Всё началось в тот день, когда мы должны были сдавать один из последних зачётов в этом семестре. То есть, даже не сдавать, а пересдавать. И мало того, что этот педагог был совершенно странным и довольно вредным человеком, предмет его казался мне вообще чем то запредельным. В том смысле, что я вообще не представлял, как я буду это выполнять.
Задание состояло в том, чтобы сделать перепланировку реальной квартиры, чертёж которой давно пылился у меня на столе и я каждый раз старался не смотреть на него, дабы не расстраиваться. Я даже пытался не вспоминать о нем, а если это не удавалось, я изо всех сил отгонял от себя назойливые мысли.
В конечном счете, готового задания у меня в этот день не было. А надеялся я лишь на Дениса, моего одногруппника, а также давнего друга, с которым мы вместе учились до этого в колледже и даже раньше - в школе. Не то, чтобы у него всё было выполнено безупречно и идеально, но что-то у него всё же имелось, так как он пытался приступать к этому заданию ранее. Педагог, взглянув на то, как он выполнил тогда работу, сделал очень резкие и даже агрессивные замечания, на что Денис попытался возразить. Получился небольшой скандал, так как педагог в тот день был явно не в духе (что я, кстати, сразу почувствовал и ушёл домой), а Денис накануне выпил флакон коньяка, к помощи которого в последнее время часто прибегал, когда чувствовал напряжение и хотел расслабиться. Таким образом, он тоже должен был прийти в этот день, как и все те, кто не сдал работу вовремя и я полностью рассчитывал на него, ведь у него уже был, пусть неудачный, но всё же опыт общения с этим "трудным" педагогом и он наверняка знал, какие тот предъявляет требования.
Назначенный день (а это был понедельник) неотвратимо наступил. А ведь, в пятницу я ещё надеялся
успеть. Где-то после обеда я позвонил Денису и поинтерсовался, как у него обстоят дела с этим предметом и уже хотел предложить приехать к нему, вникнуть в суть дела - время ведь, поджимало (сам я не мог разобраться ещё и потому, что я пропустил в своё время лекции из-за проблем на работе).
Денис очень бегло и мутно сказал, что у него самого ничего ещё нет, а сам он спешит к Марине -
своей новой пассии, с которой он рассчитывал провести все выходные и сразу пояснил, что дома его не будет. Меня, надо сказать, сконфузил такой ответ, но, впрочем, особо я не расстроился, быстро отвлекшись на какие-то другие дела.
Прийдя в институт, я сразу же поднялся на нужный этаж и неуверенно зашагал по направлению к нужной
аудитории. Переступив порог, я первым делом увидел педагога, сидящего за столом с невероятно кислой
физиономией (по-видимому, работы других "задолжавших" студентов не привели его в восторг). Он умудрился где-то простыть, хотя была уже середина мая и было довольно тепло (относительно, конечно). Беспрестанно шмыгая носом, он запускал руку в нагрудный карман своей серой клетчатой рубашки и выуживал оттуда такой же клетчатый платок, которым тут же растирал нос, принявший лиловый цвет и по форме напоминвший какой-то несвежий овощ. Но, несмотря на это, педагог старался выглядеть элегантно, о чем красноречиво говорили его замшевые штиблеты, скорее всего итальянские и некогда дорогие. Но, ведь были случаи, когда чудом сохранившиеся вещи из сундуков продавали в столичных бутиках за дикие деньги...
Я прошел мимо педагога, оглядев всех пришедших студентов. В аудитории, исключая педагога, было всего четыре человека, но Дениса я не увидел. Я решил, что тот опаздывает из за каких-нибудь проблем на работе и не придал этому значения. Торопиться мне было некуда, ведь я все равно сегодня не сдал бы зачёт и поэтому спокойно стал дожидаться прихода Дениса, чтобы взять у него электронную версию его выполненной работы и уже дома сделать по этому образцу свою. Между тем, педагог вышел из аудитории и пришедшие студенты перестали говорить вполголоса, при этом особо не стесняясь в выражениях. Я, не принимая участия в общем разговоре (говорить-то мне было, вобщем-то
не о чем), сидел возле окна, выходившего во двор здания, в котором располагался институт и еще полсотни фирм, агенств и магазинов, облепивших здание с нижних этажей, словно паразиты какое-нибудь крупное животное. Двор выглядел не так авантажно: облезлые стены и непонятного цвета трубы, портили то спокойствие, которое отсутствовало с фасада. Немногочисленные люди время от времени пробегали по двору, словно тараканы (сверху, они напоминали их особенно сильно). Мое внимание периодически задерживалось на некоторых из них до тех пор, пока мне это занятие не наскучило. Я прождал наверное, с час, а Денис всё не появлялся. Педагог удалился к себе в кабинет, сказав, что если кто подойдёт, пусть ищет его там. Студенты постепенно разбрелись и я не заметил, как остался в аудитории один. Руки и ноги уже затекли от неподвижного сидения и мне потребовалось некоторое время, чтобы заставить их функционировать нормально.
Я вышел из пустой и темной аудитории (кто-то успел выключить свет, не заметив меня) и побрёл вдоль по коридору безо всякой цели. И тут, я вспомнил о НЕЙ. Одно лишь воспоминание о НЕЙ развернуло меня в другую сторону и я отправился к аудитории, где видел студентов из ЕЁ группы. ОНА училась курсом старше меня, но я знал ЕЁ ещё до учебы здесь. То есть я знал о НЕЙ, не зная ЕЁ. Я знал не только ЕЁ имя, телефон, адрес, я знал даже номер ЕЁ паспорта, но при этом почти не был с НЕЙ знаком.
