Шум танкового мотора нарастал стремительно, как грохот настигающей горнолыжника лавины. Внезапно танк рыкнул совсем рядом.
"Куда? Куда прёте?". От удивления Максим чуть не выронил самокрутку с зельем, которую на двоих курил с другом. Быстро разогнал облачко душистого, пьянящего дыма над водой, бросил пачку сигарет "Охотничьи" на бетон. Друг понимающе кивнул и ушёл под воду.
Идя на шум, Максим столкнулся с нарушителями - танк Т-72 легко проломил невысокий кустарник и выкатился прямо ко рву форта. Это была неслыханная наглость! Мало того, что патруль этих танковых крыс вчера поймал его возле цирка в городе, из-за чего трубить ему в караулах до дембеля, так они ещё и припёрли свою консервную банку на территорию его гвардейской мотострелковой дивизии!
С самыми мстительными намерениями он вскинул автомат, чтобы испортить оптику ненавистным "керосинщикам". Люк танка поспешно открылся, и белозубый лейтенант бодро вылез на броню:
- Эй, боец, послабься! Тебе что, Мальцев не звонил?
Фамилия начальника караула отрезвляюще подействовала на Максима - он поставил автомат на предохранитель и угрюмо спросил:
- Нет, не звонил, товарищ лейтенант. А вы зачем сюда прибыли?
- Да говорят, что у вас здесь рыбалка классная. Хотим карасиков подёргать. Я Мальцеву нормально проставился, звякни ему, чтобы всё в ажуре было.
Это было похоже на правду - карась кишел во рву форта номер двенадцать. В войну, при взятии Ночной Перины Кёнигсберга - кольца оборонительных сооружений, он практически не пострадал, и теперь в нём находились склады боеприпасов и снаряжения. Караул складов иногда позволял себе рыбные блюда.
Мрачный как туча, Максим пошёл к замаскированной точке связи. Там нервно мигал индикатор вызова. Он воткнул трубку в штепсель, и волна мата обдала его бодрящей свежестью. Лейтенант Мальцев в самых забористых выражениях охарактеризовал дисциплинированность сержанта Кедрова, который не вышел на связь в установленное время. Максим оборонялся проверенными "так точно" и "никак нет". Мальцев ещё немного пошумел, а потом посулил Кедрову ударный труд в караулке во время как бодрствующей, так и отдыхающей смены, если он не окажет собратьям по оружию, самый что ни на есть, тёплый приём.
Когда он вернулся к танкистам, то уже застал их за ужением. Танк стоял бортом к кромке воды с повёрнутой башней. На широкой 125-ти миллиметровой пушке, как на рыбацкой вымостке, сидел экипаж и, болтая ногами, щетинился удилищами.
- Ну что, пехота, всё пучком? - лейтенант вытащил первого карася и осклабился. - Иди, иди отсюда, охраняй нас. Когда слон рыбачит, краснопёрым лучше держаться подальше.
Танкисты заржали, поддерживая шутку командира. Бойцы бывшего афганского контингента называли танки "слонами". Они гордились своими боевыми заслугами и ни в грош не ставили красные погоны мотострелков из "совка".
- Конечно пойду, чего мне с нёкками ссориться.
- Перегрелся боец, какие ещё нёкки?
- Ну, водяные такие, смахивают на Ихтиандра, фильм смотрели? Не любят они, когда в воду кто-то лезет.
Молоденький лейтенант недоверчиво посмотрел в тёмную воду рва под своими ногами и демонстративно туда сплюнул:
- Заканчивай залипуху травить. Кто может выжить в этой луже кроме карасей?
- Они себя кригснёкками называют, а "кригс" значит "военный". Говорят, что из моря через речку в Мельничный Пруд заплывают, а потом сюда. Может они ещё при немцах, как и мы, этот форт охраняли, кто их знает?
- Не, ну видели, ребята? - за поддержкой лейтенант обратился к своему экипажу. - Пока мы духов в Афгане мочили, они с русалками о жизни морской беседовали.
