Каунатор Яков. Нахлынули Воспоминанья...

Яков Каунатор

НАХЛЫНУЛИ ВОСПОМИНАНЬЯ...

Нахлынули воспоминанья,

Воскресли чары прежних дней.

И пламя прежнего желанья

Зажглось опять в крови моей.

Оскар Строк.

Андрей Сергеевич Шутов стоял на ..., собственно, мостом это назвать затруднительно и унизительно для настоящего моста. Стоял он на мостике городского канала. Длиной мостик был около двадцати метров, а шириной - около четырёх.

Шутов стоял облокотившись о чугунные резные перильца. Он склонил голову над перилами и смотрел на плавное, медленное течение воды.

Философу по натуре это плавное течение представлялось ему прожитой жизнью. Вот так и жизнь его от детский яслей, от школы, плавно перетекла, вернее, переправила его в восьмой десяток. Может быть поэтому и любил он - нет, не каждый день, но раза два-три в неделю приходить на этот мостик. Тем более был он в двух шагах от дома, от квартиры, в которой он проживал. И надо-то всего лишь перейти улицу, пройти несколько парковых аллей и очутиться на этом мостике, знакомом ему со школьных лет. Сразу за ним, за мостиком, с правой стороны и возвышалась школа, которую он посещал с 4 по 10 класс.

В воде сверкнули солнечные блики, в которых Шутов явственно углядел чьё-то лицо. Он напряжённо вглядывался в воду... "Инка!" испуганно прошептал он. Там, тёмной воде почудилось ему лицо Инки Орловой. Она смотрела на него своими чумовыми весёлыми глазами, в глубине которых лихо отплясывали те же самые хитринки-чёртики, которые он впервые увидел 60 лет назад.

"Инка..." - повторил он. Закружилась голова и он отшатнулся от перил, боясь сверзиться в воду.

Инка была сестрой Лёши Орлова из его бригады. Был он на четыре года старше Андрея, попавшего в его бригаду после дембеля.

Через Лёшу он, Андрей и познакомился с его сеструхой, с Инкой. Была она одногодкой Андрею.

Вспомнилось Андрею Сергеевичу, как легко и свободно разговаривал он с Алексеем, несмотря на солидную в из возрасте разницу в годах. И было интересно слушать Алексея, иногда возражать ему, да ведь чаще соглашаться и удивляться. После смены они вместе отправлялись в вечерку. Он, Андрей - в одиннадцатый класс, а Лёха - в пятый. А по жизни Орлов оказывается был и начитанным, и знающим и философов древних, вставлял в их разговоры мудрости этих самых философов. И к музыке классической - это он, Лёша Орлов приучил его, тогда просто Андрюху.

А с Инкой Шутов разговаривать боялся. Красивая, не впример брату родному с его грубым, словно вытесанным из камня лицом, коротконогий, с мощным торсом, с короткими же руками, мускулистыми, с широкими ладонями, напоминавшими совковую лопату.

Инка же была высокой, выше брата, стройной, круглолицей. Тёмные волосы спускались ниже плеч. И вот на лице её - два пятна, два глаза, тёмно-карие и всегда смеющиеся. И всё бы ничего, если бы Андрей в первую встречу не увидел в её глазах шальных чёртиков-хитринок. Вот с первой же встречи, с первого знакомства с нею дома у Алексея она ввела его, Андрея, в ступор, из которого он, кажется, и сейчас не вышел...

А тогда, при первой встрече:

- - Инна Петрооуна! - представилась она и тут же добавила: - А что, Лёшенька, а не прийдёт ли Андрей однажды свататься за меня?

- Цыц, сестра! Андрюху не трожь! Он у нас "ручной сборки", штучный. К тому же нецелованный ещё. Не порть натуру!

Шутов явственно ощутил, как кипяток, обваривший его щёки при этих словах "компаньеро" Алексея, перелился в глаза. И тут до него и дошло, что же вызывало у него тревогу, что держало его в напряжении при появлении Инки. В её чуть раскосых глазах явственно проступало нечто лисье. "Патрикеевна!" - наконец дошло до него. И стало ясно, что же тревожило его во взгляде Инки: лукавая бесстыдная насмешливость.

