Я, Карл Тинтефиш много лет назад влекомый необоримым любопытством решил стать учеником одного известного алхимика в Базеле. Его считали умалишенным чудаком, отравившим себя парами ртути или серы, его сторонились. Вокруг него одновременно кружило и любопытство и неприязнь. Знахари и алхимики распускали слухи о том, что он шарлатан и жулик.
Я оставил дом, захватив завещанные мне отцом средства, и отправился в путь. Ничего более в жизни мне не хотелось как увидеть чудесное воскрешение розы из пепла, которое согласно молве мог совершить сей муж, сказав одно слово.
Придя к нему изможденный тремя днями пути, я потерпел печальную неудачу.
Я вел себя неподобающе. Сжег розу, подвергнув его знание искусства сомнению, а напоследок непостижимым образом, из сострадания к старцу солгал о том, что буду идти по пути поиска Камня.
Неделями позже, придя в себя после кутежа и разгула, я собрался в обратный путь. Проходя мимо подвала, в которой была расположена лаборатория Мастера я подумал о том, что нужно зайти к нему и испросить прощения. Мастера не было дома, но на пюпитре лежала моя роза. Я продолжил путь домой стараясь совладать с той глупостью которая была во мне. Со своим позором. Я начал идти по пути.
Мои драконы.
Сейчас на небе висит половина луны. Мы сидим вчетвером вокруг костра, двое из нас уже дремлют - им здорово досталось сегодня. Отдых им положен по праву.
Всего нас четверо - Землянин (Землерой), Ветерок, Водохлеб и Пламячко. Это прозвища... зовут нас всех одинаково, но так уж случилось, что один стал четырьмя. Однажды, тогда еще Карл Тинтефиш, заснул в лесу, а на утро мы уже лежали вчетвером. Почему мы драконы - потому что так получилось! Быть воплощением драконов четырех природных стихий: воды, воздуха, огня и земли - вот наш путь.
Землероя или Терраформера, растущего везде я пожалуй, представлю вам первым. Он - большой и разноцветный куст всего, что может расти. Он очень добр и позволяет, кому не лень играть с собой - такую роскошь может позволить себе только он, Земляной дракон. Пракитайцы искали его гребень в каждом горном хребте. Буддистские ламы молили его не гневаться на простых смертных режущих его тело дорогами. Каждый из нас выполняет свое предназначение, он - делает вечность обычным сонным покоем лежа на лугу, подставив свою травяную морду солнцу. Он смеется - и зацветают луга, все цветы мира улыбаются ему, как своему сюзерену, он мотает головой, и огромные вековые деревья ломаются как тростинки, давая путь для новой жизни. Он непостижимо могуч и это его природа - он созерцает как на его шкуре растут новые рощи, как из его век вырастают ресницы ковыля, как уши его устилаются зеленым мхом...
Великий созидатель, дом для жизни. Он путешествует очень редко, взлетая, он обрывает все свои корни, он улетает из старых мест в полярные пустыни. Побыть одному, помолчать кустиками можжевельника, маленькими карликовыми березами и мхом... Если я двигаюсь, а шкура моя сверху покрыта узором из листьев, пузо - переплетением корней, морда - травяными ростками веселых трав, хвост - покрытый гребнями древесных грибов как корень могучего дерева. Ресницы мои - ковылевые побеги, борода моя - лиановые побеги, которые растут переплетаясь и соревнуясь в проворности. Если я перестану двигаться, то вся растительность моей шкуры возвращается к жизни. Он врастает в землю и я становлюсь частью пейзажа. Становясь холмиком, поросшим буйной травой и маленькими деревьями, убежищем живности и только глаза выдают во мне грозного зверя. Я могу назвать себя гением маскировки - я не просто становлюсь неотличимым от остальной растительности, но и остальная растительность становится похожей на меня - кусты, деревья, мох, травы и цветы превращаются в моих копий, клонов, принимая мою внешнюю форму и повадки, природа соревнуется со мной, играя в прятки. Я могу стать деревом или дерево может вдруг стать мною. Если я долго валяюсь подставив свое пузико лучам солнца на лесной поляне, то когда наступает конец дня - весь этот луг - есть большой и цветущий я. Стоит мне встать - побеги и цветы меня возвращаются на свои места на шкуре. Луг еще некоторое время остается мной, но меня там уже нет. Мое тепло - мои цветы. Каждый раз, когда я прихожу в новое место я постепенное превращаю это место в свое - там начинают расти мои побеги, кустики, лианы оплетают стоящие рядом деревья или скалы и ползут наверх смотреть на солнце.
