Аннотация: Рассказ о нудизме, любви и красоте. ч.2
- Не бойся. Я тебя сейчас вытяну наверх.
Но она, нащупав ногами какую-то невидимую мне опору на стене, приказала: - Подтяни меня немного вверх.
Через мгновение Ксения уже стояла на чём-то внизу, слегка опираясь правой рукой о крутой склон, а её голова оказалась на уровне выступа, на котором всё еще лежал я.
- Ну всё. Стою уже. Всё, - чуть задыхаясь произнесла она, - Руку отпусти. Вывернул всю. Ну и хват у тебя.
- Свалишься.
- Нет же говорю. Стою.
- Ободралась?
- Да. Немного. Колени.
Я осторожно разжал пальцы.
- Наверх ты меня не поднимешь. У тебя нет для этого опоры. Равновесие потеряешь, оба свалимся. И зачем? Нам вниз надо.
- Тогда я тоже спускаюсь.
- Обувайся и внимательно слушай. Там какие-то скобы из стены торчат. Я на одной из них стою.
И тут я вспомнил, что вдоль тропы в самых узких её местах на уровне выше человеческого роста в стену вбиты небольшие стальные поручни. Вбиты так, чтобы можно было пройти по тропе под ними, перебирая для страховки по ним руками. Кто это придумал и когда, оставалось для меня загадкой. На одном из таких поручней Ксения сейчас и стояла.
По её твёрдому и даже слишком спокойному голосу я догадался, что она уже приняла какое-то решение. Такое, которое мне наверняка не понравится.
- Спуститься на тропу со скобы я не смогу, она слишком высоко. Наверх ты меня тоже не поднимешь. И ты просто так на другую скобу не слезешь. Тебя некому придерживать сверху. Упадёшь. Всё понял?
- А другие карнизы?
- Они все слишком хилые. Сверху это не видно было. Так что придётся нам с тобой, брат-акробат, продолжить наши цирковые упражнения.
Она сделала паузу, будто еще раз оценивая возможность успешной реализации своего плана, и выдохнула: - Только теперь мы поменяемся ролями. Вот так.
- Да ты что? Совсем того? Ты вообще? Да?!- я даже не знал, что на это ответить.
- Другие предложения есть? Или будем ждать, когда эти нас найдут?
Других предложений у меня не было.
- И ещё учти, ты-то можешь там сидеть, сколько влезет, - в её голосе прорезалась некоторая злость, - А я долго здесь не простою.
- Как ты себе это представляешь?
- Видел же, как я по тебе слезала.
Сначала во мне возник резкий протест, возмущение против такого предложения. В самом деле: ну, как я здоровый парень буду висеть на этой хоть и достаточно сильной, но девушке? В голове такое просто не укладывалось. Глупость, ерунда. Такое невозможно! Но потом, потом... За то недолгое время, что мы были знакомы, её уверенность в себе, её взрослость вместе с насмешливой рассудительностью, её невероятно практичное отношение ко всему и что-то еще более важное, что я пока не мог для себя сформулировать, а только чувствовал, не дало выплеснуться моему протесту молодого самца. Ксения, словно читая мои мысли, оценивающе смотрела на меня.
- Сколько ты весишь?
- Семьдесят. Примерно. Ты не выдержишь.
- Несколько секунд выдержу. Пока. Потом - нет. И тебе не надо будет на мне висеть. Я полностью лягу на склон, а ты просто обхватишь меня по бокам для страховки, упрёшься ногам и в склон и соскользнешь вниз, а там надо перехватиться руками за скобу, и ты на тропе. Всего делов. Потом поможешь спуститься мне.
Я еще раз заглянул за край выступа. Нашёл глазами поручень, на котором стояла Ксения. Несколько в стороне из стены торчал такой же, но попасть на него не было никакой возможности. Пожалуй, она опять была права. Другого выхода у нас не было. Мне не спуститься без неё, ей без меня.
