В кляксообразном окне ты видела туман. Из него виднелись крыши небоскребов. Было очень тихо, когда ты проснулась. Из окна на тебя смотрели бирюзовые голуби. Бирюзовые голуби пастельных оттенков. Несколько их перьев лежали на простынях. Некоторые парили, будто в невесомости. Предчувствие космоса. Туман только поддерживал эту иллюзию. В этом прямоугольном, белом пространстве твоей комнаты, которую ты сняла на сегодняшнюю ночь.
В комнате не было запахов. Стены были голые, обнаженные, покрашенные в светло-серый. Половину комнаты занимал дуговой матрас полметра в высоту. Этот матрас, подушка в виде белоснежного тюленя и лампа-светлячок, подвешенная на пружины под самым потолком - были единственным твоим удобством. Это тебе и было нужно. Прийти, поспать, быть может с кем-нибудь переспать и покинуть это место. Твои одноразовые комнаты и ночлеги вошли в привычку с прошлого четверга девятого.
Ты проснулась. Прикоснулась к левому уху, и заиграли Radiohead. Под их музыку, космическое фортепьяно и кошачий вокал-голос ты встала, натянула вельветовую майку из хлопка и трусы. Потом одела ступни-подушки, взъерошила волосы и щелкнув указательным пальцем по салатовой кнопке счетчика выбралась наружу из своей соты. Ты спустилась по железной лестнице несколько метров вниз. И твои ноги опустились на кафель, который выглядел, как подстриженный сочно-зеленый газон лондонского домика.
Перед тобой предстал длинный извилистый коридор с однотипными номерами хостела. На каждой двери номера были цифры в неоготическом стиле. Через каждые десять метров можно было отдохнуть на диванчике-таблетке, осматривая округлые стены коридора и картины эпохи миллениума. Оглянувшись назад, ты увидела маленькую железную лестницу, по которой недавно спустилась. Оглянувшись назад, ты увидела кубик сахара рафинад, который сняла вчера на ночь. Края выступали из стен, и он сразу же бросался в глаза. Это прямоугольное пространство не вписывалось в общий архитектурный ритм. А ты не вписывалась в общественный. Это была старая пристройка 00-х, которая охранялась государством. Её нельзя было сносить.
Коридор был длинный и монотонно одинаковый. Ты немного устала. Космическая радуга утра сменилась лимонным воздухом (видимо внизу заваривали лимонный чай). Ты дошла до лифта. Консьерж открыл витые двери викторианской эпохи, и ты попросила спуститься на первый.
Первый этаж состоял из ресторанов, сувенирных лавок и ателье. Было очень рано, но первый этаж был шумный всегда. В отличие от бесшумного второго. Тебе не хотелось все это слушать. Ты прикоснулась к мочке уха левым указательным пальцем. На ногте указательного пальца миниатюрной каллиграфической кисточкой был выведен иероглиф. Для того, чтобы разобрать, что он означает, нужно было иметь лупу. Без неё читалось что-то вроде Like off или Barfly. Когда ноготь с иероглифом коснулся уха, Radiohead стали играть громче, а ты ускорила шаг, чтобы поскорей покинуть это место. Спустившись по эскалатору-водопаду, ты снова ощутила туман.
На расстоянии двух метров было ничего не видно. Приходилось двигаться шахматными ходами, чтобы никого не сбить. Удивительно, что в такой туман, кто-то решил заняться утренней пробежкой. Прохладный запах воздуха освежил тебя. Тебе не пришлось использовать свой последний батончик эйфории, оставив его на потом.
Ты не видела куда идешь, но знала куда направляешься. Ты направлялась в антикварный дом, когда увидела бирюзовое крыло почтового голубя. Словно он сошел татуировкой с живота твоего друга дзен-буддиста. По-моему этот друг был единственный в своем роде. По крайне мере ты не знала никого, кто медитировал, занимался йогой и просто молчал. Все перешли на техно-буддизм.
В антикварном доме из покупателей никого не было. Только продавец с внешностью Иисуса Христа и трехпалый котенок. Идеальное сочетание живых существ для твоего настроения. Настроения, чтобы кого-нибудь погладить и что-то приобрести.
Повсюду были разбросаны механические куклы и средневековые глобусы, арабские ковры и рукописи. Табакерки и песочные часы, наполненные бразильским табаком и крепким алкоголем, интереса не представляли. Книги и кинжалы, цилиндры и ящики модерна громоздились один на другой. Картины Леонардо да Винчи смотрели на запад, сам автор в иллюстрированных журналах о ренессансе на восток. Летали мухи и ручные бабочки. Атмосфера была благоприятной.
В журнале записей перед твоей было только два имени. Человека, заказавшего блеск в глазах и какого-то актера, заказавшего временный талант на пьесу в двух действиях. Ты достала сверток, футболку с символами цивилизаций. Тебе не пришлось объяснять Иисусу, что с этим делать. Он оторвался от бальзамирования кузнечиков, взял футболку и удалился в подсобное помещение.
Тебе пришлось ждать совсем недолго. Ты не успела облюбовать виниловые пирамиды, которые уходили под потолок. Тебе не удалось рассмотреть винтажные телефоны с крутящимся барабаном. Единственное, что ты успела - услышать море, взяв в руки морскую раковину.
Иисус вернулся и протянул тебе футболку с прозрачным бутыльком, в котором ничего не было, как казалось на первый взгляд. Ты специально заказывала без красителей, так выходило дешевле. Ты поблагодарила Иисуса и вышла.
Ты вдохнула, одновременно улыбнулась и прищурила один глаз. Ты не видела его несколько дней. Забыла сказать до свидания. Этот запах держал тебя в тонусе. У тебя оставался ещё один батончик эйфории. Значит, до следующего четверга можно успеть найти одноразовую комнату. До следующего четверга можно успеть не влюбиться, в какого-нибудь техно-буддиста. До следующего четверга можно успеть отослать ему бирюзового почтового голубя.