Il y a trois sortes d'hommes : les vivants, les morts, et ceux qui sont en mer.
Барракуда появилась неожиданно: вытянутое, в разводах тело казалось, соткалось из пятен далекого дна. Её можно было принять за призрак рождённый парами алкоголя, чертовски реальный призрак с полуоткрытой пастью полной редких зубов. Никита замедлил спуск, тряхнул головой. Нет, самая настоящая барракуда: за зубастой хищницей вьётся свита мелких рыбёшек. "Тупая и наглая тварь, что тебе надо?" Барракуда лениво удалилась, затем вернулась, застыла, преграждая дорогу вниз. Никита попытался её обойти, принял вправо, махнул ластом прямо перед мордой рыбины. Это нисколько её не отпугнуло, она одним рывком вырвалась вперёд и опять развернулась, лениво раскрывая пасть. Её глаза всё время были устремлены куда-то влево. "А как тебе понравится это?" Резкий выброс вперёд левой руки заставил барракуду вильнуть, но не более того, она сделала полукруг только чтобы опять вернуться. "Чё ты пялишься, как щука на блесну?". Никита поднёс руку к стеклу маски, глубоководный Casio сверкнул нержавеющим корпусом. "Хочешь обед за полтишок баксов? Боюсь, он тебе не понравится" -- Никита сдёрнул часы с руки, отшвырнул их прочь, барракуда моментально устремилась за ними, дорога была свободна. Но поздно слишком поздно, решимость прошла, дно уже не казалось желанным и родным. Никита раздраженно замахал ластами, возвращаясь в мир воздуха и солнца.
На поверхности он сдёрнул маску с трубкой и перевернулся на спину. Небеса Кубы были безмятежно пустынны, за исключением пары легкомысленных облачков. Он мог бы быть уже на одном из них, если бы не глупая обжора. Свести счёты с жизнью методом Мартина Идена не получилось по вине японских часовщиков: делать блестящие часы для океана было верхом дебилизма. Хорошо, что здесь акулы очень редки. Одно дело спокойно улечься на колышущиеся водоросли, другое дело, мучаясь смотреть, как тебе откусывают руку или ногу. "Чёрт, у тебя на купальнике были разводы как на барракуде. Она твоя посланница? Может, ты не хочешь меня видеть на небесах, Свет? Да, я виноват перед тобой, не дал тебе полететь домой, думал, местные эскулапы лучше сделают операцию. Я хочу быть с тобой, почему ты меня к себе не пускаешь?" Небеса бесстрастно раскачивались то ли по воле волн, то ли по вине водочных паров в мозгу. Амплитуда раскачки не понравилась Никите, её надо было усилить. На волны надежда была малая, водка выдыхалась на свежем ветерке. Что же, придется плыть к берегу, баров в океане на Кубе пока не строят.
Свой грибок в ряду серых собратьев Никита безошибочно узнал по женской пляжной сумке, повязанной на его подкосе: белое пятно было видно издалека. Путь к нему Никита проделал до отвращения уверенно, походкой трезвого человека. Бухнув на лежак маску и ласты, он потянулся за термокружкой. К сожалению, лёд в ней совершенно растаял, разбавив до безобразия водку. Поморщившись, Никита растянулся на соседнем лежаке. Перед походом в бар хотелось согреться, слишком много времени провёл в прохладных глубинах. Закрыть глаза и лежать, чувствуя как солнце испаряет с тела влажную магию океана, было неприятно, но ничего, скоро он вернётся и растворится в ней. Дрёма подкрадывалась вкрадчиво, с теплом солнечных лучей.
"Эй, месьё, маску не одолжите?" -- мелодичный голос с настоящим французским прононсом вынудил его поднять отяжелевшие веки. Девушка с точёной фигуркой улыбалась, теребя локон длинных рыжих волос. Россыпь конопушек на тонком носике вызывающе раскинута неведомым созвездием. В больших глазах цвет изумруда неуловимо оттеняется палитрой изменчивого малахита. Сразу и не поймешь то ли зелёные, то ли цвета морской волны. Узенький раздельный купальник белого цвета могла себе позволить только идеальная фигура, и она у незнакомки была незаурядная: узкие бёдра, стройные ноги, плечи широкие, но без тяжеловесности пловчихи, разлёт ключиц не скрыт подушкой мышц, рельефная гармония кости и упругой плоти.
