Гаврильченко Алиса : другие произведения.

Глава 1. Банда Михула

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Общий файл можно прочитать здесь. Комментарии, замечания оставлять там же.


Глава 1

БАНДА МИХУЛА

  
   Я не держала при себе алхимическую лабораторию, где из недрагоценного металла играючи отливают благородный. Я не имела ничего общего с ювелирной лавкой "Смарагды" в двадцати шагах от моего магазина. Я всего лишь продавала стаканчики с теплым шоколадом. Учитывая, что его предпочитали пить и покупали исключительно обеспеченные люди с хорошим вкусом, я всерьез полагала, что мой товар лучше, чем золото. Всегда можно сбыть, а если не продается, то выпить чашечку самой.
   Некоторые покупатели с восторгом называли меня чаровницей, поскольку в Лефате почти невозможно было достать напиток - до такой степени являлся редким и дорогим. Он считался едва ли не любовной магией. К нему с благоговением льнули мужчины и женщины, старики и молодежь, невзирая на осуждение жрецов, свято верящих в то, что шоколад - питье богов, а не смертных. Возможно, именно столь резкое неприятие храма Божича способствовало популярности некогда запретного плода. Чем сильнее священнослужители проклинали мой магазин, тем большую прибыль я получала.
   И зачем, ах, зачем уволила Сартора через полгода? Ведь знала, слышала, что преступность в городе растет как снежный ком. Средь бела дня рядом ограбили четыре лавки. Почему же я уверовала в то, что ночью у меня незваных посетителей не будет?! Идиотка.
   Будто подтверждая мою резкую самокритику, тот, кто разбудил, потянул за волосы. Вдобавок я получила удар рукояткой револьвера по губам. Правильно, впредь думать буду, прежде чем пытаться кричать. Трудно поверить, но именно удар вернул мне самообладание и способность рассуждать здраво. Сразу все как-то встало на свои места.
   - Деньги где?
   - Вы знаете,- доверительно сообщила я, молясь про себя несуществующему Божичу, чтобы громила не заметил, как моя рука поползла под спасительную подушку,- их у меня не много. Одни копейки. Налоги.
   Тип, из чьего рта несло отвратным куревом, снова замахнулся револьвером.
   А ведь не выстрелит, хладнокровно подумалось, тогда как тело тряслось от злобы. Ударит, но не выстрелит. Побоится шум поднимать. Все-таки, центр Лефата, городская стража...
   И я, не став ждать повторного избиения, рванулась вперед с жалом, которое тлело под моей подушкой, дожидаясь своего часа. Блеснуло узорчатым, слегка искривленным лезвием, оплетенным незаметными, но цепкими паутинками. Напарник бандита еще ничего не успел понять, а грабитель уже покоился с перерезанным горлом. Револьвер перекочевал в мою ладонь и теперь целился в лоб типчика, потрошившего сиденье кресла. Моего любимого кресла.
   В полумраке я мельком отметила про себя, что они залезли в спальню через открытое окно. Пока меня допрашивал первый, второй выбросил из шкафов все на пол, вытащил из стола документы и сломал стулья.
   - Встать,- шевельнула я стволом. И не узнала свой голос - до подташнивания, до муторности ставший тихим, чуть ли не ласковым.- Поговорим по душам?
   Типчик опрометчиво попытался сказать что-то нелестное в мой адрес.
   Раздался грохот. Зазвенел осколками светильник. Испуганный вскрик. Пуля пролетела над головой разбойника, продырявив шляпу и едва не царапнув макушку. А ведь жалко... не мерзавца, решившего, что может безнаказанно потревожить меня ночью. Стенку, в которую пуля впилась. Жаль усилий, потраченных на недавний ремонт.
   За окном послышались крики, свист. Неужели еще несколько на улице?.. Впрочем, я быстро успокоилась под приближающийся дробный цокот копыт. Скорей всего, спугнет ночная стража, в народе именуемая серым плащом, услыхавшая выстрел.
   Даже в полумгле можно было заметить, как сжался мой "случайный знакомый". Я шумно вздохнула, показывая, что терпение на исходе. Следующую пулю не остановит и стража у порога. В конце концов, заявлю, что защищалась, и никто не докажет превышение пределов необходимой самообороны. Да и бандита после пыток в камере завтра вздернут на мосту Висельника. Или отправят в легионеры "по особому списку" далеко и надолго, что немногим лучше казни.
