Вам не попадался начальником - человек маленького роста с тяжелым подбородком,
с изумлёнными выцветшими глазами, с высоко взбитым жидким коком волос на большой лысеющей голове, с глубокой продольной складкой на лбу, с толстой, капризно выпяченной, нижней губой. С мелкими, плотно посажеными зубами. С пухлыми короткими пальцами, заросшими на нижних фалангах рыжими волосами. С характером - болезненно обидчивым и мстительным... Нет?!
Представляю - капитан 3 ранга Чернов Илья Юрьевич, 44-х летний командир 2-го арт.дивизиона крейсера.
Берёт этот командир своими пухлыми пальцами не "Корабельный устав", а "Устав внутренней службы", ставит вас в своей каюте напротив своего стола и задает вопрос: - Ши-ро-бо-ков! (Именно такая фамилия у его подчиненного, старшего лейтенанта, командира арт.батареи) Кем утвержден "Устав внутренней службы"? - и говорится это голосом тихим, нарочито спокойным.
Широбоков не помнит. Молчит...
-Президиумом Верховного Совета СССР!! - срывается на крик Чернов, с силой роняет серую книжицу "Устава" на стол и привскакивает из кресла.
-Доложите мне, согласно "Устава", обязанности командира подразделения перед построением!
Широбоков не помнит. Молчит...
- Надо знать свои обязанности, согласно статей указа Президиума Верховного Совета, близко к тексту, а лучше - наизусть, - снова переходит на нарочито спокойный тон командир 2-го А.Д.. Пухлые его пальцы вытягивают из внутреннего кармана тужурки очки. Когда очки оказываются на кончике его носа, Чернов открывает "Устав" и монотонно читает казенный текст... В этот момент он вдруг из грозного начальника трансформируется в доброго дедушку, который читает любимому внуку одну и ту же надоевшую заезженную сказку. Когда Чернов замечает, что "внук в погонах" его совсем не слушает, он снова срывается на крик и с силой швыряет "Свод воинских законов" в столешницу стола.
Потом из ящика стола вытягивается "Карточка поощрений и взысканий" Широбокова, любовно и строго осматривается этим начальником с обеих сторон.
- У вас не снятых взысканий - 17, - смакует он,- из них два о неполном служебном соответствии. Как вы думаете с этим служить? Или объем обязанностей командира группы для вас велик?..
Широбоков хорошо помнит курсантскую поговорку: - Дальше ТОФа не пошлют - меньше группы не дадут... и молчит.
***
Но такое отношение к подчиненному всегда рождает внутренний протест и поиск способа поставить зарвавшегося начальника "на место".
Дошло до того, что Чернов в шипящей ярости схватил Широбокова за руку и повел к командиру корабля, и там, напротив командирского стола, меняясь в голосе и драматически заламывая свои руки, проблеял: - Не могу! Товарищ командир! Больше не могу, воспитывать эту бестолочь! - и вылил столько несправедливостей и грязи на своего подчиненного, что командир, чувствуя воспитательный перебор, досадливо прервал его: - Чернов! ...У вас всё? Идите оба! Видеть не хочу!
Выйдя из каюты, Широбоков решил для себя: - Козлов надо учить!
Случай подвернулся сам собой...
Как-то, розовощекий, молодой и ещё "не обстрелянный" лейтенант Борисов бежал по коридору броневой палубы крейсера на свой боевой пост по учебной тревоге и, перескакивая через комингс очередного отсека, в прыжке, головой зацепил, торчащий у подволока, шток клапана. Присев от боли на корточки, и обхватив голову обеими руками, Борисов тихо застонал. Кровь из-под ладоней стекала на лицо, капала с подбородка на линолеум палубы. Широбоков, увидев присевшего офицера, подошел к нему и стал сочувственно подбадривать: - Аккуратнее надо. Не тошнит? Голова не кружится? ...Это тебе, брат, не в спортивном зале. Тут каждый шаг, каждое движение надо выверять. Иначе все мозги по железу размажешь...
Обернувшись на шум шагов, Широбоков увидел двух бегущих мичманов из своей боевой части, и свой сочувственный тон резко сменил на требовательный с оттенком гнева... когда мичманы поравнялись с ним и попытались его обойти, Широбоков вдруг громко сказал: -...так вы говорите, Чернов вас догнал и толкнул в спину... без всяких объяснений? Немедленно в санчасть!
Мичманы, многозначительно переглянулись и продолжили движение по коридору.
Борисов, с выражением страдания на лице, посмотрел на Широбокова: - Нет, это я сам по собственной глупости... Чернов тут не причем.
- Неужели мне показалось? ...буквально след в след за тобой здесь пробежал мой "любимый" начальник, - с оттенком иронии в голосе, схитрил Широбоков, - мне видимо и показалось...
***
Через час после отбоя учебной тревоги, Широбокова вызвал в свою каюту замполит крейсера капитан 2 ранга Ершов, пригласил присесть на диван и задал вопрос: - Подскажите мне, при каких обстоятельствах капитан 3 ранга Чернов нанес телесные повреждения командиру турбо-моторной группы лейтенанту Борисову?
- Чернов Борисову... телесные повреждения?! - непритворно удивляется Широбоков тому, как быстро известили замполита бдительные мичманы, - Не знаю! Не присутствовал! Это какое- то недоразумение... Борисов сам наткнулся головой на шток клапана.
