Это была маленькая женщина, идущая по пыльной дороге. Она была уже очень старая, но ее походка была легкой, а ее улыбка сияла как у беспечного ребенка.
Она остановилась возле какой-то скрюченной фигуры и попыталась ее разглядеть. Существо, сидящее в придорожной пыли, выглядело бестелесным. Больше всего оно напоминало серое фланелевое одеяло с человеческими очертаниями. Старушка слегка наклонилась и спросила: "Кто ты?"
Два почти безжизненных глаза устало посмотрели на нее. "Я? Я печаль" - пробормотал грустный голос так тихо, что его едва можно было расслышать.
"Ах, ты печаль!" - воскликнула старушка так радостно, как будто приветствовала старую знакомую.
"Ты знаешь меня?" - спросила та недоверчиво.
"Конечно, я тебя знаю! Ты всегда сопровождаешь меня в части моего пути".
"Да, но...почему ты не бежишь от меня? Ты совсем не боишься?"
"Почему же я должна убегать от тебя, моя радость? Ты ведь сама знаешь, что ты догонишь любого. Но вот что я хочу спросить у тебя: почему ты сидишь здесь такая уставшая и беспомощная?"
"Я... Мне грустно" - ответила серая фигура тонким голосом.
Маленькая старушка присела рядом с ней. "Так тебе грустно" - сказала она и понимающе покивала головой. - "Расскажи мне, что тебя гнетет".
Печаль глубоко вздохнула. Неужели ее действительно кто-то захотел выслушать? Как часто она об этом мечтала. "Ну, видишь ли - начала она медленно и недоверчиво - это оттого, что меня никто не любит. Это мое предназначение идти позади человека, чтобы потом некоторое время идти рядом с ним. Но если я подхожу к человеку, он в ужасе убегает Люди боятся меня и избегают, как чумы." Печаль горько всхлипнула. "Они находят фразы, которыми они могут выгнать меня. Они говорят: Парампапам, жизнь веселая штука! И их фальшивая улыбка приводит к желудочным болезням и одышке. Они говорят: Это реалии жизни. И получают сердечные болезни. Они говорят: Нужно взять себя в руки. И они чувствуют, как болят их плечи и спина. Они говорят: Плачут только слабаки. И невыплаканные слезы сдавливают их голову изнутри. Или они оглушают себя алкоголем и наркотиками, чтобы ничего не чувствовать."
"Ох, да. - подтвердила маленькая старая женщина - Такие люди мне часто встречались."
Печаль, казалось, еще больше погрузилась в себя. "А ведь я хочу только помочь людям. Если я рядом с ними, они могут полностью познать самих себя. Я помогаю им построить убежище, где они могут залечить свои раны. Тот, кто печален, имеет особенно тонкую кожу. Зло может ударить по еще не зажитым ранам и это очень больно. Но тот, кто даст выход скорби и выплачет все невыплаканные слезы, действительно сможет излечить свою боль. И все же люди не хотят, чтобы я помогала им. Вместо этого они рисуют яркую улыбку поверх своих шрамов. Или они надевают непробиваемую броню из собственной горечи." Печаль замолчала. Из ее глаз сначала тихо, потом все сильнее и сильнее покатились слезы.
Маленькая старая женщина обхватила сгорбленную фигуру печали своими руками. Она нежно и мягко поглаживала плачущую Печаль. "Поплачь, - бормотала она доброжелательно - ты успокоишься, когда снова наберешься сил. Ты больше не будешь путешествовать одна. Я буду сопровождать тебя, чтобы беспомощность не взяла вверх над силой."
Печаль перестала плакать. Она выпрямилась и ошеломленно уставилась на свою новую спутницу. "Но... но - кто ты?"
"Я? - ответила маленькая старая женщина, вновь улыбнувшись беззаботно, как ребенок. - Я Надежда."