По свидетельству о рождении она числилась Аллой, но для меня она всегда была Абба ( не путать со знаменитым ансамблем!) из-за невыговариваемого звука "л". В нашей институтской группе Абба считалась комсомолкой, спортсменкой и-что самое отвратительное - была по - совместительству еще и старостихой группы, т. е личностью, ответственной за посещаемость лекций, а значит никаких симпатий не могла вызывать по определению. Но Абба нравилась мне вопреки всем правилам игры, наверно, потому, что я еще со школы питал слабость -по принципу "противоположности сходятся"- к прилежным отличницам. Ей романтический первокурсник Генка (т.е я) посвятил первые любовные стихи с рефреном:
Упрячь меня в глаза свои бездонные,
Укрой меня ресницами лохматыми.
И еще она отличалась суровым пуританским нравом по отношению к другому полу ( скорей всего, это было мое юношеское заблуждение), так что мое увлечение быстро перешло в отвлечение и кануло на пожизненное хранение в подсознание,которое, говорят, представляет что-то вроде свалки сознания. На выпускной фотографии она скромно укрыла свои глаза цвета спелого какао, в которых я хотел укрыться пять лет назад.
И вот те на - наша Абба , скромняга и трудяга, внезапно оказалась в эпицентре грандиозной сплетни, которую принесла на хвосте Рита Сорокина с пылу с жару на встрече нашей группы по поводу двадцатилетия окончания института.
-Представляете, застрелиться можно! Наша Алка, отличница примерная, мужа выгнала, с работы сбежала и удрала с любовником в Молдавию, есть такой славный город Кишинев - слышали?! А ведь такой тихий омут, тише Алки омут и представить невозможно!
Среди общего поднявшегося галдежа, я внезапно вспомнил, что встречался с этим парнем, как сейчас выяснилось, потенциальным любовником,- командировочным инженером, да вдобавок и евреем, по имени Вениамин (на иврите Бен Амин, что значит " сын правого бедра") в институте, где мы тогда обитались вместе с Аббой на незавидных должностях старших конструкторов. Не знаю, какая холера занесла его из Молдавии на Урал-край вечнозеленых помидоров. Был он крупный, рыхлый, с невыразительным семитским лицом, но что меня поразило - при всей моей ненаблюдательности-как Она смотрела на Него. Я рассвирепел. Мужики не прощают таких взглядов на других .
И как до меня не дошло, что я стал свидетелем нарождающегося романа! А то бы, с пылу с жару разнес эту замечательную сплетню намного раньше, в собственном пересказе и с соответствующими комментариями.
Открыточка с приглашением на ее день рождения выползла из почтового ящика бочком, как бы стесняясь,- останется глубокой тайною, откуда Абба раздобыла мой адрес.
Я шел на эту странную встречу с шампанским под мышкой
в предвкушении разузнать из первых уст подробности о Великой Всесокрушающей любви.
Абба открыла. Ее всегда круглая мордашка сейчас выглядела вытянутой по вертикали, как бывает при неправильной настройке телевизора.
--
Привет. С днем рождения. Извини, грешным делом, забыл. И вообще, где ты меня откопала?
--
Не кривляйся и проходи.
--
А где... ?
Я напрягся, тщетно пытаясь восстановить имя Аббкиного мужа, с которым был шапочно знаком по институтским пьянкам.
--
...муж?
--
Не изображай святую наивность, Генка! Ты все знаешь от Риты.
Моего дражайшего Леонида я послала к такой - то матери. Он и сейчас живет у своей мамы. После Веньки- слышал, естественно, про еврея -любовника ?-я не могла выносить прикосновений Ленькиных шершавых лап.( Прямо по Мандельштаму:"Власть отвратительна, как руки брадобрея"). Муж был мне мерзок с ног до головы. Два года я не позволяла ему прикасаться ко мне.
(Ого! Бедный Леня! А он - то как терпел подобное безобразие?)
--
Извини, Аббка, что мучаю тебя вопросами. Ты знаешь, я мазохист, и люблю терзать себе душу историями чужой любви, за неимением собственной.По-моему,ты была первой по математике в группе.
