Зимним вечером, когда в печке потрескивали дрова, а в доме стало так тихо, что слышно как мороз рисует на стёклах узоры, Васятка сидел за столом и раскладывал перед собой пуговицы из бабушкиной шкатулки: те, что просто с дырочками он сразу убирал в сторону, а на ножке, перламутровые или с камешками, подолгу разглядывал, а затем складывал в рядок. Когда все "сокровища" перекочевали на стол, мальчик высыпал "не интересные" пуговки обратно в шкатулку, да только одна укатилась. Полез он было за ней, но свалился с табуретки, и больно ударился об угол буфета. Слёзы брызнули у него из глаз. Дедушка, который до этого сидел напротив на сундуке и подшивал валенки, взял внука на руки, прижал к себе, и гладя по голове сказал:
- Не плачь, внучек, слёзы тебе ещё пригодятся.
Ребёнок поднял заплаканные глаза из-за плеча деда и увидел над входной дверью подкову. Сама дверь, толстая, тяжёлая, обитая железом, находилась в глубоком проёме с окладом, из-за чего подкову и не было видно снизу.
Удивлённый этим открытием, малыш успокоился и спросил:
- Дедусь, а зачем у тебя здесь подкова висит?
- Это не простая подкова - волшебная: она счастье в дом приносит.
- Как это?
- А вот ты меня послушай.
Старик усадил Васятку рядом на сундук и начал свой рассказ:
- Была у моего отца лошадка: Ладушка. Однажды, в аккурат на мой день рождения, родила она жеребёночка рыжего. До чего же пригожего! Я его Огником назвал. К концу весны он уже подрос, и вместе с нами в поле ходил. Пока Ладушка работает, он за мной, как хвостик скачет, куда бы я не пошёл. В общем, подружились мы с ним и стали не разлей вода.
Как он вырос, отец повёл его к кузнецу. Кузнец тот, дед Егор, жил на самом краю деревни, и люди поговаривали, что колдовать умеет. Но я в это не верил: человек он хороший, прямой, добрым людям всегда помогал, а дурные к нему приходить боялись: смотрел он, словно насквозь всех видел. Да только старый он был уже, вот и помер вскорости, после того как Огника подковал. И всё бы ничего, но и конь мой следом захворал: ни ест, ни пьёт, только фыркает, да ноги переставляет, будто подковы ему копыта жгут. Слышу, отец матушке вечером говорит:
- Совсем конь ослаб - какой с него работник. Отведу я его завтра ночью в лес, а сыну скажем, что убежал.
Испугался я за друга. Дождался, когда родители уснут, и к нему пошёл. А он стоит в стойле, копытом бьёт. Хотел я ногу посмотреть, а подкова-то с неё и слетела, да вся светится. Тут он и молвит мне голосом человеческим:
- Подковы на мне волшебные: дед Егор специально их для меня выковал, чтобы я счастье людям приносил. Только одному мне с этим не справится, ты помочь должен: найди человека хорошего, которому счастья в жизни не хватает. Как подаришь ему эту подкову, так я и выздоровею.
- Где же мне его искать-то? - спрашиваю.
А он мне и отвечает: - Посмотри хорошенько по сторонам, да сердце послушай - оно подскажет.
Взял я подкову, спрятал за пазуху и пошёл домой.
Долго в ту ночь я уснуть не мог - думал, кому счастье нужнее. На прямую ведь не спросишь: кто же от счастья откажется? А как распознать не знаю. И Огника жалко до слёз.
Утром, как проснулся, вышел на улицу, а тут соседка идёт, тётя Надя, сердце у меня так и зашлось. "Вот же кому счастье отдать нужно!" Женщина она была ещё молодая, миловидная, да рукодельница отменная, но хроменькая с малолетства, от того и очень одинокая. Детвора её дразнила, мужчины чурались, старики жалели, но она ни на кого зла не держала. Бывало, испечёт пирожков, да все их и раздаст. А уж если кто приболел, так обязательно придёт: и по хозяйству поможет, и за детками присмотрит.
Поздоровался я с ней, подкову протягиваю и говорю:
- Я для Вас счастье нашёл, возьмите его к себе в дом.
Она прижала подкову к сердцу и так заулыбалась, что на душе светло стало.
Побежал к Огнику, стал ему рассказывать, как всё было, а он мне и говорит:
- Правильно сердце тебе подсказало. Да только получается, что ты счастье первому встречному отдал - не гоже это.
- Так я же за тебя боялся!
- Спасибо! - поблагодарил конь.
А я подумал и решил, что следующий раз буду с ним советоваться.
- Дедусь, а Огник выздоровел?
- Конечно! Я ему сена свежего принёс и воды ключевой налил, так к вечеру он уже совсем окреп, вот только резвиться и скакать, как раньше больше не мог - предназначение у него теперь было, а это большая ответственность.
- А хромота у тёти Нади прошла? - спросил мальчик, глядя во все глаза.
- Нет, Васятка, но этого теперь никто не замечал, потому что она счастливой стала: встретила хорошего человека, замуж вышла, а потом у них дочка родилась. Да ты её знаешь - это тётя Люба, которая утром тебе молоко приносит.
Мальчонка просиял. Затем немного подумал и поинтересовался:
- А подкову ты потом назад забрал?
Дед засмеялся.
