Дёмина Карина : другие произведения.

Глава 21. Люди и звери

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Напоминаю, что таки финал главы 19 чуть изменен.


Глава 21. Люди и звери

   Зверь, попавший в капкан, - законная добыча.
   Беспомощная.
   И легкая.
   Но все равно опасная, если подойти ближе. Тем более, когда речь идет о медведе.
   Почему Янгхаар не ударил? Хотел ведь. Руку занес. И смерть подарил бы быструю, милосердную. Медведица, предвидя ее, распласталась на листьях.
   У нее были зеленые глаза.
   Яркие, как камень, который даже осенью ловил солнце, ненадолго возвращая Янгара в лето. И в них Янгар увидел тоску и страх.
   Звери на арене не боялись. Измучены были. Разъярены.
   А эта...
   Слеза вдруг выкатилась и повисла на длинной реснице, вот-вот скользнет по морде...
   ...по побледневшей от боли щеке. И губы дрожат, сдерживая крик. Чужая боль впервые не кажется далекой. И Янгар, наклоняясь, подбирает слезы губами. Они горьки, как соль, что остается на старых сваях, размечая высоту прилива.
   Память отступила, только оставила эту полузабытую горечь.
   И в груди знакомо заныло.
   А маленькая медведица с шерстью рыжей, как опавшая листва, и человеческими глазами лежала. Ждала приговора. И Янгхаар Каапо, который никогда прежде с ударом не медлил, опустил руку.
   - Спокойно, девочка, - сказал Янгар и положил копье на листья.
   А медведица зарычала, но не грозно, жалобно скорее.
   Она позволила себе помочь.
   И вернулась на следующий день... и возвращалась вновь и вновь. Пожалуй, эти встречи делали Янгара почти счастливым. Правда, он уже привык к тому, что его счастье не длится долго.
  
   Послание кёнига доставили затемно.
   Высокий гонец с поклоном протянул тубу, запечатанную алым сургучом, и глядя на Янгара с неодобрением: вот ради него гонцу пришлось преодолеть много миль по бездорожью и осенней распутице, произнес:
   - Кёниг желает получить ответ.
   Взмыленную лошадь гонца увели. А ему по обычаю поднесли чашу горячего сбитня. Отказываться гонец не стал. Янгар же, сорвав печать, вытряхнул пергамент.
   Аккуратные буквы.
   Тщательно подобранные слова.
   И небрежный росчерк кёнига внизу страницы. Вилхо всегда лишь подписывал послания, и после с огромным наслаждением ставил рядом печать. Круглую, с оленьей головой и короной.
   - Позволь, угадаю, - Кейсо вошел в шатер, когда Янгхаар перечитывал послание, пытаясь найти повод не подчиниться приказу. - Тебе велено остановить войну.
   - И явиться во дворец, чтобы лично примириться с Ерхо Ину.
   Янгар спрятал письмо в тубу.
   Придется ехать.
   Встать перед золотым троном и склонить голову перед человеком, который не достоин поклона. Выслушать недолгую речь, которую напишут для Вилхо другие, и сделать вид, что в радость исполнить и этот приказ...
   ...о неподчинении и речи быть не может.
   ...а клятва?
   ...что кёнигу чужие клятвы.
   - Пожалуй, - Янгхаар опустился на подушки и, подхватив одну, из серебряной колючей ткани, обнял. - Я больше не хочу служить кёнигу.
   Кейсо нахмурился.
   Забавный он человек. Никогда-то прямо не скажет, все будет виться словами вокруг да около, или брови хмурить. И сдвигаясь к переносице, почти касаясь друг друга, меняют они толстое его лицо. Складками идет лоб, щеки словно больше становятся, и нос почти исчезает меж них.
   - Я не собираюсь идти против Вилхо, - пояснил Янгар. - Но я и не желаю его видеть.
   Он слаб, беспомощен, по-старчески брюзглив.
   Жаден.
