Меритамон смазала ладошки подсолнечным маслом, раскатала глину, мечтательно взглянула в окно, предчувствуя что-то приятное, и начала лепить первого ушебти.
Египет, великий и вездесущий, сопровождал принцессу с раннего детства. С тех пор, как Меритамон помнила про себя, она любила Египет. Он окружил девочку со всех сторон, как теплое тело богини Маат. Все предметы вокруг казалась Меритамон живыми. Сама судьба подбрасывала принцессе все новые уроки и испытания, словно кто-то мудрый и добрый осторожно вел ее за руку по длинной дороге жизни.
Иногда принцессе казалось, что таким человеком была ее мама. Но тогда почему мама не всегда понимала, о чем Меритамон говорит? В другие дни принцессе чудилось, будто ее исподволь направлял кто-то из учителей - в гимназии, в школе искусств или на уроках танцев. Она часто ощущала на себе внимательный взгляд взрослого человека. Но это были совершенно разные люди, незнакомые между собой. А учитель - невидимый, настоящий, скрывался за их лицами, как за масками, перемещаясь из тела в тело, подобно бесплотному духу.
Меритамон нисколько не сомневалась, что это именно он много лет назад научил ее лепить крокодилов, длинные лодки и проворных гребцов для игры в путешествие по реке Нил. Это он подсказал идею карнавального костюма Клеопатры, чтобы девочка впервые взяла в руки священные регалии - крюк и цеп. Это он, невидимый и мудрый учитель, обучал принцессу рисовать иероглифы, египтян, фараонов и бессмертных богов. Вот и теперь ее хитроумный друг как-то подстроил, чтобы в квартиру попала толстая книга с картинками, на которых были ушебти и канопы.
Восхищенно поглядывая из коридора на дочь, мама Меритамон негромко разговаривала о ней по телефону с кем-то невидимым.
- Поверь, я нисколько не преувеличиваю. Наоборот, преуменьшаю. Не хочу привлекать лишнего внимания, - говорила она. - У девочки редкая страсть. Она называется "египтомания", и, кажется, была у многих выдающихся египтологов. - Мама прислушалась к мужскому голосу в трубке, ее лицо сделалось недовольным. - Ну, я не знаю... Пожалуй, нет. Мне бы не хотелось. Надеюсь, дочка станет дизайнером. У нее выдающиеся способности в этом направлении. А египтологи получают гроши. Разве что за границей им платят больше. Где? - Мама Меритамон рассмеялась. - О, да, особенно в Париже. Но где мы и где Париж? Хотя французский язык она все-таки учит. Вдруг пригодится?
На книжной полке за спиной у Меритамон уже стояли разноцветные глиняные канопы. Так назывались ритуальные сосуды для хранения человеческих органов. Когда приходило время отправиться в царство Осириса, тело древнего египтянина освобождали от всего лишнего. В сосуде с человеческой головой хранилась его печень. В сосуде с головой павиана - его легкие. Желудок помещался в сосуд с головой шакала, а кишки - в сосуд с головой сокола. Лишь после этого мумия египтянина могла быть спокойной за свои бесценные органы. И только мозг египтянина, достав крючьями через ноздри, жрецы выкидывали, как бесполезную вещь.
- Не надо советовать мне ее переубедить, - продолжала свой разговор по телефону мама Меритамон, - лучше попробуй сам это сделать. Я понимаю, что канопы - часть погребального ритуала. Неужели ты думаешь, будто меня обрадует подобная тема? Она уже слепила из разноцветного пластилина необходимые органы - сердце, легкие, печень, кишки. Ведь не стоять же таким прекрасным канопам совсем пустыми. - Мама вполголоса рассмеялась. - Еще хорошо, что не попросила достать настоящие органы. А сейчас мой ангел лепит ушебти. Знаешь, что такое ушебти? Волшебные куклы, которые должны служить человеку в царстве Осириса. - Мама Меритамон пригорюнилась. - Вот похоронят нас с тобой простенько, без ушебти, и придется самим вкалывать в царстве Осириса...
Принцесса Меритамон почти не прислушивалась к голосу своей мамы. Мамочка много тревожилась. Ну что плохого, если важнейшие органы человека находятся под защитой сыновей Хора, которых изображают канопы? Достаточно выучить их волшебные имена: Амсет, Хепи, Кебексенуф, Дуамутеф, чтобы сыновья Хора навсегда стали тебе надежными друзьями.
