Грейнджер Питер : другие произведения.

Роксана (Расследование Кингс-Лейк №3)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  
  
  РОКСАНА
  
  РАССЛЕДОВАНИЕ в КИНГЗ-ЛЕЙК
  
  АВТОР : ПИТЕР ГРЕЙНДЖЕР
  
  
  “И узнай, есть ли какие-нибудь новости о пропавшей девушке”.
  
  Жизнь, как любил говорить Смит, – это всего лишь чередование событий - когда заканчивается одно расследование, начинается новое. Но по причинам, неизвестным остальным членам ее команды, старшего инспектора Кару Фримен будет преследовать следующее дело Центрального отдела по расследованию убийств Кингз-Лейк. Они обнаруживают, что вникают в изнанку жизни города, и один из них уедет до того, как закончится это новое расследование. Возможно, детектив-сержант Крис Уотерс должен был предвидеть такое развитие событий, но в эти дни у него на уме гораздо больше, чем просто работа.
  
  Глава Первая
  
  Даже когда судья во второй раз вызвал присяжных обратно в Королевский суд, он казался добрым и терпеливым человеком. Председатель суда сообщила, что они не смогли согласовать единогласный вердикт, несмотря на три часа, которые они потратили на дальнейшее обсуждение, и несмотря на тот факт, что для рассмотрения было выдвинуто только одно обвинение против одного подсудимого. Судья пригласил ее сесть и объяснил суду, что это часть системы правосудия, необходимая часть, и они, двенадцать мужчин и женщин, представляющих своих сограждан, не должны чувствовать, что они потерпели неудачу в чем бы то ни было. ‘Отнюдь нет, - сказал он. - Ни у кого не может быть никаких сомнений в том, что вы выполняете свою работу тщательно и беспристрастно’.
  
  Судья сделал паузу и посмотрел на стол, за которым сидели два адвоката защиты. Затем его взгляд переместился в дальнюю часть зала суда, где обвиняемый сидел за плексигласовой ширмой между двумя охранниками в форме. В зале суда царила абсолютная тишина – казалось, никто не хотел спорить с его оценкой затруднительного положения, в котором они все оказались.
  
  ‘Мы достигли того момента, когда я могу дать вам, присяжным, дальнейшие инструкции", - сказал судья. ‘Все мои предыдущие слова о том, как вы должны действовать, остаются в силе, но сейчас я принимаю вердикт большинства, с которым согласны по крайней мере десять из вас. На вас никто не оказывает давления с целью вынесения вердикта сегодня. Возвращайтесь в зал и продолжайте свою работу. Секретарь суда будет следить за вашими успехами без четверти четыре. При необходимости суд соберется повторно завтра утром в половине десятого.’
  
  Эти слова были произнесены в двадцать минут первого. Когда присяжные покинули зал суда, послышалось что-то вроде выдоха, и снова начались тихие разговоры. Судья удалился в свой кабинет, адвокаты разошлись, а обвиняемый разговаривал с одним из своих охранников. Старший детектив-инспектор Кара Фримен сказала, что сначала выйдет из здания и свяжется по телефону с Лейк-Сентрал, и поэтому сержант Кристофер Уотерс прошел только до коридора. В любой момент от присяжных может поступить сообщение с просьбой разъяснить доказательства в деле обвинения, и он может даже оказаться на скамье подсудимых.
  
  Королевский суд в Кембридже представляет собой круглое современное здание, способное проводить четыре судебных процесса одновременно. В коридоре первого этажа стояли другие люди, некоторые поодиночке, некоторые разговаривали по двое и по трое. Уотерс повернулся к одному из больших окон и посмотрел вниз, на оживленную дорогу, которая проходила рядом со зданием. Движение в центре города было постоянным в обоих направлениях, обычный, повседневный поток существ, не задумывающихся об этом странном социальном водовороте, пока какое-то событие в их жизни не втягивало их в него, и они обнаруживали, что кружатся в его тайных процессах, иногда месяцами подряд. Люди здесь носят парики и забавную одежду, разговаривают на странных языках, и время, кажется, останавливается, даже течет вспять. Колеса правосудия вращаются медленно, как Божьи мельницы. Можно только надеяться, подумал Уотерс, что в данном конкретном случае, как и те же самые мельницы, они также перемалывают сверхмалые частицы.
  
  Когда он снова посмотрел вдоль коридора, то увидел возвращающуюся Фримен. На ней были темно-серый жакет в тонкую полоску и юбка в тон, строгий деловой костюм – контраст с ее обычным офисным нарядом. Создавалось впечатление, что она не совсем уверена, что надевать каждый день, как будто у нее было слишком много забот, когда она одевалась на работу, но в дни суда все было по-другому. Уотерс уже узнал об этом и был одет в свой лучший костюм. Он также знал, что все это произошло не потому, что старший детектив-инспектор испытывал преувеличенное уважение к работе нынешней системы правосудия. Если уж на то пошло, дело обстояло наоборот, но она знала, что вердикты могут зависеть от мельчайших деталей; если бы кто-нибудь из старых добрых людей подумал, что полиция в наши дни одета не очень элегантно, и поэтому был склонен проголосовать невиновно, месяцы работы могли быть потрачены впустую.
  
  Так получилось, что ни одна из них не была вызвана для дачи показаний по этому делу, но Фримен прояснила некоторые вопросы относительно записи с камер видеонаблюдения с ее места за столом прокурора в зале суда. Уотерс не сомневалась, что тем самым произвела отличное впечатление на жюри, которое состояло из семи женщин и пяти мужчин.
  
  Когда она добралась до Уотерса, Фримен сказал: ‘Иди размять ноги, выпей кофе’, но он отклонил это предложение, и она не пыталась его переубедить. В большинстве случаев с Фрименом у тебя есть только одна возможность.
  
  Она прислонилась спиной к перилам перед окном, выходящим на дорогу, и спросила: ‘Что думаешь? Как дела?’
  
  Он сказал: "Это то, чего мы ожидали. Много косвенных улик и недостаточно другого рода’.
  
  Она кивнула и сказала: ‘Я знала случаи, когда и с большим количеством подобных случаев соглашались за пару часов. Но если у нас там есть всезнайка… Я предполагаю, что именно поэтому мы не добьемся единогласного вердикта.’
  
  ‘ Всезнайка, мэм?
  
  Фримен скрестила руки на груди. ‘Тот, кто проводит свободное время за просмотром “CSI" или бесконечных повторов “Безмолвного свидетеля”. Я бы сказал, что трое или четверо присяжных в отставке, так что вероятность довольно высока.’
  
  Уотерс нахмурился, обдумывая это.
  
  ‘Пенсионеры, скорее всего, всезнайки?’
  
  ‘Да. У них слишком много свободного времени. Они смотрят эти программы и считают, что стали экспертами в судебной медицине и законе. Кабинетные детективы’.
  
  Уотерс сказал: ‘А как насчет чтения криминальной литературы? Я думаю, что многие пенсионеры тоже этим занимаются’.
  
  Прошел почти год с тех пор, как Крис Уотерс впервые поработал с Карой Фримен, но ему по-прежнему было трудно прочесть что-либо по ее лицу. Казалось, она серьезно обдумывает его вопрос.
  
  Она сказала: ‘Да, я понимаю твою точку зрения. Это, вероятно, тоже не помогает в работе с присяжными, но это не так уж плохо. По крайней мере, мы знаем, что эти люди умеют читать. Я думаю, что перед тем, как вы сможете работать в жюри, необходимо пройти базовые тесты на грамотность.’
  
  Небольшая группа людей собралась у здания суда №3, где рассматривалось их дело, включая одного из судебных приставов. Оба детектива наблюдали и слушали, но не было никаких признаков существенного развития событий.
  
  - Есть что-нибудь в Центральном? - спросил Уотерс.
  
  ‘Немного. Прокуратура заявила, что наезд с побегом - это обвинение в непредумышленном убийстве, но мы доведем дело до конца - я имею в виду команду. Должен сказать, я немного разочарован Западным Норфолком в том, что касается уровня убийств. У нас три собственных дела за, сколько, девять месяцев? В недалеком будущем я собираюсь найти оправдание нашему существованию.’
  
  И он знал, что это правда. Работа отдела по расследованию убийств будет пересмотрена после первого года работы. Он сказал: ‘Мы оказали хорошую помощь Восточному Норфолку и Кембриджширу. Мы не сидели сложа руки, мэм.’
  
  Фримен оттолкнулась от перил и оглядела коридор. В таких местах злодеев больше, чем обычно, по очевидным причинам, и старший инспектор, возможно, искала подходящую возможность. Терпение не было одним из ее самых сильных качеств.
  
  Отвечая Уотерсу, она сказала: ‘Верно. Но это не то же самое, что иметь своих собственных – немного похоже на заботу о чужих детях, я полагаю. Не то чтобы я много об этом знала ...’
  
  Она посмотрела на часы, заставляя Уотерса сделать то же самое.
  
  Затем Фримен сказал: ‘Я побуду здесь до двух часов, а потом оставлю тебя. Я не думаю, что им от нас что-то еще понадобится, но если понадобится, ты с этим справишься. Кто-то должен представлять нас. Когда день закончится, возьмите такси до железнодорожного вокзала, и кто-нибудь заберет вас в Лейке.’
  
  ‘Да, мэм’.
  
  Вся группа людей вернулась в зал суда, и для них пришло время сделать то же самое. Фримен сказал: "Единственное, что еще было в Центре, - это пропавшая девушка. Или женщина. Ей двадцать два. Она девушка или женщина?’
  
  ‘И то, и другое? Это зависит от контекста’.
  
  ‘Ты когда-нибудь задумывалась о карьере на дипломатической службе?’
  
  ‘Нет, мэм’.
  
  Она направилась к дверям Суда 3, и Уотерс сделал то же самое.
  
  ‘Как бы то ни было, вчера поступило сообщение о пропаже женщины’.
  
  ‘ Пока ничего особенного, мэм.
  
  Это было причиной решения о двух часах – он знал это, и она знала, что он знал. Она остановилась прямо перед кортом и сказала: ‘По словам Серены, она из эскорта. Итак, где-то уже звучит сигнал тревоги. С тех пор, как Ипсвич ...’
  
  Стивен Райт, Саффолкский душитель, убил пять девушек по вызову за столько же недель, и были обвинения в том, что полиция действовала медленно, не в последнюю очередь из-за предположения, что если женщины бродят по улицам после наступления темноты, продавая секс, они должны знать о рисках. Прошло всего несколько недель с тех пор, как старший инспектор Фримен в разговоре со своим отрядом однажды днем рассказала, что четырнадцать лет назад она была молодым детективом-констеблем, принимавшим участие в том самом расследовании.
  
  Когда они вошли в зал суда, все лица повернулись к ним, и все остальные места были заняты. Судья улыбался, но наблюдал за ними, пока они тоже не сели, а затем он начал обращаться к слушателям. Присяжные сообщили ему, что вынесли вердикт, и он послал за ними.
  
  Заседания присяжных в британской правовой системе остаются одним из самых последних аспектов нашей жизни, свободных от вмешательства средств массовой информации. Подумайте об этом. Вы когда-нибудь читали или слышали что-нибудь, описывающее, как тот или иной присяжный приводил доводы за или против вердикта? После мероприятия присяжный может рассказать семье и друзьям о характере дел, которые он или она рассматривал, но они никогда не должны раскрывать, кто, что сказал и как других убедили прийти к большинству. Перед началом процесса судья объясняет важность всего этого, и он объясняет последствия несоблюдения правил, но, по большому счету, обычные мужчины и женщины, на которых возложены такие обязанности, выполняют их в точности.
  
  Они вошли в зал суда через отдельный дверной проем в дальнем левом углу, один за другим, возвращаясь на места, выделенные им в начале процесса. Уотерс почувствовал движение, кто-то легонько коснулся его левой руки, и когда он посмотрел на Фримен, она сказала шепотом, не оборачиваясь к нему: ‘Поймал его’.
  
  У него не было возможности спросить ее – происходили события. Двое охранников были на ногах. Один из них сказал обвиняемому, что ему тоже следует встать, что он и сделал. Судья выжидающе посмотрел на секретаря суда, и секретарю удалось привлечь внимание старшины присяжных. Он сделал ей едва заметный жест правой рукой ладонью вверх, показывая, что она должна встать, прежде чем они смогут продолжить. Она так и сделала, выглядя немного смущенной, потому что забыла – высокая, худощавая женщина в очках позднего среднего возраста, которая никак не ожидала, что с ней случится что-то подобное. Судья спросил ее, вынесли ли они вердикт, с которым согласились по крайней мере десять из них, и она ответила, что они вынесли его. Он попросил ее оставаться стоящей в этом деле и поручил секретарю в последний раз зачитать обвинение.
  
  Клерк был маленьким сморщенным человечком неопределенных лет и смертельно остроумным – Уотерс встречал его раньше. Нет ничего плохого в том, чтобы стать знакомым лицом для таких людей, и было очевидно, что никто не знал больше о работе этого Королевского суда, чем человек, который сейчас стоял и обращался к нему в своей черной мантии.
  
  "... что Райан Шепард в Кингз-Лейк, графство Норфолк, 9го сентября 2018 года в компании неизвестных лиц совершил убийство Невилла Барри Мерфитта. Считаете ли вы подсудимого виновным или невиновным?’
  
  ‘Виновен’.
  
  Женский голос с публичной галереи сказал ‘Нет!’, но даже в этом единственном звуке Уотерс уловил скорее разочарование, чем шок. С начала процесса они сидели там втроем, и он подумал, что старшая, должно быть, мать Шепарда. Остальные были помоложе – возможно, сестры или, возможно, даже подружки. Жизнь людей, совершающих эти преступления, в чем-то напоминает нашу. У них есть семьи, дни рождения, Рождество и праздничные дни, но что-то пошло не так, и обычно это было очень давно. Взгляд Уотерса переместился с них на Шепарда. Выражение его лица почти не изменилось за четыре дня судебного разбирательства. Теперь он смотрел на присяжных, но без удивления, его голова была практически выбрита, его невысокое, мощное тело тяжелоатлета, как можно было предположить, было бы большим испытанием для двух охранников, если бы он решил начать, но не было никаких признаков того, что он это сделает.
  
  Судья сказал, что вынесение приговора будет отложено для заслушивания отчетов, как это всегда происходит сейчас, а затем прозвучали последние слова "Прикончите его", прежде чем Шепарда вывели из зала суда в свободный мир.
  
  Здесь редко бывает атмосфера праздника. Двое представителей местных СМИ уже поднялись на ноги и уходили. Адвокаты защиты не выглядели чрезмерно обеспокоенными, когда убирали свои бумаги, а молодая женщина, которая вела дело для обвинения – довольно хорошо, подумал Уотерс, – смотрела в свой мобильный телефон. Он повернулся к Фримену и спросил: ‘Как вы узнали, когда вернулись присяжные?’
  
  Она сказала: ‘Они даже не взглянули в его сторону, ни один из них. Мой бывший босс обычно искал это, и обычно это знак. Они знают, что только что приговорили кого-то к обязательному пожизненному заключению. Должен сказать, я не встречал многих людей, которые более заслуживали этого.’
  
  Фримен брал интервью у Райана Шепарда после того, как его привезли в Кингз-Лейк из Норвича в ноябре прошлого года. Уотерс видел некоторые записи, и ему сказали, что нет смысла смотреть остальные; Шепард с самого начала ‘воздерживался от комментариев’, сделав серию коротких подготовленных заявлений через своего адвоката по мере раскрытия дополнительных доказательств. Он ни разу не заявлял о своей невиновности и даже не был неприятным – он понимал закон и природу возбужденного против него дела. Если бы они могли добиться своего, он бы отсидел срок.
  
  Уотерс сказал: "В конце концов, большинство присяжных не были обеспокоены косвенными доказательствами’.
  
  Фримен встала, и Уотерс увидела, что она намеревалась поговорить с прокурором, прежде чем покинуть зал суда. Она сказала: "С Шепардом было покончено, как только судья признал допустимым раскрытие его предыдущих обвинительных приговоров. К тому времени, как мисс Новак разобралась с этим, все задавались вопросом, почему ему потребовалось так много времени, чтобы появиться где-либо по обвинению в убийстве. Мы должны пойти и поблагодарить вас. Она помогла нам избавиться от монстра.’
  
  Они так и сделали. Фримен встречался с ней раньше, во время подготовки дела, но Уотерс также рассказал ей о себе сейчас. Официально это не должно иметь значения – улики есть улики, и любой юрист Королевской прокуратуры должен быть в состоянии их представить. Неофициально это важные отношения. У юристов отличная память, и они начинают узнавать имена офицеров, ведущих расследование, по мере подготовки материалов; в свою очередь, детективы, которые предоставляют доказательства, некоторые из которых действительно заработаны тяжелым трудом, учатся доверять некоторым адвокатам, ведущим судебное преследование, больше, чем другим.
  
  Мисс Новак была очаровательна, и Уотерс дважды пожал ей руку, прежде чем Фримен вышел из зала суда 3. В коридоре она сказала: "Один из тех, кого следует остерегаться. Я бы попросил ее снова, если обнаружится что-нибудь подобное.’
  
  Уотерс сказал: "Я не думал, что мы сможем это сделать – попросите CPS назначить конкретного прокурора’.
  
  ‘Конечно, мы можем. Я думаю, ты имеешь в виду, что мы не должны этого делать. Но ты идиот, если иногда этого не делаешь. Не все юристы равны. И, кроме того, это заставляет их чувствовать себя желанными. Люди, которые чувствуют себя желанными, лучше справляются с работой.’
  
  Прогулка до машины обещала быть быстрой. Уотерс делал один шаг за двумя Фрименами, более или менее, но все равно требовалось немного усилий, чтобы не отставать. Даже несмотря на час быстрой езды на север от Кембриджа до Кингз-Лейк, они возвращались в офис только ближе к вечеру. Многие старшие офицеры молчаливо согласились бы с тем, что день – а это был очень хороший, продуктивный день – закончился в том, что касается работы. Фримен, однако, не был одним из них.
  
  Она сказала: ‘Как только мы переедем, позвони в офис и сообщи им хорошие новости. Скажи им, что мы выпьем позже на неделе’.
  
  Они были все еще в сорока ярдах от ее красной Mazda CX-30, когда она нажала на клавишу, и машина осветила ее приближение вспышкой фар. Уотерс проработал с ней достаточно долго, и поэтому победа в пари с самим собой вряд ли стоила самовосхваления. Он просто кивнул, когда она добавила: "И посмотри, есть ли какие-нибудь новости о пропавшей девушке’.
  
  OceanofPDF.com
  Глава Вторая
  
  Было почти половина шестого того же дня, когда коммандер Гарри Александер перезвонил Фримену по телефону. Поскольку он был ее боссом, она не включила это на громкую связь, но все они услышали, как он повысил голос, поздравляя их с первым полным обвинительным приговором в качестве нового состава. Дениз Стерлинг и Майя Кумар находились в тюрьме в Норвиче, всего в нескольких сотнях ярдов от офиса командира, но остальные члены отделения находились в помещении в Кингз-Лейк-Сентрал. Наблюдая за происходящим и присоединяясь к кивкам и улыбкам, Уотерс увидел, как детектив-инспектор Грин делает пометку в папке – вполне возможно, он записал дату и время, когда коммандеру Александеру, главе Регионального отдела по тяжким преступлениям, сообщили о приговоре по делу Невилла Мерфитта.
  
  Кара Фримен понизила голос и слегка повернула свой стул в сторону от них, но Уотерс услышал, как она спросила о Майкле Уортли. Это был длинный ответ, и Фримен не стала его прерывать – она просто поблагодарила самого старшего детектива на другом конце линии, прежде чем закончить разговор. Она не сразу возобновила общение с остальными, а немного уставилась ни на что конкретно – Уотерсу показалось, что он редко видел ее за этим занятием. Грин складывал бумаги и папки в свой стол, и это обычно означало конец рабочего дня, пока не велось активное расследование, но никто больше не делал никаких движений, чтобы покинуть комнату.
  
  В конце концов Фримен сказал: ‘Хорошо. Вы все слышали, что сказал Гарри, нет необходимости повторять что-либо из этого. Он в хорошем настроении. Суд над Шепардом, похоже, не повлиял на собственное дело Регионала. Я не знаю никаких подробностей, но предполагаю, что у них есть кто-то внутри. Тот факт, что Мерфитт был убит в Лейке и что Шепард был достаточно глуп, чтобы попасть на камеры видеонаблюдения, похоже, убедил его работодателей, что это не привело к ним. И, очевидно, региональные позаботились о том, чтобы этого не произошло. Некоторые обещания были даны Шепарду людьми, стоящими намного выше по пищевой цепочке, чем он сам, а также некоторые угрозы, но мы никогда не задавали никаких серьезных вопросов о его мотивах по той же причине. Защита Шепарда хотела открыть это дело, но судья прервал ее. Без сомнения, кто-то сказал свое слово. Послужной список Шепарда о неспровоцированном насилии показывает, что ему не нужен мотив. Короче говоря, мы добились справедливости для Невилла Мерфитта, не помешав текущим расследованиям Regional. На самом деле, довольно аккуратная работа.’
  
  - А что насчет Майкла Уортли? - спросил Уотерс. Мы что-нибудь слышали, мэм?
  
  Взгляд, которым одарила его старший инспектор, говорил: "Ты знаешь, что у нас есть, ты слышал, как я спрашивал", но она не выглядела раздраженной. Зачем ей это? Либо ты хочешь, чтобы люди хорошо разбирались в вещах, либо ты этого не делаешь. Без имени, которое Уортли написала на листке бумаги в своем кабинете семь месяцев назад, Райан Шепард все еще ходил бы по улицам Норвича, а без сержанта детективной службы Кристофера Уотерса Майкл Уортли не оказался бы в ее кабинете, чтобы записать это имя; ей все еще было неясно, что произошло между двумя мужчинами, но что-то произошло, о чем ей не сказали. Это была спящая собака, и Фримен был готов пока оставить ее лежать.
  
  Она сказала: ‘Я спросила о нем командира. Все, что я узнала, это то, что он где-то в безопасности. Я не думаю, что он перешел на полную программу защиты свидетелей, и из того, что я узнал о Майкле Уортли, я сомневаюсь, что он согласился бы на это в любом случае. Но, я думаю, региональные помогли ему исчезнуть. Пока он им не понадобится. В какой-то момент его могут попросить дать показания о том, во что он был вовлечен, и что он видел в доме в Норвиче. Если он это сделает, ему нужно будет снова исчезнуть.’
  
  Освободив женщин-иммигранток из дома, где они содержались в качестве секс-работниц, Уортли разозлил людей, руководивших этой операцией, но если он продолжит давать показания против них в суде, он заслужит их неугасимую ненависть. Возможно, он никогда больше не сможет спокойно спать, как бы далеко он ни уехал и сколько бы лет ни прошло. Уортли никогда не был преступником как таковым, но кодекс, тем не менее, будет применен к нему. Как "трава”, он всегда будет мишенью для их мести. У Смита была старая поговорка на все случаи жизни, и Уотерс подумал, что эту поговорку можно заменить фразой “Тот, кто ужинает с дьяволом, должен иметь длинную ложку”. Этот вопрос всплыл вскользь во время долгого разговора, который состоялся у него с Уортли в квартире вечером в четверг. Уортли пожал плечами и принял это как факт – Уотерс подозревал, что необходимость оглядываться через плечо была епитимьей, которую Уортли был готов заплатить за то, что позволил себе связываться с такими неприятными людьми.
  
  Фримен сказал: ‘Теперь суд окончен, нужно оформить кое-какие документы. Апелляция маловероятна, но на всякий случай… Итак, Том позаботится об этом с завтрашнего утра, оказав столько безропотной помощи, сколько ему потребуется. Дениз должна была привести в порядок повторное собеседование после предъявления обвинения в непредумышленном убийстве сегодня днем. Что еще я пропустил сегодня?’
  
  Большая часть последних нескольких недель была потрачена на попытки вдохнуть жизнь в два нераскрытых дела, оба убийства на восточном побережье округа; одному было пять, а другому семь лет. Детектив-сержант Дениз Стерлинг работала в Грейт-Ярмуте во время обоих дел, хотя и не занималась непосредственно этими делами, и поэтому она взяла на себя неофициальную инициативу в этом деле, но ни у того, ни у другого не было никаких признаков скорой реанимации. Том Грин знал бы цифры, если бы вы спросили его – более чем в четверти убийств обвинения не предъявляются через пять лет после события. Но Уотерс прекрасно знал, что старший инспектор Фримен не просто просил рассказать что-либо подобное об этих нераскрытых делах.
  
  И именно Фримен положил конец молчанию.
  
  ‘Серена, когда я звонил ранее, ты упомянула о пропавшей девушке’.
  
  ‘Мэм. После вашего звонка я продолжил расследование. Я говорил с инспектором Тереком, но...’
  
  Серена была очень хороша в таких вещах. Уотерс привлек внимание Мюррея, но здоровяк уже понял, к чему все идет.
  
  Фримен спросил: ‘Но что?’
  
  ‘Ну, он был не очень откровенен, мэм. Он сказал, что отдел уголовного розыска был поставлен в известность об этом полицейскими, и они вели наблюдение – кажется, так он выразился. Он сказал, что это, по сути, просто дело о пропавших без вести. Не настолько важное, чтобы нам стоило беспокоиться, мэм. ’
  
  Глаза Фримен встретились со всеми остальными в комнате, прежде чем она спросила: ‘И под “нами” он имел в виду?’
  
  ‘Команда, мэм. По крайней мере, я думаю, что именно это он имел в виду’.
  
  ‘Вы упомянули, что именно я просил больше информации? Вы упомянули мое имя?’
  
  Серена ответила: ‘Да, мэм’.
  
  Фримен посмотрел на Мюррея и сказал: ‘Джон, ты был здесь весь день. В мое отсутствие старший инспектор Рив закончила свой длительный отпуск?" Вернулась ли она в Управление и вернула ли себе контроль над всеми детективами, не находящимися в этой комнате?’
  
  Мюррей сказал: ‘Насколько мне известно, нет, мэм’.
  
  ‘Спасибо, Джон, мне просто нужно было убедиться, что я все еще за главного. Сейчас я спускаюсь вниз. Я вернусь через несколько минут. Вы все можете идти по домам".
  
  Когда она вышла из комнаты, только детектив-инспектор Грин, казалось, поверил ей на слово. Он встал и без особой спешки надел пиджак, сказав им: ‘Если в ближайшие несколько минут произойдет инцидент, требующий изложения, делайте заметки и отдайте их мне утром. Предположительно, если один сотрудник детективного отдела Кингз-Лейк убьет другого, это будет внешнее расследование. Мы все будем важными свидетелями, так что излагайте свои истории начистоту. ’
  
  Трудно представить офицера полиции, менее заинтересованного или впечатленного офисной политикой и внутренней борьбой за власть, чем инспектор Томас Грин, и вам не нужно было знать его задолго до того, как вы это поняли. В результате никто вообще не пытался вовлечь его в эти дела, предоставив ему возможность работать с кем угодно в здании без страха или благосклонности. Некоторые считали его странно тихим, а другие - потихоньку чудаковатым, но его репутация эффективного исполнителя работы теперь прочно закрепилась за Лейк-Сентрал.
  
  Когда он вышел из комнаты, они еще раз обменялись взглядами, но больше никто не выказывал никаких признаков того, что собирается уходить. Клайв Беттс сказал: ‘Был бы не прочь побыть мухой на стене Терека прямо сейчас’.
  
  Серена пожала плечами– ‘Кто-нибудь нас услышит. Форди или Майк расскажут нам ужасные подробности’.
  
  Уотерс сказал ей: "Я предполагаю, что ваш разговор с инспектором Тереком прошел именно так, как вы сказали’.
  
  Это был не вопрос, но она поняла его намек и притворилась, что возмущена.
  
  ‘Слово в слово! По сути, он говорил мне не совать нос не в свое дело. Говорил нам не совать нос не в свое дело. Заниматься своими делами ’.
  
  Один из навыков, необходимых менеджеру, - это умение находить золотую середину между конфликтующими скалами влиятельных личностей, и именно этим навыком овладевал Крис Уотерс. Тогда он сказал ей: "Возможно, Терек прав. Пропажа людей - это работа полиции, если только нет особых причин для беспокойства. Ты знаешь, что это такое, так же как и все мы’.
  
  Серена ответила ему не сразу. В последнее время она была менее склонна спорить в присутствии других, и он надеялся, что это было результатом некоторого профессионального уважения и вежливости; когда они были вдвоем, все было по-другому.
  
  Мюррей сказал: "Жаль, что Элисон Рив не вернулась сразу. Если оставить босса – нашего босса – отвечать за всех, это всегда приводило к проблемам. Ее всегда будут обвинять в том, что она отдает предпочтение нам, а не им.’
  
  Лечение старшего детектива-инспектора Рив от лимфомы закончилось несколько месяцев назад, но она попросила длительный отпуск, и ей дали его для завершения выздоровления. Временное решение - назначить старшего инспектора Фримена главой детективной службы Центрального озера - в последнее время приобрело более постоянный характер, и это никого особенно не радовало. Уотерс точно знала, что сама Фримен этого не хотела. Она сыграла важную роль в создании отдела по расследованию убийств, потому что хотела возглавить подразделение поменьше и более специализированное. Ее план состоял в том, чтобы отвлечься от повседневной рутины управления большим отделом, но с сентября прошлого года от нее ожидали выполнения обоих наборов обязанностей с обычным результатом в подобных ситуациях. Люди, преследующие собственные цели, могут возразить, что ни один из департаментов не работает так эффективно, как мог бы. Это было несправедливо по отношению к Фримену, но если ты, как старший менеджер, начинаешь жаловаться, что жизнь несправедлива, тебе все равно конец.
  
  В комнате воцарилась тишина. Уотерс подумал, что с таким же успехом он может уйти – не было ничего, что не могло бы затянуться до утра, – и тогда Серена сказала: "Я знаю, какие отягчающие обстоятельства указаны в заявлении о пропаже человека. Я также знаю, что у людей, которые числятся пропавшими без вести, выше среднего шанс оказаться мертвыми. Особенно у молодых женщин в игре.’
  
  Клайв Беттс сказал: ‘Насколько определенно, что она участвует в игре? И даже если бы она была, мы - отдел по расследованию убийств, а не отдел по расследованию тех, кого-могли-убить-мы-просто-не-знаем. Нам нужно тело. Обычно. ’
  
  ‘Что ж, будем надеяться, что у нас ничего не получится’.
  
  Все взгляды были прикованы к Джону Мюррею, и он, конечно же, был прав. Как детектив, вы можете обнаружить, что живете в странном мире, где смысл вашего собственного существования зависит от конца чьего–то другого - вы можете в конечном итоге почувствовать себя виноватым из-за этого, если не будете осторожны.
  
  Старший инспектор Фримен вернулась в офис примерно через десять минут и выразила неубедительное удивление по поводу того, что члены команды все еще присутствовали. У нее был единственный лист бумаги с какими-то рукописными заметками на нем. Она села на свободное место в конце стола и поставила его перед собой.
  
  ‘ Роксана Прескотт. Двадцать два года. О пропаже сообщили вчера утром две женщины, с которыми она живет в одном доме в Саут-Вуде. Где это?’
  
  ‘ К северо-востоку от города, за Фэрхиллами, мэм, ’ ответил Мюррей.
  
  ‘ Фэрхиллс? Опять? По крайней мере, мы все будем знать дорогу, если в конце концов вернемся туда. А у Криса хорошие контакты в сфере альтернативных услуг. Вы все еще поддерживаете связь с Эйприл Кеннеди?
  
  Улыбки и понимающие взгляды. Уотерс присоединился к этому – за шесть лет работы в Кингс-Лейк-Сентрал ему приходилось гораздо хуже.
  
  Однако снова заговорил Мюррей.
  
  ‘Саут-Вуд - это не Фэрхиллс, мэм. В целом зажиточный район. Один из самых дорогих пригородов Лейка’.
  
  Фримен сказал: ‘Хорошо. У нас есть имена двух женщин, девочек, кем бы они ни были. Роксана была в доме в субботу, вышла и не вернулась. Не выходила на связь, что, по словам констебля, который все это записывал, необычно. Это не оригинальные заметки, просто фрагменты, которые я скопировал. Но там ничего не говорилось о том, что она была сопровождающей. Итак, откуда это взялось?’
  
  Фримен на всякий случай пробежал пальцем по остальным записям, а затем поднял глаза на Серену Батлер.
  
  Серена сказала: ‘Изначально я узнала эту историю от Ричарда Форда, мэм. Я не знаю, где он ее подхватил, но это то, что он мне сказал’.
  
  Фримен снова просмотрел записи, как будто там должен быть ответ. Уотерс наблюдал и ждал; это была незначительная деталь, за исключением того, что для профессионального детектива такой вещи нет. Затем Фримен сказал Серене: ‘Ты можешь это выяснить?’
  
  ‘ Да, мэм. Сейчас?
  
  ‘Если только тебе не нужно быть где-то еще’.
  
  Сказал без нотки сарказма, но таков был уговор, если ты был в команде Фримена. Серене, как и остальным людям в комнате, ранее сказали, что они закончили на сегодня. Она могла бы уйти, но не сделала этого, и поэтому, если нужно было что-то сделать…
  
  Серена уже набирала номер на своем мобильном, а остальные смотрели и ждали. Форд ответил на вопросы, которые задала ему Серена, достаточно быстро, и когда она закончила разговор, она сказала: "Ричард получил это от констебля Найнхэма, который был на дежурстве и принял отчет. Девочки на самом деле ничего не говорили о том, что сделала Роксана, но...
  
  ‘Он все равно пришел к такому выводу. Как будто ты всегда можешь сказать, да? Кто этот персонаж Найнхэм?’
  
  Уотерс знал молодого констебля в лицо и думал о том, как спасти его от участи немногим лучшей, чем смерть, когда Серена сказала: ‘Я могу поговорить с ним сама, мэм. Я могу спуститься и посмотреть, все ли он еще на дежурстве ...’
  
  Теперь Фримен отмахнулся от этого, как будто она с самого начала просто капризничала.
  
  ‘Для этого достаточно утра. Перекинемся парой слов. Посмотрим, сказали ли они что-нибудь, чего он не записал, или он сделал блестящий вывод из тонких подсказок. Если это последнее, мы можем занести его в список ожидающих вступления в команду.’
  
  Она снова просмотрела записи, все еще не совсем закончив с ними. Затем она сложила листок пополам, хотя и не так аккуратно, как это сделал бы детектив-инспектор Грин, и сказала: "Вероятно, ничего’.
  
  OceanofPDF.com
  Глава Третья
  
  Когда Уотерс наконец покинул офис, было позже, чем он планировал. Он немного постоял у своей машины и посмотрел на свет, медленно угасающий в апрельском вечернем небе, окрашивая стены зданий в необычные оттенки розового. С одной стороны, сиюминутная красота, которая никогда не повторится, с другой – философский вопрос– каков истинный цвет чего бы то ни было? И если мы не можем прийти к согласию даже в такой простой вещи, как цвет, какие у нас шансы с самой истиной?
  
  То, что констебль рассказал ему об Элисон Рив, было конфиденциальным, и он не собирался нарушать это. Но правда заключалась в том, что она, возможно, не вернется ни в Кингз-Лейк-Сентрал, ни в какой-либо другой полицейский участок. Она сказала Смиту, что физически достаточно здорова для работы, но месяцы, оставшиеся до ее выздоровления после лечения, привели к неожиданным последствиям. Ей потребовалось дополнительное время, чтобы принять решение. Смит начал рассказ в своей обычной многоточной манере.
  
  ‘Видите ли, она ушла к самаритянам’.
  
  Уотерс был ошеломлен.
  
  ‘ Неужели? Почему, ради всего святого, она не...
  
  ‘Работать волонтером, отвечать на звонки, всего один вечер в неделю", - продолжал Смит, как будто подставление подножки его бывшей коллеге было совершенно непреднамеренным. ‘Я думаю, ей стало скучно – я вполне могу с этим согласиться. В любом случае, она увлеклась этим и начала работать в паре ночных смен. Она говорит, что это приятное чувство - разговаривать с людьми до того, как случаются ужасные вещи, а не всегда после. Знать, что иногда ты предотвращаешь катастрофу, расследовать которую пришлось бы кому-то другому.’
  
  Где-то в его квартире, в коробке с бумагами, У Уотерса была папка с раздаточными материалами с его первых тренировок после поступления в полицию. Они потратили десять минут на изучение вспомогательных служб, и там была брошюра от самаритян. Он не думал, что когда-либо читал ее.
  
  Смит сказал: ‘В любом случае, я вижу привлекательность, но это не совсем вся история’.
  
  Мартовским днем они стояли в саду в Дрифтс-Энд. С северо-запада дул шторм, и они стояли с подветренной стороны коттеджа, любуясь раскидистыми нарциссами, которые Смит посадил осенью. Восхищение продолжалось некоторое время, прежде чем Уотерс спросил: "Итак, в чем вся история, констебль?’
  
  ‘Верно. На чем я остановился? Да. Она кое-кого встретила’.
  
  ‘Мужчина?’
  
  ‘Очевидно. Я имею в виду, в наши дни ...’
  
  Четыре с половиной года, проведенные здесь, прежде чем Смит ушел на пенсию, научили Уотерса особому терпению. Они обменялись взглядами, и Смит смягчился.
  
  ‘Да, парень. Он менеджер, волонтер-менеджер восточных округов, что-то в этом роде. Он в Питерборо, где она занималась – и занимается – волонтерством. Я думаю, что в последнее время она проводит много времени в Питерборо.’
  
  Штормовой ветер вот-вот должен был перерасти в шторм. На Смите было тяжелое пальто для улицы, и он плотнее запахнул его вокруг себя – Уотерс был одет в легкую куртку North Face на молнии, которой мешало все, кроме свежего ветерка.
  
  Уотерс сказал: ‘Но и это еще не вся история, не так ли, округ Колумбия?’
  
  ‘Совершенно верно, это не так. Я сказал ей, что его интересует только твое резюме, но она плохо к нему отнеслась. Этот парень показал ей вакансию. Вы знаете, что у них работают волонтеры на телефонах, но есть несколько оплачиваемых должностей. Они ищут главу службы охраны для национальной организации. Для меня это звучит как большая работа, и она согласилась бы на сокращение зарплаты, но я думаю, что она собиралась подать заявление. Если она это сделает, я не могу представить, что будет слишком много более квалифицированных кандидатов.’
  
  Элисон Рив работала в Кингз-Лейк-Сентрал с первого дня работы Уотерса. Его собственная карьера процветала под ее присмотром, и, как ни странно, он был первым человеком, которому она рассказала о своем диагнозе лимфомы. По его мнению, она была отличным менеджером по работе с людьми.
  
  В заключение Смит сказал: ‘... меняем ситуацию. Когда-то мы думали, что это то, чем мы занимаемся как копы, именно так мы себя и чувствовали. Сейчас? Не так сильно. Но ты больше не хочешь слушать, как я стучу по этому поводу. Когда мы познакомимся с этой новой девушкой? ’
  
  Уотерс направлялся к дому своей не очень новой подружки, когда вечернее движение начало редеть. Теперь он знал все короткие пути через Фэрхиллс, и парковочное место перед ее домом, которым некоторые соседи обычно пользовались последние пару лет, теперь обычно пустовало. Насколько он знал, Мириам никому там не рассказывала, чем он занимается, но слухи имеют свойство распространяться. На ее внедорожном участке был припаркован незнакомый автомобиль, но он догадывался, почему это могло быть.
  
  Входная дверь была не заперта. Обычно он звонил, чтобы предупредить ее и Бена, что находится в здании, но решил этого не делать, потому что слышал звуки пианино, а это означало, что Бен запрется в своей комнате на час или около того. В прихожей висели два пальто, которые он не узнал.
  
  У женщины в гостиной на коленях лежала книга, но она была закрыта. Она посмотрела на Уотерса и улыбнулась достаточно дружелюбной улыбкой, и он кивнул ей в ответ. Он не снял пальто, и на боку у него все еще висела сумка через плечо.
  
  Она указала на свои часы и сказала: ‘Извините! Мы прибежали, но, по-моему, они почти закончили. Я не знала, что у нее еще один урок после Аадена. Возможно, она теряет счет времени. Должно быть, ей нелегко. Может быть, мне следует ...’
  
  ‘Нет, - сказал Уотерс, - она узнает время’, а затем объяснил, что он не очередной студент, а просто друг, который звонит. Не хочет ли она чего-нибудь выпить, пока ждет?
  
  Женщина поблагодарила его, но сказала, что нет, она уверена, что ее сын выйдет через минуту или две. Уотерс поставил свою сумку на низкий столик, и что-то в ней, должно быть, заставляло его чувствовать себя здесь как дома. Она сказала: ‘Эти уроки приносят пользу. Он все время играет на клавиатуре, мне никогда не приходится его уговаривать.… И он говорит о музыке. Он разбирается в нотах и прочем. Честно говоря, это не укладывается у меня в голове, но это идет ему на пользу.’
  
  Уотерс спросила, был ли ее сын новичком, и она сказала, что был, всего несколько недель назад. Учитель музыки в школе сказал, что у Эадена могут быть способности, вот почему они попробовали это. Школа сейчас была для него неподходящим местом, и… Женский голос затих, и мозг детектива автоматически заполнил пробелы. Вызывающее поведение, нарушение порядка в классе, работа ниже ожиданий, неудача. Сестра Уотерса Гейл была учительницей средней школы, и недавно она предложила предоставить ему список имен двенадцатилетних детей, с которыми ему придется иметь дело через несколько лет.
  
  Дважды повторилась музыкальная фраза, а затем послышался голос Мириам, возвысившийся в знак поздравления. Эйден только что сыграл немного Бетховена. Женщина посмотрела на Уотерса и сказала: "Понимаешь, что я имею в виду?’
  
  Несколько мгновений спустя появился ученик, за которым последовал учитель. Мальчику было около девяти или десяти лет, моложе, чем ожидалось, и когда он увидел Уотерса, выражение его лица немного потемнело, как будто у него уже были проблемы с высокими белыми мужчинами официального вида.
  
  Мириам сказала: "Я уверена, вы это слышали, миссис Махад. Мы решили, что в конце концов будем изучать нотную грамоту. Как только Аден научится читать ноты, его уже ничто не остановит!’
  
  Миссис Махад поднялась на ноги. Она сказала: ‘Спасибо. Большое вам спасибо. Я рассказывала вашей подруге, как мы все рады. Вся семья… Нам нужно купить книги для музыкального чтения? Мы получим их на следующей неделе.’
  
  Уотерс уже догадался, что махады были частью маленькой сомалийской общины Лейка. Он ободряюще кивнул мальчику, но получил в ответ непонимающий взгляд. Затем он посмотрел на Мириам и понял, что она все еще не уверена, кем может быть невидимый друг, поэтому он сказал: ‘Это всего лишь я’.
  
  Когда она вернулась после того, как проводила Махадов до входной двери, она сказала : "Я удивлена, что Бен не поднял шума. Он знает, что ему не обязательно запираться в своей комнате, когда ты здесь.’
  
  Она ждала его ответа, чтобы знать, где он находится в комнате. Он немного оттянул момент, потому что ему не надоедало просто смотреть на нее, и ему нравилось выражение ее лица, когда она внимательно слушала.
  
  Она сказала: ‘И он знает, что ты собираешься поднимать из-за него слишком много шума для служебной собаки’.
  
  Стилл Уотерс не ответил. Это было иронично, но когда они сблизились, он понял, что был одним из очень немногих людей, которым позволялось дразнить ее по поводу инвалидности. Для всего мира Мириам Джозефс была активным борцом за то, чтобы слепые имели равные права во всем, но со своими ближайшими друзьями она отпускала шуточки по поводу своей слепоты и ожидала, что они будут делать то же самое. Когда мы по-настоящему близки с кем-то, границ не существует, и это было то, чего она, казалось, хотела от него.
  
  Стоя очень тихо, повернувшись к нему в профиль, она сказала: ‘Ты можешь прекратить это сейчас’.
  
  Он не ответил. Вместо этого, так тихо, как только мог, он шагнул к ней, но прежде чем он добрался до нее, она повернула к нему лицо.
  
  Позже он сказал ей, что Невилл Мерфитт в тот день был в некотором роде наказан. Она смешивала салат с макаронами, и ее пальцы на мгновение замерли. Мириам задавала меньше вопросов о его работе, чем предыдущие подруги, и Уотерс знал, что это было преднамеренно с ее стороны – в самом начале он сказал ей, что ему трудно поддерживать отношения с полицейскими. Когда она спросила почему, он назвал ей несколько причин, в том числе то, что часто бывают моменты, когда меньше всего хочется говорить о том, что ты сделал сегодня, что в некотором смысле к счастью, потому что это также последнее, что ты должен делать. Ее ответ заключался в том, что было немного самонадеянно думать, что его жизнь будет намного интереснее, чем у нее, но, помимо шутки, она поняла и уважала принятое ею решение держаться подальше от его работы.
  
  Однако она знала Невилла Мерфитта. Она несколько раз разговаривала с бродягой, который иногда просил милостыню возле ее магазина на Иден-стрит, и она была одной из немногих, кто не пытался заставить его двигаться дальше. Теперь она сказала Уотерсу: ‘И этот Райан Шепард не знал его? Они никогда не встречались?’
  
  ‘Нет. Это была буквально ошибка в идентификации. Они думали, что убивают кого-то другого’.
  
  ‘Настоящий Майкл Уортли’.
  
  ‘Да’.
  
  Она положила остатки салата в миску и нащупала маленький кувшинчик с заправкой, которую приготовила. Он увидел, что она начала наклоняться, и вытянул руку, чтобы поймать ее, но ее опытный палец вовремя скользнул по ручке. Он надеялся, что она не поняла, что он только что сделал.
  
  Мириам сказала: ‘Какая потеря. Люди мертвы, люди заперты, люди прячутся от других людей до конца своих дней ...’
  
  Он все еще не знал, что она думает о его работе – они никогда не обсуждали это напрямую. Теперь он сказал: "И другие люди тратят свои жизни на то, чтобы разгребать беспорядок’.
  
  Она не ответила, по-видимому, занятая последними приготовлениями к ужину, но он знал, что она обдумывает это. Мириам много думала, и это была еще одна вещь, за которой ему нравилось наблюдать. Она подержала ладонь над кастрюлей, чтобы проверить температуру воды, а затем попросила Алексу установить таймер на пять минут. Без предупреждения Уотерсы заняли свои обычные места за столом, нашли два бокала и достали бутылку шабли из холодильника.
  
  Они начали есть, прежде чем она спросила: "Как ты думаешь, пожарные иногда сидят на пожарной станции в надежде, что скоро начнется пожар?’
  
  Он сразу понял, к чему это приведет, и сказал: ‘Вероятно. Небольшое происшествие без человеческих жертв и незначительного ущерба имуществу’.
  
  Она кивнула и опустила глаза в свою тарелку, как будто могла это видеть. Затем она воткнула вилку в тортеллини и одновременно ухитрилась подцепить немного листового салата. Однако, когда она подняла его, один листочек оторвался и приземлился на стол рядом с ее тарелкой. После того, как она подцепила вилкой кусочек, она продолжила: "А как насчет парамедиков и водителей скорой помощи. Тот же вопрос. Им становится скучно и они надеются, что скоро начнется какое-нибудь действо?’
  
  Уотерс сказал: ‘Я сомневаюсь в этом из-за сокращения услуг. Но если бы они это сделали, я полагаю, это было бы из-за незначительного ДТП или незапланированных домашних родов. И прежде чем ты спросишь, нет, мы не ходим взад-вперед по офису, говоря, поторопитесь со следующим телом. ’
  
  Мириам улыбнулась, потому что ей нравилось спорить, и потому что ей нравился тот факт, что он иногда мог читать ее мысли. Ей нравилось, когда ей бросали вызов и заставляли повышать игру.
  
  Она сказала: ‘Но если бы не было убийств, ты бы осталась без работы’.
  
  ‘Если бы каждый выращивал свои собственные цветы, ты бы тоже’.
  
  Она снова поела, но всегда оставляла немного на своей тарелке и никогда не начинала с того, что накладывала на его. Уотерс думал, что она съела недостаточно. Лист на столе беспокоил его.
  
  Она сказала: ‘Но какова твоя мотивация? Я имею в виду тебя лично. Ты видишь ужасные вещи и имеешь дело с ужасными людьми. У меня сложилось впечатление, что у тебя это неплохо получается, или, по крайней мере, так думают другие, но разве это не угнетает? Это, должно быть, отнимает у тебя что-то.’
  
  Ни Клэр, ни Джейни Коул никогда не задавали ему подобных вопросов. Это вопросы, которые нужно задавать себе периодически, и в самые худшие моменты – если ты перестал их задавать, работа и так отняла слишком много сил. Его молчание побудило Мириам продолжать.
  
  Я имею в виду, ты что-то вроде Бэтмена, сражающегося с темными силами Готэм-Сити? Или Кингз–Лейк - я знаю, что это не совсем одно и то же, но… Или это все что-то вроде взрослой игры в ковбоев и индейцев? Я тебя раздражаю? У тебя серьезное лицо?’
  
  Когда они только начинали узнавать друг друга как следует, она попросила его изображать различные выражения, пока она ощупывала контуры его лица. Это было весело, но он понимал, что она делает, пытаясь создать мысленные образы того, как может измениться его лицо, когда она услышит разные эмоции и настроения в его голосе и словах.
  
  Он сказал: "Не думаю, что у меня когда-либо были плащ и маска. И я бы предпочел, чтобы ты не пыталась представить мои ноги в колготках’.
  
  Она рассмеялась и откинулась на спинку стула. Бен воспринял это как знак того, что она закончила есть, и пересек комнату, чтобы сесть рядом с ней.
  
  Уотерс сказал: "Первое дело, которым я занимался, когда приехал в Лейк, было непредумышленное убийство. Погибший мальчик был подростком. Уэйн Флетчер. Округ Колумбия взял меня на похороны. Мы были в церкви, а потом пошли на похороны. Я бы сказал, что это во многом меня мотивирует.’
  
  ‘Объясни’.
  
  Карие глаза Бена были чуть выше края стола, и они наблюдали за ним. Бывали случаи, когда гость передавал ему какой-нибудь маленький предмет после окончания трапезы.
  
  Уотерс сказал: ‘Мы не можем позволить эгоизму победить. Люди должны верить, что будет какая-то справедливость. Если они потеряют эту веру, у нас будет анархия и нищета. Цивилизация хрупка.’
  
  Мириам махнула рукой и беззаботно сказала: "О, это твоя мотивация, когда ты встаешь утром и едешь на вокзал. Ты защищаешь западную цивилизацию!’
  
  Уотерс многое узнал о себе с тех пор, как узнал ее поближе. Он думал, что изучение истории научило его быть объективным в политике, но теперь, к своему удивлению, понял, что если у него и были склонности, то они, возможно, были немного правее центристских. Мириам была не склонна к этому, скорее наоборот. Когда они слушали новости или обсуждали социальные вопросы, было ясно, что она придерживалась мнения, что общество виновато во многих своих собственных бедах и что, следовательно, общество несет ответственность за их устранение. Однажды он напомнил ей, что некий британский премьер-министр сказал, что общества не существует, и ответ Мириам был кратким и презрительным. Они говорили о Невилле Мерфитте. Уотерс придерживался мнения, что, что бы общество ни делало, чтобы помочь, всегда будут люди, которые борются, которые живут на улицах; Мириам сказала, что если хотя бы один человек ведет такое ужасное существование, значит, общество потерпело неудачу, и общество обязано это исправить. Она утверждала, что богатства более чем достаточно для того, чтобы каждый мог вести достойную жизнь, и это просто вопрос того, как это богатство распределяется. Вот в чем должна заключаться политика.
  
  В ответ на ее только что беззаботную насмешку он сказал: ‘Если ты хочешь так выразиться. Что касается Уэйна Флетчера, я думаю, округ Колумбия хотел дать своей семье и друзьям объяснение и ощущение завершенности. Это часть процесса скорби, понимание того, как и почему кто-то, кого мы любим, потерял свою жизнь. Так же как и чувство, что свершилось своего рода правосудие.’
  
  Она все еще была в настроении подразнить его. Она сказала: "Значит, он был Бэтменом, а ты Вундеркиндом...’
  
  Уотерс не смог сдержать улыбки – Смит не раз называл его так в первые дни. Он спросил: ‘А как насчет тебя? Ты приняла решение насчет магазина?’
  
  Они встречались три месяца, прежде чем она сыграла для него на пианино. В первом ошеломленном молчании он осознал две вещи: во-первых, что она необычайно талантлива, и, во-вторых, что мир должен узнать об этом, так или иначе. Этот вопрос стал постоянной темой для разговоров. Он предложил ей поиграть в Blue Note, но пока она отказывалась. Затем он спросил, рассматривала ли она когда-нибудь возможность преподавать, давать платные частные уроки. Он выяснил для нее, сколько могут взимать хорошие учителя, и они подсчитали несколько простых сумм. Четырехчасового обучения в неделю хватило бы на небольшую зарплату, которую она в настоящее время платила себе в Flower Power. Она могла бы оставить эти деньги в бизнесе, позволить Пэтси управлять магазином полный рабочий день и использовать свои музыкальные способности для создания чего-то более полезного во всех отношениях.
  
  Два месяца назад, на выходных, они переоборудовали ее комнаты на первом этаже, чтобы вторая приемная стала местом, где она преподавала. Такие изменения могут быть слегка травмирующими для многих из нас – слепому человеку это может показаться блужданием после землетрясения. Они продвигались медленно, считая шаги и обсуждая все до конца, но все еще были несколько ушибленных голеней и эго. Чтобы перенести пианино, им понадобилась помощь, и Уотерса представили Джейку, ближайшему соседу и одному из расширенной сети поддержки Мириам. Джейк пришел в воскресенье утром и неохотно пожал руку. Было нетрудно понять почему. Одинокий мужчина средних лет, Мириам стала чем-то вроде света в его жизни, а теперь Уотерс встал между ними и отбросил тень. Но они передвинули пианино и диван, и если Мириам и услышала в голосе мужчины то, что Уотерс прочел на его лице, она никогда не подала виду.
  
  Онлайн-реклама, тщательно созданная и отслеживаемая компанией Waters, вызвала первый запрос менее чем за неделю. Он убедился, что присутствовал, когда приехал отец с не по годам развитой шестилетней девочкой, и убедился, что все взрослые поняли договоренность – они должны были оставаться в доме во время часовых занятий, если только не присутствовал второй человек для поддержки Мириам. В настоящее время у нее было три ученицы, и реклама была приостановлена, пока она работала с ними и принимала решение по поводу этого второго бизнеса.
  
  Бен положил голову ей на колено, но его взгляд по-прежнему был прикован к Уотерсу. Она сказала: ‘Мне нравится преподавать больше, чем я думала. Присутствие незнакомцев в доме все еще кажется странным. Пэтси очень хочет, чтобы я работала на полставки вместо нее, на что мне, вероятно, следует обижаться, но я знаю, что она бы хорошо справилась ...’
  
  ‘Но?’
  
  ‘Это большая перемена’.
  
  Уотерс чувствовал ответственность, чувствовал себя виноватым.
  
  ‘Ты сожалеешь, что я предложил это? Мы сказали, что это будет просто испытание. Все может вернуться к тому, что было. Просто скажи слово’.
  
  Она покачала головой.
  
  ‘Нет, я этого не говорю. Я бы уже скучала по детям – я с нетерпением жду их приезда. Но тридцать пять фунтов в час кажутся многовато. Махады небогатые люди. Магазин никого не сделает богатым, но дела там идут лучше, чем кто-либо ожидал, когда я только пришел в него. Я мог бы взять меньше и купить несколько больше. ’
  
  Она, конечно, не видела лица миссис Махад – Мириам не могла знать, что та делала нечто большее, чем просто давала ребенку этой женщины урок музыки. Она давала ей надежду. Уотерс сказала, что рыночная цена - тридцать пять фунтов, но решение принимала исключительно она.
  
  Она сказала: ‘И я не так уж плохо живу. Еще много денег на компенсацию вложено в облигации. Я действительно думала о том, чтобы подготовить полный финансовый отчет для твоей матери’.
  
  Он на мгновение закрыл глаза. Три недели назад он впервые повел Мириам знакомиться со своими родителями - полноценный воскресный обед. Это был удачный день, но позже Мириам рассказала ему, что во время игры в снукер, в которую они играли со своим отцом, когда две женщины были одни в гостиной, миссис Уотерс вежливо, но беззастенчиво перевела разговор на тему денег. ‘Она думает, ’ сказала Мириам, - что я, возможно, охочусь за твоей зарплатой’.
  
  Он извинился, а она рассмеялась.
  
  ‘Я уважаю ее! Она присматривает за своим маленьким мальчиком! На ее месте я бы тоже не доверял себе’.
  
  Уотерс не был удивлен, что его мать сдержанно оценила новую подружку, в отличие от его отца, который был от нее в восторге. Теперь он сказал: "Я думаю, встреча с твоим бухгалтером была бы лучше’.
  
  Мириам нашла свой бокал и отпила немного вина, прежде чем спросить: "Кстати, о знакомствах, мы все еще собираемся встретиться с твоим мистером Смитом в эти выходные?’
  
  ‘Если ты назовешь его так в лицо, я никогда больше этого не услышу’.
  
  Она протянула к нему руку через стол, и он взял ее в свою.
  
  Она сказала: "Я нервничаю из-за встречи с ним больше, чем из-за твоих родителей’.
  
  Спрашивать "почему" было бы излишне, поэтому он сказал: ‘Я могу обещать тебе, что тема денег не возникнет! Он захочет поговорить о музыке, а Джо возьмет у тебя интервью о твоих привычках к чтению’.
  
  Другой рукой он молча протянул руку, взял лист салата и положил его обратно на ее тарелку.
  
  Она сказала: ‘Если ты уберешь со стола, я покормлю Бена’.
  
  Когда он был на кухне, то услышал, как она сказала: ‘Я хотела спросить – ты останешься сегодня вечером?’ и он ответил, что да.
  
  OceanofPDF.com
  Глава Четвертая
  
  В какой-то момент кто-то должен решить, что на самом деле означает ‘пропавший без вести’. Этот уважаемый орган, Национальный совет начальников полиции, тратит часть своего драгоценного времени на определение таких терминов, чтобы остальные из нас не тратили впустую свое собственное беспокойство по этому поводу. Они согласились с тем, что, насколько это касается полицейской службы, значение слова "пропавший без вести" во фразе "пропавший без вести’ заключается в следующем: “Любое лицо, местонахождение которого не может быть установлено и обстоятельства которого не соответствуют характеру или контекст предполагает, что это лицо может быть субъектом преступления или подвергаться риску причинения вреда себе или другим”.
  
  Согласно официальным определениям, это не худшее в своем роде, но при ближайшем рассмотрении проблемы вскоре становятся очевидными. Невозможно установить, кем? Обеспокоенной семьей или самой полицией? Как кто-либо решает, что “не в его характере"? Если для кого-то ”в характере" регулярно исчезать, означает ли это, что он не может пропасть без вести? И трудно представить более грубое выражение, чем “контекст подсказывает”. Но с нашей стороны было бы неправильно обвинять начальников полиции и воображать, что более четкое определение решило бы проблему. Этого не будет.
  
  Взрослые имеют право пропасть без вести, если только они в настоящее время не задействованы в системе уголовного правосудия или не были задержаны в соответствии с Законом о психическом здоровье. Полиция работает с понятием континуума от преднамеренного до непреднамеренного исчезновения; если они сочтут, что заинтересованный взрослый человек по своим собственным причинам пропал намеренно и что с ним, вероятно, все в порядке, полиция не будет действовать. Они проинформируют вас, что это случай "потери контакта", и что, если не будет дополнительного элемента “уязвимости или беспокойства”, они, полиция, не будут помогать вам в ваших поисках.
  
  В Великобритании у нас есть Британское подразделение по розыску пропавших без вести, которое, являясь частью Национального агентства по борьбе с преступностью, работает с рядом партнеров, чтобы разобраться со ста восьмидесятью шестью тысячами человек, которые ежегодно считаются пропавшими без вести. Из трех с половиной тысяч сообщений каждую неделю около тысячи становятся предметом официального полицейского инцидента. У нас есть эти цифры благодаря выдающейся работе благотворительной организации "Пропавшие люди", и именно их цифры, а не данные Отдела по розыску пропавших людей, использовал детектив-инспектор Томас Грин, когда он инструктировал команду утром в среду, 10го апреля, в 08.45. Фактически это был брифинг перед брифингом – все сотрудники уголовного розыска должны были собраться в главном офисе внизу в 09.00, где перед ними выступит старший детектив-суперинтендант Аллен.
  
  Грин сказала: ‘Старший инспектор Фримен написала мне пару минут назад и сказала, что встретит нас там. Вы все когда-нибудь работали над делом о пропавших людях, поэтому я буду краток и просто сообщу вам последние цифры.’
  
  Детектив-инспектор сидел на своем обычном месте за большим приставным столом в общем кабинете отдела по расследованию убийств. В соборах и церквях, открытых для публики, все еще есть определенные места, к которым мало кто чувствует себя комфортно, прикасаясь к ним или вторгаясь в них, одним из которых является алтарь, и стол Грина приобрел похожий вид святости. Часто в конце рабочего дня его очищали от всего, кроме ритуальных предметов кабинетного расследования – на старомодном блокноте могла лежать двенадцатидюймовая деревянная линейка, маленькая картонная коробка с казначейскими бирками, полезная для соединения предметов, зеленый резиновый ластик для устранения ошибок и пластиковая баночка, наполовину заполненная разноцветными скрепками, которые, как знали все остальные детективы, использовались определенным образом, но никто из них еще не разгадал код. Какими бы ни были предметы на столе, они были расположены точно и в определенном геометрически значимом соотношении с другими; все видели, как детектив-инспектору потребовалось время, чтобы переставить эти предметы в середине расследования.
  
  Теперь он сказал: "У восьмидесяти процентов взрослых, которые пропадают без вести, диагностированы или недиагностированы проблемы с психическим здоровьем. Их очень много. Любой из двадцати процентов, кто этого не делает, имеет больше шансов заинтересовать нас. Тридцать процентов исчезают из-за разрыва отношений. На долю деменции приходится десять процентов, но эта цифра будет только расти – вы все знаете, что там тикает демографическая бомба замедленного действия. Денежные проблемы являются основной причиной только в одном из пятидесяти случаев, что я нахожу удивительным, и столько же относится к бегству от насилия. Что я тоже нахожу удивительным. Но это цифры. Пока есть вопросы?’
  
  У детектива-констебля Серены Батлер был такой.
  
  ‘Сэр. Если у пары проблемы с деньгами, и он начинает бить ее из-за этого, а затем она становится психически больной, какова вероятность, что она пропадет?’
  
  Послышался тихий ропот протеста, и Клайв Беттс спросил: ‘Довольно высоко?’
  
  Серена посмотрела на Уотерса, который слегка покачал головой, и сказала: ‘Я серьезно. Сколько раз пропадать без вести по одной-единственной причине? Держу пари...’
  
  Грин прервал ее.
  
  ‘Серена права. Редко все бывает так просто. Статистику не следует использовать для чрезмерного упрощения’. Затем он повернулся прямо к ней и сказал: "Вопрос, который вы задали, касается кумулятивной вероятности. Я могу показать тебе формулу. Хочешь вытащить старую белую доску и...?’
  
  Снова протесты и несколько добродушных просьб к мисс Батлер позволить инспектору продолжать. Уотерс поймал взгляд Грина и заметил слабую улыбку; за последние шесть месяцев команда превратилась в команду.
  
  Грин сказал: ‘Семьдесят семь процентов взрослых, объявленных пропавшими без вести, находят в течение двадцати четырех часов, а в течение двух дней этот показатель возрастает до восьмидесяти семи процентов. Всего четыре процента, менее одного из двадцати, все еще числятся пропавшими без вести по прошествии недели. Если у нас возникнут опасения, к этому моменту мы уже подключим британскую службу по розыску пропавших без вести лиц. Очевидно, что ситуация с детьми совсем иная, но сегодня утром проблема не в этом. Как и вы, я не знаю, по какому вопросу старший суперинтендант Аллен собирается провести брифинг этим утром. Я точно знаю, что вчера вечером у босса был с ним долгий разговор. Нам пора спускаться вниз.’
  
  ‘Итак, после дальнейших обсуждений с инспектором Фрименом и инспектором Тереком, я решил сегодня утром привлечь всеобщее внимание к этому вопросу. Но только на втором плане, и все задействованные сотрудники уголовного розыска должны держаться в тени. На данном этапе мы намерены провести лишь несколько осторожных расследований. Мы не хотим создавать ощущение тревоги или паники.’
  
  Уотерс обвел взглядом собравшихся детективов Кингз-Лейк–Сентрал - неужели он единственный, кто пытается представить себе радарную систему, напоминающую плиту с несколькими конфорками? Но старший суперинтендант Аллен был известен своими неоднозначными метафорами, и эта, казалось, прошла мимо внимания других офицеров. Выражение лица Фримена не изменилось при упоминании ее имени, но Уотерс был уверен, насколько это было возможно, что ее вклад был главной причиной, по которой они все собрались здесь сейчас. ‘Скорее всего, ничего", - сказала она вчера команде, но, должно быть, она сказала Аллену достаточно, чтобы побеспокоить его провести этот брифинг лично.
  
  Аллен говорил: ‘... В первую очередь, врач Терек, но любой, у кого есть контакты с людьми в отделении неотложной помощи … С работниками, то есть секс-работниками в Лейк-Лейк и ее окрестностях… Профессиональные контакты, то есть...’
  
  О'Лири ухмылялся и подмигивал всем, кто мог обратить на это внимание. Когда он увидел, что Уотерс наблюдает за ним, выражение его лица изменилось и стало оборонительным; детектив-сержант Уилсон тем временем сидел рядом с О'Лири и бесстрастно смотрел вперед, скрестив руки на груди.
  
  ‘... возможно, стоило бы установить неофициальный контакт, тихим словом ..." – только старший инспектор Аллен мог предложить им связаться со своими контактами – "не упоминая имени заинтересованной молодой женщины, чтобы узнать, есть ли у них самих какие-либо… Беспокоит, не случилось ли чего-нибудь неприятного в последнее время, слышали ли они что-нибудь. И...’
  
  Аллен сделал паузу. Фримен сидел в первом ряду кресел, и она наклонилась вперед и заговорила с ним. Он кивнул и сказал: ‘Да, спасибо, старший инспектор Фримен. Я действительно собирался сказать, что было бы неплохо спросить, не пропали ли без вести какие–нибудь другие работники секс–бизнеса, - бросив взгляд на Фримен, чтобы на этот раз было ясно, что именно она ответственна за фразу, - похоже, пропали. Это группа, чей образ жизни делает их уязвимыми. Какими бы ни были наши личные взгляды на этот образ жизни, мы, как сотрудники полиции, обязаны заботиться об уязвимых членах общества ...’
  
  Суперинтендант на мгновение оказался на более безопасной и знакомой территории – обобщения и абстракции, содержащиеся в заявлениях о миссии, давались ему легко. И все же за последние несколько лет были моменты, когда Уотерс видел работу ума детектива за политическим позерством этого очень высокопоставленного офицера и неприятием риска; возможно, Мартин Аллен преподал урок об опасностях слишком высокого подъема по служебной лестнице. На какой высоте было безопасно? Детектив-инспектор, похоже, находился, и Фримен добрался до старшего инспектора, причем, насколько мог судить Уотерс, без какой-либо капитуляции. Старший детектив-инспектор Уотерс?
  
  А другой крайностью был человек, сидевший рядом с ним, детектив-констебль Джон Мюррей. Физическое присутствие Мюррея придало бы ему естественный авторитет сержанта или инспектора, но он не был заинтересован в повышении. По словам округа Колумбия, к Мюррею несколько раз обращались старшие офицеры в его ранние годы, и он всегда вежливо отказывался от возможности продвинуться, превратить свою работу детектива в карьеру полицейского. Тем не менее, он был проницателен, как любой следователь в участке, и Уотерс был первым выбором, когда ему требовалось обоснованное мнение. По пути на брифинг они шли вместе, и Уотерс спросил: ‘Тогда о чем речь, Джон?’ Ответом из одного слова было ‘Ипсвич’.
  
  ‘... поэтому оставляю это на усмотрение детектива-инспектора Терека в первую очередь. Эти женщины ведут нестабильную жизнь, и вполне вероятно, что она появится снова по собственной воле, но мы показали, что должны быть бдительны к опасностям и проявлять инициативу в любом расследовании. Спасибо. ’
  
  На брифингах Аллена всегда чувствовалось, что небольшие аплодисменты, хотя и не обязательные, были бы оценены. Их, конечно, так и не последовало, и суперинтендант покинул комнату самостоятельно. Люди Фримена встали и начали подниматься обратно наверх, пока она разговаривала с Саймоном Тереком. Еще один неловкий сценарий управления – Тереку публично поручили возглавить неофициальное расследование местонахождения Роксаны Прескотт, но его линейным менеджером была Кара Фримен, у которой была своя команда детективов, которые не хотели участвовать. Справедливо – не было никаких намеков на нечестную игру, но даже в этом случае отношения между Тереком и Фрименом были не лучше, чем непростыми, и такими не были с самого начала. Каждый раз, когда это обсуждалось, люди говорили, что, как только Элисон Рив вернется, Департамент уголовных расследований восстановит чувство равновесия, но теперь Уотерс знал вероятную правду об этом, благодаря оракулу. Впереди могут быть неприятности.
  
  Констеблю полиции Найнхэму приписывали проницательность, когда он получил первое сообщение о пропаже молодой женщины. По их внешнему виду и манерам поведения он, по его словам, заключил, что они были вовлечены в предоставление альтернативных услуг в Кингз-Лейк, и, следовательно, разумно предположить, что мисс Прескотт была еще одним представителем этой профессии. Правда, обнаруженная детективом-констеблем Ричардом Фордом и затем переданная Серене Батлер, была немного более прозаичной. Констебль Найнхэм немного подшутил над молодыми леди, пока снимал с них показания, и одна из них сказала: ‘Спасибо, дорогая, но с твоей зарплатой ты не могла себе этого позволить!’
  
  Форд, как последний многообещающий констебль, которого Смит вывел из рядов полицейских в головокружительные сферы уголовного розыска, проявил некоторую инициативу. Он занес имена двух девушек, подавших заявление, в базу данных и обнаружил, что одна из них, Мелани Хейнс, четыре года назад была предупреждена за приставание в Кингз-Лейк, а до этого осуждена за магазинную кражу, когда была подростком. Другая, Труди Мерсер, не появилась, но можно было сделать разумный вывод, что все трое работали в одной сфере. Они несколько месяцев жили в одном доме в Саут-Вуде.
  
