Аннотация: европейцам, в т.ч. израильтянам, будет особенно скучно
Никогда мне не приходилось обсасывать безнадежно дремучие реплики. Если нет перспективы просвета, нужно забыть. На этот раз нечто, посеянное внутри, лишает меня возможности забыть, хотя другое нечто запрещает устраивать межличностные разборки. Буду выть на луну, она все стерпит.
Вообразите себе ряд, сформированный в среднерусской голове: феминистки - зло, пуськи - зло, гомосексуалисты - зло, педофилы - зло... И все эти формы зла, если не проистекают одна из другой, то уж определенно имеют общую цитадель: нарушение вышнего закона, переход за некую метафизическую черту. Все эти формы, опять же по закону частной метафизики, должны быть законсервированы --- можно даже в одной консервной банке. Главное, чтобы банки были немедленно экспортированы в Европу --- и уже там взорвались, поскольку серьезной пастеризацией заниматься некогда. А главное, исходный продукт все равно их, европейский - пускай едят.
К слову, выть на луну тоже зло: голос в наших консервациях подают только болотные твари. Не знаю, правомерна ли аллюзия на Болотную площадь, сложилась ли она в среднерусской голове, т.е. неорганизованном, в принципе, источнике речи. Возможно, пришли в движение выверты моего восприятия, но я, на всякий случай, учту и выверты, чтобы быть на чеку. Это ведь чудовищно, если одна часть граждан не почитает другую часть -- за граждан? Или подозревает в неуплате налогов? Ну, так бы и выражались...
Помните ли, МЦ, рассматривая фотографию рабочей столовой, спрашивала у Эфрона перед возвращением в Россию: "На столе - скатерть. А в головах - что?" А я теперь догадываюсь - что (а МЦ, конечно, сразу знала): образ корня зла в головах, а именно: кого надо выдворить из Руси, чтоб в ней стало жить хорошо.
Ох, я бы выдворила педофилов! Как же сердце выдерживает еще смотреть на фотографии загубленных ребятишек? За февраль только две Насти, одна Василиса, и география - вся страна. Уссурийск, Елабуга... Москва не лучше, Киев тоже... У меня в детстве был звериный первозданный инстинкт выживания. Я не интересовалась никакими конфетами от природы, тем более предложенными на улице, мгновенно оценивала опасность, исходящую от любого дяди (по запаху, что ли?), и выдавала такие финты - ой!... Один дядя предложил рубль, я раздумчиво склонила голову набок, взглядом пристрелила подходящую тетку и радостно завопила: тетя Ле-е-ена!! --- и бегом к ней. Бедная "тетя Лена"... Меня б кондратий хватил --- а она ничего, уловила ситуацию, повела домой. В 9 лет я слабо представляла себе, что такое насилие, а что такое сексуальное - это вообще за пределом октябрятского лексикона. Дядя как дядя: очки, бородка... Но чутье ж не подводило! Всем бы им, Настям, такое чутье. Или спецуроки в школе. А еще лучше школьные автобусы, вместо одиноких утренних прогулок из деревни в райцентр, в 7 утра, в темноте, которая, впрочем, не намного мрачнее нашего света.
Я буду потрясена, если выяснится, что девчушек изнасиловали сладострастные гомосексуалисты - лесбиянки то есть. Боюсь, что и такое бывало, но определенного случая не могу вспомнить. А все равно педофила и гомосексуалиста всунут в один ряд, потому что в октябрятском лексиконе, по-прежнему, плохо с понятиями. Произнеси "сексуальная ориентация" --- и гормоны взыграют, и произойдет подмена любовной, т.е. человеческой, т.е. семейной ориентации на одно из ее проявлений. Каждую неделю человеческой жизни подменить одним ее часом (хорошо - 2-мя часами!) - это просто воровство. Понятий нам умышленно не хватает, так на Руси проще жить. Легче иного, чем ты, изобразить преступником, чем признать существование параллельной человеческой природы. Это хлопотно, все хлопотное определяется как опасное и переходящее за черту.
Как внучка еврея, про черту я тоже знаю много - когда нам ее прочертили, мы стали за ней рождаться. И это зачертовье даже облагородили, сколько могли. Аптеку прадед в Гайсине построил - первую и единственную лет на 50 вперед, и выучил сына на аптекаря, чтобы грамотно смешивать порошки и ставить гайсинчанам клизмы... А все равно забили прадеда во время еврейского погрома, ну не такой он был, как нормальные мужики, и все тут!
Говорят, в музее Холокоста в Вашингтоне стоит машина IBM, произведенная в Америке и проданная в Германию для учета населения по реестрам: еврей, гомосексуалист, коммунист... Машина стоит на 1 этаже музея, а со 2-го по 4-й этаж размещены экспозиции эскалации учета, вплоть до Холокоста. Примитивно или дидактично порой выглядит американская культурно-просветительская работа, но результаты вызывают восхищение. Со среднеамериканскими головами сложно и не надо: любой гуманитарный проект внедряется за пару десятков лет, поскольку общество созрело, и готово к самовоспитанию на тонком уровне. А уж как немецкое общество созрело -- просто и не знаю, не оттуда ли род человеческий пошел! Но они все равно к пальме первенства не притронутся - ни-ни! вдруг ее евреи хотят подержать? И вдруг по праву? Или африканцы... по телевизору показывали племя, родственное Адаму - очень симпатичное африканское племя.