Раскосый узбек-водитель почесал стриженую голову и спросил:
- А чего им здесь, в канаве надо?
- Тоже карасей ловят и едят.
- Э, постой-ка! Теперь вижу, ты ведь обкуренный! Что за хрень у тебя в глазах прыгает? - лейтенант всмотрелся в лицо Максима. - Кроме тебя, кто-нибудь знает об этих зверюгах в наших укреплениях?
- Прапорщики из форта знают. Только никому не говорят, чтобы их в психушку не забрали. Понятно, что Гитлер давно капут, но уйти нёкки не могут, орднунг, порядок, стало быть, у них пожизненный. Они не злые, только в воду здесь никого не пускают.
- Много я встречал в Афгане обкуренных, но на родине их больше всего. А ещё гвардейцы! Как можно таким наркошам оружие давать! - лейтенант браво повис на пушке как на турнике и не жалея своего хромового сапога, погрузил его в воду.
Максим глянул на лоснящееся голенище, переполняясь ненавистью, чувствуя в глазах знакомое жжение напряжения. Вода забурлила, и мощная сила дёрнула лейтенанта вниз. Истошно заорав, танкист рухнул в пруд. От паники, гонор с него мгновенно слетел, и он беспорядочно замолотил руками по воде. Его подчинённые, сначала глупо таращились на попавшего в беду командира, а потом дружно побежали на башню. В воду полетел буксировочный канат.
- Ссуки, ссуки пехотные, - от волнения лейтенант заикался и продолжал махать руками на берегу даже после того как его вытащили - скажи своему друж-ж-ку-нныряльшику, что вы все п-п-придурки и шутки у вас на всю го-гоолову придурошные! Это тебе Мальцев по телефону приказал мне подляну пприготовить? Двойной пост, да? Запустил напарника под воду, а нам лапшу про неков-гомосеков развесил? А я ещё думаю, чего пехота так легко на свои посты пускает?! Ну, я Мальцеву проставленный "пузырь" на голове разобью! Берите ребята этого краснопёрого нарика за жабры!
- Я на посту, товарищ лейтенант! - напомнил Максим и взял наперевес автомат.
Рванувшиеся было к нему танкисты, моментально застыли. Лейтенант ещё минуту буравил Максима ненавидящим взглядом, а потом в бессильной злобе рыкнул:
- Экипаж, в машину!
Сноровисто прихватив ремнями удилища на броне, танкисты прыгнули в люки. Танк резко крутанулся на месте, рискуя сбросить гусеницы и умчался.
Кедров удовлетворённо хмыкнул - отомстил танковому роду за все свои несчастья. Под его взглядом следы гусениц разглаживались - трава распрямлялась, затягивала повреждённый дёрн, комья вывернутой земли рассыпались прахом. По изломанному кустарнику прокатилась расплывчатая волна преобразования. Всего через несколько мгновений он зеленел восстановленной девственностью. Чтобы ни единого следа не осталось от этих крыс! Всё! Теперь можно вернуться к своему делу.
Он подошёл к месту, где перед приездом вспыльчивых танкистов бросил сигареты. Вместо пачки на бетоне лежала статуэтка из янтаря. Обмен подарками состоялся.
- Спасьибо фюр сигаретен - безобразная голова друга вынырнула у парапета, кивнула разлапистым гребнем.
- Битешён геноссе кригснёкк - ответил он, глядя в глаза нёкка. Странные глаза, это правда - вокруг слившихся с радужкой чёрных зрачков, по белку, роятся меленькие точечки. Неужели у него такие же?
Максим подобрал изящную фигурку, всю ещё в капельках воды. Красивая вещица! Русалка на камне призывно протягивала к нему руки. На её точёном лице застыла печаль и надежда.
Максим улыбнулся. Чего только не появляется и не исчезает на этом посту от курева нёкков, а вот их подарки всегда остаются. Интересно, откуда они берут свой янтарь? Янтарную Комнату охраняют, что ли?