Сазонова Светлана Викторовна : другие произведения.

Жемчужный Король

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:


   ЖЕМЧУЖНЫЙ КОРОЛЬ
  
   Глава 1
  
   -У меня для тебя сюрприз! - сказал Бонни, ехидно улыбаясь в белую бороду. Его маленькие глазки горели лукавым огоньком. Он курил трубку, почесывая свой круглый живот. - Но деньги вперед!
   - Ты уверен в том, что мне нужен твой сюрприз? - холодно спросил капитан, корабль которого только что причалил к острову.
   Дэвид по прозвищу "Жемчужный король" уже жалел, что позволил старому лису Бонни втянуть себя в эту аферу, приплыв неизвестно зачем на этот забытый богом остров в Карибском море.
   Не так давно "Кровавая Мэри" захватила английское торговое судно. И сидящие под деревом люди, вероятно, были пленниками с этого корабля. Дэвид умышленно не смотрел в их сторону. Жизнь жестокая штука. За них не привезли выкуп в назначенное время и их судьба уже предрешена: мужчин повесят или убьют более изощренным способом. Женщин изнасилуют, если повезет, насильник будет один. Дэвид хотел побыстрее убраться из этого места до начала страшного зрелища. Поэтому без лишних слов выложил капитану "Кровавой Мери" ожидаемую сумму. Тот протянул ему свиток со вскрытой печатью. Развернув его и прочитав содержимое, Дэвид помрачнел еще больше. Теперь он хотел посмотреть на пленников: пожилой пастор, юнга, доктор, молоденькая монахиня, беременная женщина средних лет...
   - Не хочешь поучаствовать в торгах? Можешь вдогонку прикупить и гонца. Товар, скажем, не ахти. Может одна только монашка и интересна, - бормотал Белая Борода, желая хоть что-то еще вытянуть из кошелька Жемчужного короля.
   Дела Белой бороды на сегодняшний день были не так хороши, как хотелось бы. Атакуя "Аиста", он потерял дюжину своих парней. К тому же товар на борту английской посудины был более чем скромный. Грубое сукно, ленты, да всякие мелочи. За это на рынке Тортуги особо-то ничего не возьмешь. Немного драгоценностей, принадлежащих именитой мадам. В таверне этим не похвастаешься. Больше всего Бонни надеялся на выкуп, который плантатор с Ямайки обещал привезти за пленников. Но тот не вернулся. То ли разлюбил свою брюхатую женушку, то ли денег не нашел (Бонни не мелочился в цифрах), то ли еще что-то случилось. Так или иначе, капитан "Кровавой Мэри" хотел побыстрее избавиться от пленников с максимальной выгодой для себя и сняться с якоря. Ожидание выкупа долгое и как оказалось бесполезное занятие портило ему настроение и расслабляло дисциплину в команде, Все две недели пираты только и делали, что пили ром, снятый с захваченного корабля, играли в кости, да махали кулаками по малейшему поводу и просто так, от скуки.
   - Не думаю, что у меня здесь будет конкурент. А смотреть на это у меня нет ни времени, ни желания.
   Отойдя чуть в сторону, Дэвид и Бонни о чем-то спорили минуты две-три. Старый лис боялся продешевить, а Дэвид не собирался уступать. Белая Борода сдался быстро. Что ни говори, а Жемчужный король прав - с паршивой овцы хоть шерсти клок.
   - Эй, вы! - обратился Белая Борода к пленникам. - Мадам и Святого отца выкупил этот господин, поэтому вас не повесят сегодня. Пошевеливайтесь, пока ваш новый хозяин не передумал.
   - Позвольте нам хотя бы проститься, - едва слышно проговорила мадам.
   Новый хозяин снисходительно кивнул. Он был высок, хорошо одет, держался независимо и с достоинством. На фоне головорезов с "Кровавой Мери" он выглядел настоящим джентльменом, случайно попавшим на этот маскарад. Шпага, пистолет за поясом, твердый суровый взгляд. Что может делать настоящий джентльмен в такой компании?! Миссис Дороти очень хотела бы попросить его выкупить сестру Мейдж тоже. Но угрюмый вид незнакомца не располагал к этому. Все, что оставалось бедной женщине - это обнять девушку на прощанье.
   - Дорогая...- миссис Дороти, расплакалась, - я не знаю, что могу сделать для Вас. Мое сердце просто разрывается...
   - Вам нужно в первую очередь думать о ребенке, - сестра Мейдж пыталась держать себя в руках. - На все воля Господа, не печальтесь.
   Отец, Эммануил был еще более сдержан. Он благословил остающихся спутников, отпустил им грехи.
   -Сестра Мейдж! Да не оставит Вас Господь в страданиях и молитвах ваших. - Он протянул руку для поцелуя.
   Девушка взяла эту пухленькую руку, прикоснулась к ней губами и ощутила в своей руке что-то. Святой отец едва заметно кивнул. Не говоря ни слова более, Мейдж быстро спрятала это что-то в складках своего монашеского одеяния.
   Посмотрев по сторонам, она случайно встретилась глазами с незнакомцем, наблюдающим за сценой прощания с некоторым безразличием и холодностью. Его глаза не выражали ничего.
   Быстрым шагом Дэвид, пара его офицеров и пленники шли к шлюпке, ожидавшей капитана на берегу. Миссис Дороти все время оборачивалась, махала рукой, утирала слезы. Пастор Эммануил вел ее под руку, и что-то эмоционально говорил на ухо.
   - Слава Богу, что хотя бы Миссис Ротман удалось избежать нашей участи. - Произнес Артур. Он был ранен при нападении пиратов на корабль его отца и, не смотря на все старания доктора, состояние молодого человека ухудшалось. Несколько дней его била горячка, и он лежал, не вставая, мертвецки бледный с нездоровым блеском в глазах.
   - Единственное, о чем я жалею, - добавил юнга, после некоторого молчания, - так это то, что я не смогу ни с кем расплатиться за отца!
   - Да, черт возьми, скверная ситуация! - не нашел что ответить доктор. - Вот тебе и новая жизнь в Новом свете! Будь, проклят тот день, когда Мистер Ротман уговорил меня на это путешествие! Будь, прокляты эти деньги, из-за которых я оставил свою квартирку на Бейкер-стрит.
   Наверное, он говорил что-то еще, жалуясь на свою несчастную судьбу, но сестра Мейдж его не слышала. Она даже не смотрела вслед уплывающей шлюпке, которая исчезала с последней, едва разгоревшейся надеждой на спасение. Она сидела на песке, обняв руками, колени и думала о чем-то своем. Пираты собирались в компании, распечатывая новые бочонки с ромом. Представление начиналось!
  
   Капитан Дэвид сидел на носу шлюпки погруженный в свои мысли. Матросы дружно гребли веслами с каждым мгновением приближаясь к стоящему на якоре, большому красивому кораблю под названием "Черный лев".
   Жемчужный король плавал на нем по Карибскому морю вот уже 4 года и видел многое. Пираты были отнюдь не романтиками океанского простора. Их жестокость выходила далеко за рамки человечности. Но ни английские плантаторы, ни испанская инквизиция не были лучше в своих завоеваниях Нового света. Уже давно Дэвид понял, что реальность бесчеловечна в сути своей, и ее не возможно изменить. Так же, как не возможно изменить судьбу и обстоятельства, загнавшие его самого в ряды "Берегового Братства". Единственное, что было в его силах - это держаться как можно дальше в стороне, чтобы как можно меньше измарать свою совесть. Он не мог сделать свое сердце жестоким и, в глубине души, Дэвиду было жаль и долговязого доктора, и мальчишку - юнгу, и смазливую монашку, которой почему-то не сиделось в монастыре, где-нибудь под Шиффелдом. Но он не мог спасать всех, кого пираты захватывали в плен.
   - У каждого своя судьба. - Пытался успокоить сам себя капитан.- На все воля Всевышнего.
   Но девчонка почему-то запала ему в душу. Она напомнила Дэвиду, что-то из его прежней жизни, когда он еще не был Жемчужным королем. Неожиданно для всех он отдал приказ развернуть шлюпку к берегу.
  
   Доктор Шерли стоял с петлей на шее, на пустой бочке из-под рома, которую в любой момент могли выбить из-под ног. Лицо его выражало крайний ужас.
   - Господа! - пытался поговорить с пиратами доктор. - Это ужасная ошибка. Мистер Ротман привезет деньги со дня на день! Уверяю вас! В конце концов, я - дипломированный врач, я - прекрасный хирург и я могу быть полезным для вас.
   Пираты шумели, галдели, и, похоже, его просто ни кто не слышал. Артура привязали к бочке с порохом. Он молча смотрел в пустоту перед собой, по всей видимости, плохо воспринимая происходящее.
   Сестру Мейдж держал верзила Джек из команды "Кровавой Мери". С нее сорвали монашеское платье, она была в нижней юбке и блузе без рукавов. Растрепанные светло-рыжие волосы прядями спадали,закрывая ее лицо. Толпа балагурила и смеялась в пьяном угаре, отпуская пошлые шуточки в ее адрес. Но, не смотря на весь ужас своего положения, монашка держалась с завидным спокойствием.
   - Обратите внимание! - Джек хорошенько тряхнул сестру Мейдж. - Это вам не какая-то тощая английская цапля. Это настоящая девка - кровь с молоком!
   - Видать хорошо в монастыре кормили! - Выкрикнул кто-то из толпы, и все остальные разразились дружным хохотом. Джек словно куклу показывал девушку и справа, и слева, специально раззадоривая толпу, желая вывести торги на высокие цены: "Сто реалов", "Сто пятьдесят", "Двести", "Двести пятьдесят", "Триста"! Кто больше! Триста реалов - раз, триста реалов - два, триста реалов - три! Продано Гарри Бешенному!!!
   В этот момент Джек выпустил жертву. Предполагалось, что покупатель должен еще побегать за ней под улюлюканье пьяной команды. Дэвид пробирался сквозь толпу зевак, которая заранее потешалась предстоящим зрелищем, как мечущуюся девицу моряки успеют еще хорошенько облапать, перед тем, как Бешеный Гарри догонит ее и потащит в ближайшие кусты. Но Маргарет не собиралась метаться. Рывком она поднесла руку ко рту. Дэвид едва успел перехватить ее и выбить пузырек. Спокойная доселе девушка, вдруг словно взбесилась и кошкой бросилась на Дэвида, в бессильной ярости и слепой надежде вернуть пузырек. Не ожидавший такой реакции Жемчужный король потерял равновесие и упал на песок. Мейдж царапалась и кусалась, и изо всех сил тянулась к заветному пузырьку. Но, Джек и еще парочка пиратов уже оттащили монашку от Жемчужного короля. Она рыдала в истерике, и мало кто, успел понять, что же произошло. Капитан Дэвид встал, отряхнул песок с камзола, поднял пузырек с остатками яда и объявил притихшей и чуть протрезвевшей толпе:
   - Цианистый калий!
   - Я знал, что ты не пропустишь самого интересного! - сказал Белая Борода и, как бы подливая масла в огонь, съязвил не без злого умысла - Ты спас имущество Гарри! Как, это благородно!
   Стоящий до этого в оцепенении Гарри пришел в себя, подошел к девушке, убрал растрепанные волосы с лица.
   - Куда ж ты собралась так рано? Мы даже не успели познакомиться!
   В ответ сестра Мейдж плюнула ему в лицо под хохот толпы. Оплеуха, несомненно, сбила бы ее с ног, если бы верзила Джек не продолжал держать девушку, больно скрутив руки за спиной.
   - Будь умницей, если не хочешь сдохнуть! - зло прошептал Гарри ей в ухо.
   - Все мы - смертны! - ответила Мейдж с таким чувством, что Гарри отпрянул.
   Все поняли: девчонка еще та, крепкий орешек и просто так она не сдастся.
   - Четыреста реалов! - Вдруг раздался за спиной голос Дэвида.
   -- Она уже продана! - в удивлении обернулся Гарри.
   - Это ни чего не меняет. - Как ни в чем не бывало, отвечал Дэвид. Его лицо, как обычно, имело выражение полного безразличия, как когда он забирал Миссис Дороти и Пастора, только на щеке горела царапина, оставленная ногтями Мейдж.
   - Если бы не Жемчужный король, девчонка отравилась бы, и плакали твои денежки! - подначивал, Белая Борода.
   Он очень хорошо знал, как и Гарри, которому не спроста дали кличку "Бешенный", так и Дэвида - Жемчужного короля, прекрасно понимая, чем сейчас все закончится. И дело даже не в ста реалах, которые можно было получить сверх того, что уже заплатили за девчонку. Белая Борода был уже стар и с трудом удерживал свое положение капитана "Кровавой Мери", когда молодые дерзкие наглые и циничные молокососы типа Гарри, метили на его место. И нет более удобного случая, чем убрать ненавистного первого помощника руками Жемчужного короля!
   - Черта с два ты ее получишь! - Бешеный Гарри выхватил шпагу. - Что ты вообще себе позволяешь слюнтяй плюгавый?! Иди сюда, проверим, умеешь ли ты держать шпагу, чтобы называться мужчиной!
   Дэвид молча обнажил клинок. Пираты расступились, освобождая место для дуэли. Белая Борода благословил их словами: "Пусть яблоко раздора достанется сильнейшему". И шпаги скрестились.
   Маргарет с ужасом наблюдала, как двое мужчин борется за право обладать ею. Страшные мысли о том, что ждет ее после окончания поединка, раздирали ее сердце. По милости отца Эммануила она могла избежать боли, позора и унижения. Но судьба оказалась к ней еще более беспощадна, чем Мейдж могла предполагать. Теперь ей предстояло испить чашу сию до дна.
  
