Я упал на самое дно. Лопатки упёрлись в песок. Дальше падать попросту некуда.
Охватило глухое тепло. Здесь - всё, и я глухой и безликий. Что ты со мной сделаешь? Ты не достанешь рукой до дна, чудовище. Ты не зацепишь когтями мои волосы, текущая чёрной нефтью, мразь.
Я не свободен, так а кто свободен? Может быть, ты? У тебя кровь. Нет, прямо сейчас. Течёт носом. Избили? Или ты просто живой.
Тёплое, тёплое дно, как живот женщины. Теплое, как живот женщины изнутри, алое, как он. Сладкая глухота, жидкая, как вода. Ты рыщешь. Вижу пузырьки воздуха в толще глухоты, но не отзовусь. Даже, если ты позовёшь меня нежно, даже, если холодная овсянка будет ждать на столе, даже, если ты будешь ломать ногти и волноваться. Больше нет, я выключил звук, прекратил ловить волны. Я становлюсь тишиной, которая всё затмевает. Я становлюсь немой грязной женщиной у костра, превращённой ломаными линиями времени в чужие черепа. Я становлюсь немым грязным мужчиной, который спешит к костру.
Пока тело существует, оно громко звучит. Существование - самое оглушительное из заявлений. Существовать означает быть громким: нуждаться. Пока тело существует, его можно читать. Пока горит огонь, можно скупиться на масло.
Я упал на самое дно. Лопатки упёрлись в песок. Дальше падать попросту некуда.
Без конца и начала, без протяжённого времени, раз уж оно иллюзорно. Декорация, с треском разложившийся расписной веер, рисунок на котором заметен с единственной стороны. По сути же всё мгновение. Одно мгновение, создающее себя само, мгновение, кажущееся миллиардами.
Когда-нибудь, ты сожрёшь меня, чудовище, а, может быть, это уже произошло в прошлом. Может быть, ты ждёшь меня, преданно всматриваясь в воду, а, может быть, тебя уже давно убил немой мужчина, спешащий к костру.
Чтобы поймать меня, тебе следует упасть на дно, и тебе страшно. Легко пугать на поверхности. А там, где нет ни одного звука, в теплоте и алом свете - что ещё остаётся страшного? Твои когтистые лапы и хищная пасть над водой, ты не видишь меня, а я не слышу твоего рёва. Я не смогу позвать тебя, даже если бы захотел. Даже если бы это было всё, чего я только хочу.
Будь паинькой, живи и забудь о тех, кого хочешь сожрать. Но я буду верить, что именно ты останешься навсегда тем существом, которое для безжалостной расправы поджидая у порога тишины, будет помнить обо мне до конца вселенной.