Аннотация: 1. Сбежать из дома. - Ага, сделано. 2. Эээ... Пока рассказ, может когда-нибудь перерастет в роман.
Последняя битва Эллерин
Грохочет битва, блещут брони,
Орудья жадные ревут,
Бегут полки, несутся кони
И реки красные текут.
Пылает полдень - люди бьются;
Склонилось солнце - бой сильней;
Закат бледнеет - но дерутся
Враги все яростней и злей.
И пала ночь на поле брани.
Дружины в мраке разошлись...
Все стихло, и в ночном тумане
Стенанья к небу поднялись.
Арсений Голенищев-Кутузов "Торжество Смерти"
***
Я лежала под орком. Под трупом орка, если точнее. Нет, убила не я. Мне просто повезло его вовремя увидеть и забраться под бок, прикрывшись орковским грязным плащом и сложив на себя орковские же буро-зеленые конечности. Тяжелый он, зараза.
Забралась сюда сразу, как только началась резня. Война не женское дело, это я знаю точно. Лично убедилась.
Пока что мне тепло и безопасно настолько, насколько это возможно на поле брани. Орк вырос большим малым, прячет меня надежно. Ну а вонь... Для того, чтобы выжить, и не такое стерпишь. Брезгливость я растеряла в первые дни вольной жизни.
Земля сотрясается под копытами несущихся коней, вспышки заклинаний, воины ревут и сталь гремит так, что звон в ушах. Не различить, кто здесь человек, кто орк, а кто гоблин или эльф. Закованы в латы, залиты кровью, потом и грязью. У всех единая цель - убивать. И именно это делает всех воинов на одно лицо.
Саму себя я бы тоже не узнала. То ли тощий гном, то ли хилый человек, то ли недоросль эльф. Закована в железяки, ужасно неудобные и громоздкие. Подходящих по размеру на складе не нашлось. В жестком шлеме, в котором я наподобие лошади в шорах - обзор с боков полностью отсутствует. Зато от стрелы, может быть, убережет. Если не в глаз.
За последние месяцы я научилась во всем находить хорошее, пусть и приходится долго и усердно искать.
Как меня занесло в человеческие дружины, спросите вы? О, это очень поучительная история. Ее бы увековечить на дорогом прочном пергаменте и зачитывать всем юным девицам перед сном. Может, и не сказка, сулящая добрые сновидения, может, история эта слегка, самую малость так, страшна... Но поучительна, с этим не поспоришь.
Девицы юные, раз услышав ее, никогда не сбегут из сытого, уютного отчего дома, переодевшиcь под мальчика. Нет, нет, они никогда этого не сделают! Будут послушно сидеть дома, ходить в храм, готовить сытные обеды-ужины и рожать здоровеньких детей. Вышивать крестиком в редкие свободные минуты.
Мне вот поучительных историй в детстве не читали. А потом уже и поздно стало. Наверное, мне не повезло. Наверное, во всем можно обвинить родителей. Раньше бы так и сделала. Ведь именно из-за их непонимания и чрезмерной опеки и ушла из любимого дома! Да и сказки мама с папой мне неправильные читали. Про принцесс всяких и принцев, их спасающих. Про веселых фей и добрых колдунов. Глупые сказки.
Теперь, лежа под трупом, я родителей не виню. Пороть меня надо было, конечно. Но зато детство без наказаний, счастливое, было. Есть, что вспоминать, лежа под... Не буду повторяться.
Ну, а вместо папиного ремня, жизнь сама, куда более грубыми, но и действенными способами, принялась меня учить. И продолжает до сих пор.
Помню свое громкое негодующее высказывание в пору начальных экзаменов: "Я что, дура, всю жизнь учиться?!". Причем, говорила я тогда со всей возможной серьезностью, искренне веря в свою правоту. И только учитель мой старый, мастер Йован, за седую голову хватался.
-Режьте их! Всех до последнего! - проорал зычный бас.
-За короля! За Колвенов!
-Ааааа-хрр!
Рядом с полой плаща, в нескольких сантиметрах от моей головы, в землю врезалась стрела с серым наконечником. Стрелы не самое страшное. Поджилки трясутся, когда мчатся кони. Я сворачиваюсь улиткой и ввинчиваюсь под орка. Если затопчут, то сперва его. Два раза не умрешь.
-Рррр-аргх!
На наше слаженное дуо падает еще одно тело, меня вжимает в землю. Приподнимаю край тряпки и вижу длинные черные волосы, слипшиеся от грязи и крови. Ага, а вот и ухо. Человек.
Руки-ноги затекли, собственного тела почти не чувствую. Из всей меня будто один только желудок и существует. Бурчит, крутит, нехорошо ему. И голодно, и поджилки растрясли, и земля жесткая и холодная, и давят его. Как бы чего непоправимого не случилось.
Данная битва, - вторая, которую я переживаю с помощью хитрой тактики. Главное, подгадать правильный миг для того, чтобы выбраться. Если покажешься слишком рано, зарежут или заколют. Если слишком поздно, тоже не поздоровится. Теперь же мой выход особенно важен. То, что я задумала, или спасет, или погубит окончательно.
