ОТРЫВОК

И так он вырастал, крепчал, мужал, 
Но тьма над головой сгущала хмары, 
И страстные, багряные кошмары, 
Видений темных алчущий оскал 
Скрывались в сердце, в закоулках потаённых - 
Огромные, чудовищные лапы 
Обшаривали его тело неуёмно, 
И духи рыскали, когтисты и крылаты. 

Всё глубже, глубже в лабиринт кривой 
Теней, кровавых и иссиня-черных, 
Иль серых, словно облака, беременны грозой, 
Спускался он. И даже за спиною 
Он слышал жуткий хохот упыриный. 
Под сенью искореженных дерев, в трясинах 
Он увязал, тонул почти по пояс 
И вырывался, издавая дикий возглас, 
Когда бесчисленные слизистые пальцы 
Сжимали и ласкали плоть страдальца. 

Была жизнь скверной, будто яма выгребная - 
Он видел ясно всё, глаза не закрывая - 
Здесь Похоть правила, да Ночь шальная 
И чернорылый вепрь рычал из бездны Ада; 
Здесь трупы хохотали, озлобленны, 
Разгуливая в мире, полном скверны; 
Здесь зверь и монстр шествовали рядом, 
Здесь исполняли бесы песнь безумья; 
Младые ведьмы заголяли ягодицы, 
Отплясывая в свете полнолунья. 

Из ночи в ночь за ним шли вереницей 
Все дьяволы, утягивая в залу, 
Где в свете пламени от факелов багряных 
Из тысяч языкастых лиц воздвигнут пьедестал. 
И там, распят и обнажен, он наконец предстал 
Пред темной женщиной на черном троне. 
О, что за тайна мрачная скрывалась в ее взоре! 


оригинал:


Fragment 

And so his boyhood wandered into youth, 
And still the hazes thickened round his head, 
And red, lascivious nightmares shared his bed 
And fantasies with greedy claw and tooth 
Burrowed into the secret parts of him- 
Gigantic, bestial and misshapen paws 
Gloatingly fumbled each white youthful limb, 
And shadows lurked with scarlet gaping jaws. 

Deeper and deeper in a twisting maze 
Of monstrous shadows, shot with red and black, 
Or gray as dull decay and rainy days, 
He stumbled onward. Ever at his back 
He heard the lecherous laughter of the ghouls. 
Under the fungoid trees lay stagnant pools 
Wherein he sometimes plunged up to his waist 
And shrieked and scrambled out with loathing haste, 
Feeling unnumbered slimy fingers press 
His shrinking flesh with evil, dank caress. 

Life was a cesspool of obscenity- 
He saw through eyes accursed with unveiled sight- 
Where Lust ran rampant through a screaming Night 
And black-faced swine roared from the Devil's styes; 
Where grinning corpses, fiend-inhabited, 
Walked through the world with taloned hands outspread; 
Where beast and monster swaggered side by side, 
And unseen demons strummed a maddening tune; 
And naked witches, young and brazen-eyed, 
Flaunted their buttocks to a lustful moon.

Rank, shambling devils chased him night on night, 
And caught and bore him to a flaming hall, 
Where lambent in the flaring crimson light 
A thousand long-tongued faces lined the wall. 
And there they flung him, naked and a-sprawl 
Before a great dark woman's ebon throne. 
How dark, inhuman, strange, her deep eyes shone! 


Rober E. Howard, Weird Tales, Dec, 1937. 
https://archive.org/details/wt_1937_12/page/n109