Инка расхохоталась:

- Так это дело поправимое, Лёшенка, дай мне его на пол-часа! Научу я его, научу целоваться!

Вспомнилась сейчас спустя 60 лет та сценка из жизни и улыбнула...

Андрей Сергеевич сошёл с мостика и свернул в парковую аллею. Он радовался этому ещё не прохладному дню, осеннему разноцветью, тишине, какая бывает только осенью, только в парках, где, казалось, всё и все дышат умиротвореньем.

Он шёл по парковой дорожке мимо лавочек, разбросанных по обе стороны, как вдруг...

На одной из лавочек сидела молодая женщина.

"Ну и что?" - резонно спросите вы. И почему "Как вдруг?" Мало ли женщин разновозрастных рассиживают на парковых скамейках?

Э, нет, дорогой читатель. В руках у ЭТОЙ была книга. БУМАЖНАЯ! В наши-то времена, когда предсказания Рэя Бредбери в его романе "451* по Фаренгейту" вот-вот превратятся в жуткую реальность, встретить средь бела дня женщину МОЛОДУЮ с бумажной книгой в руках СРЕДЬ БЕЛА ДНЯ!!?? Сегодня, когда книги читают с планшетов, с телефонов, это было...это было из области фантастики...

Андрей Сергеевич подошёл поближе и спосил ну очень тихим голосом, позволительно ли будет ему присесть на эту же лавочку.

Женщина окинула его взглядом, но не сверху вниз, а снизу вверх. Она увидела начищенные до блеска туфли, брюки "в стрелочку", глаженую голубую рубашку(верхняя пуговица растёгнута), опрятную куртку.

- Да, конечно же, присаживайтесь, - произнесла она благожелательно.

"Контакт! Есть контакт!" - взорвалось в голове Шутова. Он присел. Поначалу он осматривал равнодушно "перспективу" перед собой: клумбу с яркими, но явно приговорёнными уже к увяданью цветами, канал, который и отсюда, со скамейки был виден, мостик, на котором он совсем недавно стоял. Любопытство брало верх, уж больно интересно узнать, что же такое читает эта женщина, которой, по-видимому было лет 35, ну никак не больше(по мнению Андрея Сергеевича Шутова)

Шутов не выдержал. Он напрямую спросил, что же за книгу держит в руках эта женщина?

Дама повернула книгу обложкой к своим глазам и произнесла:

- Юрий Герман. "Дорогой мой человек"

Позже Андрей Сергеевич вспоминал свои ощущения от этой короткой фразы:взрыв в голове.

"Что ваще происходит? Сначала Инкина физиономия в воде, затем эта женщина на лавочке с БУМАЖНОЙ книгой в руках, и - наконец - ЮРИЙ ГЕРМАН! "ДОРОГОЙ МОЙ ЧЕЛОВЕК"! Что за день такой сегодня?"

Он смотрел на женщину ошалелыми? ошеломлёнными? изумлёнными? глазами. Собственно, какая разница? Женщину его взгляд напугал.

- Что с вами? Что вас встревожило?

- Видите ли, эту книгу я впервые встретил 60 лет назад... И... неожиданная встреча сегодня...

Он замолчал, перенёсся в воспоминанья о Вите Полякове из его заводской бригады.

Из воспоминаний о Вите Полякове:

Посреди недели Витёк неожиданно отозвал Андрея в сторонку и смущаясь, заговорил: - Андрюха, тут, это, намечается у меня день рождения, так что в субботу подкатывай часам к пяти. Адрес помнишь ли?