- Не выгораживайте своего начальника, - зловеще шепчет замполит,- у нас два свидетеля, говорите правду!
- Мне нечего добавить! - спокойно констатирует Широбоков, - Я обнаружил Борисова в коридоре у 52 каюты. Он держался за голову обеими руками, по лицу текла кровь. Видимо неосторожно головой задел клапан...Больше мне добавить нечего...
После Ершова, Широбокова вызывал командир крейсера, секретарь парткома и особист и задавали ему те же вопросы...
Очередь дошла и до Чернов...
Первым Чернова вызвал к себе в каюту и потребовал объяснений замполит крейсера:
- Илья Юрьевич! Вы что себе позволяете? ...Не делайте такое лицо! Нам всё известно!!
- Не по-онял? - возмущенно растягивая гласную "о", пропел Чернов.
- Что вы не по-оняли? - передразнил его зам, - Не надо вилять! Я всё знаю! Зачем вы ударили молодого лейтенанта в спину? Он в санчасти! Диагноз - сотрясение мозга!
- Я никого не толкал! - изумился Чернов.
- У меня есть три свидетеля и потерпевший! Вы что думали - это вам с рук сойдет! Патриоты крейсера начеку!
- Это какое-то недоразумение! Я никого не ударял, тем более по спине, - запаниковал Чернов.
- Ничего, проведем административное расследование - поставим точки где надо. Так и знайте, неполным служебным соответствием вы не отделаетесь! Вам сколько лет - ...44, ... не пора ли на пенсию? ...А пока, идите к себе в каюту и напишите объяснительную записку... и подробно: где, что и как!..
Особист был последним в цепочке задающих вопросы о сотрясенной голове Борисова.
- По принципу - молчание золото, - вкрадчиво начал особист, шелестя в руках убористо исписанными листами бумаги и беспристрастно смотря Чернову в лоб.
- Вы в курсе, что врач поставил диагноз сотрясение мозга? ...Это не синяк...Ушиб мозга - это серьезно!
- Я Борисова пальцем не трогал, - затравлено начал Чернов, - вы у Борисова сами спросите.
- Спросим, спросим! Как только врач разрешит, сразу и спросим! А пока я вам задаю вопросы! Что вы не поделили с лейтенантом?
- Мне с сопляком делить нечего!
- Вот! Вот! Я так и думал! Сопляком его назвали. Кому же охота быть сопляком... Он вам в ответ встречно оскорбление, - вопросительно вглядывается в выражение лица Чернова особист, - ведь так?!
- Да это я вам в сердцах сказал, ...а Борисова сегодня я и в глаза не видел.
- А Борисов, что - врет!? - хитрит особист, - с Черновым говорит - лоб в лоб в коридоре на броневой палубе столкнулся! Так что не верти, - переходя на "ты", и угрожающе склонясь к сидящему на стуле Чернову, - наседает особист, - если бил, так имей смелость в этом сознаться...
-Не бил я его, матерью клянусь! - испуганно отнекивается Чернов.
-Ну, пеняй на себя, хотел мирно, не выносить сор, как говорится, не получилось! Свободен!
-Не бил я его, не бил! - встав со стула, упавшим голосом твердит командир 2-го А.Д..
Выйдя из каюты особиста, Чернов быстро по трапу спустился в санчасть.
- Где этот Борисов, чтоб ему не ладно, - толкая дверь в амбулаторию, кипит Чернов.
- Он в изоляторе, - среагировал санитар, и загородил собой проход в изолятор, - Начмед запретил посещения! Ему нужен покой! К нему нельзя!
- Мне можно! - Чернов грубо оттолкнул санитара и, плечом открыв дверь, ввалился в изолятор.
- Ты чего на меня вешаешь чужих собак, - яростно заорал Илья Юрьевич, подойдя к лежащему в койке с перевязанной головой, Борисову - я ж тебя, дылдак, пальцем не тронул. Я на флоте - 27 лет! А ты мне западло'...
-Я...Я...,- начал было оправдываться лейтенант, хлопая глазами, но в этот момент в лазарет ворвались, оповещенные зам и начмед.
-Не позволю, - заревел зам, - не позволю угрожать! Вы не на зоне! Рот правде не заткнёшь! Я вам покажу, как бить молодое, светлое! - размахивая руками перед лицом Чернова, кричит замполит, - Партбилет положите!
- Илья Юрьевич, - сухо и официально обратился к Чернову начмед, грудью подталкивая его к входной двери, - освободите изолятор! Здесь не место для разборок!
***
Когда Широбокову после партсобрания снова задавали вопросы сначала зам, потом командир, почему он на собрании отмалчивался, воздержался от голосования при вынесении партийного выговора Чернову, и что же на самом деле случилось в коридоре у 52 каюты, он многозначительно молчал, потом тихо говорил: - Освещение в коридоре было слабое, ...смотрю - скорчился человек, ...подумал - матрос, подошел ближе, - Борисов в крови...
-Ну, а что Чернов? Он - где был?
-Чернов? - непонимающе переспрашивал Широбоков, пожимал плечами, и через паузу тихо и многозначительно добавлял: - Как начальник - он требовательный, но справедливый! А как человек - добрейший души человек! И мне с ним еще служить...