'Вход собакам и нежити запрещён' - гласила вывеска на двери обычной пригородной таверны. Весьма доходчиво, и не менее оскорбительно. Впрочем, следовало отдать должное кордианцам. Они умели не только голословно предупреждать, но и на практике разъяснять, как в их мире относятся к 'понаехавшим тут' убогим этническим меньшинствам... А к последним, воинственные представители крылатого народа, убеждённо относили все расы, кроме собственной.
Тем не менее, парочка нелюдей, на половину состоящая как раз из 'нежитского отродья', нагло вошла в душное помещение. Точнее, вошёл туда именно мужчина, а свою зубастую партнёршу ему пришлось фактически волочь за руку, как хромую тряпичную куклу.
Над обширным лесным массивом юго-восточной провинции Кордии, сгущались плотные сумерки. Осенние краски стремительно меркли, уступая первенство ночным огням, зажигающимся над вечерним Аквилиумом - столицей этих земель. Город, лишь относительно недавно присоединённый к Cвященной Империи, уже успел сменить своё древнее название на нынешнее, более соответствующее предпочтениям белокрылой расы оккупантов.
Темнело здесь быстро, что, если и могло вызвать некоторую досаду у легальных путешественников, то, только что избежавшую позорной смерти вампиршу и, по совместительству, ликантропа, ни в какой мере не расстраивало. Желание любоваться видами одного из красивейших городов вселенной - категорически не соблазняло её прозаичную натуру.
Возможные возражения читателей, что, мол, 'два в одном' - не бывает, автор, вслед за своей героиней, решительно опровергнет - бывает. Какие только биологические коктейли порой не мешает природа! Сотворила же чья-то фантазия добрых кровопийц, сидящих на гуманной животной диете и прочих гема-заменителях?...
Злачное местечко, куда завёл Шарлин её спутник, располагалось далеко от главных административных и торговых точек города, облюбовав, пологий склон одного из лесистых холмов, которыми столь насыщена эта часть империи. В нескольких ярдах от входа начинались глухие чащи, из которых, собственно, компаньоны и спешили поскорей убраться.
Вероятно, опасная близость таверны к диким дебрям и удалённость её от центра Аквилиума, и объясняла немногочисленность клиентуры в столь, казалось бы, благоприятное для посещения подобных заведений, время. Но, пусть уж корчмарь об этом беспокоится. А двум нашим странникам немноголюдность временно приютившего их места была на руку. Особенно, учитывая, что этим рукам гораздо более привычны мечи, нежели посохи пилигримов...
Туман, сгущающийся за закопчённым стеклом, к счастью, понемногу рассеивался у Шарлин в голове.
'Неужели эта дрянь, наконец, перестаёт действовать?' - С надеждой гадала наёмница. - Или причина в том, что с наступлением ночи пробуждается моя вторая ипостась, не восприимчивая к пагубному воздействию серебра?'
Как бы то ни было, без обострённых чувств, терзаемая ломкой от детоксикации, женщина ощущала себя, как говорят на местом 'великом и могучем', perinde ac cavader. Дословно - 'точно труп'. Хотя, с точки зрения людей, она и так давно уже не входит в число живых...
Освещающая комнату свечная люстра, без лишних затей смастерённая из тележного колеса, слегка качнулась от сквозняка, впущенного новыми посетителями. Двигалась она словно в густом киселе, оставляя за собой размытый след. Голова закружилась ещё сильнее, и вампирша поспешила оторваться от бесцельного созерцания светильника. С обонянием дела обстояли чуть лучше: вошедшие несли на себе запахи сена, пота и коровьего навоза. Местные крестьяне. Угрозы нет.
Женщина прикрыла глаза, опустив угловатое лицо вниз, будто силясь сквозь веки разглядеть узоры на потемневшей от грязи деревянной столешнице. Загадочный попутчик терпеливо ждал, когда она придёт в себя, небрежно откинувшись на спинку стула. Только вот его кажущаяся расслабленность была столь же ложной, как и видимость того, что оба они - обыкновенные люди. Периодически, напряжённым взглядом слегка прищуренных глаз убийца останавливался на картине мучений напарницы, но всё больше скользил по помещению, готовый незамедлительно среагировать на мельчайшие признаки возможной опасности.
'В лесу бы так бдительность проявлял, сотник (1) хренов!' - Мысленно выругалась Шарлин. - И.. что это за невыносимо громкое жужжание?!'
Дёрнувшись, как в припадке, женщина прижала указательные пальцы к вискам, стараясь унять боль от нарастающего с каждой секундой, буравящего подкорку шума. Крошечное насекомое приземлилось на потолке и затопало шестью ножками с громкостью троих марширующих по брусчатке легионеров. Гиперчувствительность, как и предупреждал её Децимус. Значит, скоро её бессмертная кровь победит отраву.
Словно по щелчку пальцев бешеная мозаика сложилась в отчетливую и подробную чувственно-зрительную мозаику. Теперь Шарлин могла слышать не только, о чём говорит парочка жнецов на другом конце зала, блаженно потягивающих дешёвое ячменное пиво, но и, сказать, что именно и в каком количестве крошит в котёл повар, переругивающийся на кухне с поварятами.
Она и Децимус сидели в углу, недалеко от окна. Спину защищала стена, всё помещение - как на ладони. Тактически грамотно. Хотя, стоило ли ожидать другого от наёмника, безуспешно разыскиваемого в десятках миров?...
Женщина присмотрелась к нему, действительно: кондор с отрубленными крыльями походил на представителя людской расы больше, чем она со своей бледностью и клыками, которые приходилось постоянно прятать. Вылитый человек. Ну, пожалуй, только посильнее и половчее будет. И повыносливей. Недаром же её новый знакомый прошёл через наказание, стоявшее в Кордии выше смертной казни. Казалось бы, что может быть хуже, чем смерть? Попробуйте спросить об этом кондора и он презрительно рассмеётся вам в лицо! Лишаясь крыльев, преступник, как правило, бывший военный, лишался и покровительства государства, фактически приравниваясь к низшим расам. После акта экзекуции, бесправных и навеки опозоренных 'павших' отправляли в специальные лагеря для 'предавших родину и склонных к насилию', где они меньше чем через год умирали от недоедания, непосильной работы и зверств охраны.