-- Возьмите маску на всё лицо. Ту, что в сетчатом мешочке. Я её ещё не надевал -- проворчал Никита, закрывая глаза.
-- Я думала, что это маска вашей девушки, -- шорох нейлона свидетельствовал о том, что рыжая добралась до маски.
-- С чего вы взяли, что у меня есть девушка?
-- Ну, у вас очень прикольная сумочка висит. Не представляю себе мужчину с такой вещью.
-- Я - один. Эта сумочка - охранный амулет, он отпугивает болгарских бабушек от лежаков, -- вздохнул Никита, -- они представить себе не могут, что женщина может оставить сумочку, идя на обед.
Было глупо вывешивать сумочку, собираясь в последний заплыв. Её всучила пожилая кубинка на базаре. Поездка туда организовалась спонтанно. Бармен предложил прокатиться на древней тачке, и он не смог ему отказать. "Манхэттен" бармен делал как бог, а для любого бармена, помимо чаевых, наивысшая награда состоит в разводе лоха-туриста. Поездка за тридцать песо в шевролете шестьдесят пятого года на базар, который гордые кубинцы называют коммерческим центром, была настоящим грабежом по местным меркам. Там он бесцельно слонялся в лабиринтах поделок из кожи и дерева до тех пор, пока не попался в цепкие руки торговки. Пытка женскими сумками продолжалась долго, несмотря на уверения, что женщины у него нет, и не предвидится. "Хочешь женщину, хлопни Янет по заднице, женщина появится" -- на ломаном английском уверяла она. В ответ на вопрос не её ли зовут Янет, торговка взмахнула пухлыми руками и указала на белую статую перед зданием: обнаженная девушка, изогнувшись, поправляла волны волос, струящиеся к основанию-раковине. Сумочку он в конце концов купил, а Янет шлёпнул по твёрдой попке. Кубинка подсказала отличную идею самоубийства, Джек Лондон представлял своего героя на морском дне в виде белой статуи.
-- Так они из Болгарии? -- смешок девушки был такой же приятный, как и голос. -- Одна из них пыталась захватить мой лежак. Полотенце отеля её не остановило.
-- Сплавайте к буйку. Если повезёт, увидите ската, -- сказал Никита в надежде что девица побыстрее свалит. На Кубе хватает разведёнок и брошенных, на карибских просторах они ищут забвения от своих бед. Ничто лучше не восстанавливает веру в себя, как перепихон в короткой курортной интрижке.
-- Скаты там бывают только утром. Я хочу посмотреть морскую звезду.
-- Возле берега маленькие, с ладонь. За большой придётся далеко плыть, -- предупредил Никита. Ему не понравилось, что какая-то худорлейка, пусть даже и спортивного вида, не хуже его разбирается в жизни скатов, это уязвляло самолюбие ныряльщика.
-- Справа от пляжа на диком берегу песок рыхлый. Крупные звёзды лежат на глубине полтора метра.
-- Нет там никаких звёзд -- Никита открыл глаза.
Девушка рассматривала сумочку, перебирая тонкими пальцами синий поясок. На нём причудливо переплетались зелёные и голубые листья пальм. Только сейчас Никита рассмотрел, что сумка выполнена в виде шорт: белый, как песок пляжа верх, синий низ с такими же листьями и красными рыбками. В уголке "пляжа" сделана искусно вывязанная вставка с деревянным бисером, как будто след краба на песке. Была бы здесь мама, швейный технолог, всплеснула бы руками от количества операций при производстве дешёвого ширпотреба. Швеи на Кубе, как рабыни, наверно, работали бесплатно.
-- Давайте поспорим на сумочку, что звёзды там есть, -- сказала девушка, тронув галстучный узел пояска.
-- Идёт, если проиграете, принесёте мне выпивку и споёте песенку "Il est où le bonheur?"*. Бон шанс!