А вот второй из нашей когорты - Водохлеб, каждый из нас является олицетворением своей стихии и при этом мы еще и драконы... Наверное это трудно вообразимо ощутить один веселым утром себя в шкуре водяного дракона. Причем, дракона состоящего из воды - когда по чешуе постоянно течет, переливаясь водяная рябь, когда ты можешь со всего разбегу шлепнуться на землю и как жидкая ртуть пробежать по скалистой тропинке и катиться так до тех пор пока не сам не остановишься, либо бултыхнешься с обрыва в воду горной речки или не прыгнешь с утеса в море. Это чувство когда ты вливаешься в водную поверхность - возвращаешься в лоно, в то чрево, в котором ты в абсолютной безопасности. В то место, из которого тебя не достать без твоего желания!
Я могу плюхнуться в воду и целый день течь вместе с ручейком, перекатываясь на порогах и искрясь серебром водопадов. Это удивительное и почти невообразимое чувство - когда ты просто пленка из глаз и ушей на воде, а все твое тело свободно течет в глубине, как частички твоего тела обтекают камни, как если вдруг одна из частей затеряется в какой-нибудь расщелине, то себя вот такого, разбросанного или даже размазанного или разлитого можно собрать в себя просто прочувствовав свои потерянные части. Самое интересное, что если переключить внимание на потерявшуюся часть, то можно прочувствовать где она и в каком месте находится.
Удивительное чувство набирать форму после дня плесканий, ведь ты водяной и находишься в воде, ты течешь, можешь даже немного поиспариться и пока голова забита созерцательной философией и прочим, твое драгоценное я потихоньку от тебя отдаляется. Потерять себя - это как раз про меня в моей стихии - воде !
Когда я решаю, что на сегодня я достаточно поплескался и отдохнул, я представляю самого себя, каким я себя вижу - мое блудное тело стремительно материализуется в привычные очертания. Я люблю скатываться в озера, когда весь я уже нахожусь в одном водоеме, то легко могу обрести форму. Стал самим собой, всплыл и полетел. В момент возникновения 'Пора' я уже упруг и осязаем. Крылья начинают разрезать воду как у пингвина, я разгоняюсь и вылетаю из своей обители отдохновения. Воду мгновенно слетает под напорами воздушных струй... я лечу... Летаю я хуже чем плаваю - но мне так и надо - полное брюхо воды. Поэтому я сам, да плюс с подачи и помощи братьев назвал себя Водохлебом. Как оказалось у меня в пузе можно увидеть всякую водную живность - я каким-то немыслимым образом представляю из себя окно или колодец или черт знает, но внутри меня можно увидеть близлежащий водоем. Когда я нахожусь рядом с океаном, то иногда любопытные морские окуни подплывают полюбоваться земными пейзажами через мое брюхо.
Высокая нота - Ветерок, задирает юбки и покоряет воздушные просторы ! Так как вы уже познакомились с Водохлебом, то позвольте теперь представится мне - Ветерок. Если вы - та самая девушка из, то скорее всего это я ласкал ваши волосы, я правда еще шалил задирая ваши юбки - ну да кто из нас без греха - пусть кинет в меня что-нибудь. Ха-ха... Да !!! Еще !!! Ну, смелее, еще пять штук для верности. Ага. Я трепещу. Вы тоже. Я - от удовольствия, а вы - от страха. У-у-ууууууу... воет ветер в трубе камина, свистит в ветвях елей - это все я =)
Я могу обернуться вокруг вашей шеи, лежать на вашей груди, ниспадать сзади мантией и развиваться трепещущим полотном за вашей спиной, но вы ни за что не догадаетесь, что я рядом пока я не нахмурюсь. Хмурюсь я не часто, поэтому - догадывайтесь!
