречаться горох. Это вон те шарики, что похожи на спрессованный сахар, - я принялся тактильно исследовать бледно-жёлтый шарик, действительно похожий на очищенную и хорошо просушенную горошину.
  С горошиной было всё понятно, а вот с лотерейщиком не очень: - Что за лотерейщик такой? - хрипя, сиплым, можно сказать, сухим голосом, я выдавил из себя сам собою напрашивающийся вопрос.
  -Заражённые по мере изменений, на определённых этапах имеют свои названия, я позже объясню, не перебивай, - он немного помолчал, собираясь с мыслями, и продолжил, - Горох необходим для развития Дара Улья. Дело в том, что, заражаясь спорами Улья все иммунные тоже меняются. Не так как заражённые, но каждый, кто сохранил свой разум в Улье становится сильнее и выносливее. Все болячки, что донимали тебя на земле проходят сами собой. Рак, ВИЧ, сифилис - всё это осталось на Земле и не вернётся. Регенерация, - у меня аж глаза на лоб полезли, может от того, что мой собеседник знает такое слово, а может от того, что он только что сказал, но реакция на его слова была совершенно искренней, - у нас тоже потрясающая. Оторванные руки и ноги - отрастут заново. Перелом позвоночника срастётся. И да, - он обратил внимание на откушенный член, - он тоже отрастёт как хвост у ящерицы. Единственное, что нас гарантированно убивает это токсин ботулизма, - он не перестаёт меня удивлять, - так, что смотри, что тянешь в рот. Ни к чему тухлому даже близко не подходи.
  -Помимо этого, Улей делает подарок, так называемый Дар. Это своего рода сверхспособность. Ну там, например телекинез, телепортация, пирокинез и тому подобные штуки, - я уже хотел послать его с этими сказками, но он не дал сказать и слова, как между пальцев его руки проскочила ярко видимая голубая искра.
  -Я вот могу электрическую искру пускать, правда ещё очень слабо. По началу Дар очень слаб, и чтобы его развить и нужен горох, а также жемчуг. Я, например, если буду принимать постоянно горох и жемчуг, через пару лет смогу не искры руками пускать, а полноценные молнии.
  -И у меня есть дар? - я охренел от произведённой демонстрации и в своих мечтах представлял себя уже пускающим синие молнии с обеих рук, разя заражённых пачками.
  -У всех есть Дар, но у всех он разный. Бывают полезные Дары - боевые, которые помогают выживать в Улье, а бывают совершенно бесполезные, ну там водички скипятить или погоду предсказывать. Даров множество, и никто не знает какой окажется у тебя, - он ухмыльнулся, - вдруг ты сможешь лишь комаров от себя отгонять.
  -Тяпун тебе на язык! - ещё чего.
  -Горох также нужно разводить, только на уксусе, процеживать и гасить содой, - я скривился, представляя вкус этой гадости, -и пить, - закончил Пикасвой рецепт.
  -Жемчуг принимается внутрь как есть, просто берёшь и глотаешь. Только жемчуг добывается из самых сильных и опасных заражённых, которых так и называют "жемчужниками".
  Я как раз, крутил в руке отливающий перламутром чёрный шарик, выловленный в пакете среди немалого количества споранов и гороха, действительно похожий на жемчужину.
  -Да. Это жемчужина. Чёрная. Бывают ещё красные и белые. Сожми ещё пальцами, - я сделал как он сказал.
  -Чувствуешь тепло? - он смотрел на меня, а точнее на жемчужину с нескрываемым вожделением.
  Я чувствовал, как поначалу холодный кругляш, наливается теплом моего тела, и, начиная пульсировать в пальцах в такт биения моего сердца, сторицей возвращал тепло обратно. Я лишь кивнул, подтверждая верность его слов.
  -Это высшая ценность в Улье. Если принятие раствора гороха усиливает Дар постепенно, то приём жемчуга, качественно развивает Дар, при этом не исключено, что появится и новый Дар. Чёрная жемчужина самая дешёвая. Красная дороже, а вот белая - не имеет цены. Если принять белку, то можно не только прокачать свой дар. Приняв её до обращения, заражённый получает иммунитет и сразу очень сильный Дар, - я его практически не слушал.
  "Берёшь и глотаешь". Именно эта мысль сейчас поглотила мой разум. Я не мог оторвать свой взгляд от моего сокровища. Одно неуловимое движение руки и жемчужина исчезла внутри меня.
  -Нет! - орал Пика во всё горло, - Что ты наделал!
  А мне были безразличны его вопли. Приятное тепло вспыхнувшее у меня внутри, от живота, прошло по всему телу, распространилось до кончиков пальцев и исчезло, оставив невероятную бодрость и осознание верности моего поступка.
  -Вот что ты наделал! - Пика продолжал причитать, подвывая и буквально вырывая себе волосы из головы.
  -Ты же сам сказал "берёшь и глотаешь". А что не так? - я был искренне удивлён его истерикой.
  -Ты хотя бы дослушал до конца. В результате приёма чёрной жемчужины велик риск обратиться в Кваза, - моё лицо продолжало выражать непонимание трагичности момента.
  -Кваз это иммунный с телом заражённого. Чтобы было понятней - есть большой риск, что ты станешь страшным уродом, но при этом сохранишь разум. Поэтому чтобы избежать таких последствий чёрный жемчуг следует принимать под надзором знахаря, который сможет вовремя убрать негативные изменения. От красной жемчужины риск квазирования гораздо меньше, а от белки его вообще нет, она и Кваза обратно в человека превращает.
  -Кто такой знахарь и каков риск, что это обращение в Кваза произойдёт именно со мною? - мне продолжало оставаться непонятным столь буйное поведение.
  -Знахарь - это иммунный со специальным Даром, который может нас лечить простым наложением рук, но не только. Ещё он помогает разбираться с Дарами. Узнать какой у тебя Дар, активировать его если тот сам не проявился и ещё много чего. А шансы у тебя пятьдесят на пятьдесят - как повезёт.
   -Ну съел я жемчужину и ладно. Авось пронесёт. Ты то чего разорался? - не верю я в его заботу о моём здоровье, хоть убейте.
  -Это была не твоя жемчужина. Её нужно было привезти ...., - тут он замолк, подыскивая правильные слова, но не смог.
  У меня прямо просветление какое-то наступило от принятой жемчужины.
  -Так вас двоих кто-то ждёт? Кто? Где? - ответа не последовало.
  -Что такое мурр? - он продолжал молчать.
  -Какие нужды привели тебя в мой кластер? - у меня родился партизан.
  Не начавшуюся работу Гестапо грубо прервали раскаты грома, и поднимающиеся над горизонтом, клубы чёрного дыма. Это был не гром. Определённо стреляли. Из чего-то убойного. Из машины послышался мат и едва различимые команды, прерываемые треском атмосферных помех. "Рация", - проскользнула быстрая догадка. А затем надо мною, с рёвом винтов проскочил крест летательного аппарата, спешащего к разгорающемуся бою.
  
  Глава 4. Обретение нового дома.
  -Какого ... здесь происходит?! - я был не на шутку напуган. Канонада, как будто десятки пушечных стволов соревнуясь в скорострельности, решили перекричать рёв бушующего водопада, слились в продолжительном сплошном залпе. Горело очень сильно. Чадящий чёрный дым поднимался во многих местах, и влекомый ветром стелился над верхушками деревьев. В, казалось бы, бесконечную череду разрывов, вплетался стрекот автоматического оружия. Где-то недалеко шёл нешуточный бой.
  -Это что за "Сталинград"? - я не разговаривал сам с собой. Но мой собеседник и сам знал не больше моего, а потому лишь предположил: - В той стороне стоял заслон, чтобы не пускать заражённых в кластер. Может быть большая стая, - кроме того, что с той стороны к нам валит толпа монстров из ожившего кошмара, я больше ничего не понял.
  -Слушай нам нужно валить. Ни ты ни я от таких как этот, - он показал на элитного заражённого, - не уйдём.
  -А пулемёт? Это ведь КОРД, если не ошибаюсь? - с таким аргументом его опасения были мне непонятны.
  -Да ты что! Встречаются такие экземпляры, что и на танке не отобьёшься. А если их будет несколько, то вообще хана. КОРДом разве что Рубера притормозишь, а всё что выше - даже не почешется. Для Элиты или двадцати трёхмиллиметровая спарка или тридцатка - автомат опасны. И то, бывает в рикошет уходят. Граники, конечно, тоже рулят, но тут как повезёт. Уж больно эти твари резкие. Хр..н попадёшь, - повысил, что называется, градус напряжения Пика.
  Все сомнения в том, что нужно убираться с этого места, были рассеяны. Верил ли я Пике в том, что я невероятным образом перенёсся в другой мир? Хороший вопрос. Слишком много говорило в пользу того, что он мне что-то не договаривает, но общая концепция прекрасно согласовывалась со всем виденным мною, начиная от непонятного тумана и заканчивая разорванным трупом чудовища. Но главное. Что побудило меня оставить место преступления было отсутствие надежды на скорое появление представителей органов правопорядка. Ведь если кто-то устроил побоище и располагает таким вооружением, что взрывы наверняка было видно и слышно из посёлка, попрётся к ним, то столь незначительное происшествие, в виде двух трупов вызовет их интерес в последнюю очередь. Это ещё в лучшем случае. Если же Пика мне не соврал, то никто не приедет и вовсе. Остаётся вопрос доверия к незадачливому сексуальному маньяку.
  Я всё-таки подобрал автомат напарника Пики и, по его настоянию, избавил труп ото всех патронов. Свой болт, я тоже выдернул, отмыв его от крови живчиком, под скрежетание зубов пленного и его яростные крики о необходимости экономить жизненно важный продукт.
  Маньяк был помещён на переднее пассажирское сиденье в чём "мать родила" с пластырем в причинном месте, и его обуви. Развязывать я его не стал, да ещё и прицепил его руки дополнительным пластиковым хомутом к подголовнику, который показался мне достаточно крепким, так, что теперь он держал свои руки за головой, высоко задрав локти.
  Проверив автомат Реза, так кажется его звали, я убедился, что машинка полностью исправна и готова к стрельбе, я запустил по подсказке Пики двигатель, одним нажатием кнопки.
  -Что-то тут у Вас за авиация, без иронии, воистину малая? - только сейчас я понял, что аппарат, который умчался к месту боя, не спроста наворачивал над нами круги, да и Пика стар резко нервным, как только тот исчез за посадками.
  -Это дрон. Ну беспилотник управляемый дистанционно. Это с него завалили Элиту, а мы приехали собрать добычу. А сейчас нас никто не прикрывает. Ты бы развязал меня и пустил к пулемёту, а не то нарвёмся и обоим конец.
  Это многое объясняло, но никак не прибавляло доверия к незнакомцу со странными сексуальными пристрастиями. Я из Калаша пару раз всего то и стрелял в тире. В школе разбирать и собирать его тоже научили. Вот и вся моя военная подготовка. А тут дать в руки оружие человеку, который по его же словам с этим оружием даже в сортире не расстаётся. Нет уж увольте. Испробовать на себе участь Танюхи, мне претит.
  -А почему ты решил, что я иммунный? Вдруг через пару часов и я обращусь и, как ты говоришь, заурчу? - на самом деле очень серьёзный вопрос, если принимать на веру всё, что я услышал.
  -Ты уже как пару часов назад должен был обратиться. Ты ведь из этого кластера? - это было скорее утверждение, не требующее ответа, - Я правильно понял, что та девчонка была твоей сестрой? - я кивнул, - Она обратилась и до этого уже долгое время ничего не соображала. Бывают конечно уникумы, что держатся дольше других, но от признаков скорого обращения в заражённого никуда не деться. Здесь кластер, не то чтобы очень уж быстрый, но в течении первых пяти часов с момента переноса, всё население обычно обращается. Эта девчонка и так держалась дольше обычного. А у тебя ни хрипов при дыхании, ни помутнении сознания и в сон не клонит. Даже психуешь ты по делу, когда тебе что-то от меня нужно узнать. Актёр из тебя откровенно говоря хреновый. Я тебе не знахарь чтобы определить со стопроцентной гарантией, но вряд ли ты заражённый, -вот это откровение. Оказывается, меня давно уже прочитали и просчитали. А я-то, думал дурак дураком, а паря то не так прост.
  -Есть предложения, куда поедем, - я ещё осваивался в водительском кресле.
  -К нашим теперь нельзя. Попадём под замес. Да и без жемчужины, теперь обратно ходу нет, - из его слов получалось, что своим спонтанным поступком, я отрезал путь к этим "муррам" не только ему, но и себе.
  -На счётчик поставят? - представил я самое страшное, что могло произойти при утрате немалых ценностей.
  -Ага, если бы. Они возьмут всё сразу и с процентами за хлопоты, - он был хмур и задумчив.
  -Я, не понял. А что возьмут? У тебя ещё жемчуг есть? - я был сама наивность.
  -Нет у меня жемчуга, - раздражаясь, выпалил Пика, -ливером они всё возьмут. Твоим и моим ливером. И давай не сейчас об этом, просто прими как аксиому: "Назад мне нельзя". Ты же местный, вот и думай, как нам с кластера выбраться. У меня варианты только по реке. Нужна лодка с мотором, иначе против течения не выгребем, - сам того, не зная, своими словами Пика предрешил мою судьбу на годы вперёд.
  -Хорошо, - я стронул машину с места, выворачивая руль, стараясь не наехать на тело "сестры", - Нужно вернуться в посёлок.
  -Ты меня чем слушал?! Там или на моих нарвёмся, хотя теперь уже вряд ли, или на толпы пустышей, а скорее всего и на уже отъевшихся тварей. До Спидеров заражённые отъедаются буквально за несколько часов. А на тот шум, что здесь устроили, как бы не Орда сбежалась. И поверь там будут твари похлеще той чем ты уже видел. Нам нужно к реке и искать лодку и это без вариантов, - я не оспаривал его доводы, поскольку мало понимал в окружающей обстановке.
  -Будет тебе лодка. Нам нужно забрать ключи, а потому и едем в посёлок, - я уже знал, что можно использовать для нашего побега из кластера, - Ты бы просветил меня о заражённых. Не находишь, что чем больше я буду знать, тем больше шансов у нас выжить?
  -Нихр..на себе ты тут устроился. У тебя тут что, яхта что ли? - видя моё загадочное и ухмыляющееся лицо, он сделал какие-то свои выводы и продолжил, - Охота на заражённых не мой профиль, так что многого не жди, но что слышал расскажу, - он собрался с мыслями и начал рассказывать. Я же крутил баранку, стараясь не съехать в колею и внимал.
  -На низшей ступени развития паразита стоят пустыши, на вид вылитые зомби. Ты уже видел ту, - здесь он замялся стараясь быть тактичным, - ту девчонку. Это первая стадия. Пустышами их называют потому, что в споровом мешке у них ничего нет. Ни единого спорана, на них даже патроны жаль тратить так как это себя неокупает, а патроны стоят немало. Кстати, это вторая основная валюта Улья наряду с содержимым грибниц. Если пустыш не добирается до мяса, то со временем он слабеет и, у него не хватает сил, чтобы нормально передвигаться на своих ногах. Поэтому они начинают передвигаться ползком. Таких пустышей называют ползунами. Они очень медленные и убежать от них ничего не стоит. Пустыши, и сами то передвигаются не очень быстро. Обычно, когда они не видят, что сожрать, они стоят на одном месте, переваливаясь с пятки на носок. Увидев добычу, они начинают урчать как кошки, только на выдохе, и, ковыляющей походкой, не сильно отличающейся от быстрого шага, стараются догнать жертву. Они совсем тупые, двигаются по прямой и когда встречается препятствие на пути, бьются об него и, или проломят себе дорогу, или будут идти вдоль него пока не обойдут. Они даже ручку двери не догадаются повернуть, чтобы открыть её. Я сам видел, когда застрявшие в своих квартирах новые заражённые, увидев проезжающие автомобили с людьми, разбивали окна и выпрыгивали из домов с верхних этажей, разбиваясь в лепёшку. В принципе, убежать от них можно, главное, чтобы они потеряли тебя из вида на какое-то время, но если они тебя видят, то не успокоятся пока не догонят и не набьют своё брюхо твоим мясом. Эти заражённые опасны только в том случае, если зажмут тебя толпой. Тогда просто задавят. Убить их довольно просто - они точно такие же живые, как и мы с тобой, они дышат, едят, испражняются, прямо себе в штаны, но тем не менее, так что критическое повреждение жизненно важных органов для них смертельно. Рекомендую стрелять в голову. Даже выпустив очередь по телу, можно не попасть во что-то важное. Болевой порог у них сильно занижен, а потому полученные ранения они просто проигнорируют, это относится и к более развитым заражённым. И запомни, - здесь он выдержал паузу, - повреждение спорового мешка смертельно для любого заражённого. Даже для Элиты. Так что, если представиться возможность, в первую очередь бей по грибнице. Это гарантированная смерть для них.
  -Ничего себе, немного знаю! - да он просто ходячая энциклопедия.
  -И ещё, как ты понял расстрелять толпу пустышей не очень сложно. Были бы патроны, а вот с этим в Улье не всегда хорошо. Да и патроны это те же деньги и если охота не окупает себя, то нах..ена она такая нужна. Поэтому подавляющее большинство иммунных предпочитает работать по пустышам холодным оружием в ближнем бою. Холодняк каждый выбирает для себя лично, но большинство предпочитают так называемый "Клюв". Это молоток на удлинённо рукоятке с обратной стороны которого имеется слегка загнутый шип. Штука надёжная и простая, проверена временем. Шип прекрасно пробивает головы заражённых, вплоть до лотерейщика, повреждая мозг. Один удар - один труп, без расходов и главное тихо. Только нужна сноровка. Советую подобрать себе такую штуку. Запомни, любой шум привлекает заражённых. Шум двигателя автомобиля, звук выстрела, громкая речь - всё это выдаёт твоё присутствие и служит для заражённых приглашением к обеду.
  -Я не понял, зачем охотиться на пустышей, ведь в них нет споранов? - действительно смысл такой охоты от меня ускользал.
  -Я же говорил, что в Улей с кластерами прилетает всё. Всё что тебе нужно для жизни, но, чтобы получить еду, одежду, оружие, ну вообще всё, что тебе нужно, это всё приходится забирать своими ручками именно там, куда всё прилетает с перезагрузкой. Иммунным приходится лезть на кластеры полные только что обратившихся людей. Представь, что тебе нужно загрузиться тушёнкой или там бухлом для живчика. Ты лезешь в магазин, а там продавцы и посетители потекли мозгами и кидаются на тебя с желанием отобедать. Стрелять громко и дорого. Но у тебя есть клюв, которым ты в состоянии проложить себе дорогу. На пустышей не охотятся, в прямом смысле этого слова. Они лишь препятствие, которое нужно убрать без шума и пыли, - да, есть над чем подумать. Похоже мой арбалет и здесь сослужит мне добрую службу.
  -Когда пустышь немного отъестся он способен уже совершать стремительные, но не долгие броски. Это джамперы или прыгуны. Они практически не отличимы от простого пустыша и в этом кроется их опасность. Ведь от пустыша не ждёшь спринтерской скорости, а тут раз, резкий бросок и заражённый впивается тебе в горло. Обращай внимание на одежду. Чем меньше на пустыше одежды, если у него от говна оттягиваются штаны или он вообще с голым задом, вероятней всего это джажмпер. У этих тоже в грибнице почти всегда пусто. Спораны попадаются крайне редко и только у прыгунов готовых перейти на следующею ступень развития.
  -Слушай. Откуда ты всё это знаешь, если не занимаешься охотой на заражённых? - за ним просто необходимо было записывать, я и половины, по-моему, не запомнил.
  -Всё просто. Тут всё зависит не от того, что я на них не охочусь, а от того, что заражённые охотятся на меня, и тебя теперь. Здесь постоянно все друг на друга охотятся. Иммунные на заражённых, заражённые на иммунных, да и иммунные не прочь выяснять отношения с помощью оружия. Если хочешь выжить, приходится быть внимательным, слушать более опытных людей, делать выводы. Я здесь всего один месяц, но такое чувство будто бы пару лет прошло, - он глубоко вздохнул, погрузившись в свои мысли.
  Я не подгонял его, сосредоточившись на дороге. Возвращаться обратно через весь посёлок я не собирался. Была ещё одна дорога, которой можно было проехать поближе к моему дому, но она была настолько убитая и размытая ежегодными паводками, что на своей машине я здесь проехать бы ни за что не рискнул. Сейчас же я управлял не автомобилем, а просто мечтой, на которой не боялся штурмовать любое бездорожье.
  -После джамперов идут бегуны или спидеры. Одежды на них практически не бывает. Уже становится визуально заметны изменения тела. Надбровные дуги выпирают вперёд как у неандертальца, нос становится плоским и приплюснутым, как бы втягиваясь в лицо. Челюсти становятся более массивными, особенно нижняя. Волосы на голове начинают выпадать. Общая масса тела повышается, нарастает мышечная масса. На первый взгляд они кажутся перебравшими со стероидами качками. Кожа становится грубая и толстая как у быка. Ногти на пальцах утолщаются и значительно прибавляют в размерах. Если хочешь померяться с ними силой в рукопашную - забудь, по крайней мере пока Улей не укрепит тебя достаточно для того чтобы выжить. По наименованию тебе должно быть понятно, что эти твари неплохо бегают. От спидера не убежишь, всё равно догонит. Развить скорость в сорок километров в час для спидера обычное дело. За машинами бегут достаточно долго пока не выдохнутся. Бегуны часто передвигаются группами. Вот на них иммунные уже охотятся целенаправленно. В споровом мешке у любого спидера по крайней мере будет один споран, реже два. Если попадётся три - фантастическая удача, но тоже бывает. Твой самострел для охоты на них вполне сгодится, но лучше уже использовать огнестрел. Если промажешь, шанса перезарядиться они тебе не предоставят, - на этом он закончил рассказ о бегунах и перешёл к более опасным тварям.
  - Следующим идёт лотерейщик или жрач. Очень опасная тварь. От человеческого в его облике практически ничего не остаётся. Волос на голове практически нет, вместо носа две узкие прорези, челюсти мощные как у медведя - металлическую трубу перекусит на раз. Глаза глубоко посажены в череп. Кожа грубеет ещё больше чем у бегуна, когти на руках становятся опасным оружием, которым он с лёгкостью вскрывает транспорт. Так что от него в машине не спрячешься. До пяти миллиметров прокатной стали рвёт за милую душу. Рост обычно за два метра, руки раздуваются от мышц, что ноги у бегуна. В такого только издалека стреляй и лучше в голову или грибницу. До сердца обычная пуля может не дойти, увязнув в мышцах или изменив направление. Внутри начинает срастаться костная ткань, закрывая уязвимые органы, которые тоже меняются. Тварь хитрая, способная устраивать засады и нападать, когда ты меньше всего этого ожидаешь. Может сбивать более слабых заражённых в стаи и использовать как загонщиков или пушечное мясо, - да это ужас какой то, а судя по виденному Элитнику, его способности гораздо выше этого кошмара.
  -Начиная от лотерейщика и дальше, в споровом мешке наряду со споранами начинает встречаться горох. Но это как в лотерею выиграть - один к двадцати. Чаще найдёшь только спораны - потому так и прозвали. О том, чтобы у жрача было меньше двух - трёх споранов в грибнице, я не слышал. Обычно четыре - пять спорана есть точно. Больше - как повезёт, но восемь споранов это предел, на сколько я знаю. Лотерейщик просто помешан на том, чтобы набить свой желудок. В этот период у него происходят сильные изменения в организме, для чего он вынужден усиленно питаться. Также на этой стадии развития выпадают зубы и им на смену отрастают новые, треугольные, как у акулы, чрезвычайно острые.
  -Отъевшись жрачь становится топтуном или чёртом. Его кожа грубеет уже на столько, что местами превращается в костяные пластины. На голове, и на позвоночнике, начинают образовываться костяные наросты в форме шипов. Голеностопный аппарат у него меняется. Он уже бегает преимущественно на четырёх ногах, хотя и может спокойно разгуливать на двух конечностях. Задние ноги становятся как у зверей, стопа вытягивается и покрывается с обеих сторон костяными пластинами, которыми он стучит по асфальту при движении. Звучит как цокот подков у лошади. Вот потому и прозвали топтуном. По повадкам - тот же лотерейшик, но это уже более уверенная в себе тварь. Толстая шкура хорошо держит выстрел калибром 5,45 мм. 7,62 мм ему тоже не больно то и опасен. Встретишь такого бей - по ногам, в район сгибов. Там кожа ещё не столь плотная и пластинами брони ещё не покрыта. Убить не убьёшь, но хотя бы остановишь и обездвижишь. Из 7,62 мм можно в глаз засадить если ты у нас снайпер. На топтуна лучше брать калибр побольше - девятка уже сойдёт и не скупись на бронебойные патроны - жизнь дороже. В грибнице у топтуна одна - две горошины есть всегда, да и десяток споранов можно поиметь.
  Я остановил машину перед плотиной, что перегораживала русло оврага. Насыпная дамба была разъезжена колёсами тракторов и частично обрушилась под действием ливневых дождей. Это было самое трудное место, дальше уже можно было ехать спокойно, забирая левее по краю холма. Включив с подсказки Пики пониженную передачу, я медленно пустил машину носом вниз, практически уперев её отбойником в противоположную стену промоины. С противным скрежетом взрываемого грунта и натужным рёвом движка, Делика, сначала выровнялась, а затем всё также медленно поползла вверх. Добавив оборотов, я выкинул машину на ровный участок дамбы. Дальше в поле стелилась хорошо наезженная грунтовка, позволявшая держать приличную скорость.
  -За топтуном идёт кусач. Увидишь двух с половиной метровую гориллу, покрытую костяной бронёй и небольшими шипами, со сплющенной узкой мордой и широкой пастью, значит тебе не повезло. Его ещё называют Рапан из-за формы головы, напоминающей ракушку моллюска. Я тебе серьёзно говорю - морда как устрица. В споровом мешке стандартно - несколько горошин и споранов достаточно. Бронебойной девяткой отрабатываешь по лапам, а затем в грибницу. На голову патроны не трать, там кость такая, что нужен калибр побольше. Вообще, начиная с Кусача и дальше, принято охотиться с серьёзной снайперской винтовкой, но в жизни бывает, что тот сам тебя найдёт и тут главное не обосраться. Запомни Кусачи почти всегда действуют парами.
  Я ухмыльнулся: - Типа, мальчик - девочка.
  -Нет, не типа. Начиная с топтунов все половые различия стираются. Если у лотерейшика ещё можно различить писюн, то у топтуна его уже нет, отсыхает он что ли за ненадобностью. Помни, что если увидел одного Кусача, то рядом где-то в засаде сидит и второй. Ну и гроза этих мест "Рубер". Это машина смерти - в холке до трёх метров. Броня крепкая, в шипах, 12.7 мм бронебойная под углом рикошетит только так. Двигается на столько быстро, что не успеваешь прицелиться. По прямой скорость как у гепарда, за сотку км. в час. На машине от такого вряд ли удерёшь. Чаще индивидуалист. Умный зараза. На стволы не прёт. Увидит, что ты ему не по зубам, отступит, но не отстанет. Будет ждать удобного момента. В нем уже можно найти жемчуг, чёрный и лишь одну жемчужину, но та же лотерея. Если тебе нужен жемчуг, то тебе путь в охотники на Элиту. Элита больше Рубера, лучше защищена биологической бронёй, сильнее, ещё быстрее и, что хуже всего - умнее. По интеллекту ничем не уступает человеку. Часто использует Дары, - тут я не выдержал и вешался в его рассказ.
  -Дары у заражённых! Да ты гонишь.
  -Может становиться невидимой, усиливать свою броню и ещё чёрт знает что. И нет, я тебе не гоню.
  -И что, всех можно убить одним выстрелом в грибницу? - у меня сложилось такое впечатление, что он меня запугивает, вот я и нашёл брешь в его рассказе.
  -Да всех, но с того момента как начинают нарастать костяные пластины, они накрывают собой и споровый мешок. Я бы на твоём месте не рассчитывал на один меткий выстрел, - брешь была закрыта.
  -Все развитые заражённые отличаются великолепным слухом, зрением и обонянием. Учуют твой запах пота или, что хуже крови, и пойдут по следу как собаки. Не любят воду. Плавать не могут и тонут. Говорят, Элита вполне способна прилично плавать, но это слухи. Я не видел ни одного заражённого кто бы добровольно попёрся в воду. Именно поэтому берега рек одно из самых опасных мест в Улье, где можно нарваться на заражённого. Когда у заражённых на пути встречается река, то они упираются в неё и двигаются вдоль русла до тех пор, пока не найдут способ переправиться. На воде безопасно, если так можно сказать вообще о каком-либо месте в Улье. Поэтому и говорю, что нужно уходить по реке. Это самый безопасный вариант. Вроде всё. Разберёшься по ходу дела.
  -Ты так каждому первому встречному всё рассказываешь? С чего так? Я твоего друга пристрелил, тебя вон связал, машину с оружием отжал, да и из-за меня у тебя, как я понял, неприятности, а ты себя ведёшь как... даже не знаю ..., как коллега, который вводит молодого сотрудника в курс дела, как будто ничего не произошло, - он действительно вёл себя странно.
  -Тебе может показаться странным, но в Улье есть одно суеверие. Принято помогать свежакам. Вводить их в курс дела. Считается, что того, кто нарушит это правило, сам Улей накажет. А по поводу смерти Реза не переживай. Мне совершенно безразлично, что ты его пристрелил. Нас с ним связывала только работа, а в Улье каждый день гибнет слишком много народа, чтобы переживать из-за одной смерти. То, что ты меня связал, конечно плохо, так как сильно снижает нашу боеспособность, но пока терпимо, сейчас заражённые со всей округи спешат к месту взрывов и дыма. Твой кластер зачищается регулярно, так что мы здесь вряд ли повстречаем кого-то серьёзнее бегуна. Эта машина им не по зубам. Ну а когда ты наконец поверишь в то, что я рассказал, то сам развяжешь меня и вернёшь оружие. Пока я не вижу повода к конфронтации, - он говорил это так уверенно, что я поразился его хладнокровию.