Он смотрел, как небрежно размахивая маской, девушка входит в воду. "Иди-иди, внучка Кусто, будешь песню петь как миленькая". Никита смежил вежды умудрённого океаном ихтиандра. Прибрежную полосу в радиусе трёх километров он изучил досконально, указанное месте изобиловало разве что неправильными ежами. Но даже их нелегко найти, коричневатые кругляши пластинок искусно задрапированы песком. Света любила играть со скорлупами ежей, уверяя, что через их прорези видны ангелы в облаках. В океан она заходила только чтобы освежиться, воду не любила, предпочитала пешие прогулки по берегу. Идти с ней рядом, распугивая тени крабов-привидений, было несказанным удовольствием. Шлёп-шлёп, сандалии по влажному песку, в руке родные пальчики... Он забылся в тревожном сне.
"Эй, Месьё Уставшие Ласты, просыпаемся" -- голос девушки внезапно пробудил его. Она стояла, двумя руками держа перед собой здоровенную, коричневато-красноватую звезду с жёлтым отливом. Ничего себе, как только дотащила такую громадину?
-- Поздравляю, мой рекорд, шесть за раз, -- буркнул он, вручая ей сумку.
-- Чего только не бывает в сладких снах.
-- Это моё любимое упражнение на глубине десяти метров, а она здесь ой, как не близко, -- Никита в запальчивости, достал из чехла ласт мобильник.
-- О, ла-ла, два года назад. Месьё знал лучшие времена, -- поцокала языком девушка, ткнув пальцем по пиктограмме данных на фотографии с аккуратным рядком звёзд на песке.
-- Месьё угостит мадмуазель лангустом на гриле, если она будет в состоянии доплыть вон до того берега.
Он указал на тёмную полоску мыса вдалеке. Там в многочисленных пещерках и гротах любили проводить день лангусты. На берегу в надёжном месте покоились зажигалка, баночка соевого соуса, полоска фольги и нож. Приятно поесть выловленного своими руками лангуста, зажаренного на костре, под звёздами Млечного Пути, пока отельная ботва толпится в буфете. Кубинские погранцы, каждый раз бдительно сопровождающие отдыхающих, тщательно скрываясь в мангровых зарослях, не беспокоили. То ли у них были строгие инструкции не общаться с туристами, то ли они попросту не отслеживали пловца, выходящего на берег с океана. По крайней мере, вечером к кострам, разведённым по всем правилам спецназа в нише ноздреватого камня, они не подходили. Может, и днём не будут докучать.
-- Месьё старый морской волк, -- девушка заливисто рассмеялась. -- Ваше предложение принято.
Привлечённая её смехом, благообразная матрона в широкополой панаме, проходившая рядом, предложила:
-- Хотите сфотографироваться молодые люди? Вы такая чудесная пара.
-- Да, да дорогой, я хочу сфотографироваться с твоим трофеем, покажу девчонкам на работе, -- рыжая потрясла звездой как кубком.
Длительное проживание за рубежом пагубно влияет на волков -- вместо того чтобы ощериться и сказать: "Вали отсюда тортила, я эту пигалицу в первый раз вижу", Никита улыбнулся, протягивая мобильник доброй самаритянке.
Рыжую он привлёк с себе властно, запросто положив руку на тонкую талию. Назвала груздём, дай подержаться за кузовок. От её волос остро пахнуло солью и йодом, как от ветки коралла, подобранного на берегу. Запах был привычен, но в сочетании с девушкой вызывал недоумение. Света никогда не мочила волосы, всегда сохраняла идеально уложенную причёску, даже свежий бриз пасовал перед её лаком сильной фиксации.
-- Сначала ты меня осрамила, затем решила заснять на память, -- сказал он после того как фотосессия была окончена и девушка ловко вильнув бёдрами, освободилась от его руки -- С чего ты вообще взяла, что я говорю по-французски?
-- По-французски? -- девушка изогнула правую бровь. -- Ты себе льстишь. У тебя два сильных акцента и оба они ужасные. Слово "затем" ты произносишь как "вымя", а в конце предложений лёлёкаешь. Футболка у тебя с надписью на французском "Голубая бездна". Хороший фильм, но грустный. У меня от него тоже память осталась.