То, что Шарлин имела дело явно не с зомби и не с ходячей тенью, говорило, что Децимус уже достаточно давно совершил нечто невозможное для осуждённого, а именно - побег. В другое время, ни себе, ни кому другому, наёмница бы настоятельно не рекомендовала связываться с таким типом... Но, во-первых, все кондоры - так или иначе - военные преступники. О тотальном безжалостном уничтожении воинами крылатой расы иных народов - с восторгом говорили даже на искушённом жестокостью Эльпаро. Во-вторых, все знают, что самые большие сволочи во вселенной - это вампиры, а не какие-то крылатые милитаристы. Так что, Шарлин пока не видели причин опасаться этой дружбы. Кроме того, некоторыми своими поступками мужчине удалось её заинтриговать.
Похоже, её улучшившееся состояние не осталось незамеченным.
- Шарли... - Тихо и равнодушно, словно задремавшего на плече чужого ребёнка, позвал её низкий голос. Таким одинаково хорошо шептать слова нежности любимой и отдавать команды солдатам на поле брани.
- Что ещё за идиотское имя?! - Горячо оскорбилась женщина, для пущего эффекта придвинувшись через стол к кондору, неосмотрительно сделавшемуся в один момент виновником всех её неудач.
- Но ведь тебя зовут Шарлин? - Не моргнув, напомнил этот невозможный образчик воинской выдержки.
- Шарлин и тупое Шааарли, - Протянула наёмница с наигранной жеманностью, - звучит немного по-разному, не находишь? Я не подавальщица провинциальной забегаловки, чтобы ко мне обращались Шарли, Бэтси, Кетти или ещё как-нибудь в этом роде! Запомни. Не профессионально коллегам выяснять отношения перед клиентом.
- Клиент мёртв. - Тёмные глаза впились в собеседницу недоверчивым взглядом. Лоб прорезали три горизонтальные складки - признак не старости, но зрелости. Вампирша уже отметила для себя, что так происходило всегда, когда он был чем-то удивлён.
- Я знаю. - Женщина согласно пожала острыми плечиками.
- Ты сама ему шею свернула.
- Спасибо, это я также помню.
- Особенно уморительно было, когда он появился у места засады, слышать из твоих милых губок: 'И где вас носило? Мы уж забеспокоились: не случилось ли с чего?' - Мускулистый торс мужчины затряслось от беззвучного смеха.
- А что следовало сказать? Недоумевала вампирша. - Извиниться за неудобства, что мы явились ему предоставить?
Если питаешься чужой кровью и зарабатываешь контрактами на смерть, крайне не привычно, когда над тобой смеются.
Тут Шарлин вспомнила, как впервые увидела своего желчного коллегу.
Так уж вышло, что ей и Децимусу оплатили устранение одного и того же высокопоставленного сановника. Когда же жертва, задержавшись в бане, притащила свой чистые перья в резиденцию, двое убийц уже успели столкнуться, подраться, объясниться и откровенно заскучать...
Бескрылый кондор не был красив, в привычном смысле этого понятия. Невыразительное лицо, лишённое утончённых, западающих в память, черт. Тем не менее, определённо имелось в его внешности что-то столь же привлекательное, сколь и суровое. Таящееся, а не явное, как у некоторых её знакомых вампиров, обаяние. Это была красота не мёртвого бога, а надёжного, как каменная стена, воина. Испытанного битвами и закалённого лишениями.
Таких мужчин смышлёные молодые девушки наиболее охотно выбирают в мужья, предпочтя их надменным красавцам. И, как правило, редко жалеют о своём выборе. Если только упомянутая стена, не оказывается однажды тюремной камерой или пыточным казематом... Но тут уж, как повезёт.
Тёмные, почти чёрные, по-солдатски коротко остриженные волосы, соединялись через виски с, идущей вдоль линии крутых скул, жёсткой щетиной. Также она покрывала и мощную челюсть, и пространство над верхней губой. Приглядевшись, женщина обнаружила, что у растительности нижний части лица - имелось одно важное назначение. А именно - скрывать многочисленные белёсые шрамы, которыми было буквально испещрена кожа беглого каторжника. Потемневшая, явно под более жарким, нежели местное, солнцем. Эльпароанский загар. Вот так, по иронии судьбы, оказалось, что они ещё и соседи...
Думаю, требуется небольшая справка. Эльпаро - это мир, где наёмница в последние годы нашла себе временное пристанище. Ничего особо примечательного в нём не было, кроме выжженной солнцем пустыни, где единственным растением являются колючие кусты с мясистым стеблем, из сока которого местные жители готовят своё знаменитое крепкое пойло. Но, далеко не кактусовым самогоном прославился этот неприветливый край... Так уж рассудили боги, что веками Эльпаро являлся своеобразным пристанищем для деклассированных элементов со всей вселенной.
Вот и стал этот страдающий засухой мирок единой 'ярмаркой вакансий' для тех, кому больше ничего не остаётся, как промышлять контрабандой, кражами и убийствами по найму. Прошедшие проверку 'соискатели' в убийцы - получали отметину, своеобразный 'знак качества' - призванную сообщить потенциальному клиенту, что нанимаемая им для деликатного поручения личность способна исполнить требуемое. Не трудно догадаться, что из-за специфики выполняемых работ, из всех многочисленных кандидатов в 'труженики меча и кинжала', до первой годовщины профессиональной деятельности дотягивали единицы. Чем, однако же, ценнее становились выжившие кадры. Согласно татуировке Децимуса, он в бизнесе жестоких услуг уже пять лет. А пять лет - это только кажется, что не много. Для наёмника, порой - целая жизнь. Жизнь, пропитанная кровью безжалостно убитых им жертв. Но, зачем тогда воину подобного склада, спасать совершенно незнакомую вампирессу?!
Но, об этом чуточку позже.
Шарлин заметила, что каждый раз, когда Децимус улыбался, уголки губ не просто машинально поднимались вверх, в то время как взгляд оставался холодным и безучастным... Нет. Если ему было весело - лицо освещала настоящая радость, а если наёмник был зол и имел намерение убить - у врагов дыхание перехватывало от неумолимости и твердости такого взгляда. Вряд ли кто из его жертв смог бы с этим поспорить... Подобные личности не способны на злорадную улыбку. Но женщину занимало другое: смелость говорить правду глазами - не подделать, даже обладая самым незаурядным актёрским талантом. И эта черта может принадлежать либо исключительно честному и благородному сердцу, либо невероятно опасному и самоуверенному подонку.
