Карпицкий Артем Анатольевич : другие произведения.

Посвящение. Третья часть

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

   - ...значит, к открытию привела счастливая случайность?
   - Ну, я бы выразился иначе - удача сопутствовала нам в этом предприятии. Случай... случай это, когда вышел за порог дома, копнул от нечего делать землю - нашел клад. Мы же проделали колоссальную подготовительную работу, не год и не два изучали соответствующие материалы, затратили уйму средств, пока не наткнулись на то, что теперь принесло почти мировую известность и славу. Я бы сравнил со старым анекдотом - если хочешь достичь успеха, то хотя бы купи лотерейный билет.
   - Ммммм... все это очень интересно, но не могли бы Вы рассказать немного подробнее - как именно Вы пришли к выводу о местонахождении... ммм... храма?
   - Ну, я бы не стал называть комплекс древних сооружений, найденный нами, храмом. Определенное религиозное значение этот объект, несомненно, имеет... то есть, имел в те времена, когда был построен и активно использовался. Но...
   - Но? Пожалуйста, продолжайте, профессор.
   - Но целый ряд находок, сделанных в процессе раскопок, заставляет серьезно усомниться в этом, на первый взгляд очевидном, выводе. Данный, как Вы изволили выразиться, храм содержит большое количество артефактов - назначение многих из них установить не представляется возможным. Пока или вообще - покажет время, но уже сейчас ясно, что важность открытий для человечества в целом невозможно переоценить.
   - Ничего себе, профессор! И что же это за артефакты? Вы можете нам рассказать?
   - Конечно...
  
   Тами с трудом разлепил веки...
  
   - ...наибольший интерес из артефактов представляют так называемые Врата. Это огромная плоская плита из цельного камня, размещенная вертикально. С одной стороны высечено изображение причудливо украшенных ворот, с другой - идеально гладкая поверхность, мы не смогли обнаружить даже малейшей царапины.
   - Как интересно! А скажите, профессор, удалось ли определить, для чего использовались эти Врата?
   - Увы, пока похвастаться особо не чем: несмотря на множество знаков, покрывающих внешнюю сторону Врат, нам удалось расшифровать лишь отдельные комбинации, и то потому, что было найдено соответствие с одним из полузабытых языков. В целом - беспорядочный набор слов, но два из них могут иметь первостепенное значение. Первый знак мы перевели как суд, но он так же несет смысл, схожий с понятием смерть. Другой стоит немного впереди и выше, несомненно, показывая связь свою со знаком суда.
   - Какой же смысл несет этот знак, профессор?
   - Мне сложно говорить, с точки зрения логики - это полнейший абсурд... Ведь второй знак расшифровывается как отрицание, причем он всегда идет в паре и образует словосочетание... Иными словами, данную комбинацию можно представить на нашем языке фразой нет суда или нет смерти.
   - Вот как? Скажите, профессор, а сами Врата представляют собой некое украшение или могут использоваться по своему прямому назначению? Иными словами - предпринимали ли вы попытки открыть их и вообще, возможно ли это сделать в принципе?
   - Хм... не знаю, что и ответить вам. Конечно, в силу малой толщины плиты, там не может скрываться какой-либо тайник или нечто подобное, но... потрясающего мастерства работа резчика создает стойкую иллюзию реальности Врат. Когда я впервые увидел их - мне захотелось подойти и распахнуть створки, настолько сильно было влияние задумки того, кто сотворил этот артефакт. Да, я забыл упомянуть еще об одном моменте, связанном с Вратами.
   - Да? Что это за момент, профессор?
   - Дело в том, что на плите так же высечены запоры - замки всевозможных разновидностей, засовы, тайные механизмы - мы проследили и нашли аналоги в различных временных пластах, но... Один замок мы так и не смогли идентифицировать, ничего подобного в истории, известной нам, просто не существовало...
  
   Свет резанул по глазам, отрезвляя болью... Нет! Не надо! Стой!..
  
   Радиоприемник захрипел, завизжал разными голосами и притих, разрубленный почти надвое красивым мечом с дымчатым лезвием. Рука, державшая оружие, принадлежала похожему на уродливую копию человека существу, который стоял, расставив массивные ноги посреди комнаты. Меч молниеносно поднялся и вновь опустился на радио, доламывая несчастный аппарат, разметывая по полу осколки пластика и металлические детали. Голос, было прорвавшийся через стену помех, замолчал навсегда...
   - Где я? - Тами с опаской уставился на монстра. - Кто ты?
   Существо не ответило, похоже, его больше интересовали упражнения с мечом, чем невесть откуда появившийся человек. Лезвие мелькало в воздухе, оставляя дымный след, от которого стена комнаты, похожей на идеальный куб, начала плыть и двоиться...
   Куб?! Тами, похолодев, резко повернулся направо, налево, поднял глаза вверх. И точно - куб... Белые, непроницаемые стены, твердый пол под ногами, мертвая тишина, нарушаемая мерным свистом рассекаемого воздуха... И уродливое существо с удивительным мечом в руках.
   Тами залюбовался потрясающе красивым танцем монстра и едва успел увернуться, когда тот, непостижимым образом изменив направление движения своего меча, обрушил на мальчика острейшее, как бритва, лезвие...
  
   ...Идеально выверенные взмахи мечом - ни одного лишнего усилия - странное существо совершало с непостижимым автоматизмом, словно монстру раз и навсегда задали определенный ритм, так что теперь он просто не мог двигаться иначе. Удар, удар, удар - все направлены точно в сердце и настолько стремительны, что Тами едва, в самый последний момент, успевал уходить в сторону. Причем, сам не понимая - как же ему это удается...
   Дымчатое лезвие прошелестело перед самым носом - мальчик отчетливо уловил запах гари - опять считанных миллиметров не достав до цели. И еще раз, и еще. Тами чуть ли не порхал по всей комнате, пытаясь уйти от атак монстра, причем, мальчик прекрасно понимал, что уродцу с мечом ничего не стоит достать его... Но монстр каждый раз не доводит атаку до конца - чуть-чуть, самую малость, но этого довольно, чтобы Тами, извернувшись немыслимым образом, избежал неминуемой гибели.
   Удар. Удар. Удар. Как машина, как чудовищный человекоподобный робот, механизм, созданный чьим-то извращенным разумом... С каждой секундой их своеобразный танец казался Тами все более и более нелепым. Чего добивается монстр? Хочет убить? Нет, иначе уже сделал бы это. Прогнать? Нет, Тами и сам с удовольствием покинул кубическую комнату, если бы не стены. Играет? Как кошка с мышкой? Похоже, очень похоже... Но разве роботы могут играть с людьми?
   Удар. Удар. Удар. Теперь уже Тами, приноровившись под ритм движений своего противника, легко избегал атак, каждая из которых была смертельно опасной. Будто какие-то неведомые резервы организма проснулись - мальчик и не знал, что способен так владеть собственным телом... Тами бегал, прыгал, изгибался, словно деревце под ветром - гимнаст, а не обычный ребенок. Конечно, говорят, что сильный шок дает человеку такие возможности, о которых он в другое время может только мечтать, но... Тами не был шокирован, даже и не удивлялся особо, напротив - все происходящее казалось ему чертовски забавным...
   Удар. Удар. Удар. Когда же его напор ослабнет? Хотя, машины ведь не устают... Внезапная мысль заставила Тами остановиться - а что, если он спит и ничего этого - кубической комнаты, монстра с мечом - не существует на самом деле? Хм... есть только один способ проверить. Мальчик неподвижно замер, ожидая, когда дымчатое лезвие пронзит его насквозь... И не дождался - потому, что монстр так же остановился посреди комнаты, опустил меч вниз и, казалось, больше не помышлял о нападении. Что с ним такое, а? Тами непонимающе оглянулся по сторонам, встречая взглядом голые стены, и неожиданно понял, что держит в руках тяжелый, неудобный предмет. Меч.
   Мальчик неуверенно повел оружием в сторону, одновременно с любопытством осматривая ржавое, выщербленное лезвие, все в царапинах и сколах. Этот меч, похоже, не один десяток лет пролежал глубоко под землей и готов был рассыпаться на части в любой момент. Пусть, главное, чтобы его хватило на один единственный бой. Тами широко замахнулся и, откуда только такая сила взялась, обрушил сокрушительный удар на монстра, которой по-прежнему безучастно наблюдал за происходящим. Как в замедленной съемке - длинное уродливое лезвие, отчаянно дребезжа и чудом оставаясь в относительной целости, миллиметр за миллиметром приближалось к горлу странного существа, и не думавшего сопротивляться. Нууууу, еще чуть-чуть... еще... нуууу... Тами с трудом сдержал крик, когда отдача от прямого столкновения двух мечей едва не вырвала оружие из его рук. Мальчик отскочил назад и принял в стойку, настороженно следя за монстром, зеркально повторившим его движение...
   Тами не изучал искусство сражения на мечах, он и сами мечи-то видел только по телевизору, да на картинках, если не считать, конечно, всевозможных деревянных сабель. Мальчик не умел сражаться, не занимался каждодневно, в течение многих лет, оттачиванием мастерства и укреплением тела. Нет, ничего этого не было, но то, что происходило сейчас, можно было назвать только двумя словами - высшее мастерство... Оба противника двигались настолько стремительно, что сторонний наблюдатель смог бы различить только смазанные человеческие силуэты, да изредка - блеск металла. Мечи сталкивались раз за разом, то один, то другой изящно переходили в атаку, а затем не менее ловко и умело защищались, прикладывая сил ровно столько, сколько требовалось и ни каплей больше. Тами не чувствовал усталости, а монстр, похоже, вообще мог продержаться в подобном ритме вечность или даже две...
   Бой оборвался неожиданно - противник мальчика резко отскочил назад и предпринял невозможную, нарушающую все, какие только можно, каноны искусства, атаку. Просто прямой удар, только невероятно быстрый и невероятно сильный. Тами, не ожидавший такого, неловко дернулся в сторону, с трудом удержал равновесие, прыгнул, но поздно, слишком поздно... Раздался пронзительный звон столкнувшегося металла, рука мальчика, налившаяся силой, без особого труда мечом отразила атаку, отшвырнув дымчатое лезвие в сторону, как шкодливого котенка. Тами, секунду назад думавший, что находится на самом пределе своих возможностей, в том числе и скрытых, сейчас буквально купался в бескрайнем океане чистой энергии. Можно сдвинуть горы, можно расколоть небо на кусочки и сбросить вниз, можно... почти все. Мальчик не знал пределов своей новой силы, но справедливо полагал, что они где-то очень и очень далеко. И есть одна цель, для которой эту силу можно и нужно употребить...
   Честно говоря, Тами всерьез опасался, что на этот раз меч таки рассыплется на части, после чего придется драться с монстром голыми руками. Но нет, повезло - ржавое лезвие, скрипя и постанывая, стремительно двигалось к цели, да с такой скоростью, что отразить атаку было решительно невозможно... Тами ожидал отвратительного звука вспарываемой плоти, треска костей и мерзкого хлюпанья крови, что хлынет из разорванных сосудов, он знал, что монстр не успеет, знал и оказался совершенно прав, но... Меч глухо стукнул, так звучит металл, встретившийся с очень твердым деревом, плашмя скользнул по голове противника и ушел в сторону, оставляя мальчика совершенно беззащитным перед неминуемым контрударом... Но его не последовало - монстр даже не шевельнулся, равнодушно вперив глаза в стену где-то позади Тами.
   Что же такое с ним, вновь подумалось мальчику, а еще через секунду эта мысль вместе с прочими как пробка вылетела из головы, вытесненная первобытным ужасом... Тами казалось, что голову монстра защищает странный шлем или, возможно, роговые пластины, но правда оказалась куда проще и куда как страшнее... Волосы, длинные спутавшиеся волосы, щедро пропитанные намертво ссохшейся кровью...
   Он обрушил град ударов на монстра, уже не заботясь об их силе или точности, просто бил и бил, не по врагу - по охватившей его самого панике... Ороговевшая кожа, толстым слоем покрывающая все тело странного существа, хорошо защищала, даже царапин не оставалось на ее шершавой поверхности. Возможно, если бы Тами как следует рассчитал удар, то ему бы удалось пробить естественную броню монстра, но сейчас мальчик не мог рассуждать здраво, каждое движение отдавалось пульсацией крови в висках, он тяжело дышал и излишне щедро расходовал силы, казавшиеся бесконечными... Удар, удар, удар, по этой роже, похожей на наждачную бумагу, по стеклянным глазам, по маске, уродливой пародией на человека...
   Тами отскочил на несколько шагов назад. Дыхание сбилось, пот градом катился по лицу, а предел оказался совсем близко - только протяни руку. Почти не пострадавший монстр по-прежнему неподвижно стоял посреди комнаты, даже меч в сторону отбросил - вот как в себе уверен! Ну, сейчас ты у меня получишь... Хрустнул сустав, кисть раскручивала меч все быстрее и быстрее, пока в руках у Тами не оказался мутно поблескивающий пропеллер. Вперед! Теперь-то он не устоит! Стремительно рассекающее воздух лезвие, укрощенная человеком стихия металла... Тами сделал шаг вперед, вытянул руку, еще один шаг, едва заметный огонек сверкнул в глубине стеклянных глаз монстра...
   Нет! Меч, жалобно звякнув, полетел на идеально ровный пол. Тами даже не посмотрел на сыгравшее свою роль оружие - рывком приблизившись к своему бывшему противнику, он посмотрел в лицо монстру, выискивая мельчайшие детали, что-то смутно знакомое, хоть одну-единственную зацепку... Черт! Физическая усталость, навалившаяся на мальчика, немного освежила мысли и принесла идею, которая в первый момент показалась безумной. А еще через миг Тами понял, что именно так все и обстоит на самом деле, как бы не хотелось верить в обратное...
  
   ...Монстр не был роботом и не был человеком. Да и все происходящее иначе как представлением-то назвать нельзя... Все, все без исключения подстроено, от начала и до конца, а противник - лишь маска, одна чудовищная маска... Пальцы осторожно коснулись лица, шершавая кожа была крайне неприятна на ощупь, Тами надавил чуть сильнее и, зацепившись ногтями, потянул в сторону. Конечно же, под маской, а это действительно оказалась маска, не обнаружилось плоти или кровеносных сосудов, розовая жидкость не брызнула в лицо мальчику, а пальцы не погрузились в податливую мякоть. Нет, вовсе нет, напротив, они легко скользили по уже человеческой коже, по чертам лица, заботливо спрятанным внутри, как в своеобразном чехле, это было похоже на стирание защитного слоя на лотерейных билетах. Интересно ведь узнать, выиграл или нет, а если да - то что... что же там внутри... кто же скрывался под маской...
   Сказать, что Тами был поражен - не сказать ничего. Молнией ударило, потерял способность говорить, окаменел от изумления - слова, всего лишь слова... Отражаясь, будто в зеркальной глади застывшего пруда, на него смотрело его же лицо, один в один, до самой последней черточки, абсолютная, идеальная, непостижимая копия... мертвая копия. Глаза остекленели, не чувствовалось даже легкого дыхания, кожа чуть теплее окружающего пространства - просто не успел...
   Но не думаешь же ты, что все будет настолько банально? Холодок пробежал по спине Тами, лениво вгрызаясь в плоть, сжимая нервы в безжалостных судорогах. Мальчик, наконец, нащупал нить, что вела извне, наружу, прочь из этой дурацкой кубической комнаты... и находка ему совсем не нравилась. Только выбора не было. Пальцы вновь прикоснулись к лицу бывшего противника, ногти зацепили кожу... Тами почти физически чувствовал, как он сам раздирает свою плоть - не каждый день уродуешь собственное изображение... На этот раз все происходило гораздо медленнее, мертвая кожа еще не потеряла упругость и отчаянно сопротивлялась... похоже на то, как отрываешь пластырь от зажившей ранки...
   Все. Вот и все.
   Смятая маска полетела на пол, открывая ядовитую ухмылку и насмешливые глаза человека, знающего, что ему делать... Тами поморщился, как от зубной боли, неприятное сосущее ощущение разрасталось внутри, а последние силы щедро тратились на судорожные попытки сохранить относительно здравый рассудок... Второе лицо монстра оказалось лицом Микса - или его копии, которая ничем не отличалась от оригинала...
   Разве ты ожидал чего-то иного, а, Тами?..
  
   ...Он сидел рядом с поверженным противником и никак не мог решиться сделать следующий, логичный и неминуемый шаг, который в любом случае, рано или поздно, придется совершить. Сорвать последнюю маску и открыть истинное лицо того, кто по ведомым только ему причинам играл роль монстра. Правда, Тами начал кое о чем догадываться, но эти догадки, хоть и удерживали его от решительного шага, были еще слишком расплывчатыми, не до конца оформившимися... и более страшными, чем его рассудок был в состоянии выдержать.
   Если закрыть глаза и сказать, что мира нет, то на миг поверишь в это... на миг или два, может на минуту, час, день, год... Сколько просидишь так, колеблясь на грани? Силы тают, тают и тают, вот уже и пропасть почти под ногами, заботливо расставленная ловушка для тех, кто не верит в реальность... Тами прекрасно понимал, что ему предстоит тяжелый, непосильный выбор, который никто за него не сделает. Нет, не выбор между плохим и совсем плохим, если бы, мальчик сейчас с радостью согласился бы на такое. Нет, перед Тами было лишь два пути - одинаково ужасных, одинаково необратимых, одинаково бессмысленных...
   Он тихо сидел и ждал неминуемого, пытаясь оттянуть этот момент как можно дольше. Не было никакого выбора, не было никаких развилок на пути... Тами прекрасно знал, как он поступит, он знал, что не сможет остаться навечно в этой комнате, он знал, что не сможет удержаться и обязательно сорвет последнюю маску... И, конечно же, мальчик знал, чье лицо он увидит под ней. Не хотел верить, но знал. Очень хорошо знал...
   В третий раз пальцы коснулись мертвой кожи, в третий раз фальшивый облик отступал в сторону, открывая то, что было под ним... Легко, намного легче, чем прежде... Пальцы обожгло льдом, светлый локон выбрался из-под маски вместе с кусочком невыносимо знакомого лица... Последним усилием Тами сорвал ненастоящую кожу и отбросил в сторону, невольно залюбовавшись изящной неправильностью черт, линией губ, россыпью драгоценных камней в глазах... А внутри, завладевая волей, разрастались полузабытые чувства... Те, которые он столько времени заботливо прятал от самого себя...
   Тебе ведь нравится побеждать, правда?..
  
   ...Память взорвалась осколками бесконечной боли, Тами закричал, дико, как раненый зверь... кричал и кричал, не сводя глаз с знакомого лица... А потом свет померк, уступая спасительной темноте...
  
   Это дерево стояло в парке очень-очень давно, даже старики не помнили, когда из маленького саженца вырос величественный ствол, унизанный раскидистыми ветвями и щедро присыпанный ярко-зелеными листочками. Дерево не плодоносило, ни разу не укрывалось ярко-желтым нарядом из спелых яблок или груш, никто не видел и семян, словно странный обет отрицания жизни довлел над этим растением... Величественным памятником самому себе, дерево стояло годами, всегда одинаковое, всегда молчаливое и безмятежное...
   Оно не чувствовало вины.
   Много людей побывало в тени раскидистой кроны: дети, что носились окрест, радостно гомоня и заливисто смеясь над миром; подростки, что ищут во всем дыхание истины или себя, закрывая дверь с другой стороны; взрослые, что проливают слезы, питая землю и корни, идущие вглубь, плачут навзрыд, когда нужно смеяться, и смеются, когда больше нечего терять... Но были и другие, те, что тихонько прислонялись к шершавому стволу, шептали нужные только им самим слова и забывали... Дерево с бесконечным терпением взирало на этот калейдоскоп лиц, слов и мыслей, оно видело скрытое от глаз... Может, именно потому, что глаз-то у него и не было...
   Камень, тяжкий камень, который не становится легче оттого, что люди отрицают существование этого груза. Груза не совести, нет, груза судьбы... Много слов, много чужих мыслей - крест, бремя, ноша - никто не помнит смысла, никто не хочет знать, все прячутся за кристальной прозрачностью определений... Если бы дерево было человеком, оно бы улыбнулось, подошло бы к очередному гостю, похлопало по плечу, сказало что-нибудь теплое, успокаивающее, надежное... Но дерево могло только смотреть и ждать. И оно смотрело, ожидая...
   Конца.
   Дерево не чувствовало своей вины, но чувствовало ее в других. Отчетливо, насколько это вообще возможно для немого растения... Каждый, без исключения, человек, что когда-либо проходил мимо под шелест листьев, нес в себе черные зерна. У одних они прорастали, распространялись тонкими щупальцами спрута, завладевая тем, что люди называют душой... У других - колебались, готовые в любой момент ожить, выйти из состояния спячки и, под шепот лишних мыслей, начать раскрываться, подобно бутону черного цветка... Но были и те, у кого зерна вины спрятались так глубоко, что не достать при всем желании... Замурованные навсегда, забытые и жалкие... Может, за отсутствием надобности в них... А может потому, что не хотели...
   Не хотели знать.
   Стояло дерево, долгие-долгие годы стояло. На его твердой коре вырезали пустые слова, штампованные символы чувств, схематичное изображение сердца, которое никогда не забьется часто-часто в предчувствии любви... Весь ствол - как летопись жизни этих людей... Детство, юность, зрелые годы... Бесконечная летопись лжи... перед самими собой...
   Дерево стояло, когда старики маленькими детьми бегали вокруг, оно будет стоять, когда их внуки с горечью помянут хромую судьбу, оно будет смотреть и ждать...
   Всегда.
  