Она продемонстрировала татуировку дельфина на икре. Обитатель моря застыл, изогнув хвост в области лодыжки. Хм, родственная душа, поведенная на море.
-- Я русский из Монреаля. Меня зовут Никита.
-- Никита -- женское имя. Только не говори, что твои родители фанатели Люком Бессоном и поэтому так тебя назвали.
-- У русских Никита -- мужское имя.
-- Мари Пьер из Сент Мари де ля Мер, Франция. Я буду звать тебя Ник, не поворачивается язык называть Никита.
-- А я буду звать тебя МарьПетровна.
-- МарьПьетровна?
-- Забудь, Мари, шутка. Не встречал на Кубе француженок. Немки, полячки, испанки, кто угодно, только не француженки.
-- Это правда, моря у нас хватает, Куба совершенно не разработана. Я здесь по работе. Пишу для туристического справочника.
-- Давно здесь?
-- Вчера вечером прилетела, -- Мари продемонстрировала браслет отеля на руке.
-- Выпьем за знакомство?
-- Я не пью натощак.
-- Окей, поплыли за лангустами, Мари. Напишешь, как их жарить а ля рюсс. Сможешь добраться без ласт?
-- Легко, после волн Сент Мари кубинская Атлантика как пруд для золотых рыбок.
Никита всматривался в изменчивую зелень её глаз, удивляясь, как легко слетает с языка новое имя. Старый приём давать русские имена при первом знакомстве в этот раз сработал на удивление хорошо. Когда Клодию назовёшь Клавкой, а Оливию Олей, то сразу в голове вырисовывается какой-то образ. Вот и сейчас, хоть сто раз называй её Мари, всё равно в подкорке засела МарьПетровна из анекдотов про Вовочку. "Сплаваем МарьПетровна, пожуёшь хвостик лангуста на диком бреге, а то жизни не видела в отельных трущобах для мещан: коктейли в бассейне, караоке, пляски нищебродных артистов по вечерам, омлеты от потных поваров по утрам. Сплаваем и разбежимся -- ты в Сент Мари де ля Мер, а я на дно де ля Мер, мутит меня на бережку от людей".
Дистанцию к мысу Мари преодолела легко, стремительным кролем. Лишь в начале трубка её маски дёргалась влево-вправо, выдавая классическую технику дыхания пловца без снаряжения, потом она застыла позади мерно взрезающих воду рук как перископ субмарины. Никита безнадёжно отстал.
-- Нет смысла перегружать батарейку на марше, если потом собираешься нырять.
-- Ты в постели тоже всё по плану делаешь?
-- Да, хорошенько прорисовываю одного барашка, потом его клонирую и по одному пересчитываю клонов. Всегда хорошо сплю.
-- Ты не Экзюпери!
-- Я даже не Луи Буссенар.
-- Луи Буссенар?
-- Не читала? Тоже что и Капитан Америка, только Капитан Сломай Шею. Один бродяга-француз перебивает полк англичан.
-- Какие будут приказания mon général** Толстой?
-- Держишься неподалёку от меня. Ничего руками не трогаешь, в пещерки не лезешь, в них я буду ловить лангустов. Иглы ежей легко ломаются в ране, ожог коралла проходит через две недели, мурена способна качественно вскрыть вены.
-- Я тронута, -- Мари потешно сморщила носик. -- Ты идёшь на такой риск ради того чтобы меня покормить. А где будет наш ресторан?
-- Прямо на берегу, у меня там всё приготовлено для костра. Чуть дальше за поворотом есть удобное место, чтобы выбраться на камни.