   -А мои предыдущие работодатели..., назовём их так, я тебе могу сказать, что не буду о них сильно скучать. Я же предлагал тебе сразу меня пристрелить. Хочешь знать из-за чего? - ему и не требовалось моё согласие.
  -Я мурр. А мурры это последняя грязь этого мира, - эти слова мне ничего не говорили, - Ты уже понял, что сюда переносятся куски разных миров мультивселенной. Некоторые миры серьёзно обгоняют в своём развитии остальные и учёные в таких мирах нашли способ проникать в Стикс и возвращаться обратно. Людей, что приходят в Улей самостоятельно называют внешниками. Паразит действует на них точно также, как и на нас, поэтому они вынуждены постоянно носить средства защиты чтобы не дышать воздухом Улья - типа противогазы, чтобы не подцепить заразу. Это делает их возможности в Улье весьма ограниченными. Они не могут слишком сильно удаляться от своих баз, - я не дал ему закончить, как только понял о чём он говорит.
  -Так от сюда можно убраться! - радостно воскликнул я.
  -Не ори. Назад дороги нет. Как ты думаешь, что будет с тем миром в котором ты окажешься? Ты ведь уже заражён. Стоит тебе выдохнуть из себя споры паразита, как мир будет обречён на участь Улья. Только будет ещё хуже, ведь туда не будут прилетать кластеры со всем необходимым для жизни. Да и заражённые рано или поздно кончатся. Из чего будешь готовить живчик? - какая-то ужасная перспектива вырисовывается.
  -Не переживай так. В нашем положении есть и хорошие моменты. Ты никогда не состаришься. Здоровье просто отменное и да, как-то забыл. Ты теперь теоретически бессмертный.
  -Ты шутишь? - то рассказывает, что меня тут могут сожрать из-под каждого куста, а теперь бессмертный.
  -Я имею в виду. Что от старости ты точно не умрёшь. По крайней мере никто до тебя не умирал. Здесь или пристрелили, или сожрали - вот основные причины смерти.
  -Слушай дальше. Поскольку, как я уже сказал, сами внешники не могут неограниченно шляться по Улью, они для поиска нужных им ресурсов привлекают местных, за определённую плату, разумеется. Вот тех, кто работает на внешников и называют мурры, - хоть убейте, но я не вижу в этом ничего плохого. Одни люди работают на других, получая за это плату, что в этом такого. Именно об этом я ему и сказал.
  Он даже рассмеялся: - Всё дело в том, что именно мурры собирают по Стиксу для внешников.
  -И что? Золоту, платину, редкие металлы, драгоценные камни, техника то им вряд ли нужна, - я сделал предположение, не понимая сути проблемы.
  -И это тоже, но это не главное. Главное, что им нужно от Стикса, это иммунные, - он замолчал, предоставляя мне возможность понять услышанное.
  -Вы что людей для них ловите? - я не понимал зачем могли понадобиться в другом мире люди, которых никоим образом не должны там оказаться.
  -Ловим, но не это главное. Внешникам нужны не люди, а только определённые их части: кровь, лёгкие, почки, сердце, селезёнка, глаза, - он остановился видя, что мне становится не по себе, - Мне продолжать? - я закачал головой, показывая, что хватит мне это слушать.
  -И ты занимался всем этим? Тогда понятно почему к вам так относятся. И зачем им органы?
  -Да они мне как-то не докладывают. Ходят слухи, что из определённых органов изготавливают лекарства от неизлечимых болезней, - вот теперь я знал достаточно о том, с кем мне довелось встретиться.
  -А что ж ты решил не возвращаться? Привёз бы меня. Ещё и премию глядишь получил бы за свежий ливер, - не верю я во взыгравшую совесть.
  -Не переоценивай себя. Проживи ты в Улье несколько лет, да хотя бы год, тогда твои потроха бы стоили съеденной тобою жемчужины. А так - твоя цена десяток горохом. Меня же за просраный жемчуг, разобрали бы на запчасти, как и тебя. Здесь и воспитательный момент для остальных и, хоть какая-то компенсация. Предупреждая твой следующий вопрос, поясню. Солгать про жемчуг не вышло бы. Есть такие иммунные с Дарами, позволяющими стопроцентно определить говорит человек правду или ложь. Так, что мы теперь с тобой в одной лодке, по крайней мере пока не решим разбежаться.
  Дальше мы ехали молча, размышляя каждый о своём. Справа, от края грунтовки по склону холма, уступами вверх уходил сосновый лес. Слева, за лугом пролегал тот самый ягодный овраг, который пришлось объезжать, фактически возвращаясь к месту моего пробуждения в мире Стикса. Проехать оставалось совсем немного и мы, обогнув лесистый склон окажемся в прямой видимости посёлка, точнее он в нашей видимости. Не это главное. Главное, что до дома оставалось совсем немного.
  -Притормози, -подал голос мой пленник, как только мы преодолели самое высокое место, - Нужно осмотреться. И развяжи меня. Теперь шутки кончились.
  Его в раз изменившееся поведение подтолкнуло меня прислушаться к его доводам. Качнув амортизаторами, машина встала на перевале, укрытая от посторонних взглядов редкими сосенками. Не вошедшие в зрелый возраст деревья, отличались чрезвычайно повышенной лохматостью, и прекрасно прикрыли нас густой хвоей.
  Освобождённый узник, немного разогнав застоявшуюся кровь, пролез в салон, чтобы придать себе подобающий вид. Я же, прихватив затрофеенный бинокль, вышел на край сосновых посадок. Пристроившись лёжа под раскидистыми ветками, приняв, на мой взгляд, излишние меры предосторожности, от возможности быть обнаруженным, я, вооружённым взглядом, принялся высматривать признаки напророченного апокалипсиса в знакомых с детства улочках.
  Я смотрел и не находил ничего необычного. Не было ни пожаров, ни перевёрнутых разбитых и брошенных машин, ни валяющихся вдоль дорог тел, или по крайней мере их останков. Возле домов как обычно неспешно прогуливались куры. Куда ни посмотри спокойная сельская идиллия. Единственное что резко бросалось в глаза, это отсутствие жителей на улице. Разумеется, даже с высоты холма я не мог обозреть всё село целиком, а лишь его окраины, но на первый взгляд мой дом был в полном порядке, хотя от сюда просматривалась лишь его крыша.
  -Ты плохо меня слушал, - голос, раздавшийся у меня за спиной, в сочетании с характерным щелчком затвора, заставил меня подпрыгнуть на месте, да ещё и из положения "лёжа".
  -Я говорил тебе, что без оружия в Улье даже посрать не ходят? - вместе со словами в меня полетел туго набитый рюкзак, вес которого я принял на грудь. Следом за ним на меня был положен автомат, в котором угадывались черты изделия концерна "Калашников".
  -Если хочешь жить запомни, что оружие - это твоя жизнь. Улей ошибок не прощает. Расслабишься раз и тут же найдётся тот, кто напомнит тебе что ты не прав. И всегда смотри за своей спиной. Здесь нянек нет. Какого х..ра ты ушёл от машины без ствола? - он не ждал от меня оправданий, так как их не могло быть. Точнее я ничего не смог ему ответить.
  -Сейчас подгоняешь рюкзак. Там всё что нужно. Затем отстреливаешь по магазину из "Калаша" и ТТ, - он тихо опустил на траву возле меня тканную портупею. На ней уже висели, как я понял, "Клюв" и кобура с матово чёрным Токаревым.
  Пика возился со мною как с младенцем, который самостоятельно не может даже одеться. Он помог нацепить портупею, затянул на мне лямки рюкзака. Заставил попрыгать на месте, пробежаться и покувыркаться по земле. Когда пришёл черёд оружия, он спросил: - Такой раньше видел? - я как раз крутил в руках новую игрушку, и отрицательно покачал головой, - Это 308-ой АК калибр 7,62х51 мм., - мне это ни о чём не говорило и Пика это понял, снизойдя до более подробного объяснения:
  -Тот же самый Калаш сотой серии, только под Натовский патрон, - яснее от этого мне не стало, хотя чего тут понимать, - Внешники, что с нами работают относятся к представителям англоязычных стран. Наши наотрез отказались от их заокеанских "пукалок", так что получили вот такие стволы, да и патроны свои они "вагонами" отваливают не жалея.
  Далее был краткий инструктаж по сборке - разборке автомата, который немного отличался от известной мне аналогичной процедуры обслуживания АК-74. Быстрая подгонка телескопического приклада по длине, закончилась отстрелом двадцати патронов. Магазин как факт маловат. Да и ПБС не больно то и глушит звук от выстрелов. Конечно тише чем без него, но всё равно работу автоматики оружия слышно очень хорошо, так что я был разочарован, услышав вместо тихих, едва различимых хлопков, как показывают работу глушителя в кино, металлический треск. При том, что патроны были специальные дозвуковые, я был разочарован в "бесшумном" оружии.
  Отложив автомат, я перешёл к Тульскому Токареву, повторив последовательность знакомства с пистолетом. Результаты стрельбы были так себе в обоих случаях. Как только в Реза то попал? Оказалось, что я ни разу не снайпер.
  -Ладно, по крайней мере стреляешь в нужную сторону, - дипломатично высказал Пика своё отношение к моим талантам, - Пистолет лучше вообще не трогай, только если совсем прижмёт, а так пользуйся Калашом и стреляй только одиночными, - он ещё что-то ворчал себе под нос, но я был слишком занят набиванием отстрелянного рожка, так что не расслышал, всё то что он обо мне думает. Ему хватило буквально десятка секунд, чтобы осмотреть подъезды к селу.
  -Здесь пока спокойно, - мне решительно не нравилось слово "пока", но он продолжил, -Куда нам ехать? - я, буквально, направляя его взгляд своими пальцами и такой-то матерью, довёл его по улицам до своего дома.
  -Ты за рулём, я за КОРД. Сильно не гони, больше сорока не жми, но будь готов на скорости уйти из села. Увидишь страшную зубастую зверюшку не похожую на человека, такую которую никогда ещё не видел - дави газ на полную и вывози нас куда хочешь. Главное не ссы и не впадай в ступор, - напутствовал меня Пика усаживаясь в гнездо, - и слушай меня.
  Что-то мне не по себе, и мутит слегка. С мыслью опробовать панацею от всех хворей, я отхлебнул мерзкой вонючей сивухи. Называется опохмелился! Не выходя из-за руля! Но действительно полегчало.
  -Ну, тронули, - дождавшись стука по крыше, говорящего, что мой попутчик готов к движению, я покатил машину под гору.
  Скорость сорок километров в час по полевой грунтовке это довольно много, но я не решался ехать медленнее, буквально мечтая оказаться дома, увидеть своих родных, убедиться, что всё что мне рассказал Пика бред его воспалённого рассудка и сдать этого психа в дом с жёлтыми стенами. И ещё, напиться хочу. Напиться так, чтобы забыть весь этот день. Быстрее бы домой, ещё пара километров и всё. Всё закончиться.
  Крайние дома встретили нас слетевшими с петель воротами, завалившимися внутрь огороженной территории, разбитыми оконными проёмами и полным отсутствием людей. Даже вездесущие дворовые шавки, строго охраняющие свою территорию и провожающие любой проезжающий автомобиль звонким лаем, куда-то исчезли. Пусть не везде, но эти видимые следы, заполняли сознание тревогой. Разглядеть что-то более существенное мне не получалось как ни старался.
  Чем дальше мы углублялись в жилую застройку, тем следы чужого недоброго присутствия становились заметнее. Так, мне стала известна неприглядная судьба местных бобиков, когда, проезжая возле очередного дома я увидел окровавленное собачье тело. Поскольку ближе к центру села, отстоящие поначалу на тридцать метров от дороги строения, приближались к нам уже вплотную, я мог воочию рассмотреть расщепы на бревенчатых стенах. Кирпичные дома были сплошь отмечены сколами на фасадах. В нескольких местах оконные рамы просто с "корнем" вырвало из проёмов.
  Первый труп появился неожиданно. Тело женщины, повисшее на заборе, своим развевающимся на ветру цветастым халатом, словно флагом, отмечало место трагедии. Окровавленная, буквально размочаленная, спина не позволяла усомниться в насильственном характере смерти. Вот справа на обочине, уткнувшись бампером в столб застыл старый жигуль, с растрескавшимся вокруг небольших отверстий лобовым стеклом. Несложно догадаться, что это пулевые следы. Однако, никого в машине я не увидел. И чем дальше, тем больше и больше разрушений и смерти. Это война, какая то, а не предсказанный Пикой зомбиапокалепсис. Да нет, даже не война, а полное безумие. Солдаты не будут расстреливать мирное население, это какие-то каратели, стреляющие в спины безоружным людям, фашисты, или как их там, муры. И один сейчас у меня за спиной.
  Я ехал вперёд с мрачными мыслями и плохим предчувствием. Тела и расстрелянный транспорт уже прочно вписались в окружающий меня пейзаж, поэтому я даже не отреагировал, когда одно из перемазанных кровавыми разводами тел, выскочило из-за кустов молодого ивняка и бросилось к машине, вцепившись в решётку прикрывающую окно. В зеркало заднего вида было прекрасно видно перекошенное, немного оплывшее лицо с окровавленным ртом и завораживающим безжизненным взглядом чёрных глаз, тем самым, что я видел у Тани. Это был не человек. Это была тварь. Тварь, которая вцепившись намертво, с жутким рычанием, переходящим в хрипящий сип, используя решётку лезла вверх, туда где сидел Пика.
  Я был в, нет не шоке, я пусть совсем ненадолго, пребывал в "ах..е". И совсем не от напавшей на машину твари, о чём-то подобном Пика меня предупреждал. Я выпал в осадок от того, что в одно мгновение машина ощетинилась лезвиями похожими на косы. И одно из них снесло голову и обе руки безбилетного пассажира, а второе как по маслу прошло сквозь его тело отсекая тазовую область и всё, что было ниже. Как это?
  -Чего встал. Двигай, двигай давай пока ещё твари не прибежали, - я от неожиданности остановил машину, с чем Пика был категорически не согласен. Сглатывая подступивший к горлу ком, я последовал совету опытного человека.
  
  Глава 5. Обретение нового дома.
  
  Мой дом встретил меня разрухой и опустением, простите за банальность. Оконные стёкла оказались выбиты и их осколки усеивали полы в комнатах. Фасад дома нёс на себе следы обстрела. Двери дома сорваны с петель.
  Я крался по собственному дому словно вор, ожидая увидеть самое страшное, переходя от комнаты к комнате, задерживая дыхание. Слушая тишину, я надеялся услышать родные голоса, одновременно понимая, что такое невозможно. В спальне родителей я наткнулся на небольшие бардовые разводы, запачкавшие обои. Ковёр также хранил на себе следы жидкости бурого цвета. Всё это не предвещало ничего хорошего.
  Отогнав от себя мрачные мысли, я, пробравшись в свой закуток, сразу же заметил ключи, точно там же, где я их оставил вчера вечером, и сгрёб их, как самую большую драгоценность. Прикинув, чтобы ещё могло мне пригодиться, я взял и свой ноутбук и, немедля ни минуты, выбежал из дома.
  Демонстративно тряся связкой ключей, я сказал находящемуся на стрёме Пике: - В доме пусто. Сейчас в сарай заглянем и можно ехать.
  - Я уже здесь вокруг осмотрелся. Нет там ничего, - на что я лишь только махнул рукой, приглашая его следовать за мною. Мне было лучше знать, что я ещё хотел забрать с собой.
  - Не стоит тебе туда лезть, - почти шёпотом, скривив лицо произнёс Пика.
  Несмотря на следы крови в доме, я не увидел самого страшного, что могло произойти. Если нет тел, то есть несколько вариантов развития событий. Первый и самый оптимистичный вариант - это то, что кровь оставлена не моими родными и все живы и здоровы. Второй - что кто-то из моих близких всё - таки пострадал, но они живы и покинули дом все вместе. Из этого исходил следующий вывод, что если уходили все вместе, то тот, кто ранен, ранен не серьёзно. Ведь будь иначе, зачем мурам было вытаскивать из дома тела погибших? Был и третий вариант, что муры захватили всех и кого-то ранили, но опять же таскать трупы те точно бы не стали. Так, что в любых раскладах получалось, что у меня оставался шанс отыскать свою семью. И я её нашел. В сарае всю и в полном составе.
  В приподнятом настроении, я, откинув засов, настежь распахнул дверь в хранилище всего и вся, чему не нашлось места в доме. В нос сразу же ударил тошнотворный запах испражнений и смерти. Ослеплённые солнцем глаза не сразу уловили тихое и стремительное движение. А когда я понял, что, а точнее кто, на меня надвигается, я рефлекторно отшатнулся от двери, будучи поражён и растерян.
  Волоча за собой собачью цепь к дверному проёму подошёл мой старший брат. Цепь, пристёгнутая к собачьему ошейнику, оказавшемуся на шее брата, не позволяла ему дотянуть до меня свои руки, хотя он очень сильно старался подарить мне братские объятия. Его лицо было перекошено, кожа приобрела серый оттенок, глаза были точь-в-точь как у Таньки в поле - страшные, безжизненные, без малейшего проблеска разума в них. Лицо было перепачкано кровью, которая пузырями на выдохе вылетала из его распахнутого в оскале рта. При этом он не прекращал что-то жевать и как сумасшедший пытался дотянуться до меня, раз за разом останавливаемый натянувшейся цепью. Его штаны были спущены по самые щиколотки, но он, сверкая причиндалами, ничуть не замечал этого. Да и амбре от него исходило под стать общему фону.
  Я стоял с распахнутым ртом и широко открытыми глазами не в силах осознать и принять очевидное. Передо мною был самый натуральный зомбак. И хотя я как-то уже принял факт попадания в другой мир, полный чудовищ, к такому я был точно не готов.
  -Зря ты сюда зашёл. Я пока ты по дому бегал, уже заглянул в сарай. Твои? - то ли утверждал, то ли спрашивал Пика, - Так Гвоздь особо борзых учит. Убедится, что иммунных нет. Обратившихся на цепь сажает, а самых стойких свяжет и бросит так, чтобы до них не дотянулись, но и уйти никак, чтобы тот сам к ним подполз. Вот и жрут родственники друг друга. Или ещё детей оставит на съедение зомбакам и заставит тебя смотреть как твоих детей жрут, - меня передёрнуло от его слов.
  - Детей в доме тоже не было, - с этой мыслью я было бросился в сарай, но буквально встал в ступор при виде радостно урчащего мне брата. Да и урчал он точно не один. В сарае были ещё заражённые. Они не могли так близко подобраться к двери будучи точно также посажены на собачью цепь. Я точно видел свою мать и жену брата. Не понять, что они тоже обратились было невозможно.
  -Ты сам их ... или я? - спросил Пика, перекидывая клюв с руки на руку.
  Я переводил взгляд с мельтешащего перед глазами клюва на брата и обратно, ох..ревая от того, что он мне предложил. Разумом то я прекрасно понимал, что оставлять всё так как есть нельзя, но как же это было сложно. Неимоверно сложно. Несмотря на наличие поглотившего разум паразита, близкие мне люди были живы. И почему именно сейчас я был должен оборвать их жизни.
  -Давай я сам, - понимая моё состояние, Пика решил оградить меня от выбора и моральной дилеммы.
  -Стой! - выкрикнул я в тот момент, когда он уже был готов проломить изогнутым шипом висок дёргающегося на цепи тела. Да, именно тела. Мой брат, как и вся семья были уже мертвы. Мертвы с того момента как паразит Улья сожрал их разум, поработив бездушные оболочки. Сейчас мне предстояло поднять руку не на свою семью, а на паразита погубившего моих близких. И сделать это должен именно я.
  Мысли, хаотично витавшие до последнего момента в голове, в последний момент замерли и выстроились чётким порядком, обретая поразительную ясность. Я знал, что мне нужно сделать, и я это сделаю.
  Молча выхватив из рук Пики клюв и отстранив его от первой твари, немедля ни мгновения, я, так же молча размахнувшись, загнал шип в висок, в миг обмякшего мертвяка. Опадающее тело вырвало инструмент возмездия из моих рук.
  -Сильно загнал. Это всё-таки не Спидер, у того кости крепче. А такому недоджамперу достаточно просто проломить висок, чтобы повредить мозг, - как не в чём не бывало, прокомментировал мои неумелые действия бывший мур, - Бей тупой стороной. Голову проломишь, но клюв у твари в башке не застрянет.
  Выдернув трясущимися руками, застрявший в голове брата шип, и обдав Пику холодным взглядом, стараясь не извозиться в испражнениях, которых было достаточно на моём пути, я, задержав дыхание и отстранившись от царящего вокруг смрада, зашёл внутрь сарая.
  Приняв к сведению совет бывалого товарища, я тремя ударами свалил две твари. На матери рука в первый раз всё-таки дрогнула и пришлось добивать корчащееся на полу тело. Обе твари в обличье членов моей семьи были ограничены в передвижении цепью, так что, когда они, исчерпав длину оков, застывали передо мною, я делал своё дело, без малейшего риска.
  Переступив через ещё дёргающиеся тела, я не сразу заметил, что вляпался во что-то дурно пахнущее, да ещё и чавкающее под ногами. Полные слёз глаза едва позволяли мне увидеть, что я стою в кровавой каше, из которой проглядывают белые, обглоданные черенки костей. "И в этом я стою?!" Меня из сарая как ветром сдуло и вывернуло на изнанку. Пика едва успел отскочить с прохода, а иначе носить бы ему на одежде зловонную слизь что рванула из моего желудка со скоростью света.
  -Да уж, малоприятная картина, - высказал он, - Два ребёнка и один взрослый.
  Я совсем плохо себя контролировал, но всё же выдавил, безумно сипя: - Там точно дети?
  -Точно. Эти им на голове всё мясо объели. Там два маленьких черепа и один большой, - этим он меня добил.
  Что сказать? После таких подробностей моих можно больше не искать. Так как ноги меня плохо держали, норовя подкоситься подо мною, я присел на землю, прислонившись спиной к стене гаража, отплёвывая остатки желчи изо рта.
  -Ты чего здесь хотел найти? У нас нет времени рассиживаться, - мой компаньон был очень недоволен задержкой, - Некогда нам здесь рассиживаться. Бери то за чем пришёл и валим.
  Он был прав как никогда. Теперь у меня отпали последние сомнения в его словах о мире Улья, а потому на негнущихся ногах, размазывая сопли по лицу, и стараясь не думать о том, что у меня под ногами, я вытащил из-под стеллажа две металлические трёхметровые лесенки, оставшиеся после распила старой эстакады. Распахнув створки ворот, я с помощью Пики закинул их на крышу машины. Наваренные на Делику сверху решётки служили отличным экспедиционным багажником.
  -Обувь выкинь, - безапелляционно потребовал мур, - Она вся в крови. Заляпаешь всю машину, да и запахом спалишь нас.
  Запрыгнув в салон, пока я как робот выполнял его наставления, и покопавшись в своих закромах, он вынес мне пару берец: -Обувайся.
  -Немного велики, - ответил я ему после "первой примерки".
  -Других нет, так что носи. Да и под шерстяной носок будет нормально, - с этими словами он бросил мне пакет со свежими носками тёмно-зелёного цвета. Носки действительно были шерстяными и довольно толстыми. Нацепив обновки, я для себя отметил, что теперь всё пришлось в пору и сидело на ноге как нельзя лучше: - Уговорил. Беру!
  -Ты что, продавцом обуви до Стикса промышлял? - пробуя неуклюже пошутить, спросил я. По-моему, меня начало понемногу отпускать.
  -Конечно! - под мой кашель от пошедшего не в то горло, от неожиданного ответа, глотка "нектара", выдал Пика, - У меня глаз намётан. Шевелись давай!
  До того, как мы уехали, я сделал лишь одно - опрокинул на деревянный пол гараж канистру с "отработкой" и запалил её. Хоронить родных мне было некогда, но и оставлять их как корм для других заражённых я не хотел. Бодро побежавший по сухим доскам огонёк полностью убедил меня в том, что теперь моя семья не достанется никому.
  За рулём особо не поболтаешь. Да и Пика был занят ворочая пулемётом из стороны в сторону, наблюдая чтобы до нас никто не добрался. А добраться уже желали многие. Чем ближе к центру села мы подъезжали, тем чаще жужжали косы сбрасывая с машины очередного заражённого. Часть из них глупо гибла под колёсами автомобиля повстречавшись с отбойником. Пока нас не зажимали, но как-то слишком уж многолюдно стало в до того практически вымершем селе.
  Одну такую парочку со спущенными портками, поддав газу, я сбил, проезжая возле отдела родной полиции. Едва лишь мы миновали затворенные ворота внутреннего двора райотдела, как эти самые ворота с протяжным скрипом раздираемого металла рухнули на асфальт, выпуская на свободу, как мне показалось в зеркало заднего вида, бесконечную ревущую волну заражённых. Видимо звук резко зарычавшего двигателя привлёк интерес до той поры запертых жителей села, которые к тому моменту успели обратиться в безмозглых тварей и немного отожраться. Некоторые из них, сверкая причиндалами, опасно быстро двинулись вслед за машиной. И их было немало.
  -Ой не вовремя полиция объявила день открытых дверей, - отреагировал на это событие стрелок, беря на прицел самого шустрого, - Гони! От этих просто так не отделаться...
  Что он там дальше говорил, я уже не расслышал, из-за резанувшей по ушам короткой очереди, не замедлившей повториться. Я же гнал, благо по центральной улице, кстати, единственной, где асфальт поддерживался в приличном состоянии, можно было и поднажать.
  Полтора километра по прямой промелькнули в считанные секунды, после чего я заложил крутой поворот, сбросив скорость. Пика ещё не долго отстреливался, едва добив один рожок.
  -Не, до спидеров ещё не доросли. Иначе хана бы нам. Но эти тоже не отстанут, хотя и гораздо медленнее. Нужно оторваться от них. Ты точно знаешь куда ехать. Там вообще то восток и кроме черноты ничего нет.
  -Там река и лодка, - выкрикнул я, стараясь не дать машине пойти в занос на очередном повороте, - Всё, дорога закончилась. Побереги зубы. Сейчас ... нас конкретно потрясёт, - ну чистый паркур.
  Мы уже проскочили всё село и неслись по насыпи, что доходила прямо до реки. Когда-то это была добротная дорога, ведущая к старому деревянному мосту через реку. Мост ещё лет пятьдесят назад смыло паводком, а новый построили в другом месте. Так, что дорогой никто не занимался, от чего твёрдое покрытие с неё слетело начисто. Да и регулярно разливающаяся река подточила то что осталось. В общем, ямы на нашем пути были что надо, и машина прыгала как сумасшедшая.
  -Ты там живой, - резко затормозив у берега реки, я первым делом поинтересовался состоянием мура.
  -Да что со мною сделается в этой люльке? - шутит значит в порядке, - У меня только то пару раз небо и земля поменялись местами, прям как на аттракционе в Анапе.
  -Пригнись, - в этот момент я пустил машину сквозь заросли ивняка. Не просто так, а по едва заметной дороге, которую и дорогой то не назвать. Так, трава между кустов примята в две колеи, вот тебе и ориентир. Тот, кто не знает, что в этом месте имеется подъезд к реке никогда его и не найдёт. Ивняк здесь настолько густой, что молодая поросль широко раскинутыми ветвями полностью закрывает обзор, а могучие вётлы стоящие вдоль кромки воды, своими свисающими кронами создавали полную иллюзию непроходимой стены деревьев.
  Медленно ползущая сквозь кусты Делика, была тысячекратно отхлёстана со всех сторон. Если Пика меня не послушал и не убрал свою голову, то быть ему нынче поротым. Мне сейчас вообще ничего не было видно. Сплошные кусты. Хорошо, что дорога знакомая. Прямо никуда не сворачивая двадцать метров, но очень медленно, буквально со скоростью неспешного шага.
  Кусты закончились резко, и так же резко, лишь только по лобовому стеклу перестали стучать вездесущие ветки, я крутанул руль влево, вмещая транспорт в пятиметровый просвет между деревьями и рекой. Вот поэтому здесь и стоило ехать очень медленно. Чуть зазеваешься и сразу в воду. Хоть берег здесь и не обрывистый, и плавно нешироким песчаным пляжем подходит к воде, глубина тут приличная. Два метра от берега и уже уходишь под воду с головой.
  По песку машина шла тяжело, с пробуксовкой, сказывался её немалый вес. Но здесь уже и ехать то никуда не нужно. Буквально сразу же пляж раздавался в ширину на пару десятков метров, так, что получалась чистая от растительности площадка окаймлённая непроходимым барьером из кустарника и деревьев. Добавьте сюда выброшенные высокой весенней водой на берег и остановленные естественной преградой коряги и неимоверно густые заросли ежевики. Просто частный уединённый пляж.
  -Ни..рена себе, - выдал Пика, вываливаясь в своём бронежилете из машины.
  Я и сам, честно говоря ох..ел, от того, что вместо противоположного берега, который раньше обрывом сходил к воде и сверкал изумрудной зеленью ивовых крон, затеняя неширокую речушку, теперь простиралась угольно чёрного цвета равнина без единого деревца и травинки. Земля была словно присыпана слоем измельчённого иссиня-чёрного порошка, блестевшего на солнце.
  -Раньше так не было, - вместе со словами, я показал рукой на противоположный берег.
  -Ты где такой "пароход" откопал? - с искренним восхищением, говорил Пика, подбегая к частично вытащенной на берег плавучей даче, ну или "Хаусботу". И каждый из нас в этот момент думал о своём.
  Я думал о ещё одном осязаемом подтверждении моего попадалова в суровый мир Стикса, а Пика, как ребёнок, прыгая возле новой игрушки, по-моему, сейчас утратил саму возможность трезво рассуждать. Он сейчас был занят тем, что выражал свой восторг и исключительно в нецензурной форме, да и собственно было от чего.
  Начну, пожалуй, с того, что такое "Хаусбот", ну если кто не знает. Как говорит само название - это "дом лодка" в буквальном смысле. В моём же случае это сооружение отдалённо напоминающее квартиру из класса однокомнатная малосемейка, то есть в наличии микроскопическая кухня, спальня где разместилась одна единственная кровать, ну и душ с гальюном. Плюс к этому две трети от площади занимал зал с некоторым количеством столов и стульев, который мог вместить в себя компанию из 20 - 30 человек. Всё это было водружено на металлическую раму и держалось на воде при помощи то полимерных понтонов, загнанных под днище в четыре ряда по всей длине корпуса. Получался своего рода катамаран, только с каждого края по два ряда понтонов. Из всего этого получалось небольшое плавучее кафе или прогулочный пароходик, где можно отдохнуть, любуясь речными красотами.