   Обычные звуки улицы обрушились на меня, как стая голодных чаек на выброшенную на берег рыбину. Раньше я бы в лучшем случае поморщился и презрительно фыркнул, а в худшем - скрипнул зубами и мысленно нарисовал картину ужасающих бедствий... Сейчас подобное казалось мне нелепым, более того - невероятно смешным и глупым. Хотя я и был далек от попыток сделать на основе этого какие-либо выводы, наподобие - поумнел, почерпнул жизненной мудрости, повзрослел, наконец... но... Так хотелось рассмеяться, искренне, не скрывая ничего и не таясь, чтобы все слышали, чтобы все знали, чтобы все помнили...
   Новая информация, которую я постепенно стал перерабатывать, раскладывать по мысленным полочкам, классифицировать и составлять краткие описания, делала меня похожим на удава, проглотившего очень большую добычу и теперь сосредоточенно пытающегося ее переварить. Голова напоминала раздувшееся до невозможности пузо сытой змеюки, мигрень не оставляла меня в покое... дайте вспомнить... да пару месяцев уж точно, не меньше. Словом, куча беспокойства и весьма туманные перспективы, но...
   Это была приятная боль.
   Я шел по улице и, впервые за много лет, с любопытством смотрел по сторонам, на дома, на лица людей, на проезжающие мимо машины. Вот ворона, сердито каркая, взлетела с ветки, вот стекло украсила причудливая вязь грязных брызг, вот свежий снег налипает на обувь, вот ветер несет белые искорки наступающей зимы... навстречу чудесам. Которых не бывает.
   Правда?
  
   - Молодой человек.
   Круговорот красок завершился, вернувшись в начальную точку. Передо мною стояла старушка, одна из тысяч старушек, которых я повидал за свою жизнь, ничем не отличающаяся от прочих. Полностью усредненный облик.
   - Вы не подскажете, сколько сейчас времени?
   Вопрос... который я также слышал неоднократно. В том числе и от случайных прохожих, в том числе и от похожих старушек. Такой же... Можно вспомнить прошлое, понастальгировать, понежиться под теплым солнцем детства, почувствовать безмятежность и кристальную чистоту... Не хочу. Можно просто посмотреть на часы и быстро ответить, после чего каждый пойдет своей дорогой... Можно? Я едва сдержал улыбку, когда понял, что перестал носить часы и, естественно, сейчас на моем запястье никаких посторонних предметов не было. А ведь казалось, что я жить не могу без этой привычки - каждую минуту узнавать у себя который час...
   Смог. Легко.
   - Простите, но у меня нет с собой часов.
   Не знаю, почему, но легкое ощущение неправильности кольнуло меня, заставляя немного иначе взглянуть на ситуацию, на эту старушку и ее вопрос. Промелькнули, одна за другой, мысли о том, как ей тяжело живется, что я мог бы оказать помощь, причем немаленькую, я видел все ее болезни, я знал, как вылечить их в одно мгновение... Только сказать пару слов, продолжить разговор, проявить участие и сделать жизнь лучше... Пусть это жизнь всего лишь одного человека... Ведь для меня никакого труда не составит, совершенно никакого...
   Я промолчал. Отследил истоки и осушил ручейки лишних мыслей, раздавил внезапно возникшие эмоции железной хваткой хладнокровного расчета, заботливо уронил на воспоминания могильную плиту с надписью не вскрывать. Все вернулось в норму, все шло, как и должно было идти, все стало понятно и просто...
   Но почему, когда старушка отвела глаза и, подслеповато уставившись в скованную морозом землю, вздохнула, мне на миг показалось, что я безвозвратно потерял какую-то важную и нужную вещь? Почему?
  
   Я спешил, хотя в этом никакой необходимости не было - обучение завершилось, с деньгами теперь проблем не возникнет, срочные дела в ближайших планах отсутствуют... Правда, Мастеру могут понадобиться мои услуги... точно понадобятся. Но не сейчас, позднее - когда точно, я не знал, к сожалению... Ну и ладно. Я иду домой, на плечи давит только многокилометровый столб воздуха, под ногами - твердая тропа, исчезающая где-то далеко-далеко впереди... А это забавно - опустив глаза, наблюдать за оставленными тобой следами...
   Я спешил и, к моему удовлетворению, на пустынных улицах не видно ни одного человека. Кроме меня самого, разумеется. Холод ли тому виной, время суток, день недели или положение звезд - мне было совершенно наплевать. Важен итог, а причины... Причины я узнаю чуть позже. В любом случае... И независимо от моего собственного желания.
   Я спешил, как обычно полностью погруженный в мысли, изредка выныривая на поверхность, подобно перископу подводной лодки. Мои размышления со стороны могли бы показаться весьма нелогичными и даже странными, но, на самом деле, все образы и фразы, возникающие в воображении, пронизывала одна единственная эмоция - неудовлетворенность. Да-да, именно неудовлетворенность, истинных истоков которой я никак не мог углядеть. Ведь очень многое у меня уже было, а все остальное - находилось на расстоянии вытянутой руки... В чем же дело? Что не так?
   Все не так...
   Жалкий писк моего аккуратно придушенного безумия слышал только я сам. Немного легче, чем было раньше... Рассмотрел со всех сторон, тщательно препарировал и бросил обратно, в темные глубины памяти... Ерунда, конечно, ничего полезного не обнаружилось, да я и не ожидал иного... Но, уступив рассеянности и лени, стану совершенно иным человеком - посему даже в бесплодных попытках имелся свой глубоко скрытый смысл...
   Перспектива.
   А я и забыл... Когда последний раз всматривался в картины на стенах? Когда чувствовал каждой клеточкой тела события, изображенные там? Когда замирал в восхищении, наконец, уловив суть? Давно... Время напоминало мне стиснутый в руке резиновый мяч - дни пролетают незаметно, но когда проходит месяц - кажется, что прошла вечность... Вдох-выдох, вдох-выдох... Странно... Как старинная загадка - что нарисовано на картинке, если ты видишь только жирную черную линию? Ответов много, но один мне нравится больше всего... Точнее - два... Сильно растянутая и сильно сжатая пружина... Начало и конец, замкнувшиеся в бесконечное кольцо, устремленное вверх...
   Или вниз.
   Мой дом возвышался над окрестными домишками, как великан в царстве лилипутов. И почему среди множества одноэтажных зданий вздумали построить махину аж в десять этажей? Не знаю... не знаю, насколько это было разумно, не знаю, кому пришла в голову такая необычная мысль, но все вместе выглядело весьма... своеобразно. Местный колорит, ага, будь он проклят... Злость?.. Хм... не избавился я еще, значит, от осколков ушедшего, от ненужных эмоций и мыслей... Пусть, само пройдет.
   Со временем.
   Я открыл дверь единственного подъезда, вошел, быстро поднялся по лестнице на четвертый этаж, прошел по коридору и остановился возле своей квартиры...
   Я вернулся домой.
  
   Странное ощущение - словно в гости пришел к очень хорошим друзьям, вроде все вокруг свое, родное, но чувство некоторой неловкости примешивается к радости узнавания... Я моргнул, тряхнул головой, стиснул пальцами дверную ручку. Мысли слегка прояснились, а заброшенное мною много месяцев назад жилище потеряло ореол таинственности и превратилось просто в пыльную и темную квартиру. Кстати, хорошо, что я никаких домашних животных не держу, кошек там или собак, ведь могли и погибнуть... Жалко. Да и одним грузиком меньше. Как на воздушном шаре... сбрасываешь мешки с песком, чтобы подняться выше... Все выше и выше... Вот только как спуститься вниз, если весь балласт уже канул в непроницаемую серость курчавых облаков?
   Уф... устал немного, а еды нет... а та, что была - давно испортилась... Консервы разве что... Хм... странно, как раз есть и не хочется... И пить... Не знаю, в чем дело, но мне это нравится. Как там мечталось в детстве? Отринуть рабство плоти и обрести истинную свободу, да? Соблазнительно... И тогда казалось нереальным. А сейчас - вполне естественным, ведь иначе и быть не могло... Правда?
   Небольшой отдых на уютном диване... Мысли вертелись вокруг одной точки, как планета вокруг солнца, то приближаясь, то удаляясь, но никогда не соприкасаясь... Надо бы начать книгу, думал я... книгу всей жизни... Буквы складывались в слова, строчки проплывали перед мысленным взором как отпечатанный на бумаге текст, каркас моста через пропасть протянулся на ту сторону и зацепился за камни... Нельзя тянуть... Но я не умею... Не знаю... Боюсь...
   Безжалостно раздавив ростки недовольства и стряхнув оцепенение, овладевшее телом, я встал с дивана, подошел к стулу, сел. И начал писать... С редкими перерывами на отдых, в ритме бешеного марафонского забега... Удовлетворенно наблюдая за растущим на глазах творением... Еще немного, еще, пока есть время, пока имеется смысл во всех этих действиях... Книга всей жизни обретала плоть... Плоть и кровь...
  
   Мне все больше и больше нравились произошедшие со мной метаморфозы.
  
   ...исходила из интуиции вещи... Но вещь, взятая в собственном виде, то есть не как личность или субъект вообще, есть ведь не что иное, как стихия, случайность... мыслился не стихийно и был предельно оформлен, однако ему предшествовал стихийный хаос, из которого он происходил... И, кроме того, в нынешнем его оформленном состоянии отнюдь не мыслился вечным... Точнее сказать, вечностью было периодическое чередование хаоса и порядка... эта вечная стихийность была основана сама на себе, так как ничего другого, кроме нее, вообще не существовало... Другими словами... было не чем иным, как игрой стихии с самой собой...
   Итак, завершительная ступень гармонии, то есть совершенство, в условиях совпадения всех конструктивных и конститутивных моментов этой гармонии... была... Принцип игры вытекает из такой концепции совершенства... Но необходимо учесть еще одну проблему совершенства... Это - проблема начала, середины и конца... конец, середина и начало обладают числом всего... когда все начала, середины и концы мыслились как неразличимо слитные в первоединстве... не было случайным, некритическим и безоценочным образованием, но таким, которое уже было основано на самом себе и потому уже чем-то самодовлеющим...
  
   Проще.
  
   Совершенство никогда не есть становление... Совершенство либо есть, либо его нет... Совершенство - это не то, чего можно достичь, не то, что можно сделать... Например, сегодня я не совершенен, но буду тренироваться, упражняться и стану совершенен... Никогда! Если Вы утвердитесь на этой позиции, то совершенство будет все время отдаляться как линия горизонта, и Вы оправдаете знаменитое высказывание: "Совершенству нет предела"... Действительно нет предела, ведь оно уже есть, но как только мы ставим предел и говорим, что вот эта роза - несовершенная роза, вот эта чаша - несовершенная чаша, этот человек - несовершенный, человек, эта комната несовершенна, этот город несовершенен, это небо несовершенно, мы сразу же попадаем в дурную бесконечность... Мы теряем смысл единичной, уникальной собственной, кстати говоря, жизни... И тогда мы ищем якорь, ищем, куда этот смысл поместить: то ли в будущее поколение, то ли в светлую идею, то ли куда-нибудь в иные миры, то ли отдать на съедение инопланетянам, то ли голосам, то ли еще кому-то, какой-то неизвестной силе... И тогда иллюзия деланий, как целеустремленности, порождает дурную бесконечность бессмысленности...
   Там, где есть цель, нет смысла. Там, где есть смысл, нет цели. Это фундаментальная вещь. Либо мир совершенен и я совершенен, и тогда все преисполнено смысла, и тогда основным двигателем, оформляющим мою активность, будет смыслополагание, смыслотворчество, смыспоусвоение, смыслораскрытие. Либо мир несовершенен и я несовершенен, и основным двигателем становится целеполагание, целедостижение, целеустремленность, а значит бессмысленность, ибо смысл будет все время отодвигаться вместе с недостижимым совершенством...
  
   Только мы сами...
  
   Звук капающей воды вывел меня из своеобразного транса. Настойчивое кап-кап-кап, чем-то похожее на тиканье часов... В принципе, так при желании можно измерять время... Или отмерять... Или отмечать... Хм... Кстати, а где вода-то? Неужели кран забыл перекрыть? Или трубы протекают? Да нет, звук слишком приглушен, похоже - с улицы. Я повернул голову и уставился на запотевшее стекло, покрытое снаружи прозрачными разводами. Дождь. Слабенький такой, морось, нудная и неприятная до ужаса. Не завидую тем, кто сейчас вынужден гулять без зонта... да и с зонтом тоже, ветер ведь никто не отменял. Эх, ветер-ветер... Скоро встретимся вновь - не забыл еще? Не забыл, знаю...
   Я моргнул, в глазах такое ощущение, будто песка насыпали... Неудивительно - сколько дней я без перерыва писал свою книгу? Ну, меньше месяца, конечно, но недели три прошло точно. Без сна, без завтрака-обеда-ужина, без малейшего отдыха, не сдвигаясь с насиженного места. Будь я деревом - корни пустил бы уже, разросся побегами и зазеленел листиками. А потом бы засох, потому вряд ли кому пришло бы в голову заглянуть в квартиру и поинтересоваться, что же произошло с хозяином... Мастер позаботился об отсутствии проблем с этой стороны, но, понятное дело, на любой жирный плюс найдется острая и длинная игла минуса, которая больно-пребольно кольнет в самое незащищенное место... Кольнула бы, но я не был растением и, под громкий хруст суставов разминая затекшее тело, привстал и даже прошелся по комнате - вдруг и правда прирос к стулу? Шучу, конечно же...
   Внутри пусто - словно варенье из банки, я огромной ложкой вычерпывал из себя все чувства, воспоминания, обиды и сожаления, счастье и горе, все, без остатка... Немного неуклюжее сравнение, но не знаю, как сказать иначе... Я действительно полностью излил себя, выплеснул на страницы книги жизни свою душу и мысли, писал, писал и писал, пока последняя строчка не завершила титанический труд. Громкий эпитет, который имел под собой веские основания, ведь силы, затраченные мною, если пустить их на иные нужды... Ну, полмира бы точно разнесло. Как минимум. В клочья, естественно.
   Мое творение передо мной, но что же делать дальше? Мир разносить я не собирался, власть мне никогда не была нужна... Можно выпустить книгу в большой мир, наводненный акулами, подводными камнями и обширными отмелями. Да, как любой неизвестный автор, я поначалу испытаю определенные сложности, меня не захотят издавать, причем, одни будут кивать на коммерческую выгоду, а другие - сравнивать с лучшими образцами устоявшегося... не в мою пользу, конечно же. И неважно, что оценщик пристрастен, неважно, что моя книга - лучшее, что было в истории человечества... Неважно. Ибо выбирают - они. Не я. Но и тут я нахожусь в более выигрышном положении, по сравнению с другими непризнанными писателями, ведь мои возможности позволят превратить путь, лежащий впереди, хоть в дорожку из желтых кирпичей, хоть в длинный красный ковер, хоть в россыпи розовых лепестков... Сущий пустяк - для силы, которой я владею сейчас. И вот все издательства у моих дверей, вот книжные лотки ломятся от экземпляров моей книги, вот мое творение становится бестселлером...
   Да, теоретически я и прочие неизвестные авторы находимся в неравных условиях. Теоретически. А на практике... на самом деле я не собираюсь показывать свое произведение миру. И не только миру - вообще кому-либо, кроме одного человека. Один-единственный человек узрит эти строки... Да... Тот, которому я предназначен, улыбнулся и поднял ружье... Из песни слова не выкинешь, особенно, если это слово - истинная правда... Книга, написанная мной, имела лишь одну цель - как пуля, выпущенная из снайперской винтовки - проникнуть в душу вполне определенного человека... Проникнуть тогда, когда эта самая душа будет готова... Когда придет время... Когда выбор прекратит свое существование...
   Не сейчас.
   Я вздохнул. Уже многое сделано, но еще больше предстоит сделать. Та же самая книга... признаюсь честно - я немалое удовольствие получил от ее написания, а еще больше - от самого факта того, что я способен сотворить такое. Кстати, она ведь будет дополняться, дописываться, жить... Пока жив я сам. Да, именно так и никак иначе. И именно по этой причине книга должна оставаться единственным моим произведением. Ради великой цели... Ради меня самого.
   Я вздохнул еще раз. Хорошего понемножку - совсем скоро мое добровольное затворничество прекратится. Какие-то несколько минут покоя оставались до... Я подошел к телефону, остановился, выжидающе уставился на трубку, буквально вцепившись в нее взглядом. Три минуты... Две... Одна... Ноль... Пронзительный звонок не стал неожиданностью, но сам звук прошелся по нервам сверкающим полукругом циркулярной пилы. Ведь даже стальные канаты можно перерезать... Я дернулся и чуть ли не всей массой тела навалился на ни в чем неповинную кнопку ответа. На том конце для порядка помолчали пару секунд, а затем голосом, лишенным эмоций, произнесли лишь одно слово:
   - Приезжай.
   И гудки отбоя... Даааа... Как утомил Мастер своей высокомерной краткостью и отсечением лишнего... Мог бы привет сказать, поинтересоваться как у меня дела... Хотя, что это я? Для Мастера я лишь ученик, заготовка, которой нужно придать соответствующую форму, и только. Чувства же, которые он испытывает, аналогичны чувствам гончара, любовно поглаживающего мягкую глину, бережно придающего ей нужную форму... а потом удовлетворенно взирающего на свои творения. Если же один из горшков случайно разобьется - гончару будет жалко, жалко своего труда... Не более того.
   Я понимал это. И принимал. Потому что сам был таким же.
   Минута потребовалась, чтобы собрать необходимые вещи, еще минута - привести себя в относительный порядок и цепким взглядом окинуть вновь остающуюся бесхозной квартиру. Я накинул на плечи плащ, поежился, живо представив погоду, царящую на улице, и скользнул за дверь, сжимая в руке связку ключей...
   Мне было интересно.
  
   Мастер восседал за массивным столом, напоминая эдакого большого босса, главу трансконтинентальной корпорации или крупного мафиозного клана... что в нынешние времена почти одно и то же. Я вспомнил коридор, по которому пришел сюда, картины, которые уже не вызывали никаких эмоций, мерзкий дождь, оставивший на плаще мокрые отпечатки... Здание потеряло для меня значительную часть своей таинственности, ореол прикосновения к чему-то непостижимому развеялся, а то, что казалось таким притягательным еще пару месяцев назад, сейчас не вызывало ничего, кроме зевоты. Скучно...
   Да и Мастер тоже... Хорош, ничего не скажешь. Строит из себя не пойми кого, то ли представление разыгрывает, то ли очередную безумную игру начал... то ли все вместе. Костюм дорогущий, кольца на пальцах из золота высшей пробы, а в них бриллианты размером с горошину... В общем - упакован по полной программе, только сигары в зубах не хватает. Хотя, может они просто вышли из моды? Не знаю, всегда полагал погоню за стилем пустой тратой времени. Хм... однако, раньше я считал, что и Мастер придерживается такого же мнения. Что же случилось? Гости?
   Нет. Один-единственный гость. Я.
   Этот очевидный вывод меня слегка обеспокоил. Зачем? Мастер прекрасно понимал, что меня этим не пронять, тогда для чего он разоделся как человек, не знающий, куда девать чужие деньги? Может, хотел вызвать злость? Ненависть? Заставить скрежетать зубами, если выражаться фигурально? Да нет... это тоже бесполезно. Для меня нынешнего. Но зачем? И почему не довел соответствие до конца? Почему не назначил встречу в элитном клубе? Он, конечно, любит всяческие несовпадения в деталях, только на этот раз перешел грань между изысканным и нелепым... Мастер выглядел на редкость глупо и нисколько не смущался по этому поводу. Но...
   - У меня есть к тебе просьба, - оборвал мои измышления Мастер. - Маленькая такая просьбочка.
   Ну да, конечно, совсем пустяк... Верю-верю. Как в духа нового года.
   - Вот человек... - моему взору была явлена старая фотография с потрепанными краями. - Убей его.
   Хм... слегка неожиданно. Если можно оперировать подобными категориями на нынешнем этапе. Хм... а почему бы и нет? Я ведь не знал, что за просьба будет у Мастера, когда он позвонил мне. Нет, в том, что она будет, я как раз и не сомневался, но вот какая именно... Правда, если поразмыслить, то ничего странного. Вполне логично и последовательно - очередная проверка на вшивость, если можно так выразиться. Конечно, другой вопрос - зачем нужны такие проверки? Что он нового узнает? Я сильно подозревал - ничего. Но...
   - Убить? - я изобразил из себя воплощенную наивность.
   - Убить, - Мастер отработанным движением закинул ногу за ногу. - Ну, если ты предпочитаешь более нейтральные выражения - прекратить жизнедеятельность, устранить помеху, ликвидировать объект... что там еще есть, а?
   - Не смешно, - буркнул я, пряча усмешку за фальшивым недовольством. - Чем он вам помешал? И зачем нужна моя помощь, чтобы убить этого человека? Он не выглядит опасным...
   - В принципе так оно и есть, - Мастер подался вперед, еще не пришел момент, когда нужно выйти из образа. - В обывательском понимании Профессор опасности не представляет. Можно сказать - он совершенно беззащитен, но... Ему везет.
   - Везет? - шуточки у Мастера, однако... ухохочешься. - Вы хотите его убить и утверждаете при этом, что ему везет?
   - Утверждаю, потому что это правда. И именно поэтому он должен умереть.
   - Не слишком ли... - недоверие в моем голосе было искренним. - Сурово? И разве он виноват в... том, что ему послано судьбой? Ну, или небом, если вам такая формулировка больше нравится.
   - Не виноват, конечно, но виноват в другом.
   - В чем?! - я окончательно перестал скрывать овладевшее мной раздражение.
   - В том, как он распорядился тем выбором, который был ему дан.
   - Что же страшного совершил этот... Профессор? Создал новый смертоносный вирус? Изобрел способ превращения золота в свинец? Правда, вроде бы такой способ давно известен... нет? Впрочем, неважно... Так в чем же провинился Профессор? В чем?
   - Он не стал вмешиваться... Просто отошел в сторону и все... Банально, правда?
  
