Аннотация: О странствиях евреев и 4-х неотвратимых, но не состоявшихся встречах
Геннадий Кецлах, Денвер
Круговорот евреев в природе
Приятно всем трусить трусцой по сей дорожке беговой... Утром я выхожу на свою беговую, хорошо асфальтированную дорожку и трушу трусцой мимо кладбища Феэрмаунт, где заблаговременно заказан ( но еще не выплачен) кусочек пространства для моего будущего бывшего тела. Ежедневно я пробегаю мимо места собственного погребения с пока еще выкошенной травой.
Здесь, под широким и звездным небом
Выройте могилу и положите меня.
Радостно я жил и радостно умер
И охотно лег отдохнуть.(1)
В России я часто ездил на поезде, и мимо окон в обратном направлении ехали однообразные деревни и поселки, удаляясь в параллельные миры. Сейчас мимо меня пробегают назад ряды памятников с обещаниями вечной памяти. Люди были и развеялись - Зайденберг Михаил, Шварцман Мордехай, Самойлович Людмила.. Забытые Галактики, потерянные Вселенные. Как там, в Екклезиасте?
И любовь моя исчезнет,
ревность, ненависть-все эти
пузырящиеся песни,
виноградники во цвете.
Перехожу на шаг. Можно ли сказать о памятнике-любимый? Серьезный такой, монументальный монумент:
"Гершкович Рахиль Исааковна ( 1949-2005)".
Кто-то, наверно, муж, не поскупился на выбитый в мраморе портрет. Так должна была выглядеть Праматерь наша Рахиль: шатер редко подстригаемых волос, глаза...Помните профили на египетских изображениях, когда глаз в профиль изображался в анфас, в полную величину? Так вот, глаз этой женщины хватило бы два хороших лица.
Теперь представлюсь. Меня зовут Яков( или Иаков) и наша первая предназначенная встреча произошла у колодца в Месопотамии около четырех тысяч лет тому назад.
" Когда Иаков увидел Рахиль, дочь Лавана, брата матери своей, и овец Лавана, брата матери своей, то подошел Иаков, отвалил камень от устья колодезя и напоил овец Лавана, брата матери своей.
И поцеловал Иаков Рахиль, и возвысил голос свой и заплакал".
Далее события развивались своим чередом, как об том сказано в Книге Книг и , в конце концов, мы все возникли из той любви, начавшейся около четырех тысяч лет тому назад.
Наша вторая предназначенная и, казалось бы, неотвратимая встреча, - мы оба происходили из знатных иудейских родов колена Вениаминова и считались завидными женихом и невестой в Севилье, - была отменена королевским эдиктом фанатичной Изабеллы Католической от 31 марта 1492 года об изгнании евреев из Испании.
На сборы отводилась два месяца. Мы Севилью покидали и поспешно покидали...
И поспешно покидали пожелтевшие наволочки (бабушкино приданое) и фамильные серебряные семисвечники в чемоданы и двинулись к Пиренейским перевалам Впрочем, серебро, как я впоследствии выяснил, брать не разрешалось. Испанские монархи, ничем не отличались от своих предшественников и последователей, исповедовали принцип " Грабь награбленное", хотя насчет награбленного я сильно сомневаюсь.
Много раз ледяной ветер изгнаний надувал паруса наших кораблей: грубые холстины одежд предков и желтые наволочки нынешних поколений, но только два раза Господь посылал нам надежных кормчих: Моше- три с половиной тысячи лет назад и Бен Гуриона в 1948 году.
За Пиренеями пути наших семей разделились. Ее род двинулся через Францию и далее, со всеми остановками и привалами, на юг, в Италию, где ее родственник послужил моделью для "Давида" Микельанжело. Мой род потянулся на север и, в конце концов, достиг благословенной Голландии, где моего грустного седобородого родственника, доктора Эфраима Буэно, поселил на одно из своих полотен великий Рембрандт.
Не знаю, какая нелегкая подняла ее и мою непоседливую мишпуху из этих веротерпимых стран и погнала их дальше на Восток. И опять наши пути разделились-ее семью снова отклонило на юг, в Румынию, в Кишенев , а мои осели в восточных землях Польши, в литовском Иерусалиме-Вильно. Когда же два отца народов- один гений всех времен и племен, а второй, поскромнее, отец только арийских племен,- поделили смехотворно легко доставшуюся европейскую добычу в1940, обе наши семьи оказались в гостеприимной утробе первой в мире страны победившего социализма. Потом отцы народов жестоко передрались между собой, и моя мама под первыми бомбами той войны бежала к сестре, в Свердловск, а ее отец со своим заводом эвакуировался в грязный и чадный город Нижний Тагил.
Наша третья встреча после несостоявшейся второй случилась через двенадцать поколений- ровно 480 лет- в городе Свердловске 31 марта 1972 г в промерзшем до рессор, но уже слегка оттаявшем трамвае.
- Девушка, вы сейчас выходите?
-Да, выхожу.