  -Он не мой, - мрачно и коротко ответил я, - Помоги спустить на воду. Нам ещё машину на него загонять нужно, - я ни за что не хотел бросать своё навороченное транспортное средство.
  -Да мы вдвоём его даже не сдвинем? - энтузиазм стремительно покидал бывшего мура. Хоть это было и небольшое судно, всего то 7 на 18 метров, но как бы мы ни старались, не смогли бы сдвинуть его и на сантиметр.
  -Лебёдкой Пика. Лебёдкой, - порой он говорит, как взрослый, сознательный человек, а порой, вот как сейчас, несёт очевидную чушь, - Вот эту цепь крепи петлёй на вон тот швеллер, - свои слова, поднявшись с ним на борт, я сопровождал наглядной демонстрацией, буквально тыкая пальцем в озвучиваемые предметы.
  Убедившись, что я был правильно понят и Пика потащился с цепью к швеллеру на берег, я, используя заветные ключи, запустил двигатель. Силовая установка на "Хаусботе" представляла из себя банальный подвесной лодочный мотор, наполовину утопленный в палубу и прикрытый сверху декоративными панелями с имитацией под рундук.
  Мягко сдавая задним ходом, в то время как Пика рулил лебёдкой, за пару минут мы аккуратно сняли нос катамарана с пляжа в затон, после чего я приткнул судно носом к пляжу и Пика шустро уложили захваченные у меня в сарае балки между берегом и палубой, после чего выдал свой прогноз: - Всё равно по высоте не войдёт. Пулемёт не даст, - этим он говорил, что нех..ен было корячиться, так как машина была немного выше потолка отведённого мной под гараж самого просторного помещения "Хаусбота".
  -Так снимай его на..рен и быстрее, - проорал я, ж..пой чувствуя приближающийся пи..дец.
  Что всегда было хорошо в нашей армии, так это то, что время сборки и разборки стрелкового оружия составляет сущие секунды. У пулемётов побольше, но с КОРДом Пика справился за две, отстегнув его с направляющей дуги. Крутанув Делику на пятачке, он задним ходом влетел в распахнутые створки салона срубив багажником все декоративные фальшь балки потолка. Я в этот момент не мог предупредить столь варварское отношение к обретённому имуществу поскольку, подрабатывая движком, удерживая судно на одном месте. А уж когда корма стала подниматься вверх, или это нос погрузился под весом машины, я был готов прибить этого водилу на букву "м". Это он немного не доехал.
  -Ты с..ка нас потопить решил?! Давай ещё дальше! Газуй пока не грабанулись, - моим эмоциям не было предела. У "Хаусбота" даже винт на половину успел из воды выйти, делая меня статистом в этом кордебалете.
  Не знаю сработал ли у Пики внутренний гироскоп, но он продвинул машину вперёд на пару метров, что привело к крену уже на другую сторону. Бросив штурвал, я рванул в разнесённый банкетный зал.
  Крен был небольшим, но нам стоило приложить максимум усилий чтобы уловить положение автомобиля в центре тяжести судна. Вот мы его и ловили вдвоём, пока подхватившее катамаран течение понесло нас к устью притока. К нашему общему облегчению ловили равновесие мы не очень долго, сдвигая машину в пределах одного метра туда-сюда. На фоне пятитонной машины наши с Пикой перемещения по боту вообще никак не сказывались на остойчивости судна.
  Утерев трудовой пот, а посмотрев по сторонам, скорее выступившую от ужаса испарину, мы без оглядки бросились к штурвалу. Бот, вылетев из притока, на берегу которого и был припаркован, на простор реки и оседлав стремнину, грозил унести нас в чёрные земли.
  -Быстрее разворачивай против течения. На черноте нам хана, - торопил меня Пика.
  Чуть-чуть не влетели на эту, как называл её Пика - "черноту". Я просто врубил задний ход, так как иначе нам по любому не хватало времени и места для разворота.
  -Нужно забрать наши сходни, - я беспокоился о балках, которые оказались за бортом после экстремального заезда Пики, а потому направил бот обратно к месту его стоянки. Здесь на берегу нас уже ожидал "комитет по встречам" из серых, оплывших и перекошенных морд. Немного, буквально с полсотни. Как знал, что нужно торопиться. Ведь буквально минут на десять от нас отстали.
  -И как мы их заберём? Я лично на этих, - обратив моё внимание на толпу заражённых, Пика продолжил, - патроны переводить не собираюсь. И к ним не полезу, - последнее он произносил уже более экспрессивно.
  -Зачем к ним лезть? - удивился я, - Подцепим багром, - тут я больше имел в виду что подцепать придётся ему, так как я был занят "на руле". Его обжигающий взгляд остановившийся на мне говорил больше чем слова, показывая в каком месте он видел мои идеи. Да, балки весили не мало.
  Но всё это было больше напускным, так как он, как и я, прекрасно понимал, что иначе, без сходней мы машину с бота не выгоним. Так мы и подошли к берегу, возле которого на речном песке, частично окунувшись в воду лежали балки. Зомби разумеется попытались до нас добраться, но, когда семеро из них ушли под воду с головой выпустив прощальный салют из воздушных пузырей, без видимых результатов, остальные сбавили обороты.
  -А ты говорил тупые. Видишь не все тупые. Все дураки потонули, - поддержка товарища разговором, это всё что я мог себе позволить.
  -Тупые и есть. Хоть немного бы соображали запрыгнули бы к нам с разбега. Тут же едва метра три от берега. Эти просто воды боятся больше чем жрать хотят. Ещё как следует не оголодали. Вон смотри как у той рыженькой живот раздут. И это я тебе скажу не от излишка веса, - вытаскивая последнюю балку, Пика наградил меня очередной мудростью Улья.
  Оставив заражённых без ужина, по времени как раз так и выходило, тяжело гружёный "Хаусбот" неспешно преодолевая встречное теченье реки, увозил нас на запад. Мы поднялись на крышу бота, где был оборудован сплошной навес создавая вторую палубу. Здесь также был и ещё один пост управления катамараном. Сейчас с нижнего поста была плохая видимость из-за заехавшего в кафе транспортного средства.
   -Так откуда у тебя взялся этот плот? А, Гекльберри Финн? - здесь Пика сделал паузу как будто бы припоминая что-то важное, - Ну, раз уж само выскочило, - здесь он придал своему лицу как можно больше серьёзности, заостряя моё внимание на торжестве момента и важности предстоящего события, - Ты ещё не знаешь, но всех свежаков в Улье принято крестить.
  Я смог на это только ухмыльнуться. Я-то думал он серьёзно: - Да спасибо, мама с папой этим уже давно озаботились.
  -Да нет. Ты не понял. Крестить - не имеет никакого отношения к религии. Для Улья ты новый человек, а новому человеку нужно новое имя. Старые имена вроде Пети и Васи здесь не входу...
  Я перебил его, не желая слушать его неуместные и глупые рассуждения, ведь вроде нормальный человек, а тут выдаёт хоть стой хоть падай: - Ну кому нужно те пусть и меняют? Меня и моё полностью устраивает.
  -Не спеши отмахиваться от обычаев Улья. Новое имя в первую очередь нужно тебе самому. Здесь люди и подольше моего живут, - нашёл с чем сравнивать, сам то здесь без году неделя, - и подметили такую деталь, что если оставить прежнее имя, то жизни такому человеку в Улье не будет. Стикс не примет тебя со старым именем и будет стараться избавиться от тебя. Мой тебе совет отнесись к этому серьёзно иначе долго здесь не протянешь.
  -Тебя тоже "крестили" я так понимаю. Пика это и не имя, а так прозвище. Кличка как у собаки или как погоняло блатное, - мне был неприятен этот разговор.
  - Если уж буквально, то не Пика, а Пик. Это потом уже братва имя переделала. Я не сам выбирал себе имя. За меня это сделал крёстный. Чаще всего имя говорит о профессии, о чертах характера, особенностях внешности. И так уж вышло, что твоим крёстным кроме меня и быть то некому. Но лучше спросить твоё мнение. Ведь верно? Имя же оно такое - на всю жизнь, - ну что тут можно было сказать, - Как тебе имя Гек. Ну ассоциацию ты понял, - он ждал моего ответа.
  -Если я буду Гек, то ты у меня будешь Чук, - промедлив мгновения ответил я на прозвучавшее предложение, - Если это так принципиально, тогда уж зови меня Финн. И не в смысле житель "страны тысячи озёр", а именно Финн, с двумя "н" на конце.
  -Тогда замётано. Я Пик, - тут он запнулся, - нарекаю тебя Финном. Отныне забудь старое имя и никому его не называй. Теперь ты Финн, - и всё это было произнесено голосом с претензией на торжественность. Типа, чтобы я ощутил значимость момента. Позёр он, одним словом.
  -Вроде больше ничего срочного нет. Нужно только показать тебе как приготовить живчик и мои обязанности крёстного выполнены, - да ладно, вот сейчас закончит с делами и прыгнет за борт. Театр игры одного актёра продолжается?
  -И что же мур так печётся о том, с кем знаком всего то пол дня? - этим я хотел спровоцировать Пику на агрессию. Я видел, что он очень болезненно реагирует на свою причастность к отверженным Улья. Учитывая характер его деятельности на ниве отлова иммунных не обременённой моральными принципами, мне было жизненно необходимо определить ту грань, за которую мой свежеиспечённый крёстный не переступит. Да и поведение его мне казалось весьма странным. То он ведёт себя как "мелкий фраер", уж извините за жаргон, но что есть, то есть. То его поведение и даже речь кардинально меняются и, он скорее соответствует весьма тактичному и серьёзному человеку. К тому же согласитесь, что далеко не каждый проведёт ассоциацию между в шутку произнесённым слово "плот" и героем произведения Марка Твена сплавлявшегося на нём по Миссисипи. Это по меньшей мере говорит о том, что он не зря протирал штаны в школе. Просто человек загадка.
  Пока я знал только одно. Пика сказал, что одному ему не выжить и здесь я его полностью понимал. Понимал причины, побудившие его не дать мне сдохнуть. Но что будет дальше? Где пролегает граница его откровенности со мною? И ещё этот бред о обычаях Улья. Такое чувство, что его кидает из крайности в крайность и эта неустойчивость может выйти мне боком. А не снюхался ли я с маньяком?
  -Можешь не верить, но отнесись серьёзно. В Улье лучше новичков в роде тебя не обижать. Не обязательно помогать, но трогать свежака - себе вредить. Стикс обязательно накажет, а наказание здесь одно....., - здесь его пояснения остановились, и Пика погрузился в себя. Да и мне что-то расхотелось продолжать этот разговор. Догадаться о невысказанном было не сложно. Ему как муру "обижать" свежаков приходилось не раз и, если он говорил серьёзно, то он ходячий труп. Хуже всего, что судя по всему он сам в это верит.
  Так мы молча, под мерное тарахтение мотора продолжали идти вверх по реке. Я старался держать ближе к родному берегу, где течение было не столь стремительным как посредине и всё равно бот двигался вперёд едва ли быстрее бегущего человека. Противоположный берег меня откровенно пугал. Черная пустошь сменилась нереальным чёрным же лесом. А уж какую мы толпу заражённых на берегу собрали. Они словно приклеенные трусили вдоль берега за нами.
  С крыши бота стали видны поднимающиеся со стороны моего села столбы чёрного дыма, когда Пика решил поговорить: - Финн. Скоро стемнеет. Нужно где ни будь остановиться на ночь. Запомни никогда не разгуливать по Стиксу в темноте - не успеешь оглянуться как сожрут.
  -Мы ещё даже от села толком не отошли. Вон видишь сколько народа нас провожает. Где здесь остановишься? - темнота не помешала бы мне вести бот, так как в наличии были фары и эхолот. Ну не приставать же к кишащему заражёнными берегу. Бросать якорь посредине реки - нет уж увольте. Сорвёт посреди ночи - даже не заметишь.
  - Вон видишь впереди чернота отступает от берега? Правь туда, - он был прав, метрах в двухстах впереди река делала небольшой изгиб и левый берег сохранил своё естественное состояние. Граница черноты проходя ровной линией по кромке воды продолжала идти по прямой не затронув кусок суши отступала буквально на пару десятков метров. Этого было достаточно чтобы закрепить "Хаусбот" и переночевать в безопасности, поскольку далее река поворачивала обратно, возвращаясь к чёрным берегам.
  - А заражённые через черноту к нам не полезут?
  -Не должны. Не любят они её. На черноте ни иммунные, ни заражённые долго не выживают. Можно спокойно переночевать. Правь к берегу.
  Сказано - сделано. Я приткнул бот левым бортом к берегу, после чего Пика ловко привязал концы к деревьям. Теперь можно было и отдохнуть. Но сначала мы разобрали завал из покорёженных машиной столов и стульев, без сожаления побросав за борт испорченную мебель.
  Был и душ, и стирка пропотевшего белья, и приготовление мною живчика под руководством Пика. Был и умопомрачительный закат, когда скрывшийся за горизонтом диск солнца открыл дорогу, кусками наползающей на небо, тьме, стремительно поглотившей весь небосвод. Звёзды. Крупные, холодные, незнакомые и чужие зажглись также внезапно. Это было необычно, и пугающе. Как будто мироздание, Стикс, вырвал из жизни тихие сумерки, лишив жизнь возможности приготовиться ко сну, показав свой суровый характер. Кто не успел - того съели.
  Это не жизнь - это безумие. Выживание день ото дня, каждое мгновение, каждую секунду, каждый вздох. И это мой первый день в Улье. В моём новом доме.
  
  Глава 6. Смерть всегда рядом.
  
  Дерьмовая ночь! Вроде и расположился со всеми удобствами, а сон не шёл. Стоило лишь прикрыть глаза, как передо мною вставали картины ушедшего дня. Самого страшного дня моей жизни. От раза к разу, снова и снова, я переживал гибель семьи. Затем вместе со сном явилась Танька, жующая, я бы даже сказал смакующая, хрен Пики как кусок копчёной колбасы, и предлагала к ней присоединиться, от души отрывая и, как брату, протягивая мне окровавленный обрубок. А стоило мне отказался от предложенного весьма сомнительного удовольствия, она расплакалась в слёзы, кровавые слёзы, потоком побежавшие по её серому лицу. За обиженного в лучших чувствах ребёнка вступилась толпа таких же серых и что-то жующих перекошенных морд, от которых мне пришлось улепётывать со всех ног. А уж как они визжали, когда не смогли до меня добраться. Что было дальше я не успел узнать, проснувшись от рёва и визга, который действительно раздавался по правому борту.
  Ещё не придя в себя от кошмарного сна, прихватив 308-ой, я выскочил из каюты на палубу в поисках источника режущих уши звуков. Не сказать, чтобы была уж совсем кромешная тьма. Нет, очертания противоположного берега проглядывали сквозь мрак достаточно чётко, но увидеть что-то большее было совершенно невозможно.
  Настроения не было никакого. Может поэтому мне не пришло в голову ничего лучше, чем садануть очередью в пол рожка на звук.
  -Чего патроны переводишь? - раздался сверху заспанный голос Пики.
  -Да твари, достали! Сил нет! Как тут уснуть?! - уже понимая, что сглупил, проорал я в оправдание выпущенных на ветер денег, - Визжат так, как будто режут там кого.
  -Ну, не режут, а жрут. А так, да, - он растянул последнее слово широким зевком и продолжил, - Ночь время опасное. В Улье и днём "не фонтан", а уж в ночь лучше вообще не отсвечивать, - флегматично наставлял меня Пик, - Ты бы спать шёл. Ничего интересного не будет.
  -Не. Не спится мне. Наверное, уже не усну, - стоило подумать, что ночные кошмары могут вернуться, как меня передёрнуло от отвращения.
  -Ну и зря. Через реку и черноту к нам никто не полезет. Здесь безопасно. Так что лучше выспаться. Такая возможность за пределами Стаба не часто выпадает, - он говорил со знанием дела и такой заразительной уверенностью, что и мне стали до одного места голоса "ночных джунглей".
  По лестнице я махнул на крышу бота. Пика, разложив спальник на шезлонге и укутавшись в плед встретил меня в горизонтальном положении. Ну, да. Каюта была только одна, а спать в машине он отказался, предпочтя свежий воздух и комаров соседству со мною. Как он выразился: "Не люблю тесноты". Да как я посмотрю он и на крыше неплохо устроился.
  -Слушай. А куда мы поплывём? - раз уж не спалось, я решил уточнить планы на предстоящий день.
  -Плавает сам знаешь "что", - ответил он мне изъезженной шуткой, вернул её мне, так сказать, - Пойдём вверх по реке на запад, пока не свалим с "Удавки". А дальше видно будет. Нам бы только здесь проскочить. Дальше проще. Хорошо, что машину прихватили, иначе бы точно с воздуха накрыли.
  -Не понял. Чем накрыли? - в вопросах безопасности я откровенно говоря плавал.
  -С воздуха. Беспилотниками или дронами, называй как хочешь. Засекут по тепловому следу или визуально и привет. Прилетит ракета, даже маму позвать не успеешь, - его слова не на шутку меня взволновали.
  -Как это? Кто? А мы то тогда как же? - вопросы лезли из меня один за другим.
  - Как, как. Спокойно и без нервов. Машина к системе "Свой-Чужой" подключена, так что для наблюдателей с воздуха мы будем обычными Мурами за каким то х..ром решившими устроить себе речную прогулку. Внешники и так нас сбрендившей, обдолбанной падалью считают, так что думаю такой закидон их не особо удивит. Но всегда случаются неожиданности, поэтому следи за небом. Лучше нам на глаза никому не попадаться, - на этом он повернулся набок и прикрыл глаза, показывая, что разговор завершён.
  -А? - я хотел продолжить, но он меня остановил.
  -Иди спать. До рассвета ещё пара часов. Используй их чтобы отдохнуть.
  Я честно старался последовать его совету, но так и не смог сомкнуть глаза, а потому, как только темнота ушла, к слову сказать, так же неожиданно, как и наступила, я вылез из кровати злым и не выспавшимся.
  ***
  Так и хочется сказать: "Мы плывём, мы плывём, мы плывём по Африке". Если бы по Африка, ещё куда не шло. Там я хотя бы знал к чему стремиться. Но нет, пейзаж за бортом ничем не отличается от привычного жителя средней полосы России. Только жарко, м..ть его. И немного нервирует облезлая, серая и урчащая толпа, что неотрывно тащится за нами вдоль берега.
  Отошли с места ночёвки всего минут с двадцать назад, а уже собрали полтора десятка фанатов. И ведь не отвяжутся никак. Ломятся по прибрежным кустам, что те лоси.
  -Слушай Пик? Они мне надоели. Давай перестреляем их на х..р! - терпением у меня сегодня и не пахнет.
  -Расслабься и получай удовольствие. Чтобы перестрелять всех заражённых в Улье ни у кого не хватит патронов. Подожди. Упрутся в приток и эти сами отстанут, - он разговаривал со мною, не отрываясь от бинокля, которым что-то высматривал на берегу, - Эти отстанут - новые набегут, - сказал он уже тише.
  И так ещё полчаса. Река, как на зло, не имела ни одного притока на нашем пути, так ещё и петляла как сумасшедшая, заставляя жечь лишнее топливо на виражах. А если не придираться - просто идиллия. Река спокойная. На небе ни облачка. Лёгкий ветерок сгоняет сонливость, приятным теплом обдувая разгорячённое лицо. Берег реки по правому борту опустился до уровня воды песчаным пляжем. Слегка прикрытый кустарником, он, с высоты крыши бота, позволял заглянуть в даль на заливные луга, уходящие к видневшемуся тёмной полосой лесу.
  -Постарайся держать правее, - откладывая в сторону бинокль, Пик подхватил свой автомат, ещё вчера нашедший приют у шезлонга, - Держи недалеко от берега так, чтобы нас не сносило.
  Как говорится, в армии сначала выполняют приказ, а затем думают зачем и что они сделали, ну, или не думают. Не буду спорить хорошо это или нет, но я сначала сделал и лишь затем задал вопрос:
  -Ты чего задумал? - ответом мне послужили сглаженные ПБС негромкие хлопки выстрелов. Пика с самоотдачей сокращал поголовье заражённых, что следовали за нами по берегу как приклеенные. Заражённые были не самого высокого порядка, и это мягко говоря, так что они дружно пораскинули мозгами и не подумав отвернуть от вожделенной цели. С расстояния меньше десяти метров Пика положил их как в тире. Что не выстрел, то хедшот!
  -Подгоняй к берегу и собирайся, - он быстро, с выработанной сноровкой сменил почти добитый магазин.
  -И что мы там забыли? - разумеется я имел ввиду берег. Поймите меня правильно, но меня не особо вставляло отправляться не пойми куда и не пойми зачем, да ещё когда тебя хотят все сожрать.
  Пика сунул мне в руки бинокль и сказал: - Смотри сам, - при этом придав мне нужное направление. Бинокль приближал очень хорошо, просто замечательно. И то, что я видел в приближении было не чем иным как местом бойни. Причём, было непонятно кто кого в итоге забил.
  -Что здесь произошло? - я задал вопрос без тени эмоций.
  -А что ты видишь? - поставив вопрос также исключительно в деловом ключе, Пик ждал, что я сам приду к очевидным выводам, которые уже забрезжили у меня в голове.
  -Заражённые. Много. Очень много. Лежат хаотично, не двигаются. Убиты. Есть очень крупные экземпляры. Скорее всего несколько Элитников. Перевернутая и раскуроченная бронетехника. Какие-то автобусы. Машины поменьше, что-то вроде Хаммеров. Целых не вижу. Колонна иммунных нарвалась на стаю?! - это первое что приходило на ум.
  -Молодец. Всё верно. Только это была не стая, а небольшая орда, - видя непонимание в моих глазах, он продолжил объяснять, -Трупы людей, иммунных, видишь? - я отрицательно мотнул головой.
  -Столько техники, ей же кто-то управлял. Автобусы к тому же. А тел иммунных нет. Учитывая специфику Улья, с полной уверенностью могу утверждать, что их подъели заражённые. Это к вопросу о победителях и проигравших. Далее, действительно там лежат несколько Элитников. Заметь, некоторые из них, те что самые крупные, хоть и отличаются друг от друга, но примерно одной весовой категории.
  -У тебя что, бинокль волшебный? Ты как с такого расстояния их вес определил? - строит из себя невесть что. То гопник гопником, а то прям профессор.
  -Нет, - совершенно спокойно продолжил Пик, несмотря на мой агрессивный выпад в его сторону, и недоверие, - бинокль не причём. У них одинаковая броня. Посмотри внимательно. Цвет внешних пластин, длинна и форма шипов. Даже общий экстерьер. Всё это говорит, что заражённые прошли примерно одинаковый путь эволюции, ну или развития. А эти твари плохо переносят своих собратьев по классу. Элите нужно много еды и другой элитный заражённый его прямой конкурент. Поэтому, как и любой хищник каждая особь будет охранять свои охотничьи угодья. Я ещё поверю, что при перезагрузке крупного города элита заражённых не будет обращать внимание на себе подобных из-за обилия свежего мяса, но в любом случае они не будут действовать сообща. А здесь они все собрались в одном месте и в одно время совместно атаковав очень опасную добычу. Элита весьма неглупа и не пойдёт грудью по открытой местности на крупный калибр. Единственный известный мне случай, когда Элита собирается вместе и действует сообща - это Орда, - я был поражён. В его словах была простая, очевидная логика, но прежде всего огромный опыт. Сколько он говорит прожил в Улье? Месяц?
  -Да и не бывает стай под тысячу голов. Почему Орда была небольшая объяснить? - я только кивнул головой, заворожённо рассматривая поле побоища.
  -Всё проще чем кажется. Включай голову. Исчезли лишь тела иммунных. А это говорит, что заражённым их хватило чтобы утолить свой голод. Будь иначе, съели бы всё под чистую, не побрезговав своими собратьями. Ну сколько здесь иммунных было? Максимум пара сотен. Это я приблизительно прикинул по количеству транспорта и вряд ли ошибусь. Поэтому от Орды остались лишь жалкие ошмётки, да и те уже ушли, - а вот теперь весь вид Пика говорил о ..., о том, что он счастлив?! Его лицо светилось так, будто он сорвал джек-пот в лотерею. И мне не нужно было говорить, что мимо этого места мы просто так не пройдём. Итак понятно, что мы нарвались на огромную халяву, которая способна обеспечить наше безбедное будущее. Большего мне объяснять не требовалось. Мы идёт потрошить заражённых.
  ***
  Ожидание. Азарт. Предвкушение. Моё воодушевление от предстоящего праздника "хомяка". Всё это сошло на нет после километрового марш-броска на пузе в полной выкладке. Скажите мне вот от кого и где можно спрятаться на открытом поле. А Пика смог. И меня за собой тащил. С..ка! Я столько в жизни не ползал. Главное за каким х..ром всё это было нужно? Я уже понял, что в Стиксе нет безопасных мест. Но ползти то зачем? Можно подумать нас не видно! Две здоровые зелёные кочки!
  -Мы что, не могли спокойно дойти? - это был полный пи..дец. Руки, ноги и спина заявили о своей независимости от мозга и больше отказывались выполнять его команды. Где-то внутри, в груди, горел настоящий костёр и даже язык поворачивался с трудом, намекая на поддержку приступа сепаратизма.
  - Здесь пешком минут десять, а мы тут по полю больше часа ползём, - высказать всё что хотел мне мешала банальная нехватка воздуха. Вроде дышишь полной грудью, а всё вылетает обратно с паровозным свистом. А ещё пот заливает глаза, да долбанные слепни достали, будто вкуснее меня здесь никого нет.
  -Не ной. Если хочешь, можешь встать, - я уж было обрадовался, собираясь принять достойное человека положение, - Только пока ты стоишь попасть в тебя гораздо проще, - после этих слов мне что-то резко расхотелось подниматься.
  -И что в Улье так всегда? В смысле ползком? Люди на ногах вообще не ходят? - если всё время ползать лучше сразу сдохнуть. Я так долго не выдержу.
  -Почему всегда? Только когда это необходимо, -мой вопрос казался абсурдным, - По нормальному нам бы лесочком каким пробежать, да среди кустов не отсвечивать. Но чего нет, того нет. А так, если кто из иммунных здесь и был, давно бы себя проявил, - Пик улыбнулся и продолжил, - Да вставай ты, - и первым привстал на колено высматривая через прицел Калаша стену деревьев к которой мы сильно приблизились.
  Мощно мы поползали! Я всё это время видел перед собой только ноги впереди ползущего товарища, а Пик вывел нас на самую "гущу". Прямо перед нами лежали покромсанные туши заражённых размерами не уступающие неплохо откормленному слону.
  -Ты на право, я на лево, - сказал Пик, протягивая мне свёрток пакетов для мусора, - Начинаем с Элиты и Руберов. У этих всю грибницу выгребай.
  Я же, обозрев поле предстоящей работы, так сказать, с более близкого расстояния, сказал только одно: - Мы здесь сдохнем пока всё соберём, - но прикусив губу, ушёл с головой в работу, к моему сожалению нередко в буквальном смысле.
  Если бы не живчик, я бы точно сдох. Да и Пик к середине дня уже не выглядел довольным жизнью. Весь чёртов день мы вгрызались в смердящие разложением туши. Где монтировкой, где просто ножом, а иногда, когда грибница была придавлена телом к земле, и с помощью лопаты делая подкоп, мы набивали пакеты споранами, горохом и янтарём. К жемчугу отношение было более трепетным, да и его количество не было запредельным. Откровенно говоря, его было мало и он сразу же находил своё место в герметичном пенале.
  После первого часа работ, меня уже совершенно не волновал тошнотворный запах витающий над полем бойни. Я сам пропитался этим запахом и моё амбре было не чуть не лучше, чем у вздувшегося на солнышке лотерейщика. Рой мух, и откуда только взялись в чистом поле, устроивший пир на подтухшем мясе, воспринимался неотъемлемой частью пейзажа, а пролезшая в рот букашка, кроме плевка, не вызывала ни малейших эмоций. Мне не с чем сравнивать, но, казалось бы, несокрушимая броня самых больших экземпляров без особых усилий падала перед опытом и напором Пика. Я, глядя на него старался оправдать возложенные на меня надежды и быстро втянулся в процесс извлечения трофеев. Сложно было первые пару часов, пока шла разделка крупных экземпляров, а потом пошёл конвейер. Но заражённых было много. Для двоих, просто дох..я.
  Ближе к закату, пытаясь заглушить жажду из показавшей дно фляги с живцом, я изрёк давно просившиеся наружу слова, нашедшие полную поддержку у еле живой публики:
  - Ты как хочешь, но я все. Я уже не то что рукой, я пальцем пошевелить не могу, - говорил я с грустью, оглядывая оставшихся без нашего внимания заражённых, а ведь мы освободили от твёрдой валюты едва треть от общей массы, правда самых крупных и богатых на улов.
  -Ладно, хватит, - простонал Пик, падая на землю возле меня, - Тысячей споранов больше. Тысячей меньше. С нас не убудет. Не будем жадничать. Здесь одни бегуны да джамперы остались, - он чуть промолчал и продолжил, - Но много.
  -Да. С лотерейщиками закончили. Это было посложнее чем ползком по полю, - меня пробивал смех от вида Пика, который с головы до ног был вымазал чёрной кровью и какой-то требухой.
  -Чё ты ржёшь?! - смахнув с носа ошмёток говна, он засмеялся вместе со мною, - На себя посмотри, - я был его зеркальным отражением.
  Напряжение нас отпускало, а вместе со смехом уходила усталость. Руки уже шевелились, хотя и через боль.
  -Как попрём всё это? - я пнул ногой один из двух шестидесяти литровых мешков с добычей, - Опять ползком? Я тебе отвечаю, я сейчас даже пешком до реки не дойду, хоть убей.
  -До заката ещё часа два, - глядя в небо проговорил Пик, - Давай посмотрим, может подберём себе транспорт. Там вроде один перевёрнутый баги только немного погнуло.