Первый ушебти из-под умелых ручек принцессы Меритамон вышел на славу, как живой. Им оказался ушебти с мешком - чрезвычайно полезный в царстве Осириса человек, ответственный за доставку всевозможных полезных вещей и вкусных продуктов питания. Меритамон призадумалась: как назвать своего ушебти? Но внезапно ушебти без разрешения заговорил с госпожой, грубо нарушив придворный этикет.
- О, Египет, Египет! - протяжно завыл глиняный человечек высоким, писклявым голосом. - Придет время, когда окажется, что напрасно ты окружил Божество благочестием верного почитания, и любое преклонение перед Божеством станет бесплодным начинанием! Божество вернется на небо, Египет будет покинут, и его земля овдовеет!
Меритамон с опаской оглянулась на маму. Нельзя, чтобы кто-нибудь посторонний услышал громкие причитания ее глиняной куклы.
- Если не замолчишь, я залеплю тебе рот, - пригрозила Меритамон.
Ушебти с мешком испуганно замолчал. Но вместо него заговорил ушебти, которого принцесса слепила вторым - маленький, пузатый, с большой головой.
- О Египет, Египет! Одни только предания останутся о твоей святости, невероятные для потомков! Одни только слова уцелеют на камнях, свидетелях твоего благочестия! Пришельцы заполнят тебя, Египет, а уцелевшие лишь по языку будут признаны за египтян! Люди с презрением отвернутся от мира, любимого творения Господа, создающего благо в разнообразии всевозможных форм и щедро расточающего дары своему творению!
Склонив голову набок, Меритамон прикрыла болтливого человечка носовым платком и взялась за третью куклу.
- О, Египет, Египет! - мгновенно завопил третий ушебти, едва у него возник рот. - Когда Божество отвернется от тебя, на твоей земле останутся лишь демоны зла, которые, пребывая среди людей, наложат руку на этих несчастных и начнут склонять к проявлениям преступной отваги - к войне, хищениям и обману!
- Почему ты болтаешь, вместо того, чтобы усердно трудиться? - окончательно рассердилась Меритамон.
Ушебти растерялся.
- Наверное, потому, что меня зовут Бинэмуас, что означает: "Мерзость в Фивах", - предположил он.
- Но прежде я был "Добром в Фивах", - пискнул глиняный человечек.
- Кто тебя переименовал?
- Верховный жрец по приказу царя.
- Ага, - Меритамон проницательно усмехнулась. - За что?
- Меня признали колдуном, погубившим предыдущего царя, - признался Бинэмуас. - Но смилуйся, могущественная принцесса, и воскреси моего невинного господина, принца Меседсура.
- Как это переводится?
- "Ра его ненавидит".
Меритамон захихикала.
- Какое смешное прозвище - "Ра его ненавидит". Неужели Ра с детства его невзлюбил?
- Нет, в детстве принца звали Пентаура.
- Не грусти, "Мерзость в Фивах", - кивнула Меритамон. - Я попробую воскресить твоего невинного господина.
Но тут мама позвала дочку обедать, и принцесса умчалась прочь.
А после обеда у Меритамон были занятия в художественной школе, потом танцы, потом уроки. До позднего вечера принцесса трудилась без устали, точно пчелка. Ведь пчелы издревле были символом власти фараонов. Божественная пчела, подобно великому фараону, тоже считалась посредником между богами и людьми, поскольку превращала бесполезную пыльцу в драгоценный мед.
Ближе к вечеру в гости к Меритамон заглянула Нефертари, лучшая подружка в доме напротив.
Высокая, стройная Нефертари была на три года старше Меритамон. И эти годы не прошли для нее бесследно. Детские губки Нефертари испортила яркая помада. На ее ресницах засохла черная тушь. Огромные глаза Нефертари покраснели от аллергии. В далеком прошлом остались дни, когда Нефертари лучше всех в классе писала сочинения и стихи. Теперь она могла похвастаться только глазками, ножками или одеждой. Нефертари еще не понимала, насколько невыгодным оказалось превращение талантливой поэтессы в одну из множества крашенных кукол, чья цена сто рублей за пучок. Но сегодня эта живая кукла пришла поглазеть на глиняных кукол, созданных руками принцессы Меритамон.
- У тебя уже есть парень? - небрежно спросила Нефертари прямо с порога.
Подружка прошла в комнату и невольно остановилась перед зеркалом, поправляя длинную челку, от которой по всей квартире поплыл дурманящий запах геля для укладки волос.
- У тебя уже есть фен?
- Нет.
- А у мамы?