   Мерзавец тоже понимал. Смотрел на меня умоляющими, голодными глазами, где так и читалось, что он - несчастный бедняга, вынужденный добывать себе хлеб незаконным путем. А по одежке и не скажешь... добротная, темно-синяя куртка, черные штаны, широкий платок, закрывающий нижнюю часть лица, дорогие ботинки... наверняка, краденые, если не снятые с какой-нибудь мертвой жертвы.
   Внизу лихорадочно заколотили в дверь. Разбойник дернулся было (не иначе, как открыть представителям закона), но мой выстрел в ногу охладил пыл.
   - Не дергайся, краля,- передразнила я его покойного дружка.
   Не успокоило. Раненый, схватившись за колено, закричал во все горло. Очень скоро дверь сорвалась с петель, с лестницы донеслись бодрые шаги. Да, судя по деловитому маршу, и впрямь серые плащи, а не дружки-разбойники.
   - Сто-оять!- выпалил первый, влетая подобно толстому, серебристому жуку с черными усиками. Цилиндр съехал ему на глаза, отчего запыхавшийся фараон запрокинул голову, тяжело дыша, и, разумеется, увидел меня, а уже затем стонущего раненого.- Бросить оружие! Стража Лефата! Именем закона!
   Я послушно замерла на кровати, подняв руки с револьвером. Жало, которое внешне ничем не отличалось от обычного боевого ножа, недолго покоилось рядом с мертвым подлецом, посмевшим ударить меня. Потемнело под шевельнувшимися паутинками и рассеялось, как дым, исчезло без следа, незаметно.
   - Убийца!- надрывался типчик, обличительно тыча в меня пальцем.- Тварь!
   Все мысли о самообороне и защите собственного дома испарились. Вместо своей правоты я вдруг ощутила давящую пустоту. Возражать против сказанного было нечего. Я неожиданно осознала, что оробела.
   И от чего? От слов грабителя, который тоже был готов убить - ради наживы?!
   Второй стражник, с фонарем, оказался выше, симпатичнее "жука" и намного догадливее.
   - Госпожа Сильва?
   Я промолчала. Мне помогли сойти с кровати, подняли с пола шерстяной халат, укутали. Я вспомнила, что была облачена в одни панталоны и сорочку.
   И хотя губы после знакомства с револьвером ужасно болели, я все же выдавила.
   - Сильва - для друзей. Для вас - Сильвинесса Вишенская.
   И одним холодным взглядом сказала нерадивым стражникам все, что думаю о них.
   Надо же, зарумянились. Не понять только: от смущения или долгого подъема по лестнице?
  
   По правде говоря, я не имела друзей. Настоящих друзей. Хотя, к примеру, Фиора так не считала и оскорбилась бы, узнай, что угощаю ее шоколадом отнюдь не из бескорыстного дружелюбия.
   А вот врагов...
   Бандита увели два хмурых доктора. Без платка, скрывавшего нижнюю часть лица, разбойник выглядел совсем еще парнишкой с впалыми щеками. Припадая на раненую ногу, он не выдерживал и начинал браниться, то угрожая в мой адрес, то скуля от жалости к себе. Я не слушала, ощущая лишь брезгливость к этому существу. Больше волновало, сколько расходов и времени теперь уйдет на восстановление комфортной обстановки в спальне. Вроде бы смешная цифра для меня, но как же вызывала досаду!
   На первом этаже не изменилось ровным счетом ничего. Разве что пол стал грязнее от суетливой беготни серых плащей. Ничего. Лованна уберет. Входную дверь, сломанную стражниками, обещали заменить новой уже сегодня днем.
   Я медленно подошла к занавескам и отодвинула их. За окном горели два газовых фонаря, освещая буквы шафранного цвета: "Жидкое золото" на вывеске, а также кабриолеты серых плащей с лошадьми на дороге. Привыкшим к полумраку глазам освещение казалось сейчас ярким, вызывающим, режущим.
   Вряд ли разбойники, на улице поджидавшие дружков, сбежали через Янтарный сад. Скорей всего, их укрыл Тенистый парк, который отсюда не увидеть. Из парка - прямой ход к мостку, а дальше рынок, где можно свернуть направо - в харчугу, налево - в Дыру, или прямиком - к Черным воротам, из города.
