"Ванечка, проснись". Ветров открыл глаза и в голубоватом сумраке увидел плотно подогнанные доски. "Что это? Крышка гроба в плохом сне? Нет, слишком широко для крышки. Потолок. Где нежная поверхность из бежевого пеноплена?"
Мозг, ещё не очнувшийся от сонной одури, в поисках ответа обратился внутрь организма, обнаружил похмельную сухость во рту и, используя это ощущение как опорную точку, принялся ориентировать хозяина в пространстве-времени. "Ты не в городской квартире, Ваня. Ты в своём загородном доме. Обмывал вчера новую крышу с Михалычем. Помнишь, ведь, вон ту доску со здоровенным пятном сучка? Молодец, сам подшивал потолок, пытался вогнать в него гвоздь и стукнул молотком по пальцу. Палец до сих пор болит, зараза, хотя Олюшка приложила лёд и тщательно перевязала ссадину. Где Олюшка?"
Ветров повернул голову и встретился с огромными, полными ужаса, глазами жены.
-- Ваня, там кто-то ходит... -- сказала она свистящим шёпотом.
-- Что, опять ворюги? -- Ветров окончательно проснулся и сладко зевнул. -- Надоели эти селяне до смерти. Ну, осталось там полкуба известкового раствора. Пусть тащат себе на здоровье, всё равно штукатурка уже окончена.
-- Неет, это по крыше кто-то ходит.
Прислушался. Да, действительно. Мелкие шажки над головой. Очень-очень лёгкие. Пум-пум. Если был бы шифер, ничего бы не услышал, а тут оцинкованное железо!
-- Это птица, Оль, чайка с моря прилетела, спи.
-- Нет, Ванечка, чайки ночью спят.
-- Ну, хорошо, сова значит.
-- Какая сова? Степь вокруг.
-- А это сельская сова. Живёт у кого-то на чердаке и с крыш мышей по ночам ловит.
-- Тсс... -- Оля приложила пальчик к его губам. -- Сейчас услышишь, что дальше будет.
Заинтересованный, Ветров подпёр рукой голову, прислушался. Шажки смолкли, воцарилась тишина. Нет, не полнейшая конечно. Мерное жужжание. Может быть холодильник, а может быть трактор вдалеке. Или вот, кажется, скрипнула половица. Свежее дерево укладывается в настил? А если нет? Что-то шуршит на кухне. Рабочая гипотеза -- ночная бабочка стучит по стеклу. Как уху городского человека разобраться в этих шумах?
Он уже собирался зажигать свет и идти воевать с половицами, бабочками и Карлсоном-который-живёт-на-крыше, когда ужасная возня наполнила дом шумом отчаянной борьбы. Кто-то бился, царапал железо крыши. Что-то покатилось по скату, гулко стукнулось о козырёк зимнего сада и всё стихло.
-- Лу-ну-бь..
-- Чего? -- Ветров воззрился на жену. -- Ты что, знаешь что это?
-- Да. Прошлой ночью было тоже самое.
-- Почему я ничего не слышал?
-- Да тебя после стройки пушкой не разбудишь, а я от страха сейчас умру.
-- Ну и что это за "лунубь"?
-- Лунубь, это дух такой местный. Он прилетает, когда полная луна и стучится об крышу.
Полный бред! Ветров посмотрел в окно. Луна как назло, присутствовала. Огромный диск бесцеремонно, прожектором с караульной вышки, светил в окно. Ветров встал, решительно распахнул створки и осмотрел крышу зимнего сада. Ничего и никого. Цинк блестит в лунном свете, а запах полыни слегка кружит голову.
-- А что ему надо, этому духу? -- спросил он, доставая сигарету.
-- Никто не знает. Тут лет десять назад забили ночью целое стадо коров. Вот после этого и началось -- Ольга обхватила согнутые ноги руками и положила подбородок на колени.
-- И кто же тебя просветил об этом? -- Ветров закурил, пустил злую струйку дыма в полынный букет степи.
-- Продавщица из сельмага. Я ей рассказала про этот ужас. Говорит, что только заговоренная вода и может помочь. Её надо в краску добавить и крышу покрасить.
-- Ну ты даёшь! Экранировка святой водой от дьявольского излучения? А ещё учительница! И ты поверила в эту белиберду?
-- А твоя теория сельской совы, господин кандидат наук, лучше?
Сделав глубокую затяжку, Ветров самокритично признался самому себе, что отсутствие крови не позволяет развивать теории о пернатых хищниках, ловящих мышей-лунатиков на крышах. Он решил отработать версию своего оппонента -- продавщицы сельмага.
-- Ну, хорошо, а кто заговаривает эту воду?
-- Жена Михалыча, Степанида Лукинична.
-- Всё, давай спать, Олечкин. Завтра я разберусь со всеми духами -- мужественным жестом Ветров бросил окурок в ночь. Утром он должен был с Михалычем договориться об изготовлении отливов. Лучшей возможности прояснить ситуацию не придумаешь.
Первый строитель на селе, Михалыч, как и положено строителям, явился ни свет ни заря. И как положено строителям, не стал отказываться от бутылочки пивка и вяленого леща при проведении финансовых переговоров. Они немного поторговались, Ветрову удалось умерить запросы монопольного производителя рассказом о бедственном положении отечественной науки, а потом ударили по рукам.
-- Теперь, скажи мне, Михалыч, что это за лунубь у вас тут? -- спросил он, как можно беспечнее, выставляя новую пару пива.
-- Это я придумал! -- Михалыч важно поднял заскорузлый палец. -- Лунный голубь, а единым словом "лунубь".
-- А причём к голубю луна?
-- Дуры-птицы, путают крыши под железом. У нас зернохранилище оцинкованное, жильё ихнее. Этих проглотов там гоняют по ночам. Вот они и летают. Когда луна полная, крыши блестят. Сядет такой бродяга на крышу, заснёт. Потом катится по крыше, очумелый. Сколько я крыш в селе не делал, всё одно и тоже. Только и спасение, что покрасить.
Как всё просто! Глотком пива Ветров промочил пересохшее от волнения горло. Красивая трансценденция накрылась медным тазом, вернее, оцинкованной крышей.
-- Зачем тогда сюда приплетают духов, коров?
-- Вот народ! -- Михалыч возмущённо рванул полоску мяса с рыбьего бока. -- Уже и Степаниду мою зацепили! Да зернохранилище обустроили, аккурат, на месте скотомогильника! Моя старая как вбила себе в голову, что в голубях тех души коров, так и не вышибешь ничем. Придумала себе какую-то воду, людям голову морочит.
-- Ага, значит можно обычной краской красить? Возьмёшься Михалыч? Моя жена от этих лунубей спать не может -- спросил Ветров, заглядывая в холодильник. Новый виток переговоров требовал дополнительных резервуаров горючего. Услышал, как за спиной звякнула упавшая бутылка, обернулся. Михалыч дрожащей рукой пытался водворить её на место.
-- Так ведь, то всё давно было -- хрипло сказал он. Перестали пшеницей заниматься. В зернохранилище теперь тракторная бригада. Голубей в селе нет. Я подумал, народ твою новую крышу увидел, да и вспомнил про старое.