   Мастер подробно разъяснил, как добраться до дома, где живет Профессор, что сказать, постучав в дверь, каким образом действовать дальше... Можно подумать, мне нужны инструкции.
   Я должен был придти, выстрелить один раз из пистолета, быстро ретироваться после выполнения задания. Проще простого. Особенно, если учитывать решение, принятое мной сразу же после того, как Мастер показал мне фотографию...
   Я не собирался убивать Профессора. Не потому, что не мог, не потому, что данная мысль вызывала у меня отвращение... Нет, причина была иной - я считал это неправильным. Все это. Без исключения. И игру Мастера, и свою игру, и игру каждого из людей, и игру мира с людьми...
   Кто-то должен разорвать цикл. Я? Почему бы и нет...
  
   Я не собирался убивать Профессора... И Мастер знал это. С самого начала.
  
   Высился лес, неведомые глубины в себе тая. Высился, дневной свет навсегда заслоняя. Высился, исполняя предсказанное беспрекословно. Деревья, подобные древкам копий, листья, тверже небесного камня, что тепла не знали во веки веков, травинки змейками малыми вьются у ног. Правдиво оказалось слово Гласом Истины молвленное, сей лес волшебный, несомненно, и посему путь под его мрачные своды привел...
   Близко цель наша, проговорил изможденный Коанэ, бледностью подобный духу ночному.
   Видится мне, и черствой корки хлебной мы в степи сией не отыщем, молвил Арахмин, исполненный тревоги, сухие травинки не есть пища та, что силу привносит в тело уставшее.
   Верны слова твои, согласился старый травник, едва ступают ноги, и шаг каждый плечи к земле пригибает. Надобно нам укрепить тело и дух свои, иначе путь великий окончится у порога дверей, к тайне ведущих.
   Благое стремление сие и пусть я всецело согласен с ним, но во имя истины высшей - неведомы те тропы мне, что подобного достичь позволяют в степи безжизненной, ответствовал Арахмин, одеждами на бродягу последнего ныне похожий.
   Как же поступить нам следует, вопросил Коанэ, на опыт спутника своего надежды возложив, где же сыщется лепешка хлебная, да ручей, хладной водою каменья обмывающий.
   Долго безмолвен, подобно столбу соляному, был Арахмин, долго стояли они в тени леса, что землю окрест покрывала.
   Выбор единственный небом нам предоставлен, молвил он наконец, ступить под своды леса тайного и отыскать меж стволов могучих живность любую али ягоды зрелые. Идем же, силы наши с каждым мгновением истаивают безвозвратно...
  
   Каждое древо с другим совершенно схоже. Странность сию заметил Коанэ поперву, а следом и Арахмин, что шел чуть в стороне, жалкую траву подошвами сандалий своих сметая с пути.
   Место сие есть творение народа неведомого, что могуществом безграничным исполнен, молвил Арахмин с тщанием величайшим, не присущ природе живой порядок подобный, служит лес странный цели единственной.
   Где же теперь народ этот, что могуществом богу подобен, усомнился Коанэ, истины сей представить не в силах, почему не слышал мир о деяниях их славных.
   Не всем потребно поклонение людское, просто ответствовал Арахмин, сильно от спутника своего удалившись, но что же вижу я, среди деревьев свет солнечный виднеется. Поляна, круглая, словно тарелка глиняная, и посреди пень широкий, а на пне том...
   Не окончится путь наш сейчас, Коанэ, друг мой, исполнен радости голос Арахмнина был, видимо мне лепешек несколько, да кувшин с вином. Укрепим силы наши и двинемся дальше, обождав немного.
   Минуло времени доля малая и присели на траву два человека уставших, возле пня старого трапезу позднюю устроив. Вкушал с аппетитом завидным Арахмин, от лепешки отрывая куски большие и вином запивая. Коанэ же, хоть и голод измучал травника, не желал торопиться и, с вниманием излишним, взирал на хлеб, что в руках держал.
   Не есть ли ловушка опасная сие, вопросил он, наконец, не приготовлена ли пища для нас загодя, дабы сгубить путников неосторожных.
   Не для нас сие, ответствовал Арахмин, насытившись вполне, для любых существ человеческих, в тайный лес чей путь лежит. И не зла ради, но во благо наше, дабы смерть не осквернила место священное.
   Разве сие есть храм, удивился старый травник, по сторонам беспокойно озираясь, каким же богам молились в месте подобном.
   Боги сии неведомы мне, признание далось нелегко Арахмину, что в себе уверенность хранил в беде любой, но чувствую я, как чувствовал ранее опасность смерть нам несущую.
   Верю тебе, склонил голову Коанэ, но что же дальше делать нам следует, куда путь наш лежит после.
   Отведай пищи сей скромной сперва, друг мой, Коанэ, ответствовал Арахмин, покажу я следом путь наш...
  
   Расстилалась пред ними пустыня бескрайняя, хладное безмолвие волною морскою на лес навевая. Черный пепел песок заменял в пустыне сей, а путь подобный стреле, из лука пущенной, взрезал твердую почву, тропу из белых камней за собой оставляя...
  
   Картинка казалась знакомой... Точно-точно! Тами уже видел это безупречно серое небо, эту жесткую траву, эти руины. Правда, повернутые на градус-другой... но не все ли равно? Есть за что зацепиться - и ладно. Не блуждать в потемках, а уверенно идти проторенной дорогой... Решено. Значит - сюда.
   Тами шагнул вперед...
  
   Солнца не было. Сколько оно не строило из себя вечное светило, сколько не взирало свысока на ползающих по земле букашек... Только вот эти букашки по-прежнему есть, а его, то есть солнца, нет. Давно, причем, похоже. Тами поежился - воздух довольно прохладен, если не сказать хуже, а из одежды на мальчишке только тонкая рубашка, да хлопчатобумажные штаны. Лето, все-таки... было. И солнце - было.
   Тами слегка взгрустнулось, что не говори, а в гордом одиночестве чувствуешь себя гораздо неуютнее, чем даже вдвоем с Миксом... Кстати, куда он запропастился-то? Тут его точно нет... Впереди только здоровенное поле сухой травы, в которой темнеют куски рельс и странно поблескивает что-то, отдаленно напоминающее небольшую лужу. Еще чуть дальше, на расстоянии пары сотен метров, руины цеха и одно из тех металлических сооружений, которые он мельком видел в прошлый раз. Память услужливо подсказала, что эта перевернутая горлышком книзу огромная жестяная бутылка на подпорках, к которой вела чудом сохранившаяся труба из разрушенного здания, предназначалась для переработки опилок... Переработки ли? Или просто - часть системы вентиляции? Тами засомневался, а потом и махнул рукой - не все ли равно, для чего эта штуковина была нужна. В любом случае, особого интереса она не представляет...
   А что представляет?
   Тами медленно, поворачивая голову со скоростью часовой стрелки и только что не тикая при этом, перевел взгляд чуть в сторону и вылупился, да, именно вылупился, распахнув глаза так широко, как мог, на парящие в воздухе предметы... Четыре дымящихся розовым туманом сферы, внутри которых темнели устройства непонятного назначения. Хищные обводы и непроницаемая чернота покрытия того, что походило на странный пистолет. Черно-серая копия спортивного арбалета, спереди торчит кончик молочно-белой стрелы. Нечто, напоминающее самый обычный фанарик, только усыпанный множеством темно-синих кнопок. Открытый футляр, в котором лежали коричневые сигары... или не сигары?
   Оружие.
   Голос внутри головы? Или очередной кусочек скрытой памяти всплыл наружу? Тами нервно озирался, выискивая опасность, но с каждой секундой мальчик все лучше понимал, что единственную угрозу представляют предметы, скрытые внутри туманных сфер, висящих в воздухе... Как елочные игрушки, возникла нелепая мысль. А это и есть игрушки, подумалось мальчику, и холодные иголочки вновь пробежали по его спине. Да, Тами, похоже, иного выхода у тебя нет...
   Играй.
   Тами, двигаясь с грацией заправского лунатика, словно его силком тащили вперед, приблизился к туманным сферам. С такого расстояния они казались еще... нет, не злее, равнодушнее. Чуждые, глубоко чуждые - и этому миру, и миру вообще, и самому Тами, в частности. Как очки, закинутые в клетку к обезьяне, просто в шутку, чтобы посмеяться и показать пальцами... а она крутит блестящие стеклышки, любуется солнечным зайчиком, пытается нацепить на ногу...
   Тами переводил взгляд с одного предмета на другой, не в силах решить, какой из них взять в руки первым. То, что сделать это придется - сомнению не подлежало, единственный выбор заключался в порядке указания целей... Цели? Тами, наконец, ухватился за рукоять того, что он считал необычной разновидностью пистолета, оружие удобно легло в руку, врастая, становясь составной частью тела. А затем сознание потонуло в ослепительной вспышке взрыва...
   Тами открыл глаза и перевел взгляд на правую руку, с удивлением констатируя тот факт, что оружие никуда не делось, а по-прежнему темнело, налитое грозной силой. Теперь мальчик знал, что никакой это не пистолет, а сложнейшее техническое устройство, предназначенное для... чего? Для разрушения? Тепло... Для завершения? Горячее... Нет, Тами никак не мог уловить суть, хотя всю необходимую информацию свалили на его бедный мозг, как кость бросают голодной собаке. Вот только, что с ней делать, с этой информацией, если не способен ее принять? Правда, как активировать устройство, Тами, пусть и в общих чертах, но понял, а значит, есть только один способ узнать его назначение...
   В первый момент мальчик подумал, что ничего не произошло, слегка удивившись и обрадовавшись этому факту. Затем, присмотревшись к металлическому сооружению, что и было целью для черного пистолета, Тами различил некоторое шевеление. Конвертер опилок, как окрестил для себя эту штуковину Тами, едва заметно кренился набок, по чуть-чуть, медленно, как черепаха, но верно. И не просто кренился... Упруго распрямившись, отлетела в сторону поперечная балка - мальчик слышал вибрирующий звон стали, будто все происходило в шаге от него - потом еще одна, и еще. Вот надломилась первая опора, и вся конструкция превратилась в подобие пизанской башни, на самой грани восприятия возникла полная удивления мысль о том, как эта штуковина умудряется сохранять устойчивость... А через мгновение разошлись швы на давным-давно сваренных металлических листах, картина на несколько секунд замерла, словно застывшая в реке вода, Тами казалось, что он отчетливо видит разлетающиеся во все стороны болты... Наконец, конструкция перестала быть таковой, развалившись на мелкие составляющие, лежавшие теперь бесформенной кучей.
   Тами не стал смотреть, как металл превратится в серую пыль, а затем и вовсе растворится. С него было довольно уже увиденного, чтобы отбросить иссякший черный пистолет в сторону и, удивленно коснувшись пальцами следов, оставленных страшным устройством на коже руки, глубоко задуматься... Конечно, на человеческом языке нет слов, способных выразить истинную сущность черного пистолета, который сейчас лежал на траве, оплывая и теряя форму. Конечно, любое название устройства, которое через мгновение словно втянулось в землю, не оставив после себя никаких следов, будет неверным... Но, если бы Тами хотел кому-то рассказать об увиденном, то он назвал бы использованное оружие... это безмолвное и беспощадное оружие, которое, возможно, прекратило свое существование или просто переместилось в другое место... Неважно, что произошло на самом деле, лишь бы не видеть больше этот...
   Деструктор.
  
   Тами вздохнул и неохотно посмотрел на оставшиеся сферы - следующим в списке должен был быть странный арбалет, но мальчик, по неясным ему самому причинам, не торопился брать предмет в руки. Да, это, без сомнения, оружие, да, принцип действия прост - нажимаешь на курок и смотришь, как стрела летит к цели, да, все так, но... Есть и еще кое-что. Тами против своей воли сделал шаг вперед. Зажмурился сильно-сильно, стиснул зубы, шумно выдохнул. С близкого расстояния он почти физически ощущал невероятно омерзительную ауру, исходящую от арбалета. Словно в яму с нечистотами сбросили... нет, хуже, значительно хуже.
   И снова, против воли мальчика, его руки потянулись к черно-серому предмету... Глаза закрыты, но разницы никакой - перед мысленным взором во всей красе хищные обводы чудовищного арбалета, но не только и не столько само оружие, а еще и картинки... Много картинок, четких и размытых, цветных и черно-белых... И каждая заставляет содрогнуться так, словно все, что на них, происходит с самим Тами... И все это - невероятно, невыносимо, отвратительно до боли во всех косточках тела... А руки продолжают движение, теперь замедляемое ощущением чего-то теплого, мягкого и очень знакомого... Слишком знакомого...
   Нет!
   Тами с трудом разорвал сшитые нитями чужих грез веки и увидел, что его руки, которые мальчик почти перестал ощущать, крепко вцепились в рукоять арбалета, а один из пальцев уже приближается к курку.
   - НЕТ!
   Мыльный пузырь лопнул и забрызгал все клочьями грязной пены, чей-то тихий язвительный смех истаял в воздухе, ветер хлестнул по лицу холодной плетью. Тами стоял на четвереньках в десяти-пятнадцати метрах от туманных сфер и совершенно не помнил - как именно он здесь оказался. Мальчик попытался подняться и тотчас зашипел от обжигающей боли, охватившей руки чуть выше локтя. Словно щупальца медузы-убийцы забрались глубоко под кожу и теперь, отчаянно сопротивляясь, втягивались обратно, задевая по пути все нервные окончания, до которых могли дотянуться... Такое мерзкое, такое завораживающее, такое живое...
   Покачиваясь и тяжело дыша, Тами выпрямился. Даже с такого расстояния ощущалась волна мерзости, источаемая фальшивым арбалетом, а само оружие продолжало маскироваться под хорошо знакомый мальчику предмет. Да, на вид почти не отличить, вот только... под черно-серой поверхностью скрывается не дерево или пластик, даже не сталь, а... Тами вздрогнул. Он не хотел, категорически не желал и думать об этом омерзительном оружии... О том, что произойдет если из него выстрелить... причем, стрела-то предназначена исключительно для людей... а вот когда она поразит цель...
   Никогда еще мальчишка не испытывал такого всепоглощающего ужаса, все его тело, каждая клеточка, каждый электрический импульс, бегущий по нервам, все стало ужасом... он сам стал ужасом... Он боялся всего и вся, он боялся думать, боялся дышать... Боялся жить... А потом удушающее нечто схлынуло, развеялось, пропало - Тами, с плеч которого будто свалился невероятно тяжелый груз из прошлых жизней, заворожено смотрел, как одна из сфер, как раз та, что содержала в себе оружие, маскировавшееся под арбалет, превратилась из прозрачно-туманной в непроницаемо-бордовую. Красный шар немного повисел в воздухе, походя на человека, совершающего мучительный выбор, и, спустя минуту, медленно, важно, словно делая снисхождение миру, которому был явлен, сжался в точку. А еще через мгновение исчез совсем, оставив после себя едва уловимый запах...
   Запах липкого страха.
  
   И что ты будешь делать теперь, а, Тами? Теперь, когда контуры игры проступают все четче, и за спиною маячит тень, стягивающая нити в клубок? Ты ведь не можешь отказаться, ты не можешь сказать хватит и отойти в сторону... правда, Тами? Ведь тебе некуда идти. Ведь награда ждет подопытную крыску только в самом конце лабиринта. Ведь осталось еще две туманных сферы... Что ты будешь делать теперь?
   Мальчик растерянно взглянул на предмет, похожий на фонарик, который должен был стать следующим в списке. В том, что фонарик тоже является оружием, Тами не сомневался, но как именно это оружие действует? Вспышка? Нет? Хм... единственный способ узнать точно - подойти и взять в руки. Не хочется, но, похоже, выбора не осталось. И некому подсказать, что лучше... Некому вбить капельку ума в эту тупую башку. Эх... всегда так - человек нужен, а рядом его нет...
   Что ж, придется рискнуть, лучше сохранять хотя бы видимость контроля над ситуацией, чем пребывать в положении игрушечного солдатика, которого захотели и поставили в крепость, такую же игрушечную, между прочим, захотели - отняли оружие и посадили в игрушечную тюрьму, а захотели - выбросили в мусорное ведро... И пусть различие лишь кажущееся, пусть суть в том и другом случае одна и та же... Пусть... К тому же - разве мечты не сбываются?.. Иногда...
   Тами волевым усилием очистил голову от лишних мыслей, успокоил дыхание, железной хваткой самоконтроля стиснул мышцы, превращаясь в некое подобие биоробота. Одно из немногих умений, полезных сейчас... Единственное, что оставалось... Мальчик приблизился к фонарику почти вплотную, осторожно осмотрел предмет со всех сторон, прислушался к себе - органы чувств молчали, словно накрытые непроницаемым куполом. Ну что - начнем?..
   Руки торопливо схватили фонарик, Тами подождал несколько секунд, пока хлынувшие в его мозг знания станут доступными для восприятия, и быстро пробежался пальцами по кнопкам на боковой панели. Воздух наполнило мерное гудение, похожее на жужжание пары сотен пчелиных ульев, собранных клетке объемом с кубический метр. Тами с трудом удержался от того, чтобы замахать руками, как мельница, отгоняя несуществующих насекомых, уж слишком реальным была звуковая иллюзия, источником которой, без сомнения, являлся таинственный предмет, похожий на фонарик.
   Мальчик с немалой доли любопытства осмотрел оружие, которое после активации светилось точь-в-точь как неоновая лампочка. Значит, просто своеобразный бластер? Тами не чувствовал угрозы, исходящей от псевдо фонарика, к тому же, в отличие от арбалета, казавшегося набитым ядовитыми пауками, и деструктора, отправляющего в небытие саму ткань реальности, бластер не проявлял никаких признаков жизни - оружие и ничего более... Поняв это, мальчик, к своему удивлению, испытал даже некоторое разочарование - уж всяческие лазеры, тепловые излучатели, энергетические пистолеты и прочее он давным-давно рассмотрел тщательнейшим образом в своих мечтах и отложил в дальний ящик за ненадобностью...
   Слишком скучно.
   Тами хмыкнул и, не став закрывать глаза, нажал на курок. Тут же рывком возросла сила звука, болезненно ударив по барабанным перепонкам, свечение изменило цвет на желтый и сместилось ближе к противоположному от мальчика концу бластера, а затем впереди вспучился огромный протуберанец чистого огня...
  
   В первый момент Тами думал, что он ослеп. Потом белое сменилось черным и перед глазами расстилалось бескрайнее поле из пепла. Еще через мгновение пепел осыпался, открывая голую землю... Словно сдернули покрывало, скрывавшее город из стекла...
   Тами стоял на берегу горной реки, настороженно озираясь по сторонам. Ему совершенно не нравилось происходящее, а больше всего раздражало полнейшее отсутствие смысла - наверное в снах безумца и то больше логики... Ну, можно предположить, что это - игра или некоторый эксперимент... Маловероятно, но реально... Вполне укладывается в человеческие представления о допустимом... Но... Но вот это - Тами резко обернулся, окидывая взглядом расставленные в идеальном порядке сосны - уже перебор...
   Мальчик мог представить исследователя, который бьет подопытную крыску током ради изучения ее реакций на раздражители. Он мог представить даже ученого-садиста, который получает удовольствие от мучений несчастного зверька. Мог. Но вот перед человеком, делающим что-то ему ненужное, что-то совершенно для него бесполезное и не имеющее смысла, причем, делающего чересчур основательно и последовательно... Воображение Тами впервые спасовало, дало задний ход, забилось, тихонько поскуливая, в самый темный уголок, надеясь, что его оставят в покое... Впервые мальчик понял одну простую вещь... Вещь, которая раньше даже и в голову придти не могла...
   Он оказался недостаточно безумен. Только и всего...
   Однако, в данный конкретный момент остается лишь один выход... Что ж, раз неведомого исследователя не интересует результат эксперимента, попробуем повернуть оный в свою пользу... Авось, что и получится... Тами со всем возможном тщанием исследовал взглядом поляну, на которой находился, берег речки, видимый ему кусочек леса. И почти сразу уловил небольшое несоответствие - сосны противоестественно светлые, выделяющиеся среди остального ландшафта, казавшегося единым и неразрывным целым. Похоже на мультипликацию, где части, с которыми произойдут какие-то метаморфозы, резко отличаются от основного пейзажа, напоминающего скорее фон... Значит, придется поработать лесорубом? Хм... а почему нет? Тами бросил хитрый взгляд на оставшийся в гордом одиночестве туманный шарик со шкатулкой и сигарами...
  
   ...Он еще никогда не видел воочию лесного пожара и сейчас не мог оторваться от этого зрелища, тем более что в ускоренном виде все выглядело еще эффектнее. В ускоренном - так как деревья мгновенно вспыхивали от взрывающихся у самой земли сигароподобных бомбочек. Пламя охватывало весь ствол до самой макушки так быстро, словно на сосну предварительно вылили пару цистерн бензина, ветки обугливались и разлетались пеплом, а когда огонь затухал, в лесу появлялся очередной черный шпиль...
   А ведь это... похоже на сгоревшие спички. Только очень большие... Тами рассмеялся и бросил еще одну бомбочку.
  