'Ну, и кто же ты, Дэцимус Маенас Фортис? - Без слов вопрошала Шарлин.
Но, то были мысли, в слух же она говорила:
- Я о чём толкую: не могу вернуться на Эльпаро, пока не отомщу мерзавцу, что посмел меня так разукрасить. Плевать, что всё зажило! Гордость грызёт, понимаешь? И, так как у тебя тоже есть причины не любить прихвостней нового режима - может, составишь мне компанию? Конечно же, если нет более срочных дел.
- Нет. - Не отрывая от неё внимательного взгляда, отчеканил наёмник.
- Так, по рукам? Надеюсь, в нашем случае договоры кондора с 'ничтожной нежитью' имеют силу?
- По рукам. Слово наёмника.
- Боги, какой же ты красноречивый! - Вздохнула женщина, усилием воли усмиряя объявшее её нетерпение. Всё-таки, враги помяли её сегодня по-крупному.
- Знаешь, я просто обожаю ваш язык! - Продолжала Шарлин. - Одинаково хорошо подходит и для рассуждений о вечном, и для того, чтобы надирать врагам задницы. Наверное, поэтому у вас так хорошо умеют совмещать эти занятия.
- Выследим его, но не сегодня. Ты - не в форме для нового дела. И у меня - плохое предчувствие. Выпить хочешь? - Непринуждённо бросил Децимус.
Так и не решив до конца, что же съязвить в ответ на подобное нелестное предположение о её 'боеготовности', вампиресса состроила гримасу, которой весьма достоверно вылила на собеседника целый кувшин, полненный в равной степени удивлением и негодованием. Одно дело - самой себя оценивать, и совсем другое - получить обидный комментарий от настоящего профессионала их общего ремесла.
Однако, таять под её кислотным взглядом наёмник не спешил.
- Это не выражение дешёвого сочувствия. - Как всегда, с ледяным спокойствием, пояснил Дэцимус. - Я просто хочу, чтобы ты успокоилась.
- Я спокойна. - Напряжением, пропитавшим процеженный сквозь плотно сжатые челюсти ответ, можно было сталь плавить.
На улице послышался топот больше двух десятков лошадей.
- И почему тогда выглядишь так, что стоит вдруг войти отряду кордианской армии, разделаешься персонально с каждым, как с каким-нибудь охотником на вампиров?
С мгновение Шарлин безуспешно испепеляла бывшего центуриона вышеупомянутой 'непобедимой и грозной' надменным взглядом.
- Последнему охотнику на вампиров, выслеживающему меня аж до Эльпаро, я без долгих раздумий и мук совести оторвала голову. Это так, для справки.
Но Децимус будто не слышал:
- Это важно. Потому, что они уже спешились и вот-вот сюда войдут. Кордианци, я имею в виду.
- Знаю. Это мне, с моим вампирским слухом, объяснять будешь? Лучше скажи на милость, во имя какого демона ты сюда меня притащил, вместо того, чтобы спокойно дождаться утра в лесу?!
- Хочешь нарваться на ещё один поисковый отряд? - И без того серьёзный голос вооружился жёсткими нотками. - Вот тогда действительно пришлось бы объяснять им, что мы делаем на лоне дикой природы в комендантский час. А заодно, не растут ли у кого из нас клыки. Сможешь немного побыть сдержанной? Я намерен пережить хотя бы эту ночь без излишнего кровопролития.
- Ох уж эти мне благие намерения!... - Плеснула жилистыми руками наёмница, отметив, что на её памяти это была его самая длинная речь. - Так, по-твоему, выходит, что кровопролитие бывает 'умеренным'? Ладно, ладно! Если надо, я умею быть хорошей девочкой. Внешне.
Шарлин с преувеличенной покорностью положила подбородок на сцепленные пальцы.
- Вот и умница.
Тьфу. Осталось ещё по макушке её потрепать! Да что этот тип о себе возомнил?!
Дверь распахнулась, и, щедро украшая пол грязными следами от двух дюжин пар калиги (2) из красной, потемневшей от осенней сырости, кожи, в помещение шумно ввалились легионеры.
Именно ввалились, а не влетели с оружием наготове, что вынудило вампиршу, к собственному стыду, облегчённо выдохнуть.
Действительно, бронзовые гребенчатые шлемы у чистокровных кордианских парней фривольно болтались на поясницах, крепясь на ремешках, продетых через специальное кольцо на макушке сего защитного приспособления. А мечи, уставшие от своей кровавой работёнки, вполне себе мирно отдыхали в ножнах.
С мрачным удовольствием, и как бы невзначай, Шарлин рассматривала панцири из металлических пластин, что скрывали сложенные за спиной белоснежные крылья. Зрелище впечатляло. Даже несмотря на то, что выгравированные в металле брони и блистающие в свете люстры, изображения орла в лавровом венке, производили на неё, далеко не самую впечатлительную барышню, эффект сродни жёсткой пощёчины.
- 'Хочешь нарваться на ещё один поисковый отряд?' - Не смогла удержаться она от грубой издёвки. - Тут их целых два: даже обосновывать никому ничего не придётся, живьём к стене приколотят и пискнуть не успеем! - Мрачный прогноз был щедро сдобрен кривой усмешкой.
- Как ты можешь заметить по отличиям в символике, - и действительно, идентичность гравировки нагрудных знаков солдат расходилась незначительными, на первый взгляд, элементами, - они из разных частей. Значит, просто знакомые сослуживцы, которые пропустят по кружке эля в честь окончания увольнения и мирно вернутся в казармы. Только не привлекай внимания, прожигая их глазами, а то ещё не так поймут. Хотя, - по женщине скользнул оценивающий взгляд наёмника. - За шлюху тебя сейчас не посчитает даже беглый каторжник...
'Прожигала глазами', правда отнюдь не призывно, Шарлин как раз кое-кого через стол от себя, но её дерзкий собеседник, похоже, предпочёл этого не заметить.