- Да разве можно счастье назад забрать? Если оно даётся, так это уж на всю жизнь. Ты лучше дальше слушай. - дед взъерошил внуку волосы и продолжил.
Как-то пошёл отец в лес дрова рубить, а мы с Огником на телеге их отвозили. Вижу, конь мой захромал, еле ноги переставляет, и постарел как-то сразу. Кое-как до дому добрались.
Спрашиваю: "Что случилось?"
А он отвечает: "Чую помощь моя нужна кому-то. Возьми подкову, да поищи того, кто в ней сейчас нуждается, только отдавать сразу не спеши".
Забрал я подкову, впряг в телегу Ладушку и пошли мы в лес. Но не успели со двора выйти, как дружок мой, Мишаня, прицепился.
"Возьми - говорит - с собой. Вдвоём дорога веселее".
Согласился я. Едем мы с ним разговариваем, а тут подковка возьми да выпади у меня из-за пазухи. Я-то её обратно спрятал, но он давай расспрашивать. Вот и пришлось ему всё рассказать. Тогда Мишаня и заканючил:
- Сам знаешь: батя мой как на охоту ушёл два месяца назад, так и не вернулся. Мамка с тех пор и болеет. А помрёт, ни дай Бог, что нам с сестрёнкой делать? Отдай мне подкову: нам это счастье очень нужно!
И хотел я уже было ему подкову отдать, да слова Огника вспомнил.
- Нет, - говорю - друг, не обижайся - не моя это подкова, не моё бремя, а значит и решать не мне.
Приехали мы к отцу моему, а с ним двое ребятишек маленьких: мальчик и девочка, сидят хлеб жуют, что мама ему с собой давала. Как наелись, рассказали нам, что родители у них померли, а сосед жадный решил их дом и хозяйство себе забрать. Сначала стал о них заботится, но потом отвёз в лес и бросил на погибель. Долго они по лесу ходили, пока не услышали стук топора - так к отцу и вышли. Загрузили мы дрова в телегу, сверху сами сели, и отправились домой.
Покуда матушка с малышами занималась, я к Огнику побежал. Поведал ему как дело было, а он и говорит:
- Ребятишкам подкову отдай. Друга твоего жалко, но для его счастья время ещё не пришло.
Поступил я, как он сказал. А через несколько дней пришла к нам в дом семейная пара. Оказывается, уж вся деревня про найдёнышей знала. Как увидели они деток, да узнали, что с ними приключилось, так и говорят:
- И дом у нас хороший, и хозяйство богатое, а детей Бог не дал. А без них и жизнь не в радость. Отдайте нам сироток - будем любить, как родных.
Посовещались родители, да так и сделали: дети обрели свою семью, а в том доме теперь живёт счастье.
- Так что же друг твой, так без счастья и остался? - спросил Васятка.
- Об этом ты узнаешь, если в постельку ляжешь, а то время уже позднее.
Мальчик послушно разделся и лёг на кровать.
- Рассказывай. - попросил он жалобно деда.
Тот подоткнул под него одеяло и сказал: - Ну, слушай.
Как-то ночью слышу я шум на улице, и будто Огник зовёт меня. Выбежал во двор, а там Мишаня хочет коня моего увести. Конь брыкается, не даётся. Подлетел я к другу и оттолкнул в сторону - он отлетел до загородки, да там же присел и заплакал.
Я говорит, тоже хочу чтобы в нашем доме счастье поселилось.
А Огник ему и отвечает:
- Каждое счастье своего часа ждёт, и нельзя его ни украсть, ни силой обрести: оно вызреть должно, как яблоки на дереве, а иначе толку не будет.
Наберись терпения, и оно к тебе непременно придёт.
Прошла зима, весна уже освобождала реку ото льда, и на деревьях появились первые почки, когда Огник снова занемог. Этот раз ему было хуже всего: совсем измаялся, дряхлый стал, даже на ноги подняться не мог. А утром другого дня и молвит:
- Возьми подкову, отнеси Мишане - это к нему счастье в дверь стучится.
Так я и сделал.
На следующий день прибегает друг ко мне и говорит: "Батя мой вернулся! Представляешь, он кабана выслеживал, а тот его в самую чащу увёл. Потерял он его из виду, стал дорогу назад искать, да в топь попал - ружьё там и утонуло, насилу сам выкарабкался. Не успел на берег ступить, смотрит, а его стая волков окружает, впору хоть опять в болото лезь. Нашёл дубину потяжелее, да давай от них отбиваться, но вожак сумел его обойти и со спины напал. Не удержался батя на ногах, тут волки на него и кинулись. Насмерть бы загрызли, если б лесной человек не отбил. Он его к себе в избу принёс, да сколько время выхаживал: отварами разными поил и раны залечивал. Как отец окреп немного, стал домой рваться, но уж зима на дворе стояла, тот его и не отпустил. А как снег сходить начал - сам до дому проводил".
- Вот так и пришло к Мишане счастье в дом.
- Дедусь, а с Огником что стало?
- Оправился он быстро, и снова стал молодым, да резвым. Зажили мы теперь лучше прежнего, потому как последнюю подкову он мне за помощь отдал. С тех пор она на этом месте и висит.
Васятка улыбнулся, закрыл глазки и засопел. А ночью ему приснился красивый рыжий конь, который резвился на зелёном лугу, залитом ярким солнцем.