Каунатор Яков. Есть Только Миг Между Прошлым И Будущим..

Яков Каунатор

ЕСТЬ ТОЛЬКО МИГ МЕЖДУ ПРОШЛЫМ И БУДУЩИМ...

Шёл по улице прохожий

Эта женщина в окне,

в платье розового цвета...

Булат Окуджава

Тёплым летним днём по улице Октябрьской революции города Мозжуйска шёл мужчина. Женщины определённо приписали бы его к возрасту "мужчины в самом соку". Так, между 30-ю и 40-а. И странно было видеть прохожим понурую фигуру, которая, мало сказать не вписывалась, а вызывающе контрастировала этому празднику солнца, тепла и радости бренных тел, соскучившиxся по этому празднику души...( Сколько же мало надо человеку... Чтоб душа отогрелась и день тебе навстречу улыбнулся...)

А этому... понурому, всё мало! Так у него и взгляд потухший!

Пётр Васильевич Столетов на укоризненные взгляды внимания не обращал. Остатками угасающего сознания он повторял запомнившееся из школы: "Вам! Проживающим за оргией оргию! Как вам не стыыыдно, о представленных к ордену вычитывать из столбцов газет..."

Дойдя уходящим сознанием до последней строки, Столетов всхлипнул и тут же испуганно стал озираться. Никто! Никто! Никому дела нет до инженера-технолога завода завода механико-приводных механизмов Столетова Петра Васильевича, 37 лет, в браке не состоит; в интимных беспорядочных связях не замечен; алкоголь употребляет умеренно. Понурость и потухший взгляд Столетова объяснялись бессрочной аварийно-авральной ночной сменой. Единственно за что уцепилось сознание - две бутылки пива ("Жигулёвское", крепостью 3,7%) в холодильнике и подушка на кушетке(не крахмаленая третью неделю).

Так и шёл он по улице Октябрьской революции пока не остановился как вкопанный между домом за номером 247 и домом за номером 245. "Вкопанный" - это как столб в землю вкопали и ни шагни!

Через проезжую часть улицы прямо напротив "столба" Столетова был дом. Трёхэтажный. На втором этаже почти посередь дома окно с распахнутыми ставнями. Кисейная занавеска едва-едва колыхалась от тёплого дневного ветерка. А там, за кисеёю, фигура женщины. В розовом платье. Она стояла к окну боком и потому видны были густые волнистые волосы, которые легли на женские плечи, будто обнимая их.

Женщина вздрогнула. Своим особым женским чутьём почувствовала онa посторонний взгляд. обернулась к окну. Увидев на противоположной стороне замершую фигуру мужчины, она едва улыбнулась и помахала незнакомцу рукой. И ушла.

Столетов очнулся оторвал ноги от земли и побрёл, поминутно оглядываясь на окно. Женщина не появлялась.

С тех пор возвращаясь с работы домой Столетов всегда останавливался напротив дома с женщиной в окне. Оконные рамы были закрыты, кисейные занавеси не колыхались, никто не подходил к окну.

Мысль об этой женщине в окне в последнее время приводила его к строчкам:

"Кто же ты есть, как тебя звать?

Что ж ты скрываешься?

Сколько уж лет только молчишь,

Лишь улыбаешься..."

Не судьба... Вспомнился анекдот, услышанный в одной из передач от Юрия Никулина: "Из пункта А в пункт Б вышел поезд. В это же время из пункта Б в пункт А вышел другой поезд. Поезда не встретились". Раздлись возмущённые крики: "Как это? Почему не встретились? Не может быть!!" Никулин завершил анекдот одной фразой: "Не судьба..."

Не судьба... Обречённо повторял Столетов каждый вечер.

В тот осенний вечер он замер на месте своего постоянного стояния. В окно сквозь занавеси пробивался свет настольной, видимо, лампы. Стоял он долго, минут двадцать под мелким моросящим дождём. В окне не было даже тени человеческой. Столетов развернулся и зашагал понуро в сторону своего дома. Нудный моросящий дождь и вечерний сумрак раздражали.

В свете вечернего фонаря сквозь морось дождя он увидел ЭТУ ЖЕНЩИНУ В ОКНЕ... Была она в том же платье розового цвета, поверх которого был накинут прозрачный дождевик. Волосы её, прикрытые зонтом, всё также облегали её плечи. И улыбалась она так же, как тогда, впервые им увиденная.