Ее "да" и мое "девушка" тонкими спиралями пара поднимались к небу, отчетливо вливаясь Богу в уши.
Иду следом. Господи, сейчас обернется и побежит. Оборачивается и подходит.
-Меня зовут Рахиль...
Мираж в пустыне месопотамской, знамения небесные! Все это смахивает на оптический обман, дикие прыжки фотонов света. На фоне ржавой водонапорной башни (вместо классического колодца) навстречу мне шла и улыбалась Праматерь Рахиль под шатром нечесаных, как шерсть овец ее папы Лавана , волос.
-Пошли, Иаков.
-Откуда вы, ..ты ...знаете?
Крыша над моей головой поехала, как купол обсерватории, и мне открылось небо в алмазах.
- Мне дано. Мы же родственники. Твоя мама Ревека и мой отец Лаван родные брат и сестра.
Она взяла меня за руку и повела в дом знатного овцевода Лавана, то есть в квартиру своего отца Исаака Львовича Гершковича, главного инженера вагоноремонтного завода. Перелистывая фамильные альбомы на овальном столике, я знакомился с нашей родословной и узнал, что мою двоюродную сестру зовут Рахиль Исааковна Гершкович и она физик-аспирантка Уральского Университета.
Вы, конечно, понимаете, что вышеописанное представляет некие литературные красивости, и наша настоящая встреча происходила несколько иначе. Она таки побежала! Да какое это теперь имеет значение?...Не вызывает сомнения и то, что вероятность случайной встречи двух редких евреев в г. Свердловске в краткий миг времени и крошечной точке пространства равна нулю.
Значит, это был замысел Божий. Если Господь коротает вечность в блиц-турнирах с нашими жизнями,то....Но мне кажется,что в нашей партии Он долго обдумывал ходы, переставляя фигурки на миллионах досок, медленно и методично вел нас через столетия и страны к неотвратимой и неминуемой встрече.
Я называл ее " прамамочка Рахиль" и "Раха - птаха". Она учила меня основам Торы, и я узнал любовь, и что на иврите любовь значит "ахава". Алеф, хей, бет, хей.
" И служил Иаков за Рахиль семь лет, и они показались ему за несколько дней, потому что он любил ее".
Но не дано мне было служить за нее семь лет, потому что уже через семь месяцев моя предназначенная , прамамочка Рахиль, стала готовиться к побегу, возвращению в страну праотцов, текущую молоком и медом, на родину ее тезки, а может быть, и родственницы, Праматери Рахили. Целеустремленно опускалась по социальной лестнице из физиков в уборщицы, проходила "клеймение позором" и звала меня с собой.
- Нет моих сил, я не выживу, Рахочка. Давай зарегистрируемся. Прямо сейчас. Родители оставят нам квартиру. Я уже договорился..И у меня защита через три месяца.
-Нет, Яшкин, не могу...Не могу.
Никаких следов колебаний в ее голосе.
-Какие мы разные... Все твои квартиры и диссертации - это призрачные ценности в проклятой Богом стране. Нет, Яша, не хочу. Нет. И где ты такое слово выкопал омерзительное: "зарегистрируемся". Мерзкое. Как сама совдепия. Евреи, Яшкин, не должны регистрироваться. Евреи должны идти под хупу. Мы должны жить на нашей родине.
- Там же вечные войны, бомбы, Раха, бомбы, понимаешь? Нас убьют.
- Нас убьют здесь. У нас нет будущего. Забыл 53-й? Тогда Господь явил чудо и спас нас. Проживи этот фараон еще неделю...Неужели ты не осознаешь? А если...Пусть. Я хочу умереть со своим народом. Я не могу жить в этом скотстве, вечном страхе, в красном фашизме.
Ее еврейство и ненависть к системе преобладали над любовью. А я не созрел для побега. Моя любовь не выдержала проверки национальной идеей. Считайте, что я не выжил. Конформизм оказался сильнее инстинкта самосохранения - так погибла моя бабушка в вильнюсском гетто: она помнила цивилизованных немцев в 18 году и не верила, что новые немцы пришли убивать.
И я уподобился брату своему, Исаву, и продал первородство и свою любовь за чечевичную похлебку лагеря социализма: трехкомнатную родительскую "хрущобу" и диссертацию. И отвратительно сдался на милость развитого социализма.
Она уехала, а мне остались только слухи и процветание в должности старшего научного сотрудника...Говорят, в Израиле она была на девичьей фамилии, обрела своего истинного Иакова и родила двух сыновей: Иосифа Прекрасного и Давида. Позже у нее обнаружилась болезнь легких, и Иаков привез ее Денвер, где некогда лечилась от туберкулеза сестра Голды Меир.
Я созрел для побега много позже.
Все народы счастливы одинаково, только евреи всегда несчастны по-своему. На каждого еврея обязательно отыщется свой решатель еврейского вопроса, фараон, Аман, ну, там Макашев или Шафаревич, на худой конец. И причина каждой эмиграция имеет свое неповторимо страдальное (печальное,прощальное) лицо.
