Они сидели за столом друг напротив друга и курили, гора окурков уже высилась в пепельнице рядом с бокалами пива. Батарея пустых бутылок сиротливо смотрела горлышками в потолок. Он худощавый, среднего роста брюнет, смотрел пьяными глазами на то, как она затягивается дешевой сигаретой. Дымом провонялась уже вся одежда и запах не проходил даже после стирки. Она в ответ глядела на него и молчала. "Странно", - сказал он, выпуская дым высоко под потолок. "Что странно?" - она удивленно поднимает бровь. "Смотрю на тебя, а думаю о смысле жизни". Она разочарованно машет рукой. "Ты псих", "Знаю!". Немой диалог продолжается. Они настолько разные, что просто теоретически не могут понять друг друга, они вообще не понимают, почему вместе. "Что ты во мне нашла?", она пожимает плечами, это ее любимый ответ на все вопросы, "А ты?". Плевок в угол комнаты. Она скептически покачивает головой, ей безразличен этот жест. Она докурила, потушила бычок в пепельнице, посмотрела на обшарпанные стены кухни, сладко потянулась, едва не мурлыча, как кошка и почти прошептала "Пойдем?". "Пойдем - отвечает он, вставая и обнимая ее за талию". Они уходят в спальню. Предательская мысль, мелькнула в голове и ушла "Может только поэтому мы вместе?".
Ноябрь.
Темно. Уже половина двенадцатого ночи. Телефонный звонок. Это она. Болит голова, говорить совсем неохота.
--
Алло...
--
Это я, - голос ее разносится в больной голове вселенской грустью. Его это не трогает, ему все равно.
--
Привет, как дела?
--
Нормально,- "ну-ну так я и поверил" - думает он, - приходи ко мне сегодня.
--
Не могу, - быстрый взгляд на часы, - я хочу повидаться с семьей, давно их не видел. - Это предлог, он просто не хочет видеть ее. Она понимает это.
--
Я-а-сно, - протягивает она, ей, наверное, сильно обидно. - а я для тебя совсем ничего не значу? - вопрос задан с наигранным равнодушием. Она просто физически чувствует, как он пожимает плечами.
--
А что ты можешь для меня значить?! - он уже начинал злиться на этот бесполезный разговор, хоть он только и начался, - я знаю тебя всего два месяца, жил раньше без тебя, проживу и дальше!
--
Да?
--
А ты как думала?! - вся желчь в вопросе-ответе.
--
Ладно, пока...
--
Спокойной ночи ... - гудки.
Он положил трубку. Какая-то новая тональность, новый оттенок боли попытался разломить череп. Он застонал. Сейчас он сделал то, чего думал никогда не сделает. Он почувствовал, что влюбился.
Декабрь.
Декабрь выдался холодным. После теплого ноября резко выпал снег, и теперь метель загоняла ледяные кристаллики прямо под воротник на голую шею. Ему наплевать. Горло болит невозможно. Сигаретный дым делает только хуже, но он упорно запихивает его себе в легкие.
Район старых хрущевок. Балконы зависли, словно мешки под глазами, еще запомнилась старая облезлая кошка и бомж на трубах. Он бы сам сейчас посидел там, замерз сильно, но теплое место занято. С ним всегда в жизни так. Бычок еще не успел долететь до земли, как вторая сигарета оказывается у него в зубах. Едва не прокусывая фильтр, дрожащими отмороженными пальцами подкуривает. Опять взгляд на балкон. Он сам не понимает, что хочет там увидеть - ее нет дома.
Она ушла с работы еще днем, якобы домой. Уже полночь, сотка молчит, и противный червяк ревности ест изнутри. Ему надо создать невыносимые условия, например, отравить организм никотином и тогда ему будет противно и он уйдет. Сжавшись в углу около подъезда в комок, засунув руки в рукава наподобие муфты и выкуривая -дцатую за сегодня сигарету он понимал, как глупо сейчас выглядит. Ну, придет она, и что он ей скажет? Устроит скандал? Как будто ей есть до этого дело, ведь она наверняка придет пьяная. С другой стороны ждать столько и не дождаться глупо. Она придет и увидит, как он ее любит, столько ждал. "Ей похуй!" - шепчет разум. "А вдруг нет?" - соблазняет еще какая-то сука внутри, даже отдаленно на разум не похожая.