  Баги нашли, и в довольно приличном состоянии. Он лежал на боку не вдалеке от опушки леса и когда мы его столкнули на колёса, даже завёлся, благо бывшему владельцу было не до того, чтобы заботиться о ключах, оставленных в замке зажигания. Об этом говорили буквально разорванные над сиденьями водителя и пулемётчика дуги. Такое впечатление как будто металл труб перекусило здоровенными кусачками, а затем вывернуло в разные стороны. В добавок к этому по салону как из распылителя прошлись "красненьким".
  -Пойдёт! - выдал Пик, - Грузимся и пулемёт давай заберём.
  Пулемёт действительно валялся рядом с машиной, но его исправность вызывала у меня сомнения, поскольку даже невооружённым взглядом было видно, что ствол безнадёжно испорчен.
  -Ты серьёзно? У него ствол погнут, - я скептически оценил предложение ворочать здоровую дуру.
  -Давай шевелись! Заменим. Здесь где-то должен быть запасной, - и мы подхватили двухметровую "дуру".
  -Это что за аппарат? Бл..ть, тяжёлый! - не знаю как кому, но сейчас мне и пара вёдер с водой казались неподъёмным грузом.
  -Крупнокалиберный Пулемёт Владимирова, - кряхтя от натуги ответил Пик, - Тащи давай, - напрягая последние силы мы завалили пулемёт через борт на заднее сиденье.
  -Аппарат мировой. 14 и 5 миллиметра. Такой на БТэРах 70-ых и 80-ых ставили. По убойней КОРДа будет. К тому же с оптикой. Надо ещё патроны поискать ... и солярку.
  Патронов было полно, хотя за ними и пришлось полазить по развороченным остовам. Особенно меня впечатлил автобус. От нападения заражённых не помогли ни дополнительные листы металла, защищавшие кузов, ни обрешётка окон. Крышу вдавило вниз в кузов, заставляя пассажиров почувствовать себя шпротами, после чего чудовищный гурман вскрыл консервную банку и вынимал зажатых и не сопротивляющихся людей, по одному отправляя их в ненасытную утробу. Один вид автобуса заставил воображение дорисовать ужасную картину.
  На колонне заражённые поживились на славу. Даже БМП, вроде бы надёжно защищённые бронёй не спасли свои экипажи. У них просто вырвали башни и задние люки. Кто-то из Элиты заражённых выжил, ведь такое мог сотворить только монстр с колоссальной силой.
  Патроны таскали ящиками, благо жители Улья оказались запасливыми тварями. Мы не брезговали и мелким калибром если он был в укупорке, это я о пятёрке и семёрке. А вот весь крупняк вытаскивали даже из покорёженных лент. Затарились так, что у нашего транспортного средства рессоры прогнулись в обратную сторону. Вот с горючкой было плохо. Я нашёл лишь четыре двадцатилитровые канистры. Их было гораздо больше. Даже бочки были, но целыми оказались только эти.
  К тому же Стикс порадовал меня неожиданной и приятной находкой. Когда я обследовал один раскуроченный грузовик, я обратил внимание, что настил кузова сдвинулся, приоткрыв устроенную под ним нишу. Именно в ней я обнаружил металлический короб с загадочной для меня надписью "IST" и ящик со снарядами к вполне себе Советской 30-ти миллиметровой пушке.
  Короб был длинный и тяжёлый как мешок цемента. Выложив свою находку перед Пиком, внутри я обнаружил... Даже не знаю, как сказать. Наверное, противотанковое ружьё. На мягкой подложке лежал здоровенный ствол, отдельно от которого на предусмотренных местах лежала затворная группа, сошки, снайперский прицел, два здоровенных магазина и три всё тех же 30-ти миллиметровых снаряда.
  -Есть идеи что за зверь? - поинтересовался я у более эрудированного в плане вооружения товарища.
  -Крупнокалиберная Снайперская Винтовка, - задумчиво выдал Пик, - 30-ый калибр! Никогда такой не видел. Ладно поехали, - после чего закинул в машину нашу главную ценность, - Ты за рулём.
  И ехать то было совсем ничего, но помятый заражёнными транспорт успел выбесить меня и за эти пять минут. Началось всё с того, что правое заднее колесо заклинило намертво на самом старте, люфт на руле оказался такой, что двигаться прямо было совершенно невозможно, а затем ещё и движок запарил. Хорошо ещё что успели доехать до реки до того, как он окончательно сдох.
  Разгрузку заканчивали уже при освещении бота. Валящиеся с ног от усталости, мы под конец всё же нашли запасной ствол к КПВ, припрятанный в нише сзади вдоль левого борта баги. Справедливости ради стоит отметить, что не очень-то и прятали. Это мы не знали, что, опустив спинку длинного сиденья, наткнёмся на технологически предусмотренное место хранения.
  -Один донесёшь? - спросил Пик, как только мы аккуратно вытащили сменный ствол из салона автомашины, - Я пока за другим сиденьем проверю, -вопрос был далеко не праздный, так как меня уже заметно шатало.
  -И заводи мотор. Нам ещё нужно найти место где бы приткнуться на ночь, - услышал я вслед, после того как молча взвалил на плечо "стреляющий дрын". А через пару шагов зрение, как и сознание вдруг резко отключилось, да так, что я даже не успел понять, что же со мною произошло.
  ***
  В сознание я пришёл как-то рывком. Мгновение назад, лежал себе спокойно, а тут всего выгнуло дугой, и ощущения по всему телу как будто за оголённый провод с дуру ухватился, пропустив через себя все 220 вольт. Каждую мышцу ломает и сводит. А уж как отпустит, так хоть волком вой от боли.
  Голову ломило просто чудовищно! Особенно в затылке, да так, что было страшно приоткрыть глаза. Пульсирующая боль стекала внутрь черепа из одной точки, в которую с каждым ударом сердца с механической точностью метронома вонзался раскалённый гвоздь. Я инстинктивно сильнее сжал глаза стараясь сдавить боль водной точке. Получилось, откровенно говоря, не очень. После проваленной попытки самолечения, я решил взять решение проблемы в свои руки в буквально смысле, но к своему удивлению обнаружил их стянутыми пластиковым хомутом.
  -Какого хр..на? - прохрипел я. Было такое чувство, что я вернулся в свой первый день в Улье. Сухость во рту мешала не то что говорить, но и просто ворочать языком.
  -Да чё за нах..й?! - я не смог сдержаться. Было так хреново, что мои первые после пробуждения слова больше напоминали стон, нежели возмущённое восклицание, несмотря на вкладываемый в них смысл.
  В глазах плясали сплошные солнечные зайчики как после долгого подсматривания за работой сварочного аппарата. Ещё с минуту я старался поймать глазами упорно убегающий от меня фокус. Бл..дь! Бошка раскалывается, а во рту кошачий лоток с песочком и прочим неприбранным содержимым этого чудесного места. Непонимание происходящего было подогнано пинком по рёбрам и, собственно, дурацким вопросом.
  -Очнулся? Ну ты и дрыхнуть мастак. Не так уж и сильно я тебя приложил, - откуда-то слева раздался смутно знакомый голос. Я ещё какое-то время никак не мог поймать фокус глазами, но смутное человекообразное пятно передо мною без сомнения было Пиком.
  Собрав глаза в кучу и извернувшись на полу, я увидел возле себя его ухмыляющееся лицо. В памяти тут же всплыли события последних двух дней, заставив меня воспроизвести все нецензурные выражения, которые я когда-либо слышал.
  -Хлебни живца, - с этими словами он усадил моё валяющееся тело, приподняв за ворот куртки и, влил в меня положенную иммунному порцию жидкого говна. Живец был не разбавлен, так что хорошо хлебнув пару глотков чистой водяры, я закашлял, расплёскивая по лицу пошедший не в то горло "нектар".
  -Ну как? Полегчало? - с мнимым участием, похлопывая меня по щекам, спросил Пик.
  Риторический вопрос был мною молча послан на три буквы, а сам я, чувствуя, как сковывающая боль отпускает меня, облегчённо выдохнул, как мне казалось, чистый спирт, в его лицо. Пик даже не поморщился и тоже приложился к фляжке.
  -С..ка ты Пик, - это были мои первые слова, так сказать, "благодарности" за проявленную заботу.
  -Извини Финн. Концепция поменялась, - при этом он ничуть не смущаясь почёсывал сквозь штаны обгрызенное Танькой место, - Чешется зараза! Вчера, думал сдохну пока ползли. На одном живце продержался, - он сделал ещё глоток из фляжки и покатал горючую жидкость по нёбу, причмокнув.
  -Согласись. Теперь мне незачем куда-то уходить. Так что, не зря терпел! - вот тут он был чертовски прав. С потрохами, что мы собрали, ему можно было спокойно вернуться к своим работодателям.
  -Ты сам подумай. Ну что это за жизнь. От рейдеров и стронгов скрываться. Муры если найдут, так на ремни распустят. Ни в один нормальный стаб через ментата не пройти. Можно бы и к Килдингам или другим каким сектантам податься, да только и те скорее распнут, чем к себе примут. Что, бегать всю жизнь по кластерам? Да лучше просто лечь и сдохнуть, - Пик пьяно улыбался, - Теперь же, я ещё повоюю! - я продолжал молчать, переваривая пьяную исповедь.
  -Это наша колонна вчера была. Ну та, которую сожрали. Так что у Гвоздя теперь кадровый голод наблюдается. А я хотя бы какой-никакой, а опыт уже имею. А когда жемчуг принесу, так вообще! Так что всё будет в шоколаде! - как я не искал ошибку в его доводах, я понимал, что Пика прав, и для него всё сложилось как нельзя лучше.
  -Чем это ты меня приложил? - раз уж его прорвало на откровенность этим было не грех и воспользоваться.
  -Чем, чем. Дар у меня такой от Улья. Или забыл? Руками как электрошоком бью, - между его пальцами уже знакомо вспыхнула электрическая дуга, - Ты думаешь я сразу в муры подался? Нет. К Гвоздю просто так за красивые глаза не пристроишься. Помню, - Пик закатив глаза ударился в воспоминания, - Наловили нас тогда свежаков рыл сорок и посадили в клетку, как крыс в бочку. А жратвы и живчика дали так, что и на половину не хватит. Так что если хочешь жить вместо тебя должен кто-то сдохнуть. Вот так и сидели в клетке, пока в конец не озверели. Те, кто посильнее уже на второй день не стеснялись за глоток живца сокамерникам глотки рвать. А Гвоздь затейник, бл..дь. Пайку каждый раз уменьшал. Вот тогда у меня дар и проснулся, когда жить захотел.
  -Так ты крыса у нас оказывается, - не знаю зачем, но мне очень хотелось хотя бы так, но плюнуть ему в душу, раз ничего другого сделать просто не могу.
  Он рассмеялся: - Бери выше. Я крысиный лев, - как оказалось мои слова его совершенно не задели, - Из клетки был выход только одному.
  Потеряв ко мне интерес, Пика сосредоточился на управлении ботом. "Научил на свою голову", что называется. Осмотревшись, а мы находились на верхней палубе, я увидел, что мы сворачиваем направо в русло притока, который был ничуть не меньше чем речка, по которой мы до этого плыли.
  -А меня чего не завалил? - пожалуй это было сейчас главное, что меня интересовало.
  -Зачем же сразу валить? Должен же я предъявить Гвоздю того, кто пришил Реза. Да и, хоть и немного, но и твой ливер чего-то да стоит. Ничего, поживёшь на ферме, похлебаешь живец, глядишь и в цене подрастёшь, - я лишь сглотнул от подобного откровения, - А может ни не поживёшь, - со смехом закончил он.
  -Хватит болтать. Здесь где-то должен быть остров с лодочной станцией. Там перекантуемся пока, - бот бодро пошёл вверх по притоку наращивая скорость. Еб..чий случай. Да мы на течение встали. Это что за фокус?
  -Это как? - обратил я внимание Пика на плывущие с нами в одном направлении обрывки каких-то досок, - Раньше течение было навстречу.
  - Забей. Это Улей. Здесь может быть всё что угодно. Главное горючку сэкономим, - как просто всё оказывается объясняется, но он снизошёл до пояснений, - С какой стороны более сильный напор воды, туда и течение. Так-то его, ну в смысле, течения, в Улье как бы и нет. Видно кластер свежий с большой водой где-нибудь грузанулся, вот и гонит нас большой водой.
  А ведь верно. Если от кластера, где я провалился в Улей, приходилось идти против течения, то, как только мы свернули, оно сразу же стало попутным. Только получается, что одно русло разделилось надвое, сохранив при этом одно направление стока воды.
  О чём я думаю! Меня на запчасти разобрать вообще то собрались! Нет, не верю! Не хочу верить! ... С..ка ты Пик. Скрежет моих зубов, и тщетные попытки избавиться от пластикового хомута лишь веселили моего пленителя.
  Тем не менее, убежав за корму, очередной изгиб русла реки открыл вид на одинокий причал, выступающий на пяток метров от берега в окружении пожухлых метёлок камыша. Берег в этом месте круто поднимался вверх, а старая, мокрая, деревянная лестница, со стороны воды имеющая некое подобие перил, боком уходила на крутину, прячась в нависающих над водой хлыстах необъятных вётл.
  С лёгким скрежетом подминая прибрежную растительность бот застыл в паре метров от причала, оставляя между собой и деревянным настилом узкую полоску чистой воды.
  -Приехали, - Пика напряжённо смотрел на берег, не переставая меня поражать способностью мгновенно менять своё поведение, - Слышь? Финн? Ты по ори что ль.
  -Сам ори урод, - ответил я с неприкрытой злобой.
  -Ты не ершись, а кричи как можно громче. Нужно же собрать сюда всех тварей с острова, ну если они есть, - он поудобней перехватил свой 308-ой, - А то свалится на голову какой-нибудь урод не вовремя.
  -Чё орать то? Вон матюгальник. Сирену включи и всё, - в общем то идея у Пика была стоящая и мой совет был им реализован, заставив и его и меня зажать уши. Не знаю, как он, а я за последнее время что-то отвык от громких звуков.
  -Ну всё, - он отключил режущий уши ревун, - Теперь все черти наши, - этот х..ев охотник приготовился к отстрелу заражённых, - Осталось одно, - шагнув ко мне, он неожиданно и резко всадил нож мне в бицепс правой руки, - Пустить кровь. Они, - он имел в виду заражённых, - От запаха крови дуреют.
   Я, не веря в произошедшее, широко открытыми глазами, и ещё не чувствуя боли смотрел на нож, прошедший сквозь мою руку и выглянувший своим кровавым жалом из пробитого им же рукава. А вот когда Пика потянул его обратно, я почувствовал всё, и, не сдерживая себя орал так, что ревун бота позорно притух на моём фоне со своим жалким фальцетом. Впрочем, мой рёв, будто бы, послужил приглашением к обеду и гости не заставили себя ждать.
  Первыми на горизонте нарисовались два, судя по всему, лотерейщика. Два этаких перекормленных качка под два метров ростом с непропорционально длинными лапами, руками такие грабли назвать уже было нельзя, и мощным торсом. Редкие клочки волос на голове были измазанных в какой-то подсохшей дряни и, если цензурно, походили на грязные сосульки, а если откровенно, то на грязную шерсть коровы с налипшим на неё г..вном. При этом они были с мертвенно серой кожей, впавшим, практически исчезнувшим носом, от которого остались лишь две вертикальных щели, выступающими массивными надбровными дугами, широким, незакрывающимся от обилия зубов, ртом и резко выпирающей, массивной нижней челюстью. И это всё при полном отсутствии одежды. А ещё у них отсутствовали ушные раковины. Да, это всё, что я успел рассмотреть за то время пока Пика не выдал две короткие очереди, уложившие гостей мордами вниз.
  Второй группой оказались обычные бегуны и так как их было уже достаточно много, ну, десятка полтора, наверное, они, то есть часть из них, оставляя по пути, сражённые Пиком тела, смогли спуститься по лестнице и зайти на пристань, где и закончились после того как Пик добил по ним второй магазин. Они в недоумении замирали на краю деревянного настила, не в состоянии добраться до бота, что переводило их в разряд лёгкой добычи, чем, в свою очередь, пользовался Пик, перейдя на экономичный одиночный огонь.
  Я на какие-то мгновения даже успел забыть о том, что у меня вообще то дыра в руке, из которой неслабо так подтекает кровь, что успела пропитать весь рукав ниже раны. В наступившей тишине был слышен лишь шелест листвы на вётлах, да лёгкий вой ветра среди стеблей камыша. Ноздри забивал запах сожжённого пороха. И тишина! Такая тишина, что ни одна козявка не пикнет. Плохая тишина. Не слышно ни одного крика ни одной птицы. Я такую уже слышал. Такая тишина предвестник смерти.
  -Что? Всё? - в тоже мгновение как Пик обернулся ко мне, две стремительные тени сорвались с обрыва на пристань минуя необходимость спускаться по лестнице. Я даже забыл, как дышать.
  Дальше всё для меня происходило как в замедленной съёмке. Вот Пик увидел ужас в моих глазах, смотрящих ему за спину. Вот одна из тварей угодив лапами в непредназначенную для её веса доску с треском пробивает дощатый настил пристани, погрузившись до пояса в прибрежную мешанину из воды и ила. В это время второй топтун, в живую и правда, как вылитый чёрт, не поместившись со своим собратом на один причал, зарывается в воду на все четыре лапы. И Пик уже в развороте вскинув приклад автомата к плечу, начинает стрелять, выдав очередь на весь магазин. Я вижу, как первые пули уходят в рикошет от морды той твари, что своими лапами буквально взрывает доски причала где она застряла. Следующие пули доходят до цели, срывая части ороговевших наростов и перечёркивают глаз заражённого, входят в раскрытую пасть.
  Пик пуст. На пол падает расстрелянный до железки магазин. Первая тварь готова. Её голова утыкается мордой в причал. Второй монстр, высвободив себя из воды, синхронным взмахом передних лап по затрещавшим доскам, закидывает себя на устойчивую поверхность, сразу на середину пристани минуя своего менее удачливого собрата. Передёрнув затвор Пик готов продолжить огонь.
  Теперь пули летят в левую ногу так как верхними лапами тварь закрывает от жалящих "ос" свою морду. Восьми граммовые пули вязнут в плотной, огрубевшей коже, дойдя до ороговевшей пластины закрывающей колено, скалывают её и вгрызаются в плоть заражённого. Тварь припадает на левое колено, но это не останавливает её. Прыжок топтуна совпадает с ударом о борт бота. Водный транспорт начинает крениться на левый борт. Но я уже ничего не вижу кроме Пика, продолжающего палить вертикально вниз, перегнувшись через борт. Он снова пуст, но продолжает смотреть вниз. Сила, удерживающая бот с левого борта, резко отпускает его, и он начинает вставать на ровный киль, тяжело переваливаясь из стороны в сторону. Пик меняет магазин, продолжая рассматривать что-то внизу у борта.
  -Вот теперь, пожалуй, всё, - именно его слова вывели меня из оцепенения. Сплюнув на палубу, Пик жадно припал к фляге с живцом, так что было видно, как жидкость от больших глотков с натугой проталкивается через горло.
  -На выпей, - он сунул мне в руки недопитую им фляжку и резко дёрнул за плотную ленту трёхсантиметровой ширины, что была вшита в рукав выше места нанесённого им же ранения, вызвав мой болезненный стон. К слову сказать, такие ленты были не в единственном экземпляре вшиты в рукава и штаны камуфляжа. Что ж теперь хоть буду знать, что эта хрень вшитый в одежду жгут для остановки кровотечения.
  -Может обработаешь? Хоть перекисью плесни, - пить было больно, так как приходилось шевелить обеими руками.
  -Это меньшая из твоих проблем. Если сразу кровью не истёк, не подохнешь. Хотя..., - он выхватил флягу из моих рук и плеснул остатки живца на рану, заставив меня зашипеть от боли сквозь стиснутые зубы, - Цени. Такой продукт на тебя перевожу.
  -А больше точно никто из тварей не появиться? - после увиденного я сделал для себя два вывода. Первое - ну его на хр..н встречаться с такими тварями, по крайней мере в живую. А второе - я, как Пик, точно бы не отстрелялся. Так что мой интерес был отнюдь не праздным.
  -Подождём увидим. Здесь сейчас было очень шумно. Все заражённые что были на острове должны были уже объявиться, - он принялся набивать опустошённые магазины, - Не на чем им здесь больно отъедаться. Один, два топтуна это предел. Вот если бы перезагрузка была раньше, то на рубера бы нарвались, как пить дать. Да и он был бы один. Сожрал бы здесь всех.
  Да, пошумели нормально. Хоть Пик и стрелял с ПБС, всё равно было очень хорошо слышно, как сам выстрел, так и лязг затвора, выбрасывающего очередную отстрелянную гильзу. А ещё погудели, да и я поорал. На моём фоне всё безобразие что творили на пристани заражённые, просто детский лепет.
  -И ты что, знаешь, когда этот кластер загрузился в Улей? - получается он должен был знать не только это, но и точное число местных жителей, что прилетают вместе с кластером.
  -Разумеется знаю, - уж чего-чего, а таких познаний от него я точно не ожидал. Видя моё очумелое лицо Пика снизошёл до пояснений, - Карта же есть, - этим он меня убил.
  -Какая карта? - или я тупой, или мне повстречался самый хитрожопый мур в округе.
  -Карта кластеров. Там всё, размер и форма кластеров, время загрузки, дороги, мосты, что прилетает, схемы населённых пунктов и где в них самое вкусное, - он продолжал смотреть на меня как на последнего лоха, - Она в машине лежала. Ты не заметил? - указав рукой на противоположный берег, он продолжил, не дождавшись ответа, - Видишь сколько с той стороны на шум прибежало.
  Ух ё! Вот это комитет по встрече! Бегуны, Лотерейщики, Топтуны и пара здоровых горилл, закрытых в костяную броню с приплюснутыми мордами, уткнулись в урез воды, и следили за нами, разбившись на группы. Кусачи. Я таких уже видел, когда разделывал с Пиком остатки Орды. Хотите верьте, а хотите нет, только дохлые экземпляры меня особо не впечатлили, но вот эти, эти ... Даже не знаю с чем их сравнить! Реально внушали трепет.
  -Хорошо, - Пик был определённо доволен пристальным вниманием тварей.
  -Чего здесь хорошего? - его энтузиазм был мне совершенно непонятен.
  -Как чего! Всех заражённых с соседнего кластера собрали в одном месте, - его слова были прерваны истошным визгом, который издавали пара пожираемых бегунов. Кусач в стремительных прыжках настиг державшуюся от него на почтительном удалении группу спидеров, и, как ковшом экскаватора, буквально придавил своими лапами к земле две, оказавшихся нерасторопными особи. Продолжая наблюдать за противоположным берегом, он принялся отрывать зубами куски, от бьющихся в агонии тел заражённых, и заглатывать их.
  Страшная трапеза была бесцеремонно прервана серией взрывов, накрывших скопление заражённых. В огненных столбах в небо взлетели как сам пировавший исполин, так и другие урчащие твари. С тихим стрёкотом над нами промелькнул серый крест беспилотника, уйдя на разворот. Новый заход крылатого убийцы был не менее результативен. Сквозь оседающий дым и занявшийся огнём от полыхнувшего жара прибрежный кустарник, было видно, как установленная на дрон автоматическая пушка, не зная промаха, срезает заражённых одного за другим, перечёркивая их вышибаемыми из земли фонтанами пыли. Ну прям как стервятник Геринга 22 июня 1945 года, расстреливая ничего не понимающих и в панике разбегающихся людей.
  По завершению кровавой жатвы дрон навернул ещё один круг уже в нашу сторону. Я весь сжался в попытке провалиться сквозь палубу, ожидая и своей доли гостинцев. Однако, к моему удивлению, ничего подобного не произошло. Пик помахал рукой, как бы благодаря оператора за отличную работу, а тот, в свою очередь, качнув крыльями дал понять, что благодарность принята.
  -Осталось подождать ещё... пару часов и всё, - произнёс Пик отрывая свой взгляд от наручных часов.
  -Что всё? - я чего-то не догонял.
  -За нами приедут, - сказал он как само собой разумеющееся, - Ты же не думаешь, что я собираюсь один тащиться через кластеры с грузом жемчуга.
  -А? -я только хотел задать очередной тупой вопрос, но Пик, пнув меня ногой сказал: - Вставай. Немного прогуляемся, - от этих слов по спине пробежал неприятный холодок, а мочевой пузырь стал остро сигнализировать, что его давно бы следовало опорожнить.
  Подгоняемый периодически прилетающим мне в спину прикладом автомата, я спустился на нижнюю палубу, где этот садист заставил меня подтянуть бот к причалу, предварительно накинув на одну из его свай швартовный тросс. Хоть я и старался тянуть одной рукой, не потревожить рану со связанными руками было просто невозможно.
  Сойдя на причал Пик удивил меня, сунув мне в руки свой нож: - Давай обойдёмся без глупостей. Надеюсь, что ты уже убедился, что стрелять я умею. Так что быстро потрошишь горошника пока я прикрываю и идёшь обратно, - да он сдурел. У него целый мешок этого гороха, ну это я конечно утрирую, но всё равно дофига. И стоит ради одной - двух горошин тут заморачиваться?! Собственно, о чём я ему и сказал. Видимо Пик был иного мнения, а учитывая, что прав всегда тот, у кого в руках ружьё, моё мнение его интересовало в последнюю очередь и я был вынужден подчиниться.
  Хорошо хоть только Топтун. У него на загривке ещё не успели нарости защитные костяные пластины, так что даже с одной рабочей рукой у меня были все шансы справиться с возложенной на меня задачей. Хотя и принялся я за это дело без особой радости.
  Улей не любит жадность. Эту мудрость, или аксиому, следует принять и следовать ей если хочешь выжить. Это я понял ровно тогда, когда, поднимая тучу брызг из прибрежных зарослей камыша выскочила очередная тварь, жаждущая вонзить свои клыки в свежее иммунное мясо.
  Она не пришла с берега, в который так тщательно всматривался Пик. Нет, она поступила гораздо умнее. Она заранее спряталась в камышах на мелководье, видимо ещё до того, как бот подошёл к острову, сообразив, что более удобного места для его охоты не будет, ведь именно здесь можно было легко выбраться на берег. Заражённый несмотря на врождённый страх к воде, подгоняемый вечным голодом, выбрал идеальную тактику своей охоты. Он ждал и прятался пока вокруг звучали громкие, резкие звуки выстрелов от которых гибли другие охотники. Он ждал и прятался, когда вал огня обрушился на противоположный берег. Он ждал пока жужжащая в небе птица, плюющаяся смертью, не улетит прочь по своим делам, а еда сама не придёт с воды на берег. И он дождался.
  Пик даже не успел толком повернуться на шум, как был сметён ударом лапы хищника. Он умер уже тогда, когда изломанной, кровавой куклой пролетал надо мною. На берег упало уже его бездыханное тело. Следующим был я.
  Я это понял столь ясно, глядя в глаза медленно надвигающегося на меня зверя, что даже не мог пошевелиться. Зажатый в руках нож, моё единственное оружие было совершенно бесполезно. Пребывая в ступоре. Скованный ужасом, я даже не заметил, как он выпал у меня из рук, булькнув в воду сквозь развороченные Топтуном доски. Зверь приближался медленно, неспешно, прекрасно осознавая, что я бессилен перед его мощью.
  Тёплые струи побежавшие по моим ногам хоть как-то заставили меня реагировать на сложившуюся ситуацию, которая как не посмотри была безнадёжной. Я скатился с туши Топтуна спиной на причал, одной ногой угодив в пролом, а другой судорожно отталкивался от мокрых досок, не двигаясь ни на сантиметр из-за отказывающейся цепляться за доски подошвы.
  Не знаю, что было дальше. Как оказался у меня в руке этот камень. Я вообще плохо помню произошедшее. Вот я смотрю на камень, и вот я смотрю в глаза своей смерти. Они уже нависают надо мною. Меня обдаёт смрад из пасти зверя. Я опять смотрю на камень, искренне не понимая, чем он может мне помочь, что я могу им сделать этой закованной в броню махине. И опять как заворожённый смотрю в немигающие глаза хищника. А потом как вспышка. В глазах стоит лишь яркий свет, не долго, лишь одно мгновенье. Я ничего не вижу. Мысли улетают в пустоту. Что ж - видимо я мёртв.
  
   Глава 7. Работа по профилю.
  - Эх! С таких бы мест, да пейзажи писать, - Шмель, внешне грубый и суровый, с каменным лицом, не выдававшим ни единой эмоции, как и любой другой на его месте, успевший пройти дорогами Улья уже не один год, не смог не отметить естественную, девственную красоту открывшегося перед ним поля. Простого русского поля, утопающего в высоких соцветиях Иван-Чая. Сиреневый, колышущийся на ветру, ковёр по которому сиротливо пробегала наезженная колея грунтовой дороги, обрамляли суровые корабельные сосны.
  -Да, как сказал классик: "Погоды нынче стоят ...", - шедший в след за своим товарищем Чех, был грубо прерван в своём порыве шипением, раздавшимся в наушнике. Пробежав сквозь гарнитуру со скоростью света, звук обрёл форму приказа: - А ну-ка кончайте на общем канале болтать. Первый группе. Всем внимание! Рассредоточиться и занять позиции. На подходе колонна ..., - распоряжения старшего продолжали сыпаться как из рога изобилия, отправляя иммунных, одного за другим, в обозначенные им места.
  Укрывшись от чужих глаз и возможного ответного огня, который непременно будет, в выворотне, образовавшемся от завалившейся сосны, снайпер отряда Шмель и его прикрытие - Чех, никогда не расстававшийся со своим "Печенегом", также, как и всегда, поддерживая негласный обычай, сложившийся в их паре, коротали своё время до появления противника, за беседой. Именно разговор с другом помогал каждому из них отогнать чувство тревоги перед боем.
  - Как-то неправильно это всё. Слышь Шмель? - ведущий пары не отвлекаясь работал лопаткой, откидывая песчаный грунт с места своей лёжки.
  -Я говорю нехорошо, прямо с ходу на стволы лезть, - прервавшись Чех стал прислушиваться к постороннему звуку, шедшему с противоположного конца поля, ещё слишком тихому, какому-то неопределённому, но неуклонно продолжающему нарастать гулу.