Подводный мир жил своей полусонной дневной жизнью: рыбьи стаи держались в тени нагромождений кораллов, возвышавшихся на песчаном дне как руины средневековой крепости. Многочисленные колонии ежей выставляли частоколы своих пик, готовые до конца оборонять развалины. Никита неторопливо продвигался над лабиринтом природных укреплений, миновав пару заманчивых гротов. Мари, плывшая рядом, пыталась привлечь его внимание, указывая на их тёмные провалы. Каждый раз он отрицательно мотал головой. Там можно было ухватить лангуста, но ему хотелось шикануть перед Мари и взять сразу два. Наконец он увидел знакомый коралл: зеленоватый шар, который он прозвал Треснутые Мозги. По-видимому, когда-то обломок скалы упал сверху и разворотил бугристую поверхность, напоминающую извилины головного мозга. Затем вода оттащила камень прочь, а коралл остался являть миру свои искалеченные внутренности. Прямо за ним располагалась двухкамерная пещерка, изобилующая лангустами.
Хорошо провентилировав лёгкие на поверхности, Никита двинулся на штурм подводного общежития. Первая камера имела песчаное дно и была хорошо освещена, в её дальнем конце он увидел две пары усов-антенн торчавших из прохода в сером камне. Часовые-лангусты уловили его приближение и поспешно ретировались вглубь жилища. Никита не торопился их догонять, внимательно вгляделся в тёмные уголки. Если в них притаилась мурена, особенно зелёная, её надо предварительно выгнать, в укрытиях они особенно агрессивны. Не доверяя глазам, он для надёжности прошёлся ластами по сумраку. Тишь, гладь, божья благодать. Можно было двигаться дальше.
Во второй камере пяток лангустов жался к стене, подняв вверх усы. Никита поднял голову и заметил над ними на потолке пещеры комок бело-чёрных лоскутов: рыба-зебра или крылатка, перевернувшись животом вверх, отдыхала после ночной охоты. В лучах её плавников таились ядовитые иглы, способные вызвать паралич. Неприятная штука для ныряльщика, можно даже склеить ласты, если сильно уколоться, но сама крылатка не агрессивна. Он осторожно вплыл в камеру, выставил вперёд руки, приближаясь к лангустам. Мягкое прикосновение к затылку заставило его вздрогнуть. Нежные поглаживания по шее, плечам, рукам, как будто не в пещеру залез, а в массажный салон попал. "Мари, какого хрена ты за мной попёрлась?" Он повернулся, чтобы устроить рыжей нагоняй, когда внезапно страшная сила схватила за горло, и дёрнула к потолку. Никита попытался смягчить удар руками, но их словно оплели удавы: сдавило во многих местах и начало выкручивать до жуткой боли в суставах. Его не слабо приложило виском к камню, вокруг сразу всё поплыло. Перед глазами в бурой массе мелькнули белые кружочки. Присоски! Осьминог! Вот зараза! С трудом передвигая оплетёнными руками, он схватился за щупальце, вцепившееся в шею. Скользкая плоть держала крепко. Он отчаянно рванулся. Никакого результата. "Погодь, не паникуй". Сознание стало отстранённым, как всегда бывало в экстремальных ситуациях. "Тело свободно, спрут ухватил за голую кожу, к футболке не присосётся". Надо постараться вывернуться. Никита упёрся коленями в стену и отчаянно крутнулся. Спина заныла от запредельного усилия, но главного он добился, щупальце сползло с шеи на правую руку, осьминог старался остановить вращение. В голове зашумело. "Плохо дело, кислород быстро сжигается, скоро будет крышка. Если не дать твари по голове, шансов выбраться нет". Заметив округлую форму головы, он прикинул, где могут быть глаза и левой рукой начал давить чуть повыше. Неодолимая сила спрута ослабла. Ага, не нравится, сволочь! Ободрённый, он что силы упёрся в мерзкую голову и постарался отодрать себя от стены. Осьминог подавался с трудом, медленно сдавая позицию. В последнее усилие Никита вложил все свои силы, он с радостью заметил, как отрываются от камня щупальца, но это была пиррова победа, в глазах потемнело. Последнее что он видел, были белые плавники крылатки далеко на потолке. Значит, он победил, а умирать победителем легко.