Меритамон молча посмотрела, как подружка судорожно накручивает волосы на длинные пальцы, не в силах оторваться от зеркала.
- Какие красивые, музыкальные пальцы, - сказала Меритамон.
- Мои? - вздрогнула Нефертари. - Я покрасила ногти в черный цвет.
- Говорят, ты будешь учиться играть на гитаре?
- Не знаю. - Нефертари равнодушно пожала плечами. - Еще не записалась.
- А на танцы пойдешь?
- Как схожу так скажу, - ответила Нефертари в рифму и нежно улыбнулась своему отражению.
- Пока нет... Только стишок на день города. Про родину. Возможно, в газете напечатают.
- Хороший?
Нефертари искоса взглянула на Меритамон взрослыми, насмешливыми глазами.
- Лучше покажи свои знаменитые канопы, - вздохнула она. - А то в гимназии все учителя только про них и говорят. Раскудахтались, как курочки вокруг страусенка.
Меритамон подвела ее к полке с египетскими канопами. Глаза Нефертари невольно сверкнули при виде красивой керамики.
- Круто, - оценила Нефертари. - Мы раньше тоже лепили кувшинчики на художке, только мне уже надоело.
Когда подружка ушла, Меритамон села за стол, опустила плечи и пригорюнилась. Неужели пройдет три года, и ей тоже надоест абсолютно все, чем она сейчас занимается?
В зеркале напротив Меритамон отразилось умное лицо, длинные волосы, пронзительно черные глаза. Принцесса невольно замерла. Насколько она красивая? Сумеет ли стать популярной, как Нефертари? Потянувшись к зеркалу, Меритамон случайно задела локтем энциклопедию на столе. Тяжелая книга с грохотом упала на пол. Обложка раскрылась, и Меритамон увидела в книге изображение маленького, пузатого человечка с большой головой, похожего на ушебти, которого сегодня она слепила вторым. Это была фотография древнеегипетской статуэтки.
"Имхотеп", - прочитала Меритамон имя странного египтянина.
Подняв книгу, девочка с удивлением прочитала, что таинственный Имхотеп был архитектором первой египетской пирамиды, а так же великим астрономом, доктором и жрецом. Оказывается, именно его впоследствии почитали как бога Асклепия, и как волшебника Гермеса Трисмегиста - тоже почитали его.
Не долго думая, Меритамон сняла платок со своего ушебти, придирчиво проверяя портретное сходство.
- Здравствуй, принцесса Меритамон, - вежливо поздоровался с девочкой великий жрец Имхотеп.
- Здравствуйте, Имхотеп, - смутилась Меритамон.
Ушебти деликатно помолчал, чтобы принцесса немного к нему привыкла.
- Скоро ты превратишься в девушку, - с грустью заметил он. - Опасный возраст, даже для принцессы. Запросто можно стать заурядной простушкой, как все.
Жрец презрительно сморщил глиняный нос, еще ощущая запах геля для укладки волос.
- Не беспокойтесь, я навсегда останусь в Египте, - пообещала Меритамон.
- Так знай, моя славная Меритамон, что никто иной, как я, великий жрец Имхотеп, незаметно заботился о твоем воспитании с самого раннего детства, - гордо заявил глиняный человечек.
Девочка вспомнила про скромную зарплату родителей, про развод мамы и папы, про вещи и развлечения, которые ей недоступны.
- Не так уж и хорошо позаботились, - усмехнулась Меритамон.
Ушебти нахмурился.
- Неправда! Лучше не бывает! Ты получала ровно столько, сколько было необходимо для правильного развития детской души. Ведь избыток не менее вреден, чем недостаток.
- Но для чего это нужно мне?
- Тебе?
В священном ужасе Имхотеп закатил глаза.
- Тогда слушай внимательно! Мир устроен просто, очень просто. То, что внизу, подобно тому, что наверху. То, что наверху, подобно тому, что внизу. И всё на свете лишь для того, чтобы свершилось чудо Единого. Все вещи возникли и существуют лишь благодаря упрощению Неделимого. Единое, и только оно, первопричина всего. Его сила - величайшая из сил, которая проявляется безгранично во вселенной.
Ушебти так разошелся, что даже начал подпрыгивать на месте, постукивая по столу толстой глиняной ножкой.
- Тише! - испугалась Меритамон. - Мама на кухне.