  -Вот так, без разведки, на неподготовленных позициях. Как бы не огрести, - хмуро продолжил Чех после недолгой паузы, - Да и чего нам здесь ловить? До цели мы ещё не дошли.
  В то же время Шмель, прильнув щекой к прикладу своей ОСВ-96, сквозь оптику прицела окидывал взглядом выходящую из леса грунтовку: - Не ной Чех. Мы с тобой кто? - задал он вопрос и тут же сам на него и ответил, - Стронги! Задача наша - мочить муров и внешников там, где бы мы их не встретили. Так что, работаем по профилю, как не говори. Да и Бах, - здесь он говорил о своём командире, - не дурак. Если колонна нам не по зубам, пропустим её. Посидим тихо и пойдём дальше. Давай лучше вон там, правее, запасную позицию подготовим.
  Под постоянно усиливающийся гул работы дизельных тяжеловесов, работа спорилась на зависть гастарбайтерам. Работали оба парня исключительно лопатой, где подравнивая, где подсыпая, а где и срывая песок вместе с дёрном.
  -Ты слышишь? - Чех, навострив уши, вслушивался в звук приближающейся колонны, - Траки лязгают. Там броня идёт и точно не одна, - с ним было трудно не согласиться. Помимо взрыкивания двигателей уже был отчётливо слышен и металлический лязг траков, а по ногам била лёгкая дрожь земли.
  -Восьмой, Четвёртый, Первому, Приём, - раздалось в эфире, как только на опушке леса показалась видавшая виды БМД. Боевая машина, с выцветшей трёхцветной раскраской, остановилась на взгорке, выискивая малейшую угрозу для движения следующей за ней колонны. В оптику было хорошо видно, как угнездившийся на броню десант пас нарезанные командованием сектора.
  -Четвёртый,... Восьмой в канале. Приём, - последовали отзывы один за другим.
  -Я Первый. Разведку пропускаете. Следующие гости ваши. Задача стреножить. Как поняли? Приём, - хоть это было и опасно, разумнее бы было произвести одновременный обстрел бронетехники из РПГ, иного выбора не оставалось. Стронги жили с трофеев. А броня в Улье всегда имела высокую цену.
  -Я Восьмой, вас понял. Стреножить. Приём, - четвёртый также подтвердил принятие к исполнение особо ценных указаний.
  Закинув обратно в рюкзак, вылитую незадолго до этого на песок перед стволом винтовки, пластиковую бутылку, Шмель в готовности открыть огонь, слился со своей винтовкой в единое целое: - А вот и остальные!
  В то время, когда первая машина бодро, даже как-то весело, неслась по грунтовке, поднимая в воздух столб густой пыли, разбавляемый густым чёрным выхлопом отработавших своё, газов, из леса, одна за другой, выползали четыре боевые машины.
  -Две двойки, последняя БМД и, глянь, БМП 3 прёт. Ни одного транспорта. Не за мясом едут. Это куда же они намылились? - Чех, со свойственной ему непосредственностью, был не прочь поболтать.
  -Ты бы лучше готовился десант с брони ссадить, а то прижмут огнём со всех стволов, мяукнуть не успеем, - наличие десанта, облепившего широкие спины боевых машин, было действительно нехарактерно для Улья, где все предпочитали передвигаться исключительно укрывшись, да чего уж там, спрятавшись, под металлической шкурой средства передвижения. И чем эта шкура толще, тем лучше. Чех промолчал, но было видно, что и он собрался, и, готов.
  Как только передовая машина, пробежав всё поле без малейшего препятствия, уже успела поравняться с первыми деревьями, а остальная колонна полностью растянулась на открытом поле, рация разродилась приказом: - Я Первый. Всем. Внимание! Начали!
  На фоне взрыва, рванувшего под первой БМД фугаса, звук слившихся в один двух выстрелов крупнокалиберных винтовок был совершенно незаметен. Вместе с этим к бронемашинам потянулись дымные хвосты выстрелов из РПГ. Выпущенные гранаты ещё не успели воткнуться в броню, а снайперы уже успели выстрелить повторно. Как результат - разбитые пальцы не удержали траки, так что гусеницы вмиг слетели, оголив катки и заворачивая машины на месте. И тут же по броне прокатились взрывы, разметавшие десант. Один выстрел ОГ-7В, предназначенный для уничтожения живой силы противника, штатно накрывает 150 квадратных метров. Сейчас же их было пущено четыре, по одному на коробочку. Тысячи осколков просто смахнули сидящих на броне людей.
  -И в кого мне стрелять? - Чех был в недоумении. Вместо боя - бойня, а он не сделал ни единого выстрела. Хотя, увидев шевеление на поле, он не замедлил полоснуть короткой очередью по месту где высокая трава затрепыхалась против шерсти, выдавая двигающееся тело. Не все погибли от гранат. Бой только начинался. К рёву одного Печенега добавился мягкий клёкот ПКМ. В звуки боя вплетались всё новые и новые ноты работы разных стволов и разных калибров.
  -Меняем позицию. Живо! - проорал Шмель, рванув массивную винтовку на себя.
  Чех мало того, что сам таскал тяжёлый Печенег, он вместе с ним носил рюкзак, забитый снаряжёнными лентами к пулемёту, которые по системе бесперебойного питания, что говорится, бесперебойно, подавались в ствол. Так вот, при всём при этом, он припустил вслед за Шмелём как спидер, резко взяв на старте, словно, не чувствуя навещенного на него железа. А был ведь ещё плитник, что и сам по себе весил не мало.
  -Вовремя мы смылись, - выдохнул рухнувший на лёжку Чех.
  Что да, то да. В тридцати метрах от них на месте старой позиции происходили страшные вещи. Одна из БМП, довернув башню и наведя свой тридцатимиллиметровый ствол ровно туда где они лежали шестью секундами раньше, выдала всё на что была способна. Снаряды перепахивали взрывами их нехитрое укрытие, прошивая его насквозь. Стоявшие рядом сосны взрывались тучами щепы, которая разлетаясь работала не хуже шрапнели. Не выдержав такого надругательства тридцатиметровые смолистые стволы падали. Падали громко, тяжело, натужно, цепляясь своими ветками за рядом растущие кроны.
  -И чего теперь делать с ними? - вопрос Чеха был далеко не тривиален. Машины хоть и встали, но могли вести огонь, что и делали на загляденье превосходно.
  -Сейчас самое интересное начнётся. Ты главное по сторонам смотри, чтоб с поля никто не высунулся, - Чех уже два месяца состоял в отряде и успел пройти и боевое слаживание в их двойке, и сходить в рейды с группой на кластеры где паслись муры, но там была одна шваль, с вынесенными напрочь спеком мозгами. А вот такой рейд на хорошо экипированных муров на броне, с, по сути, встречным боем, был ему в новинку в отличие от Шмеля.
  Пока шла вялая перестрелка, когда один из стронгов выдав очередь по обнаруженному недобитку из десанта, быстро утекал с засвеченной позиции, заставляя стрелков в пустую тратить далеко не бесконечный боезапас башенных стволов, два бойца под скрытом добрались до первой БМП.
  Пользуясь тем, что мини танки развернуло поперёк грунтовки, прикрытые бортом от других машин и полностью выпадая из поля зрения муров, они появились словно из воздуха прямо у брони. Один из стронгов замерцал, став призрачно прозрачным. Он сунул руку с зажатым в ней предметом сквозь листы металла. Резко выдернув её уже пустой, он вновь стал похож на человека воплотившись в своём теле. Через пару секунд, внутри БМП громко бухнуло, а люди, растворившись в воздухе пошли на новый заход к следующей машине. Так от одной к другой. Что характерно, там, где сунул руку "призрак" стрельба смолкала тут же.
  -Чем он их так? - Чех видел, ведь и его пулемёт имел оптический прицел, как Бах, используя свой дар призрака, что то закинул внутрь машин муров, после чего они не подавали признаков жизни, - Гранатой? - он был уверен в том что угадал, - Задолбаемся внутри всё отмывать.
  -Не задолбаемся, - Шмель лучше знал, как Бах умел решать подобные задачи, - Он Факел-С им кинул. Как раз для таких случаев таскает. Штука старая, но для работы внутри техники самое оно. Светозвуковая. Бах, и все в ауте. И никаких мозгов по стенке. Так, он закончил, сейчас пойдёт зачистка.
  - Четвёртый, Пятый. Я Первый. Приём. .... - Бах нарезал задачи своим подчинённым, словно на органе играл, как его тёзка, одним словом, виртуозно.
  Поле боя было зачищено быстро и жестоко. Выживших муров, как тех, кого нашли на поле, так и тех, кто был вытащен из боевых машин добили на месте. Оставили лишь одного, самого главного, для последующего вдумчивого допроса. Стронги торопились. Звук кувалды, забивающей пальцы в траки, был слышен, наверное, на пару километров вокруг. С десяток бегунов и пара лотерейщиков уже пораскинули мозгами под жарким солнцем Стикса зайдя на огонёк.
  -Сено, ты скоро? - Бах торопил последнего мехвода, который ещё продолжал возиться с размотавшейся гусянкой, несмотря на оказываемую ему посильную помощь со стороны остальных членов отряда.
  -Да, всё уже, - последним ударом загнав металлический шкворень в предназначенное ему место, ответил мехвод, - Можем двигать.
  Бах тут же потянулся к рации: - Четвёртый, Пятый. Я Первый. Отходите с позиции.
  Получив ответ, Бах, уже свесившись в люк командира машины, наблюдал, как две лохматые фигуры, перекатом вывалились из-под деревьев и, прикрывая друг друга, побежали в БМД, вскоре присоединившись к экипажу машины.
  -Я Первый. Дистанция - сорок. Скорость - тридцать. Вперёд, - подчиняясь его приказу четыре бронированные коробки поползли по грунтовой дороге словно ничего и не произошло. Не было боя, не было гибели их прежних владельцев. Ни что не изменилось в их судьбе. Они делали то для чего их создавали - работали по профилю.
  Работали по профилю и две другие, уже винтокрылые машины. Стелясь буквально над верхушками деревьев, они появились над этим злосчастным полем именно тогда, когда последние два Стронга бросились к, притормозившей чтобы их забрать, машине. Противотанковый ракетный комплекс AGM-114K Hellfire-2 сработал безукоризненно, словно в условиях учебного полигона, не оставив ни малейшего шанса на выживание, тем кто находились в четырёх ползущих по дороге бронированных машинах. Пройдя над горящей техникой, они не успокоились, добив по целям очередь 30-ти миллиметровыми снарядами, буквально перепахав всё в радиусе десятка метров от машин.
  ***
  "Что-то зачастил я вырубаться. Сначала туман этот чёртов, то есть кисляк, как мне теперь известно. Потом Пик со своими фокусами. Теперь то что?" - такие мысли крутились в моей голове в то время как я, раскинув руки, наслаждался тишиной и покоем, откинувшись спиной на сырые доски причала.
  Голова была тяжёлой. Настолько тяжёлой, что её было совершенно невозможно использовать по назначению. Ни внятно мыслить, ни открыть глаза, ни издать хоть какой-то членораздельный звук, да даже пошевелить ею пока совершенно не получалось. Странно, но меня это совершенно не беспокоит. Меня беспокоит другое. Да и то как-то невнятно. Как будто я о чём-то забыл. Что-то важное, просто жизненно необходимое. "Да давай уже, вспоминай! Ну! .... Нет. Ничего. Ладно ещё полежу".
  Шевелиться не было ни малейшего желания. Точнее может оно, это самое желание, и было, но оно на корню гасилось, остро стреляющей болью во всем теле от малейшего напряжения мышц. Пока лежу и не двигаюсь - хорошо. Меня, что катком переехало?
  -Ай, с..ка! - подал я голос, когда какой то летающий гад с мерзким жужжанием влепил себя в мой приоткрытый рот. А рефлексы то, работают. Жучара неизвестной мне породы, был тут же переработан, оглушающе громко клацнувшими в тишине зубами, до состояния фарша. Сплюнуть прожёванную гадость получилось очень плохо. Во рту и без того было сухо и гадко, как будто кошки насрали, теперь же ещё и на лицо опустился не пожелавший улетать плевок.
  Нет, больно не больно, но это выше моих сил, ощущать, как в глаз медленно затекает липкая жижа. Руки, которые отказывались двигаться по отдельности, хоть и избавили меня от раздражающего фактора, преподнесли сюрприз в виде пригоршни песка, размазанного по лицу.
  -Да что ж ты будешь делать! Сдохнуть спокойно, и то не дадут! - вслух вырвалось раздражение, не знаю, то ли на самого себя, то ли на весь остальной мир. Вместе с этим шестерёнки в голове тут же сделали оборот в нужную сторону. Точно, сдохнуть! Воспоминания догнали меня со скоростью света, заставив двигаться, буквально тонущее в бесконечной боли, тело.
  Сев на пятую точку, я принялся усиленно оттирать лицо от высыпанного на него песка. Как только я, основательно проморгавшись, смог хоть что-то разобрать расфокусированным взглядом, я увидел Его. Тварь, выпущенную из ада по мою душу! Ту самую тварь, чьи алчущие моей плоти глаза я видел последними перед тем как мне отключило сознание в последний раз. Эти самые глаза и сейчас смотрели на меня немигающим, вызывающим дрожь взглядом, взглядом гурмана, выбирающего с какого блюда стоит начать свою трапезу, присматривая самый сочный и нежный кусок. Желание жить как никогда затопила всё сознание.
  На разделяло едва ли более полуметра. Я замер, не в силах пошевелиться, скованный ужасом. Монстр то же замер без движенья. Он всё так же, словно издеваясь надо мною, продолжал сверлить меня взглядом, словно наслаждаясь моим страхом. Я же, замерев, просто забыл, как дышать, но вместе с этим сердце выдавало просто бешенный ритм, предательски ухая, так что это было отчётливо слышно. Пауза, или противостояние затягивались. Да мы, буквально, и стояли друг напротив друга, ну, если не брать в расчёт, что я ровно сидел на своей ж..пе. "Чего он ждёт?" - болью пульсировало у меня в голове.
  Буквально, тихий междусобойчик был прерван вездесущим летающим бомбардировщиком. Здоровенный овод, натужно завывая на виражах, плюхнулся на морду заражённого. Безнаказанно, что само по себе меня удивило, переползая с место на место, он выполз прямо на глазное яблоко монстра. Тварь совершенно не реагировала на вторжение в его личное пространство. Никто не может такого стерпеть! Что происходит?
   Овод, словно насмехаясь над моими страхами, показывал мне кто сейчас истинный хозяин положения. Вдоволь потоптавшись по ужасной морде, он решил приватизировать себе новые апартаменты, скрывшись в ноздре чудовища. И опять без малейшего противодействия. Так не бывает! Если только. Да не может быть! Как? Почему?
  "Он, что? Не живой?" - эта идея, посетившая меня, скажем, не без посторонней помощи, требовала незамедлительной проверки. Стянутые пластиковым хомутом руки, которые я уже практически не чувствовал, приобрели мертвенно бледный оттенок, поэтому я решил освободить их весьма экстравагантным способом.
  Поскольку нож, которым я вскрывал заражённых, был мной благополучно "пролюблен", я не придумал ничего лучше, чем воспользоваться одним из множества зубов заражённого. Пасть была немного приоткрыта и треугольные зазубренные пики, прям как у акулы, аж в два ряда, предоставляли богатый выбор режущего инструмента. Чем же ещё и не проверка?
  Вытянув руки вперёд, я, дрожа от страха, зацепился пластиковым хомутом за вывернутый наружу зуб. Пластик лопнул практически без усилий едва соприкоснувшись с бритвенно острой кромкой. Монстр никак не проявлял себя, даже когда мои кисти оказались в его пасти. "Точно не живой!" - с облегчением констатировал я, дотронувшись до холодной и, на ощупь не естественно гладкой, морды твари.
  Морщась от, покалывающей в пальцах, боли, я, первым делом, отпустил слишком долго отработавший своё жгут на правой руке. Внутренне я был готов к тому, что рана на руке будет кровить, однако, этого не произошло, да и сама она выглядела так, словно прошло уже не менее пары - тройки дней, о чём свидетельствовала ровная подсохшая корочка на ней. Рукой шевелить было по-прежнему больно, но вполне терпимо.
   Мысленно отвесив себе оплеуху, я огляделся в поисках живца. Ближайшим его источником маг оказаться только Пик, чьё поломанное, замершее в неестественной позе, тело лежало на кромке берега, погрузившись головой под воду.
  Кряхтя как старый дед, я прополз на коленях разделавшее нас расстояние. Состояние организма было просто жутким. Видимо тело, перестав реагировать на внешний раздражитель в лице оскаленной морды заражённого хищника, решило, что ему хватит тратить свои ресурсы на выживание и решило расслабиться. Заветная фляга, оказалась точно на своём месте притороченной к ремню Пика. Не обращая внимание на то, что вся она была в, успевших хорошо подсохнуть, потёках жидкости бурого цвета, не допускающих двойного толкования того, в чём она была изгваздана, я присосался к ней как клещ, и, не останавливаясь, допил её до конца.
  Судя по ощущениям, это было то что нужно. Даже отвратный вкус и изрядная крепость неразбавленного напитка не смогли испортить чувство накатившей неги. Боль отступила ещё до того, как я напился вдоволь.
  - Отсюда нужно валить, - думал я, вытаскивая Пика на берег. В памяти всплыли его слова, как и о двух часах, так и о том, что за ним должны приехать. Быстрый обыск его трупа, показал, что я не зря потратил своё драгоценное время. Этот кастрат, прибрал себе весь жемчуг, запрятав его в пластиковый футляр из-под очков. Восемь красных и двадцать одна чёрная жемчужина были аккуратно уложены на, свёрнутый по размеру футляра, кусок марли.
  Больше с этого гада и взять было нечего. Калаш, точно такой же 308, каким Пик вооружил и меня, был сильно помят, да так, что крышка ствольной коробки и приклад были просто вырваны из него и где они сейчас валялись я так и не нашёл. Хотя и не особо то и искал. Жаль было коллиматор, который исчез вместе с крышкой. Моё внимание привлёк лишь магазин, который внешне был в два раза толще стандартного. Помня, что патроны в Улье на дороге не валяются, я всё-таки решил не разбрасываться живыми деньгами и прибрал оба обнаруженных раздутых рожка.
  Пробираясь мимо замершего кусача, а если я не ошибаюсь, это был точно он. Такую широкую морду было трудно с чем-то перепутать. Я, цепляясь за его шипы, и стараясь не оступиться с причала, в конец оборзел. Нет ничего особенного, тварь оставалась мертвенно холодной и совершенно не реагировала на раздражающий фактор в виде еды, бесстыдно цепляющейся за его шкуру. Я просто постучал по нему. Не по пластинам биологической брони, а именно туда, где её не было. Были у кусача такие места, хоть их и было крайне мало. Результат меня крайне озадачил. Было такое ощущение словно я стучу по камню, холодному, гладкому, я бы сказал, полированному, камню. Словно по статуе стучишь с характерным звуком.
  Добравшись до оружия на боте, я не утерпел и выстрелил в заражённого, выцеливая именно то место без брони. То, что я попал туда куда метил, даже не обсуждается, с десяти то метров. Я это прекрасно видел. А вот то, что пуля с визгом ушла в рикошет, я уже услышал, и, мысленно перекрестившись, возблагодарил создателя, что не оказался на её пути. Не поленившись, я вернулся и проверил свою мишень. На шкуре не было ни царапины, и это озадачило меня ещё больше.
  Вооружившись тесаком, я полез по широкой шипованной спине к затылку твари. Споровый мешок нужно было вскрыть. Да и нервировала меня эта неопределённость. Что это за карачун напал на монстра? Вдруг оживёт. А разворошив споровой мешок, я гарантировано его обезврежу.
  Из моей затеи вышел полный облом. Закалённый клинок отказывался брать раздутую чесночину. Он просто соскальзывал в сторону, когда я пытался вогнать его в стык долек грибницы. Как я не пыжился, сталь отказывалась брать заражённого. Может перфоратор с победитовым сверлом, или там, отбойный молот, и взяли бы эту неожиданно прочную преграду, но вот чего нет, того нет. Так что, вспомнив о критичности моего длительного пребывания на этом кластере, я решил валить подальше, пока имею такую возможность.
  Не переодеваясь, не разбираясь, что Пик натворил с моим ботом, всё это можно будет сделать и потом, я, отдав концы, и оттолкнувшись багром от причала, забрался на верхнюю палубу и запустил двигатель, выводя речное судно на течение. Бот просто летел по курсу, ускоряемый бегущей водой, выдавая не менее двадцати километров в час на мой искушённый взгляд. После острова, река заметно сужала своё русло. Зажатая крутыми берегами с обеих сторон, что само по себе было необычно, она словно ускорялась в теснине. Я только и успевал крутить штурвалом, чтобы не влететь в вырастающие по курсу отвесные стены.
  Куда меня несло, я был не в курсе. Меня подгоняла мысль убраться как можно дальше от проклятого острова, чуть было не ставшего моей могилой. Я спешил, а спешка, как известно, хороша только при ловле блох. Улей, мать его, не замедлил показать, что прописные истины работают повсюду во вселенной, даже за тысячи и тысячи триллионов километров от земли.
  Перекат, появившийся прямо по курсу, я практически прозевал, и уже ничего не успевал сделать, кроме как вцепиться покрепче в штурвал и надеяться на прочность конструкции бота, который сам же и собирал в своё время, помогая другу в организации небольшого бизнес проекта. По всем прикидкам водные прогулки по реке в летний сезон, если и не должны были его озолотить, ну и меня за компанию, то уж по крайней мере, полностью отбить понесённые затраты.
  Стиснув зубы, больше из-за опасения откусить себе чего-нибудь, я поддал газу. Река была как будто перегорожена какой-то плотиной, через которую мощно перекатывал водный поток. Это препятствие было полностью скрыто под водой, но именно оно и создавало перепад. Не слишком большой. Вряд ли более метра, но и его было достаточно, чтобы тяжело гружённый бот потерял остойчивость и перевернулся нахр..н.
  Собственно, как оказалось, я совершенно не зря, как стиснул зубы, так и прибавил ходу. Разогнавшийся бот, с противным скрежетом, зацепив что-то скрытое под водой, перевалил носом этот мини водопад, и ухнул вниз, зарываясь в воду вместе с частью передней надстройки. Я было подумал, что бот так и уйдёт под воду, ведь ни о какой герметичности остекления на нижней палубе не шло и речи. Там стояли обычные раздвижные пластиковые створки, но нет. Ушедший под воду нос бота вылетел из воды словно пробка из хорошо встряхнутой бутылки шампанского, ровно в тот момент, когда корма перевалила через невидимую преграду. Хорошо, что сидел, а то бы меня выкинуло как из пращи, вместе со штурвалом, за который я держался. Нервно пересидев прилипнув к креслу, это незапланированное родео, и дождавшись окончания болтанки, я решил, что ну её на..рен, эту спешку.
  Двигатель заглох, видимо хватанув воздух вместо топлива, так что неуправляемое судно со скоростью течения, ставшего к слову довольно вялым, медленно дрейфовало, двигаясь вперёд правым бортом. Берега реки здесь стали более пологими, переходя неподалёку в широкие песчаные пляжи, обрамлённые высоким сосновым бором, да и река заметно прибавила в ширину. Отличия от оставленного за спиной были столь разительны, что не оставляли сомнения в смене кластера. Нужно было разобраться с двигателем, так что отдав кормовой якорь и убедившись, что вставшее носом по течению судно надёжно удерживается на месте, я полез к двигателю.
  Я вообще ни разу не механик, но где находится рычажок подкачки топлива найти смогу. Да и краткий ликбез по его эксплуатации я прошёл, так что не видел ничего сложного чтобы вновь запустить практически новый движок. Вот и сейчас поработав, умещавшейся в двух пальцах, помпой, мне удалось заставить снова мерно тарахтеть, до неприличия прочихавшийся движок. Убедившись, что судно снова на ходу, я не стал тратить горючку и заглушил его уже штатно. Забот был "полон рот" ещё.
  Самого страшного не произошло, бот снова оказался на ходу. Хотя, если бы мы с Пиком не закрепили намертво колёса Делики, неисправность двигателя показалась бы мне сущим пустяком, после такого сплава. А так, переднее стекло вполне ожидаемо не выдержало напора воды, и сейчас его осколки усеивали мокрую палубу где и стояла машина муров. Добив отыскавшимся клювом остатки сохранившегося в рамах стекла, чьи острые края могли неприятно удивить зазевавшегося ... . Да походу меня они одного и могут "удивить" если на них наткнусь с пьяных глаз. Так что лучше ну его. За экологией, на сколько я понимаю, здесь никто не смотрит, так что взяв в руки швабру, я смёл все обнаруженные осколки за борт. За одно и палубу отдраил.
  А ведь реально хочется нажраться. Да вот ведь незадача, случилось так, что полки где хранился алкоголь, которые находился здесь же, были пусты. Я обнаружил только две бутылки вискаря, что как-то закатились за барную стойку. Всего две бутылки оказались не разбиты и не смыты водой. Во мне боролись два вполне человеческих желания - напиться с горя и обычная, банальная жаба. После недолгих метаний последняя победила, ведь на её сторону встал здравый смысл. У меня кончился живец, который я и принялся бодяжить.
  На моё счастье дальше салона с машиной вода не зашла, будучи остановленная герметичной дверью. Так что лежавшие в каюте мешки со споранами, горохом и янтарём были в полной сохранности. Вот две зелёные виноградины я и использовал по прямому назначению. В кладовке я нашёл литровую бутылку гранатового сока, которым разбавил растворившиеся в виски спораны. Процедил, как Пик учил. Так что вкус у получившегося напитка был вполне пристойный, или это я уже привык.
  Кстати, в своей каюте я обнаружил и карту о которой упоминал мой покойный крёстный. Немного покумекав над нею, я всё-таки нашёл и свой родной кластер, и остров, и долбаный водопад, который оказался затопленной плотиной, перегораживающей реку намертво, так, что река в этом месте была не проходима не то что для судов, но и для лодок. Это мне так повезло пройти её по большой воде. А Пика гад ведь точно знал об этом, вот и поджидал своих дружков на острове. Продуманная оказалась гнида, в безопасности хотел переждать. Выходит, мне стоит теперь благодарить того непонятного кусача. А то бы раскромсали всего на кусочки.
  Нет худа без добра. Теперь я точно знал куда мне идти дальше. Лента реки, петляя по кластерам, уходила на северо-запад и заканчивалась на границе карты. Вроде бы ничего сложного дальше не было. Обозначения на карте были интуитивно понятны, а вот непонятным оставалась странная расцветка кластеров. Восточная их часть была окрашена в красный цвет и, если я не ошибаюсь, то я совсем не далеко от границы этих красных земель. Зато дальше на запад кластеры были закрашены в серый цвет, где карта и кончалась. Что это значит я не понял. Буду разбираться по ходу дела.
  Дальнейшая уборка не заняла много времени. Так, расставил на места то, что свалилось. То, что разбилось - пошло за борт. Со всем управился за час. Пора и в путь. За оставшийся день мне предстояло как раз дойти до границы красных кластеров. Ещё километров шестьдесят если я правильно понял масштаб карты.
  ***
  Сознание никак не желало возвращалось к Чеху. Его сильно зацепило пограничное состояние, когда кажется, что уже пришёл в себя и вот-вот возьмёшь под контроль своё непослушное тело, а оно ни в какую не желает тебе подчиняться. Малейшее напряжение - и снова тёмная пелена застилает тебе глаза. Каждая такая попытка, будь то едва различимое движение век, или движение пальца, хотя и оно больше похоже на произвольный тремор, мелкую судорогу, приближало его победу над собой.
  Словно на качелях, проваливаясь в небытие и вновь осознано вдыхая тяжёлый, наполненный с гарью, воздух Улья, Чех приближал тот миг, когда он смог завалиться на левый бок. Спасительная и такая приятная темнота, видимо окончательно отпустила его из своих нежных и ласковых объятий. Её место заняла жгучая, стреляющая боль в правом боку.
  С трудом дотянувшись до беспокоящего, доводящего до одури от боли, места, он, предвкушая неизбежное, резко выдернул засевший в боку деревянный обломок. Глухо зарычав, Чех, сорвал с пояса флягу с живцом. Обжигающая, но приносящая облегчение, жидкость, проталкиваемая в желудок просто огромными глотками, стремительно исчезала из посуды. Так и не утолив свою жажду, Чех заставил себя оторвался от фляги. Плескавшаяся на донышке влага без остатка пошла на обработку открытой раны, заставляя его сильнее стиснуть зубы.
  Вскрыв ППИ (пакет перевязочный медицинский индивидуальный стерильный) и совместив обе подушки на месте ранения, он, скинув рюкзак и плитник, обмотал вокруг торса удерживающий бинт. Булавка, которой и следовало закрепить на себе созданную конструкцию, за всеми этими шевелениями, была им благополучно "пролюблена", так что, он тупо завязал концы бинта в узел.
  Весь левый бок был в крови, которая хорошо пропитала его одежду. Горка теперь была точно на выброс. Такое как не старайся, кипяти не кипяти, не отстираешь. "Зары" учуют. Даже удивительно, что на грохот взрывов ещё не набежали.
  - И как только спину не сломал? - думал Чех, вспоминая короткие мгновения своего полёта. Ударная волна от накрывших колонну взрывов, подхватила его и Шмеля как пушинки, откинув обоих на добрый десяток метров назад. Кстати, сам Шмель валялся поломанной куклой в паре метров от него, накрытый стволом завалившейся сосны.
  -От, ты мой родной, - говорил Чех, проверяя свой "Печенег", - Даже не поцарапало. Пулемёт, как не странно, выглядел полностью исправным, несмотря на то, что ни на мгновение не покидал своего владельца, даже в его коротком полёте.
  Оглядываясь по сторонам, вращая голову на все триста шестьдесят градусов, Чех вместе с оружием кинулся на донёсшийся до него стон Шмеля.
  -Держись братуха! - негромко, только чтобы его друг услышал слова поддержки, крикнул он, сваливаясь возле распластанного тела. Шмель никак не отреагировал на его появление. Он молча смотрел широко открытыми глазами сквозь Чеха, не замечая того и постоянно что-то глотал. Внешне Шмель был вроде бы цел, вот только рухнувший на его ноги ствол дерева, а точнее внушительные размеры этого бревна, отчётливо говорили, что с ним просто не может быть всё в порядке. Да и тонкая красная дорожка, уходящая от губ, намекала, что дело плохо.