  Как только она вернулась в офис команды, Фримен сказала: ‘Я счастлива оставить все как есть команде Саймона, так что давайте никому не наступать на пятки. Но мы поступим так, как сказал старший инспектор Аллен, и тихо поговорим со всеми, кого мы знаем в этом бизнесе. Я не собираюсь допытываться, откуда вы их знаете или насколько хорошо вы их знаете. Есть какие-нибудь мысли по этому поводу?’
  
  Вполне естественно, что именно три детектива из Кингз-Лейк ответили на вопрос кивками или поднятием руки. Когда ты работаешь на местном участке в течение нескольких лет, ты узнаешь людей – самых разных людей. В супермаркетах, в барах или просто прогуливаясь по улице, вы узнаете лица, а лица узнают вас. Обычно за этим взглядом следует отвод глаз; вы не останавливаетесь и не вспоминаете прошлогодний крах или не болтаете о том, что происходит в доках в данный момент. Но отношения могут быть удивительно симбиотическими, и многим персонажам, живущим на грани, нравится думать, что они знают кого-то изнутри, по другую сторону, и что однажды это может пригодиться.
  
  Фримен посмотрел на Уотерса, Маррея и Серену и сказал: ‘Достаточно справедливо. Я просто хотел бы отметить, что в следующем месяце я буду очень внимательно изучать ваши претензии по расходам’.
  
  OceanofPDF.com
  Глава Пятая
  
  Уотерс открыл свой шкафчик, снял галстук, который надевал утром, и повесил его. Белая рубашка все еще выглядела слишком нарядно, но внутри у него было кое-что, что достойно скрывало это – синяя толстовка, которая подразумевала, что он когда-то был членом команды элитного университета по гребле. Совершенно очевидно, что это была дешевая подделка – как будто одного взгляда на его телосложение было бы недостаточно, чтобы развеять мысль о том, что он когда-либо демонстрировал такие спортивные достижения, – но подделка была бы хороша сегодня утром. Черные брюки-чинос подошли бы, а в шкафчике у него была пара поношенных кроссовок. Замена его куртки на молнию Superdry добавила бы завершающий штрих.
  
  Некоторую полицейскую работу лучше всего выполнять в одиночку, и Фримен был хорош в этом отношении. Она придерживалась мнения, что опытным офицерам не нужно указывать, когда следить за своими задницами, – и точно так же она бы сказала: "не ждите, что я буду следить за ними вместо вас". Установление контакта с источником - это то, что вы делаете самостоятельно. Присутствие двух офицеров меняет динамику, даже при наличии проверенного информатора. Конечно, бывают исключения, и, одеваясь, Уотерс вспомнил, что округ Колумбия повел его на встречу с Ма Бадж и еще одним или двумя полезными людьми; это было сделано с определенной целью, Смит предвкушал будущее, когда его не будет рядом, но ценная информация все равно была бы, если бы нужному человеку показали, где искать.
  
  Он повернулся, чтобы проверить свой внешний вид в зеркале, и в этот момент дверь позади него открылась. Он увидел отражение Майи Кумар, входящей в раздевалку, и не совсем убедительное выражение удивления на ее лице. Она сказала: ‘О, прости. Я не знала ...’
  
  Она прошла мимо него к шкафчикам на противоположной стене; хотя комната была общей, женские шкафчики стояли вместе. Уотерс кивнул ей и сказал: ‘Без проблем’.
  
  Он потянул за молнию, и она спросила: ‘Собираешься в какое-нибудь милое место?’
  
  Из всех членов команды Майя была человеком, которого он знал наименее хорошо. За шесть месяцев они ни разу не работали на улице в паре, и Уотерс, если бы вы подтолкнули его, признал бы, что это было не совсем случайно. Это могло бы случиться, если бы он не позаботился о том, чтобы этого не произошло. Только что, например, она произнесла "Сержант", чего она никогда не делала, когда они были в офисах или комнате для оперативных вмешательств.
  
  Он сказал: ‘“Приятный” - это относительно. Но человек, с которым я собираюсь встретиться, не тот, с кем твоя мать хотела бы, чтобы ты проводила большую часть своего свободного времени, да и моя, если уж на то пошло, тоже’.
  
  Он не спеша расстегивал молнию, все еще наблюдая за ее отражением перед собой. Он увидел то ли хмурую улыбку, то ли улыбающуюся нахмуренную бровь. Майя, вероятно, задавалась вопросом, было ли упоминание о ее матери преднамеренным. Медленно, но верно Уотерс раскрыл тайну присутствия Майи в отряде Фримена. Три года назад миссис Нагасри Кумар стала первой женщиной-комиссаром полиции и борьбы с преступностью азиатского происхождения в стране, и она все еще занимала эту должность в соседнем графстве Саффолк. Майя была младшей дочерью миссис Кумар и мистера Адеша Кумара, влиятельного человека, владеющего крупным бизнесом по производству замороженных продуктов. Отсюда не требовалось всех дедуктивных способностей Уотерса, чтобы понять, что, когда их академически способная дочь выразила желание поступить на полицейскую службу прямо после университета, ее прошлое не стояло у нее на пути. И когда где-то в прошлом году она выразила, возможно, еще одно пожелание, что, как она надеется, полицейская работа скоро станет более интересной или она может бросить ее, кто-то заметил, что одной из восходящих звезд Норфолка только что было поручено создать новый отдел по расследованию убийств. Кто-то, должно быть, надавил на Кару Фримен, чтобы забрать ее, Уотерс был уверен в этом, потому что Майя странно подходила для остальных. И все же временами она была полезна. Она была скрупулезна, когда ей давали аналитические задания, и в последнее время проводила все больше времени, сидя рядом с инспектором Томом Грином. Уотерс пришел к выводу, что она была тем, кем когда–то был он сам - на стремительном пути, кем-то, кто, как считалось, был предназначен для великих свершений.
  
  Она открыла дверцу своего шкафчика, но, казалось, не делала ничего важного. Уотерс закрыл свой шкафчик и был готов уйти, когда она сказала: ‘Я хотела поговорить. Кто-то сказал мне, что у вас здесь, в Кингз-Лейк, продается квартира.’
  
  Дом все еще был выставлен на продажу; действительно ли он все еще выставлен на продажу, это другой вопрос. Три или четыре потенциальных покупателя провели обычные проверки, и один сделал разумное предложение, которое Уотерс отклонил по той простой причине, что понял, что не хочет искать места дальше от Мириам. Он решил подождать и посмотреть, как будут развиваться события, и все действительно развивалось; они вышли далеко за рамки первой фазы случайных знакомств. Но куда именно это привело их сейчас, было неясно. Мириам несколько раз бывала в квартире, но не оставалась ночевать - однако в последнее время он стал ночевать у нее дома два или три раза в неделю.
  
  Он сказал Майе: ‘Я знаю. Это однокомнатная квартира недалеко от реки’.
  
  Она сказала: ‘Я подумываю переехать в этот район. Ездить из Бери каждый день слишком далеко. И я живу с родителями ...’
  
  Она улыбнулась ему, очень симпатичная девушка, вызывающая его симпатию, приглашающая к разговору – она была объектом большого интереса среди некоторых молодых офицеров Кингз-Лейк-Централ.
  
  Уотерс сказал: ‘Это согласовано с Дональдсоном и Грейгом. Их офис находится на рыночной площади. У них есть все детали’.
  
  Фэрхиллс теперь был частью его участка. Он припарковался за две улицы отсюда, меры предосторожности стали второй натурой в эти дни, и пошел пешком к дому, где ожидал найти ее. В переулке рядом с Кромвелл-роуд двое юношей, которым следовало бы быть в школе, пинали взад-вперед спущенный футбольный мяч. Они не сразу уступили ему дорогу, и поэтому он просто ждал, засунув руки в карманы, слегка ссутулив плечи, избегая их нарочитых взглядов. Осмелев, тот, что покрупнее, спросил, нет ли у него лишней сигареты. Теперь у Уотерса был уличный голос, как и уличная одежда. Он сказал: ‘Извини, приятель, не курю’.
  
  Мальчик улыбнулся своей подруге и уступил место, и Уотерс прошел внутрь, держась поближе к забору, опасаясь подставить ногу, которая могла подставить ему подножку. Много лет назад, когда он приступал к этой работе, он хотел, чтобы авторитет, который она ему давала, признавался повсюду. Теперь он понимал ценность того, чтобы его не замечали, чтобы он вообще не казался авторитетной фигурой. Невидимость - это преимущество, и, будучи обычным человеком, человек становится невидимым. Он обнаружил в себе симпатию к этому аспекту работы, представлению и ролевой игре, и одним из его немногих сожалений по поводу присоединения к отряду Фримена было то, что это вряд ли давало много возможностей работать под прикрытием.
  
  Когда дом показался в поле зрения, он замедлил шаг и огляделся по сторонам, не делая вид, что делает это специально. Научись видеть все. Было маловероятно, что его кто-нибудь узнает, но даже в этом случае мы никогда не теряем бдительности. У двери он изучал кнопки звонков. Их было три, но прорези для имен возле каждого из них давно пустовали. Именно здесь она жила шесть месяцев назад – они проходили мимо этого дома по пути в убогую комнатушку Невилла Мерфитта, – но ее собственная жизнь, скорее всего, будет лишенной корней и нестабильной. Возможно, она уже давно уехала отсюда.
  
  Женщина средних лет, открывшая дверь после того, как он постучал в нее три раза, была крупной и пышнотелой, с чересчур длинными волосами, выкрашенными в ужасающий оттенок красного. Она покосилась на Уотерса и спросила: ‘Что?’
  
  Он моргнул и сказал: ‘Извините, я ... Вы Лоррейн?’
  
  Выбор был пятьдесят на пятьдесят, было бы хорошей идеей использовать название, которое он запомнил, или нет. Она подозрительно посмотрела мимо него на дорогу.
  
  ‘Зависит от того, кто хочет знать’.
  
  С философской точки зрения, можно привести доводы в пользу того, что природа истины зависит от характера того, кто ее ищет, но Уотерс предположил, что в подобные дебаты лучше не вступать на этом конкретном пороге с женщиной, которая может быть, а может и не быть Лоррейн. Он попытался выйти за пределы этой диалектической зоны бедствия и сказал: ‘Я ищу Эйприл. Я знаю, что раньше она ...’
  
  ‘Отвали!’
  
  ‘ Я просто...
  
  ‘Отвали от меня!’
  
  Уотерс отступил на шаг и поднял обе руки, ожидая. Женщина выглядела искренне раздраженной, а затем, поначалу смутно, он начал понимать, в чем может заключаться проблема. Он сказал так умиротворяюще, как только мог: ‘У меня для нее сообщение. Кое-что, что она должна знать. Больше ничего не происходит’.
  
  Лоррейн – и, конечно же, это не могла быть никто другой – получила собственное послание от его очевидной покорности. Она не выглядела довольной этим, но сказала: ‘Оставайся здесь", - и толкнула дверь, не запирая ее на задвижку. Тридцать секунд спустя он услышал голоса за дверью – хозяйка говорила что-то вроде "Лучше бы этого не было. Говорила тебе ’Сотни раз, никаких дел в этом месте!’, и другой голос, тот, который он узнал, отвечал: ‘Это, черт возьми, не так, я клянусь! Понятия не имею, кто это, ’да?’
  
  Но Эйприл Кеннеди узнала его, как только открыла дверь. Она вышла на крыльцо, закрыла его за собой и прошипела ему: "Какого черта ты здесь делаешь? Как ты меня нашел?’
  
  Уотерс напомнил ей о той ночи в сентябре прошлого года, когда они шли по этой дороге и она указала ему место, где остановилась. Она выглядела немного ошеломленной и сказала: ‘И ты это запомнила?" Господи! Я сейчас беспокоюсь о том, что еще я сказал. Чего ты хочешь? Он ведь не вышел, не так ли, парень, который убил Невилла? Я никогда не делал никаких заявлений в суде. Нет причин, по которым он ...
  
  Уотерс перебил и объяснил, что парень, который убил Невилла Мерфитта, не только не вышел на свободу, но и был осужден за убийство менее двадцати четырех часов назад. Эйприл сказала, что тогда это была чертовски хорошая работа, и понизила голос, театрально оглянувшись на дверь, за которой, по-видимому, подслушивала Лоррейн.
  
  Так какого черта ты здесь делаешь, если это сделано и вытерто? Это часть сервиса, не так ли, держать остальных в курсе событий? Счастливый случай! Чего ты хочешь?’
  
  Уотерс тоже говорил достаточно тихо, чтобы никто за дверью не мог услышать то, что он сказал дальше. Он сказал: ‘Кое-какая информация. Возможно, вы сможете рассказать мне немного о прошлом’.
  
  ‘Я? Я ничего ни о чем не знаю...’
  
  Уотерс хранила молчание, и, конечно же, любопытство взяло верх.
  
  ‘Еще одно дело, не так ли?’
  
  ‘Пока нет. Надеюсь, этого не будет. Пока мы просто расспрашиваем ’.
  
  “Мы” обеспокоило Эйприл, и она сделала еще один поворот дороги. Уотерс сказал: ‘Это всего лишь я’.
  
  Эйприл Кеннеди, возможно, была немного польщена тем, что этот высокий молодой полицейский вспомнил ее, даже вспомнил дверь, на которую она указала ему шесть месяцев назад, но она была, напомнила она себе, женщиной не совсем без принципов. Пришло время разъяснить ему это.
  
  Она сказала: ‘Я не трава. Я больше никого в нее не роняю’.
  
  Уотерс почувствовал некоторый прогресс и подошел, чтобы успокоить ее. Он сказал: ‘Никаких имен’.
  
  ‘Тогда дай мне хоть какое-то представление, о чем идет речь’.
  
  Он сказал ей, что, возможно, пропала молодая девушка, которая, возможно, работала сопровождающей в Лейк–Сити и его окрестностях.
  
  ‘И ты подумала, что лучшим человеком для разговора был бы я?’
  
  Он подыграл ей, пожав плечами и наполовину извиняющейся улыбкой.
  
  После подходящей паузы Эйприл сказала: ‘Если бы я была чувствительной душой, я могла бы оскорбиться.’
  
  А потом: ‘Здесь не могу говорить’, - кивнув на входную дверь, - "дай мне две минуты, чтобы привести себя в порядок’. Когда она открыла дверь, то сказала ему громче и другим голосом: ‘Не хочешь угостить меня поздним завтраком? Я так полагаю...’ перед тем, как исчезнуть, сцена с размаху покинулась.
  
  Он согласился купить ей сэндвич и сказал "да, где угодно". Пять минут спустя Уотерс с упавшим чувством осознал, что они направляются в кафе Микки Лемона. Прямой маршрут пролегал по Иден-стрит, затем они пересекали центр города – мимо, конечно, "Флауэр Пауэр", где Пэтси внимательно следила за событиями во внешнем мире. Пристальный взгляд и постоянный комментарий для ее босса Мириам. Он представил себе момент, когда она это описывала: а вот Крис, Мириам, прогуливаются с одной из тех женщин из Фэрхиллса… Я думаю, это та же женщина, с которой он был связан, когда они расследовали убийство Майкла. Она болтает без умолку, выглядит вполне довольной собой, а Крис изо всех сил старается не смотреть в нашу сторону.…
  
  Когда они проходили мимо цветочного магазина, он никого не увидел, но в этом районе, как и в большинстве других, глаза повсюду. Были шансы, что эта выходка дойдет до женщин, и ему придется что-то объяснять. Эйприл шла, слегка раскачиваясь. Она сделала замечание о том, что ее видели гуляющей с мальчиком-игрушкой, и отказалась обсуждать то, что он хотел обсудить, пока сэндвич не оказался на тарелке перед ней – без сомнения, у Эйприл был опыт неуплаты после мероприятия.
  
  В "Микки" было не слишком людно – Уотерс надеялся, что так и будет, – и Эйприл заняла столик прямо у окна, откуда открывался полный вид на улицу, а с улицы были видны сидящие за этим столиком. Она отдала ему свой заказ, и он направился к стойке. Это мог быть Дуэйн, постоянный помощник Микки, но нет, это был сам владелец. Микки Лемон наблюдал за ними всю дорогу от улицы до столика, и теперь он смотрел на Уотерса невыразительным взглядом, который говорил о многом. Уотерс ничего не сказал, и взгляд на мгновение переместился на женщину за столом и обратно на детектив-сержанта. Затем Микки сказал: ‘Доброе утро’.
  
  Ответом Уотерса было: ‘Доброе утро, Микки. На данный момент я хотел бы предупредить тебя, что ты не обязан ничего говорить ...’
  
  ‘Вполне справедливо’.
  
  ‘Это бизнес’.
  
  - Я все понимаю. Нет необходимости объяснять. Два кофе?
  
  ‘И один сэндвич с беконом".
  
  Микки медленно повторил заказ, записывая его в блокнот, а затем спросил: ‘Сэндвич для леди?’
  
  ‘Да’.
  
  Уотерс хотел спросить, какая разница, но в данной ситуации все, что он мог сделать, это минимизировать ущерб, и лучше всего это было сделать, предоставив Микки Лемону как можно меньше возможностей многозначительно промолчать. Смит однажды назвал владельца кафе “суховатой палкой”, но это выражение вряд ли отдавало ему должное.
  
  ‘Тогда очень хорошо. Я принесу кофе, когда он будет готов. Тебе нет необходимости торчать у стойки ...’
  
  Должно быть, одного вида готовящегося сэндвича было достаточно, чтобы убедить Эйприл в том, что предложение угостить ее поздним завтраком было искренним. Когда Уотерс села, она спросила: ‘А что "тогда" относится к этой девушке?’
  
  Он сказал: ‘Мы не знаем. Может быть, ничего. Но ее друзья заявили о ее пропаже. Она не вернулась домой в прошлые выходные’.
  
  Эйприл профессионально кивнула, как будто выступать в роли консультанта в этих вопросах было для нее обычным делом, и спросила: ‘Друзья? И в игре тоже?’
  
  ‘Мы не знаем, была ли она такой на самом деле. Мы все еще расследуем это’.
  
  ‘Эскорт, ты сказала’.
  
  ‘Я сказал, что она, возможно, работала как одна из них’.
  
  Она бросила на него нетерпеливый взгляд, а затем посмотрела в окно на улицу. Солнце пыталось светить вовсю, но холодным апрельским утром это было всего лишь Кингз-Лейк, и все говорили, что весна в этом году запоздает. Уотерс посмотрел на другую Эйприл и подумал, сколько ей могло быть лет. Под сорок, возможно, начало пятидесятых – во всяком случае, достаточно взрослая, чтобы годиться ему в матери. Она сохранила свою фигуру, но поплатилась за это лицом, где за макияжем было слишком много морщин, которые невозможно было объяснить прожитыми годами.
  
  Он сказал: "Мы думаем, что девушки, заявившие о ее исчезновении, вероятно, работают сопровождающими, так что...’
  
  ‘Тогда и она такая же. Когда ты начинаешь бизнес, у тебя не так много друзей вне его. Откуда они?’
  
  Когда он рассказал ей, она сказала: ‘Чертовски даже Кингз-Лейк, не так ли? Далеко от моего участка. Надо было сказать мне это до того, как ты предложил купить этот сэндвич.’
  
  У нее было неуверенное выражение лица, как будто она ожидала, что он сейчас откажется от сделки.
  
  Все так, как я сказал, Эйприл. Мы просто получаем некоторую информацию. Мы спрашиваем людей, слышали ли они что-нибудь необычное. Появились ли какие-нибудь новые персонажи поблизости? Кто-нибудь сообщал, что чувствует угрозу? Пропали ли какие-нибудь другие девушки с местных радаров?’
  
  Микки принес поднос. Он поставил перед ней сначала кофе, затем сэндвич, а затем две бутылки соуса, одну томатную и одну коричневую. Она еще раз поблагодарила его своим театральным голосом, и Микки сказал: ‘Все в порядке, Эйприл. Я знаю, ты любишь по кусочку каждого, пополам с соусом. Дай мне знать, если хочешь, чтобы к ним добавились мятные леденцы толщиной с вафлю, - и она рассмеялась, обнажив щели в зубах. Когда владелец кафе повернулся, чтобы уйти, он поймал удивленный взгляд Уотерса и ответил своим собственным, который, казалось, говорил: "Что?" Я никогда не говорил, что не знал ее, не так ли?
  
  К сэндвичу была приложена бумажная салфетка. Уотерс был уверен, что за все время, что он ел здесь, он ни разу ее не ел. Эйприл развернула ее и положила на стол рядом со своей тарелкой. Она сказала: ‘С Микки все в порядке. Знала его много лет. Ты тоже не единственный полицейский, который сюда приходит. Был одним или двумя до тебя’.
  
  Она откусила кусочек, и Уотерс подумал: "Нет, я туда не пойду – я не собираюсь спрашивать ее о копах, которые сидели здесь до меня, на всякий случай".
  
  Он заметил, что она не разговаривает с набитым ртом. Она ела довольно изысканно, и когда она подняла кофейную чашку, Эйприл согнула мизинец, как будто пила чай с викарием. Уотерс нашел во всем этом что-то очень грустное и отвел взгляд, чувствуя себя виноватым, что не нашел в себе сил поужинать с ней, потому что был достаточно голоден, чтобы сделать это.
  
  В конце концов она сказала: ‘Я ничего подобного не слышала. Но происходящее в городе, вероятно, не имеет большого отношения к тому, о чем ты говоришь. Другая клиентура, если вы понимаете, что я имею в виду...’
  
  Она произнесла это слово с оттенком иронии, даже самоиронии. Уотерс сказал: ‘Мой босс помешан на чем-то подобном. Она сказала нам выйти и поговорить с людьми, на всякий случай’.
  
  От сэндвича остался один кусочек, но он замер на пути к открытому рту Эйприл, когда она спросила: ‘Леди босс? Тогда какая она?’
  
  ‘Крутая. Ты бы, наверное, с ней поладил’.
  
  Что-то в этой ситуации заинтересовало Эйприл, и последний кусок сэндвича все еще висел в воздухе. Она сказала: ‘Итак, я представляю большую старую боевую даму лет пятидесяти, в очках в круглой оправе и с волосами, собранными в пучок?’
  
  Он улыбнулся и сказал: ‘Ты сильно погрешила против истины’.
  
  Она пожала плечами и сказала: "Тем не менее, это хорошо для нее. Большинству полицейских – большинству людей - наплевать на ...’
  
  Уотерс знала, почему она остановилась на этом. Следующие слова будут словами, описывающими ее саму и ей подобных. Она посмотрела на Уотерса и сказала: ‘Ты знаешь", - а затем съела последний кусочек сэндвича с беконом. Сделав еще один глоток кофе, она продолжила: "Хотя, эта девушка пропала, держу пари, она молода’.
  
  ‘Двадцать два’.
  
  Вот так. Все онлайн, у них на телефонах всякие штуковины с приложениями, ты можешь пройти собеседование, чтобы устроиться в всевозможные агентства. Эскорт на вечер, полный опыт работы с девушкой, все гонорары авансом, заявления об отказе от ответственности, гласящие, что "агентство не несет ответственности за какие-либо частные договоренности, достигнутые между клиентом и эскортом ...’
  
  Эйприл была на удивление хорошо информирована. Затем она посмотрела на него, ожидая, стоит ли продолжать – очевидно, ей нужно было сказать еще что-то.
  
  ‘ Но? ’ спросил Уотерс.
  
  ‘Ну, они думают, что занялись чем-то новым, но ведь не зря же это называется древнейшей профессией", не так ли? Эскорт! Все по-старому, как ни крути. Для этих маленьких детей это так же опасно, как и для себя.… В любом случае, отдаю должное твоему боссу, говорю я. Давайте предположим, что эту девушку увезли на Сейшельские острова на две недели. Мы все можем мечтать, не так ли?
  
  Она допила свой кофе и отклонила предложенный другой, давая понять, что решила, что эта встреча подошла к концу. Уотерс чувствовал, что он ей кое-что должен. Он достал одну из своих новых открыток – на их печать ушло всего пять месяцев – и положил ее на стол перед ней.
  
  ‘Это я. Можешь называть меня...’
  
  ‘Я же говорил тебе. Я не травка’.
  
  Уотерс научился ждать. Когда ее шерсть на голове снова успокоилась, он сказал: ‘Я хотел сказать, ты можешь позвонить мне, если будешь о ком-то беспокоиться, если посчитаешь, что кто-то в опасности. В любое время. Лучше перестраховаться, чем потом сожалеть?’
  
  Эйприл секунду или две смотрела на открытку, прежде чем взяла ее и опустила в свою объемистую сумку через плечо. Затем он сказал: ‘Я рассчитаюсь с Микки’.
  
  Примерно в шаге от стола он снова обернулся и спросил: ‘Ты хотела мятные леденцы толщиной с вафлю?’ и она рассмеялась.
  
  За пределами кафе был момент неуверенности и неловкости, прежде чем она взяла себя в руки. Она сказала: ‘Не знаю, как насчет тебя, у меня есть дела. "Приглашаю на ланч", - и она ушла, направляясь к центру Кингз-Лейк. У Уотерса возникло ощущение, что она пощадила его чувства из-за того, что он снова пошел с ней гулять.
  
  Он посмотрел ей вслед, а затем повернул налево, выбрав альтернативный маршрут, который позволил бы избежать очередного появления на Иден-стрит. Но не прошел он и пятидесяти ярдов, как зазвонил его мобильный. Это был Том Грин, и поэтому его нельзя игнорировать.
  
  ‘Крис? Спасибо, что сразу взял трубку. Где ты?’
  
  Уотерс рассказал ему все в точности, даже назвал улицу, и тогда Грин сказал: ‘Верно. Похоже, девушка объявилась’.
  
  Инстинкты развиваются со временем, и он знал ответ еще до того, как задал вопрос.
  
  ‘ В хорошем смысле или в плохом, сэр?
  
  ‘К сожалению, плохо. Вам придется немного попутешествовать, но мы хотим, чтобы вы поехали прямо туда. По словам полицейских, это труднодоступное место – я отправляю вам сообщение с GPS. Старший инспектор уже в пути.’
  
  Несколько мгновений спустя на его телефон пришло сообщение с указанием местоположения и набором координат. Это было очень далеко от Сейшельских островов.
  
  OceanofPDF.com
  Глава Шестая
  
  В мире насчитывается менее двухсот меловых ручьев, и сто шестьдесят из них находятся в Англии. Нижележащие пласты известковых пород простираются от Восточной Англии до Нормандии, и самые известные из этих рек, славящиеся своей рыбной ловлей – Тест и Итчен, например, – находятся в южных графствах Англии. Но в графстве Норфолк есть меловые ручьи. Они прокладывают свой неброский путь через скрытые, потаенные долины, и большинство людей не подозревают об их существовании, пока, может быть, однажды днем они не остановят машину, не посмотрят вниз с небольшого горбатого мостика и не поймут, что вода, текущая под ним, необычайно прозрачная и всегда прохладная, потому что она берет начало из геологических глубин земли. Понаблюдайте некоторое время с этого моста, вглядитесь в эти залитые солнцем отмели, и вы, возможно, увидите некоторых редких представителей дикой природы, населяющих эти места; речные миноги, раки с белыми когтями, местная бурая форель с малиновыми крапинками, неподвижно застывшая посреди течения.
  
  Уотерс пересек один из таких мостов по однопутной дороге и сбавил скорость, чтобы еще раз взглянуть на экран, отображающий информацию его спутниковой навигации. Это говорило ему, что он на бездорожье – он был стрелой, указывающей на восток в дикой местности. Он переключился на вид со спутника, а затем увеличил изображение, разведя большой и указательный пальцы на экране. Теперь была видна трасса, тонкая изогнутая линия, проходящая через густой лиственный лес, который он мог видеть своими глазами по обе стороны от машины. В Норфолке есть хвойные леса, посаженные для заготовки древесины в первой половине двадцатого века, но, согласно его ограниченным ботаническим знаниям, эти леса были намного старше и в основном состояли из дубов. Ветви были голыми, но вокруг каждого древнего дерева виднелась медная дымка новой поросли.
  
  “Трудное место для поиска”, - сказал Грин, но координаты детектив-инспектора вряд ли были неверными, и, конечно же, символ цели, показывающий пункт назначения в навигационной системе Уотерса, теперь мигал. Он прикинул, что ему осталось пройти еще триста ярдов, и снова тронулся с места. Смит никогда полностью не доверял этим устройствам и не уставал напоминать ему о том случае, когда при буквальном следовании инструкциям они вылетели бы с конца Кромерского пирса в Северное море. Но этим утром Смита успокоила бы примятая трава, растущая в промежутках на бетонном покрытии трассы. Незадолго до этого здесь проезжали другие машины. Уотерс заставил себя осознать собственное дыхание, взяв его под сознательный контроль. Он не знал, что сейчас увидит, станет свидетелем, но там будет мертвое тело, мертвый человек. Если это тебя ни капельки не беспокоит, значит, с тобой что-то не так.
  
  Когда несколько минут назад старший детектив-инспектор Кара Фримен спросила детектив-констебля Серену Батлер: "У вас много дел на сегодня?", та ответила: "Э-э, нет, мэм?" - и озадаченно посмотрела на нее. Они вдвоем проработали почти год, но важно, чтобы люди не воспринимали тебя или работу как нечто само собой разумеющееся; когда Фримен сказал дальше: ‘Ну, теперь ты поняла. Ты будешь дежурным на месте преступления, пока мы не убедимся, что это не преступление. То есть это не преступление.… Все в порядке? Ты понимаешь, что делаешь?’
  
  Фримен наблюдал, как Серена с блокнотом в руке опрашивала двух мужчин в форме, которые первыми прибыли на место происшествия. "Вся заслуга в том, что они нашли это место, следуя инструкциям того егеря", - подумала она. Затем она посмотрела в сторону места, где детектив-инспектор Терек записывал подробности у упомянутого смотрителя, и подумала про себя: "Я понятия не имела, что такие люди все еще существуют в реальной жизни, я думала, что все это закончилось с леди Чаттерли". Она продолжила осмотр места происшествия и задалась вопросом, что привело его сюда этим утром – никаких признаков фазанов или чего там еще они охотятся в эти дни. Терек - заноза, но он задаст большинство правильных вопросов.
  
  Серена хорошо обошлась с полицейскими. Послышался приглушенный смех, а затем они достали из багажника своей машины ленту с места преступления и маркеры. Пока Фримен смотрела, ее детектив-констебль обошел машину спереди и записал регистрационный номер их автомобиля. Общественность не часто понимает, что первые полицейские на месте любого преступления сами по себе являются важными свидетелями. Затем Серена достала свой мобильный и сфотографировала Octavia estate, так что номерной знак тоже был записан таким образом. Ей понадобится пара напоминаний, но не большая помощь.
  
  Все это происходило на небольшой поляне в лесу. Фриман обошел ее и посмотрел на тропу, которая вела к маленькой реке. Она могла видеть заднюю часть машины, светло-голубой пятидверный хэтчбек Mini, примерно в шестидесяти ярдах от того места, где она сейчас стояла. Внутри находилось тело молодой женщины, на водительском сиденье, но повернутое набок так, что она лежала поперек пассажирского сиденья. Фримен ничего из этого не видела сама – это было описание, данное Холтом, сержантом в форме, которого она впервые встретила этим утром, хотя он тоже находился в Лейк-Сентрал. Холт излучал спокойную компетентность. Он сказал ей, что ощупывал шею девушки через окно со стороны пассажира, которое было открыто, проверяя, нет ли каких–либо признаков жизни, хотя он мог ясно сказать, что она была мертва уже некоторое время. Холт сделал паузу в своем отчете, возможно, ожидая какой-то критики, но от старшего инспектора ее не последовало; малейший шанс сохранить жизнь важнее защиты потенциального места преступления. Затем Холт описал, как он и констебль Раутон вернулись на поляну, избегая трассы, и вызвали полицию; тем временем Холт заметил различные следы шин на поляне и отогнал полицейскую машину обратно к периметру вместе с грузовиком Toyota Hilux егеря. Двое полицейских в форме сейчас огораживали лентой центр поляны, чтобы сохранить то, что осталось, для более тщательного осмотра.
  
  Терек закрыл свой блокнот, и Фримен подумал, не раздумывает ли сейчас егерь, стоит ли ему выкурить сигарету или хотя бы присесть и выпить чашечку чая. Подход детектива-инспектора заключался не столько в общении со свидетелями, сколько в обработке их на мясорубке, чтобы можно было извлечь соответствующие факты и обработать формалином. Тем не менее, у нее были свои причины взять его с собой сегодня. Во-первых, это помешало бы другим утверждать, что "новая" команда забивает все самое лучшее, если бы "Терек" был включен в число первых, кто вышел на поле. Во-вторых, это вполне могло быть самоубийством, и в этом случае передача рутинной работы в уголовный розыск была бы простой. Почему самоубийство? Холт не сообщила об отсутствии признаков травмы или борьбы, ничего, что указывало бы на то, что на девушку напали, и Фримен сталкивался с подобными сценами – молодые люди, замешанные в вещах, с которыми они больше не могут иметь дела, теперь имеют множество химических решений своих проблем.
  
  Терек направлялся к ней по краю поляны. Когда он подошел, Фримен спросил: ‘Есть что-нибудь интересное?’
  
  На данном этапе трудно сказать, мэм, не так ли? Все это часть чего–то, что называется поместьем Уолмсли - вот на кого работает егерь. По его словам, он не приезжает сюда из месяца в месяц, но он был здесь, следил за тем, чтобы место для пикника у реки было чистым. Семья любит использовать его весной и летом. Он заметил машину и подошел к ней, думая, что это рыбачат нарушители. Он понял, что девушка мертва, вернулся к этому месту и позвонил 999. Он вообще не покидал место происшествия. Он оставил сообщение своему работодателю, но ему пока никто не перезвонил.’
  
  Фримен снова посмотрела вниз, на Мини, а затем обвела взглядом поляну, прежде чем спросить: "Это место для пикника?’
  
  ‘Нет, мэм. Там, где машина, есть еще одно место у реки со столом и стульями. Очевидно, он мне так и сказал’.
  
  ‘Он сказал, что, по его мнению, это были посторонние. Это все частное? Публичного доступа нет?’
  
  ‘Да, мэм’.
  
  Фримен посмотрела на мужские часы на своем тонком запястье, прежде чем сказать: ‘Уотерс уже должен быть здесь. Я думаю, ему было трудно найти их, как и всем нам. Так как же эта девушка нашла его? Как она оказалась именно здесь, из всех мест?’
  
  Терек сказал: "Мы не знаем, что она это сделала. Тот факт, что она в машине, не означает, что она приехала на ней сюда. Мэм’.
  
  ‘Вполне... Мы собираемся посмотреть сами, Саймон, но мы также проводим полную экспертизу Mini, на всякий случай. ДИ Грин должен вскоре вернуться ко мне со шкалой времени на этот счет.’
  
  Терек кивнул и сказал: ‘Я готов, когда будете готовы вы, мэм’.
  
  Фримен ему не ответил. Оба человека в форме повернулись и смотрели в направлении трассы, по которой они все ехали, чтобы добраться сюда. Затем один из них поднял руку и направился к краю поляны. Подъехала машина, с того места, где она стояла, была видна только передняя часть ее капота, но Фримен узнал, что она принадлежит Уотерсу. Несколько мгновений спустя она увидела высокую фигуру, ожидавшую у своей машины, а затем вступившую в разговор с сержантом Холтом. Они явно знали друг друга. Холт ответил на несколько вопросов, указал, где стоит Mini, а затем указал безопасное место для парковки Уотерса. Серена Батлер тоже заметила его и обошла вокруг, чтобы зафиксировать его прибытие.
  
  Затем она сказала Тереку: ‘Я собираюсь отправить Уотерса к тебе в машину, Саймон’.
  
  Он удивленно посмотрел на нее, и она сказала: ‘Мне нужно еще раз поговорить с Томом, и я поговорю с хранителем, прежде чем кто-нибудь перезвонит ему. Нам нужно обсудить это со СМИ, пока мы не узнаем, с чем имеем дело. Вы двое можете осмотреть все визуально, полные костюмы не нужны. Только бахилы и перчатки. Дай ему знать, прежде чем он отправится сюда.’
  
  Терек обогнул поляну, и Фримен снова посмотрел на синюю машину, только задняя часть которой виднелась среди весенне-зеленой дымки желтоватых кустов вдоль берега реки. Возможно, это вовсе не пропавшая девушка – никто из них не забудет уроков, полученных с Невиллом Мерфиттом и Майклом Уортли, – но если это была она, то почему именно здесь, из всех мест? Не обращайте внимания на “Как” или множество вопросов, начинающихся с “Кто”, которые она, Фримен, вскоре будет задавать – местоположение беспокоило ее.
  
  Она видела, как Уотерс и Терек обменивались словами, а затем Уотерс оказался в багажнике своей машины, натягивая белые бахилы, которые ограничили бы его физическое воздействие на сцену; каждое наше движение, каждый наш шаг каким-то образом изменяет окружающую обстановку, и все, что мы можем сделать, это свести это к минимуму и вести учет. Затем на ее мобильном зазвонило сообщение. Это было типично краткое сообщение от Грина, который не стал бы звонить в подобной ситуации, если бы не требовалось сообщить что-то большее, чем фактическую информацию. Она прочитала оценку SOCO 14.00. GP из Лейкенхэма уже в пути. Машина была зарегистрирована на Роксану Прескотт из Нью-Йорка в августе прошлого года.
  
  Когда Терек и Уотерс добрались до нее, Фримен сообщил им информацию – не оставалось почти никаких сомнений в том, что теперь они знали имя молодой женщины в машине. Она сказала: ‘Только видеоматериалы. Подойдите как можно ближе, не прикасаясь ни к чему внутри. Перечислите содержимое машины. Мы знаем, что парни в форме спускались туда, но даже в этом случае сведите это к минимуму. Посмотрите, не проезжал ли там недавно другой автомобиль. Фотографии не нужны, я сейчас организую это с Томом. Готовы?’
  
  Потому что ты должна быть готова, прежде чем сможешь это сделать. Жизнь была потеряна, жизнь, точь-в-точь похожая на твою собственную, и это самое яркое напоминание, окончательное воспоминание о смерти. Однажды, рано или поздно, другие соберутся вокруг ваших бренных останков и начнут устанавливать причину вашей смерти. Уотерс и Терек были готовы столкнуться с окончательной правдой в этом вопросе; мы - прах, и в прах мы вернемся.
  
  Наблюдая за тем, как они осторожно пробираются по краю трассы, Фримен, конечно же, захотела быть там. Но коммандер Гарри Александер жестоко избил ее костяшками пальцев после расследования ножевого ранения Невилла Мерфитта. Он лично приехал на Лейк Сентрал, чтобы поздравить команду, а потом, в ее кабинете, где присутствовали только они двое, сказал: ‘Я не должен был тебе это объяснять. Если я назначу тебя старшим следователем по делу – а мы договорились, что именно так наша команда действовала бы при обычных обстоятельствах, – тогда ты будешь действовать как старший инспектор. Ты руководишь расследованием, ты не проводишь само расследование. Ты знаешь, как это должно работать, Кара. Если ты старший следователь, ты не вмешиваешься в цепочку доказательств. Ты сам не опрашиваешь ключевых свидетелей. Это было в старые времена, задолго до тебя. Всякий раз, когда проводится активное расследование, наймите себе писаря и убедитесь, что он или она записывает каждое принятое вами решение, вплоть до количества раз, когда вы встряхиваете бутылку уксуса над пакетом чипсов. Понятно? ’
  
  Да, сэр, понял. Технически это еще не активное расследование, так что не имеет значения, что она оставила Прити в офисе, но Гарри не тот человек, которого хочется раздражать слишком часто; он сыграл важную роль в создании ее новой команды, и он мог бы столь же эффективно разобрать ее на части. Но его комментарий о том, что он не опрашивал ключевых свидетелей, выдал игру. Командир был прав – в наши дни СИО должны держаться на расстоянии, – но его раздражение было больше связано с тем фактом, что она перехитрила команду старших в Норвиче. Вытянув имя Райана Шепарда из Майкла Уортли, она сделала невозможным для них проигнорировать ее требования о предъявлении обвинений и судебном преследовании. С политической точки зрения Александру было бы проще не допустить этого до тех пор, пока Региональный отдел по борьбе с тяжкими преступлениями не завершит свои собственные давние и широкомасштабные расследования, но как только личность убийцы становится известна, становится очень рискованно не убрать его с улиц. Фримен поступил именно так, но, как всегда, за успех приходится платить.
  
  Она перечитала сообщение от Тома Грина - зарегистрировано на Роксану Прескотт из Нью–Йорка в августе прошлого года… К своему удивлению, она увидела, что здесь есть сигнал 4G, поэтому открыла браузер и выполнила поиск. От восемнадцати до двадцати семи тысяч фунтов стерлингов, в зависимости от модели. В двадцать два года большинство современных ребят ежегодно накапливают такого рода долги за учебу в университете, а не тратят их на шикарные маленькие моторчики. А из новых? Фримен любил машины, и у него было несколько хороших, но никогда не новых. "Наверное, - сказала она себе, - все зависит от выбора профессии".
  
  Серена махала рукой и показывала пальцем. В конце трассы появилась еще одна машина, на этот раз темно-зеленый Range Rover. Фриман обошла поляну – предположительно, Гарри Александер не стал бы возражать, если бы она присматривала за парковкой. Она подумала, что это был врач общей практики, но этот автомобиль тоже стоил бы как минимум половину их годовой зарплаты.… К тому времени, когда прибыл Фримен, водитель уже вышел и разговаривал с Сереной, которая, должно быть, сообщила, что приближается ответственный за это человек. Он повернулся к ней, крупный мужчина в дорогих на вид резиновых ботинках, и, протянув руку, сказал: ‘Джонатан Уолмсли. Подумал, что мне лучше спуститься. Что, черт возьми, случилось? Чем я могу помочь?’
  
  OceanofPDF.com
  Глава Седьмая
  
  Существует несколько различных медицинских определений, об этом написано множество книг по психологии, философы зарабатывают на жизнь тем, что не могут объяснить это, но сама природа жизни остается загадкой, не говоря уже о ее предназначении. Легче определить его отсутствие или его окончание, которым является смерть. Девушка в машине была мертва.
  
  Два детектива стояли бок о бок в трех футах от водительской двери, каждый по-своему пытаясь осознать сцену во всей ее полноте, но поначалу присутствие тела заполняет ваше зрение и ваш разум. Опыт подсказывает тебе, что это пройдет, и поэтому ты ждешь. Ты стоишь, смотришь и ждешь, пока чудовищность происходящего немного не уменьшится.
  
  Окна водителя и переднего пассажира были полностью открыты, и Уотерс удивился этому. Это то, что ты делаешь, когда куда-то поехал и хочешь как следует отдохнуть – подышать свежим воздухом, ощутить непосредственную связь с местом. Почему она опустила стекла? Она сидела за рулем, но упала налево, на пассажирское сиденье, и теперь лежала на левом боку, ее правая рука свисала в нишу для ног пассажира и частично закрывала лицо. Если бы она была жива, ручной тормоз неприятно врезался бы в нее – она не смогла бы долго оставаться в таком положении. Итак, она теряла сознание, когда переворачивалась на бок?
  
  Узкие черные джинсы, розовая толстовка и – Уотерсу пришлось немного наклониться, чтобы разглядеть – белые кроссовки. Если она была работающей девушкой, то, по-видимому, ее на самом деле не было на работе, когда что-то случилось. Никаких признаков того, что кто-то трогал или переставлял ее одежду. Он не мог полностью видеть ее лицо под этим углом, но следов рвоты не было. Когда тело умирает, оно одну за другой теряет контроль над своими функциями, но также не было никаких признаков того, что она помочилась. Конечно, если бы она пробыла здесь два или три дня, улики могли бы просто высохнуть, но когда Уотерс наклонился еще ближе и принюхался, его нос не смог обнаружить ничего подозрительного внутри машины.
  
  Когда Терек выпрямился, он сказал: ‘Мое первое впечатление - здесь довольно чисто’.
  
  Детектив-инспектор не имел в виду состояние машины, как будто ее убрали до того, как ее несчастный владелец скончался внутри. Это детективное слово, имеющее особое значение применительно к месту расследования; здесь мало что можно развить, мало того, что старомодный криминальный автор все еще мог бы назвать уликами. Детективы не используют слово ‘грязный’ для описания сцен, сильно отличающихся от этой, но это то, что они предпочли бы увидеть – следы борьбы, возможное оружие, возможно, немного крови.
  
  Уотерс кивнул в знак согласия, и Терек продолжил: "Явных признаков насилия нет. Я пока не вижу никаких прямых доказательств этого, но, скорее всего, это связано с наркотиками, учитывая ее возраст. Я оборачиваюсь, чтобы посмотреть со стороны пассажира.’
  
  Возможно, Уотерс должен был последовать за Тереком, когда тот обходил капот машины, но он сделал это не сразу. Вместо этого он сделал небольшой шаг влево и увидел, что ключи в замке зажигания. Но не только ключи от зажигания, но и то, что выглядело как ключи от дома. Связка ключей может оказаться на удивление полезной. И теперь он мог также разглядеть черное кожаное плечо или сумочку в ногах пассажира. Он поискал глазами везде, где только мог, мобильный телефон, но ничего не нашел. Если бы это было в сумке, это также имело бы большое значение для любого расследования, хотя он знал, что две женщины, которые первыми сообщили об исчезновении Роксаны, сказали, что звонили ей с воскресенья, не получая ответа. Было сильное искушение протянуть руку со стороны пассажира и вытащить его, но инструкции Фримена были четкими. Если бы они еще не установили ее личность, было бы какое-то оправдание, но инстинкты Уотерса подсказывали ему, что это Роксана. Шансы найти еще один неверно идентифицированный труп так скоро после предыдущего были невелики.
  
  Терек снова подвинулась, чтобы посмотреть на задние сиденья, а Уотерс обошла машину и подошла к пассажирскому окну. Теперь ее лицо было частично видно. Затуманенные глаза были полуоткрыты, и голубизна поблекла, как увядают лепестки васильков через несколько мгновений после того, как их сорвали, но она была хорошенькой девушкой. Черты ее лица были небольшими и пропорциональными – слегка вздернутый нос над ртом, похожим на бутон розы, нижняя губа более заметна, как будто даже после смерти она все еще могла выпутаться из неприятностей. Он не думал, что на ней был макияж, когда она умерла. В ее правом ухе была маленькая серебряная сережка, а на втором и третьем пальцах правой руки, которые свободно свисали перед ней, были кольца. Красный лак на ногтях.
  
  Уотерс выпрямился, перевел дыхание и отвел взгляд. Терек быстро спросил: ‘С тобой все в порядке?’, как будто увидел возможность и не хотел ее упускать.
  
  ‘Да, сэр. В порядке’.
  
  Это была не тошнота. Сейчас он имел дело с большим количеством трупов, чем Терек, и хотя он не был большим поклонником вскрытий, в двух из них он сыграл свою роль. Или, возможно, это была своего рода эмоциональная тошнота, если такое вообще бывает. Ей было двадцать два. Он вспомнил, что двадцать два. Он поступил на службу в полицию Кингз-Лейк-Сентрал, когда ему было двадцать два, и, как заметил его первый сержант-детектив, свежесть лица едва прикрывала это. Казалось, что это было шесть минут назад, а не шесть лет назад, но это были годы, полные опыта и немалого волнения, драмы и романтики, много смеха и немного слез - все как обычно. И эта девушка потеряла их, потеряла все в какой-то необъяснимый момент безумия. Где-то там мать ждет следующего звонка, есть отец, есть братья и сестры, друзья, и сейчас стук в дверь раздастся от одного из нас, от одного из лучших в Кингз-Лейк-Сентрал. Решать Фримену или Тереку. Возможно, это даже буду я, подумал он.
  
  Уотерс полуобернулся и окинул взглядом сцену перед припаркованной машиной. Маленькая речка сияла, как полированное олово, в лучах апрельского солнца, огибая прогалину среди деревьев. Вода равномерно текла справа налево, и когда он посмотрел вниз, то увидел длинные пряди ярко-зеленых водорослей, колышущихся в потоке. Дно было покрыто гравием или песком, светло-золотистые вкрапления которого переливались на солнце, и там был небольшой пляж из того же материала. Было легко представить, как дети гребут здесь в жаркий день, и тут он заметил деревянный стол для пикника, из тех, что изготавливаются как единое целое со скамейками по обе стороны. ‘Семья любит им пользоваться", - вот что сказал Тереку хранитель, и именно поэтому хранитель остановился здесь. Если бы это было единственной причиной, и это произошло месяц или два назад, девушка могла бы оставаться незамеченной дольше – это уединенное и секретное место. И это, подумал он, вызывает вопрос. Как Роксана Прескотт нашла его? Мы находимся почти в миле от главной дороги, на трассе с однополосным движением посреди частного поместья…
  
  Детектив-инспектор Терек теперь наблюдал за ним. Когда Уотерс сосредоточился на настоящем моменте, Терек сказал: "Я пока не вижу ничего, что указывало бы на то, что это кто-то из команды", как будто сам Уотерс не был членом упомянутого подразделения – ‘команда’ стало сокращением для группы детективов Фримена. Уотерс пожал плечами, предполагая, что не хочет спорить по этому поводу, но затем сказал: ‘Нам нужно знать причину смерти, сэр. Я согласен, нет ничего очевидного. Это могло быть самоубийство’.
  
  Терек подошел к задней части Mini и сказал, глядя на ручку хэтчбека: ‘Я, конечно, указал инспектору Фримену, что ее могла оставить здесь другая сторона’.
  
  Уотерс кивнул. Чувство негодования, которое некоторые испытывали, когда в "Сентрал" была создана элитная команда, полностью не исчезло. Уотерс знал, что Саймон Терек больше, чем кто-либо другой, воспринял это близко к сердцу. ‘Но я сомневаюсь в этом, - продолжил детектив-инспектор. - Я думаю, она нашла что-то в стороне и приняла какую-то передозировку’.
  
  Уотерс вернулся к передней части машины, чтобы заглянуть внутрь через ветровое стекло. Прикрыв глаза рукой, он наклонился, не прикасаясь к капоту. Под этим углом он мог лучше видеть ее лицо. Ее левая щека лежала на темно-серой обивке сиденья из искусственной кожи, а кожа имела неизбежный смертельный оттенок. Очевидно. Но не таким очевидным, пока не присмотришься повнимательнее, был тот факт, что все ее лицо было одинаковым, таким бледным, даже там, где оно опиралось на сиденье. Если бы она умерла здесь, умерла в таком положении, после того, как сердце перестало биться, должно было образоваться скопление крови. В течение первых шести или около того часов после смерти кровь, все еще жидкая и теплая, оседает в нижних частях тела. Уотерс посмотрела на свою правую руку, висевшую немного ниже уровня лица, и не обнаружила там никаких потемнений, даже на кончиках пальцев. Он не был патологоанатомом, и это вряд ли можно было назвать окончательным, но было немного странно, если она действительно умерла на переднем сиденье этой машины.
  
  Терек сказал: ‘Верно. Я думаю, мы увидели достаточно’.
  
  Уотерс вернулся на место водителя и присел на корточки. Шины были в полном порядке – не похоже, что владелец часто ездил на них где-либо, кроме асфальта. Все они стояли на короткой лужайке, покрытой дерном, но не настолько коротким, чтобы его можно было подстричь, и часть травы восстановилась после того, как ее примяли. Фактически, большая ее часть восстановилась. Было трудно разглядеть следы шин, когда он оглядывался назад, на большую поляну. Он увидел там Фримена, разговаривающего с новоприбывшим, высоким мужчиной, которого он не узнал. Помните лопату, которой убили Марка Рэндалла? Как она таинственным образом появилась снова и была найдена через несколько дней после происшествия? Смит изучил его местоположение и сразу же пришел к выводу, что его поместили туда слишком недавно, чтобы его можно было найти при обыске, проведенном офицерами в форме, и что выдавало это, так это то, что растительность не выросла вокруг него и не обесцветилась под ним. Здесь, глядя на это колесо, Уотерс пришел к противоположному выводу; машина была припаркована здесь, по крайней мере, пару дней. Если вернуться назад, то это будет понедельник, может быть, воскресенье.
  
  Теперь его ждал Терек, и это было очевидно. Как только Уотерс выпрямился, детектив-инспектор направился обратно к поляне, используя тот же маршрут, которым они добирались до машины, и Уотерс последовал за ним.
  
  Когда они добрались до Фримена, мужчина все еще был с ней, и она представила его как землевладельца, мистера Уолмсли. Он крепко пожал руки Тереку и Уотерсу и сказал: ‘Джонатан Уолмсли. Что за ужасное дело. Ты хоть представляешь, что произошло?’
  
  Было достаточно легко ответить на это чем-нибудь ни к чему не обязывающим. Уолмсли посмотрел мимо них обратно на машину, слегка прищурившись, как будто был близорук, и сказал: ‘Это Mini, не так ли?’
  
  Фримен сказал, что это была, не более того. Мужчина снова покачал головой и сказал: "Синяя мини". Я поспрашиваю персонал, может, кто-нибудь заметил ее. Боюсь, у нас в поместье бывает всякое, и некоторые из них ни к чему хорошему не приводят. Мы отслеживаем, кто приходит и уходит, насколько это возможно. ’
  
  Фримен сказал: ‘Спасибо, мистер Уолмсли. Это то, о чем мы бы попросили вас сделать. Это было бы полезно’.
  
  ‘ И это молодая женщина?
  
  Все три детектива хранили молчание, и Уолмсли продолжил: ‘То же самое сказал Рой, когда ранее оставлял сообщение. Рой, наш сторож. Он сказал, что нашел молодую женщину в машине и был уверен, что она мертва.’
  
  Фримен сказал: ‘Да, сэр. В машине тело молодой женщины’.
  
  Уолмсли посмотрел на каждого из них по очереди и сказал: ‘Ты живешь где-то всю свою жизнь. Ты думаешь, что видел все, а потом что-то вроде этого… Ни с того ни с сего. Никогда и за миллион лет. Послушайте, старший инспектор, я не буду вам мешать. Спасибо, что объяснили все, что сейчас произойдет. У вас есть мой личный номер. Если я могу что-нибудь сделать, хоть что-нибудь, позвони мне прямо сейчас.’
  
  Уолмсли оставил их и обошел поляну, не дожидаясь напоминания. Когда он добрался до другого берега, они увидели, как он коротко переговорил с сержантом Холтом и констеблем, человеком, непринужденно общающимся с людьми, потому что он родился с властью и ему никогда не приходилось работать, чтобы приобрести ее. Уотерс позволил себе еще пару предположений – о государственной школе и обществе округа. Он вспомнил, как проезжал знаки ‘Проезд запрещен для общего пользования’, как только выехал с Лейкенхэм-роуд, что означало, что "поместье’, о котором говорил Уолмсли, должно быть обширным, и Уолмсли упомянул "персонал". Даже сегодня для управления большим поместьем требуется большое количество людей, и если вы можете позволить себе платить человеку за уход за вашими фазанами, вы действительно богаты.
  
  Не в первый раз старший детектив-инспектор Кара Фримен, казалось, была близка к тому, чтобы прочитать его мысли. Она посмотрела на Уотерса и сказала: ‘Он проявил соответствующую степень интереса’.
  
  Он признал это, и она продолжила: ‘Однако у нас будет список людей, которые здесь работают. Рутина. Просто на всякий случай ’.
  
  Уотерс сказал, кивнув в сторону машины: ‘Из-за местоположения’, и Фримен ответил: ‘Да’.
  
  Работая в тесном контакте с другими людьми, мы часто обретаем негласное взаимопонимание, но в случае с отделом убийств сыграл роль еще один фактор. Они были выбраны, подобраны Фримен лично, потому что их мышление каким-то образом дополняло ее собственное. Некоторые из тех, кто не был выбран, были склонны чувствовать себя исключенными, когда увидели это в действии. Терек сказал тогда: ‘Мэм? Я уверен, что мистер Уолмсли сказал правду. У них, должно быть, полно нарушителей границы, люди постоянно приходят и уходят, если дороги не покрыты дорожным покрытием’.
  
  Фримен сказал: "Я уверен, что так оно и есть. Но двадцатидвухлетние девушки, сами по себе? Я бы сказал, их не так уж много’.
  
  "Рендж Ровер" въехал задним ходом в пространство между двумя дубами, развернулся и уехал. Серена отметила это, а затем снова помахала рукой. Секундой позже появился серебристый седан BMW и занял его место. Из машины вышла хорошо сложенная женщина средних лет, и когда они увидели сумку, то поняли, что это врач общей практики, приехавший констатировать смерть. Серена подошла к ней, и две женщины разговорились, пока диспетчер на месте преступления записывал следующий шаг в разбирательстве.
  
  Фримен сказал: "Один из вас должен отвести доктора к машине, а затем доложить Серене. Нет смысла отправлять туда больше людей, чем необходимо. Верно. Мысли?’
  
  Ее взгляд остановился на ДИ Тереке.
  
  ‘Мэм. На теле нет следов насилия, как и в машине нет следов борьбы. У меня сложилось впечатление, что это передозировка. Пока невозможно сказать, было ли это преднамеренным, но вероятность самоубийства высока, учитывая местоположение.’
  
  И тогда оба старших офицера посмотрели на Уотерса, хотя, конечно, по совершенно разным причинам. Сказать то, что он хотел сказать, было нелегким выбором. Он мог бы сказать это позже, наедине с Фримен, но разве она тогда не подумала бы про себя: "почему у тебя не хватило смелости сказать это сразу?" Рано или поздно, сынок, мы должны встать и быть посчитанными – если тебя интересует мое мнение, то всегда чем раньше, тем лучше.
  
  Он сказал: ‘Я ни с чем из этого не согласен, мэм. Но я не уверен, что девушка умерла в машине. Мы не видели никаких следов веществ. Ничто не указывает на то, что она была постоянным пользователем. Насколько я вижу, нет.’
  
  На лице детектива-инспектора отразилось удивление, но он ничего не спрашивал, не предлагал к какому-либо обсуждению, когда они оба смотрели на место происшествия.
  
  Фримен сказал: ‘Продолжай’.
  
  Он первым заговорил о явном отсутствии жидкостей в организме. Смерть - это грязное дело большую часть времени, но внутри автомобиля было чисто и опрятно. Он посмотрел на Терека, потому что инспектор сам употребил это слово и мог подумать, что Уотерс иронизирует. Затем Уотерс упомянул очевидное отсутствие скопления крови, и было ясно, что Фримен нашел это интересным.
  
  Она сказала Тереку: ‘Это потенциально важно, не так ли?’, не дав ему спрятаться, но все, что он смог сказать в ответ, было: ‘Возможно, мэм’. Затем он демонстративно отказался смотреть в сторону Уотерса.
  
  - И что ты думаешь о том, как долго она там пробыла, в таком случае?
  
  Когда стало очевидно, что Терек больше ничего не скажет, Уотерс сказал: ‘По крайней мере, день или два. Это не более чем предположение, мэм, но трава по эту сторону шин, похоже, восстановилась после того, как по ней проехали. Могут быть какие-то энтомологические свидетельства. Оба окна на фасаде открыты, но я не заметил никаких признаков мух. Хотя сейчас поздняя весна. Люди говорят ...’
  
  Фримен состроила девичью гримасу и сказала: "Надеюсь, ты права. Мне не нравится, когда они копаются во всей этой ерунде с яйцами и личинками".… Ладно, пришло время принимать решение ’.
  
  Уотерс начал молча считать – тысяча секунд, две тысячи секунд… Серена сопровождала врача общей практики. Белые облака над головой немного рассеялись, и поляна осветилась более ярким солнечным светом. Одинокая желтая бабочка появилась из ниоткуда и заплясала на свету. Шесть тысяч секунд.…
  
  Фримен сказал: ‘Есть элементы сомнения. Впереди полное обследование места преступления – машина, следы шин, работы. Давайте постараемся увезти бедняжку отсюда в морг к вечеру. Найдите ближайших родственников и как можно скорее опознайте ее там. Я попрошу Тома просмотреть список Робинсона и посмотреть, сможем ли мы поднять этот список на первое место. И нам нужно будет опросить двух девушек, которые заявили о ее исчезновении – мы должны знать больше о том, когда ее в последний раз видели живой. ’
  
  Приехала врач общей практики, и Серена представила ее. Фримен сказал Уотерсу: ‘Не могли бы вы проводить доктора Гриффитса до машины?’ Это была обычная работа, но взгляд, который она бросила на него, был тем, который он уже узнал. Это означало: посмотри, что еще ты сможешь выяснить – некоторые из этих документов могут быть полезны. И это означает, что ты получишь повторный просмотр, прежде чем криминалистическая экспертиза разберет это на части.
  
  OceanofPDF.com
  Глава Восьмая
  
  Без четырнадцати минут четыре пополудни Фримен покинул центральный вокзал Лейк-Сентрал в сопровождении детектива-сержанта Дениз Стерлинг. Никто из них не знал Кингз-Лейк хорошо, но Джон Мюррей показал им, куда идти на интерактивной карте, а затем последовал момент молчаливого сочувствия от всех детективов, которые остались позади – тех, кто не собирался сообщать ничего не подозревающим родителям худшую из всех возможных новостей.
  
  Фримен знала, что некоторые старшие детективы в такой ситуации позвонили бы заранее, но не видела в этом смысла. Если в вашей жизни вот-вот взорвется бомба, поможет ли вам предупреждение за двадцать минут? Не усугубляет ли это ситуацию, если такое возможно?
  
  Ездить по городу в поисках этого места было немыслимо, и поэтому она ввела адрес в свой спутниковый навигатор в качестве меры предосторожности, резервной копии. Всегда имейте резервную копию. У вас тоже всегда наготове оправдания, но если Гарри Александер когда-нибудь скажет, что ей следовало послать другого офицера, чтобы сделать это, чтобы сохранить дистанцию от любого последующего расследования, она не согласится и скажет это вслух. Это худшее, о чем кого-либо можно попросить. Как выбрать, кто из членов команды должен пойти вместо тебя? Тот, кто может пострадать меньше всего? Как это рассчитать?
  
  Вероятность того, что эти родители станут значимыми в цепочке доказательств, тоже была ничтожно мала, и если это произойдет, она отступит. Но людям нужно познакомиться с человеком, ведущим расследование смерти близкого человека; хотя бы раз они должны встретиться с ним лицом к лицу, посмотреть ему в глаза и увидеть, что это важно.
  
  Должна ли она была также пригласить Прити, своего недавно назначенного писца? Теоретически, да, по каждому делу. Но это еще не дело, не так ли? Так почему же именно она, как глава отдела по расследованию убийств, сообщила новость родственникам? Потому что это могло быть уголовное дело, и потому что она рассматривала альтернативы, которыми были инспектор Саймон Терек или кто-то из полиции. По разным причинам она пришла к выводу, что и то, и другое неприемлемо.
  
  К тому времени, как она пристегнула ремень безопасности, Фримен повторила все это еще раз. Поездка к родителям самой Роксаны Прескотт была абсолютно оправданной. Очевидно, остальное ей не нужно было репетировать, потому что это никогда не нужно было бы произносить. Она хотела увидеть, откуда взялась девушка, чье тело в этот момент осторожно извлекали из маленького голубого Мини-автомобиля - чем больше можно увидеть жизненный путь человека, тем лучше. Иногда его можно увидеть так много, что точка, в которой оно заканчивается, совсем не удивляет.
  
  Когда она навела навигатор большим и указательным пальцами, пункт назначения уже мигал на экране. Значит, совсем недалеко. Фримен взглянула на свою спутницу и сказала: ‘Извини, Дениз. Полагаю, мне следовало спросить. Ты делала это раньше?’
  
  Стерлинг сказал: ‘Да, мэм. В первые дни службы в полиции я год проработал в пробках. Я делал это слишком много раз’.
  
  Мы говорим, что они стоят на обочине дороги в своих милых, мощнейших моторах, готовые остановить нас за превышение скорости или за то, что мы забыли продлить страховку. Но это сами сотрудники дорожной полиции, которые стучат в вашу дверь в час ночи, которые просят вас подтвердить свое имя, прежде чем они назовут его вам.
  
  Фримен сказал: ‘Один раз - это слишком много’.
  
  Она снова посмотрела на Стерлинга, но не увидела никаких признаков того, что у детектив-сержанта возникли проблемы с этим. В ней было что-то старомодное, хотя ей еще не было сорока, и на работу она обычно надевала юбку и жакет. Она была плотного телосложения, светлые волосы всегда были собраны сзади в конский хвост, и Фримен почти не сомневался, что сержант Стерлинг была такой же крепкой, какой выглядела, когда возникала необходимость.
  
  ‘Я спросил тебя, - продолжал Фримен, - потому что у тебя есть дети. Не знаю, станет ли тебе от этого хуже, но я подумал, что это может помочь, когда мы поговорим с матерью Роксаны. Сейчас, когда я это говорю, это звучит нелепо.’
  
  Фримен заметил, что глаза Стерлинга не отрывались от улицы, когда они начали свой путь через город, и они никогда не были неподвижны. Она смотрела на движущийся вокруг них транспорт и на людей на тротуарах. Иногда какой-нибудь человек привлекал ее внимание, и ее взгляд задерживался на нем подольше, прежде чем снова переключиться на широкий обзор в поисках следующего предмета или человека, представляющего интерес.
  
  Стерлинг сказал: ‘Меня это устраивает, мэм. Нельзя вступать в отдел по расследованию убийств и ожидать, что не встретишь скорбящих людей’.
  
  На этом наш разговор закончился. За восемь месяцев, прошедших с тех пор, как Фримен сформировала команду, она взяла за правило так или иначе работать со всеми индивидуально, но это был первый раз, когда она вышла на поле одна с Дениз. Было ясно, что она не теряла бдительности так же легко, как, например, Серена. Интересно, что у этих двоих, Дениз и Серены, были свои моменты в самом начале – произошло нечто вроде столкновения личностей, которому Фримен и Грин позволили идти своим чередом под пристальным наблюдением. Насколько было известно директору ЦРУ, теперь они могли работать вместе достаточно дружелюбно, но причину, по которой они обменялись словами, было нетрудно угадать; у них было слишком много общего, чтобы не действовать друг другу на нервы. Как сестры, подумала она, переключая передачу и быстро проезжая мимо автобуса. Встречному такси пришлось притормозить и несколько раз просигналить. Стерлинг, вероятно, запомнил его номер.
  
  Это был обычный с виду дом, но они почти всегда такие. До этого момента его ничто не отличало, но с завтрашнего дня соседи всегда будут смотреть на него по-другому. Двухквартирный бывший муниципальный дом на безымянной улице, состоящей из более или менее идентичных двухквартирных бывших муниципальных домов. В нескольких минутах езды от дома был припаркован черный "Пассат эстейт", который кто-то пристроил в качестве улучшения; когда эти дома были построены, большинство людей, которые сначала жили в них, не могли позволить себе машину. Но это выглядело опрятным, ухоженным местом, приличным семейным домом всего в минуте или двух езды от каламити.
  
  Дениз Стерлинг сказала: ‘Как вы думаете, мэм, они пытались ей позвонить? Они узнают, как только откроют дверь? Иногда узнают’.
  
  Фримен обдумала это, прежде чем сказать: ‘Это возможно. У нас есть ее телефон. Как только мы займемся этим, мы должны знать многое. Но нам нужно действовать осторожно. Если девушка занималась тем, чем мы думаем, насколько они будут в курсе? Молодые женщины, работающие эскортами, звонят маме и рассказывают, как продвигается работа?’
  
  Стерлинг слегка покачала головой, но это был не столько негатив, сколько "Я просто не знаю, как они попадают в такие ситуации". Фримен знал, что у детектив–сержанта есть дочь, которая учится в средней школе - возможно, в конце концов, это была плохая идея взять ее с собой.
  
  Фримен вздохнула и вытащила ключи из замка зажигания. Иногда кажется, что все, что ты делаешь весь день, - это пытаешься сделать наименее плохой выбор. Затем она посмотрела на Стерлинга и сказала: ‘Поехали’.
  
  Кэти Прескотт открыла дверь. Ее муж Эндрю стоял в прихожей в нескольких футах позади. Возможно, они всегда так отвечали на стук в дверь в двенадцать минут пятого по средам днем, но Фримен усомнилась в этом в тот момент, когда увидела их. Они были на взводе, встревожены, ожидали неприятностей.
  
  Она дошла до того, что спросила: ‘Миссис Прескотт? Я старший инспектор...’, когда рука поднеслась ко рту, и что-то замерло в глазах у нее на глазах. Мужчина приближался. Он положил руку на плечо своей жены.
  
  Вместо этого Фримен посмотрел на него и сказал: ‘Старший детектив-инспектор Фримен из Центральной полиции Кингз-Лейк. Это детектив-сержант Стерлинг. Мы можем войти?’
  
  Эта женщина, конечно, хваталась за все, как и должна была. Фримену удалось затащить их в гостиную и усадить рядом на диван, а Кэти Прескотт говорила: ‘Но ты не можешь быть уверен, что это она, наша Рокси, не так ли?’
  
  Фримен сказал: ‘Нет, миссис Прескотт, мы не можем, пока кто-нибудь, знающий Роксану, не навестит ее".… Но мы подтвердили, что машина принадлежит Роксане. И я получил сообщение от людей, которые находятся на месте происшествия. Они нашли сумочку в наплечной сумке. В сумочке вещи, принадлежащие Роксане. ’
  
  ‘Какие вещи?’
  
  В голосе Кэти Прескотт звучала злость при мысли о том, что незнакомцы рылись во владениях ее дочери.
  
  - Водительские права, - ровным голосом сказал Фримен. Банковские и кредитные карточки.
  
  Серена позвонила и сказала ей прямо перед тем, как они покинули участок– ‘Это она, мэм. Фотография на правах, никаких сомнений’.
  
  Кэти Прескотт сказала: ‘Все это могло быть украдено, не так ли?’
  
  Фримен взглянула на отца. Затем она сказала: ‘Да, миссис Прескотт, они могли бы. Но, боюсь, мы не думаем, что здесь дело в этом’.
  
  Пара держалась за руки, и Фримен пришел в голову странный вопрос – ей было интересно, когда они в последний раз занимались подобным. Такие мысли возникают непрошеными в подобных ситуациях. Женщина начала плакать. Она отпустила руку мужа и прикрыла глаза. Затем она сказала: ‘Мы так волновались. Мы знали, что что-то не так. Вчера мы...’
  