- Известно ли тебе, как много радости приносит хорошая дочка своей маме? Ты для нее лучшая реклама. Взглянув на такую дочку, в ее маму можно влюбиться, ни разу не увидев. - Имхотеп обиженно поджал губы. - Я выпросил для тебя столько таланта, чтобы ты освещала весь мир как юное, золотое солнце. О, неблагодарная девочка! Или ты воображаешь, будто Божество в состоянии лично осчастливить каждого смертного человека? Пусть Бога нет среди нас, однако он много даст человеку, который сумеет сделать его реальным, воспринимая и передавая другим его свет. А лучшие из нас даже становились богами здесь, на земле. Ведь все, что внизу, подобно тому, что наверху.
В комнату заглянула удивленная мама Меритамон.
- Шалунья, зачем так громко стучишь по столу?
И Меритамон только сейчас заметила, что крепко сжимает волшебную куклу в руке.
- Я разговариваю со своим ушебти, - призналась она.
- С кем? - удивилась мама.
Принцесса прикусила язык.
- Вот послушай, что он говорит. - Меритамон потешно запищала, подражая голосу Имхотепа. - Здравствуйте, мама принцессы Меритамон. Меня зовут Имхотеп. Я великий врач, архитектор и астроном. От лица всех богов и богинь объявляю вам благодарность за посильную помощь в рождении и воспитании наследницы древнеегипетского престола.
Мама рассмеялась.
- Но разве были тогда наследницы?
Меритамон встрепенулась.
- Вот именно, мама. Пусть правили только мужчины, зато право на трон они получали по женской линии.
После чего трудолюбивая принцесса спрятала в ящик стола болтливого Имхотепа, засучила рукава, достала свежую глину и быстро слепила еще одного ушебти. На этот раз получился молодой египетский принц по прозвищу "Ра его ненавидит" с печальным, вытянутым лицом и большим ястребиным носом, как у француза.
- Бедняжка Меседсура, - вздохнула Меритамон.
Затаив дыхание, мама долго любовалась новой глиняной куклой.
- С каждым разом у тебя получается все лучше.
- Это потому, что я воплощаю божественный свет, который воспринимает моя душа, - объяснила Меритамон.
- Кажется, я опять тебя не понимаю, - усмехнулась мама.
А спустя несколько часов, когда наступила ночь и весь город погрузился во мглу, благодарный принц Меседсура лично приснился Меритамон.
Они вдвоем сидели в беседке, на берегу реки Нил, играя в сенет. Несчастный принц молча кидал жребий и двигал фигурки по доске, не поднимая глаз. У воды грелись огромные пластилиновые крокодилы, которых в детстве лепила Меритамон. По реке плавали ее превосходные, длинные лодки с проворными гребцами. С небес принцессе улыбались нарисованные боги, а вокруг беседки толпились нарядные египтяне - стражники, придворные, музыканты и танцовщицы. Лучше всех танцевала красавица Нефертари, ритмично встряхивая над головой изящным систром. Она хотела привлечь внимание принца, однако Меседсура ни разу не взглянул в ее сторону.
- Почему ты все время молчишь, Меседсура? - спросила Меритамон.
Принц печально покачал головой.
- Мой отец, великий царь Рамсес Хекуин, скончался настолько внезапно, что придворные заподозрили колдовство, - рассказал он. - Когда мой брат, наследный принц Рамсес Итамон, приказал расследовать это дело, пришла какая-то ведьма и заявила, будто моя мать заказала волшебную куклу из воска, изображавшую царя Хекуина, чтобы колоть ее булавками. Но разве можно таким образом убить человека на расстоянии?
Они немного помолчали, бросая жребий. Меритамон разглядела среди придворных доброе лицо Имхотепа. Потом принцесса заметила рядом другого знакомого египтянина по прозвищу "Мерзость в Фивах", и обратила внимание, что побледневшая Нефертари старается из последних сил.
- Я бы никогда не поверила ведьме, оклеветавшей тебя! - воскликнула Меритамон.
Принц с благодарностью сжал в руках ее маленькую ладонь.
- Мой брат, великий царь Рамсес Итамон, давно в царстве Осириса, - прошептал он. - А я по-прежнему здесь, на земле. Но нисколько об этом не жалею. Мне нравится мир, который ты создаешь. - И юноша окинул восхищенным взглядом плодородные берега Нила, прекрасные лодки, бессмертных богов, пластилиновых крокодилов. - Вот только запах... - Принц удивленно приподнял бровь. - Не понимаю, откуда он? Что за растение может так сильно пахнуть?
- Это мой естественный запах! - воскликнула Нефертари, продолжая танцевать у беседки.
