Эта история произошла в один из летних, светлых и тихих вечеров. Такие вечера в большом городе случаются по пятницам и субботам, когда большинство горожан тянется на дачи, причем многие начинают освобождать город уже в четверг.
По небольшому скверу медленно брели двое мужчин. Медленно, потому что оба были немного навеселе; провожали в отпуск одного из своих коллег. Вечер был, действительно, хорош. Мужчины находились в благожелательном духе, весьма располагающем к приятной беседе. Дойдя до лавочки, сели, хором выдохнули и, почти одновременно, произнесли:
- Уф! Хорошо!...
- А что Николай Иванович, - заговорил один из них, худощавый, с вытянутым и немного желчным лицом, обращаясь к розовощекому, плотному мужчине средних лет, - неплохо погудели. И стол был, этакий, довольно приличный. Не то, что в прошлый раз, когда провожали в отпуск Семена Григорьевича. Все-таки на своем месте, оно, как-то более уютно - все свои, да и домашняя снедь куда вкуснее.
- Да, - согласился Николай Иванович, приложив кулачок ко рту и икнув, - неплохо посидели. Можно сказать, что заговенье прошло очень даже ничего, - и он улыбнулся.
- Что? - Удивленно поднял брови его собеседник. - Как это...Заговенье?
- А как же, Сергей Палыч? Ведь завтра начинается Петров пост*, - и он с укором, и даже несколько высокомерно, взглянул на худощавого. При этом на его пухленьком личике возникло умиленно-постное выражение, которое часто можно встретить на лицах прихожан, идущих в храм, но которое улетучивается на ближайшей же от храма остановке...
- Вы?.. Поститесь?! - С недоверием воскликнул Сергей Павлович, непроизвольно взглянув на пухленький животик Николая Ивановича. - Позвольте, вы что же, хотите сказать, что...э-э-э...и в Бога верите?
- А что вы так удивляетесь-то? - Николай Иванович дернул плечом. - Вроде как сейчас это не запрещено. Да, представьте себе, верю! И уже давно. Вот только не надо говорить мне, что это пережиток прошлого и прочую чушь, которую нам вбивали в голову десятилетиями. Напротив, Сергей Палыч! Если вы хотя бы раз задумаетесь о том, откуда все взялось, то и сами придете к тому же выводу, а именно - Бог есть!
- Интересно, интересно, - проговорил с некоторой иронией Сергей Павлович, причем в его тоне почувствовалось некоторое возбуждение, которое ясно давало понять, что спорить он любит, и уже готов в штыки принимать все доказательства, приводимые в будущем его оппонентом, - и чем же, например, вы можете убедить меня в существовании Оного?
- А вы просто задумайтесь хотя бы над тем, что вся Вселенная, весь Космос - все работает, как часики, как единый механизм! И что же? Все это заработало само по себе? Да так и крутится? Ну, нет! Для этого нужен был Разум, Замысел! Ведь и в обычной жизни все сначала планируется, а потом уже доводится до ума. А без этого, как был хаос - так хаосом все и останется!
- Но ведь вы, Николай Иванович, верите же не в космический Разум, - не сдавался Сергей Павлович, - вы же говорите мне конкретно о Боге, быть, может, даже, о Христе. А это уже, согласитесь, религия, а не наука!
- Не религия, а вера! И уж поверьте, но даже в религии куда больше смысла, чем в вашей науке. Знаю, о чем вы мне хотите сказать. О разной там эволюции и прочей чуши. Как же, как же, смотрел несколько передач. И... смеялся! То у них миллионы лет назад, то полмиллиона... А и впрямь, какая разница? Говори, что хочешь - кто проверит-то? Это как количество звезд на небе назвать - называй любое! А эти твари морские? Вылезли из воды, сбросили чешую с плавниками и ножками пошли по матушке земле, пока не приняли вид человеческий. Этакая метаморфоза! Вот только видов-то в воде столько, сколько и на суше не найдешь. Что же они не все-то повылазили?
- Ну, по поводу эволюции и я сомнения имею, но вот то, что жизнь пришла к нам из Космоса...
- Из космоса? - перебил его Николай Иванович. - Да, откуда бы она ни пришла, ведь и там ее тоже нужно было создать! Вы мне лучше скажите, а чем же вам Бог-то не угодил, что вы руками и ногами от него отмахиваетесь да отбрыкиваетесь?
- А чем Он вас-то привлек? - засмеялся Сергей Павлович. - Уж не надеждой ли на место в раю? Ну...надейтесь, авось и попадете. А что касается меня, то для меня душа - некая энергия и только. И с ней происходит то же самое, что и с водой. Круговорот души в природе...
- Эх, Сергей Палыч! Сергей Палыч... Смеетесь, а сами не ведаете, что говорите. А вы бы вместо того, чтобы накануне поста кощунствовать, лучше бы задумались, да и обратили свой взор на Бога-то. Он милостив; все простит и благодатью душу наполнит.
- Милостив? - Сергей Павлович картинно вскинул брови. - А где же его милость была, когда столько людей погибало за веру, а еще больше убивали за ту же веру? А? Что вы мне на это скажете?
- И скажу! Не нужно приписывать Богу деяния человеческие. Бог за грехи людские не в ответе!