  Рука Эндрю Прескотта легла на плечо его жены, и он сказал: "Мы говорили о том, чтобы позвонить тебе. В полицию. Это было не похоже на нее - не отвечать на наши звонки. Она не всегда отвечала, когда мы звонили, но в конце концов перезванивала нам.’
  
  Прислушайся к языку, к прошедшему времени. Прескотт принял факт смерти своей дочери. Как такое стало возможным так быстро? Потому что он думал об этом с тех пор, как она не ответила на те звонки. Он допускал такую возможность. Фримену не нужно было смотреть на Дениз Стерлинг, чтобы знать, что она тоже поняла бы, что расследование только началось. Девушки, заявившие о пропаже Роксаны, видели ее в последний раз в субботу вечером, ранним вечером, если Фримен правильно помнила, что ей сказали. Сегодня среда, четвертый день. “Наши звонки” наводили на мысль, что Прескотты поддерживали какую-то связь со своей дочерью. Когда они забеспокоились, почему не позвонили в полицию?
  
  - Могу я спросить, - сказал Фримен, - когда вы в последний раз общались с Роксаной?
  
  Неуклюжее выражение, слишком официальное. Кэти Прескотт плакала, уткнувшись в ладони, и теперь все должно было исходить от отца.
  
  Он сказал: ‘Я не уверен. Я был на "ночах" в прошлые выходные. Кэти сказала мне, что ничего не слышала о Рокси, но, ты же знаешь,… Дети могут быть легкомысленными. Это был не первый раз, когда мы ждали, что она выйдет на связь, но дела ...’
  
  Слова подошли к концу. Лицо Прескотта превратилось в маску, и было трудно прочесть эмоции за ней. Фримен наблюдал и ждал, когда он продолжит.
  
  В последнее время дела шли лучше. Долгое время было лучше. Когда Рокси была моложе, у нее было несколько проблем. Подростком, все в таком духе. Она убегала несколько раз, и...
  
  ‘Энди, не надо! Пожалуйста’.
  
  На этот раз Фримен поймал взгляд Стерлинга, и она увидела узнавание – у них было всего два кусочка головоломки из коробки, но они случайно сошлись вместе. Каковы были шансы на это? У беглецов во много раз больше шансов стать жертвами серьезных преступлений, чем у тех, кто остается дома.
  
  Прескотт сказал: ‘Но это было много лет назад. Она действительно разобралась в себе. У нее были планы, она знала, чего хочет’.
  
  Фримен смотрела на него дольше, и он выдержал ее взгляд. В какой-то момент кто-нибудь спросит его, много ли ему известно о планах Роксаны, и он это знал, она могла видеть, но время было не сейчас. Прескотт сказал: ‘Как ты… Что с ней случилось?’
  
  Кэти Прескотт отняла пальцы от залитого слезами лица и стала ждать ответа.
  
  Фриман сказал: ‘Боюсь, мы пока не знаем ответа на этот вопрос’.
  
  - На нее напали? - спросил Прескотт. У него был вид человека, решительно идущего на битву с правдой.
  
  Низкий, почти неземной стон зародился где-то в глубине горла Кэти Прескотт, и она начала слегка раскачиваться взад-вперед. Ее глаза потеряли фокус на чем-либо в комнате.
  
  ‘ Мы пока не нашли никаких доказательств того, что на вашу дочь напали, мистер Прескотт, ’ осторожно произнес Фримен.
  
  Два детектива наблюдали, как отец девочки пытался понять, куда привели его ответы на его вопросы. Он перевел взгляд с Фримена на Стерлинга, прежде чем спросить: ‘Тогда… Как?’
  
  Фримен нужно было немедленно привлечь к этому своего сержанта – было ясно, что родителей необходимо будет должным образом опросить в рамках любого расследования. Даже если Роксана покончила с собой, она больше не была прямой жертвой, и Фримену нужно было отойти после этого первого визита, на случай, если потребуется SIO. Черт бы побрал Гарри за то, что он снова оказался прав. Она едва заметно кивнула Дениз и понадеялась, что та готова.
  
  ‘Мистер и миссис Прескотт? Я так сожалею о вашей потере’.
  
  Они вдвоем посмотрели на Стерлинга, и Фримен подумал: "Господи, я даже этого не говорил". В наши дни это считается обычным делом.…
  
  ‘Роксану нашли в ее машине. Она была одна, и, как сказал старший инспектор Фримен, мы не видим никаких доказательств того, что кто-то причинил ей боль".
  
  Дениз говорила медленно и сочувственно, давая им время, ровно столько времени, прежде чем двигаться дальше.
  
  Затем: ‘Были ли у Роксаны какие-либо заболевания? Что-нибудь, что могло привести к подобной трагедии, мистер Прескотт?’
  
  Отец и мать в один голос покачали головами, и он сказал: ‘Нет. В эти дни она была в хорошей форме. Как я уже сказал, ’ бросив взгляд на Фримена, ‘ она хорошо заботилась о себе. Ее машина – где она была?’
  
  Дениз объяснила и спросила, упоминала ли Роксана когда-либо об этом месте. Ни у кого из них, казалось, не было четкого представления о том, где это может быть. Фримен еще раз безмолвно дала понять своему сержанту, что ей следует продолжать.
  
  - Мистер и миссис Прескотт, я уверена, вы понимаете, что нам придется задать несколько сложных вопросов, ’ сказала Дениз.
  
  Позволить им подготовиться – позволить им почувствовать, пусть даже самым незначительным образом, что у них есть какой-то контроль над этой ужасной ситуацией. Опасения Фримена по поводу того, кто должен взять на себя инициативу в семье, испарились. Прескотт сказал: "Я знаю, что хочешь. Спроси, что у тебя на уме’.
  
  ‘ Вы не знаете, принимала ли Роксана какие-либо наркотики? Я не имею в виду лекарства, отпускаемые по рецепту, мистер Прескотт.
  
  Никакого шока, никакого удивления, никакой обиды, просто разочарование. Глубокое разочарование.
  
  Эндрю Прескотт сказал через четыре или пять секунд: ‘Рокси...’
  
  - Тогда, я полагаю, тебе нужно посмотреть ее комнату?
  
  Кэти Прескотт выпрямилась и вызывающе смотрела на двух полицейских.
  
  ‘Это то, что ты делаешь в подобных ситуациях, не так ли? Ты смотришь на их комнаты?’
  
  Дениз Стерлинг благоразумно вернула это письмо своему старшему офицеру, который сказал: ‘У нас есть другой адрес Роксаны, миссис Прескотт. Мы не знали, что она живет дома’.
  
  ‘Ну, ее там не было. Но она ушла последней, и у нас так и не нашлось времени привести в порядок ее комнату’.
  
  Она тоже вызывающе посмотрела на своего мужа, как будто он был виноват в том, что не справился с ремонтом, но здесь происходило совсем не это, совсем нет. Не глядя на Дениз, Фримен сказал: ‘Нам могло бы помочь, если бы вы позволили сержанту Стерлингу осмотреть комнату Роксаны, миссис Прескотт. Спасибо’.
  
  OceanofPDF.com
  Глава Девятая
  
  Как сказала Кэти, у нас есть еще двое, оба постарше. Роберт живет в Манчестере, Эмма здесь, в Лейке, только что родила второго ребенка… Они живут в десяти минутах езды. Боже мой, кто-то же должен сказать им, не так ли? Кто-то...’
  
  Потери приходят ко всем нам, но по-разному. Лицо Прескотта оставалось бесстрастным, челюсть по-прежнему была твердой, но удары наносились где-то внутри. Фримен дала ему больше времени, прежде чем сказала: ‘Один из нас может быть с вами, когда вы это сделаете, мистер Прескотт. Иногда помогает, если есть кто-то еще, кто ответит на вопросы, кто-то ...’
  
  Она думала, кто-то нейтральный, но это звучало бы неправильно. Как только ты встречаешь их, тех, кто остался позади, ты перестаешь быть нейтральным. Фримен не слышала никаких других звуков в доме после того, как миссис Прескотт и Дениз поднялись по лестнице пять минут назад. Она подумала, как ужасно было бы увидеть мать в комнате, в которую ее дочь больше никогда не войдет.
  
  ‘Послушай, ’ сказал Прескотт, снова взяв себя в руки, ‘ нам нужно быть уверенными, не так ли? Я имею в виду, я слышал, что ты сказала, но Кэти права, пока мы не увидим ее – эту девушку, которая умерла – я бы предпочел больше никого не расстраивать. На всякий случай ... ’
  
  Конечно, сказала Фримен, но потом она снова упомянула водительские права, потому что не хотела, чтобы он цеплялся за эту возможность, и потому что она хотела, чтобы он поговорил с ней сейчас, сказал ей то, что собирался сказать, прежде чем мать Роксаны так намеренно удалилась. Для него это был еще один удар, и ты чувствуешь вину, когда делаешь это, хотя это часть твоей работы - отнимать надежду, кусочек за кусочком.
  
  Затем Фримен сказал: ‘Мистер Прескотт– вы собирались рассказать нам кое-что, что может иметь отношение к случившемуся’.
  
  Разочарование вернулось, а с ним и чувство смирения, как будто он всегда знал, что однажды у него будет этот разговор. Снова она почувствовала отсутствие удивления и поняла, что это важно.
  
  Прескотт сказал: ‘Даже в детстве она была упрямой. Когда ей было семь-восемь лет, с ней было трудно, она отличалась от двух других. Ты относишься ко всем одинаково, у всех у них был лучший дом, который мы могли им дать, но они индивидуальности, не так ли? У тебя самого они есть?’
  
  Он спрашивал, потому что это сказало бы ему, может ли она начать понимать, через что они, как родители, проходят, судя по всему, проходили последние пятнадцать лет. Фримен сказал, что нет, у нее не было детей.
  
  ‘В любом случае,… Мы всегда говорили, что она причинила нам больше горя, чем двое других, вместе взятые’.
  
  Он снова остановился, потому что его собственные слова, его собственный выбор слова поразили его, и впервые он заколебался на краю пропасти, в которую вот-вот должна была упасть эта порядочная, обычная семья. Руки Прескотта сжались в кулаки.
  
  Тогда Фримен подумала: "Давайте прекратим это сейчас", но ее губы произнесли так мягко, как только она могла: "Роксана употребляла наркотики, мистер Прескотт?" Она была шокирована собственной неумолимостью, но лишь немного, потому что это было не в первый раз.
  
  Его не торопили с прямым ответом – он хотел, чтобы она поняла, как до этого дошло. Он сказал: ‘К тому времени, когда ей исполнилось пятнадцать, мы признали, что она сошла с рельсов. Мы поговорили со школой, и они познакомили нас с людьми. Служба по делам молодежи. Мы водили ее к терапевту. Мы пробовали семейные консультации, все виды. Перепробовали все. Но она оставалась на улице и приходила домой, когда ей заблагорассудится, и иногда на следующее утро мы едва узнавали ее. Она лгала нам, и у нас случались ужасные сцены. Кэти терпеть не может, когда ей лгут. Все, что угодно, только не это, она всегда говорила им...’
  
  Фримен думала, ну, почти все, что угодно, только не это, мистер Прескотт. Она была сосредоточена на том, чтобы связать мертвую девушку в машине с этим, с тем, что говорил ей отец, потому что это был один и тот же человек. Но была проблема. Мертвая девушка в машине не была похожа на наркоманку, по словам ее детектива-сержанта. Ужасное слово, да, но это то, о чем мы говорим, не так ли, мистер Прескотт?
  
  Она сказала: "Вы сказали нам ранее, что Роксана сбежала. Сколько ей тогда было?’
  
  ‘Пятнадцать’.
  
  ‘ И ты сообщила об этом?
  
  Прескотт кивнула. Важно, потому что тогда она была несовершеннолетней и власти автоматически рассматривали ее как группу риска. Она будет в системе, и Фримен задался вопросом, искал ли ее там еще Том Грин. Она была бы удивлена, если бы все это уже не было распечатано и не ждало ее на столе.
  
  ‘Мистер Прескотт, не могли бы вы сказать мне, почему она сбежала в тот раз?’
  
  ‘Такая же, как все остальные. Это были люди, с которыми она общалась. Рокси достаточно умна, но на нее легко повлиять. Она...’
  
  Он сделал паузу, осознав, что на мгновение в его словах, в выборе настоящего времени показалось, что его дочь все еще жива. Фримен мог видеть, как боль от этого скручивается внутри него, вырывая что-то из его хватки.
  
  Он сказал: "Казалось, она всегда выбирала худших из людей, понимаешь? Мы пытались сказать ей это снова и снова. Ты можешь добиться большего, чем они, они тебя недостойны. Но она не могла этого видеть, никогда бы этого не увидела. Все всегда зависело от нас или от них, и они всегда побеждали. Это разбивало сердце Кэти десятки раз.’
  
  - И именно эти люди втянули ее в наркотики? - спросил Фримен.
  
  ‘Так и было. Двое наших других никогда бы и близко к этому не подошли. У нас было несколько ужасных ссор, они присоединялись, пытаясь образумить ее. Мы пытались держать ее в доме, чтобы она была подальше от всего этого, но от этого становилось только хуже. В конце концов, она бы вышла, и тогда она начала выходить, поэтому мы не могли снова запереть ее.’
  
  Он посмотрел на нее несчастными глазами и продолжил: ‘Я знаю, как это звучит - запирать ее, но ты в отчаянии. Мы не дураки, мы знаем, чем обычно заканчиваются подобные вещи ...’
  
  Теперь Фримен была сосредоточена, но ее прежние мысли все еще присутствовали – это был обычный дом, но они почти всегда такие. Сколько соседей догадывались, что происходило за входной дверью этого обычного дома пять лет назад? И потом, этот Mini. Стоимостью в двадцать тысяч долларов или больше, зарегистрирован в new. Хорошо, если мы правы насчет работы, которую она выполняла, возможно, мы сможем объяснить, как она себе это позволяла, но это не все, что беспокоило Фримена. Роксана сдала экзамен по вождению по крайней мере год назад, когда ей был двадцать один год, если не раньше. В наши дни это тоже дорого и непросто. Это требует сосредоточенности и организованности, планирования и решимости; это тот вид деятельности, к которому большинство молодых наркоманов совершенно неспособны. Но ты уже сказала себе, Кара, что девушка в машине не похожа на наркоманку, по крайней мере, по мнению Криса Уотерса, который хороший наблюдатель, возможно, лучший из вас. Никаких признаков употребления наркотиков, сказал он, и она не похожа на заядлого наркомана, благослови его господь. Он имеет в виду, что она не похожа на наркоманку… Итак, как нам перейти от сумасшедшего подростка, которого описывает Прескотт, к этому?
  
  ‘... но когда умерла Кристи, это стало для нее настоящим потрясением. Так или иначе, она винила в этом себя, хотя все они делают свой собственный выбор. Мы...’
  
  - Простите, мистер Прескотт, - сказал Фримен. Кто такая Кристи? - спросил я.
  
  Кристи Арнольд. Они дружили в начальной школе. Она увлеклась тем же, они встретились снова. Потом Кристи умерла.’
  
  Очередная волна осознания захлестнула Эндрю Прескотта, и Фримен подумала, что долго так продолжаться не сможет.
  
  ‘Кристи умерла от передозировки?’
  
  ‘Да. Героин. Они оба кололись ...’
  
  Это слово пронзило его, и он сделал паузу, ощутив боль от него, прежде чем: ‘Но именно на этом все закончилось для Рокси. Она пошла на похороны и больше никогда к этому не возвращалась. Она поклялась, что не будет, и ты знаешь, мы думали, что это просто слова, они не могут от этого отказаться. Но она это сделала. Она изменила свою жизнь благодаря Кристи.’
  
  ‘ И как давно это было, мистер Прескотт?
  
  ‘Незадолго до ее двадцатилетия’.
  
  Два года. Теперь Фримен слышал голоса наверху.
  
  Она сказала: ‘Если я вас правильно поняла, Роксана ничего не употребляла с тех пор, как ей исполнилось двадцать? Я понимаю, вы можете сказать только "насколько вам известно", но ..."
  
  ‘Нет! Я могу сказать это наверняка! Это не так. Мы заметили разницу в ней. Мы знаем нашу собственную дочь’.
  
  Наркоманы бывают всех форм и размеров. Некоторые из них - профессионалы, которым удается годами удерживать карьеру и семьи, прежде чем это в конечном итоге разрушает их. Насколько вероятно, что Роксана Прескотт зарабатывала достаточно денег, чтобы заплатить за эту машину, и не тратила часть из них на happy dust?
  
  Прескотт поднял глаза и правильно понял ее. Он сказал: "И я знаю, о чем ты думаешь. Если ты осуждаешь ее из-за нее… Из-за того, что она делает, я говорю вам, вы все неправильно поняли. Это не то, что выбрал бы любой родитель, но она изменила свою жизнь. Она заботилась о себе. У нее был план. Она сказала, что пройдет пять лет, а потом она...’
  
  Фримен сказал: ‘Мистер Прескотт, я никого не осуждаю’.
  
  Он посмотрел на нее и в конце концов кивнул.
  
  Она продолжила: ‘Мы выясним, что случилось с вашей дочерью, я могу вам это обещать. Как только мы узнаем больше, кто-нибудь придет и поговорит с вами снова’.
  
  В комнату вошла Кэти Прескотт, за ней Стерлинг. Взгляды, которыми обменялись два детектива, длились долю секунды, но они говорили о многом. Фримен сказал: ‘Еще раз, мы сожалеем о вашей потере. И мы знаем, что ничто из того, что мы можем сказать, не утешит. Мы позаботимся о ней наилучшим образом. Вы можете помочь нам сейчас, если ...’
  
  Она надеялась, что Прескотт вспомнит, потому что не хотела произносить слово “тело” в присутствии его жены. Вы узнаете триггеры, которые заставляют все начинать сначала.
  
  Прескотт встал, и Фримен сделал то же самое.
  
  Он спросил: ‘Когда?’
  
  ‘ Сегодня вечером, если возможно. Ты, конечно, можешь привести кого-нибудь с собой. Или...
  
  - Это буду я, - сказал Прескотт. ‘ Мы позвоним Эмме, - он взглянул на жену, - и она может остаться с Кэти. Во сколько?
  
  Некоторые люди становятся деловыми – это еще один способ справиться с ситуацией.
  
  - Как вам будет угодно, мистер Прескотт, - сказал Фримен. Я могу устроить...
  
  ‘Я бы сказал, в семь. Куда мне нужно пойти?’
  
  Она объяснила, думая, что у женщины Маркхэм почти не осталось времени, чтобы убедиться, что труп девушки выглядит приемлемо. Она все еще думала о ней как о Мортисии Маркхэм, хотя шутка не оправдалась, когда она произнесла ее несколько месяцев назад. “Самым забавным” был комментарий, но взгляд, которым он сопровождался, казалось, оценивал нового старшего детектива-инспектора на предмет наличия у нее собственного стального стола.
  
  У входной двери Фримен сказала: ‘Мы можем предложить вам некоторую поддержку, мистер и миссис Прескотт. Кто-нибудь посидит с вами и проведет вас через это", и Прескотт поблагодарила ее, но сказала, что они справятся. И затем: ‘Это будешь ты?’
  
  Он имел в виду, ты отвезешь меня к ней? Этого, конечно, не должно быть – любой мог это сделать. Это просто удостоверение личности.
  
  ‘ Да, мистер Прескотт. Это буду я.
  
  Как только они вернулись в ее машину, Фримен сразу же тронулась с места, но только до первого поворота, так что дом Прескоттов был вне поля зрения. Затем она снова припарковалась, заглушила двигатель и спросила Дениз Стерлинг: ‘Что-нибудь есть?’
  
  На лице детектив-сержанта не отразилось удивления от этого вопроса.
  
  ‘Нет, мэм. Комната и так уже похожа на святилище. Насколько я смог разобрать, девушка в последний раз проводила там время около года назад – всего за несколько дней до того, как переехала в дом в Саут-Вуд. Кое-что из ее вещей все еще там, но ничего нового.’
  
  ‘ А миссис Прескотт? От нее ничего не было?
  
  ‘Еще немного слез, но больше никаких срывов. Она хотела, чтобы я знал о хороших сторонах Роксаны, если ты понимаешь, что я имею в виду’.
  
  Фримен просматривал ее сообщения. Ее детектив-инспектор сказал ей, что до начала следующей недели не будет никаких шансов на обычное вскрытие. Она подняла глаза и спросила: ‘Какие у Рокси были хорошие стороны?’
  
  ‘Она была забавной и игривой, могла быть очень веселой. Она могла быть чрезмерно щедрой и давать слишком много людям, которые, по ее мнению, нуждались. Что было между строк? Может быть, немного биполярная и нестабильная – это всего лишь предположение. Но я думаю, мама говорила мне это, потому что она знает, что мы выясним. Я думаю, родители знали, чем она занималась, мэм. ’
  
  ‘И ты правильно думаешь – они употребляют. Мистер Прескотт почти признал это. Несмотря на это, он убежден, что она не употребляла два года’.
  
  Фримен смотрела прямо на Стерлинга и ждала – ей нужно было увидеть первую реакцию опытного офицера на эту идею. Брови приподняты, возможно, с легким удивлением, прежде чем Стерлинг сказал: ‘Когда я был в Ярмуте, я несколько раз работал с уличными девушками. Каждый из них был чем–то увлечен - обычно это было причиной, по которой они вообще попали в игру. Отличаются ли те, кто называет себя эскортами? ’
  
  На телефон Фримен пришло еще одно сообщение. Грин спрашивал, привезла ли она что-нибудь, что потребовало бы немедленного внимания команды; другими словами, не мог бы он отпустить их на этот раз пораньше? Она отправила ответ утром в 08.30 брифинг. Если до вскрытия несколько месяцев, посмотрим, сможем ли мы хотя бы завтра сделать анализ на токсины.
  
  Она сказала Стерлингу: ‘Понятия не имею. Я не очень разбираюсь в эскорте. Этого не было в моем списке профессий’.
  
  Стерлинг сказал: ‘Я тоже. Единственная работа в качестве эскорта, которую я мог бы получить, - это вождение фургона Securicor’.
  
  Фримен улыбнулся, и Стерлинг последовал его примеру. Нести с собой новость о мертвом ребенке, передавать его и наблюдать за ущербом, который это наносит, эмоционально утомительно – просто посидеть здесь пять минут было правильным решением. Она сказала: ‘Эндрю Прескотт держал себя в руках довольно хорошо’.
  
  Стерлинг кивнула, но потом сказала: ‘Он был. И он тот, кого это уничтожит, мэм’.
  
  Фримен ждала, потому что отцовство тоже не входило в список ее карьерных предпочтений, и Стерлинг продолжила: ‘Отношения отца и дочери сложны. Часто суть в том, что чем больше горя доставляет тебе ребенок, тем больше любви ты ему даришь. Я гарантирую, что их младший был любимцем.’
  
  Фримен сказал: ‘А как же твоя? Твоя дочь. Мне жаль, если это было трудно, Дениз’.
  
  Стерлинг задумалась. Что это было - извинения или мысль о собственном ребенке в таком кошмаре?
  
  ‘ Ребекка. Иногда мне кажется, что она всего лишь огромная заноза в заднице. Но ведь ей четырнадцать. Хотя сегодня вечером ее ждет шок.
  
  ‘Почему?’
  
  ‘Ее будут обнимать до боли и столько мороженого из теста для печенья, сколько она сможет съесть’.
  
  Фримен снова улыбнулась и повернула ключи в замке зажигания. Загорелась приборная панель, но прежде чем она успела завести мотор, Стерлинг сказал: ‘Вы думаете, здесь что-то есть, мэм?’
  
  ‘ Здесь, в семейном доме? Нет.
  
  ‘Но ты думаешь, что-то есть".
  
  Это был не вопрос. Дениз Стерлинг не была гламурной и, вероятно, никогда ею не была. Шутка о том, что ты охранник Securicor, была шуткой человека, у которого нет иллюзий относительно себя. Но Стерлинг умела читать людей. Вот почему она была здесь сегодня, на пассажирском сиденье машины старшего детектива-инспектора.
  
  Уотерс заглянул внутрь Mini и не увидел того, что там должно было быть. Он не увидел ни пузырька, ни таблеток, ни шприца. Возможно, забавная, игривая, биполярная девушка была из тех, кто всегда все убирает. Возможно, у нее тоже было ОКР. Возможно, все ответы были в сумочке. Но тогда была кровь, которая собралась не там, где должна была. Если Уотерс был прав на этот счет.…
  
  Фримен завел машину и сказал: ‘Анализ на токсины должен нам что-то сказать".
  
  OceanofPDF.com
  Глава Десятая
  
  Вчера вечером, сразу после семи, Эндрю Прескотт опознал в нашем теле свою дочь Роксану. Или Рокси, как, кажется, ее называли в семье. Понятно, что он был опустошен. Я решил, что ему не стоит ехать домой, поэтому договорился с полицейскими, чтобы они отвезли его и его машину туда, где они живут. Я пообещал, что поговорю с ним еще раз сегодня, если будут какие-то изменения. Я также предупредил службу по связям с семьями, на случай, если этот человек станет беглецом. ’
  
  Фримен сделал паузу, и Уотерс огляделся. Присутствовал полный состав, но это было нормально, если только у кого-то не было веской оперативной причины отсутствовать. Детектив-инспектор Терек тоже был здесь, и Уотерс предположил, что это было по той же причине, по которой он был на месте происшествия вчера днем; если смерть девушки окажется естественной или она покончила с собой, Департамент уголовных расследований сыграет свою обязательную, но минимальную роль в сообщении обстоятельств в службу коронера. Каждая смерть должна быть учтена, каждый упавший воробей…
  
  Фримен оглядывала их, как она обычно делает, как будто она задала вопрос. Он подумал, что вчера она пробыла здесь допоздна, но, хотя я сам пришел рано утром, она была здесь раньше меня. Когда она спит? Более того, Смит мог бы спросить, от чего она убегает? Что мы знаем о нашем директоре? Ее мать больна, и она помогает ухаживать за ней. Пару месяцев назад Серене случилось узнать, где именно она живет, и это большое старое поместье на окраине очень привлекательной деревни, стоимостью более миллиона, по словам его женщины-констебля-детектива.
  
  ‘Итак, ’ сказал Фримен, ‘ это первый вопрос. Это раннер? Том, что у нас есть на данный момент?’
  
  Детектив-инспектор Грин сидел прямо напротив Уотерса. Заметки были выдержаны в безупречно аккуратном стиле, заголовки подчеркнуты, отдельные пункты пронумерованы, для каждого - новая строка.
  
  Роксана Прескотт числится в системе как сбежавший подросток, о ней сообщалось трижды, первый раз семь лет назад, когда ей было пятнадцать. В каждом случае она возвращалась домой или ее находила сама семья. В результате она была внесена в реестр групп риска. У меня нет доступа к записям социальных служб, но мы можем сделать это, если необходимо.’
  
  Грин посмотрела на Фримена, который дал понять, что она не думает, что это может быть так. Серена Батлер спросила: ‘Сколько ей было лет в последний раз, сэр?’
  
  Грину не нужно было смотреть – он сказал: ‘Шестнадцать. Это случилось три раза чуть меньше чем за год. Предположительно, после этого продолжающийся семейный кризис перешел в новую фазу, которая не требовала от нее убегать.’
  
  Стерлинг сказал: "Я не уверен, что она когда-либо убегала’.
  
  Фримен посмотрел на нее и сказал: ‘Продолжай, Дениз’.
  
  ‘Насколько мы знаем из того, что они рассказали нам вчера, Роксана никогда не покидала Кингз-Лейк. Она начала пропадать на всю ночь, и они не знали, где именно – что достаточно пугает родителей пятнадцатилетней девочки, – но я не думаю, что она когда-либо на самом деле пропадала. Когда ей исполнилось шестнадцать, сообщить о таком поведении в полицию стало немного проблематично, тем более что к тому времени девушка уже была нам известна.’
  
  Фримен сказал: ‘Согласен. Давайте тогда просто скажем, что эта девушка причинила своим родителям много горя, и я прошу прощения за выражение, потому что я знаю, о чем вы сейчас думаете. Том?’
  
  В правой руке Грина был карандаш, и Уотерс наблюдал, как он отмечает галочкой первый пункт в своем списке заметок.
  
  Роксана больше нигде в системе не появляется. Одна из ее соседок по дому появляется. Мелани Хейнс двадцать девять, и сегодня у нее годовщина – четыре года назад этим утром ей было вынесено полицейское предупреждение за домогательство в районе Раглан-роуд, здесь, в Кингз-Лейк. Похоже, это был известный населенный пункт, поскольку в то же время несколько других девушек были предупреждены.’
  
  Джон Мюррей сказал: ‘Это все еще известное место, мэм. Оно восходит к тем временам, когда в доках было намного больше народу, чем сейчас’.
  
  Фримен улыбнулся и сказал: ‘Как всегда, мы преклоняемся перед твоим знанием местных мест, Джон’.
  
  Мюррей был последним из команды, кто признал Фримена “боссом”, вероятно, поэтому он стал чем-то вроде фаворита. Том Грин продолжил: "Предположение о том, что Роксана была вовлечена в подобную деятельность, в настоящее время является шатким. Однако у старшего инспектора есть ощущение, что ее отец что-то знал, и мы можем видеть по ее машине и содержимому ее сумки, что у нее были деньги. У нее был iPhone 10, первоклассная работа.’
  
  Уотерс снова огляделся. Был совершенно очевидный вопрос, который кто-то вскоре задаст, но это будет не он – он уже догадался, каким будет ответ.
  
  Грин поставил галочку на втором пункте и двинулся дальше.
  
  ‘Если обстоятельства не изменятся, вскрытие будет произведено здесь в следующую среду. Недавние слухи о новом патологоанатоме кажутся злонамеренными; услуги морга пересматриваются, и мы можем потерять того, кто у нас есть. Тем не менее, я договорился о проведении базового токсикологического анализа образца крови. Это должно быть, ’ он взглянул на свои наручные часы, ‘ уже в пути. Я попросил об одолжении лабораторию, которой раньше пользовался в Питерборо, и, возможно, сегодня днем мы получим что-нибудь взамен.’
  
  Фримен поблагодарил его и пригласил выступить детектив-инспектора Терека, который сказал: ‘Как вы знаете, мэм, пока никто из других групп не был вовлечен в это дело’.
  
  ‘Кроме тебя, Саймон. Ты был на месте преступления и видел больше, чем кто-либо, кроме Криса. Теперь у тебя было время поразмыслить, что ты думаешь?’
  
  Все остальные в комнате к настоящему времени усвоили урок – здесь негде спрятаться. Поэтому перестаньте пытаться спрятаться, найдите другую стратегию. Терек, с другой стороны, все еще, казалось, был загнан в ловушку собственным негодованием по поводу назначения Фримена. Детектив-инспектор не разговаривал с Уотерсом со вчерашнего дня и не смотрел на него сейчас, хотя только что было упомянуто имя сержанта-детектива. После нескольких мгновений, когда стало очевидно, что ему не по себе, он сказал: ‘Я не изменил своего мнения, мэм. Не было никаких признаков насилия или какой-либо борьбы. Если молодая женщина была вовлечена в секс-бизнес, вполне вероятно, что она употребляла наркотики, и эти факторы повышают вероятность случайной передозировки или самоубийства. Очевидно, что результаты токсикологического анализа являются ключом к вашим дальнейшим действиям.’
  
  “Вы продолжаете", а не “мы”. Уотерс знал, что Фримен не пропустила бы этого мимо ушей, но она никак не отреагировала, по крайней мере, не заметно. Вместо этого она поблагодарила детектива-инспектора, а затем спросила: ‘Кто-нибудь еще?’
  
  Клайв Беттс поднял руку и сказал: ‘Мэм, поскольку у нас есть этот iPhone, не могли бы мы просто подключить его к киоску? Это могло бы рассказать нам больше, чем анализ на токсины, не так ли?’
  
  Это был вопрос, который Уотерс ожидал. Фримен посмотрел на Грина и сказал: ‘Том?’
  
  Детектив-инспектор сказал: ‘Хорошо. Было ли совершено преступление? Мы можем использовать извлечение мобильных данных только для поиска доказательств в связи с преступлением. Мы не знаем, имело ли место преступление. Если инспектор Терек прав, возможно, никакого правонарушения вообще не было, и в этом случае у нас нет оснований для вскрытия мобильного телефона. Конкретных правил не существует– что является частью проблемы, но на практике проще проверять телефоны подозреваемых, чем жертв.’
  
  Уотерс присутствовал при том, что телефон, который они изъяли после ареста Райана Шепарда, был подключен к Универсальному судебно-медицинскому устройству для извлечения данных. С точки зрения следователей, это невероятно полезное устройство. По прозвищу киоск, это черный ящик размером примерно с тот, в котором вы носите сэндвичи, но он может за считанные секунды загрузить все содержимое вашего телефона – записи звонков, текстовые сообщения, контакты, электронные письма, фотографии, видео, все ваши данные GPS, WhatsApp, историю чатов Facebook и все зашифрованные данные. Шепард не забыл выключить свой мобильный по дороге в Кингз-Лейк, и поэтому его GPS остановился в Дерехеме той ночью, но все остальное стало доступно команде, и как только они отфильтровали его для дела Мерфитта, весь тайник был отправлен детективам регионального отдела по расследованию тяжких преступлений.
  
  Беттс еще не был готов сдаваться. Он сказал: ‘Но если бы кто-нибудь, скажем, бегло взглянул, было бы это где-нибудь записано? Показал бы телефон, что к нему обращались?" Я имею в виду, если, как вы говорите, нет особых правил, то осмотр не является особым правонарушением, не так ли?’
  
  Грин сказала: "Я представляю, что iPhone мог бы записывать такого рода действия ...’, и тогда за дело взялся Фримен. Ей нравилось упорство, и она явно не одобряла предложение Клайва.
  
  Том прав. Это серая зона. Иногда это работает для нас, а иногда нет. С момента введения UFED не было никакого нового законодательства. Инструкция начальника полиции заключается в том, что мы должны учитывать то, что называется пропорциональностью. Мы должны сопоставить право на неприкосновенность частной жизни с вероятной ценностью улик, которые могут содержаться в мобильном телефоне. Залезать в телефон жертвы настолько серо, насколько это возможно. И точка зрения инспектора Терек справедлива – мы даже не знаем, является ли она жертвой, кроме, возможно, стечения обстоятельств.’
  
  Клайв Беттс кивнул, убежденный, и затем Фримен продолжил: ‘И еще, здесь, на Кингз-Лейк, у нас есть еще одна проблема, связанная с киоском. Поскольку некая национальная газета развернула кампанию за то, чтобы использование киоска подлежало дополнительным процедурам выдачи ордера на обыск, некий высокопоставленный офицер запер наш киоск в шкафу в своем кабинете. Мы должны попросить ключ, прежде чем сможем им больше пользоваться.’
  
  У Уотерса были племянники. Он регулярно слышал жалобы на то, что родители забрали у них айпады в качестве последней санкции в борьбе за главенство в доме. Старший детектив-суперинтендант Аллен, казалось, нанес упреждающий удар за господство в офисах Кингз-Лейк-Сентрал.
  
  Брифинг подошел к концу. Нужно было сделать другую работу, еще раз разморозить нераскрытые дела. Детектив-инспектор Терек вышел из комнаты, и Уотерс увидел, как Грин добавляет подробности к этой странице заметок. Где-то в файле должны быть списки действий, которые необходимо предпринять после и в зависимости от результатов анализов крови и, возможно, вскрытия на следующей неделе. Как и тело самой девушки, материалы расследования ее смерти были возвращены на хранение с контролируемой температурой до конца дня.
  
  Большая часть детективной работы - рутинная, и гораздо более рутинная, чем думают зрители телесериалов и читатели криминальной литературы. После четверти часа просмотра "Семи детективов, читающих показания свидетелей пятилетней давности" разве большинство из нас не переключило бы канал или не отложило бы книгу в раздражении? И все же именно этим Уотерс и занимался вместе со всеми до обеда, когда, поскольку в такой работе не было срочности, он вышел один на сорок пять минут, чтобы подышать свежим воздухом, съесть сэндвич, чашку приличного кофе и отправить сообщение Мириам. Она не ответила и даже не слушала его, пока он наблюдал и ждал, когда она это сделает, и он понял, что она, вполне возможно, занята больше, чем он.
  
  Когда он вернулся в офис, Фримена по-прежнему не было видно. Она вернулась в свой офис вскоре после окончания брифинга, освободив стол в главном офисе, которым пользовалась, когда что-то происходило. Ее отсутствие свидетельствовало о том, что ничто не происходило так эффективно, как сообщение, выведенное на интерактивную доску. В два часа дверь открылась, и появилась Прити Хуссейн. Она искала Фримен, но только для того, чтобы передать ей кое–какие документы - поскольку женщина была назначена личным писцом старшего следователя, ей нечего было делать в этой роли.
  
  Прити ушла, и воцарилась тишина. Уотерс прочитал страницу показаний свидетеля о ссоре, которая произошла в пабе за несколько недель до того, как несколько лет назад кто-то получил ножевое ранение в уличной драке, но там были только имена и места, время и даты. Множество деталей, которые накапливаются в каждом расследовании, пыль, которая оседает на историях о давно потерянных жизнях. Как студенту, изучающему историю, это, безусловно, должно понравиться ему. Разве он не был лучше подготовлен для такого рода работы, чем кто-либо другой в комнате? И все же мысли Уотерса снова вернулись к девушке в машине.
  
  У него не было большого визуального воображения. Он не умел рисовать, чтобы спасти свою жизнь. Но у него были яркие воспоминания о людях и местах, которые играли важную роль в каждом расследовании с тех пор, как он присоединился к полиции. Он мог видеть каждое тело и мог сосредоточиться на каждой детали, которая имела значение, как будто изображения были цифровыми и не было ограничений на количество пикселей. И именно детали имеют значение. Как этот урок давался мне снова и снова. Этот забавный синяк на лбу Уэйна Флетчера? Почему был сделан только один звонок по телефону, который Джимми Белл оставил на заправочной платформе? Почему на лопате, которой убили Марка Рэндалла, не было ни пятнышка ржавчины?
  
  Почему в заплечной сумке Роксаны не было ничего, что она могла бы использовать, чтобы покончить с собой? Должно было быть, если это то, что она сделала, потому что в машине тоже ничего не нашли – отчет криминалистов прояснит это, он уже знал. Если она умерла в такой позе в Мини, почему кровь Роксаны вела себя не так, как у всех остальных? Почему Серена не сообщила, что, когда тело извлекли, на левой стороне ее лица действительно было синюшное пятно обесцвеченной плоти, там, где произошла посмертная коагуляция?
  
  Фримен тоже что–то заподозрила - вот почему она хранила его, не отдавая в отдел уголовного розыска, пока какое-то более позднее развитие событий не привело к тому, что его отправили обратно, но уже с другими отпечатками пальцев на нем. Она была в своем кабинете, чем-то занята, но в глубине души думала об этом, ожидая результатов токсикологического анализа. "Совсем как я", - подумал Уотерс.
  
  Два часа спустя, в 16.31, Джон Мюррей обнаружил немного мокроты и почувствовал необходимость прочистить горло. Уотерс поднял глаза, проследил за взглядом и увидел, что Том Грин разговаривает по мобильному телефону, тихо разговаривая и в то же время указывая карандашом на что-то на своем экране. Что бы он ни говорил себе, это было предметом телефонного разговора. Мюррей сидел ближе к детективу-инспектору и, возможно, что-то слышал. Уотерс поднял брови и получил в ответ кивок.
  
  По лицу Грина ничего нельзя было прочесть. Он закончил разговор словами "спасибо", а затем снова изучил то, что было на его экране, медленно, строчку за строчкой. Естественно, затем он сделал пометку, но вверху нового листа формата А4 – это могло иметь важное значение, - прежде чем взять свой мобильный и нажать всего две клавиши. Это означало, что он звонил кому-то по быстрому набору, кому-то, кому он должен был звонить регулярно. Через семьдесят секунд дверь открылась, и Фримен вернулся в комнату.
  
  OceanofPDF.com
  Глава Одиннадцатая
  
  Она присела на край стола Серены, и Том Грин на мгновение заколебался, возможно, думая, что она захочет ознакомиться с результатами токсикологического исследования, прежде чем он сообщит им результаты токсикологического исследования. Она махнула ему рукой, и Грин нажал кнопку, и доска ожила. Страница была разделена на столбцы, и столбцы содержали научные названия веществ и их количества, присутствующие в крови, взятой из тела Роксаны Прескотт. Уотерс видел их достаточно, чтобы знать, что большая часть того, что присутствовало, должно было быть – и почти сразу его глаз обнаружил единственное вещество, которого не должно было быть.
  
  Грин сказал: "Я не компетентен интерпретировать эти результаты, но я позвонил в лабораторию. Они подчеркнули мне, и поэтому я подчеркиваю вам, что мы не рассматриваем ничего, что могло бы окончательно установить причину смерти. Это зависит исключительно от патологоанатома. ’
  
  Другие глаза просматривали отображаемую страницу. Уотерс взглянул на Фримен и увидел, что выражение ее лица было неподвижным, глаза почти остекленевшими, и это было не совсем то, чего он ожидал.
  
  Грин продолжил: ‘Насколько нам известно, выделяются две вещи. Во-первых, она была пьяна. Посмотрите сюда, ’ он перемещает курсор, - и мы видим цифру 102. Это миллиграммы алкоголя на 100 миллилитров крови. Вы все знаете, что разрешенный законом предел для вождения - 80. Она была сильно старше. Невозможно сказать, сколько она выпила, но мне сказали, что она не отличалась крепким телосложением.’
  
  Он посмотрел на Серену, которая сказала: ‘Миниатюрная’.
  
  ‘Итак, вот мы и на месте. Она выпила достаточно алкоголя, чтобы довести миниатюрную девушку до предела, но, вероятно, недостаточно, согласно этим данным, чтобы сказать, что она серьезно недееспособна. ‘
  
  Детектив-инспектор взглянул на Фримена, словно ожидая какого-то ответа на этот вопрос. Выражение ее лица не изменилось, но через три или четыре секунды она сказала: ‘Продолжай, Том’. Уотерс заметил, что Серена наблюдает за ним, и ее тоже что-то задело. Он подождал, пока она заметит его, но она ничего не ответила. Тем не менее, ему это не почудилось.
  
  Грин сказал: ‘Однако, глядя сюда, во второй таблице, мы видим циклогексанон, а справа от него - гидрохлорид кетамина. Число справа снова равно 6,57 мг / л; шесть целых пять десятых семи миллиграммов на литр тестируемого материала, что на самом деле равно частям на миллион. Вы все знаете, что это такое.’
  
  The quiet сказали Грину, что это действительно так. Дениз Стерлинг закончила: ‘Сколько именно кет, сэр?’
  
  ‘Это одна из причин, по которой я им позвонил", - сказал Грин. ‘Это много. Прямо в верхней части списка того, что они обычно находят для кетамина. Смертельные случаи, согласно моему источнику, имели место в дозе от 0,5 до 7 мг / л, что не означает, что в этих случаях кетамин был единственной причиной смерти. Его часто смешивают и используют с другими препаратами, но не в данном случае, согласно этим результатам. В свете этого доктор Робинсон обязательно повторит все анализы и проведет дополнительные процедуры. Но что бы они ни обнаружили, мы должны сделать вывод, что результаты, которые мы имеем перед собой, значительны.’
  
  Фримен встала из-за стола, глядя на свой телефон. Она сказала: ‘Извините, срочное сообщение. Мне нужно позвонить. Том, выноси это на обсуждение. Это очень важно. Когда я вернусь, я хочу, чтобы кто-нибудь рассказал мне все, как есть.’
  
  А затем она вышла из комнаты. Были и другие удивленные взгляды, но Уотерс смотрел только на Серену, и на этот раз она не проигнорировала его. Она почти незаметно покачала головой, и он это увидел. Майя Кумар тоже, потому что она наблюдала за ним и удерживала его взгляд, пока он не отвел глаза.
  
  Клайв Беттс спросил: ‘Насколько быстродействующая эта штука? Я с ней толком не сталкивался. Кто-нибудь знает?’
  
  Это сделала Дениз Стерлинг. Она сказала: "Извините, что рассказываю о моем пребывании в Ярмуте, но там протекает вся человеческая жизнь. Раньше ходила шутка, что невыносимая боль существования в приморском городке на восточном побережье может быть настолько невыносимой, что единственное разумное, что можно сделать, - это регулярно принимать обезболивающие. Вот что это такое. Любой, кто перенес операцию, вероятно, получил дозу этого.’
  
  Все их внимание было приковано к ней, и это было еще не все. Грин кивнул ей, разрешая продолжать.
  
  “Мы были очарованы этим, сотрудничая с парой местных ночных клубов, и мы получили некоторый вклад от Action On Addiction. Которые, кстати, великолепны. Я могу вспомнить некоторые из них. Парень сказал нам, что если ввести его, эффект может быть практически мгновенным, что неудивительно, если вспомнить, для чего оно было разработано. Это может сбить тебя с ног прежде, чем ты успеешь вытащить иглу из руки. Большинство запрещенных веществ - белые кристаллы. Люди измельчают их и нюхают или смешивают с жидкостью. Он сказал нам, что таким образом невозможно точно измерить дозу.’
  
  Стерлинг дал им время переварить услышанное. Для опытных офицеров мало что из этого было новым, только некоторые детали, но все равно это сбивало с толку – что кто-то в здравом уме будет принимать анестетики ради забавы. И тогда Уотерс подумал, что в прошлом году какое-то время я слишком много пил. Я знал, что пью, но все равно пил несколько недель. Я знала, какой вред это наносит, клетки мозга, которые никогда не заменялись, но это меня не остановило. Это так сильно отличается?
  
  По иронии судьбы, Беттс сказала тогда: ‘То же, что выпивка. Если принимать его внутривенно, он быстрорастворимый ...’
  
  Когда он понял, что все взгляды устремлены на него, он сказал: ‘Я так слышал. Но это, конечно, одно и то же. Значит, если ты выпьешь этот кетамин, пройдет больше времени, прежде чем он подействует, верно?’
  
  Уотерс понял, к чему клонит Беттс. Робинсон исследовал каждый квадратный сантиметр тела девушки на предмет следов иглы. Если он нашел такую отметину и если действие препарата было таким, как описал Стерлинг, где сейчас игла? Казалось, что у Роксаны не хватило бы времени дойти от дома до машины, не говоря уже о том, чтобы быть способной вести машину после такой дозы внутривенно. И если бы Робинсон не обнаружил таких следов и она приняла его перорально, как быстро эта большая доза сделала бы невозможным для нее вождение автомобиля? Уотерсу потребовалось чуть больше тридцати минут, чтобы добраться от озера до поляны в лесу, и часть из них он ехал на большой скорости.
  
  Стерлинг сказал: ‘Согласен, это займет больше времени. Но я не могу сказать, сколько. Мы не достигли такого уровня".
  
  Том Грин уже делал пометки в лежащем перед ним блокноте. Продолжая писать, он сказал: ‘Я уверен, что у нашего патологоанатома будет свое мнение по этому вопросу’.
  
  С процедурной точки зрения инспектор Грин была великолепна – Уотерс понял это несколько месяцев назад, – но бывают случаи, когда строгое соблюдение является недостатком. Ждать, пока Робинсон, как эксперт, выскажется по этому вопросу, было вполне логично, но это означало ждать почти неделю, чтобы выяснить, была ли какая-либо другая сторона каким-либо образом причастна к смерти Роксаны Прескотт. Если не она загнала Mini в лес на территории поместья Уолмсли, то это сделал кто-то другой. Сейчас в комнате должны были быть и другие детективы, думающие в том же направлении, потому что по крайней мере еще двое из них работали со Смитом. Если бы упомянутый детектив-сержант сидел здесь сегодня днем, никто бы не покинул комнату, пока кто-нибудь не придумал, как ответить на вопрос прямо сейчас.
  
  - А что насчет вашего связного в лаборатории, сэр? - спросила Серена. Он знает?
  
  ‘Мелвин? ДА. По образованию он фармаколог.’
  
  Грин, казалось, взвешивал все за и против того, чтобы беспокоить своего партнера во второй раз за двадцать минут, Маррей, казалось, справлялся с ситуацией, уставившись в единственное окно команды, а Серена казалась странно напряженной, как будто борьба с желанием произнести одно или два ругательства причиняла определенный физический дискомфорт.
  
  Грин взял свой мобильный и спросил: "Маленькая". Какого именно веса она?’
  
  Стерлинг сказал: ‘Примерно на два меня больше, сэр’.
  
  Он посмотрел на нее, нахмурившись, и тогда Серена сказала: ‘Сомневаюсь, что она сделала восемь стоунов, сэр’.
  
  Грин записал это и сказал: ‘Около ста десяти фунтов?’
  
  ‘Сэр’.
  
  На звонок ответили немедленно, но затем Грин сказал: ‘Да, конечно", и было ясно, что его попросили подождать. Больше никто не произнес ни слова, и отсутствие Фримен снова стало заметным, по крайней мере, для Уотерса. Она отсутствовала не менее десяти минут в критический момент расследования. И это было расследование – теперь у него не было в этом сомнений.
  
  Грин снова заговорил, описывая ситуацию, в которой они оказались, и сообщая фармакологу, сколько весила девочка. На другом конце провода последовал длинный ответ, и Уотерс мог представить себе список оговорок и условий, прежде чем будет предложено мнение. В конце концов, это был вопрос жизни и смерти.
  
  Грин сделал пометки, больше не задавал вопросов и закончил разговор, поблагодарив вас. Он еще раз уставился на страницу с карандашом в руке, казалось, буквально расставляя точки над i и зачеркивая буквы "т", хотя большую часть текста он написал стенографически; Уотерс приготовился схватить Серену Батлер до того, как она успеет вцепиться в горло детектив-инспектора.
  
  ’ Итак, - наконец сказал Грин, - интервал от пяти до двадцати пяти минут. Это период времени, в течение которого она могла начать ощущать воздействие и, несомненно, почувствовала бы это. Однако, принимая во внимание дозировку и вес девочки, вполне вероятно, что она почувствовала бы эффект гораздо сильнее к нижнему концу этого периода времени. Через несколько минут поступило предложение. Количество кетамина, попавшего в организм, быстро отключило бы ее двигательные функции. Очевидно, он не шутил о том, что она водит машину. Он имел в виду...
  
  Дверь кабинета открылась, и вошел Фримен, за которым следовала Прити Хуссейн с планшетом.
  
  К тому времени, как последний из них покинул здание, уже стемнело. Фримен все еще была там, неубедительно бормоча о том, что сама пойдет домой, а Серена ждала поблизости, находя предлоги, чтобы сделать это. Когда они с Уотерсом спускались по лестнице к служебному входу в задней части Центрального офиса, он спросил ее почему, потому что это было очевидно, по крайней мере, для него, и она сказала, что скажет ему, когда они выйдут из здания и окажутся на парковке. Рассказ не был бы прямым, но он допускал это.
  
  Когда дверца ее машины была открыта, а сумка лежала на пассажирском сиденье, она посмотрела на него и спросила: ‘Ты что-нибудь заметил?’
  
  ‘Когда?’
  
  ‘Сегодня днем’.
  
  ‘Да. Много чего’.
  
  Они много раз спарринговали вместе, и в этом был элемент ритуала, как и в любых зрелых отношениях. Но она также казалась обеспокоенной. Она не обращалась к нему как к своему сержанту ни официально, ни иронично; неизменно это было либо то, либо другое – но не в данном случае. Уотерс знал, что, когда вся эта чепуха будет отброшена, они оба назовут друг друга друзьями.
  
  Она сказала: "Итак, что ты заметила? Когда это стало немного странным?’
  
  Он обдумал и отклонил все потенциально легкомысленные ответы.
  
  ‘Когда на доске появились результаты токсикологического анализа’.
  
  Серена кивнула и сказала: ‘Согласна. Обычно она задавала вопросы по этому поводу. Что она сделала вместо этого?’
  
  Она хотела быть уверенной, что он видел то же, что и она.
  
  Уотерс сказал: ‘Она вернула его инспектору’.
  
  ‘Правильно. Она сама задала хоть один вопрос по этому поводу?" Нет. Это экспонат номер один. Экспонат номер два – ты видел выражение ее лица?’
  
  Да, конечно. Но сложность заключалась в том, что по лицу Фримена трудно было что-либо прочесть, независимо от ситуации. Она улыбалась не очень часто, и это часто вводило в заблуждение неосторожных людей, заставляя их верить, что каждое сказанное ею слово было серьезным. Но она также не выказывала тревоги, страха или замешательства. Она справлялась с ситуациями с помощью действий, а не выражений.
  
  Серена продолжила: ‘На экране была только одна интересная вещь, на которую кто-то мог странно отреагировать, не так ли?’
  
  Она в точности повторяла его собственные мысли. Уотерс сказал: ‘Кетамин’.
  
  Серена оглянулась на темнеющую автостоянку, словно желая убедиться, что предмет этого разговора не приближается незаметно. Затем она сказала: ‘И третий экспонат. Я сидел к ней ближе всех и проработал с ней дольше, чем кто-либо другой в зале. Я знаю, как настроен ее мобильный.’
  
  Это было что-то новенькое. Уотерс ничего не сказал, он просто смотрел прямо на Серену и ждал. Казалось, ей почти не хотелось завершать свое дело, но она никак не могла уехать отсюда, не сказав ему. В конце концов она сказала: ‘Я увидела ее телефон еще до того, как она посмотрела на него. Ей не позвонили и не написали сообщения. Она просто хотела выйти из комнаты’.
  
  Фримен регулярно получала сообщения. Если шла работа, у нее была привычка просматривать их, а затем игнорировать, если только они не имели отношения к делу. Уотерс предположил, что произошло именно это – что было сообщение, но в данном случае старший детектив-инспектор решил воспользоваться им, чтобы покинуть комнату. Он не сомневался в выводе Серены о том, что что-то на экране заставило Фримена почувствовать себя некомфортно. Но если она придумала текст, чтобы покинуть комнату, это было совсем другое дело. На самом деле, настолько непохожая, что это казалось маловероятным.
  
  - Ты уверена в этом? - спросил он.
  
  ‘Полностью. Телефон босса ничем не отличается от вашего и моего. Когда она получает сообщение, он загорается. Я мог видеть это, а он нет. Когда она сказала, что у нее срочное сообщение, она была такой … Это было неправдой.’
  
  Послышались приближающиеся шаги. Сержант Холт прошел мимо них и пожелал спокойной ночи, и ни один из них не возобновил разговор, пока он не уехал на своем синем "Ниссане".
  
  ‘Итак, - сказала она, - объясни это. У тебя должен быть наготове список логических возможностей’.
  
  Уотерс научился не торопить, особенно младших офицеров. Когда он сделал свое обычное дело, посмотрев налево, на что-то на среднем расстоянии, чего там не было, Серена сказала: "А может, и нет. Потому что это действительно странно. Я никогда не видел, чтобы она лгала, разве что для того, чтобы выбить правду из носовой тряпки. Нам? Никогда.’
  
  Он пришел к такому же выводу относительно Фримена. Через мгновение он сказал: "Возможно, это старое дело. У всех нас есть вещи, от которых у нас мурашки бегут по коже, когда они всплывают снова. Когда нам пришлось выслушивать подробности о ножевом ранении сердца Невилла Мерфитта? Я вернулся в Лейк-Дженерал и услышал, как хирург говорил о Вашингтоне. Мы знаем, что старший инспектор был замешан в делах Ипсвича, во всех тех мертвых девушках. Возможно, дело было в этом. Возможно, кетамин был частью этого. ’
  
  Это было возможно. Те, кто расследует самые страшные преступления, кто сталкивается в своей трудовой жизни с событиями, которые общественность едва ли может себе представить, навсегда меняются благодаря своему опыту. Иногда изменения принимают форму шрамов.
  
  Серена сказала: ‘Хорошо. Но есть и другая возможность. Кетамин - наркотик для изнасилования на свидании’.
  
  Уотерс посмотрел на нее и спросил: ‘Серьезно?’
  
  Никто не управлял собой так, как Серена.
  
  ‘Да! Серьезно! Есть некоторые вещи, над которыми я не шучу ...’
  
  До того, как он узнал ее получше, он бы извинился в тот момент, но она сказала правду. Она не стала бы праздно рассуждать о чем-либо, связанном с насилием по отношению к женщинам.
  
  После пары вздохов она продолжила: ‘Это не редкость, когда мужчины добавляют в напитки добавки, не такая уж редкость, как ты думаешь. Любой, кто проводил время в клубах, наверняка сталкивался с этим. Кетамин - наркотик выбора. Он стирает кратковременные воспоминания.’
  
  Он позволил ей увидеть, что и сейчас не отмахивается от этого, и, возможно, это ободрило ее. Она сказала: ‘Еще одно. Я никогда не слышала, чтобы она говорила о парне. А ты? Я имею в виду, я знаю, что она не стала бы болтать об этом с кем-то вроде тебя, но ...’
  
  ‘Кто-то вроде меня?’
  
  ‘Еще один парень. К тому же подчиненный...’
  
  ‘Вот каким ты меня видишь? Парень в подчинении?’
  
  Она повеселела, но совсем немного и только на мгновение. Раз Серена решила поделиться, она собиралась поделиться всем. Она сказала: ‘Я серьезно. Там никогда не упоминался мужчина, ни намека на него. Это причина? У нее был какой-то ужасный опыт? Когда я осмотрел ее дом, на подъездной дорожке стояла только маленькая Toyota Aygo. Я уверен, что это машина сиделки. Никаких признаков мужской машины. Я ...
  
  ‘Я не думаю, что это хорошая идея - застолбить место своего директора’.
  
  Уже почти совсем стемнело. Задняя дверь станции снова открылась, и на этот раз это была Фримен собственной персоной. Она сразу повернула налево, к своему обычному месту парковки, двигаясь в своем обычном быстром, целеустремленном темпе, и она их не видела. Казалось неправильным говорить о ней, пока она была в поле зрения, и больше ничего не было сказано, пока их босс не уехал, и они снова остались только вдвоем.
  
  Серена сказала: ‘Я не слежу за ней. Но она открылась мне пару раз. О своей матери и ситуации с деменцией. И она рассказала мне, что ее отец ушел из дома, когда она была маленькой. Мать воспитывала ее одна. Вот почему я остался сегодня вечером, но она была очень сосредоточена, когда вернулась с Прити, не так ли?’
  
  Да, подумал Уотерс, еще более сосредоточенный, чем обычно. Компенсирующий.
  
  Он кивнул и сказал: "У меня такое чувство, что утром мы приступим к работе. Кто-нибудь еще заметил то, что вы заметили сегодня днем?’
  
  Она подумала, прежде чем ответить: "Не уверена. Может быть, Дениз. Она не так уж много пропускает’.
  
  Он сказал: "Все, что мы можем сделать, - это держать ухо востро. Я не собираюсь упоминать об этом никому другому’.
  
  Она поняла и провела большим пальцем по своим поджатым губам. За то время, что он знал ее, мужчины приходили и уходили, всего несколько, но ни один не смог приблизиться к настоящей Серене, хотя Майк Данн очень старался; Уотерс был уверен в этом настолько, насколько мог. Она была, по словам ее предыдущего сержанта, немного несносной, но забавной и преданной до мозга костей. Когда она одевалась нарядно, а не поношенно, она тоже могла преобразиться во что-нибудь весьма привлекательное. И все же сегодня вечером она собиралась домой, в свою квартиру с двумя спальнями и котом по имени Морис. Уотерс знала историю о ее предательстве старшим офицером. Он задавался вопросом, понимала ли она настоящую причину, по которой ее беспокоила явно одинокая жизнь старшего инспектора Кары Фримен.
  
  И вот его мысли текли в этом направлении, пока он не оказался в своей собственной крошечной квартирке недалеко от реки и не подумал, что больше не чувствует себя здесь как дома. Когда-то так и было. Джейни часто останавливалась здесь, иногда на две-три ночи кряду, но когда она уезжала – теперь он мог это признать - испытывал чувство облегчения оттого, что снова оказался в своем доме, от возможности закрыть дверь и отгородиться от остального мира. Теперь, после ночи у Мириам, это больше походило на студенческое жилье – слишком маленькое, слишком дешевое, слишком временное.
  
  Но простой переезд к ней – если она согласится, а он не мог быть уверен в этом – только создаст дополнительные проблемы. Он будет жить в ее доме, и у него не будет места, которое он мог бы назвать своим. В каком-то смысле это не имело бы значения, потому что тогда у него были бы деньги в банке, которые он мог бы положить, если бы ему куда-то понадобилось, но проблема была не в этом, не так ли? Проблема заключалась в том, что он хотел жить с Мириам в их квартире.
  
  Это и в лучшие времена было достаточно сложно. Когда одна из сторон слепа, трудности умножаются. Мириам была бесстрашной, но у нее были синяки, как у всех остальных. Он увидел их, синяки, на ее стройных ногах после того, как они переделали ее дом, чтобы приспособить его для уроков музыки, которые он предложил, и ему стало стыдно. Он рассказал ей, и она засмеялась и засуетилась над ним, как будто он был пострадавшей стороной, но обустройство в новом доме, несомненно, было кошмарным сном. Мог ли он попросить ее сделать это для него?
  
  Он закрыл ход мыслей, потому что к этому времени он стал слишком знакомым, и не было простого ответа, кроме как подождать, пока Мириам предложит его. Обычно он готовил что-нибудь простое и полезное, но сегодня он опоздал из-за других женщин в своей жизни, поэтому достал готовое блюдо из морозильной камеры. Курица по-бельски и рис с шафраном. Он изучил инструкцию и рассмотрел продукт через маленькое пластиковое окошко. По крайней мере, рис выглядел натуральным. Время приготовления замороженного риса - восемь минут.
  
  Еще одной проблемой этого места было отсутствие офиса – ‘офисом’ был его маленький обеденный стол с ноутбуком на нем. Он часто неофициально работал дома. Если дело интересное, вы не оставляете его запертым в своем столе в офисе – если оно интересное, оно у вас в голове, куда бы вы ни пошли. Ему нравилось быть впереди всех, не в поисках похвалы, не для того, чтобы произвести впечатление, а потому, что было что-то приятное в наблюдении за другими, включая людей, которых он уважал, которые прибыли куда-то только для того, чтобы обнаружить, что Уотерс уже был и ушел. В школе и университете он считал своим долгом не соревноваться, но когда дело доходило до его работы детективом, он мог признать, что иногда это возможно.
  
  Микроволновка гудела, воспроизводя ароматы экзотических специй с дальнего востока. Дальний восток Бирмингема – Ярдли, возможно, или Эдж-Хилл. Статус имени, защищенного ЕС, что, вероятно, уже мало что значит… "Бельцы" означает "сделано в ведре"… Ему нравилось позволять своим мыслям блуждать, но его пальцы уже были заняты клавиатурой. И вот оно – единственное, что хорошо в этом месте, это молниеносное волокно. Реабилитационный центр в Великобритании. Поиск. Кетамин.
  
  OceanofPDF.com
  Глава Двенадцатая
  
  Утро пятницы, вероятно, обещало быть насыщенным событиями, и Уотерс вернулся на парковку без четверти восемь. Мазда Фримена была уже на месте, и он подумал, что, если бы он проверил выхлопную систему, она бы уже остыла. Хотя лучше этого не делать – иметь в своей команде детектива-констебля, следящего за инспектором полиции, было достаточно плохо. На полпути к двери он увидел, как подъезжает Джон Мюррей, и поэтому подождал, пока они смогут вместе дойти до офиса. Уотерс спросил его, как он видит происходящее, и ему не нужно было объяснять, что это за “это”; Мюррей сказал: "Не могу представить, чтобы она ждала до понедельника. Она нажмет кнопку "Вперед" сегодня утром.’
  
  Детектив-инспектор Грин уже был на месте – еще один признак того, что это будет необычный день, потому что он жил дальше, чем кто-либо другой в команде, кроме Майи. Он никогда не опаздывал, но и раньше восьми появлялся нечасто. Он помахал им рукой и сказал: ‘У нее в девять часов встреча с главным детективом-суперинтендантом Алленом. Брифинг состоится после этого’.
  
  До конца оставался почти час. Когда Уотерс спросил, нужно ли сделать что-нибудь конкретное за это время, Грин сказал: ‘Пусть все уберут со своих столов то, чем они занимались вчера. Аккуратность – это не просто автоматически сохраненные файлы и бумаги, распиханные по ящикам.’
  
  Встреча с Алленом была короткой, даже по стандартам Фримен, и она начала брифинг в десять минут первого. Уотерс провел поездку, планируя, что он мог бы сделать в сложившихся обстоятельствах, если бы был старшим следователем; какой порядок действий был бы наиболее эффективным при том количестве детективов, которое было доступно сегодня утром? Он выслушал то, что хотел сказать Фримен, и мысленно отметил галочкой то, что он понял правильно.
  
  Фримен начал со слов: "Старший инспектор Аллен согласился с тем, что данные вчерашнего анализа на токсины достаточно убедительны, чтобы мы могли рассматривать смерть Роксаны Прескотт как подозрительную. Сейчас мы действуем на этой основе. Инспектор Грин свяжется с патологоанатомом сегодня утром и предложит ему назначить вскрытие, но, очевидно, он не будет использовать это выражение. Я полностью уверен, что мы не будем ждать до среды.’
  
  Конечно, никто не был застрахован от давления, даже ее доверенный лейтенант, хотя Грин не выказал удивления, когда записывал свою первую заметку за день. Уотерсу пришла в голову мысль, что теперь, когда к ним присоединилась Прити Хусейн, Грин может отказаться от карандаша и блокнота, но, по-видимому, это было не так. Сама Прити яростно и немного встревоженно строчила.
  
  Как только мы здесь закончим, я позвоню мистеру и миссис Прескотт. Я сообщу, что произошли изменения, но не буду вдаваться в подробности. Тогда, если они готовы, я хочу, чтобы Дениз и Серена были там сегодня. Дениз, ты им уже знакома, так что мое отсутствие не должно создать никаких проблем. Если они спросят, скажи им, что я здесь занимаюсь расследованием смерти их дочери. Насколько я понимаю, у тебя две цели. Сначала нам нужно выяснить, что им известно об употреблении Роксаной наркотиков. Отец сказал, что она была чиста в течение двух лет, но чем она занималась до этого? Как много они знают? Как часто они на самом деле видели ее в последнее время? Если они спросят, спрашиваем ли мы, потому что нам что-то известно, я оставляю это на твое усмотрение, Дениз. Если вы думаете, что это поможет получить более подробную информацию, скажите им.
  
  Во-вторых, и вам нужно быть осторожным, если вы разговариваете с ними обоими одновременно, что они знают о ее работе? Помните, мы не уверены, что все, что нам говорили или о чем строили догадки, является правдой – не суйте ногу в эту конкретную кучу чего бы то ни было… Она, возможно, жила в одном доме с парой девушек из "эскорта" и работала в библиотеке. Я ни на минуту в это не верю – я просто говорю, что нужно действовать более чем осторожно. Папа что-то знает об этом, и он откажется от этого, если поймет, что нам нужно знать. Он сказал мне, что у Роксаны есть план. Что он имел в виду? Серена – ты будешь свежей парой взглядов. Используй это по максимуму, ведь у нас это получится только один раз.’
  
  Фримен сделала паузу, давая составителям заметок возможность наверстать упущенное. Она посмотрела на них всех по очереди, и Уотерс не смог обнаружить никаких следов того, что беспокоило ее накануне днем. Он подумал о инспекторе Рив и о том, что, если бы она проводила этот брифинг, подход был бы другим. Менее напористым, более коллективным – к настоящему моменту уже было бы обсуждение – и, возможно, менее пугающим. Но это был неправильный путь, он уже знал это. Лидерство - сугубо индивидуальный навык, зависящий от личных качеств человека. Посмотрите на Смита, который снова отличался от двух женщин, которых он рассматривал.
  
  Фримен наклонился к Прити и спросил, как идут дела. Прити показала ей, и старший инспектор сказал: ‘Отлично. Как раз то, что нам нужно. Останови меня, если я буду ехать слишком быстро’. И затем она снова ушла.
  
  ‘Клайв, прежде чем ты спросишь, я отправил запрос на доступ к киоску для мобильного телефона. Это формальный процесс, и мне пришлось заполнить документ на двух страницах. Я спрашивал, будет ли свободен министр внутренних дел, чтобы посмотреть это сегодня, но не получил ответа. Когда мы получим согласие, я хочу, чтобы этим занялись вы. У инспектора Терека есть опыт в этом процессе, и я поговорю с ним и скажу, что вы свяжетесь. Если возникнут проблемы, дайте мне знать.
  
  Крис и Джон. Последние известные передвижения и контакты. В полицейском журнале лучше бы был номер телефона девушек, которые сообщили о пропаже Роксаны. Позвоните туда и назначьте собеседование на сегодня. Я предполагаю, что они будут свободны в течение дня, но, вероятно, заняты в пятницу вечером.’
  
  Серене показалось забавной мысль о том, что Уотерс будет брать интервью у пары сопровождающих, и она подняла брови в его сторону. Дениз Стерлинг решила присоединиться, и он согласился с этим, пожав плечами, как бы говоря, что все это для одного рабочего дня. Но после этого он уловил странное выражение на лице Майи Кумар, которая посмотрела сначала в сторону Серены, а затем на него, как будто она была в ярости. Это длилось мгновение, долю секунды, а затем она намеренно и пристально отвела от него взгляд.
  
  - Значит, нас здесь остается трое, - сказал Фримен. Майя, помоги Тому накрыть стол. Мы организуем доставку машины сегодня утром – ее отправят в полицейский гараж в Голдторпе. В какой-то момент пригодятся данные спутниковой навигации. Поскольку это было найдено в несколько странном месте, мы собираемся воспользоваться предложением мистера Уолмсли поговорить с некоторыми из его сотрудников, чтобы узнать, не видел ли кто-нибудь из них чего-нибудь подходящего в период с субботы по вчерашний день. Когда мы получим список сотрудников, Том прогонит его по базе данных, обычная процедура.’
  
  Казалось, это все, а потом: ‘О, и я чуть не забыл. На самом деле это лорд Уолмсли, на случай, если кто-нибудь случайно разговаривает с ним. Угадай, кто мне это сказал’.
  
  - Это был старший детектив-суперинтендант Аллен, мэм? - спросила Серена.
  
  ‘Да, это было так! Как умно с твоей стороны!’
  