Домой Столетов возвращался вприпрыжку, метрономом в мозгу вспыхивало постоянно слово "СУДЬБА!"

К дому он подходил повторяя вслух фразу: "Унылая пора! Очей очарованье! Приятна мне твоя прощальная краса!"

Всё пройдёт, как с белых яблонь дым...

Не жалею, не зову, не плачу,

Все пройдет, как с белых яблонь дым.

Увяданья золотом охваченный,

Я не буду больше молодым.

Сегей Есенин.

Уличный фонарь, что стоял в переулке, каждый вечер нагло заглядывал в окно спаленки Григория Семёновича. Окно расположено было на втором этаже трёхэтажного дома, торцом своим аккурат выходившего в переулок. И каждый вечер Григорий Семёнович почитал своей обязанностью пресечь наглость и зашторивать оконце от хамски любопытного фонаря. Зашторил. Несколько шагов до кушетки, телевизор марки "Рекорд" был включён. Подушка подторкнута под локоток. Блаженство... "Чего там в экране?" - благодушно помыслил Либенсон Григорий Семёнович.

(Либенсон Григорий Семёнович, 73-х лет, пенсионер районного значения, в прошом - учитель физики, математики и черчения в местной школе)

В телевизоре показывали фильм "Голубка", 2009 года издания, режиссёр Сергей Ольденбург-Свинцов, в главных ролях Александр Коршунов и Инга Оболдина.

"Это ж надо, как аристократия Ольденбургов к пролетарскому сословию Свинцовых прилепилась..." - рассмеялся в душе Либенсон.

Замелькали кадры, где главным действующим лицом выплыл провинциал Генка. Художник. Доморощенный. Из наивного искусства. Драный свитер, штаны с прорехами. Полный атрибут провинциального интеллигента.

Кадры поплыли, потом расплылись... Перед Либенсоном образовался вокзальный перон провинциального городка. И он, Григорий, 22-х лет отроду, с кучерявой шевелюрой, с сигаретой в зубах фланирующий по вокзальному перрону.

Привычка в их студенческой группе образовалась. Из группы в 27 человек только четверо принадлежали к оседлому городскому контингенту местного населённого пункта. Остальные все - пришлые, из других городов, хуторов, деревенек.

Традиция сложилась: как кто соберётся на выходные или на каникулы домой, всей общагой провожали "виновника торжества" на вокзал или на автобусную станцию. Нынче вышел черёд Вальку Курносову провожать. Пока она в кассе очередь занимала, пока провожающие её однокурсницы и однокурсники ей последние наставления нашёптывали, Гришка вышел на перон. Достал сигарету из пачки, закурил. На ступеньках стояла одинокая фигура человека. Старик. В потёртом КОСТЮМЕ, мятая серая рубашка. При галстуке. Засаленом. Морщинистые втянутые щёки.

Либенсона поразил взгляд старика. Взгляд бы страдальческим и жадным. Григорий вытащил пачку, подошёл к мужчине и предложил сигарету. Дрожащими руками она выхвачена была из пачки, Григорий поднёс спичку, старик затянулся и ... "ну вот исчезла дрожь в руках..."

- Спасибо... - облегчённо вздохнул старик. Немного помолчав, посмотрев на Григория, он вдруг произнёс:

- Вы знаете, молодой человек, а вы - не мужчина. В вас нет мужского стержня.

Либенсон вспыхнул. Мелькнуло: "А не врезать ли старикашке? " - и тут же понял: - не врежет. Не мужик он. Мужик бы не размышлял, а сходу бы ударил...

-Не обижайтесь на меня, молодой человек. Я художник, человеческую натуру за десятки лет изучил вдоль и поперёк. У вас губы широкие, что выдаёт в вас натуру добродушную и наивную.

Шёл 1968 год.

Год 2011. На экране мелькали кадры из фильма "Голубка" о провинциальном художнике, который любил смотреть на небо и плывущие облака.

Либенсон Григорий Семёнович подошёл к зеркалу на трюмо, всмотрелся в собственное изображение и прошептал: "А губы-то, истончились..."

Оставить комментарий © Copyright Каунатор Яков (yakov95@rambler.ru) Размещен: 22/06/2024, изменен: 22/06/2024. 8k. Статистика. Сборник рассказов: Проза Скачать FB2		Ваша оценка:

Каунатор Яков : другие произведения.

Есть Только Миг Между Прошлым И Будущим..