Потому что носки можно, конечно, постирать. Но смысла большого не будет. Кроссовки пахли. Они воняли. Они заполняли собой всю прихожую. Мало того, их запах тут же переходил на носки. И если раньше, совсем однажды, носки можно было стирать раз в три дня, а то и в неделю, то сейчас - стирай, не стирай, а все равно все чувствуют, что что-то не так. Оглядываться начинают. Носами дергать начинают. Это в полном метро - наплевать. Там народа разного столько, что никто и не поймет. А когда один и, скажем, в библиотеке? Хотя, какая, к черту, библиотека? Ну, в кино, например. Или в пивняке каком-нибудь. Неудобно. Да еще если с девушкой. То есть, не "да еще", а особенно, если с девушкой.
И он постирал кроссовки.
Не руками, а в стиральной машине. Насыпав много порошка, но поставив температуру 30. То есть, чтобы ничто не испортилось в таких хороших импортных кроссовках, которые он купил за шестьсот пятьдесят рублей на рынке. Он все покупал на рынке. Правда, теперь возникла проблема - тот рынок закрыли. Придется, если что, думать и искать.
Кроссовки крутились в стиральной машине, гулко стучал по металлу барабана. Пена поднималась в круглом окошке на крышке. Огоньки перемигивались на панели. Нет, конечно, он мог купить новые. Шестьсот пятьдесят рублей или даже чуть больше - деньги для него не великие. Но - зачем? Ведь дыр сквозных еще нет. Нет и порванных ниток. То есть, вполне нормальные кроссовки. Хорошие. Только вот пахнут...
Час крутились кроссовки.
Говорили, что это неправильно - стирать обувь. Хотя, опять же говорили, есть такие специальные мешки, в которых даже замшу разную стирают. Вот ботинки лакированные стирать нельзя. Их можно только чистить и надраивать мягкой суконкой. А кроссовки - что им сделается?
В прошлом году Иван стирал костюм. У него был один костюм, который надевался по всяким торжественным случаям. Например, на свадьбу брата. Или на похороны можно. Еще в таком костюме можно ходить в театры.
Правда, Иван в театры не ходил. Хотя, мог - деньги были. Но сейчас дело было не в костюме, потому что он уже был постиран в прошлом году и отвиселся нормально, и даже незаметно было, что стирался - только воротник немного замялся и стал такой пузырчатый чуть-чуть...
А кроссовки - вещь такая. На каждый день. И на работу, и по пиву, и в кино.
Через час машина пропищала три раза и отключилась. Все. Готово.
Иван вытащил кроссовки и тщательно их осмотрел.
Нормально. Дырок никаких нет. И ниток торчащих - тоже.
Он понюхал со всех сторон. И тут все было, как и хотел - никаких посторонних запахов, кроме резины, синтетики какой-то и стирального порошка. Нормально. Для просушки он поставил кроссовки в форточку, которую распахнул пошире.
А сам пошел на кухню, думать над ужином.
В принципе, думать тут было нечего: была вареная колбаса и был дешевый сыр. Еще был белый хлеб и было светлое пиво, которое с прошлого вечера выстаивалось в холодильнике.
Тут за окном дунуло. Форточка крякнула, упершись в кроссовки. Левый подвинулся чуть-чуть. И слетел вниз. В самый низ, до первого этажа. И остался там лежать возле цветов, которые выращивали и поливали старенькие консьержки.
Иван сказал несколько слов, применяющихся обычно для связки, сунул ноги в ботинки и побежал вниз. То есть как - побежал. Нажал кнопку, дождался лифта, проехал до первого этажа, кивнул консьержке, выскочил...
Левая чистая белая с синим кроссовка красовалась на ноге их дворника Рината. Ринат был вежлив, смугл и трудолюбив. Он работал, кажется, круглые сутки. Поэтому во дворе было всегда чисто. А дворник был всегда где-то рядом со своей метлой и с совком для мусора.
- Вот, - улыбнулся Ринат. - Богато у вас люди живут. Какая хорошая кроссовка. Прямо мой размер.
Иван посмотрел вверх на свое окно, потом опустил взгляд на белое и синее, притопывающее по тротуару.
- Да, - сказал он. - Столица, чего ты хочешь? Тут зарплаты, сам понимаешь. Богато люди живут.
- Интересно, - сказал Ринат. - А правую они сносили, наверное. Или продырявили как-то. Но это ничего. И левая хорошая. Совсем новая. Чистая.
Слово "чистая" он произнес, как молитву. Потому что был дворником, и чистоту очень понимал.
Иван подумал немного, молча глядя на Рината. Потом опять сказал несколько слов для связки...
- Э! Ты чего ругаешься, а? Тут дети, женщины...
Вверх ехать на лифте всегда дольше, чем вниз.
Дома Иван зашел в комнату, посмотрел на одинокую правую кроссовку... Нет, решил он, не так. Он посмотрел на одинокий правый кроссовок. И опять не правильно. Как именно правильно, он не мог догадаться. Но все было не так. Тогда он опять сказал несколько слов для связки, толкнул форточку, потом сильнее, пока за окном не мелькнуло белое и синее, и закрыл окно.
Пора был ужинать и пить пиво.
Еще надо было узнать у друзей, где теперь правильный рынок и что-почем.