Хотя было, наверное, с сотню удобных случаев подойти к НЕЙ, но я почему-то не сделал этого. Не смог и всё тут. Одного взгляда на НЕЁ было достаточно и я приходил в полное оцепенение. Тело не слушалось, язык, как после укола с наркозом у дантиста, а серце выбивало диковатый ломаный бит на скорости 160 BPM. И постепенно, простой взгляд на НЕЁ стал для меня чем-то вроде наркотика. Мне хотелось ПРОСТО смотреть на НЕЁ. Нет, здесь не было никакого гиперсексуального влечения или дикого страстного желания, мне просто нравился сам факт ЕЁ существования. Нравились ЕЁ глаза (умопомрачительной глубины), нравился ЕЁ голос - негромкий, немного низковатый и вместе с тем мягкий, нравились все ЕЁ повадки, движения - они были исполнены грации и вместе с тем казались мне немного смешными (в хорошем смысле слова, конечно). Одним словом, мне безумно нравилась ОНА. Такая, как ОНА есть.
В аудитории сидело трое студентов из ЕЁ группы, но ЕЁ среди них не было. Я вяло развернулся и понуро поплёлся на верхний этаж покурить и заодно скоротать время в ожидании Дениса (хотя, чего мне было расстраиваться, я бы вновь не нашёл в себе сил с НЕЮ заговорить. Зато, я хотя бы на НЕЁ посмотрел!!!:-)).
На верхнем этаже нашего института был собран весь хлам и всё старьё, которое накапливалось во всех уголках этого здания. Старая мебель, которая вот-вот рухнет, обилие пыли и паутины, полутёмные помещения, которые были выделены для занимающихся на подготовительных курсах. Все стены были сплошь увешаны полотнами и дипломными работами студентов, в разное время учившихся здесь. Одна из них мне особенно нравилась - это был портрет молодого чёрного трубача. Возможно, так выглядел когда-то Луи Армстронг или Диззи Гиллеспи. Но все эти холсты не могли скрыть общей запущенности: висели то они поверх стен с полуосыпавшейся штукатуркой, на корявом досчатом полу тут и там торчали клочья грязного старого линолеума, а с обвалившегося потолка зияли ветхие доски перекрытий. Я отворил дверь комнаты для курения, не без труда различив сквозь дымовую завесу три скрюченные фигуры у окна. Один их них развалился на скамейке, один, закрыв глаза, делал глубокие затяжки какой-то подозрительной самокруткой, а третий стоял, тупо вперившись в мутное окно и упираясь в стекло лбом. Я достал свой Ротманс, щёлкнул зажигалкой и сделал первую глубокую и ароматную затяжку. Вообще, я давно заметил, что самая приятная затяжка - та, что делается рано утром, когда организм отдохнул за ночь и ты закуриваешь свою первую за день сигарету.
Фигуры у окна изредка перебрасывались полупонятными фразами из-за не слишком связной речи. Но из отдельных слов я понял, что речь идет о калибрах игл. Голоса продолжали хрипло шуршать, когда я, докурив, швырнул окурок в закопчённую урну с намалёванным на ней чёрной краской черепом и направился к выходу. В голове, что естественно, роились мысли про апокалипсис и коллапс, но я усилием воли отогнал их от себя и спустился вниз. Убедившись, что в аудитории и в кабинете у педагога никого нет (должно быть и не было), я, выйдя на крыльцо, решил позвонить Денису сам. Уже смеркалось и стало довольно прохладно, так как мой телефон немного "тормозил", да и сам я начал понемногу зябнуть. Набрав номер, я стал ждать ответа, но "железная леди" сообщила мне, что абонент отключил телефон или временно недоступен. Решив, что у Дениса какое-то очень важное дело, что он даже телефон отключил и не соизволил прийти на зачёт, я прыгнул в первый попавшийся троллейбус и уехал домой. После ужина я уселся читать и не заметил, как уснул.
Утро началось с того, что мой телефон зазвонил. Было только семь утра, и я совершенно не мог предположить, кто мне может так рано звонить. За прошлый год, оказавшийся для меня очень трудным, я порядком отвык от телефона, ни с кем особенно не общаясь. Депешмодовская "Strange love" пропиликала в седьмой раз, когда я кое-как дотянулся и взял таки трубку. К моему удивлению, звонил Шурик - младший брат Дениса - он вообще крайне редко мне звонил, общался я с ним только когда бывал у Дениса дома. Но ещё больше я удивился, когда Шурик сообщил, что не видел Дениса с того дня, как он уехал с этой самой Мариной и что вчера, к ним домой три раза звонили, интересуясь по какой причине Денис не вышел на работу. Кто такая эта Марина, лично я не знал, Шурик, как выяснилось - тоже, но ясно было одно - у парня крепко сорвало крышу, что он так легко обо всём забыл и даже выключил телефон, чтобы не беспокоили! Я пообещал Шурику, что зайду вечером, после занятий, если, конечно, к тому времени ничего не прояснится.