- Все? Пар выпустил? Молодец. Я боялась - придётся долго уговаривать. Теперь слушай внимательно. Тебе надо сделать всё в точности, как скажу. Сначала ты должен опереться руками о площадку справа и слева от моей головы примерно в полуметре края. Переносишь на руки свой вес и перешагиваешь через меня так, чтобы ты оказался точно надо мной, а твои ноги на самом краю площадки. Площадка вся ноздреватая, найди на ней, где можно надёжно зацепиться пальцами, потом начинай соскальзывать ногами по склону. Меня используй, как направляющую для ног - так ты не проскочишь мимо скобы, на которой я стою. Упражнение будет для тебя не из лёгких. В конце ты должен будешь лечь точно на меня, а ногами встать на скобу справа и слева от моих ног. Потом перенеси руки мне на бока и одновременно сгибай ноги в коленях. Колени надо будет разводить в стороны таким образом, чтобы ты всё время корпусом был прижат ко мне. Наклон стены здесь достаточный, чтобы наш общий центр тяжести не вышел за скобу. Для равновесия будешь держаться за меня, а я за поверхность выступа. Когда полностью согнёшь колени, скажешь мне. Дальше мы должны действовать очень быстро и точно. Между стеной и моими лодыжками будет небольшой зазор, ты заведёшь в него левую руку, но только после того, как я наклоню свои ступни вниз за скобу. Иначе ты меня сдёрнешь с неё. После этого ты должен быстро перебросить правую руку на скобу, спрыгнуть со скобы и уже в падении ухватиться за скобу левой рукой. В момент прыжка твоя левая рука не даст тебе опрокинуться назад. Всё. Ты на тропе, держишься за скобу, я над тобой, стою на этой же скобе. Дальше - проще. Сначала сбросишь камни с тропы, чтобы не мешали. Затем становишься лицом к стене, я переступаю со скобы тебе на плечи и буду опираться о стену, а ты аккуратненько приседаешь, пока я не ухвачусь за скобу. Потом я просто спрыгну на тропу. Так прекрасная дама окажется на тверди земной в целости и сохранности. Всё ясно?
Ясно-то, ясно. Но как только я понял, что мне предстоит опять тесно прижиматься к девушке всем телом, сразу сработал спусковой механизм мужской физиологии. Вот что ты будешь делать! Между тем Ксения торопила.
- Вопросы есть? Чего ждёшь?
- Подожди. Я не готов еще.
Но разве от неё что скроешь.
- Не готов потому, что готов? Тоже мне тайна. Не тяни время. Не поможет. И учти, меня особенности твоей мужской анатомии ни мало не интересуют и совершенно не впечатляют. Уж поверь, есть с чем сравнить. Ничего, стоящего внимания. Кроме того, обещаю не смотреть.
Я мысленно её поблагодарил. Холодный душ пришёлся как нельзя кстати. Помогло сразу. Правда, ненадолго, но достаточно, чтобы перекинув ногу через Ксению, оказаться у неё за спиной. Опираясь на руки, я осторожно скользил подошвами кроссовок по крутому склону вдоль боков девушки, стараясь как можно дольше оттянуть момент, когда коснусь её. Я честно боялся этого. Боялся, поскольку не был уверен, что ничего не случится, что смогу контролировать себя настолько, что удержусь от недопустимого, обидного, неприятного и опасного для неё. Но, в конце концов, как и говорила Ксения, я вынужден был прижаться к ней, и она тут же почувствовала, что действие профилактического душа закончилось.
- Теперь учти, наша жизнь полностью в твоих руках. Одна ошибка, и мы оба рухнем, - в её голосе сквозило предельное напряжение.
Это была отчаянная попытка спасти положение. И, к сожалению, напрасная попытка. Чтобы затормозить спуск мне пришлось сильнее сжать ногами бедра Ксении. Тесный контакт и моё движение вдоль её тела, практически, не оставляли нам ни единого шанса. Какое-то время мне ещё удавалось себя сдерживать, но ощущение шелковистой округлой упругости её ягодиц довершило дело. Я уже ничего не мог остановить. Моё тело конвульсивно содрогнулось, и в тот же момент я упёрся ногами в скобу.
- Эх, ты! - Ксения не скрывала своего разочарования, - Только на спине?
- Да.
- Хорошо, хоть так. Наверное, всю спину изгваздал.
- Не очень, - меня затапливало чувство стыда, и, и... нежности, - Извини. Я старался. Честно... и не смог.
- Стоп. Это всё потом. Не тормози. Теперь особенно. Мне нужно быстрее в море.
