Я шел мимо странного здания, похоже, правительственного. В небольшом оконце на лестничном пролете ничего не было видно из-за мутного стекла. По привычке я старался рассмотреть, что там находится и увидел, что на меня смотрят два человека в черных костюмах, держащих пистолеты в мою сторону. Я испугался и отвернулся. Впереди от меня шла девочка, ростом в половину меня, лет 10-12. Внезапно я услышал выстрелы и упал на землю, свалив девочку и закрыв ее своим телом. Раздался взрыв, предваряемый металлическим звоном от гранаты, пляшущей по мостовой. Я встал, отряхнулся, схватил девочку за руки и побежал домой. Пробежав некоторое расстояние, я остановился и спросил у девочки, где та живет. Она ответила, что она одна, родителей у нее нет. Я даже не стал разбираться, что да как. Взяв ее с собой, привел к сестре. Она сказала, что не хватает денег, у нас уже есть бездомный мальчик, зачем нам еще девочка. Я сказал, что родители её, похоже, погибли, да и денег, если понадобится, я еще раздобуду.
В стране царил полицейский беспредел, и власти могли делать, что хотели со всеми неугодными. В большой квартире, имеющейся у меня и сестры, находилась целая семья, потерявшей свое имущество в гражданской войне. Они жили у нас всего пару дней, и они уже должны были переехать за границу. Но то, что до них кто-то решил добраться, я не знал. Услышав стук в дверь, я решил поинтересоваться, кто же такой настойчивый. Посмотрев в глазок, я увидел, что там целая толпа спецназовцев в бронежилетах и касках. Я тихонько отошел от двери и велел всем гостям расходиться, благо дом был необычный и имелся черный ход на задний двор. Девочку я спрятал, сестра была на работе, за нее я не стал тревожиться, и мальчик залез в шкаф в дальней комнате.
Я громко крикнул - "Никого нет, убирайтесь!" Дверь вылетела от удара молота. Я заблаговременно отошел за угол коридора и стал невидимым. Шустрые ребята быстро заняли позиции в помещениях и стали обшаривать все, что было доступно. Ящики и вещи летели в разные стороны, кто-то из них рванул за семейкой и я не стал им мешать - и так ясно было, что те не успеют до них добраться. Кто-то рванул дверцу шкафа, где пряталась девочка. Я быстро оказался рядом и ударил ребром ладони по шее. Перебитая шея не дает возможности продолжать действия. Он упал мешком на пол. Я отправился в другие комнаты. Мальчика еще не нашли, он укрылся понадежней. Остальные вместе с командиром стояли в зале и осматривали вещи, оставшиеся от гостей. Я быстро стал вырубать тех, кто шарился по одиночке в комнатах. Раз, два, три, четыре - один за другим они оседали под меткими ударами. Броня не помогала против внезапных ударов по уязвимым местам. Остались те, что в зале. Навыки, приобретенные в других мирах, помогали мне оставаться незримым для всех остальных. Похоже, что они зашевелились и пошли проведать своих павших товарищей, оставив командира и его помощника одних. Эти двое самые опасные и внимательные. Увидев перед собой мелькающее полупрозрачное пятно, они забеспокоились. Один выстрелил прямо рядом с ухом. Оглушение, звон в ушах, удар, уворот. Помощник явно был не так прост. Он бил по предполагаемому противнику, предугадывая мои поступки исходя из собственного положения. Я замер. Командир отряда отошел в сторону и направил пистолет в мою сторону. Я вышел из точки пространства и нашел выход за спиной командира. Громкий щелчок позвонков в поразительной тишине. Помощник отчаянно палил по стенкам, практически не целясь, он был сильно напуган. Нежно обхватив сзади, я вывернул ему руку, незаметно подойдя к нему. Пистолет упал на пол, слегка звякнув затвором. Подсечка. Он упал, чертыхаясь и моля о пощаде. Я бил его голову до тех пор, пока он не заткнулся и кровь не начала брызгать во все стороны, запачкав мебель и ковры.
Хорошо, с этими разобрались. Я вышел из этого кататонического состояния. Отдышался и некоторое время был в шоке от собственной жестокости. Умылся. Чуть подождав и придя в себя, я нашел прячущихся детей, одел и обул их, и вышел из дома. Они держали меня за руку, как родного отца. Я поклялся сам себе, глядя на детей, что никто посмеет их тронуть, пока я жив. Я позвонил сестре и договорился о встрече, рассказав о случившемся.
Подобные миры похожи на мой собственный, но не сильно прельщают меня, за исключением изучения собственных пороков и жестокости, возможности узнать свое сердце поглубже. Я оставил это тело жить с тем, что я сделал и проснулся.