- Я возьму что-нибудь, иначе подозрительно мы здесь смотримся. Боюсь, крови в меню нет. - Добавил Дэцимус без тени сарказма. Но морщинки, образовавшиеся в уголках глаз, выдали, что последний всё же имел место быть.
- Зато сырого мяса!... - Вампирша мечтательно повела глазами по сторонам. - Только пёрышки общипать и...
- Шарлин! - Рявкнул на неё мужчина.
- Без претензий. Чёрный юмор - неискоренимая черта моего национального характера. Кстати, яда, я так думаю, корчмарь тоже не держит.
- Значит, утолим жажду сливовой водкой. Если не пробовала, рекомендую. Но перед тем как я отойду вон к той стойке, позволь задать тебе один простой вопрос.
- Валяй! Только прекращай говорить со мной как с неуравновешенной кретинкой.
- Ты - правда в порядке?
- А что, не заметно?! - Ошеломлённо выдохнула женщина, полностью подтверждая подозрения компаньона. - Меня только что чуть не забили до смерти какие-то долбанные расисты, а я сижу в корчме, до потолка полной этих самых уродов. Да ещё вместе со здешним преступником имперского масштаба! А в остальном - жизнь прекрасна и удивительна! - Для пущего эффекта она воздела глаза к потолку, демонстрируя насколько её достало всё это 'прекрасное' и до какой степени зарекается впредь чему бы то ни было удивляться.
Однако, такой ответ вполне устроил её самопровозглашённого духовного лекаря. Проследив за Дэцимусом, равнодушно удаляющимся к стойке, Шарлин занялась подробным исследованием наполнивших таверну запахов. Свинина с паприкой доходила до готовности в кухонном котле. Влажный поцелуй тумана проскальзывал под дверью в лоно жаркого помещения, разбавляя спёртый дух промозглой сыростью. И... вот тут-то наёмница окаменела, превратившись в одну из славящихся на все миры кордианских мраморных статуй. С той лишь разницей, что вместо прекрасной крылатой богини из их пантеона, скорее являла собой редкую разновидность особо зловредной химеры.
ЗАПАХ. Вошедший кондор в доспехах декуриона (3) мирно прошествовал в противоположный угол зала, едва удостоив сдержанным кивком привставших поприветствовать его рядовых. Свежий шрам на бледной щеке, ещё больше распыляющий в воздух мириады микрочастиц его крови, моментально пробудил в вампирше холодную ярость, заставлявшую в былые времена многих её противников, более сильных и крепких духом, чем эта мразь, корчиться от безумного страха.
ЗАПАХ. От него Шарлин невольное замутило, а в бедре затокало место от вонзившегося в мышцы дротика.
Даже если бы память женщины не сохранила во всех подробностях лица этого ублюдка, на его беду, из всех её чувств, волчье обоняние отреагировало на серебряную сыворотку в последнюю очередь...
***
Свежий, до боли в лёгких, воздух. Морозный, как укол серебра. Сумеречная кома осенней природы... Голые, совсем чёрные, на фоне яркой опавшей листвы, ветви деревьев, сплелись в экзотическом танце, в силу ситуации, грозящем составить для неё часть погребального обряда. Отчётливый солоноватый вкус на превращённых в кровавое месиво губах... Склонившаяся над распростёртым, на обмёрзлой траве, телом попавшей в засаду наёмницы, белобрысая голова истинного кордианца. И его голос: серьёзно и методично, подчёркивая злую насмешку показным добродушием, разъясняющий беспомощной иномирянке, почему ей сейчас положено умереть:
- Мне глубоко наплевать, как и зачем вы, волчеокая леди, очутились в нашей стране. Проездом, случайно или навестить родственников... - Плоская шутка заставил его коротко хохотнуть, вслед за чем весь взвод громко рассмеялся. - Мне нет до этого дела. Вы все будете подыхать, как только ступите на свящённую землю Кордии! И тому есть ряд причин. Так уж и быть, проявляя радушие, на правах хозяина, я тебя просвещу.
Жалкий натужный хрип Шарлин, прорвавшийся сквозь разбитые зубы, как и следовало ожидать, не произвёл ожидаемого эффекта.
- Засунь свои больные теории себе...
Рупор имперской пропаганды нанес ей резкий удар кулаком в лицо.
- Я ещё не закончил. Потерпи, я буду краток. Как существует иерархия среди богов, так существует она и среди их творений. Кто-то был рождён, чтобы править. Это - кондоры. Мы. Все прочие расы, были замышлены вышними лишь для того, чтобы обслуживать нас и беспрекословно подчиняться. К ним мы не имеем никаких претензий, если, конечно, падаль знает своё место. Но есть и те, которые не должны жить - грязные твари, которых в прочих примитивных культурах называют 'оборотнями'. Вы созданы не по подобию богов, а явились из дерьма и грязи, подобно паразитирующим бактериям, разрушающим тело, в котором они поселяются. Недосущества, не имеющие достоинства, но со всеми низкими инстинктами животных. Наш мир долго носил в себе эту болезнь! Вы заселяли наши земли, загрязняли нашу кровь, ставили под угрозу саму чистоту высшей кордианской расы! Но времена изменились. Император навёл порядок и скоро окончательно сотрёт заразу с лица нашего мира... Надеюсь, я достаточно доходчиво объяснил, почему тебе, крошка, сегодня не повезло?
- Матери твоей не повезло родить такого...
Снова удар. И теперь уже откровенный заливистый смех.
Похоже, её слабый выпад не на шутку рассмешил кондора.
- И, на последок: хочешь анекдот? Я думаю, да. Не самый мой любимый, однако, продолжу затронутую тобой тему: Какая разница между хорошими детёнышами нежити и плохими? Хорошие - содержатся в лагерях облегчённого режима!
Наверное, вскрылся в Шарлин какой-то внутренний резерв сил, так как она удивительным образом оказалась на ногах, точнее сказать - на ноге, и даже успела влепить пощёчину и глубоко царапнуть ногтями отшатнувшегося в изумлении десятника. По большому счёту, вышло непривычно слабо и по-женски неумело, но хоть какое-то облегчение. Но, как тут же выяснилось, зря... Нет, не поранила его, а снова приняла вертикальное положение.
Удары...
Боль.