   А может, и через Янтарный, пускай у выхода из сада есть риск налететь на патруль, охраняющий Королевскую Малую Академию и Белокаменный мост.
   Как говорится, ищи ветра в поле.
   Сделав глубокий вдох, я вернулась за столик и взяла в руки чашку какао, чье тепло нежило ладони. Приятный домашний аромат успокаивал. Пальцы уже не дрожали, и сердце не колотилось так, словно вместо него в груди били куранты.
   Спустившись по лестнице, те же два доктора молча вынесли труп и погрузили в черную повозку. Я вспомнила, сколько крови осталось на постельном белье. Мерзавец получил свое, мне совершенно не было его жаль. Но теперь смогу ли уснуть, даже если ничто не будет напоминать о случившемся? Смогу ли смириться с тем, что стала убийцей?
   Наузник когда-то ворчал в седую бороду, что я чересчур впечатлительна для полуночницы, и едко рекомендовал перевестись в Институт благородных девиц.
   - Там тоже пахнет смертью,- каркал наставник со снисходительной усмешкой и характерным прищуром,- но не от меча или магии, а от болезней, голода, скуки.
   Я не отвечала, зная, что спорить с вредным стариканом бесполезно. А затем вовсе отпала необходимость в ответе. Наузник погиб. И естественно, не от скуки.
   Губы машинально сжались в тонкую нитку, отчего снова вспыхнула боль. Чтобы хоть как-то унять ее, я глотнула еще немного какао. Отодвинула чашку, плотнее кутаясь в халат. Да. Наузник в свое время заменил мне деда Сильвена, такого же эксцентричного насмешника, презиравшего общественное мнение.
   - Моралисты!- голос деда садился и напоминал ядовитую иглу, готовую безжалостно колоть уши собеседника.- Ворье, именующее себя светочем! Снобы. Ведут себя так, будто весь мир им чем-то обязан, а живут в долг. Не смотри на их пышные платья и дворцы. Смотри на их счета. Сразу поймешь, с кем имеешь дело.
   Счет Наузника был довольно внушительный, и после его гибели перешел ко мне. Я не афишировала это. Более того, оставила богатство за стенами Лефата. Мне хватало прибыли от шоколада, а золото наставника годилось для музейной коллекции, но никак не для трат.
   Я задумчиво погладила подбородок. Помассировала переносицу. Вряд ли бандиты знали о богатстве, доставшемся мне. Они жаждали звонкой монеты, но, судя по всему, и не подозревали о том, что я при желании была способна устроить в Лефате золотой дождь на весь месяц. И тем более не могли ожидать, что с виду обычная владелица магазина даст им решительный отпор.
   Никто не мог ожидать.
   Никто не знал, что Сильвинесса Вишенская - полуночница.
   - Госпожа.
   Я чуть не подпрыгнула от внезапно раздавшегося над ухом баритона (нервы, предательские нервы!), однако сумела остаться на месте, сохранив достоинство, и спокойно повернулась к очередному серому плащу. Ничем не примечательная внешность - из тех, что забывается уже через пять минут, и остаются размытые определения: русоволосый, худощавый, лет тридцати. Вот весь портрет.
   Он выделялся среди других стражников лишь цивильной одеждой без плаща.
   - Светан Инар,- представился он, сняв поношенную коричневую шляпу с черной лентой. Я отметила про себя его длинные, чуткие пальцы. У других представителей закона, встреченных мной, они не были столь ухожены.- Сыскарь.
   Я пробормотала: "Какая честь" и назвалась в свою очередь, однако не стала предлагать сесть за стол, хотя разговор обещал длиться долго. Я слишком была недовольна. Подумать только, в центре Лефата, где до Управления подать рукой, блюстители порядка прозевали появление кучки грабителей и не смогли ей помешать исчезнуть! Я и раньше сомневалась в эффективности действий серых плащей, а теперь вконец разочаровалась в них.