   Оба они были прекрасными фехтовальщиками. Гарри яростно нападал, казалось,что Дэвид едва успевает отражать его атаки. Но, довольно скоро Гарри выдохся, взмок, и движения его не были столь молниеносны, когда как Дэвид начал только входить в азарт. У него не заняло слишком много времени и сил обезоружить Гарри и уложить его на песок, приставив шпагу к горлу.
   - Этого достаточно? - спросил Жемчужный король, обращаясь к Белой Бороде и не дожидаясь ответа, убрал шпагу в ножны. Но едва капитан "Черного льва" повернулся спиной, Бешеный Гарри выхватил нож из голенища сапога и метнул его в спину своего противника. Дэвид увернулся, но удар пришелся ему в правое плечо. Гарри, ослепленный гневом, хотел предпринять последнюю попытку убить Жемчужного короля, но вовремя спохватившийся боцман "Черного льва" выстрелом в упор, остановил его сердце.
   - Отсчитай четыреста реалов за девчонку, дал указания Дэвид. - этих двоих я забираю в качестве компенсации. Надеюсь, ты на меня не в обиде, Бонни?
   Он сам вытащил нож из плеча и небрежно бросил его рядом с телом Гарри. Не оборачиваясь, капитан шел к шлюпке, оставляя кровавый след на песке.
  
  

ГЛАВА 2

  
   "Черный лев" не спеша, бороздил морскую гладь. Легкий попутный ветерок, гнал корабль к цели, хотя со стороны можно было подумать, что всей команде все равно куда плыть. Несколько раз, по словам Артура, корабль менял направление, заходил в бухты каких-то островов под предлогом пополнения запасов питьевой воды и свежих фруктов, которые росли на Багамских островах в огромном изобилии. И только когда капитан убедился, что никто не следит за ними, "Черный лев" лег на твердый курс.
   Здесь пленники находились в гораздо лучших условиях, по сравнению с теми, в которых они существовали две недели на острове в плену. Им предоставили раздельные каюты: для мужчин и для женщин, возможность помыться, прийти в себя; негр-слуга напоил Артура отваром каких-то трав и смазал его рану вонючим снадобьем - юнга буквально на глазах, пошел на поправку. Пленникам вернули багаж, точнее то, что от него осталось после грабителей с "Кровавой Мери", не побрезговавших покопаться в чужих вещах; их прилично кормили, вежливо обращались, они могли свободно передвигаться по кораблю в дневное время, пользоваться книгами, которых на борту "Черного льва" оказалось немало. Но по сути ничего не изменилось - они все так же оставались пленниками, но уж на другом пиратском корабле.
  
   Сестра Мейдж пребывала в глубокой депрессии. В постоянном ожидании расплаты за свою спасенную жизнь, она вздрагивала от малейшего шороха, понимая, что это лишь временная отсрочка, потому что капитан просто ранен.
   Мейдж не выходила из своей каюты, ей не хотелось пить, ей не хотелось, есть, ей не хотелось жить. Но первый помощник Мейсон от имени капитана передал ей, что если она попытается умереть, все остальные пленники тоже умрут.
   Миссис Дороти тщетно пыталась вывести сестру Мейдж из этого состояния подавленности и страха:
   - Не все так плохо. Мы - живы. Мы - вместе. Господь, несомненно, милостив и благоволит нам.
   Но Мейдж никак не реагировала на ее слова. С каменным лицом, уставившись в одну точку на потолке, она продолжала лежать в постели. Она похудела, побледнела, ее лицо осунулось, она не умывалась и не расчесывала волосы. Доктор Шерли навещал ее, поговаривая, что от нервного истощения не долго и умереть. Так день за днем мучительно медленно протекала бессмысленная жизнь сестры Мейдж.
  
   Однажды утром капитан действительно появился на пороге женской каюты. Сквозь золотистый загар все-таки проступала бледнота, и темные круги под глазами указывали на то, что ранение явно не поло ему на пользу. Больная рука, подвязанная черным платком, бесполезно висела на груди. Но капитан был чисто выбрит, черные волосы были собраны в косичку сзади. Белая рубашка, черные шаровары, подпоясанные широким, синим поясом, выдавали в нем человека, по крайней мере, чистоплотного и обладающего хорошим вкусом. Он, как всегда, был сдержан в эмоциях, но черты его лица не были ни ужасающими, ни вызывающими отвращения.
   Прежде чем зайти, капитан постучался, а ,войдя, вежливо поклонился:
   Доброе утро, дамы. Как вы себя чувствуете?
   Миссис Дороти так же вежливо и сдержанно ответила, что у них все хорошо, что они всем довольны и очень признательны капитану.
   - Меня зовут Дэвид Саммерс. Но вы можете называть меня просто капитан.
   - Господин Саммерс, можем ли мы узнать какие у Вас планы относительно нас? - осторожно поинтересовалась Миссис Дороти.
   - Я уже сказал вашим спутникам, что у меня нет ни каких конкретных планов на вас. И при первом удобном случае, на Тортуге, или Кюрасао, я хотел бы посадить вас на корабль, следующий в сторону Ямайки, и надеюсь, что потом вы сможете позаботиться о себе сами.
   Миссис Дороти была несколько удивлена его прямым ответом, но не растерялась и задала следующий, не менее важный вопрос:
   -А когда эта возможность представится?
   - То есть, другими словами, Вы спрашиваете, куда я плыву?! - тень то ли усмешки, то ли улыбки промелькнула на лице капитана. По всей видимости, ему уже приходилось отвечать на подобные вопросы.
   - Я не могу сказать Вам однозначно. Несомненно, у меня есть определенные планы на ближайшее будущее, и только ради того, чтобы доставить вас на Тортугу я их менять не буду. Примерно две недели, вам придется потерпеть мое общество. Если, конечно же, ничего не случится.
   - А что может случиться? - похолодевшим голосом снова спросила Миссис Дороти.
   - К сожалению, в этом мире может случиться все, что угодно. Занятие булканьера - крайне рискованное, но я надеюсь, что звезда удачи будет светить мне и далее, тем более что к моим молитвам прибавляются еще и ваши.
   Капитан уже собирался уходить, когда доселе безучастная и молчаливая сестра Мейдж глухим и срывающимся голосом, не без вызова спросила:
   - А что нам будет стоить наше "чудное" возвращение?
   Капитан внимательно посмотрел на нее.
   - Я выкупил Вас из сострадания к Вашей участи и с радостью готов отпустить Вас в любой момент с одной единственной маленькой просьбой, помолиться о прощении для моей грешной души. Но Ваш тон мне не нравится.
   - Можете выбросить меня за борт, в таком случае.
   Миссис Дороти с изумлением смотрела на Мейдж и не могла понять, зачем она так вызывающе ведет себя, но она не успела остановить девушку.
   - Вы крайне неосмотрительно разбрасываетесь словами. - Достаточно спокойно ответил капитан, но было видно, что жестокие слова задели его.
   - Так же легко, как Вы разбрасываетесь красивыми и лживыми обещаниями.
   Миссис Дороти побледнела и попыталась спасти положение:
   - Извините ее, господин капитан. Она в шоке от пережитого и не способна правильно оценить...
   - Все в порядке Мадам. Я понимаю - капитан все еще смотрел на сестру Мейдж. - Я не нуждаюсь ни в Вашей благодарности, ни в Вашем доверии. Но, пожалуй, я воспользуюсь Вашим советом.
   Мейдж не успела сообразить, как Дэвид подхватил ее, взвалил на здоровое плечо и решительным шагом вышел вон из каюты.
   - Куда Вы меня тащите? Немедленно отпустите меня!!! - возмущалась Мейдж.
   Миссис Дороти с беспокойством семенила следом.
   - А Вам ли не все равно куда, Мадмуазель?! - с издевкой отвечал Дэвид, поднимаясь по ступенькам вверх на палубу. - Вы хотели за борт? Да - пожалуйста!!!
   Он опустил девушку на пол, и все матросы на палубе собрались посмотреть, что же будет дальше. Растрепанная сестра Маргарет, без головного платка, в черном мятом платье огромными глазами смотрела, как по приказу капитана матрос старательно завязывал узлы веревки ей на поясе.
   - Боже мой! Маргарет, немедленно извинитесь! - щебетала Миссис Дороти.
   "Ни за что!" - всем своим видом показывала сестра Мейдж. Двухметровый, одноглазый Боцман, как пушинку перекинул девушку за борт. Миссис Дороти с умоляющим видом бросилась, было к капитану, но тот жестом остановил ее и миссис Дороти, как и все остальные прильнула к левому борту.
   Сестра Мейдж пролетев несколько метров, с диким воплем плюхнулась в зеленые волны океана. Окунувшись с головой и нахлебавшись воды, она, отплевываясь, барахталась на поверхности, то и дело снова погружаясь в воду. Но длинная веревка не давала ей утонуть окончательно и буксиром тянула за кораблем, который, не сбавляя скорости, продолжал свой путь.
   - Ну, как Вам, сестра? - кричал Дэвид Саммерс под дружный хохот команды. - Вы видите голодных акул? Подождите немного и они непременно появятся!
   - Идите к черту! - зло огрызнулась Мейдж до того, как в очередной раз волна ударив в лицо, накрыла ее.
   - О! Какое богохульство! - продолжал издеваться Дэвид. - Чему Вас только учат в монастырях? Вместо того, что бы ругаться, лучше б пропели нам, невеждам, какие-нибудь псалмы. Хотите, я выброшу за борт Святого Отца, чтоб он составил Вам чудную компанию?
   - Я Вас ненавижу! - чуть не плача от злости и бессилия отвечала Мейдж.
   - Да сколько угодно.- Был ответ капитана и как по команде все лица, смотревшие на нее с палубы, исчезли. Мейдж осталась одна. Она не пыталась отвязать веревку, которая связывала ее с кораблем, скорее боялась, что она может развязаться, и держалась за нее обеими руками, постоянно озираясь по сторонам: не показались ли акульи плавники над водой. Но акул не было. Светило солнце. Вода была необыкновенно приятная и теплая. Веревка не развязывалась. Мейдж научилась держаться на воде. Над головой летали белые чайки и красивые рыбы проплывали так близко, что едва не задевали Мейдж. Скоро она совершенно успокоилась и даже начала ощущать давно забытое чувство какой-то безмятежности и легкости. Желание жизни и ее вкус постепенно возвращались. Ей думалось, что миссис Дороти, наверное, права и все не так уж плохо. Капитан уже не казался ей грубым безобразным подонком, которого ей нарисовало ее собственное больное воображение. Как ни странно, Мейдж понимала, что капитан даже и не собирался скармливать ее акулам. Он просто хотел вывести ее из состояния депрессии, и у него это получилось. Еще через какой-то промежуток времени она снова услышала спокойный и ровный голос капитана:
   - Как Вы, сестра Мейдж?
   - Намного лучше, - прокричала в ответ Маргарет и почувствовала, как ее поднимают на корабль. Чьи-то сильные руки подхватили девушку, и она снова оказалась на палубе. Вода ручьями стекала с нее. Убрав волосы с лица, Мейдж изподлобья смотрела на капитана, стоящего перед ней скрестив руки на груди, и пристально рассматривающего ее.
   - Похоже на то. - Сказал капитан сам себе, и уже обращаясь к девушке, добавил. - Чтобы развеять Ваши страхи, мне, пожалуй, следовало объясниться с Вами с самого начала. Вы можете не поверить, но насилие не представляется мне любовным романтическим приключением и Вы, вообще, далеко не в моем вкусе, как женщина. Поэтому живите спокойно, и не усложняйте жизнь ни себе, ни окружающим. У Вас есть все шансы в скором времени, вернуться домой живой и невредимой. Не испытывайте судьбу и возблагадатите Господа!
   Завершив свою нравоучительную речь, капитан поклонился и ушел, оставив сестру Мейдж на попечении Миссис Дороти.
  