...И я погорячилась с вывозом российских педофилов в другие страны, дети-то на земле общие. Да им и своих педофилов хватает, в т.ч. внутрисемейных, так сказать. А чего - сам родил, сам и люблю! Когда говорят о том, что гомосексуалистам нельзя заводить детей, я сразу думаю о тех однополых супругах, которые не спросили разрешения. Они шли к этому решению десятилетия, подготавливали материальную базу, выбирали второго биологического родителя с учетом бог весть каких факторов - на интуиции, на чутье, на любви к будущему ребенку... Продумывали каждый физический и психологический шаг. В том числе, как уберечь ребенка от себя, нескладного и несвободного, в первую очередь, и от общества таких же несвободных людей. Скажите-ка, многих родителей загодя занимает мысль, как спасти ребенка от себя, психа несдержанного - все эмоции на роже, злость по поводу и без, недовольство всеми и вся, единственное доброе слово за день - "ужинать, я сказала!"
Между прочим, в пресловутом консервном ряду, подготовленном на экспорт, куча мала разного народу, и детские головки из банок тоже высовываются, или другие части тела - не важно. Я о пусси, и о том, что это очень хорошо, что про них не забыли в ЭТОЙ ситуации. Поскольку им сидеть теперь и сидеть, а забывать о страждущих - грех, о невинно страждущих -- тоже. Не "тем более", а просто грех с точки зрения церкви, к которой пуськи себя относят. А в гражданском обществе - конечно, "тем более". Потому что их заточение --- признак правового беспредела. Признак отсутствия гражданского общества, что ли? Что-то у меня с терминологией тоже не складывается, а следовательно, с логикой -- но не суть...
У меня и религиозная позиция довольно пассивная, в том смысле, что я ею ни с кем, ни за что активно не поделюсь. Не потому что жадничаю, а потому что чуть не так повернешься - и слетишь с любой кровью и потом завоеванной кочки, и где ж та позиция?
Еще я совершенно не понимаю в панк-молебнах, это не моя культура или субкультура, у меня вообще плохо с панк-музыкой. Полагаюсь, например, на Элтона Джона: раз ему нравится, и раз он хочет с девчатами прокатиться в мировое турне - значит, вокал удовлетворительный. А молиться толком я сама умею, мне бы ничего в храме не воспрепятствовало, кроме собственных посконных мыслей, которые никак не пробегают мимо, да суконного языка. То есть окажись я с пусями в храме, параллельно вышло бы два субкультурных молебна, что вдвойне оскорбительно для чувств верующих. Чувства верующих, впрочем, это третья субкультурная субстанция. У верующих обычно есть вера, которую руками не пощупать, носом не втянуть, языком не лизнуть, а уж оскорбить - я вас умоляю... Субъект и объект оскорбления несоразмерны, как же можно-с?
Представьте себе ситуацию: я скинула лет 20, сижу с папой в гостиной, пялюсь в телевизор. В комнату вламывается моя младшая сестра в милой балаклавке (она бы очень могла!), потрясая бубном.
-- Музицируешь, Ольк?
-- Молюсь!
--- Аааа... ну-ну... а мы тогда с папой на кухню, ужинать.
Я представляю себе папу в тот момент. Обязательно бы пожал плечами:
-- Да я, собственно, не голоден... Ты ступай, а я песню послушаю!
И как мне быть - оскорбиться и поужинать в одиночестве или тоже песню послушать, или поужинать, не оскорбившись?
Чувствую, насколько некорректно сравнение, и прошу за него прощения у Небесного Отца, но... Никто, кроме меня, о таком повороте дел не думал? Да как же это "никто"! Сколько людей стояло у Хамовнического суда, сколько друзей, прекрасных и не праздных, увы. Ни на минуту не сомневаясь в торжестве хамовнического правосудия, они не оставили правосудию шанс не посмотреть на честные лица.
Больше всего меня интересует, за что в консервный цех попали феминистки. Они в немилости у подавляющего числа сограждан, и, кажется, гораздо чаще страдают за компанию, чем индивидуально. Их любят только тележурналисты, как фактор оживления аудитории. Аудитория при этом даже не слушает феминисток, потому что оживление не означает "внимание" --- не сознание же оживляем, в самом деле! Ладно бы мужчины раздражались, за то, что феминистки всю дорогу раскачивают мужской мир - дамы бывают недовольны, словно контрапост "женщина--феминистка" имеет под собой сегодня хоть какую-то почву.