Я люблю поговорить. Я говорю с вами шепотом листьев, завыванием ветра в печной трубе, я кричу воем ураганов. Мне нравится говорить голосом степной травы, когда по бескрайнему полю, волна за волной несутся слова, как они обволакивают и обласкивают путника, когда мне хочется его приголубить, как лелеют они его знойным днем. Как гонятся они за злыми людьми, мои демоны, мои слова! Рвут его одежды моими насмешками - их, грозу всех живых. Как подгоняют в спину любопытного ребенка, смотрящего на мир детскими добрыми глазами...
Я летаю наперегонки с ветром, играю песком, швыряя его из стороны в сторону.
Иногда уставший сплю в кронах деревьев, посапывая и шевеля листву своим дыханием.
Вы видели когда-нибудь шевелящее листвой дерево в абсолютное безветрие ?
Может быть, это был спящий воздушный дракон...
Я ничего не вешу. Я могу сидеть на поверхности озера и лишь когда я начну двигаться вы заметите круги или рябь. Тихое спокойствие. Отсутствие тела - только тень может незаметно скользнуть по земле, когда я пролетаю, или солнце - осветить мой силуэт, когда я сижу рядом с чем-то, с вами вот, например.
Мы родились в ту ночь пустыми, в нас нечего не было заложено, у нас нет родителей, нет вероятно и друзей, мы были изгнаны в реальность из мира фантазий, чтобы воплотить ее заново в себе, познать ее, чтобы узнать на что мы годны, что можем. Один пробный камень можно сточить, не нельзя источить тот мир, что окружает нас. Все стремится в нем к своей форме, падающие капли дождя - к каплям, окатанные волнами булыжники - к камням на берегу, даже воздух и тот отекает пространство вокруг, так как он должен это делать. Этому можно противится вечность, но нельзя изменить этот порядок. О том, какие они драконы этой вселенной, и о наших попытках жить в ней мы пишем тут, на этих самых страницах, которые вы читаете, так хитро ухмыляясь!
Тьфу... Пламячко... Непросто жить драконам. Но самое непростое и очень коварное мероприятие - быть огненным драконом! Вид у меня не ахти - вечно 'горю' страстью. Когда я расстраиваюсь и сажусь где-нибудь погрустить - начинаю чадить и пыхтеть. Я - это потоки лавы, раскаленного камня котрый течет по моим венам, по моей шкуре, никто не видел из чего я стостою внутри, ибо из тех кого я слопал - никто назад не вернулся. Кхе-кхе. Я, наверное, самый мрачный из четырех. Когда я долго сижу на одном месте то покрываюсь разноцветной копотью, если сидеть так долго - я покрываюсь тостым равномерным слоем копоти и сажи. Как и Землянин, я умею хорошо лазить сквозь землю и только немного летаю. Я могу застыть массой камней в одном месте и оживить совершенно неподвижные камни, находящиеся на другом конце планеты. Это забавное занятие - перемещать себя. Вот ты тут, остановился среди пейзажа гор, вот ты прилег на землю, подумал о небольшой ментальной прогулки и через мгновенье, какой-нибудь морской утес или одинокая скала расплавляется, а вот уже возродился в этом пылающем куске камня. И бултых прямо в море, пар, чад, я выползаю на берег одинокого атолла в индийском океане из изумрудной воды, пугая акул и диких людишек.
Я не рою себе тоннелей, я не копаю себе галерей - все это построено до меня. Когда-то много веков назад эта подземная часть была населена гномами. Их подземные города все еще ждут своих исследователей, а магические ловушки - своих жертв.