Дальше всё прошло, как и спланировала Ксения. Через пару минут мы уже стояли на тропе. Точнее, истуканом стоял я, а Ксения не оглядываясь рванула в сторону бухты.
- Осторожней на камнях, они очень скользкие, - только и успел я крикнуть ей в след.
(- Мур-р-р-р, - мурлыканье сопроводилось недвусмысленным трением груди Настёны по моей спине, - А я так пригрелась. Тебе приятно?
- Приятно. Но уже кушать хочется, - делаю вид, что не понял намёка, - Вообще-то давно за полдень. Мы обедать сегодня будем?
- Ладно, пойдём. Покормлю тебя.
- Эй, ты что делаешь? - Настёна медленно поднималась со стула, при этом ещё плотнее приживаясь ко мне.
- Кормить тебя сейчас буду, - и совсем уже шёпотом, - Но сначала - ты меня.
И лёгкое поцарапывание коготков по моим бокам. Ох уж мне эти коготки. Собственно, всё. Полная боевая готовность. Подхватил моё сокровище, чтобы нести в спальню.
- Нет, вот прямо здесь, прямо, прямо сейчас, - прерывистый шёпот, - Сегодня можно так. Сзади, чтобы везде был ты.
Видавший виды диван принял двойной вес...
Обедать мы сели только через час.)
Выйдя на берег бухты, я застал Ксению уже вылезающей из воды.
- Иди, окунись, Казанова. Только смотри - волна сильно бьёт.
Обмывшись, скользя по камням, я выбрался на берег. Ксения устроилась на большом валуне и задумчиво снимала с ног налипшие водоросли. Я расположился неподалёку.
- Как думаешь, теперь нас не достанут? - она даже голову не повернула в мою сторону.
- Вряд ли. В любом случае из-за камней в эту бухту они на баркасе не зайдут. Даже если знают о ней. В посёлке я их не видел. Значит - не местные.
- То есть, про тропу тоже не знают?
- Думаю, да.
- Тогда будем выбираться отсюда. Обсохнем только немного.
- А в посёлке как? Прямо так и пойдём, что ли?
- Там видно будет. Сначала выйти к нему надо, - Ксения наконец бросила на меня короткий взгляд. Грустно улыбнулась.
- Чего нос повесил? У тебя сегодня интересный день выдался.
- Злишься на меня?
- Нет. Будем надеяться, что даже случайно ничего не зацепилось. По срокам - не должно. Да и по месту.
- Прости.
- За что? Так сложилось. Тебе трудно было бы удержаться. Проехали. Всё равно ничего не поделать, - потом она добавила, - Тебе ж, наверное, и восемнадцати нет, и с женщиной ты никогда не был. Да? Девушка-то у тебя есть?
Сначала я подумал было соврать: есть у меня девушка, и всё у нас было. И даже не один раз. И восемнадцать мне. Я поднял глаза на Ксению, готовый открыть рот, и... промолчал. Я вдруг поймал себя на мысли, что смотрю на неё не с будоражащим вожделением, а со спокойным восхищением. Именно так. С восхищением красотой этой молодой женщины. Внешней и внутренней. И даже уже не мог бы определить - какой в большей степени. Всё встало на свои места. Её внешняя красота оказалась продолжением внутренней. Та мысль-чувство, что заставила меня подчинить ей моё протестное самомнение молодого самца, наконец обрела законченность. Да, Ксения была красива и уверенна в своей женской красоте, точно так же, как была уверена в своих решениях и действиях, в своём понимании и видении жизни, в своих возможностях и силах. Но также она прекрасно отдавала себе отчёт в пределах этих своих возможностей. И если обстоятельства заставляли её выйти за пределы, то она умела спокойно и полностью доверить себя тому, кто мог решить возникшие проблемы. Доверить себя мужчине. И в этом своём абсолютном доверии она надеялась на то, что оно будет оправдано. А мужчина, если он настоящий, не мог не оправдать это доверие. Я не стал врать.
- Нет. Девушки нет. То есть, есть, но так, просто. Ничего серьёзного. Мы оба это знаем.
Потом, помолчав, спросил о том, что только что мне открылось, - Не оправдал твоё доверие? Да?
- Не оправдал? Совсем наоборот. Оправдал. Полностью оправдал.
- А как же?...
Ксения поднялась с камня и встала прямо, близко передо мной. Так, что я мог видеть её всю.