Он не дождался. Выкинул пустую пачку и на деревянных ногах пошел домой, по дороге поскользнулся и, долго не вставая, смотрел на звезды. Метель кончилась, и их было видно как никогда. Он понял, что ждал не напрасно - такую красоту он давно не видел. Проводил взглядом падающую звезду, загадал желание. Звезда упала прямо около него, рассыпавшись искрами горящего табака. Романтика вечера была безжалостно растоптана сапогами быта. Он встал, отряхнулся и зашел в подъезд, дома разделся и лег спать. А потом болел. Долго.
Январь.
Они занимались сексом. Он методично раскачивался над ней, она в такт движениям постанывала. Задним фоном играет Metallica, он шепчет губами подпевая. Кажется уже восьмая песня. Руки устали, он опирается на локти, а потом и вовсе заваливается на бок. "Ты кончишь или нет?!" - вопрос задан повышенным тоном, кажется он прослушал, как она задала его в первый раз. "Извини" - он откидывается на спину и тяжело дышит. "В следующий раз все будет нормально, обещаю", - короткий поцелуй в ухо и они идут курить. Она, завернутая в одеяло, и он в одном трико. Балкон встретил их замороженными окнами и облачками пара изо рта. Интересно почему они пошли именно на балкон, а не на кухню например. Их этот вопрос озаботил только когда бычки, сделав красивую дугу, упали на заснеженный асфальт.
Так, попить воды и выключить музыку! Второй раз за сегодня слажать было бы верхом наглости. Надо же иметь хоть каплю уважения к партнеру, она так старается. "Партнер, партнер", - он посмаковал слово, выключая компьютер. "Нет, "партнер" неправильное слово. Мы же не бизнесом занимаемся, а любовью",- кивок самому себе. "О чем я думаю?!",- он сам себе поразился. В который раз за сегодня, да и за жизнь тоже. "Долго ты там еще?". "Иду, иду!",- он залетает в комнату и с разбега прыгает в кровать. "На чем мы остановились?",- вопрос риторический, он уже зарылся головой у нее между ног.
Февраль.
В феврале он опять болел. Слонялся по комнатам целыми днями и курил-курил-курил, а еще жрал успокоительные пачками. Спокойный такой, как удав. Не ходил - ползал. Сегодня все по-другому. День без никотина и успокоительного. Депрессия давит на плечи не хуже второго атмосферного столба. Он сидит прижавшись лбом к окну, изредка отодвигаясь и смотря в образовавшуюся проталину на белый, скучный мир. Одно мгновение, и кусочек чистого от инея стекла покрывается тоненькой пленкой льда. Лоб опять ложится на стекло.
Они почти не виделись последнее время. Куда ему с такой температурой, да и у нее дела. Он старался не думать о них. Звонок раз в два дня. "как дела? Нормально..." ля-ля-ля - это было уже не пойми чем, а скорее тем, что должно было быть с самого начала.
"Бля... в кого я превратился?",- он откинулся на диван и сжал себе виски. "Всего за месяц стал размазней". Он поморщился, как от зубной боли, мысли о ней его утомили. Поворот регулятора громкости и колонки бахают по ушам. "...нагнавший страху. Здравствуй и... пошел на хуй!",- несется по комнате "Мой Маленький Мир" Психеи. Скучно.
Стук в дверь. Кто это так поздно? Он раздраженный, в одних трусах, потопал открывать. На пороге стояли друзья, в белых от снега шапках, притопывали и улыбались. А еще у каждого в руках пакеты. "Чего так поздно?",- спросил он, пропуская всех внутрь. "С ДНЕМ РОЖДЕНЬЯ!!!",- сводный хор пятерых балбесов чуть не оглушил. "Блин, а я и забыл! Спасибо!",- на кухне уже гремели бутылками, и что-то маняще скворчало на сковороде.
"Что-то ты совсем раскис",- пива было уже выпито изрядно, и народ сытый и довольный прихлебывая из кружек и дымя сигаретами решил спокойно поговорить. Он наоборот, приходил в себя. Просто они не видели его раскисшим. Это был лучший его день за пол года. И прошел он без нее.
Март.