Умывшись и одевшись, я вышел на балкон покурить. Я уже говорил, что значит для меня первая сигарета, и, хотя, мозги были заняты вопросами о Денисе, никотин сделал своё дело и погрузил в сладкую дрёму. День выдался пасмурным (синоптики ещё зимой предупреждали о том, что эта весна будет холодной и дождливой), но ветра или дождя в этот день не было. Внизу шелестели троллейбусы, а в парке напротив моего дома погасли фонари. Вернувшись в комнату, я вспомнил про диск, который две недели лежал на моем столике перед монитором. На нем были четыре новые композиции Олега - нашего общего с Денисом друга. Олег был очень неплохой гитарист и к тому же умудрялся писать в какой-то простенькой программке настоящие пьесы, в которых действительно чувствовалась душа (отсутствие души - извечная проблема электронной музыки). Сделав погромче звук, я с первыми нотами вспомнил про привычку Олега пить кофе через каждые двадцать минут. Мне тотчас же захотелось кофе и я отправился на кухню, где и принялся его готовить, хотя обычно я предпочитаю чай. После кофе я снова вышел на балкон курить, но эффект был уже не таким приятным.
В институте всё было как всегда. Преподаватель истории был ещё более странным и агрессивным, чем вчерашний педагог (хотя, простуженный, он вчера казался добрее и менее придирчивым, чем обычно). С резкими возгласами и широкими жестами Олег Иванович, так его звали, демонстративно расхаживал по аудитории, задавая студентам риторические вопросы, отчего те смущенно пожимали плечами и несмело улыбались, пока тот не видел. Глаза историка были возбужденно округлены, как у маньяка или одержимого. Одет он был как-то уж слишком жарко, не по погоде: на нём была шерстяная кофта в полоску, джинсы с оттянутыми коленками и совершенно непропорциональные по размеру сапоги, размера на два больше, чем ему было нужно, причём, джинсы были натянуты прямо поверх голенищ сапог. Этот человек, несомненно, обладал какой-то силой, возможно, гипнозом, так как я заметил, что все присутствующие как-то невольно сместились в один из углов аудитории и молчали как немые, испуганно тараща глаза на маленького, смешного человека, размахивавшего руками у доски и делавшего на отдельных словах и фразах такие акценты и выпады, сверкая глазами, что это даже у бывалого человека вызвало бы содрогание, не говоря уже о нас.
На перерыве все бешено курили в той самой комнате на верхнем этаже, делясь впечатлениями о педагоге. Кто-то чувствовал, будто его подержали в тисках, а кому-то показалось, будто его долго били утюгом по лицу. Неожиданно, кто-то из студентов заметил вслух, что Денис отсутствует уже третий день и все ожидательно уставились на меня, думая, что я, вероятно, знаю причину. Я заявил, что известно мне ровно столько же, как и остальным, ничего не сказав о звонке Шурика и о Марине. А зачем?
После лекции, выйдя на крыльцо и закурив, я неторопливо стал болтать со студентами. Случайно обернувшись, я в дверях увидел ЕЁ. ОНА показалась мне ещё прекрасней, чем обычно. Вообще, когда я очередной раз вижу ЕЁ, тут же вспоминаю, а когда же я видел ЕЁ до этого? Срок этот варьировался от одного дня до полугода, а на этот раз он составил три недели. На НЕЙ была тёмно-фиолетовая длинная куртка-плащ, капюшоном которого ОНА накрыла голову (ОНА всегда так делала и никогда не носила никаких головных уборов), черная узкая юбка ниже колен и острые туфли на шпильке. ОНА нисколько не задержалась на крыльце, а, не торопясь, зашагала по проспекту. Я долго смотрел ЕЙ вслед и подумал, что, пожалуй, нет ничего странного в том, что Денис так увлекся этой Мариной. Может, ему в первый раз ПО НАСТОЯЩЕМУ снесло крышу и он забил на всех и вся. Я бы сделал точно так же, если б только...
Вспомнив, про своё обещание Шурику, я отправился на остановку ждать автобус, нужный мне, чтобы добраться до района, где проживал Денис. Я и сам когда-то жил там раньше и пока жил, всю дорогу мечтал оттуда поскорей убраться и никогда не возвращаться больше. Но ничто, как говорится, не проходит бесследно, и сейчас это место вызывает у меня подлинную ностальгию. Автобус подошёл и, к моему удивлению, оказался полупустым. Это действительно было странно, учитывая, что время было не слишком позднее и к тому же в этот район транспорт всегда ходил (и, видимо, будет ходить) битком забитый людьми (кстати, не всегда трезвыми:-)) и были времена, когда я ездил домой, держа свою сумку над головой. Денис называл эти автобусы "уплотнением слоёв населения".