   Забыто время то, когда свершилась история, мир не изменившая нисколько. Сказкою оборотилась быль, монах да лучник героями же оборотились небывшими. Много воды унесли реки быстрые, нет стариков, что помнят прежнее, однакож история сия живет в людской памяти, трепет священный молодым внушая искренностью своею...
   Путь держал монах безвестный, из славного града земли своей в пустыню отдаленную, дабы укрепить дух свой. Проходил путь сей через лес простой, где поют птахи, да ветер ветвями шумит играючи. Шел монах, звуку жизни любому всецело внимая. Шел, покуда не расступились деревья в стороны, подобно тому, как расступается вода пред камнем тяжелым, что в земле утвердился на годы долгие. И узрел монах поляну лесную, а на поляне сей узрел человека, лук огромный в руках сильных держащего.
   Не заметил лучник странника, делом своим занятый крепко. Выпускал он стрелу за стрелою из лука своего могучего, устилали траву окрест осколки посуды глиняной, что меткость свою упражняя, лучник поразил.
   Приветствую тебя, о, добрый человек, смиренно сказал монах, видимо мне, большого мастера на своем пути встретил я.
   Здоров будь, мудрый старец, ответствовал лучник, в глазах путника печать веков различая, правда слова твои, ибо равных не сыщется мне на сто дней пути на восток, на запад, на север и на юг. Пришел же в лес сей я, дабы умение свое в тишине и покое устремить к вершинам сияющим.
   Доброе дело задумал ты, мастер-лучник, склонил голову монах, радуется сердце мое, когда стрелы твои поют, кувшины глиняные в середку самую поражая без промаха.
   Годы учения долгие плоды свои приносят со временем, ответствовал лучник, благодарностью за слова душевные исполненный, но и ты странник, путь избрав свой, к источнику мудрости приник великой. Мне же участь моя оставляет дорогу единую. Но и мудрость твоя - разве позволит она стрелу метко выпустить из лука моего?
   Был лучник прост, аки птица певчая, что умением своим поражает людей всегда, но для прочих дел справности нет в ней.
   Правда твоя, мастер-лучник, молвил монах тихо, доведись мне стрелу выпустить из лука твоего, разве поразил бы я кувшин глиняный? Если завязать мне глаза и на край оврага глубокого поставить меня, разве устремится стрела моя, куда возжелаю я и руки мои? Если встану я твердо на землю ногою единой, а другую держать буду, травы не касаясь, разве сравнюсь я в меткости с тобою, на учение годы долгие потратившим?
   Преисполнился удивления лучник, но ответствовал спокойно, как мастеру опытному и надлежало ответствовать.
   Не ведаю я смысла слов твоих, мудрый старец, проговорил он, не торопясь совершенно, но узреть возжелал я, как ты пустишь стрелу из лука моего. Поставлю я кувшин у дерева того, что супротив нас произрастать изволит, а ты сможешь встать у края обрыва, обвязав глаза поясом моим праздничным.
   Воротился он к суме своей, дабы приготовления нужные скоро совершить, а монах, слов не говоря излишних, поднял лук тяжелый и стрелу наладил, примериваясь. Отошел затем тот, старцем мудрым прозванный, к самому краю обрыва высокого, обвязав глаза прежде поясом, что лучник дал ему. Отошел и тетиву натянул, ногой единой в землю уставившись, аки птица болотная. Лучник же, что сноровисто кувшин к дереву приставил, да на много шагов удалился в сторону, стоял без движения малого, подобно статуе из камня сотворенной.
   Ждал он полета стрелы уставшего, ждал вонзится когда в землю она, ждал мудрых слов, что старец скажет после сего... Но тверда оказалась рука монаха, весело пропела стрела, быстротою своею воздух рассекая, и разлетелся осколками кувшин глиняный, ибо поражен был в середку самую. Поражен же и лучник был свершением сим доселе невиданным. Подбежал он, едва не падая в траву мягкую, и остановился у края обрыва самого, рядом со старцем, что пояс чужой в руках держал, глаза свои свету открыв.
   Как, воскричал лучник, как сумел ты сделать подобное. Сие не в силах человеческих, надобно умение великое, но ведь монахи только в мудрости упражняются...
   Правдивы слова твои, мастер-лучник, смиренно ответствовал монах, упражняемся мы в мудрости своей единственно, лук же, подобный твоему, не встречал я прежде, и не выпускал из лука стрелу прежде, и не видел, как выпускают.
   Открой же тогда тайну великую, взмолился лучник, как на святого на старца взирая, оброни в душу мою крупицу мудрости своей.
   Задумчив стал монах, не отвечал долго, а после промолвил тихо.
   Скажу я тебе в чем причина сейчас произошедшего, единое слово и только.
   Какое же слово сие, возопил лучник.
   Вспомни, спокойно ответствовал старец.
   Но разве встречал я тебя ранее, разве прикасался к мудрости твоей, молвил пораженный лучник, как же могу вспомнить я то, чего не было вовсе.
   Опечалился монах и жалостью преисполненный обратил свой взор в сторону, дабы не обидеть человека хорошего.
   Дозволено мне, сказать еще слово тебе, и слово сие - себя.
   Вспомни себя, вопросил лучник, но ведомо мне и детство давнее самое, и дни в лесу в усердном труде проведенные, и празднества бурные, и беды, и радости. Память моя прозрачна, как горный родник чистый, да и старость покуда не коснулась моих плеч...
   Еще сильнее опечалился монах, голову к земле склоняя, и закинул за спину сумку дорожную, путь свой продолжить намереваясь. Но до того ответ дал он на вопрос несказанный, на мольбу, что в гласе лучника отчаянно звучала.
   Есть последнее слово, молвил мудрый старец, и слово сие - прежде.
   И ушел старец, головы своей не оборачивая, и остался лучник на поляне лесной, и думу долгую думал он после, и тщетны были думы его, и продолжил он выпускать из лука стрелу за стрелою, память о встрече запрятав накрепко...
   А три слова сиих продолжали звучать, в чудную музыку собираясь...
  
   - Как хорошо, что мы все вместе сейчас собрались!
   У причала стоял небольшой кораблик, переделанный в ресторан, трепеща на ветру плакатом с названием - "Пикник у озера". Озеро, о котором шла речь, тут же, собственно, и располагалось - средних размеров, с прилизанными и окультуренными россыпью ярких палаток берегами. Людей в этот субботний день собралось немало, кое-кто, пользуясь теплой погодой, даже залезал в воду, тут же с криком выбегая обратно, к ветру, солнцу и твердой земле под ногами. Эдакое небольшое развлеченьице. Тами, если честно, не видел и капли смысла в подобном, но...
   Каждый сходит с ума по-своему.
   - Да-да! И место выбрали отличное! Надо будет обязательно повторить еще раз!
   Мужчины и женщины, он знал их всех, кого-то лучше, кого-то хуже, сейчас это не имело значения. Просто небольшая встреча, своеобразные дружеские посиделки для непринужденного общения, которое часто именуют коротким, но емким словом - треп. Ну да, треп... а что такого? Тами сам время от времени грешил приступами пустопорожней болтовни... не зря же Микс жаловался... Микс? За пластиковым столиком сидело около десяти человек, но ни один из них и близко не напоминал темноволосого. Похоже, опять придется искать выход в гордом одиночестве...
   - Даже немного не верится... Я себе иначе представлял... К лучшему... Может тост?..
   Тами весело общался, брал кусочки шашлыка и хлеб, из пластикового стаканчика пил, но не крепкие напитки, а обычную воду... Один Тами. Который был здесь своим, который знал, что к чему, который наслаждался происходящим... Другой Тами, находившийся бесконечно близко и, одновременно, бесконечно далеко, незримый и неощущаемый, бесплотный дух, отбрасывающий земную тень... Другой Тами, видел все и не понимал ничего. Зачем? Почему? Ответ ускользал, оставляя на руках глубокие порезы, мальчик, который совершенно неожиданно повзрослел лет на десять, вновь оказался среди людей, но не чувствовал связи, не чувствовал отклика внутри себя, словно прозрачная пленка отделила его от мира... Его - второго Тами...
   Может, это воспоминание? Но мальчик твердо знал, что подобного не происходило в его жизни... Чужое воспоминание? Возможно... очень даже... но... тогда... чье? Откуда? И... самый главный вопрос... почему? Почему именно такой образ, именно эта картинка, люди, сидящие за столом... почему именно они? И еще - первый Тами - кто он? Просто двойник, бледная тень - или нет? Мальчик попробовал осторожно пошевелить мизинцем - палец отозвался, но с небольшой, заметной только его обладателю, задержкой. Посредник, так? Черт... Тами заметался по несуществующему лабиринту в поисках верного пути, естественно, только заблудился и в отчаянии мысленно опустил руки... А затем тот или то, что мальчик про себя назвал посредником, отступило в сторону, возвращая полный контроль над телом его настоящему хозяину...
   Настоящему?..
  
   Ну, конечно же... Ничего не происходит просто так, да? Тами беззвучно выругался, хотя в стремительно изменяющихся обстоятельствах имелись и свои плюсы... Выход пришел к мальчику, не дожидаясь, пока тот его найдет. Хороший такой выход - бездонный колодец с плещущейся о каменные стенки холодной водой...
   Собаки появились внезапно - только что в небольшом прибрежном лесочке бегали дети, играли в бадминтон и волейбол взрослые, раздавался веселый смех и гомон людских голосов, а в следующее мгновение, как пришедшие из небытия призраки, среди деревьев возникли приземистые темно-серые силуэты, чем-то напоминающие волков... Их было много, невероятно много - живой ковер насколько хватало глаз, к тому же животные стояли так плотно, что Тами подумалось, а как же они друг с другом не перегрызлись? Ведь собаки не похожи ни на одну из известных пород... Дикие, несомненно, но, при этом, не волки - помельче, да и серые хищники никогда не построились бы в подобную шеренгу. Как солдаты, причем - солдаты, готовящиеся к атаке...
   Тами оказался прав в своих предположений, относительно намерений огромной стаи странных собак, прав на все сто процентов... Хотя предпочел бы ошибиться... Живая волна хлынула вперед, на людей - беззвучно, яростно, страшно. Отдыхающие заметили опасность, но слишком поздно, и им оставалось лишь метаться в панике, тщетно пытаясь спастись... Ведь оружия ни у кого не было - да и толку, если на каждого приходилось как минимум три сотни злобных хищников... Бежать также нет никакого смысла - если только ты не близкий родственник гепарда... Или у тебя в кармане завалялось устройство, останавливающее время... Случайно, конечно же... Шутка... Всего лишь глупая шутка... Дурацкая и бессмысленная...
   Тами бросил взгляд на своих новых знакомых - один замер, не в силах пошевелиться от сковавшего его шока, другая болтает без умолку, сама не понимая, зачем это делает, третий пытается что-то организовать, но тщетно, тщетно... Спустя считанные мгновения злобная волна из острых зубов и мощных челюстей накроет их всех, оставляя после себя растерзанные тела... Мертвые, непоправимо мертвые... Все-все-все, за одним-единственным исключением... Собаки не тронут его, Тами знал это наверняка, ведь для того и явились, не правда ли? Волна сметет все живое, и тех, кто сидит рядом, и тех, кто недавно играл среди деревьев, и тех, кто купался в озере, и тех, кто веселится в плавучем ресторанчике... Ничего живого не останется, ничего, ведь собаки, исполнив неведомый приказ, тотчас испарятся без следа...
   Ты ведь любишь одиночество, а, Тами?
   Мальчик зашипел сквозь зубы. Опять, опять нет выбора и прямой путь без развилок впереди... Что ж, придется немного поиграть в героя... Тами схватил одну из палок, валявшихся на траве, поудобнее ухватился за более легкий конец, и сразу же стая собак, словно они представляли из себя одно живое существо, позабыли про намеченных жертв и устремились к нему...
   - Бегите... - прохрипел Тами. - Бегите же отсюда!
   И нанес первый удар...
  
   Происходившее нисколько не напоминало фильмы о мастерах боевых искусств, где люди порхают как ударенные током бабочки, где зеркальная поверхность лезвий отражает отливающее голубизной небо, где солнце сверкает в каплях крови, что летят подобно стае птиц... Красиво, отточено, изящно и... нереально. Не так. Если бы Тами попросили описать одним словом безумную, длившуюся целую вечность сцену, которая растягивалась и растягивалась, как воздушный шарик ярко-красного цвета, то он не стал бы тратить время на раздумья и ответил...
   Бойня.
   Движения мальчика напоминали некую смесь зажигательного танца, тренировки каратиста и конвульсий больного эпилепсией, которого застал очередной приступ. Куда будет направлен очередной удар, знал только сам Тами, собаки же могли лишь гадать и ошибаться... И они ошибались... Уже в первые секунды яростной схватки мальчика с головы до ног залило кровью злобных животных, которая, как ни удивительно, оказалась такого же красного цвета, как и у обычных собак. Липкая влага, пропитавшая одежду насквозь, была холодной и неприятной, окровавленная трава скользила под ногами, угрожая потерей равновесия, а, следовательно - и жизни. Уже в первые секунды боя Тами ходил по самой грани, лишь одна песчинка чудом застряла в горловине песочных часов и отчаянно сопротивлялась неумолимым силам, тщившимся утянуть ее вниз...
   Каждый удар палки достигал цели, каждое мгновение одна или несколько собак жалобно взвизгивали и рушились на землю, как мешки с песком, грузной и безжизненной массой. Вокруг мальчика образовалась импровизированная баррикада из тел, изуродованных, окровавленных, по-прежнему злобно скаливших острые зубы. Тами не смотрел на это, у него даже не хватало времени, чтобы думать... Сейчас он, подобно роботу, выполняющему заданную программу, подобно берсерку, вошедшему в боевой транс, мог только поддерживать это свое состояние как можно дольше, отправляя все без исключения силы в жадную и жаркую печь, сжигая дни, месяцы и годы жизни за считанные секунды...
   Но кто заложил такую программу? Кто научил его правильно действовать в подобных обстоятельствах? Тами мог бы задать эти вопросы потом... Если потом, конечно, будет... Мог бы, но не задаст никогда, потому, что прекрасно знает ответ...
   Никто.
  
   Собаки разлетались в стороны, как кегли, как куски земли перед мощным буром, как осколки упавшей на пол хрустальной вазы... Тем, кто наблюдал со стороны, завороженным взглядом, восхищаясь и не понимая, казалось - вот-вот и огромная стая, попав в живую мясорубку, как неосторожная и слишком о себе возомнившая акула под острые лопасти винта корабля, иссякнет, отхлынет назад, сбежит, оставив после себя поле, усыпанное трупами, как пустыня - песком... Тами же, знавший немного больше, видел, сколько у него осталась сил, видел, сколь много яростных противников прочно стояло на четырех сильных лапах, видел ту ярость и непреклонность, что заставляла глаза животных сверкать, подобно миниатюрным сверхновым... Тами знал, что он обречен, он отмерил и рассчитал, какую часть стаи он сможет прикончить, а какая мгновением позже прикончит самого мальчика... Он знал, что все бессмысленно, что его путь окончится здесь и сейчас... Знал...
   Но продолжал сражаться. Без злости и ненависти, просто ему было... грустно.
  
   Все кончилось в один миг - только что огромная стая собак, скорее походивших на живые машины, предназначенные исключительно для убийства, волна за волной наседала на одного-единственного человека, сражавшегося как... как не мог бы сражаться человек. Только что безумная схватка была в самом разгаре, а потом... Оставшиеся собаки неловко дернулись и повалились набок, словно вдруг превратились в камень. Или их просто выключили. Если бы Тами не знал, что происходящее не может быть сном... Мальчик, тяжело дыша и отбросив в сторону палку, которая сейчас напоминала орудие мясника, дрожащими руками стягивал пропитанную кровью одежду и думал-думал-думал. Кошмар? Полуночный бред, под воздействием очередной бездумной игры? Очень похоже... слишком похоже. Слишком простое объяснение... Хотя сходство сомнения не вызывает - раз за разом отражать атаки превосходящих сил противника, а потом, набрав необходимое количество очков, перейти на следующий уровень... Как просто...
   Испуганные люди взирали на ужасную картину бойни, кто-то искал пропавших детей, кто-то, осторожно ступая по скользкой траве, пробирался к своим вещам... Тами не было дела ни до кого из них. Сейчас мальчик был очень занят...
   Он смеялся.
  
   Старые стены были крепки, многое видели они, многое испытали, не раз и не два война или глупость человеческая грозила стереть все здание с лица земли, но устояли они, верой и правдой служа людям...
   Мастер терпеливо ждал, не единого слова не проронил он за долгие часы, пока день сменял вечер, лишь взирал на стрелку больших часов, неумолимо приближающуюся к заветной отметке... Комната замерла в предвкушении, второй человек притаился за стеной по соседству, внимательно наблюдая за происходящим... за тем, что вот-вот должно было произойти. Они оба долго готовились, они оба прекрасно знали, насколько рискуют... причем, рискуют отнюдь не жизнью.
   Часы деловито стучали, время трепыхалось, как муха, попавшая в паутину, а паук, роль которого исполнял сейчас Мастер, осторожно перебирал нити, дожидаясь нужного момента. В том, что этот самый нужный момент непременно наступит, они даже не сомневались - все просчитано и пересчитано на тысячу тысяч ходов вперед, все варианты, вплоть до самых невероятных, абсолютно все. Теперь требуется только, чтобы каждый точно отыграл свою роль... ничего более. Конечно, актерами они не являлись... но любой актер позавидовал бы их способностям в лицедействе.
   Два Мастера терпеливо ожидали, приготовив идеальную... нет, не ловушку. Ибо нельзя с помощью мышеловки поймать слона, ведь он ее даже не заметит, а если и обратит внимание, то просто расплющит ногой, как паровым молотом, и пойдет дальше... Нет, эти старые стены и те, кто притаился за ними, ловушкой не были и не могли быть. Цель была иной - совершить поворот... Крутой поворот.
   - Если дорога ведет в бездонную пропасть... - Мастер начал считать секунды. - Стоит предпринять какие-то действия, пока не стало слишком поздно...
   Он произнес последнее слово и стрелка, глухо щелкнув, оказалась напротив отметины. А вслед за этим раздался оглушительный треск, в крепкой стене образовался огромный провал и, отбрасывая в сторону тяжелые камни, с шумом рушащиеся на пол, в комнату проник растрепанный человек. Если его, конечно, можно было назвать человеком... Волосы, давно не знавшие парикмахера, лицо, как после хорошей попойки, лихорадочно горящие глаза, некогда дорогая и добротная одежда порвана и покрыта коркой засохшей грязи. Блудный Ученик пришел к своему Мастеру...
   - Ты точен.
   Мастер не без любопытства рассматривал гостя.
   - Я... пришел... Я... хочу... Я... помогите... Я... не знаю... Я... запутался... Я... устал... - робкий голос Ученика не соответствовал его внешнему виду, и только что продемонстрированной чудовищной силе. - Я... видел... Я... видел путь... Мой путь... Я... не хочу...
   - Я тебя не звал.
   Одна из заранее приготовленных фраз.
   - Вы не звали... Я... пришел сам... Мастер! Скажите! Скажите мне... почему? Так... - Ученик запнулся, не зная, как продолжить. - Так... Так... Нелепо!.. Мастер!
   - Ты изменился. Раньше ты знал все.
   - Мастер, я... Я... Мастер! - гость сорвался на крик... так кричит тот, кто потерял свой путь. - Эта страна... Хотите - я отдам ее вам? Сделаю королем, императором или как там его... Хотите? Я могу... Или этот дом - Ваша резиденция - разве он достоин Вас? Хотите, я превращу старое здание в прекраснейший замок? Или в обитель ужаса и тайны? Хотите? Я могу... Сдвинуть горы... Изменить облик земли... Стереть в пыль огромную армию... и создать свою - из дерева, камня или металла... Или животных... или людей, полностью подчиненных моей воле... Хотите? Хотите, я изменю мир? Сделаю его райским местом? Манна небесная и медовые реки... Я могу... Могу...
   - Рад за тебя.
   В меру жестко, в меру снисходительно, в меру равнодушно.
   - Вы... Вы ведь все поняли, Мастер? - осторожно переспросил Ученик, отступая на шаг, а затем и на два, назад. - Поняли, да? Не молчите! Ну не молчите! Пожалуйста! Мастер!
   Он весь дрожал, и Мастер мимоходом подумал, что если Ученик все-таки нападет, то придется использовать запасной план... Не пришлось. Гость дико закричал, срывая голос, а затем, закрыв глаза и подняв руки вверх, распластался в гимнастическом кульбите и скользнул в пролом в стене...
   Безумие близко...
   - Не нравится мне все это... - Мастер покачал головой. - Совершенно не нравится.
   - Мне тоже, - тот, кто внимательно следил за разговором, наконец, выбрался из укрытия. - Но такова наша судьба. Наша миссия. Наш долг.
   - Знаю... - Мастер окинул помещение взглядом и поморщился. - Долго же придется восстанавливать здание... - и сразу же, без перехода, не меняя тона. - Ты отправил ЕГО следом?
   - Конечно, - второй дотронулся до своего перстня, на котором был изображен странного вида четырехлистник, и усмехнулся. - Сразу, как твой нерадивый Ученик сбежал отсюда.
   - Значит - кончено... От НЕГО не уйти... Никому и никогда... - в голосе промелькнула легкая тень печали. - А знаешь... Мне немного жаль... Да, Ученик попался своевольный... Да, натворил дел... Да, меня в грош не ставил... Да, все так, но... Но не по-человечески это... Не по-человечески... К тому же... Мы пытаемся победить зло с помощью зла значительно большего...
   - Верно, но...
   - Но?
   - Выбора у нас нет. В любом случае...
   В пролом залетел шальной ветерок, вдалеке завыла собака - и столько в этом звуке было безнадежного отчаяния...
   День кончился.
  