Я созрел для побега. Моя эмиграция началась со свирепого вида усатых мужичков, напоминающих массовку кинофильма "Тихий Дон". Мужички, позвякивая бутафорскими "Георгиями" и музейного вида саблями, угрюмо бродили по Комсомольской площади (бывшая площадь Народной Мести) вдоль длинного забора на месте дома Ипатьева. На заборе огромными красными буквами значилось: "Здесь жиды убили русского царя". Сам дом Ипатьева, где совершилось убийство, был предусмотрительно снесен по приказу первого секретаря обкома КПСС тов.Ельцина Б.Н.
Вскоре по городу Свердловску поползли слухи о всеобщем и полном еврейском погроме. Сердобольный народишко предлагал погреба для укрытия еврейства. Так казачество, общество " Память" и бесчисленные доброжелатели собирались отметить 70-летие гибели обожаемого монарха. Со святой Русью и ее коренной и титульной нацией, старшим братишкой, все было ясно. Потом следовали август 91 г, октябрь 93г, русский марш 2006 и далее всегда.
Боинг 747 стартовал из Москвы на Запад. Маленький самолетик полз на гигантском
экране переднего салона, отмечая курс. Когда самолетик перевалил через советскую границу, я вскочил с кресла и, к ужасу соседей, заорал: "Все, все! Теперь вы не достанете меня, проклятые подонки! Прощай, немытая Россия! Хоть нефтью по уши зальешься, немытой вечно остаешься, прощай"!
Лежит страна огромная,
Встает страна погромная.
О, край мой бескрайный,
Безжалостный крайне.
Когда - то на уроках естествознания была тема: "Круговорот воды в природе". Вода изливалась из туч в реки и моря, испарялась и устремлялась в небеса, вновь сбивалась в тучи и снова изливалась. Так и мы, вращаемся и возвращаемся, страдаем комплексм вечного путешественника Агасфера, а тела миллионов из нас ушли в небеса частицами золы из печей и, хочется надеяться, выпали с кислотными дождями на еврейских кладбищах.
Надеюсь также, что когда-нибудь в курс истории для средней школы будет включен и урок по теме "Круговорот евреев в природе".
Не голод гнал меня, а страх,
гоненья, горести, обиды.
Бежать на Запад, жить в горах
незатонувшей Атлантиды!
Второй этнический рывок
я совершаю в жизни краткой:
от фараона на Восток
бежала мама без оглядки.
Велик и вечен фараон,
его всесилье впечатляет:
меж света четырех сторон
еврейство в ужасе петляет
Велик и вечен фараон:
он этим миром обусловлен.
И где-то душный газ "Циклон"
по наши души заготовлен.
... Каюсь,было. О свободном грезил мире, день и ночь торчал в ОВИРЕ...
Вы глубоко ошибаетесь, если думаете, что свободный мир встретил меня всенародным ликованием. Мне сразу присвоили и выкололи в памяти номер "сошиал секьюрити" и Джуиш Фэмили Сервис, в просторечьи именуемый "Джуйка", со словами: "Ну,Яков, ты у меня не медаль на шее", отправил меня в люди, т.е на книжный склад, проходить университеты капитализма. Выходит, не так уж сильно и врали всякие - там-разные псевдо-славяне типа Зорина и Боровика: и жизнь там у них взаймы, все и вся покупают в долг, и одолевает их тревога за завтрашний день и многое безобразно-безработное другое.
Думаю, что я не сильно отличался от своих пращуров периода рабства египетского, которые там, в "мицраим" ,месили глину, формовали и таскали кирпичи для великих строек Шестнадцатой Династии в дельте Нила. Кирпичи, т.е книги, у нас на складе учили таскать очень профессионально, до десятка на согнутой левой руке. Надсмотрщиков с кнутами, правда, не было, но существовали супервайзеры и такое понятие, как продакшн, т.е норма выработки, за невыполнение коей, сами понимаете, в услугах больше не нуждаемся...
А для пущего духовного развития и постижения английского, писал я десятки всяческих аппликейшн и резюме, безответных, как первая любовь.
Теперь я, Яков Буйнир, по кличке Яшка Буйняшка, вышел на свободу с чистой совестью, не укрываясь от уплаты налогов, и отвалив американской казне налогов тысяч на пятьдесят. Всей своей праведной жизнью я заработал право на пособие по старости и прочие блага, входящие в понятие "американский образ жизни", в том числе, и право на пробежки трусцой по хорошо асфальтированной дорожке мимо кладбища Феэрмаунт. Иногда я мысленно беседую с моим высокомудрым предком, доктором Эфраимом Буэно, о смысле жизни и смерти. Потом сворачиваю на кладбище и готовлюсь к неминуемой четвертой встрече, которая произойдет так: изголовье моего предстоящего погребения упирается в памятник с надписью: "Гершкович Рахиль Исааковна (1949-2005)".