***
- Salvus patriae - suprima lex (4)! - Прогремевший за солдатским столом тост вывел Шарлин из оцепенения.
- Salve (5)! - Белобрысый выродок узнал знакомого офицера, вероятно, явившегося присмотреть за доверенным ему выводком, и присел рядом с ним.
Разговор, состоящий в основном из последних имперских новостей средней важности, подсказал: враг ещё не знает, что его жертва сумела избежать позорной гибели. А ведал бы он ещё, кто ей в этом помог...
Женщина была крайне осторожна, но декурион, словно урождённый тролль с невероятным чутьём на опасность, вдруг резко повернул голову и посмотрел в её сторону. 'Чистокровный кордианец, говоришь? Как же, как же...' Не шелохнувшись, наёмница продолжала сидеть, кляня, на чём свет стоит самонадеянного солдафона, затащившего её в эту змеиную нору. Больше ничего и не оставалось, так как попытаться отвернуться, было бы, самой что ни есть кричащей попыткой привлечь к себе больше внимания. А постараться скрыть лицо, непринуждённым жестом распустив собранные в тугой пучок волосы, учитывая, что половина прядей - выпачкана в земле, а половина - слиплась от крови, также было не самой подходящей идеей. Поставив на феномен человеческой (хоть и сильны, гады, как вампиры, но к людям всё-таки ближе) психики, утверждавший, что зачастую смертные не видят того, чего не ожидают увидеть, и на то, что в момент их последней встречи её внешние данные уже были изрядно подпорчены стараниями его 'птенцов', Шарлин полностью повернулась корпусом в зал, как можно более расслабленно облокотившись спиной о стену. Уловка сработала. Внимание кондора снова переключилось на собеседника:
- Знаешь, почему нежить так воняет? Чтобы слепые тоже могли их ненавидеть!
Кстати, из их разговора вампирша успела понять, что врага зовут Титус.
'А вот прозвище, наверное, не иначе, как Ridiculus (6) !' - Съязвил внутренний голос.
До Шарлин донёсся дружный смех обоих офицеров, снова воскресивший в памяти прошедшие события.
***
Реакции замедлились. Она резко повернула голову, и картинка поплыла перед глазами. Мозг, отравленный жидким серебром, призванным не дать ей сменить ипостась и тем исцелиться от ран, не поспевал обрабатывать посылаемую ему информацию. В довершении ко всему, нога, принявшая на себя первый удар губительной эссенции, онемела, и она могла лишь переставлять её как костыль, лишь бы хоть как-нибудь удерживать равновесие.
Убивать беспомощную жертву они явно не спешили. А так как, судя по прочитанной лекции и мерзким ухмылочкам, были далеки от желания отпустить, извинившись за побои, задумали что-то более отвратительное. Нет уж, пусть лучше сразу убьют. Постараются, в конце концов...
И хоть охота улыбаться - было последним из тогда ощущаемого Шарлин, она намерено осклабилась и показушно выпустила клыки, понимая, что вряд ли они отличат оборотня от вампира. А значит, эффект красной тряпки для быка, как говорят в далёком Эльпаро, гарантирован.
И ведь ещё как сработало! Женщина тут же получила смачный удар прямиком в челюсть, после чего на неё посыпались удары, казалось, со всех сторон сразу. Получая направленное движение от пинка в живот, она тут же нарывалась спиной на кем-то услужливо подставленную дубину. Когда-нибудь приходилось слышать треск собственного ломающегося позвоночника? И ратуйте, чтоб не пришлось.
Разум настоятельно твердил, что надо терпеть, ведь рано или поздно даже этим идеологически подкованным белокрылым стервятникам надоест 'развлечение' и они отвалят, предусмотрительно убедившись, что жертва начинает остывать. Спасибо вампирской сущности, температура тела у неё - низка по определению. Изменница-боль, тем не менее, и не думала затуманивать паршиво ясное сознание, хотя, по всем ощущениям, ни одной целой кости в теле и в помине не оставалось.
'Надо терпеть. - Воодушевляла себя наёмница. - Крепись, Шарлин! Бывало и больнее... Бывало, но вот чтобы так унизительно - никогда.'
Наверное, дежурный бог в небесной канцелярии всё-таки услышал адресованную ему мысленную ругань, ибо её перестали поддерживать пинками, и женщина снова рухнула на землю в некое подобие темноты.
Нет, с жалостью небесных сил вампирша явно дала маху. Темнота объяснялась исключительно распухшими и не открывавшимися веками. Однако, притворство под названием 'мученическая смерть на ковре из красных листьев' была сорвано вовсе не аплодисментами её садистски настроенных miratores (7) . И не суевериями: нет никакого дурного предзнаменования в том, чтобы играть в смерть, также как и думать о ней. Ровно до тех пор, пока старуха сама не начнёт о вас думать, или, упаси судьба, заигрывать. Именно это и произошло.
Запахло гарью.
- После уничтожения микробов, всё вокруг следует очистить огнём! - Бодро прокричал ненавистный 'гид'. - Заканчивайте здесь и возвращайтесь в расположение.
По земле прошёл удаляющийся стук копыт командирского коня.
'Они собираются сжечь мой труп! - Ошмётки мыслей, прорываясь сквозь боль, метались в голове у Шарлин подобно стае разъярённых волков. - То есть никакой ещё даже не труп, а вполне ещё живую и небезнадёжную МЕНЯ!'
Повод для беспокойства определённо был. Кордианские солдаты вовсе не намеревались оставлять её валяться 'мёртвой' в сём живописном месте. Похоже, приуроченные к смерти залётного оборотня празднества и народные гуляния было решено отложить до выполнения процедуры кремации. Можно долго изумляться вампирской живучестью, но восставать из пепла, слепляя себя обратно из рассеянных по вселенной атомов, даже хитроумные дети тьмы не способны.
Но, занятный эксперимент был нежданно прерван. И если до Шарлин тревожные крики мучителей и оставляли обширное поле для догадок, то звуки падения оружия, выбиваемого у них мастерскими приёмами фехтования, и уж тем более, падения мёртвых тел, значительно ограничивали наёмницу в выборе вариантов ответов...