Денис жил на остановке, которая располагалась немногим ближе конечной данного маршрута. Я сошел, оглядел местность и отметил, что никаких перемен тут не произошло, со времени моего последнего визита (а это было ещё зимой). Дом располагался метрах в двустах от остановки и я быстро дошёл, по пути купив очередную пачку сигарет. Поднявшись на шестой этаж (лифт не работал), я позвонил в хорошо знакомую дверь, окрашенную в голубой цвет. Шурик отворил сразу, так как, видимо ждал моего прихода (обычно он спит и на звонки в дверь реагирует очень неохотно:-)). Это был довольно грузный и плотный молодой человек, не так давно пришедший с армии, которая, несмотря на все россказни и предположения, нисколько его не изменила. Шурик был довольно покладист и добродушен, обожал Red Hot Chili Peppers и подолгу рубился в Doom. Видимо, беспокойство охватило его полностью, так как на его лице отсутствовала неизменная, казалось, улыбка. Он тут же сообщил, что сегодня вновь звонили с работы, спрашивали о Денисе, а его мобильник по-прежнему молчит. Я почему-то думал, что ситуация прояснится до вечера, но всё оставалось по-прежнему. Я сначала хотел поделиться с Шуриком своей версией, что, мол, Денис совсем потерял голову из-за Марины, но подумав, не стал ничего говорить. Вместо этого я поинтересовался у Шурика адресом Марины. Вдвоём, мы пересмотрели все блокноты и записные книжки Дениса, которые валялись возле компьютера. Ни в одной из них имени Марины даже не упоминалось. Шурик также пояснил, что обзвонил всех основных друзей и знакомых Дениса, включая меня и Олега, но, увы, не выяснил ровным счётом, ничего. Размышляя вслух, мы отправились курить на лестничную площадку.
Я предельно подробно стал расспрашивать Шурика о Марине, пытаясь выяснить, что Денис рассказывал о ней дома. Я уже потерял всякую надежду что-либо выяснить, видя, что Шурик действительно ничего о ней не знает, как вдруг он вспомнил, что Денис говорил, как познакомился с ней в медсанчасти, где проходил какие-то обследования. Я тут же бросился в комнату, где снова принялся листать блокноты, которые, казалось, были для нас абсолютно бесполезны. Я был готов поклясться, что видел в одном из них номер какой-то медсанчасти. Я оказался прав! В одной из книжек был записан адрес медсанчасти Љ8.
Так как было уже слишком поздно, а на улице стало совсем темно, я остался у Шурика на ночь и завтра вечером, сразу после занятий, решил отправиться искать Дениса в медсанчасть Љ8: я почему-то сразу предположил, что Марина - сотрудница этой медсанчасти, что Шурик подверг сомнению, так как это могла быть и просто пациентка. Но я надеялся, что это не так. Немного спустя, Шурик уселся к компьютеру рубиться в Doom (видимо, он так боролся с напряжением), а я вновь вышел курить на лестничную площадку. Было холодно, но как-то свежо. Из открытой форточки тянуло откуда-то запахом костра (во всём городе как раз шли субботники). Вкус сигарет за долгий день успел мне надоесть и я, бросив окурок в темноту, отправился спать. Заснул я с трудом.
Обычно, когда я ночую не дома, я всегда завожу будильник в своём телефоне и кладу его возле головы.
Вот и в этот раз я проснулся от его сигнала. Быстро собравшись, я простился с Шуриком, который, оказывается, всю ночь просидел возле компьютера. Выйдя из дома, я быстро побежал к остановке и сразу запрыгнул в один из автобусов. Так как был утренний час-пик, большую часть пути пришлось ехать в жуткой тесноте.
Прийдя домой, я почувствовал дикую усталость и, приняв душ и позавтракав, вышел в парк, прогуляться. Здесь по вечерам, особенно, когда наступало тёплое время года, гуляло очень много народа, особенно с детьми. А сейчас то здесь, то там мелькали лишь одиночные фигуры. В центре парка когда-то был фонтан, но он давно уже не функционировал и теперь останки его ржавели посреди каменного ложа, которое успело изрядно зарости. Пройдя вдоль парка три раза туда и обратно и выкурив при этом две сигареты, я вернулся в квартиру.
В институте, едва зайдя в помещение, я вновь увидел историка, который о чем-то жарко разговаривал с девушкой-первокурсницей, стоя неподалёку от лестницы. Я давно подозревал, что он сектант и разными способами завлекает в свои сети. Впрочем, я на такое не поддаюсь. Спустившись на подвальный этаж, я прошел мимо гардероба и завернул направо: в аудиторию, где сегодня нам читал лекцию сам декан нашего факультета. Это был пожилой, но удивительно бодрый, высокий, худой и абсолютно лысый мужчина в больших квадратных очках. Плечи его остро торчали кольями вверх, вследствие чего он был невероятно схож с вампиром. Декан носил допотопный советский костюм, который всё же смотрелся безупречно. У него был глухой и сухой голос, который, однако, было хорошо слышно даже в коридоре. Время от времени, декан кашлял (видимо от того, что очень много курил) и имел привычку громко усмехаться. Частенько, он, чтобы нас развлечь, рассказывал анекдоты и кое-какие случаи из профессионального опыта, что делал с каким-то советским бюрократическим стилем повествования, чем нас здорово веселил. Лекция была недолгой и декан, отметив всех присутствующих в журнале, взял свою папку и попрощался, сверкнув напоследок вставными металлическими зубами.