--
Не понимаю.Это ты к чему?
--
Видишь, любовные истории часто моделируются геометрическими фигурами- классический треугольник ,например, а сейчас в моде и многоугольники.
Есть геометрия евклидова и неевклидова.Как насчет геометрии аббовой?
--
Сначала была прямая линия: Венька-я. Леня не в счет. Потом в Кишиневе образовался новый треугольник: Венька-его законная - я. Лишней стороной оказалась я. Венька остался с законной женой и даже не пришел провожать меня в аэропорт.
--
Извини, Аббка. Сочувствую и прости за бестактность. Можно только спросить, сколько же длился ваш медовый месяц?
--
Полтора месяца.
--
Всего- то!
--
Тебе, Генка, могу сказать, что с сексом у нас, .. то есть у него, не заладилось с первого раза. Он был тогда сильно простужен и...
--
Не надо подробностей ( а, честно говоря, хотелось...).
Мы присели на диван, открыли шампанское. Никаких поползновений к Аббе я не испытывал - она, как инопланетный космический корабль, была защищена неким силовым полем, экраном, что ли, этой огромной нелепой любви. И любовь не сходила у нее с языка.
--
Я познакомилась с ним, как водится, на работе, когда он был у нас в командировке.
Вначале я не обратила на него внимания. Женатый мужик, серый.. Но как-то он придвинулся ко мне, взял за руку - и я поняла, что пропала. Насмерть. Мы целовались, как оглашенные, оглушенные ударами сердца, в его закутке. Он вставал на колени, обнимал мои ноги и обещал: " Я исцелую тебя до последнего атома". Я не могла говорить, пересыхало в горле, коленки тряслись, а чертежи кувыркались перед глазами. Перерыв кончался, я летела в курилку и, обжигаясь последней затяжкой, выдыхала в никотиновую тучу: "Я счастлива, я счастлива, я счастлива!".
Он стал вхож в наш дом, благо, лопух Леня ничего не подозревал. И - ты не поверишь - я, замужняя дама, нормально темпераментная, а секса не получилось...
Он уехал через четыре недели. Я стала бегать за письмами "до востребования" со штемпелями достославного града Кишинева. Могу показать образец.
Нужно отдать должное этому Бен Амину, пером он владел, не без претензии на некую литературную вычурность.
26 октября 1984
"Любовь моя, позволь мне захлебнуться в черном море, черном озере, черном омуте твоих волос. Нет, лучше давай устроим полярную ночь и шесть месяцев полной тьмы и ни одной звезды в черном небе твоих волос над моей головой.
Вот царь Соломон говорил, что все пройдет, а физики говорят, что все повторится, ибо Вселенная развивается циклами. И если Земле будет предоставлена попытка второго рождения, то, Создатель, умоляю Вас немного отклониться от прежнего курса и сделать Землю цветущей, как Гавайи, а людей незлобивыми, как гавайцы, и позволь нам встретиться , когда тебе восемнадцать, а мне двадцать, и тогда я навсегда удержу твое лицо в своих ладонях, любовь моя.
Твой
Я. "
--
Ну, прямо "Песнь песней",- фыркнул я, но как-то устыдился своего ерничества.
Черт, неужели эта маленькая Абба способна вызвать такой накал страстей? Я-то определенно неспособен на такую лирику. Вот тебе и разгадка: любят все таки не вопреки, а за что.
--
И что, он тебе всегда такие письма писал?
--
Нет, конечно, и про погоду и про головную боль тоже.
Но прорывались и такие. А еще были его стихи.
Твое лицо уходит, ускользает,
меняется, стирает очертанья.
И где найти послушный карандаш,
резец поспешный и кусочек глины-
застать тебя на миг, необходимый
для чтения по складкам, по складам?
И не прочесть. Тогда твое лицо
доверю я в залог под жизнь свою
совсем другим небаловням Фортуны:
певцам, шутам, бродячим музыкантам,
которые сумеют в час беды,
последний час от сотворенья мира
напеть тебя без всякого клавира,
пересказать и сохранить тебя.
Абба нервно ткнула сигарету в пепльницу.
