Казнов Сергей Анатольевич : другие произведения.

Стихи Об Энергетике

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  
   СТИХИ ОБ ЭНЕРГЕТИКЕ
  
   Ей нравились закат, луна,
   печенье, мягкая игрушка.
   Она, быть может, неумна,
   но я любил ее, подружка.
   И много-много белых дней,
   хотя мы с ней давно не вместе,
   лишь силой памяти о ней
   светилась лампочка в подъезде.
  
   Она ушла куда-то вдаль,
   и в городе темно и тихо.
   С тех пор сияют как Версаль
   поселки городского типа.
   Когда кружилась голова
   и ты шептала что попало,
   мои ответные слова
   ее энергия питала.
  
   Как странно даже сознавать,
   глядясь в ее изображенье,
   что чувство может создавать
   поля такого напряженья.
   Когда светились города,
   когда в эфире что-то пели,
   в степи гудели провода
   и мачты гнулись и скрипели.
  
   Я помню, так что помолчи,
   когда мы бегали на танцы,
   как искры сыпались в ночи
   с рубильников электростанций.
   И лишь Господь-монополист
   глядел на нас хозяйским оком,
   циничный, как специалист
   по межсистемным перетокам.
  
  
   ПРИМЕТЫ
  
   Об этом соловей свистел
   у лета за спиной,
   И, боже мой, как я хотел,
   чтоб ты была со мной!
  
   Так мне шептал любой предмет,
   так звезды говорят,
   и так из тысячи примет
   сбывались все подряд.
  
   И потому мне не грозил
   ни дождь из явных туч,
   и прямо в пальцы мне скользил
   из связки нужный ключ,
  
   все, что срывалось до сих пор,
   сбывалось, как в бреду:
   горел зеленый светофор,
   пока не перейду,
  
   ни разу я не опоздал
   на встречу и т. д. -
   сбывалось все, что загадал
   при мысли о тебе.
  
   Имелась тысяча порук,
   полученных от всех:
   вся жизнь моя, весь мир вокруг
   ручались за успех.
  
   Все, что хотелось, удалось.
   Не хмурь моих бровей.
   Все, что загадывал, сбылось -
   кроме любви твоей.
  
  
   ЖАСМИН
  
   Недели пролетают мимо,
   как и бывает на земле,
   и вот - стоит цветок жасмина
   в высокой рюмке на столе.
  
   Он вянет. Он стоит неделю.
   Он простоит еще полдня.
   Он гибнет, но на самом деле
   он все же смотрит на меня.
  
   Когда, усыпан снежной крошкой,
   под стать жасмина лепесткам,
   я вырван был из жизни прошлой
   и прикипел к ее рукам,
  
   когда сгорало - не сгорело,
   когда летел - не долетел,
   когда она в глаза смотрела -
   я тоже гибнуть не хотел.
  
   Но ни в одном гадальном воске
   не видел я - не повезло -
   любовь не творческую вовсе,
   а разрушение и зло.
  
   Не знаю, сколько сотых века
   еще на свете предстоит,
   но эта сорванная ветка
   пускай немного постоит,
  
   пускай - безмолвная, глухая,
   пока не скиснет молоко,
   и будет думать, засыхая,
   что мне легко.
  
  
   ЗОЛУШКА
  
   Мечтая уехать из этого дома
   (а то ведь со света сживут),
   мечтая уехать и жить по-другому -
   ну, скажем, как принцы живут,
   все пальцы себе совершенно истыкав
   иголкой... нелепая блажь:
   она сочиняет волшебницу, тыкву
   и весь остальной антураж.
  
   И нет ничего веселей и невинней
   подобных девических грез -
   но блеют бараны, и хрюкают свиньи,
   и это доводит до слез.
   И Золушке душно, противно и тесно
   в коровнике этом мычать,
   месить у плиты водянистое тесто
   и снова за все отвечать.
  
   А папенька, выпив вонючего сидра,
   топор уложив в головах,
   опять вспоминает, как дьявольски хитро
   соседей нагрел на дровах.
   Проходят сестрицы, набитые дуры,
   и громко мечтают о том,
   как с миллионерами водят амуры
   и что происходит потом.
  
   А мачеха грезит, напялив подвязки,
   бормочет и чешет живот,
   что ездит она на рессорной коляске
   и в каменном доме живет.
   Мечта о любви, даже светлой и лунной,
   не значит почти ничего,
   но лишь выдает в этой девушке юной
   глубинное с ними родство.
  
  
   СОКРОВИЩА
  
   Драгоценности, бриллианты, зеленый шелк,
   аметисты, топазы, золото... Бог простит:
   кончается все, начинавшееся хорошо,
   и жизнь моя смотрит на это и не грустит.
  
   Изумруды, бериллы, сапфиры, любовь моя,
   жемчуга и рубины, листья и лепестки,
   лунные тени, звезды и дрожь ручья, -
   сколько сокровищ касалось моей руки.
  
   Небеса, и крупные звезды, и все равно
   все прекрасно будет, куда бы ни повернуть...
   До сих пор в бокале краснеет твое вино -
   драгоценное, но тяжелое, точно ртуть.
  
   В тихие омуты, голову очертя,
   бросался, шептал счастливой звезде: сорвись!
   Вот он, бокал, и разбить бы его к чертям,
   но бокал кидать нельзя: жалко - сервиз.
  
   Сколько раз говорил: "Не будет моей ноги".
   Сколько раз ворчал про капризы.
   Про глупых дур...
   От квадратного камня тоже идут круги
   и любовь - всегда счастливая, мон амур.
  
   Захлебнуться может. Угаснуть. Сойти на нет.
   Но останется (р)едким сокровищем жить в крови -
   до каких бы банальных слов ни дошел поэт,
   повторяя своей любви о своей любви.
  
  
  
   * * *
   Оранжевым и красным светом
   горят осенние цветы,
   но между осенью и летом
   есть искорка, и это ты.
  
   Под нами протекает речка,
   и циннии еще в цвету,
   и ты стоишь, пряма, как свечка,
   меж берегами на мосту.
  
   Я тем счастливее, чем ближе,
   чем меньше между нас границ.
   Я не смотрю, я просто вижу
   твой силуэт из-под ресниц.
  
   И лето, и весну, и осень
   я буду на тебя смотреть,
   а что любовь горит - и бог с ней,
   ей так положено гореть.
  
   Как свечку я ее поставил
   границей мира своего.
   Как говорил апостол Павел,
   любовь не ищет своего;
  
   не тратит силы на надежду,
   не обвиняет, не корит,
   но лишь стоит миров двух между
   и синим пламенем горит.
  
   Сергей КАЗНОВ, 2004
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"