По давно сложившейся традиции, я не уходил из института сразу после окончания занятий, а какое-то время стоял на крыльце и курил. Один из моих одногруппников - Сергей, сообщил, что на первом этаже в холле открылась очередная выставка, куда и направилась вся наша группа. Я решил, что глянуть хотя бы краем глаза на это действо мне, наверное, не повредит и, минуя тамбур, вновь вошёл в здание института. Шёл я неторопясь, уставившись на свои ботинки и чуть было не столкнулся с кем-то из идущих мне навстречу. Резко подняв глаза, я вздрогнул. Это была ОНА. Глаза наши встретились, а мгновения остановились. Те несколько секунд, пока я смотрел ЕЙ прямо в глаза, я был абсолютно счастлив. Нет, невозможно описать эти deepest eyes, ожерелье невероятно динных ресниц и полуприкрытые веки. Я тут же вспомнил, что при случае, она имела привычку чудесно закатывать глаза и это ей так шло! Она потупила взор, склонила голову, отчего её черные витые локоны упали немного вниз, и, накинув капюшон, прошла в тамбур, а затем вышла на улицу. Я не сразу смог стряхнуть с себя оцепенение, а когда пришел в себя, вспомнил, что должен срочно ехать в медсанчасть Љ8 и думать забыл о выставке.
Находилась медсанчасть Љ8 недалеко от того места, где я жил около десяти лет назад - рядом с сосновым бором, в который как раз тогда переехал городской зоопарк. Я быстро доехал до этого места на троллейбусе. Выйдя на нужной остановке, я тут же пересёк дорогу и пройдя вдоль многоэтажки, завернул в парк, окружённый металлическим забором с искорёженными и ржавыми прутьями. В центре этого парка и располагалась медсанчасть. К ней вела узкая аллейка, на которой то и дело встречались сломанные облезлые скамейки и опрокинутые урны. Само здание было двухэтажным, довольно старым и запущенным. Некогда желтый цвет стен, от времени стал грязно-охристый, а кое-где вывалились кирпичи.
Я поднялся по обитым ступенькам и глаза мои уставились на табличку "Станция переливания крови".
Была половина шестого, и я решил проникнуть в здание под видом желающего сдать кровь, то есть донора. На вахте сидела бабка-цербер в белом халате (как, видимо, все обитатели этого неприглядного заведения), которая только после десяти минут пререканий, наконец, объяснила, куда нужно пройти и я поднялся на второй этаж, после чего завернул за угол. Пол был выложен мерзкой плиткой в трещинах и при каждом шаге она хрустела и звякала. Я оказался в холле, в центре которого стояла кадка со старой всклокоченной пальмой. Рядом находилась дверь, табличка которой гласила "Забор крови". Я, предварительно постучав, вошёл в кабинет.
В кабинете сидели две немолодые женщины: одна прямо передо мной, другая - у окна, в углу. Та, что вдали, занималась какими-то колбочками и пипетками за столом и практически не обратила на
моё появление никакого внимания. Я побоялся сразу расспрашивать их о Марине, а решил справиться, как оплачивают добровольных доноров. Тётка, сидевшая ближе, записывала что-то в тетрадь. Услышав мой вопрос, она оторвалась от записей, поправила очки, замотанные изолентой и небрежно бросила, что оплата за донорские услуги составляет двадцать рублей. Я поразился столь низкой цене и поинтересовался, какое количество крови требуется сдать, чтобы получить эти деньги. В ответ, тётка - та, что возилась с колбами, вытащила из тумбочки стола литровую банку и указала на неё. Банка была почти до краёв заполнена кровью. Первая тётка продолжала невозмутимо записывать что-то в тетрадь. Мне сделалось дурно. Почувствовав головокружение, я рукой нащупал дверь и буквально вывалился из кабинета, пятясь назад. Я резко развернулся и чуть не сбил с ног совсем ещё юную медсестру. Она была довольно приятной наружности и я сразу решил, что это, вероятно, и есть Марина, тем более, что весь персонал, встечавшийся мне до сих пор, был пожилым. Девушка, улыбаясь, вежливо спросила, кого я ищу. Волосы её были убраны под белой шапочкой, какую носят врачи, на ней - идеально отглаженный белый халат, а на лице - очень добрая и искренняя улыбка. Она показалась мне единственным лучиком света в этом угрюмом заведении. За долгое время общения с Денисом, я довольно точно изучил его вкус и эта девушка, несомненно, ему бы понравилась. Почти уверенный в своей догадке, я спросил девушку, что её, вероятно, зовут Марина. Девушка как-то почти укоризненно посмотрела на меня, и сказала, что, слава богу, её имя не Марина. Меня не на шутку удивил такой её ответ. Как оказалось, девушку звали Света и что работала она здесь лаборантом уже где-то около года. Я почему-то проникся доверием к ней и вкратце объяснил, ЧТО привело меня сюда (нет, я, конечно, не Шерлок Холмс, я руковдствовался скорее не логикой, а интуицией). Света предложила выйти поговорить в парк и мы спустились вниз, снова минуя бабку-цербера, которая тут же уставила на меня свои маленькие злобные глазки.
Вот разговор, состоявшийся между мной и Светой в парке:
- Та Марина, которую вы ищите, действительно работает здесь
- Вы уверены?
- Абсолютно. И молодой человек, встречавшийся с ней последний месяц, очень похож на вашего друга, судя по тому, как вы его описали. Но, честно говоря... я очень боюсь за него...
- Боитесь?! Я что-то не совсем понимаю... Что вы имеете в виду?!!
- Видите ли... Дело в том, что Марина... замужем...
- Как замужем?!!! Денис связался с замужней... Не может быть!!! Но... где он собирался провести с
ней выходные? Он снял квартиру?...