  Похвала была намеренно ироничной, как и самодовольный взгляд адресата на остальной класс. Фримен добавил: "Это какой-то наследственный титул, которым он не пользуется. Суперинтендант его знает. Он владелец гольф-клуба или что-то в этом роде. В любом случае, брифинг окончен. Вы все знаете правила игры. Все попадает на стол в этот день, ничего не утаивается.’
  
  ‘Хорошо, Джон. Что ты знаешь об эскорте?’
  
  У Мюррея возникли небольшие проблемы с тем, чтобы ремень безопасности пассажира достаточно сильно охватил его грудь – он был единственным человеком, которому он когда-либо требовался настолько сильно. Когда ремень, наконец, встал на место, он сказал: ‘Не сильно. Хотя у моего отца был такой.’
  
  Уотерс сказал: ‘Правда? И твоя мама не возражала против этого?’
  
  ‘Да. Это был четырехдверный седан Mark 3. Один из первых переднеприводных автомобилей в Великобритании. Мы ездили на нем в Ярмут каждые выходные во время школьных каникул’.
  
  Спутниковая навигация предложила на выбор три маршрута, и Уотерс выбрал самый прямой, а не самый живописный или экологически чистый. Констебль Найнхэм, к настоящему времени несколько встревоженный тем, что обычный отчет, который он составил несколько дней назад, превратился в монстра, который может преследовать его до конца его полицейской карьеры, предоставил номер мобильного телефона, оставленный Мелани Хейнс, но он оставался без ответа почти два часа. Спекуляции в офисе стали повсеместными, поскольку были высказаны различные предположения относительно того, что владелец мог делать вместо ответа; Уотерс несколько раз поглядывал в сторону Майи, все еще обеспокоенный ее предыдущим поведением, но теперь она, казалось, была глуха к тому, что говорилось. У них, конечно, был адрес, но Грин был непреклонен в том, что двое полицейских мужского пола не должны появляться в этой резиденции без предупреждения – он хотел, чтобы звонок был сделан из Центрального управления, он хотел знать время и дату звонка, а также имя человека, с которым разговаривали, когда договаривались о визите. Эти меры предосторожности, хотя и, несомненно, разумные, усилили напряжение, которое испытываешь перед проведением любого интервью в рамках расследования убийства.
  
  Когда они выходили из центра города, Мюррей сказал: ‘Я говорил об этом с Мэгги. Ты знаешь, что до прихода в округ Колумбия у нее был период в отделе нравов. Я сказал ей, что это все та же старая игра, не так ли?’
  
  Мэгги была ключевым членом команды Смита, когда к ней присоединился Уотерс. Он не сомневался, что если бы они с Джоном случайно не спродюсировали ныне обожаемого Уильяма Дэвида Мюррея, Мэгги все еще была бы на Лейк Сентрал и, весьма вероятно, была бы частью команды Фримена. Он спросил, какова точка зрения миссис Мюррей на этот счет.
  
  ‘Она говорит, что это так, и это не так. Продажа секса в этой стране не является незаконной, что означает, что проституция - нет, но со временем закону удалось сделать незаконным все, что вокруг этого. Таким образом, вы не можете давать рекламу. Вы не можете домогаться в общественном месте. Вы не можете создавать помещения, потому что публичные дома незаконны, и если в бизнесе больше одного из вас, это бордель. Мэгги считает, что это стоит жизней, потому что вынуждает девочек работать в одиночку. Но дело в том, что рекламировать свои услуги эскорта законно, потому что это не обязательно означает, что вы намерены заняться сексом с кем-то, кто вас нанял. Возможно, вы просто сопровождаете их на деловое мероприятие.’
  
  На примере Мюррея со временем можно было понять, что чем меньше экспрессии он вкладывал в то, что говорил, тем значительнее был смысл, стоящий за этим. Последнее предложение было произнесено с поразительным отсутствием выражения. После паузы Мюррей продолжил: ‘Закон так и не смог справиться с этим, а потом, где-то в девяностых, по словам Мэгги, мир изменился, и сопровождение стало законным. У него есть своя торговая организация, представляющая своих членов. Они проводят конференции. Я полагаю, они предоставляют друг другу сопровождение на время их проведения.’
  
  Забавная мысль от Мюррея. Уотерс сказал: "Интересно, каков типичный клиент’.
  
  ‘Клиент’.
  
  Оказалось, что Мюррей знал немного больше о бизнесе сопровождения, чем показывал.
  
  Уотерс попробовал еще раз.
  
  ‘Интересно, каков типичный клиент’.
  
  ‘Я сказал нечто подобное Мэгги. Вы не угадаете ее ответ’.
  
  Они проехали еще двести ярдов, прежде чем вода отошла от берега.
  
  ‘Каков был ее ответ, Джон?’
  
  ‘Мужчины’.
  
  Это показалось немного грубоватым в данных обстоятельствах. Уотерс взглянул на свою пассажирку, которая сказала: ‘Она не очень хорошо спит. Я думаю, это из-за беспокойства по поводу того, что Уильям пошел в детский сад".
  
  Они вчетвером стояли на шикарно обставленной кухне, на равном расстоянии друг от друга, как будто собирались начать кадриль, двое мужчин смотрели на двух молодых женщин. Мелани Хейнс, более высокая и светловолосая из пары, оглянулась на Уотерса с озадаченным выражением лица, а затем сказала: ‘Я хочу сказать, ты уверен, хотя я знаю, что это глупо. Ты ведь не совершаешь ошибок в подобных вещах, не так ли?’
  
  Он сказал: ‘Нет. Боюсь, что нет. Ее семья опознала ее. Ошибки нет’.
  
  Другая девушка, Труди Мерсер, была ниже ростом и темнее и, как показалось Уотерсу, вот-вот заплачет. Мелани коснулась ее руки, прежде чем спросить: ‘Как?" Что случилось? Где она была?’
  
  Контроль раскрытия информации - одно из самых мощных орудий в арсенале полицейской службы. Они используют его при работе как со свидетелями, так и с подозреваемыми, хотя, очевидно, по разным причинам. Это не ограничивается отделом уголовных расследований – офицер в форме, который просит вас двигаться дальше по вашей местной главной улице, почти наверняка не даст вам подробных объяснений, если вы спросите его, почему.
  
  Уотерс ответил: ‘Мы не установили причину ее смерти. Что касается того, что произошло, мы уверены, что вы можете рассказать нам что-нибудь, что поможет нам выяснить’.
  
  Девушка Мерсер заговорила впервые. Она сказала дрожащим голосом: "Она просто вышла, как обычно ...’ и Мелани Хейнс снова дотронулась до нее и сказала: ‘Все в порядке, Тру. Мы расскажем им все, что им нужно знать.’
  
  Дом был комфортабельно и недешево обставлен, но они снимали его, и мебель и декор не совсем соответствовали молодым женщинам, которые там жили. Мелани провела их в гостиную, и они сели на диваны, которые казались немного слишком низкими для такого случая. Уотерс начал с очевидного вопроса – когда они в последний раз общались с Роксаной?
  
  Блондинка явно была более уверенной и собранной из них двоих. Она сказала, что все было так, как сказала им Труди; у Роксаны было свидание в субботу вечером. Она ушла около семи часов вечера.
  
  Мюррей достал свой блокнот. ‘ И это было в ее машине. В ее "Мини"? - спросил он.
  
  ‘Да’.
  
  Мюррей спросил: ‘И она была одна?’
  
  Девушка попыталась улыбнуться и сказала: ‘Мы здесь живем только втроем’. Когда крупный мужчина перед ней вообще никак не отреагировал, когда он просто сидел с карандашом, занесенным над блокнотом, она добавила: ‘Да. Она была одна, когда уходила отсюда’.
  
  Мюррей сделал пометку, а затем спросил: "Вы сказали, это было в какое время?’
  
  Девушкам мужчина, старательно делающий записи в блокноте, возможно, показался немного тугодумом.
  
  Мелани Хейнс сказала: ‘Семилетняя?’ Она посмотрела на другую девушку, которая сказала: "Возможно, немного после ...’
  
  Мюррей написал снова, медленно.
  
  - И это был ваш последний контакт с ней? - спросил Уотерс. Она не звонила и не отправляла смс?
  
  Мелани сказала: ‘Нет, ничего. Для нее не было ничего необычного в том, что она оставалась где-то на ночь. Когда к вечеру воскресенья мы ничего не услышали, я несколько раз набирала ее номер, но она не брала трубку. Мы также отправляли ей сообщения, но не было видно, что она их читала.’
  
  - Она включила чтение квитанций? - спросил он.
  
  ‘В основном. Не всегда’.
  
  В доме царила та приятная загородная тишина, за которую приходится платить – по стандартам Кингз-Лейк это было бы дорогое место для аренды. За двумя девушками на диване была широкая дверь во внутренний дворик, почти во всю ширину комнаты, а за ней - огороженный прямоугольник аккуратного сада. Уотерс мог видеть лужайку, каменную купальню для птиц и розовые тюльпаны в бордюре.
  
  Он спросил: ‘Вы сами куда-нибудь ходили в тот вечер? Мне интересно, могла ли Роксана перезвонить сюда после своего свидания’.
  
  Труди Мерсер покачала головой, но снова за них обоих ответила блондинка.
  
  ‘Нет. Мы провели ночь дома. Мы просто смотрели фильмы’.
  
  Уотерс специально понаблюдал за Мюрреем, когда тот тоже записывал это, давая себе время подумать. Субботний вечер? Три молодые женщины, работающие эскортами, и только одна из них занята субботним вечером? Констебль полиции Найнхэм предположил, что девушки не стеснялись того, что они делали, чтобы платить за аренду этого места – в таком случае, возможно, ничего не выиграют, если будут стесняться того, как их следует допрашивать сейчас.
  
  Он сказал: ‘Свидание Роксаны. Ты знаешь что-нибудь о том, с кем это было?’
  
  Оба дружно покачали головами.
  
  ‘Это было свидание или она встречалась с клиентом?’
  
  Момент раскрытия. Карандаш замер на середине штриха, и Мюррей тоже наблюдал за ними. У Мелани Хейнс были необычные глаза. Синий цвет в них, казалось, изменился, как будто они состояли из осколков битого стекла, которые отражали свет под разными углами. Теперь она пристально смотрела на Уотерса и в конце концов сказала: "Я думаю, это был клиент’.
  
  Уотерс сказал: "Но ты не знаешь, кто. Ты ничего о нем не знаешь’.
  
  Заявив таким образом, что у них не было необходимости отвечать.
  
  ‘Вы не знаете, видела ли она кого-нибудь еще в тот день?’
  
  Мелани сказала: ‘Нет’.
  
  ‘ А как насчет вечера пятницы? Она была на работе в пятницу?
  
  ‘Да. Ну, я думаю, что да. Я все равно не думаю, что она была здесь’.
  
  Труди Мерсер наблюдала за Мелани так же пристально, как и за детективами, и в голове Уотерса мелькнула мысль, что их могли допросить по отдельности. Затем он спросил, потому что вежливость иногда мешает при выполнении этой работы: ‘Вы двое работали в пятницу вечером?’
  
  Конечно, этот вопрос сказал ей о многом – не в последнюю очередь о том, что, хотя детектив-сержант, возможно, и молод, он не был наивен и не боялся ее и того, что она делала. Мелани Хейнс внесла соответствующие коррективы и ответила.
  
  ‘Мы были, да. Я вернулся примерно в субботу утром. Машины Тру и Рокси были здесь, когда я вернулся, так что они вернулись домой раньше меня’.
  
  - И вы разговаривали с ней в субботу? С ней все было в порядке? Она выглядела как обычно?
  
  ‘Да, прекрасно’.
  
  Уотерс смотрела на другую девушку и ждала. В конце концов она поняла и сказала: ‘Она была хороша. Никаких проблем. Просто болтали ...’
  
  Все еще глядя прямо на Труди, Уотерс спросил: ‘О чем она болтала?’
  
  Колебания, неуверенность - вполне понятны. Возможно, это и не противоречит закону, но вы могли понять, почему этим девушкам было неловко отвечать на вопросы полиции. Труди сказала: ‘Не могу этого вспомнить. Наверное, просто девчачьи штучки.’
  
  Мюррей спросил: ‘Как вы трое познакомились?’
  
  Для крупного мужчины он был проворен, и не только на ногах. Это была приятная смена направления. Труди сказала: ‘В агентстве. Мы все пришли примерно в одно и то же время’.
  
  Мюррей спросил: ‘Какое агентство? Оно в Кингз-Лейк?’
  
  Она посмотрела на другую девушку и сказала: ‘Да. Элитный эскорт. Их офис находится в городе ...’
  
  - И агентство записывает вас на прием? Вот как это работает, не так ли?
  
  Мэгги, похоже, проинструктировала Мюррея по большинству аспектов бизнеса. Затем Уотерс взял трубку и сказал: ‘Итак, если у Роксаны были назначены встречи на выходные, агентство должно знать подробности?’
  
  Со временем на работе развивается интуиция; он забрел в неловкую ситуацию с этим вопросом. Труди Мерсер молчала. Это Мелани сказала: ‘Обычно, да. Но Рокси ушла в соло несколько месяцев назад, в начале года.’
  
  Уотерс спросил: ‘Что значит выступать в одиночку?’
  
  ‘Она уволилась из агентства. Девушки постоянно приходят и уходят. Теперь мы старожилы’.
  
  Она посмотрела на своего спутника с ободряющей улыбкой.
  
  Он спросил: ‘Она не работала в другом агентстве?’, и ответ был: ‘Нет. Ты можешь справиться сама, многие так делают. Ты сохраняешь все гонорары таким образом. Но это требует больше работы. Ты должна сделать фотографии, веб-сайт, все маркетинговые материалы. Рокси сказала, что хочет попробовать.’
  
  ‘И у нее это получилось?’
  
  ‘Насколько я знаю...’
  
  Уотерс на мгновение задумался. Здесь были просторы и расстояния – пока невозможно было быть уверенным в отношениях в доме. И, словно правильно прочитав его, Мелани Хейнс сказала: ‘Мы живем в одном доме. Мы не делимся дневниками и секретами. Рокси переехала сюда, когда съехала последняя девушка, но ей понравилось немного уединения. Нам тоже.’
  
  Уотерс взглянул на Мюррея, который сказал: ‘Очевидно, у вас у всех здесь свои комнаты’.
  
  Труди кивнула. Почувствовала ли она облегчение от того, что напряженность между ее спутницей и детектив-сержантом прошла? Она сказала Мюррею: ‘Наши спальни - частные. Только по приглашениям, Мел всегда говорит ...’
  
  Мюррей спросил: ‘Вы запираете свои комнаты?’ и ответ был утвердительным. Мюррей продолжил: "И кто-нибудь был в комнате Рокси с тех пор, как она исчезла?’
  
  Очередную паузу прервала пожилая женщина. Она сказала: ‘Домовладелец оставляет ключ-пароль в помещении на случай чрезвычайных ситуаций. В понедельник, прежде чем отправиться в полицейский участок, мы открыли ее дверь. Мы подумали, может быть, она оставила нам сообщение. Мы выглядели бы глупо, сообщая о ее исчезновении, если бы она оставила записку, в которой говорилось, что ее не будет несколько дней, или что-то в этом роде. Но мы не нашли ничего подобного.’
  
  Уотерс нахмурился – намеренно нахмурился, прежде чем спросить: ‘Она обычно запирала свою дверь?’
  
  ‘Да’.
  
  ‘Было бы бессмысленно оставлять тебе записку за запертой дверью, не так ли?’
  
  Мелани сказала: "Я думаю, что нет. Но мы не знали, что еще делать. То, что она вот так просто исчезла, тоже не имело смысла. И до сих пор не имеет. Что с ней случилось? Где она была? Ты можешь нам что-нибудь сказать?’
  
  Уотерс извинился. Когда расследование находилось на такой ранней стадии, они должны были быть осторожны. Но им действительно нужно было взглянуть на комнату Роксаны, это могло быть полезно. Мелани Хейнс встала, выпрямив спину, осознавая свою хорошую фигуру, и посмотрела ему прямо в глаза.
  
  Она сказала: ‘Хорошо. Я тебе покажу’.
  
  На мгновение Уотерс не обратил на это внимания, и Джон Мюррей сказал: ‘Мы оба посмотрим’.
  
  После того, как они закрыли дверь на лестничную площадку и подождали, пока не услышали шаги Мелани на лестнице, Мюррей тихо сказал: ‘Я не тот, кто говорит инспектору, что кто-то из нас был наедине с кем-то из них", и Уотерс понял.
  
  Затем Мюррей прошел через комнату Роксаны к ее столу, натягивая пластиковые перчатки на пальцы, и открыл ноутбук Apple. Уотерс проверил свой телефон и нашел сообщение от Серены. Там было написано, что SIO хочет, чтобы команды гостей отчитались о своих интервью в 15.30 по центральному времени. А Голдторп только что нашел в машине еще один телефон.
  
  OceanofPDF.com
  Глава Тринадцатая
  
  Ровно в 15.30 старший инспектор Кара Фримен сказала: ‘Итак, поскольку все остальные в то время были заняты, я сама отправилась в Голдторп, как только поступил звонок. С этого момента, когда я говорю “я”, это относится и к Прити. Если у кого-нибудь есть какие-либо вопросы о том, что я сказал специалистам, как я заблудился по дороге или как быстро ехал обратно, не стесняйтесь задавать их. ’
  
  Фримен ободряюще посмотрела на своего писца, и Прити снова заглянула в свои записи, думая, что кто-нибудь здесь может принять предложение ее нового босса.
  
  ‘Должен сказать, - продолжил Фримен, - я был впечатлен тамошней обстановкой. Это был мой первый визит. Криминалистам не хватало этого телефона, но это было легко сделать. Он был зажат между водительским сиденьем и ручным тормозом. Голдторп нашел его только потому, что кто-то слышал, как он пищит каждые несколько секунд. Звуковой сигнал предупреждает вас, что аккумулятор почти сел, и я не думаю, что он начал это делать, когда машина была в лесу. Ответственная дама в Голдторпе позвонила нам, как только они нашли его, и до того, как его убрали, так что я смогла точно увидеть, где он находился. Вы должны были бы предположить, что он достался из кармана водителя, но поскольку у нас уже есть телефон владельца автомобиля, вы вполне можете спросить себя, кому он принадлежит? ’
  
  Она привлекла всеобщее внимание. В большинстве случаев вам нужен счастливый случай, но он выпадает нечасто.
  
  ‘Или, если немного перемотать назад, - сказал Фримен, ‘ теперь у нас есть два телефона, один из которых, вероятно, принадлежал Роксане. Мы знаем ее номер, но просто позвонить по нему не получится, потому что оба телефона теперь разряжены, поэтому мы не можем быть уверены, кто есть кто, пока не свяжемся с ними, а мы не можем этого сделать, пока не изучим эволюционирующие процедуры использования киоска Lake Central. Я говорю “эволюционирует”, потому что форма согласия суперинтенданта не охватывала возможность бесхозного телефона. Там не хватало галочки. Пока мы разговариваем, консультации продолжаются на самом высоком уровне ...’
  
  Уотерс подумал, что во многих отношениях это два очень разных персонажа, но бывают моменты, просто изредка, когда там могла бы сидеть Смит и произносить эти реплики с непроницаемым лицом, а не Кара Фримен.
  
  Она сказала: ‘В любом случае, Голдторпу пришлось отодвинуть сиденье, чтобы безопасно достать телефон. Они упаковали его, и мы привезли с собой. Это сразу же стало уликой, но, ’ и тут она привлекла внимание Прити Хуссейн, ‘ я попросил сержанта Данхэма, нашего специалиста по печати, быстро взглянуть. Он только что перезвонил мне. Он осмотрел все только через пакет, но говорит, что там будут пятна, никаких четких отпечатков. Мы все знаем, что это означает. ’
  
  Это означает, что кто-то стер телефон с намерением удалить компрометирующие отпечатки. Вам может не повезти – человек, о котором идет речь, чистил устройство непосредственно перед тем, как потерять его, – но если оно было протерто, то почему оно застряло в пространстве между сиденьем и ручным тормозом? Уотерс заметил похожие мысли на лицах детективов, сидящих за столом.
  
  Тогда Фримен сказал: "Мы подключимся к этим телефонам, но я пока не могу сказать, когда. Я буду продолжать оказывать давление. К счастью, спутниковая навигация более понятна. Том?’
  
  ДИ Грин подхватил это в своей невозмутимой, размеренной манере.
  
  Как и следовало ожидать, спутниковая навигация в Mini является современной и довольно сложной. Правила, касающиеся нашего доступа к ней, также не такие строгие. Считается, что мобильные телефоны содержат больше личных данных и представляют большую угрозу для конфиденциальности, но связи между телефонами и системами связи и навигации автомобиля означают, что большое количество данных теперь пересекается. Если девушка пользовалась Bluetooth, мы можем получить все данные из машины, включая ее контакты и записи звонков. Мы должны получить всю информацию о недавних поездках – даты, пункты назначения и время. Мэри Тейт из Голдторпа согласилась нанять кого-нибудь поработать над этим в выходные. Мы должны начать получать данные в понедельник.’
  
  Фримен обвела всех взглядом – всегда были возможности для вопросов, но они были небольшими, и в данном случае ни один из них не был задан. Затем она сказала: ‘Дениз и Серена – родители’.
  
  Стерлинг начал с краткого изложения. Это было довольно мрачное интервью. Оба родителя были в шоке, но по-разному. Поначалу мать Роксаны не хотела много говорить, но к концу она показала им десятки фотографий, изображающих жизнь ее младшего ребенка. Детективам нужна была только пара для расследования, но истории пролили некоторый свет на девушку. Роксана была умным, но своенравным ребенком, иногда любящим, но часто безразличным к тому вниманию, которым ее окружали, – таково было собственное впечатление Дениз. Роксана была миниатюрной и хорошенькой с раннего возраста. По словам миссис Прескотт, она всегда была предметом такого рода интереса, и им приходилось быть осторожными с ней примерно с десяти лет. Роксана иногда подыгрывала интересу, который проявляли к ней другие.
  
  В последовавшей паузе Фримен взглянул на записи Прити. Она хотела, чтобы это было записано, и Смит, конечно, одобрил бы. Это был один из его принципов: чтобы поймать убийцу, изучи жертву. Фримен сказал Дениз: ‘Продолжай’.
  
  ‘Хорошо, мэм. Вы были там, когда они рассказали нам кое-что из этого в первый раз. К подростковому возрасту Роксана совсем слетела с катушек. Школа была катастрофой, и она начала принимать наркотики, следуя обычным путем. Они действительно нашли ей место в художественном колледже в Норвиче, пытаясь вытащить ее из этого, разорвать порочный круг, но она так и не закончила курс.’
  
  Фримен сказал: ‘Художественный колледж? Она умела рисовать? Рисовать?’
  
  ‘Нет, мэм. Танцы. У мистера Прескотта на телефоне был видеоклип, где она танцует на пляже где-то на побережье. Он показал нам. Очевидно, у нее был какой-то талант ...’
  
  Когда голос Стерлинга затих, Серена сказала: ‘Она определенно умела танцевать. Это был ужасный момент, когда они смотрели клип. После этого ее отец сказал: “Наша крошечная танцовщица”. Я думаю, это было прозвище, которое они придумали для нее.’
  
  На брифинге несколько секунд царила тишина, прежде чем Фримен сказал: ‘Это всегда ужасно для кого-то. Они рассказали тебе что-нибудь об эскорт-бизнесе?’
  
  Стерлинг сказал: ‘Да, мэм, много". Было неясно, когда именно Роксана ввязалась в это, но все изменилось, когда умерла ее подруга. Помните, нам сказали?’
  
  Фримен кивнул и сказал: ‘Подругу звали Кристи’.
  
  ‘Кристи Арнольд, мэм. После ее похорон Роксана стала другой. Через неделю или две после этого она сказала родителям, чем собирается заниматься – работать профессиональным эскортом. Она сказала, что знает, что загубила собственное образование, но она не собиралась работать в магазине или на фабрике. Она изучила это и то, как делать это безопасно и должным образом. Это звучит безумно, и я не могу представить, чтобы мой ребенок когда-нибудь рассказывал мне что-то подобное, но Роксана, очевидно, была своеобразным персонажем.’
  
  Фримен внимательно слушал. - Это и был план, о котором упоминал ее отец? - спросила она.
  
  ‘Это только первая фаза. Она сказала, что будет заниматься этим в течение пяти лет. Ее план состоял в том, чтобы получить квалификацию в чем-то другом, используя деньги. Она училась на массажистку’.
  
  Клайв Беттс понимающе огляделся по сторонам, не готовый к проницательному взгляду и резким словам, которые получил в ответ от своего сержанта–детектива. Стерлинг сказал ему: "И она делала это правильно. Она была зарегистрирована в колледже в Лондоне и уже получила часть диплома.’
  
  Беттс благоразумно промолчала. Стерлинг снова повернулся к Фримену.
  
  - И они были убеждены, что она ничего не употребляла с тех пор, как все это началось, мэм. Как они сказали нам в среду.
  
  Если это правда, подумал Уотерс, то это одна из самых загадочных вещей во всем этом. Если бы у Роксаны по какой-то причине случился рецидив, был бы кетамин ее первым препаратом выбора? Конечно, не после того, что он прочитал в Интернете прошлой ночью.
  
  Фримен тоже думала. Она сказала Дениз Стерлинг: ‘Значит, этот новый этап в жизни Рокси начался около двух лет назад?’
  
  Стерлинг сказал: ‘Да. Более чем достаточно времени, чтобы все пошло наперекосяк, чтобы появились трещины. Но, по мнению ее родителей, этого не произошло. Они ненавидели то, чем она занималась, но, как ни странно, гордились ею. Это был первый раз в ее жизни, когда она зациклилась на чем-то и задумалась о будущем. Рокси сказала им, что однажды у нее будет свой бизнес, и они абсолютно уверены, что она говорила серьезно.’
  
  Фримен кивнула, и тут на ее телефоне зазвонило сообщение. Не задумываясь, Уотерс взглянул на Серену и обнаружил, что ее брови были подняты в его сторону. Но на этот раз старший инспектор поделился тем, что там было. Она сказала: "Мы согласны использовать киоск на обоих телефонах, как только у нас появятся разумные основания. Однако сегодня это сделать невозможно. Том, ты можешь поговорить с инспектором Тереком о понедельнике? Как только доктор Робинсон обнаружит что-нибудь подозрительное, я хочу, чтобы эти мобильные телефоны были открыты. ’
  
  Она снова проверила, что Прити улавливает все важные слова и действия старшего следователя, но Фримену не стоило беспокоиться – ручка была занята работой над бумагой.
  
  ‘Хорошо. Это дает нам представление о мисс Прескотт. Что насчет соседей по дому, Крис? Это подходит?’
  
  Фримен всегда ожидала большего, чем фактический отчет. Так или иначе, она предлагала высказывать суждения, основанные на вашем опыте. Это было уважительно в профессиональном смысле, но также и ответственно. Сделайте неправильный вывод, и вы, возможно, окажетесь причиной того, что расследование свернуло в огромную пустынную глушь – страну без обвинений и приговоров. Теперь все взгляды были прикованы к нему, даже Майя впервые с того странного момента тем утром.
  
  Уотерс сказал: "Девушки сказали нам, что познакомились с Роксаной через агентство, в котором они работали. Это элитное эскорт-агентство, расположенное здесь, в Лейке. У Джона есть подробности. Прошлым летом они съехались. Сначала там жили Мелани Хейнс и Труди Мерсер, а потом к ним присоединилась Роксана. В январе прошлого года она уволилась из агентства и продолжила работать эскортом самостоятельно.’
  
  Фримен поднял палец и сделал паузу. Она сказала: ‘Эти агентства назначают встречи и ведут списки парней, которые ими пользуются, не так ли?’
  
  Ответил Уотерс. ‘ Да. Так нам сказала Мелани Хейнс, мэм. Они берут за это значительную долю.
  
  ‘ Сколько? ’ спросил Клайв Беттс.
  
  ‘Думаешь, за это могут заплатить больше, чем детективу-констеблю?’
  
  Дениз Стерлинг еще не совсем простила его, и все дружно посмеялись над Клайвом. Уотерс тоже почувствовал, что интервью с мистером и миссис Прескотт достало его коллегу-сержанта; она защищала жертву от ленивых предположений о ее характере и индивидуальности.
  
  Уотерс продолжил: ‘Тридцать процентов от гонорара. Джон проверил веб-сайт Elite. Даже после гонораров девушки зарабатывают в час намного больше, чем ты, Клайв’.
  
  Снова смех, но он видел, что Фримен ждет. И он видел непоколебимую сосредоточенность в ее нетерпеливом взгляде по сторонам. Пришло время двигаться дальше. Он догадался, почему старший инспектор спросил об агентстве, и сказал: "Мы должны поговорить с "Элитными эскортами", мэм, официальное собеседование. Роксана, возможно, поддерживала связь с клиентами со времени своего пребывания там. У них должна быть база данных.’
  
  Фримен кивнул Грину, который записал это. Уотерс продолжил: "Мелани и Труди согласились, что в последний раз они видели Роксану около семи часов или чуть позже в субботу вечером. Они предположили, что она встречается с клиентом, но не знают наверняка. Она не сказала им, куда идет и с кем встречается.’
  
  Он заметил, какими взглядами обменялись Серена и Дениз, и спросил: ‘Проблема?’
  
  Дениз сказала: ‘Не знаю. Три молодые женщины, живущие в одном доме, все в одной игре? Я ожидала, что они немного поговорят об этом’.
  
  Серена сказала: ‘Много’.
  
  Фримен обдумала это, прежде чем сказать: "Возможно, есть некоторые идеи о конфиденциальности клиентов, которые мешают. Возможно, нам придется задать им этот вопрос снова. Продолжай, Крис. Когда они начали беспокоиться?’
  
  Воскресным утром они поняли, что она не вернулась домой. Они заперли свои двери, чтобы побыть наедине, но, должно быть, заметили, что ее машины там нет. Они сказали, что звонили ей несколько раз в течение дня, но каждый раз на мобильный приходило сообщение. Когда она пропала на вторую ночь, они отперли ее комнату и не увидели никаких признаков того, что она вернулась. Затем они решили прийти в участок и заявить о ее пропаже.’
  
  Фримен сказал: "Я предполагаю, что вы записали номера их мобильных телефонов, чтобы мы могли исключить их звонки. Они не были обеспокоены, когда она пропала в воскресенье утром?’
  
  ‘И да, и нет, мэм. Они сказали, что иногда у них бронируют номер на всю ночь. Они предположили, что так и случилось’. Затем он посмотрел в сторону Беттс и сказал: ‘Если кому-то интересно, Джон проверил все это на веб-сайте Elite с тех пор, как мы вернулись. Бронирование на всю ночь стоит тысячу фунтов. Это базовый тариф. Некоторые девушки могут брать больше.’
  
  Фримен посмотрел на удивленные лица сидящих за столом и сказал: ‘Серьезные деньги, ребята. В девяти случаях из десяти речь идет либо о сексе, либо о деньгах, а сейчас у нас есть и то, и другое в избытке’.
  
  Вырвал ли Смит страницу из одного из своих драгоценных блокнотов Олдвича, записал ли все свои максимы и передал ли ее Фримену во время его последнего визита на озеро Сентрал? Они с Мириам должны были навестить его завтра днем, и Уотерс подумал, что, возможно, ему стоит просто спросить.
  
  Фримен сказал: ‘Вот где я нахожусь с этим. Роксана Прескотт, очевидно, была, как сказала Дениз, немного не в себе в течение нескольких лет. Она употребляла. Она бросила это дело примерно в то же время, когда решила стать эскортом – что, согласитесь, довольно нелогично, но, по словам ее родителей, которые знали ее лучше, чем кто-либо другой, с кем мы до сих пор разговаривали, именно это и произошло. Мы все знаем, что у пользователей постоянно случаются рецидивы, и что вы не всегда можете заметить, что они это делают. Вполне возможно, что Роксана принимала наркотики, а ее родители никогда бы не узнали. Но с чем у меня действительно проблема, так это с тем, как она оказалась там, куда попала с таким количеством кетамина в организме. Если тесты Робинсон подтверждают результаты предыдущего, она не могла проехать на машине какое-либо расстояние, если вообще могла водить ее. Но в машине ничего нет, насколько мы можем видеть, никаких следов того, что она взяла. Итак, она взяла это где-то в другом месте, и у нее был водитель, или она взяла это в машине, и кто-то убрал. В любом случае, в этом замешан кто-то другой.’
  
  Говоря таким образом, это казалось достаточно простым, но в школе такому мышлению не учат. У некоторых людей разум, подумал Уотерс, работает как беспилотники. Они поднимаются выше и видят дальше – они видят картину в целом. Фримен благодарил Прити и в то же время умудрялся прочитать несколько строк, проверяя, все ли там написано. Затем она встала и сказала: ‘Используй выходные по максимуму. В понедельник мы будем заняты’.
  
  Обычно не имело значения, во сколько кто-либо приходил в Blue Note, но за последние несколько недель пятничные вечера стали обычным делом. Рядом с главным баром была отдельная комната, и группа привыкла собираться там в восемь и вместе есть еду навынос, прежде чем отправиться слушать музыку. Джейсон Дайвер и его сестра Кэтрин теперь были совладельцами клуба, и их имена были указаны в лицензиях; недавно оба присутствовали на этих пятничных вечерах. Там могло быть шесть или восемь человек, и иногда одно или два лица отличались друг от друга, но брат, сестра, Уотерс и Мириам стали постоянными посетителями. Он подумал, что у группы есть некоторые интересные характеристики; ее участники были неженаты и бездетны, успешны в своей карьере и уже не пребывали в расцвете юности.
  
  Ничего не планировалось, но было заключено неофициальное соглашение, что для работы по вечерам в пятницу вам нужно садиться примерно к восьми часам. Сегодня была не их очередь заказывать еду, но, несмотря на это, Уотерс опоздал на несколько минут. На кровати у него лежала открытая сумка для выходных, и он запихнул в нее дополнительную смену одежды – он не ожидал вернуться в квартиру до вечера воскресенья, а может быть, даже до понедельника. Завтра они вдвоем должны были прийти в Drift's End на ланч с Ди Джеем и Джо. Без сомнения, предстояла долгая прогулка, и он нашел запасной пуловер, потому что прогноз погоды не был идеальным. Он напомнил себе, что нужно сказать Мириам, чтобы она взяла с собой что-нибудь теплое, когда он приедет туда, что действительно должно произойти – он взглянул на часы – не более чем через двадцать минут.
  
  Он стоял у своего стола с сумкой в одной руке и в последний раз проверял электронную почту на своем ноутбуке, когда раздался звонок в дверь. Это само по себе было необычным событием. Он закрыл компьютер и подошел к переговорному устройству, все еще держа в руках сумку, нажал кнопку ответа и спросил, кто там. Ответа не последовало. Он наблюдал и ждал. Примерно через тридцать секунд кто-то снова позвонил в звонок, и он снова задал вопрос. Возможно, это не сработало, но более вероятным объяснением было то, что человек внизу не понимал, как работает система – им нужно было удерживать нажатой кнопку "Говорить", чтобы ответить ему. Это могла быть какая-то доставка.
  
  Тогда Уотерс действовал быстро, чтобы избежать одной из этих надоедливых открыток и поездки на почту. С сумкой в руке он спустился по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки за раз, и с облегчением увидел фигуру, все еще стоявшую по другую сторону панели из матового стекла. Но это не форма почтового отделения, подумал он, открывая дверь. Нет, не форма почтового отделения, потому что это была Майя Кумар.
  
  OceanofPDF.com
  Глава Четырнадцатая
  
  ‘Сейчас мы выезжаем из Ханстона на прибрежную дорогу. За следующим поворотом открывается первый настоящий вид на море. И вот мы здесь, слева от нас. Честно говоря, сегодня немного пасмурно. Нам не помешало бы еще немного вчерашнего солнечного света.’
  
  Аудио-описание стало чем-то вроде привычки всякий раз, когда они отправлялись куда-то в новое место. Память Мириам была на удивление хорошей, и ей не понадобилось повторять описание во второй раз. Уотерс проверил ее в этом и обнаружил, что она может повторить слово в слово то, что он сказал ей через несколько месяцев после их последнего путешествия. В результате он научился быть точным и экономным.
  
  Он посмотрел на нее. Сегодня она особенно постаралась с одеждой, снова расспрашивая его о местонахождении коттеджа, о том, где они могли гулять, как Джо оделась для выхода на улицу. Он был в некоторой растерянности из-за последнего, и его ответ ‘Теплое пальто, я полагаю, в это время года’ был отклонен как совершенно неадекватный. Он попытался выйти за рамки своего собственного представления о ней и представить, какой она покажется паре, которая собирается встретиться с ней в первый раз. Честно? Они не могли не быть впечатлены.
  
  Уотерс проснулся ночью, все еще раздумывая, должен ли он рассказать ей о том, что произошло в квартире, и об истинной причине, по которой они не появлялись в "Блю Ноте" почти до половины девятого. Чего бы он добился, если бы так поступил? Он мог бы заставить себя чувствовать себя лучше, но это было бы за счет того, что Мириам почувствовала бы себя хуже, не так ли? Она могла бы волноваться, она могла бы разозлиться. И, будучи слепой, чувствовала бы она себя в каком-то смысле более уязвимой, чем другие женщины в подобных ситуациях? Он не знал; у него еще не было с ней ответов на все вопросы. В конце концов, он промолчал по этому поводу.
  
  У входной двери Майя улыбнулась ему и сказала: ‘Поскольку я все еще была в городе сегодня вечером, я решила зайти и посмотреть квартиру’.
  
  Первое, что он заметил, было то, что она сменила одежду, в которой была на работе днем. Офисные серые брюки и белая блузка были заменены повседневным жакетом, короткой юбкой и замшевыми ботильонами. Но она жила со своими родителями в Бери, в добрых полутора часах езды отсюда – у нее не было времени заехать домой, переодеться и вернуться.
  
  Уотерс сказал: "О,… Точно. Впрочем, я как раз собираюсь уходить’.
  
  Он поднял сумку чуть повыше, как будто ей нужны были какие-то доказательства, и она спросила: ‘Собираешься куда-нибудь в хорошее место на выходные?’
  
  Улыбка все еще была на ее лице, но что-то в ней было не так. Оглядываясь назад, он просто не мог понять, насколько сильно в ней было не так. Он спросил, разговаривала ли она с агентом по недвижимости, потому что…
  
  ‘Я буду только через десять минут. Ты продолжаешь говорить мне, что это всего лишь маленькое местечко!’
  
  Он сказал ей это всего один раз, он был уверен в этом, но она сделала шаг вперед, и он повернулся, чтобы она могла пройти мимо него, а затем она стала подниматься по лестнице. Он был вынужден последовать за ней. Она стояла близко к двери – позже он удивлялся, как она узнала, какая из трех комнат на лестничной площадке принадлежит ему, – и ему пришлось немного наклониться над ней, чтобы вставить ключ в замок. Она не отодвинулась, совсем нет.
  
  В гостиной она стояла в центре комнаты и смотрела на него. Он указал в сторону кухни и запинаясь произнес: ‘Итак, вот кухня. Там газовый котел. Всегда много горячей воды ...’
  
  Майя сказала: ‘Ты не собираешься предложить мне выпить? Предполагается, что кофе нужно варить, когда продаешь заведение. Хотя я не возражаю против чего-нибудь покрепче’.
  
  Они обе, конечно, были не при исполнении, но звание редко забывается полностью, а Майя вовсе не забыла об этом. Она намеренно и вызывающе игнорировала его.
  
  Уотерс сказал: ‘У меня действительно мало времени’.
  
  Она посмотрела на сумку, которую он все еще держал в руках, и сказала: ‘Ты мне не ответил. Я спросила, собираешься ли ты куда-нибудь в хорошее место’.
  
  И его мысль в тот момент была о том, что на следующей неделе будет неловко, неловко в офисе в понедельник. Возможно, мне нужно будет упомянуть об этом кому-нибудь.
  
  Он сказал: ‘У меня есть пять минут. Осмотритесь, и я отвечу на любые вопросы’. Затем он поставил сумку на пол и пошел на кухню, как будто у него там было какое-то дело. После паузы в десять или пятнадцать секунд молчания он понял, что Майя подошла к нему сзади – она стояла у входа на кухню, удерживая его на этом пространстве размером семь на девять футов. Он повернулся, и она сказала: ‘Она слепая, не так ли? Девушка, с которой ты встречаешься?’
  
  Он сказал: ‘Да’.
  
  Улыбка, застывшая на ее лице, теперь таяла, но становилась чем–то худшим - странным, напряженным взглядом, который он мельком заметил тем утром. Изучив ответ из одного слова, она спросила: ‘Ты находишь это интересным?’
  
  Ровным голосом Уотерс сказал: ‘Свяжитесь с агентом и назначьте соответствующую встречу, если вам интересно, теперь вы заглянули внутрь’.
  
  Она повернулась спиной и пошла прочь от входа – чтобы не терять ее из виду, Уотерсу пришлось последовать за ней. Она снова стояла в холле, оглядываясь по сторонам.
  
  - Ты сказала, пять минут. Ты не можешь справиться даже с этим?
  
  Инстинкт подсказывал ему, что безопаснее всего говорить и делать как можно меньше, подождать, пока она уйдет, не устраивая сцен. Она хотела хоть какой-то сцены.
  
  Когда он не ответил, она снова перевела на него взгляд и сказала: ‘Ты казался более чем счастливым провести сегодня час с парой проституток. Пять минут - это не слишком много, если просить, не так ли? Для коллеги?’
  
  Уотерс остался в дверях, в нескольких футах от нее. Он сказал: ‘Позвони агентам, Майя. Я должен сейчас уйти’.
  
  ‘Я видел, как ты смотрела на меня’.
  
  Каждым своим словом она делала это необратимым, он знал это. Отсюда не было возврата к нормальной жизни. В тот момент он просто понятия не имел, как с этим можно справиться, когда они вдвоем вернутся в нормальный мир офисов отряда.
  
  Для Майи его молчание означало своего рода победу. Она снова нервно улыбнулась и добавила: ‘Ты же не можешь этого отрицать, не так ли?’
  
  Он сказал: ‘Я смотрю на всех, каждый день’.
  
  "Ты знаешь, что я имею в виду. Это не просто смотреть. Это наблюдение. Я видел, как ты наблюдал за мной".
  
  ‘Нет. Ты неправильно поняла. Прости, если...’
  
  ‘О! Теперь ты сожалеешь. Ты рассказала мне все об этом месте в раздевалке. Ты думала, я не знаю почему? Тогда, когда я приеду, ты извинишься.’
  
  Это факт жизни, что если вы работаете в полиции, вам регулярно приходится иметь дело с людьми, которые варьируются от слегка неуравновешенных до клинически невменяемых, но в основном, подумал Уотерс, они по другую сторону баррикад.
  
  Он сказал: ‘Давай покончим с этим сейчас, Майя. Мы можем либо забыть об этом, либо поговорить в офисе в понедельник, если хочешь. Но ты должна уйти сейчас’.
  
  Выражение ее лица омрачилось. Теперь взгляд стал свирепым, когда она сказала: ‘Так ты просто выгоняешь меня?’
  
  ‘Да. Но ты сама себя втянула в это’.
  
  Может, я сказал что-то не то? Он все еще не был уверен, когда они проезжали первый указатель на Марстон. Тогда она сказала ему другим голосом: ‘Ты уверен, что хочешь закончить все вот так?" и Уотерс подумал: "Да, честно говоря, подойдет любой конец". Он кивнул ей, и последнее, что сказала ему Майя Кумар, было: "Просто помни, ты сказала, что...’
  
  Он стоял в квартире, прислушиваясь, пока не услышал, как закрылась входная дверь. Это было похоже на слабое эхо взрыва, и он почувствовал легкое оцепенение, как будто был вовлечен в террористический акт, как будто был потрясен, но удачливо выжил. Взглянув на часы, он понял, что было почти восемь, и он серьезно опаздывал. Он достал свой мобильный и подумал: "Я должен позвонить сейчас, но я серьезно, серьезно опаздываю".…
  
  Принял ли он тогда правильное решение?
  
  Был неторопливый обед с морепродуктами и салатом. Они вдвоем привыкли работать вместе над подобными проектами, но, когда Уотерс описывал Мириам тарелку с едой, он заметил, с каким интересом хозяева смотрели и слушали. Когда Уотерс объяснил расположение всего, используя метод циферблата, и перед тем, как они приступили к еде, Джо сказала: ‘Есть сотня вещей, о которых мы просто не думаем, не так ли?’, что последовало за предыдущим разговором о слепоте – как только стало ясно, что Мириам была рада обсудить это, последовал ряд вдумчивых вопросов.
  
  В ответ Мириам сказала: ‘На самом деле это триста шестьдесят восемь вещей’, и это еще больше развеселило ее. Уотерс надеялся, что день пройдет хорошо, но оказалось даже лучше. Констебль все еще рассматривал раскладку еды на своей тарелке. Потом поднял глаза и сказал: "Креветки в шесть часов". Звучит как какая-то старомодная дуэль’.
  
  Мириам сразу понравилась ему – либо понравилась, либо нет, насколько это касалось новых людей, и Уотерс был готов к стратегии скорейшего ухода. Но сейчас они сидели в гостиной Дрифтс-Энда после обеда и долгой, бодрящей прогулки по солончаку. С минуты на минуту констебль мог отправиться на кухню и заварить свежий чай. После его комментария о креветках в шесть часов Мириам сказала: "Мы каждый день сражаемся во многих битвах. Некоторые рестораны - это кошмар, и другие, похоже, это понимают. Незрячие посетители, как правило, очень лояльны к небольшому количеству заведений! У меня есть вспомогательные средства, которые я иногда беру с собой. У вас могут быть тарелки с очень глубокими бортиками, чтобы вы не сталкивали с них еду. Чашки и бокалы, которые неприметны для окружающих, – Уотерс заметил, как Джо и констебль переглянулись, потому что бокалы на высоких ножках за обедом были довольно вызывающими, – но когда все остальное не помогает, вы просто заказываете пиццу и банку кока-колы.
  
  Джо рассмеялась и спросила, где лучше всего поесть Мириам в Лейке, возможно, планируя какое-нибудь приглашение в будущем, но Смит несколько долгих секунд смотрел на свою новую гостью, прежде чем поймать взгляд Уотерса. Ничто так не впечатлило бы его бывшего сержанта детективной службы, как хорошее настроение перед лицом невзгод и мужество перед лицом бедствий. У Мириам было и то, и другое, и молчаливое выражение лица Смита достаточно ясно говорило своему бывшему детективу-констеблю: "Ну, что ж, в этом что-то есть".
  
  Были моменты тревоги, особенно когда довольно рано Мириам упомянула превосходную саксофонистку, которую они слышали в клубе прошлой ночью. Смит поинтересовался подробностями, и Мириам сказала: ‘Она старая университетская подруга Кэтрин. На самом деле она врач!’
  
  Смит с некоторым испугом посмотрел на Уотерса и одними губами произнес имя ‘Дайвер’? Давным-давно, когда Уотерс был совсем молодым, его сержант пригрозил запереть его в камере для его же блага, вместо того чтобы позволить ему продолжать встречаться с сумасшедшей молодой женщиной, которая только что унаследовала частный детективный бизнес в Кингз-Лейк. Их жизни развивались в разных направлениях, как хорошо знал Смит, но определенные события оставались ориентирами, по которым он ориентировался в прошлом и, возможно, когда-нибудь в будущем.
  
  Да, сказал Уотерс, та самая Кэтрин Дайвер.
  
  Смит сказал: "Я вижу, их агентство все еще публикует рекламу в местной газетенке’.
  
  Очевидно, это был вопрос, и Уотерс ответил на него: ‘Дела идут очень хорошо. Джейсон отвечает за онлайн-безопасность, а Кэтрин занимается коммерческими расследованиями. Сейчас у нее два американских контракта. Они также берут на себя какую-то обычную работу в Норфолке. У них есть пара человек, которые работают агентами самостоятельно.’
  
  ‘Она предложила мне немного этого", - сказал Смит.
  
  Джо смотрела и слушала. Уотерс так и не передал предложение, о котором его просила Кэтрин, но он совсем не был удивлен, что она сама связалась со Смитом, хотя он узнал об этом впервые.
  
  Смит продолжил: ‘Но это было слишком рано после сами-знаете-чего. Четверть часа в офисе с дайверами, и мне пришлось бы прилечь до конца дня!’
  
  В наступившей после этого тишине птица прокричала над водой за берегом долгим, скорбным, музыкальным криком. Они все услышали это, и Смит сказал: ‘Кроншнеп. Весенний мигрант, направляющийся на север.’
  
  Мириам сказала: ‘Какой прекрасный звук! Я собиралась спросить, чем ты занимаешься весь день, но теперь я могу сказать’.
  
  Смит сказал: ‘Джо - эксперт. Она научила меня всему, что я знаю’.
  
  И Джо сказала: ‘Он схватывает это очень быстро. Он стал местной достопримечательностью. Если он в саду и мимо проходят орнитологи, они спрашивают его, о чем идет речь’.
  
  ‘Я рассказываю им всякие истории, - сказал Смит, - но это помогает местному пабу продолжать работу. Я получаю небольшие комиссионные ...’
  
  - А что еще? - спросила Мириам. Это большой сад?
  
  ‘Нет, почтовая марка", - сказал Смит. "Я поддерживаю порядок, когда Джо на работе. Береговая охрана сказала, что возьмет меня волонтером, но я слишком занят, на самом деле. Главный мойщик бутылок, лодочник и выгуливатель собак, все в таком роде!’
  
  Говорила с обычной жизнерадостностью, но Уотерс заметил выражение лица Джо Эвисон. Казалось, она была чем-то разочарована, как будто пыталась и потерпела неудачу, но чем именно, Уотерс не был уверен, пока она не перевела взгляд со Смита на него, и тогда он понял.
  
  Мириам сказала: ‘Что ж, твоей собаке здесь очень хорошо. Мы с Беном всегда можем это сказать’.
  
  Бен был на своем обычном месте, сидя прямо между ее правым коленом и левым коленом Уотерса, умудряясь опираться на оба. Лейла сидела на ковре перед ним, наблюдая за каждым движением.
  
  Джо сказала: ‘Она влюбилась...’
  
  В коттедже было несколько минут безумия, когда двум животным впервые разрешили поздороваться, а на долгой прогулке они много гонялись и лаяли. Мириам была в восторге от всего этого, смеялась и крепче сжимала руку Уотерса каждый раз, когда мимо проносились собаки. На берегу было мало других людей, так как северо-восточный ветер снова оттеснил весну, но Мириам любила соленый запах болот с одной стороны и рев и шипение моря с другой, когда волны разбивались о огромный галечный хребет. В какой-то момент Уотерс подвел ее к кромке моря. Ветер усилился и обдал их брызгами от набегающей волны, и они почувствовали, как земля уходит у них из-под ног, когда вода отступила, а камни перекатывались в своем вечном путешествии взад и вперед вдоль береговой линии Норфолка. Подняться обратно на гребень было почти невозможно, и Мириам цеплялась за него, наполовину в страхе, наполовину в истерическом смехе. Даже в тот момент он подумал, что это один из тех случаев, которые ты никогда не забудешь.
  
  Смит наклонился вперед из своего кресла, открыл маленькую дровяную печь и засунул туда еще один кусок сухого дерева – ранее он признался, что часть его была собрана на берегу прошлой осенью, после штормов. ‘Я где-то читал, что оно горит по-другому. Получается какой-то странный цвет. Я думаю, это соли металлов ...’
  
  Затем он уставился в стеклянную панель перед плитой, и в комнате воцарилась тишина, пока Уотерс не сказал: ‘Она выделяет много тепла, эта штука. Я удивлен’.
  
  Смит сказал: "Подумай об одном, когда будешь делать свой ход. Но я ожидаю, что кто-нибудь скоро захочет их запретить. Изменение климата и все такое. Были желающие на квартиру?’
  
  ‘Несерьезные", - сказал Уотерс.
  
  ‘Это случится, когда случится. Мы уже почти сдались, когда это место появилось на рынке, не так ли?’
  
  Он посмотрел на Джо, и она кивнула. Затем она сказала: ‘Мы купили его в сотне ярдов назад по дороге, как только увидели’.
  
  - А в "Сентрал"? - спросил Смит. Все снова успокоилось?
  
  Это было первое упоминание о чем–либо, связанном с работой, и Уотерс предположил, что это было сделано намеренно - что округ Колумбия уважает в профессиональном смысле обязанность офицера не обсуждать дела с представителями общественности, хотя это казалось несколько абсурдным, если он думал о себе таким образом.
  
  ‘ В значительной степени, - сказал Уотерс. На этой неделе нам вынесли первый обвинительный приговор за поножовщину на Иден-стрит? Обязательный срок, минимум восемнадцать лет.
  
  Смит наконец оторвал взгляд от плиты и сказал: ‘Хороший результат’.
  
  ‘Помощь Джозефа Ритца была неоценима’.
  
  Уотерсу не нужно было говорить больше – сам Смит посоветовал священнику рассказать Уотерсу все, что он знал о бездомном мужчине, ставшем несчастной жертвой организованной преступности. Смит сказал: ‘А Фримен? Она всех поставила в известность?’
  
  Будучи студентом, изучающим современную историю, Кристофер Уотерс понимал, что по прошествии небольшого времени может возникнуть множество осложнений. Несколько коротких лет назад он стоял со Смитом, ожидая посадки в вертолет, чтобы вылететь на газовую вышку Элизабет в Северном море, и к ним присоединилась женщина из регионального отдела по тяжким преступлениям, старший инспектор Кара Фримен, и ее самодовольный и невыносимо подобострастный детектив-сержант Терри Кристофер. Первое впечатление Уотерса о ней было высокомерным и превосходящим, с некоторым презрением к деревенщинам из Кингз-Лейк-Сентрал. Но деревенщины поймали убийц Джимми Белла, и позже Фримен будет работать с ними, когда они будут искать похищенных подростков, Тину Феллоуз и Кэмерон Раут. Время снова двинулось вперед – она хотела, чтобы Смит присоединился к ее новой команде. И теперь она была его, Уотерса, губернатором и сама была деревенской девчонкой в дебрях западного Норфолка.
  
  В ответ Уотерс сказал: ‘Да. Я бы сказал, что не требуется слишком много ударов. Команда поддержала ее’.
  
  Смит ответил не сразу. Джо снова наблюдала за ним. Новый кусок дерева загорелся совершенно внезапно и начал гореть извилистым сине-зеленым пламенем.
  
  Смит сказал: "В этой команде есть хорошие люди"… Но это улица с двусторонним движением, или так и должно быть. Мисс Фримен поддержала команду?’
  
  Уотерсу этот вопрос показался странным. Смит не был в здании почти восемнадцать месяцев. Он все еще поддерживал связь с Джоном Мюрреем и Элисон, но, насколько Уотерсу было известно, ни у кого из них не было никаких проблем с Карой Фримен. Смит наблюдал за ним, как будто мог видеть ход обсуждения, а затем объяснил: ‘Она амбициозна. Иногда амбициозным людям приходится делать выбор между своей карьерой и своими людьми. Раньше мне было интересно, в какую сторону она пойдет.’
  
  Когда Уотерс тоже подумал об этом, вместо ответа Смит сказал: "Возможно, ситуация еще не возникла. Возможно, она никогда не возникнет. Вы ведь не торопитесь? Я поставлю чайник. Есть очень интересное цейлонское пекоэ, которое может вам понравиться.’
  
  Когда они возвращались в Кингз-Лейк, Мириам сказала: ‘Я бы хотела послушать одну из книг Джо. Мне следовало спросить, доступны ли они в аудио формате’.
  
  Уотерс сказал: ‘Я не знаю. Может быть. Если нет, я мог бы прочитать тебе одно из них. У меня есть пара’.
  
  ‘Она умная, не так ли? Я действительно не могу представить ее в роли детектива-инспектора’.
  
  Уотерс коротко рассмеялся и сказал: ‘О, точно! Большое спасибо!’
  
  Она протянула руку и сжала его ногу.
  
  ‘Не принимай это на свой счет. Я знаю, что некоторые полицейские довольно умны’.
  
  Через несколько секунд Мириам добавила: ‘Но я не могу представить вашего окружного прокурора кем-либо иным, кроме полицейского’.
  
  Уотерс сказал: ‘Ну, до этого он был кем-то другим. Он служил в армии’.
  
  Мириам иногда очень обаятельно хмурилась, и сейчас была одной из них. Он продолжил: ‘Его семья была небогатой. Он был старшим, и я думаю, это был его способ помогать. Но он не был рядовым. Он служил в военной разведке. И долгое время в Белфасте. Когда ему исполнилось семь лет, он поступил на службу в полицию.’
  
  Уотерс притормозил на первом светофоре на обратном пути в Лейк, и Мириам сказала: ‘Мы в Ханстоне, не так ли?’ Он сказал, что они больше не удивлены ее способностью делать такие вещи, но он видел, что она все еще думает о предмете их предыдущего разговора.
  
  В конце концов она сказала: ‘Расскажи мне об их коттедже. На что он похож внутри?’
  
  Он описал Конец Дрейфа, более или менее комнату за комнатой, еще не следуя ходу ее мыслей, но, тем не менее, зная, что таковой будет. Когда он закончил, Мириам спросила: ‘Они много сделали с ним с тех пор, как купили?’ и он рассмеялся.
  
  ‘Да! Он полностью модернизировал его. Это не было развалинами, но вдвоем они все отремонтировали и привели в соответствие с современными требованиями. Он сам переделал часть проводки и всю штукатурку. Я понятия не имею, где он узнал о подобных вещах.’
  
  ‘ А сад? Он сказал, что это почтовая марка.
  
  Уотерс сказал: "Это немного больше, чем это. Удивительно, чего он с этим добился всего за один год. Почему?’
  
  Мириам проигнорировала вопрос и спросила: ‘И как часто Джо бывает в отъезде?’
  
  Капли дождя упали на ветровое стекло, и дворники включились автоматически. Она сказала: "Как вовремя...", но ждала от него ответа. Он сказал: ‘Я точно не знаю. Она преподает на курсе криминологии в Кембридже и иногда остается на ночь. По крайней мере, я, кажется, помню, что мне так говорили. И когда она работает над книгой, она часто бывает в отъезде. Она дает много интервью.’
  
  Если не отвлекаться на зрение, внутренняя сосредоточенность Мириам могла показаться особенно интенсивной. Уотерс взглянул на нее, как всегда очарованный тем фактом, что ее прекрасные орехово-зеленые глаза не видели дороги впереди, хотя казалось, что она ни на что другое не смотрит.
  
  В конце концов, и совершенно неожиданно, она сказала: ‘Но они же единое целое, не так ли? Они дружны как пара?’
  
  Да, сказал он, он был уверен в этом. Он вспомнил Смита в одиноком доме перед этим, доме, наполненном воспоминаниями о Шейле, и был уверен, что так было лучше. Но там что-то было, и он знал, что Мириам это нашла; возможно, она тоже имела больше представления, что это может быть, чем он. Он подумал о взгляде, которым наградила его Джо, которого она, Мириам, не могла видеть.
  
  Мириам сказала: ‘Это было сколько, за три часа до того, как он упомянул твою работу или кого-либо еще в участке?’
  
  ‘Да, и что?"
  
  ‘Итак, либо он больше не заинтересован, либо не хочет слышать об этом по какой-то другой причине. Судя по всему, что ты рассказала мне с момента нашей встречи, я сомневаюсь, что он потерял интерес к твоей работе, не так ли?’
  
  Уотерсу показалось, что его в чем-то перехитрили. Он сказал: ‘Нет. Но он знает, что я не могу говорить о делах’.
  
  Мириам улыбнулась. ‘ И ты думаешь, именно по этой причине он не спрашивает? Я в это не верю, так же как не верю, что именно по этой причине ты сам не упоминаешь об этом.
  
  Конечно, это была правда, но как ей удалось так быстро догадаться? Как интервьюер 2-го уровня, Уотерс знал, что он хорош в этом аспекте детективной работы, но быть зрячим может показаться недостатком, если вы достаточно долго пробыли в компании Мириам. Он действительно избегал разговоров о работе с DC, и в глубине души знал почему.
  
  Мириам повернулась на своем сиденье, протянула Бену руку и сказала, что они скоро будут дома. Возможно, она подумала, что сказала слишком много при первом знакомстве с его друзьями.
  
  К тому времени, как они миновали указатель на Кингз-Лейк, дождь снова утих, но оставил после себя серый, размытый вид раннего вечера. Они продолжили разговор, обсуждая события дня, говоря, какой это был хороший визит, что они скоро примут предложения посетить еще один, но Уотерса встревожил этот взгляд, которым наградила его Джо Эвисон, когда Смит рассказывал о тривиальных вещах, которыми были заполнены его дни. Это был взгляд, который говорил: "Я знаю, я знаю"… Я знаю, что этого недостаточно.
  
  OceanofPDF.com
  Глава Пятнадцатая
  
  Детектив-инспектор Томас Грин подумал про себя, могло ли время для этого быть еще хуже? Фримен снова исчез – еще один звонок на ее мобильный, еще один приглушенный разговор в коридоре, третий раз за это утро, а еще не было половины девятого. Команда, за исключением самой девушки, собралась вокруг центрального стола, ожидая, что брифинг начнется через – он взглянул на часы – четыре минуты. Учитывая то, что уже было запланировано на утро понедельника, могло ли время быть хуже? К полудню у них может и должен быть настоящий поток разведданных о смерти Роксаны Прескотт. И теперь это…
  
  К счастью, он не разговаривал с Уотерсом, когда тот приехал, чуть больше получаса назад. Все равно не было времени, и он решил проконсультироваться с Фрименом, прежде чем сделать это, но это уже была давняя история. События развивались гораздо быстрее и драматичнее, чем кто-либо из них мог предположить. Понятно, что Уотерс пару раз смотрел в его сторону, но он понятия не имел, что произошло за последние двадцать минут. И, вероятно, это было к лучшему, что он не мог.
  
  Все повернулись, когда старший инспектор снова вошел в комнату. Она подошла к его столу, встала к ним спиной и тихо сказала: ‘Том, мы начинаем брифинг. Понятия не имею, как далеко мы зайдем, но меня обязательно вызовут, так что говори с самого начала. Если они спросят, где она, она сказала, что заболела.’
  
  Прити Хусейн вошла в кабинет и неуверенно остановилась у двери, все еще не знакомая со своей ролью писца старшего следователя. Фримен помахал ей рукой и сказал: ‘Прити, ты можешь остаться здесь с инспектором Грин, если меня вызовут? Веди запись брифинга. Иногда твоей работой будет оставаться с расследованием вместо меня. Затем она кивнула, и они втроем подошли к столу. Грин отметил время – 08.32.
  
  Он сказал: ‘Как и планировалось, в пятницу утро будет напряженным. В течение часа Голдторп отправит нам первую партию данных из автомобиля Роксаны. Я посмотрю на это в первую очередь. Вскрытие начнется в десять, и мы хотим, чтобы предварительные результаты были представлены как можно быстрее – Серена, это ты. Клайв, в одиннадцать ты встречаешься с инспектором Тереком, чтобы забрать мобильные телефоны. Сначала мы посмотрим на Роксану, потом на загадочный. Каждый этап процедуры должен регистрироваться, и ни в коем случае нельзя оставлять кого-либо наедине с мобильными телефонами после их открытия. Дениз и Крис, подготовьте протоколы допросов в пятницу, пока все это не стало слишком напряженным, и, Крис, нам понадобятся ваши свидетельские показания, которые подпишут две девушки. Джон, разберись с основами, прежде чем мы посетим эскорт-агентство. Мы не даем им никакого предупреждения, мы просто появляемся. Выясните, кто здесь главный, и составьте список того, что мы хотим забрать с собой. После этого посмотрите, не ...’
  
  Грин остановился, когда открылась дверь. Он увидел, кто это, и посмотрел на Фримена. Старший детектив-инспектор встал из-за стола и подошел, чтобы тихо поговорить с Эйлин Леннон, многострадальной личной помощницей старшего суперинтенданта Аллена. Затем Фримен повернулся и сказал: ‘Детектив-сержант Уотерс. Не могла бы ты пройти со мной, пожалуйста?’
  
  Когда они добрались до офиса Аллена, Эйлин Леннон вошла первой, оставив дверь открытой. По пути наверх Фримен не сказал ни слова, но теперь она отошла на ярд от двери и заговорила с ним. Она сказала. ‘ У меня есть инструкции не обсуждать с тобой этот вопрос, и я не буду. Я просто даю тебе совет. Хорошо?
  
  Уотерс кивнул, и Фримен сказал: ‘Отвечайте коротко и по существу’.
  
  Затем голос Аллена велел им пройти в его кабинет. Уотерс вошел первым, за ним последовал Фримен, который закрыл дверь. Аллен указал на свободное место перед своим сверкающим и безукоризненно пустым столом, и Уотерс прошел вперед и занял его. Он чувствовал себя неловко, его руки висели по бокам – он задумался, не следовало ли ему застегнуть куртку, которую он случайно выбрал этим утром.
  
  Он кое-что обдумал по дороге сюда. Майя пропала из офиса, и никто ни словом не обмолвился об этом. От Тома Грина ничего, кроме пары странных взглядов, прихода и ухода Фримена и секретных разговоров по ее мобильному. Он знал, что что-то было, но не был готов к этому, чем бы это ни оказалось.
  
  Аллен делал все как обычно, читая газету, лежавшую перед ним. На листе было что-то похожее на стенограмму разговора, с именами слева направо, но Уотерс ничего не мог прочесть. Когда суперинтендант дошел до конца, он поднял глаза и сказал: ‘Детектив-сержант Уотерс. Я собираюсь задать вам несколько вопросов. Это не формальная дисциплинарная ситуация, но вы имеете право на представительство. Вы хотите иметь представительство?’
  
  Уотерс сказал: ‘Я приму решение, когда узнаю, в чем дело, сэр’.
  
  Аллен посмотрел на свою помощницу, которая заняла место справа от него и слева от Уотерса – она открыла блокнот и была готова печатать. Аллен протянул ей руку и обратился к Уотерсу: ‘Вы хотите, чтобы мой ассистент сделал запись этой встречи?’
  
  ‘Да, сэр’.
  
  Еще один кивок в сторону Эйлин Леннон, и она начала.
  
  Затем Аллен сказал: ‘Вы, сержант Уотерс, рады, что старший детектив-инспектор Фримен остается в комнате в качестве свидетеля при этом разбирательстве?’
  
  Разбирательство? Аллен не смог бы сделать так, чтобы это больше походило на официальную дисциплинарную ситуацию, даже если бы потратил неделю, пытаясь придумать, как это сделать. Очки для чтения в золотой оправе были надеты суперинтендантом на переносицу, и его взгляд был устремлен поверх них на высокую фигуру детектив-сержанта.
  
  Уотерс сказал: ‘Да, это я, сэр’.
  
  ‘Очень хорошо. Как я уже сказал, сейчас мой долг задать вам несколько вопросов о ваших отношениях с коллегой ...’
  
  Теперь Уотерс мог лучше разглядеть этот лист бумаги, когда Аллен положил его плашмя на стол и еще раз просмотрел. Внизу был пронумерованный список, и он догадался, что это были вопросы, которые ему должны были задать. Весь лист был отпечатан на машинке – кто-то был занят этим утром или даже в выходные.
  
  - Вы приглашали детектива-констебля Кумара к себе домой в пятницу вечером? - спросил Аллен.
  
  ‘Нет, сэр’.
  
  Аллен ждал, его взгляд снова поднялся поверх очков. Это урок второй или третьей базовой подготовки к допросу – подождите и дайте подозреваемому сказать больше, чем ему нужно. Такое ожидание само по себе является искусством, и многим успешным детективам это никогда не удается. Смит, конечно, был мастером прошлого, и не было предела степени недоверия, которое он мог выразить интервьюируемому, вообще ничего не сказав. Существует искушение рассказать свою версию истории, а не подвергаться сомнениям, и Уотерс чувствовал это, но он знал, что совет, который только что дал ему Фримен, был разумным, и поэтому он ждал, пока Аллен продолжит.
  
  Аллен взглянул на газету.
  
  "Был ли детектив-констебль Кумар в вашем доме в пятницу вечером?’
  
  ‘Да, сэр’.
  
  ‘Вы предполагаете, что она приезжала к вам домой в Кингз-Лейк, но вы ее не приглашали?’
  
  ‘Да, сэр’.
  
  Еще одно молчаливое чтение того, что было написано на этом листе. Уотерс знал, что Фримен стоит позади и слева от него. Он поборол искушение обернуться и посмотреть, насколько это было для нее неожиданностью. К кому обратилась Майя со своей историей? Что именно она сказала?
  
  - У вас был разговор с детективом-констеблем Кумаром здесь, в Центральном управлении, в среду утром? - спросил Аллен.
  
  ‘Да, сэр’.
  
  ‘Где это произошло?’
  
  ‘В раздевалке, сэр’.
  
  Пальцы Эйлин Леннон отбивали дробь, делая запись постоянной и неопровержимой, что он дал эти ответы в этот день, в это время. Уотерс мельком увидел жизнь по ту сторону; обвинение было выдвинуто, обвинение могло последовать. Его могли признать виновным и приговорить.
  
  ‘И в том разговоре, - сказал Аллен, - вы сказали констеблю, что ваша квартира выставлена на продажу?’
  
  ‘Нет, сэр’.
  
  Ответ, казалось, озадачил суперинтенданта. Он прочитал что-то на листке, прежде чем спросить: ‘Но ваша квартира продается?’
  
  Уотерс сказал: ‘Да, это так, сэр. Это было некоторое время назад, и все это знают. Я не упоминал об этом детективу-констеблю Кумар в среду – она спросила меня об этом’.
  
  ‘Понятно. Было ли сказано вами в разговоре в среду здесь, в участке, что-нибудь, что можно было бы истолковать как приглашение посетить вашу квартиру?’
  
  ‘Нет, сэр. Когда она спросила меня об этом, я сказал ей, у какого агента по недвижимости это есть на балансе’.
  
  Взгляд Аллена скользнул мимо него к Фримену, и Уотерс подумал: "при чем здесь она?" Как она справляется с подобными вещами? И разве еще два дня назад Смит не сказал о ней: “Раньше я задавался вопросом, каким путем она пошла бы”, если бы ей пришлось делать выбор между своей карьерой и своим народом?
  
  Затем Аллен спросил: ‘Были ли какие-нибудь свидетели этого разговора в среду утром?’
  
  ‘Насколько мне известно, нет, сэр’.
  
