(Гидеон Хаузнер о принципах освещения процесса над Эйхманом)
Гидеон Хаузнер подчеркивал, "что всякий, кто занимается пропагандой, понимает, что не столь важно, что происходит, важнее - как это описано. Он подчеркнул что это суд над нацистским режимом, а не суд евреев над неевреями.Да, британцы не давали нам сертификатов. Да, британское радио провалило переговоры о спасении венгерских евреев, озвучив факт их проведения. Остались без ответа призывы Вейцмана к союзникам о бомбардировке лагерей смерти. Но говорить об этом - не тот случай.
Это не место для сведения внутриеврейских счетов. Были евреи, потерявшие человеческий облик. Были соучастники, была еврейская полиция. Но мы не можем превращать суд над убийцей в выяснение вопроса о том, как евреи должны были сопротивляться. Я прошу не входить в эту тему."
Хаузнер подчеркнул две основные проблемы: обвинения в адрес "остального мира" могут вызвать обиду стран поддерживающих Израиль; суд не должен превращаться ы разбирательство между жертвами и их руководителями.Нельзя превращать жертв в преступников из-за поведения юденратов."
(Ора Херман. Крематорий и реактор. За кулисами процесса Эйхмана.Тель Авив. А киббуц а меухад. 2017. стр. 132-133)
На закрытом совещании с участием руководителя отдела прессы в правительстве и руководителя аппарата МИДа государственный обвинитель признал две очевидные вещи: суд над Эйхманом не является судебным процессом в общепринятом смысле. Это пропагандистское и просветтельское мероприятие;соответственно убедительность подачи материалов о суде важнее достоверности.
Если бы суд имел целью установление конкретной степени вины подозреваемого, то он исходил бы из рамок его компетенции и соответственно должен был бы выявить соучастников как в нацистском руководстве,в том числе тех кто впоследствии вошел в число руководителей современной Германии, так и исчерпывающе ответить на вопрос- помогали ли еврейские функционеры Эйхману в его деятельности. Но вместо этого состоялся "суд над нацистским режимом". По отношению к конкретному преступнику была применена месть.