Звонок в дверь. Это Она. Он точно знает, они договаривались встретиться. Минута, и Она улыбаясь входит в коридор, снимает перчатки, потирает красные от мороза щеки. "Привет!",,- он постарался сложить в слово всю нежность. Потянулся, обнял ее, зарывшись лицом в мех дубленки, пахнуло морозом и таящим на лице снегом. "Ну-у",- легко отталкивает она. "Дай раздеться!". Причесывается, входит в комнату, "Что нового?",- она с любопытством оглядывает обстановку, как будто здесь в первый раз. "Да ничего, все по старому",- он опирается на косяк и смотрит на нее. Сам не может понять, что изменилось. Она стала совсем другая. Смотрит на него как на маленького мальчика - знает, что подмяла под себя. Ей это не доставляет удовольствия, ей нужен сильный мужчина, а не носящийся по ее следу щенок. Он не понимает этого. Они никогда не понимали друг друга. "У меня статья вышла",- говорит он, протягивая газету. Она глядит с интересом. Всегда хвастает перед знакомыми, что он журналист. В ней тоже смешались чувства, презрения и гордости. Сегодня, по его мнению, победит второе. Он рад. Значит, иллюзия проживет еще на день больше.
Апрель.
Поздний вечер. Центр города. Они идут обнявшись. "Куда пойдем?",- спрашивает он, зная ответ. Пожимает плечами. Так он и знал. "Ну пойдем в то кафе, где мы сидели в прошлый раз",- утвердительно кивает он вперед. Внезапно она останавливается и, всем телом прижавшись к нему, шепчет. "Я тебя не люблю! Я тебя просто обож-жаю!",- именно так, растягивая "ж-ж", словно шмель, обожравшийся меда. Следующий миг и он ощущает, как ее рука юркнула ему в штаны. Вокруг люди. "Где? Не вижу!",- думает он и закрывает глаза. Картонные фразы, картонные жесты. Как он устал от них. Она пьяна, он нет. Из принципа. Ему противно. Он понимает, что это конец, она тоже. Сегодня он прогонит ее. Захочет ударить, потом посадит в такси и отвезет домой. Приедет, упадет на кресло и чуть не умрет от того, что сделал. Руки шарят в поисках сигарет. Находят. Он подкуривает и курит одну за другой, не думая ни о чем.
В комнате погашен свет и люстра, цветы, оконные рамы играют на стенах миниатюры из театра теней. Короткое представление - занавес. Они ждут следующей проезжающей машины, чтобы в свете фар показать свое мастерство. Фоном играет тихая спокойная музыка. Он скрючился на кресле. Изредка прихлебывает пиво. Между каждым глотком затяжка сигаретой. На диване сопит друг. Ему некуда было идти и он пришел. Если бы нет - пришлось бы напиваться одному. Вот так всегда - помогают люди, от которых этого совсем не ждешь.
Май.
Последний месяц их отношений. В принципе это и отношениями уже назвать было нельзя. Просто ни у кого не хватало смелости сказать, что это все. "Финита, так сказать, ля комедия",- кажется так говорят. Он залпом выпил полбутылки пива. "Мне больше нравится это - ин вино веритас",- он прокашлялся. "Правы были древние. Истина в вине! Замечательное выражение",- он пьяными глазами посмотрел на отражение в окне. Мысли скакали в голове словно стая перепуганных сумасшедших зайцев. Он уже не помнил о чем думал несколько минут назад. Значит добился того, чего хотел - перестал думать о ней. Усмешка. Он попытался изобразить на лице самую гадливую, какую только мог. Назад - в рабочий режим циника. Ага, как же! Он встал, попытался сосредоточить взгляд на одной точке. Перед глазами плыло, пол вдруг резко прыгнул навстречу лицу. И вот он уже лежит на грязном линолеуме, свернувшись калачиком и изредка поскуливая, когда очередной щуп кошмара проникал в голову.
"Ты же понимаешь, дальше так не может продолжаться, мы просто слишком разные люди!,- она смотрит на него. Заросшего, с недельным, а то и больше перегаром, курящим уже третью сигарету за 10 минут. Он не понимает, не хочет понять. Как ему объяснить? Ее начинает уже раздражать его общество. "Блядь, знала бы, что так получится, вообще бы с тобой не связалась!",- он все-таки вывел ее из себя. Он ухмыляется. Встает, смотрит на нее, наверное, самым трезвым взглядом за последнее время и стареет, сразу лет на пять. Хотя нет. Он слишком молод, чтобы стареть. Просто взрослеет и глаза становятся грустными-грустными, безразличными. "Я понял!",- тихо говорит он. "Пока...".
Он ворочается на полу, смешно вывернув ногу. Он еще не знает, что видел, наверное, первый в жизни вещий сон.
..."Что ты во мне нашла?", она пожимает плечами, это ее любимый ответ на все вопросы, "А ты?". Плевок в угол комнаты...