  Первый этап завершен – суперинтенданту нужно было двигаться дальше. Уотерс был немного удивлен сам себе. Он чувствовал себя настороже, но не паниковал, был на взводе, но не напуган.
  
  Аллен снял очки для чтения и заговорил более официальным тоном, как будто эти два события были каким-то образом связаны. ‘Я должен проинформировать вас, детектив-сержант Уотерс, что против вас выдвинуто обвинение. Это серьезное обвинение такого рода, которое в наши дни нельзя и не будем игнорировать. На данный момент вы не отстранены от работы, но я приказываю вам немедленно покинуть Центральный вокзал, пока проводится дальнейшее расследование. Вам следует отправиться домой и ждать дальнейших распоряжений. До дальнейшего уведомления вы не должны вступать в контакт со своими коллегами, от которых могут потребовать свидетельских показаний. Вы поняли все, что я вам сказал?’
  
  ‘Да, сэр’.
  
  Аллен помолчал, как будто ему что-то только что пришло в голову, а затем сказал: ‘И я бы настоятельно посоветовал вам, детектив-сержант, не обсуждать это дело ни с кем за пределами полиции. Это внутреннее дело компании, пока вы не услышите другого.’
  
  Уотерс кивнул, решив, что для одного дня он сказал достаточно "да" и "нет", господа. Аллен коротко кивнул и сказал: ‘Старший инспектор Фримен сейчас проводит вас из здания’.
  
  Он последовал за ней к служебному входу в задней части здания, тому, который ведет на автостоянку. Он думал, что она намерена сдержать свое слово и ничего не говорить, но после того, как Уотерс скрылся за дверью, она тоже вышла. Как только она вышла из здания, поведение Фримен, казалось, изменилось. Она сказала будничным тоном: ‘Хорошо. Была вовлечена во что-нибудь подобное раньше?’
  
  Должно быть, он выглядел удивленным, потому что она продолжила: "Я не имею в виду, были ли у тебя предыдущие вопросы. Это не был наводящий вопрос. Я хочу быть уверена, что ты справишься с этим должным образом’.
  
  Уотерс сказал: ‘Нет, мэм. Я видел, как несколько других людей были отстранены от работы и привлечены к дисциплинарной ответственности, вот и все’.
  
  Казалось, она никуда не торопилась. Она засунула руки в карманы и посмотрела на уродливое здание с маленькими окнами и кривыми водосточными трубами; вся задняя часть Лейк-Сентрал выглядит как незапланированная череда запоздалых мыслей.
  
  Затем Фримен сказал: ‘Заинтересованное лицо заявило о серьезном сексуальном насилии’.
  
  Это было то, о чем он догадывался. Он посмотрел на старшего детектива-инспектора и просто покачал головой.
  
  Она сказала: ‘Чтобы избавить всех от уймы времени, неприятностей и смущения, будь честен со мной, пожалуйста. Ты прикасался к ней?"
  
  ‘Нет, мэм’.
  
  ‘Были ли у вас с ней какие-либо отношения, кроме профессиональных?’
  
  ‘Нет, мэм’.
  
  ‘Произошло ли до этого что-нибудь, что заставило вас осознать, что заинтересованное лицо может вести себя подобным образом?’
  
  Уотерс снова сказал "нет", но уже менее убежденно, и Фримен сразу же понял это. Она сказала: ‘Инспектор Грин заметил мне сегодня утром, что, насколько ему известно, вы двое никогда не работали в команде вдали от Централа. Это так?’
  
  ‘Да, это он, мэм’.
  
  ‘Почему бы и нет? Я бы подумал, что это должно было произойти уже сейчас’.
  
  Как она добралась туда так быстро? И как он должен был это объяснить?
  
  ‘Это никогда не казалось уместным, мэм’.
  
  Теперь Фримен внимательно изучал его. Она сказала: ‘Уместно?" Странное слово...
  
  Из здания вышли двое мужчин в форме. Одним из них был Холт, сержант, который был на месте происшествия, где была найдена машина Роксаны Прескотт. Он кивнул и пожелал им обоим доброго утра. Глядя, как мужчины уходят, Уотерс подумал: "Все выглядит нормально, мы здесь, пара детективов обсуждают работу, но примерно через час слух разнесется по участку".
  
  - В каком смысле неуместно, детектив-сержант? - спросил Фримен.
  
  Сейчас он не пытался уклониться от ответа, но на то, чтобы расставить слова в правильном порядке, требовалось время – слишком много времени для старшего инспектора, который сказал: ‘Вы хотите сказать, что знали, что с ней что-то происходит? Дальше не пойдет, ты понимаешь, что я имею в виду.’
  
  Он сказал: ‘Иногда у меня было чувство, что у нее, возможно, неправильное представление обо мне, мэм’.
  
  ‘Какое-то чувство?’
  
  ‘Мэм’.
  
  Она смотрела на него слегка расширенными глазами, которые говорили: "Это все?" Серьезно? Когда он больше ничего не предложил, Фримен сказал: "Я не хочу, чтобы это становилось слишком личным, Крис, но у меня такое чувство, что у молодых женщин действительно возникают представления о тебе. Я сам этого не понимаю, но о вкусе не спорят. В любом случае, вы понимаете, о чем я говорю. Итак, что изменилось в этом случае?’
  
  Он сказал: ‘Майя бросала на меня несколько странных взглядов с тех пор, как начала. Я знаю, это звучит так же жалко, как “чувство”, но ..."
  
  ‘Нет. Продолжай’.
  
  ‘Например, в пятницу утром, когда мы планировали интервью с соседями Роксаны по факультету, когда команда шутила по поводу эскорта, она уставилась на меня так, словно была в ярости. Как будто мне не следовало идти. Казалось, она приняла это близко к сердцу.’
  
  Фримен обдумывала это несколько секунд, прежде чем спросить: ‘Вы никогда не упоминали об этом никому другому в команде?’
  
  Когда он сказал, что нет, она сказала, что это очень жаль, а затем: "Но вы говорите, что активно избегали работать с ней один на один из-за этого?’
  
  ‘Да, мэм’.
  
  Она кивнула, больше себе, чем ему, и он спросил ее: "Могу я спросить, в чем сейчас заключается процедура? Я просто иду домой и жду?’
  
  ‘Да. Суперинтендант Аллен попросил меня сначала поговорить со всеми, кого это касается, – он хочет знать, есть ли на первый взгляд основания для официального расследования. Если что-то и есть, этим займется другое подразделение. Не смотри так встревоженно. Одно из таких событий - последнее, чего он хочет. Он хотел бы, чтобы я покончил с этим. ’
  
  Однако ей не нужно было добавлять, что она сделала бы это не для того, чтобы угодить Аллену или кому-либо еще. Вместо этого она сказала. ‘Звонок, который вы сделали в пятницу вечером, вероятно, сработает в вашу пользу’.
  
  Уотерс не скрыл своего удивления, когда ответил: ‘Вероятно?’
  
  ‘Да. Я имею в виду, это можно представить более чем одним способом. Можно создать впечатление, что умный детектив подставлял своих уток, заранее подготовив свою защиту. Предчувствую неприятности...’
  
  Она снова посмотрела на него, и Уотерс подумал, не оценивает ли она эффект своих слов, проверяя такую идею. Действительно ли она верила всему, что он ей сказал?
  
  Она сказала: ‘В любом случае, делай, как сказал суперинтендант Аллен. Не пытайся связаться с командой, ты поставишь их в неловкое положение. Если Майя попытается поговорить с вами – а это не исключено, – вы вообще не вступайте с ней в контакт. Обратите внимание на время звонка.’
  
  Она впервые коротко улыбнулась, и Уотерс сказал: ‘Прошу прощения за это дело, мэм. У нас было много дел этим утром’.
  
  ‘Мы все еще любим. Не волнуйся, мы обойдемся без тебя. Незаменимых людей нет’.
  
  OceanofPDF.com
  Глава Шестнадцатая
  
  Северо-восточный ветер все еще дул, но теперь уже против отлива на реке, и поднялась большая зыбь, достаточная, чтобы опрокинуть небольшое каноэ. Иногда зыбь превращалась в настоящую волну, и тогда ветер взбивал ее гребень в пену мутного цвета, прежде чем срывать ее горстями и подбрасывать вверх по течению, в воздух, как грязный апрельский снег. На пляже в прошлую субботу от ветра у них разбегались глаза как от смеха, так и от холода, но теперь, стоя у стены на берегу реки, Уотерс не мог представить более мрачной сцены.
  
  Кто-то сказал, что каменные стены не превращают тюрьму в клетку, а железные прутья - в клетку, но он не мог оставаться в квартире и размышлять о том, что произошло в Централе тем утром. У него был телефон, и на нем был сигнал – он достаточно хорошо знал эту часть города, и ему не нужно было проверять. Если кто-нибудь захочет с ним поговорить, они смогут это сделать.
  
  Это была знакомая ему прогулка, и он стоял здесь множество раз. Это было место, где он впервые серьезно столкнулся со своими чувствами к Мириам и принял решение. И теперь, скоро ли он скажет ей что-то совсем другое, что его отстранили от работы? А позже, что его уволили из полиции? Если бы это случилось, поверила бы она ему, а не властям, которые приняли такое решение? Кто-нибудь поверил бы ему? Его коллеги? Его собственные родители? В наши дни, когда я тоже, кажется, действует определенная самонадеянность, но на самом деле это не ново. Люди уже давно говорят, что нет дыма без огня.
  
  Очевидно, он уже разобрал это по частям. Улик против него как таковых не было бы, потому что он не сделал ничего плохого, но людей можно осудить с удивительно небольшим количеством веских доказательств – он был на нужной работе, чтобы знать это, не так ли? Дисциплинарные процедуры в полиции строги, но не более свободны от ошибок, чем в системе уголовного правосудия. Ошибки допускаются и в тех, и в других. И каждый раз, когда он обдумывал это, становился очевидным тот факт, что Майя Кумар происходила из влиятельной семьи. Ее мать была комиссаром полиции и по борьбе с преступностью в соседнем округе и первой женщиной-азиаткой в стране. Конечно, это ничего не значит, но мы все знаем, как обстоят дела в подобных ситуациях. У Смита была для этого фраза, когда события принимали неожиданный оборот благодаря чьей–то невидимой руке: "Кто-то, - обычно говорил он, сопровождая это понимающим взглядом, ‘ кто-то проболтался...’
  
  Уотерс повернул направо и направился по тропинке вдоль реки к докам. Жалеть себя бессмысленно, но ему пришлось задаться вопросом, почему это происходит снова. В прошлый раз он был в нескольких секундах от того, чтобы рассказать Фримен о своем секретном интервью с Майклом Уортли и фактически закончить свое пребывание в ее отделе, если не в полиции. И теперь, не по своей вине, насколько он мог видеть, он снова был на грани. Смит снова, после их первого случая, сидит в отделении неотложной помощи Лейк–Дженерал в ожидании, пока врач осмотрит сломанный нос Уотерса: "Я не говорю, что вы подвержены несчастным случаям. Это больше похоже на то, что ты, я не знаю, склонна к событиям...’
  
  В то время это была совершенно новая идея, потому что он таким не был и никогда им не был. В школьные годы с ним никогда не случалось ничего примечательного. Он был тихим мальчиком в конце класса, выступал в лучших группах, но получал средние оценки. В командных видах спорта он никогда не был ни первым, ни последним, и в социальном плане его вполне устраивало иметь горстку друзей. Он сделал школьную фотографию в четырнадцать лет, чтобы понять, что он самый высокий мальчик в году. Его пятерки оказались лучше, чем прогнозировалось, достаточно хорошими, чтобы поступить в нормальный университет, а не в один из волн, созданных политическими махинациями Тони Блэра, и там он тоже вел спокойную жизнь. Он занимался обычными студенческими делами, но безопасно и разумно, заинтересованный в работе, потому что к тому времени понял, что в академическом плане он был поздним разработчиком, и ему нравился этот опыт. Когда он начинал курс, он бы предпочел вторую степень ниже. К концу курса его наставник сказал ему, что хватит и первой, и ему следует подумать об исследованиях.
  
  Вместо этого он поступил на службу в полицию по программе ускоренного развития, разработанной для подготовки менеджеров и лидеров будущего. Все шло довольно хорошо, пока он не приехал в Кингз-Лейк, но у него не было чувства сожаления и намерения кого-либо обвинять. Он выбрал Центральный, потому что детектив, в команде которого был его отец, все еще был там, все еще работал, и потому что его отец однажды сказал ему: "Будь забавным, если окажешься рядом с констеблем Смитом".
  
  Это был поворотный момент, когда все начало происходить с ним, а не вокруг него. Расследование смерти Уэйна Флетчера? Внезапно это перестало быть работой или даже карьерой – это захватило всю твою жизнь. Это стало твоей жизнью. Ты не думал о том, во сколько начнешь или закончишь работу. Вы встретили семью, друзей, убитых горем людей, оставшихся под обломками, столько же жертв, сколько и тот, кто расстался с жизнью, и вы должны были это исправить, вы должны были сделать все, что в ваших силах, чтобы примирить их и восстановить справедливость. Впервые в своей жизни он делал что-то важное.
  
  И скоро его может не стать. Снова. Уотерс добрался до кафе на набережной, которое наполовину было его местом назначения. Он мог бы пойти к Микки Лемону пешком, но слишком много персонажей там могли узнать его, а Микки мог бы обмолвиться словом о каком-нибудь забавном происшествии, происходящем в снукерном клубе или на собачьих бегах, и это было бы болезненно. Теперь у Уотерса была своя небольшая сеть людей, и мысль о том, что он может потерять и ее, была еще одной причиной для депрессии.
  
  Он зашел в "Кошку с блюдцем" и заказал кофе. Здесь не было изысканного сервировки стола – вы стояли у стойки и смотрели, как несчастного вида женщина дергает ручки и нажимает кнопки на довоенной машинке. Раздался стук, как будто колесо вот-вот отвалится, и откуда-то снизу вырвалась струя пара, которая абсолютно не была частью процесса. В конце концов коричневая жидкость потекла в белую фарфоровую кружку.
  
  Женщина посмотрела на него и спросила: ‘Молоко?’
  
  Уотерс сказала "нет". Это, казалось, удивило ее. После минутного раздумья она спросила: ‘Сахар?’
  
  Снова нет, и улыбка, но ничего в ответ, за исключением выражения, которое, казалось, говорило: "Решать тебе, приятель, твои похороны".…
  
  Он сел у окна, выходящего на доки. На другом берегу было пришвартовано грузовое судно. Когда-то он был выкрашен в красный цвет, но теперь по большей части покрылся ржавчиной, а название, написанное выцветшими белыми буквами на носу, было неразборчивым. Возможно, оно даже на иностранном языке. Он всегда мог бы поступить на службу в торговый флот, если бы такая вещь все еще существовала. Затем он достал свой мобильный, но там не было ни пропущенных звонков, ни сообщений.
  
  Мириам позвонила ему в тот вечер, думая, что он, вероятно, закончил работу на день. Она рассказала о том, что Пэтси взяла на себя управление магазином, и о расширении ее преподавания музыки, и о том, как он мог бы помочь ей, проверяя людей, как в прошлый раз. Она была довольна, даже взволнована, а он и намеком не обмолвился о своих проблемах. Хватит на сегодня того зла, Уотерс.…
  
  Снова Смит. Иногда это раздражало, то, как он засел в твоей голове, как вирус в твоем программном обеспечении, которое ты просто не можешь удалить. Каждый раз, когда ты перезагружаешься, вот оно. И, конечно, было искушение позвонить ему и сказать: ‘Округ Колумбия. У меня есть подруга, у которой небольшие проблемы, и я сказала, что позвоню тебе и посмотрю, что ты посоветуешь ...’ – хотя бы для того, чтобы услышать саркастический ответ. Ты когда-нибудь задумывалась о том, чтобы завести новых друзей? Они кажутся очень нуждающимися. Или, какой болван впустит разодетую молодую женщину, которую он плохо знает, но к которой относится с некоторым подозрением, в свою квартиру в пятницу вечером? Или—
  
  Звонил его мобильный. Теперь это могло быть правдой, потому что подобные странные вещи случались и раньше, но когда Уотерс посмотрел, он не узнал номер. У всех его контактов были прикреплены имена – некоторые ненастоящие, но, тем не менее, это были имена. Когда это прекратилось, он просмотрел список, просто чтобы убедиться, но это была не Майя Кумар, или, по крайней мере, это был не номер, который он записал в свой телефон все те месяцы назад, когда отряд начал функционировать. Как и его наставник, он выработал привычку оставлять свою визитку в специально подобранных парах рук в районе Кингз-Лейк – это могло привести к появлению неизвестных абонентов. Эйприл, казалось, меняла свой номер каждые три недели; возможно, это была она.
  
  Он раздумывал, стоит ли позвонить туда и посмотреть, когда его телефон зазвонил снова. Тот же номер. Он оставил это, начал считать, дошел до восьми и затем нажал принять, подсчитав, что, если это Майя, он мог бы поступить так, как сказал Фримен – записать и ничего не говорить. В рамках официального дисциплинарного расследования это может быть засчитано против нее.
  
  Чей-то голос произнес: ‘Крис?’
  
  Это был Джон Мюррей. В нерабочее время Мюррей никогда не обращался к нему "сэр" – это было невысказанным признанием того, что они были равными в команде Смита и того факта, что сам Мюррей сыграл определенную роль в обучении новичка.
  
  - Джон. Ты сменил телефон?
  
  ‘Нет. Это было у меня целую вечность. Почему?’
  
  ‘Это придумала не ты’.
  
  ‘Это не мой обычный телефон, вот почему’.
  
  ‘ У тебя их двое?
  
  ‘Да’.
  
  Это была обратная сторона общения с самым неразговорчивым человеком из всех, кого он знал. Иногда это было похоже на допрос настороженного подозреваемого.
  
  ‘ Я никогда этого не знал, - терпеливо сказал Уотерс. Почему у тебя два мобильных телефона, Джон?
  
  ‘Чтобы я мог звонить людям в сложных ситуациях, не оставляя никаких отпечатков пальцев. Я бы сказал, что это сложная ситуация. У вас ее нет?’
  
  Он отнес телефон на свое обычное место - единственное красное кресло, купленное в благотворительном магазине, когда он только переехал сюда, - и сел.
  
  ‘Нет. Ты хочешь сказать, что у тебя есть одноразовый? У тебя есть неотслеживаемый платеж по мере поступления?’
  
  Мюррей сказал: ‘Да’, - все еще с той же ноткой удивления.
  
  ‘Так вы называете коллег, которых отстранили от работы?’
  
  ‘Ты не отстранена. Я проверил у Грина. Разве округ Колумбия никогда не говорил тебе достать телефон, которым ты могла бы пользоваться, не задавая неудобных вопросов?’
  
  Уотерс сказал, покачав головой: ‘Нет. У него был ребенок, Джон?’
  
  ‘Да. Два или три, я думаю ...’
  
  ‘Правда? Это заставляет нас выглядеть кучкой негодяев’.
  
  Мюррей обдумал это, прежде чем сказал без тени иронии: ‘Ну, да, иногда это довольно тонкая грань’.
  
  Что, конечно, было правдой. Уотерс встречался с ними – он сидел за столом для интервью напротив определенных людей и думал про себя, что во вселенной, лишь немного параллельной этой, наши роли могли бы поменяться местами. Он сказал Мюррею: ‘Джон, спасибо, что позвонил, но тебе не следовало этого делать. Это и так достаточно плохо. Никто больше не должен быть втянут в это’.
  
  Мюррей просто проигнорировал все это и сказал: "Вы должны знать, что происходит, прежде чем они снова заговорят с вами. Сегодня утром ее не было в здании, – даже на всякий случай Мюррей не собирался произносить это имя, – что было для нее удачей, потому что, если бы она случайно столкнулась с Сереной, отделение могло бы само расследовать убийство. Босс исчез незадолго до трех, а инспектор вышел минут через двадцать. Они вернулись только после пяти, и оба были неразговорчивы. Мы не задавали никаких вопросов, но я случайно узнал, что они брали у нее интервью сегодня днем в офисе Аллена.’
  
  Уотерс подумал, что особого вреда не будет, если я просто послушаю это и не буду задавать слишком много вопросов. Он спросил: ‘Аллен был там?’
  
  Мюррей сказал: "Не во время интервью, но он появился в конце. Кто-то сказал мне, что, когда они проходили мимо, они были там вчетвером. Она была за столом, что-то писала или подписывала. Это было около пяти часов.’
  
  ‘Ты случайно узнала об этом?’
  
  ‘Да’.
  
  Затем Майя Кумар сделала и подписала официальное заявление, в котором жаловалась, что, пока она была в его квартире, он делал ей нежелательные заигрывания. Она сказала "нет", но он настаивал и тем или иным способом пытался навязать ей себя. Она не была бы настолько глупа, чтобы заявить о серьезнейшем сексуальном насилии, потому что не могло быть подлинных улик судебной экспертизы, но ей и не нужно было бы этого делать – ей всего лишь нужно было убедить людей, что он добрался до нее, или даже просто в том, что он пытался использовать свое положение ее старшего офицера, чтобы получить то, что хотел. Уотерс представил себе расследование; старшие офицеры, которые никогда с ним не встречались, смотрят на очень хорошенькую, очень ранимую на вид молодую женщину и думают: "да, вы, вероятно, видели, не так ли?"
  
  Уотерс сказал: ‘Что ж, спасибо, что дал мне знать, Джон. Похоже, я окажусь не на той стороне расследования’.
  
  Мюррей сказал: ‘Я не уверен. Когда я разговаривал с Грином и спросил, отстранена ли ты официально, он сказал "нет", как будто не ожидал, что ты будешь отстранена. Это было после того, как они взяли у нее интервью.’
  
  Уотерс встал и подошел к окну. Над городом царил странный вечерний полумрак, дымчатые желтые сумерки спускались к реке, где он гулял днем. Он сказал: ‘Я бы не придавал этому большого значения. Если она подписала заявления, они должны продолжить’.
  
  Затем он попытался рассмеяться и сказал: ‘Мне лучше изложить свою историю начистоту!’
  
  На другом конце провода воцарилось молчание. В конце концов, Уотерс сказал: "В любом случае, спасибо, что не спросил, Джон’.
  
  ‘О чем спрашиваешь?’
  
  ‘Есть ли что-нибудь в том, что она сказала обо мне’.
  
  Мюррей на это ничего не ответил. Вместо этого он сказал: ‘Она забавная. Я думаю, мы все пришли к такому выводу. Дениз Стерлинг сказала мне сегодня днем, что она никогда должным образом не вписывалась в команду. Что бы ни случилось сейчас, я не вижу, чтобы она вернулась. Серена скорее уволилась бы, чем снова работала с ней.’
  
  Все хуже и хуже, подумал Уотерс, сама команда может оказаться на грани распада. Он поймал себя на том, что говорит: ‘Джон, никто не должен делать или говорить ничего опрометчивого. Обязательно доведи это до сведения Серены.’
  
  Мюррей сказал: ‘Хорошо, босс. Пока я этим занимаюсь, по дороге домой я заскочу к реке и прикажу приливу течь в другую сторону’.
  
  Уотерс улыбнулся, но “босс” застал его врасплох – у него перехватило горло и он заставил себя сглотнуть. Его окружали хорошие люди, испытанные люди, и что бы он делал, если бы у него не было этой работы? Он не должен потерять эту работу. По крайней мере, он не должен проиграть, не сражаясь за каждый дюйм пути.
  
  Он спросил: ‘Как продвигается дело?’
  
  Мюррей ответил: ‘Занят. Сегодня много событий, хотите верьте, хотите нет. Вот почему я все еще в офисе. Я мог бы ввести вас в курс дела, но ...’
  
  ‘ Нет. Не говори мне ничего. Последнее, что нам нужно, это...
  
  Его мобильный издал незнакомую вибрацию, заставившую его убрать трубку подальше, чтобы посмотреть на экран. Затем он сказал: ‘Джон, у меня еще один звонок. Я лучше отвечу’.
  
  Мюррей сказал: ‘Без проблем. Мне все равно лучше идти. Это Мириам?’
  
  Нет, подумал Уотерс, но я бы хотел, чтобы это было так. Затем он сказал: ‘Это старший инспектор, Джон. Это Фримен’.
  
  OceanofPDF.com
  Глава Семнадцатая
  
  Она сказала: ‘У меня в офисе в половине десятого’, - и не более того. Она не спросила, как у него дела, она ничего не сказала о том, что, как теперь стало известно Уотерсу, произошло после того, как он вчера уехал из Центра. Она действительно сказала не обходить здание, и она имела в виду, что ему не следует посещать офисы отдела, это было достаточно ясно. И было трудно не видеть, что это довольно бесперспективно с точки зрения его будущего.
  
  Он приехал в 09.28. Он слышал, что она разговаривает по телефону, и поэтому подождал снаружи. Прити Хусейн появилась из коридора, улыбнулась, пожелала доброго утра и вошла в кабинет Фримена, закрыв за собой дверь. Через несколько мгновений она вышла и сказала, проходя мимо него: "Я сказала ей, что ты здесь’.
  
  Ровно в половине десятого Фримен открыл дверь. Он вошел, и она указала на стул перед своим столом, прежде чем вернуться на свое место. Он не мог не заметить, и не в первый раз, что за этим столом было много народу, много всего происходило, такой стол, который некоторые сочли бы неопрятным.
  
  Она сказала: ‘Хорошо. Извини, что не смогла пригласить тебя раньше. Это был подробный инструктаж, и мне пришлось встретиться с суперинтендантом и поругаться с отделом кадров. Кажется, я назвал их Нечеловеческими ресурсами, так что мне придется извиниться позже. С тобой все в порядке? ’
  
  Было невозможно предугадать, к чему это приведет, и поэтому он сказал: ‘Да, мэм. Я думаю, да’. Но казалось странным, что теперь их было только двое.
  
  Фримен сказал: ‘Дело в том, из-за чего был скандал, они хотели внести запись об обвинении в ваше досье. Не в качестве чего-то дисциплинарного, просто нейтральное административное замечание, и я сказал, что это неуместно, учитывая обстоятельства. Я загнала их в угол, и тогда они сказали, но вчера его не было на работе, мы должны это учесть, поэтому я сказала, что они могут списать это на отпуск. Я пошутил, но они сказали, что так и сделают. Итак, это стоило тебе дня оплачиваемого отпуска. Извини.’
  
  Отчасти, конечно, это было преднамеренно, это было частью ее стиля - немного выводить вас из равновесия, но Фримен также была очень занятой и очень умной – у нее всегда была голова полна дел, и разрешение карьерного кризиса сержанта-детектива не обязательно было первым в списке дел этим утром.
  
  Уотерс сказал: ‘Нет, извините, мэм, но я не понимаю. “Не в качестве чего-то дисциплинарного”? Я думал...’
  
  ‘Это не может быть дисциплинарным, если этого не существует’.
  
  ‘ Обвинение, мэм?
  
  ‘Да. Пропал. Майя Кумар отозвала его. Ты не знал?’
  
  ‘Нет, мэм’.
  
  Фримен нахмурился и сказал: "Не могу поверить, что кто-то не дал тебе знать. Никто не выходил на связь с тех пор, как ты вчера уехала?’
  
  Она знала или просто ловила рыбу? Уотерс подсчитал, что даже если бы она знала, что ему кто-то звонил, она восприняла бы ложь как преданность его команде, и поэтому он сказал: ‘Нет. мэм’.
  
  Она не ответила, и он спросил: "Могу я спросить, когда это было изъято?’
  
  ‘Вчера днем. На самом деле, к вечеру, когда все было улажено’.
  
  Уотерс хотел спросить просто ‘Почему?’, но это показалось бы наивным, и Фримен ответил бы что-то вроде: "Я полагаю, потому, что ты не сделала ничего плохого’. Тем не менее, он мог признать, что был слегка удивлен таким поворотом событий. Должно быть, у него тоже был такой вид, потому что Фримен сказал: ‘Я не могу вдаваться в подробности. Майя призналась, что потеряла контроль над своими чувствами и сделала что-то очень глупое. Важно то, что ты на свободе и можешь вернуться к работе.’
  
  Похоже, это была инструкция сделать буквально это – старший детектив-инспектор кивнул в сторону двери. Но Уотерс не мог полностью с этим смириться. По крайней мере, ему нужно было знать, как команда справляется с ситуацией в будущем. Он сказал: ‘Спасибо, мэм. Но что сказали людям? Какое-то время будет довольно неловко. Должен ли я ...?’
  
  Улыбка на этот раз была ледяной, как будто на мгновение она пожалела его. Затем Фримен сказал: ‘О, понятно. Ты думаешь, она все еще здесь?" Здесь, в здании, тоже собираешься вернуться к работе? Ее там нет.’
  
  После неловкого молчания Уотерс спросил: ‘Она берет отпуск, мэм?’
  
  Фримен сказал: ‘Понятия не имею. Не моя забота. Думаю, в Норвиче будет еще одно интервью. Что бы они ни решили, она не вернется в Лейк-Сентрал’.
  
  Застывшая улыбка растаяла, но на ее месте не появилось ничего более теплого. "Как только ты переступишь черту с Карой Фримен, - подумал он, - пути назад уже нет". Он встал и сказал: ‘Тогда я вернусь к работе, мэм’.
  
  У двери она остановила его и сказала: ‘Детектив-сержант. В следующий раз, когда мы будем в пабе, не забудь угостить инспектора Грин выпивкой’.
  
  Никто не удивился, когда он вошел в офис. Все пятеро детективов в комнате подняли головы, пара обратила на него внимание, и Серена не смогла удержаться, чтобы не помахать рукой, прежде чем вернуться к своему экрану с преувеличенной сосредоточенностью. Уотерс мог только предполагать, что ранее утром им сказали, что он возвращается.
  
  Как само собой разумеющееся, он направился к столу Тома Грина, который находился на небольшом расстоянии от остальных, но лицо мужчины ничего не говорило о том, почему Фримен выделил именно его. Он сказал: "О". Доброе утро, сержант. Войдите в систему, и мы проведем мини-брифинг, чтобы ввести вас в курс дела. Дайте мне две минуты’.
  
  Уотерс занял свое обычное место напротив Джона Мюррея, который коротко кивнул, как мог бы кивнуть коллеге, которого знал, но не очень хорошо. Когда его экран ожил, он огляделся. В воздухе чувствовалось что-то подавленное, но он не был уверен, что именно. Больше всего его поразил пустой стул, на котором обычно сидела Майя. Ему стало жаль ее.
  
  Затем Грин обратился ко всем. Он сказал: ‘Хорошо. Серена, пожалуйста, просмотрите предварительные результаты вскрытия’.
  
  Она сказала им, что пройдет по крайней мере две недели, прежде чем будут получены все результаты анализов, но доктор Робинсон сказал, что не обнаружил противопоказаний в отношении первоначальных анализов крови, проведенных инспектором Грин. Останки Роксаны Прескотт позволяют предположить, что она умерла от множественных последствий передозировки сильнодействующего наркотика. Кетамин прекрасно подойдет для этого. Серена поморщилась, сказав это, но Уотерс знал Робинсона и мог слышать, как мужчина произносил именно эти слова. Патологоанатом, встревоженный более ранними результатами, специально изучил воздействие этого вещества при регулярном применении. В частности, он внимательно обследовал мочевыводящие пути, которые могли быть серьезно повреждены, но не нашел никаких доказательств того, что кетамин использовался регулярно. Совсем наоборот – Робинсон сказал, что это тело здоровой молодой женщины.
  
  Что касается способа проглатывания, он не обнаружил следов уколов. Вены на ее руках и ногах не были повреждены. Следовательно, вполне вероятно, что она проглотила вещество, которое унесло ее жизнь. В желудке были остатки небольшой трапезы, съеденной за несколько часов до смерти, вероятно, ее ланча, и алкоголь, который она употребила позже в тот же день. Она бы провалила дыхательный тест, но ненамного, и, как указал Робинсон, смерть пьющего может привести к искаженным результатам. Все, что можно сказать, это то, что в тот вечер она употребляла алкоголь.
  
  На теле не было никаких травм или следов насилия, и не было никаких свидетельств того, что у нее недавно был половой акт. Роксана не была беременна; фактически, у нее недавно закончились месячные. Однако при осмотре тела были получены интересные доказательства того, что было обнаружено скопление крови. Повреждение было незначительным, но Робинсон пришел к выводу, что молодая женщина умерла не в том положении, в котором ее тело было найдено в машине, а лежа на левом боку. Он полагал, что, скорее всего, она была на спине. Это согласуется с его выводом о том, что аспирация была фактором, способствовавшим ее смерти. Другими словами, в какой-то момент она захлебнулась собственной рвотой.
  
  ‘Ничто из этого, ’ сказал Грин, когда Серена закончила, ‘ не развеивает наших опасений. Совсем наоборот. Она молода и подтянута. Она, кажется, следит за собой, она, кажется, не принимает никаких наркотиков, не говоря уже об этой ужасной дряни, так как же она в конечном итоге проглатывает столько, что это убивает ее? Доктор Робинсон подтвердил Серене то, что нам уже сказали; значительное количество кетамина, принятого внутрь, сделало бы ее неспособной управлять автомобилем в течение нескольких минут, так кто же это сделал? Наконец, кто перевез тело после того, как она умерла?’
  
  Уотерс понимал, что все это делается для его блага, но все были очень внимательны. Важным элементом в следственной работе является многократный анализ одних и тех же разведданных и улик, пока какая-нибудь маленькая деталь, пропущенная, может быть, раз двадцать, внезапно не станет значимой.
  
  Грин продолжил: ‘Двигаемся дальше. Благодаря киоску мы, возможно, получим ответы на некоторые из этих вопросов. Клайв?’
  
  Когда Клайв Беттс предварял свой рассказ предупреждением о том, что им еще предстоит пройти долгий путь с тем, что было загружено с двух мобильных телефонов, найденных в машине Роксаны, Уотерс знал, что это правда. Непрофессионалы представляют, что им представлены имена и адреса, списки местоположений, сделанные и принятые звонки, даты и продолжительность. Печальная правда заключается в том, что вместо этого человек сталкивается с массой явно не поддающихся расшифровке данных – страница за страницей цифр, букв и символов. Получение данных с телефона - это просто первый этап трудоемкого процесса.
  
  Беттс сказал им, что часть работы, возможно, придется выполнять за границей, но детектив-инспектор Терек, по словам Беттс, был в курсе этого, и пара его людей уже начали обучение. По указанию Фримена они сначала сосредоточились на мобильном телефоне, найденном под сиденьем. Это Galaxy, сказал им Клайв, топовая, новейшая модель, и у нее постоянный контракт с одним из крупных поставщиков услуг.
  
  Уотерс сказал: ‘В таком случае, мы знаем, чье это, не так ли?’
  
  Ему ответил Грин.
  
  ‘Да. Его зовут Брайан Райли. Он живет в Марборо. Он директор фирмы агентов по недвижимости "Уорд и Ко". Судя по всему, это устоявшийся и респектабельный бизнес’.
  
  Уотерсу было знакомо название "Уорд и Ко". Они занимались коммерческой недвижимостью, а не жилой. Он был вполне уверен, что его отец пользовался ими, когда его бизнес приобрел новое помещение несколько лет назад.
  
  Грин ответила на его следующий вопрос прежде, чем он успел его задать.
  
  ‘Мы пока ничего не предприняли, но проверили, что он все еще здесь. Он здесь. Сегодня утром ему позвонил потенциальный клиент. Он не разговаривал с ней лично, но его секретарша в приемной сказала клиенту, что мистер Райли будет свободен сегодня днем.’
  
  Грин посмотрел на Серену, а затем продолжил: ‘Еще две вещи. Во-первых, "Гэлакси мобайл" не числился утерянным или украденным’.
  
  Небольшая, но важная деталь. Профессиональные и опытные преступники регулярно сообщают об угоне своих транспортных средств и мобильных телефонов, особенно примерно в то время, когда было совершено преступление. Мистер Райли вряд ли был таким человеком, но даже в этом случае в настоящее время у них не было причин думать, что телефон не находился у него до того момента, как оказался в Mini Роксаны Прескотт.
  
  ‘И второе, ’ сказал детектив-инспектор, - это новость для всех, потому что я получил это от инспектора Терека, когда ты присоединился к нам сегодня утром, Крис, всего несколько минут назад. Я попросил его просмотреть папку с последними сообщениями в телефоне Райли. Там есть номер девушки. Она позвонила ему неделю назад, в прошлую пятницу, днем.’
  
  Дениз Стерлинг сказала: ‘Черт возьми...’
  
  ‘Это было за день или два до ее смерти", - от Серены и кивка от самого Грина. Он сказал: ‘Вот почему мы не спешим в Марборо. Мистеру Райли уже предстоит многое объяснить. Я хочу, чтобы это первое интервью было спланировано до последней детали. Возможно, нам придется пригласить его прямо сюда, и если он отклонит приглашение, это потенциальный арест. Поскольку он, вероятно, сообразительный человек, нам нужно, чтобы все было надежно, прежде чем это произойдет. ’
  
  Уотерс спросил: "Как скоро мы узнаем, есть ли история звонков между этими двумя номерами?’
  
  Грин сразу понял смысл вопроса и сказал: ‘Я отправил сообщение инспектору Тереку. Мы обсудим это сегодня утром. И еще кое-что. Голдторп пришлет нам дополнительные материалы со спутниковой навигации позже сегодня. Нам нужно будет разобраться с этим, но мне сказали, что, хотела она того или нет, у Роксаны было включено избранное. ’
  
  В этот момент даже Джону Мюррею пришлось прокомментировать. Он сказал: "Никому не издавать громких звуков, на случай, если я проснусь’.
  
  Включение "Избранное" в вашей спутниковой навигации означает, что она регулярно узнает, куда вы направляетесь – именно так иногда кажется, что она знает, куда вы направляетесь, прежде, чем вы сделаете это сами. В Roxanne's Mini сохранился список ее постоянных мест назначения. Если в качестве эскорта она посещала множество постоянных клиентов, ценность этого списка трудно переоценить.
  
  Грин сказал: ‘Дениз и Серена, вы уже знаете, что сегодня днем вы идете на встречу с Брайаном Райли. Мы можем собраться с мыслями примерно через полчаса?" Крис, я бы хотел, чтобы вы с Джоном посетили агентство. Мы ищем все, что у них есть о клиентах, с которыми Роксана познакомилась, когда работала у них. Прошло всего четыре месяца с тех пор, как она уехала одна, так что есть большая вероятность, что она поддерживала связь с некоторыми из них. Возможно, вам придется обратиться в агентство, чтобы узнать имена и телефоны.
  
  Мы также собираемся открыть банковский счет Роксаны. Это был ее бизнес, и, возможно, есть еще один след, по которому можно проследить таким образом. Серена, это тоже ты. Для начала нам нужны выплаты в течение шести месяцев.’
  
  Грин помолчал, а затем сказал: "Боюсь, какое-то время будет тяжело идти. У нас немного не хватает рук ...’
  
  И это было все, что детектив-инспектор Том Грин когда-либо говорил об уходе Майи Кумар.
  
  Мюррей отодвинул пассажирское сиденье настолько далеко, насколько это было возможно, чтобы освободить место для себя. Это означало, что Уотерсу за рулем пришлось немного оглянуться назад, чтобы увидеть его лицо, и ему нужно было это сделать сейчас, потому что Мюррей только что сказал: ‘Я могу рассказать вам большую часть истории, если вы хотите ее знать’.
  
  Уотерс признался, что был озадачен тем, как быстро исчезло обвинение против него; он не ожидал, что его коллега предложит объяснение. Теперь, оглядываясь на дорогу, он сказал: "Будет ли эта история связана с тем, что я узнаю что-то, чего я тогда не хотел знать? Может ли это навредить моей защите в будущем уголовном процессе?’
  
  Мюррей коротко рассмеялся, но ответил не сразу. В конце концов он сказал: ‘Нет, и, вероятно, нет’.
  
  Элитное эскорт-агентство находилось не более чем в нескольких минутах езды от Центра. Уотерс по привычке взглянул на спутниковую навигацию, но его мысли были заняты тем, что Мюррей предложил ему рассказать. Очевидно, он должен был знать, он должен был услышать это. Он сказал: ‘Джон, я понятия не имел, что твоя разведывательная сеть внутри станции была такой хорошей’.
  
  Мюррей сказал: ‘Я там давно, не так ли? Обычно я не хочу знать и половины того, что знаю, но я подумал, что в этом случае ...’
  
  Предложение отпадало – Уотерсу пришлось протянуть руку и ухватиться за него, прежде чем оно исчезло навсегда. Это могло случиться с Мюрреем. Он сказал: ‘А как насчет этого случая?’
  
  Мюррей переместил свое огромное тело и скрестил руки на груди, как будто ему нужно было рассказать длинную историю, но вряд ли это было так. Сегодня он уже сказал больше, чем за обычную неделю.
  
  Много лет назад то, в чем она тебя обвиняла, не вызвало бы особого резонанса. Ее могли перевести в другое отделение, и какой-нибудь упрямый инспектор шепнул бы тебе словечко на ухо и посоветовал вести себя прилично. В наши дни один намек на сексуальное домогательство - и твоя работа провалена. Я не мог этого допустить. Округ Колумбия постучал бы в мою дверь и спросил, во что, черт возьми, я играю.’
  
  ‘ Округ Колумбия? ’ переспросил Уотерс.
  
  ‘Да. Он сказал мне присматривать за тобой. В ту ночь, когда он отложил уход на пенсию, он сказал, чтобы тебя не беспокоили. Поскольку его не будет рядом, чтобы сделать это самому’.
  
  Теперь они были на Нельсон-роуд. Агентство находилось в переулке слева, недалеко впереди, и Уотерс начал искать место для парковки. Он ответил Мюррею кривой улыбкой. Снова Смит.
  
  Мюррей сказал: ‘Честно говоря, мне не пришлось много делать. Но мы не могли видеть, как тебя что-то подобное выбило из колеи, так что...’
  
  ‘Мы, Джон? Ты и Вашингтон?’
  
  ‘Нет. Серена. Ей никогда не нравилась эта девушка’.
  
  Разве не приятно было знать, что они прикроют его, они трое, старая команда? Но это означало, что в каком–то смысле ничего не изменилось - он по-прежнему был новичком. Все еще неопытный юнец. Все еще нуждается в поддержке. Это не изменится, пока он остается в Кингз-Лейк.
  
  Уотерс нажал на ручной тормоз и повернулся к Маррею.
  
  ‘Почему Майя вчера отступила? Я предполагаю, что ты не приложила к этому руку. Если это так, то, серьезно, я предпочел бы не знать’.
  
  На мгновение на лице Мюррея отразилось удивление, прежде чем он сказал: ‘Нет, вовсе нет. Я только передаю то, что мне сказали. И это исходило не от кого-либо из команды’.
  
  ‘Продолжай’.
  
  Уотерс, должно быть, проявил больше самообладания, чем предполагал – прошло несколько секунд, прежде чем Мюррей сказал: ‘Это был инспектор Грин. Он нашел что-то в ее личном деле. Вчера днем, когда они брали у нее интервью, Фримен и Грин предложили ей это, и она сдалась.’
  
  Уотерс спросил: ‘Что это было? Она недостаточно долго проработала в полиции, чтобы беспокоиться о чем-то существенном".
  
  Мюррей покачал головой.
  
  ‘Это было до того, как она присоединилась. Грин вернулась к своему заявлению. Ты же знаешь, что они проверяют тебя на все. У нее было и раньше ".
  
  ‘За что?’
  
  Мюррей тихо сказал: ‘Она выдвинула такое же обвинение против университетского преподавателя. Это ни к чему не привело, но он подал жалобу на то, как с ним проводили собеседование, и это попало в систему. Это проявилось, когда ее оценивали. Честно говоря, я удивлен, что она попала в полицию.’
  
  Но я не такой, подумал Уотерс, открывая дверцу машины. Кто-то из семьи Кумар, вероятно, перебросился парой слов.
  
  OceanofPDF.com
  Глава Восемнадцатая
  
  Как только у тебя сложилась репутация самого жесткого человека в городе, с этим трудно расстаться. Фактически, это становится ответственностью, о которой нужно заботиться. Кевин Блэр был известен как Нокер с подросткового возраста, и это было не потому, что он играл в эту дурацкую игру с входными дверями людей. Нет. Если бы ты встала у него на пути, он бы скорее сбил тебя с ног, чем обошел. Это был своего рода талант, и у него были отношения с местным боксерским клубом, но дисциплина ему не очень подходила. С тех пор он занимался всеми обычными делами – разнорабочим на строительных площадках, где всегда была возможность дать под зад болтливой молодежи, работой в охране, которая не предполагала ношения шикарной униформы, вышибалой у дверей различных клубов по всему побережью. Когда тебе стукнет пятьдесят, ты должна признать это, все должно измениться, и работа, которую он выполнял в Elite Escorts в течение прошлого года, не вызвала серьезных осложнений. Он был мастером на все руки, иногда отвозил куда-нибудь девушку, если она теряла права, и иногда босс просил его разобраться с клиентом, если тот вел себя неподобающим образом, в финансовом или ином плане.
  
  Итак, когда дежурная Милли спустилась в подвал и сказала, что в приемной двое мужчин задают вопросы, Нокер Блэр был более чем счастлив отложить гаечный ключ, которым он чинил протекающий радиатор, и подняться за ней по лестнице. Он бы предпочел разобраться с неуклюжим игроком, чем с односторонним клапаном, а два за раз были бонусом.
  
  Приемная была крошечной, и Нокеру пришлось протиснуться мимо девушки, когда они вошли в нее, чтобы оценить двух мужчин, стоявших перед ним. Тот, что помоложе, был как струйка мочи, без проблем, но позади него стоял большой, мощно выглядящий парень, который встретился с ним взглядом и не дрогнул. Они никогда не встречались, Нокер был уверен в этом, но, тем не менее, во взгляде было узнавание.
  
  Нокер сказал: ‘Бронирование только по телефону или онлайн, джентльмены’.
  
  Молодой человек сказал: ‘Спасибо. Это полезно знать’.
  
  Хорошо сказано, но вы были бы удивлены, узнав тех, кто пользуется этим местом.
  
  ‘Только для индивидуального бронирования. Никаких вечеринок. ’Все на сайте’.
  
  Он сделал шаг к ним, подчеркивая свою позицию, завладевая пространством. Прямым ударом левой он мог почти дотянуться до живота более крупного мужчины. Он знал, что за ним будет наблюдать девушка.
  
  Тот же человек сказал: "Мы здесь не для того, чтобы бронировать столик. Мы хотели бы поговорить с менеджером’.
  
  "Ее нет дома". Вам придется позвонить или отправить электронное письмо. Бронирование по телефону или...
  
  ‘Это Эйлин Монтгомери? Пожалуйста, свяжитесь с ней и скажите, что мы хотели бы поговорить. Это срочное дело’.
  
  Могло быть взыскание долгов, но Нокер в этом сомневался. Заведение приносило много денег. Нет– у него было предчувствие, к чему это приведет, но он должен был убедиться. Они знали ее имя. Он сказал: ‘Тогда чем ты занимаешься?’
  
  Говорит по-прежнему тот, что впереди. Он сказал: ‘Я детектив-сержант Уотерс, это детектив-констебль Мюррей, оба из Центрального полицейского участка Кингз-Лейк. А вы кто?’
  
  ‘Охрана’.
  
  Нокер увидел это, мимолетную улыбку на лице крупного мужчины; это была улыбка, предназначенная для того, чтобы спровоцировать его, принизить. Он мог бы нанести первый удар просто так, но это закончилось бы только одним способом - в камере. Детектив-сержант на самом деле тоже не хотел знать, кто он такой. Нокер сказал: "Я посмотрю, вернулась ли она", - и ни один из полицейских не потрудился ответить ему.
  
  Женщине было шестьдесят, если не больше. Человек учится не показывать удивления, потому что это может поставить вас в невыгодное положение, но Уотерс не ожидал, что человек, управляющий элитным эскорт-агентством, будет напоминать бабушку, которая будет чувствовать себя как дома в галантерейном магазине на задворках. Она была маленькой, худенькой, как становятся тонкими высохшие вещи, и носила по большей части черное – трикотажное платье из джерси, а на шее - нитку огромных черных бус. Ее волосы были выкрашены в тон платью, но сквозь них просвечивали серебристые корни. А помада была слишком лилового оттенка для комфорта.
  
  ‘ Роксана? ’ спросила она, нахмурившись. ‘ Не думаю, что у нас есть Роксана. Так много девушек, что за ними трудно угнаться, но...
  
  Она щелкала мышью и смотрела на монитор между собой и двумя мужчинами. Уотерс занял единственное место, а Мюррей стоял позади, скрестив руки на груди и, по-видимому, не проявляя особого интереса к происходящему.
  
  Уотерс наблюдал и ждал, зная, что то, как женщина справилась с этой ситуацией, может быть таким же показательным, как и все, что она ему рассказала. В конце концов, она сказала: ‘Нет. Я просмотрела их все. Роксаны здесь нет. Вы можете сами убедиться, джентльмены.’
  
  Она повернула экран так, чтобы он был обращен к Уотерсу. Там было много крошечных фотографий, миниатюр. У некоторых девушек были видны лица, другие были предусмотрительно скрыты. Все были одеты во что-то достаточно откровенное, но не слишком откровенное, и у всех под одеждой было христианское имя. Уотерс наклонился и посмотрел на имена, просто чтобы убедиться, и женщина сказала: ‘Если кто-нибудь привлечет ваше внимание, я могу щелкнуть по ее файлу и открыть его для вас’.
  
  Он сказал: "Человек, о котором мы спрашиваем, не работает у вас с января. Я бы не ожидал, что она появится у вас на экране сейчас’.
  
  Она снова перевела экран, как будто они упустили возможность, и сказала, щелкая мышью: ‘Нет. Я все еще не помню Роксану. Ни Рокси. Извините. Может быть, это было другое агентство?’
  
  Уотерс сказал: "Очевидно, что девушки не используют свои имена в этих профилях, миссис Монтгомери. У Роксаны должно быть профессиональное имя. Она работала у вас несколько месяцев до января этого года. Не могли бы вы сказать мне, каким именем пользовалась Роксана Прескотт, пожалуйста? ’
  
  Губы женщины немного шевельнулись, прежде чем она сказала: ‘Боюсь, мы не распространяем информацию такого рода. Мы очень серьезно относимся к безопасности наших девочек. Это наш высший приоритет. Сейчас ты снова скажешь мне, что ты из полиции, но все, что я видел, - это значок. Ты могла быть кем угодно, не так ли?’
  
  Уотерс достал визитку и ручкой из внутреннего кармана написал на обратной стороне. Он протянул ее ей и сказал: ‘Позвоните по этому номеру. Спросите старшего детектива-инспектора Фримена. Я думаю, она за нас поручится.’Когда женщина неохотно взяла трубку, Уотерс не удержался и добавил, в память о старых временах и в честь своего первого и единственного сержанта-детектива: "Или вы могли бы попросить старшего суперинтенданта Аллена’.
  
  К некоторому его удивлению, женщина позвонила, но сделала это достаточно медленно и неохотно, чтобы он догадался, что она дает себе время подумать. Он дал ей номер мобильного телефона Фримена, и как только Эйлин Монтгомери представилась и объяснила причину звонка, разговор получился довольно односторонним. Единственная фраза, которую ему удалось разобрать из того, что говорил старший инспектор, была “чтобы усложнить ситуацию, тогда, боюсь ...”
  
  Когда звонок закончился, Уотерс сказал: ‘Она не бросается пустыми угрозами, миссис Монтгомери’.
  
  Она сказала: ‘Кажется, теперь я вспомнила молодую леди. Не могу сказать, что удивлена, что она влипла в какие-то неприятности ...’
  
  Она подождала, но Уотерс по-прежнему ничего не объяснила. Затем она сказала: ‘У нас все равно должен быть ее профиль. Мы храним их, потому что они обычно возвращаются после того, как узнают, каково это - устраиваться самостоятельно. Я могу распечатать это. Это может занять некоторое время.’
  
  Уотерс полез в другой карман и достал флешку. Он сказал: ‘Нет необходимости в таких хлопотах и расходах. Вы можете записать все, что нам нужно, сюда’.
  
  Он положил ее на стол рядом со своей карточкой. Она еще раз взглянула на него, повнимательнее – он был молод и вежлив, но довольно настойчив. У него всегда была в кармане одна из этих штучек на память? Она сказала: ‘У нас есть кто-то, кто сделает ЭТО, и все такое прочее. Его сегодня нет. Тебе придется оставить это у меня’.
  
  Сержант-детектив улыбнулся и сказал: ‘Без проблем, миссис Монтгомери. Покажите мне файл, и я скачаю его. Это займет всего несколько секунд. Я также хотел бы увидеть базу данных, в которой вы храните информацию обо всех назначенных вами встречах с девушками. И нам понадобится копия контактных данных, которые у вас есть для ваших клиентов.’
  
  Какое-то время выражение ее лица оставалось неподвижным, но теперь на нем появилась похоронная бледность, а лиловая помада стала более тревожащей.
  
  ‘Это строго конфиденциальная информация. Я не думаю, что… Вы должны понимать мою позицию. Я здесь всего лишь менеджер. Я не могу разрешить...’
  
  Новый голос произнес: "Серьезно?" Тогда тебе лучше поговорить с Companies House.
  
  Эйлин Монтгомери посмотрела на другого полицейского, детектива-констебля, и сказала: ‘Я не понимаю, что вы имеете в виду’.
  
  Мюррей сказал: ‘По состоянию на сегодняшнее утро, когда я навел о вас справки, вы числились директором с контрольным пакетом акций. Вам принадлежит шестьдесят шесть процентов агентства’.
  
  Она сказала Уотерсу: ‘Этот бизнес основан на доверии. Если я начну разглашать личные данные клиентов ...’
  
  Когда он никак не отреагировал, она сказала: ‘И здесь есть джентльмены’, - постукивая по столу длинным накладным ногтем, - "вы, вероятно, не хотите раздражать’.
  
  Уотерс сказал: ‘Мой вам совет - передайте нужные нам файлы и сотрудничайте. У меня нет полномочий конфисковывать информацию сейчас, но я могу получить ее сегодня днем. Тогда я могу вернуться и забрать все ваши компьютеры и данные. Если за это время вы удалите что-нибудь из своей системы, мы узнаем, и тогда вам предъявят обвинение в искажении хода правосудия. В девяти случаях из десяти это наказание в виде лишения свободы.’
  
  На мгновение ему показалось, что она идет по этому пути, и поэтому он добавил: ‘Нас не интересуют ваши дела, миссис Монтгомери. Наша единственная цель - собрать любую возможную информацию о Роксане Прескотт и ее недавних контактах.’
  
  Женщина взяла флешку и вставила ее в рабочий стол, даже не глядя, что делает. Затем она пробормотала: ‘Глупая маленькая корова ...’
  
  Они ждали, когда Фримен даст добро, а она уже спускалась, так сказала Серена. По пути вниз она предположила, что старший детектив-инспектор был на верхнем этаже, и Уотерс предположил, что она инструктировала Аллена перед допросом Брайана Райли. Дениз Стерлинг и Серена собирались открыть подачу – Уотерсу было очевидно, что обе женщины знают о крикете больше, чем он, и Дениз пошутила о том, чтобы сыграть самой, прежде чем нанести атакующий удар.
  
  Клайв Беттс спросил: ‘Каким он был в машине по дороге сюда?’
  
  Серена сказала: ‘Чересчур дружелюбна, ты же знаешь, какие некоторые из них’.
  
  Стерлинг коротко рассмеялся– ‘Я смотрела в зеркало. Он бы флиртовал, если бы ты дала ему хоть малейший шанс", а Серена пожала плечами с притворным отвращением и сказала: ‘Не надо!’
  
  Уотерс сказал Дениз: ‘Он согласился прийти без вопросов? Без споров?’
  
  Она сказала: ‘Да. Я спросила, не терял ли он недавно свой телефон – он сразу сказал, что потерял. Он не был уверен, где именно и когда. Я сказал, что это всплыло при странных обстоятельствах, не мог бы он приехать в Центр, чтобы мы могли это прояснить. Тогда он не был так уверен, поэтому я немного подбодрил его – я сказал, может быть, это было украдено, мистер Райли? Это наиболее вероятное объяснение, не так ли, и он пошел на это. Он думает, что сделает короткое заявление и отправится прямо домой.’
  
  - Там еще кто-нибудь есть? - спросил Уотерс.
  
  ‘Нет. Живет сам по себе в прекрасном месте с видом на реку. Он чеканщик и дважды разведен. Все это он рассказывал Серене на заднем сиденье ...’
  
  Стерлинг подмигнул незадачливому детективу-констеблю, который отпустил какое-то замечание насчет "Ни за что на свете", а затем Фримен появился в офисе и направился к ним, держа Прити Хуссейн за плечом. - Все готово, - сказал Фримен. Что у нас есть на флешке с данными, Крис? - Спросил я.
  
  Он сказал ей, что инспектор Грин проверяет его на вирусы. Клайв Беттс сказал, что это хорошая идея в данных обстоятельствах, и раздалось еще больше смеха, но это потому, что в воздухе повисло напряжение перед началом важного интервью.
  
  Фримен спросил Уотерса: ‘Дала ли нам женщина из агентства то, что нам нужно?’
  
  Он сказал в ответ: "Думаю, да. Я проверил на своем iPad, когда мы вернулись в машину. В одном файле есть список контактных данных клиентов, мэм’.
  
  Она повернулась к Грину и спросила: ‘Том? Как долго?’
  
  Файлы загружались, и защита паролем отсутствовала – он уже проверил. Прошло несколько минут, прежде чем он смог начать их поиск. Фримен повернулся к Дениз Стерлинг.
  
  ‘Для начала веди себя дружелюбно. Мы очень благодарны и так далее, и тому подобное. Дай инспектору шанс просмотреть, что у нас есть. Если мы не найдем мистера Райли в их системе, тебе нужно быть с ним осторожной. Если мы это сделаем, тогда это будет совсем другая игра. Ты узнаешь первой. Мы вдвоем будем в номере, смотреть и слушать.’
  
  Фримен наполовину отвернулась, а потом снова спросила: ‘А Дениз?" Если то, что я слышу, правда, и он запал на нашего детектива-констебля, позволь ей немного повести за собой, хорошо?’
  
  Больше смеха, больше добродушных насмешек. Иногда нужна толстокожесть, но Серена Батлер не поменялась бы местами ни с кем из них, направляясь к двери с детективом-сержантом Стерлингом.
  
  Вам нужна способность дистанцироваться от них, но это непросто. Четырнадцатилетняя дочь Дениз Стерлинг внезапно и неожиданно стала хорошенькой, казалось, почти за одну ночь, и Стерлинг видела, как мужчины средних лет, подобные этому, проявляли интерес - смотрели и удивлялись, – и эта мысль попеременно вызывала у нее отвращение и пугала ее. Дом Райли был чересчур роскошным, цвета и ткани были подобраны так, чтобы понравиться чувствам, а огромная оранжерея была полна дорогих тренажеров. Он был человеком, которому нравилось думать, что он поддерживает себя в форме, просто покупая это, но он был опухшим по краям и теперь немного вспотел. Она внимательно наблюдала за ним, пока Серена просматривала первые ответы, которые он дал.
  
  Тогда внесу ясность, Брайан. Ты поехал в Уолтон в то субботнее утро, в субботу 6-го числа. У вас был деловой ланч с одним из ваших постоянных клиентов, а затем вы вернулись в Марборо во второй половине дня. Насколько вам известно, у вас был с собой телефон, когда вы вернулись домой, но вы не помните, чтобы использовали его для совершения звонка, и вы не помните, чтобы вам звонили или отправляли кому-либо сообщения. Это правда?’
  
  Да, он согласился с этим как с кратким изложением того, что он им сказал. Серена спросила, когда он заметил пропажу мобильного. Райли ответила: "В воскресенье утром. Я договорился об игре в гольф здесь, на озере, в клубе West Heath. Я пошел позвонить одному из людей, с которыми играл, и понял, что моего телефона нет.’
  
  Стерлинг сказал: ‘Так что же ты сделала потом?’
  
  Брайан Райли посмотрел на нее так, как будто вопрос был немного глупым, а затем сказал: ‘Я ходил играть в гольф".
  
  ‘Ты искала телефон? Моя дочь вечно теряет свой. Мы регулярно переворачиваем дом вверх дном. Это то, что ты сделала?’
  
  ‘Нет’.
  
  Стерлинг открыла папку, которая лежала перед ней на столе, проверила детали и снова закрыла ее. ‘ Это дорогой телефон, Брайан. Тебя это не беспокоило? - спросила она.
  
  Его будет относительно легко вывести из себя, подумала она, и он уже утратил часть фальшивой готовности помогать полиции в их расследовании. Теперь он был нервным, не мог долго держать руки на одном месте.
  
  Он сказал: ‘Не особенно обеспокоен. Я думал, что оно найдется, и, очевидно, оно нашлось. Полагаю, я оставил его в пабе в Уолтоне. Когда я смогу забрать его обратно?’
  
  Стерлинг проигнорировала вопрос и сказала ему: ‘Пока ты был дома в субботу, после того как вернулся из Уолтона, у тебя были какие-нибудь посетители, Брайан? Мог ли кто-нибудь взять трубку твоего телефона?" Я имею в виду, случайно. Это случается достаточно часто.’
  
  Этому процессу можно научиться, и ему обучают на тренингах, но, как и любому другому навыку в этой жизни, некоторые люди начинают с преимущества. У некоторых людей есть талант задавать вопросы. Шаг за шагом детектив-сержант Стерлинг перекрывал пути отхода, которые Райли могла попытаться использовать, когда они приступят к серьезному делу раскрытия.
  
  Он сказал: ‘Нет, я этого не делал. И у меня такое чувство, что мной здесь играют. Я согласился прийти по доброй воле и идентифицировать свой телефон. Мне его еще не показывали, и я хотел бы знать почему.’
  
  Две женщины посмотрели друг на друга так, словно события приняли неудачный оборот, но больше ничего не сказали. Снова заговорила Райли.
  
  ‘Понятно. Если у вас больше нет вопросов, я сейчас уйду, и с вами поговорит мой адвокат’.
  
  Когда он встал, то уперся руками в стол, и там, где были его пальцы, остались следы пота. В другом случае они могли бы использовать их для снятия отпечатков, но Стерлинг знал, что они им не понадобятся. Она сказала: ‘Сядь, Брайан. У нас есть еще один вопрос’.
  
  Он подчинился, но теперь был зол и уязвим. Стерлинг кивнул Серене, которая спросила: ‘Ты знаешь кого-нибудь по имени Роксана Прескотт?’
  
  Четыре пары глаз пристально наблюдали за ним – две в комнате для допросов, две на мониторе в смотровой. Это момент, когда сдающий сдает первую карту, но никто не заметил, как что-то изменилось в лице Брайана Райли. Он сказал: ‘Нет’, а затем, через три или четыре секунды: ‘Кто она?" У нее был мой телефон?’
  
  ‘Вроде как...’
  
  Он еще раз посмотрел на младшую из двух женщин. Трудно было поверить, что это та самая девушка, которая была так мила с ним на заднем сиденье машины, которая привезла его сюда. Улыбалась ли она ему? Презрительная улыбка, насмешка? Райли почувствовал, что краснеет. Они выставляли его дураком. Пожилая женщина сказала рассудительным голосом: ‘Брайан, я сожалею об этом. Мы должны делать все в определенном порядке. Точно так же, как покупка и продажа недвижимости, понимаете? Протоколы?’
  
  Он сказал: ‘Ради бога, чтобы достичь чего? Что все это значит?’
  
  Стерлинг снова открыла файл, как будто ей нужно было напомнить себе о какой-то детали, которую она забыла во всех этих волнениях. Затем она сказала: ‘Хорошо. Брайан, ты когда-нибудь имел дело с агентством элитного сопровождения? Это недалеко от Нельсон-роуд, здесь, в Кингз-Лейк.’
  
  Райли долго молчал, а потом сказал: ‘Я не буду отвечать на этот вопрос".
  
  Стерлинг сказал: "Можете ли вы сказать мне, почему вы отказываетесь отвечать? Это прямой вопрос’.
  
  Он отодвигал стул от стола, собираясь снова встать.
  
  ‘Нет, это не так. Я полагаю, что меня привезли сюда под ложным предлогом. Как я уже сказал, с этого момента обращайтесь к моему адвокату’.
  
  Детектив-сержант, казалось, на секунду или две отвлеклась, как будто не ожидала от него такого твердого ответа – она смотрела на него, но, казалось, прислушивалась к чему-то другому. Затем она сказала: ‘Брайан, ты имеешь право на юридическое представительство и консультацию на любом этапе этого процесса’.
  
  ‘Что за ”процесс"? Что происходит?’
  
  Тогда Стерлинг сказал: "Вы сказали нам, что не знаете молодую женщину по имени Роксана Прескотт. Сейчас я спрашиваю вас, знаете ли вы молодую женщину по имени Аннализ’.
  
  Хит. Очень ощутимый хит.
  
  Райли снова был на ногах. Раздражение прошло, и он сказал другим голосом: ‘Я не арестован. У меня есть право уйти’.
  
  Стерлинг сказал: ‘Да, знаете. Вы хотите, чтобы я вас арестовал, мистер Райли?’
  
  Он сказал: ‘Это абсурд!’
  
  ‘Нет, ты была бы удивлена, - сказала Стерлинг, как будто она высказывала свою точку зрения за обеденным столом. - Некоторые люди были бы удивлены, те, кто знает, как работает система".
  
  Райли сделал достаточно шагов, чтобы дойти до двери комнаты для допросов. Он сказал им: "Я понятия не имею, почему вы воображаете меня таким человеком’.
  
  Детектив-сержант Стерлинг, казалось, разочаровалась в нем. Она сказала: ‘По ту сторону двери офицер в форме. Он не позволит тебе уйти’.
  
  Райли сказал: ‘Ты не можешь этого сделать. Ты не...’
  
  Он замолчал, потому что теперь она тоже была на ногах.
  
  ‘ Брайан Райли. Я арестовываю вас в связи со смертью Роксаны Прескотт. Вы не обязаны...
  
  ‘ Чья смерть? Я не...
  
  ‘Ты не обязана ничего говорить, но все, что ты скажешь, может...’
  
  OceanofPDF.com
  Глава Девятнадцатая
  
  Фримен посмотрела на часы и сказала: ‘Мы арестовали его в 13.21, сорок две минуты назад. Вы знаете, что я подумаю, когда мы дойдем до этого момента – нельзя терять ни секунды. Кому он звонил?’
  
  Грин сказал: ‘Фрейзер и Меткалф. Мы их знаем?’
  
  Вопрос был адресован любому из постоянной команды Кингз-Лейк. Офицеры хорошо узнают своих местных адвокатов; есть лица, которые они рады видеть в комнатах для допросов, а есть лица, которые нет. Серена ответила на вопрос детектива-инспектора.
  
  ‘Да. Если она свободна, они пришлют Кристин Арчер’.
  
  Фримен сказал: "Женщина, которая играла у Оливера Сэлмона?’
  
  Джон Мюррей кивнул и сказал: "Если кто-то в Норфолке и может вызволить Райли из камеры номер два, то, вероятно, это она, мэм’.
  
  Команда вернулась в главный офис. Фриман оглядел их и сказал: "Итак, нам нужно быть на высоте в нашей игре. Меня это устраивает. Где базируется эта организация?’
  
  Мюррей рассказал ей, а затем она повернулась к Грину и сказала: ‘Мы не позволим им тратить три из наших двадцати четырех часов впустую. Позвони им, как только мы закончим здесь – если они будут приставать к нам, мы обратимся к дежурному адвокату.
  
  Дениз и Серена проделали хорошую работу. Я действительно думала, что в конце он потеплел к тебе, так что вы двое возвращаетесь. Дениз – уже впечатления?’
  
  Стерлинг сказал: ‘Он неплохо изображал возмущенного гражданина, пока вы не назвали мне имя, мэм. Но он выдал его, когда я спросил об Аннализе, и он знает, что выдал’.
  
  Фримен была оживленной в подобных разговорах и могла показаться резкой, но все они были за гранью того, чтобы неправильно понимать ее подобным образом. Она сказала Стерлингу: "Ты в порядке, работая с наушником?" Не всем это нравится.’
  
  ‘ Да, мэм. Без проблем.
  
  ‘Хорошо. Крис, я вижу, у инспектора есть что-то для нас. До этого вы были второй парой глаз в комнате наблюдения. Ваши соображения, пожалуйста’.
  
  Уотерс делал записи, но они ему были не нужны. Он сказал: "Я не думаю, что он узнал ее настоящее имя. Он не знал ее как Роксану, что предполагает, что впервые он познакомился с ней, когда она работала в агентстве под именем Аннализ. Она сохранила это имя после того, как ушла самостоятельно. Так могло быть и с любыми другими клиентами, которых она привела с собой, и даже с любыми новыми, которых она приобрела.’
  
  Фриман сказал: ‘Справедливое замечание. Что еще?’
  
  ‘Одна вещь, мэм. Если Райли знал Роксану некоторое время, и если предположить, что это были сексуальные отношения, то при чем здесь кетамин? Мы знаем это как наркотик для изнасилования на свидании, но я не понимаю, как это применимо здесь.’
  
  Это была новая мысль для некоторых, если не для всех детективов в комнате. Фримен согласился с ней и сказал: ‘Это мост, который нам нужно будет пересечь в какой-то момент, но не сейчас. Том?’
  
  Инспектор помахал листом бумаги и сказал: ‘Они разговаривают по телефонам друг друга. Ни один из них не внес другого в список контактов, но в последнее время между ними наблюдается активность’.
  
  Теперь они обменялись взглядами, в которых смешались удивление, облегчение и волнение; какое бы объяснение ни предложил Брайан Райли, теперь оно должно было включать тот факт, что он знал покойную. Это был важный момент.
  
  Фримен спросил: ‘Насколько недавно?’
  
  Грин сказала: "В четверг, 4-го числа этого месяца. Райли позвонила ей вечером. Они поговорили около двух минут, а затем снова ненадолго 5-го. Оглядываясь назад, кажется, что трафик в основном односторонний, обычно это он звонит ей. Есть также сообщения, но содержимое удалено. Райли отправила много сообщений в конце прошлого года, но получила очень мало в ответ. Мы не нашли ни одного сообщения с января.’
  