- Ой, ли? - снова засмеялся Сергей Павлович. - А что же Он тогда спокойно на все это смотрел и не останавливал? Если уж Он такой у вас справедливый, да милостивый! Дескать, творите, что хотите, а я потом вас за это геенне огненной предам. Так что ли? Вот это по Божьему! Сначала допускать, а потом наказывать. А Вы говорите - милостивый. Человеколюбец, прямо-таки...
- А разум Он для чего человеку дал? А выбор? Нет уж, Сергей Палыч! Вы Бога-то не вините. Бог вам не полицай какой-нибудь. Человек сам должен быть в ответе за то, что он творит, и Бог здесь ни при чем. Бог человеку, между прочим, Законы дал.
- Так и государство тоже дало законы. Вот вы, например, не станете нарушать закон, и я не стану. Потому что за нарушение закона привлекут к уголовной ответственности. Ну и ваш Бог действует тем же методом. А именно, страхом перед законом. И в чем же тогда разница?
- Нет, с вами я вижу говорить бесполезно, - обиженно проговорил Николай Иванович, - а разница, между прочим, есть. Верующий в Бога не нарушит закон из любви к Богу, да и совесть ему не позволит.
- Позвольте, позвольте, - тут же возразил Сергей Павлович, - а у атеиста, что же, совести быть не может? Так что ли?
- Может, - ответил Николай Иванович, - вот только мало этого для спасения души, нужно еще и любить Того, Кто дал нам эту самую совесть. И Который есть Любовь! Вы только подумайте - Сына единородного не пожалел ради нашего спасения!
- Это вы о Христе, что ли? Как же, как же, читал. Вот только куда более внимательно, нежели вы. Спасти-то, предположим на минуту, спас, вот только после этого столько всего запросил, что Сам и признался, что, дескать, человеку это невозможно. Так что, не нужно особо уповать на спасение, да на жизнь райскую, загробную, - и Сергей Павлович откинулся назад с весьма довольным видом. На лице его было написано явное удовлетворение от сказанных, им же самим, слов.
- Нет, это вы плохо читали! - В негодовании воскликнул Николай Иванович. - Почитайте внимательней и увидите, что Христос говорит: "Не к праведникам я пришел, но к грешникам..." К грешникам! Вот так-то!
- Ну, да, - усмехнулся Сергей Павлович, - пришел-то к грешникам, вот только потом постоянно повторял: "Иди и не греши больше". Так что назад-то, Он принимает как раз только праведников. Или забыли про "скрежет зубов"? Нет, Николай Иванович, уж если я и верю в чье-то милосердие, то только человеческое!
- Человеческое! - Всплеснул руками Николай Иванович. - Вот вы опять ставите человека выше Бога! Да...
Но Сергей Павлович перебил его:
- Конечно, ставлю. А ну-ка, вспомните, как прошлым летом мы ездили на шашлыки? И как вы, уважаемый Николай Иванович, бросились вытаскивать из воды пьяного Гришку, который тонул. Вы ведь не говорили ему, что, дескать, я вытащу тебя, если ты пообещаешь больше не пить? И потом, после того, как выбрались вместе с ним на берег, не стали же ставить ему условие, что если он будет и впредь вести такую же жизнь, то вы снова бросите его в воду. Вот так. А Ваш Христос подразумевает именно это!
- Да-а, - протянул Николай Иванович, впервые растерявшись от слов своего оппонента, но тут же вновь обрел уверенность, как будто свыше получил ответ, - а почему вы не думаете о том, что это не я спас Григория, а сам Бог. Ведь я и сам не особо хорошо плаваю, а тут откуда-то и силы взялись. Нет, Сергей Павлович! Все на земле происходит от Бога. Только не возражайте сейчас, что и беды, и войны тоже от Него. От Него есть знание - что такое хорошо и что такое плохо. А дальше все уже зависит от нас самих...
Он умолк.
"Господи! - Подумал Сергей Павлович. - А ведь что-то в его размышлениях не лишено смысла. Надо бы подумать на досуге..."
"Черт! - подумал Николай Иванович. - Вот ведь, гад, смутил-таки. Ведь есть какая-то правда в его словах..."
Было тихо-тихо... О таких минутах говорят - ангел пролетел...
Но Ангел не пролетал. С самого начала разговора он сидел рядом с Николаем Ивановичем на скамейке. Да-да, самый настоящий Ангел. А вот рядом с Сергеем Павловичем сидел бес. И тоже самый настоящий. Разумеется, их никто не видел. Оба они находились при исполнении служебных обязанностей. У Ангела было задание с помощью Николая Ивановича привести Сергея Павловича к вере, ну а бес добивался как раз обратного результата...
И у Ангела, и у беса было одинаковое выражение лиц: радостно-недовольное. И каждый из них думал о том, как в скором времени, ему придется предстать перед своим грозным начальством и сказать: "Шеф, у меня для вас есть две новости: одна хорошая, другая - плохая..."
* Петров пост - православный пост, установленный в память о святых апостолах Петре и Павле, Начинается через неделю после дня Святой Троицы, в понедельник, после девятого воскресения по Пасхе, а заканчивается в день Петра и Павла -- 12 июля (29 июня по старому стилю).