- ** **** ****, - тут же невольно вырвалось, хотя в обычной жизни я себе не только материться, но даже грубого слова не позволяю. Воспитание, знаете ли. Что называется "с молоком матери впитано". Но если ты катастрофически опаздываешь на важную встречу, а тебя в это время неожиданно бьют на перекрестке, хотя ты преспокойно ехал на зеленый свет - тут уж эмоции рвутся наружу, даже не зависимо от тебя... И даже присутствие на заднем сидении маман, с малых лет неусыпно следящей за высокой культурой отпрыска, ничего не может изменить.
Впрочем, маман, видимо сама на нервах, и, то ли не заметила вырвавшегося из моих уст идиома, то ли в данной ситуации была со мной полностью солидарна и даже не нашла ничего предосудительного в разовом применении "особого" сочетания слов. Возможно, и сама проговорила про себя нечто подобное, несмотря на великосветское естество и годами выработанное умение "держать удар" в любой ситуации.
Но даже несмотря на бурлящее в ее душе негодование, она не выскочит из машины и со словами типа "И куда ж ты смотрела, дура корявая!?" не будет бросаться с кулаками на "хлопающую" длинными ресницами и едва не плачущую миниатюрную блондиночку в супер-миниюбочке, которая только что на своем стилизованном "под дуру" (реснички над фарами, белые пятна лепестков ромашек на капоте) "Дэу-Матисе" устроила нам такие вот неприятности... И дело здесь не только в слегка помятом крыле новенького "Мерседеса" - эту проблему не сложно решить, а в реальнейшей угрозе, что намеченная встреча сорвется и связанные с нею надежды испарятся как утренний туман...
И теперь, чтобы сделка все-таки состоялась, придется "ловить такси" и отправлять маман одну на встречу с нотариусом, а самому дожидаться приезда инспекторов ДПС.
Да собственно маман и сама все прекрасно поняла, потому как сзади хлопнула дверь и грузное тело вдовы народного художника России Серебрянкова (с ударением на втором слоге, хотя многие так и норовят ставить на третьем, видимо наивно считая, что фамилия произошла от слова "серебрянка", то бишь алюминиевая пудра) плавно переместилось на мостовую, как Елизавета Павловна неизменно называла городские улицы - это в отличии от сельских, для которых было подобрано иное меткое слово - "расхлябень".
И, лишь только услышав ее одышку, я тут же оторвался от "увлекательной" беседы с проштрафившейся блондинкой и, не дожидаясь слов упрека: "Станислав, ты почему же до сих пор не нашел для меня такси?!", принялся искать в телефонной книжке айфона номер диспетчера...
Первый из "забитых" номеров ответил короткими гудками...
Со вторым повезло...
Причем девушка на той стороне "провода" оказалась с очень даже милым голосом, и поболтать с ней о насущном оказалось даже в удовольствие... Тем более, что милый голос на удивление быстро сориентировался "куда подавать таксомотор и насколько оперативно согласно имеющихся пробок авто с чашечками сможет добраться до места назначения... И даже оказалось, что долго ждать не придется, подходящая машина только что доставила клиентов на соседнюю улицу и не более чем через пятнадцать-двадцать минут, героически минуя любые преграды, будет способна гостеприимно открыть двери цвета серебристого металлика для новых пассажиров.
...Решив эту проблему, я смог со спокойной душой вернуться к предыдущей... К той самой блондинке в мини-юбочке, которая продолжала настойчиво и, похоже, безуспешно дозваниваться то ли до страховой компании, то ли до своего бой-френда (скорее - второе), который должен и страховую компанию известить, и аварийного комиссара на место ДТП вызвать, после чего на всех парах "лететь" утешать любимую.
...Я же вспомнил, что, "замотавшись с вызовом такси", сам также все еще не вызвал своих страховщиков, и даже ГАИ не известил, что должен был сделать в первую очередь. Ведь сзади уже начала скапливаться возмущенная пробка.
Наверное, нет нужды описывать всю эту скучную тягомотину с оформлением факта страхового случая, разбавленную лишь комичными вопросами инспектора ДПС, типа "не употребляли ли накануне спиртные напитки?"... Словно кто-то вдруг добровольно в этом признается...
И, так как никто добровольно не признался, инспектор заставил сначала блондинку, а потом и меня дуть в алкотестер. И, похоже, очень удивился, что прибор показал нулевой результат.
Короче, к нотариальной конторе я смог подъехать лишь через два с половиной часа.
Маман дожидалась меня на улице, медленно и со свойственной ей невозмутимостью прохаживаясь вдоль аккуратно постриженных кустов акации.
Прежде чем сесть в машину, несколько минут внимательно разглядывала вмятину на правом крыле... После чего заняла свое привычное место - слева сзади - и лишь коротко дала отмашку:
- Поехали...
Повинуясь приказу я вновь завел машину, но, прежде чем тронуться, все же спросил:
- Что... Встреча состоялась?
- Да, - ответила маман.
- А как прошло?
- Нормально, - вновь также коротко ответила она и по ее "задумчиво-недовольному" виду стало понятно, что никаких прочих вопросов лучше не задавать - если захочет, сама расскажет.
В течение последующего часа, пока ехали до нашего двора, в салоне авто "висело" напряженное молчание... Впрочем, учитывая необходимость то и дело перестраиваться с полосы на полосу, а также периодически тормозить у светофоров, иногда безропотно, что бы не вступать по этому поводу в конфликт "с самой важной пассажиркой и единоличной хозяйкой "мерина", пропуская вперед особо агрессивных водил, которым ну очень нужно побыстрей, эта тишина пока не особенно напрягала... Но когда, после нескольких минут усиленного поиска, для "коня" нашлось место среди скопища немецких, японских, а еще итальянских, корейских, французских и прочих не-русских VIP-собратьев, и, тем более, когда, минуя консьержа, мы на лифте поднялись на пятнадцатый этаж, в трехкомнатную квартиру так называемой улучшенной планировки, сохранять вакуум общения было уже не совсем прилично.
Поэтому, пройдя на кухню и поставив на плиту чайник, маман, наконец, соизволила поделиться подробностями:
- Ну, что я тебе скажу, милый сын... Дело твое, считай, закрыто... Девочка, которую ты по своему идиотству едва не изнасиловал, заявление в полицию подавать не будет. Но за это большая часть моих сбережений мне уже не принадлежит.
Маман немного помолчала, пока накладывала в чашку три ложки сахара (она всегда пила очень сладкий чай - и это, наверное, было ее единственной слабостью) и разрывала пакет с безвкусным, как мне казалось, но любимым ею диетическим овсяным крекером, а затем продолжила:
- В итоге мы теперь имеем лишь вот эту квартиру, за которую каждый месяц нужно платить столько, что моей пенсии явно не хватит, и разбитую колымагу, продать которую сможем разве только за полцены. И все это лишь благодаря твоему безрассудству...
Попытка сказать пару слов в свое оправдание тут же оборвалась, встретившись с не терпящим непокорности взглядом...