Чтобы не побудило Децимуса, с которым, после выполнения задания, они разошлись каждый в свою сторону, примчаться и учинить спасательную операцию для малознакомой нежити, являлось для наёмницы загадкой. Понимая, что только полный идиот будет разгадывать шарады, когда едва не погиб, она рассудила, что, просто своих соотечественников опальный центурион ненавидит намного больше, чем вампиров. Для неё, существа из расы, одно имя которой издревле вселяет в людей страх, это было сродни признанию в любви.
Сначала Шарлин долго несли в неизвестном направлении. Видимо, подальше от места расправы с неудачливыми палачами. Опустили на землю, и только потом тяжёлая рука бережно легла на то место шеи, где положено находиться ярёмной вене. Ну и что, скажите на милость, он собирался там прощупать?!
Яд постепенно усмирял своё действие. И из единственного, имеющегося на тот момент в её распоряжении скудного набора хрипов и гортанных звуков, Шарлин попыталась изобразить полноценную речь, чем поспешила предупредить процедуру ошибочной констатации её кончины.
- Жива я, жива. Кажется...
В ответ раздался... вздох облегчения? С чего бы это?
- Выглядишь... хм...
- Заткнись. Знаю. Вовремя, ты, блин! - Насколько могла чётко и ехидно простонала женщина.
- Всегда пожалуйста. - Её подколка была всерьёз принята им за благодарность. - Я должна превратиться... чтоб собрать себя по частям.
- Мне следует отвернуться?
- Нет, болван. - Не было сил объяснять, что трансформация вампиров в животных имеет магическую природу, а значит раздеваться не нужно.
Одежда, превратившаяся в пропитанные кровью лоскуты, и так уже выполняла чисто номинальную функцию, ничего особо не скрывая. Однако, обнаружившееся бы, при полном её удалении, зрелище - можно было бы назвать приятным разве что для некрофила...
А Децимус столь удручающего впечатления категорически не производил.
С помощью услужливо подставленного мужского предплечья Шарлин кое-как приподнялась и опёрлась на трясущиеся руки. Представила себя волком... И ничего. Попробовала зарычать, но вышло лишь тихое поскуливание, да и то оборвавшееся после первой фальшивой ноты. Облизнула губы, отчего ещё больше поплохело. Как это часто с ней бывало, злость от бессилия заглушила физическую боль, и через мгновение всё было готово. Даже Дэцимус восхищённо присвистнул.
- Зажило как на... оборотне!
- Я просто обалдеваю от твоего остроумия!
Мышцы ныли как после интенсивной тренировки, впервые проведённой за время длительных каникул.
- Тебе нужно переодеться, перед тем, как мы отправимся к людям. В лесу оставаться опасно.
- Извини, но до того, как забить меня до смерти и попытаться сжечь - они разворовали мой гардероб!
Вместо ответной шутки Дэцимус достал из своей сумки запасной шерстяной плащ и чистую короткую тунику. Мужскую. Что сорвало надежды вампирши выдать какую-нибудь похабную шуточку.
***
- Проклятье! - В сердцах выругался вернувшийся с кружками герой дня, как только наёмница доложила обстановку.
- Да, я не только на редкость везучая, но и чрезвычайно хорошо притягивающая врагов, нежить.
- Может, погромче скажешь?!
- Тебе-то что, твоего лица он не видел!
- То, что он видел у тебя - уже вряд ли можно было назвать лицом. Сидим ровно минуту, быстро выпиваем водку. И медленно и непринуждённо сваливаем.
- Ты всегда такой умный, или только в определённые часы суток? Гадство!!! - Не выдержала Шарлин, видя, как белобрысый, подозвав одного из бойцов, даёт ему какие-то указания, стреляя глазами в их сторону. Нет, очевидно, не только тролли засели где-то на нижних ветвях его родового дерева декуриона, но и орки (8) копошились в корнях, не иначе...
Таверна наполнилась хмельным гамом, разобрать речь десятника было невозможно. Да и, по большому счёту, не было в том необходимости.
- Возрадуйся, о мой бесстрашный спаситель, ибо к нам гости.
- Предоставь мне вести беседу. А лучшее вообще - молчи!
Видно он ещё не понял, что проще заставить змею летать, чем Шарлин - умерить её острословие.
Пока солдат с суровой миной на смазливом, ещё совсем юном лице, не приблизился для короткого допроса, призванного выявить в наёмниках злостных врагов империи, женщина поспешила гневно уточнить:
- Я не ослышалась, ты с ним 'беседовать' собрался?!
- Заканчивай цепляться к словам и дай мне разрешить ситуацию. И запомни: мы - люди.
- Физиономии своей кондорской это скажи...
Не знаю, сумел бы центурион побороть свои офицерские принципы, дабы снизойти до ответной оценки внешних данных его спутницы, так как перед ними возникла фигура его сородича, сверкающая доспехами и гордостью от возложенной на него чести служения отечеству.
- Рядовой Гаиус. Местные?
- Да, мы с женой родились в окрестностях Брийлиниума, и переехали сюда пять декад назад, с тех пор, как я окончил службу.
Что ж, правдиво: акцент, для урождённых жителей столицы Империи, у обоих был самый идеальный, какой только возможен.
- Вспомогательные войска (9) ?
-Да. В триарии (10). Легионы запада.
- Будьте добры, предъявите ваш знак. - Крайне уважительно, и вместе с тем жёстко потребовал Гаиус.
Стоит обмолвиться, что в Кордии бытовал своеобразный культ телесных рисунков. Известная поговорка 'Мужчину украшают шрамы' явилась именно отсюда. При том, имелись ввиду шрамы вовсе не от военных травм, а от пресловутых татуировок. Им было положено фиксировать весь жизненный путь кондора: начиная от социального статуса, полученного при рождении, и заканчивая положением, достигнутым к концу жизни.
Шарлин предвидела, какие узоры может скрывать одежда на смуглой коже её 'мужа'. Повреждённая татуировка в форме виноградной лозы - кондорианской розги - с каким-то набором почти не различимых ныне цифр. А прямо поверх рисунка - выжженное клеймо в виде черепа и лежащей под ним пары сломленных крыльев...
Но её спутник невозмутимо распахнул плащ и обнажил мускулистую руку. Вампиресса задержала дыхание, готовая тут же начать битву, но, оказалось, что символы падения и татуировка наёмного убийцы были у него на левом плече, а на правом... невесть откуда материализовался знак доблестных триариев.