   И трусоват.
   Хитер. Порой бесчестен.
   Но хуже всего, что сам облик Вилхо вызывал у Янгара глубокую внутреннюю неприязнь. Он, видя этого разбитого болезнями, с любовью перебирающего собственные страдания, человека, вновь и вновь чувствовал себя обманутым.
   - Кёниг может... неправильно понять это твое желание, - Кейсо не стал садиться. Он расхаживал по шатру, двигаясь беззвучно. И лишь полы шелкового халата, на сей раз темно-синего, с аистами и тростником, колыхались.
   - Ты его правая рука.
   Которая устала держать меч.
   - Не спеши, - попросил Кейсо и, пробежавшись пальцами по складочкам короткой шеи, произнес. - Пиркко-птичка сидит нынче у подножия трона. Так сказал мне добрый человек, что привез письмо. А еще сказал, будто бы песни ее весьма радуют Вилхо. Умеет птичка выбирать правильные слова.
   - Прикажешь бояться?
   - Посоветую быть осторожным. Но ты ж не послушаешь...
   Кейсо выразительно постучал по руке. И Янгхаар улыбнулся: ну да, еще ныли раны, оставленные клыками маленькой медведицы. И верно то, что могла она руку сломать. Или до горла добраться. Но ведь не сломала же? И не добралась?
   А раны уже и затянулись почти.
   Зато теперь маленькая медведица приходит к Янгхаару. И ждет его, и ложится, позволяя лечь рядом. Он расчесывает густую шерсть ее, удивительного рыжего оттенка, и рассказывает истории о прошлой своей жизни.
   Чтобы как во сне.
   Или почти, ведь в овраге нет лета. Есть дождь. И мокрые листья. Солнце. Лохмотья туч. Черные деревья и старая ель, под лапами которой сухо. Там хватает места для двоих, ведь медведица не столь и велика, а Янгару много не надо.
   От ее шерсти пахнет не зверем, но опавшей листвой и медом.
   Мед она любит.
   А сырое мясо - нет.
   И вчера медведица положила голову на колени Янгара. А он гладил массивный лоб и молчал. Ему просто было хорошо.
   - У нее глаза моей жены, - сказал Янгар, откидываясь на подушки.
   Он принял решение. Янгхаар Каапо, Клинок ветра, и вправду оставит кёнига.
   И дворец, где слишком много золота и условностей, чтобы чувствовать себя свободным.
   И сам город, который так и не принял Янгара.
   Пусть делят власть Золотые Рода, а Янгхаар в лес вернется, в этот самый. И дом себе поставит, не роскошный особняк с каменными подвалами, но обыкновенный, из живого дерева.
   Кейсо слушал, терзая тонкую свою бороденку и головой качал.
   - Я знал, малыш, что твоя жена тебя ранила, но чтобы настолько... ты хоть сам понимаешь, о чем говоришь?
   Распрекрасно.
   Янгар уже видел этот свой дом с расписными ставнями, с крыльцом на резных столбиках, с просторным двором... и конюшня будет. Янгхаар всегда любил лошадей.
   ...и медведица с зелеными глазами станет заглядывать в гости.
   ...возможно, однажды она поверит ему настолько, чтобы остаться.
   ...и скинет рыжую шкуру.
   А Кейсо смотрит с жалостью.
   - Тебя не отпустят, мальчик мой, - сказал он, наконец. - Слишком много у тебя врагов. И слишком много за тобой обиженных. Пока боятся, будут стоять в стороне, но стоит тебе оступиться, совершить ошибку, и вся стая кинется рвать. Об этом думай, а не...
   ...маленькая медведица умела улыбаться.
   И угощение брала из рук аккуратно. Изредка касалась кожи длинным темным языком, и щурилась, мол, не боишься?
   Янгар не боялся.
   Она смеялась вместе с ним. И утешала, щекотала шею горячим дыханием, когда он вдруг проваливался в память.