-Потом нашу общую тему закрыли, и командировок больше не было. Господи, ты не представляешь, какой кошмар мне пришлось пережить за эти два года! Я не могла думать ни о ком другом - и так по 12 часов в сутки. Я не могла видеть эту чертежную доску, за которой Он сидел, перевелась в другой отдел. Каждый квадратный метр нашей 20-метровой квартирки помнил Его шаги, Он поселился здесь, как полтергейст, невидимый для других и осязаемый для меня. Подруга посоветовала мне зажигать свечи, чтобы избавиться от наваждения. Запах Его сигарет преследовал меня, квартиру пришлось, в конце концов, поменять, Леня все недоумевал: "Зачем?". И однажды я поняла, что если не увижу Его немедленно, то умру, просто вульгарно умру. Тогда я бросила что-то в сумку, оставила Лене записку: " Если хочешь, переселяйся к маме. Я уезжаю" и побежала на самолет "Свердловск-Кишинев".
История имеет продолжение. Через полгода после моего изгнания я получила единственное и последнее письмо от Веньки. Вот оно. Почитай.
" 12 августа 1986
И вот я начал забывать тебя...
О забытье, скорее стань затишьем!
Лишь иногда в конце четверостишья
ты станешь точкой, каплею дождя.
Горит свеча- Господь еще не спит,
горит ночник в небесном изголовье
и голос твой мне говорит с любовью:
" Пока жива, Господь тебя хранит".
Смету следы и слов и слез твоих,
свяжу узлом - пускай плывут по Лете.
Свеча чадит - и сон уже в полете.
Господь заснул - и голос твой затих.
Все равно люблю. Бессмысленно, вопреки и наперекор.
Твой
Я. "
Она поднесла письмо вплотную к лицу, и слезы затопили глаза некогда цвета спелого какао, в которых я хотел укрыться двадцать пять лет назад.
Ни до ни после в жизни я никогда не видел подобного слезопада. Не в состоянии остановить эту слезную Ниагару, я, прямо в Аббкиных шлепанцах, побежал искать что-то успокаивающее (сейчас это называется антидепрессант) в ближайшую аптеку. Вернулся и вбухал желтый порошок в граненый стакан с шампанским (бокалы в ее доме, очевидно, не водились, а про существование водопроводного крана я тогда не догадался). Можно себе представить сочетание "шампанское-снотворное или, например, яд", даже ананасы в шампанском, воспетые восторженным Игорем Северянином, но шампанское и антидепрессант - две вещи несовместные, как еврей и мусульманин.
И как я мог забыть эти три пакетика чертого анtидепрессанта на столе?
Абба добавила все три в шампанское и день рождения плавно перерос в день поминовения и умирания -было бы чего?-любви и от любви. Пришлось мне еще ломиться к соседям и вызывать скорую. Современная медицина(простите за подробности) легко справляется с промыванием желудков, прекрасно исполняет лоботомию с удалением куска головы и превращением диссидента в дебила, но для люботомии- превращения любящего в безлюбого-еще не созрела.
А потом пришлось еще тратиться на цветы- деньги собирала та же Рита Сорокина-при выписке Аббки из больницы.
Ну, что вы себе думаете, что это-вариации на тему Шекспира или классический бред любовной паранойи,описанный, говорят, в учебниках психиатрии? С трудом представляется,что такое действо происходило в наше туxлое время в городах Свердловске и Кишиневе, а не в Вероне и Венеции, и не с Джульеттой и Дездемоной, а с моей однокурсницей и ее нескладным рифмоплетом? В состоянии ли человеческая психика не свернуться в черный пепел в этом адском пламени?
И тут меня озарило и я стал понемногу прозревать. Именно из-за таких бедолаг, одержимых любовью графоманов, женщины бросают детей, мужей, работу, и бегут с Ним на край света, к антиподам. Все мои сальериевские попытки анализировать любовь, разложить ее в гармонический ряд, полетели в тартарары. Нет, и не может быть здесь никакой логики, никакой предсказуемости, как в игре в кости, ежели партнер, разумеется, не шулер.