- Опять дразнишь?
Видеть её настолько рядом и никак не отреагировать у меня не получалось. Но и показывать это я не хотел - попробовал как бы невзначай прикрыться руками.
- Нет. Не дразню. Сейчас поймёшь, - и тут Ксения сделала то, чего я совершено не ожидал. Она мягко, но решительно взяла своими маленькими крепкими ладонями мои руки и положила их себе на бёдра. Меня, как током пробило.
- Видишь. Мы одни, без одежды, совсем голые. Вокруг никого. У тебя сейчас есть возможность попробовать сделать всё. Ты понимаешь, о чём я?
- Да.
- Но ты этого не можешь себе позволить. Не можешь даже подумать причинить мне боль. Хотя чисто физическое желание близости с женщиной - огромное.
Я только кивнул головой.
- Ты от этого желания не уйдёшь, но и не позволишь себе ничего лишнего. Такое трудно выдержать, но ты выдерживал всё это время.
- Но...
Ксения даже как-то по матерински-ласково прижала мою голову к своему животу, встрепала пальцами волосы. И я буквально задохнулся от её тёплого запаха, смешанного с запахом моря. И от нежности.
- Я тебе доверяю. Полностью. Я поверила сразу. Ещё когда ты бросился на Сергуна там, на пляже. Без этого доверия мы бы не выбрались.
Через несколько секунд она отстранила мою голову, и наши глаза встретились, - А что до остального, это чистая физиология. Мужчины, если они настоящие, умеют это контролировать. Во всяком случае те, кого я встречала на нудистских пляжах. И ты научишься. Всё понял?
- Да. Понял.
И странное дело, толи от этих слов Ксении о доверии, толи от только что испытанного чувства нежности, но возникшее было возбуждение ушло.
- Уяснил? Вот и хорошо. Сколько здесь до посёлка?
- Минут тридцать-сорок.
- И там еще. Идём. Не то зажаримся здесь и засохнем.
Действительно, Солнце уже стояло в зените, и в затишке бухты ветер совершенно не освежал нас. Пить хотелось ужасно.
Пока мы поднимались вверх по тропе от бухты, я время от времени посматривал на море. Хотя больше любовался Ксенией. Именно, что любовался. Когда ушло возбуждение, я мог внимательно разглядывать её всю. Ровный загар спины и ног с едва заметными царапинками, стройную осанку, лёгкую в своей естественности спортивную походку, правильную округлость бёдер, тёмные волосы, собранные в хвостик, задорно качающийся по плечам в такт шагам.
Потом, когда мы уже поднялись достаточно высоко, в очередной раз бросив короткий взгляд на море, я увидел в некотором отдалении человека, отчаянно борющегося с волнами.
- Стой! Там человек в море!
Ксения моментально нашла его взглядом, - Как-то странно плывёт. Явно хочет пересечь бухту, а не на берег выбраться.
- На берег ему сейчас нельзя. Волной о камни разобьёт.
Да, пловец, видимо, из всех сил пытался выгребать против волн, тянущих его на камни. И явно не выдерживал этой борьбы. С каждой новой волной его голова показывалась из воды всё ближе и ближе к берегу. Потом одна особенно большая волна подняла его, потащила и, наверное, основательно приложила о здоровенный валун. Закружила в водовороте, откатываясь назад сквозь нагромождение камней у берега. Следующая опять швырнула вперёд. Он еще продолжал бороться, пытаясь выбраться на берег, но волны мотали его туда и сюда, не давая хоть как-то закрепиться.
- Его же сейчас искалечит или утопит! - ткнула меня в спину Ксения. Не сговариваясь, мы припустили обратно.
Пловец оказался крупным мужиком, которого мы с большим трудом вытащили на берег. Он был уже без сознания, не дышал. Хорошо еще, что волны затолкали его между двух камней, где он и застрял.
- Да это же Сергун! - удивлённый возглас Ксении заставил меня внимательнее взглянуть на утопленника.
Да, перед нами на гальке недвижно лежал один из наших преследователей. Правда, теперь он был только в майке и длинных чёрных трусах.
- И чего мы его спасали? Может, это...
- Нет. Так нельзя. Один он нам не опасен, - безапелляционный тон Ксении не допускал возражений, - Чего рассусоливаешь? Искусственное дыхание умеешь делать?