- Нет, понимаете, Марина такая женщина... ну, в общем, можно сказать, что она откровенная шлюха... Меня, честно говоря, сильно удивило, как такой приличный с виду человек, как ваш друг мог ею увлечься...
- М-дааа, я сам этого никак не понимаю... А она, видимо, очень красива? Притягательна?
- Как вам сказать... Пока я здесь работаю, за ней волочилось огромное количество самых разных мужчин, но все они были очень грубы, алкоголики какие-то, ну и так далее... А ваш друг - нет, он на них не похож... Он совсем не такой...
- Но всё-таки, Света, чего вы боитесь?
- Да муж её, несчастный человек, мог застукать их...
- И что?
- У Валеры, так его зовут, хорошее образование, он из очень приличной семьи... А с кем связался?
Бедняга совсем обезумел от ревности... она ведь открыто путается со всякими... Другой бы давно бросил такую, но он, похоже, любит её... слишком сильно... Я сколько раз видела, как он грозил её
очередному ухажёру... А в последнее время... говорят, он стал ходить с ножом...
- Но, неужели, они были настолько бездумны, чтобы встречаться в её доме...
- Валеры часто нет дома по неделе, а то и больше, и Марина таскала этих омерзительных типов к себе... Может, и вашего друга она приводила домой...
- Просто редкая безрассудность... А он знал, что она замужняя?!!
- Скорее всего нет... Но недавно, знаете, она приволокла в нашу санчасть такое количество крови...
- Сколько???!!!!
- Не знаю... Литры, десятки литров... МНОГО!!! (с этими словами Света расплакалась)
- Дела плохи: Света, ради бога, скажите, где она живёт, как выглядит??!!
- Да вот же этот дом!!! (Света указала на десятиэтажку, мимо которой я пробегал, перед тем как зайти в парк)
Подробно записав адрес Марины, и выяснив, что та имеет длинные тёмно-рыжие волосы и делает очень пошлый макияж, я поблагодарил Свету за столь ценные сведения, оставил на всякий случай ей свой телефон и попрощавшись, не теряя ни секунды, побежал по аллее к выходу...
Когда я выскочил из парка, уже смеркалось. Десятиэтажка находилась прямо напротив парка. В голове
многократным эхом отражались слова Светы, голос Шурика, и обрывки фраз из того разговора с Денисом, в пятницу... Я никак не мог поверить в эти ужасы, которые выстроились в моей голове в ПУГАЮЩЕ стройную логическую цепь... Сердце заколотилось со страшной скоростью, когда я стал приближаться к дому. Но я во что бы то не стало зайду в эту чёртову квартиру... Поднявшись по ступеням, я зашел в подъезд и вызвал лифт. В подъезде стоял тошнотворный удушливый запах, свет был тусклым, так как этаж освещала лишь одна закопчённая лампочка, вокруг которой вилась бабочка. В лифте оказалось ещё более гадостно: запах стал совершенно невыносимым, а свет отсутствовал вообще - всё было разбито. Я кое-как нащупал в темноте кнопку восьмого этажа и стал ждать...
Сердце стучало где-то под 200 BPM, когда я уже стоял на восьмом этаже перед ненавистной дверью...
Собравшись с силами, я нажал на кнопку звонка... Ответа не последовало. Я несколько раз повторил, но дверь оставалась закрытой. Прислушавшись, я попытался уловить какие-нибудь шорохи или звуки за дверью, но, похоже, в квартире действительно никого не было - стояла полная тишина. Я решил таки дождаться хозяев, и отошёл дальше на лестничную площадку. Руки трясло, закурить получилось не сразу. Я прислонился к грязной облупленной стене и закрыл глаза - все события сегодняшнего дня обернулись настоящим кошмаром... Я вытягивал одну сигарету за другой, ожидая прихода хозяев с минуты на минуту... Но по-прежнему стояла мёртвая тишина и никаких шагов снизу не доносилось, а входная дверь так ни разу и не скрипнула... Я пешком решил спуститься вниз (перспектива ещё раз проехать на этом поганом лифте меня пугала), подумав, что в случае, если услышу какие-нибудь звуки, тотчас брошусь назад.
Когда я вышел из подъезда, стояла уже полная темнота. Я, не переставая курить, уселся на скамейке рядом с подъездом и продолжил нервное ожидание. Я глубоко втянул в себя очередную порцию никотина и уставился на звёзды. Особенно внимание приковала одна - та, что светила ярче других. Отец мне ещё в детстве говорил, что так ярко светят только близлежащие планеты и я тогда предположил, что это, должно быть, Венера... Или нет? Веки мои опустились от усталости и вдруг я вспомнил ЕЁ глаза. Боже, как же СИЛЬНО я ЕЁ ЛЮБЛЮ!!!!!! Я давно подразделял всех людей на определённые типы. По внешности и манерам. И, действительно, если внимательно приглядеться, можно найти сходство у совершенно незнакомых друг с другом людей. Сходство во всём, даже в голосе и наборе фраз. Во всём!!! ТАКИЕ, как ОНА попадаются КРАЙНЕ редко. А почему, собственно, ТАКИЕ? ТАКАЯ!!! ОНА одна ТАКАЯ!!! ЕДИНИЧНЫЙ ЭКЗЕМПЛЯР!!! Я просто дико ненавижу себя за то, что до сих пор ЕЙ так ничего и не сказал... А что я ЕЙ скажу? Девушка, позвольте вас на пять минут? Сказать вот это всё за пять минут? Нет, это невозможно... ОНА решит, что я какой-то безумец, псих, маньяк... Меньше всего на свете мне бы хотелось ЕЁ напугать. Денис с Шуриком много раз предлагали купить букет цветов и прехать к НЕЙ домой, ведь я знал ЕЁ адрес. Но, читатель, кто бы ты ни был, вдумайся, насколько это бредовая идея: звонок в дверь, а за дверью стоит какой-то незнакомый тип с букетом роз и при этом идиотски улыбается (на самом деле меня бы жутко лихорадило и улыбка вышла бы действительно натянутой). В лучшем случае, меня бы приняли за распространителя...