  Фримен еще раз быстро оглядел группу, как будто проверяя, все ли обращают внимание, и сказал: "Четверг, 4-ечисло и пятница, 5-ечисло. За день или два до того, как мы предположили, что она умерла. Договариваемся о встрече на выходных? Том, нам нужен список всех звонков: даты, время и продолжительность. Давай посмотрим, есть ли закономерность. ’
  
  За спиной старшего детектива-инспектора Прити Хуссейн сидела за столом, яростно что-то записывая, отмечая каждое движение старшего следователя. Кингз-Лейк раньше так не работал, но Уотерс знал, что это становится обычной практикой в других подразделениях. Казалось, это никоим образом не мешало Фримену. Она продолжила: ‘Чтобы вы все знали – да, мы рискнули арестовать Райли так рано. Перед интервью я сказала Дениз, что это ей решать. Я сказал, что она должна была принимать решения в зависимости от того, как все будет происходить.’
  
  Глаза обратились к детективу-сержанту, о котором шла речь, а затем Фримен сказал: ‘И я поддерживаю ее решение на сто процентов. Я бы сделал то же самое, если бы он подошел к двери в тот момент’.
  
  Уотерс видел, что это тоже было записано. Итак, здесь были положительные моменты – это было в записи. Фримен только что защитила своего сержанта от обвинений в опрометчивых действиях при аресте известного местного бизнесмена, члена эксклюзивного гольф-клуба West Heath, не меньше.
  
  Фримен сказал: ‘Это дало нам двадцать четыре часа, один из которых почти прошел. Не стесняйтесь заткнуть мне рот, чтобы мы могли двигаться дальше, но еще кое-что. Теперь мы можем обыскать его дом, машину и устройства, и мы собираемся это сделать. На данный момент у нас не хватает людей – нет, неправда, у нас не хватало людей с самого начала – и я собираюсь пригласить пару человек из команд ДИ Терека. Кого? ’
  
  Когда Фримен сказала вам, что хочет, чтобы все принимали активное участие, а не ждали, пока им скажут, что делать, она не шутила. Добавление новых людей в устоявшуюся команду было немалым шагом, а консультация с существующей командой, вероятно, была неслыханным делом.
  
  Серена сказала: ‘Ричард Форд, мэм", - и тут же ответила: ‘Он неопытен’.
  
  Это было не увольнение, а приглашение изложить свою позицию.
  
  Серена сказала: ‘Все мы когда-то были такими, мэм. Форди быстро учится. И он был последней рекомендацией Вашингтона вне формы’.
  
  Фримен ничего не могла с собой поделать и сказала: "Ну что ж, в таком случае...’
  
  Она огляделась по сторонам, но не увидела никаких разногласий.
  
  ‘Хорошо, Ричард Форд. Еще один’.
  
  ‘ Джон Уилсон, мэм, - сказал Мюррей.
  
  Серена сказала: ‘Он слишком опытный’, - и раздался смех. Даже Фриман удалось слегка улыбнуться, прежде чем она сказала: ‘Он же не бросился за борт, чтобы помочь нам с Невиллом Мерфиттом, не так ли?’
  
  Мюррей сказал: ‘Нет, мэм. Но он способный, он справится с работой. И если его увидят помогающим команде, это немного разрядит обстановку’.
  
  Все знали, какова была ‘ситуация’ – неприязнь, возникшая с созданием группы по расследованию убийств, идея о том, что в Кингз-Лейк-Сентрал теперь есть двухуровневый отдел уголовных расследований. Мюррей был полностью аполитичен, но Фримен, должно быть, увидела смысл в его аргументах в пользу включения Уилсона. Она повернулась к Грину и сказала: ‘Хорошо, эти двое. Я сообщу инспектору Тереку. Введи их в курс дела, и тогда они смогут начать поиск имущества Райли и любых транспортных средств там. И давайте сделаем анализ ДНК, распечатаем и сфотографируем его, прежде чем появится его представитель и начнет вмешиваться. У него нет прошлого, не так ли? Мы перепроверили?’
  
  Этот вопрос тоже был адресован Грину, самому методичному из детективов, для которого перепроверка была философией, образом жизни. Нет, сказал он, с точки зрения уголовного права Брайан Райли до сих пор жил безупречной жизнью. Или, по крайней мере, до субботы 6го апреля. Дата, казалось, что-то всколыхнула в памяти старшего инспектора. Она повернулась к Прити и сказала: ‘Напомни мне через несколько минут – мне нужно отменить встречу на вечер’. Прити спросила, может ли она что-нибудь сделать, и Фримен сказал: ‘Нет, спасибо. Личные дела. Том, еще кое-что. Нам нужно знать, куда отправился этот Мини 6й. Контакт с аналитиком Голдторпа? Когда она сможет нам что-нибудь сообщить? ’
  
  Уотерс заметил, как переглянулись Серена и Дениз при упоминании ”личных вещей". Казалось, спекуляции о личной жизни Фримена не ослабевали. Директор отдела, возможно, и не отправляла сообщение остальным, когда просила Прити напомнить ей кое-что отменить, но, тем не менее, все они отправляли сообщения или звонили, чтобы сообщить близким, партнерам и друзьям, что сегодняшний вечер теперь будет поздним. Никто не выйдет из здания в пять часов.
  
  Через несколько минут после его собственного сообщения Мириам он получил загадочный ответ – Пока ты не избегаешь меня ... На что, конечно же, ему пришлось ответить: Зачем мне это делать?
  
  Поскольку Мириам писала под диктовку, ответы приходили неожиданно быстро. Уотерс едва успел просмотреть данные телефона, которые Грин дал ему для проверки, как его телефон снова запищал – Я просто хотел узнать, есть ли что-то, о чем вы должны мне рассказать.
  
  Очевидно, что был. Но как она могла узнать о ситуации с Майей? Откуда она могла знать, что его неофициально отстранили на день? Никто за пределами здания ничего не знал об этом, и Мириам не общалась ни с кем внутри, кроме него самого. Она не могла знать. И все же ничего другого не было – он поискал в своей совести какой-нибудь другой грех совершения или бездействия, обнаружил, что невиновен, и все же все еще чувствовал себя виноватым. Если бы она узнала об этом до того, как он набрался смелости сказать ей, ему пришлось бы кое-что объяснять. Он написал ей в ответ, сказав, что опоздает, но все равно приедет к ней, если она захочет, и ответное сообщение было Да, я буду ждать тебя.
  
  Уотерсу сказали, что он будет смотреть следующее интервью в прямом эфире в комнате наблюдения вместе с Фрименом, как и предыдущее, и поэтому он присутствовал при встрече Фримена с Кристин Арчер. Две женщины были одинакового роста и телосложения, и когда они пожали друг другу руки, их взгляды встретились, когда они оценивали друг друга. И все же миры обвинения и защиты тесны и странно симбиотичны – вы буквально не можете существовать одно без другого, если живете в демократическом государстве.
  
  У Фримен были все карты в первой раздаче, и ему было интересно, как она решит ими разыграть. Она практически ничего не могла дать представителю Райли и поставить ее жизнь в неловкое положение, но последствиями этого могли стать дополнительные затраты времени на консультации арестованного и его адвоката, что им должно быть разрешено. Фримен мог бы избежать этого, передав часть или все то, что они уже установили, но это дает умному адвокату лазейки, которые могут быть использованы против вас.
  
  После представления они вчетвером отправились в офис Фримена, и вскоре Уотерс получил ответы на свои вопросы. Кристин Арчер сказала: ‘Тогда, чтобы внести ясность – я разговариваю со старшим следователем?’
  
  Фримен сказал: ‘Да, это я. Детектив-сержант Уотерс активно участвует в этом расследовании, а миссис Хуссейн ведет протокол’.
  
  Адвокат посмотрел на них двоих, кивнул и сказал Фримену: ‘Насколько я понимаю, мистер Райли добровольно приехал в участок, чтобы помочь с расследованием. Затем вы арестовали его во время допроса. Почему?’
  
  Значит, не нужно было ходить вокруг да около. ‘ Мы расследуем смерть молодой женщины, Роксанны Прескотт, - сказал Фримен. Собранные нами на данный момент доказательства позволяют предположить, что мистер Райли хорошо ее знал. Мы полагаем, что они встречались в выходные, когда она умерла, вполне возможно, в один и тот же день. У нас есть ряд вопросов, которые мы хотели бы задать ему по этому поводу.’
  
  Кристин Арчер должным образом обдумала ответ, прежде чем сказать: "Мой вопрос был в том, почему вы его арестовали?’
  
  Уотерс видела, как Фримен перестраивается, пытаясь увеличить дальность действия своего противника.
  
  ‘Потому что он попытался выйти из комнаты до того, как мы смогли задать эти вопросы’.
  
  ‘Понятно. Тот факт, что вы хотели бы задать мистеру Райли еще несколько вопросов, сам по себе не является основанием для его задержания. Следовательно, я должен предположить, что у вас есть что-то еще’.
  
  Конечно, это всего лишь заявление, но глаза Арчера не отрывались от лица старшего инспектора. Он подумал, нет, не давать ей телефон, не сейчас, но ему не стоило беспокоиться. На этот раз Фримен ничего не сказал.
  
  ‘Как долго мистера Райли допрашивали до того, как вы его арестовали?’
  
  Фримен посмотрел на Уотерса и спросил: ‘Около двадцати минут?’
  
  Он кивнул, и тогда Кристин Арчер сказала: ‘Я бы хотела посмотреть запись’.
  
  Фримену не обязательно было соглашаться на это, по крайней мере, на такой ранней стадии. Он мог видеть быстрые подсчеты того, кто может получить наибольшее преимущество от ее согласия, а затем Фримен спросил: ‘С мистером Райли?’
  
  ‘Нет’.
  
  ‘Я могу это устроить для вас, миссис Арчер’.
  
  На пальцах маленьких рук поверенного не было колец, чего опытный наблюдатель обычно не мог не заметить. Они снова встретились взглядами, и затем Арчер сказал: ‘Спасибо. И это Мисс.’
  
  Адвокат договорилась с Брайаном Райли о дополнительных пятнадцати минутах после того, как она посмотрела запись, так что до возобновления собеседования оставалось не менее получаса. Верный изречению "нельзя терять ни секунды", Уотерс вернулся в главный офис и сел рядом с Мюрреем, который просматривал файлы с данными, которые они забрали из эскорт-агентства.
  
  Первыми словами Мюррея были: ‘Он здесь. В записях клиентов не используются их полные имена, только инициалы. У нас есть “мистер Р. Б.”. Если искать по номеру, который мы получили с мобильного в машине, это Брайан Райли. У него был этот номер некоторое время, много лет. Он был нашим постоянным клиентом. Мы должны быть в состоянии получить список девушек, которых он сопровождал ...’
  
  Другие детективы в комнате, возможно, выразились бы иначе – Мюррей соблюдал старомодные приличия, когда дело доходило до разговоров о таких вещах, – но, тем не менее, он взглянул на Уотерса. Уотерс, однако, уже изучал экран, осмысливая данные и пытаясь понять, что все это собой представляет. Было ли это отчаянием или эксплуатацией? Была ли это похоть или одиночество? Неужели ничего из вышеперечисленного не было? Он подумал о двух молодых женщинах, которых они с Мюрреем встретили в доме, где жила Роксана. Они не казались жертвами. Они брали деньги за секс, а Элитное агентство получало долю за то, что выполняло функции службы отбора. Возможно, Брайан Райли из этого мира были жертвами. В какой-то момент команда заговорила бы о мотиве, и, возможно, так оно и было.
  
  Мюррей прервал его размышления.
  
  ‘То, что у нас здесь есть, подтверждает то, что Мелани Хейнс рассказала нам о том, что Роксана ушла из Elite Escorts. Последний контакт Райли с агентством был в конце декабря ’.
  
  Уотерс сказал: ‘И Роксана ушла одна в начале января. Это один клиент, которого она забрала из агентства. Нам нужен их список, Джон’.
  
  Мюррей указал на лежащий перед ним блокнот и сказал: ‘Я уже нашел два. Схема та же, никаких назначений через Elite в этом году, но они познакомились с Роксанной, она же Аннализ, через агентство в прошлом. Эти записи базовые, но в них нет никакой защиты – небольшая шутка, если Элита предлагает “конфиденциальность”. Ребенок, умеющий пользоваться Excel, может узнать что угодно.’
  
  - Что у вас есть на двух других? - спросил Уотерс.
  
  ‘Мистер П., А. и мистер У., Дж. У нас есть номера мобильных телефонов обоих, но нет адресов. Даже Элитное агентство не настолько глупо. Но если телефоны подлинные, мы сможем их найти ’.
  
  С невозмутимым лицом Уотерс сказал: ‘Нет причин думать, что эти цифры невозможно отследить, Джон. По моему опыту, одноразовыми телефонами пользуются только закаленные типы’, но все, что он получил за свои хлопоты, - это кривой, сухой взгляд. Он продолжил: ‘А как насчет денег? Мы знаем, сколько они брали?’
  
  Мюррей сказал: "Я как раз открывал другое дело, когда ты вошла. По какой-то причине они хранят его отдельно от назначенных встреч, так что предстоит проделать большую работу, связывая все это. Обычно с клиентов берут сотнями за час или два. Как я уже говорил команде, для некоторых девушек вся ночь начинается с тысячи. Понятно, что они могут взимать больше за дополнительные услуги -’
  
  "Тысяча фунтов за одну ночь, правда"… После уплаты налогов и страховки мне требуется две недели, чтобы заработать эту сумму!’
  
  Мюррей откинулся назад, отчего стул протестующе заскрипел, многозначительно посмотрел на своего детектива-сержанта и сказал: ‘Что ж, сэр, я мог бы сказать, что вы не в той игре, но, если быть предельно честным, я не думаю, что у вас для этого хватит сил’.
  
  ‘Спасибо, Джон. И еще за “дополнительные услуги”? Какие дополнительные услуги?’
  
  Мюррей взглянул на экран, как будто они могли быть перечислены, прежде чем сказать: "Сомневаюсь, что знаю ответ на этот вопрос, и сомневаюсь, что хотел бы знать… Но на твоем месте я бы не упоминал об этих суммах при Мириам.’
  
  Уотерс сказал: ‘Почему бы и нет?’
  
  ‘Такая девушка? В финансовом плане она бы скоро поняла, что не в твоей лиге’.
  
  Это было настолько близко к рискованной шутке, насколько Мюррей мог быть близок в нынешней компании. Уотерс сказал: ‘Спасибо, детектив-констебль. Давай продолжим – у тебя уже есть материал, который мне нужно передать Дениз и Серене перед следующим собеседованием. Узнай...’
  
  Но их прервал чей-то голос, и когда они подняли глаза, то поняли, что это инспектор Грин. Он указывал на свой монитор. Затем он сказал: ‘Только что от аналитика Голдторпа. Спутниковая навигационная система сообщает, что Mini прибудет в Марборо сразу после восьми вечера в субботу, 6-го. Она поехала к Райли.’
  
  OceanofPDF.com
  Глава Двадцатая
  
  Стерлинг нажала кнопку записи во второй раз за день и назвала имена присутствующих в комнате для допросов – себя, детектива-констебля Серены Батлер, Брайана Райли и его законного представителя Кристин Арчер. Несколькими минутами ранее группа детективов, включая двух вышеупомянутых, обсуждала возможность того, что это может быть короткое второе интервью. Если бы мисс Арчер посоветовала Райли воспользоваться своим правом на молчание, ему был бы задан ряд вопросов, он ответил бы на все ‘Без комментариев’, Стерлинг резюмировал бы материал, который был раскрыт, в интересах будущих присяжных, а затем следователи удалились бы и рассмотрели, достаточно ли у них доказательств, с которыми можно обратиться в Королевскую прокуратуру. Излишне говорить, что это был не тот результат, на который надеялся никто из детективов - и поэтому эти первые моменты были напряженными, как в комнате для допросов, так и в смотровой, где Уотерс снова сидел со старшим инспектором Фрименом и Прити Хуссейн.
  
  Прежде чем Стерлинг успел сказать что-то еще, вмешался адвокат. Она сказала: ‘Для протокола, мистер Райли назначил меня действовать от его имени во всех вопросах, касающихся вашего расследования’.
  
  Нет ничего необычного в том, что проходящий собеседование человек меняет своего адвоката по мере продвижения дела и становится все более серьезным; что бы ни сказал Арчер Райли на их предварительной консультации– которая, как и ожидалось, длилась полчаса вместо пятнадцати минут, убедило его, что она, по крайней мере, надежная пара рук.
  
  Стерлинг сказал, что этот факт был должным образом отмечен, а затем: "Брайан, в первом интервью мы упомянули тебе два имени: Роксана Прескотт и Аннализ. Вы не подтвердили нам, что знаете кого-либо с этими именами. Вы можете сделать это сейчас?’
  
  ‘Она действительно мертва?’
  
  ‘Кто умер, Брайан?’
  
  ‘Аннализа’.
  
  Стерлинг на мгновение задумалась, как лучше сформулировать ответ на это. Райли, конечно, только что ответила на ее первый вопрос, хотя и косвенно. Кристин Арчер объяснила бы ему то, что ей самой сказали, и подготовила бы его к серьезности потенциальных обвинений, но он хотел услышать это сам от детектива, задающего вопросы.
  
  Стерлинг сказал: ‘Мы расследуем смерть молодой женщины по имени Роксана Прескотт. У нас есть все основания полагать, что она использовала имя Аннализ в своей трудовой деятельности. Мы думаем, что девушку, которую вы знали как Аннализу, звали Роксана Прескотт.’
  
  - Как она умерла? - спросил Райли после короткого молчания.
  
  ‘Мы еще не установили причину ее смерти, Брайан’.
  
  Он отвернулся от нее и ни на кого больше не смотрел. Его сжатый кулак поднесся ко рту и, казалось, прижался к нему в странном жесте страдания. Теперь все глаза были устремлены на него.
  
  После уважительной паузы Стерлинг сказал: ‘Ты можешь помочь нам с этим, Брайан’.
  
  ‘Как?’
  
  ‘Мы можем положить конец любым сомнениям относительно ее личности, что касается вас. Не могли бы вы взглянуть на фотографию для меня?’
  
  Он кивнул, и тогда она впервые открыла папку на столе. Внутри была фотография, портрет, который Мюррей скопировал из файлов агентства. Стерлинг повернул его на сто восемьдесят градусов и сказал: ‘Не могли бы вы подтвердить для меня, Брайан, что это тот человек, которого вы знаете как Аннализу?’
  
  ‘Да. Так и есть’.
  
  Райли уставился на изображение, а затем слегка покачал головой, как будто он все еще не мог в это поверить. В комнате звукозаписи Фримен откинулась на спинку стула, скрестила руки на груди и сказала: ‘Он устраивает настоящее шоу’.
  
  - Не могли бы вы рассказать нам, откуда вы знаете Аннализу? - спросил Стерлинг.
  
  ‘Мы познакомились профессионально, а потом стали друзьями’.
  
  Какое искушение, должно быть, было у Дениз Стерлинг – сказать что-то вроде "Правда? Ваша профессия или ее?’ Райли был по любым общепринятым меркам успешным человеком. Исполнительный директор крупнейшего в округе агентства недвижимости, владелица дома у реки в Марборо, который, по их с Сереной мнению, должен стоить не менее миллиона, с припаркованным BMW 7 серии на подъездной дорожке. Но ему также было сорок шесть, и он был дряблым. Сколько у него было друзей двадцатидвухлетней давности?
  
  Вместо этого Стерлинг просто спросил: ‘И как давно ты знаешь Аннализу?’
  
  ‘Около года’.
  
  ‘Спасибо тебе’.
  
  Стерлинг осторожно перешла к следующему этапу. Она сказала: ‘Брайан, сейчас я собираюсь объяснить тебе кое-что, что ты, возможно, сочтешь неправильным. Я уверена, ты понимаешь, что делать это - часть моей работы. При вашем сотрудничестве мы сможем уладить любые недоразумения.’
  
  Кристин Арчер слегка наклонилась и взяла кораллово-розовую авторучку, которую она положила на блокнот наготове. Это был сигнал для ее клиента.
  
  Райли едва заметно кивнула, и Стерлинг сказал: "Я хотел бы довести до вашего сведения, что вас познакомило с Аннализ агентство элитного сопровождения, которое базируется здесь, в Кингз-Лейк’.
  
  По любым общепринятым меркам успешный мужчина… Чего стоило Брайану Райли сказать через минуту-другую: "Да". Так мы и познакомились.
  
  В комнате звукозаписи Фримен повернулся к Уотерс и сказал: "Есть какие-нибудь мысли по поводу того, как она решила это сыграть?’
  
  Фримен имел в виду Кристин Арчер, а не Дениз – в этом он не сомневался. В ответ он сказал: "Я думаю, она попросила его давать короткие, прямые ответы. Она знает, что у нас должно быть что-то достаточно сильное, чтобы задержать его, и она хочет точно знать, что это. Так она быстрее добьется раскрытия.’
  
  ‘Согласна. И когда она узнает?’
  
  Уотерс ненадолго задумался, прежде чем сказать: ‘Она могла бы выдернуть вилку из розетки и оставить все как есть перед мировым судьей, чтобы они приняли решение’.
  
  Было ясно, что он не сказал ничего такого, с чем Фримен уже не разобралась сама. Она сказала: "И это было бы не лучше, чем пятьдесят на пятьдесят для нас. Если он признается, что видел ее в субботу, все, что у нас есть, это его телефон в ее машине. Если у него есть история для этого... Он ответственный гражданин, без судимости, и, вероятно, делает пожертвования дюжине благотворительных организаций. Тот факт, что это для целей подоходного налога, не имеет никакого значения.’
  
  Уотерс посмотрела на старшего следователя и подумала, что, хотя их знакомство было недолгим, она скорее настроена против Брайана Райли. Обычно она была объективна – некоторые сказали бы, что фанатично.
  
  Стерлинг говорил: ‘... пока что ты сотрудничал, Брайан, спасибо тебе. Тогда я сообщаю тебе, что мы удалили из агентства элитного сопровождения материалы, которые подтверждают то, что ты нам только что рассказал. Это показывает, что вы были их клиенткой в течение некоторого времени. Они познакомили вас с Аннализ в июле прошлого года. Это верно?’
  
  Райли был немного более сдержан, чем раньше. Он сказал: "Думаю, что да. У меня нет с собой дневника’.
  
  Стерлинг ответила на замечание искренней улыбкой, и Уотерс подумал, что у нее это хорошо получается – прогресс налицо.
  
  ‘ И, чтобы внести ясность, вы знали эту молодую женщину только по имени Аннализа?
  
  ‘Да’.
  
  ‘Брайан, ты когда-нибудь задумывался о том, что у женщин в агентстве есть, так сказать, профессиональные имена? Что они не используют свои собственные имена по очевидным причинам?’
  
  Конечно, так и было – Брайан Райли не был дураком и знал, что ничего не добьешься, притворяясь им. Он сказал: ‘Да. Я в курсе, что некоторые девушки так работают’.
  
  Стерлинг сказал: ‘Вы никогда не слышали имени Роксана в связи с агентством?’
  
  ‘Нет’.
  
  Короткие, прямые ответы, как сказал Уотерс. После этого Стерлинг взял фотографию и вернул ее в папку – действие, которое, казалось, имело какое-то значение для Райли. Он уставился на папку, когда она снова закрылась. Когда детектив спросил: ‘Как часто вы встречались с Аннализой?’ Райли спросила: ‘Что с ней случилось? Как она ...?’
  
  Теперь вмешалась Арчер – давать прямые ответы - это одно, с ее точки зрения, нечто управляемое, но если клиент начинает задавать вопросы и требовать ответов, он раскрывается, становится уязвимым для людей, которые зарабатывают на жизнь, задавая вопросы. Она коснулась его руки и сказала: ‘Мистер Райли. Пожалуйста, просто ответьте на вопрос".
  
  Он был раздражен, и Уотерсу его лицо показалось немного более блестящим, чем раньше. В комнате Стерлинг и Серена заметили бы, что Райли вспотел. Райли сказал: ‘Не каждую неделю. Два или три раза в месяц.’
  
  Стерлинг спросил: ‘Она всегда навещала тебя в твоем доме?’
  
  ‘Нет. Это не просто так.… Иногда мы ходим куда-нибудь поужинать. У нас была пара выходных вдали от дома".
  
  Райли не скрывал своей неприязни к предположениям, которые, как он думал, все делали. Но помимо этого, Уотерс поймал себя на мысли, что это были, по крайней мере, для Райли, сложные отношения. И он говорит об этом в настоящем времени.
  
  - А когда ты в последний раз встречалась с Аннализой? - спросил Стерлинг.
  
  Может показаться, что это просто еще один вопрос в последовательности, но для каждого задействованного детектива это был самый важный из заданных на данный момент. Райли без колебаний ответила: ‘Это было на третьей неделе марта. У меня было два выходных с тех пор, как я работал над цифрами и прогнозами на конец года.’
  
  Фримен снова вышла вперед, поставив локти на стол перед экраном. Она сказала: ‘Вот так-то лучше, Брайан’. Уотерс увидел, как ее рука придвинула микрофон поближе на случай, если ей понадобится поговорить с Дениз Стерлинг. Но следующей впервые заговорила Серена.
  
  ‘Брайан. Не хотели бы вы немного подумать над ответом, который вы нам только что дали?’
  
  Адвокат немедленно вмешался– ‘Мистер Райли ответил очень четко. Он полностью сотрудничает, несмотря на то, что его не проинформировали о том, что именно вы расследуете ’.
  
  Выражение лица Серены достаточно ясно говорило адвокату: "Не хотели бы вы немного подумать о вмешательстве, которое вы только что предприняли", и на мгновение Уотерсу показалось, что она собирается сказать то же самое. Но она пожала плечами и сделала пометку в блокноте перед собой, а затем Фримен нажал кнопку микрофона. Она сказала в микрофон: ‘Хорошо, Дениз, выйди на пять минут. Мы дадим им попотеть над этим. Встретимся здесь.’
  
  Когда Стерлинг передал это Брайану Райли и его представителю, юрист сказал: "Пожалуйста, подтвердите, что камера не будет работать и что прямой трансляции не будет’. Все, что было сказано после такой просьбы, конечно, было бы неприемлемо, и Кристин Арчер знала это.
  
  Фримен сказал двум детективам, как только они вошли в комнату записи: ‘Отличная работа. Вы заставили его говорить. Внутренняя реакция?’
  
  Стерлинг сказал: ‘Я был удивлен последним ответом – он в последний раз видел ее две или три недели назад? Я думал, что он играл прямо там ’.
  
  Серена кивнула и сказала: ‘То же самое. Впрочем, он тоже устраивает шоу с такими штучками, в которые я-не-могу-до конца-поверить’.
  
  Дверь в номер открылась. Это был Джон Мюррей. Он протянул Фримен лист бумаги и сказал: ‘Извините, мэм, но инспектор сказал, что вам нужно это сейчас’.
  
  ‘Джон, не валяй дурака. Что это?’
  
  Мюррей вошел и закрыл дверь – в комнате едва хватило места для шести человек. Прити нашла угол стола и продолжила записывать каждое возможное развитие событий в расследовании. Уотерс задавалась вопросом, когда она найдет время написать окончательный вариант – она столкнется с дилеммой романиста-экспериментатора: как передать иллюзию тотального переживания.
  
  Мюррей сказал: ‘Мы получили известие от Уилсона. Он нашел камеру наблюдения в доме Брайана Райли. Она направлена на подъездную дорожку и показывает, кто заходит на территорию’.
  
  ‘ Извините, мэм, - сказал Стерлинг. Мы это пропустили.
  
  Фримен отмахнулся от этого и сказал: ‘Я люблю немного иронии. Помнишь, как неловко он вел себя, когда искал камеры на Иден-стрит? Мы можем вернуть это сюда и посмотреть, что на нем?’
  
  Мюррей сказал: ‘Уже готово, мэм. Когда они оказались внутри, он сказал Форду попробовать, и у него есть запись. На нем показано, как Mini прибывает и отбывает в субботу, 6-го.’
  
  ‘Регистрация?’
  
  Это первый вопрос, который возникает – освещение и разрешение редко совпадают для получения четкого изображения на камерах видеонаблюдения после наступления темноты. Но Мюррей кивнул, а Фримен огляделся и сказал: ‘Вот и все для третьей недели марта. Это прекрасное подтверждение того, что нам уже сообщил спутниковый навигатор. Есть что-то еще, Джон?’
  
  ‘Да, мэм. Инспектор Грин хотел, чтобы вы знали, что инспектор Терек получил первую партию данных с мобильного телефона Роксаны. Он, то есть инспектор Грин, мэм, считает, что это не соответствует движениям Mini.’
  
  Старший инспектор нахмурился, а затем сказал: "Изложите мне суть дела, пожалуйста’.
  
  Тон был резким, но на Джона Мюррея это не произвело заметного эффекта. Он сказал: ‘Мы не можем дозвониться по ее мобильному телефону в Марборо той ночью’.
  
  Серена сказала: ‘Она не взяла его с собой. Может быть, она никогда и не брала, если у нее была ”встреча"’.
  
  Это предложение встретило некоторое одобрение, и тогда Уотерс впервые заговорил. ‘Возможно. Но если мы исходим из того, что Райли был замешан в кетамине, мы должны предположить, что это произошло у него дома. Если у нее тогда не было с собой мобильного, как он оказался в ее сумочке в поместье Уолмсли?’
  
  Фримен сказал: ‘Давайте не будем забегать слишком далеко вперед. Это непросто, хотя мы и не привыкли к такому количеству перерывов на столь раннем этапе. Дени...’
  
  ‘Мэм?’
  
  Это снова был Мюррей. Когда глаза обратились к нему, он сказал: ‘Есть еще кое-что. Джон Уилсон думает, что нашел класс А в спальне Райли. Это совсем небольшое количество, но он почти уверен, что это кокаин.’
  
  Фримен на самом деле ухмыльнулся, а затем сказал: ‘У Уилсона выдался отличный денек! Что ж, приятно знать, что у нас есть это, если нам это нужно, не так ли? Дениз, новый план, две минуты.’
  
  Как только интервью возобновилось, стало ясно, что Кристин Арчер также хорошо использовала перерыв. Райли снова был спокоен, его голос звучал ровно, он был готов снова давать короткие, прямые ответы. Дениз Стерлинг сказала ему: ‘Брайан, ты сказал нам, что в последний раз встречался с Аннализ где-то на третьей неделе марта. В какой-то момент нам понадобится точная дата, но сейчас давайте двигаться дальше. Когда вы в последний раз связывались с ней? Возможно, текстовое сообщение или телефонный звонок.’
  
  Продолжать использовать профессиональное имя Роксана было идеей Серены – она сказала, что Райли казалась неуверенной каждый раз, когда они упоминали кого-то по имени Роксана. Фримен согласился, потому что ему уже было ясно, что Аннализ и Роксана - одно и то же лицо.
  
  Он ответил на вопрос: "Я думаю, это было 4-го апреля, в четверг’.
  
  Он не просто вспомнил эту дату, он не смог вытащить ее из воздуха. Фримен взглянула на Уотерса и покачала головой – адвокат была так же занята, как и детективы, в течение этих нескольких минут.
  
  - Это был телефонный звонок, Брайан? - спросил Стерлинг.
  
  Он сказал, что да, и тогда она спросила его, где он был, когда делал это. Он ответил: "Дома, в Марборо’.
  
  ‘Вы пользовались своим мобильным телефоном – тем, который впоследствии потеряли?’
  
  ‘Да. Тот, который, я полагаю, у тебя где-то есть’.
  
  Это был первый раз, когда Райли вообще дала отпор. Уотерс получила еще один взгляд от SIO, еще один быстрый хмурый взгляд, а затем она снова придвинула микрофон, всего на дюйм или два к себе. Он тоже это чувствовал – что-то изменилось.
  
  Дениз Стерлинг сказала: ‘Хорошо. Вы разговаривали по телефону с Аннализ в четверг, 4го апреля. По какому поводу был звонок?’
  
  Райли сказала: ‘Мы договорились встретиться на выходных, в ближайшую субботу’.
  
  Стерлинг посмотрела в свои записи, прежде чем сказала: "Значит, это будет 6-го числа. Но из того, что вы нам уже рассказали, встреча, которую вы назначили на субботу, 6го апреля, так и не состоялась. Вы сказали нам, что не видели ее с третьей недели марта.’
  
  Фримен сказал: ‘Посмотри на адвоката. Она не записывает это. Она уже проходила через это с ним’. И это было правдой – Арчер наблюдал за допрашивающим детективом, а не за ее клиентом.
  
  Райли сказал: ‘Это верно’.
  
  "Итак, вы утверждаете, что Аннализа не пришла к вам домой в Марборо в субботу, 6-го , хотя вы договорились с ней об этом?’
  
  ‘Нет, она этого не делала’.
  
  Уотерс не была удивлена, что Серена заговорила следующей в комнате для интервью. Она сказала Райли: "Итак, если Аннализ не пришла на встречу, которую вы организовали, что вы сделали?" Ты звонила ей, чтобы узнать почему?’
  
  Затем Райли на мгновение заколебался, потому что знал, что собирается сказать, и понимал, что это прозвучит немного странно.
  
  ‘Нет. Я ей не звонил’.
  
  Серена посмотрела на двух других женщин в комнате, изображая удивление, а затем сказала: ‘В самом деле? Обычно так поступают все, не так ли? Кто-то опаздывает на свидание, ты звонишь ему, чтобы узнать, что происходит. Чтобы узнать, все ли с ним в порядке?’
  
  Кристин Арчер сказала Райли: ‘Ты не обязана отвечать на подобные вопросы’.
  
  Уотерс пристально вгляделся, ожидая увидеть кристаллики льда, образующиеся в воздухе между его детективом-констеблем и адвокатом. Стерлинг сказал: ‘Брайан. После субботы вы предпринимали какие-либо последующие попытки связаться с Аннализой, чтобы выяснить, почему она пропустила назначенное вами свидание?’
  
  Он сказал: ‘Да, это так’.
  
  ‘Не могли бы вы рассказать мне об этом, пожалуйста?’
  
  Райли посмотрела на адвоката, который кивнул – должно быть, она не подготовила его к такому допросу. Он сказал: ‘В следующий понедельник я был в Кингз-Лейк и купил новый телефон. Как только я его настроил, я позвонил ей’.
  
  Стерлинг сказал: ‘Только один раз?’
  
  ‘ Нет, с тех пор несколько раз. Она мне не ответила. Я предположил...
  
  ‘Мой клиент передал вам мобильный телефон, с которого он звонил Аннализе. Вам не составит труда изучить его и убедиться, что он сказал вам правду’.
  
  Фримен сказал: ‘Хм. Она довольно хороша. Мы все хотели бы знать, что Брайан “предполагал”, не так ли?’
  
  Стерлинга не остановило вмешательство адвоката. Она сказала: "Брайан, почему ты решил, что Анна-Лиз не отвечает на твои звонки?’
  
  Он посмотрел на Арчера и затем сказал: ‘Я не знал почему, и это правда’.
  
  Фримен сказала Уотерсу: ‘Пришло время услышать от нас немного правды?’ и он кивнул. Затем она нажала кнопку микрофона и сказала: ‘Дениз, пришло время открыться. Расскажите мистеру Райли мрачные подробности о том, почему Анна не пришла на свидание и не отвечала на его звонки. Пока не указывайте, где мы нашли его мобильный.’
  
  Кристин Арчер попросила еще один перерыв, и Дениз Стерлинг согласилась, но в ее правом ухе раздался голос, говоривший: "Хорошо, дай ему минутку, но не покидай комнату для допросов". Таким образом, камера и звук могли оставаться включенными, а Фримен хотел, чтобы все это было записано. Когда Брайану Райли рассказали, как умерла молодая женщина, первой реакцией Брайана Райли была насмешливая полуулыбка, как будто ему сказали что-то явно нелепое. Затем он посмотрел на адвоката, возможно, чтобы узнать, говорили ли ей уже об этом, как будто она была замешана в этом. И затем, когда это стало реальностью, его лицо побледнело от явного потрясения.
  
  Стерлинг ничего не сказал – оба детектива смотрели на мужчину, стоявшего перед ними, как будто они были пресыщенными театральными критиками на премьере в провинциальном театре. Молчание стало гнетущим. В конце концов, Райли сам закончил перерыв и просто сказал: ‘Нет’.
  
  Стерлинг сказал: ‘Нет, Брайан? Что это должно значить?’
  
  ‘Я не верю, что это правда. Что она вот так просто умерла в своей машине’.
  
  ‘Уверяю тебя, это так. Мы видим достаточно несчастий в нашей работе и без того, чтобы еще больше их выдумывать’.
  
  Райли снова сказала: "Нет...", но изменившимся голосом, и тогда заговорила Серена– ‘У нас есть фотографии с вскрытия, если это поможет’.
  
  Фримен выругался, и Уотерс увидел удивление на лице Прити. Он улыбнулся и покачал головой писцу, как бы говоря, что я бы не стал этого записывать, но он понимал раздражение Фримена, и, конечно же, Кристин Арчер воспользовалась возможностью.
  
  ‘Это неуместный и ненужный комментарий при данных обстоятельствах. Моему клиенту только что сообщили шокирующие новости. Я прошу дать ему некоторое время, чтобы смириться с этим’.
  
  Стерлинг посмотрела в камеру, и Фримен сказал в микрофон: "Скажите ей, что вы снова приостанавливаете интервью в интересах ее клиента, но оставайтесь в комнате. Посмотрим, как она на это отреагирует.’
  
  Реакция Арчера заключалась в том, чтобы спокойно и утешительно поговорить с Брайаном Райли, попросив его взять паузу и сказав, что ему не обязательно продолжать на этом этапе, если он не чувствует, что способен. Фримен сказал Уотерсу: ‘Это чересчур? Она была сопровождающей, а не его чертовой подружкой’.
  
  Снова отсутствие объективности и снова его удивление по этому поводу. Он сказал: ‘Честно говоря, я не знаю, мэм. У меня никогда не было таких отношений. Я полагаю, что по прошествии десяти месяцев у него могли бы возникнуть к ней какие-то чувства, помимо очевидных.’
  
  - Тебе это не нравится? - спросила она с резкостью в голосе.
  
  ‘Я этого не говорил. I’m-’
  
  ‘Потому что вы работаете здесь достаточно долго, чтобы вас не одурачило представление в комнате для допросов, сержант’.
  
  С профессиональной точки зрения это было так же резко, как и все, что когда-либо говорил ему Фримен. Уотерс очень тщательно выдержал паузу, прежде чем сказать: "Я хотел бы услышать, как он объясняет, что его телефон оказался в машине, прежде чем я начну делать какие-либо выводы, мэм’.
  
  Он мог видеть, что ошибка Серены разозлила ее, но это не могло объяснить отношение директора ЦРУ к мужчине в комнате для допросов, как и ее отношение к любому, кто просто был склонен отложить свое суждение еще на некоторое время. Фримен тоже не смотрела на него, несомненно, снова осознав присутствие Прити Хуссейн, о котором она, возможно, на мгновение забыла. И Уотерс задавались вопросом, как именно записывались разговоры, подобные тому, который у них только что состоялся.
  
  Фримен включил микрофон и сказал: ‘Хорошо, Дениз. Спроси, готов ли он продолжать. Если мисс А возражает, отключи его снова. И что бы ни случилось, запишите что-нибудь и покажите это своей партнерше. Скажите ей, чтобы она была чертовски осторожна.’
  
  Они наблюдали, как это происходило. Серена посмотрела в видеообъектив и сделала слабое подобие сожаления на лице, но, насколько мог видеть Уотерс, это была еще одна ошибка; выражение лица Фримена теперь было маской. Но, ко всеобщему удивлению, Брайан Райли сказал, что готов продолжать. Дениз Стерлинг посмотрела на файл, подала сигнал главному инспектору и услышала в наушнике: ‘Достаточно справедливо. Продвигайтесь к раскрытию местонахождения его мобильного телефона. И приготовьтесь к награде за лучшую мужскую роль второго плана ...’
  
  Это не был секретный наушник. Он был незаметным, но не невидимым. Адвокат могла бы догадаться, что им пользовались и с кем она имела дело в наиболее критические моменты интервью. Она также поняла бы, что у полиции должно быть что-то, что заставляет их поверить, что Райли причастен к смерти молодой женщины. Учитывая количество вопросов, заданных по этому поводу, она, естественно, подумала, что это может быть его пропавший мобильный телефон. При сложившихся обстоятельствах детективы могли бы предоставить ей еще один перерыв и еще одну возможность допросить своего клиента наедине; с другой стороны, по ее мнению, он производил хорошее впечатление, и это снималось на видео. Это, конечно, упрощенно, но каждый раз, когда опрашиваемый и его законный представитель вступают в перепалку, присяжные склонны задаваться вопросом, что же они затеяли на этот раз.
  
  Итак, Кристин Арчер не попросила еще об одном перерыве. Когда она решила, что мистер Райли готов, она написала пару строк в своем блокноте и показала ему. Он кивнул, и она написала еще одну строчку, повторив упражнение. На этот раз она протянула ему ручку, и он написал ответ примерно из дюжины слов. Она прочитала это, что-то подчеркнула, написала какую-то закорючку, которая, как позже догадался Уотерс, была просто вопросительным знаком, снова показала это Райли, и он кивнул.
  
  Все это было несколько необычно, но в правилах нет ничего, что говорило бы о том, что юридические консультации должны проводиться устно. Пока Арчер делала еще одну заметку, на этот раз для себя, Фримен сказала Стерлингу: ‘Когда они почувствуют, что готовы к этому, ударь их мобильником’.
  
  На этот раз не было ни шока, ни драмы, и Уотерс подумал, что адвокат сложил два и два и получил очень твердую четверку. Она правильно угадала насчет телефона – возможно, не совсем точное местоположение, но она достаточно точно предупредила свою клиентку о том, что полиция, вероятно, сообщит дальше.
  
  Когда Райли спросили, она ответила: "Я понятия не имею, как мой телефон оказался в ее машине’.
  
  Теперь, когда на столе так много открытых карт, Дениз Стерлинг изменила ход игры.
  
  "Аннализа действительно приходила навестить тебя в субботу, 6го апреля, не так ли, Брайан?’
  
  ‘Нет’.
  
  ‘Она пришла к тебе, как и договаривались. Что-то пошло не так, и ты запаниковал. Это был несчастный случай, не так ли?’
  
  ‘Я никогда не видел ее в ту субботу’.
  
  Стерлинг сказал: ‘Брайан, мы знаем, что она приходила к тебе домой. Мы были там сегодня. Мы нашли доказательства того, что она действительно приходила к тебе 6числа’.
  
  Прежде чем он успел ответить, адвокат положила руку ему на плечо и сказала: ‘Если у вас есть доказательства, которые еще не разглашены, пожалуйста, огласите их сейчас’.
  
  Фримен включил микрофон и сказал: ‘Нет. Придержи запись с камер наблюдения, Дениз. Они могут попотеть над этим, а нам нужно время, чтобы все обдумать. Кто-то, кроме Форда и Уилсона, должен был это видеть.’
  
  Когда никаких дальнейших разглашений не последовало, Арчер сказал: ‘Мой клиент всегда был открытым и честным. Я не понимаю, почему полиция не может ответить взаимностью", - а затем она посмотрела направо, на камеру, установленную на стене комнаты для допросов. На мгновение две женщины, Фримен и Арчер, казалось, встретились взглядами сквозь пиксели и вновь собранные молекулы, а затем Фримен сказал Уотерсу более дружелюбным голосом: "Я понимаю, почему она так хорошо ладила с вашим бывшим боссом’.
  
  Затем, обращаясь к Стерлингу: ‘Толкни его еще раз. Продолжай толкать, пока что-нибудь не поддастся".
  
  Стерлинг сказал Райли: "Мы знаем, что здесь замешаны наркотики. Наркотики непредсказуемы, случаются несчастные случаи. Расскажи нам, что случилось с Аннализой, Брайан. Хотя бы ради ее семьи’.
  
  Райли сказала: "Я понятия не имею, почему ты говоришь о наркотиках, и я не знаю, что с ней случилось. Она так и не приехала’.
  
  ‘Хорошо. Значит, она так и не приехала. Расскажи мне, что ты делал той ночью вместо этого. Ты был весь на взводе, с нетерпением ждал встречи с Аннализой, а потом она не появилась. Что ты сделала?’
  
  Колебание. Взгляд на Кристин Арчер, которая ответила почти незаметным кивком. Уотерс наклонился немного ближе к экрану. Они уже проходили через это – Арчер уже задавала ему этот вопрос. Она дала ему стандартный ответ? Она просит его рассказать нам то, что он сказал ей?
  
  Стерлинг снова нажал, подчиняясь приказу. ‘ Дай угадаю, Брайан. Ты приготовил чашку чая и уютно устроился на диване с Netflix. Или ты зашел в Интернет и посмотрел ...
  
  ‘Я сказал, что Аннализ так и не появилась. Я не говорил, что был один’.
  
  Тишина - это просто отсутствие, абстрактная идея, и все же иногда она может немного ошеломлять. Фримен уставился на экран, а Уотерс уставился на Фримена в ожидании. Дениз Стерлинг сказала с похвальным спокойствием: "Хорошо"… Значит, в ту ночь у вас был еще один посетитель? Кто это был?’
  
  - Не очередной посетитель, сержант, - сказал Арчер, - только один. Продолжайте, мистер Райли.
  
  Он сглотнул и взял себя в руки, прежде чем поступить так, как ему сказал адвокат.
  
  ‘В ту ночь я был с другой девушкой’.
  
  - В твоем доме в Марборо? - спросил Стерлинг.
  
  ‘Да’.
  
  - И у этой девушки, предположительно, есть имя? Кем она была, Брайан?
  
  Он сказал с некоторой неохотой: ‘Селеста. Ее зовут Селеста’.
  
  В тот момент Уотерс понятия не имел, о чем думают другие, но в имени, которое только что назвала им Райли, было что-то настолько невероятное, что это должно было быть правдой. Фримен все еще не отрывала глаз от видеоэкрана.
  
  Стерлинг сказал: ‘Верно. Брайан, эта девушка только что появилась? Откуда ты знаешь “Селесту”?’
  
  ‘Да, ’ сказал Райли, ‘ она действительно появилась неожиданно. Я впервые познакомился с ней через агентство’.
  
  ‘Элитный эскорт’?
  
  ‘Да’.
  
  Теперь Стерлинг смотрела в видеокамеру, но Фримен опередил ее. Старший инспектор щелкнула пальцами в сторону Уотерса и сказала: ‘Соедините меня с Мюрреем. Скажи ему, чтобы он открыл файлы, которые ты получил от них сегодня. Поищи Селесту. Не может быть настоящим именем девушки, не в Кингз кровавое озеро. Проверь рабочие имена, анкеты в Интернете.’
  
  Затем Фримен сказал в микрофон: ‘Продолжайте рассказывать ему об этой девушке, Дениз. Спросите его размер ее обуви или что-нибудь в этом роде".
  
  Уотерс ждал на линии Маррея. Он слышал, как постукивали по клавишам, но больше ничего – в офисе отдела было тихо. Если у вас нет чутья на происходящее развитие, вы не на той работе.
  
  Мюррей вернулся меньше чем через минуту.
  
  ‘Да. У них все еще есть Селеста, она все еще на учете. Открываю ее онлайн-профиль сейчас ...’
  
  И далее от Джона Мюррея: ‘Сюрприз, сюрприз. Она кажется знакомой’.
  
  Уотерс сказал: ‘Не разглашай ничего, что может смутить тебя лично, Джон. Кто она?’
  
  ‘Просто возвращаюсь к другому файлу, просто хочу убедиться, босс’.
  
  Ничто не могло поторопить этого конкретного детектива-констебля, и Уотерс не видел смысла пытаться. Он посмотрел на Фримен, а за ее спиной - на Прити Хуссейн, которая теперь тоже была увлечена этим. Дениз все еще задавала вопросы на заднем плане, но он был полностью сосредоточен на том, что Мюррей скажет дальше, и тогда это произошло.
  
  ‘Я так и думал. Мы уже встречались с Селестой. Она Мелани Хейнс’.
  
  OceanofPDF.com
  Глава Двадцать первая
  
  Фримен сказал: "Главный суперинтендант Аллен скоро присоединится к нам, но мы начнем. Джон, ты делал записи. Напомни нам, что сказала Мелани Хейнс, когда вы с Крисом разговаривали с ними обоими в пятницу.’
  
  Мюррей подвел итог разговора. Им сказали, что у Роксаны свидание в субботу, 6-го, и она ушла из дома в семь вечера или чуть позже. В ту ночь она не пришла домой, но в этом не было ничего необычного. Когда до полудня в воскресенье от нее не было никаких известий, они попытались дозвониться до нее. Они тоже отправляли сообщения, но не думали, что Роксана их читала. В понедельник утром они отперли комнату Роксаны, а затем пришли в Управление и сообщили о ее пропаже.
  
  Команда сидела в главном офисе, примерно полукругом лицом к Фримен. Когда дверь позади нее открылась, все взгляды устремились туда и увидели старшего детектива-суперинтенданта Аллена. Закрывая дверь, он сказал: "Я вижу, вы начали без меня’.
  
  Если это был выстрел в сторону Фримена, то, похоже, он промахнулся. Она снова посмотрела на Мюррея и сказала: ‘И эти двое, Мелани Хейнс и Труди Мерсер, сказали, что остались дома в ту субботнюю ночь’.
  
  Мюррей кивнул.
  
  Фримен взглянула на свои записи, прежде чем продолжить– ‘Но теперь у нас есть Брайан Райли, который говорит, что Мелани Хейнс неожиданно приехала к нему домой в Марборо в тот вечер. Он ожидал увидеть Роксану – и контакт между ними на прошлой неделе делает это правдоподобным, – но вместо нее появилась Мелани. Он признается, что знал Мелани как клиентку в прошлом. Когда Дениз подтолкнула его к этому, он сказал, что в субботу вечером с ней был “сексуальный контакт”. Лично я очень благодарен Дениз за то, что она не расспрашивала о деталях, но, возможно, в конце концов нам придется это сделать. В любом случае, мы собираемся снова взять интервью у этих двух дам. С ними только что прибыли сержант Уилсон и Ричард Форд. Если Мелани будет придерживаться своей истории, то это ее слово против слова Райли, за исключением того, что у нее также есть Труди Мерсер, подтверждающая то, что она сказала ранее – что она не выходила из дома в ту ночь. Мысли? ’
  
  Поскольку Аллен был в комнате, первый ответ занял немного больше времени, чем обычно в эти дни. В конце концов заговорила Серена.
  
  ‘Если Мелани не ходила к Райли, он чертовски рискует, утверждая, что она это сделала. Если он просто взял это из воздуха, она могла быть где угодно. С клиентом, в пабе, навещала свою бабушку.… Она могла быть в самых разных местах, что дало бы ей надежное алиби на то, что она была где-то в другом месте.’
  
  Фримен сказал: ‘Верно. Но, возможно, он не слишком рисковал. Возможно, кто-то сказал ему, где она’.
  
  Серена кивнула и сказала: ‘Это то, о чем я думала. Роксана могла бы сказать ему, что они были дома. Даже если так, что выигрывает Райли, втягивая в это Мелани? И зачем бы ей лгать нам об этом, если бы она действительно поехала? Они не очень-то скромничают в том, что делают, не так ли?’
  
  Вопрос был адресован Уотерсу и Мюррею. Мюррей сказал: ‘Нет. "Скромный" - это не то слово, которое я бы использовал о Мелани Хейнс. Возможно, это вопрос конфиденциальности клиента. Возможно, как только она узнает, что он рассказал нам, она подтвердит это.’
  
  Дениз Стерлинг сказала: ‘Но это все еще оставляет слишком много вопросов. Если Роксана должна была пойти к Райли, почему она этого не сделала? Куда она пошла вместо этого? И если Мелани действительно ходила туда, откуда она узнала, что там ждет клиент?’
  
  Серена сказала: ‘Роксана рассказала ей. У нее было предложение получше, она отправила Мелани вместо себя’.
  
  Клайв Беттс сказал: ‘Вы все кое-что забываете. Мы знаем, что Роксана ездила в Марборо. Спутниковый навигатор?’
  
  ‘Нет. Мы этого не знаем, по крайней мере наверняка’.
  
  Теперь все взгляды были прикованы к Уотерсу. Он продолжил: "Мы знаем, что Mini поехал туда. Мы знаем, что он находился в Марборо около часа, между девятью и десятью часами вечера. Мы также можем быть совершенно уверены, что мобильного телефона Роксаны там не было. На тот момент он все еще звонил в Саут-Вуде. Во сколько, по словам Райли, Мелани Хейнс приехала в ту субботу? Около девяти?’
  
  Серена кивнула и сказала: ‘На записи с камер наблюдения будет проставлена дата. Вы говорите, что Мелани вела машину Роксаны?’
  
  С точностью и хронометражем, которые, возможно, были знакомы некоторым присутствующим в зале, Уотерс сказал: ‘Нет, я этого не говорю. Я выдвигаю это как возможность. Мы не должны игнорировать это. Все это непросто.’
  
  Инспектор Грин часто молчал на этих встречах, но теперь он сказал Уотерсу: ‘Во время их первого интервью с вами Мелани Хейнс и Труди Мерсер сказали, что Роксана ушла из дома около семи вечера. До этого момента мы все предполагали, что она уехала на своей машине. Но она не могла этого сделать, если кто-то другой приехал на ней в Марборо в девять.’
  
  Уотерс кивнул, увидев в выражении лица Грина признание того, что они оба начинают видеть это в новом свете. Клайв Беттс сказал: ‘Верно. Мы предположили это. Возможно, она поймала такси или кто-то подобрал ее в Саут-Вуде.’
  
  Грин сказал: ‘Да. Возможно’. Но за довольно мягким и безымянным выражением лица детектив-инспектора Уотерс прочел мысль, которая перекликалась с его собственной – сообщение Мелани Хейнс полиции, что она не навещала клиента той ночью, было одним из видов лжи; сообщение полиции, что Роксана Прескотт ушла из дома, когда она этого не делала, было совершенно другим видом лжи.
  
  Суперинтендант Аллен сказал: ‘Как указал сержант Уотерс, это совсем не просто. Уже проделано много хорошей работы. Тем не менее, это моя работа - смотреть на картину в целом, на политику, можно сказать.… Брайан Райли все еще под арестом. Есть ли у нас достаточные основания продолжать удерживать его?’
  
  Немедленного ответа не последовало, но кто-то только что поспорил с Уотерсом на пятерку, что исполнительный директор Ward and Co не проведет ночь в камере. Аллен продолжил: "У вас пока нет доказательств, что жертва – если она действительно была жертвой – когда-либо была с ним в субботу, 6-го, и у вас есть некоторые доказательства, позволяющие предположить, что ее там не было. Я имею в виду ее мобильный телефон. Что касается телефона мистера Райли в ее машине, как указал сержант Уотерс, это не доказывает, что владелец телефона когда-либо находился в этой машине. Вы также собираетесь взять интервью у двух людей, скажем так, с сомнительной репутацией – у одного из них есть судимости?’
  
  Аллен сделал паузу и посмотрел на инспектора Грина, который кивнул, а затем Аллен продолжил: ‘Два человека, которые, так или иначе, похоже, не рассказали вам всей правды о своей роли в том, что произошло тем вечером. Я понимаю, что у Брайана Райли безупречный послужной список – другими словами, насколько нам известно, у него его нет. Единственное, что у него есть, - это очень способный адвокат.’
  
  Отец Уотерса был игроком в гольф, хотя, слава богу, не состоял в клубе West Heath club. Но эти клубы с длинными списками ожидания и эксклюзивным членством приобретают некоторые характеристики масонской ложи. Никаких тайных знаков и символики, никаких скрытых рукопожатий, но делаются определенные предположения, действуют определенные ожидания. Конечно, они также много делают для благотворительности.
  
  ‘Вопрос в том, - сказал Аллен, - считаете ли вы, что к завтрашнему полудню у вас будет достаточно доказательств для предъявления обвинения мистеру Райли. Если нет, вы должны освободить его. Если ты сейчас думаешь, что тебе вряд ли хватит, лучше отпусти его сегодня.’
  
  Аресты часто производятся с основной целью официального допроса человека, который в противном случае мог бы отказаться сотрудничать; арест не обязательно означает, что полиция считает вас виновным. Тем не менее, старшие следователи испытывают определенную неохоту, когда дело доходит до вашего ареста, подобно рыболовам, которые поймали крупную рыбу, а затем должны положить ее обратно и смотреть, как она уплывает. Но в целом Уотерсу пришлось согласиться с суперинтендантом – у них было недостаточно средств, чтобы оставить Брайана Райли под стражей.
  
  Фримена еще предстояло убедить, но Аллен еще не закончил.
  
  ‘Является ли, по вашему мнению, бегство мистера Райли риском?’
  
  Фримен сказал: ‘Мы знаем, что у него есть недвижимость в Испании, сэр’.
  
  ‘Какой успешный бизнесмен в наши дни этого не делает?’
  
  Аллен оглядел комнату, но собравшиеся детективы, казалось, не оценили его беззаботного bon mot. Он продолжил: ‘Если уж на то пошло, мы могли бы предложить ему добровольно сдать свой паспорт. Есть еще вопросы?’
  
  И в наступившей тишине Брайан Райли, исполнительный директор Ward and Co, председатель социального комитета гольф-клуба West Heath, вернул себе свободу. Но его спаситель еще не закончил. Он сказал: "Материал, который вы получили от эскорт-агентства, потенциально конфиденциальный, как, я уверен, вы все знаете. С ним нужно обращаться с максимальной осторожностью и осмотрительностью’.
  
  Фримен сказал, что так и будет, и поблагодарил суперинтенданта за его вклад в проведение собрания. Если это был намек, Аллен, вероятно, его не понял, но его работа здесь все равно была сделана, и он вышел из комнаты. В последующие моменты Уотерс сказал Джону Мюррею: ‘Нам лучше хорошенько просмотреть список клиентов. Надеюсь, там не слишком много мистеров А....’
  
  Это была шутка, но Мюррей не улыбнулся – он просто уставился в ответ.
  
  - Расскажи мне, - попросил Уотерс.
  
  Мюррей сказал: ‘Есть семь мистеров –А" - я уже проверил’.
  
  ‘Хорошо. А теперь перестань мне рассказывать’.
  
  Мюррей пожал плечами, как будто намеревался подчиниться, но затем сказал: ‘Все в порядке. Инициалы не совпадают. Но он бы все равно взял другое имя, не так ли?’
  
  ‘Джон, это действительно не смешно’.
  
  Мюррей сказал тихо, потому что к нему начали прислушиваться другие уши: "А ты знаешь, почему это на самом деле не смешно?’
  
  Уотерс покачал головой, и Мюррей сказал: ‘Потому что на самом деле я не шучу’.
  
  Фримен сказал: ‘Нет. Давайте продолжим. Они уже встречались с вами и Джоном, и вы двое точно знаете, что и как они сказали в первом интервью. Вы опрашиваете их обоих сегодня днем, последовательно. Таким образом, вы можете начать проверять то, что говорит вам первый, со второго. Каким путем? Вот в чем вопрос.’
  
  Уотерс и Мюррей коротко обсудили это и пришли к одному и тому же выводу; пусть Труди Мерсер посидит и подождет интервью. Пусть она посидит час и подумает, о чем мы просим Мелани. Если кто-то солгал, то нервная темноволосая девушка, скорее всего, совершит ошибку, вспомнив, чем они были, особенно если мы дали ей время запаниковать.
  
  Фримен протянул Уотерсу наушник, и тот подумал, не тот ли это, которым пользовалась Дениз Стерлинг. Он мог бы даже спросить, но старший инспектор не дал ему такой возможности.
  
  ‘Пользовалась одним из таких раньше?’
  
  ‘Нет, мэм’.
  
  ‘В Норвиче все в моде. Если я ничего не говорю, это либо значит, что у тебя все так хорошо, что мне нечего добавить, либо у тебя все так плохо, что я не знаю, что сказать. Или мне стало скучно, и я пошел поговорить с Томом. Просто притворись, что этого там нет, и веди себя как обычно. Что ты думаешь о языке ее тела?’
  
  Фримен на протяжении всего разговора смотрел на экран. Мелани Хейнс сидела там, где полтора часа назад сидел Брайан Райли. Стул, на котором сидела Кристин Арчер, был отодвинут к стене позади нее. В дверях стояла женщина-полицейский в форме, но со стороны молодой женщины не было никаких попыток связаться с ней. Она сидела, откинувшись на спинку стула, одетая в джинсы, кроссовки и короткую джинсовую куртку, расстегнутую поверх кремовой блузки. Одна лодыжка покоилась выше противоположного колена, а пальцы были переплетены на животе. Она смотрела вперед, как будто перед ней на стене висел другой экран и показывали скучный фильм. Единственное, чего ей не хватало, так это жевательной резинки.
  
  Уотерс сказал: "Прошло много времени, но она и раньше занималась подобными вещами, мэм’.
  
  Временами Фримен мог быть на удивление беззастенчивым, и вы почти никогда не предвидели, что такие времена наступят. Затем она сказала: ‘Да, я знаю… Но я нахожу их очаровательными’.
  
  Уотерс поймал взгляд Мюррея, когда тот спросил: "Они, мэм?’
  
  ‘Секс-работницы’.
  
  ‘О’.
  
  Последовала неловкая пауза. Затем Фримен сказал: ‘Ну, мы же любим, не так ли? Женщины находят их такими же интересными, как и мужчины, только по другим причинам. Не так ли, Прити?’
  
  Бедная, вежливая, кроткая миссис Хуссейн слегка подпрыгнула, как будто получила электростатический разряд из-за того, что надела неподходящую обувь на этот тип ковра; она выдавила слабую улыбку двум детективам, которые возвышались над ней, но ничего не ответила старшему детективу-инспектору, который уже забыл, что она задала такой необычный вопрос.
  
  Фримен сказал: ‘Итак, сержант Уотерс, у тебя развязаны руки. Но если бы это был я, я бы начал с того, что ...’
  
  Она остановилась, подняла глаза и легонько хлопнула себя по запястью.
  
  Уотерс закончила предложение: "Вспомните, что она рассказала нам в прошлую пятницу. Тогда ей будет нелегко сбежать, когда мы раскроем то, что, как нам кажется, мы знаем сейчас, но не знали тогда’.
  
  Фримен скорчила гримасу, как будто обдумывала это, а затем сказала: ‘Звучит как план. Почему мы стоим здесь и говорим об этом?’
  
  С помощью простых подсказок Уотерса Мелани Хейнс подтвердила детали, которые она уже сообщила о вечере субботы, 6-го. Она не торопилась с ответами, совсем не выглядела обеспокоенной, но большую часть времени не сводила с него глаз – он понял, что она читает по его лицу то же, что и он по ее.
  
  Когда настал подходящий момент, он сказал ей: ‘Итак, Роксана ушла в семь или, может быть, несколькими минутами позже. Как она ушла?’
  
  На этот раз голубые глаза перевели взгляд на Мюррея и обратно, прежде чем она ответила: ‘Через дверь?’
  
  Уотерс улыбнулся, и она заметила, что он тоже это увидел.
  
  Он сказал: ‘Хорошо! Я имел в виду, она взяла свою машину, свой Mini?’
  
  Она сказала: "Да. Конечно, знала’.
  
  ‘ Вы видели, как она уезжала на "Мини"? Около семи часов?
  
  Мелани Хейнс поколебалась, а затем сказала: ‘Нет, не видела своими глазами. На самом деле я не была свидетельницей ее отъезда, если ты это имеешь в виду’.
  
  ‘Где в тот вечер была припаркована машина Роксаны?’
  
  Она скрестила ноги и села немного прямее.
  
  ‘На подъездной дорожке, обычное место. Вы сами видели. Мы можем поставить все три машины перед домом’.
  
  Мюррей делал наброски в лежащем перед ним блокноте – это был приблизительный план дома в Саут-Вуд. Когда Уотерс отошла, Мюррей сказал ей: ‘Ваша гостиная находится в задней части дома, с видом на сад. С него не видно подъездной дороги, так что, очевидно, если бы вы остались в номере, вы бы не увидели, как отъезжает Роксана. Позже вы вообще выглядывали из передней части дома? Или выйти на улицу по какой-либо причине?’
  
  Она сказала: ‘Я так не думаю"… К чему все эти вопросы о Mini?’
  
  - А как же Труди? - спросил Мюррей.
  
  ‘А что с ней? Ты имеешь в виду, она выглядывала из передней части дома? Понятия не имею!’
  
  Уотерс взглянул на Мюррея и попросил записать, что им нужно задать Труди тот же вопрос, и Мюррей послушно записал его, пока Мелани смотрела. Когда она снова посмотрела на младшего из двух детективов, он снова улыбнулся, но он отправил ей сообщение, и она его получила.
  
  Уотерс сказал: "Извините, если это пока не имеет смысла. Мы должны задать много вопросов. Вы сказали нам, когда Роксана ушла из дома, но мы не уверены, что она воспользовалась своей машиной. Спутниковый навигатор сообщает нам, что она этого не делала, по крайней мере, около семи часов. Возможно, кто-то подобрал ее возле дома, не так ли? А вы с Труди не узнали бы, если бы узнали, оттуда, где вы были?’
  
  Мелани нахмурилась и обдумала это, прежде чем сказать: "Да. Я полагаю, это возможно. Но в воскресенье утром ее там не было. Тогда мы поняли, что она работала всю ночь. Итак ... я не знаю. В какой-то момент она прогнала его, это все, что я знаю.’
  
  Уотерс сказал: ‘Мы знаем, когда машину увезли, Мелани. Снова по спутниковой навигации. По ней и по ее телефону мы начинаем получать представление о том, куда Роксана отправилась той ночью’.
  
  Он был слишком деликатен? Она не дрогнула и ответила на его взгляд. Уотерс снова заметил, какой странной была синева ее глаз, какие зрачки были меньше, чем должны быть, и неподвижные, как будто она реагировала на свет не так, как большинство из нас.
  
  Он сказал: ‘Мы также изучаем клиентов агентства. Мы хотим поговорить со всеми, кто мог контактировать с Роксаной в выходные. Мы знаем, что она продолжала встречаться с некоторыми бывшими клиентами после того, как ушла из Elite Escorts. Можете ли вы рассказать нам что-нибудь об этом?’
  
  Качание головой и ‘Нет". Как я уже говорил. У нас общий дом, а не секреты. Рокси почти не говорила о бизнесе. Я тоже".
  
  Это было острое замечание.
  
  Уотерс сказал: ‘Я понимаю, но мы должны придерживаться этой линии допроса. Мы посетили агентство, и они согласились сотрудничать. Они предоставили нам много информации’.
  
  И вы оставляете паузу, чтобы у собеседницы было время задуматься - насколько это много и насколько это обо мне? Мелани, должно быть, задумалась, но на ее лице ничего не отразилось. Уотерс сам удивился тишине в своем левом ухе. Фримен вообще не вмешивался.
  
  Он продолжил: "Мы знаем, что Роксана использовала имя Аннализа. Не могли бы вы сказать нам, какое имя используете вы, Мелани?’
  
  На этот раз другая реакция. Ей не понравился этот вопрос. В конце концов она спросила: ‘Какое это имеет отношение к цене на рыбу?’
  
  - Мне очень жаль, - совершенно искренне сказал Уотерс. Цена на рыбу?
  
  ‘Я пришел сюда, чтобы ответить на несколько вопросов о той ночи, когда ушла Рокси. Так они сказали, еще несколько вопросов, а затем подпишите заявление. Зачем вам знать о моем бизнесе?’
  
  Уотерс немного откинулся на спинку стула, и Мюррей сказал: ‘Потому что мы говорим с другими людьми о той ночи, и всплыло еще одно имя. Мы думаем, что это ты. Мой коллега предоставляет вам все возможности помочь себе, помогая нам.’
  
  Она уставилась на Мюррея, возможно, вспоминая, как он вмешался, когда она предложила показать младшему, более симпатичному из них спальню Рокси, крупный мужчина поднялся на ноги и сказал, что им обоим нужно это увидеть. Затем она спросила Уотерса: ‘Что это за история с упоминанием моего имени?’
  
  Уотерс сказал: ‘Вас зовут в агентстве, ваше профессиональное имя - Селеста, не так ли?’
  
  Нет, ей это тоже не понравилось, не понравилось, что он это знал или сказал. Она не торопилась, прежде чем сказать: ‘Если ты покупаешь вещи от Elite, то, я думаю, ты знаешь, что это так’.
  
  Вам нужно огромное терпение и готовность раздражать людей – к некоторым это приходит более естественно, чем к другим. Кристоферу Уотерсу потребовалось некоторое время, но сейчас это его не беспокоило. Он сказал: ‘Мне нужно, чтобы ты сама подтвердила это, Мелани’.
  
  Впервые в ее голосе прозвучали нотки раздражения, когда она ответила: "Да, мои клиенты знают меня как Селесту. И что?"
  
  ‘И одним из ваших клиентов в прошлом был человек по имени Брайан Райли. Это верно?’
  
  Прошла доля секунды, прежде чем она рассмеялась отрывистым смехом, похожим на звук только что разбитой бутылки. Она кивнула и спросила: ‘Брайан? Как он оказался замешан в этом?’
  
  Уотерс услышал в своем ухе: ‘Она не выглядела достаточно удивленной, услышав это имя". Он проигнорировал голос и сказал: "Можете ли вы сказать мне, когда вы в последний раз видели Брайана Райли или разговаривали с ним?’
  
  Мелани сказала: ‘Серьезно?" Господи,… Несколько месяцев назад. Месяцы и не один месяц. Середина прошлого года. Почему, ради Бога?’
  
  Уотерс выдержал более долгую паузу, прежде чем сказать: ‘Почему, Мелани? Потому что мистер Райли сказал нам, что ты была в его доме в Марборо в субботу, 6го апреля’.
  
  Тот же смех, то же покачивание головой.
  
  ‘Может быть, в его снах’.
  
  Уотерс сказал: ‘Нам нужно внести ясность в это, Мелани. Вы говорите нам, что не были в доме Брайана Райли 6го апреля этого года?’
  
  ‘Да, именно это я тебе и говорю. И я говорю тебе, что понятия не имею, почему он сказал, что я был там’.
  
  Он снова сделал паузу, как будто ему нужно было время, чтобы переварить то, что она ему сказала, и она спросила: ‘И какое это имеет отношение к тому, что случилось с Рокси? Он в этом замешан?’
  
  Вы не возражаете, когда они задают вам вопросы, совсем нет. Они общаются с вами, и больше всего вам не нравится отказ от общения; иногда сами вопросы могут быть разоблачающими. Уотерс, конечно, не ответил прямо, но вместо этого спросил: ‘Насколько хорошо ты знаешь Брайана Райли, Мелани?’
  
  Она сказала: "Я думаю, ты имеешь в виду, насколько хорошо я его знала. Я же говорила тебе, это было давно’.
  