  - Спек! Срочно! - с этой мыслью, Чех выхватил из нагрудного кармана Шмеля пластиковый пенал, с одноразовым шприцом. Мутная жидкость, янтарный цвет которой говорил о высочайшем качестве продукта, была вогнана Шмелю в руку без остатка, до того, как оказывающий первую помощь пострадавшему Чех, понял, что после десяти кубиков Шмель гарантировано выпадет в осадок.
  Собственно, так и случилось. Глядя в открытые глаза Шмеля, которые словно замерли, разглядывая что-то в одной точке, Чех понял, что друг уже уплыл в страну грёз. Ни его махи ладонями перед его лицом, ни шлепки по щекам, не возымели никакого эффекта.
  -Да чтоб тебя! - злясь на себя, - выругался Чех. Вот ведь, вовремя не подумал и получил полный овощ. И оставить никак. Ведь Шмель имел все шансы выжить. Спек, особенно хороший, изготовленный из узелкового янтаря, просто творит чудеса, подстёгивая регенерацию иммунных на небывалую высоту.
  -Придётся тащить, - решил для себя Чех, - И тебя Шмель, и тебя, - произнёс он вслух, думая о Печенеге, - И себя, - закончил он, вкатывая себе в руку дозу Промедола из аптечки. - Теперь бы только самому не вырубиться, - думал Чех, примериваясь к бревну. Боль в боку была просто адской. Особенно когда, собравшись с духом, он сдёрну сосну с ног Шмеля. Удержать в себе рвущийся наружу крик было выше его сил.
  Он орал так, что его, наверное, было слышно и на соседних кластерах. Громоздкое бревно, к которому он до попадания в Улей даже и не подумал бы подступиться, нехотя сантиметр за сантиметром приподнялось, высвобождая ноги Шмеля из ловушки. Сил Чеха хватило лишь на то, чтобы сдвинуть поднятый груз едва ли на полметра. Разжав руки, он почувствовал, что готов буквально взлететь над землёй, а позвоночный столб предательски пробил электрический разряд. Мучившая его боль скачкообразно затухала, уходя за границы восприятия. Резко захотелось прилечь и уснуть. Из Чеха словно вынули какой-то стержень, что до сих пор держал его в тонусе.
  -Нельзя спать, нельзя спать, не спать, - продолжал он повторять про себя как заведённый, закидывая за спину рюкзак с лентами к Печенегу, который он просто не мог оставить. Только не в Улье где наличие оружие эквивалент самой жизни.
  -Уррр, - радостно раздалось за его спиной. А вот и подтверждение прописной истины. Обернувшись, Чех увидел молодого лотерейщика, который, видимо растерялся от наличия выбора главных блюд на его празднике жизни и притормозил возле спящего Шмеля.
  -Извини, - бросил в его сторону Чех, - Но не сегодня, - дёрнув затвор и досылая свежий патрон в канал ствола Печенега, он короткой очередью осадил гастрономический порыв шустрой твари, перечеркнув невезучего лотерейщика тяжёлыми пулями. Времени жевать сопли не было от слова совсем.
  Схватив одной рукой за воротник бесчувственное и безучастное тело Шмеля, а другой удерживая пулемёт, он бросился к воде. Его подгоняло многоголосое урчание, говорившее об открытии сезона охоты, где отнюдь не он являлся охотником. Сейчас Чеха не волновало ни то, что он забыл стянуть со Шмеля не только его плитник с разгрузкой, но и рюкзак и подсумки, которые ему также приходилось сейчас тащить за собой. Река была близко, едва ли дальше пятидесяти - шестидесяти метров, но и их ещё нужно было постараться пройти.
  Печенег выплёвывал очередь за очередью, нашпиговывая свинцом безмозглых бегунов, одуревших от голода и прущих за ними по пятам сквозь подлесок соснового бора. Пока Чеху дико везло, что на них не навёлся никто посерьёзней лотерейщика. А вот то, что это везение отнюдь ненадолго было ясно как божий день. Рокот Печенега разносился по всей округе, выдавая всем заражённым место где их ждёт долгожданная, хоть и опасная еда. Да и плевать они хотели на опасность с высокой колокольни.
  Занятый делом Чех и сам не заметил, как зачавкало у него под ногами. Сделав спиной ещё пару шагов, он оступился, рухнув в воду, утягивая за собой и Шмеля. Бросив висеть на перекинутом через голову ремне раскалившийся ствол, он подхватил, успевшее уйти с головой под воду, тело друга и приподнимая его голову вверх, отталкиваясь ногами от илистого дна, потащил их обоих подальше от берега. Глубина в этом месте реки оказалась не слишком большой. Чех отходил всё дальше и дальше от берега, но всё равно вода едва доходила до пояса, слишком медленно поднимаясь вверх.
  Заражённые высыпали на берег нестройной толпой с отставанием с десяток секунд. Как и рассчитывал Чех, водная преграда притормозила тварей. Они, сохраняя азарт погони, заходили с воду, но как только та доходила им до колен, они с визгом выпрыгивали на берег, над которым уже разносился разочарованный рёв десятков глоток.
  Грозный рык, заставил прыснуть от воды эту заражённую мелочь. Матёрый топтун, не считаясь с опасностью, которую для него представляла бегущая вода, подпрыгивая влетел в реку, поднимая мириады брызг и не останавливаясь направился к Чеху. Всё же тварь опасалась переть напролом и её приближение не было слишком быстрым. Однако, она неуклонно продолжала сокращать расстояние до своей добычи.
  -Похоже всё. Отбегались, - с горечью констатировал Чех, обращаясь к сомлевшему под Спеком, Шмелю. Вода уже доходила до груди и под тяжестью тянущего на дно груза дальше двигаться было просто невозможно.
  Нащупав на ноге рукоять пистолета, Чех выхватил его и в отчаянной попытке выпустил всю обойму в морду Чёрта. Надежда на то, что этим он сможет остановить топтуна была минимальна, но и она ушла, когда оружие встало затворной рамой на задержку, выпустив всё до последнего патрона. Прикрыв лапами оскаленную пасть, топтун пёр вперёд, игнорируя летевший в него свинец.
  В голове у Чеха уже успела появиться крамольная мысль, бросить всё и спасаться самому вплавь, когда практически над его головой зазвучали выстрелы, чего-то более существенного чем продолжаемый сжиматься в руке пистолет. Тварь, осыпаемая градом пуль, дико взревела, рванув в сторону, открывая стрелку вид на грибницу. Про себя Чех отмечал, что лучшего момента может и не быть. Тот, кто стрелял словно услышал его мысли, всаживая короткие очереди по загривку "Зара".
  Беснующийся в воде Топтун, мгновенно замер, когда одна из пуль всё-таки нашла свой путь к уязвимому месту. Он резко ушёл под воду, словно оступившись в глубокий омут. Чех не мог поверить, что близкая смерть в очередной раз прошла стороной, походя обдав его своим ледяным дыханием.
  В спину ощутимо стукнуло чем-то широким, а над головой, продолжающего пребывать в лёгком ступоре Чеха, послышалась вполне себе человеческая речь: - Чего тормозишь? Давай на борт.
  ***
  
   Скажите мне. Вот, за каким местом, о котором не говорят в приличном обществе, мне сдались два непонятных, да что уж там, откровенно мутных типа, бандитской наружности. Один из которых, к тому же, мало того, что имел закрытые переломы обеих берцовых костей каждой из ног, со смещением, так ещё и с шеей у него было точно не всё в порядке. Рентгена у меня при себе не имеется, а видеть сквозь тело, даже Улей не научил. И что прикажете мне делать? Ладно с ногами, разберусь. Так он же овощ. Никакой реакции на раздражители ниже шейного отдела позвоночника. Да и выше тоже, просто видно, что дышит, мышцы на лице работают, глаза под веками бегают. Учитывая где мы находимся, как по мне, так гуманнее добить, чтоб не мучился?
  Так второй урод не даёт! Пад..а! Пулемётом в меня тычет урод. Я-то Калаш, чтобы их из воды вытащить отложил. Не ожидал я такой подлянки от тех, кого спас от смерти в зубах заражённой твари. Бл..дь! Говорил же кто-то из башковитых: "не хочешь зла, не делай добра", ну, примерно так. Я сделал ровно наоборот, так что теперь я снова сам себе не хозяин. Сижу, греюсь связанный по рукам и ногам на солнышке. А тот, который с пулемётом, с наглой харей мой живчик глушит. Ещё и обыскал меня, и пенал с жемчугом забрал, урод.
  А начиналось то с чего. Иду я, значит, малым ходом, по реке. Тяжёлые думы голову одолевают. О родителях, о брате и племянниках вспоминаю. Как сам матери голову проломил. Как жить с этим дальше. Да и сдалась мне такая жизнь. У самого руки трясутся. И так хреново на душе, что жить не хочется. Было бы чем так, упился бы в усмерть, чтобы хоть на немного забыть. Всё забыть. Хотел живчиком ужраться, всё ж таки на вискаре, хоть и разбавлен. Так после пары глотков еле в себе удержал. Организм сам чётко сказал, что, всё, перебор с лекарством. Дошёл до того, что, вынув ТТ всерьёз уставился на него с нехорошими мыслями. Так и сидел, играя в гляделки с дулом пистолета, пока с берега выстрелы не послышались.
  Вот тут меня как подбросило. Голову, как кишечник клизмой, прочистило. Задача сама собой обозначилась. Свалить подальше и побыстрее. А звуки выстрелов то, к реке приближаются, ко мне по правому борту. То, что не по мне лупят, понятно. У меня тут не бронекатер. Чтобы бот продырявить большой пушки не нужно. Здесь и охотничьего нарезного ствола хватит. А щепки в разные стороны не летят. Логика простая и не убиваемая, как чугунная сковородка.
  И тут из прибрежных кустов выныривают два чудика. Один другого рукой за шиворот тащит как мешок с гов..ом, а со второй руки из пулемёта куда то в лес садит. И оба, точнее, один другого в воду прёт, отстреливается и всё дальше и дальше от берега уходит, прямо мне поперёк курса. А дальше вообще какое-то дежавю. За ними в воду здоровая тварь прыгнула. Чего мне там Пик пел? О том, что заражённые воды бояться. Как же, как же! Сам уже второй раз за день убеждаюсь в обратном.
  Здоровый, как те, что Пик подстрелил, пока его Кусач не сломал. Нормально в воду зашёл и дует вперёд. Не быстро, видно, что что-то мешает ему нормально на ноги ступать и равновесие держать, но ведь идёт гад. Точно! Это же Топтун. Ему костяные наросты на пятках по дну спокойно идти не дают, вязнут копыта то у Чёрта. Только эти двое гавриков от него не сбегут. Сейчас как "по шейке" станет и, или на дно пойдут, или Зар достанет. Да и вообще, идиоты какие-то. Это же надо в бронежилетах купаться полезть. Были бы без сбруи, глядишь и ушли бы водой, а так без вариантов.
  Вот с тем чтобы заранее увидеть то место где и разрешится судьба двоих беглецов, и не станет ли опасен заражённый для меня, я и уставился на показания эхолота. Твою дивизию! Эхолот показывал, что у меня серьёзные проблемы. Глубина реки была, курам на смех. То есть как раз "по шейку" - сантиметров 150-160 в самом глубоком месте. Это нормальным людям хватит чтобы утонуть, а Топтуну едва до груди и дойдёт. И он до меня дойдёт, теоретически. Проскочить уже не получалось из-за песчаной отмели по левому борту, так что решение вопроса с мутантом пришлось брать в свои руки. У Пика вышло такого же упыря с Калаша завалить, так что имея живой, пардон, уже ушедший в лучший из миров, пример, я начал стрелять, стараясь целить в морду твари.
  Бронебойные Натовские патроны, хоть и немного, но всё же по убойней наших. Рельс в узком месте прошивают даже в калибре 5,56, а уж получить семёркой в харю, Топтуну очень не понравилось. Наросшие пластины биологической брони, как их называл Пик, закрывавшие надбровные дуги и лоб, в то время как внешне остальная морда твари была как будто выточена из сплошной кости, стали отлетать только так. И лапами прикрыться у него получалось хреново, так как пули летели быстрее чем он ими шевелил. А затем его проняло. Видимо всё-таки его хорошенько достало, так что он закрутил мордой, приоткрыв свою грибницу. Вот туда то, помня, чему меня учил Пик, я и всадил остатки магазина.
  Наверное, попал, в хорошем смысле этого слова, поскольку Топтун ушёл на дно как лом, быстро, прямо и бесповоротно, даже пузырей не пустил на последок. И после такого подвига, меня буквально сразу схомутали. Где справедливость? Я вас спрашиваю. И главное за что? Подумаешь машина у меня на палубе мурская принайтована. Я же объяснил, что трофей. Вот теперь сижу и думаю, это я еба..утый, или мир вокруг меня сошёл с ума.
  -Слышь ты? - обратился ко мне придурок с пулемётом, как не странно уже с моим Кордом, который словно гриф от штанги, оттягивая перекинутый через голову ремень, висел поперёк перебинтованной груди. Развлекается парень, где-то зеркальные очки раздобыл, опять же мои, а здесь всё моё, и нацепил себе на нос.
  -Чего тебе? - отвечаю лениво, стараясь показать, что его понты мне здесь совершенно до одного места.
  -Ты чего там говорил, что с ногами Шмеля разберёшься? - при этом он, повернув корпус поморщился, видимо рана под бинтом давала о себе знать, - Умеешь резать - штопать?
  -Я тебе сколько буду говорить, что я не Мур, - он меня уже достал и тут к гадалке не ходи чтобы понять, к каким умозаключениям он пришёл. Раз я Мур то могу как разбирать, так и собирать людей обратно, чего ему и надо, - Могу попробовать, и не потому, что я, как ты там себе вдолбил, какой-то Мур. Я в Меде до переноса учился. Так что теорию знаю.
  -В смысле теорию? - он недоумевая уставился на меня.
  -А что ты хотел, чтобы студенты сами на людях операции проводили? - нет, он вообще из какой дыры вылез. И про дыру, это исключительно риторический вопрос.
  -Да не ссы ты! Я сто раз видел, как кости вправляют. Давай развязывай меня и тащи, как его там, Шмеля кажется, на стол, - да его то я похоже убедил не ссать, засуетился. А вот как я без рентгена эти кости сам вправлять буду под дулом пулемёта, хрен его знает. Сейчас самому бы не обоссаться. Ладно, сам выбирал себе профессию, так что работа то, по профилю.
  
  Глава 8. О вреде алкоголя.
  
  Хвала всем богам, что пока я загорал, фанат пулемётов, которого Улей знал под именем Чех, продолжил мой путь и, пройдя на боте с пяток километров, вышел на глубокую воду, где благополучно встал на якорь. Так, что заражённые нам были не опасны. Хотя по берегу за нами увязалась не одна собачья свадьба. Даже пара Руберов нарисовалась на горизонте, но эти только изредка мелькали в пределах видимости, обозначая своё присутствие, и тут же исчезали, как только Чех поворачивал в их сторону тяжёлый ствол Корда. Да уж, нашумел он тут сильно.
  Кстати, Чехом его окрестили не из-за принадлежности к этой среднеевропейской национальности, а из-за его, теперь уже увядшей, любви к самому известному чешскому напитку. Он так и сидел на козырьке своего подъезда, окружённый снизу несколькими десятками пустышей, с двумя початыми ящиками пива, когда его подобрали заскочившие на его пьяные вопли, рейдеры. Конец света праздновал, на... .
  Это он меня развлекал историями из своей жизни, пока я Шмелю кости соединял. Пришлось резать, а затем клеить. Добраться до места переломов труда не составило. Инструмент для разделки тел иммунных для этого подходил как нельзя лучше, а вот дальше я не придумал ничего лучше, чем слепить кости суперклеем. Не было у меня ни титановых пластин, ни сверла, чтобы сделать всё как положено. Кости держались буквально на соплях. Да и гипса тоже как-то не завезли. Радовало, что удалось соблюсти стерильность во время операции, ну относительную. Чех то никуда не отходил, нервируя меня своей большой игрушкой.
  В общем, склеил кости, зашил, благо иголок и ниток было в избытке, так что было чем, и оставил как есть. По моему глубокому убеждению, учитывая повреждения шейных позвонков, по крайней мере в ближайшее время, шевелить ногами Шмелю не придётся. С повреждением позвоночника я не знал, что делать, так что просто ровно зафиксировал ему голову используя, скатанные в форму цилиндра, тряпки. Ну и зафиксировал тело ремнями, которые использовали Муры для удержания своих жертв при разделке на органы.
   А, забыл сказать, что все эти около медицинские манипуляции я проводил на разделочном столе в Делике. Тут были и соответствующий свет, и соответствующие разделочные инструменты, использованные мной по полной. Пациент был чудо как хорош. Я в том плане, что он всю операцию провалялся в ауте, не дёргался, не мешал и мне не пришлось заморачиваться с анестезией. Да и кровил он крайне мало. После надреза кровь практически сразу сворачивалась. Как объяснил мне Чех, всё это было следствием укола Спеком.
  -Всё, что мог сделал, - сказал я, устало отодвигаясь от разделочного стола, - Если всё будет как ты сказал, то скоро всё срастётся, - мне самому в это верилось с трудом, но Чех уверял меня, что даже перелом позвоночника не будет для Шмеля приговором к инвалидному креслу.
  -Надо капельник с живцом ему поставить. С ним заживление пойдёт ещё быстрее, - Чех буквально поставил меня в тупик.
  -Ты совсем сбрендил! - и это был отнюдь не вопрос, поскольку пустить спиртовой раствор по венам было верхом идиотизма, о чём я не замедлил ему сказать, - Живец на спирту, а если спирт ввести в кровь, то Шмель умрёт, - я не видел причин как-то приукрашивать гарантированный летальный результат в случае выполнения мною его просьбы. Я не для того, убил практически два часа, штопая его друга, чтобы пох..рить всё из-за его придури.
  -Не бзди, способ проверенный. Глюкозу мешаешь с живцом и пускаешь по вене, - он немного задумался, ненадолго прервавшись, но затем продолжил, - Вообще то, должен бы знать. Так говоришь, Свежак? - мы опять возвратились к тому, с чего всё начиналось, - Давай, делай как я сказал.
  Раствор глюкозы в машине был, так что пока я, вопреки всему что знал о физиологии человека, со скепсисом на лице, ставил капельницу, опостылевший мне разговор, пошёл, я уже не знаю по какому, кругу.
  -Ну допустим, что всё было именно так, как ты мне рассказал, - о, это был прогресс, в голосе Чеха появились ноты доверия к моим словам, - Это ничего не меняет. Правду ты говоришь или нет, можно узнать только в Стабе у Ментата. Так, что всё равно остаёшься под подозрением.
  -И что теперь, связанным меня всю дорогу продержишь, - я уже было протянул руки, чтобы снова почувствовать на запястьях холодный пластик стяжек. Бодаться с таким лбом, который словно игрушку таскал на себе здоровенный убойный аргумент, было нечего и мечтать.
  -Нет, - коротко бросил Чех, подкидывая в руке пустую бутылку из-под Виски, в которой ранее был живец, пошедший на лечение Шмеля, - По крайней мере не сейчас. Нам нужно выбраться на кластер. Ты ищешь и тащишь алкашку, я прикрываю, - и он был прав, без живчика мы никуда не уплывём, - И уж извини, но огнестрел я тебе не дам.
  И ведь не дал, ганд..н штопаный! Правда совсем безоружным он меня всё же не оставил, вручив мне нож, клюв и мой старый, верный арбалет. Что говорится, вернулся к тому с чего начинал.
  Бот был оставлен там, же где Чех его запарковал ранее. А вот нам пришлось немного искупаться. Как раз, чтобы доплыть до берега. Нет, мы не попёрлись с дуру, на правый берег, где до сих пор, наверное, из-за своего бессилия нас достать, бесновались заражённые. Левый берег в этом плане выглядел более привлекательно и радовал нас своей относительной тишиной.
  Одежду, обувь и оружие мы, предусмотрительно, упаковали в мусорные пакеты, так что была надежда, одеться в сухое на берегу. Ну вот не успел я обзавестись лодкой, а оставлять бот у берега с бесчувственным телом Шмеля было категорически нельзя. По крайней мере, Чех был против и его не пугала перспектива предстоящего заплыва.
  Прибрежные кусты встретили нас тишиной, смолкшем при нашем приближении кваканьем лягушек и раздражающим комариным писком. Источник последнего шума тут же решил попробовать нас на вкус, заставив превысить все армейские нормативы по приведению себя в человеческий вид. Мне в этом плане было проще, я несмотря ни на что смог сохранить свой комок относительно целым. Подумаешь один, пропитанный кровью, рукав пришлось отрезать. Чех же щеголял в одной, нашедшейся в запасе, футболке, так как его верхняя одежда была помечена красненьким более основательно и совершенно не годилась для предстоящей вылазки.
  Я и сам далеко не маленький, но на фоне Чеха, обмотанного пулемётными лентами, как революционный матрос, со стволом Корда наперевес, выглядел невзрачным задохликом. Вот этот ходячий танк, буквально подталкивая меня в спину оружием и задавал темп передвижения по местности, пересечённой редкими кустами, попадающимися на нашем пути от случая к случаю. От кустика к кустику, от ямки к ямке, постоянно крутя головой на триста шестьдесят градусов, мы пересекли первый, не представляющий интереса кластер. Из рукотворных сооружений на нём обнаружилась только трансформаторная будка с подходящими к ней линиями электрических проводов, да почти заросшая невысокой травой грунтовая дорога, на которую мы и свернули. Ни одного заражённого так и не показало в обозримой округе.
  -Чего-то пусто здесь как-то? - решил я начать разговор, задолбавшись играть в молчанку.
  -Ну так радуйся, что так. Тварям здесь делать нечего. Жратвы нет, - выдал он шёпотом. Для себя же я отметил, что лишённые признаков цивилизации кластеры могут быть довольно безопасны для передвижения по Улью. Моя теория ещё до конца не оформившись была повергнута в прах суровой практикой, когда на нашем пути встретились вылизанные до белизны кости, лежащие на, вытоптанной у дороги, полянке. Толком и не начавшийся разговор, заглох сам собой. И всё моё внимание было приковано к поиску заражённых мутантов. Да так, что я не заметил, как мы пересекли границу кластера.
  Я бы так и пошёл дальше если бы Чех не отдёрнул меня назад, прошипев в своём фирменном стиле: - Ты совсем что ли нюх потерял? - буквально за шиворот он оттащил меня на десяток метров назад, где осмысленно повалился на землю следом за мною.
  -Чё ты меня как щенка на привязи таскаешь? - начал было возмущаться я, чуть более громко чем следовало, за что был награждён молчаливым подзатыльником.
  -Да ты вообще..., - начал было я словесную баталию за свою оскорблённую гордость, но был остановлен, словами Чеха: -Заткнись и разуй глаза, кластер на перезагрузку вот-вот пойдёт. Если хочешь стать идиотом, то вперёд. Никто не держит.
  Он был на меня рассержен, да и было за что. Как я мог прозевать начинающий собираться в низинах туман. Да и действительно, нюх я потерял, или мозги, но сейчас я отчётливо ощущал до боли знакомый едкий, кислый запах. Точно такой же, что я впервые попробовал на вкус несколько дней тому назад. Мой рот закрылся на полуслове. Говорить было нечего. Да, дебил. Признаю. Я думаю Чех всё понял и без моих слов.
  -И вообще. Не шуми. Говори тихо и по делу. А лучше просто молчи. Если нужно на что-то обратить моё внимание, то просто покажи, - наставлял меня Чех на путь истинный.
  А туман тем временем набирал силу, расползаясь в стороны и устремляясь всё выше вверх, пока не закрыл весь горизонт перед нами. Как не странно, но граница этого, вроде бы природного явления, чётко обрезалась по прямой линии буквально в двух метрах от нашей лёжки, и только редкие, клубящиеся языки, всё-таки сумевшие вырваться за границу кластера, тут же истаивали, обратившись лёгкой дымкой.
  Туман же, продолжал нарастать, будто бы набирая достаточную плотность и массу, на столько, что дальше границы кластера я не смог разглядеть ничего. Даже ближайший куст американского клёна, что сорняком рос буквально в метре за границей нахлынувшей пелены, размыл свои очертания и исчез. Вот только для чего вся эта фантасмагория? Когда же будет момент переноса?
  Где-то внутри зеленовато-желтого марева вспыхнул и погас яркий свет. Сначала один, затем другой, третий, и так далее, пока, казалось бы, всё внутри не засверкало короткими, ослепляющими электрическими разрядами, ближе к границе кластера обретшими знакомые очертания настоящих молний, с их ветвистой архитектурой лучей, бьющих снизу-вверх в противовес известным законам природы. И всё это светопреставление происходило без малейшего звука. Тишина стояла, как говорится, мёртвая.
  Я, словно в ожидании чуда, зная, что оно непременно случиться, но всё равно до конца не веря своим глазам, не мог дождаться, когда же наступит апогей этого шоу. У меня от столь близких разрядов волосы просто повставали дыбом, слабо потрескивая в такт каждой вспышке. И тут как вдарило! Реально мощно. Мне даже показалось, что в одно мгновение все молнии соединились в одну, накрыв весь кластер одной чудовищной вспышкой. Глаза разом словили разноцветных зайчиков и заслезились. К тому же завершение световых эффектов сопровождалось чудовищным звуковым ударом раската грома. Это даже больше было похоже на звуковую волну от какого-то не малого взрыва, долбанувшего так, что я на какое-то время оглох.
  Вместе с этим неведомая мне сила, удерживающая туман в границах кластера, решила выпустить его из своих тисков, так что меня и Чеха с головой накрыла вонючая взвесь, оставляющая кислый привкус на языке, которая, стоит сказать, хлынув в стороны, быстро истаяла, разрываемая в ничто лёгкими порывами ветра. Очертания перезагрузившегося кластера проявлялись прямо на глазах. Туман, словно его что-то придавливало к земле, устремился к ней, окончательно истаивая возле самой поверхности также стремительно, как и появился не более полу часа назад.
  -Фу бл.., - отплёвываясь от гадкого привкуса во рту, повторял я из раза в раз, в то время как Чех осматривал в оптику Корда очистившийся от тумана кластер.
  -Давай "Фубля", вперёд, пока никто не набежал, - и видя моё недоумение, он добавил: - Бегом бл.., пока нас здесь Зары за жопу не схватили!
  ***
  Если этот мутный перец всё-таки Мур и разыгрывает передо мною спектакль, то играет роль придурковатого свежака он просто виртуозно, так что "Золотой Кащей" по нему плачет. Так тупить на очевидных вещах, это надо постараться. Да и не пуганый он. Тут хочешь не хочешь, а перед заражёнными на кластерах паясничать не выйдет. Не оценят они этого. Сожрут, как морду не криви.
  Даже из его рассказа, о пребывании в Улье, выходит, что с местными тварями он уже свёл близкое знакомство и, не понаслышке знает, кто они такие. После этого неизбежно и очень быстро, так что хватает и мгновений, приходит понимание, или скорее страх, неотвратимой перспективы стать чьей-то закуской. У кого-то в большей степени, да так, что их не выгонишь из Стаба и под дулом у виска. У кого-то в меньшей. Это все те, кто жизнь свою связал с добычей ништяков, что сыпет бесконечно в Улей. И не важно каких, прилетающих ли с перезагрузками, или охотничьи трофеи. Боятся все.
  И этот отпечаток страха сразу видно. Он словно метка. Говорят, что Стикс меняет всех иммунных, имея ввиду физиологические изменения организма и получаемые в дар невероятные, фантастические способности. И это правда. Вот только Стикс меняет и умы людей, или точнее что-то в нашем естестве. В нашей сути. Он, словно кинув нам подачку, незаметно забирает нашу человечность, что ли. А парне этого не видно. Ему же просто интересно. Он и не думает о смерти или о других опасностях, которые бывают и пострашнее дамы с косой. Он пребывает в полной уверенности, что ничего плохого с ним не случиться и ведёт себя соответственно. Такие быстро дохнут. Ну, или забираются на недосягаемую высоту. Плохо то, что все те, кто рядом с ними, идут в расход при любом из вариантов.
  -Что-то меня на философию пробило, - думал Чех, глядя вслед топающему перед ним, и дышащему как загнанная лошадь, парню, - Ведь может быть и просто дурак, - он был почти уверен, что Финн был чист перед честными рейдерами и не связан с Мурами, - Надеюсь, что его удача на поможет.
  Между тем, они спускались в небольшой распадок или балку по дну которого протекал мелкий ручей с топкими берегами, собирающийся перед земляной дамбой в круглую чашу пруда. Вот, от уже серьёзной воды, вверх по склонам тянулись облагороженные земельные участки с жилыми строениями, чьи формы, размеры и экстерьер зависели исключительно от достатка их владельцев.
  Село, а судя по слегка обветшалой кирпичной церкви со следами незавершённого ремонта, разместившейся у начала дамбы, это была уже не деревня, начиналось близь запруды и уходило за неё, спускаясь на, отвоёванные у когда-то свободно пробегавшего по низине ручья, плодородные почвы.
  Определить размеры только перезагрузившегося кластера на глаз мешали, раскиданные в изобилии тут и там, без какой-либо системы, неохватные вётлы, да кусты вишни, создающие настоящие непроходимые заросли, усыпанные спелыми ягодами. Единственная дорога, ещё несущая на себе следы асфальта, начиналась от церкви и ныряла вниз в зелёный ковёр на противоположной стороне пруда.
  -Давай, двигай к церкви, - Чех из-за спины заранее задавал направление движения.
  -К церкви, так к церкви, - прохрипел срывающимся голосом Финн, - Глядишь Кагором разживёмся, - вот это был уже сарказм, а значит лошадь была не так уж и загнана.
  -Прибавь шаг, - Чех и не думал жалеть свою "кобылу". Воспитание строптивой происходило прямо на ходу.