Либо он очень хорошо рисует, либо очень много скрывает. А так как именитые художники из профессиональных убийц выходят редко, было над чем задуматься.
Увиденное удовлетворило легионера.
- Моё почтение бывшему воину Империи. - Сдержанно отсалютовал он.
Что можно было читать как: 'Я вынужден уважать тебя, за то, что славно послужил моей стране, но, так как по происхождению я всё-таки несравнимо выше тебя, жалкий человечишка, ни воиского приветствия, ни реального уважения - ты от меня ни в жизнь не дождёшься'.
Кажется, пронесло. Солдат был близок к тому, чтобы завершить проверку и оставить лжесупругов в покое, когда гадкий куделёк вырвался из прилизанных пепельных волос женщины, обнажив участок кожи за ухом. Который не ушёл от внимания патриотичного кондора.
- Что это у вас, любезная хёлдьэм?
Рискнув предположить, что последнее слово, ни что иное, как обращение к женщине её статуса (оплошность, госпожа Маенас: за пять лет можно было и выучить язык местности, в которой довелось столько прокуковала в счастливом браке...), Шарлин смущённо дотронулась пятна пальцами, догадываясь, что там обнаружит:
- Не стоит беспокойства, уважаемый Гаиус. Всего лишь кровь. - И совершенно естественно улыбнулась. А что ещё оставалось делать?!
- Мы с женой... - Подхватил Децимус. - Держим ферму, здесь неподалёку, а при ней скотобойню. Сегодня забили много свиней. И весь день разделывали туши, чтоб продать мясо на завтрашнем рынке.
'Извращенец, ну у него и ассоциации...' - оценила женщина. Хотя, её мужской наряд как нельзя более кстати вписывался в 'легенду'.
Солдат глотал импровизированное враньё, и, даже если, как подсказывало пронырливое чутьё, не до конца ему верил, то уж точно не догадывался, как только что прямым текстом обозвали его убиенных соратников.
- Вот, зашли отдохнуть после трудового дня! - С энтузиазмом закончил новоявленный фермер, ударяя глиняной чашкой о край стола.
- Сразу... со скотобойни?
Похоже, не одна вампирша усомнилась в душевном здоровье её второй половины.
- Мы любим своё дело. Работаем до вечерней зори. Да, милая? - Ласково вопросил 'муженёк'.
- Конечно, дорогой! - С готовностью поддержала наёмница. - Всегда говорила: честная и тяжёлая работа - вот настоящее удовольствие!
- Трудолюбивые граждане - залог процветания Кордии! - Выпалил Гаиус и поспешил покинуть эту парочку маньяков.
- Он нам не поверил. - Одними губами сказала Шарлин напарнику.
- С чего ты взя...
Сделав три уверенных широких шага, солдат резко остановился, развернулся и, довольно осклабившись, произнёс:
- Очень милая история, вот только 'хёлдьэм' - обращение к незамужней женщине. Странно, что вы меня не поправили.
Как любил говаривать наставник Шарлин: никогда не делай предположений.
Одним махом преодолев отделявшее его от врагов расстояние, парень всадил тонкую серебряную иглу в лежащую на столе ладонь женщины.
То есть, по всем законам столь почитаемой разумными расами логики, учитывающей более совершенных в физическом плане кондоров и гораздо более медлительных людей, он должен был её туда всадить, а Шарлин, в свою очередь, разразиться неистовым воем от невыносимой боли и покрыться вздувшимися венами, что, столь не свойственно было бы для человека. Но вампирша быстро отдёрнула руку, за сотую долю секунды до того, как игла до середины ушла в дерево.
Слишком быстро.
И теперь уже не один проницательный рядовой Гаиус это заметил.
Несчастный не успел ни рта раскрыть для тревожного крика, ни даже сжать рукоять своей спаты, как наёмница вытащила из-под стола правую руку и пырнула его в бедро удлинившимися ногтями. Ухватив за мышцу, вранула, оторвав от кости окровавленный лоскут плоти. Кордианский всадник рухнул, не в силах даже закричать от поразившей его боли.
- Я полагаю, можно перестать быть сдержанной? - Взялась уточнить у центуриона 'хорошая девочка' Шарли, артистично облизывая окровавленные пальци.
Вместо ответа Дэцимус метнул свой кинжал, отрубивший руку офицеру, приятелю белобрысого декуриона, нацелившего на них арбалет.
- Второй из них - мой. - Предупредила, а скорее даже потребовала вампирша.
- Как пожелаешь, родная!
Децимус уже полностью сосредоточился на предстоящем бое. И взгляд его, уверенный и открытый, и даже чуточку ироничный, приобрёл не жестокость, а ту особенную отстранённость, холодность и твёрдость, словно пронзающая живое тело сталь.
Не выпуская верный гладиус, Дэцимус ногой толкнул стол, перевернув его на троих подбежавших к ним противников. Короткое колющее оружия центуриона было лучше приспособлено для схватки в тесном помещении, нежели более длинная спата каваллерийцев, больше пригодная для рубящих ударов.
Шарлин кинулась вперёд, наученная горьким опытом, с вампирской проворностью уворачиваясь от посеребрённых солдатских ножей и летящих в неё дротиков.
Оружия у неё не было. Точнее, не было ей нужды в стальных клинках.
Жажда возмездия и крови деформировала челюсть симпатичной женщины в утыканную острыми шипами зубов, пасть монстра. Узловатые пальцы на руках выросли вдвое. Завершали их загнутые ногти.
С измазанным, на этот раз уже не её, что радовало, кровью лицом, вампиресса крушила врагов, находясь в центре зала. Дэцимус же активно работал па периферии, где тоже не страдал от безделья.
'А он и в самом деле хорош!' - Одного бегло брошенного на кондора взгляда хватило, чтобы по достоинству оценить его талант профессионального воина.
Вскоре поток желающих отдать жизнь за родину поредел настолько, что Шарлин смогла без зазрения совести уступить немногих оставшихся Дэцимусу.
Отбросив оказавшуюся у неё в руке чью-то оторванную стопу, женщина вернула себе человеческий облик.
