Отсутствие необходимости куда-то спешить позволяло расслабиться и растянуться на траве недалеко от воды. Раньше та его привлекала сильнее, теперь же основным источником интереса являлось солнце. Если б только не врожденная бледность, он бы валялся под солнцем часами, а так сгорал и за несколько минут. Он расположился в тени кроны старого дуба, изредка бросая взгляд то на реку, то на блокнот, который он носил с собой ежедневно в любое место, куда бы ни отправился. Иногда он перечитывал записанное и фыркая отбрасывал блокнот подальше от себя. Но в ту же минуту, опомнившись, бежал, чтобы подобрать и прижать к груди, чтобы точно удостовериться, что тот на месте и никуда не исчез во время этой секундной слабости. Он сходил с ума.
Время тянулось так же медленно, как и мысли, вившиеся вокруг перечитанных не так давно строк. Он лелеял надежду закончить их и показать тому, кому они и были посвящены, уже давно. Но не хватало сил дописать, мысли формировались в строки слишком тягуче лениво. Он пытался наслаждаться природой, но мысленно опять возвращался к этому человеку и переставал замечать прелесть времени и места, где находится.
Нельзя сказать, что эти мысли были ему неприятны. Вовсе нет, они вызывали улыбку на лице, то ли счастливого человека, то ли на голову больного. Они давали ему даже большую свободу, чем сама природа. В такие моменты ему не хватало только того, о ком он думал. Все остальное уже было в наличии.
Не открывая глаз он потянулся к блокноту, нашупал его кончиками пальцев и подтянул к лицу. Так же наощупь открыл на первой странице, исписанной им. Ему не нужны были глаза, чтобы прочитать написанное. Уже давно он знал каждое слово наизусть.
"Спустя долгие годы я наконец понял, почему некоторые люди сравнивают отношения с наркотиками, почему называют так любимого человека. Вернее даже, не понял, а осознал, что ты являешься для меня тем же. Я тебя очень люблю, и не променял бы ни на что и ни на кого. Слишком сладострастны минуты, проводимые нами вместе.
Теперь я бы мог даже признаться, что ты и есть мой наркотик. Я привязался, и "употребляю" не от необходимости взять еще, не от привычки. Просто от того, что нравится. От тебя невозможно отказаться.
Если по каким-то причинам тебя нет рядом, я спокойно выдерживаю лишь несколько часов. На вторые сутки появляется ломка, я тревожусь, даже если знаю, где ты и почему. Проходит несколько дней, и я перестаю контролировать свои мысли, впадаю в апатию. Пережить это тяжелее всего, ведь иногда в голову закрадывается пугающая мысль - не хватит ли? Я гоню ее прочь всегда, но она настойчива, равно как и та, нужен ли я тебе еще? Мне страшно оказаться ненужным.
Дни, когда мне не удается справиться с этими мыслями, превращаются в наши ссоры, в дни, когда мы оба лишаемся возможности здраво мыслить и говорим то, о чем на самом деле не думаем. Но в основном я справляюсь, и снова все хорошо.
Бывает, случается, я и сам бегу. Ищу способ разорвать этот замкнутый круг радости и страха. И не нахожу выхода. И возвращаюсь в смутном состоянии, то ли разочарованным, в очередной неудаче, то ли радостным, из-за того, что это продолжится. Я запутываю себя еще и еще, ровно до того момента, как снова вижу тебя. И все становится на свои места".
За то время, что эти строки были написаны и перечитаны, он успел не только дословно выучить весь текст, но и запомнить расположение каждой буквы. Вот и сейчас, лежа с закрытыми глазами и ведя пальцем по строкам, закончив и устремив взгляд на бумагу, он увидел кончик пальца ровно в том месте, где была финальная точка. Повторив это про себя, он понял. Текст не нуждается ни в продолжении, ни в окончании. Поэтому и было невозможно его дописать, потому, что он уже был целым.
Маг рассмеялся, вскочил на ноги в ту же минуту и подбежал к воде. Он швырнул блокнот в воду со всего размаха. Он помнит все и без бумаги. И, хватит уже, пожалуй, ломок. Пора показаться дома, извиниться за свой очередной уход и хотя бы поцеловать его, если позволит. Поцеловать, обнять.. да что угодно. Главное, чтобы его. Его, его и только его. Кира.