Таким образом я просидел, наверное, минут сорок. Я настолько глубоко погрузился с свои мысли, что совершенно забыл о том, где я и зачем здесь нахожусь. Возможно, я сидел бы и дальше, быть может даже уснул, но... Я неожиданно почувствовал, что рядом со мной КТО-ТО СИДИТ!!! Я молниеносно развернул голову и дрожь пробежала по всему телу: рядом со мной на скамье сидела женщина. Крашеные рыжие волосы клоками свисали с головы, на вульгарно накрашенном лице сверкала омерзительная похотливая улыбка. На ней была обтягивающая чёрная куртка из псевдо-кожи со стразами, из такого же материала короткая юбка и колготки в крупную сетку. Женщина была немолода и к тому же, по морщинам на её лице было заметно, что она часто выпивает. Откровенно блядские глаза сверкали похотью и отвратным сладострастием. Я не мог поверить собственным глазам, но догадка упорно лезла в мозг: передо мной была МАРИНА!!! Только двух вещей я не мог понять: как такая падшая (причём, как видно, давно) женщина могла работать в медицинском учреждении?? И как, такой разборчивый в людях человек как Денис, мог связаться с такой шлюхой??? Эти вопросы настолько интенсивно сверлили мою голову, что я на какое-то время потерял дар речи, но сидел с широко открытыми глазами, не шевелясь. Из сиюминутного транса меня вывел жуткий вопль, раздавшийся где-то совсем рядом. Он доносился как будто изнутри дома, но был натолько громок и продолжителен, что его было отчётливо слышно снаружи, к тому же, было тихо и... кричало ДВОЕ... Я резко вскочил на ноги, не успев сказать Марине даже слова, и в это время дверь помещения для мусора (какое есть в каждом подъезде) распахнулась. Двое бомжей (как это часто бывает), проникнув в это помещение (очевидно, было незаперто или сорван замок), спокойно и, главное, тихо копались в мусоре, никому не мешая. Что им помешало, я понял не сразу, но оба бедолаги, с воплями, пулей выскочили из помещения и бросились бежать. На лицах обоих было неописуемое выражение ужаса и отвращения. Чуть не сбив меня с ног, они, продолжая вопить, пустились наутёк, причём в разные стороны. Оглянувшись и присмотревшись к одному из них, я увидел, что на нём было пальто, точь в точь такое, как носил Денис. Страшная догадка щёлкнула, словно электрический разряд и я кинулся в помещение, из которого секунду назад выскочили бомжи...
Дверь скрипнула, и я очутился в бункере, до потолка заваленном отходами и тарой. Было очень душно и в без того спёртом воздухе царил запах гнили и смрада. Бегло оглядев помещение по периметру, глаза мои уставились на пол: среди картофельной и банановой кожуры, яичной скорлупы, каких-то досок и пакетов от сметаны, валялся довольно крупный белый пакет. Пакет этот был чем-то измазан, но в полумраке я не понял, что это, и решил посмотреть содержимое, так как мне показалось, что это и была причина столь стремительного бегства бродяг. Чиркнув зажигалкой и потянув за одну из лямок пекета, я заглянул внутрь и в ужасе отпрянул... В пакете лежали обёрнутые чем-то КОСТИ И ЧЕРЕП, которые бомжи попытались развернуть!!! На костях виднелись остатки кожи и мышечных волокон, но цвет их был ужасающе бледен, я бы сказал, совершенно прозрачен!!! Такое ощущение, будто труп был выжат как лимон!!!!!! Но вы вряд ли сможете понять и прочувствовать мои ощущения, когда рядом с пакетом я отчётливо разглядел БЕРЕТ ДЕНИСА!!!!!!