  Она не стала продолжать, пока он не признал это, что он и сделал, кивнув.
  
  ‘Итак, хорошо. В некотором смысле я бы сказал, что знал его довольно хорошо. Я не знаю, насколько подробно вы хотите, чтобы я рассказал об этом’.
  
  Уотерс сказал: "Может быть, позже, Мелани. Ты знала, что Брайан тоже был клиентом Роксаны?’
  
  Сдерживая нетерпение, она сказала: ‘Как я уже сказала, мы не обсуждали, кто с кем что делал. Не в доме’.
  
  Уотерс одним щелчком переключил диск в сторону более жесткого режима и сказал: ‘Однако это не ответ на мой вопрос’.
  
  Мелани Хейнс снова скрестила свои длинные ноги и поерзала на стуле, но не смущенно; она не боялась, и в этом процессе было что-то такое, чем она, вероятно, наслаждалась. Внимание? Все эти взгляды устремлены на нее?
  
  ‘Хорошо. Знала ли я, что он встречается с Рокси?" Нет. Я удивлен, если это так? Нет. Некоторым клиентам нравится пробовать все товары в магазине. Брайан был постоянным посетителем Elite. Если бы в книгах появилась новая девушка, он бы заинтересовался. На какое-то время.’
  
  Голос в его ухе заговорил во второй раз.
  
  Крис? Поставь это на паузу и выходи. Я встречу тебя там. У нас в офисе есть проявка. Мы оставим камеру включенной и посмотрим, что она сделает. Скажи Мюррею, что это для его же безопасности.’
  
  OceanofPDF.com
  Глава Двадцать вторая
  
  Фримен ждала немного дальше по коридору, таща за собой Прити. Как только она увидела Уотерса, она пошла дальше, пока они не завернули за первый угол, ведущий от комнаты для интервью. Затем она сказала: "Я знаю, что я думаю - сначала скажи мне, что думаешь ты’.
  
  Он резюмировал свои впечатления: Мелани Хейнс была не совсем честна, но было трудно сказать, до какой степени она лгала, или же она говорила правду, но не всю правду. Ее не испугало интервью. Вероятно, ей не очень нравились мужчины.
  
  Фримен сказал: ‘Когда ты впервые упомянула имя Райли, в этом не было ничего удивительного, не так ли? Я не смог увидеть это на экране, если оно и было’.
  
  Он ответил: ‘Я бы согласился с этим. Мы могли бы истолковать это как то, что она ожидала, что ее спросят, что было бы, если бы она была там 6-го числа. Но это очень тонко. Нам нужно что-то прочное, прежде чем мы сможем отомстить ей за это, или она просто продолжит в том же духе. Что насчет записи с камеры наблюдения Райли? ’
  
  Все это было занесено в блокнот Прити, и Уотерс подумал, что хотел бы увидеть окончательный результат, отчет, который будет приобщен к материалам расследования. Но Фримен уже отвечал на его вопрос.
  
  ‘... бесполезно. Это мини-плейн, как вам больше нравится, но водителя разобрать невозможно. Если это была Роксана, и если она вышла из дома около семи вечера каким-то другим способом, она могла вернуться, пойти прямо к своей машине и поехать к Райли. Оставляя на минуту в стороне тот факт, что именно в эту ночь она также забыла свой телефон, она могла потерять сознание и умереть в Марборо, он паникует и оставляет ее в машине в лесу. Затем он должен вернуться в Марборо.… Ты не выглядишь убежденной, и я тоже. Продолжай.’
  
  Уотерс сказал: ‘Если она забыла свой мобильный в семь вечера, и все произошло так, как вы только что сказали, как телефон оказался в ее сумочке? Мы можем отследить ее телефон в Саут-Вуде до 21.43. Следующее место находится значительно восточнее озера, по дороге к поместью Уолмсли. Если Рокси позвонила домой и взяла трубку после 21.43, то либо она сделала это так, что Мелани или Труди этого не заметили, либо они решили не говорить нам, что она это сделала. Но тогда у нас есть другая проблема; мы выбыли из окна, которое Робинсон предоставил нам на случай, если Роксана, вероятно, приняла кетамин. Если она была на ногах и брала свой мобильный около десяти вечера, значит, она его еще не брала. Он слишком тесный. И вообще, зачем ей было брать его, одной в машине? В лесу?’
  
  Он не сказал ничего такого, через что Фримен уже не проходила, возможно, с инспектором Грин, но она хотела, чтобы об этом подумали по–другому - независимая проверка. Первое расследование отдела по расследованию убийства Невилла Мерфитта имело некоторые сложности, но ничего подобного.
  
  Фримен сказал: ‘И если она поехала одна, что телефон Райли делал в ее машине? Не беспокойся об этом. Конечно, она была не одна. Кто-то другой водил туда Mini, и она, вероятно, была уже мертва, когда они это сделали. Все, что нам нужно сделать, это выяснить, кто это был, не так ли? ’
  
  Уотерс сказал: ‘Да, мэм", - обращаясь к Прити, и она улыбнулась ему в ответ через правое плечо Фримена. Смит всегда говорил, что самые важные люди в здании, если вы хотите добиться успеха, - это обслуживающий персонал, за ним следует ИТ-специалист, а затем, в Кингз-Лейк-Сентрал, вероятно, Олив Маркхэм. Ты не сможешь выиграть битву без бедной чертовой пехоты на твоей стороне.
  
  Фримен сказал: ‘Хорошо, давайте продолжим’, - и высказал мысль, которую на этот раз сам Уотерс уже обдумал. Телефон Мелани может подсказать нам, где она была 6-го числа. Мы могли бы попросить его. Если она скажет "нет", это не значит, что она в чем-то виновата, но тогда она может уйти, и у нас нет оснований арестовывать ее и изымать это.’
  
  Уотерс продолжил: "И затем мы обнаружим, что ее телефон исчез, когда и если у нас будут основания, а они, как правило, так и делают. Лучше пока не спрашивать об этом ’.
  
  Фримен сказал: ‘Согласен. Так что возвращайся и расслабься. Спроси ее, знает ли она что-нибудь о том, когда Роксана получила Mini. Это то, что я хотел тебе сказать, но мы обошли дома. Том просматривает ее банковский счет, чтобы узнать, можем ли мы привязать платежи к клиентам. Там нет ничего, связанного с покупкой машины. Кажется, что он появился из ниоткуда. Поскольку он был совершенно новым, мы можем выяснить, где он был впервые зарегистрирован и продан, чем сейчас и занимается инспектор. Это одна из тех вещей, которые его раздражают. Узнай, знает ли Мелани что-нибудь, что могло бы избавить его от страданий, а затем начинай интервью с Труди Мерсер. Могу тебе сказать, что она не очень-то этого ждет.’
  
  ‘ Мэм? ’ спросил Уотерс.
  
  ‘Мы заехали к ней только что, по пути вниз’.
  
  Вот и все для старшего следователя, который держится в стороне от цепочки доказательств. Фримен, должно быть, прочел что-то из этой мысли на его лице. Она сказала: ‘Благополучие свидетелей - моя ответственность’.
  
  Когда он не ответил, Фримен добавила: ‘И я хотела посмотреть хотя бы одной из них в лицо, просто чтобы понять. Труди совсем не такая, как Мелани Хейнс’.
  
  Снова рыбки – казалось, им суждено сыграть определенную роль в образном пейзаже этого расследования. Он сказал: ‘Как вы хотите, чтобы мы оставили дела с Мелани, мэм?’
  
  Старший детектив-инспектор пожала плечами, как будто это не имело значения, но Уотерс знала лучше. Она сказала: ‘Она свободна идти, или она может подождать своего друга. Готов поспорить на зарплату за следующий месяц, что она сделает последнее.’
  
  Уотерс сказал: ‘Округ Колумбия рискнул бы пятеркой за это, мэм’.
  
  ‘Последнее, Крис. Мадам Арчер дышит мне в затылок по поводу освобождения Брайана Райли сегодня вечером. Она согласилась с нашей необходимостью допросить человека, указанного ее клиентом в качестве подтверждения его алиби, но если это не даст ничего определенного, нам придется его освободить. Мы не можем задержать его, когда его слово против ее. Я подумал, тебе следует знать это, прежде чем брать интервью у Труди.’
  
  Она не оказывала на него давления, чтобы найти что-то против Райли, не намеренно, но эффект был таким, как будто она это сделала. Уотерс ответил кивком, означавшим, что он понял, но затем, неожиданно, Фримен сказал: ‘Он тебе действительно не нравится за это, не так ли?’
  
  Хорошие детективы должны уметь читать каждого, кто участвует в расследовании, а не только подозреваемых и свидетелей. А хорошие детектив-сержанты, Уотерс, должны уметь управлять как верхом, так и низом. Он понял, что единственный способ работать с Фримен - это быть абсолютно честным, когда она задает тебе подобные вопросы.
  
  Он сказал: ‘Не сильно, мэм’.
  
  ‘Продолжай’.
  
  ‘Это не имеет никакого отношения к тому, что он в остальном добропорядочный гражданин. Очевидно, что он много лет занимается эскортом. Но, как я уже говорил ранее, зачем говорить нам, что Мелани, – голос Селесты по–прежнему звучал абсурдно, - приходила к нему домой, если она этого не делала? Ставлю на то, что кто-то, кому он платил за секс, предоставит ему фальшивое алиби? Я в это не верю. Он слишком умен. Он бизнесмен, который может лучше взвесить шансы. Кроме того, у меня сложилось впечатление, что ему искренне нравилась Роксана.’
  
  Его последние слова произвели примерно тот эффект, которого он ожидал. Фримен посмотрел на него снизу вверх, как будто удивленный, и сказал: ‘Верно. Заставь меня увидеть Брайана Райли в совершенно новом свете’.
  
  Уотерс сказал: "Он выказал некоторое огорчение, когда понял, что с ней произошло в интервью, которое, я знаю, любой может подделать. Но Мюррей изучил записи Elite. Роксана была единственной девушкой, которую он бронировал у них с сентября прошлого года, один, иногда два раза в неделю. С января, когда она начала заниматься бизнесом самостоятельно, он не сделал у них ни одного бронирования. Мелани сказала нам, что он часто заказывал любую новую девушку, которая появлялась, но на самом деле он не делал этого уже несколько месяцев. По крайней мере, насколько мы можем судить. ’
  
  Фримен обдумала это, прежде чем сказать: ‘Хорошо. Вы сказали “искренне нравилась” – мы могли бы также прочитать разведданные, найденные Мюрреем, как предполагающие, что он был одержим ею, не так ли? Люди, которые таким образом становятся одержимыми другими, склонны совершать иррациональные и опасные поступки, не так ли?’
  
  После паузы Уотерс сказал: ‘Справедливое замечание, мэм’.
  
  Она сказала: ‘Я имею в виду, если девушка...’
  
  Затем ее голос затих, когда она осознала, что сказала ранее. Она посмотрела на свои туфли и сказала: ‘Я беру только четверку, но это не мешает мне иногда вставлять в них ногу. Приношу свои извинения, Крис. Я не намеренно втягивал в это твои собственные недавние встречи.’
  
  На этот раз Прити перестала делать заметки – она переводила взгляд с одной на другую, ожидая инструкций. Фримен сказал: ‘Просто напиши “SIO прилагает все усилия”, Прити. Вероятно, вы захотите создать для этого собственное сокращение, чтобы сэкономить время в будущем.’
  
  Уотерс сказал: ‘Мне приходилось гораздо хуже от рук коллег, мэм. И я беру 12-й размер. Когда я надеваю его, все знают. Что-нибудь еще, прежде чем мы возьмем интервью у Труди Мерсер?’
  
  В начале седьмого того же вечера команда снова собралась за столом в главном офисе. Они посидели в тишине еще несколько секунд, прежде чем Фримен сказал: ‘Спасибо, Крис. Хорошее резюме’.
  
  Мелани Хейнс, Труди Мерсер и Брайан Райли все разошлись по домам. Истории, рассказанные двумя молодыми женщинами и мужчиной средних лет, противоречили друг другу в фундаментальных аспектах, но не было ничего достоверного, с помощью чего можно было бы определить, какой из их рассказов был самым нечестным. Как выразился инспектор Грин, ‘Возможно, дело не в том, кто говорит правду. Возможно, дело в том, кто меньше всего лжет, мэм’.
  
  Фримен поблагодарил его и сказал, что это было очень полезно, ко всеобщему веселью; даже Том Грин выдавил из себя улыбку. Затем она повернулась к Уотерсу и сказала: ‘Записи и экраны - все это очень хорошо, но вы двое были в комнате. Труди Мерсер испугалась Мелани Хейнс?’
  
  ‘Да, это она, мэм’.
  
  ‘На то были веские причины?’
  
  Вопрос другого рода. Уотерс начал думать, но Фримен сказал: “Вы двое были в комнате”, и именно Джон Мюррей сказал: ‘Если Мелани свяжется со мной и захочет поговорить снова, я позабочусь, чтобы это было в общественном месте с видеонаблюдением, мэм’.
  
  Фримен кивнула, не услышав ничего, что удивило бы ее, и тогда Дениз Стерлинг сказала: ‘При всем уважении ко всем заинтересованным лицам, мэм, не будет ли лучше, если, когда мы будем брать у них интервью в следующий раз – а следующий раз обязательно будет – я и Серена попробуем?’
  
  Фримен сказал: ‘Твое мыслящее существо?’
  
  ‘Эти девочки, мэм… Они зарабатывают себе на жизнь, играя мужчин. Я знаю, что наши мальчики - это нечто особенное, но, в конце концов, они парни, не так ли? Они не могут...’
  
  Но смысл растворился в смехе и веселом облегчении – облегчении после в конечном счете разочаровывающего завершения дня. Фриман позволил этому идти своим чередом и снова посмотрел на Дениз.
  
  ‘Я просто говорю, что мисс Хейнс ничего не добьется от меня с этими большими голубыми глазами. Не знаю, как Серена, но...’
  
  Еще больше смеха и игривого подталкивания от вышеупомянутого детектива-констебля.
  
  Фримен сказал: ‘Ты права в одном, Дениз – мы снова возьмем у них интервью. Во-первых, нам нужно как можно глубже изучить все телефонные данные, данные спутниковой навигации, файлы агентства, банковские данные Роксаны. Что-то будет похоронено в нем, что-то, что мы сможем использовать. Что насчет предыдущего фильма Мелани? Кто-нибудь тщательно изучал это? Риторический вопрос – не отвечай. Том, что-нибудь с Mini? Почему вас это заинтересовало?’
  
  Грин сказал: "Я знаю, кто это продал – менеджер по продажам в "Ретэм Моторс" недалеко от Норвича. Его сегодня не было дома, он отвозил свою мать в больницу, поэтому я ему не звонила, но из его офиса передали сообщение. Я поговорю с ним утром. Что интересно, так это то, что машина оформлена на имя Роксаны, но в ее банковских выписках об этом нет и следа. Двадцать семь тысяч фунтов - это не та транзакция, которую я мог пропустить. Такая сумма наличных, переданная за машину, была бы, мягко говоря, странной. И счет Роксаны говорит мне, что она экономила, регулярно внося часть того, что зарабатывала. Мы знаем почему – она была девушкой с планами на будущее. Так как же она заплатила за машину?’
  
  Детектив-инспектор оглядел группу и, дойдя до Уотерса, почему-то остановился. Затем Уотерс сказал: "Возможно, она этого не делала’.
  
  Клайв Беттс сказал: ‘Она украла его!" - но Уотерс увидел кивок, которым наградил его Грин.
  
  Фримен сказал: ‘Ну, мы ожидали опоздания, а теперь его нет. Мне не нужно было отменять свою встречу, и вы все можете пойти и удивить своих близких. Я надеюсь, что это не повлечет за собой печальных последствий. Кстати, я звоню родителям Роксаны. Они были на связи, спрашивали новости. ’
  
  Фримен и Смит отличались друг от друга во многих отношениях, но не в этом. Уотерс заметил сочувствующие взгляды сидящих за столом – это не лучшая часть работы старшего следователя. Старший инспектор сказал: ‘Итак, если мы забыли их о чем-то спросить, или если в свете наших расследований всплыло что-то, о чем, по вашему мнению, стоит рассказать им, дайте мне знать. Мы перегруппируемся утром, в половине девятого, и...
  
  И тут зазвонил мобильный. Грин сказал: ‘Извините, мэм’, встал и подошел к своему столу. Посмотрев на номер, он ответил на звонок. Уотерс наблюдал за ним, пока другие детективы за столом готовились уходить. Если бы сотню человек остановили на улице, представили детективу-инспектору и попросили угадать, чем он зарабатывает на жизнь, ни один не получил бы правильного ответа. Грин был невзрачен. Он может работать в розничной торговле, менеджером отдела в супермаркете или чиновником среднего звена в местных органах власти. Второй человек в отделе убийств? Даже через миллион лет! Конечно, абстрактно невозможно сказать, как выглядит полицейский детектив, но лучшие из тех, с кем работал Уотерс, таковыми не выглядели.
  
  Дениз и Серена были у двери, когда Грин позвал: ‘Мэм?’
  
  Фримен оглянулся и увидел, что он указывает на свой мобильный, что означало, что это что-то значит. Грин сел за свой стол и сказал: ‘Да, мистер Лэпсли, это верно. Спасибо, что так быстро перезвонила мне.’
  
  Затем Грин на мгновение прикрыл телефон рукой и сказал: ‘Ретэм Моторс’.
  
  Большую часть разговора вел мистер Лэпсли – его офис, должно быть, предоставил ему полный отчет о том, что хотел знать детектив-инспектор. Грин проверил у него регистрационный номер, и ему ясно сказали, что речь идет об одной и той же машине. Грин сказал: "Я не сомневаюсь, что вы продаете много автомобилей, мистер Лэпсли, и это было давно. Но это очень полезно. Мы хотели бы разыскать заинтересованного джентльмена, чтобы исключить...’
  
  Голос Тома Грина стих. В офисе стало так тихо, что все могли слышать голос на другом конце провода, не слова, а отдаленное жужжание, как у мухи, попавшей в консервную банку. Грин взглянул на Кару Фримен с непроницаемым выражением лица и спросил в мобильник: ‘Вы узнали его, мистер Лэпсли?’
  
  Один гудок в знак согласия.
  
  - Как получилось, что вы узнали его, если не возражаете, сэр, если я спрошу? - спросил Грин. В каком контексте вы...
  
  Грин писал в то же время. Он повторил то, что сказал ему менеджер по продажам для блага команды– ‘Я понимаю. Там работает ваша невестка. И этот джентльмен ...’
  
  Мистер Лэпсли снова заговорил, жужжание казалось громче, но Грин перестал писать на середине строки. На этот раз он пристально посмотрел на Фримена, дал ему закончить, а затем сказал: ‘Не могли бы вы просто повторить это для меня, мистер Лэпсли. Я не совсем расслышал имя’.
  
  Мистер Лэпсли подчинился, и Грин сказал: ‘Если вы не возражаете, сэр, я просто переведу вас на минутку в режим ожидания. Все в порядке?’
  
  На этом детектив-инспектор закончил свою записку, и Уотерс подумал, что он не играет в это, он не доит это, как мог бы сказать округ Колумбия – он дает себе время обдумать это. Что, черт возьми,…
  
  Затем Грин сказал своим обычным голосом дежурного менеджера: ‘Мэм. Менеджер по продажам помнит, что продавал Mini, и у него на руках все детали сделки. Случилось так, что он узнал мужчину, который был с молодой леди и который заплатил за машину.’
  
  Невозможно было точно сказать, как много Фримен поняла из той или иной части телефонного разговора, но кое-что она поняла, потому что в ее голосе слышалась нотка трепета, когда она сказала: ‘Продолжай’.
  
  Затем Уотерс увидел лицо Джона Мюррея. Он вспомнил их разговор об Аллене, и Мюррей сказал, что это на самом деле не смешно, потому что он на самом деле не шутил. Было ясно, что Мюррей тоже это помнил.
  
  - Возможно, это деликатный вопрос, мэм, - сказал Грин.
  
  Фримен сказал: ‘Тогда зря потратился на меня. Кто это был?’
  
  - Джонатан Уолмсли. Лорд Уолмсли, мэм.
  
  OceanofPDF.com
  Глава Двадцать третья
  
  Было уже больше десяти часов вечера, когда Уотерс приехал в дом. Верная своему слову, Мириам дождалась его и пошла на кухню, чтобы приготовить ему горячий шоколад, что уже стало для них своеобразным домашним ритуалом. Столь же предсказуемо, что она больше ничего не сказала о том, чем он должен был поделиться с ней, предоставив Уотерсу гадать, стоит ли ему упоминать об этом сейчас или надеяться, что это могло быть забыто. Некоторая надежда, конечно.…
  
  Он наблюдал, как она нашла сначала крышку маленького приставного столика, а затем подставку. Она расположила кружку точно по центру подставки, проведя по ней большим и указательным пальцами левой руки. Затем она перешла на другой конец дивана и села рядом с ним, но пока не прикасалась к нему, что было знаком, и все же она не выглядела недовольной. Бен вошел из кухни и занял свою обычную позу, сев на ковер и откинувшись на край дивана, чтобы оба могли дотянуться до его головы, если почувствуют необходимость.
  
  Уотерс сказал: "Как видишь, - извинения за идиому давно миновали‘ – я тебя не избегаю’.
  
  Она кивнула, улыбнулась, но ничего не сказала; не в первый раз Уотерс подумал, что у красивой девушки, в которую он, вероятно, влюбился, была безжалостная жилка.
  
  Он осторожно продолжил: "Так почему ты думаешь, что я могу быть таким?’
  
  Мириам сказала: ‘Ну, прошло уже несколько месяцев"… Я знаю, мужчинам бывает скучно’.
  
  Это было совершенно необоснованно, и он знал, что она говорит несерьезно, хотя она сохраняла серьезное выражение лица, когда говорила. Когда он не ответил – а если вы детектив, то иногда не можете не относиться к своему партнеру как к подозреваемому, – она сказала: ‘И ты водишься в какой-то странной компании’.
  
  И снова он сказал себе, что она никак не могла знать о Майе. Тот единственный визит в его квартиру, неловкие минуты, которые последовали за ним, потенциально катастрофические последствия в прошлый понедельник – Мириам не могла иметь ни малейшего представления обо всем этом, и все же она постоянно удивляла его. Он научился не недооценивать ее.
  
  Уотерс сказал: "Боюсь, что странная компания приходит вместе с территорией’.
  
  "Надеюсь, за исключением присутствующих гостей!’
  
  Ей нравилось напоминать ему, что они познакомились во время расследования, что их первый настоящий разговор начался, когда он допрашивал ее как свидетеля по делу об убийстве Невилла Мерфитта.
  
  Он ответил: ‘Большую часть времени’.
  
  ‘И все же, ’ сказала она, - тебе, наверное, следует предупредить меня, если ты собираешься разгуливать по городу со своими шлюхами’.
  
  Ему потребовалось всего мгновение, чтобы до него дошло, а затем он рассмеялся– ‘О! Ты говоришь об Эйприл!’
  
  Она так очаровательно хмурилась, что ему каждый раз хотелось прикоснуться к ее лицу. Она сказала: ‘Да. Дерзкая, как медь, средь бела дня, прямо посреди Иден-стрит".
  
  Он сказал: ‘Прямо мимо твоего магазина, где Пэтси случайно выглянула в окно’.
  
  Она сказала: ‘У меня повсюду глаза", но хмурый взгляд никуда не делся, и он понял, какую совершил ошибку. Это был только вопрос времени. Она протянула к нему руку, и он пожал ее. Он знал почему – Мириам легче читала людей, если прикасалась к ним, она сказала ему об этом.
  
  Затем она сказала– ‘Так о ком же, по-твоему, я говорила вместо Эйприл?’
  
  Это была более тревожная история, чем она могла ожидать, и поддразнивания прекратились почти сразу. Она слушала и задавала вопросы о Майе Кумар, ни разу не выдав никаких подозрений в отношении самого Уотерса. Не было никакого возмущения, никакого осуждения поведения определенного сорта молодых женщин, и в конце концов Мириам, казалось, больше интересовали действия старшего детектива-инспектора, замешанного в этом деле.
  
  ‘Она уволила ее сразу же, на следующий же день?’
  
  ‘ Не в буквальном смысле. Она не могла. Для всего этого есть процедуры. Но она отослала ее из здания и сказала тому, с кем она имела дело в Норвиче, что Майя не вернется в здание, пока она руководит отрядом. Насколько я знаю, она так и не вернулась.
  
  Мириам сказала: ‘Значит, она потеряет из-за этого работу’.
  
  ‘Возможно’.
  
  ‘ Твой старший инспектор Фримен звучит устрашающе. Это она?
  
  ‘ Некоторые люди так и думают. Большинство людей, я полагаю.’
  
  ‘Но не ты’.
  
  Была почти полночь, и Мириам лежала рядом с ним, положив голову ему на плечо. Он обдумал вопрос, прежде чем ответить: ‘Поначалу, да. Работа с ней требует крутого обучения. Особенно после Элисон Рив. Но если быть с ней откровенным.… Она не возражает против разногласий. В данный момент мы расходимся во мнениях из-за девушки в Мини.’
  
  - Девушка в лесу? - спросила Мириам.
  
  Именно такой линии придерживались местные СМИ; трагическая смерть молодой женщины в неофициальном месте красоты. Да, сказал Уотерс, а затем ‘Роксана’.
  
  Казалось, это имело значение - произнести ее имя. Мириам обняла его и отвернулась, собираясь заснуть. Она никогда не расспрашивала его о делах, соблюдая данное ею первоначальное обещание не делать этого – она всегда слушала, но никогда не спрашивала. После этого Уотерс долго лежал без сна, думая о ней и о том, как бы он хотел, чтобы все это продолжалось. Но самое последнее лицо, которое он увидел перед сном, было не лицом Мириам Джозефс. Это был голос высокого мужчины, который сказал, глядя мимо них обратно на машину, слегка прищурившись, как будто был близорук: ‘Это Mini, не так ли?’
  
  В 08.33 в среду, 17го апреля, старший инспектор Фримен начал ежедневный брифинг. Предварительных комментариев не было. Она сказала: "Вполне возможно, что Джонатан Уолмсли не сразу узнал Mini, но даже если мы дадим ему презумпцию невиновности в этом, не могло пройти много времени, прежде чем он узнал, кто был найден внутри. Он не произвел на меня впечатления какого-либо отшельника. Тот факт, что он не признался, вероятно, подтверждает, что он знал Роксану как эскортницу, и он решил рискнуть, что мы не найдем связи между ними. Поскольку мы его еще ни о чем не спрашивали, он не совершил правонарушения, но мы скоро это исправим – фактически, сегодня днем. Насколько я понимаю, он упускает статус потенциального свидетеля и сразу переходит к интересующему его лицу.’
  
  Вряд ли кто-то в комнате мог с этим не согласиться. Вчера вечером Уотерс и Мюррей начали процесс еще раз проверки всех контактов и встреч Роксаны с тех пор, как она попала в бухгалтерию Элитного агентства. Она познакомилась с мистером У. очень рано, в течение месяца после того, как начала работать у них, а затем, предполагая, что был только один мистер У., он стал постоянным клиентом, часто раз в неделю. Они могли приблизительно сопоставить это с платежами, полученными в соответствующих файлах счетов; мистер У. ежемесячно выплачивал агентству гонорары в размере нескольких сотен фунтов стерлингов. Если это составляло тридцать процентов, то было нетрудно подсчитать, сколько заплатили молодой женщине. И если бы у нее была личная договоренность с мистером У., она могла бы зарабатывать тысячи фунтов в месяц на этом одном клиенте. На момент покупки Mini она знала его уже четыре месяца. Клайв Беттс сказал: ‘Ну, она, должно быть, была довольно ...", прежде чем заметил Дениз Стерлинг и Серену Батлер и завершил свой комментарий словами ‘произвела большое впечатление, мэм’.
  
  Но их поиск записей, который должен был продолжиться этим утром, выявил кое-что еще, что-то знакомое. Мистер У. не бронировал номера в агентстве с января. Как и Брайан Райли, когда Роксана Прескотт ушла из Elite Escorts, мистер У. Фриман хотел знать – много ли еще таких? Во сколько она обошлась Elite, когда ушла? Уотерс знал, почему это вызвало интерес – старший детектив-инспектор искал мотив.
  
  ‘Итак, ’ сказал Фримен, ‘ напряженное утро. Мы обращаем наше внимание на мистера Уолмсли. Посмотрите, был ли номер мобильного телефона, который он использовал в Elite – и я знаю, что мы не подтвердили, что он мистер У., но, очевидно, это так, – посмотрите, как часто он присутствует в истории звонков Роксаны. Как они договаривались? Если есть сообщения, а я знаю, что это маловероятно, какие-нибудь подсказки относительно того, где они познакомились? Еще раз просмотрите ее избранное в спутниковой навигации; есть ли места, которые могут быть связаны с Уолмсли и его холмистыми угодьями? Я хочу, чтобы у Тома была пухлая папка, когда он встретится с Джонатаном Уолмсли сегодня днем.’
  
  Грин руководил отделом с самого начала деятельности отряда – это был первый случай, когда Фримен отправил его провести важное интервью. Однако никто особенно не удивился. Грин был самым старшим офицером, которого Фримен мог прислать, и его вчерашнее описание вопроса как “деликатного” было точным. Уолмсли был хорошо известной фигурой - президентом гольф–клуба West Heath, мировым судьей – и, направляясь вместе с детективом-инспектором к личному кабинету Фримена, Уотерс не мог не размышлять обо всем этом; двое влиятельных мужчин, пэр королевства и директор крупнейшего в округе агентства недвижимости, имели дело с двадцатидвухлетней девушкой, которая бросила школу, стала наркоманкой, а затем проституткой. Ему вспомнилось еще одно высказывание Смита, произнесенное на его лучшем фальшивом норфолкском: ‘Здесь говорят, Крис, что это завлечет тебя дальше, чем динамит взорвет тебя...’
  
  Грину предложили выбрать, кто будет сопровождать его, и он попросил воды. В кабинете Фримена Грин спросил: ‘Главный суперинтендант Аллен уже в курсе, мэм?’
  
  Она сказала: ‘Нет. К сожалению, сегодня утром у него назначены встречи. Но я придаю первостепенное значение тому, чтобы он был полностью проинформирован сегодня попозже’.
  
  Фримен посмотрела на них по очереди, но ей не стоило беспокоиться – они оба понимали, почему Аллену ничего не скажут, пока не состоится интервью с лордом Уолмсли. Между самым старшим детективом Лейк–Сентрал и женщиной, возглавляющей отдел по расследованию убийств, состоится еще один откровенный обмен мнениями - последнюю, как оказалось, эта перспектива совершенно не беспокоила.
  
  Фримен предложил им сесть и сказал: ‘Мы поговорим еще раз, прежде чем вы отправитесь, посмотрим, что произошло сегодня утром. Но что у тебя с этим сейчас, Том?’
  
  Не в первый раз Уотерс обнаружил, что мысли и процессы детектива-инспектора были похожи на его собственные. Грин сказал, что Уолмсли каким-то образом был замешан, но, конечно, не напрямую; если Роксана умерла, находясь с ним, и если предположить, что он решил скрыть этот факт, поместье было последним местом, где он оставил бы ее тело. И там были вопросы, аналогичные тем, которые они задавали о Брайане Райли – зачем мужчине, у которого были с ней постоянные сексуальные отношения, вводить такое вещество, как кетамин? Это неприятный и опасный наркотик, и сама девушка была достаточно опытна, чтобы осознавать риски. Грин сказал: ‘Пока многое не имеет смысла, мэм’.
  
  Фримен сказал: ‘Никто не собирается с этим спорить. Крис? Мы знаем, что Райли тебе за это не нравится. Как насчет представителя аристократии?’
  
  ‘Я так не думаю, мэм’.
  
  Фримен посмотрел на Грина и сказал: ‘Он привередливый, не так ли? Подумай об огласке на суде! Почему бы и нет, Крис?’
  
  Уотерс сказал: ‘Ну, для начала, все, что сказал инспектор Грин. Зачем ему оставлять ее на своей территории? С другой стороны, здесь должна быть какая-то связь. Роксану нашли на земле, принадлежащей одному из ее клиентов – это не может быть совпадением. И пока о совпадениях: Райли - секретарь социального комитета гольф-клуба West Heath, а лорд Уолмсли - президент. Каковы шансы, что они оба связаны с одной и той же девушкой и не знают об этом?’
  
  Фримен потратил на это больше времени.
  
  Вы предполагаете, что Райли и Уолмсли знали, что они оба с ней встречаются? Это… Вызывает смутное беспокойство, детектив-сержант. Когда я смотрела интервью Райли, я поймала себя на том, что напеваю "This Charming Man". Я не знаю мелодии для ”Этих очаровательных мужчин".’
  
  Уотерс продолжил: ‘Мюррей также обнаружил другую возможную связь между ними, мэм’.
  
  Фримен слегка закатила глаза и сказала: "О Боже,… Аллену все это понравится’.
  
  Но нетрудно было заметить, что она была весьма довольна последним поворотом событий, когда сказала Уотерсу: ‘Продолжай. Расскажи мне’.
  
  ‘Это что-то есть в файлах клиентов Elite. Для большинства контактов есть пустой столбец, но у некоторых в имени указаны буквы PP. Эти письма есть у Брайана Райли и Джонатана Уолмсли.’
  
  - Сколько еще? - спросил Фримен.
  
  ‘ Около двадцати, мэм.
  
  ‘Из скольких клиентов?’
  
  - Я не считал, - сказал Уотерс. Но уже в трехзначном выражении. Может быть, от трехсот до четырехсот, мэм.
  
  - Значит, небольшая группа избранных, - сказал Фримен. Как ты думаешь, что это означает?’
  
  ‘Мы не знаем’.
  
  Фримен написала буквы в блокноте перед ней. Затем она сказала: ‘Я должна быть осторожна с такими вещами’.
  
  Она посмотрела на Грина и Уотерса и спросила: "Одержимость?’, как будто они поняли бы без дальнейших объяснений; оба мужчины уставились на нее в ответ профессионально отточенными пустыми взглядами. Фримен сказал: "Я мог бы потратить дни, пытаясь понять, что это значит’.
  
  Уотерс взглянул на детектива-инспектора слева от себя и затем сказал: ‘Мы подумали, что могли бы просто спросить агентство, что это означает, мэм’, и Том Грин сказал: ‘Хорошая идея’.
  
  Кара Фримен, казалось, почувствовала облегчение от того, что Уотерс пришел ей на помощь. Она откинулась назад и сказала: ‘Как, черт возьми, эта девушка оказалась замешанной во что-то подобное?’
  
  Если бы у них и был ответ на этот вопрос, ни один из двух мужчин в комнате не был готов поделиться им. Фримен продолжил: ‘Я навестил ее родителей прошлой ночью. Я был там больше часа. Это была предсказуемая трагедия. Вы знакомы с Кюблер-Россом?’
  
  Грин по-прежнему выглядела озадаченной, и Уотерс счел своим долгом ответить ей на этот раз. Он сказал: ‘Нет, мэм. Он или она тот, кого мы ...’
  
  ‘Пять стадий горя", - сказала Фримен, как будто он ее вообще не прерывал. ‘Я думаю, они на третьей стадии, торг. Было много ‘Если бы только она ...’ и ‘Если бы только мы ...’. Это когда люди в трауре возвращаются и пытаются заключить сделку с судьбой. Это приходит после гнева. ’
  
  Уотерс кивнул – он не мог сказать ничего осмысленного. Фримен помолчал минуту или две, а затем сказал: ‘Хотя, одна вещь. На этот раз они говорили о ней более лично, и у меня сложилось впечатление, что Роксана была яркой девушкой. Я имею в виду, что она была умной. Просто одна из тех детей, которые не выдерживают критики. Но она снова взобралась наверх. Я думаю, она бы точно знала, на что идет, когда дело касалось эскорт-бизнеса. Я не думаю, что она сделала бы что-то глупое или безрассудное. Она была там и сделала это.’
  
  Это означало, что Фримен и воды обращал внимания. Она сказала ему: ‘что бы ни случилось, я сомневаюсь, что она сделала это сама. Что-то было сделано до нее. Кто-то дал ей эту зловещую дрянь, и я не думаю, что она знала, пока не стало слишком поздно.’
  
  По крайней мере, в этом случае Фримен мог видеть, что с ней был детектив-сержант. Затем она пожала плечами и сказала: ‘В любом случае. Они попросили меня пойти на похороны’.
  
  Офисы Walmsley estate занимали одноэтажный ряд переоборудованных конюшен через внутренний двор от главного дома. Грин подъехал и припарковался рядом с "Рендж Ровером", который Уотерс узнал в тот день, когда в лесу, почти в двух милях отсюда, было обнаружено тело. Уотерс указал и сказал: ‘Он здесь’.
  
  Теперь Грин держал свою пухлую папку на коленях, листая ее, чтобы убедиться, что документы, которые ему, скорее всего, понадобятся, были на первой странице. Он сказал: ‘Да. Разве я не говорил? Я позвонила заранее – он ждет нас.’
  
  Они вышли, и Уотерс посмотрел на дом через двор. Построенный из песчаника и кремня, он был огромным, старым и впечатляющим, его устраивало свое место в ландшафте и истории; Смиту понравилось бы размышлять об архитектуре. По ту сторону фасада распускалась огромная лиана, длинные косы бледно-сиреневых цветов сияли в лучах апрельского солнца. Серебристый кабриолет Bentley Continental с открытым верхом стоял недалеко от главного входа и, по мнению Уотерса, стоил примерно в десять раз дороже нового Mini.
  
  Офисы были современными и оживленными, в них находилось больше людей, чем можно было ожидать. Женщина, которая их встретила, очевидно, была предупреждена – она сказала: ‘О, да, Джонатан ждет вас. Я проведу тебя к нему.’
  
  Они последовали за ней мимо столов и экранов в офис в дальнем конце квартала. “Джонатан”. Здесь нет этой старой, устаревшей иерархии, с персоналом обращаются по имени, возможно, очень современный Лорд. Уотерс никогда не был склонен заранее судить других, что было сильной стороной его работы, но он признался бы, что с нетерпением ждал возможности увидеть лицо Уолмсли, когда детектив-инспектор Грин приступит к работе. Осталось недолго.
  
  Он сидел за антикварным столом из красного дерева и выглядел занятым, но тут же встал и пожал им руки. Не хотят ли они кофе или, может быть, чая? Ближе к вечеру, конечно, за чашечкой кофе, пожалуйста, Энн… Его манеры были непринужденными, и Уотерс не заметил ни опасений, ни подозрений. Самодовольный или уверенный в себе?
  
  Дверь в кабинет была оставлена открытой – похоже, они должны были подождать, пока женщина вернется с напитками. За спиной Уолмсли были книжные полки, занимавшие всю стену от пола до потолка. Там были ряды книг об игре в стрелялки, игре в управление, игре в кулинарию. На другой полке стояли тома о других видах активного отдыха в других странах – охотничьих собаках, игре "точка-точка", ловле нахлыстом, – а на столе лежал ежегодник Ассоциации гольфа Объединенных Арабских Эмиратов. На Ближнем Востоке играют в гольф? Уотерс понятия не имел.
  
  Уолмсли проследил за его взглядом и спросил: ‘Вы играете, детектив-сержант?’
  
  ‘Нет’, - и на мгновение он почувствовал себя социалистом. Потом он сказал: ‘Мой отец считает’.
  
  Уолмсли спросил: ‘Правда?" В каком клубе?’
  
  А Уотерс не хотел говорить, потому что, если бы его отец знал Уолмсли, пятно распространилось бы еще дальше. Затем женщина вернулась с серебряным подносом, и вопрос был забыт.
  
  Смит хотел попробовать чай, но инспектор Грин отказался, и Уотерс тоже. Уолмсли налил немного себе в фарфоровую чашку с блюдцем, по-прежнему не торопясь. На столе зазвонил его мобильный, и он нажал кнопку "Отклонить", не глядя, кто звонил. Он выпил половину чашки двумя глотками, прежде чем сказал: ‘Хорошо. Вы расследуете печальную смерть этой молодой леди. Чем мы можем помочь?’
  
  Грин взял лист бумаги из папки – Уотерс узнал его – и положил на стол, повернув так, чтобы Уолмсли мог прочитать его, если пожелает. Затем он сказал: ‘Да, именно этим мы и занимаемся, сэр, и мы уверены, что вы сможете помочь нам в дальнейшем. Возможно, вы могли бы для начала подтвердить нам, как давно вы были знакомы с этой молодой женщиной’.
  
  Уотерс этого не предвидел, не говоря уже о Джонатане лорде Уолмсли, который, помолчав немного, сказал: ‘Прошу прощения?’
  
  Грин указал на бумагу, которую положил на стол, и сказал: ‘Это заявление от мистера Лэпсли, менеджера по продажам в "Ретэм Моторс". Как вы знаете, они базируются недалеко от Норвича. Вчера вечером я долго разговаривал с ним по телефону, а затем сегодня утром отправил офицера в Ретем, чтобы заставить мистера Лэпсли подписать это заявление, что он и сделал без колебаний. Мистер Лэпсли подтверждает, что 15-го августа прошлого года он продал новый Mini, 5-дверный хэтчбек тропического синего цвета.’
  
  Уолмсли бросил взгляд на газету и спросил: ‘И это каким-то образом касается меня?’
  
  Грин сказал: ‘Очень даже, сэр. Мистер Лэпсли говорит, что он продал машину вам лично’.
  
  Уолмсли улыбается и качает головой.
  
  ‘Боюсь, ваш мистер Лэпсли ошибается’.
  
  Грин сказал: ‘От вашего имени, сэр, я довольно подробно расспросил об этом мистера Лэпсли, но он непреклонен. Он признает, что подписи на документах неразборчивы, и, как вы можете видеть, тот, кто подписал их, не указал свое имя заглавными буквами внизу. Но у мистера Лэпсли есть с вами какая-то связь, о которой вы почти наверняка не подозреваете. У вас работает его племянница. Если я не сильно ошибаюсь, она одна из молодых женщин в вашем офисе. Таня Поли? В любом случае, как только вы пришли в "Ретэм Моторс" в прошлом году, мистер Лэпсли узнал вас.’
  
  Подход детектив-инспектора был таким, с которым Уотерс раньше не сталкивался. Это было прозаично, но в экстремальной форме, если такое возможно, – как если бы он чересчур методично отчитывался о расследовании царапины на автомобиле заявителя. Уолмсли, все еще с насмешливой улыбкой, сказал: ‘Ошибочная идентификация и неразборчивые подписи? Я думаю, вы потратили время впустую. Извините, но я не расслышал вашего имени, инспектор ...’
  
  - Грин, сэр. Детектив-инспектор Томас Грин. Подчиняется старшему детективу-инспектору Каре Фримен.
  
  ‘Понятно. Я знаком с Мартином Алленом. Полагаю, он все еще живет в Кингз-Лейк’.
  
  ‘ Да, это он, ’ сказал Грин, беря из папки второй лист бумаги и кладя его поверх первого.
  
  - Это детали сделки, сэр. В разделе "Платежные средства’...
  
  Детектив-инспектор. Думаю, я ясно дал понять, что вы совершаете ошибку. Не доводите себя до белого каления, настаивая на своем. Как мировой судья, я удивлен, что вы здесь делаете предложения, основанные не более чем на слухах.’
  
  Грин помолчал, моргая, как будто его чувства были задеты, а затем сказал: ‘В разделе средств оплаты счета мы видим, что автомобиль был оплачен с помощью кредитной карты Gold Extra, привязанной к бизнес-счету. Я полагаю, что это не облагается налогом. Мы еще не отследили счет, но детектив-сержант Уотерс может начать эту процедуру немедленно, если вы считаете это необходимым, сэр. ’
  
  Уотерс достал свой мобильный телефон и выжидающе посмотрел на лорда Уолмсли. Улыбка исчезла, сменившись выражением, примечательным своей пустотой. Затем он наклонился вперед и налил еще чаю, давая себе время и повод прервать зрительный контакт с детективами.
  
  Грин достал третий лист и положил его поверх остальных, снова положив так, чтобы Уолмсли мог прочитать его, если захочет.
  
  ‘Это записи клиентов элитного эскорт-агентства, расположенного в Кингз-Лейк, сэр. Опять же, конечно, вашего имени здесь нет. Но агентство проводит некоторые базовые проверки, прежде чем знакомить кого-либо со своими юными леди. У нас здесь есть номера мобильных телефонов, и большинство постоянных клиентов в настоящее время пользуются банковскими переводами. По очевидным причинам некоторые клиенты избегают пользоваться своими личными текущими счетами, но, как вы знаете, банки по закону обязаны передавать все данные в ходе серьезных расследований. Подобных тому, которое мы проводим сегодня, сэр.’
  
  Уолмсли отпил немного чая, держа хрупкую чашку из костяного фарфора между пальцами обеих рук. Он кивнул чему-то самому себе и спросил: ‘Что именно вы предлагаете, детектив-инспектор?’
  
  Грин ответил: ‘Как вы можете заметить, сэр, нашему расследованию предстоит пройти долгий путь, но я подумал, что зайду и поговорю с вами лично, чтобы сэкономить время и неприятности и дать вам возможность помочь нам. Если позже будут предъявлены обвинения, как вам хорошо известно, это сыграет в вашу пользу.’
  
  ‘Обвинения? Нет! Ты не можешь быть...’
  
  Возможно, он собирался сказать ‘серьезно’, возможно, нет. Но в манере Грина было что-то тревожное, что привело к преждевременному прекращению вспышки гнева. Возможно, это был страх перед четвертым листом бумаги и тем, что он мог содержать.
  
  Грин сказал: "Итак, что мне нужно от вас, сэр, так это подтверждение того, что вы приобрели машину, а затем подарили ее Роксане Прескотт в качестве подарка. Вы знали ее как Аннализу, но это та же самая молодая женщина, которая была найдена мертвой в той же машине в вашем поместье 10-го апреля. Я бы хотел, чтобы вы подтвердили характер ваших отношений с мисс Прескотт. А затем я бы хотел, чтобы вы объяснили, почему вы не выступили раньше, чтобы помочь нам в расследовании. ’
  
  Позже, после того как эти вопросы были решены, они последовали за Джонатаном Уолмсли из офиса на автостоянку. Грин сказал, что им обязательно нужно осмотреть это место, и они последуют за ним на своей машине. Уолмсли зашел в дом за ключами. Уотерс посмотрел ему вслед, а затем понял, что кто-то еще наблюдает за ними. У окна верхнего этажа стояла женщина, ее голова была полуобернута, как будто сцена привлекла ее внимание, когда она проходила мимо. Она была неподвижна, как на картине, и лицо ее оставалось бесстрастным. Уотерс ответила ей пристальным взглядом, но в выражении ее лица ничего не изменилось. Она выглядела намного старше своего мужа, но он знал, что это леди Уолмсли.
  
  Он не мог сказать, заметил ли ее Грин, но, пока они стояли в ожидании под приятным послеполуденным солнцем, детектив-инспектор огляделся по сторонам и спросил: ‘Как живет другая половина, а?’
  
  OceanofPDF.com
  Глава Двадцать четвертая
  
  В пять часов того же дня группа вновь собралась в главном офисе. Грин описал коттедж и его местоположение. Он сказал: ‘Они называют это местом отдыха, но, насколько мы могли судить, это личное убежище Джонатана Уолмсли. Оно называется Егерское и находится у ручья, примерно в трехстах метрах от того места, где было найдено тело Роксаны. Вы добираетесь до него, проезжая мимо поляны, но если бы вы не знали, что оно там есть, вы бы никогда его не нашли. Уолмсли признался, что несколько раз встречал там ‘Аннализу’. Он утверждал, что в последний раз это было в пятницу вечером, за две недели до ее смерти. У Клайва есть кое-что важное из данных спутниковой навигации.’
  
  Беттс сказала: ‘Пройдут недели, прежде чем мы со всем этим разберемся, но я снова обратилась к аналитику с указанием местоположения коттеджа. Он регулярно отображается в файле Избранного как местоположение для бездорожья. Со временем мы сможем узнать все даты и время, но, похоже, это совпадает с тем, что Уолмсли сказал инспектору Грин сегодня днем, мэм.’
  
  - И номера телефонов тоже, - добавил Фримен. Его мобильный есть в списке звонков Роксаны, и тот же номер есть в файле Elite Escorts. Он немного туповат?
  
  Грин сказал: ‘Скорее самодовольный. Встречаться с другими женщинами было его постоянной привычкой. Он никогда не ожидал, что все может обернуться так, как на этот раз".
  
  ‘ И он узнал "Мини’ в тот день?
  
  Грин сделал жест раскрытыми ладонями и сказал: ‘Он не собирался признаваться в этом, мэм’.
  
  Она сказала: ‘Нет. Потому что он знает, что в этом есть потенциальный заряд. Итак, я сама ответила на свой вопрос – он не такой уж тупой. Но, по-моему, он это распознал ’.
  
  Выражение лица детектива-инспектора говорило о том, что он не возражает. Он сказал: ‘Что касается его алиби на указанные выходные, я думаю, оно окажется железным. Крис уже проверил, и сын Уолмсли был выбран за сборную Англии по поло среди юношей до 18 лет. В те выходные в Сайренсестер-парке в Глостершире был матч, и семья, в которой, по словам Уолмсли, они останавливались, владеет недвижимостью в этом районе. Мы подтвердим все это, но пока это звучит правдиво, мэм.’
  
  Фримен сказал: ‘Что ж, я рад, что в этом деле что-то изменилось. У него был секс с девушкой, тело которой нашли в его поместье, но сам он в это время был за двести миль отсюда? Каковы шансы? Народ, простите за выражение, но, насколько я понимаю, Уолмсли еще не выбрался из беды.’
  
  Уотерс привлек внимание Тома Грина, но следующей заговорила Серена – Фримен любил полные и откровенные дискуссии, а в наши дни все привыкли иметь свое слово. Она сказала: "Я не понимаю, почему такой человек, как Уолмсли, впутался в это. Это дешево и мерзко. Райли, может быть, и слизняк, но Уолмсли? Он богат, он влиятелен. Если бы он хотел немного подработать, он мог бы получить это, не платя агентству, не так ли?’
  
  Она огляделась и увидела Дениз Стерлинг, держащую ручку в ожидании кивка Фримена; Дениз была старше и дольше проработала под руководством более традиционных руководителей. Последовал кивок, и она сказала: "Во-первых, Кузнечик, он все еще парень. Во-вторых...’
  
  - Почему ты называешь меня насекомым? - спросила Серена.
  
  Сам Уотерс понятия не имел, но, похоже, это что-то значило для Грина, который сказал: ‘Не волнуйся. Это выражение привязанности’.
  
  Ответ Серены был, что вполне предсказуемо: ‘Правда? Как жук или личинка?’
  
  Дениз Стерлинг была совершенно невозмутима– ‘Милая, если ты предпочитаешь, чтобы я называл тебя Баттерфляй, это прекрасно ...’
  
  У них двоих были такие моменты. Пыль улеглась, и Дениз продолжила: "Во-вторых, это может быть отвратительно, но это недешево, не сотни фунтов за пару часов или штуку баксов за ночь внебрачных развлечений. Эти сопровождающие предназначены не для укладчиков стеллажей или водителей фургонов. В-третьих, многие мужчины ищут секс без обязательств, предпочтительно с женщинами помоложе, и если у них есть деньги, они купят это, так или иначе. Они всегда покупали. Эта история стара, как мир.’
  
  Брак Стерлинга распался несколько лет назад. Уотерс не знал всех подробностей; были азартные игры, но теперь это звучало как нечто большее. Карьере самой Серены был нанесен ущерб из-за ее отношений со старшим офицером, который, когда это стало достоянием общественности, бросил ее. Возможно, это было правдой – женщины расплачиваются по-другому и чаще, чем мужчины.
  
  Стерлинг добавил: ‘Как я уже сказал, секс без обязательств. Деньги - это штраф, который они платят. Это то, что позволяет им уйти ’.
  
  Фримен сказал: ‘Никто не уйдет от смерти Роксаны Прескотт’.
  
  Глядя на нее, Джон Мюррей сказал: ‘Говорите о дешевке и мерзости, мэм...’
  
  Мюррей никогда не сплетничал и редко подшучивал; его вмешательство означало, что к делу вот-вот добавится что-то значительное. Уотерс знал, что после их первоначальных сомнений друг в друге у Фримена появилось много времени для детектива-констебля, и что к этому времени это чувство было взаимным. Она сказала: ‘Продолжай, Джон’.
  
  ‘Я снова позвонила Эйлин Монтгомери, чтобы спросить о ПП в файлах "Элит Эскорт"’.
  
  ‘О Боже. Это же не что-нибудь отвратительное, правда? Я и так сегодня почти ничего не ела’.
  
  Мюррей сказал: ‘Сначала она была не очень сговорчива, поэтому я сказал, что приеду и нанесу им еще один визит. Потом она сказала мне, что это означает частные вечеринки’.
  
  Фримен закрыла глаза и сказала: ‘Отлично. Тогда предположим, что это были не вязаные вещи и не детские души. Это начинает звучать как старая добрая тусовка вице-президентов. Я полагаю, мы должны быть благодарны, что News Of The World прекратили свое существование. Значит, мужчины в этой эксклюзивной маленькой колонке были на вечеринке?’
  
  Мюррей пожал плечами, но это означало, что да, именно это он и понял. Грин сказал: "Эйлин Монтгомери должна знать, что плывет близко к ветру, если это так. Эскорт-бизнес обходит законы о проституции, потому что в нем одновременно задействована только одна женщина. Джон, агентство организует эти вечеринки? ’
  
  Мюррей сказал: ‘Я не настаивал, сэр. Я дал Эйлин Монтгомери понять, что нас интересует только значение кода для нашего расследования’.
  
  Другими словами, Мюррей предположил ей, что в этом случае она будет свободна, если она будет сотрудничать – это часть процесса, к которому время от времени прибегают все опытные офицеры. Грин сказал: ‘Достаточно справедливо", но Уотерс увидел запись, сделанную несколькими секундами позже, когда разговор продолжился.
  
  Серена быстро подумала. Она сказала: ‘Подожди. Ранее кто-то предположил, что Райли и Уолмсли могли знать, что они оба были связаны с Роксаной. Помнишь? Из-за связи с гольф-клубом? Если бы они оба были на одной из этих вечеринок ...’
  
  Фримен сказал: "Тогда более вероятно, что они знали о причастности друг друга. Это может быть недешево, но в таком случае становится еще противнее’. Подумала она, и в этот момент взгляд Уотерса снова привлек инспектор Грин. Детектив-инспектор признал это, а Фримен продолжил: ‘И хотя Уолмсли садился на самолет в Сайренсестере, мы знаем, что Райли был в Марборо. Если Райли знал Уолмсли, он знал, где тот жил. Если мы верим тому, что рассказала нам Мелани Хейнс, центр внимания снова переключается на Райли. Что, если ...
  
  ‘Мэм?’
  
  Фримен полуобернулась к молчаливой и почти невидимой фигуре, сидящей немного позади нее, и сказала: ‘Прити? Пусть запись покажет, что ход мыслей старшего инспектора Фримена часто прерывался во время этой встречи. Да, Том?’
  
  Но это было добродушно, и Грин был невозмутим. Он сказал: ‘Мы не совсем закончили инструктаж по нашему второму интервью с лордом Уолмсли, мэм. Есть еще кое-что.’
  
  Фримен снова закрыла глаза и сказала: "Просто пообещай мне, что это не связано с животными ...’
  
  ‘Насколько мне известно, нет, мэм. Когда мы совершили экскурсию по его частному убежищу и узнали больше о том, когда Роксана бывала там, Крис задал хороший вопрос’.
  
  Было время, когда в этот момент Серена одарила бы его ласковым взглядом своей учительницы, но все это было в прошлом – она ждала вместе со всеми остальными. Грин не часто хвалил его публично.
  
  Фримен сказал: ‘Хорошо. Крис?’
  
  Уотерс сказал: "Я спросил его, приводил ли он в коттедж других женщин до Роксаны. Когда он сказал, что видел, я спросила, кто они, и, как вы можете себе представить, он не горел желанием давать мне список. Хотя у меня такое чувство, что это продолжается уже много лет. Тогда я спросила, заказывали ли кого-нибудь через Elite Escorts. Он сказал, что заказывали, а затем назвал нам три имени. Двоих мы не узнали, но одно узнали. Селеста. ’
  
  На этот раз никто не прервал ход его мыслей. В конце Фримен сказал: ‘Мелани Хейнс тоже была связана с Уолмсли? Когда?’
  
  Уотерс сказал: ‘Насколько мы можем судить, в первой половине прошлого года. Он сказал, что не видел ее несколько месяцев’.
  
  Фримен повернулся к Мюррею: "Джон, это каким–то образом отразится в записях Elite?’
  
  Он сказал: ‘Если они бронировали номер через агентство, так и должно быть, мэм’.
  
  Каждый воспринимал это по-своему; Уотерс дал им еще несколько секунд, прежде чем сказал: ‘Это та же схема, что и с Брайаном Райли. Они оба регулярно пользовались услугами агентства, а потом перестали. Они оба познакомились с Роксаной через агентство и оба продолжали встречаться с ней, когда она занялась собственным бизнесом.’
  
  ‘И это, ’ сказала Дениз Стерлинг, ’ если я не очень сильно ошибаюсь, заставит кое-кого вздрогнуть’.
  
  Фримен огляделась вокруг и спросила: ‘Кто? Кто больше всех? Давай, назови мне имена!’ Она делала то, что Уотерс заметил раньше – она могла делать заметки, не заглядывая в блокнот, и одновременно поддерживать разговор. Возможно, в этом и заключался секрет ее знаменитой скорости прояснения ситуации. Ему следует попробовать.
  
  Клайв Беттс сказал: ‘Элитный эскорт. Тридцать процентов за бронирование? Она обошлась им в кучу денег’.
  
  Серена добавила: "И любая из девушек, которые проиграли. Роксана выбрала хайроллеров, не так ли? Каникулы и машины?’
  
  Тогда это сказал Фримен: ‘И из этих девушек у нас есть одно имя. Селеста. Которая случайно жила в одном доме с жертвой. Уже почти половина шестого. Слишком поздно возвращать ее сегодня – к тому времени, как мы отправимся в путь, она скажет, что ей пора спать. Завтра утром, ясным и ранним. Или...’
  
  Уотерс увидел лицо, выглядывающее из окна в двери кабинета. Это был старший суперинтендант Аллен. Казалось, он надеялся, что кто-нибудь заметит его и предупредит Фримен, которая стояла к нему спиной, но если кто-то еще и видел его, то они, как и Уотерс, не стали сотрудничать. Несколько секунд Фримен смотрела в свой блокнот, постукивая указательным пальцем по чему-то, что она написала там ранее. Затем она сказала: ‘Или мы привлекаем Труди Мерсер. Если в ту субботнюю ночь случилось что-то, о чем нам еще не сообщили, она, скорее всего, расскажет об этом, не так ли?’
  
  Аллен исчез. Сидящие за столом кивали в знак согласия с тем, что только что было предложено, и Уотерс подумал, что именно так поступил бы округ Колумбия; оказать косвенное давление на Мелани Хейнс, не вызывая ее для дальнейшего допроса. Оставь ее потеть одну в доме, гадая, что же ее менее напористая, менее уверенная в себе соседка по дому рассказала полиции.
  
  На столе зазвонил мобильный Фримен. Она посмотрела вниз и нажала красную кнопку. Дениз сказала: "Я думаю, так и надо поступить, мэм. С кем бы ты хотела поговорить, Труди?’
  
  Очевидно, это был один из вопросов, которые рассматривал Фримен. Она сказала: ‘На этот раз ты и Серена. Без обид, джентльмены, но, вероятно, будет мокро – это то, чего мы хотим, – и эти двое справятся с уборкой лучше, чем вы.’
  
  Уотерс показал, что он не обиделся, и Джон Мюррей почти наверняка почувствовал облегчение. Именно Мюррей сказал тогда: "Мы должны устроить шоу, снова пригласив Труди. Пришлите машину с пометкой, а также одну из наших. И кто-нибудь должен потом присмотреть за домом, на всякий случай, мэм. ’
  
  Мобильный зазвонил снова, и Фримен повторила свои предыдущие действия, но еще быстрее, сказав: "На случай, если наша Мел решит взять импровизированный отпуск. Хорошая мысль, Джон. Ты не могла бы немного понаблюдать за домом?’
  
  Лицо Аллена снова появилось в дверном окошке, и по потемневшему выражению лица Уотерс мог только предположить, что суперинтендант дважды звонил Фримену и дважды был уволен. Дверь открылась, и вошел Аллен, почти не пытаясь скрыть свое раздражение.
  
  Головы повернулись, и он сказал: ‘Старший инспектор Фримен? На пару слов?’
  
  Она улыбнулась – как узнал Уотерс, это она приберегала для особых случаев – и сказала: ‘Здравствуйте, сэр. Мы почти закончили. Я подойду через десять минут, если вы не возражаете’.
  
  В этот момент Уотерс избегал всеобщих взглядов. Между двумя старшими офицерами с налаженными и эффективными рабочими отношениями ее реакция могла бы быть приемлемой, но эти параметры здесь неприменимы – то, что она только что сделала, было близко к неподчинению. Все в группе почувствовали бы это, и, что более важно, Аллен знал бы, что они это сделали. Он мог бы сказать: ‘Нет, сейчас, пожалуйста’, и что бы тогда последовало? Вместо этого Аллен сказал сквозь сжатые губы: ‘Я ожидаю важного звонка. Я буду здесь поздно вечером. Тогда в семь у меня в офисе’.
  
  ‘Извините, сэр. У меня назначена встреча. Ее мне пришлось отменить со вчерашнего дня, потому что мы сами были здесь почти до десяти часов прошлой ночью’.
  
  Уотерс рискнул бросить взгляд налево, но Мюррей занял позицию за стеной собственной невозмутимости. Молчание стало неловким, а затем суперинтендант холодно произнес: ‘Тогда как вам будет удобно’, вышел и закрыл дверь.
  
  Фримен была не настолько глупа, чтобы признаваться в этом своим офицерам. Она вновь сосредоточилась на прерванном разговоре и сказала: "Я не думаю, что наши две молодые женщины рано встают. Давайте постучим к ним в семь тридцать – поднятие кого-то с постели всегда дает хорошее начало собеседованию. Дениз, я бы хотел, чтобы ты была частью команды пикаперов на случай, если Труди пошатнется на обратном пути сюда. Клайв, покопайся поглубже в биографии Труди – все, что мы сможем использовать, чтобы раскрыть ее. Крис, ты снова будешь смотреть со мной телевизор. Если хочешь, принеси попкорна ...’
  
  Уотерс улыбнулся, но ничего не сказал. Аллен, конечно, был педантом, но не дураком. В офисной политике он был опасным противником, и требовался кто-то очень быстрый и легкий на ногах – настоящий матадор в том, что касается остроумия, – чтобы держаться подальше от дикаря горинга. Смит мог это сделать, но могла ли Кара Фримен? Столкнувшись с самым старшим детективом в Кингз-Лейк-Сентрал столь публично, Уотерс пришла к выводу, что, возможно, совершила серьезную ошибку.
  
  OceanofPDF.com
  Глава Двадцать пятая
  
  Доктор Елена Камински была старшим психиатром и дежурным менеджером в течение следующих двенадцати часов, и это была всего лишь третья ночь, которую она проводила в этой должности. После месяца работы в должности она все еще чувствовала себя новичком, хотя персонал службы поддержки не мог быть более благосклонным… ? Через окно она наблюдала, как женщина припарковала свою машину, шикарную Mazda, а затем направилась к регистратуре. Врач слегка покачала головой, удивляясь собственной кратковременной неумелости в выражениях. Она знала, что ее английский был превосходным, ей достаточно часто об этом говорили, но иногда, в стрессовые моменты, это могло ее подвести. Она медленно дышала, закрыв глаза, положив обе тонкие руки на папку, лежащую перед ней.
  
  Через несколько секунд позвонила бы секретарша и сказала, что к ней пришел посетитель – не могло быть никаких сомнений, что это тот, за кем она только что наблюдала. Доктор Камински оценила свои собственные первые впечатления; она увидела женщину примерно своего возраста, худощавого телосложения, немного ниже среднего роста англичанок, скорее брюнетку, чем блондинку, с деловой походкой, одетую для офиса – ту, кто пришла сюда прямо со своей работы. Доктор знала, что это за работа, потому что вчера днем, когда она перезвонила, чтобы подтвердить перенесенную встречу, женщина, ответившая на телефонный звонок, случайно сказала ей, что старший детектив-инспектор занят опросом и его нельзя беспокоить прямо сейчас.
  
  На мгновение ее охватил страх. Она вернулась к файлам и проверила, что этот визит не был частью расследования – неужели она неправильно поняла? У нее не было, но даже так, немного страха осталось. Это было из старой страны, где определенные установки остаются глубоко укоренившимися в психике нации. На протяжении нескольких поколений там все было по-другому, лучше, но она хорошо знала историю своей семьи – знала, как ее бабушка и дедушка сражались против одного врага на войне и как ее родители сражались против другого после нее. Они научили ее понимать значение свободы и ценить ее превыше всего, что можно купить за деньги. Они научили ее опасаться тех, чья власть исходит от государства, включая полицию.
  
  Она снова открыла файл и снова пролистала его. Для молодой пациентки там было много страниц, много заметок, и к настоящему времени все это должно было быть оцифровано. У нее были твердые взгляды на подобные случаи, и, вероятно, именно поэтому директора, с клинической точки зрения, рискнули и назначили ее. Они не хотели больше того же, еще одной надежной пары рук; будут ли они готовы поддерживать ее до конца, это, конечно, другой вопрос. У нее уже был в голове краткий список пациентов, которые при новом подходе могли бы покинуть Мидоулэндс в течение нескольких месяцев, но она еще не поделилась этим с Генри Джайлзом, потому что он… Зажужжал интерком, прервав ее размышления. Она нажала зеленую кнопку, и голос произнес: ‘Доктор Камински? К вам посетительница. Кара Фримен’.
  
  Елена Камински сказала "нет", она предпочла бы быть откровенной, разобраться в этих вопросах, и поэтому ей пришлось объяснять, что она получила медицинскую степень в Гейдельберге, а затем психиатрическое образование в Университетском колледже Лондона. Она также провела год в Гарварде, работая с Аланом Гринбаумом, одним из ведущих психологов-травматологов в мире. Ее предыдущая должность была старшим регистратором психиатрической клиники в Лондоне.
  
  Ее посетитель многозначительно оглядел маленький офис с двумя устаревшими металлическими шкафами для хранения документов и пыльной японской фасолью в горшках, ожидающей мрачной смерти в пространстве между ними, а затем сказал: ‘Итак, если вы действительно не возражаете, я спрашиваю, это шаг вверх или шаг вниз для вас, доктор Камински?’
  
  Это был очень хороший вопрос– над которым получательница потратила слишком много часов, прежде чем приняла решение четыре месяца назад. У нее был готов ответ.
  
  ‘Боком". Но с определенной целью. Медоулендс, как вы знаете, частное учреждение. Они платят немного больше, чем NHS, но они ... отстают от времени? Моя идиома не всегда хороша. Но год назад правлению пришлось сделать выбор в отношении Meadowlands: модернизировать его или закрыть.’
  
  Она увидела удивление на маленьком умном личике, стоявшем перед ней.
  
  ‘Правда? Я этого не знал. Изабель здесь почти два года. При мне никто никогда не упоминал о закрытии".
  
  Доктор сказал: ‘Все это было до меня. Но было принято решение инвестировать и модернизировать. Это, конечно, процесс, но я думаю, что я часть этого. Я надеюсь на это!’
  
  Она улыбнулась, но увидела, что Кара Фримен по-прежнему сосредоточена на том, что ей говорят, все еще обдумывая возможные последствия для пациента, к которому она пришла на прием. Елене потребовалось время, чтобы профессионально изучить стоящую перед ней женщину, и она пришла к выводу, что лицо, которое так мало раскрывает, возможно, скрывает многое. В конце концов, возник еще один вопрос – неожиданный.
  
  - Тот американец, о котором вы упоминали. Вы сказали, что его специальностью были травмы. Полагаю, вы имели в виду психологическую травму?
  
  ‘Да’.
  
  "ХОРОШО"… Я спрашиваю, потому что не думаю, что это когда-либо было достаточно изучено в лечении Изабель.
  
  На этот раз удивленное лицо было по другую сторону стола. Готовясь к этому визиту, Елена провела время с пациенткой вчера днем, а сегодня утром, дав себе время подумать, она сделала кое-какие заметки; если бы она открыла папку на столе, эти заметки были бы первым, что она увидела бы. Язык в них был профессиональным и техническим, но смысл был идентичен тому, что она только что услышала от своего посетителя.
  
  Елена сказала: ‘Одна из моих задач - проводить обзоры, так что...’
  
  Она раскрыла одну руку ладонью вверх, длинные пальцы скрючены, как будто она держала в ней невидимую сферу возможностей. Все тот же пристальный, изучающий взгляд – она задавалась вопросом, какой полицейской работой занимается эта женщина. Она сказала: ‘Мои исследования, моя область интересов - это место, где пересекаются две дисциплины. Интерфейс. По мере роста знаний о психике и совершенствования лекарств мы можем лучше ориентироваться на методы лечения. Все в медицине становится более персонализированным, адаптированным к каждому человеку. Рушатся старые барьеры. Медоулендс говорят мне, что это то, чего они хотят, - стать маяком. Конечно, я не знаю, насколько они поддержат меня, когда увидят, что это может означать.’
  
  Она снова попыталась улыбнуться и на этот раз получила что-то в ответ, кивок и полуулыбку, как будто Кара Фримен понимала эту ситуацию. И затем: "Извините, если я задаю слишком много грубых вопросов. Сила привычки. Как дела у Изабель?’
  
  ‘Мне еще рано говорить. Тем не менее, я узнаю ее получше. Я думаю, что она интересный человек’.
  
  Это был правильный подход, она сразу это поняла.
  
  Она продолжила: ‘Мы навестим ее вместе. Но сначала, я надеюсь, ты ответишь мне взаимностью. У меня тоже есть несколько вопросов", - и затем она указала на папку.
  
  ‘Хорошо, спрашивай’.
  
  Елена открыла файл, пролистала свои собственные заметки и материалы по политике, пока не дошла до страницы, которую Фримен мог бы увидеть, озаглавленной "Контакты". Возможно, она также видела, что в нескольких местах страницы недавно были сделаны карандашные пометки.
  