"Да очнись же ты, Ник!", -- крик в ухо вырвал его из забытья. Знакомый запах соли и йода ударил в ноздри. Он открыл глаза. Склонённое над ним лицо Мари с расширенными от ужаса глазами было прекрасным. "Созвездие Ревущей Белуги, вот как его назову" -- подумал он, разглядывая её резко проступившие веснушки. "Он, он, тебя душит, я не могу его снять" -- продолжала она орать. Никита почувствовал слабо шевелящуюся массу у себя на груди. Осьминог был жив и не собирался отдавать добычу. "Щаз я тебе сделаю выворот мозга, сука". Никита надавил на бугорок повыше глаз внутрь тела, вывернул его содержимое наизнанку через щель рта. Мари рванулась в сторону, её стошнило. Щупальца отдирались с тела с легким треском, оставляя на коже круглые розовые следы. Он подержал в руках бесформенное тело своего врага, такое жалкое на ярком солнце, а потом отшвырнул его в океан. Жизнь была прекрасна, мягкий песок под спиной казался периной. В уютном углублении, вырезанном волнами в камне, небо выглядело как крышка солярия. Молодец Мари, всё таки нашла заветное место. "Иди ко мне" -- попросил он, привставая. Она мгновение смотрела на него, потом набрала ладонью воды, прополоскала рот.
-- Тебе никто не говорил, что ты сумасшедший? Я сама чуть с ума не сошла, пока тебя вытаскивала, -- сказала они тихо.
-- Сестра, окажите мне первую любовную помощь, у меня острая сексуальная недостаточность после смерти. У вас был секс с утопленником?
-- Идиот, -- она покачала головой, вкладывая пальцы в его протянутую руку.
Они занимались любовью с упоением людей, разделивших смертельную опасность. Для Никиты на голубом небосклоне взошло новое солнце с рыжими разметавшимися космами волос. Оно плясало в небе как надо -- в бешеной пляске жизни, мощными толчками вбивая его тело в песок. Потом были жаренные на огне лангусты, за которыми он не побоялся вернуться в пещерку Треснутых Мозгов. Они как первобытные люди выгрызали из хитина белок, восстанавливая щедро растраченные в сексе силы. Обратную дорогу на пляж проделали рука об руку, скользя в воде дружной парой. Вещи, охраняемые сумкой, были в неприкосновенности и прямо с пляжа они завалились на диван в лобби отеля. Коктейль "Секс на пляже" как нельзя лучше соответствовал моменту единения.
-- За тебя бродяга, найди себе девчонку и не печалься, -- поприветствовал Никита бокалом краба, выбравшегося из кучки камней посреди голубоватого бетона декоративного водоёма.
-- Откуда ты знаешь, что это мальчик? -- спросила Мари, шаловливо поглаживая его по затылку. - Так тебя гладил осьминог?
-- Ему до тебя далеко. Видишь, какие у краба огромные клешни? Левая в два раза больше правой. Он ей откусывает клешни соперников и подманивает девчонок "Смотрите, какая у меня сильная штуковина, иди сюда крошка, наши дети-крабики будут такие же сильные".
-- Хочешь сказать, что у него большая клешня как у тебя эта штуковина? -- она положила руку ему на шорты.
-- Да нет, что ты. Клешня у крабов для боя и для сигнализации, её то они и стараются первым делом оттяпать врагу, чтобы унизить его мужское достоинство. А самка сидит, сложив свои маленькие клешненьки, и наблюдает за схваткой.
-- Ужас, он так одинок. У бассейна такие высокие и гладкие стены, ему никогда самому не выбраться, прийдётся умереть мучительной смертью, -- Мари поправила подсохшие волосы. -- Пойду в уборную, приведу в порядок причёску. У меня теперь есть отличная сумочка для расчёски.
Никита смотрел, как её стройная фигурка пересекает холл. Надо же, как изменчива жизнь, ещё недавно барракуда не дала умереть, спрут почти убил, а вот сейчас, как никогда хочется жить. Он заказал большой манхэттен. Травянистая горьковатость вермута, сдобренная крепостью бурбона, подкрепила нахлынувшую радость. Как же всё началось? Он достал мобильник, нашёл единственную за сегодняшний день фотографию и оторопел. На ней он стоял один! Самодовольно улыбающийся, как будто отхватил роковую красотку, на фоне водной глади, в мокрой футболке "Голубая Бездна".