  

ГЛАВА 3

  
   ... В детстве Мейдж была живым и чувствительным ребенком. Болтушку и непоседу родители всегда любили и баловали. Дни рождения, Рождество и прочие праздники, всегда отмечались в их доме с особой торжественностью; атмосферу веселья, радости и любви малышка Мегги запомнила навсегда.
   Отец был необыкновенным человеком. Он был чиновником в суде, имел акции Ост - Индийской компании, покровительствовал Лондонскому театру, содержал начальную школу для деревенских детей в родовом поместье. Отец был не очень богатым человеком, но никогда не был жадным, он всегда помогал друзьям и знакомым, попавшим в беду. Бывало так, что и незнакомые люди обращались к нему, и он не отказывал ни кому. У него было огромное доброе сердце, незаурядный ум и множество талантов. Он мог среди зимы срезать все цветы из оранжереи и бросить к ногам мамы, заказать огромный торт в виде замка, на день рождение дочери, который ели всем кварталом, устроить фейерверк, пригласить бродячих клоунов.
   Матушка была вдохновленной христианкой и ходила в церковь, гораздо чаще, чем отец. Она помогала больным в госпитале при церкви и там заразилась тифом, Мегги тогда было около семи лет. Вся семья пережила сильнейшее потрясение. Отец ходил после похорон чернее тучи, но горе не сломило его. Он не стал жениться во второй раз, не смотря на уговоры друзей и родственников. Дочь стала для него всем. Он был для нее и отцом, и матерью. Как много отец мечтал о будущем Маргарет. Он сочинял для нее сказки о любви и счастье, которые ждут ее в этой жизни. Они всегда много говорили о том, что хорошо, что плохо в этом мире, о том каким должен быть этот мир и человек в нем. И вплоть до последнего дня, у Мейдж с отцом сложились очень теплые доверительные отношения. Мейдж запомнила отца именно таким: когда зимним вечером он сидел за столом в своем кабинете, горели свечи, и он разбирал какие-то свои бумаги, вбежала Мейдж, обняла отца за шею, поцеловала в щеку. Отец сказал ей тогда:
   - Все, что у меня есть, все мои мечты и устремления - я отдаю тебе, моя дорогая! Я всегда люблю тебя, помни об этом. И что бы ни случилось, никогда не позволяй отчаянью, злобе, ненависти, гордости или зависти овладеть твоим сердцем и тогда Господь никогда не отвернется от тебя, и я буду считать свою жизнь успешной.
   Через три или четыре дня, его не стало. Для Маргарет это был самый ужасный день в ее жизни. Ей тогда едва исполнилось 13 лет.
   Опекуном несовершеннолетней Маргарет стали, тетка по матери и ее муж. Всем им пришлось переехать в родовое поместье покойного отца. Для Мейдж началась совсем другая жизнь.
   По началу и тетя, и двоюродные сестры - погодки, относились к девочке хорошо. Но, они были не похожи на семью Мейдж, что очень бросалось в глаза. Дядя Том любил выпить, и тогда все его нутро лезло наружу. В противоположность отцу Мейдж. Он был груб и резок. Служивший когда-то в королевской гвардии, дядя Том превратил весь дом в казарму. Доставалось всем, особенно Мегги, которая, имела на все свое мнение. Мейдж приходилось менять свои привычки и представления, подстраиваясь под сумасбродный характер дяди.
   Год от года, семья Робенсонов все больше и больше забывала о том, в чьем доме и на чьи деньги они живут. Мейдж, как это водится, скоро оказалась в статусе иждивенки. И не было дня, чтоб "любящие" родственники не напоминали ей об этом. Дядя Том вкладывал деньги в какие-то рискованные проекты и довольно быстро разорился, влез в долги. В тот день, когда Маргарет уходила из когда-то своего дома, у нее не было практически ничего.
  