  И они прибавили. Слетев по склону на насыпь, удерживающую согнанную ручьём воду в одном месте, они, несмотря на прикованные к ним взгляды сельских жителей, оседлав прорытую колёсами тяжёлой техники, колею, не сворачивая, как по рельсам, рысью, бросились на противоположный берег.
  -Чех, а Чех? А нас таких красивых местные в ментовку не заметут? - Финн поднял совсем не праздный вопрос. Видок у них был ещё тот. Нет, до пояса они были одеты вполне прилично. Берцы и камуфлированные штаны вполне подходили к местному ландшафту. Да и подобный стиль был не так уж и редок, если смотреть на попадающийся им по дороге контингент. А вот выше была беда.
  Сам Чех был образцом борца с мировой буржуазией, скрывая под футболкой замотанный бинтами бок. Ну, если не считать, что он тащил на себе, помимо рюкзака за спиной, настоящую машину смерти и кучу выставленных на показ патронов, а также представленную к всеобщему обозрению, кобуру с выглядывающей из неё рукояткой пистолета, с ним было всё в порядке. Притороченные к бедру нож и клюв, в данной ситуации совершенно не стоили упоминания.
  Финн, как передовой отряд восставшего пролетариата, гордо нес на себе боевые следы борьбы за светлое будущее. Рукав камуфлированной куртки был грубо сорван по шву на плече, и выставлял на показ ножевое ранение в виде, успевших затянуться подсохшей коркой, симметричных порезов. Следствием этого была и перевязь на которой покоилась рука "героя". Тем не менее, вид раненного бойца оставался грозным, чему в немалой степени служил сжимаемый в руках, футуристического вида, арбалет.
  -Им скоро будет точно не до нас, - ответил Чех, поглядывая на пригнанную на выпас домашнюю скотину. Тут и там, вдоль спускающегося к воде берега, покрытого сочной травой, на привязи, коротал свои последние минуты жизни мелкий, а местами и крупный, рогатый скот, - Здесь сейчас такое начнётся. Ты только посмотри, прямо поляна для пикника, - Чех обратил внимание Финна на, мирно жующих зелёную травку, тройку коров и составляющих им компанию, с десяток бородатых коз. И на выдохе, тихо добавил: - Хоть бы Элита не пришла.
  Несмотря на то, что последние слова Чеха были произнесены тихо и больше для самого себя, Финн их расслышал, понял и сделал абсолютно верные выводы, которые совершенно не добавили ему оптимизма.
  В церковь бойцы влетели на морально-волевых, надсадно дыша, а в случае с Финном, и захлёбываясь кашлем. Чех сразу взял "быка за рога", громко захлопнув за собой, до этого момента, широко распахнутые двери, не забыв задвинуть засов, вызывая недоумение у служителя культа и его немногочисленной паствы.
  Тяжёлые, окованные почерневшими от времени металлическими полосами, створки, грохнули словно выстрел, оборвав на полуслове раздававшийся под сводами храма мерный речитатив. Все взгляды верующих оказались обращены на источник звука. А этот самый источник, ничуть не смущаясь сконцентрированного на нём внимания, придавая убедительности своим словам, направленным в сторону прихожан стволом пулемёта, просто сказал: - Вяжи их, - протягивая мне, до боли знакомые, пластиковые стяжки.
  Местные, а их здесь было ровно шестнадцать душ, среди которых оказались четырнадцать бабулек пенсионного возраста, какой-то забулдыга неопределяемого возраста с насквозь пропитым лицом и сам настоятель прихода, выделявшийся на фоне остальных своей широкой статью как конь тяжеловоз на фоне сереньких, побитых жизнью пони, молча подчинились и были мною связаны. Ну, или охомутованы, если придираться к буквальной сути моих действий. Даже странно. Ни одного протеста, и ни одной попытки как-либо помешать мне, не было предпринято.
  -И чего с ними дальше делать? - я искренне не понимал, за каким чёртом, я тут же мысленно настучал себе по губам вспомнив где я нахожусь, они нам здесь сдались. Чего их просто было не выгнать. Да и вообще, не понимал зачем за водкой мы попёрлись в церковь.
  -Ничего, - как само собой разумеющееся ответил Чех, - Посидят пока. А там видно будет.
  Тут он придвинулся поближе к попу, и буквально дав тому понюхать дуло пулемёта, спросил: - Чего покрепче выпить не найдётся?
  По-моему, все были откровенно ошарашены наглостью и, я бы сказал, безбашенностью нашего поведения и экстравагантностью нашего вида, что просто не понимали, чего от нас можно ждать, а потому и молча подчинились, дав себя связать. Теперь же, когда прозвучал вполне себе укладывающийся в сознание сельских обывателей вопрос, и они поняли, что сейчас их убивать не будут, бабулек словно прорвало. Вот это из них попёрло! То, что мы алкаши, оказалось самым безобидным в чём нас обвинили.
  -А ну ка все заткнулись! - рявкнул Чех, когда ему, судя по всему, надоел разыгравшийся балаган. Он, даже выстрелил из пистолета, выбив из стены над головами наших пленных кусок штукатурки. Благо он стрелял с навёрнутым глушителем, так что звук выстрела не вышел дальше крепких стен храма.
  Когда в помещении вновь воцарилась тишина, он повторил свой вопрос: - Я ещё раз спрашиваю. Есть алкоголь или нет? Мне всё равно, что есть, водка или самогон, главное, чтобы покрепче.
  -Под Престолом Царя Небесного, обрящешь что искомо тобой, сын мой, - с видимой мукой на лице, пробасил настоятель храма.
  На лице Чеха отразилось много эмоций от недоумения до негодования: - Ты чего мне тут свои сказки рассказываешь? Я тебя русским языком спрашиваю. Бухло где?! - выплеснул он из себя скопившийся негатив.
  -Да, успокойся ты Чех. Нечего людей пугать, - в отличии от него, слова батюшки для меня несли вполне определённый, приземлённый смысл. Оглядев единственную на всё помещение церкви массивную тумбу, искусно украшенную по верху красным бархатом, я быстро нашёл неприметную со стороны дверцу. Распахнув её я тихо прифигел. Такого я не ожидал от слова совсем. Чего тут только не было. Всё внутреннее пространство под престолом, а именно так называлась эта тумба, было заполнено самыми разнообразными бутылками с этикетками, как известных, так и неизвестных мне производителей алкогольной продукции. Здесь были и водка, и виски и коньяк с текилой. Да здесь было всё, чтобы бодяжить живчик по меньшей мере, целый месяц.
  -Джек пот! - восхищённо проговорил я, глядя на это богатство. Искать магазин или шариться по домам нам теперь было точно не нужно.
  -Не понял. Чего там, - спросил Чех, подойдя ко мне. Я отодвинулся чтобы и он мог рассмотреть свалившееся на нас "богатство".
  -Ох..еть! Ничего себе попы живут! - выпалил на радостях Чех, подбрасывая в руке литровую бутыль с янтарной жидкостью.
  - То для жертвы господу нашему ..., - начал было оправдываться уже бывший владелец подпрестольной алкогольной лавки, но был послан Чехом в пешее эротическое путешествие, соединённое с ультимативным требованием заткнуться.
  -Ты давай разведи нам живца на дорогу и набивай рюкзаки, а я пока огляжусь что там к чему, - оставив мне свою дорожную сумку и сунув в руку споран, Чех потрусил на верх под купол храма, воспользовавшись сваренной из кусков арматуры лестницей, которой и ранее пользовались по тому же назначению.
  Я, не плохо могу подстраиваться под окружающую меня обстановку и, наверное, исключительно поэтому заразился полным пофигизмом Чеха. Только так я могу объяснить свой следующий поступок, когда я отобрал у прихожанок их платки, которыми они покрыли свои головы при входе в церковь. Нет, я никак не желал оскорблять чувства верующих, просто мне нужно было чем-то переложить стеклянную тару, чтобы она не гремела и уж тем более не разбилась при возвращении к боту. Ну, не придумал я ничего больше. Кстати, только здесь я впервые увидел водку, разлитую в алюминиевые банки, прям как пиво. Все эти банки я прибрал себе в рюкзак, а живчик приготовил из уже початой бутылки с белым Ромом. Правда разбавить мне его было особо нечем, ну не простой водой же в самом деле. Так только всё испортить.
  Пока местный бомонд с недоумением наблюдал за моим священнодействием, вернулся взъерошенный Чех с перекошенным лицом и словами: - Попали мы. Здесь Муры.
  Приподнятое было настроение тут же пробило пол и зарылось в землю. Муры это плохо. Это охренеть как плохо. Да это полный п..здец!
  Тем временем Чех метался взглядом по помещению, кстати, совершенно пустому, в котором не за что было укрыться. Да здесь нормальным людям даже присесть было не на что! На весь зал, который в лучшие времена вмещал в себя пару сотен человек, была одна тумба Престола - так себе укрытие, да стул у стены за ним. Бл..дь! Хоть бы лавки у стен поставили! Было бы из чего завал устроить. Видимо Чех пришёл к тем же выводам, что и я.
  -Этих, - он экспрессивно махнул рукой на связанный народ, - Туда, - он указал рукой на еле заметную маленькую дверь сбоку от Амвона, - Живо!
  Спорить с ним совершенно не хотелось, и потому, подгоняя пинками каких-то осоловевших и безмолвных прихожан, я управился с поручением в рекордные сроки. Чех же тем временем водрузил пулемёт на тумбу Престола, направив его стволом ко входу в церковь. Подбежав к створкам двери, он убедился, что пулемёт своим дулом смотрит точно в их центр и, откинул засов, молча подозвав меня к себе.
  -Значит так, - начал он, - В нашу сторону едут трое на пикапе с пулемётом, - я лишь скрипнул зубами, - Может проедут мимо, а может и нет. Х..р их знает. Но будем исходить из худшего. Если они не полные придурки, то двое зайдут сюда, а третий останется в машине их прикрывать, - в принципе всё логично.
  -Сначала валим первых двух на входе. И главное тихо. Не шуми, не говори. Просто сделай. Твой тот что пойдёт первым. Ляжешь вот здесь, - объясняя мне мои действия, он показывал мне всё буквально на пальцах, - справа от входа за углом и как только увидишь вошедшего стреляй. Большего от тебя не требуется. Бей наверняка, наглухо, лучше в голову. Надеюсь с трёх метров не промажешь из своей игрушки. Мой второй, - наверное с моим лицом было что-то не так, а потому Чех, встряхнув меня, заставил посмотреть ему в лицо, сказав при этом, - Делай что говорю. Не думай. Просто делай. Помни, если нашумим, то лучше самим застрелиться, - у меня желудок провалился куда-то вниз, став очень тяжелым, а ещё появилось нестерпимое желание блевануть.
  Дождавшись от меня утвердительного, а главное осмысленного, кивка головой и, уложив меня на моё место, он прошептал, под уже слышимое завывание двигателя, доносившегося из-за стен храма: -Всё. Замри.
  Приложив палец к губам, обозначая полную тишину, он отошёл к противоположной стороне и присел за угол, где заканчивался короткий коридор, ведущий от дверей к основному помещению церкви, сжимая одной рукой пистолет с накрученным ПБС, а второй, приготовленный к броску нож.
  Было так тихо, что я слышал, как гулко бухает моё сердце в груди. Знаю, что фраза эта заезжена вдоль и поперёк, да ведь из песни слов не выкинешь. Стучало так, что я совершенно не слышал, что происходит вокруг. Не слышал, как подъехала и остановилась машина, не слышал и как хлопнули её дверцы, говоря, что пассажиры покинули её. Мне было до одури страшно от того, что нас идут убивать. Меня идут убивать. Причём, помня рассказы Пика, убивать будут долго и мучительно. А ещё мне было страшно, от того что мне нужно сделать, чтобы остаться в живых. Не привык я стрелять в живых людей. Знаю, что уже один раз это сделал, и, хоть и случайно, но убил человека. Понимаю, что это нужно, но всё равно, как будто что-то не даёт, удерживает, от того чтобы переступить через себя. Так не должно быть.
  Глухо, как сквозь вату в ушах, доносятся звуки:
  - Давайте быстрее. Выносите бухло и валим. Не хочу здесь с Зарами бодаться, - произнёс, казавшийся далёким, голос.
  -Да не ссы Клык. Ты главное поляну секи. Один хр..н всё забирать, - отвечал ему другой, более близкий баритон.
  Третий тоже не забыл вставить в разговор своё веское слово: - Интересный тут Поп окопался. Это же надо сколько элитного пойла заныкал, - его слова поддержал искренний, негромкий смех, - Эх, жаль, что здесь ни одной нормальной бл..ди не найти.... Хотя, один раз такая лярва была. Помните? - прыснувшее с новой силой грубое ржание, говорило, что никто ничего не забыл.
  Тихий скрип, раздавшийся от входа в церковь, звучал раздражающе долго, но именно он прочистил мне уши и прогнал из головы посторонние мысли.
  -Да, было дело. Под монашку всё косила. А как распечатали, так сама подмахивала, только успевай за ней ...Ух,ё! - последнее восклицание совпало со звуком рухнувшего на пол тяжёлого предмета, лязгнувшего металлом. Причём из-за угла, закрывающего меня от входа, высунулась передняя половина туловища нацелившая ствол автомата на что-то внутри церкви.
  Я сам не понял, как нажал спусковой крючок арбалета, совместив метку коллиматора с открыты виском, непредусмотрительно неприкрытого шлемом. Это был словно не я. Молча и хладнокровно отправил короткий болт в подставившуюся под выстрел голову. На такой короткой дистанции, практически в упор, я не мог промахнуться. Я знал, что попал, но не видел этого. Я просто не мог смог заставить себя посмотреть на дело своих рук.
  Тем временем, остальные события развивались столь стремительно, что полностью обошли меня своей стороной. Вместе с падением ещё живого тела, не дожидаясь меня, Чех, "выстрелил" себя вверх, заворачивая за угол. Что было после я совершенно не слышал, уйдя в себя.
  Растормошил меня всё тот же Чех, растянувший по лицу широкую улыбку. Даже моя запоздалая реакция на его прикосновение, когда я, отшатнувшись от чужих рук, навёл на него не взведённое оружие, не смогла её стереть.
  -Всё, всё. Успокойся. Ты молодец. Отработал как надо, - говорил он, подняв руки в примиряющем жесте. Угу, успокоил называется. Хоть бы нож от крови вытер, а то машет им у меня перед носом.
  Хотя, то что я отработал свой живчик, было видно и так. Болт вошёл точно в висок своей жертве. Не сильно глубоко, у меня ведь не какой-то там боевой вариант. Так, можно сказать игрушка, на которую и разрешения то не требуется. Однако, дело он своё сделал, пробив височную кость и уйдя в мозг на всю длину стального жала.
  -Да убери ты свой тесак от моего лица, - рявкнул я в раздражении, уже окончательно придя в себя, - Тут завтрак просится наружу, а ты кровавой железкой в нос тычешь, - и да, я с трудом сдерживал рвотные позывы.
  Чех отбросил финку, а может это была и другая модель холодного оружия, на пол и сказал: -Погоди блевать. Нам нужно с улицы всё прибрать, - Чех потащил меня за собой.
  Бл..! Я всё-таки проблевался. Этому в большей мере способствовал вид лежавшего в луже крови трупа с развороченным горлом. Вот, я в эту лужу и добавил. Запах парящей, ещё тёплой крови был разбавлен куда более стойким "ароматом".
  -Финн, твою мать! Вильгельм Тель ты недоделанный! Не мог до улицы потерпеть! - искренне возмущался Чех.
  -Нам в церкви ещё х..й знает сколько сидеть, - вот это было очень неожиданно. Может х..й то и знает, но меня то зовут по другому. Чего это мы здесь ещё забыли? Оставаться в этом смраде, у меня нет никакого желания. Я, собственно, это ему и сказал, только очень коротко, так что мой вопрос уместился в одном слове: - Нахрена?
  Мы как раз вышли на улицу. Вот здесь было всё в порядке. Всё было чинно, благородно. Обвисший на ремнях в обнимку с "Утёсом" труп с поникшей головой, расположившийся в кузове монструозного пикапа, с сохранившимся на решётке радиатора знаком "Форд", уже не вызывал у меня никаких эмоций.
  -Ты думаешь здесь этих только трое? - я промолчал, так как ни о чём подобном я совершенно не думал. Я вообще сейчас ни о чём не думал. Моя голова была на удивление пуста.
  -Их здесь десятка два. Может чуть меньше или больше. Да похрен! Я с верху видел ещё два таких пикапа, Шишигу с кунгом и БТР-Д с Зушкой, - я продолжал молчать, - Они по дороге в нашу сторону идут, народ из домов вытаскивают. Это эти трое к попу за алкашкой резко рванули, остальные не торопятся. Работают спокойно и методично, как у себя дома. Отбирают иммунных, - а вот здесь мне стало интересно, и я его прервал.
  -Как отбирают? Разве можно заранее определить того, у кого есть иммунитет на споры грибка? - что это возможно я, в принципе, и не сомневался. Полученное образование просто кричало о наличии такой возможности, но как это происходит действительно, стоило уточнить.
  -Можно, - не разочаровал меня Чех и выдавил из себя сквозь зубы, - Есть люди с такими дарами. Посмотрят и сразу скажут кто есть, кто. Но таких мало, ценят их и по кластерам просто так мотаться не пускают. Им и так работы хватает, дар редкий и полезный. Внешники, су..и, специальный прибор сделали. Тыкают им в только что прилетевшего в Улей, и он показывает есть иммунитет или нет. Вот ими они Муров и снабжают. Так что сейчас я бы поставил именно на прибор, - да, я ещё ничего толком и не знаю про Улей и, даже не знаю какие мне стоит поставить вопросы, чтобы устранить такие неожиданно выскакивающие пробелы в понимании местных реалий.
  Видимо, я опять залип на своих проблемах, поэтому извлечение из транспорта лишнего пассажира прошло без моего участия. И опять же рухнувшее передо мною тело заставило меня вернуться к насущным проблемам. А их было много.
  -Ты давай раздевай этого, а я пока машину внутрь загоню, - что он задумал, я не знал, но Чех не собирался оставлять меня в неведении: - Нужно переждать. Сейчас сюда со всей округи, заражённые попрут, да так, что Мурам будет не до нас. Самим бы уйти.
  -Ну эти трое уже никуда не уйдут, - я как раз перевернул на спину труп из пикапа.
  -Когда здесь замес начнётся, все потери запишут на счёт мутантов, - он выволок оставленные в церкви трупы на улицу, подкинув мне работы, - Ты обблёванного не раздевай. Обувку только сними, боекомплект - обязательно, ну и что понравится, тоже тащи. Да, швы на хэбэшках прощупай, там часто заначка зашита, - сам же он, залез в машину на место водителя и, аккуратно стронув автомобиль с места, загнал его в церковь. Хорошо, что дверь оказалось достаточно широкой для такого зверя как Ford F-150 Raptor с дополнительным обвесом, включающим в себя массивный отбойник, наваренные листы металла и хаотично торчащие шипы из, зашлифованной до блеска, арматуры.
  Не очень приятная мне работа досталась. Хоть и не впервой уже раздевать мертвяков, но всё равно каждый раз коробит. Хотя, чего сейчас то нос воротить. Всё это законные трофеи. Своё, родное. Добытое потом и кровью. И меня очень радует, что не моей.
  -Значит, план такой, - сказал Чех, когда я затащил внутрь всё что снял с Муров, - Сидим тихо и ждём.
  -Охотники Муров в любом случае скоро свалят, а с заражёнными будем разбираться по ходу дела, - говоря мне это, он поливал запачканное кровью место из бутылки, распространяя под куполом храма ароматы спирта и дубовой коры, - И ты бы выбрал себе что-нибудь посерьёзнее, - он намекал на трофейные стволы.
  -Что теперь мне можно? - намекал я на то, что именно из-за его решения я был вынужден гулять по Улью практически безоружным.
  -Теперь нужно, - ничуть не смущаясь ответил Чех, проигнорировав мой сарказм, прикидывая на себя верхнюю часть камуфлированной куртки которую я стянул с убитого им в машине Мура, - Давай экипируйся по полной пока есть время. Вот этим самым мы и занялись, продолжая потихоньку обсуждать наши дела.
  -Слышь, Чех, а чего бы нам не рвануть на Форде отсюда? - мой вопрос вызвал у него лишь улыбку.
  -Боюсь не выйдет, - он с сожалением откинул от себя куртку, которая так ему и не подошла по размеру, - Дорога в гору идёт по голому полю. Нас Зушкой на взлёте расх..рачат, даже маму позвать не успеем.
  -Так на нас не написано, что мы, это, не эти трое. Чего они сразу по нам стрелять начнут? - нет, ну а чего. Вдруг проскочим.
  -Слушай. Не знаешь о чём говоришь, лучше молчи. Увидят свою тачку, которая сматывается из кластера, двигаясь не туда куда нужно, и всё. Один запрос по рации, на который мы не сможем ответить, если конечно ты у них коды не успел спросить. После чего мы одна большая мишень, - он выдохнул.
  -Даже если бы повезло, и мы прорвались, то что ты предлагаешь сделать с ними, - он, стоя возле окна, подозвав меня, показал на несущиеся через плотину стремительные силуэты, от вида которых у меня встали волосы дыбом. Хорошо, что мы двери закрыли, подперев их здоровым отбойником форда.
  -Быстро они. Чуть менее часа с перезагрузки, - спокойно, как само собой разумеющееся говорил Чех, рассматривая несущуюся в нашу сторону стаю заражённых.
  -Давай на верх, - он, оставаясь верным себе, двинулся первым к лестнице со своим Кордом. О как, отметил я для себя, выверты своего сознания. Я ведь уже всерьёз смирился с утратой своего имущества, получается.
  Лестница, ну как лестница. Вертикальная металлическая конструкция, сваренная из четырёхсантиметрового профиля, обрамлённая жиденькой, не вызывающей уверенности в своей надёжности, решёткой из тонкой арматуры, вывела нас на узкий карниз всё из того же профиля, огибающего всю внутреннюю окружность под куполом храма.
  Одно из узких окон, выполняло и функцию двери, и доходя нижним краем до самого карниза, было приоткрыто. Чех, не останавливаясь, выбрался через него на крышу. Я, нагруженный как ишак оружием и патронами, лез за ним, как механический болванчик, не вдаваясь в смысл происходящего.
  По крыше в сторону колокольни шла точно такая же металлическая конструкция карниза, упирающаяся в открытый проём колокольной вышки. Вот по нему мы и пробежали словно лоси. Грохот стоял на всю округу. Народ, что хоть и в небольшом количестве, но в ближайшей округе всё же присутствовал, пялился на нас, задирая головы. Эх, не тем вы занимаетесь!
  Мы только вбегали под своды колокольни, когда коренные обитатели Улья добрались, до щедрых даров своего мира. Впереди, основательно оторвавшись от основной стаи заражённых неслись два гориллоподобных монстра с плоскими, приплюснутыми мордами. Игнорируя застывших в ступоре людей, которые под действием паразита и так уже не могли адекватно реагировать на подобную невидаль, пробежав буквально в паре метров от них, кусачи кинулись к пасущимся деликатесам.
  Тишину сельской идиллии разорвало отчаянное блеяние пожираемых заживо животных, сопровождаемое довольным урчанием тварей. Козы были растерзаны буквально у меня на глазах за пару мгновений. Эти травоядные были не столь большими, чтобы насытить, как мне казалось, бездонные утробы тварей. Их жрали полным комплектом с копытами, рогами, шерстью и всей требухой, отрывая от ревущих в агонии животных сразу по четвертине их живого веса. Не помогла козлам их привычка падать замертво при виде угрозы, они только облегчили охотникам их работу, впав в ступор. Рапаны жрали как не в себя, основательно выкосив мелкий рогатый скот, жадно поглядывая на остальных травоядных, тщетно рвущихся со своей привязи.
  Я словно заворожённый наблюдал за кровавой вакханалией, в полный рост встав в проёме окна, не в силах оторваться от вида пирующих монстров, когда случилось необъяснимое. Мне на мгновение показалось, что у меня что-то случилось с глазами, но нет. Дело было не во мне. Воздух над выпасом внезапно затрепетал и поплыл, словно марево над прожаренным солнцем асфальтом. Чех резко отдёрнул меня от окна так, что я чуть не свалился в отверстие посредине площадки, на которой мы стояли, но был удержан им.
  -Не стой так. Заметит, - он, чуть выглядывая в окно, тихо, одной мимикой лица, предложил мне присоединиться к нему, - Смотри. Элита!
  Вот это был действительно "Полный Писец"! Кусачи, эти бронированные гориллы в холке уже перегнавшие рост обычного человека, на её фоне выглядели малыми детьми. Они Элитнику, как говорится в пупок дышали, хотя я сильно сомневаюсь, что он у него есть. Это тварь была в два раза выше и так совсем не маленьких мутантов. Более того, она была гораздо массивнее. Сегменты полностью сформировавшейся биологической брони образовывали защитный панцирь, напоминающий своим видом анатомический рыцарский доспех, проработанный современным дизайнером. Броня сидела как литая, не оставляя в себе, на мой взгляд, ни единой прорехи. Её пластины, ложась друг на друга внахлёст, перекрывая те места, где тело монстра изгибалось, имели разную окраску, меняя цвет от пепельно-серого, до совершенно чёрного, и создавали некое подобие камуфляжа. Скажем так, городской его вариант. Три гребня зауженных шипов, соблюдая симметрию, шли по спине, прибавляя в размере от задницы к затылку, превращаясь в районе плеч в настоящие костяные лезвия метровой длинны. Более мелкие шипы, смотревшиеся совершенно несерьёзно на фоне своих старших братьев, были разбросаны по телу, очевидно, с каким-то скрытым от меня смыслом.
  -С этим наше оружие не прокатит, - с обречённостью в голосе прошептал Чех, - У тебя случаем нигде гранатомёта не завалялось? - я отрицательно мотнул головой. Что тут было говорить? Вот чего нет, того нет.
  Меж тем, Элитник грозно рыкнув на пригнувших к земле головы Кусачей, одним бесшумным броском оказался рядом с одной из коров, сжав её в своей лапище. Его когти пробили животное насквозь как нечто несущественное. Трёхсоткилограммовая, бьющаяся в конвульсиях туша, словно пушинка, оторвавшись от земли, отправилась в пасть монстра. Он не вгрызался в тело жертвы так, как это пристало хищникам, нет, он просто откусывал понравившиеся ему части. Он ел, если так можно выразиться, используя свои лапы, как человек.
  К завершению первого блюда, подтянулась и остальная стая, походя разорвавшая на части случайных прохожих. Откинув от себя окровавленный костяк, с остатками мяса, предводитель заражённых, повелительно взревел, чем ускорил членов стаи, рассыпавшейся вдоль дороги вглубь села. Кто-то ломился в дома, заметив в окнах мелькнувший силуэт. Мне сверху было всё видно. Один Топтун, сиганув в окно, зашёл в дом вместе с оконной рамой. Из этого дома донёсся истошный женский визг, вскоре ожидаемо оборвавшийся.
  Мутанты влетали в надворные постройки, просто прошибая их стены из жидкого штакетника. Так два Спидера, набрав скорость, прошибли лбами стены курятника, а через полминуты, уже с окровавленными, облепленными перьями и помётом мордами, усиленно гонялись за сумевшими сбежать курами. Коротко и скупо, жалобно заскулили собаки, возвещая всех о постигнувшем их несчастье. И так везде вокруг нас. С одной стороны - предсмертные крики, с другой - многоголосое урчание тварей. Хоть уши затыкай. Смерть пришла в село.
  С противоположной стороны, где должны были быть остальные Муры грозно рявкнул пулемёт. Вожак стаи, отвлёкся от трапезы, среагировав на резкие звуки поворотом головы. Втянув в себя воздух, он тихо угрожающе заурчал, заставив двух кусачей, подбирающих за ним его объедки, стремглав рвануть в сторону источника звуков. Из его свиты с Элитой остался лишь какой-то потрёпанный Рубер, подгонявший стаю с тыла и, как его охарактеризовал Чех, тот ещё гад.
  Звуки пальбы уже почти не стихали, а это значило что Муры окончательно увязли в борьбе с заражёнными и им будет точно не до нас. Мы с Чехом так и застыли на нижнем ярусе колокольни, затаившись и не решаясь подняться выше, чтобы не попасть в поле зрения верной смерти.
  -Попробуй подняться на пару ярусов, - Чех лежал, уперев приклад пулемёта в своё плечо, направив оружие в сторону пирующих монстров, - Посмотри, что там у Муров.
  Я не стал тащить наверх всё что взял с собой. Мне одна винтовка у Муров приглянулась. Она хоть и была с ручным заряжанием из магазина на десять патронов, однако, имела мощную оптику, а весь её ствол представлял собой один сплошной глушитель. Да и патроны у неё были увеличенного по сравнению с Калашом калибра в 10,3 миллиметра, что внушало уважение к этому оружию. Надпись на винтовке "ДВЛ-10 М1" мне ничего не говорила, а Чеха я не спрашивал, хотя он и ухмыльнулся, увидев у меня в руках это оружие. Именно с нею я и полез наверх по деревянной лесенке, стараясь слиться со стеною.
  Залез нормально. Ни одна тварь меня не увидела, и судя по отсутствию какой-либо реакции, не услышала, чего я боялся больше всего из-за безбожного скрипа шаткой конструкции. Залез и залёг, разложив винтовку. Через оптику, несмотря на узкий сектор наблюдения, было отлично видно, что дела у Муров не так уж и плохи. Давили они заражённых. Давили со страшной силой, так что от тех одни мокрые кровавые ошмётки летели. Вот что значит крупный калибр. Ни Лотерейщики, ни топтуны ничего не могли противопоставить Утёсам, не говоря уже о Зушке, выдававшей короткие прицельные очереди. О Спидерах думаю здесь говорить вообще не стоит. Их вообще сшибали простые бойцы из простых автоматов. Твари ничего не могли противопоставить организованному натиску хорошо вооружённых и, судя по их действиям, обученных людей.
  Как заражённые не хитрили, пытаясь обойти за домами медленно ползущую колонну, как не прятались, залегая в засаду, укрываясь придорожными кустами, у них ничего не получалось. Муры словно знали откуда последует очередное нападение, заранее наводя оружие на, ещё не проявившую себя, угрозу. Даже одновременное нападение с разных направлений не принесло никакого результата.