   Я осторожно постучал и сделал шаг в сторону - так, чтобы в дверной глазок меня не было видно. Зачем? Ведь я не собирался убивать Профессора... Ведь не для того я битый час блуждал по городу, отыскивая нужный дом. Ведь Профессор был нужен мне, очень нужен, как, впрочем, и я ему... Тогда - зачем? Зачем я позволил рефлексам профессионального киллера, что со всем тщанием разместил в моей голове Мастер, взять вверх на этот раз? Не знаю... Может быть, я просто до конца не верил... А может - все еще верил. В лучшее.
   - Кто там?
   - Ваш друг, Профессор, - глупая фраза, знаю, а что еще можно было ответить в такой момент... - Мне дали Ваш адрес.
   - Подождите секунду...
   Я полагал, что хозяин в лучшем случае немного приоткроет дверь, а в худшем на меня уставится ствол пистолета, специально припасенного для подобных ситуаций. Я ошибся.
   - Проходите, - на пороге стоял мужчина средних лет, глаза скрывали стекла пенсне, а аккуратная бородка придавала ему благообразный вид человека, живущего в гармонии с миром. - Проходите же, молодой человек, не стесняйтесь.
   Я хмыкнул. Все же не таким мне представлялся Профессор, ох, не таким... В моем воображении он был старше и строже, наверное. И эти домашние тапочки на босу ногу, этот давно вышедший из моды пиджак, эта бородка, наконец, как у церковного служки. Хм... Профессор не выглядел человеком, которого мог опасаться Мастер и тем более, которого стоило устранить руками своего Ученика.
   - Можете пока здесь осмотреться, а я приготовлю по чашечке чая... - хозяин квартиры говорил неторопливо, как может говорить лишь тот, кто понял бессмысленность погони за судьбой. - Вы ведь не откажетесь выпить со старым отшельником?
   - Отшельником? - переспросил я, с интересом разглядывая стеллажи, на которых за стеклом в аккуратных коробочках размещались весьма занятные экспонаты. - На мой взгляд обстановка недостаточно аскетична.
   - Вы правы, - донесся голос с кухни, где Профессор, очевидно, поставил разогреваться чайник и теперь искал заварку. - Я не пытался привести в соответствие внешний облик... Мне это показалось лишним.
   - Лишним? - прекрасно сохранившаяся глиняная фигурка какого-то древнего божества, глиняные осколки, испещренные надписями на неизвестном языке, и тут же простые камни, ничем не отличающиеся от булыжников, коих полно на окраинах города... хм... интересно. - А в чем тогда заключается Ваше...
   - Уединение? - Профессор вернулся в комнату, красивые керамические чашечки на подносе позвякивали в такт шагам. - Вам ведь известно, молодой человек, что кроме тела есть еще и дух.
   - Одиночество духа? - я весьма неохотно отвлекся от изучения коллекции. - Вы добровольно обрекли себя на это?
   - Обрек, приходится, вынужден... - Профессор слегка качнул головой и поставил поднос на столик. - Как же вы, молодые, любите такие слова.
   - А что в них не так?
   - Хотя бы некоторое несоответствие слов добровольно и обреченно, но суть даже не в этом.
   - А в чем?
   - В том, что я не мог поступить иначе, в том, что я нисколько не жалею о своем решении, в том, что это не мука, а высочайшая степень свободы. Со временем Вы обязательно поймете... А сейчас - просто отнеситесь со снисхождением к странностям старого человека.
   - Ну-ну, Профессор, не скромничайте, - я очередной раз отметил про себя аристократические черты лица, бережно расчесанные назад короткие волосы каштанового цвета, без единой сединки. - Вы мне сто очков форы дадите, да и не только мне. Кстати... может быть нам стоит перейти на ты? Если вы, конечно, не против.
   Профессор отточенным жестом поправил пенсне и внимательно посмотрел мне в глаза.
   - Знаете, молодой человек, а Вы меня удивили... Да-да, ведь обычно подосланные ко мне... хм... адепты четко подразделяются на две группы - одни сразу начинают общаться панибратски, словно никогда в жизни не слышали об уважительном отношении к старшим, другие же, напротив, весь разговор расточают комплименты и прячутся за маской поддельной вежливости. Вы же, молодой человек, иной... Да-да, совершенно иной и разительно отличаетесь от прочих. Потому я, пожалуй, приму Ваше... твое предложение. Итак, могу ли я теперь поинтересоваться, что же привело тебя ко мне?
   Он, не сводя с меня пытливого взгляда, чуть откинулся назад и, поднеся чашку ко рту, сделал очередной глоток.
   - Да ты попробуй чай-то, пока горячий! Не стесняйся!
   - Спасибо, но я не хочу пить... - В глазах Профессора появилось укоризненное выражение, и я поспешил добавить. - Ну, разве что небольшой глоточек...
   - Можно небольшой, а можно и большой, - одобрительно кивнул гостеприимный хозяин. - Тебя ведь Маста прислал, верно?
   - Ты хотел сказать - Мастер?
   - Нет, я хотел сказать то, что я сказал.
   - Хм... - следовало поразмыслить... о многом. - Подобные заявления... для них должны быть веские основания, ведь так?
   - Ты хоть и молод, но уже невероятно умен, - Профессор допил чай, довольно вздохнул и поставил чашку обратно на поднос. - Ты же все понял.
   - Хм... - в том, что касалось проницательности, мой новый знакомый нисколько не уступал Мастеру. - Может быть... просто в это трудно поверить. Сразу, по крайней мере.
   - Всему свое время, я тебя не тороплю, подумай, разберись с мыслями, чувствами... Я вижу, они еще остались, хотя Маста и тут постарался, - это лицо... слишком похоже на очередную маску, но... что-то здесь не так. - Однако, я должен спросить тебя еще раз - зачем ты пришел ко мне? Да, Маста назвал тебе адрес и попросил убить старого беспомощного человека... По его словам. Не удивляйся, я многое знаю, и уж делишки этой кучки самовлюбленных снобов для меня - как открытая книга. Да вот только... и для тебя тоже. Ты и не собирался исполнять просьбу Масты, так?
   - Так, - почему-то мне не хотелось лгать и изворачиваться в разговоре с Профессором. Искренность в обмен на искренность? Возможно...
   - У тебя есть... - Профессор замялся, нерешительно теребя пенсне. - Дело? Личное дело?
   - Верно, - я набрал в легкие побольше воздуха и выплюнул быструю тираду, словно боясь, что меня могут перебить или пропустить мои слова мимо ушей. - Маста, по известным только ему причинам, вложил в мое сознание крупицу чистой истины, очевидно полагая, что я не смогу совладать с этим... подарком. Но я сумел, заплатив дорогую цену... пафосно, конечно, звучит, зато истинная правда... так вот, я узнал кое-что невероятно важное, и для меня самого, и для мира в целом. И сразу же родился план... безумный план. План, который я не осилю один, но который претворится в жизнь, если я найду того, кто захочет помочь. Особенного человека, мудрого человека, человека, знающего намного больше, чем простой Ученик. Это вы... то есть ты... Профессор.
   - Так вот оно что... Понятно, - Профессор задумался. - Скажи-ка ты мне вот что, юноша... ты видел картины в логове Масты?
   - Фрески на стенах? - зачем он задает такие вопросы... непонятно. - Видел, весьма впечатляюще. Первое время они у меня вызвали сильные эмоции.
   - Еще бы... для того и создавались эти... зеркала.
   - Зеркала?
   - Да, если, конечно, их можно так назвать. Ты ведь видел то... что хотел видеть, верно?
   Хм... А если подумать, то... Профессор прав, и его слова, если принять их за аксиому, объясняют почти все. Действительно, когда я только начал свое обучение, интерес пробуждался от любой мелочи, а уж такая загадочная вещь, как живые картины, и вовсе целиком и полностью завладевали вниманием. Постепенно я узнавал все больше и больше удивительнейших фактов, росло мое мастерство... и уменьшался интерес к тому, что всегда было рядом, под рукой. В конце концов, картины стали трогать меня не больше, чем однотипные дома на улице, огни светофоров или серая поверхность старого асфальта. Все так, но...
   - Ты и это знаешь? Откуда?
   - Как бы получше сказать... Маста рассказывал историю про Общество Скрытой Сути?
   - Да, но какое отношение...
   - Прямое, - спокойное лицо Профессора разом посерьезнело, если это и маска, то фантастически правдоподобная. - Ведь он наверняка рассказал не всю правду... Например, знаешь ли ты, что тот конфликт спровоцировал сам Маста, лично? Знаешь ли ты, что именно он сообщил властям всю необходимую информацию? Знаешь ли ты, что все это делалось ради одной-единственной цели - заставить определенного человека сбежать...
   - Последний из Посвященных... - я перешел на трагический шепот.
   - Да. Верно.
   - Но это... это... ужасно! Столько смертей, разрушения, боль... Ради одного человека? Тогда получается, что Маста - настоящее чудовище!
   - Не совсем.
   - Не совсем? - от возмущения я даже привстал и наклонился вперед, к Профессору. - Как ты можешь говорить такое? Разве недостаточно...
   - Недостаточно. Знаешь... если бы я оказался в положении того, кто мне известен под именем Маста... я поступил бы аналогично. От начала и до конца.
   - Но... почему?
   - Все просто. Для того чтобы достигнуть некоторой цели, иногда требуется пожертвовать... многим. Иногда - очень многим.
   - Нет-нет-нет! Я не согласен! Я...
   - Ты еще молод. Я даже завидую тебе... немного, - Профессор приветливо улыбнулся, пытаясь разрядить возникшее между нами напряжение. - Со временем поймешь, что я имел в виду, а пока... Пока ты прав в одном - Маста действительно не очень хороший человек. Если не сказать более.
   Внезапная догадка обожгла холодом, пробежала по коже тысячей омерзительных паучьих лапок, стянула мышцы лица в жесточайшем спазме... Откуда Профессор может знать столько всего о Масте и организации? Откуда ему известна истинная подоплека событий многовековой давности? Неужели он... тогда... Нет, невозможно... Не может быть такого... Никогда... Он... тот, единственный спасшийся Посвященный?!
   - Скажи... откуда тебе столько известно? - осторожно поинтересовался я, улыбнувшись резиновой улыбкой. - Если, конечно, не секрет.
   - Да какие могут быть секреты... - Профессор взял в руки чашку, задумчиво повертел и поставил обратно. - Просто есть у меня маленькое увлечение... История. Что, как и почему было. Настоящее же... скажем, мне интересно в гораздо меньшей степени. Тем более, хорошие познания в свершившемся позволяют с определенной точностью предсказывать будущее и объяснять настоящее. Эдакая иллюзия сверхпонимания... Ты молод еще, ты талантлив, твои способности намного превосходят способности старого маразматика... Не спорь, я сказал, не спорь со мной. Ведь единственное, в чем я лучше - знания и опыт, которые можно приобрести лишь со временем... Я долго жил, много дольше тебя. А теперь ответь - что за дело привело тебя? Чего ты хочешь?
   - Узнать, - нет, лицо Профессора не было маской... оно было настоящим, что окончательно убедило меня в правильности принятого решения. - Правду.
   - Правду? - переспросил он и я начал свой рассказ...
  
   - ...мне известны приблизительные координаты объекта. Сейчас он наверняка погребен глубоко под землей и потому требуются произвести раскопки.
   - Впечатляет... Грандиозные у тебя замыслы, да и пришел ты прямо по адресу. Говоришь, не знал, кто я? Тогда почему полагал меня способным помочь? Предчувствие... Понятно, значит интуит. Давно, очень и очень давно я не встречал похожих на тебя... Что же, я согласен. Можешь в своем предприятии полностью полагаться на меня, на мои знания и умения. Да и связи кое-какие еще остались... Потом расскажу.
   - Хорошо. То есть, замечательно. То есть... - я нахмурился, вспомнив кое о чем весьма неприятном. - Мне пора, Профессор.
   - Но мы ведь не обсудили, как будем действовать, - стекла пенсне возмущенно звякнули. - К чему спешка?
   - Мне... мне нужно уладить одно дело. С Мастером... который Маста. Забрать у него ключ.
   - Вот как... могу ли я отговорить тебя?
   Я, уже успев встать и начать собираться, слегка опешил.
   - Отговорить? Но почему?
   - Видишь ли... был и другой человек, очень похожий на тебя. Вот только судьба его оказалась совсем незавидной.
   - Что... что случилось? Он погиб?
   - Я думаю, такой исход был бы лучшим... Нет. Он остался жив... если это можно назвать жизнью. Просто Маста убрал его со своего пути, как ты пинаешь ногой маленький камешек - едва обратив внимание. Тот человек... он мешал им. Тогда. А ты - мешаешь сейчас. Ваши судьбы похожи и я боюсь, что на тебя ляжет та самая тень...
   - Тень?
   - Тень. Зло, значительно более страшное, чем ты в силах представить. Маста называет это... существо... палачом.
   - Звучит несколько... - я закончил одеваться, застегнув последнюю пуговицу на куртке, и рассеянным взглядом окинул квартиру, в которой я был гостем. - Безумно.
   - Тем не менее, это правда. А следующей жертвой палача можешь стать именно ты. Не ходи, забудь про ключ.
   - Нет. Понимаешь... я не знаю, удастся мне моя затея или все окончится весьма печально. Я не знаю, натравит Маста на меня этого своего палача или предпочтет решить дело мирно. Не знаю. Но знаю кое-что другое. Я не могу поступить иначе. Потому... потому... потому что так - правильно.
   Профессор не стал спорить, отговаривать, убеждать, а только слегка прикрыл глаза и кивнул. А когда я уже закрывал за собой дверь, тихонько сказал:
   - Удачи...
  
   Жаром, из самых недр земли сей идущим, воздух исполнен окрест был, да пепел, что под подошвами сандалий расстилался, подобен звездам, воспылавшим в миг единый, да угасшим тотчас. Не истаяла жизнь в тверди сей, благо обувь у путников справна поныне, охраняя от огня, у ног замершего.
   Слышал я, молвил Арахмин, вдаль свой взор устремляя, есть горы сии, что подобны горам прочим девять по девять веков, но наступит день, когда разверзнется небо над ними, шумом из самой земли исходящим напоится воздух, солнце черный змей сокроет, да прольются реки из огня, что адскому ровня. И придет беда для тех, кто горя не зная выстроил дом и селение свое у края горы сей. И наступит для них день, что судным прозовут напрасно, и погибнут самые малые и старые, и плач великий раздастся в землях сих. Но наступит другой день и смирится гора та, и сокроет ярость свою до следующей поры, и вновь подобной обычной горе станет...
   Верно слышал ты, ответствовал Коанэ, старый травник, что на силе духовной едино путь сей тяжкий продолжить сумел, и понятны мне мысли твои, что полагают землю сию горе, вулканом зовущейся, ровней.
   Вулканом зовется гора та, вопросил Арахмин изумленно, незнамо мне было сие, но речи твои о моих измышлениях есть правда истинная. Разве не подобна пустыня сия, пеплом жарким устланная, вершине горы той, что вулканом назвал ты.
   Легко обмануть того, кто желает обмануться, ответствовал травник тихо, но знающему зрима суть подлинная земли сей рукотворной.
   Рукотворной, воскликнул Арахмин, что чудес всей земли не изведал по сей час, что же за мастер тот, исполинский труд сей свершивший. Возможно ли те, кто лес тайный поставил на пути нашем, и к подобному длани свои приложили.
   Не ведомо мне сие, склонил голову старый травник, но чувствую я силу, что землю дотла напоила, чувствую я нити, паучьим подобные, что путь свой ведут в туман непроницаемый для взора смертного. Страшен тот, кто сотворил сие, и страшна природа его...
   Что же за природа та, вопросил Арахмин с великим тщанием, чего же страшишься ты, друг мой.
   Человеком был творец сей, ветке сломленной голос Коанэ подобным сделался, человеком остался и поныне.
   В тишине путь они свой держали далее, мысли темные застили душу Арахмина, а спутник его силы берег, тяжело по пеплу мягкому ступая. Каменная тропа по правую руку от них оставалась, белизною взор притягивая и удобством маня к себе.
   Почему избегаем мы тропы сей, вопросил Арахмин спустя время, тревоги за спутника своего исполненный, разве не труден путь твой, разве не следует облегчить его.
   Меньше сил мы истратим на путь, сие правда есть, ответствовал старый травник, но правда есть и то, что откроются в конце тропы сей видения лживые, душу в свои тенета упрятав на веки вечные.
   Не сказал ничего более Коанэ, и не требовал того Арахмин, и продолжили они путь свой, долгий...
  
   Восстояли сандалии их половиною на пепле, что пустыню устилал от края и до края, другою же половиною на камнях белых, что круг размеров огромнейших заполнили ровно. В центре же круга самом возвышалось строение величественное, что истинным смыслом пути многотрудного было...
  
   - Тами! Очнись же, наконец! Тами! Ты слышишь меня?! ТАМИ!
   Мальчик разлепил глаза, над головою светилось серебристо-серое небо. Рядом сидел темноволосый паренек и тряс за плечи. Лицо чумазое и испуганное, рот скривился, грудь тяжело вздымается, похоже, он очень устал... Но что ему от меня нужно? Тами закрыл глаза и вздохнул.
   - Живоооооой... Живой! - нервно проговорил темноволосый, могло показаться, что он только что пробежал марафон, переплыл через море, а затем влез на высочайший пик мира... столько же тщательно скрываемого восторга и облегчения, столько же невероятной усталости. - Тами, черт тебя побери, ты живой! Тами! Ты ведь чуть не погубил нас обоих, мечтатель чертов! Еще чуть-чуть и все! Я в самый последний момент успел! Успел!
   - Привет... - память постепенно возвращалась... этого зануду зовут Микс? Да, точно... и еще кое-что... - Гаргор.
   - Тами, - Микс покосился на мальчишку, как умалишенного. - Я понимаю, что ты только очнулся, что ты без памяти провалялся уйму дней, но... Сейчас ты напоминаешь мне дятла, который долбит и долбит дерево, надеясь, что под корой скрывается пища... но пищи-то нет и человек, стоящий рядом, вынужден слушать бесконечное тук-тук-тук... - темноволосый устало махнул рукой. - Сколько раз сказать, что Гаргор не имеет ко мне никакого отношения, чтобы ты поверил?
   Он прикрыл веки, сцепил пальцы перед собой, замолк.
   - Ладно, - наконец отозвался Микс, - я расскажу тебе еще одну историю. Последнюю.
   - Историю? - обрадовался Тами, едва не подскочив от возбуждения на месте. - Давай-давай! - и тут же озадаченно уставился в непроницаемо-ватное небо. - А почему последнюю? Ты куда-то уходишь? Ну воооооот...
   - Я не ухожу, - Микс поднялся и отряхнул одежду, которой не помешала бы стирка, а еще лучше - полная замена на новую. - Мы уходим.
   - Куда? - на лице Тами застыло очень и очень глупое выражение... глупее обычного.
   Темноволосый переступил с ноги на ногу, перевел взгляд на траву, на что-то позади приятеля, затем посмотрел в глаза Тами. Долго-долго смотрел. А после, нацепив на себя вид "не имею ничего общего с этим тупым и наивным существом", насмешливо произнес.
   - Ты же мечтатель, Тами. Фантазер высшей пробы, чтоб тебя. Придумай что-нибудь, ну там райские кущи или геенну огненную, в крайнем случае, Вальхаллу или Олимп... - он зло сплюнул. - Что, не хватает духу, да? А дурацкие вопросы без конца задавать ничего не мешает? А просто подумать и взглянуть на миллиметр дальше собственной ограниченности религия не позволяет?
   - Религия? - слегка растерянно переспросил Тами.
   - Ага, - Микс радостно оскалился. - Религия восторженного восприятия реальности. Религия всех младенцев и дряхлых стариков. Религия слабоумных и потерявшихся среди людей. Я называю это... слепой верой в судьбу.
   - А я разве верю... - Тами сосредоточенно разглядывал свои руки, ища следы крови. Чужой крови. - Лучше скажи - что случилось? Я провалялся много дней без сознания, так? Ничего не помню... И почему ты говоришь, что я чуть не погубил нас? Почему?
   Слова застыли в неподвижном воздухе и медленно опустились на землю. Темноволосый молчал. Провел рукой по щеке, размазывая грязь, посмотрел налево, вздохнул, но ничего не ответил. То ли не знал, как начать, то ли считал, что и без того рассказал слишком много. Тами уж было подумал, что приятель в очередной раз его игнорирует, и, поднявшись, устремил пытливый взгляд туда, где тяжелое небо смыкалось с желто-зеленой землей замочной скважиной горизонта, а пронзительно-узкое солнце служило ключом...
   - Если бы я не успел вытянуть тебя... Если бы промедлил хоть минуту... То ты бы умер... - Микс развернулся и зашагал вниз по склону холма, на котором они оба сейчас находились. - А вместе с тобой умер бы и я.
   - Но почему? - мальчишка поспешил за товарищем. - Неужели между нами существует какая-то... связь?
   - Связь?
   Темноволосый остановился, сжал руку в кулак, разжал, снова сжал, продолжая это жуткое подобие гимнастики, пока пальцы не превратились в смазанные тени. А затем, последний раз судорожно стиснув побелевшую кисть, поднес ее к лицу и оскалился. Не так, как несколько минут назад, когда хотел поиздеваться над Тами. Не так, как на прошлом витке вечности, когда высокомерно вещал непонятные мальчишке истины. Не так... Злее и гораздо более искренне. Тами отшатнулся, Тами едва удержался от того, чтобы бежать отсюда со всех ног, Тами впервые захотел, чтобы его приятель сейчас исчез и больше не появлялся. Потому что сейчас на мальчика смотрел жестокий, беспощадный и бесконечно мудрый зверь.
   - Связь? - повторил Микс, разрывая опутавшие Тами нити липкого страха. - А как ты думаешь, какая связь может быть между попарно скованными цепью... заключенными?
   Мальчик облизал губы. Слова темноволосого напоминали тонкую наледь, готовую в любой момент треснуть и рассыпаться осколками, открывая быструю мутную воду истинного смысла. Они не были надежны. Тами чувствовал фальшь. Небольшую, едва уловимую, как запах газа, уходящего из неплотно прикрытого баллона. Но и этого было достаточно, для того, чтобы, опираясь на сказанное, сделать еще один, вполне логичный и разумный, шажок...
   - Такая же, как между заключенным и конвоиром.
   Первую секунду могло показаться, что темноволосый удивлен, что он пребывает в некоторой растерянности, что он не в силах найти нужные слова... Иллюзия, которая развеялась тут же, стоило губам едва разомкнуться, выпуская на волю единственное слово.
   - Верно.
   Микс издал тихий смешок и искоса взглянул на Тами, который, набрав в легкие побольше воздуха, продекламировал:
  

Через пропасть нить перекинута,

Мы идем по ней вдвоем,

Руки крепко цепью скованы,

Я умру - мы упадем.