  ‘В разных местах ты по-разному относишься к Изабель – я имею в виду ваши отношения. В одних местах ты “сводная сестра”, в других - “сводная сестра”. Это имеет значение в законодательстве. Это следовало прояснить раньше, поэтому я сожалею. Но это может повлиять на то, чем я могу поделиться с вами.’
  
  Фримен сказал: ‘Мы сводные сестры. У нас один отец’.
  
  ‘Хорошо. Что ж, так-то лучше. Если это необходимо, вы можете это доказать. У вас есть документация".
  
  Это не было сформулировано как вопрос, но это вызвало первую искреннюю улыбку у ее посетительницы, и доктор поняла почему – просить старшего офицера британской полиции предоставить доказательства, удостоверяющие личность, казалось немного безумным. Фримен сказал: "Так случилось, что у меня есть свидетельство о рождении Изабель. После... Когда это случилось и она не смогла вернуться домой, я забрал ее личные вещи из квартиры и сохранил их для нее. Мое собственное свидетельство о рождении могло бы стать большей проблемой.’
  
  Доктор сделал пометку на полях – крошечным почерком, мельче даже, чем у Тома Грина, – и Фримен подумала, что это, должно быть, хорошее предзнаменование; Елена Камински не была похожа ни на кого другого, кого она встречала с тех пор, как Изабель попала в систему ухода. Для начала она казалась довольно умной.
  
  Доктор сказал: "Хорошо"… Пожалуйста, прости меня. Я часто говорю "ХОРОШО". Это механизм преодоления. Давайте заранее разберемся со всеми этими юридическими вещами. Упомяните здесь о действительной доверенности на ваше имя. Но этого так и не было сделано? Так и не было оформлено?’
  
  ‘Нет. Я решил этого не делать. Я подумал, что это слишком окончательно’.
  
  ‘Слишком окончательно, как?"
  
  Фримен обдумал это и сказал: ‘Это означало бы, что мы смирились с тем, что она никогда не выйдет из-под опеки, никогда больше не справится самостоятельно. Я всегда верил, что она сможет. И она должна ’.
  
  Елена перевернула страницу. ‘ Ты единственная посетительница Медоулендс с тех пор, как Изабель приехала в Медоулендз, почти за два года. Ее мать? Она – твой отец?
  
  Фримен сказал: ‘Изабель отдалилась от своей матери в подростковом возрасте. Насколько я знаю, они не разговаривали десять лет. Я никогда с ней не встречался и не знаю, где ее найти. То же самое относится и к нашему отцу. Последний раз слышал о поездке в Индию.’
  
  Было что-то пренебрежительное, бесцеремонное, почти комичное в том, как это было произнесено. Доктор поднял глаза, ожидая продолжения, потому что такое количество разрушений в семейных отношениях не является обычным явлением даже сегодня. Никто не выходит из таких автокатастроф невредимым.
  
  Фримен заметил этот взгляд и сказал: ‘Наш отец был тем, кого люди когда-то называли милым негодяем. Люди сто лет назад. У него всегда был новый план, новая страсть, новая блестящая идея. Когда тебе было четыре, это было чудесно. Когда тебе было четырнадцать, не так уж и много. Не то чтобы он к тому времени часто появлялся рядом. Он был очень умен и смертельно ненадежен. Моя мать выгнала его за много лет до того, как я осознала это. Он исчезал месяцами подряд. Когда она перестала финансировать его авантюры, он вообще перестал приходить.’
  
  Доктор просмотрел досье и сказал: ‘Изабель. Она моложе тебя на...’
  
  Десять лет. Она была результатом одной из его, я полагаю, многочисленных внебрачных связей. Мы встретились впервые, когда ей было двадцать два – до этого я не знал о ее существовании. Я провел небольшое расследование и узнал о ней. Я установил контакт, и мы встретились около пяти лет назад.’
  
  Еще пометки этим крошечным почерком перед следующим вопросом– ‘Где тогда жила Изабель, когда вы впервые встретились?’
  
  Лондон. Кэмден. Она жила жизнью Кэмдена. Не знаю, бывали ли вы там когда-нибудь, но это потрясающее зрелище. Сумасшедший. Сюрреалистично.’
  
  ‘Хорошо. Раз ты упомянула об этом, я должен спросить. Потому что это имеет отношение к делу. Употребляешь наркотики?’
  
  До этого момента ответы доставлялись с профессиональной оперативностью, но теперь наступил момент колебания или, возможно, раздумий. Елена Камински наблюдала за тем, как двигался маленький аккуратный ротик – похоже, у детектива была привычка покусывать внутреннюю сторону ее щеки зубами.
  
  Фримен сказал: ‘Возможно. Вероятно. Но я уверен, что это было случайно и для развлечения, если она была. Она произвела хорошее впечатление о необузданном ребенке, особенно когда мы впервые встретились, но она на удивление была вместе, когда это прошло. После того, как я узнал ее поближе, я понял, что мы похожи больше, чем кто-либо из нас мог себе представить. Я помешан на контроле, но, полагаю, ты уже поняла это.’
  
  Елена признала это с улыбкой и сказала: ‘Приведи мне пример того, как Изабель “на удивление вместе”’.
  
  Тщательно проверяет улики, не верит мне на слово, подумал Фримен. Мы бы, наверное, с удовольствием выпили вместе, если бы встретились как-нибудь по-другому.
  
  ‘Она два года проучилась на курсах искусства и дизайна в Челси, прежде чем бросила учебу. Но она уговорила себя найти хорошую работу и относилась к этому серьезно ’.
  
  ‘Что это была за работа?’
  
  ‘Она училась на покупателя в магазине Mayfair. "Уондерерс". Это престижное модное заведение. Месячная зарплата за сумочку – что-то в этом роде’. И затем, когда это тоже было отмечено, Фримен сказал: ‘Почему вы спросили о ее употреблении наркотиков?’
  
  Были перевернуты еще две страницы досье, прежде чем: ‘Когда я вчера звонил в ваш офис, чтобы подтвердить эту встречу – это был полицейский участок, да?’
  
  Фримен кивнул, и Елена сказала: "Я не знаю, какой полицейской работой вы занимаетесь. Вы что-нибудь знаете о кетамине?’
  
  ‘Немного’.
  
  Ответ из одного слова невозможно было бы неправильно истолковать, но Елена подняла глаза – одно слово означает не так уж много, самую малость, но здесь происходило что-то еще. За ней внимательно наблюдали, и она с некоторой осторожностью подбирала свои следующие слова.
  
  ‘Хорошо. Итак, мы знаем, что это было связано с тем, что произошло. С клинической точки зрения было бы полезно узнать, принимала ли Изабель кетамин раньше – я имею в виду регулярно, потому что ...’
  
  ‘Она не принимала. Не кетамин’.
  
  - Ты кажешься очень уверенной. Я...
  
  В ту ночь она тоже им не пользовалась. Его ей дали без ее ведома. Просто для ясности.
  
  Доктор медленно кивнул, поддерживая зрительный контакт, а не делая дополнительных записей. Фриман сказал: ‘Я действительно кое–что смыслю в этих вещах - я имею в виду наркотики. И к тому времени я уже довольно хорошо знал Изабель. Она бы спела реплику на вечеринке, она бы зажигала на рейве, но она была на выходных. Кетамин был бы совсем не в ее стиле.’
  
  Была перевернута еще одна страница, но доктор уже отложила карандаш. Она сказала: ‘Это полезно знать. Речь шла о значительном количестве, анализы крови показали это на следующий день. Кетамин вызывает сильную диссоциацию. Люди теряют связь с тем, что мы называем реальностью. Я слышал, как кто-то сказал: "Ты в мире, но больше не от мира сего". Большие дозы, и ты можешь погрузиться в то, что они называют "дырой К". Тогда ты полностью отрезан. Замешательство, галлюцинации, эйфория и ужас, все вне всякого контроля.’
  
  Лицо перед ней снова стало замкнутым, она все еще внимательно слушала, но больше ничего не показывала. Доктор осторожно пробиралась вперед.
  
  Итак. Диссоциация - центральная часть диагноза Изабель, вот почему я упоминаю об этом вам. При рассмотрении любого случая я должен вернуться к началу. Долгосрочные психологические проблемы обычно возникают из-за постоянного употребления, но однократная большая доза может вызвать некоторый психоз. И некоторый элемент шизофрении, который также был предварительно диагностирован здесь.’
  
  Все еще оставаясь неподвижной, Фримен сказал: ‘И, конечно, на нее также жестоко напали. Я полагаю, что это могло вызвать и некоторые психологические проблемы ...’
  
  Ирония часто является защитным механизмом – средством перевести эмоциональную боль в мрачный юмор. Очень английская черта характера, подумал доктор, но здесь был и сарказм, что-то более острое; мы говорим сейчас "слон в комнате", и это правда, что до сих пор она избегала худших аспектов того, что случилось с Изабель. Она сказала: "Конечно, ты права. Скорее всего, это основная причина, особенно если у Изабель не было серьезной наркотической зависимости. Вы когда-нибудь видели ее подавленной перед нападением?’
  
  ‘Нет. Если бы ее что-то беспокоило, она бы предприняла какие-то действия. Она бы не сидела сложа руки, зацикливаясь на этом’.
  
  ‘Хорошо. И знала ли она мужчин, которые напали на нее?’
  
  Кара Фримен сказала ровным голосом: ‘Ты же знаешь, что никому так и не было предъявлено обвинение, верно?’
  
  ‘Нет. Я этого не знал. Прости’.
  
  ‘Это не твоя вина. Это было плохое расследование, но нам не нужно туда ехать. Я сам задавал много вопросов. Я поговорил с ее друзьями, с которыми она была той ночью. Изабель не знала этих мужчин. Она познакомилась с кем-то новым в баре, и он был в этом замешан. Как к этому подключились остальные, одному Богу известно. Я предполагаю, что это было спланировано. Она очень привлекательна и всегда выделялась в зале. Она была мишенью.’
  
  Елена закрыла папку. Затем она положила карандаш, обычный, из тех, что можно купить пачками по десять штук в любом канцелярском магазине, поверх нее. Карандаш лежал на столе точно по центру папки и точно параллельно ей. "Такие вещи не происходят случайно", - подумала старший инспектор, ожидая ответа.
  
  ‘Когда я была в Америке, я провела некоторое время, наблюдая за Аланом Гринбаумом, работающим с жертвами изнасилования. Это самое разрушительное из нападений. Настолько, что почти все специалисты в этой области - женщины, да? Алан - исключение, но здесь это не важно. Я слышал, как жертвы говорили, что они жалеют, что их не убили из-за оставшихся после себя страданий. Другие жертвы действительно сводят счеты с жизнью, иногда спустя годы. Глядя на эту статистику, мы можем понять, что это один из способов измерить боль и нанесенный ущерб.’
  
  Она сделала паузу и наблюдала, но это не было типичной родственницей – брови были приподняты, ожидая, когда она продолжит тему.
  
  ‘Хорошо, боль и повреждения ужасно переносить. Один из ответов - отойти от… Нет, выйти за пределы этой реальности. Сказать про себя: "Хорошо, я ненавижу это место". Я уйду и буду жить где-нибудь в другом месте. Где-то в другом месте в голове. Клинически мы называем это диссоциацией. Это защищает страдальца от боли, но может сделать невозможной нормальную жизнь, если вы не можете или решаете не возвращаться. Таков был диагноз Изабель, и я не увидел ничего, что заставило бы меня думать, что он неправильный. ’
  
  ‘Восхитительно чистое, док. Как вы планируете с ним обращаться?’
  
  Елена улыбнулась и получила нечто подобное в ответ. Она сказала: ‘Теперь мы знаем намного больше о диссоциации. Некоторые психиатры даже используют это как инструмент лечения, нечто, называемое нейролингвистическим программированием. Это включает в себя своего рода переобучение разума по известным направлениям. Я думаю, у нас с Изабель есть возможности.’
  
  Фримен сказал: ‘Меньше наркотиков? Потому что ее держали на них, чтобы стабилизировать перепады настроения, как они сказали’.
  
  ‘Еще только начало. Мне нужно было бы поговорить с вами еще раз, прежде чем вносить существенные изменения – с вами как с названным членом семьи. Но да, одна мысль - уменьшить дозы лекарств и начать новый вид разговорной терапии. Позволить ей встретиться с болью лицом к лицу, но медленно, структурированно и постепеннее.’
  
  Произошло нечто удивительное. Выражение лица женщины-полицейского оставалось настороженным и умным, но в глазах на мгновение появилось смягчение. Она отвела взгляд и опустила его в свою сумку, достала мобильный, хотя доктор ничего не слышал, и прочитала текстовое сообщение. Все еще не поднимая глаз, Кара Фримен сказала: ‘Прошу прощения. Работай’, - а затем она еще несколько секунд возилась в сумке.
  
  Смещение, подумала Елена Камински, – возможно, вам тоже не помешал бы какой-нибудь содержательный разговор.
  
  По дороге в гостиную Фримен сказал: ‘Превращение этого места в маяк звучит дорого. Плата будет расти?’
  
  Елена сказала: ‘Не по моей части. Может быть, в конце концов? Могу я спросить тебя кое о чем по этому поводу?’
  
  ‘Да’. К посетительнице полностью вернулось самообладание.
  
  ‘Ты недолго знала Изабель. Но ты платишь эти гонорары. Каждый месяц это большие деньги. Скажи мне, конечно, чтобы я не совал нос не в свое дело’.
  
  Фримен сказал: ‘Я не плачу сборы. Они поступают на мой счет, но это деньги моей матери’.
  
  ‘Я понимаю’.
  
  Очевидно, она не хотела, не могла, и Фримен продолжил: ‘Первым местом была NHS. Все было хорошо, но "всего хорошего" было недостаточно. Я поговорил со своей матерью, и она сказала, найди что-нибудь получше. Она платила гонорары почти два года.’
  
  ‘ При данных обстоятельствах это удивительно великодушно, - осторожно сказала Елена. Я имею в виду, то, что ты рассказала мне о своем отце...
  
  ‘Она замечательная женщина’.
  
  На самом деле, как будто она только что указала на то, что стены здесь недавно перекрасили. И она идет быстро, как человек, который мчится навстречу неприятностям и опасности. Елена сказала: "Возможно, однажды она приедет? Я бы хотела с ней познакомиться’.
  
  ‘ Сомневаюсь. Она никогда не встречалась с Изабель.
  
  ‘О,… Но, может быть, если все изменится? Если они улучшатся?’
  
  ‘У нее сейчас ранняя стадия слабоумия, так что это маловероятно. Итак, мы здесь. Я вижу, Изабель не сменила свое любимое место ’.
  
  Елене пришлось взглянуть еще раз, искоса. Некоторые люди сильнее других, но в конце концов каждый может сломаться. Старший детектив-инспектор звучит как важная работа, тяжелая работа. Это то место, куда ты ходишь прятаться, не так ли?
  
  Фримен сказал: ‘Так ты собираешься зайти и посмотреть, как она со мной?’
  
  ‘Если не возражаешь, всего на несколько минут. Это было бы полезно’.
  
  Молодая женщина, сидевшая у окна, была выше своей посетительницы, но ненамного. Кто-то одел ее по такому случаю в летнее платье в бело-голубой цветочек, а волосы были красиво причесаны. Она была брюнеткой, но апрельское солнце подчеркивало естественные оттенки медно-рыжего. Она не пользовалась косметикой, но в любой компании была красивой девушкой.
  
  Фримен сказал: "Я думаю, она всегда узнает меня, но не всегда признает, что я здесь. Иногда она ничего не говорит, и мы просто сидим. Это может быть довольно односторонним. Просто чтобы ты знала ...’
  
  Доктор пожал плечами, как будто это было здесь обычным делом, и открыл дверь. Двое других жителей сидели перед телевизором с широким экраном и смотрели программу о том, как отремонтировать французский замок и вести свадебный бизнес - они казались поглощенными этим и не обернулись, когда открылась дверь. Кара Фримен прошла через гостиную к расставленным полукругом креслам, выходящим окнами в эркер, и сказала: "Привет, Изабель’.
  
  Через несколько мгновений разглядывание прекратилось, и она повернула голову, чтобы сказать: ‘Привет’.
  
  Фримен сказал: ‘Сегодня я кое-кого привел с собой’.
  
  Голова снова повернулась, любезно поздоровалась с Еленой и сказала: ‘Вы не очень далеко ее завели. Она здесь работает’.
  
  Елена даже не пыталась подавить улыбку, когда Фримен сказал: "Да, вы уже встречались с доктором Камински раньше, но я впервые увидел ее только сегодня. Можем мы присоединиться к вам?"
  
  - Было бы странно, если бы ты этого не сделала, проделав весь этот путь, - сказала Изабель.
  
  Взгляд Фримена, брошенный на Елену, достаточно ясно говорил, что она была лучшей за последние месяцы, но снова заговорила Изабель. Она сказала: ‘Это моя сестра’.
  
  Елена сказала: ‘Да. Мы подумали, что для разнообразия навестим тебя вместе’.
  
  Затем, со странной настойчивостью, которая, возможно, была искренней, но в этом невозможно было быть уверенной, Изабель сказала им обоим: ‘Как братья по крови...’
  
  Доктор посмотрел на Фримена, который сказал: ‘Как сестры, которые ездят верхом ...’
  
  Изабель продолжила: ‘И мы поклялись в ту ночь...’
  
  ‘Мы будем друзьями до самой смерти’.
  
  Улыбка была нежной и хрупкой, как отразившиеся в ней воспоминания, а затем взгляд снова устремился за окно. Фримен посмотрел на Елену и сказал: ‘Одна из любимых групп Изабель. Мы часто пели эту песню в Камдене. Она называлась...’
  
  Она не могла вспомнить. Это было о потере, о невозможности отпустить кого-то. Изабель вышла из здания, но откуда бы она ни была сейчас, они услышали, как ее голос тихо произнес: ‘Вечное сияние’.
  
  OceanofPDF.com
  Глава Двадцать шестая
  
  Дениз Стерлинг сказала: ‘Труди, мы сделаем небольшой перерыв. Тебе кто-нибудь принесет чего-нибудь выпить? Мы можем сделать чай или кофе’.
  
  Покачав головой, Труди Мерсер вытерла слезу тыльной стороной ладони. Стерлинг сочувственно улыбнулась и сказала: ‘Не расстраивайся. Мы не пытаемся тебя напугать, честное слово, Труди.’
  
  В студии звукозаписи Фримен сказала экрану перед собой: ‘Ну, мы немного’. Затем она посмотрела на Уотерса и сказала: "Дениз знает, что делает. Последнее, что нам нужно, это несколько минут рыданий. Пустая трата времени. Более того, выставляет нас в плохом свете перед присяжными. Защита заявляет, что, несомненно, в этом случае полиция должна была посоветовать опрашиваемому обратиться за профессиональной поддержкой и руководством? С таким уязвимым человеком? Затем они разыгрывают карту "детство в приюте". По ходу дела вы можете увидеть, как любое потенциальное предложение сокращается у вас на глазах.’
  
  Клайв Беттс нашел записи социальной службы на Труди Мерсер. Она попала в систему опеки в возрасте одиннадцати лет после травматического распада семьи и не выходила из нее, пока ей не исполнилось семнадцать, через год после того, как могла это сделать по закону. Однажды, в возрасте тринадцати лет, ее взяли на воспитание, но это закончилось, когда она стала “слишком зависимой” от мужа пары, которая ее приютила – в записях нет подробностей. Труди была описана как уязвимая, неуверенная в себе и легко управляемая; за столом на сегодняшнем утреннем брифинге раздались одобрительные кивки, потому что теперь это имело большой смысл.
  
  Фримен щелкнула переключателем микрофона перед ней и сказала: ‘Всего пять минут, Дениз. Затем возвращайся к тому, что мы обсуждали – начинай говорить о заговоре. Она понятия не будет иметь, что это значит, поэтому вам придется объяснить.’
  
  Стерлинг кивнула, но в камеру не посмотрела. Ее работа впечатлила – Уотерс напомнила Мэгги Хендерсон до того, как она стала Мэгги Мюррей. Он сказал Фримену: ‘Даже Серена умудряется выглядеть по-матерински’, и Фримен ответил: "Я передаю ей, что ты это сказал. Что-нибудь еще от Джона?’
  
  Уотерс проверил свой телефон, но там больше не было сообщений, поскольку было одно, подтверждающее, что Мюррей был в своей машине и наблюдал за домом в Саут-Вуде. Это было полтора часа назад. Он сказал: ‘Нет, мэм. Возможно, у нее выдержат нервы.’
  
  Фримен сказал: "Возможно, так и будет. Но Мелани Хейнс будет проходить через отжим, гадая, о чем это говорит. Если необходимо, мы продлим это на весь день’.
  
  Она повернулась к Прити, стоявшей позади нее: ‘Не могла бы ты принести нам кофе? Сойдет и машинный. Сержант Уотерс? Я угощаю?’
  
  Он отклонил это щедрое предложение и наблюдал, как писец старшего следователя покидает комнату звукозаписи, предполагая, что Фримен хотела сказать ему что-то еще. Она сказала.
  
  Итак, я уже ввел в курс дела инспектора Грина. Прошлой ночью я подвергся некоторому давлению со стороны главного детектива. Он сказал, что в будущем он хочет, чтобы с ним консультировались, просто из вежливости, прежде чем мы будем брать интервью у людей. Я спросил, что такое "все люди"? "Все"? Потому что это много консультаций, сэр. Он сказал, ну, нет, не все до единого, только те, которые мы считаем значимыми. И тогда я сказал, ну, мы не всегда знаем, какие из них важны до собеседования, не так ли, и он ответил, конечно, нет, но мы точно знаем, когда берем интервью у кого-то из… Затем он сделал паузу, подыскивая идеальное слово, которое не заставит его звучать как "а". … В любом случае, я спросил, он имел в виду только лордов королевства и членов гольф-клуба West Heath? После этого дела на некоторое время пошли под откос.’
  
  Уотерс улыбнулся, но подумал, что не каждый старший инспектор поделился бы этим с детектив-сержантом; была ли она в некотором роде наивной, слишком честной и открытой для своего же блага? Или она была умна в том, чего он еще не понимал? Он напомнил себе, как быстро она, должно быть, поднялась по служебной лестнице, потому что Фримен был не так уж и много лет старше его.
  
  Она сказала с непроницаемым лицом: ‘Он сказал несколько обидных вещей. Он спросил меня, марксист ли я’.
  
  Уотерс сказал: ‘Основания для трибунала, мэм. Идеологическое преследование’.
  
  ‘И, очевидно, совершенно не связанный с этим, он хочет, чтобы я привел Джона Уилсона в команду на замену тому, кто навсегда останется безымянным’.
  
  Ах. Это было то, чего она хотела от него – реакции на эту идею. Уотерс не скрывал своего удивления. Фримен продолжил: "Он говорит, что это укрепит команду и наведет мосты с остальными следственными группами, поскольку Уилсона так уважают. Это может отразиться на остальных из нас, и тогда нас тоже будут уважать ’.
  
  Он попытался представить это, попытался представить обычный утренний брифинг с Уилсон в комнате, а затем она сказала: ‘Ты можешь говорить свободно, Крис’.
  
  Он сказал: ‘Серена с ним не ладит, точка. Он не произвел особого впечатления на Дениз, когда мы работали на Иден–стрит - я не знаю, что она чувствует к нему сейчас. То же самое для Клайва. Мюррей может работать с кем угодно, и он давно знает Уилсона.’
  
  ‘А как насчет тебя?’
  
  Прити вернулась с единственным пластиковым стаканчиком на пластиковом подносе. Фриман принял его, поблагодарил ее, сделал глоток и сделал обычное лицо. Уотерс сказал: ‘Как вы знаете, у DC и Уилсона была долгая и сложная история. Поскольку я был партнером DC, я иногда вмешивался. Но у меня нет никаких личных проблем, работая с ним ’.
  
  Фримен сказал: "Так ты думаешь, мне следует подумать об этом?’
  
  Иногда она загоняла тебя в неудобные места. Теперь, узнав о Прити Хуссейн, Уотерс сказал: ‘Возможно, возникает вопрос о более широкой преданности, мэм", и он увидел, как мгновенное узнавание осветило ее простые, но странно интересные черты.
  
  Она сказала: ‘Вот именно. Даже через миллион лет. Последнее, что мне нужно на день рождения, - это троянский конь’.
  
  Он поймал взгляд Прити, который говорил: "У нее сегодня день рождения, мы получили открытку?" Затем раздался звуковой сигнал. Фримен нажала кнопку iWatch на левом запястье, приложила палец к микрофону и сказала: ‘Осталось пять минут, Дениз. Продолжай’.
  
  Стерлинг сказал: ‘Заговор - это всегда серьезное обвинение, Труди. Это означает, что два или более человека собрались вместе и планировали совершить что-то плохое, что-то противозаконное. Мы в полиции знаем, что большинство вещей, с которыми нам приходится иметь дело, не запланированы. Что-то случается, и люди делают неправильный выбор, они поддаются искушению – например, они видят ключи в машине и крадут ее прямо там, просто потому, что могли. Это не заговор, это просто глупость. Но если два человека планировали угнать эту машину, как накануне, они сказали, что вот как мы собираемся это сделать, и если мы сможем доказать, что они это сделали, у них проблемы. Они получат гораздо более длительный срок.’
  
  У Труди Мерсер были большие карие глаза. Они были широко расставлены – ее самая привлекательная черта, придававшая ей вид юной невинности, – и она широко раскрыла глаза, слушая детектив-сержанта, который рассказывал ей о заговорах, обвинениях и приговорах. Обе женщины-офицеры казались милыми, намного милее мужчин, которые брали у нее интервью в прошлый раз.
  
  Та, что постарше, продолжила: "Итак, Труди, тебе нужно запомнить то, что я тебе только что объяснила, потому что с тех пор, как ты была здесь в последний раз, мы поговорили со многими новыми людьми, и произошли некоторые изменения. Кроме того, у нас есть новые улики с мобильных телефонов людей и из машины Рокси. Вот почему мы снова обращаемся к вам.’
  
  Девушка моргала, но кое-что фиксировала, и Уотерс подумал: " Жаль, что мы не можем увеличить изображение этой камерой". И если бы я был в комнате, я бы смог почувствовать, изменилось ли ее дыхание, с трудом ли она глотала.
  
  - Ты снова разговариваешь с Мел? - спросила Труди.
  
  ‘ Пока нет. Но скоро будем. Сначала мы хотели поговорить с тобой, Труди.
  
  Неуверенность в себе, легкость в управлении… На лице девушки было удивление при мысли, что кто-то хочет поговорить с ней первой, а также страх. Она сказала: ‘Почему я первая?’
  
  Дениз посмотрела на Серену, которая сказала: ‘Потому что, Труди, мы не обнаружили ничего, что заставило бы нас думать, что ты планируешь сделать что-то плохое другому человеку. У тебя никогда не было проблем с законом, не так ли?’
  
  Качаю головой.
  
  ‘ И ты никогда не делала того, о чем говорила Дениз? Ты не планировала никому навредить?
  
  На этот раз просто неподвижная тишина. Уотерс увидела, как рука Фримена потянулась к микрофону, но остановила себя, заметив, что он наблюдает, и сказала: ‘Она почти на месте ...’
  
  Серена сказала: ‘Мы знали, что ты этого не сделаешь, Труди. Значит, если кто-то и пострадал, это не было запланировано. Это был несчастный случай, не так ли?’
  
  ‘Не понимаю, о чем ты’.
  
  Вы можете заметить ответы тренера – этот ответ не соответствовал тем, которые Труди давала мгновениями ранее. Серена покачала головой, как будто ей было грустно и разочаровано, и вернула его Дениз. Они вдвоем сыграли очень хорошую партию, несмотря на случайные столкновения их характеров.
  
  Дениз сказала: "Мы думаем, ты знаешь, о чем мы говорим, Труди, и мы даем тебе такую возможность. Человек, который первым говорит правду, впоследствии получает много похвал. Ты знаешь, о чем я говорю – когда судья выносит приговоры.’
  
  Как и Фримен, Стерлинг чувствовал, что они близки к прорыву, но одного сочувствия было бы недостаточно. Упоминание судей и приговоров было преднамеренным. Детектив-сержант продолжил: "Мы сказали вам, что уже поговорили со многими людьми. Одна из них - Эйлин Монтгомери’.
  
  Труди заерзала на своем сиденье, как будто оно с каждой минутой становилось все более неудобным.
  
  Стерлинг сказал: ‘Она передала все файлы из агентства. Мы можем посмотреть, кто с кем встречался, и можем вернуться на годы назад, если понадобится. Мы можем понять, почему у некоторых девушек были плохие предчувствия. Почему тот, кто сделал то, что сделала Рокси, стал непопулярен.’
  
  Она слегка наклонилась. ‘ Мы знаем, что Рокси не увела никого из твоих постоянных клиентов, Труди, но она увела кого-то еще, не так ли?
  
  Теперь уже более неуверенно: "Не знаю, что...’
  
  ‘Я о чем? Тогда я продолжу пытаться. Я о том факте, что мы знаем, что машина Рокси не отъезжала от вашего дома в семь вечера в ту субботу. Это говорит нам его спутниковая навигация. Мы знаем, что кто-то пригнал его в Марборо пару часов спустя. Мы знаем, что только два человека имели доступ к ключам, кроме самой Рокси. Ты и Мелани. Теперь мы почти уверены, что именно ты приехала на Mini в Марборо.’
  
  Это застало всех врасплох. Фримен посмотрел на Уотерса и сказал: ‘Правда?’
  
  Он сказал: ‘Не припомню, чтобы я подробно обсуждал эту идею, мэм’.
  
  Они оба снова посмотрели на монитор, чтобы увидеть, куда теперь направляется Дениз.
  
  Стерлинг сказал: "И я говорю о том факте, что, когда мы арестуем тебя и конфискуем твой телефон, Труди, это покажет, что ты ездила в дом Брайана Райли в Марборо. Это покажет, что ты не говорила нам правду, и...
  
  ‘Арестовать меня? Я никогда не был в доме Брайана Райли!’
  
  ‘ Труди, в ту ночь либо ты, либо Мелани были за рулем "Мини". И Мел была там раньше, не так ли?
  
  Впервые Труди Мерсер попыталась тщательно подбирать слова, попыталась построить ответ, который соответствовал бы доказательствам, которые, как она думала, были ей предоставлены, и Уотерс поняла в тот момент, что она обречена.
  
  Труди сказала: ‘Брайан Райли был одним из друзей Рокси. Мел часто виделась с ним, но давно не виделась. Рокси собиралась увидеться с ним в тот вечер. Вот куда она отправилась.’
  
  Стерлинг сразу же поняла это. ‘Когда вас впервые допрашивали, вы двое сказали, что никогда не говорили о клиентах дома. Вы сказали нам, что не знали, с кем она встречалась той ночью. Так это была ложь, не так ли?’
  
  Даже такая простая душа, как Труди, знает, что если ты признаешься в одной лжи, ты откроешь шкатулку, которую уже никогда не захлопнешь снова. Но теперь для нее не было пути назад.
  
  ‘Да’.
  
  ‘Вы оба знали, что в тот вечер она планировала встретиться с Брайаном Райли?’
  
  ‘Да’.
  
  И это заставило Брайана Райли казаться почти честным. Если бы он сказал правду об этом, зачем бы ему лгать о том, кто приходил к нему вместо этого? Фримен посмотрел на Прити и сказал: ‘Не могла бы ты записать? Мне нужны ОБРАЗЦЫ ДНК из дома Райли и комнаты Мелани Хейнс’, а затем, обращаясь к Уотерсу, "Я знаю, что между ними могут быть исторические связи, но давайте рассмотрим все основания".
  
  В комнате для допросов все стихло, и оба детектива позволили Труди Мерсер осознать, что только что произошло – она призналась, что лгала полиции в более раннем интервью. Говорить правду приносит странное облегчение, особенно тому, кто не привык лгать, и они надеялись, что она испытывает это сейчас. Затем Серена сказала: ‘Труди? Твой телефон в сумочке?’
  
  Сумка лежала у нее на коленях, и каждый наблюдавший за ней детектив видел, как пальцы непроизвольно сжались на ней. Серена сказала: ‘Достань это, Труди. Положи свой мобильный на стол’.
  
  Теперь страх выходил на поверхность, отчего лицо девушки побледнело. Она сказала: ‘Вы собираетесь меня арестовать. Я знаю, что вы собираетесь’.
  
  Серена сказала: ‘Труди, ты сейчас не арестована. Я все еще даю тебе шанс помочь нам и изложить свою версию событий на первом месте. Помни это. Это важно, и ты не можешь вернуться позже и сделать все по-другому, как бы тебе этого ни хотелось. Положи свой телефон на стол. Я к нему не притронусь. ’
  
  Фримен откинулась на спинку стула, скрестила руки на груди и нахмурилась, но Уотерсу показалось, что он понял, что делает его детектив-констебль. Труди Мерсер вовсе не была абстрактным мыслителем – совсем наоборот. Серене хотелось чего-то существенного, на что она могла бы указать и что девушка могла бы увидеть, чего-то, что придало бы смысл ее следующему вопросу. С некоторой неохотой сумка была расстегнута, и телефон положен на стол. Это был Samsung Galaxy ярко-розового цвета, и, казалось, он внес в происходящее свою нотку трагизма.
  
  Серена сказала: ‘Спасибо. Этот телефон уже давно у тебя? И ты повсюду носишь его с собой? Ты никогда не оставляешь его дома?’
  
  Да, сказала Труди, но осторожно, как будто ожидала, что кто-нибудь из них все-таки схватит его.
  
  ‘Хорошо. Очевидно, ты знаешь, что он делает гораздо больше, чем просто звонить и отправлять сообщения. Например, он отслеживает твои поездки. Ты все это знаешь, не так ли?’
  
  Кивает, широко раскрытые глаза устремлены на Серену. Они ни разу не взглянули на камеру, открыто установленную на стене справа от нее. В порядке процедуры ей сказали, что интервью записывается, но она почти наверняка не осознавала того факта, что другие глаза наблюдают и оценивают все, что она говорит и делает.
  
  Серена сказала: "Вы говорите нам сейчас, что знали, с кем Рокси собиралась встретиться той ночью. Что вы знали, что это был клиент, и она работала. Вы также говорите нам, что в ту ночь и близко не подходили к дому Брайана Райли.’
  
  ‘Все так, как я сказал. Я там вообще никогда не был, клянусь’.
  
  Серена указала на телефон, заставив девушку посмотреть на него, как и предполагал Уотерс. - Итак, Труди.… Твой мобильный подтвердит это, не так ли? Здесь не будет показано путешествие в Марборо в субботу вечером, 6-го апреля.’
  
  Она испытала такое облегчение от того, что ее история подтвердилась таким образом, что почти улыбнулась и кивнула. Серена продолжила тем же терпеливым тоном: "Но мы уже говорили вам, что знаем, что только два человека могли подъехать туда на Mini. Если твой телефон докажет, что это была не ты, что это заставит нас подумать, Труди?’
  
  Затем Дениз сказала: ‘И еще кое-что, Труди. Ты сказала нам, что всюду носишь с собой телефон. Итак, если мы посмотрим на него, покажет ли это, что ты выходила из дома позже той ночью?" Намного позже. Может быть, это покажет нам, что ты отправилась на прогулку за город.’
  
  Раскрытие информации - само по себе искусство. Знаковые расследования были завершены благодаря разумному использованию удивительно небольшого количества улик, которые были так искусно поданы в ходе допросов, что подозреваемые приходят к выводу, что дальнейшая ложь бесполезна. Дайте им хоть какую-то надежду, любую сделку в этот критический момент, и, возможно, у вас наступит переломный момент.
  
  Труди Мерсер, казалось, онемела от последних слов Стерлинга. Она была слишком напугана, чтобы плакать. Детектив-сержант сказал более легким, непринужденным тоном: ‘Мне только что пришла в голову еще одна мысль, Труди. Ты говорила, что у тебя давно был этот замечательный телефон, да?’
  
  Теперь совсем ничего. Широко раскрытые кроличьи глаза девушки были прикованы к быстро приближающимся фарам, а за рулем сидела пожилая женщина, которая казалась намного приятнее тех двух парней.
  
  Дениз спросила: ‘А как насчет Мел? Она делает то же самое? Она не отрывается от своих телефонов, пока не закончится контракт?’
  
  Ответа было действительно не расслышать даже тем, кто был с ней в комнате. Когда Труди Мерсер попросила повторить его, она сказала: "Она получила новый примерно неделю назад ...’
  
  Дениз медленно повернулась, чтобы посмотреть на свою партнершу, и Серена сказала: ‘О боже’.
  
  Она ненавидела, когда они ссорились. Она хотела, чтобы все было так, как было вначале, много смеха, как будто они сестры, как настоящая семья. Когда Рокси переехала, она была еще новичком в агентстве, и они вроде как ввели ее в курс дела и все объяснили. Серена спросила, хорошо ли ладили Мелани и Рокси в то время, и Труди ответила, что да, они все ладили. Мел была старше и знала, как вести себя с Эйлин Монтгомери и как справиться с некоторыми непростыми клиентами. Иногда, если у них у всех был выходной, они шли в приличный ресторан и ели дорогую еду и вино… По небольшим паузам в ее рассказе в тот момент можно было сказать, что это, возможно, были самые счастливые дни в жизни Труди Мерсер.
  
  Но когда некоторые из постоянных клиентов Мел начали заказывать Roxy, все изменилось. Сначала Мел отшучивался, говорил, что они скоро вернутся. Но они не вернулись. Труди объяснила, что некоторые мужчины, особенно богатые, могут быть очень щедрыми, если ты знаешь, как с ними обращаться. Мел потеряла некоторых из них из-за Рокси. Дениз спросила, может ли она назвать им какие-нибудь имена, но не стала развивать этот вопрос, когда Труди сказала, что не может.
  
  Когда Рокси ушла из агентства после Рождества, в доме стало еще хуже. Большую часть времени были плохие предчувствия, и иногда они, Мел и Рокси, ссорились и говорили друг другу ужасные вещи.
  
  - И ты оказалась в центре событий, Труди? - спросила Серена.
  
  Она кивнула, благодарная за то, что кто-то понял. ‘ Той ночью у них была ужасная ссора. Они кричали друг на друга, и...
  
  ‘Где это произошло, Труди?’
  
  Стерлинг записывала все на свой счет, оставляя лидерство Серене.
  
  ‘На кухне". Они обе тоже выпили, от этого стало только хуже. Я пыталась остановить это. Мел сказал, что если Рокси не найдет новое место, мы обе уйдем из дома. Рокси смеялась над ней, говоря, давай, отвали, я могу позволить себе это место самостоятельно с тем, что они платят мне сейчас ...’
  
  Уотерс наблюдал за Фрименом. Она снова наклонилась вперед, сосредоточенно глядя на экран, ее губы двигались, как это иногда бывало. Она сказала, ни к кому конкретно не обращаясь: ‘Давайте, девочки. Теперь у тебя это есть.’
  
  ‘...когда Рокси выходила из кухни, она забыла свой бокал. У нее был бокал вина, почти полный. У Мел что-то было в сумочке, и она добавила это в вино. Я точно не видел, но она сказала...’
  
  Стерлинг оторвала взгляд от своих записей и сказала: ‘Мел не говорила тебе, стоит ли нам это делать, не так ли?’
  
  ‘Нет’.
  
  Стерлинг сказал: ‘Она сделала это сама. Тогда что она сказала, Труди?’
  
  Фримен взглянул на Уотерса и сказал: ‘Очень аккуратно!’
  
  Стерлинг дала испуганной молодой женщине, стоявшей перед ней, крошечную возможность дистанцироваться от того, что было сделано, прежде чем снова спросить, что сказала Мел – а это было то, что она действительно хотела знать.
  
  ‘Она сказала что-то вроде: "Посмотрим, сколько он заплатит за тебя сегодня вечером’.
  
  - Как ты думаешь, Труди, что она имела в виду? - спросила Серена.
  
  Ответа на это не последовало. - Ты знала, что Мел добавила в вино? - спросила Серена.
  
  ‘Тогда нет. Позже Мел сказала мне, что это был К.’
  
  ‘Так это кетамин. Ты знал, что он сделает с Рокси, если она его выпьет?’
  
  В этот момент девушка говорила свободно, отчасти от облегчения, отчасти от мысли, что если она будет говорить достаточно, если она расскажет им достаточно, они поймут.
  
  ‘Вроде как, я знал. Я попробовал это однажды. Это было ужасно, я вырубился’.
  
  Серена сочувственно кивнула, как будто ей было жаль, что Труди пришлось пройти через это, прежде чем спросить: ‘Что случилось, когда Рокси вернулась?’
  
  ‘Она выпила вино, просто наклонила бокал и допила его. Я не мог в это поверить. Обычно она так не пила’.
  
  ‘Ты ей что-нибудь сказала?’
  
  ‘Нет, но… У меня не было никаких шансов, не так ли? Она просто проглотила его’.
  
  Уотерс посмотрел на Фримена и сказал: "Она думает, что прокладывает себе путь к свободе’, а Фримен просто кивнул.
  
  Примерно через час они пошли в комнату Рокси. Она спала на своей кровати. Стерлинг спросил, лежала ли она на животе или на спине, и Труди ответила, что на спине. Уотерс понял, что Стерлинг думает о результатах вскрытия, о рвотных массах – это превращалось в мастер-класс по технике проведения интервью.
  
  Снова спустившись вниз, Мел сказала Труди, что нет смысла упускать возможность заработать немного денег. Рокси сказала им, куда она направляется, поэтому Мел взяла ключи от машины с полки у входной двери. Она уехала на Мини Рокси, собираясь повидаться с Брайаном Райли. Она сказала, что собирается напомнить ему, чего ему не хватало.
  
  Труди пару раз проверяла Рокси. Около девяти часов, по ее словам, ей показалось, что она странно дышит. Она не могла ее разбудить. Она позвонила Мел, но ответила только на сообщение – она объяснила Серене: ‘Когда мы с кем-то, телефоны отключены. Эйлин говорит, что принимать звонки и сообщения непрофессионально’.
  
  Она думала вызвать скорую помощь, но это доставило бы Мэл массу неприятностей, так что ... Мэл вернулась примерно в половине одиннадцатого или без четверти одиннадцать. Они сразу поднялись в комнату Рокси. Мел положила пальцы на запястье Рокси и ее шею, а затем сказала: ‘Она мертва’.
  
  - Это все, что она сказала, Труди? - спросила Серена.
  
  Просто кивнула головой.
  
  ‘А как же ты? Ты думала, Рокси умерла? Что ты сказала?’
  
  Это вызвало первые за несколько минут колебания. Она просто пыталась вспомнить, или Труди Мерсер размышляла, как представить свою роль в этом ужасе в более выгодном свете?
  
  ‘Я сказал вызвать скорую". Я сказал, что никто не узнает, что Мел дала ей это лекарство. Мы могли бы сказать, что она, должно быть, приняла его сама, и ...’
  
  Серена спросила: ‘Как Мел отреагировал на это?’
  
  ‘Она сказала, о, ты все это сваливаешь на меня, да? Она сказала, что я был в этом так же глубоко, как и она’.
  
  Стерлинг сказал: ‘Ты все равно могла бы вызвать службу спасения, Труди. Это было бы правильно’.
  
  Был момент, когда Труди Мерсер, казалось, осознала всю чудовищность своего положения. Она протянула руку и коснулась мобильного телефона на столе, как будто там был кто-то, кому ей нужно было позвонить, кто-то, кто мог помочь.
  
  ‘Я’ полагаю. Но это было так странно. Мел долго стояла и смотрела на нее. Просто смотрела на нее. Я не знала, что делать...’
  
  Труди опустила глаза, стараясь не встречаться взглядом с двумя детективами, и сказала: ‘Мел может быть немного пугающей’.
  
  OceanofPDF.com
  Глава Двадцать седьмая
  
  ‘Мел сказал, чтобы мы вывезли ее из дома и обставили все так, будто она приняла наркотик и умерла где-то в другом месте. Я сказал ей, что если они поговорят с Брайаном Райли, если они узнают, где она должна была быть, они узнают, что вместо нее поехала ты. Я сказал, что это будет выглядеть очень сомнительно, но она сказала, что это будет его слово против нашего, и даже если он сможет доказать, что она была там, это не значит, что она имеет какое-либо отношение к тому, что случилось с Рокси.’
  
  Фримен сказал: "У нас не составит труда установить, кто стоял за этим умом. Мелани была довольно расчетлива. Учитывая, что она только что убила свою соседку по дому’.
  
  В комнате для допросов Серена спросила: ‘Труди, ты помогала сажать Рокси в "Мини"?"
  
  ‘Да’.
  
  Теперь уже как ни в чем не бывало, как если бы ее спросили, не забыли ли они запереть дом, когда уходили. В какой-то момент Труди пыталась настроить свой аккаунт в свою пользу, но это было не то, что она могла поддерживать долго.
  
  Серена сказала: "Это нелегко, не так ли? Перемещать тело. Это ведь не по телику показывают, не так ли?’
  
  Хорошие интервью показывают уровень вовлеченности в преступление и степень раскаяния. Не ошибитесь – полиция оценивает свой успех как по вынесению обвинительных приговоров, так и по продолжительности последующих приговоров. Каждое слово, произнесенное Труди Мерсер, теперь двигало шкалу, указывающую на количество лет, которые ей предстояло провести в тюремной камере – ее слова и поведение могли повлиять на повышение или понижение показателя, но вряд ли у нее было достаточно самосознания, чтобы манипулировать собственной судьбой таким образом.
  
  Труди сказала: ‘Она была совсем маленькой… Смешное. Мы часто говорили об этом. Большинство девушек высокие, знаете, с длинными ногами и все такое, как у моделей. Рокси была другой. Я думаю, это то, что им нравилось. Мел говорила, что она могла обмотать их вокруг мизинца – она называла это "папочкиными штучками’.
  
  Шаг за шагом Серена рассказала ей о том, что произошло, когда той ночью они вынесли тело Рокси из дома. Они положили ее на заднее сиденье. Мел вела машину и, казалось, точно знала, куда едет. Труди сказала, что казалось, что это длится вечно, а потом они оказались в лесу или что-то в этом роде, и нет, она никогда там раньше не была, она вообще не узнала это место, но Мел узнала. Она сказала, что это будет сюрпризом для кое-кого. Когда она наконец остановилась, там была река. Была середина ночи, на самом деле около полуночи, но светила луна, и можно было видеть воду.
  
  Мел вытащил Рокси с заднего сиденья, а затем они посадили ее на водительское сиденье. Она продолжала заваливаться на пассажирское сиденье. Они снова попытались усадить ее прямо, и тогда Мел сказала, чтобы она не беспокоилась, это не имеет значения. У нее, Мел, был мобильный Рокси, и она положила его в сумочку, а потом положила сумку в машину.
  
  Уотерс сказал Фримену: "Интересно, знала ли Труди о телефоне Райли’.
  
  Она пододвинула к нему микрофон и сказала: ‘Вот так’.
  
  Это был первый раз, когда он использовал систему, с помощью которой старшие офицеры проводят собеседования по доверенности. Он сказал: ‘Дениз, это Крис. Труди знала о том, что мобильный Райли был в машине?’
  
  Вопрос был задан, и ответ был отрицательным – очевидно, она была искренне удивлена, когда он был задан ей. Это имело значение, потому что, если бы они планировали это вместе, это было бы доказательством заговора с целью извратить ход правосудия. Судьи есть судьи, они неизменно добавят за это пять лет.
  
  Он сказал Фримену: ‘Мобильный телефон был ошибкой. В конце концов, мы бы добрались до Брайана Райли, но она сделала это слишком очевидным’.
  
  Фримен сказал: "Мелани украла телефон, черт возьми, я бы предположил - в тот момент она не знала, что Роксана умирает. Но она хотела отомстить им всем. Похоже, в аду нет такой ярости, как в презираемом эскорте. Это то, что ты видел, не так ли? Связь между местом, куда Роксана должна была пойти той ночью – к Райли в Марборо – и местом, где она оказалась, у Уолмсли. Как только мы узнали, что она не сама оказалась на той поляне, мы поняли, что это сделал кто-то другой. И единственным человеком, который связывал этих двух мужчин вместе, была Мелани. Если бы она оставила Рокси где-нибудь в другом месте, почти где угодно еще… Но она не могла удержаться от попытки заставить их всех заплатить.’
  
  Серена спросила, как они вернулись в Саут-Вуд. Они пошли по тропинке между деревьями к дороге. Это было похоже на что-то из фильма ужасов, сказала Труди, со всеми этими тенями и лунным светом, действительно жутко, и Уотерс услышала, как Фримен пробормотала себе под нос: ‘Ты не говоришь’.
  
  Они пошли пешком, и Мел сказала, что если они поедут автостопом, то их подвезут две девушки после субботней вечеринки. И они сделали это, первый автомобиль, парень за рулем небольшого грузовика Tesco, из тех, что доставляют в универсальные магазины. Мел разговорилась с ним и спросила, не мог бы он доставить их домой, что он и сделал. Он поехал в Саут-Вуд и оставил их в конце дороги. Мел чмокнула его в щеку и сказала, что это было отличное обслуживание клиентов.
  
  Фримен сказал: ‘К тому же классный клиент. Сделай...’
  
  Но она увидела, что Уотерс уже пишет. Они достаточно легко найдут водителя, теперь все подобные поездки отслеживаются.
  
  Серена спросила Труди: ‘Что произошло потом, когда ты вернулась в дом?’
  
  ‘Было действительно поздно, около двух часов ночи. Мел сказала, что пойдет в комнату Рокси, чтобы разобраться во всем. Она сказала мне вымыть все стаканы, сделать хорошую работу’.
  
  ‘ И это то, что ты сделала? Ты вымыла бокал Рокси, тот, в который Мел положила букву "К"?
  
  ‘Да’.
  
  Фримен вздохнул и сказал: ‘Еще пару лет’.
  
  Она взглянула на Уотерса, и его поразило осознание того, что выброс адреналина для нее закончился – теперь ей это наскучило. Затем она включила микрофон и сказала Дениз Стерлинг: ‘Отличная работа. Когда закончишь, можешь предъявить ей обвинение. Мне все равно, кто это сделает. Брось монетку.’
  
  На этот раз Дениз посмотрела в видеокамеру с очевидным вопросом – по крайней мере, это показалось очевидным Фримену, который сказал в микрофон: ‘Давайте пока сделаем это убийством’.
  
  Когда они наблюдали, как рушится маленький мирок Труди Мерсер, после того, как они стали свидетелями того, как пара женщин-полицейских в форме наполовину вывели ее из комнаты для допросов, чтобы поместить в ее первую камеру, Фримен выключил микрофон. Дениз и Серена остались там, завершая формальности и проверяя детали в письменном виде. Фримен указал на экран и сказал: ‘Настоящие маленькие Кэгни и Лейси, когда они не точат друг на друга когти, не так ли?’
  
  Уотерс спросил: ‘Приличный маленький кто, мэм?’
  
  Кэгни и Лейси. Они были.… Неважно. Я мог бы сказать, что именно сериал вдохновил меня стать офицером полиции, но это было бы ложью. И это было ужасно. Я думаю, у вас есть вопрос.’
  
  Он так и сделал. Он сказал: ‘Убийство? Был ли умысел? Мы не можем долго тянуть с этим, не так ли?’
  
  Она развернула кресло от экрана к нему.
  
  ‘Нет, но мы можем достаточно долго. Я не просто хотел увидеть ее лицо, когда она это услышит. Она не самый острый нож в ящике стола, но сейчас он вонзится. Когда у нее снова возьмут интервью, у нее будет достаточно мотивации рассказать нам все подробности о своем подельнике, о котором она забыла на этот раз, и нам будет с чем поторговаться, когда будет задействован адвокат. Если ваш клиент будет полностью сотрудничать, есть шанс, что обвинение будет смягчено до непредумышленного убийства ...’
  
  Уотерс обдумал это и сказал: ‘Они могли бы оспорить и это’.
  
  Фримен сказал: ‘Позволь им. Труди могла вмешаться в нескольких моментах – могла предупредить Рокси о напитке заранее, могла сказать ей, как только она его приняла, могла вызвать скорую помощь, когда поняла, что Рокси в беде. Посмотри, что она сделала вместо этого. Я буду бороться с чем угодно, кроме непредумышленного убийства, за обоих.’
  
  Раздался стук в дверь. Фримен кивнул Прити, которая сидела ближе всех, и она встала, чтобы открыть ее – внутренняя защелка не позволяла никому войти и прервать запись. Вошел детектив-инспектор Грин с блокнотом в руке. Фримен сказал: ‘Разобрались. Она все бросила’.
  
  Грин сказал: ‘Превосходно. Поздравляю, мэм’.
  
  Временами его манеры были странными, но инстинкты не подводили – старший офицер несет на себе большую ответственность и заслуживает похвалы, когда расследование завершается успешно. Фримен тоже приняла это, без обычных банальностей о командной работе и единстве. Она посмотрела на Грина и спросила, в чем дело, потому что он не был бы здесь без веской причины.
  
  ‘В Саут-Вуде возникла ситуация, мэм. Я подумал, вы захотите знать. Примерно двадцать минут назад Джон Мюррей видел, как Мелани Хейнс укладывала сумки в свою машину. Подозревая, что она намеревается уехать, он заехал на подъездную дорожку и заблокировал ей выезд. Когда он вышел из своей машины, мисс Хейнс стала оскорблять и угрожать.’
  
  Фримен сказал: "Это, должно быть, было очень тяжело для детектива-констебля Мюррея. Не послать ли нам вертолет?’
  
  Грин почти нахмурился, когда сказал: ‘Э-э, пока нет, мэм. Но молодая женщина вернулась в дом. Она сказала, что у нее есть пистолет, и она угрожала застрелить его’.
  
  Фримен сделал дубль между Грином и Уотерсом.
  
  ‘Серьезно? Я полагаю, ты говорила с Мюрреем. Что он сказал?’
  
  ‘Он сказал, мэм, что если его застрелят при исполнении служебных обязанностей, то это будет не в первый раз. Он все еще едет за ней. Не думаю, что он верит, что у нее есть оружие’.
  
  Фримен посмотрела на Уотерса и сказала: ‘Это возможно, учитывая ее работу’.
  
  Затем она снова повернулась к микрофону, включила его и сказала Дениз: ‘Не могли бы вы просто заскочить в камеры и спросить, есть ли оружие в доме в Саут-Вуде?’ Через несколько секунд комната для допросов опустела. И затем, обращаясь к Грину: "Скажи Джону, чтобы он оставил свою машину на месте, но вернулся за пределы досягаемости. О чем, мы не знаем. Мы предположим, что это не АК47.’
  
  Грин сказал: ‘Да, мэм. Просто чтобы вы знали, я проинформировал главного суперинтенданта Аллена. Он санкционировал Группу вооруженного реагирования. Они уже в пути’.
  
  Когда детектив-инспектор ушла, она сказала Уотерсу: ‘Вот почему я люблю свою работу. Скучно здесь почти никогда не бывает’. И затем своему писцу: ‘На сегодня мы закончили, Прити. Отдохни от всего этого волнения. Начинай печатать, когда будешь готова’.
  
  Когда они остались вдвоем, Фримен развернула кресло обратно лицом к экрану. Она остановила запись, но прямой эфир все еще шел - там был стол и четыре пустых стула.
  
  Она сказала: ‘Забавно. Ты думаешь, что в таком деле, как это, ты собираешься прижать какого-нибудь подлого парня, а оказывается, что это один из сестер. Наркотик для изнасилования на свидании, но ни свидания, ни изнасилования – только деньги за секс, секс за деньги и зеленоглазый монстр.’
  
  Уотерс сказал: ‘У Райли и Уолмсли все еще могут быть проблемы. В зависимости от того, как защита захочет поступить с этим, они могут быть вызваны в качестве свидетелей. Я думаю, что, скорее всего, они будут вызваны ’.
  
  Фримен кивнул и почти улыбнулся.
  
  ‘Спасибо, сержант. Я нахожу эту мысль утешительной’.
  
  Тогда он решил переехать, потому что думал о Мюррее – он предположил, что Грин оставил бы звонок на мобильный открытым до тех пор, пока ситуация в Саут-Вуде не разрешится. Фримен поднял глаза и сказал: ‘Но вы же не предполагали, что это были они, не так ли? Райли или Уолмсли?’
  
  ‘Мне с самого начала показалась странной пара вещей, мэм. Я стараюсь смотреть на вещи непредвзято’.
  
  Фримен говорил задумчиво, не торопясь отпускать его.
  
  ‘Ты никогда ничего не предполагаешь, не так ли?’
  
  ‘Это вбивалось в меня с моего первого дня в Кингз-Лейк, мэм’.
  
  "О, - сказала она, притворно нахмурившись, - он!’
  
  Уотерс пожал плечами – это была манера поведения, которую он откуда–то перенял, - и Фримен сказал: ‘На самом деле, мы могли бы охарактеризовать вас как человека в целом скромного ...’
  
  Он стоял у двери, готовый уйти, и не было ничего, что он мог бы сказать в ответ на ее последние слова. Ее губы снова зашевелились, а затем Фримен сказал: "Не хотите ли рассказать мне, что произошло той ночью между вами и Майклом Уортли?’
  
  ‘Я не понимаю, что вы имеете в виду, мэм’.
  
  Она мгновение смотрела ему прямо в глаза, прежде чем сказать: ‘Хорошо. Иди и убедись, что с Мюрреем все в порядке’.
  
  OceanofPDF.com
  Глава Двадцать восьмая
  
  Стоя рядом с ним, Мириам провела кончиками пальцев по краям лацканов. Она сказала: ‘От него все еще пахнет новинкой. Ты ведь столько не надевал, правда?’
  
  Уотерс положил руки по обе стороны от ее талии и сказал: ‘Нет. Слава богу, такой случай выпадает не очень часто’.
  
  Она ощупала его шею, ворот рубашки и галстук – теперь он знал, как много она могла угадать по таким легким прикосновениям. Затем он поднес указательный палец ко рту – точно к середине, ни миллиметра в сторону – и поцеловал его.
  
  Она сказала: ‘Иногда… Это случается не очень часто, но иногда все же есть вещи, которые я хотела бы увидеть. Я бы хотела иметь возможность увидеть тебя сейчас’.
  
  Он сказал: ‘Ну, это всего лишь костюм. Я, наверное, похож на продавца стеклопакетов’.
  
  ‘Я тоже никогда ничего подобного не видел’.
  
  ‘ Считаешь, что ты счастлив? ’ и затем она снова взялась за лацканы пиджака и притянула его лицо к себе.
  
  Позже, когда Уотерс собирался уходить, она услышала звон ключей в его руке и спросила: ‘Значит, вы не часто бываете на похоронах жертв?’
  
  Он сказал: ‘Нет, не часто. Я был на первом концерте с DC. Он был на нескольких из них. Семья пригласила Кару на этот, так что она вряд ли смогла отказаться. Я предложил пойти с ней, и она не приказывала мне не делать этого, так что...’
  
  ‘Cara? Ты никогда не называешь ее так. Ты говоришь “старший инспектор” или что-то в этом роде.’
  
  Это было в новинку, совсем недавно, но ему нравились крошечные признаки собственничества в ней. Он промолчал, зная, что это немного помучит ее.
  
  Она спросила: ‘Какая она?’
  
  Нелегко подвести итог в нескольких словах, была его первая мысль.
  
  ‘Опытная. Умная. Жесткая. Нетерпеливая. И скрытная. Никто много не знает о ней вне работы’.
  
  Мириам сказала: "Надеюсь, так и останется. Я имела в виду, как она выглядит?’
  
  ‘О, это важно’.
  
  Он двигался позади Мириам, продолжая говорить. Он снова обнял ее и сказал: ‘Она невысокая, максимум пять футов шесть дюймов. Среднего телосложения для ее роста, я полагаю. Короткие темные волосы без особого стиля. У нее довольно красивые глаза, но я никогда не обращал внимания на их цвет. Я должен выглядеть должным образом ... - и локоть снова ткнул его в живот.
  
  Он продолжил: ‘Я бы не назвал ее хорошенькой, но в ней что-то есть. У нее интересное лицо. И я мог бы заинтересоваться, если бы не...’
  
  ‘Кроме чего?’
  
  ‘За исключением того, что мне нравятся высокие женщины с длинными блестящими черными волосами, красивыми карими глазами и ...’ когда он наклонился вперед и продолжил шептать ей на ухо. Он увидел, как ее пальцы потянулись к часам, прежде чем она спросила: ‘Во сколько точно ты должна быть там?’
  
  Фримен ждала снаружи, стоя у церковных ворот, ведущих на церковный двор. Когда Уотерс подошла к ней, она сказала: "Я подумала, что ты, возможно, передумала и ушла на работу’. Он сказал ей, что в центре города было интенсивное движение.
  
  Небольшая группа людей среднего возраста последовала за ними через ворота и медленно направилась к дверям церкви. Невозможно было сказать, были ли они членами семьи, друзьями или просто соседями, отдающими дань уважения, но два детектива хранили молчание до тех пор, пока их не могли подслушать. Фримен была одета в темную юбку, жакет в тон, черные колготки и туфли, но внимание Уотерса привлекла шляпка, сидевшая у нее на голове, – маленькая черная вещица в стиле пилюльки, украшенная бантом из черного кружева.
  
  Она, конечно, поймала его взгляд и спросила: ‘Это не слишком? Я подумывала о том, чтобы снять это".
  
  Он сказал: ‘Нет. Вовсе нет, мэм’.
  
  ‘Я думал, церковь, ты же знаешь"… Традиционное, не так ли? Непокрытые головы и все такое. Я не из тех, кто часто наряжается’.
  
  И все же он слышал, как Серена и Дениз обменивались комментариями по поводу качества ее одежды, которая, по-видимому, была превосходной. Как им удалось разглядеть этикетки, было выше его понимания.
  
  На улице за низкой стеной, окружавшей церковный двор, собралось еще несколько человек. Они тоже были скорбящими, в разных оттенках темной одежды. Уотерс сказал: ‘Пойдем внутрь?" Почти время.’
  
  Это была та же самая церковь. Уэйн Флетчер покинул это место. Уотерс поймал себя на мысли: “Столько лет назад”, но это было не так уж много. По иронии судьбы, казалось, что прошла целая жизнь. Они вдвоем сели в конце на последней скамье – те, что прямо перед ними, в основном все еще пустовали, но сидеть ближе к тем, кто понес такую потерю, казалось бы самонадеянным. В тот день церковь была битком набита; он стоял в задней части вместе со Смитом. Он помнил его – выпрямленного, молчаливого, руки по швам, словно на каком-то ужасном параде, неподвижное выражение лица, устремленное вперед, в какую-то точку немного выше и за пределами происходящей мрачной церемонии. Уотерс ненадолго задумался, что Смит мог делать этим утром, и его также удивило это странное, встревоженное выражение лица Джо. Ничто не бывает неизменным, ничто не длится вечно. Это тоже пройдет, это относится как к хорошему, так и к плохому в нашей жизни.
  
  Возвращаясь к настоящему, он понял, что на эту службу придет не так уж много людей. Уэйн Флетчер был популярным мальчиком в школе, только что переступившим порог взросления. Директор школы сказал, что любите вы его или ненавидите, но однажды встретив Уэйна, вы никогда его не забудете. Роксана Прескотт жила совсем другой жизнью, но смерть уравновешивает все. Обе были молоды и полны надежд. Обеих забрали слишком рано.
  
  В старой тишине, которая бывает только в этих местах, Уотерс поднял глаза к сводчатому потолку и увидел, что маленькие красные розы были вырезаны и нарисованы высоко над их головами, там, где пересекались линии арок. Их были десятки. Кто-то так давно попал в беду. Когда-то здания, подобные этому, имели большое значение – на их строительство уходили целые жизни, и в процессе приносились в жертву человеческие жизни. Сейчас большинство из нас посещают их только по особым случаям, как будто это очень дорогие рестораны. Как бывший историк, он знал о росте рационализма на западе, расцвете науки и упадке веры. Но мы кое-что потеряли на этом пути. Именно в такие моменты, подумал он, мы чувствуем эту потерю наиболее глубоко.
  
  Впереди послышалось шевеление, и он посмотрел вниз. Мужчина стоял и тихо разговаривал со священником, который был облачен в свои полные регалии - сутану, стихарь и палантин. Фримен сказала себе под нос: ‘Это мистер Прескотт’, а затем, помолчав, добавила: "Я думаю, она была папиной дочкой’.
  
  На лице этого человека нельзя было прочесть ничего примечательного, но это было потому, что горе универсально. Он был обычным человеком, у которого не было желания быть ответственным за что-либо, меньше всего за это, но теперь он был ответственным и выполнял это с хладнокровием и достоинством, как это делают обычные люди. Прескотт оглянулся на тех, кто собрался позади него, как будто ему предложили решить, достаточно ли этого; затем он повернулся и кивнул священнику.
  
  По большей части это была традиционная служба. Уотерс узнал гимны, которые пробивали себе дорогу несколько отважных голосов. Там было обращение священника, который взял в качестве текста что–то из Иоанна: ‘Иисус сказал ей: “Я есмь воскресение и жизнь. Тот, кто верит в меня, хотя и умрет, все же будет жить, и каждый, кто живет и верит в меня, никогда не умрет. Ты веришь в это?”.’
  
  Это был, как мог бы заметить Смит, очень хороший вопрос. Уотерс задался вопросом, имел ли священник в виду Роксану, выбирая “Иисус сказал ей”. За свою короткую жизнь она временами была беспокойной душой, но это те самые люди, которых Он пришел спасти, не так ли – если мы действительно в это верим?
  
  Он, конечно, заметил экран, как это делают опытные наблюдатели. Ближе к концу службы священник отошел в сторону, и ее отец встал и повернулся лицом к прихожанам. Он поблагодарил их всех за то, что пришли и засвидетельствовали свое почтение его дочери. Он понимал, что не все они хорошо знали Роксану и что некоторые воспоминания, которые остались у людей, будут сильно отличаться от воспоминаний других. Затем он сказал: "Мы хотели поделиться с вами кое-чем, что покажет вам, какой мы всегда будем помнить ее. Как нашу крошечную танцовщицу’.
  
  Кто-то нажал кнопку, и на экране появилось изображение. Поначалу оно было неуверенным, снято ручной видеокамерой где-то на пляже. Когда изображение поплыло по кругу, Уотерс понял, что это не какой–нибудь пляж, а бескрайнее пространство серебристо-золотого песка за деревьями караванного парка Пайнхиллс. Менее чем в миле от места, где было снято видео, он провел день в качестве менеджера на месте преступления, охраняя тело Мишель Симмс.
  
  Теперь с экрана доносились голоса, крики и смех, невозможно было разобрать слова, и жестяная музыка, как будто на открытом воздухе играло радио. Затем, когда камера выровнялась, в поле зрения появилась танцующая девушка. Ей было двенадцать или тринадцать, она переминалась с ноги на ногу и кружилась при этом, ее руки двигались в такт ногам, образуя арабески в морском воздухе. На ней были джинсовые шорты и футболка, ноги были босиком, но она танцевала с плавной грацией и нескрываемой страстью; она знала, что камера наблюдает, что это важный момент для нее. В течение минуты или около того записи она постепенно отдалялась от того, кто снимал фильм, пока не превратилась в маленькую фигурку на среднем расстоянии, молодую девушку, танцующую в одиночестве на пустом пляже. В конце кто-то начал хлопать, и на этом все закончилось.
  
  Священник, должно быть, почувствовал это, как и все остальные в церкви. Прошло несколько секунд, прежде чем он заговорил, объяснив, что гроб в крематорий будут сопровождать только члены семьи. Если бы другие подождали на своих местах, пока это не начнется…
  
  Люди зашевелились, и, как принято в наши дни, заиграла музыка – что-то любимое ушедшими, что-то значимое для тех, кто остался позади. Уотерс узнал это, узнал группу и вступительные слова. “Говорят, люди приходят, говорят, люди уходят...” Вся семья собралась у гроба, и женщина плакала, ее поддерживали сын с одной стороны и дочь с другой. Отец стоял один, положив одну руку на край гроба.
  
  Уотерс отвел взгляд, чувствуя себя достаточно незваным гостем в такое утро, как это, и тут он понял, что слева от него происходит что-то ужасное. В руке Фримен был платок, и она плакала. Это похороны, подумал он, и они едва ли были неуместны – но что ему было делать? Что сказать? В любой момент она могла заметить, что он заметил.
  
  В конце концов у него не было другого выхода, кроме как задать этот вопрос.
  
  ‘ С тобой все в порядке? Есть что-то, что я...
  
  Она слегка шмыгнула носом и сказала: ‘Все в порядке, спасибо. Это просто эта чертова песня. Они могли бы сыграть что-нибудь другое’.
  
  Уотерс не был уверен, откуда у него хватило наглости сказать это, но сказал: ‘Я и не знал, что вы его фанатка, мэм’.
  
  Она повернула голову и сказала со всей угрозой, на какую была способна в данных обстоятельствах: ‘Я не особенно. Ты понимаешь, что если ты хоть словом обмолвишься об этом кому-нибудь, твоей карьере придет конец?’
  
  Но затем она промокнула глаза, которые, как теперь заметил Уотерс, были скорее оловянно-серыми, чем голубыми, и у него возникло странное желание рассмеяться. Он сказал: ‘Да, мэм’.
  
  Похоронная процессия двигалась вперед и должна была пройти рядом с ними. Они снова молчали, пока все не закончилось, а затем оставшиеся люди начали тихо переговариваться. Фримен убрала свой кусок ткани. Она сказала: ‘Нам нужно возвращаться. Нас ждет гора бумаг, детектив-сержант’.
  
  OceanofPDF.com
  
  Содержание
  
  Глава Первая
  
  Глава Вторая
  
  Глава Третья
  
  Глава Четвертая
  
  Глава Пятая
  
  Глава Шестая
  
  Глава Седьмая
  
  Глава Восьмая
  
  Глава Девятая
  
  Глава Десятая
  
  Глава Одиннадцатая
  
  Глава Двенадцатая
  
  Глава Тринадцатая
  
  Глава Четырнадцатая
  
  Глава Пятнадцатая
  
  Глава Шестнадцатая
  
  Глава Семнадцатая
  
  Глава Восемнадцатая
  
  Глава Девятнадцатая
  
  Глава Двадцатая
  
  Глава Двадцать первая
  
  Глава Двадцать вторая
  
  Глава Двадцать третья
  
  Глава Двадцать четвертая
  
  Глава Двадцать пятая
  
  Глава Двадцать шестая
  
  Глава Двадцать седьмая
  
  Глава Двадцать восьмая
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"