В полуобморочном состоянии я, шатаясь, вывалился из мусорного бункера, кое-как спустился по ступеням. Зажигалку я обронил в темноте, ведь руки и колени дрожали, в организме начинал срабатывать инстинкт отвращения, меня тошнило. Я опустился на колени и с удивлением обнаружил, что Марина продолжает сидеть на лавке рядом с подъездом и всё также грязно улыбается. Ненависть накатила так неожиданно и мощно, что я, не в силах больше держать себя в руках, бросился на неё. Я, к сожалению, не имел с собой никакого оружия (о чём позже сожалел) и поэтому, решил задушить её голыми руками. Она, не ожидая такой дикой вспышки гнева, принялась отпихивать меня руками и ногами, но я, даже к своему удивлению, легко блокировал её сопротивление (видимо ненависть удесятерила мои силы), повалил на скамью и мёртвой хваткой сдавил её шею. Прошло, наверное, секунд двадцать пять, когда сопротивление Марины стало спадать, как вдруг, я услышал чей-то оклик. Я поднял голову и увидел, метрах в пяти от меня стройного и худого мужчину. Волосы его были светлыми и очень ухожеными. Одет он был в обыкновенную рубашку и брюки, но с особым лоском. Продолговатое лицо сверкало неприкрытой злобой, пожалуй, даже большей, чем та, что только что нахлынула на меня. Я бы рассмотрел его внимательнее, но он стремительно приближался и внимание моё переключилось на огромный охотничий нож, лезвие которого отражало свет фонаря, висевшего на подъезде. Я мигом вскочил, убрав руки от Марины, которая, кашляя и судорожно глотая воздух, ворочалась на скамейке. Я стал отступать назад. Я прекрасно помнил, что обороняться мне абсолютно нечем (я не мог предположить, что день закончится ТАК трагично). Между тем, мужчина принялся злобно кричать, спрашивая меня о том, чем я тут занимался с его женой, и при этом не прекращал надвигаться. С жуткой гримасой он прошипел, что уже не одного кобеля отправил на тот свет, и что со мной точно так же разделается! Я просто очумел от такого поворота событий: он принял меня за очередного "поклонника" его потаскухи-жены и теперь этот рогатый кретин намерен меня УБИТЬ!!! Я все быстрее отступая назад, попытался объяснить, что я искал своего друга, что жена его мне совершенно не нужна и что вообще я здесь по другому поводу. Но было уже бесполезно достучаться до этого психа: с яростью быка он бежал прямо на меня, размахивая ножом. Поняв, что всё совершенно безрезультатно, я бросился убегать со скоростью, на которую только был способен. Все окружающие предметы слились для меня в одну сплошную воронку и я летел, не слыша и не слушая звуков за спиной, боясь оглядываться. Я пробежал вдоль длины всего дома (в нём было шесть подъездов, а Марина с мужем жили в самом первом), свернул за угол и выскочил на небольшую улочку, транспорта на которой в это время уже не было. Я пустился бежать вдоль по улице что было сил, по-прежнему не оборачиваясь назад и не глядя по сторонам, не замечая таким образом абсолютно ничего и никого вокруг.
Остановился я только тогда, когда полностью выбился из сил и оглянулся, убедившись, что меня уже никто не преследует. Но я ещё какое-то время недоверчиво пялился по сторонам, пытаясь в темноте разглядеть убийцу. Кое-как отдышавшись я, наконец, огляделся по сторонам. Я стоял прямо посреди улицы, напротив магазина, в который я когда-то, ещё в детстве, ходил за хлебом (я уже говорил о том, что жил здесь лет десять назад). Достав сигареты, я закурил, стараясь затянуться как можно глубже: дрожь в руках мало-помалу прошла. Я застегнул куртку (стало довольно холодно) и перешёл, наконец дорогу. Чтобы уехать домой на каком-нибудь позднем троллейбусе, нужно было пройти вдоль улицы до конца, вывернуть на перекрёсток и там спокойно дождаться прихода транспорта. Но я, почему-то направился в противоположную сторону и свернул в тёмную аллею.
Деревья росли по обе стороны аллеи и их верхушки соединялись, образуя сплошной ветвистый тоннель, практически не пропускавший света луны. В пачке оставалась последняя сигарета и я, снова закурив, бросил пачку куда-то в темноту. Злость всё ещё тлела во мне. Мне не давал покоя тот цинизм и то хладнокровие, с которым эта женщина погубила моего бедного друга. Да, я понимаю, муж ревновал, но Денис и понятия не имел, что у неё вообще был муж! Зато она прекрасно соображала, чем это может закончиться... Ей ничего не стоит жизнь человека!!! НИЧЕГО!!! Но что действительно вызывало во мне настоящую осатанённость - это то, что сгубив нсчастного Дениса, она ещё и извлекла из не остывшего ещё трупа коммерческую выгоду, выцедив кровь и сдав её в эту грёбаную медсанчасть!!! А останки гниют в мусорном бункере с крысами, хламом и пищевыми отходами!!! Куда смотрят уборщики? Куда смотрят сотрудники её fuckin' санчасти, куда ,в конце концов, смотрит сам БОГ??!!! Что я должен сказать Шурику и родственникам??!!! Что мне делать ?!!!!!
Аллея становилась всё темнее и темнее, как бы всё больше и больше поглощая меня. Вскоре стало настолько темно, что я совершенно ничего не различал даже в пределах одного метра. И тут, какая-то невиданная стихия, дикой силы инстинкт заставил меня опуститься на колени!!! Да, да, я абсолютно безо всяких внешних воздействий опустился на колени и продолжал путь ползком на четвереньках в полной темноте. Мысли в голове смешались в одну и она давила изнутри с такой силой, что голова, казалось, значительно увеличилась в размерах. Я не знаю, кто выйдет из этой аллеи - вервольф или вурдалак, но мне, таким как я был, не суждено было выйти. Лишь одно я знаю точно - с этого дня, с этого момента, для всех своих друзей и недругов, знакомых и незнакомых, любимых и нелюбимых, желанных и нежеланных, я... УМЕР...
---------------------------------------------------------------------------------------------------- Все действующие лица рассказа не вымышлены, любое совпадение не является случайным.
---------------------------------------------------------------------------------------------------- С 2005, СAT/off, All rights reserved