Я помотал головой.
- Смотри! - она обеими руками трижды сильно надавила ему на грудь, потом сделала глубокий вдох, приникла к губами ко рту Сергуна и резко выдохнула.
- Теперь ты! Три раза с силой дави на грудь, потом я опять выдыхаю в него. Так будем чередовать.
С третьего или четвёртого раза утопленник хрюкнул, булькнул, закашлялся содрогаясь могучей грудью, открыл глаза и часто-часто заморгал. На его совершенно бледном лице медленно проступало донельзя удивлённое выражение. Ещё бы! Было от чего удивляться. Первое, что он увидел прямо перед своим носом, была грудь Ксении во всей её красе. Нечего сказать - лучше не придумать возвращения к жизни. Ксения, подобрав заостренный камень, тут же отскочила от него на пару метров. То же самое сделал и я. Через минуту Сергун отдышался, приподнялся на локтях, потом сел, завертел головой, глядя на нас.
- Ох, ты ж! Такое дило! Целы робяты! Мы ж думав, що они згинулы. А воны туточки. Живые. Цэ ж гарно! Ой гарно!, - мешая украинские и русские слова, радостно тараторил бывший утопленник, - Ой, я ж себя клял, шо так спугал вас! Мы ж ничего дурного не хотели. А вышло-то всё так негодно.
Потом он внезапно замолчал и уставился на Ксению, которая к этому времени уже удобно устроилась на теплом плоском камне напротив него. Сергун начал медленно краснеть, как-то неуклюже заворочался, на его мокрых трусах отчётливо стал проступать внушительный бугор.
- Барышня, красавица, не знаю, як звати, - просительно-смущенно произнёс он, - Извини нас, и войди в положение - не смотри ты на меня так. Будь добра.
- Очень надо. Могу, вообще, отвернуться, - фыркнула Ксения.
И она демонстративно медленно переступая ногами ничуть не скрываясь и не вставая с камня повернулась к Сергуну спиной. Лучше ему от этого не стало. Я буквально услышал, как он мысленно взвыл. Бугор на его труса вырос до исполинского размера. Обворожительно загорелая спина молодой женщины еще сильнее намекала на то, что теперь было скрыто от его глаз. Сергун ошалело посмотрел на меня.
- Как же ты-то с ней?... Или этот,... - в присутствии столь поразившей его девушки, он старался подобрать культурное, научное выражение, - Нетрадиционной ориентации? - наконец нашелся он.
- Самой что ни на есть традиционной. Просто в руках себя умеет держать! - припечатала его Ксения раньше, чем я успел что-либо сообразить. У неё словно глаза были на затылке, - Ну, как, полегчало?
- Ни. Нисколечко не полешало, - с простодушным откровением сообщил Сергун и прошептал глядя в мою сторону с каким-то даже удивлённым восхищением, - От же бисова дивчина!
- Ну, если не полегчало, то я обратно повернусь. Неудобно как-то спиной разговаривать, - и Ксения одним быстрым движением опять развернулась к нам, при этом ноги она оставила закинутыми на камень, изобразив что-то похожее на знаменитую скульптуру Русалочки, что выгодно подчёркивало изумительные формы её фигуры. Камня в её руке уже не было. И тут до меня дошло, что она полностью уверилась в неопасности Сергуна и принялась его приручать!
Сергун, коротко зыркнув на неё, весь сжался, подобрал колени и издал еле слышный стон. Маленькая женская месть Ксении за всё, произошедшее с нами, достигла своей цели. Мне едва удавалось сдерживать смех. Да, красота женщины, соединённая с женским же опытом - страшная сила против нашего брата. Мне даже стало жаль этого здорового, сильного мужика, оказавшегося в совершенно необычной для него ситуации.
- От же дило! Бачила б моя Наталка, шо я с голой дивчиной гутарю, глаза б мне враз выцарапала.
- А это кто? - с интересом спросила Ксения.
- То жинка моя. И двое мальцов у нас с ней ще! - последнее прозвучало даже с изрядной долей гордости.
- Видать, горячая она у тебя.
- А то ж! - глаза недавнего утопленника маслено заблестели, он заулыбался, - Бувало чуть живым от себя отпускала утром. Я потом на заводе всю смену носом клевал, - помедлив, он грустно добавил, - Эх, когда то було. Згинул наш завод.