Я даже не хочу представлять себе, чем могла быть до зарождения феминизма, в конце 18, что ли, века. Первое, что приходит на ум - не инженером-строителем, это точно. Поскольку о равном выборе профессий речи быть не могло. Учиться за одной партой с мужчинами - это высокая привилегия, за нее надо было побороться пару веков. Допустим, профессия -- не велика потеря, что я там успела напроектировать... Десяток школ, пару-тройку многоэтажек, одну почту и пяток агроферм. Потом строить в стране прекратили, а потом возобновили -- особо уже не проектируя.
Уравняться в правах на общую собственность с мужем, возыметь равные права на воспитание и попечительство над ребенком тоже помогло феминистское движение. И это гораздо важнее. Замужняя женщина, между прочим, довольно долго не имела права на заработанное ею лично, даже если общественности известно, что единственным добытчиком в семье является жена-белошвейка. Шей себе, дорогая, на здоровье, а доход, как только образуется, так сразу не твой - а семейный, то есть мужнин. Если белошвейка умрет, вопрос о наследстве не стоит, есть вдовец - есть и наследник. Иное дело, если муж умрет - вдова наследницей считалась не везде и не всегда, поскольку у покойного мужа есть родственники поближе: сестры, братья, любимый дядя самых честных правил и т.д. И никому не пришло бы в голову ликвидировать эти перекосы, если бы иные оголтелые бабы не позаботились о себе и своих глухонемых подругах-трудяжках.
Равная с мужчинами оплата одного и того же количества труда, декретный отпуск, право голоса, будь оно не ладно -- обо всем заботились суфражистки. Даже возможность пользоваться контрацептивами в США выбивали продвинутые девицы из студенческих феминистских организаций. А, собственно, кому еще нужны презервативы - их бойфрендам, что ли? Зачем? Без презерватива приятней, а не нравится жить как все люди - законсервируем и отправим в Европу. Если кто и поддерживал студенток-феминисток, так только студентки-лесбиянки, из глубокой гражданской солидарности: мы, мол, свободны в сексуальных проявлениях, пусть и вам будет не хуже! Вообще, это очень важно, что кто-то рядом по-настоящему хоть в какой-то мелочи свободен: он почти всегда хочет окатить свободой ближнего. Только если по-настоящему свободен, окончательно, а так - нет, наоборот... Не знаю, почему, но естество в этом смысле работает без сбоев.
Отдельной историей было завоевать право на медицинский аборт. Ерничать по этому поводу не хочется, единственное, что придется напомнить себе и всем, кто против абортов: существует единственная альтернатива медицинского аборта, если уж женщина на него решилась - криминальный аборт. То что криминальные аборты уже в прошлом (я надеюсь!) - заслуга движения и, конечно, врачей, его поддержавших. Не дай Бог нашим детям оказаться перед выбором: кто-то решит родить, а кто-то пойдет на погибель...
Рассчитывать, что в жестком мужском мире все женские проблемы когда-нибудь будут решены, и феминистское движение, в конце концов, отомрет - очень наивно и романтично. Ну, а то, что движение периодически приобретает карикатурные черты - так это вообще не движение, а параллельные сценические постановки. И, видимо, совсем не провальные, раз с ними ассоциируются феминистки. Или это вкусы такие у публики? Кто режиссер постановок - большой вопрос, хотя и маленький одновременно.
Придумайте сходу символ женственности --- вот так сразу, не задумываясь, чтобы в нем не было ни одной мужской части, чтобы он не ассоциировался с борьбой за права, а мгновенно вызывал понимающую тонкую улыбку у женщин и мужчин, и вообще отсекал любое желание думать о постороннем? Если бы у меня спросили, я бы выпалила: маленькое черное платье! Культовая одежда со статусом символа, которая, очевидно, не выйдет из моды никогда, потому что к моде уже не имеет никакого отношения.
Но даже его создатель, Великая Мадемуазель, считала своим долгом внести вклад в феминистское движение, полагая, что мало добиться права, надо в нем утвердиться внутри себя. Редингот без пояса и линии бюста появился, чтобы освоиться на государственной службе. Легкомысленные матроски поверх обтягивающих юбок, этот ужас французских приморских бульваров 20-х гг, стали декларацией серьезности последующих намерений: вы увидите все, что нам захочется показать и отдадите все, что нам захочется заполучить. А потом... вы втяните носом "Шанель N5", "духи для женщины, которые пахнут как женщина", без аромата какого-либо цветка. Собственно, это и есть символ феминистского движения - не удовлетворяться символами женственности, а проявить все, что позволяет женская природа.
Как удивительно, что человеческой жизни не хватает, чтобы понять: твоя природа не лучше его (ее) природы. Теоретически лет к 30 можно заподозрить, что моя-то, может, и хуже. И постепенно раздвинуть глобус среднерусской головы до европейской, а то и больше. С каким упоением мы десятки лет развиваем себя: музицируем, слагаем вирши, практикуем гимнастики, молимся, медитируем, что кажется: о как много постигли!