  
   Так?
   - Оу... какой способный мальчик. Да ты поэт, Тами! - темноволосый коротко рассмеялся и сразу, не меняя голоса, словно выплевывая из себя рифмованные строчки, продолжил:
  

Маленький зайчик скакал по дорожке.

Вышел охотник, прострелил ножку.

Зайчик погиб без единого стона...

Он-то погиб, но остались патроны.

  
   - Это что... шутка? - мальчишка недоуменно уставился на своего товарища. - Кто-то совсем недавно укорял меня тем, что я слишком легкомысленно отношусь к жизни, а теперь...
   - Тами-Тами... - Микс покачал головой. - Не показывай себя более глупым, чем есть на самом деле... Я ведь обещал рассказать историю, так?
   - Да, но... - Тами осекся, потихоньку начиная постигать смысл того, что сказал темноволосый. - Это и есть твой рассказ?
   - Рассказ? Нет, конечно.
   - Но твои слова...
   - Тами-Тами... - голова темноволосого качнулась в такт его мыслям. - Я сказал, что поведаю тебе одну историю и только.
   - А стишок? Какое отношение...
   - Самое прямое. Этот стишок - предисловие...
   Микс оборвал себя, видимо сочтя, что уже сказанного будет достаточно, задумчиво хмыкнул и начал спускаться вниз. На полпути он вновь обернулся и позвал приятеля.
   - Ну что стоишь? Идем...
  
   Город был. Врос в землю всеми своими зданиями, дорогами и дорожными знаками, фонарями и тротуарами, парками и парковыми оградами, фонтанами, площадями, аккуратно подстриженным кустарником и деревьями, напоминавшими тех бедных собачек, которых жадные до внешнего лоска хозяева наряжают в цветастые кружева и демонстрируют окружающим, пряча самодовольную улыбку где-то в глубине пустых глаз. Казалось, ничто не в силах вырвать это скопление стекла, бетона и металла из облюбованного места, как досадный сорняк, разметать в стороны столбики небоскребов, зеркально поблескивающие, если смотреть издалека, разорвать в клочья длинные автострады, обрывавшиеся стеной травы сразу за окраиной, которые можно счесть неким подобием гигантских корней гигантского существа.
   Неживого.
   Город был пуст. Дороги радовали глаз ровным асфальтом, ровным настолько, словно его только что, прямо перед приходом гостей, положили, как кусок заранее приготовленного дерна укладывают на газон перед домом. Этот асфальт не знал колес автомобилей, топота тысяч и тысяч ног, капель дождя, падающих сверху, и капель воды из разбрызгивателя поливальной машины. Он был непорочен, свеж, чист. И нереален, как мираж, пригрезившийся сходящему с ума слепцу, что утоляет жажду глотками чистого огня... Вместе с тем, асфальт был лишь частью, деталью, пусть важной и нужной, но далеко не единственной. Сочная зелень листвы, фонарные столбы и оградки, сверкающие новенькой краской, прозрачные стекла вершин и безмолвные дверные проемы, многотонные махины небоскребов, могущих скрывать что угодно... но не скрывающих ничего. Такие разные, но такие похожие кусочки, связанные одной, хорошо различимой для взгляда снаружи, печатью... Печатью отчужденности.
   От людей.
   Город был пуст и мертв. И расколот, как бывает расколота твердая скорлупа кокосового ореха, упавшего с пальмы и ударившегося об острый камень. Тонкая трещина проходит почти ровно по центру, края светятся белизной, а вниз скатываются капли... похожие на кровь. Или слезы. Правда, в отличие от лежащего на земле ореха, расслоилась, разделилась надвое не внешняя оболочка, которой отродясь не было, а самая суть, сама плоть города. Невидимая линия, извивающаяся как походка пьяницы, что пытается убедить себя в несомненной пользе алкоголя, проходила через скопление зданий, дорог и парков насквозь, оставляя слева блистательный мегаполис, который никогда не будет прибежищем для людей, а слева - хмурый и навевающий уныние городок, который пригодным для жизни местечком никогда и не был.
   Город, похожий на яркую декорацию, слепленный из противоположностей, дополненный целой кучей ненужных вещей, слепящий глаза отблесками непостижимого, зыбкий, как дымное марево, и прочный, как столетний дуб. Он казался иллюзией, но был до безобразия реален... Если бы нашелся поэт, достаточно безумный, чтобы уловить все грани этого невероятного места, то наверняка назвал бы его...
   Город мечты, похороненной заживо.
  
   - Какую сторону выбираешь, а, Тами? Правую или левую?
   - Ты о чем?
   - О том месте, куда мы сейчас направляемся, - тяжелое небо чугунной крышкой накрыло реальность, словно огромный котел с дымящимся и скверно пахнущим варевом, а Микс, с вытянутой вперед рукой и развевающейся на несуществующем ветру одеждой, напоминал старый дорожный знак, забытый и потерявший всякий смысл... - О городе, в котором мы найдем выход.
   - Выход? - с сомнением переспросил мальчишка, теперь уже не ловящий с широко распахнутыми от изумления глазами каждое слово приятеля. - А может мы поищем его где-нибудь еще?.. Подальше отсюда.
   - Ты что, боишься? - темноволосый удивился. Слегка. - Опять превратился в маленького трусливого ребенка? А, Тами? Ты меня разочаровываешь...
   - А меня разочаровывает тот факт, что, по твоим словам, нам необходимо посетить... город, - огрызнулся Тами и заметил, погрузившись в свои мысли. - Не нравится он мне... знаешь, как волчья яма на дороге, вроде и заметить легко, вроде и не на тебя рассчитана, вроде избежать легко - обойти стороной и все... Но нельзя и ты идешь прямо, падая в приготовленную для другого ловушку. Вот что мне не нравится.
   - Ты преувеличиваешь, - Микс постарался придать своему голосу бодрости, но эта попытка оказалась недостаточно убедительной и лишь умножила сомнения Тами. - И потом, не забывай, я вместе с тобой и не допущу твоей гибели. Мы связаны - помнишь?
   - Помню... - отозвался мальчишка, у которого на сей счет было свое мнение. - Ладно, если уж идем, то идем прямо сейчас - нельзя же вечно оттягивать неизбежное.
   - Нельзя, - быстро согласился Микс и, чтобы скрасить некоторую поспешность ответа, добавил, хитро улыбнувшись. - Идем, а по пути я расскажу обещанную историю...
  
   - Попробуешь догадаться, каким было начало?
   - Мммм... жил-был маленький мальчик?
   - Ага, именно жил, именно маленький, именно мальчик. Может, и дальше сам продолжишь, раз настолько сообразительный? Шутка.
   - Не смешная.
   - Ой, не умничай... Ладно, начну, пожалуй, рассказ. Итак, жил-был маленький мальчик, маленький и очень-очень-очень наивный. Наверное, потому, что не повидал в своей короткой жизни плохого достаточно для счастливого, а может и прискорбного, избавления от розовых очков... Правда, не очки то были, да и не розовые вовсе, но устоялось выражение, приобрело особый смысл, стало понятным каждому... потому и говорю так, чтобы понятнее было, а то начни все тонкости подростковой и детской психологии рассказывать - за всю жизнь не управишься. За человеческую жизнь... Хм... на чем я остановился?
   - На розовых очках.
   - Верно. Был мальчик и были у мальчика розовые очки. Считал мальчик, что мир... болен. Да-да, серьезно болен, как те люди, которых он видел в ослепительно белой палате, куда приходил повидать отца. Лежавшие там люди не смотрели на гостей, они вообще почти не шевелились, только смотрели остекленевшими глазами в стену, да беззвучно шевелили губами. Мальчик не знал, чем они больны, он просто видел, что этим людям плохо, очень плохо. Так же, как и миру.
   Мальчик не знал, чем он способен помочь этим больным. Расспрашивал, конечно, маму, пытался узнать, что с ними, капризничал и плакал. Но его неокрепшую, пугливую, любопытную и чуткую душу решили поберечь, мол, пусть сам потом узнает, когда повзрослеет, когда наберется уму-разуму, когда научится отделять, если можно так выразиться, зерна от плевел, важное от второстепенного, жизнь - от того, что кажется оной... Они считали, так будет лучше, правильнее, честнее. Они думали, мальчик ничего не поймет, забудет случившиеся, а потом и смириться с тем, что не способен изменить... Правдой оказалось лишь одно, да и то - только отчасти. Он смирился, да, смирился со своей беспомощностью, со своим простым и прекрасным детским бытием. Но не смирился с миром...
   Да-да, он решил изменить мир к лучшему, представляешь? Словно это конструктор - взял и переставил пару деталей, там подкрутил, тут убрал лишнее и вытер налипшую грязь. Правда... можно ли ждать иного от маленького ребенка, мальчишки? Конечно же, он знал, что не всемогущ, знал, что не всемогущи даже взрослые, знал, что не все происходит так, как хочется. Всегда знал... Но есть еще такая штука, которая зовется верой, и еще одна, что кличут мечтой. Мальчик мечтал, представлял, как он вырастет и станет президентом... нет, главой всемирного правительства, ведь тогда уже все страны поймут полнейшую бессмысленность жизни врозь, а разве может быть иначе? Станет, значит, главой мира и сразу же примет закон... нет, множество законов, прекрасных, несущих людям покой и благоденствие. Мальчик не знал, что из себя будут представлять эти законы, да и зачем, ведь он был уверен, что когда придет время, он сам все-все поймет... Так мальчик думал... нет, пожалуй, мечтал... в начале.
   - А потом?
   - А потом он изменился... Если первое время мысль о возможности превращения мира в благословенное место за счет грубой силы казалось вполне естественной и даже более того - единственно верной, то немногим позже эта идея переродилась в нечто иное... Он изменился, и изменилось его видение того, что происходило вокруг. Но, вместе с тем, мечта и тонкая душа остались прежними, преломляя сквозь себя мысли и чувства... И на стыке этих, казалось бы, противоположных процессов, возникла новая идея - яркая, четкая, неотступная. Мальчик счел, что мир можно убедить. Проникнуть в самую суть, в самое сердце... а затем соединить себя и реальность невидимой нитью, так, чтобы любое движение его души стало значимым. Захотел - и прекратились засухи, яростные штормы обернулись ласковым ветерком, а землетрясением называются едва заметные колебания почвы. Захотел - и кончились войны, звери перестали нападать на людей, а все оружие сгинуло без следа. Захотел... просто захотел - и все. Да, теперь он считал, что можно достичь цели, воздействовав лишь на одну точку... Но...
   - Он опять изменился?
   - Верно. Изменился. Опять. Я бы сказал, что его восприятие исказилось, сместилось на некоторый угол... Но, естественно, это лишь часть правды, а всей не способен постичь никто. Мальчик же тогда не понимал и малого, считая себя всеведущим и многомудрым, которому не нужны помощь или совет со стороны. Сам, все сам. Он решил очистить мир от скверны и сделать это в полнейшем одиночестве. Потому что другие не знают, как осуществить этот замысел правильно. Он крепко убедил себя в этом, да, очень крепко... Все казалось простым - отсечь всю грязь, все зло, всю несправедливость, так, чтобы осталось лишь прекрасное, доброе, справедливое и... правильное. По его разумению. Отсечь, неважно какой ценой...
   - А потом?
   - Потом он изменился последний раз. Не потерял веру, не отрекся от мечты, не очерствел душой... просто взглянул с другой стороны. И понял. Нет нужды рвать мир на части, пытаясь затем слепить их воедино, незачем метаться из стороны в сторону, тщась отыскать волшебную палочку, которая перевернет все с ног на голову, да и необходимость открывать огонь из автомата, предварительно с силой зажмурив глаза, кажется теперь совершенной нелепицей... Ведь есть более простой и эффективный способ сделать мир чуточку лучше.
   - Это какой же?
   - Зажечь спичку... а потом смотреть, как робкие язычки пламени облизывают кусочек дерева... оно темнеет... становится черным... пока не сгорит дотла. И тогда ты ищешь следующую. Затем еще одну. И еще...
   Двое мальчишек остановились у самой границы города, за которой тянулись ввысь хрупкие столбики небоскребов, такие тонкие и такие пустые... Тами смотрел на одну из дорог, терявшуюся где-то впереди, среди домов и деревьев. Смотрел и думал над последними словами темноволосого... Он сказал это не спроста, он преследовал какую-то цель, причем цель, явно связанную со всем тем, что происходило с ними ранее. И с тем, что видел сам Тами, оставшись в одиночестве. И эти спички... почему именно спички? Метафора, конечно же, но почему такая? Микс молчал, по ведомым только ему причинам замерев на той линии, где обрывался асфальт. Молчал и город, терпеливо ожидая, когда гости соизволят пройти дальше.
   Тишина... недобрая и словно сосущая, вытягивающая силы и эмоции...
   - Занятно... весьма занятно, - Тами шагнул вперед, раздвигая незримые заросли и сбрасывая оцепенение, на миг овладевшее его телом. - Но что же было дальше?
  
   ...Однако, такой способ питания требует предварительного обездвиживания существа, которым паук собирается полакомиться... Собственно, паутина и служит подобием ловчей сети... Жертва, обычно это насекомое, прилипает к невероятно прочным нитям и, пытаясь освободиться, запутываются еще сильнее... Затем охотник подбирается ближе и опутывает добычу, заключая ее в сотканный из паутины кокон...
   ...Но не все пауки пользуются сетями... Иные достаточно ядовиты и этим ядом могут парализовать и убить жертву... Для этого они нападают из засады... Пауки, благодаря устройству своего тела, делающего их похожими на живые гидромашины, способны молниеносно преодолевать значительные, по сравнению со своими размерами, расстояния... Жертва не может избежать атаки и неминуемый укус, после которого в организм попадает сильный яд, предваряет ее гибель...
   ...Есть и такие пауки, что одинаково ловко используют оба вышеупомянутых способа... Сначала они сковывают движения жертвы, используя паутину... А затем находят незащищенные участки тела и вводят свой яд...
   Все эти действия преследуют одну цель - лишить жертву способности сопротивляться...
  
   Сначала Тами показалось, что город не заметил их. Вот просто взял и не заметил - как человек не замечает мошку, пролетевшую мимо лица. Кто мы, а кто он? Песчинки... так? Да, но не так. Мальчишка едва заметно напряг мышцы и бросил быстрый взгляд налево - пусто и мертво. Магазины, магазины, магазины, яркие вывески и целая россыпь разнообразных сокровищ за прочным стеклом. Вон игрушки - куклы, напичканная хитроумной электроникой техника, вроде радиоуправляемого вертолета, плюшевые звери - этих особенно много, самых диких цветов и оттенков, причем некоторые морды Тами, как не напрягал память, узнать не смог... а еще - всевозможные конструкторы, детские наборы инструментов, раскраски, наклейки... Следом - одежда. Для мужчин, для женщин, для детей, для худых, для толстых, для занятий спортом... Тами смотрел сквозь тряпки, что стеной стояли в просторных витринах, словно пытаясь проникнуть внутрь, туда, где в большом, как футбольное поле, зале, блуждают потерявшиеся люди, суетятся продавцы, которые могу помочь всем, кроме себя самих...
   Кого ты пытаешься обмануть, а, Тами?
   Мальчик непроизвольно вздрогнул и поежился. Не было никаких людей внутри магазинов. И внутри небоскребов - тоже не было. И в парках, что виднелись впереди, и на узких улочках между жилых домов, и в самих домах. Нигде. Никого. Только манекены за прозрачной стеной, напялившие на себя яркие вещи и тщившиеся походить на своих творцов. Но есть и еще кое-что... Город... Он... смотрит на нас.
   - ...итак, мальчик знал, что ему делать, но не знал как. И потому начал искать путь. Свой путь, единственно верный, - происходящее вокруг, похоже, нисколько не смущало Микса, более того, он просто-напросто игнорировал город и тот отвечал взаимностью. - Но судьба не благоволила этим исканиям, раз за разом дорога, казавшаяся той самой, заканчивалась тупиком, а то и вовсе - обрывом, с которого так удобно падать вниз. Мальчик злился, грозился бросить безнадежную затею, быстро успокаивался и начинал сначала. И так - раз за разом. Неудача за неудачей.
   - Ему стоило родиться под более счастливой звездой, - несмотря на не очень приятные ощущения, вызываемые городом, Тами порадовался, что ему больше не нужно бродить по лесам и полям - дорога, по которой они шли, была идеально ровной, позволяя уставшим ступням наконец-то хоть немножко отдохнуть. - Ну там... в парад планет... в день летнего солнцестояния... или еще когда.
   - Хм... А кто сказал, что он не родился?
   - В смысле? Он счастливчик или как? Ему падают с деревьев конфеты или только яблоки?
   - Тами... не мели чушь, - темноволосый презрительно фыркнул. - Счастье... оно разное бывает. Очень разное. Особенно - в случае с тем мальчиком.
   - А что с ним? Ему удалось найти то, что он искал? Или он отступился? Или...
   - Хм... как бы получше сказать... - Микс на мгновение задумался. - В один прекрасный момент этот мальчик встретился с богом.
   - С кем, с кем? - Тами чуть не поперхнулся, забыв на пару секунд про город.
   - С богом, - тихий смешок слетел с губ темноволосого. - С самым обычным богом. Так бывает... Бог спросил его - чего ты хочешь, дитя. Мальчик думал совсем недолго и ответил почти сразу... Естественно, он попросил способность изменять мир. И тогда бог спросил его - как? Только одно слово, но мальчик вновь задумался, на этот раз серьезнее. Он молчал, не зная, что же выбрать, молчал, пока, наконец, бог не задал третий вопрос... Точнее - не совсем вопрос... Бог предложил ему стать ловчим, что зло отыскивает повсюду и связывает путами крепкими.
   - А что мальчишка?
   - Он отказался.
   - Отказался? Вот так - прям сразу - взял и отказался?
   - Хм... не сразу, ох, не сразу, конечно... Тянул время, думал и колебался... И, уже почти превратившись в подобие буриданова осла, что никак не может сделать выбор, сказал - нет. Нет, нет и нет.
   - И тогда бог...
   - Тогда... бог предложил ему стать судьей, что бросает на весы поступки и мысли, что принимает решения и несет на своих плечах их бремя, кто определяет, но не совершает. Соблазнительно, правда? Очень соблазнительно... только не для того мальчика. Он отказался, как только дослушал последнее слово. Без сомнений и сожалений.
   - Опять отказался... мммммм... но ведь было и третье предложение?
   - Верно. Бог не стал выжидать, делать паузу или что-то в этом роде. Он был выше... и равнодушнее. Бог просто бросил, как бросают монетку в шляпу нищего, последнее предложение, сказав - хочешь ли ты стать... палачом? И сразу же исчез, оставив мальчику право решить самому.
   - Хм... Знаешь, Микс... Ты, конечно, опять будешь называть меня фантазером, но... но то, что ты рассказал - бред. Полный бред и ничего более.
   Тами напрягся, ожидая реакции приятеля на данную тираду. Мысли беспорядочно заметались в голове, подумалось, что здесь совсем нет машин... Наверное, создатель города не очень то жаловал их. Как и людей... Интересно, а Микс заметил это? Может спросить у него? Хотя нет, не стоит... Разве что потом... Ну, чего он так тянет с ответом? Неужели...
   - Действительно, бред, - Микс нацепил на лицо дежурную улыбку и развел руки в стороны, словно извиняясь. - Зачем богу разговаривать с каким-то мальчишкой? Да еще и предложения соблазнительные делать. Душу этим не купишь, да и не нужна она никому, а преданность... он предан только своей мечте и ничему более. Нет, конечно же, встречу с богом этот маленький мальчик выдумал.
   - Но... для чего? Ради бахвальства? Хотел добиться уважения приятелей? Только ведь мечта - дело личное, я не верю, что он мог рассказать свои тайные мысли приятелям, а друзей не стал бы обманывать.
   - Верно. Эту историю он придумал для самого себя. Видишь ли... иногда очень хочется оправдать уже сделанный выбор, сказать, что, мол, когда такое предлагает бог - нельзя отказываться. Сказать, что не мог поступить иначе, сказать, что не нашел другого пути, а теперь - поздно... Очень хочется и мало кому удается избежать этого соблазна... Мальчик придумал легенду, красивую сказку, и убедил себя, что она и только она - истинная правда. Что было так и только так. Тот мальчик умел убеждать...
   Микс ненадолго прервался, вернувшись в свое обычное равнодушно-насмешливое состояние, а Тами, сосредоточенно размышляя над сказанным, пытаясь найти в рассказе о маленьком мальчике некий ключ, кусочек головоломки, который бы довершил композицию и открыл общую картину... Значит, вторая часть истории - ложь... А первая? Правда? Микс ничего не говорил об этом, но и об обратном - тоже. Ни единого слова. Так верить? Или нет?.. Тами бросил рассеянный взгляд налево и замер, как вкопанный. Или - как вмурованный в бетон... Они шли мимо остановки общественного транспорта, такой же нелепой и бессмысленной тут, как горные лыжи в жаркой и сухой пустыне. Полупрозрачные стены из бледно-розового пластика, металлическая скамейка, табличка с неразборчивой надписью. В общем, ничего особо примечательного, а вот чуть в стороне...
   - Слушай, - Тами подбежал к дереву, что росло рядом с остановкой, и поднял глаза вверх. - А что там на самом деле?
   - На самом деле?
   - Ну да, - как он не старался, но допрыгнуть до каштана, похожего на маленького свернувшегося ежика, не удавалось. - Ты же сказал, что байка про встречу с богом... просто байка. И сказал, что мальчик придумал это исключительно для оправдания своего выбора.
   - Верно, так и было.
   - Ну вот, - почти-почти... палец скользнул по твердой поверхности и один из шипов, которыми был густо усеян злополучный каштан, глубоко впился в кожу. - Ай! Больно...
   Тами прекратил свои попытки и теперь стоял с жалким видом, посасывая кровоточащую конечность. Не то, чтобы очень больно, не то, чтобы опасно, просто... обидно. Он бросил сердитый взгляд на обидчика, фыркнул и подошел к приятелю, равнодушно ожидавшему его у края дороги.
   - Делать тебе нечего... - Микс даже не стал пользоваться удобным моментом и попытаться подколоть Тами. Видимо, уже не видел в этом никакой необходимости... - Знал же, что не допрыгнешь, и все равно дергался, как те дураки, считающие себя способными преодолеть верхнюю планку. Впрочем, чего это я... Ты же мечтатель...
   - Да, мечтатель! - с вызовом ответил Тами. - А ты... ты... мог бы и помочь, раз такой умный!
   - Помочь? Ты сказал - помочь? - на миг показалось, что темноволосый сейчас рассмеется во весь голос... но Микс сдержался и лишь добавил презрения во взгляде. - Тами-Тами... маленький глупый ребенок... Как ты думаешь, кто быстрее пробежит стометровку? Передвигающийся на костылях или идущий на своих двоих? А?
   Он насмешливо склонил голову набок.
   - Ладно... Тогда открою тебе частичку правды. Которую ты так просишь. Хочешь знать, что случилось с тем мальчиком на самом деле? Я расскажу... - Микс сложил руки в замок перед собой, лицо сделалось жестким. - Да, он не встречался с богом, да он сделал выбор, предрешивший дальнейшую его судьбу... Понимаешь, видеть постоянно зло и не иметь возможности что-то изменить... тяжело. Нужно обладать поистине нечеловеческой волей, чтобы выдержать подобное. А этот мальчик... был довольно обычным... талантливым, да, но не исключительным гением... нет, не гением... и потому, в один далеко не прекрасный момент, он... не выдержал.
   Сорвался? Хм... нельзя так сказать, ведь процесс был постепенным, он постепенно копил в себе ненависть, постепенно ожесточался, постепенно забывал о таких вещах как милосердие, сострадание... Он ненавидел проводников зла, но к жертвам этого самого зла... не испытывал никаких эмоций. Варварски вырубили последние леса - отомстить негодяям, покарать их, заставить молить о прощении и не даровать оного. А лес... а что лес? Нет его больше и ладно, мальчик пожимал плечами и продолжал ненавидеть дальше. Преступников всех мастей, жадных хапуг, думающих только о себе, циничных манипуляторов... их и еще многих. А больше всего - человечество, породившее такую грязь... Он мечтал, ох, как он мечтал! Исступленно, всей душой и сердцем, в безумном ритме бесконечно дергая за одну и ту же струну внутри себя...
   Понимаешь, он ведь был, как я уже сказал, довольно талантлив... Некоторым его способностям можно только позавидовать... Можно было. Причем, что самое смешное, этот мальчик, пожелай он подобного, мог принести в мир немало добра... Но... он предпочел попытаться искоренить зло...
   Микс внезапно погрустнел и отвернулся.
   - Знаешь, а это даже звучит страшно... да... Он предпочел... не сразу, конечно же... а только когда достиг своего предела, ударился головой о верхнюю планку и откатился назад, зализывая раны, как собака... Так вот... он предпочел всю свою жизнь, весь свой талант... все-все-все без исключения... истратить на ненависть и месть. Как будто это единственная ценность... - темноволосый горько усмехнулся. - И еще... он взял себе новое имя.
   - К... какое? - едва сдерживая дрожь в голосе, спросил Тами.
   - Палач Чужих Душ.
  