   - Я не буду тебя останавливать, - Кейсо все же опустился на гору из подушек. И массивное тело его затряслось от чрезмерного этого усилия. - Я лишь прошу: будь осторожен.
   - Конечно.
   Пустое обещание.
   Янгхаар Каапо не умел быть осторожным.
  
   Последний день остался со мной.
   Красный лист, прилипший к ветке, подрагивает на невидимом ветру. И муть в ручье осела. Зима подкрадывалась к лесу. А наше с Янгаром время подходило к концу.
   В тот день он пришел в овраг раньше обычного и, сев на мокрые листья, ждал, когда я спущусь. Янгар распустил косы, и темные волосы легли на плечи, а я заметила, что в этих волосах изрядно седины. Он ведь еще не стар, мой муж.
   - Здравствуй, - сказал он.
   И я коснулась раскрытой ладони носом.
   - Я рад, что ты пришла.
   И я рада.
   Еще один день приближает зиму. И мне-медведю хочется спать, порой я проваливаюсь в сон, который глубок и лишен сновидений, но длится недолго, ведь я-человек не привычна к таким. И выбравшись из сна, мучаюсь головной болью.
   Одиночеством, которое ощущается острее, чем прежде.
   И неясным желанием бежать.
   Куда?
   Не знаю. И бегу к оврагу, в котором ждет меня человек.
   Я ложусь рядом с ним, и Янгар вытягивается, опираясь на мохнатый мой бок. Мой муж не боится холода, и осенней коварной воды, с которой в тело проникает лихорадка. Он словно и не замечает того, сколь неуютен лес. И что зима близка.
   И что медведи не ведут себя так, как я.
   А я не решаюсь обернуться человеком.
   - Завтра я уезжаю, - Янгар расчесывал волосы, привычно разбирая длинные пряди. Он не смазывал их маслом или воском, как делали многие, и ленты не вплетал. Верно, некому подарить было.
   Я бы вышила...
   ...или еще вышью.
   Когда решусь сказать.
   Поверить.
   Он добр со зверем, но я-человек помню его другим.
   - Кёниг желает видеть меня, - в голосе слышится печаль и раздражение. - Ему надоела война. Рассказать о кёниге?
   Его истории странны.
   И я соглашаюсь.
   - Когда я пришел на Север, - он заплетает косу. И мне нравится смотреть, как ловко движутся смуглые пальцы, - то боги приняли меня. Я слышал, как они отозвались. И здесь, внутри...
   ...Янгхаар кладет раскрытую ладонь на грудь.
   - ...словно что-то переменилось. Отозвалось. Я вдруг понял, что вернулся домой.
   Он все равно чужак.
   Для отца. И братьев. Пожалуй, для всех, с кем столкнет его судьба.
   - И тогда я спросил у богов совета. Мне надо было знать, что делать. И боги ответили. Трижды бросал я руны, и трижды выпадало, что мой путь лежит во дворец. Я подчинился их воле.
   Косы Янгар перевязывает кожаными шнурками.
   - Олений город не так и велик... ты, конечно, не поверишь, но он и вправду мал по сравнению с белокаменным Баххди, не говоря уже о Кишеме благословенном, в котором сидит Богоравный Айро-паша. Кишем столь огромен, что дня не хватит, чтобы добраться от восточной стены до западной. А еще три понадобится, чтобы подняться на белую гору, где стоит дворец паши. Я видел его издали... его видно отовсюду, даже из казарм.
   Его голос дрогнул, а пальцы выпустили черную косу.
   - И с площади Девичьих Слез тоже... там казнят тех, кто преступил закон паши. И меня, если бы поймали, отправили бы туда... или на арену. Не знаю, что хуже.
   Он цепляется за мою шерсть, и я ворчу, успокаивая. То, что было, уже не вернется. Остались за морем и площадь, и казармы, и сам благословенный Кишем, которого я никогда не увижу. Да и Янгар вдруг вспоминает о том, что рассказать собирался вовсе не о той, далекой, стране.