Многие города населенные этими существами жили под землей, но потом исчезли. Среди тех городов, в которых я побывал, а побывал я наверное почти во всех - искал себе пристанище и резиденцию, я не нашел ни одного останка. Есть кладбища с могилами, есть даже приведения, но следов исхода цивилизации гномов нет - жили, жили, не тужили и исчезли. Я тихим исследователем обследовал город за городом, крепость за крепостью, но ничего не нашел... не следов наводнения, ни нашествия летучих мышей, нет следов огня, ворота и двери - все целы. Что-то вынудило их покинуть эти прекрасные тихие места, великолепные галечные берега этих подземных озер, эти подземные реки, текущие в тишине подземных каньонов... Прекрасные и величественные сталактитовые сады, кусты подземных цветов так и остались без своих зодчих в садах. Тропинки покрылись инеем кристаллов, окна затекли камнем. Засовы на воротах покрылись садом из маленьких каменных кустиков малахита, крыши домой затекли белым налетом, все окаменело...
В таком состоянии я это все застал. Потом выбрал своим прибежищем городок гномов под хельветским городом Берном, я немного сдул пыль, навел порядок, и у меня случилась неплохая резиденция. У меня есть еще место побольше - с большими дворцами, широкими улицами и обнесенное даже крепостной стеной - в такой большой пещере оно находится. Это место - город гномов под Кёльном. Когда-то давно они даже жили на поверхности - они заключили с основателями Кёльна договор о том, что будут делать городскую работу по ночам и помогать в домах, взамен на то что город будет расположен на месте входа в их большую пещеру - чтоб не пускать злобных охотников-троллей под землю. Много веков все шло очень хорошо, пока однажды жители не решили узнать, кто же делает всю черную работу. Они устроили засаду и поймали несколько гномов. Народ в те времена был не особо культурный их объявили исчадиями ада и с легкой руки церковных чинушей, справлявших день 'папы дураков' спалили их на костре.
С тех пор гномы замуровали все входа ведущие в их город, а тех любопытных, которые каким-то способом прокапывались в гости - съедали троглодиты или их бросали к ним в колодцы, предварительно стукнув по темечку. Троглодиты были у гномов сторожевыми собаками или даже слонами?. Сами гномы небольшие, достают до груди среднему человеку.
Троглодиты - как раз ростом с человека. Коричневые иногда с примесью болотно-зеленого твари с головой как у головастика, маленькими верхними лапками и массивными лапами. Хвост - как противовес, волочится. У них очень большая пасть усыпанная маленькими зубками-резцами. Едят они падаль и пахнут соответственно. У них очень хороших нюх и слух. Но нет глаз - они 'чуют свет'. Живут около входов в пещеры - там, куда уходят умирать животные и куда добрый человек скидывает дохлых коров или они сами туда падают - если пещера рядом с пастушьими тропами или в горах.
Гномы их не приручают - они как бы просто живут вместе - сопровождая гоном в подземных поселениях. Есть большие - коричневые, дикие троглодиты, а есть более мелкие - зеленоватые - те которые живут рядом с поселеньями гномов постоянно.
Когда я наткнулся под харцскими горами на пару живых гномов - первые кого я увидел - стаю маленьких зеленых существ которые ринулись ко мне из темноты, но тут же отпрянули перед моим жаром. Потом на меня вдруг вылетел меленький человечек в доспехах и молотом и хотел было стукнуть, но молот врезался в меня, раскалился до красна и расплавился.
Человечек отбежал с два десятка шагов достал пергамент и стал быстро читать. Над моей головой появилась туча и на меня хлынул дождь - ну и вонял же я серой после этого дождя, ужасно пах. Это не дало того эффекта, который так хотел увидеть человечек он отбежал еще немного. Закричал что-то на тарабарском языке, откуда-то появился другой такой же человечек в блестящих доспехах и крыльями на шлеме. Он свистнул в рожок и к ним с потолка слетела большая мышь, оба взобрались на нее и мышь начала взлетать, выше, выше, пока не пролетела сквозь смердящего серой облако пара которым я пыхтел - как видно вдохнула лишка и хлопнулась о стену. Троица лежала у внизу у стены, мышь была при смерти, а двое человечков не шевелилось. Я хотел было помочь, но вспомнив шутку Землянина - 'У тебя очень заразительный темперамент - спалит любого в секунду!' Подумав немного и перестав чадить я пополз за помощью к братцу-землерою. То что я называю ползание ничего общего с ползанием каким ползают кроты и черви не имеет - мы с братцем ползаем очень быстро, носимся, даже нет... сквозим - вот подходящее выражение!