   Жизнь продолжалась своим чередом. Каждое утро Мейдж просыпалась под свисток боцмана и суетливый топот на палубе. Какое- то время она могла понежиться в постели подумать о чем-то приятном. Затем вставала, умывалась и выходила на свет Божий, так она называла все пространство за пределами их каюты. К этому времени китаец Чен уже готовил завтрак для офицеров и "гостей". От скуки Мейдж иногда помогала ему. Ей почему-то был симпатичен этот пожилой, маленького роста щуплый человек, который не очень хорошо говорил по-английски. Он напоминал Мейдж китайскую статуэтку из детства, которая стояла в кабинете отца. Так же как фарфоровая статуэтка, Чен кивал головой и все время улыбался. Он отлично готовил рис, китайскую лапшу, овощи, рыбу и много чего еще, что Маргарет никогда не пробовала в своей жизни. Чен ловко управлялся со всеми сковородками, кастрюлями и поварешками, не смотря на качку. Наблюдать за ним было сплошным удовольствием! Всегда по-восточному со сложенными руками, всегда готов услужить, Чен располагал к себе своей простотой и какой-то житейской мудростью. В то же время в нем не было ни раболепства, ни лицемерия обычно присущего прислуге его уровня.
   Как - то Мейдж спросила его, зачем он здесь, и Чен пожав плечами, ответил:
   - Моя хотела посмотреть мир.
   Кроме китайца Чена, в команде "Черного льва" было еще несколько человек, которые казались Мейдж очень странными. Во-первых, конечно же, чернокожий слуга капитана - Оизе. Он не знал ни слова по-английски, капитан говорил с ним на непонятном красивом мелодичном наречии. Но по жестам, тону, мимике Оизе безошибочно понимал все, о чем говорили вокруг. Он носил черную вышитую тунику и расшитую бисером шапочку с кисточкой. На груди из-под одежды виднелись всевозможные талисманы и амулеты. Весь его вид: короткие курчавые волосы, абсолютно белоснежные зубы, высокий рост, тонкие пальцы рук, как у аристократа, круглое лицо с широкими ноздрями и большими томными глазами, возраст, который не возможно определить, порошки и мази, вызывал уважение к нему. Чен сказал как-то, что Оизе был африканским шаманом. Пастор Эммануил до смерти боялся его, и всякий раз встречая негра на палубе, крестился и тихо приговаривал:
   - Спаси меня, Господи Иисусе!
   Миссис Дороти смеялась над священником и не перестающей удивляться Мейдж.
   - Да вы что?! Ни разу не видели черных рабов?! На Ямайке их - тысячи!
   Но Оизе не был похож на раба и ни кто не мог понять их отношения с капитаном: то ли слуги и господина, то ли лучших друзей.
   Во-вторых: сам капитан. Мейдж не так уж много видела в своей жизни капитанов, но капитан Дэвид Самерс не был похож ни на Бонни - Белую Бороду, ни на покойного отца Артура. Он не был похож ни на "морского волка", ни на торговца и создавалось впечатление, что всеми текущими делами занимается первый помощник, Мейсон, а капитан, словно случайный гость, прохлаждался на верхней палубе. Под растянутым парусом образующий навес, на ковре среди подушек, капитан любил пить чай и читать старинные книги, которых, как уже было сказано, на корабле оказалось гораздо больше, чем необходимо для того, чтобы "иногда убить время". Китаец Чен, души не чаявший в капитане, на расспросы сестры Мейдж объяснил, что капитан был ученым человеком у себя на Родине, что много путешествовал, знал много языков и не просто собирал "ученые книги". Он переводил их на свой язык, что бы и остальные тоже могли прочесть. Не без удивления Мейдж отмечала, что большинство книг, составляющих библиотеку "Черного льва", были написаны одним и тем же старательным и выраженным почерком, принадлежавшим руке капитана. Сейчас, когда его правая рука была не работоспособной, капитан злился оттого, что мало ему удавалось делать левой рукой, в частности писать.
   Мейдж забавляло это его хобби, уместное для кого угодно, но только не для капитана разбойничьего судна. Подстать капитану был и его первый помощник Мейсон. Фактически он был капитаном, но без тени неудовольствия подчинялся Дэвиду. Мейсон был молод, силен, хорош собой, и без сомнения успел украсть не одно женское сердце. Он отлично знал свое дело, и был влюблен в море и тот образ жизни, который вел. Так же, как капитан, Мейсон был образован и, не смотря, на свою молодость, успел повидать мир. Чен рассказывал, что капитан и Мейсон встретились, где-то в Среднеземном море и с тех пор неразлучны. Мейсон прекрасно владел шпагой и обладал еще множеством талантов необходимых для человека его профессии, но не лишенный амбиций Мейсон, все же не то, чтобы не пытался занять место капитана, у него даже не возникало этого желания. Не только для Мейдж, но и для многих этот парадокс оставался вечной не разгаданной тайной.
   Боцман Тресли, выкинувший Мейдж за борт по приказу капитана, почему-то сразу невзлюбил сестру Мейдж. Ему было под пятьдесят, и его короткая борода и усы почти полностью поседели. Но, не смотря на возраст одноглазый Тресли, был ростом почти два метра, отличался хорошим аппетитом, любил пропустить рюмочку - другую за обедом, не упуская возможности добавить крепкое словечко. Держал всю команду в строгости и порядке, но говорят, был справедлив и гнев Тресли со всей его многословной руганью еще не разу не обрушивался на невинного. Так же, как и Мейсон, Тресли мог подолгу смотреть на морскую гладь, которая казалась Мейдж однообразной, ничего не выражающей пустыней, и был полностью удовлетворен своей жизнью. Но, всякий раз, когда Маргарет появлялась на палубе, Тресли кривило, словно от зеленого яблока, и часто Сестра Мейдж чувствовала, как боцман одним глазом так смотрит ей в след, что смертельный холод охватывал девушку, несмотря на сорокоградусную жару. Однажды, не выдержав, она обернулась и спросила, глядя в лицо:
   - Что я вам сделала, Господин боцман?!
   Тресли совершенно не смутился, сплюнул в сторону и процедил сквозь зубы:
   - Женщины на корабле еще не приносили удачи ни в одном плавании!
   Из всех остальных офицеров этого корабля Мейдж выделяла, пожалуй, еще и Николоса Руменса, по прозвищу "Медведь". Он и в правду был похож на медведя, высокий широкоплечий увалень с простодушным лицом и по-детски раскрытыми голубыми глазами, в которых девушка иногда замечала огромную тоску. В отличие от боцмана, Ник благоволил сестре Мейдж, называя, ее сестрица или матушка.
   - Там, откуда я родом, - как-то сказал Ник за обедом, - принято оказывать почтение тем, кто ради веры отрекся от всего земного.
   Из всей команды Ник, единственный кто кланялся Отцу Эммануилу. И как-то тот, дав свое "божественное благословение", поинтересовался у Ника, что привело столь богобоязненного человека в компанию убийц и грабителей.
   - Судьба. - Коротко ответил тот.
   Все та же судьба, которая непредсказуема и неподвластна простым смертным, привела на борт "Черного льва" пожилого индуса и юного мальчика лет 14 - 15, с красивыми благородными чертами лица, он приходился индусу толи воспитанником, толи приемным сыном. Чен сказал, что не так давно их обоих капитан выкупил на невольничьем рынке Тортуги. Индусы держались обособленно, были вегетарианцами, молились по утрам и вечерам своему Богу, но при этом выполняли всю полагающуюся на их долю работу. Мальчонку звали Радж. Он был в должности юнги. Шустрый и понятливый Раджу, весь день бегал напобегушках то у боцмана, то у Мейсона, то у капитана. В нем не было услужливости Чена, скорее им двигало чувство долга, но так или иначе, вся команда любила юнгу.
   Манаульсенаро был так же первым индейцем, которого Мейдж видела в своей жизни. Он был среднего роста с необыкновенно гордой осанкой. Его кожа была слегка красноватого оттенка, а длинные черные волосы, перетянутые красной лентой, доходили почти до пояса. Слегка раскосые темно-карие глаза индейца всегда смеялись. В зоркости и в ловкости лазания по реям, по канатам, веревочным лестницам, с Манаульсенаро не мог соперничать никто. Матросы любовно называли его "Дикая обезьяна". Каждое утро индеец тренировался в стрельбе из лука и делал это безукоризненно. Он учил Раджу секретам своего мастерства, так же как и Мейсон, состязавшийся с юнгой на мечах и шпагах.
   Мейдж облюбовала для себя угол на верхней палубе, и оттуда ей было очень удобно наблюдать за людьми и так коротать бесконечно долго тянувшееся время.
   Иногда она что-то читала и размышляла над этим. Как все порядочные девушки ее круга, Маргарет вела дневник, куда записывала свои размышления и впечатления. Застав ее за этим занятием капитан Саммерс спросил:
   - Что Вы пишете? Очень интересно прочесть.
   - Это личное! - попыталась было протестовать Мейдж, но настойчиво протянутая рука и жесткий взгляд не оставили ей никакого шанса отказать "нижайшей просьбе ". Она не то, что бы отдала дневник, капитан его просто взял. Раскрыл его на последней странице и громко продекламировал:
   - Капитан производит впечатление образованного неудачника...
   - Интересно было бы узнать почему? Можете не отвечать. Удивительно, что я вообще произвожу на Вас впечатление.
   - Читать чужие дневники подло , - тихо сказала Маргарет.
   - Зато очень полезно, - холодно отвечал капитан, возвращая ей дневник.