   Возможно, не следовало демонстрировать неучтивость Светану, однако в тот момент единственное, чего я желала, - это прогнать стражников из моего дома. Как бандитов. Меня нисколько не заботило, что Светан - сыскарь и занимает некую должность в Управлении. Как не волновало и то, о чем он думает, бесстрастно изучая мое лицо. Одновременно я понимала, насколько сложно теперь придется. Магазинщица, превосходно владеющая ножом и револьвером, непременно вызовет подозрения и вопрос, кто она такая в действительности?
   - Что же не закрываете окно на ночь в спальне, госпожа Сильвинесса?- первым делом укорил меня Светан.
   - Когда захочется умереть во сне от духоты,- в тон ему сказала я,- непременно закрою, господин сыскарь.
   - Сомнительно, чтобы в комнате было так уж душно. Уже месяц тенетник и довольно прохладно,- Светан, поняв, что приглашения сесть за стол ему не дождаться, не стал медлить и уселся напротив. Снова вперил в меня взгляд, но ответа не дождался. Я безразлично пожала плечами. Может, для кого-то угасающие деньки - тенетник, но для меня все еще зарев.
   - Я слышал,- Светан откинулся на спинку стула, продолжая беззастенчиво разглядывать мое лицо,- вы, шалийцы, прекрасно переносите холод. Лучше, чем жару.
   Я кивнула. Да, родом я была из Шалийской империи, по легенде возникшей на Туманных островах, хотя они до сих пор не заселены. Коренные шалийцы отличаются от других народов верхних земель белоснежной, аристократической кожей. Подобный чистый - хрустальный - цвет не встречается и у бледных жителей Удеррамера.
   При этом шалийцы вовсе не выглядят хрупкими существами. Чаще всего они высокого роста, широки в кости и обладают резкими чертами лица. Истинные дети суровых краев, где необходимо иметь норов и выносливость. Нет врожденного изящества и утонченности, свойственной жителям десных земель.
   Законы в империи не сладки, хотя, поговаривают, что к величайшему раздражению Тарха Непредсказуемого Ее величество Гина Милостивая издала указ, отменяющий казнь и тюремные пытки. Именно Гина проводит реформы, нужные в империи, освобождая простой люд от рабской зависимости и служения. Гина - исключение. Как правило, императоры не являются верующими в Божича, поскольку полагают, что это они боги. Гина Милостивая была дочкой Верховного жреца и выросла в храме среди народа. При случайной встрече она так поразила красотой и умом Тарха, что, невзирая на мольбы ближайших советников одуматься, молодой император через месяц взял ее в жены.
   С тех пор Тарха прозвали Непредсказуемым. Любой каприз Гины выполнялся в одно мгновение, но в дела политики Тарх ее все же не посвящал. Можно представить, каким было его неудовольствие, когда Гина своевольно объявила реформу в сенате и мгновенно приступила к действиям. Впрочем, гнев любящего супруга тяжелыми последствиями ей не грозил.
   Помнится, о реформах Гины писала даже пресса, что освещала лишь политические новости Лефата. Хотя изумляться нечему. Лефат, некогда бывший столицей магов в королевстве Альвир, сегодня являлся старым городом на Сожженном Пути. Прошло больше ста лет. Прежнее могущество Альвира не восстановить. Это поняли и верховные чародеи. Теперь заносчивые интриганы-маги стремились, ни много, ни мало, сделать Лефат в будущем столицей Шалийской империи, пускай сейчас он являлся ее маленьким суверенным соседом.
   Подобные амбиции вызывали у меня кривую усмешку. Конечно, Лефат мог кое-что предложить шалийцам, но магия не заменит бурный прогресс техники, шедший в империи полным ходом. Маги Чернолесья категорически против поездов и паромобилей. Велосипеды и экипажи волшебники еще кое-как терпят, но остальное в Лефате - под запретом. Сами шалийцы никогда не поймут, что такое телепортация и чем она лучше иного транспорта.
   Однако подобные нюансы и тонкости меньше всего волновали стремящихся к власти.
   - Да, я шалийка,- любопытно, только ли мне слышится гордость и нотка превосходства в собственном голосе?- В империи холоднее, чем здесь. Там я привыкла к морозным осеням и зимам.
   - И там же привыкли держать нож под рукой, научились стрелять из револьвера?- вкрадчиво осведомился Светан.