   - Так вот, - он вновь спокоен. - Олений город вовсе не так уж велик, а дворец кёнига - роскошен, как думает Вилхо. Да, он построен из камня. И два десятка колонн держат потолок тронного зала. А пол в нем вымощен белыми плитами. И тянется по нему алая дорожка, ступить на которую дозволяется лишь просителю. Два десятка шагов делает он к трону... и на коленях.
   Еще одна коса отброшена за спину, а Янгар продолжает рассказ.
   - Я на колени вставать отказался. У подножия трона стража стоит. Дюжина аккаев в золоченом доспехе. И поверь, что сложно найти воинов лучше... они попытались поставить меня на колени.
   Янгар улыбнулся этим своим воспоминаниям.
   - И я одолел всех. А потом сказал кёнигу, что не желаю ему зла, но хочу присягнуть на верность... тогда он показался мне человеком, достойным клятвы. Я стоял у подножия золотой горы и смотрел на него. Он был гигантом с голосом, подобным грому. И солнечный свет покрывалом лежал на его плечах. Пожалуй, тогда я подумал, что в его жилах и вправду течет кровь богов... все ложь, маленькая медведица.
   Я лизнула запястье, утешая. А Янгар потрепал меня по холке.
   - Я попросил его о малости - дать мне сотню воинов. И врага... он рассмеялся и сказал, что я нагл, и надо бы дать мне сотню плетей, но... у Вилхо много врагов. А драться сам он не способен. И я получил пять сотен аккаев, а с ними приказ... подавить мятеж.
   Улыбка исчезла с лица Янгара, и потемнели глаза.
   - Тогда мне было безразлично, маленькая медведица, с кем сражаться. Я больше ничего не умел... и до сих пор не умею. Только убивать. А уж кого... разницы не было. Мы взяли поместье с лету. И я сам казнил мятежников, а головы отправил своему кёнигу. Что до остальных, то... пять сотен аккаев славно повеселились в те дни. Потом было другое имя... и третье... и вскоре не осталось никого, кто дерзнул бы выступить против кёнига...
   ...так родилась легенда о Черном Янгаре, верном мече кёнига Вилхо.
   Наклонившись, Янгар коснулся губами моего носа.
   - И меня отправили к границе...
   В тот день Янгхаар задержался дотемна, и я по сложившемуся уже обычаю провожала его до окраины леса. С опушки видно было поле, оцепленное кострами, и тени шатров.
   Рука Янгара лежала на моем загривке, и он время от времени останавливался, словно не желая, чтобы недолгий путь закончился.
   - Маленькая медведица, - он ласково провел ладонью по голове. - Скажи, ты же не совсем медведица?
   Я осторожно перехватила запястье клыками. Ответ ли это? Янгар поймет.
   И понял. Остановился и руку убрал.
   Несколько мгновений тишины, разодранных голосом неясыти. И вновь прикосновение, нежное, скользящее.
   - Мне надо уехать. Пойдешь со мной? - спросил Янгар.
   Он присел и, обхватив морду, руками, заглянул в глаза.
   Пойду.
   И нет. Останусь.
   Я не хочу быть ручным медведем, удивительно разумным для обыкновенного зверя.
   И не настолько верю Янгару, чтобы стать человеком.
   Да и куда уезжать? Вернее, откуда? Мой лес почти безопасен, Горелая башня - дом, который я не хочу покидать. А с Янгаром... однажды у нас уже не получилось быть вместе. И пробовать снова... довериться...
   - Хорошо, - он уткнулся лбом в мой лоб. - А если я уеду и вернусь сюда, то найду тебя снова?
   Пожалуй.
   Я готова подождать его.
   И буду рада услышать вновь. Его и его громкое сердце, которое мне хочется попробовать на вкус.
   Вот только после его ухода я не нахожу себе места. Мне тесно становится в доме моем.
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"