ГЛАВА 4

  
   За исключением Артура, которому все еще не здоровилось, пленники обедали и ужинали в компании офицеров "Черного льва": Тресли, Жака, Мейсона и Ника. Когда к ним присоединялся капитан, ужин затягивался, плавно перерастая во все возможные разговоры под игру в карты. Как правило, ни Миссис Дороти, ни тем более Мейдж не задерживались с мужчинами в кают-компании. Но иногда бывало так, что разговоры начинались еще до того, как заканчивался ужин и Раджу убирал тарелки, тогда дамы волей неволей оказывались, втянуты в эти мужские беседы.
   - Скажите, Святой Отец, - спрашивал капитан, - я плаваю в Карибском море, как капитан этого корабля вот уже 4 года. Но за все это время не потопил еще ни одного английского судна. Я могу понять испанцев, но ни как не могу взять в толк, что же я сделал Вашему английскому Епископу?! Я, конечно же, польщен невероятно большой суммой награды в 300 фунтов стерленгов, объявленные за мою голову. Но все же, хотелось узнать, благодаря каким своим подвигам я удостоился такой чести?
   - Я - всего лишь скромный незначительный слуга Господа и мысли сильных мира сего, мне не известны.
   - Будем считать, что я Вам поверил, - сухо отвечал капитан, - но, по моему мнению, господин Епископ крайне расточителен, моя жизнь стоит гораздо дешевле!
   - Вы очень скромны! - расплывался в масленой улыбке Отец Эммануил. Несмотря на опасение быть повешенным, его истинное отношение к капитану не позволяло ему не добавить желчи. - Я слышал, что испанцы оценили Вас в 2000 пессо!
   - Вы хорошо осведомлены, Святой Отец.
   - Земля слухами полнится, и иногда они доходят и до старого доброго Лондона.
   - Вздернуть бы на рее тех, кто эти слухи доносит. - Мрачно добавил Мейсон.
   - Слава Богу, что пока ты еще не капитан этого корабля. - Полушутя осадил его Дэвид,- а то ты прямо сейчас и начал бы...
   Так же как Тресли не скрывал своей неприязни к сестре Мейдж, так и Мейсон не проявлял особой симпатии к Отцу Эммануилу
   - Мм да ... - Мейсон непринужденно откинулся на спинку стула. - Я бы не стал церемониться с некоторыми свиньями в рясах, прикрывающих свою порочность словом Божьим!
   Отец Эммануил побагровел, и нижняя губа его предательски дрожала, но он прекрасно понимал, что, не смотря, на лояльность капитана, лучше не спорить. С трудом, сдерживая свой гнев, священник покинул кают-компанию.
   За столом возникла неуютная тишина.
   - Зачем Вы так, господин Мейсон?! - как можно вежливее попробовала заступиться за пастора Мейдж. - Он же Вам в отцы годится. И если у Вас нет уважения к его положению, то уважайте хотя бы его седины. В конце концов, лично вВам он ни чего плохого не сделал.
   - Если б преподобный пастор сделал что-то плохое лично мне, это было бы последним, что он сделал бы в своей жизни, - резко ответил Мейсон.- А что касается седин, то они не служат оправданием ни глупости, ни подлости, ни лицемерию.
   - Кто Вы такой, чтоб вставать на место Бога и так легко судить людей?!
   - Кем бы я ни был - это не Ваше дело. Я могу позволить себе все, что считаю нужным, а на Вашем месте я бы боялся снова оказаться за бортом, но уже без веревки. - Мейсон внешне продолжал оставаться спокойным, но его глаза яростно сверкали. Эта настырная монашка стала раздражать его не меньше пастора.
   - Сегодня у Вас есть все: власть, деньги, сила, красота, но завтра все может измениться. С петлей на шее Вы, наверно не станете рассуждать так же...
   Сестра Мейдж не успела договорить, как Мейсон выпустил гнев наружу:
   - Довольно! - Он стукнул кулаком по столу. Мейдж вздрогнула, понимая, что дерзость в ее положении равносильна безрассудству. Наверное, первый помощник имел в запасе не одно ругательство, которым мог бы наградить сестру Мейдж, но почему-то не сделал этого, а снисходительно махнул рукой.
   - Да, господин Мейсон, с женщинами спорить - себя не уважать! - Доктор Шерли был уже прилично пьян, и ему тоже хотелось поговорить. - Ничего умного они сказать не могут, но пытаются во всем доказать, что Господь Бог и им дал язык тоже. По мне, так Он - ошибся.
   Мейсон и Тресли, одобрительно закивали, а доктор продолжал, наливая новую порцию спиртного в свой бокал:
   - Вы, наверное, тут уже давно плаваете и не знаете, что великие ученые умы уже давным-давно доказали, что эти женщины и не люди-то вовсе! Недаром Господь произвел женщину из ребра мужчины Адама. Они созданы только для нашего удовлетворения, как..., как... - доктор долго подбирал слово для сравнения - как собаки! Вот! И за это нам, мужчинам стоит выпить!
   Мейдж поморщилась.
   "Какие же они все самодовольные недоумки!" - подумалось ей. Она захотела встать и уйти, но капитан опередил ее действие ходом своих мыслей.
   - Не понятно только как нелюдь могла произвести на свет, такого homosapins, как Вы?! - заметил Дэвид. По всему было видно, что тирада доктора не доставила ему удовольствия. Еще более холодно он добавил, скорее сам для себя:
   - Воистину глупца не видно, пока он не откроет рот!
   Мейдж в удивлении подняла глаза на капитана. Он него она уж точно такого не ожидала! Не только в семье родственников опекавших ее после смерти родителей бытовало такое мнение. Во всем обществе отношение к женщинам было именно таким, как выразился доктор Шерли. Женщины не имели права голоса, их мнение никто никогда не спрашивал. Они не могли учиться как мужчины, и за работу выполняемую женщинами, платили вдвое меньше, чем за ту же самую работу получал мужчина. Их выдавали замуж, часто против воли. Им приходилось тащить на себе всю домашнюю работу, рожать в муках бесчисленное количество детей. Почти всегда мужья били своих жен, и церковь всячески поддерживала мнение о том, что женщина предназначена для удовлетворения каких-то нужд мужчин, так же как лошадь предназначена возить телегу, собака сторожить дом, а гусыня пойти к обеденному столу, украшенная яблоками.
   - Мой муж никогда не относился ко мне, как к нечеловеку. - Вдруг сказала миссис Дороти. - Его родные часто упрекали меня в том, что у нас нет детей. Но муж ни в чем, никогда не обвинял меня. Он говорил, что это наказание и испытание, которое Господь посылает нам обоим для очищения наших душ.
   - Ваш муж был разумным человеком, по крайней мере, сознающим то, что от мышей не народятся змеи, - пожал плечами капитан, и за столом опять возникло неловкое молчание.
   - Давно хотел спросить, миссис Дороти, как случилось так, что в таком положении Вы рискнули отправиться в столь опасное путешествие? - поддержал разговор Ник.
   - Когда мы отплывали из Ямайки, я еще не знала, что беременна. А потом у меня был выбор: остаться рожать в Европе и с маленьким ребенком плыть на другой конец света в этой жаре, духоте, качке, или вернуться вместе с мужем. Я не хотела оставаться в Англии. Я родилась на Ямайке, и всю жизнь прожила там. Я так хорошо себя чувствовала. Муж нанял доктора Шерли и мы рассчитывали, что до рождения ребенка будем дома. - На глаза миссис Дороти набежали слезы. - Разве мы могли предположить, что все закончится именно так?
   - Вы скоро будете дома! - попыталась успокоить ее сестра Мейдж.
   - Да, дорогая. - Миссис Доторти утерла неожиданно вырвавшиеся слезы и грустно добавила:
   - Только моего мужа со мной не будет никогда.
   Она готова была просто разрыдаться, и никто на всем белом свете не мог помочь ее горю.
   Вдруг в полной тишине, черный слуга сказал что-то. Дэвид Саммерс с некоторым удивлением выслушал его и обратился к миссис Ротман:
   - Оизе хочет что-то сказать Вам. Он просит дать ему вашу руку.
   - Зачем? - Удивилась миссис Дороти, но руку протянула.
   Оизе взял ее белую руку в свои черные ладони, закрыл глаза и стал говорить.
   Капитан переводил все слово в слово.
   - Вы единственный ребенок, которого Ваша мать смогла родить Вашему отцу. Она умерла при родах. Ваш отец вскоре женился второй раз и у Вас есть еще два сводных брата и сестра. Ваше сердце принадлежало другому мужчине, даже после того, как Вы вышли замуж, пока не приняли этого ребенка в свое лоно. Вы родите хилого болезненного мальчика. И больше детей у вас не будет. Вы будете возлагать большие надежды на сына, но они не оправдаются. Он оставит вас и уедет в чужие края. Ваш сын посвятит свою жизнь Богу и уже с ранних лет проявит необычайные способности к изучению Библии. Он ни когда не женится, и у Вас не будет внуков. Но Вы должны смириться с этим, потому что не могли получить другого ребенка. И если Вы будете противиться высшей воле то, Бог как дал, так может и забрать Вашего сына. Помните об этом! Вы проживете очень долго, и Ваш муж закроет вам глаза.
   Миссис Дороти слушала все это с огромными от удивления глазами и по мере того, как говорил Оизе, глаза ее расширялись еще больше.
   - У Вас нет судьбы вдовы. Ваш муж жив! - закончил Оизе, открывая глаза, он мягко улыбнулся и ушел.
   Миссис Дороти прижала руку к сердцу и едва нашла в себе силы ответить, не справляясь с чувствами охватившими ее:
   - Я знаю, так гадают цыгане, но это от Дьявола!
   Тресли оглушительно расхохотался, запрокинув голову:
   - Какая разнится, от кого Вы узнаете, что ваш муж жив, если это правда?!
   - Почему я должна верить?!
   - А почему нет?!
   - Смерть - это единственная причина, по которой Ричард не привез деньги.
   - Мало, что могло случиться. Иногда случается и такое, что с похмелья даже не померещится.
   Миссис Дороти пожала плечами, все еще сомневаясь верить в предсказание или нет.
   - Хотите, верьте, хотите - нет, - вдруг вмешался Жак, - но когда-то Оизе нагадал мне такого, но скажи мне кто, что это сбудется - не поверил бы. Может, даже и побил бы, сочтя за злую насмешку
   - Как интересно.
   - Надеюсь, что это останется между нами! - сказал Жак не обращая, внимание на издевки Мейсона:
   - Вся Тортуга знает!
   Долговязый, черноволосый с огромным носом француз, подвинул стул по ближе к Мейдж и Дороти и начал свое повествование:
   - Оизе сказал мне, что мол, жена и сын приедут ко мне на Тортугу. Я тогда очень разозлился на него, потому что ни жены, ни тем более сына у меня просто не было. Но потом все так и вышло. Когда - то я по молодости служил в Московии и познакомился с одной русской княжной. Она, конечно же, была прехорошенькая, но жениться я на ней не собирался. Знаете, я тогда был - эдаким, молодым повесой.
   - Да ты и сейчас такой! - не преминул вставить Мейсон.
   - Короче. Я уехал и больше никогда ее не видел. Говорили, что отец в скорости выдал ее замуж за какого-то русского князя, и жили они долго и счастливо. Прошло лет семь. И в один день, возвращаемся мы как-то из одной экспедиции, и на пристани я вижу, обалденной красоты женщину. Я, конечно же, к ней. Позвольте представиться...
   - Ты же не можешь пропустить мимо ни одной юбки! - вместе с Мейсоном хохотали уже и Ник с Тресли. И даже капитан едва сдерживал улыбку.
   - И вдруг, эта прекрасная дама, - Жак вошел в азарт, он, видимо не в первый раз рассказывал эту историю, - со всей дури, как даст мне оплеуху. А, у них, у русских, рука, то тяжелая. Я едва на ногах устоял. А она осыпает меня на всю пристань бранными словами: "Ах, ты подлец! Наконец-то я до тебя добралась! Вот теперь ты мне за все ответишь!". "Позвольте, - говорю я, - а разве мы с Вами знакомы?! Дама в слезы: "Что стоили твои клятвы, если ты так быстро позабыл меня!" И тут, я узнаю свою былую пассию Элен. "Но, разве сударыня не вы первой вышли замуж, нарушив нашу клятву любви?!". " А как мне не выйти, если ты меня обрюхатил и во Францию сбежал?!". Ну и бежать с пристани, я за ней: "Прости, дорогая!". А она ни в какую. "Видеть тебя не хочу - кричит. Возвращаюсь в Европу, с ближайшим кораблем". На постоялый двор забежала, орет, как сумасшедшая, а я думаю, "ну и уезжай - дура горластая!" Хотел, было идти с постоялого двора, как выходит какой-то мальчик. Мама, ты что?". А она мимо него, как мегера разъяренная. Я спрашиваю: "А ты, кто?", Он отвечает мол, князь такой-то. "Сколько лет - говорю - тебе, князь?". "Шесть - отвечает он". И тут меня холодный пот прошиб, аж ноги подкосились. Мальчишка- то - вылитый я! И глаза, и нос. В аккурат, все и сошлось. Вот ту я и вспомнил предсказания Оизе.
   - А что было дальше?
   - Оказалось, что ее муж помер, осталась она молодая, красивая, богатая вдова. И как-то от общих знакомых узнала, что кто-то, тут меня видел. А Элен не долго думая, взяла в охапку сына, сначала до Амстердама, потом сюда. Я словно прозрел! А ведь и правда любит меня по-настоящему, как никто меня не любил. И главное - сын. Я к нему уже успел всем сердцем прикипеть. Уж я к Элен и так, и эдак. И цветы, и серенады под окнами гостиницы. А она села на голландский корабль и уплыла.
   - Как жаль! Какой грустный конец у этой истории, - огорчились дамы.
   - Это не конец. Это только начало! - Тут уже и капитан Саммерс не выдержал.
   - Пришлось Голландцев брать на абордаж. Слава Богу! Никто не пострадал!
   - А этот Дон Жуан, висел на носу с букетом и кричал "Элен, звезда моя! Жизнь без тебя пуста! Лучше убей меня сразу" - задыхаясь от смеха, говорил Тресли.
   - Сердца бедной женщины оттаяло. - Добавил Ник. - Не зря же она с мальцом в такую даль волочилась. Мы перекинули ее багаж на наш корабль и вернулись на Тортугу.
   - Но дамочка, оказалась еще та! - у Тресли от смеха единственный глаз начал слезиться. - Она не стала повторять ошибок юности, и Жак опомниться не успел, как оказался перед алтарем!
   - Она приходит на пристань. Руки в боки! И тащит Жака за шиворот домой, едва тот успевает сойти на берег. Какой кабак! Какие карты! Какие девочки! Прощай - свобода! - Мейсон просто давился от смеха. - Из "Морского пса" - его превратили в домашнюю собачонку!
   - Меня мало беспокоит, что говорит обо мне Береговое братство, - даже и не думал обижаться Жак. - От того, что я женился - стрелять хуже я не стал. А смеетесь вы из зависти, потому что, когда у вас в карманах пусто вы даже и портовым шлюхам-то не нужны!
   Миссис Дороти и сестра Мейдж давно так не смеялись.И только окончательно опьяневший доктор Шерли, спокойно спал, уронив голову на стол.
  