   Некоторое время они шли молча, думая каждый о своем. Тами пытался отыскать неувязки в истории про Палача, но безуспешно - нужно было либо поверить всему, либо признать все умелой выдумкой. Что же касается Микса - неведомо, какие мысли роились у него в голове, но радостными они не были - это точно. Темноволосый утратил свою мрачноватую насмешливость и теперь напоминал одинокого волка, не ждущего от жизни ничего хорошего и рассчитывающего только на себя и свою силу... Тами сглотнул слюну и поджал губы, его сильно беспокоила неизвестность, связанная с целями, мотивами и реальными возможностями Микса. И еще...
   - А куда мы направляемся?
   - А? - в глазах Микса промелькнула не свойственная ему растерянность, похоже, темноволосый только что вынырнул из какого-то мутного и недоброго омута... - О чем ты?
   - Как это о чем? - сейчас Тами предпочитал соблюдать некоторую осторожность в разговоре с приятелем. - Мы идем? Идем. А раз так - то рано или поздно придем... Куда?
   - Аааа... - Микс слабо махнул рукой. - Я ведь не для того привел тебя сюда, чтобы просто погулять, поглазеть на магазины, да потрепаться... Ты должен увидеть кое-что.
   - Понятно...
   Они продолжили свой путь, не возвращаясь больше к разговору и истории про Палача. Хоть у Тами и было множество вопросов, но мальчик чувствовал, что сейчас не совсем то время и не совсем то место, чтобы пытаться удовлетворить свое любопытство. Что же касается Микса, то темноволосый просто молча шел вперед, указывая дорогу... при этом выглядя как смертельно уставший... человек? Тами поежился, у него имелись некоторые мысли по этому поводу, мысли, весьма и весьма неприятные... И лучше бы им оказаться очередной нелепой фантазией, как любит выражаться Микс... Просто нелепой фантазией... порождением излишне живого воображения...
   Они шли, по широкой дуге огибая центр, от одной окраины, через которую проникли в город, к другой. Странно... Ведь все основные дороги вели туда, где высились небоскребы, раскинули свои зеленые объятья парки, просторные площади горделиво выставляли напоказ роскошные фонтаны... а еще - музеи, прекрасные статуи, дома под старину, храмы разных религий, самые дорогие и большие магазины... Все, что душе угодно, да... Все там, в центре... Но они, по каким-то неведомым причинам, обходили это великолепие стороной. Почему? Что может быть интересного среди низеньких домишек? Зачем тогда нужны другие части города? И почему дороги устремлены в центр, если цель их путешествия находится в другом месте? Почему-почему-почему?
   Во всем этом не было никакого смысла...
  
   - Здесь.
   Микс остановился возле единственного подъезда жилого пятиэтажного дома, который был построен из белого кирпича и потому резко отличался от прочих зданий города. Внутрь вела массивная стальная дверь с кодовым замком, сейчас закрытая, что придавало этому строению сходство с гигантским сейфом. Вот только что ценного тут могли укрывать от различных посягательств? Деньги? Документы? Драгоценности? Или... людей? Тами шумно выдохнул, дом напоминал не столько банковское хранилище... сколько своеобразную тюрьму. Комфортабельную и с иллюзией полной свободы. Но... для кого она предназначалась?
   - Мы пришли.
   Микс не торопился открывать дверь, выжидающе посматривая на приятеля. Не похоже, что темноволосый когда-либо был узником данного места, более того... Мы не пойдем внутрь, пришла мысль, похожая на озарение, а следом еще одна - дом ненастоящий, просто копия реального объекта, имеющего некоторое, причем довольно большое, значение... Но опять же - для кого?
   Для меня.
   ...Вокруг него расстилалась бескрайняя белая пустыня, немного похожая на снежную равнину во время неистовой метели, но лишь самую малость - ведь снега тут тоже не было, и почвы, и зданий, и дорог, и деревьев, и самого города. Вообще ничего. Будто взяли и разлили пустоту, но не ту, которую представляют в фантастических романах - непроницаемо-темную или ватно-серую - нет, просто белизна, белизна без конца и без края, белизна, поглощавшая мир не жадно, как голодные пираньи упавшего в воду быка, а равнодушно-отстраненно, как зыбучие пески, знающие, что добыча все равно никуда не денется...
   Впрочем, Тами почти не смотрел по сторонам, его внимание полностью приковал к себе странный дом. Странно знакомый дом. Где-то мальчик уже видел, смутные, едва различимые картинки в памяти, да, ни с чем не спутать... Правда и деталей не видно... Какая связь между ним и этим зданием, так сильно напоминавшим тюрьму? Ну же... вспоминай! Вспоминай! Нет, бесполезно...
   Тами бросил взгляд назад и только теперь заметил, что город исчез. Сейчас они и сам дом были картинками, нарисованными тушью на белом листке, вырванном из альбома - плоскими и неподвижными. Мальчик украдкой взглянул на Микса, по-прежнему мрачного, и подумал, что беспрерывный калейдоскоп кажущихся нелепыми событий на самом деле не лишен некой скрытой логики. Каждый следующий кусочек головоломки служит продолжением предыдущих, а в самом конце...
   - Микс, - осторожно поинтересовался у приятеля Тами. - А что с городом? Куда он делся? И почему?
   - Он просто перестал быть нужным... тебе.
   Мда... ответить только на последний вопрос - вполне в стиле темноволосого... хотя, нет... Это и был ответ на все три. Один-единственный ответ... Тами пришлось слегка напрячься, чтобы разогнать стайку холодных мурашек, пробежавших по спине. Вот, значит, как... город - лишь кадр фильма, который нельзя вырезать, чтобы не оборвалась вся пленка... только для этого он и нужен... чтобы они, вдвоем с Миксом, пришли к странному пятиэтажному зданию. А потом, выполнив свою задачу, декорации отходят на второй план.
   Иначе станут помехой...
   - Знаешь, а я ведь мог убить тебя...
   Тами нервно заозирался по сторонам, ища пропавшего Микса, а тот оказался вверху, восседая на козырьке подъезда и безмятежно покачивая ногами. Совсем как маленький хулиган, забравшийся на ветку дерева и строящий забавные рожицы... вот только лицо у темноволосого было все таким же мрачным и безжизненным. Вполне соответствуя только что произнесенным словам...
   - Мог убить... много-много раз... Помнишь, когда я спас тебя от стрелы?.. Или ту дорогу? Я ведь мог промолчать, не останавливать тебя, позволить наступить... Или еще проще - воткнуть в спину нож... образно говоря, конечно же... Так просто... Проще простого... Детская... да, игра...
   Ты спросишь, а как же связь... Вижу, спросишь... Хочешь спросить... А тут все еще проще... Связь, она, безусловно, есть... между нами... Связь помогает мне и мешает одновременно... Да, я дважды спасал тебя только по этой причине... Чтобы не погибнуть самому... Но... Жизнь - очень сложная штука... Жизнь... А смерть - намного сложнее... Понимаешь, в чем дело... Одну и ту же вещь... можно понимать по-разному... Как со слоном, старая байка... Один взялся за ногу и сказал - колонна, другой за хвост и сказал - змея... У каждого из них - своя правда... И каждый бесконечно далек от истины...
   Мне не нужна твоя смерть, Тами... А твоя жизнь - тем более... Знаешь... Это как толкнуть один камешек и смотреть, как он, падая, увлекает за собой другие... А ты просто сидишь и смотришь... Сидишь и смотришь... Больше ничего не делая... Я сыграл свою роль, Тами... Я просто сыграл свою роль и только... А теперь... Теперь мне пора уходить... Не дожидаясь занавеса...
   Слова иссякли, как иссякает воздух, выходящий из проколотого шарика. Микс стал еще мрачнее, хотя, казалось бы, дальше уже некуда, темной птицей он сидел на козырьке, впившись пальцами в камень, и смотрел в небо, такое же белое, как и все вокруг. Наверное, более естественным для него было бы зависнуть вниз головой, зацепившись ногами за один из карнизов, или распластаться по стене, приклеившись к сероватой кирпичной поверхности... Наверное. Но было так... как было. Микс сидел и готовился, повторяя трюк чеширского кота, растворить без следа в неподвижном воздухе...
   - Ты уходишь? Уже? А я? Как же я? Я не хочу оставаться здесь навсегда!
   - Тами-Тами... - темноволосый слабо улыбнулся. - Ты же все понял, правда? Как бы не пытался убедить себя в обратном... Понял все, от начала и до конца... Я больше не нужен тебе. Я выполнил свое предназначение. И... Нечасто мне приходилось говорить подобное... если честно, то ты первый, кому я скажу... прощай.
   Микс закрыл глаза, чтобы через мгновение исчезнуть и не вернуться... Никогда... Они не встретятся больше... Тами и этот странный темноволосый мальчишка со странным именем... А ведь его монологи, они большей частью были адресованы...
   - Постой! - Тами едва сдерживался, чтобы не завопить во весь голос.
   - Ээээ? - все так же вяло отозвался Микс, не отрывавший глаз.
   - Ответь на один вопрос... один вопрос и все.
   - Вопрос? Хм... ладно... но только один. Спрашивай.
   - Скажи... тот палач... он смог взять высоту?
   - А ты как думаешь? Посмотри на наш мир... в глаза людей... в их мысли... как ты считаешь, Тами, он смог или нет?
  
   Итак, Микса больше нет... По крайней мере, в этом мире. Сбежал, бросив своего якобы приятеля на произвол судьбы. Сбежал, наговорив уйму всего, что и в голове-то сразу не укладывается. Сбежал, утверждая, что Тами понял... вот только что именно? Все? Но что - все? Где то начало и тот конец? Хотя, кусочки головоломки складываются воедино, даже против воли... Еще один и еще... Проступает краешек общий картины... Явственно проступает... Очень четко, но для понимания не достает одной частички... Где же ее взять? Или Микс забыл рассказать что-то важное? Или...
   Тами стоял возле дома, единственного дома на много веков вокруг. Дома, к которому его привел Микс. Дома, который, казалось, не замечал ослепительную белизну пустоты. Дома, неразрывно связанного с прошлым мальчика... Непонятно как, память упорно сопротивляется, не желая открывать потаенные уголки, но то, что связь есть - факт. Так вот оно как... Ключ... Прямо под носом... Конечная цель путешествия, да? Столкнуть самый первый камешек и смотреть, да? Как Микс любил играть словами... И как все, оказывается, просто...
   Тами улыбнулся и закрыл глаза.
  
   Луна на небе, как вырезанная ржавым ножом дыра в старой портьере, под ногами хрустят мелкие камешки, дорога впереди похожа на смятую ленту. Сзади тьма, заботливая и мягкая, держится на расстоянии, не спешит, она здесь лишь наблюдатель... Одинокий человек, действительно одинокий, никому и никогда не нужный, гордившийся этим, сделавший отрешенность от мира своим знаменем. Бледный свет обжигает холодом... иллюзия, конечно, но Ученик, а по заброшенной сельской дороге шел, осторожно переставляя ноги, именно он, давно потерял ту нить, ту связь между собой и реальностью, что позволяла когда-то безошибочно отличать правду ото лжи.
   Он шел, ведомый остатками своей памяти, шел за блуждающим огоньком, что светит в кромешной тьме, прекрасно понимая, что ждет его в конце пути... Обман. Все это лишь обман и ничего более... Ученик уже был здесь, давным-давно, когда только начинал свой путь, когда искал свое место в огромном и жестоком мире. Тогда он еще не знал, как сложится его судьба, не знал, какое могущество обретет впоследствии, не знал, какая участь ожидает в самом конце... Конец, там же, где и начало. Круг. Символ завершения. И дорога...
   Ученик шел, приближаясь к той точке, где все и произошло в первый раз. Еще каких-то двести-триста метров... Он чувствовал, что сзади, держась на почтительном расстоянии, не преследуя, а терпеливо выжидая, следовал человек... Хотя нет, не совсем человек... Совсем не человек. Палач.
   Ученик, осколками угасающего сознания, вяло цепляющимися за внешний мир, понимал, что тот не отстанет, как, впрочем, не станет и ускорять события. Проследить, только проследить, чтобы все произошло, как должно, и ничего более... Минута, может быть две... остались... еще... Шаг, прыжок через яму в земле, следующий шаг... Ближе... еще ближе... совсем близко... Безумие накатывало, не как морские волны, иначе, похоже на ветер, что дует все сильнее или на воды весенней реки, когда начинают таять сковывающие ее льды...
   Ученик уже почти не воспринимал реальность, бесконечная вереница ярких картинок промелькнула перед глазами, исчезла... Осталось одно важное дело... последнее... Обзор сузился до неровной дороги, слегка политой мертвенным светом и украшенной с краев пушистыми ветками елей. Шаг... еще шаг... еще... достаточно. Он остановился, нелепая скрюченная фигура на фоне ночного леса, и, обратив к бурому небу изможденное лицо, закричал... Дико, извергая из себя мечты, обиды, сожаления и надежды... Выдавливая, капля за каплей, изуродованную душу... Он кричал и кричал, щедро расходуя оставшиеся силы... Кричал, сорвав голос и перейдя на жуткий хрип...
   И не было в этом звуке ничего человеческого.
  
   Если честно - я чувствовал возбуждение. Небольшое, на самой грани сознания, но от него легкая дрожь проходила по телу. И чего я беспокоюсь, собственно? Не станет же Мастер устраивать маленькую войну у себя в логове? Он же знает, прекрасно знает, на что я способен сейчас. Сам ведь учил... И тем не менее - ростки сомнений напоминали, что существуют и готовы в любой момент опутать меня сетью неуверенности. Но из-за Мастера это? Или нет? Хм...
   Знакомый дом, знакомый коридор, ожидаемое отсутствие картин. Я чувствовал, как занимаются Ученики, как спешат по своим делам Мастера, как мой Мастер спокойно и неторопливо переворачивает страницы книги. Хм... неужели он не догадывается? Неужели он не смог предсказать мое появление? Нет, такого просто не может быть... скорее луна упадет на солнце, окрасив ночное небо красочным фейерверком. Но тогда почему? Мастер так уверен в своей неуязвимости? Или недооценивает мои способности? Нет... он слишком умен, опытен и мудр. Слишком...
   Я непроизвольно вздрогнул, все же слова Профессора о другом человеке, похожем на меня, не прошли даром. Хм... Мастер приготовил ловушку? Решил избавиться от излишне резвого Ученика? Но почему я не чувствую опасности? Совершенно никакой, даже риск удариться локтем о дверь - и тот отсутствует начисто. Почему? Что затеял Мастер? Нет ответа... Рррррр... как же я не люблю подобную неопределенность.
   Итак, он за этой дверью... По-прежнему безучастен, по-прежнему занят своим делом. Хм... зачем Мастер притворяется? Я не верю, что остался не замеченным... но мой Учитель старательно поддерживает эту иллюзию. Думает, что я куплюсь? Как тогда, с картами? Хм... в таком случае он очень ошибается.
   Я бы даже сказал - фатально...
  