   Сыскаря можно было понять. Женщина в Шалийской империи во всем подчинялась мужчине, по тамошнему древнему закону не имея права носить оружие. Если видели, что она пыталась хотя бы устрашить врага, в империи ее ждал позор. А уж к револьверам женской холеной руке и вовсе не позволялось прикасаться. За это лишали длинных волос, иногда брея голову наголо. Несчастную заставляли влезть в мужские брюки, сжигая все ее юбки с платьями, и, в лучшем случае, выгоняли из дома.
   Впрочем, коль скоро не помешают Тарх Непредсказуемый и сенат, сегодняшние реформы Гины Милостивой, приведут к тому, что представительницы слабого пола обретут независимость. Мир становится цивилизованней.
   Хотя после знакомства с бандитами я имела полное право сомневаться в этом.
   - Стрелять научилась здесь,- решила сказать я полуправду и тут же солгала, не желая упоминать о Наузнике.- Благодаря Сартору, бывшему охраннику.
   Светан сразу насторожился.
   - Бывшему?
   - Я уволила его и не вспоминала о нем до сегодняшней ночи.
   - Почему уволили?
   Я прикрыла глаза, вспоминая смуглое лицо с белым шрамом на левой щеке и ранней сединой.
   Сартор Зулед - его полное имя. Родился и вырос на шуйских землях, в Ирийской Федерации, где двадцать лет назад разразилась Рубиновая революция. Невозможно представить, как Сартору удалось выжить, но он прошел сквозь огонь и лед, сталь и кровь.
   А потом началась гражданская война. И Сартор повторно участвовал в гуще схватки. Он мечтал о спокойной, мирной жизни, но бесконечная борьба выковала из мягкого юноши матерого волка. Сартор ошибся, приехав в Лефат. Он не мог жить без опасности, которой подвергался ежедневно на родине. Он пристрастился к риску, как бражник - к зеленому змию. Сам того не замечая, Сартор искал смерть. Спускался в королевские усыпальницы и в Дыру, куда не каждый смельчак решится пойти. Плавал к Призрачному острову. Нырял на дно Тойпы, чтобы повидать дворцы, в давние времена стоявшие на суше, и тех, кто нынче обитает в них. Тайно забирался в тюрьму, а уж от Арены его, бывало, не оттащить.
   В конце концов, Сартор дошел до того, что совершил убийство. Пускай и вора, но убийство. Именно после этого я задумалась о своей безопасности и репутации "Жидкого золота" и решила не играть с огнем. Я прогнала Сартора, но не стала заявлять о произошедшем в Управлении. В случившемся была косвенно и моя вина.
   - Я не могла заплатить,- если раньше ложь давалась мне с трудом, то сейчас я врала без запинки.
   Светан недоверчиво искривил бровь.
   - В то время мое положение еще не было стабильно,- я прямо посмотрела в его глаза, оказавшиеся светло-зелеными.- Да и к чему вам Сартор, господин сыскарь? Он никак не связан с сегодняшним событием.
   Светан выдержал взгляд.
   - Видите ли, госпожа Сильвинесса... Скорей всего, преступников кто-то навел. И этот кто-то хорошо знаком с обстановкой вашего жилья. Злодеи знали, что в магазине денег нет, и не стали тратить на первый этаж время, а сразу полезли к вам в спальню через окно, которое, к тому же, не было закрыто.
   - Возможно, так хотели попасть на первый этаж со второго, чтобы не поднимать шум возней с дверью,- возразила я, хоть верилось в это, откровенно говоря, слабо.
   - Тогда почему не спустились по лестнице, а стали искать деньги в спальне? Кстати, где они?
   - Деньги? У меня.
   Я показала сыскарю пухлый кошель с монетами, припрятанный в кармане халата. Пока серые плащи суетились, я извлекла его из потайного отверстия в стене.
   - Сартор знал, где вы храните его?
   - Понятия не имею, господин сыскарь,- разом поскучнела я.- Вряд ли.
   - Но мог знать, проболтаться кому-то?
   - Весьма сомневаюсь,- я зевнула, вежливо прикрыв рот ладонью.- Я никогда не говорила ему, где храню деньги, а он не спрашивал.
   Однако Светан был неутомим.
   - Есть ли у вас враги?