Ксения аж вперёд подалась, от чего её грудь вызывающе колыхнулась - А чего ж ты, чёртов сын, от такой достойной во всех отношениях женщины со мной развлекаться вздумал? Её тебе мало было? - она, как и я, еле сдерживала смех.
- Достойной во всех отношениях? - Сергун пожевал губами, словно пробуя на вкус новую для него характеристику жены. - Да... Ни, это я так! Попугать хотел. Дило у нас здесь есть. Важное. А ты мешала.
Он постоянно силился отвести глаза от Ксении, но они с таким же постоянством сами собой возвращались обратно. С соответствующим, видимо, эффектом, что вгоняло его в дикое смущение. Действительно, очень трудно не смотреть мужику на красивую молодую обнажённую женщину. Нет для нас в мире более притягательного вида. Особенно если она умеет правильно себя подать, без глупого бабского жеманства. Ксения умела. Я его прекрасно понимал. Но в отличии от Сергуна, к своему немалому удивлению, уже мог спокойно любоваться этой красотой.
Между тем, Ксения продолжила свою экзекуцию, - А Сергуном тебя почему кличут?
- Так то с детства сложилось. Привык уж. Сегрун, да Сергун. А што?
- Не солидно как-то для тебя. Уничижительно. Можно мы тебя Сергеем звать будем?
- Можно, - после некоторой паузы это было сказано таким тоном и сопровождалось таким взглядом, что стало совершенно очевидно - он теперь полностью её. Во всяком случае в отсутствии жены.
- И чего вам от нас надо было? Пугали для чего?
- Говорю, дело у нас тут важное. Секретное, можно сказати. А вам об том знать не надо. Потому спугать решили, что б вы сбёгли.
- Так мы же и побежали. Зачем гнались?
- А не туда вы побёгли. Не на стёжку з берега, а в гору.
- Вам то какая разница, куда побежали?
- Так вы бы там либо заблукати и, можа, згинули, либо обратно повернулися. Ходу с той горы нету никуда, кроме как обратно. А нам то надо? И так, и так не годиться.
- Ну и вернулись бы.
- Ага, а мы зараз робим. Вы бы тут всё уразумели. Не. Не можно это.
- А сгинули бы, вам что за дело?
- И это не можно. Нелюди мы, что ли?
- Так вы за нами гнались, чтобы поймать и в другую сторону направить, - изумлению моему не было предела, - Не сходится. Вы же связать нас хотели. Как нам убежать было.
- Ну, да повязати, тильки легонько. Что б розвязатися смогли и тикать в другую сторону. А что развлечься грозил, так то в раж вошёл. Перестарався.
Тут Ксения бросила на меня искромётный взгляд и заразительно рассмеялась.
- Ну, ясно. А мы-то с перепугу подумали, вы за нами охотитесь. Для черных трансплантологов.
- Чёрных - кого? Транс..., - слово было явно незнакомо Сергуну, нет, Сергею, - Не, мы сами по себе. Мы это, мы контрабандиты, - выговорил он с некоторой запинкой, но с явной гордостью и тут же замолчал, чувствуя, что сболтнул лишнее.
- Может контрабандисты? - поправил я.
- Ну, да. Я и говорю - контрабан...дисты.
- А вот с этого места - поподробнее, - Ксения опустила ноги с камня. В виде Русалочки она смотрелась, конечно, шикарно, но так сидеть долго было совершенно неудобно.
К этому моменту Сергей, окончательно смирившись с тем, что не в силах не смотреть на эту потрясающую его воображение молодую женщину, уже не сводил с неё глаз. Тут мне пришла в голову мысль, что, похоже, Ксении очень нравится сидеть вот так спокойной и обнажённой под взглядами двух мужчин. Сидеть, словно так и надо, словно ничего иного в этой ситуации и быть не может. Сидеть и чувствовать наше восхищение.
- А, ладно. Чего там. Расскажу, коли вже почав, - вздохнул Сергей.
