Караван легенд.

Гнев владыки.

Лучшего коня бухарского эмира
Увели поутру из конюшни.
Велика властителя немилость:
Теребил визирь свой нос распухший.

А по городу носилась стража,
Как ретивая шакалов стая,
И торговцы шерстью или пряжей:
- Хоть убей, - кричали, - мы не знаем!

И решил эмир спросить совета
У мыслителя, сидящего в зиндане:
- Не найдешь коня нам до рассвета -
Шесть коней потащат на аркане!

Отвечал поэт с улыбкой тонкой:
- Разумом наполнен ты, великий!
Был и ты когда-то жеребенком:
Своенравным, дерзостным и диким.

Сам Аллах ошибся, полагая,
Что растит красу и гордость мира,
Вот и голова твоя - седая,
Глуп ишак, но он умней эмира!

Ты уверен, что в зиндане сидя,
Я способен вора обнаружить?
Эх, напрасно ишака обидел,
У тебя куда длиннее уши. 

Гнев владыки - смерч над гладью моря,
Только притча наша не об этом:
Вор, коня направив к водопою,
Пел стихи казненного поэта.

14.2.1986 г.

Дервиш и хан.

Дервиш усталый брел
По дороге в Коканд.
В этот год на престол
Новый взошел хан.

Слугам хан повелел
Всех мудрецов созвать,
И муэдзин пропел
Славу ему раз пять.

Начальник стражи послал
Воинов. Где-то в пыли
Дервиша подобрав,
К хану его привели.

- Ну-ка, мудрец, скажи,
Интересует всех:
Что это значит - жить?
Тяжки ли власть и успех?

Много ли нужно добра?
Мерой какой мерить зло?
Время тебе до утра
Взвесить правильность слов.

- Взвешивать нечего мне.
Слушай, владыка земли:
Жить - исчерпать вполне
Малые силы свои.

Власть над людьми - ад.
Успех - наслажденье глупца.
Может, ответу не рад,
Но подожди до конца.

Мера добра - добро:
Глоток вернется рекой.
Каждый, сеющий зло,
Свой убивает покой.

Зло порождает зло:
Мышь родила гору.
Знай, что тебе повезло
На этом лихом пиру.

Но явится человек,
Знающий правды дурман,
И хорошо, что век
Короток твой, хан!

Хан долго молчал, наконец,
Вздохнул: - Наградите его.
Я удивлен, мудрец,
Ты не сказал ничего.

Так было, легенда не врет.
За дервишем пыль поднялась.
Хан бросил престол, страну и народ,
Тяжкое дело - власть!

24.5-7.6.1986 г.

Легенда любви.

Прошли те времена, и нет того Ирана.
Вождей и бунтарей забыты голоса.
Власть беспредельная священного Корана
Утрачена, как вера в небеса.

Прошли те времена, но плен немой пустыни
Влюбленному безумцу отведен.
Среди песка и скал Маджнун бредет и ныне,
И через сотни лет, вне правил и времен.

Вот и вся повесть великой любви
Маджнуна к прекрасной Лейли.

* * *

Шел старый декханин, склоняя осла
Словами, как фиги, простыми.
Жевала, кивала осла голова,
И мухи кружились над ними.

"Исчадие ада, рожденный блохой!
Ушастое семя шайтана!
Когда ты подавишься сорной травой,
Обрадовав небо Ирана?

Ишь, вздумал влюбиться, срази тебя гром!
Безумец Маджнуна похлеще!
Не даром тебя обозвали ослом!" -
И пара словечек покрепче.

Ишак и декханин пылили сквозь день,
На счастье чинара укрыла их тень.

Старик под чинаром прилег, и Аллах
Послал ему сон - предсказанье.
Во сне с ним беедовал серый ишак,
Объятый небесным сияньем:

"Маджнуна душа поселилась во мне,
Решил я укрыться в пустыне.
Лейли в моем сердце. На этом огне
Любовный казан не остынет!"

Ишак горько плакал, копытом бил в грудь,
Кричал: "Мои муки навеки!
Лейли не вернуть, ни за что не вернуть,
Как вспять не воротятся реки!"

Старик пробудился - нет рядом осла.
Да, видно, Маджнуна любовь увела.

Поклажу на слабые плечи взвалив,
Декханин побрел понемногу.
"Что ж, - вслух рассуждал он, - Господь справедлив!
Когда в ишака он Маджнуна вселил,
Угодно, видать, это Богу".

Под вечер вошел он в притихший кишлак,
Вошел, обливаючись потом,
И видит: его сумасшедший ишак
Ревет, вперемежку с икотой.

А рядом ослица: стройна и легка.
Тут страшная мысль потрясла старика.

Маджнуна ушастого, как и Лейли,
Старик гнал и в шею и в гриву.
И в этом обличьи они не нашли
Любви беззаботно - счастливой.

Однако, лишь только гроза пронеслась,
Влюбленная пара пастись принялась.

О, как удивительна повесть любви
Маджнуна к прекрасной Лейли!

***

Мне эту легенду поведал чудак,
Влюбленный в одну недотрогу.
Однако в легенду ворвался ишак,
Но как? - Не понять мне, ей богу!

14.11-16.12.1986, 16.1.!987 г.

ххх

Есть шорох тюльпанов отцветших
И говор погибших племен,
Сплетайте же мудрость ушедших
С печалью пришедших времен.

31.8.-9.9.1986 г.