  Даже последний резерв в виде двух Кусачей, шести Топтунов и четвёрки Лотерейщиков не смог остановить колонну. Хотя бескровно отразить скоординированное нападение такого количества развитых заражённых теперь уже не получилось. Один Пикап был размочален в хлам прорвавшимся под огнём Топтуном, который так и сдох верхом на машине от очереди из второго Пикапа. Пулемётчик не переживал о выживании уже отошедшего в лучший мир экипажа машины и, закончив разбираться с высунувшимся из-за угла дома Кусачом, с разворота выдал длинную очередь, летально перечеркнув сразу несколько заражённых. Второй Кусач нарвался на короткую очередь из Зушки и был практически разорван пополам.
  Пехота так же понесла потери. Считать точно мне было трудно, но где-то десяток бойцов так или иначе выбыл из строя. Кто насовсем, но большинство было только ранены. Причём в основном тяжело. Муры работали оперативно. Раненым была оказана первая помощь в виде укола, как я понял, Спека. Я даже залюбовался на такую чёткую и слаженную работу. С собой они забрали всех. И мертвых, и живых, загрузив всех в кунг Шишиги.
  -Фин Чеху. Что там? Приём, - из рации раздался тихий хрип Чеха.
  -Муры тварей на ноль помножили. У них тоже потери. Сколько точно не ясно, но всё равно двигают к нам, - я ответил без всяких "принял - понял", главное ясно и коротко.
  Чех тоже, не стал морочить мне голову, просто сказав в рацию: - К ним Элитник с Рубером пошли. Иду к тебе.
  Заваливаясь рядом со мною Чех выложил спонтанно сложившийся план: - Главное не зевай. Нам здесь победители среди них не нужны. Стреляй по ситуации. Только не торопись. Пусть Зушка по Элите отработает как следует, - я опять приник к оптическому прицелу готовый выстрелить в любой момент.
  Муры шли как по линеечке, чётко по дороге. Первым шёл БТР-Д, за ним пряталась Шишига и последним двигался Пикап, развернув свой Утёс на право. Совершенно неожиданно для меня колонна встала за пару сотен метров до церкви. Зушка, уставившись стволами прямо по курсу машины выдала очередь, которая и не думала прекращаться. Я недоумевал. Мне было совершенно непонятно по какой цели ведётся стрельба. Дорога была девственно чиста. И в то же время снаряды утыкались в невидимую преграду.
  -Видно у них за наводчика Сенс хороший. Даже под скрытом Элиту видит, - его слова подтвердились соткавшейся прямо из заморгавшего воздуха бронированной тушей. А я-то думал меня глючит! Сложив, что называется два и два, я получил в итоге, то, что тоже самое я видел на лугу у пруда.
  Проявившаяся тварь, попыталась рвануть в сторону, но скорострельность у ЗУ-23-2 была просто бешеной и стрелок не жалел снаряды. Не пробиваемая до этого биологическая броня истощила себя. Так уж получилось, но Элитник не успел до конца уйти с линии огня и в прыжке траектория посылаемых в него снарядов пересеклась с его опорной задней ногой, просто срезав ту по бедро.
  Монстр рухнул, потеряв мобильность, чем не замедлил воспользоваться стрелок, сосредоточившись на уцелевшей задней конечности твари. Дальше всё было делом времени. Я больше переживал, чтобы пролетевшие мимо цели снаряды не прилетели в нас, так как они разрывались исключительно близко к паперти церкви.
  Но не всё так просто. Уже обезноженный Элитник, взревев, словно дал команду затаившемуся до времени Руберу. Выбив окно ближайшего к машинам дома он в один прыжок обрушился на Пикап, игнорируя как огонь из его пулемёта, так и прилетевшие в него пули оставшихся дееспособными стрелков пехоты. Вот это сила! Рубер одним ударом своей лапы вынес пулемётную раму из кузова вместе со стрелком и его оружием, улетевших с дороги кровавой инсталляцией из плоти и металла.
  Не замедляясь, и ничуть не напрягаясь, Рубер вскрыл крышу машины разведя в стороны рваный металл. Заполошная, паническая стрельба из кабины никак не могла остановить его. Прикрывшись от летящих в его голову пуль лапой, он второй, коротко и чётко, махнул по стрелкам, развалив когтями тех на части. Он действовал как машина, без тени сожалений и сомнений, чётко, бесстрастно и эффективно. Следующий его прыжок в сторону отходящих к БТР-Д Мурам был прерван короткой очередью Зушки, успевшей развернуться к новой угрозе. Даже как-то жаль, но снаряды, пусть даже и попал в него всего один, не дали ему завершить начатую жатву. Пушка это - пушка!
  -Финн? Заснул что ли? - Чех намекал, что наступило наше время пострелять.
  Дождавшись переключения внимания Зенитки на пытающего уползти и затеряться в кустах, Элитника, Чех двумя короткими очередями уложил на землю оставшихся в строю пеших Муров. Грохот от работы автоматической пушки хорошо скрывал звуки выстрелов его пулемёта. Пехота залегла, недосчитавшись троих. Один был мой. Тяжёлая пуля винтовки не заметила сопротивления бронежилета, отбросив на землю Улья уже мёртвое тело.
  -Вали стрелка с наводчиком на Зушке! - рявкнул Чех, и добавил, - Аппарат не повреди.
  Валить так валить. И куда только подевались все мои моральные оковы. Их словно сорвало. Да точно. Страха уже не было. Я был уверен, что я прав и не испытывал сомнений. Затвор мягко дослал новый патрон в канал ствола. Они удобно подставились, несмотря на то что передний фас орудия имел щиток, а кресла где сидели мои цели были забронированы листами металла со спины и внешних углов. Лупя короткими очередями в след уже почти не шевелящейся Элите, наводчик поставил орудие боком ко мне под прямым углом. Их головы в шлемах, выступая выше защиты, встали в одну линию. Это первый выстрел я делал в корпус, не зная на какое расстояние пристреляна винтовка. Теперь знаю, что на нашей дистанции - это прямой выстрел, так что "бум". Пуля ударила в висок сидевшего слева стрелка и раскинув его мозги на наводчика не обделила и того.
  Чех тоже не зевал, въ..бав водителя Шишиги. У него пулемёт то тоже со снайперским прицелом.
  Я, уже смелее и резче откинул затвор, выбросив пустую гильзу и загнал в ствол новый патрон. Было дело, стрелял я из "Тигра", это гражданская версия СВД, кто не знает. Так выстрел из ДВЛ ни шёл с ним ни в какое сравнение. Отдача и спуск гораздо мягче, руки оружие чувствуют, как нечто родное, эргономика приклада продуманная, звук рассеянный и тихий, больше похожий на звук выстрела из пневматического оружия, как металлический щелчок. Упор на сошках, руки не ходят. В оптику цель видна как на ладони. Как здесь промазать? Да там, внизу у Муров должно быть совершенно ничего не слышно. Идеальное оружие какого ни будь киллера или диверсанта.
  Неожиданно смолкшая стрельба и, очевидно, не выход на связь замолкших стрелка и наводчика, определили мою очередную цель. Верхний люк мех-вода сдвинулся вправо и из него вылез по началу чёрный, ребристый колобок шлемофона, а затем и остальная верхняя половина туловища, поднимаясь всё выше и выше. Я не стал ждать, когда растерявшийся водитель БТРа вновь скроется под бронёй и выстрелил в него, свалив его обратно люк, но уже гарантированно не представляющим опасность.
  -Молоток! - похвалил меня Чех, - Ещё один гад где-то ползает.
  Нет, этот Рубер просто подарок для нас. Его Зушка не добила, поторопились они не упустить Элиту. Досталось ему очень хорошо, и к активным действиям он оставался мало приспособлен, но тут он начал лапами по асфальту скрести, подбираясь к, скрывшемуся за БТР-Д, Муру. Видать нервишки у того и не выдержали, побежал с..чий хвост, а то бы мы его не знаю сколько из-за брони выкуривали. Тут начал Чех. Я по бегущей фигуре вряд ли попаду. Опыта нет. А он нормально двумя короткими и наповал. Мне было даже жаль добивать такого помощника, однако, что поделать. Друзьями нам с ним никогда не стать, так что я не пожалел потратить на него аж целых два патрона, живучий зараза.
  К вставшей намертво колонне мы подъезжали с шиком и комфортом на затрофеянном Пикапе и с одним непредусмотренным пассажиром. Так вышло, что пока мы вели маленькую, но очень кровопролитную войну, Стикс взял своё и прихожане, сплавленные нами в какой-то чулан, стали обращаться в Зомбаков, один за другим. Заурчали все кроме того самого сморчка с насквозь пропитым лицом и нестираемым состоянием вечного похмелья.
  Ну, а поскольку все были связаны, то и так не отличающиеся особой прытью Пустыши, не смогли причинить ему особого вреда, пару-тройку гематом от укусов на ноге и руках, я не считаю. Вот этот крендель, воочию убедившись в наступлении конца света в отдельно взятом помещении и "восстанию мёртвых" жаждущих его живой плоти, о чём проповедовал не только настоятель прихода, но и кинематограф с голубых экранов, кстати, невольно подсказавший ему выход из ситуации, в которую он попал, положил всех заражённых, проломив тем головы попавшимся под руку здоровым канделябром. При этом он, пережёг зажигалкой пластик хомутов, освободившись от пут и, выбив дверь, охренел от подпирающего дверь церкви, Пикапа с наваленным добром.
  У нас чуть до стрельбы не дошло, так как этот Вася, как мы потом узнали, ничуть не растерявшись, вооружился оставленными нами стволами и встретил нас уже готовым принять свой последний и решительный бой. Рэмбо, бл..дь, недоделанный! Ноль семь вискаря из праведно прихватезированных нами запасов святого отца, в одну харю с горла ужрал и хоть бы что! Кое как успокоили его, и, вкратце объяснили в какую ж.пу он попал. Вот так, как-то. Негров стало трое.
  Про негров это я не для красного словца говорю. Работы действительно было до хр..на и больше. Причём мы сами для себя её нашли, а может она сама находит того, кому нечем заняться. Вот и таскали всё подряд как проклятые. Хабар с заражённых, оружие и боеприпасы, незапачканные кровью одежду и обувь с трупов, вообще всё что по мнению Чеха представляло хотя бы малейшую ценность. Да, во время нашего визита к так и стоявшей на дороже Шишиге, трупов прибавилось. Сомлевшие под Спеком раненые Муры ничего не могли поделать с проснувшейся яростью Чеха, когда тот увидел, что его выстрелы, которыми он снял водителя этого драндулета, наглухо завалили двоих иммунных, пройдя насквозь и кабину машины и стены кунга.
  Восемь иммунных жителей села, что были собраны Мурами и валялись вперемешку на полу кунга, относительно без последствий пережили свалившиеся на них приключения. Почему относительно? Так потому, что стресс и полное непонимание происходящего вокруг не могли не отразиться на их психике, от пережитого пошедшей в разнос. И ладно бы это были просто сопли и слёзы, так нет. Одна бабища, а по-другому и не скажешь о этой женщине Бальзаковского возраста и статей, достойных полотен Рубенса, смотря на то как Чех, не обращая на неё внимание, щёлкает валяющихся тут же Муров, вышибая тем мозги одному за другим, попыталась избежать подобной участи и не придумав ничего лучше, на инстинктах, подгоняемая животным страхом, выпрыгнула из кузова прямо на меня.
  Муры, халтурщики. Не могли что ли ноги тоже связать?! Она мне чуть спину не сломала, свалив меня своим весом на жёсткий асфальт. Вот так, придавив меня сверху, она, вместо того чтобы бежать, воспользовавшись тем, что я от общей контузии организма был в кратковременной прострации, вцепилась своими связанными руками мне в лицо. Знаете, что я Вам скажу. Баба с маникюром слетевшая с нарезки, пострашнее чем атомная бомба. Та хоть убивает быстро. Эта же за две-три секунды, пока её с меня не стащил наш новый товарищ по несчастью, располосовала мне лицо на британский флаг, как глаза не вынула только. Хорошо Вася был рядом. Увидев знакомое лицо она, да и остальные спасённые немного успокоились, а уж когда их освободили от стягивающего руки пластика, дело пошло на лад, добавив нам в помощь дополнительные рабочие руки, а также геморроя. Всем срочно оказалось нужно домой!
  -Так, - Чеху, да и мне тоже, уже порядком надоел поднятый женским контингентом, гвалт, - Никто никуда не расходится, - рявкнул он, буквально рыча, от переполнявших его эмоций.
  -Домой каждый зайдёт обязательно, чтобы собрать себе вещи на первое время, а сейчас все идут за мною, - мне же он сказал взять с собой топор, цепную пилу и лом.
  Собрание продолжилось возле уже выпотрошенного тела Элиты. Восклицательные вздохи и ахи, а также вопросы, что же это за зверюшка такая и из какого зоопарка она вся такая страшненькая сбежала, были пресечены Чехом кратким пояснением произошедшего переноса в Улей и его последствий.
  -Слышь, Чех, - сказал я тому на ухо, - Они тебя походу за душевнобольного приняли.
  Мои выводы подтверждали снисходительно-смущённые взгляды, которыми жители села одаривали Чеха, да и меня за одно. Вот Вася, тот был уже с нами на полном серьёзе. Он на своей шкуре испытал все прелести того, когда тобою неожиданно захотели отобедать, твои ближайшие знакомые.
  Чех, отмахнулся от очевидного и, не теряя времени, рубанул топором по руке элитного мутанта. Подняв отрубленный палец с огромным как сабля когтем, он передал его в руки одного из спасённых. Затем он отчекрыжил ещё семь пальцев монстра, сказав: -Все разобрали пальцы и пошли по домам. Пальцы из рук не выпускать, даже если в сортир пошли отлить. С собой брать самое необходимое. Необходимое это оружие, еда длительного хранения, бутилированная вода, крепкий алкоголь, одежда как для похода в лес, смена нижнего белья, предметы личной гигиены. Лекарства брать не нужно. У кого проблемы с сердцем, повышенным давлением и прочие болячки, забудьте. Улей всё лечит. Брать нужно бинты, вату, пластырь. Эти всегда пригодятся. Не вам, так кому ни будь другому.
  -Да, мне бы сейчас лицо обработать не помешало, - я вставил свои пять копеек в эту проповедь, намекая Галине Степановне, на имеющийся за ней должок в виде расцарапанного лица, которое чем дальше, тем сильнее жгло. И это я его ещё сразу живчиком умыл, не забыв принять внутрь, для здоровья.
  -Бл..дь! Да проснитесь уже люди! У вас что, каждый день по селу монстры разгуливают, и бандиты на бронетехнике разъезжают? - восемь пар глаз, держа в руках кошмарные сабли всученных им пальцев, тупо пялились переводя взгляды с нас на доставшееся им трофеи.
  Я решил прибегнуть к последнему средству, заставив их шевелить мозгами самостоятельно: - Где север, юг, запад, восток, все помнят?
  Один лишь старый дед отреагировал адекватно, взглянув на солнце и через несколько мгновений тихо осел, от дошедшей до мозга информации. Остальные же проигнорировав мои потуги достучаться до них через голову, спохватились, и, бросив пальцы монстра, окружили "заботой" присевшего там, где стоял, деда.
  -Трофимыч? Ты чего? - на перебой кудахтали бабы, не зная за что взяться.
  -Солнце, - прошептал дед.
  -Сердце? Прихватило, да? - даже толком не расслышав тихо произнесённые слова, они продолжали создавать ажиотаж вокруг него.
  -Солнце на Севере! - всё также тихо сказал Трофимыч.
  -Заткнулись все и посмотрели на Солнце, - я решил давить их логикой, и сделать это как можно быстрее, сами они категорически не догоняли, - Солнце идёт по небу с востока на запад, для наших широт забирая на юг. Должны же вы помнить на какую сторону у Вас дома выходят окна. Сравните как должно быть с тем что вы видите сейчас! И если мы вам тут байки рассказываем, то как мы смогли изменить бег Солнца по небу, - мои слова возымели некоторый эффект. По крайней мере все подняли головы вверх и молча стояли, пялясь на Солнце Стикса, которое к слову, уже клонило к вечеру.
  -Ещё раз повторяю. Любой человек, любая собака, вообще любое плотоядное животное, попадая в Улей заражается спорами грибка. У вас иммунитет. Вас зараза не берёт, а потому у вас есть шанс выжить. Остальные заражены и, с этим ничего не поделать. Лекарства от этого нет. Они со временем мутируют. Высшая степень мутации, Элита, лежит перед вами. Здесь вокруг машин лежат тела заражённых разной степени развития. Всех их объединяет одно. Все они кровожадные твари, у которых есть только одно желание - Вас сожрать. Запомните. Ваши родные, дети, знакомые, совершенно посторонние, неважно кто. Даже если они всё ещё выглядят как люди - это ничего не меняет. Они попытаются вас сожрать. Подпускать к себе таких "почти людей" нельзя. Я дал вам по пальцу Элиты. Её запах на некоторое время отпугнёт от вас свежих заражённых. Не тратьте своё и наше время. Если хотите жить, делайте то что мы вам говорим. Мы вывезем вас к людям в безопасное место, - Чех вроде бы просто повторил то что уже говорил до этого, но эффект был совершенно противоположный. Одни, подхватив пальцы Элиты, рванули, наверное, в направлении дома, другие присоединились к Трофимычу, с соплями и причитаниями. Вот только безучастных не осталось совершенно.
  -Вась, и ты Фин. Сходите с ними, присмотрите там. Ну и, если что, - Чех махнул рукой, - Разберётесь на месте. Только быстро через полчаса нас здесь быть не должно, - он посмотрел на голову Элиты, перенёс взгляд на цепь пилы у себя в руках, после чего сказал: - Да ну, нах..ен. И от Рубера сойдёт.
  -Я для всех всё сказал. Кто не успеет, ждать не будем, - командным голосом, по пути направляясь к туше Рубера, бросил он.
  -Давайте и правда быстрее. Вам ещё собраться и переодеться нужно. Времени вообще нет. Сюда и другие, такие же заражённые, прибежать могут, - произнёс я как можно спокойней, показывая в сторону лежащей Элиты.
  Народ задвигался. В полчаса разумеется не уложились. Да и без истерик и травм не обошлось. Пальцы с отпугивающим запахом нормально работали при передвижении по селу. Изредка попадающиеся по пути Пустыши шарахались от нас как от прокажённых, стараясь скрыться из виду при нашем приближении. Но когда люди входили к себе домой, они забывали всё что им говорили. Как можно объяснить матери, что её ребёнок тянет к ней свои руки исключительно с гастрономическим интересом? Ни урчание, ни совершенно безжизненные глаза не могли остановить их. Пальцы отбрасывались в сторону, когда в дело вступал материнский инстинкт. Как бы мы с Васьком не старались, нам было не разорваться. С другой стороны, не приводившие к серьёзным последствиям укусы заражённых, неплохо прочищали головы, заставляя вспомнить зачем они здесь. Тут в дело вступали мы и, изолировав заражённых, успокаивали людей отсутствием последствий превращения в зомби от укусов. Ну и подгоняли их как могли.
  У одной иммунной, так получилось, что дома оставался муж с двумя маленькими детьми, которые едва умели ходить и их ещё не затронуло заражение. Думаю, не стоит объяснять, кем обратившийся супруг первым делом утолил свой голод. Она забила его сама тем самым когтём с пальца Элиты, после чего достала пелёнки и стала в них собирать то что осталось от её детей. Затем она просто села на пол и стала баюкать у себя на руках получившиеся свёртки. Я думал она тронулась умом, так как она совершенно не реагировала на меня, когда я её попытался растормошить.
  И так везде. Психологические травмы сегодня получили не только свежие иммунные, но и я с Васей. У меня со своими было как-то по-другому. Думаю, тогда я ещё не воспринимал происходящее как действительную реальность. Или реальную действительность. Не знаю. Было хреново, но с катушек я не съехал. Кстати, зря я наговаривал, усомнившись в стойкости психики женщин. Точно к назначенному времени, когда мы небольшой группой шли обратно, сопровождаемые издалека заинтересованными взглядами пары Спидеров, эта женщина, только что потерявшая всю свою семью, вышла из дома со своими вещами в заплечном рюкзаке и карабином Сайга наперевес. На мертвенно бледном лице не было ни слезинки. Вот так вот. Только в палисаднике перед её домом появились два маленьких свежевырытых среди цветов, холмика. В общем, вернулись все.
  -Поскольку нас много, - начал Чех, осматривая приведённых нами, на предмет соответствия одежды предстоящему интенсивному движению, - Все грузимся в кунг, - он похлопал бок злополучной Шишиги.
  К слову, его никто не подвёл. Все оделись в меру своих возможностей, но все были одеты удобно именно для длительного похода. Не было туфель, платьев и тому подобной глупости. Кто то надел джинсовый, а кто то спортивный костюм. Были люди и в камуфляже. Обувь ограничивалась диапазоном от кроссовок до кирзовых полусапог, последними щеголял Трофимыч. Он вообще смог удивить, притащив с собой ДПМ с присоединённым блином магазина, а также винтовкой Мосина в снайперском исполнении. Безоружным вообще не пришёл никто. Про Сайгу я говорил, а вот другие имели при себе различный длинный гладкоствол. Как потом они сказали, если не было своего, позаимствовали у соседей. Вот что значит жить на селе. Провернуть такое в городе и с таким результатом, я бы не рискнул.
  -На кой чёрт она нам сдалась, - неожиданно выступил Вася, - Там всё кровью залито. Поехали на броне, - он тут же внёс своё предложение.
  -На броне бы не плохо, только я боюсь далеко не уедем. Я учился управлять подобной штукой, но что называется, только "взлёт-посадка". Финн? Ты можешь? - я лишь отрицательно помотал головой, - Вот поэтому и говорю, что эту хрень вести некому.
  -"Мабута" ты и есть "мабута". Это не штука и уж тем более не хрень, а та же "машка", только без башни. Это чтобы ты знал БТР-ЗД "Скрежет". И Зушка на ней не какая то самодельно присобаченная ху..ня, а орудие установленное на заводе, - а после этого он нас добил, - Я как никак младший сержант запаса ВДВ и на таких два года отм..дохал от приказа до приказа. Давайте грузитесь. Довезу с ветерком, - он расстегнул пуговицы сверху на комке, выставляя на показ полосатый тельник и сменил выданный ему из трофеев шлем на до боли знакомый голубой берет. Вот ведь чего он к себе домой завернул. Взял самое дорогое, так сказать, аттестат по профессии.
  Сразу мы, разумеется не уехали. Пришлось обвешать весь БТР трофеями, так чтобы они не мешали Зушке вести огонь, разместить пассажиров, немного подтереть местами натёкшую кровь. Провозились ещё полчаса, собрав вокруг себя толпу из Пустышей, всё-таки выползших из домов и Бегунов, среди которых иногда мелькали спины Лотерейщиков. Ни одна тварь так и не приблизилась к нам ближе тридцати метров. Защита из головы Рубера, примотанная к носу десантной машины работала на все сто. Мы с Чехом последними водрузили свои задницы в жёсткие сиденья Зушки, после чего Вася тронул вперёд. Дорогу мы ему объяснили загодя, так что проблем в ближайшее время не ожидалось.
  Заражённые, как и ожидалось, стянулись на свежий кластер со всех сторон. Но если раньше, как объяснил Чех, им здесь ничего не светило из-за стаи, сколоченной матёрым Элитником, жёстко пресекавшей посягательства на свои охотничьи угодья, то сейчас они получили полный карт-бланш. Звук техники привлекал и тянул их к нам как магнитом, но пересилить свой страх они не могли, и следовали за ними как приклеенные на некотором удалении.
  Наш путь к реке, в принципе, прошёл без происшествий. Единственным стоящим упоминания моментом была выскочившая на нас пара Топтунов, как и другие с агрившаяся на шум работы двигателя, рычащего на всю округу. Не разбирая что к чему, увидев перед собою спокойно двигающуюся им навстречу закуску, они, радостно урча, словно ошпаренные рванули к БТРу. Вы бы видели их разворот на пяточке, когда они вошли в радиус действия нашего отпугивателя мутантов. Черти, сбросив набранную скорость с пробуксовкой, буквально вылетели из-под траков машины, свалив в закат.
  Вася аж остановился, обалдев от подобной прыти. Он то уже представлял, как намотает их кишки на гусеницы, а тут такой облом.
  -Вы чего не стреляете? - высунувшись из своего люка, проорал он стараясь перекричать рёв двигателя.
  -Снаряды экономим, - спокойно ответил Чех, - Поехали уже, - Васёк ещё что-то бурчал себе под нос, но мы его не услышали, обсуждая как будем добираться по воде до бота.
  -Нужно подогнать бот к берегу, - настаивал я на своём, - Я вплавь до бота смотаюсь и подгоню его.
  Чех думал над моими словами, родив следующее: -У берега задерживаться нельзя. Башка Рубера, это хорошо. Только он здесь не единственный такой. А если кто-то не испугается, пара Кусачей со своей стаей или другой Рубер, например. Этим тварям броня до одного места. Вскроют даже не вспотев. С берега нужно уходить сразу и всем.
  -Можем на дно пойти, - взывал я к его разуму, - Мы загружены по самое "не балуйся" без центровки. Да и где гарантия что у Муров БТР подготовлен для заплывов и не потечёт.
  -Нет, рискнём, - не соглашался со мною Чех.
  Так и не придя к соглашению, мы решили отдать всё на откуп нашему мехводу, как специалисту. Если скажет, что дойдём по воде, то так тому и быть. Нет - нам с Чехом вновь предстоит искупаться. Отпускать меня одного он не хотел категорически. Разумеется, он обставлял это дело благовидными предлогами, но не такой он и великий актёр, чтобы я поверил в его игру. Он мне не доверял. И это несмотря на то, что мы сегодня пережили вместе. Васе не пришлось напрягаться и решать дилемму как нам добраться до бота. За нас всё решил Улей.
  -Не понял! Куда вода ушла? - я смотрел на русло реки и не верил своим глазам. Вместо достаточно приличного водяного потока перед нами раскинулась заболоченная местность. Вода отступила от берегов обнажив заиленное дно со стоящей в ямах водой и многочисленными корягами, выставившими к верху свои почерневшие бока. И лишь возле бота, где ранее было достаточно глубоко, ещё наблюдалось текучее движение воды. Я говорю именно возле бота, а не под ним. Сам бот лёг на дно, немного накренившись на левый борт.
  -Пиз..ец! Приплыли! - выпалил я в сердцах, - Что дальше? - я уже начал уставать от этого насыщенного на события дня, а он и не думал прекращать преподносить сюрпризы, с завидным упорством ставя нас в коленно-локтевую позу.
   Машка, как Васёк называл наш БТР, встала у берега реки, ну, там, где он был раньше.
  - Вон до той лодки проедем? - обратился Чех к выглядывающему из люка мехводу, показывая на мой родной бот.
  -Долетим! - после секундной заминки прокричал тот, - Держитесь!
  Последнее он сказал точно не зря. Обмелевшее дно реки было отнюдь не хайвэем и изобиловало залитыми водой ямами и препятствиями в виде целых стволов смытых водой деревьев. Это не БТР, это какой-то танк, который показал, что совершенно не боится грязи. Васёк, по-моему, дорвался до сладкого. Он вёл наш аппарат по этим буеракам, не снижая оборотов движка, а нас с Чехом при этом мотало, так сказать, на внешней подвеске, как космонавтов в центрифуге. Добавьте к этому постоянные водно-грязевые процедуры. Брызги, перемешанной с грязью воды, поднимаемые Машкой, взлетали вверх, накрывая нас с головой. К боту мы с Чехом подъехали грязные, злые и мокрые, что называется "родная мама не узнает".
  Машина, перемахнув водный поток, бежавший по обмелевшему руслу, замерла в полуметре от носа покосившегося бота. Вода даже не смогла закрыть верх гусениц БТРа. Глубина была не больше метра, а то и значительно меньше, учитывая вес Машки, зарывшейся в ил.
  -Финн? Нужно разгрузить бот, - Чех говорил о том, что я и сам уже понял, но никак не мог принять. Бросить свою машину! Легко сказать! Не для того я её со своего родного кластера тащил.
  -Финн? - Чех, хлопнул меня по плечу, - Таких тачек в Улье полно. За спораны в любом стабе тебе хоть Мальбах пригонят, хоть танк. Иначе бот не сдвинуть, - да, умом то я понимал, что он прав. Только, так никаких споранов не напасёшься.
  -Ладно! Давай, - свою жизнь я безусловно ценю больше чем свою машину, а нам стоило поторопиться, так как на берегу уже мелькали силуэты наших голодных преследователей.
  В общем, вынув из Делики матерящегося Шмеля, который, проснувшись связанным на разделочном столе, без возможности пошевелиться, пережил не самые лучшие часы своей жизни, о чём он Чеху доходчиво и в красках повествовал, пока мы его укладывали на мою кровать в каюте, мы, после вдумчивого шмона, не без помощи Машки, вытянули мой внедорожный транспорт за борт.
  Бот тут же, подпрыгнув пробкой из бутылки, встал на ровный киль, перестав цепляться за дно. Осадка в 45 сантиметров заявленная в паспорте на мелководье решает всё. Разгрузка БТРа и приём новых пассажиров были уже житейским делом. Намучались только с Зушкой. Тяжёлая зараза! А так, с подсказками и живой помощью Васи, мы её быстро открутили и закинули на палубу.
  Теперь же я сижу за штурвалом, лавируя ботом в узком потоке, где воды то едва на один метр глубины, пока другие отстреливают собранных нами со всей округи заражённых. Может вода запах Рубера перебивает, его голову мы тоже искупали, не знаю, но только что-то мутантам резко стало пофиг на запах матёрой твари. Ничего прорвёмся. Впереди уже виднеется широкая полоса воды, уходящая за горизонт.
  О своей машине жалею, словами не передать как. Меня только Васёк, наверное, понимает. Ему также, как и мне пришлось расстаться со своей Машкой. Вот так вот, сходили за "жидким хлебушком". Лицо горит, о его красоте вообще молчу. Машины нет. Сам грязный и мокрый, как не знаю, что. Устал как собака. От прыжков на Зушке все рёбра болят. Вы думайте как хотите, но сегодня алкоголь оказался вреден для моего здоровья и кармана.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"