  

ГЛАВА 5

   В один год Мейдж превратилась из угловатого подростка в миловидную и обстоятельную девушку. Но красавицей она не была никогда. В отличии, от двоюродных сестер, которые часами не отходили от зеркала, румянились и пудрились, этот факт, как ни странно, не особо беспокоил Маргарет. Она жила какой-то своей внутренней жизнью. Покойный батюшка привил ей любовь к книгам. Родственники не понимали этой страсти к чтению и считали Мейдж немного дурочкой. Но для девочки, книги оставшиеся от отца, стали единственной отрадой и утешением. Дядя Том, выбросил все книги из кабинета отца на чердак, где Мейдж проводила основную часть своей жизни. Она всегда чувствовала это внутреннее разногласие со своими опекунами и взрослеющими друзьями. Мейдж понимала, что реальный мир - совсем другой - не такой, как в книгах и ее мечтах, но очень долго оставалась наивной девочкой, искренне верившей в чудеса.
   Первым и самым жестоким ее разочарованием, был Альберт. Они дружили с детства, Берт был самым близким другом. Он так же любил читать и мечтать. Детьми, они могли по долгу вместе сидеть в библиотеке, бродить в саду или наблюдать с чердака за облаками в небе и подолгу молчать. Потом он уехал и вернулся студентом Оксфордского Университета. Детские привязанности переросли во взрослые чувства. Сейчас Мейдж даже вспоминать не хочется, как она сбегала из дома на свидание к повзрослевшему Берту. Сестры черной завистью завидовали ей, но как-то неожиданно, Альберт оказался женат на дочери судьи, жившего на соседней улице. "Мы же все равно останемся верными друзьями" - сказал он Мейдж. Но на этом их дружба закончилась. И совсем не потому, что Берт предпочел толстушку и глупышку Эмми умнице Мегги. Просто Мейдж очень тонко почувствовала истинный мотив этого поступка - деньги, деньги. После смерти отца, дела их семьи становились все хуже и хуже. И Мейдж было очень неуютно осознавать, что Альберт не женился на ней, только из-за отсутствия богатого приданного.
   Это было впечатляюще, придуманная сказка разлетелась на мелкие кусочки, словно хрустальный шар.
   Разногласия в семье стали приобретать очертания непримиримого конфликта. Мейдж казалось иногда, что никого в мире она так ненавидит, как дядю Тома, тетю Мари и их высокомерных дочек. После женитьбы Альберта, у Мегги не осталось друзей. Она пыталась заглушить одиночество книгами, но это не помогало. Жизнь продолжала разочаровывать ее. Как-то леди Маргарет предприняла попытку стать такой же, как и все и жить по правилам игры этого мира. Вот тогда в ее жизни появился лорд Эдуард. Он был несколько старше Мейдж. Обладатель прекрасной внешности и изящных манер. Лорд Эдуард производил впечатление неутомимого рыцаря и романтика, очень скоро он добился расположения леди Маргарет. Но, как только Мейдж доверилась его красноречивым словам, он исчез из ее жизни так же внезапно, как и появился. Перед Мейдж встал выбор: монастырь или замужество со старым другом дяди Тома. Мистер Гресли был майор в отставке, вдовец с неплохим достатком, домом в Лондоне и усадьбой на юге Англии. Он уже давно имел виды на девочку, хотя она явно годилась ему в дочки. Майор не отличался ни умом, ни воспитанием, но семья Мейдж настаивала, и других вариантов не было, да и не могло быть. В монастырь не хотелось, и Маргарет согласилась. Корявые ухаживания майора Гресли были похожи на растянутую пытку. Мейдж содрогалась от отвращения при каждом появлении будущего мужа в их доме. Девушка делала гримасу милой снисходительности, но надолго ее, конечно же, не хватало. Не смотря на то, что белое платье было уже сшито, а дата венчания назначена, в один прекрасный момент леди Маргарет приняла совсем другое решение.
  
   - О чем Вы думаете? - голос капитана вывел ее из воспоминаний.
   Мейдж сидела за столом в пустой кают-компании, подперев подбородок руками. Перед ней лежала стопка книг. Не дожидаясь ответа, капитан сел напротив.
   - Я давно наблюдаю за Вами сестра Мейдж.
   - И к чему же привели Ваши наблюдения? - потупив глаза в стол, спросила Мейдж. Нет, она больше не боялась этого сурового на вид человека, чьи непредсказуемые мысли и поступки шокировали всех на его корабле. Скорее она просто не знала, как себя вести всякий раз, когда капитан что-то спрашивал у нее.
   Бездеятельность по причине ранения утомляла и раздражала капитана, и он развлекался общением с пленниками, которые были для него новыми незнакомыми людьми. К миссис Дороти он был достаточно терпимым, всем остальным приходилось иногда очень не сладко. И отца Эммануила и доктора Шерли и Артура капитан с удовольствием доводил почти до бешенства своими вопросами и бескомпромиссными определениями.
   Мейдж понимала, что сейчас просто подошла ее очередь. Капитан был как всегда невозмутим и как всегда смотрел на девушку снисходительно сверху:
   - Вы не похожи на обычную монашку, сестра Мейдж.
   - Все мы разные, - пожала плечами девушка, не отрывая взгляда от стола.
   Капитан пристально смотрел на нее, и Мейдж невольно поежилась от колючего взгляда.
   - Иногда, мне кажется, что Вы сбежали от кого-то, прячась в одежду монахини.
   - Почему Вы так думаете? - вздрогнула девушка.
   Капитан разбросал книги по столу: Декарт, Рабле, Сенека, Конфуций.
   - Праведные монахини не читают "Божественную комедию" Данте!
   Маргарет почувствовала, как ком подкатывается к горлу, и потупилась еще больше.
   - Мой покойный батюшка очень любил "Божественную комедию".
   - Что с ним стало? - чуть смягчился капитан.
   - Однажды случился пожар, он выносил из библиотеки книги, когда рухнула крыша. - Мейдж едва не заплакала. - Я просто пытаюсь понять, почему они были ему так дороги...
   - Больше чем Вы? - закончил капитан ее мысль.- Вам было плохо без отца?
   - Сиротская доля - не сахар, - насупилась Мейдж.
   - Поэтому Вы ушли в монастырь... - сделал заключение капитан.
   Мейдж молчала. Он открыл первую попавшуюся книгу и прочел вслух: "К словам разумным ты ищи пути, весь мир пройди, чтоб знанье обрести". Небрежно захлопнув томик Фирдоуси, он сказал:
   - Иногда за знание приходится платить несоизмеримую цену. Осознав это, понимаешь, что покупал кота в мешке. В поисках истины мы идем дорогами жизни, но зачастую эти дороги ведут нас - вникуда.
   Мейдж подняла глаза. Какое-то глухое отчаянье охватило ее.
   - И что же остается? Смириться с тем, что смысл жизни только в том, чтобы есть и пить, выйти замуж, родить детей и умереть, так и не поняв, зачем родился?
   - Вы слишком умны для женщины, - капитан продолжал находиться в задумчивости, - но для монахини - это особенно опасно.
   - Почему же? - искренне удивилась Мейдж.
   - Вы читаете книги, за которые могут отправить на костер. Вам не страшно?
   - А разве хранить запрещенные книги не менее опасно, чем читать их?
   - Мне на моем корабле бояться нечего.
   - А разве мне есть, что бояться на Вашем корабле?
   Может быть, впервые за все время путешествия Дэвид Саммерс, посмотрел на сестру Маргарет с некоторым удивлением.
   - Когда Вы сойдете с трапа моего корабля, Вы унесете эти еретические мысли с собой.
   - Так мало людей способных читать чужие мысли, господин капитан.
   - Это правда, - усмехнулся Жемчужный король, - но разве Вы сможете держать мысли в голове, а не на кончике языка.
   - Я понимаю. Принято считать, что женщины глупы и болтливы и в силу своей чувствительности не способны поступать рассудительно.
   - Я этого не сказал, - перебил ее капитан - более того, и среди мужчин такие встречаются часто. Но разве признаком благоразумия является чтение книги Коперника перед носом католического священника, который донесет на Вас, едва окажется на свободе?!
   - Скажите, капитан, Вы боитесь за себя как за хранителя или за меня, как за читателя?
   - Вы меня смешите!!! Человеку моей профессии бояться суда инквизиции? Поверьте, между пулей, виселицей и костром существует не очень большая разница. И не дай Вам Бог, хоть на один шаг приблизиться к этой черте.
   - Зачем Вы говорите мне все это?
   - Затем, чтоб Вы подумали, - неожиданно мягко произнес капитан, - готовы ли Вы заплатить цену за истину.
   - Вы говорите так, как будто испили эту чашу.
   - Может быть, и испил - отвечал капитан, поднимаясь из-за стола, и уже у дверей с легкой таинственной улыбкой добавил, - а может быть, и нет.
  
   Оставив сестру Мейдж в глубоком недоумении, Дэвид поднялся на капитанский мостик. "Черный лев" на всех парусах летел по волнам; горизонт был чист, погода прекрасная; Мейсон знал свое дело, как любой другой член команды. Дэвид смотрел в подзорную трубу на океанскую гладь, больше из чувства долга, чем по необходимости. И думал о том, как не предсказуема судьба.
   Разве родители, отправляющие его на учебу в Европу, могли предполагать, что больше не увидят сына?! Разве Дэвид, закончивший Оксфордский и Виттенбергский Университеты, мог предполагать, что вопреки его планам жизнь сложится иначе, и он окажется на другом конце света и совсем в другом качестве?! Часто Дэвид задавал себе этот мучительный вопрос: а могло ли все сложиться иначе? Не поехал бы он учиться в Саксонию, не познакомился бы с герцогом "Н". Не пришлось бы ему, потом спасать свою жизнь бегством. Обойдя с караваном Али Абу весь ближний восток, не потянуло бы его в море, не попал бы он в один день в плен к испанцам, и вместе с другими арабами-пленными не отправили бы его на Золотые прииски в Перу. И когда полгода адской работы в рудниках слились в сплошную ночь, мог ли раб предположить, что ему вместе с товарищами удастся выбраться от туда, откуда еще никто не возвращался живым? Воистину говорят: "Человек - предполагает, а Господь - располагает". Изучая различные науки в Университете, даже не смотря на свою природную любознательность и огромную фантазию, студент Саммерс так же не мог предположить, каким образом и в каких обстоятельствах, ему придется использовать эти знания. Благодаря своим познаниям в химии, Дэвид спас караван Али, когда в одной из ночевок они чуть не отравились от обычного камешка, уложенного в костре и источавшего смертельный яд от разогрева. Знание законов физики и естествоведения, помогло найти дорогу в лабиринте подземелья и бежать из испанского плена. Знание языков помогло, найти общий язык с индейцами, приютившими беглецов в горах Перу. Совершив головокружительный переход через Анды, группа из восьми человек и проводника Монаульсенаро достигла побережья Атлантического океана, в окрестностях Картахены и почти без боя захватив небольшое испанское судно, благополучно добрались до острова Тортуги. Правда, по пути новоиспеченным мореходам пришлось вязаться в бой между испанским галеоном и пиратским фрегатом, который, несомненно, достался бы испанцам, если не "божественное вмешательство" Дэвида Саммерса. Приняв за своих, испанцы так же не могли предположить, что небольшое суденышко, подошедшее слишком близко со всех своих пушек откроет огонь по корме ниже ватерлинии и потопит корабль во много раз, превосходящий его по военной силе.
   По милости Жака, (а капитаном спасенного корабля был именно он) эта история сразу же обросла фантастическими подробностями, и Дэвид начинал свою карьеру достаточно знаменитым человеком. Дослужившись с младшего офицера до капитана своего собственного корабля, он не знал проклинать или благодарить судьбу, наделившую Саммерса необычайными способностями, трезвым умом и доброй удачей, столь необходимой в занятиях такого рода. И тем более "Морской волк" - Жак Товилье, точно не мог предположить, что, потеряв корабль, он вынужден будет идти на службу к Жемчужному королю, мало того, сдружится с ним на столько, что не захочет ни чего менять. Ни Мейсон, ни Дэвид не знали, какую роль в их судьбе окажет Оизе, когда откапывали негра из завала в шахте. А, Манаульсенаро, взявшись перевести беглецов через материк, даже не догадывался, что останется с ними на много лет. Беглый каторжник Тресли, нашедший покровительство у Берегового братства, стал бессменным боцманом сначала у Жака, потом - у Дэвида. Ник Руменс - вольно наемный солдат, служивший под флагами: Голландии, Франции, Англии, чудом избежав трибунала и тюрьмы, а то и виселицы на Невесе, под флагом булканьеров пошел служить тоже не от хорошей жизни. Но, будучи человеком наблюдательным и честным, быстро нашел команду, как он сам любил выражаться "по своему нутру".
   Чена Дэвид нашел на улице Тортуги. Оборванного, голодного и пьяного, философствующего о смысле жизни, даже в этом состоянии. Никто из команды не мог понять, на кой капитан притащил на корабль этого нищего. Мейсон и Тресли злились, а Чен цитировал Конфуция и Лао Дзы, чем приводил Дэвида в неописуемый восторг. Через три дня пьянства и философских дебатов об истине и поднебесной, китаец пришел в себя. Хотя никто, кроме капитана, не поверил в его потрясающую историю, он остался и принял должность кока.
   Раджу и Джаядев появились совсем недавно. Капитан выкупил индусов на невольничьем рынке и даровал свободу, но они сказали, что им некуда идти и попросили остаться. От пожилого Джаядева не было много толку, но шустрый Раджу сполна возмещал этот недостаток. О своем прошлом они умалчивали, но
   Дэвид умел разбираться в людях и еще на торгах распознал в Джаядеве великого и мудрого человека. Индус принес с собой ту часть восточной философии, до которой Дэвид еще не успел добраться с караваном Али Абу. Чен недолюбливал Джаядева за то, что тот в споре логическими аргументами разбил концепцию Чена о безличности Всевышнего. И вообще религиозные убеждения Джаядева, были столь отличными и не вмещались в христианские догмы, что Дэвид во имя "мира на Земле" запретил всякие споры о Боге на своем корабле. Но иногда капитан расспрашивал Джаядева об его взгляде на истину: "В поисках истины мы идем дорогами жизни, но зачастую эти дороги приводят вникуда" - повторил Дэвид про себя.
   Вечерело. Ветер устойчиво гнал корабль. На завтра они должны были достигнуть цели своего путешествия.
  