Андрей адрес помнил, и адрес-то - не проблема. Само приглашение было для него неожиданным и,прямо сказать, очень приятным. Витя Поляков, Витёк... Указ об усилении борьбы с хулиганством дважды прокатился по Вите катком. Один раз - по малолетке да по дури - конфет шоколадных захотелось ночью ему да друзьям, а вот во второй раз - это да, это за дело - драка в общественном месте с нанесением средней тяжести побоев... Это да, однако, случись та самая ситуация нынче, опять бы Витя кулаки пустил бы в ход... Ну да - быльём поросло да последствия "выросли". И последствий было - и наружное , и внутреннее. Снаружи шрам в углу рта, что повредил лицевой нерв и придавал Витькиному лицу выражение какой-то полупрезрительной улыбки. Посторонние, люди не сведующие улыбки этой боялись и ею возмущались, даже Шурик, АлексАндр Николаевич, поначалу всё к Андрею с упрёками в адрес Витьки лез. А внутреннее последствие - это язва, о которой только Андрей и знал, и , как скрутит Полякова, отправлял его бригадир в раздевалку, перемогнуть хоть на время боль.

И приглашение для Андрея было и приятным, и льстило его, уже и не мальчишескому самолюбию. Самолюбие самолюбием, да вот и проблема образовалась - а подарок? Что же подарить корешу с которым за несколько месяцев совместной вахты уж сколько-то там соли определённо съедено? И вспомнилось Андрею: "Самый лучший подарок - это книга!"

(Смейся, смейся, дорогой читатель, да не забывай, что времена были, прямо скажем - "доисторические", и в своей простоте и наивности люди и впрямь верили и полагали, что и вправду - книга не только лучший подарок, но и друг. Наивные, глупые были...) И Андрюха верил. А потому сразу после работы - в троллейбус - и в центр Города, где магазинов книжных - через один. А там, в книжных, Шутов давно уже примелькался. А книгой, самым лучшим подарком для Витька, конечно же будет трилогия Германа: "Дорогой мой человек". "А что ж? Какую ещё книгу читать человеку с судьбой уже на взлёте - нелёгкой?" - думал Шутов входя в знакомый магазин. И услышал, в ответ на свой вопрос о книге: "Где ж ты раньше был? Где ж ты раньше был?" - снисходительно улыбаясь пропела продавщица, но увидя Андрея расстроеное лицо, на минутку задумавшись, сказала:

-Подожди здесь, я сейчас позвоню, узнаю - и вышла в комнатушку, что обреталась прямо за её спиной. Вернувшись, улыбаясь, но уже не снисходительно, а по-доброму, она сказала: - Беги на Вейденбаума, знаешь, где там магазин? Пешком успеешь, скажешь - от Бируты, дадут они тебе книгу.

"Ах, - думал Шутов, - какие же добрые и хорошие люди вокруг! И проблему решили, будет Витьке подарок! Кто бы догадался мне сделать такой же..." - с этой мыслью он уже входил в магазин.

Андрей Сергеевич Шутов, пенсионер местного значения, 77-и лет отроду сидел на скамеечке рядом с молодой женщиной 35-и лет.

Он рассказывал ей историю своего знакомства с писателем Юрием Германом, с его книгами не только о Володе Устименко.

Рассказывал и о "Лапшине", и о "России молодой"...

Через час он выходил из парка с листочком бумаги в кармане куртки, где был записан телефон Татьяны Вересовой и с размышлениями о том, чем он сможет "угостить" Татьяну в следующую их встречу. Правда, размышления были недолгими. В книжном шкафу на верхней полке лежали раритеты. Несколько номеров журнала "Юность" с подборкой повестей Бориса Васильева.

Шутов подошёл к переходу. Оглянулся, прощаясь с парком и прошептал:

Есть в осени первоначальной

Короткая, но дивная пора...

Осень, 2024 год. Яков Каунатор.

Оставить комментарий © Copyright Каунатор Яков (yakov95@rambler.ru) Размещен: 20/11/2024, изменен: 20/11/2024. 11k. Статистика. Рассказ: Проза Иллюстрации/приложения: 1 шт.		Ваша оценка:

Каунатор Яков : другие произведения.

Нахлынули Воспоминанья...