   - Приветствую Вас, Мастер, - я лицемерно улыбнулся, не надеясь обмануть хозяина комнаты лживым радушием, а лишь для того, чтобы добавить немного неопределенности цели моего визита. - Давно не виделись.
   - Ага, целые сутки, - никаких эмоций, только спокойная сосредоточенность. - Ты выполнил задание?
   Хм... он принял игру. Теперь нужно не оплошать и разыграть из себя того фокусника, что за секунду распутывает прочные цепи и выбирается из запертого сундука брошенного в море. Ведь любая ошибка, любая неосторожная фраза, недостаточно точный расчет действий... Бррр... не хочется думать о том, что произойдет в таком случае.
   - Мастер, зачем Вы спрашиваете? - немного правды. - Ведь вам известно, что я не убил Профессора. Более того, Вы знали, что я и не собирался делать этого. С самого начала знали. Ведь так?
   - Так, - не отрицает очевидное... уже хорошо. - Но хотел бы спросить у тебя - почему?
   - Почему я не стал исполнять Ваш приказ? Почему не тронул Профессора? - он что, шутит?.. похоже, нет... интересно, очень интересно. - Но разве для Вас это загадка, Мастер?
   - Ты считаешь, что я знаю абсолютно все? - Мастер скептически усмехнулся. - Это не так... Не совсем так. Да, мне известно многое, но знания не дают одной важной вещи... Понимания.
   - То есть... Вы можете угадать, что сделает определенный человек в определенное время, но не можете ничего сказать о причинах его поведения? Я правильно понял?
   - Да, верно. Я знал, что ты не выполнишь приказ и не станешь убивать Профессора. Я видел это так же ясно, как вижу сейчас тебя или стол, за которым сижу. Но какие размышления, какие душевные искания и сомнения привели тебя к такому решению... Для меня тайна, сокрытая во мраке ночи.
   Хм... а он определенно говорит правду. Искренне и даже... с некоторым сожалением. Хм... оооооооочень интересно.
   - Я могу добавить немного дневного света, - пришло время сделать второй ход в партии. - Причина того, что Профессор по-прежнему жив и здоров, заключается в том... Он мне нужен, Мастер. Только и всего.
   То, что произошло сразу после моих слов, оказалось полнейшей неожиданностью. Для меня самого, по крайней мере... Мастер весь сжался, как засохшая изюмина, с силой сцепил пальцы в неизвестном мне знаке, видимо предназначенном для защиты оператора, и стал бормотать формулу на каком-то старом языке. На меня же он взирал полными безумия глазами, как на восставшего из могилы мертвеца... Хм... не знал, что Мастера можно так испугать. Что самое интересное - я ведь совершенно иного эффекта добивался. Странно...
   - Мастер, вам плохо? - я постарался придать себе максимально дружелюбный вид, похоже, подействовало, потому что он оборвал формулу и слегка расправил плечи, подавшись вперед. - Я сказал что-то лишнее?
   - Нет-нет, все в порядке, - и как у него получается со скоростью света менять выражение лица? От крайнего испуга до непоколебимой уверенности - за одно мгновение... - Просто... воспоминания.
   Воспоминания? И что же за воспоминания такие, что Мастер, непробиваемый и всемогущий Мастер, трясся от ужаса, как маленький ребенок, увидевший паука? Хм... похоже, загадок больше, чем я рассчитывал.
   - Мастер, а почему Вы не спрашиваете, зачем я пришел? - загадки загадками, но игру следует продолжить, благо мой Учитель сейчас явно не в себе. - Неужели вам это неинтересно?
   - Так ведь ты мне сам все расскажешь, верно?
   Он попытался ответить с достоинством, но в голосе слишком громко прозвучали нотки фальши. Словно оборвалась какая-то ниточка внутри, приведя стройную и четко работающую схему в состояние полнейшего расстройства. Хм... раньше, чем я планировал. Намного раньше...
   - Вы не утратили своей проницательности, Мастер... - еще немного правды. - Или лучше сказать - Маста?
   - Откуда... ты... - хозяин комнаты дернулся и побледнел, да, совсем бедняга расклеился... - Никто не мог знать... Никто!
   - Все однажды происходит в первый раз... Да, Маста? - пришло мое время многозначительно усмехнуться. - Не бойтесь, я не собираюсь трезвонить о Вашей маленькой тайне на каждом углу. Только заберу одну вещь - и уйду. Сразу же, больше не напоминая вам о своем существовании.
   - Вещь? - бесцветным голосом переспросил он, не ожидая от меня внушающих оптимизм слов... и правильно делая, между прочим. - И какая же вещь тебе нужна?
   - Ключ. Ключ к пониманию, - я насладился сменой всех степеней бледности на лице Мастера. - Он здесь, у Вас. Я знаю.
   Хм... как встрепенулся-то! Глаза разом приобрели стальной блеск, губы поджаты, все мышцы окаменели. Ну, еще бы... все-таки главная святыня общества, то, на чем зиждется большая часть могущества Масты и его приспешников. Потеря ключа для них если не смертельна, то очень болезненна, и мой Учитель отнюдь не исполнится радости, услышав подобную просьбу...
   Как я и рассчитывал.
   - А что будет, если мы... откажемся?
   Тон Масты резко изменился, приобретя глубину, а сам хозяин кабинета выпрямился и, до краев наполненный силой, которая сейчас бурлила в нем, выпрямился, твердо взглянув прямо мне в глаза... Хм... похоже, я не учел всех возможных вариантов... Небольшая проблемка, да?
   Не страшно.
   - Маста, Вы же не собираетесь тут нечто, похожее на события многовековой давности... То тайное общество, помните? Которое с Вашей помощью прекратило свое существование. Хотите для себя подобной участи? Вижу, не хотите... - теперь необходимо лишь поддерживать напряжение на достаточном уровне. - Просто отдайте мне ключ. Маста, Вы же понимаете, что без него я не уйду? Что я все равно получу то, что мне нужно? Понимаете, вижу...
   Уф... а мой Учитель не сдается. И сила внутри него - не уверен, что смогу справиться с таким уровнем... В случае чего - меня просто с головой накроет, сметет как пушинку, даже пыли не останется. Правда, при этом и место, где мы сейчас находимся, превратится в руины, а все Ученики и Мастера погибнут... Но остановят подобные соображения того, кто сейчас передо мной? Он ведь уже не совсем человек, более того, я не уверен, что он контролирует свои действия...
   - Видите ли, Маста... - придется использовать мой последний козырь, а если и он не поможет... что ж, значит я проиграл. - Ваши книги, те формулы, кусочки истины... Я нашел другой путь. Нельзя использовать силы разных знаков, нельзя использовать малоизвестные силы, да? Я хорошо помню Ваши слова... Я много думал, очень много... Пока мне в голову не пришла одна идея... Если использовать барьер, особым образом созданный, то есть шанс удержать вызванные силы внутри.
   Маста заколебался, грозный ураган, готовый обрушиться на меня, застыл и, вроде бы, уменьшился в разменах.
   - Но... надежный барьер можно создать, лишь с использованием собственной крови, а чтобы удержать даже одну силу требуется нечто большее, чем просто алая капелька... намного большее... Ты не похож на самоубийцу, тогда как... - миниатюрная черная дыра разверзлась в голове Масты, могущество, переполнявшее моего Учителя секунду назад, истаяло без следа, а с твердокаменного лица схлынули все краски, делая его похожим на маску из потрепанного временем пергамента. - Нет... нет... Ты... Это безумие!
   - Безумие? Я думаю иначе, - хм... а Маста заставил-таки меня понервничать... самую малость. - Я полагаю, что это - единственный способ зайти чуть дальше возможного. А потом еще чуть дальше... И еще...
   Я встретился с его глазами - глазами старого человека, сдавшегося на милость судьбе - потребовалось едва заметное усилие, чтобы сломить вялое сопротивление и получить искомое... Хм... я думал, что будет сложнее... Значит, сфера, да? Занятно... Но моя миссия здесь завершена... Я бросил последний взгляд на Масту, который сейчас напоминал не главу могущественной организации, а замученного бесконечной борьбой за власть человека, постоял пару секунд, думая о том, как, все-таки, забавно устроена жизнь, и ушел...
   Не прощаясь.
  
   - Этот мальчишка! Его разум не погас, как свеча на ветру, а сумел сохранить целостность. Причем, судя по всему, он не просто выдержал соприкосновение с чистым знанием... но и пошел дальше. Намного дальше.
   - Да, мальчишка на редкость способный. Значительно более способный, чем тот.
   - Вот как? Поэтому Вы его отпустили, Маста? Я чувствовал... небольшое изменение, едва заметный сдвиг - дверь приоткрылась, и сквозь узкую щелочку ворвался ослепительный свет... нет, не белый... и не черный. Я не помню точно...
   - Ты прав. Отчасти.
   - Отчасти?
   - Да, потому что причина была другой. Он рассказал мне про забытое таинство. Некогда именно я объявил эту формулу запрещенной. Ее нет в книгах, ее нет в памяти людей, ее нет нигде.
   - Что Вы хотите сказать, Маста?
   - Только то, что мальчишка открыл формулу самостоятельно. Открыл то, что я называл Шагом за предел. Ты должен помнить, ты присутствовал при моей... неудаче.
   - Я помню, Маста... Но ведь для осуществления этого ритуала необходимо пожертвовать многим!
   - Если понадобится - он пожертвует всем. И собой. В последнюю очередь, естественно.
   - Я не понимаю... Даже если у него получится сдвинуть пресловутую планку на десяток сантиметров, то, что дальше? Мир в любом случае не пропустит...
   - Пропустит.
   - Что?! Почему?
   - Видишь ли... Раз он, не испугавшись вполне вероятной ловушки, пришел сюда, раз он, не останавливаясь ни перед чем, стремился заполучить Ключ... Все это может говорить только об одном - уязвимая точка найдена.
   - Уязвимая? Точка? Но, Маста... Как легенда... сказка... какое отношение она имеет к реальности?
   - Самое прямое. Ведь не думаешь же ты, что легенды, сказки, мифы или предания возникают на пустом месте?
   - Но тогда... почему Вы не остановили его? Почему позволили исполнить задуманное? Почему отдали ключ? Хотя... Вы же знали, что так будет, да? С самого начала знали...
   - Знал, верно. Я же говорил тебе, помнишь? Сфера показала лишь один путь.
   - Понятно... И теперь мы должны идти вперед, ударяясь головой о низкие ветви, подворачивая ноги, спотыкаясь и падая. А в самом конце - бездонная пропасть... Что остается, Маста? Надежда на чудо? Смирение? Что? Почему мы не можем свернуть в сторону? Почему продолжаем двигаться к собственной гибели, прекрасно понимая, каким будет финал? Почему?
   - Боюсь, у нас просто нет иного выбора.
   - Как тогда?
   - Как тогда...
  
   Девочка проговорила последнее слово и моргнула, как моргает человек, проснувшийся несколько мгновений назад и не понимающий, что увиденное - всего лишь сон... всего лишь еще один красивый сон...
   - Деда... - произнесла она непривычно тихим голосом.
   - Что внученька? - встрепенулся старик, впавший было в задумчивость, пока девочка читала написанное на листке. - Ты хотела меня о чем-то спросить?
   - Деда...
   Увядшая зелень глаз, подобная травинкам, по которым проходит рябь от легкого ветра... девочка никак не могла сфокусировать зрение, комната перед ней плыла, как воздух в жаркий день, даже лицо дедушки и то походило на отражение в комнате смеха... Вот только Даше было не до смеха.
   Состояние внучки не укрылось от внимания старика. Он сердито засопел и закашлялся, дабы не выругаться во весь голос. Будь ты проклят, мерзавец! Она же совсем ребенок! Она же твоя дочь, в конце концов! Как ты мог... Как ты мог связать Дашу с собой? Ты знал... знал, что рано или поздно это произойдет, что она найдет чертову книгу... Ты же все заранее рассчитал, подлец! Ррррр... жаль, тебя сейчас рядом нет...
   Мысли старика, распаленные внезапной вспышкой ярости, в панике заметались. Может быть еще не поздно? Сжечь книгу! Порвать на кусочки и выбросить в озеро! Сделать то, что не смог сделать тогда... Нет, не выйдет, остынь. Он чуть прикрыл веки, сужая внешний мир, шумно выдохнул, избавляясь от чрезмерного возбуждения. Сейчас нужен ясный ум. Очень ясный и совершенно неподвластный эмоциям. И, самое главное, не проболтаться. Не дай бог, Даша поймет, что к чему... не дай бог, она узнает всю правду... В таком случае задумка ее отца полностью воплотиться в жизнь. А пока еще не поздно... Пока еще есть время...
   - Деееееедаааааа! - повторила девочка, понемногу приходя в себя и становясь обычным шумным и немного взбалмошным ребенком. - А папа... он хороший?
   - Что?
   Остатки сонливости вспыхнули и обожгли старика жуткой болью. Не физической, душевной. Давно его мысли не были такими четкими и стройными... Правда, толку от этого чуть. Внучка задала вопрос... такой вопрос, на который не существовало правильного ответа. Ну, как можно сказать хороший или нет, к примеру... ветер? Или вода? Или земля? Как можно мерять человеческими категориями то, что давно сбросило все видимые и невидимые оковы? Как можно назвать хорошим того, кто совершил столько зла? И как можно назвать плохим человека, изменившего мир к лучшему? И, самое главное, как сказать ребенку, что его отец - плохой? Как?
   - Понимаешь, Дашут... - начал старик, тщательно подбирая слова. - Твой папа... твоего папу многие считали хорошим... и многие считали плохим... Но важно не это...
   - Не это? А что же? И почему папу считали плохим? - возмутилась девочка. - Разве мог мой папа... Деееееедаааааа! Скажи!
   - Ох, внученька... Взрослые иногда бывают очень глупыми... Нет бы жить в свое удовольствие, так ведь надо о других посудачить... косточки перемыть... - он подмигнул Даше, изображая на лице лукавство. - Как ты с подружками на беседке.
   - Ну вот еще! - девочка задрала веснушчатый нос кверху. - Мы просто новостями делимся!
   - Делитесь-делитесь... - старик спрятал невеселую улыбку. - И они тоже - делятся... А твой папа... Понимаешь, Дашут... Неважно, кем его считали другие... Важно - кем его считаешь ты.
   - Ммммм... И правда! - девочка радостно подпрыгнула. - Дееееееедааааааа! А кто были те люди? Ну, те... кто думал, что папа плохой?
   - Охохо... если бы я знал, внученька... если бы я знал... - ложь неприятно царапнула горло, но не мог же он сказать все, как есть. - Охохо, давай лучше поговорим о чем-нибудь другом.
   - Нууууу вооооот, - расстроилась девочка, но, вспомнив о зажатом в руках листке бумаги, улыбнулась и хитро посмотрела на деда. - Тогда можно я дочитаю?
   - Я разве еще не все?
   - Ой... - Даша попыталась придать себе серьезный вид и забегала глазами по строчкам. Наконец, найдя что-то в самом низу странички, она торжествующе подняла листок вверх. - Вот! Только мелко-мелко...
   - Последние строчки... - старик вздохнул. - Читай, внученька, чего уж там...
  

Тем, кто радости жизни в жертву принеся, суд справедливый вершит, вынося решение единственно правильное и отделяя благое от худого...

  
   Слова, как камни острые и тяжелые, падали на землю, издавая звук, подобный тому, который издает шпага проигравшего, воткнувшись в песок по самую гарду. Вот значит как... Кусочки головоломки на миг собрались воедино, явив недобрую картинку, и старик, слишком хорошо понимавший, что все это может означать, прикрыл веки, смиряясь с неизбежным...
   - Все эти люди... кто они?
   Девочка не нашла на листке больше ничего нового и теперь терзалась множеством вопросов, которые, конечно же, должны немедленно проясниться... Ведь дедушка такой умный! Он все знает!
   - Это не люди.
   Теперь можно и сказать ей...
   - Монстры? - Даша удивленно распахнула такие детские и такие наивные глаза... пока еще наивные.
   - И не они.
   - Кто же тогда?
   Неподвижная фигурка маленькой девочки, старик, застывший в своем кресле, затихшая комната... Вопрос, который остался без ответа... Ответ, слишком очевидный, чтобы быть произнесенным вслух...
   Дедушка Даши все еще верил в лучшее. По крайней мере, пытался верить...
  
   Восстоял Арахмин, колена преклонив пред храмом великим, что собою облака попирает. Зрили глаза его белоснежные стены из камня редкого, окна и двери самоцветами украшенные богато, резные колонны и статуи прекрасные, что щедро усеяли землю окрест святилища. Восхитился Арахмин, и слова молитвы полузабытой сорвались с иссохшихся губ его.
   Видимо ли тебе, друг мой Коанэ, воскричал он, голос не щадя нисколько, место сие чудесное, храм сей величественный, что подле четырех башен сторон света построен.
   Где же ты зришь подобное, удивился старый травник, предо мною лишь бескрайняя зелень природы юной, да звери, людей не страшащиеся нисколько. Резвятся средь деревьев они, а далее мужчины и женщины в одеждах белых нектар вкушают неторопливо. Мир и благоденствие на земле сей, что видима мне сейчас с той же ясностью, как и лицо твое.
   Только услышал Арахмин слова сии, как задрожала под ногами почва прежде надежная, задрожал храм, усеяли черные трещины стены его, обвалились башни, все святилище за собой увлекая. Поднялась в воздух пыль серая и исчезла вскорости, облик храма истинный для путников открывая...
   Видимо мне, как бегут звери, от беды спасаясь неминуемой, как люди нападают на людей и белое красным становится тотчас, как засыхают деревья, ветви свои роняя в бессилии, как занимается трава жарким пламенем и в пепел обращается место райское... Печалью отмечены слова Коанэ были, и опустил он глаза свои, об утрате сожалея очень.
   Врата стоят впереди огромные, резьбой не потревожен камень их составляющий, самоцветов дивных не оставили подле, не зрю я жертвенников и жертв многих, нет прочих святилищ и знаков тайных окрест... Лишь врата сии простотой своей устрашают, молвил Арахмин, шаг первый к круга середине делая, зримо ли тебе сие, друг мой Коанэ.
   Тенью от солнца на землю грешную упавшей сад чудесный обернулся быстро, ответствовал травник сурово и твердо, зримо мне, где конец пути нашего долгого, зримы и врата сии, что отрыть суждено нам.
   И ступили путники на камень белый, что круг огромный сложен был, к вратам тайным направляясь уверенно. Скоро они стояли подле, на единственный замок неотворенный взирая молча. Ключ требовали врата сии, ключом путь был трудный, что двое, терпя лишения многие, прошли, сомнений в душе не тая. И вопросил Арахмин, наконец, знания свои исчерпав.
   Что же за врата сии, что же делать нам надобно ныне, где отыскать ключ, что вратам сим предназначен.
   Место сие и путь сей и есть ключ, врата отпирающий. Мы же лишь капли, наполняющие кувшин доверху, молвил травник голосом чуждым, если объединим мы длани свои и приставим к камню холодному врат сих, то растворится камень мертвый и откроет дорогу живым вечную, но спасения ждать не след, ибо конец без конца страшнее суда любого.
   Как же поступить нам, друг мой Коанэ, возопил Арахмин, и пот холодный тело его обильно усеял, неужели отворим мы врата сии, неужели на мир обрушим беду неведомую и от того страшную очень.
   Стояли путники возле камня мертвого и виделись им нити, искрящиеся подобно лучам солнечным в воде быстро текущей меж камней, сплетались нити сии в узоры чудные и пронзали все сущее. Зрили они как нити прекрасные рвутся и оборачиваются лохмотьями жалкими, если отворятся врата тайные, чувствовали беду Арахмин и Коанэ, и душа их воспротивилась разом, а следом и мысли, и тело.
   Знамо мне, как поступим мы ныне, тихо молвил старый травник, прощай друг, памятно мне странствие сие, памятны мне тяготы, что несли мы вровень. Каждый из нас пойдет своей дорогой в стороны света разные. И не встретимся мы более никогда, дабы не искушать судьбу, что оступившихся ожидает терпеливо.
   Попрощались два друга тепло, слез не скрывая на глазах своих, и разошлись, чтобы не встретиться более. Остались врата затворенными, и желание строителя не исполнилось...
   Поныне.
  
   Зашумел ветер среди ветвей, когда исчезли невидимые путы, сковывающие мир. Восемь человек, стоящих вокруг костра, испытали что-то вроде облегчения, сочтя ритуал близящимся к своему завершению, а опасности - отступившими назад. Замолк и Мастер, плотно укутавшийся в свой плащ и нахмурившийся, словно был не совсем доволен происходящим. Мрачно взирал он на своих учеников, и крепко сжатые губы казались почти белыми. Лес же, что окружал их всех, притих в ожидании, и то было ожидание недоброго...
   Наконец, простер Мастер ладони свои, так, что отблески пламени играли на бледной коже, образуя причудливые узоры. Ученики встрепенулись сразу же, устремили взгляды, полные веры, на огонь и руки Мастера. Думали они, что тот начнет сейчас плести знаки тайные, но ошиблись, потому что человек в черном вновь начал говорить...
   - Амин...
   Обратился он к первому ученику и затрещало пламя, раскалывая древесную пищу, брызнули искры вверх, средь звезд себе место находя на небе.
   - Лазарь...
   То было имя другого ученика и стоило Мастеру произнести его, как засвистел ветер, оглушая и запутывая, захлопали листья и ветви, подобно двери, закрытой уходящим, что-то резко скрипнуло и притихло тотчас.
   - Бала...
   Слово мягко упало с губ Мастера, растекаясь сладкой патокой, пьяня напитком медовым, и занялся рассвет, явление слепящего Солнца предвещая.
   - Ида...
   Твердо оказалось имя следующее, как камень, что добывают в глубине земли, как дерево много веков пережившее, как алмаз, свет преломляющий, славный игрой своих граней.
   - Нин...
   Спокойствие, снизошедшее на смертных, простор великих степей и поля бескрайние, изумрудной зеленью сверкающие, горные пики, снегами убеленные, как старцы, да моря глубокие, что в тиши своей хранят тайн множество.
   - Узи...
   Произнес имя ученика Мастер, как выплюнул, слово резкое, мощь немалую в каждом звуке хранящее. Так устремляются меж камней реки бурные, скалы раздвигая своим неистовством, да сметая с пути все, что встретится. Так пробивается росток сквозь почву твердую, за жизнь каждой клеточкой цепляясь. Так рушатся горы, и океаны меняются с сушей, пред течением неумолимым времени склоняясь.
   - Таро...
   Обожгло имя это и осыпалось пеплом черным, что ветром развеялся тотчас. Как солнце, за горизонтом скрывшееся, на следующее утро себя явит заново, как птица феникс, испепеляющая себя дотла, дабы воскреснуть после, как стрелка часов, круг свой завершающая щелчком едва слышимым...
   - Елис...
   Отступил во тьму, куда свет от костра не доставал, Мастер вздохнул тяжко и руки сложил пред собою, как священник, молитву совершающий. Подумалось ученикам, что вот-вот завершится посвящение, что через мгновение их Мастер объявить им это громко, что едва коснувшаяся чувств опасность исчезла далеко позади... Не ведомо ученикам было про термин, глазом бури зовущийся, про то, что не удалялись они от беды, а шагали в пропасть, с песней бодрой на устах... Не знали они того, верили просто крепко...
  
   Осталось слово последнее произнести лишь. Произнести вслух, ткань мира разрезая, будто лезвием безупречно острым. Взглянул Мастер на учеников своих и сомкнул веки крепко. Нет, не жалел он их. Смотрел он вперед только. Смотрел, про себя повторяя раз за разом, как заклинание, одни и те же слова, на первый взгляд лишенные смысла...
   Предел достигнут. Время переходить на следующий уровень.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"