Не знаю, сколько прошло часов. Битва началась на рассвете, сейчас вроде бы смеркается. Хотя, что я могу увидеть? В узкую щелочку, через которую к моему носу проникает воздух, ничего не разглядеть. За все время меня придавили еще, самое меньшее, тремя тушами. С одной стороны хорошо, укрытие укреплено как нельзя лучше. С другой же... Как тяжело! Им что, места мало? В десять слоев валятся? Мне же еще выбираться из-под такой груды.
Время. Сколько прошло, а сколько еще мне отмерено? И чем будет наполнено это время? Трупами и лязгом оружия, смертью, голодом, изнурительными переходами, постоянным страхом разоблачения? Суровая жизнь бедного мальца-оруженосца тянется невыносимо медленно и длится недолго.
Или... Дождется ли меня когда-нибудь родная деревня? Попугай мой Жука и друг мой верный, Петро? Увижу ли родителей? Поем ли еще когда досыта? Маминых пирогов? Изопью ли ледяной чистой воды из родников Туманных гор?
Я прислушалась и принюхалась. Нос, впрочем, не чувствовал иного, нежели смрад орка. Оглохла или вокруг стихло? Может, слой из тел не пропускает звуков? Ой! А если я в самом низу горы и победители сейчас разожгут бо-ольшой костер?
Не раздумывая, поползла вперед. Там, где-то далеко впереди, начинается лес. Это мой единственный шанс. Однако, план было легче придумать, чем осуществить. Я верткая и довольно жилистая, но придавили меня основательно, не пошевелиться.
Высвободившись по пояс, в тусклом свете полумесяца, разглядела вдалеке "нашу" конницу. В окружающей темноте раздавались усталые голоса, хриплые выкрики. Вон и командир, глава Виллий, самый придирчивый, беспощадный, подлый. Мой главный враг, похлеще горных троллей и орков с секирами. Те хотя бы убивают быстро, не мучая.
Голоса приблизились, и я расслышала слова.
-Эта битва за нами, эльфы поспели вовремя, хвала Богам. Иначе бы полегли мы все до одного.
-Ты еще против оборотней не ходил, там и эльфийские лучники не особо помогут. Следующая схватка у Туманной горы намечается, там нас проверят на прочность.
Я замерла, накрыв голову чьим-то деревянным щитом. Не дай Всевышний, заметят меня. Еще одной седмицы с дружиной не выдержу, завою. Или сама лапы откину, или убъют.
-На рассвете выдвигаемся в Рогген, половина наших оттуда, - воин длинно и глубоко вздохнул.
-Сколько домой не вернется. На моих глазах Хема и Люка тролль завалил. Фер, Голливан, Олли...
-Малого нет.
-Рина?
Похоже, вспомнили обо мне. Ни к чему, забудьте о Рине.
-Ему бы дома сидеть, маменьку за руку держать да в огороде помогать, а не здесь... - вояка махнул рукой, скривившись и крякнув от размашистого движения. - Ты видел, как он своим режиком махал? Жалко пацана, шансов у него не было.
-Время такое. Приказ короля, вот Виллий и согнал всех, кто способен держать оружие. Старики, дети.
Помню я, как этот проклятый Виллий словил меня на рынке за шкирку. Выслушав ложь о возрасте и родителях, молча передал с рук на руки воинам. Напоследок обронил, что бежать не советует, - колдуны отследят и накажут.
-Он же и научить пытался, - продолжал разглагольствовать воин. - Хоть что-то чтобы понимали, меч держать умели. Без толку. Руки и колени дрожат, тьфу! Смотреть больно. Воевать можно научится только в бойне, в мясорубке как сегодня.
Воины прошли мимо, разыскивая своих, добивая чужих. Как только воцарилась тишина, я, приложив все силы, дернулась и вытащила из под кучи тел ноги. Не обращая внимания на онемение конечностей, грязь, переползая через мертвецов, направилась к опушке.
Все почти позади. Еще чуть-чуть, совсем немного усилий и везения, и я спасена. К сожалению, удачливость не сильная моя сторона. Скорее, это жизненно важное качество у меня вовсе отсутствует.
-Эй, ты! Куда это собрался?! - выкрикнули в отдалении.
Мимикрия, способ выживания слабых. Меня нет, я холмик, я кочка, я трупик. Я вовсе не притаившийся перевертыш, женского рода, семейства псовых.
Стремительный перестук копыт, все ближе и ближе. В землю неподалеку вонзается стрела, разбросав вокруг комья грязи.
-Орк недобитый! Гореть тебе в преисподней!
Предсмертный протяжный хрип. Не мой.
Повезло?
Первые деревья, сырость, прохлада, запах осеннего тления и мха, темная густая тень. Непроглядная. Я все еще недостаточно далеко от пропитанного кровью поля, от лагеря, от воинов и колдунов. Голоса и ржание лошадей сюда не доносятся, но потянуло дымком и горелой плотью.
Ползла не останавливаясь, аж жарко стало. Ползла, пока расстояние не увеличилось достаточно, чтобы колдуны не почувствовали магии оборота. Скинула ненавистное железо, закопала в опавшую листву вместе с тряпьем, именуемым одеждой.
Миг боли, и оруженосец Рин исчез навеки. Четыре лапы, голова, рыжий хвост, остроконечные уши. Жива и здорова, молода, свободна как ветер, - что еще нужно для счастья? Разве что еда не была бы лишней.
Быстрый, сумасшедший бег по ночному лесу. Снова одна, снова опьяненная свободой сильнее, чем крепким элем. Нет дороги, но есть цель. Длинный путь домой.