-- Будьте добры, помогите мне. Я познакомился на пляже с девушкой, её зовут Мари Пьер, она вчера вечером вьехала. Можно узнать из какого она номера? -- бросая на стойку ресепшена банкноту в десять песо, выпалил он.
-- Вы уверены, что она из нашего отеля, -- миловидная кубинка наморщила лобик. -- Фамилию её знаете?
-- Да точно из вашего отеля, у ней браслет был такой же как у меня.
-- Я вчера вечером работала, её не помню.
-- Девушка, для меня это вопрос жизни и смерти, -- он добавил ещё десять песо. -- Она француженка.
-- Сейчас посмотрю копии паспортов, -- кубинка достала пухлую папку, внимательно её просмотрела. -- На этой неделе не было француженок.
-- Как же так, девушка? Я ведь только что вот тут с ней сидел.
-- Знаете, вы были один, -- осторожно сказала ресепсионистка, -- я вас хорошо помню, вы каждый вечер у меня деньги меняете. Вы пришли один, много разговаривали сами с собой. Я подумала, что у вас наушник с микрофоном в ухе, потом достали телефон, вскочили и бросились сюда.
-- Спасибо, -- пробормотал Никита.
После пробежки в женский туалет, панического открывания дверей пустых кабинок он окончательно уверился что это не розыгрыш. Наваждение рассеялось, оставив на коже только красноватые следы от присосок осьминога. "Это у тебя, а не у коралла треснули мозги, дружок," -- сказал он своему отражению в зеркале.
В баре он плюхнулся на табурет и заказал хайболл водки. Обжигающая жидкость остановила внутреннюю дрожь.
-- Слушай, Рико, что за статуя торчит у вас перед торговым центром? -- спросил он, когда водка благополучно угнездилась в желудке.
-- А, Янет? Понравилась красотка? -- подмигнул Рико, выставляя на стойку мисочку с орешками.
-- Не то слово.
-- Говорят что её сделал сам Хосе Вилальта Сааведра. Слышал про "Ла Милагроса"?
-- Нет.
-- Так прозвали Амелию из Гаваны. Она была аристократкой, умерла при родах. Хосе сделал надгробную статую умершей с ребенком. Муж каждый день сорок лет приходил и говорил с Амелией, положив руку на статую. Её похоронили с ребёнком в ногах, а когда раскрыли могилу, обнаружили две мумии: ребенок лежал на груди матери. Эта могила до сих пор является местом поклонения.
-- А с кого Хосе делал статую для торгового центра?
-- Это другая наша легенда. Давным-давно на мысе Сан Антонио в пещере жила девушка Янет. Говорили что она с разбившегося о скалы испанского корабля, дочь капитана. Янет была немного не в себе, постоянно зажигала на скале огонь, чтобы с океана мог вернуться отец. К ней часто захаживали рыбаки, чтобы развлечься перед плаваньем. Их жены готовы были её убить, а она только смеялась и расчёсывала свои пышные волосы. Так вот, этим рыбакам всегда сопутствовала удача и хорошая погода.
-- Как Янет умерла?
-- Пираты, захватили её в плаванье, чтобы она принесла им удачу. После этого их корабль никто не видел. Спустя много лет Янет стала являться мужчинам в тех местах. Чтобы успокоить её душу местные жители попросили Хосе сделать эту статую. Потом городок захирел, статую перевезли сюда.
-- Торговка посоветовала мне шлёпнуть Янет по заднице.
-- Ага, женщины верят, что она до сих пор насылает на мужчин шлюх и приносит удачу, -- осклабился Рико.
-- Кажется я свою уже нашёл и успел потерять, -- Никита допил водку и поднялся.
В лобби он долго смотрел на краба, одиноко бродящего по просторам пустого водоёма. Когда краб потерял бдительность, он быстро нагнулся и отточенным движением ухватил его за панцирь, избежав клешней. Краб отчаянно сопротивлялся, пытаясь хотя бы одной лапой дотянуться до врага, но это было невозможно. Никита вышел на улицу и метнул краба в пруд отеля, кишащий его сородичами. Пусть удача Янет хоть кого-то сегодня спасёт!
![[]](/img/k/kashpur_w_w/brain/cover1.jpg)