- Так пахнет гель для укладки волос, - шепнула принцу Меритамон.
Принц понимающе закивал.
- Красавица, прошу тебя, танцуй немного подальше, у меня закружилась голова, - вежливо попросил он.
Нефертари замерла, вспыхнула, швырнула свой систр на траву и молча убежала домой. Проводив ее удивленным взглядом, Пентаура обернулся к Меритамон.
- Ты из породы трудолюбивых божественных пчел, с которых начались египетские цари. Ведь не случайно принц может получить священный сан фараона лишь от жены. Я буду ждать тебя там, где вечернее солнце опускается в море.
Принцесса заволновалась.
- Где это место?
Тогда египетский принц внезапно заговорил по-французски, и Меритамон ужасно смутилась, поскольку перевела только слово "Париж".
- Как долго ты будешь ждать? - осторожно спросила Меритамон.
- Сколько захочешь, - улыбнулся принц.
Девочка открыла глаза. В окно светило яркое солнце. Наступило воскресение. За стеной просыпались соседи. По лестнице уже поднимались и спускались какие-то люди. Во дворе спорили две старушки. А на душе у Меритамон было так радостно и легко, как будто ее обыкновенная жизнь отныне превратилась в самое настоящее волшебство.
Мама позвала ее завтракать. Принцесса подкрепилась, посмотрела телевизор и присела за письменный стол.
Меритамон рассчитывала немного поболтать с ушебти. Однако, человечки молчали. Напрасно девочка снова и снова пыталась с ними заговорить. Никто из ушебти не ответил на ее призыв. Даже великий жрец Имхотеп и египетский принц Пентаура превратились в простые, глиняные фигурки.
Не скрывая разочарования, Меритамон накрыла ушебти носовым платком и отвернулась к телевизору.
За ее спиной приоткрылась дверь в коридор. К маме пришел какой-то новый знакомый, которого принцесса никогда не видела прежде. Пока мама хлопотала на кухне, незнакомец заглянул в комнату к девочке и негромко спросил:
- Привет, принцесса. Это тебя зовут Меритамон?
Меритамон оглянулась.
- Да, меня. А вас как зовут?
На пороге стоял взрослый мужчина - самый обыкновенный, которого нетрудно встретить на улице. Среднего роста, просто одетый, спокойный, аккуратный. Казалось, он нарочно пытался быть незаметным, как иностранный шпион, хотя при всем желании не мог скрыть умные, проницательные глаза и решительное, энергичное лицо, которое показалось девочке немного знакомым.
- Сама решай, как меня назвать, - ответил незнакомец. - Я твой ушебти с мешком, ответственный за доставку всевозможных полезных вещей и продуктов питания.
Принцесса замерла от удивления, ведь никто из взрослых не знал про ее фантазии.
- Где другие ушебти? - робко поинтересовалась она.
- Будут и другие, - деловито пообещал незнакомец. - Так что имей терпение и ни о чем больше не беспокойся.
Меритамон захлопала ресницами. Она долго разглядывала незнакомца, пытаясь понять: с ней пошутили, или это всерьез? Однако, незнакомец не собирался совершать чудеса в подтверждение своих слов. Он просто молча смотрел на нее, даже с некоторым раздражением, поскольку куда-то уже спешил.
- Приятно познакомиться, - улыбнулась Меритамон.
- Взаимно, - кивнул ушебти с мешком.
Меритамон деликатно заглянула ему за спину.
- Со мной только мешок, - усмехнулся незнакомец.
- А принц?
Ушебти с мешком вздохнул.
- Повторяю: имей терпение. Верь в себя, не меняйся, и тогда все ушебти непременно тебя найдут. Твой талант - как магнит, который притягивает хороших людей. А самым лучшим из них станет молодой археолог, который совершит удивительное открытие, но только после того, как ты подаришь ему любовь.
Девочка восхищенно покачала головой. Вот так сюрприз. Ей показалось, что перед ней стоял не живой человек, а какой-то герой из мультика. Неужели среди взрослых бывают такие фантазеры? Конечно, нет! Вот почему она внезапно всему поверила.
- Хорошо, - сказала она.- Обязательно подарю. И любовь, и священный сан. Для хорошего человека ничего не жаль.
После чего Меритамон отвернулась, перестав задавать незнакомцу глупые вопросы. Тем более, что со времен Осириса и Исиды, ни одна божественная пчела никогда не тратила драгоценное время, чтобы их кому-нибудь задавать.
![[]](/img/k/kejler_o/ush/merit.jpg)