В общем, история эта в самом своём начале оказалась вполне обычной для многих миллионов и миллионов простых людей на бескрайних простора бывшего Союза. Металлообрабатывающий завод в самой серёдке Украины, успевший пройти плановую модернизацию в начале Перестройки, на котором трудился станочником Сергей вместе двумя своими нынешними подельниками, поставлял свою продукцию на Харьковский авиационный завод. После убийства большой страны и разрыва экономических связей, Харьковский авиационный залихорадило. Залихорадило и завод Сергея. А вскоре коллектив завода вплотную на своей шкуре узнал значение страшного для любого рабочего человека слова "приватизация". Новоявленный собственник-прохиндей, отхвативший буквально за гроши путём неясных махинаций вполне современное крепкое предприятие, был совершенно не заинтересован в металлообработке. Его примитивный бизнес-проект состоял в увольнении персонала и быстрой распродаже ликвидности. Вот так квалифицированный рабочий, привыкший честным трудом обеспечивать вполне достойную жизнь своей семье, враз оказался на обочине жизни и, практически, в нищете, поскольку любил и знал только свою профессию. Помыкавшись так некоторое время трое друзей случайно встретили своего бывшего коллегу. Тот, к их изумлению, был в полном порядке. Попытав его и так, и эдак они узнали, что он занимается не совсем законными делами. Точнее - совсем незаконными - мелкооптовой контрабандой. Но кого это уже волновало?
Вполне здраво со своей точки зрения рассудив, что коль скоро новое украинское государство кинуло их - позволило жулику пустить в разор их родной завод и не предоставило им ничего подходящего в замен - то и им самим незазорно кинуть такое государство. Они решили тоже заняться контрабандой. Новый-старый знакомый по широте душевной доходчиво объяснил некоторые важные аспекты своего ремесла, снабдил необходимыми адресами-паролями-явками, и они с некоторой тревогой отправились в свой первый рейс. К их немалому удивлению, дело выгорело. Второй заход оказался еще удачнее. Жизнь заиграла новыми краскам. Потом кому-то из них пришла в голову еще одна светлая мысль - таскать на себе товар через границу менее удобно и выгодно, чем доставлять его морем. А поскольку Сергей сам был родом из Крыма, из того самого посёлка, где мы сейчас квартировали, и в молодости успел достаточно хорошо постичь морскую науку каботажного плавания, то всё складывалось как нельзя лучше. Друзья-товарищи арендовали моторный баркас и поставили свою деятельность на широкую ногу. Им везло. Поэтому они увеличили объёмы контрабанды, устроив в гроте около хорошо знакомого Сергею безлюдного и удалённого от родного посёлка пляжа нечто вроде временного склада. И именно сегодня они собрались забрать товар, чтобы доставить его заказчику, но обнаружили место занятым. Что делать? Мнения разделились - отсюда и было то рысканье баркаса, которое я наблюдал. Когда же они убедились, что от груза их отделяет всего лишь одна сумасбродная девица, то решили хорошенько её напугать в предположении её же поспешного бегства. Но тут в дело вмешался еще один псих - от есть я, и все пошло не так.
А потом Сергей в поисках двух голых беглецов-чудиков каким-то образом выскочил на тропу, которая, как он помнил с детства, вела в эту бухту. Решил посмотреть в ней и свалился в море, когда страховочная скоба, за которую он ухватился в одном из узких мест, выскочила из скалы. Он не разбился - на его счастье тропа там проходила низко над морем. Низко, но недостаточно, чтобы он мог вылезти на неё обратно. Сергею единственно оставалось попробовать доплыть вдоль скал до пляжа - только там можно было выбраться на берег. Он и поплыл, предварительно избавившись от штанов и тяжёлых сапог. А остальное нам уже было известно.
Вот и задумаешься - что наша жизнь? Когда последовательная цепочка обстоятельств и недоразумений, вытекающих одно из другого, в каждый момент приводила всех нас к вполне логичному действию. А в итоге всё могло завершиться трагедией.
Кроме того, из рассказа Сергея напрашивался один весьма неприятный для нас вывод, который и был мной озвучен, - Получается, обратно по тропе мы уйти отсюда не сможем? Там, где ты упал в воду без страховки не пройти?
- Ни. Никак.
- Только вплавь до пляжа? Это далеко? - Ксения оглянулась на море.
- Та можа не плыть. Пляж туточки рядом, вон за тим носом, - Сергей махнул рукой в сторону каменного выступа, ограничивающего бухту с лева, - У него не глыбко. Мне по пояс буде. Можа по воде обойти.