  

ГЛАВА 6

   - Вы же моряк, Артур! - возмущался пастор Эммануил, - разве так сложно определить, где мы находимся?
   - Это было бы просто,- отвечал Артур из угла, где находился его набитый соломой матрас, - если бы нас выпускали на палубу ночью, но в это маленькое окошко невозможно разглядеть звезды.
   - Такое ощущение, что нас специально держат в неведении, - добавил доктор Шерли из другого угла.
   - Неужели вы думаете, что пираты станут открывать вам свои планы? - усмехнулся Артур, - это явно, что они замышляют что-то. Мы плывем так долго, что наверняка вышли за пределы Карибского моря в открытый океан.
   - Куда же может плыть этот корабль? - не унимался отец Эммануил. - Возможно ли то, что Саммерс плывет к берегам Черной Африки?
   - Возможно все! Но, зачем ему туда плыть?
   - А чернокожие рабы? Он - торговец рабами!!! - высказал свою версию доктор Шерли. - Это гнусное занятие подстать такому человеку. Доктор представил себе, как десант пиратов высаживается на берег. Бой, крики, кровь. Несчастных, проклинающих завоевателей, африканских кочевников загоняют в трюмы. Но Артур почему- то покачал головой, разрушая его фантазии.
   - Нет, для перевозки рабов этот корабль не предназначен. Здесь нет свободных трюмов с клетками, какие обычно бывают у работорговцев. Да и в одиночку они не плавают.
   - А может быть, - предположил отец Эммануил, - этот разбойник готовит нападение на какую-то богатую испанскую колонию?
   - В одиночку?
   - Ну, может быть, где-то его поджидают сообщники,- не отставал священник.
   - Возможно. Но, как правило, в подобные экспедиции отправляются уже с сообщниками. Да и людей на борту корабля не так уж много, чтоб брать штурмом Картахену. Капитан так часто менял курс, что, скорее всего, он старается держаться в стороне от торговых путей, что говорит о том, что он не ищет жертву в море, а скорее избегает любой встречи.
   - Дьявол! Сущий Дьявол! - сделал заключение пастор.
   - Дался вам этот Жемчужный король со всеми своими планами! - Доктор Шерли стал ходить по маленькой каюте между матрасом Артура и подвесными гамакаками для них со святым отцом. Три шага туда, три обратно. - О своей шкуре думать надо. Я лично не верю этому обещанию отпустить нас.
   - Да. В это могли поверить только наши дамы,- не без ехидства, заметил Артур.
   - Может быть, подключить дам и поручить им разузнать хоть что-то. Они более свободно передвигаются по кораблю, их никто не воспринимает всерьез. Они могут подслушать какой-нибудь разговор между моряками! - осенило пастора.
   - Я поговорю с ними завтра утром, - в голове священника зрел какой-то план.
  
   Но вопреки его планам, утром Чен принес завтрак в их каюту и сообщил, что сегодня они не смогут выйти наружу.
   - Почему?! - пытался протестовать доктор. - Здесь же такая душегубка днем. Мы задохнемся в этом гробу!!!
   - Ничего не можно сделать - приказ капитана. - Ответил Чен и как, всегда кланяясь, закрыл за собой дверь.
   - Черт бы, побрал вашего капитана - разозлился доктор.
   - Не упоминайте имя нечистого, сын мой. Он и так здесь повсюду. - Отрезвил его отец Эммануил. - Просто наверху происходит что-то, что не должны видеть наши глаза.
   Но в ближайшие два часа ничего не происходило, корабль не сбавлял хода и шел прежним курсом.
   - Черт! Хоть бы карты дали что ли! - Доктор Шерли был как всегда недоволен. - Было бы хоть чем время убить.
   - Почитайте Библию, сын мой. Это крайне полезная книга. В смертный час, когда придет время суда Господнего, будет ли у Вас за плечами благодетель и добрые дела, способные избавь от чистилища? И только слово Божье прольет на Вас благодать, очистит Ваше сердце и направит на путь праведный.
   Доктора Шерли скривило от слов священника.
   - Я не претендую в святоши, - резко ответил он, - но и великим грешником я себя, простите Святой отец, не считаю!!
   - Все мы грешники. Великие грешники! - отец Эммануил раскачивался в своем гамаке. - Ужели нечего было рассказывать на исповеди своему душеприказчику? Ужели, сын мой, не имел ни жен чужих, ни желаний тайных, богатства, славы, власти?
   Доктор покраснел, не зная, что ответить, но положение спас Артур:
   - Да тише вы!
   - Началось, - прошептал пастор и быстро перекрестился.
   По командам и звукам Артур мог догадаться, что корабль спустил паруса и бросил якорь. Теперь он мирно покачивался на волнах и даже сухопутные доктор и пастор, могли ощутить разницу. Еще через час, какие-то лодки легко уткнулись о борт пиратского судна. Послышалась незнакомая речь.
   - Ничего понять не могу, - прислушивался доктор.
   Пастор забрался ему на спину и пытался высунуться в люк.
   - Ничего не получается, - через десять минут бесплодных усилий, констатировал доктор, - окно слишком маленькое, да и лодки по другой стороне.
   Матросы топали по лестнице, ведущей из трюма на палубу, и носили что-то. Снаружи раздались выстрелы.
   -Воюют? - Предположил доктор.
   - Нет, в воздух стреляют. Так проверяют оружие.
   Артур даже подскочил со своего ложа.
   - Как же я раньше не догадался? Продавец - оружия! Все так просто!
   - Но кому здесь нужно оружие? По-моему и у пиратов, и у испанцев его предостаточно,- удивился доктор.
   - Индейцы! Восставшие индейцы! Пираты снабжают их оружием. - Артур сел на матрас, обхватив голову руками. - Мы плыли не в сторону Африки, а в вдоль побережья Северной Америки. Судя по всему - это, скорее всего, Мексика. Черт! Это же испанская территория! Этот капитан Саммерс страшно рискует. Если его заметят испанцы, то и нам несдобровать.
   - Безумец! - не нашел что сказать доктор. - Вся надежда на ваши молитвы, Святой отец!
   - Час от часу не легче. Спаси нас Господи!
   Пираты продолжали разгружать оружие. Тресли подгонял кого-то громкими ругательствами, пару раз ящики с оружием роняли на палубе или на лестнице. Корабль постепенно облегчался и поднимался над водой.
   "Да у них тут оружия на целую армию!" - подумал Артур, но ничего не стал говорить своим друзьям. Мысль о том, что покупатели могут тут же атаковать продавцов, как это часто бывало, пугало его более чем нападение испанцев. Но оставалось надеяться, что капитан знает, что он делает, и принял какие-то меры предосторожности.
   На удивление все прошло мирно и тихо. Разгрузка заняла весь день, пираты еще успели высадиться на берег, очевидно, пополнить запас питьевой воды и провизии. И только поздно ночью, когда изможденные жарой пленники заснули мертвецким сном, корабль снялся с якоря и отправился в обратный путь.
  