Кондорианский офицер, зажав ладонями распоротый живот, сползал вниз по стене. Он так и не соблаговолил её узнать. Наверное, вид собственных кишок занимает больше лица бледной нежити. Всё-таки, с разъярённым чудовищем биться - это не парализованную женщину дюжиной избивать.
- Не переживай, любитель анекдотов, не смертельно. - Проворковала Шарлин. - До поры до времени.
Скрестив ноги, она присела напротив мужчины. Как раз в этот миг звуки сражения окончательно стихли. Из живых они остались с наёмником вдвоём. Втроём, если считать истекающего кровью десятника.
- Горящий оборотень на фоне осеннего заката - должно быть красиво... Да, Титус? Так и тянет поразмышлять о суетности этого бренного мира! Я уже пришла у выводу, что в Кордии каждый недоучка мнит себя философом. Зачастую, небезосновательно. Особенности менталитета, а может, климат у вас такой, или ещё что? А знаешь, какое есть ещё незабываемое зрелище? Способное заставить даже закоренелого циника обратить взгляд вглубь своей прогнившей сущности? Не многим, правда, удаётся его увидеть... Но те, кому удалось, могли бы, ибо это по ряду причин так и не выяснено, с уверенностью считать, что впервые в жизни заглянули внутрь себя. В ответ на твою любезность в виде доходчивого разъяснения мне местной политической обстановки, я, на правах гостя, покажу тебе его! Считай это старым эльпароанским обычаем!
Молниеносным движением Шарлин вытащила декуриону сердце, и поднесла, всё ещё продолжающее биться, прямо к его лицу.
- Ну и как впечатления? Говори уж, не томи!
Раскрыв рот в беззвучном крике, мужчина, несколько самых долгих в его жизни мгновений, наблюдал безумно выпученными глазами обещанное 'зрелище', после чего испустил дух.
- Вот так всегда! Никто не хочет удовлетворить мою любознательность. - Посетовала вампирша самой себе. И брезгливо сморщившись, запихнула, насколько влезло, окровавленный орган десятнику в рот.
- Может хоть теперь пропадёт охота без конца пороть чушь. Как говорят у вас, Nil iniltimum remanebit (11). - Сказала Шарлин не то мёртвому офицеру, не то Дэцимусу, буравившему её если не полным отвращения, то уж точно укоризненно-уставшим взглядом.
Так вернувшийся с работы плотник смотрит на супругу, попросившую его прибить в доме гроздь.
- Такое кровопролитие я и называю 'излишним'. - Каким-то охрипшим голосом произнёс наёмник.
- Не знал, что философия - моя страсть?
- А я-то думал: издеваться над поверженными!
- Мир сошёл с ума: убийца-кондор учит убийцу-вампира милосердию?!
- Sed est modus in rebus (12)! - Неожиданно резко огрызнулся он. - По крайней мере, я не стремлюсь задушевно пообщаться с жертвой, перед тем, как убить. И не наслаждаюсь этим! Наверное, разница в менталитете, или в климате!
- Vim vi repellere licet (13), Decimus! - Женщина тоже начинала злиться. - Он был бы 'жертвой', если бы как те двое, вовремя унёсших ноги крестьян, случайно сюда зашёл, не носил бы кордианскую форму... и - самое главное - не пытался сделать из меня жареный паштет. Слишком много 'если бы, не'. Benefacta male locata malefacta arbiter (14) ! Месть не знает разницы в менталитете! И хорошенько заруби на своём горбатом кондорийском носу: я прекрасно знаю значение слова 'пощадить', просто я этим не занимаюсь.
К концу сего одухотворённого монолога, Шарлин краем глаза уловила, как лежащий у её ног солдат чуть дёрнулся. Словно неохотно присела и с хрустом всадила волчьи клыки ему в шею. Снова брызнуло кровью в и так уже порядком подкрашенное ею лицо. Напившись, женщина демонстративно провела языком по губам.
- А ты говорил, 'крови в меню нет'! А знаешь что? Хватит морали. 'Император навёл порядок'. - процетировала Шарлин слова Титуса. - Как насчёт того, чтобы взять недолгий отпуск и по собственной инициативе прикончить гада, к которому у тебя счёты? С моим врагом расквитались, а я обеими руками за справедливость, знаешь ли!
- В этом я с тобой согласен.
Смотрелись они весьма колоритно: вылитая супружеская парочка ганибалов с ног до головы в крови, посреди заваленной трупами комнаты. Угомонившиеся после темпераментного выяснения отношений попеременно на двух языках....
- И в следующий раз я выбираю место для нашего свидания, договорились? - Шарлин сотворила на порозоверших губах обольстительнейшую из всех возможных для монстра улыбок.
- Договорились. - Как ни в чём не бывало согласился напарник, галантно пропуская даму к выходу.
Всё-таки, ни что так не сближает двух профессиональных убийц, как возможность сообща грохнуть третьего...
***
Алые лучи морозного рассвета ласково освещали им лица.
Хотя, даже если бы рассвет был по-весеннему золотистым, это бы мало что изменило. И лица, и туники сами были ему под цвет.
Укол спатой под лопатку заставил женщину изумлённо обернуться.
- Извини, но мне пока рано в отпуск. Слишком много заказов! Не скрою, было приятно провести с тобой время, но, так уж вышло, что ты тоже в списке, моя прелесть. Спасибо, что помогла с Титусом, он шёл предыдущим пунктом.
Карие глаза осветила неподдельная радость от выполненного задания. Действительно, настолько искренняя, что не поспоришь...
В довершение, широкая, как никогда раньше, притягательная улыбка обнажила подпиленные вампирские клыки...
Перед смертью не может не радовать осознание, что хоть в чём-то в этой дурацкой жизни ты была права. У наёмницы Шарлин список состоял аж из целых трёх пунктов. Утверждение первое - никогда не делай предположений. Второе - какие только биологические коктейли не мешает природа. И третье - всё-таки, самые большие сволочи во вселенной - это вампиры!
Сноски:
(1) Сотник и/или центурион - офицерское звание старшего командующего состава кордианской армии. Командир центурии (сотни) солдат, составной части легиона.
(2) сапоги
(3) Десятник и/или декурион - младшее офицерское звание кондорийской армии. Командир декурии - отделения, состоящего из 10 солдат.