   - Врагов у меня - что песку в море,- процитировала я летописца, чье имя история не удосужилась запомнить.- И построена вражда на песке, таком же мелком и ненадежном. Наглядный пример - Креона Стэнви, небезызвестная владелица "Сахарного мига", где продает свои хваленые пироги. Завистлива и недалекого ума. Всего один раз, желая помочь, я сделала замечание, посоветовав переименовать магазин на "Сахар-медович". Я сказала ей, что "Сахарный миг" у многих ассоциируется с вывеской публичного дома "Сладкий миг". И что вы думаете? Она заявила, что раз мы конкурентки, то мой магазин для нее - тоже бордель. Но помилуйте, какая конкуренция может быть у меня с Креоной?! Я продаю шоколад. Она - пироги.
   - Что насчет друзей и близких?
   Я с деланной наивностью воззрилась на него.
   - Друзья?- и добавила глухо.- Ни одного близкого человека у меня нет.
   - Кто еще работает или работал в "Жидком золоте"?
   - Никто.
   - Никто? Вы сами справляетесь с огромным количеством дел, госпожа Сильвинесса?
   Я иронично хмыкнула.
   - Не так уж оно огромно. Разумеется, есть помощники, но я бы не сказала, что они работают на меня. Скорее, выполняют небольшие просьбы.
   Светан подобрался.
   - Имеются в виду дети из приюта, господин сыскарь,- ответила я на невысказанный вопрос.- Да, они тоже часто становятся ворами, как только выходят в мир без поддержки, шанса,- я осторожно провела языком по ноющей нижней губе, чтобы хотя бы так заглушить боль.- Не думайте, что я не знаю об этом. Но не все идут по накатанной дорожке, господин сыскарь. Мне известны, по крайней мере, две добропорядочные и приличные женщины, воспитывавшиеся в приюте. Одна из них - госпожа Деара Болив, замечательная гувернантка. Именно Деара порекомендовала обратить внимание на Лованну. Эта девочка отличная помощница в доме и никогда не возьмет чужое без спросу. Она приходит ко мне утром и вечером.
   На лице Светана к концу моей длинной речи не отразилось ни одной эмоции.
   - И в чем именно вам помогает Лованна?
   - Помогает делать то, что я ненавижу. Убирает. За это она получает подарки и деньги. Но, господин сыскарь,- я помолчала, подбирая выражение поточнее,- Лованна не служанка здесь. Она приходит в "Жидкое золото" по собственному почину и до тех пор, пока не найдет работу лучше, чем труд уборщицы в магазине. Продавщицей я пока не могу взять по причине ее детского возраста. А в глашатаях-зазывалах, которыми охотно подрабатывают как мальчики, так и девочки, я не нуждаюсь абсолютно.
   Светан уважительно кивнул, принимая к сведению. Я не мигая смотрела на него.
   - Господин сыскарь. Она невиновна. В этом я уверена так же, как в своей правой руке. Забудьте о ней.
   - Вы не можете указывать следствию, госпожа Сильвинесса,- серьезно ответил Светан.- Если выяснится, что Лованна причастна к банде Михула, не помогут ни ваши, ни чьи-либо еще уверения.
   На секунду показалось, что я утратила опору под стулом и теперь медленно проваливаюсь в Дыру.
   - К банде Михула?
   - Именно так,- кивнул сыскарь.- Молав Салуз, убитый вами, и Тирил Бжэк - чью ногу вы ранили, члены этой шайки. Пару раз мы видели их в деле, но никак не удавалось поймать. Только благодаря вам один из опасных преступников теперь в наших руках, а другой мертв.
   Я молчала, бессознательно поглаживая остывшую чашку, где на донышке еще оставалось какао.
   Банда Михула. Неуловимая банда. Мстительная. Слава о ней гремела далеко за пределами Лефата. Шайка головорезов, если верить газетам, являлась одной из самых организованных и авторитетных в криминальном мире. Не проходило дня, чтобы на передней полосе не появилась информация о новом преступлении, которое так или иначе приписывали легендарному Михулу. О последнем гуляло множество невообразимых слухов. Якобы он понимает язык животных, может принимать облик рыжего чудовища и драться до тех пор, пока не наступит затмение - только в этом случае Михул лишался своей удивительной силы и так далее и тому подобное. Взбудораженные умы общества строили многочисленные теории, кем он может быть и как поймать его, а серые плащи сбились с ног, проверяя теории на практике.
