Аннотация: Просишь этих девочек не разговаривать с незнакомцами, но разве они слушаются?
Старая липа оказалась права. На скамейке в парке сидела сутулая девочка. Обычно в это время здесь безлюдно: спортсмены закончили утренние пробежки, а собачники разошлись по домам. Мамаши, выгуливающие потомство, появятся позже. Не заметив никого, кто мог бы мне помешать, я торопливо зашагал к скамейке. Тут же хрустнуло в колене - суставы совсем одеревенели.
Девочка читала книгу и заметила меня только тогда, когда моя тень упала на страницу. Я уселся рядом с девочкой, потирая разболевшееся колено. Она отодвинулась, недовольная моим появлением, но не ушла.
- Хорошая книга? - спросил я.
Она втянула голову в плечи и возмутилась про себя: " Чё пристал?"
- Норм.
Я спокойно смотрел на нее, как будто ждал, что она начнет пересказывать сюжет книги, делиться впечатлениями. Она продолжала читать в надежде, что ее молчание пресечет мое любопытство. Я повернул к солнцу лицо, положил руки на колени ладонями вверх. Зажмурился. Живительное тепло! Когда-то эта радость была доступна нам каждый день. Я старался впитать как можно больше тепла и света прежде, чем покину парк. Липа покачивала свежими зелеными листьями над моей головой, я улыбнулся ей и возобновил разговор.
- Лет триста назад на этом месте был вековой лес.
Девочка закатила глаза и подумала: "Старый хрыщ, чего ему неймется?"
Усмехнувшись, я продолжил рассказ.
- Деревья в том лесу были очень дружны. Когда люди решили тут поселиться и начали рубить лес, деревья не захотели мириться с горькой участью и ушли в подземный мир.
- Деревья не ходят, - хмыкнула девочка.
- Ходят, но не любят этого, да. Каждому досталось место под солнцем, зачем лишние перемещения? Чем один кусочек земли лучше другого? Просто они поняли, что им не спастись иначе: людей приходило все больше и больше, и каждый хотел выстроить себе дом, фабрику, библиотеку, - я покосился на книгу, которую она держала в руках.
- Чушь, - девочка сморщила нос. - Почему эти остались? - она указала на старую липу и другие деревья.
- Они - младшие братья и сестры жителей подземного леса. Они делятся с изгнанниками солнечной энергией и новостями надмирья. Придет время, и подземный лес вернется,а людям придется искать себе другое место.
Девочка прикусила губу, чтобы не рассмеяться. Подумала, что я сумасшедший.
- Откуда вы знаете, что тут раньше было? Вам же не триста лет!
Сколько мне лет? Не помню. Я давно перестал считать годы. На месте этого парка стояла деревня, в ней случился мор, ее сожгли, построили новую... Когда появилась наша липа? Кажется, еще позже. Память уже не та, да было бы здоровье. Ноги вот захрустели: захочет сбежать от меня девочка, не догоню.
- Ты права, я не знаю сколько мне лет, - кивнул я собеседнице. - Зато я знаю все о тебе, Маша. Ты родилась в июле, тебе десять лет. Сейчас каникулы, тебе скучно. У тебя есть маленький братик, с которым ты не хочешь играть. Ты убежала в парк, потому что дома мама постоянно просит помочь и мешает тебе читать.
Глаза девочки округлились. Кажется, я переборщил. "Откуда он знает?" - запаниковала Маша.
- Мои друзья - деревья нашептали мне, что ты любишь орехи. Я даже знаю, кто-ты по древесному гороскопу.
Девочка замерла, как загипнотизированная.
- Пихта. Не веришь?
Она качнула головой. И подумала, что пора домой.
- Могу показать.
- Что показать? - вздрогнула Маша.
- Подземный лес.
Она сомневалась, прежде чем положила мягкую руку на мою мозолистую ладонь, но я зажал ее пальцы железной хваткой, и мы провалились в чёрную дыру. Запахло землей. Тут Маша сама вцепилась в меня покрепче. Мы оказались в кромешной тьме. Она заскулила, как маленькая собачка.
Но вот засветились флуоресцентные грибы, и перед нами предстали во всей красе разлапистые ели и плакучие ивы, стройные клены и покрытые мхом вязы. На этой поляне много моих рекрутов. Я и забыл, как они выглядели, когда были людьми. Лес стал похож на мрачную сказку.
Девочка дернула руку.
- Отпусти!
- Наша, наша, наша, - зашептали братья и сестры, протягивая ветви к девочке.
Я распрямился во весь рост, привычно врастая корнями в рыхлую землю. С удовольствием раскинул ветви.
- Мы теперь твоя семья, - я по-отечески погладил по макушке новенькую.
Пихточка из Маши получилась кривенькая, неказистая. Ничего, выправится.
- Хочу домой! - заплакала пихточка.
Они все огорчаются, когда оказываются в нашем лесу впервые. Жалуются, что попали в проклятое место. Без солнца жить тяжело.
- Когда-нибудь, милая, - пообещал я. - Когда-нибудь мы вернемся и захватим город. Деревья умеют ждать.
Наверху, в парке, ветер листал страницы забытой на скамейке книги, а старая липа тянулась, чтобы ее прочитать. Она любила узнавать новые истории.
![[]](/img/k/kamaewa_k_n/3_skameika/skameika.jpg)