- Придётся ждать, пока волны стихнут, - вздохнула Ксения.
- То долго. Море до завтра не стихнути. Трэба сейчас пробовать. Там якирний цепь вбивати. Пойду проверю, - с этими словами Сергей поднялся и косолапо заковылял в сторону носа по довольно острым каменным обломкам во множестве устилавшим берег бухты.
Я посмотрел на Ксению, - Ты поэтому сказала, что он нам не опасен?
- Да. Он один и босой. Хотел бы, что плохое сделать, просто бы не догнал.
- А якорная цепь здесь причём?
- Не знаю.
Сергей добрался до края бухты и призывно замахал нам руками. Когда мы подошли, он оценивающе оглядел Ксению, - Мне там по пояс, а тебе, красавица, по-боле будет.
- Меня Ксения зовут, а его Андрей.
- Будемо знакомы... Раньше многие за мидиями тут проходити. За цепь держались и проходити. По тропе было ближе, но дуже опасно. Потом скобы вбивши, и все стали там ходить, а цепь осталась.
Волны величаво плавно и мощно накатывали на каменный нос и старую ржавую якорную цепь, висящую вдоль него на нескольких таких же ржавых крючьях.
Как я её в первый раз не заметил?
- Идём? Или не?
- Идём, - решительно кивнула Ксения и шагнула к цепи.
- Погодь, - Сергей протянул Ксении свой здоровенный кулак с оттопыренным большим пальцем, - Стисни по сильнише.
- Зачем?
- Стисни.
Ксения взялась за его большой палец.
- Крепче!
Девушка усилила хват, - Вот так за цепь держись! - видимо, результат вполне удовлетворил Сергея. Потом он развёл руки примерно на полметра.
- От камня так буде где не глубоко, а потом зараз шибко бильше. Перше я пойду, потом дивчина, а ты, хлопец, за ней. И приглядывай.
Я всё больше удивлялся: куда делся тот смущённый, зажатый, неуверенный в себе от необычности ситуации, в которой оказался, Сергун-Сергей. Как быстро он сумел прийти в себя, когда от него потребовались решительные действия. Что и говорить, это был взрослый, семейный мужчина, привыкший не перекладывать ответственность на других.
Сергей ухватил цепь и дёрнул. Цепь скрежетнула на своих опорах.
- Провисла. Наверное, гаки погнулись. Раньше натянута была. Но держит крепко. Можно идти, - он осторожно вошёл в воду, нащупывая ногами дно.
Ксения, перебирая руками цепь и стараясь не отставать, пошла следом. Последним двинулся я. Верхушки набегающих волн быстро стали доходить нам до пояса, а Ксении и выше. По мере продвижения вперёд, глубина медленно увеличивалась, и волны всё сильнее бросали нас из стороны в сторону. Из-за этих рывков цепь под нашими руками раскачивалась, скрежетала, яростно лязгала. Таким образом мы достигли окончания каменного носа. Оставалось его обогнуть и двигаться к берегу. Собственно, нос, был скорее даже не носом, а плоским лбом, на который волны накатывали с особой силой. Конечно, цепь удерживала нас от падения или от того, чтобы быть смытыми волной, но из-за слабого натяжения не могла предохранить от ударов о скалу. Первым это понял Сергей.
- Когда волна набигае, одний рукой в скалу упиравтесь, чтоб не разбило. Потом зараз опять за цепь. Иначе унесёт! - прокричал он, обернувшись к нам.
Так, попеременно упираясь в скалу и цепляясь за ржавые звенья, мы уже почти дошли до края лба, когда особенно большая волна накрыла Ксению с головой. Удар был такой силы, что девушка не удержалась: над водой мелькнули её руки. Я успел правой поймать одну и повис на цепи, держась только левой. Следующая волна неминуемо унесла бы нас обоих. В тщетном усилии подтянуть Ксению к цепи я вдруг увидел громадную, как мне тогда показалось, ладонь Сергея, протянутую к нам. Я еще успел вложить руку Ксении в эту ладонь, когда очередная волна бросила нас вперёд на камни. Инстинктивно, чтобы самому защититься от удара, я выпустил цепь из левой руки, правой рукой защищая от удара Ксению. Откатываясь, волна утащила меня за собой.