   Все это напоминало детские страшилки, которые так любили в приютах, и вызывало у меня до сегодняшней ночи улыбку. Мало ли краснобаев, готовых сочинить что угодно, лишь бы получить монетку от скучающих, падких на сенсации горожан? А была ли шайка или это удачливый вор-одиночка украл шкатулку с драгоценностями - поди разберись.
   И, конечно, банда звучит гораздо громче, нежели имя какого-нибудь уголовника. Привлекает больше внимания, паники. Преступлений.
   Но если серые плащи убеждены в ее существовании... Я нахмурилась. После Тирила Бжэка с его покойным дружком приходилось поверить и мне. Все оказалось намного серьезнее.
   - Тем не менее, я стою на своем. Лованна не причастна к головорезам и мазурикам.
   - Почему вы так уверены в этом?- с некоторой жалостью осведомился Светан. Может быть, видел во мне высокомерную и в то же время доверчивую, слезливую дурочку, которую даже сопливая девчонка из приюта обведет вокруг пальца.
   Светан Инар, сыскарь из Управления. Знал бы ты, кто я, не стал бы спокойно сидеть рядом. Схватился бы за свой револьвер и начал бы стрелять без предупреждения. До последнего патрона. Даже если бы я уже валялась мертвой у твоих ног. Как же, полуночница, злейший враг рода людского. Кажется, так любил вещать жрец Увинлад. Впрочем, к злейшим врагам храм с народом причислил и жестокого духа-шута Хитника, и самих магов. Но если волшбу еще кое-как терпели, то с тайным энергетическим вампиризмом полуночников не мирился никто - маги тоже.
   Кому понравится, что кто-то может читать чувства другого, как открытую книгу, при необходимости вырывая из нее страницы? Кто смирится с тем, что полуночник - это человек, которому для существования, а уж для колдовства и подавно, надо пить чужую силу, магию, жизнь?.. И человек ли? Может, нелюд?
   Нелюд.
   После смерти.
   Но пока владелица небольшого магазинчика. В конце концов, на подвиги меня никогда не тянуло: я больше интересовалась, как заработать честным трудом, оставаясь независимой. А то, что полуночница... ну и что? Разве нельзя жить, как обычные горожане, люди, Светан?
   Молчишь. Поскольку ты не телепат, чтобы слышать мои рассуждения. А я ведь могу незаметно тянуть паутинку, подглядывать. Но для чего мне лишняя головная боль - чужие мысли? Своих хватает с лихвой.
   И дар лучше не растрачивать. Тем более, проклятый дар. Наследить нетрудно.
   Повеяло прохладой. Может, и хорошо, что сломали дверь. Дышать стало чуть легче.
   Светан терпеливо ждал ответа.
   - Я разбираюсь в людях,- произнесла, постучав ноготком указательного пальца по чашке и прислушиваясь не столько к собственным словам, сколько к мелодичному звону, разлетевшемуся по всему помещению, как если бы звук издавала не чашка, а хрупкий бокал.- Иначе магазина давно не было бы. И меня тоже.
   - Думаю, допрос Тирила Бжэка, при котором я лично буду присутствовать,- в баритоне Светана промелькнуло нечто внушающее страх,- покажет, насколько справедливо ваше суждение, госпожа Сильвинесса.
  

ВЫРВАННАЯ СТРАНИЦА

  
   Если, не удержавшись, тайком открыть книгу Светана, которую сам он уже и не помнит, то можно прочитать:
   ...виновен.
   Дует холодный ветер, и кажется, что это не его прикосновение к нежной коже, а равнодушного палача, неуклюже затягивающего ледяную веревку на шее. И вот-вот уйдет стул из-под ног от удара, опрокинется, полетит дальше - в сторону зевак. Грохот его падения - последнее, что услышит осужденный, прежде чем кануть в глубокую тишину.
   И понять: это падение - бесконечно.
   Грохота больше не будет.
   nbsp; Я послушно замерла на кровати, подняв руки с револьвером. Жало, которое внешне ничем не отличалось от обычного боевого ножа, недолго покоилось рядом с мертвым подлецом, посмевшим ударить меня. Потемнело под шевельнувшимися паутинками и рассеялось, как дым, исчезло без следа, незаметно.
&
&
&
&
&
&
&
&
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"