Просквозив до места дрема моего цветастого братишки и рассказав о случившимся. Испортив при этом чудесный лесной луг и пару деревьев, я вместе с ним отправился вниз.
Братца очень заинтересовала моя находка - ни он ни я таких людей раньше не видели. А видели, что стоит описать отдельным абзацем. Угу !
Так вот, видели мы разных людей - больших и маленьких, белых как простыни и цветных. Общее наблюдение таково что сначала нас пытались убить, потом - испугать, а потом уж под конец начинали на нас молится. Но случай с облаком меня озадачил и я решил поинтересоваться у проказника как ему это удалось. Поскольку приползи я к нему сам - я б его спалил живьем, мне пришлось 'брать на дело' братца. Землероец, как называю его я в приватной обстановке, быстро перетащил побитых жизнью в замок, где они вероятно жили до этого и начал их выхаживать и отогревать как умеют это земляные драконы и я просто сидел во дворе этого форта и 'грел воздух'.
Через несколько дней герои нашего приключения начали приходить понемногу в себя. Поиспугавшись положенные пол часа виду Землероя - созидателя-врачевателя они начали разговаривать на своем тарабарском. В языках у нас спец - Водохлеб и нам пришлось отыскать этого любителя полоскать себя в горных реках. По пути захватили Ветерка - чтоб разгонял воздух. Всем нашлись занятия - делать нам в принципе особо нечего и мы всегда рады разнообразить наши будни чем-то интересным или занимательным. Выходив парочку, которые как оказалось во время водных процедур были гномом-мальчиком и гномом-девочкой. Водохлеб начал учить мало-помалу их язык. Раскусывание языка заняло три дня - он оказался тарабарским вариантом древнего немецкого, хоть и звучал необычно.
В нем было всего два времени - прошедшее и настоящее. Будущее получалось вставляя слово которое это будущее означает 'завтра' - 'Завтра я есть'. Обстоятельство времени решает все!
Вот я думаю, что завтра - подходящее время для продолжение этой истории.
Жизнь конечна - и мы, пишущие эти строки и вы - читающие не вечны, однако при всей видимой скоротечности мы способны делать из каждого момента вечности, которые никогда не заканчиваются. Поразмыслите над этим - знать, что жить коротка, но переживать все прекрасные моменты как вечности, впитывать их в себя, уносить с собой домой с прогулки по берегу соль морского бриза, ощущать теплоту поцелуя любимого или любимой на щеке, смаковать вкус любимого вина, чувствовать лучи летнего солнца в осеннюю слякоть - все мы способны на это.
Сырое утро встретило меня накрапывающим дождиком, костер, еще вчера хотевший съесть все дрова на свете, представлял собой круглое кострища, лениво шипящие на маленькие капельки дождя. Я привстал с попоны и осмотрелся. Вокруг круглого кострища были разбросаны мои вещи. Пока я спал то ли лисы, то ли бродячие собаки распотрошили сумку с припасами. Деньги были у меня на груди. Книга Альберта Великого Магнуса, лежала в кругу, который обычно образуется вокруг большого и жаркого костра - круг пожелтевшей, высушенной травы, более обожженной к ближней к костру стороны. На книге сидел, съеживающийся маленький пылающий дракон, хлюпая простуженным носом. Я потер лицо, дракон также остался на своем месте, постепенно выжигая на коже фолианта чорное пятно. Спросонья я было подумал, что у меня галлюцинации или бред. Дракон недовольно заворчал, я посмотрел на него взглядом человека, который уже видит, но еще не думает. Я был само удивление. Тут я подумал о том что наверное мне все это приснилось. Задал себе этот вопрос вслух. Дракон издал вздох сожаления и сказав 'Тьфу' взорвался, как взрываются петарды.
Я подскочил на кровати как ужаленный, и присев метнулся было встать, но у меня получилось только вяло, и бесконтрольно плюхнутся назад. Взорвавшийся воздушный шарик, как раз из веревочек, которых получаются хвостики того самого цвета и размера которые беспрепятственно входят и выходят в подарочные горшочки из под меда. Так, солнечным январским днем начался мой после-день-рожденный hangover.