- А принесите мне трёх детей Локи, детей Локи и Ангербоды!
И принесли ему верные асы трёх детей Локи, детей Локи и Ангербоды, трёх чудовищ Утгарда.
Первая дитя, младшее дитя, была девочкой. Была она старой и молодой, живой и не живой, красной и синей, никогда единой да вечно двойной, да хмурой, да суровой. Была в ней злобная хитрость отца её, да хитрая скрытность матери её. Нелюбовно взглянула она на богов-асов, ибо была дитём Утгарда. И взял тут младшую дочь Локи, Один Всевидящий, и кинул её он глубоко в нижний мир, в царство мёртвых, в Хель. Там, среди тьмы и смрада, среди хлада и глада, развернулась младшая дочь Локи во всю свою силу, там и села она на трон, там поклонились ей тени и мертвецы, собрались вокруг неё те духи, что творили людям зло по велению великанов, и великий страж-пёс преисподнии, Гарм, распростёрся у её ног, признавая хозяйку. И тогда села Хель на трон Хель, и протянула свои руки в средний мир, мир смертной жизни, и попали в её руки царство её все умершие, кроме тех храбрых воев, кто попали посмертно али при жизни, в боевую дружину Одина.
Так воздадим же хвалу Одину, кто не дал Хель развернуться в полную силу на нашем мире!
А второе дитя, средняя дитя, было змеем-Юрмунгандом. Был Юрмунганд змеем, но не просто змеем, а змеем, что был с человека ростом, хоть и был лишь змеёнышем. Был Юрмунганд лишь змеёнышем, но уже была в змеиных глазах его лютая, холодная злоба ко всему живому, всему светлому. И взглянул на Юрмунганда могучий сын Одина, аса-Тор, и разгорелись праведным гневом ярые очи, и замахнулась Мьяллниром-молотом его могучая рука. Но не дал Один свершится убийству Юрмунганда, ибо был Юрмунганд лишь дитём. Вместо того взял Один Юрмунганда и забросил далеко в мировой океан, в самую его холодную пучину. И там, среди хлада и мрака, превышающего мрак и хлад Хель, развернулась в полную силу леденящая мощь Юрмунганда, и стал он расти, пока не опоясал собой весь средний мир - мир живой, и не захлопнулась пасть его на его же хвосте. Там он и остался лежать - недвижимый, холодный как камень на дне мирового океана, где никогда не светит солнце, а вокруг холоднее, чем в Хель. И лишь иногда вспыхивала в холодно-медлительном уме Юрмунганда память об огненно-рыжем, могучем асе-Торе, и содрогалось его тело от бессильной - до поры! - ярости, и вслед за содроганием его огромного тела содрогался и весь наш мир.
Так воздадим же хвалу Одину, кто заключал Юрмунганда в пучинах океана до Рагнорока!
А последним ребёнком, старшим сыном Локи и Ангербоды был волк-Фенрир. И подобно тому, как лютая злоба холодила и морозила нутро брата его, Юрмунганда, до крепости скального камня, так и столь же лютая ярость жгла нутро Фенрира изнутри, и падала как пена из его губ, и горела в звериных глазах его, когда он смотрел на Одина Всевидящего. И вновь не смог Один разрешить другим богам погубить ребёнка, и приказал он посадить Фенрира на цепь. Но простая цепь не могла сдержать Фенрира, а последний всё рос и рос, и набирался силы и ярости, и всё ярче и лютее горели глаза, когда взор их падал на асов, а в особенности - на Одина. Но создали волшебники-гномы волшебную ленту, и связали асы ей Фенрира, заплатив за то кровавую плату - правую руку аса Тюра, бога суда справедливого. С той поры аса-Тюр - левша, а из пасти Фенрира река пены бежит, ядовитой. То - наследие Фенрира поганое. Кто из той реки проклятой напьётся - станет лютым волком-оборотнем, людоедом, на жизнь и на смерть, и лишь огонь сможет дать ему покой.
Так воздадим же хвалу Одину, кто связал Фенрира цепью волшебной до самого Рагнорока!