   Утром следующего дня, пастор Эммануил все-таки увиделся с миссис Ротман и сестрой Мейдж.
   - Как вы провели вчерашний день? - поинтересовался он поздоровавшись.
   - Даже не спрашивайте, Святой отец - махнула рукой миссис Дороти. - Сидели весь день в тесной и душной каюте. Нет ничего более, ужасного!
   - Как? И вы тоже? Я искренне надеялся, что хоть вас минула эта пытка!
   - В нашем положении знать как можно меньше безопаснее, чем совать нос в чужие дела - начала было сестра Мейдж, но священник взяв обеих женщин под руки, отвел в сторону подальше от возможных ушей, не дав ей договорить.
   - Вы не правы! В нашем положении, как раз нужно знать как можно больше, чтобы попытаться спастись.
   - Но капитан обещал, что отпустит нас, - миссис Дороти с чувством посмотрела на пастора, ища поддержку своим словам.
   - И вы Вму верите? Я не думал, что Вы так наивны! Мы плывем уже почти две недели. Капитан обещал отпустить нас через две с половиной недели. Артур сказал, что мы у побережья Америки. Неужели Вы думаете, что обратный путь займет меньше времени, чем мы плыли сюда? Уже заведомая ложь! Капитан совершает какие-то свои темные делишки, неужели он оставит в живых свидетелей?
   - Но, так или иначе, - сказала сестра Мейдж, - капитан спас всем нам жизнь. Если для Вас это ничего не значит, то для меня этот поступок говорит сам за себя. Зачем ему сначала спасать, а затем убивать нас? И потом, разве сидя в трюме, мы могли что-то увидеть, чтобы стать настолько опасными для капитана? По-моему, любой его матрос, напившись в таверне более опасен, чем мы вместе взятые.
   Миссис Дороти согласилась с ней, но пастор выдвинул новые доводы:
   - Да. Он спас вас. Но еще не известно, с какими намерениями. Вы - молодая красивая девушка. Чистая и непорочная. Я слышал, что негодяи его уровня любят развлекаться соблазнением юных дев.
   Миссис Дороти охнула, принимая сторону пастора.
   - Не такая уж и красивая - отвечала Мейдж - хотя комплимент из Ваших уст и мне приятен. Но уверяю Вас, Святой отец, капитан ни разу не позволил себе ни одного жеста, указывающего на подобный интерес ко мне. К тому же, старший помощник Мейсон как-то проболтался мне, что капитан имеет любовниц в каждом порту, куда заходит "Черный лев" и не имеет недостатка в женском внимании, чтобы посягать на меня и тем более миссис Дороти. Сама мысль об этом смешит меня.
   К миссис Дороти опять вернулась уверенность в порядочности капитана.
   - Блажен тот, кто верует - пастор явно решил переубедить Мейдж. - Может быть, для самого капитана Вы не интересны, но для какого-нибудь вождя краснокожих, которым он продает оружие, Вы станете лакомым кусочком.
   - Хорошо! Со мной понятно. А Вас-то зачем выкупили, спасая от виселицы на острове?
   - Меня? - Пастор стал говорить еще тише, почти шепотом. - Меня он повесит лично, когда мы достигнем Тортуги.
   Миссис Дороти схватилась за сердце со словами: "Как? Это невозможно!"
   - Поверьте! Я говорю чистую правду! - с пылом продолжал пастор. - Я вез письмо, в котором Епископ отлучает этого негодяя от церкви и дает награду за его поимку. Капитан хочет вздернуть меня на рее, как "жирную свинью". (Пастор не забыл слов Мейсона).
   - Но почему же он сейчас не делает этого? - все еще колебалась сестра Мейдж.
   - А кто это увидит? У них существуют свои дикие законы Берегового братства, по которым это должно произойти публично. Согласитесь, зачем ему отпускать меня? Ведь новость о награде за его голову облетит весь Новый свет? И сразу же появятся смельчаки жаждущие получить награду!
   - Как же мы можем помочь? - в ужасе воскликнула миссис Дороти.
   - Что Вы хотите, чтобы мы сделали? - похоже, и сестра Мейдж стала сомневаться в обещании капитана.
   - У меня есть план или что-то наподобие плана, но вы должны помочь мне. Вы обе можете ходить более свободно, ведь, на вас пираты не обращают внимания, потому что считают вас глупыми дурочками. Мы знаем, что капитан снабжает оружием индейцев, которые своими набегами разоряют мирные общины поселенцев, не щадя никого. - Эта фраза, как и рассчитывал пастор, произвела впечатление не обеих женщин. - Вы должны слушать все, о чем говорят моряки и офицеры, и рассказывать мне. Может быть, что-то из этого поможет обрести нам спасение. Вы ведь ничем не рискуете!
   - И в этом заключается Ваш план? - удивилась Сестра Мейдж.
   - Не совсем, - лукаво улыбнулся отец Эммануил, - но для осуществления этого плана, мне необходимо узнать еще кое-что
   Дамы могли, лишь в недоумении переглянувшись, пожать плечами.
  

ГЛАВА 7

  
   Маргарет была не из тех в чье, сердце можно поселить сомнения, но слова священника жгли ее из нутрии. Самое неприятное заключалось в том, что он был абсолютно прав. С чего бы пиратом помогать им? Возможно, сейчас этот жест выглядит совершенно бескорыстно, но даже среди обычных людей бескорыстие встречается крайне редко. Как можно ожидать благородства от разбойников и убийц. Маргарет пыталась представить себе Ника, Чена, шутника Жака, затягивающими удавку на шее бедного пастора Эммануила и не могла поверить, что они способны на это. Каким же должно быть лицемерным и холодным сердцем, чтобы вести себя как друзья и потом совершить подобное злодейств? - задавалась вопросом Маргарет, но разве мало случалось так, что лучшие друзья предают, когда совсем этого не ждешь? Разве в этом мире кому-нибудь можно верить?
   Раздираемая противоречивыми мыслями Мейдж бродила по кораблю, то вверх на палубу, потом вниз к себе в каюту или кают-компанию и снова наверх. Пару раз она натыкалась на боцмана, который наорал на нее за то, что она вертится под ногами как "ошалевший мартовский кот". Нет, несомненно, ни о каком бескорыстии не может быть и речи. Так страшно жить в неизвестности.
   К вечеру Мейдж не могла уже ни есть, ни пить, ум бурлил так, что хотелось выброситься за борт еще раз. В этом состоянии ее нашел Чен, который освободился от своих обязанностей и смог уделить ей минутку:
   - Твоя не ела обед - сказал Чен, - капитан был сердита.
   - Я не могу - отвечала Мейдж.
   - Вчера могла. Что случилось сегодня? - Чен уселся рядом с ней, чего он никогда не делал раньше.
   Мейдж вдруг захотелось поделиться с Ченом. "Хуже, во всяком случае, не будет. Если он начнет лукавить, я почувствую это" - решила она и она рассказала о своих сомнениях.
   - Это не твои мысли - сказал Чен, выслушав ее беспокойства. Старательно подбирая английские слова, он был на удивление прозорлив, хотя Мейдж ни словом не обмолвилась о разговоре с пастором. - Твоя должен всегда успокаивать свой ум и держать чувства под контролем. Еще ни чего не случилось, а твоя уже ломаешь голову. Когда что-то случится твоя поймешь что делать. Тем более, что все происходит по карме и мало что возможно изменить.
   - Что такое карма?
   - В твоя религия нет такого, но моя есть. Дела человека идут за ним следом, как плохой, так и хороший. И если что-то случится с человеком плохо, то только потому, что плохое дело идет следом. Когда приходит наказание - это хорошо. Это значит, что там уже не будут наказывать, - китаец поднял палец вверх, - значит, дорога в поднебесную есть открыта. Поэтому не стоит печалиться, даже когда случается что-то плохое. Это - просто карма. Но твоя ничего плохого не случиться! - с уверенностью закончил Чен.
   - Откуда ты знаешь?
   - Если бы твоя имела плохая карма, капитан не спас тебя.
   Мейдж на мгновенье подумала, чтобы действительно было, если бы не вмешательство капитана, либо она стала игрушкой пиратов, либо умерла от яда.
   - Я не могу понять, зачем он сделал это?
   - Капитан - хороший человек.
   - Да. Я слышала от тебя это много раз.
   - Капитан знает про карму. Он тоже хочет, чтобы хороший дела идут следом.
   - А как же его торговля оружием? - не выдержала Мейдж и отпустила то, что давно вертелось у нее на языке. - Ведь из этого оружия будут убивать.
   - Будут! - невозмутимо ответил Чен. - Если будут нападать - то плохой карма, если защищать дом - то хороший.
   - Но ведь индейцы нападают на колонистов - возмутилась Мейдж, пытаясь уложить слова Чена у себя в голове.
   - А разве индейцы приходить в дом к европейцам? Разве это не европейцы приплыть на землю индейцев?
   - Это Земля Бога!
   - Но Боги дали эту землю индейцам! Почему люди пытаются отнять у других то, что дано Богами? Ты говорить с Богом, спроси у Него. - Маноульсенаро говорил мне, - продолжал Чен, - что испанцы сожгли на костре весь его род. Ты считаешь - это справедливо, сжигать людей на кострах, только потому, что Бог дал им то, чего не дали вам?
   - Но ...
   Чен не дал ей вставить ни слова:
   - Если Боги решат, что капитан не прав, если плохой дела идущие следом, догонят его, то Боги заберут жизнь капитана.
   - И твою?
   Чен улыбнулся, погладил Мейдж по голове, как маленькую девочку. - Мою жизнь Боги и так скоро заберут, потому что Чен старый- старый.
   Слова Чена немного успокоили Мейдж, но утро следующего дня, началось с того, что миссис Дороти странным голосом сказала Мейдж, что первый помощник капитана интересовался ею.
   - Как интересовался? - переспросила та.
   - Он спрашивал, сколько Вам лет? Кто Вы? Откуда? И сказал, что, как жаль, что такая замечательная девушка предпочла жизни и любви, монашеские стены.
   Мейдж ничего не ответила, но за завтраком она несколько внимательнее, чем обычно наблюдала за Мейсоном и нашла, что он действительно как-то не так смотрит на нее. В течение дня он занимался своими обычными делами, но случайно встретившись с Маргарет на палубе раскланивался и улыбался, больше чем обычно.
   - Посмотрите Мейдж, какой он сильный, красивый, мужественный, умный. Я уверена, что он без пяти минут капитан. Настоящий мужчина! А Вам он разве не нравится?
   Сестра Мейдж, конечно же, заметила видного парня Мейсона, но никогда не оценивала его, как мужчину и вопрос миссис Дороти ставил ее в тупик. В еще больший тупик Мейдж поставила фраза пастора Эммануила:
   - Этот молодой человек очень интересен. Наверное, Вам стоит подружиться с ним.
   - Мне казалось, что Вы ненавидите его.
   - Нет, нет... - уверил ее отец Эммануил, - скорее он меня ненавидит. Но мне не пристало отвечать ему тем же. Молодость склонна к ошибкам.
   Маргарет была удивленна еще больше, когда, вечером возвращаясь в свою каюту, встретила в ней первого помощника капитана:
   - Вы что-то хотели? - не нашла другого более уместного вопроса девушка.
   - Я хотел лишь узнать, все ли у Вас в порядке? Не обижает ли Вас кто? Не нуждаетесь ли Вы в чем? - Мейсон был сама любезность.
   - Спасибо, - девушка была в некоторой растерянности, - мне достаточно уютно на Вашем корабле и я довольно всем.
   - Мы - привыкшие морские бродяги, но Вам, наверное, ужасно скучно, - Мейсон приблизился к девушке.
   - Да, - оживленно отвечала та, - но что делать? Мы все в плену обстоятельств.
   - Это точно! Похоже, что я тоже в плену. - Мейсон приблизился почти вплотную, и в его глазах блестел дерзкий огонек, который совсем не нравился Мейдж. Она хотела отодвинуться и уйти, но Мейсон преградил ей путь.
   - Что это значит?
   - Ничего такого, что могло бы напугать Вас, - мягко отвечал Мейсон, - я просто подумал, что могу скрасить Вашу скуку.
   - Каким образом?
   - Например, мы могли бы посидеть у меня в каюте, поболтать при свечах. У меня есть хорошее вино. Вы - обаятельная девушка, я - в принципе свободный мужчина.
   - Я не девушка, господин Мейсон я - монахиня!
   - Это ничего не значит.
   - Для Вас!
   - И для Вас тоже. Это всего лишь одежда, которую можно снять.
   Тут же Мейсон получил звонкую пощечину. Его реакция была незамедлительна, он схватил девушку за талию и прижал к стене, зло, сверкая глазами, и в упор, глядя ей в лицо. Мейдж сжалась, не зная, что ей делать. Но Мейсон прошептал ей на ухо своим бархатным голосом:
   - Подумайте хорошо. Я не привык, чтобы мне отказывали. Я все знаю о тебе и о том, зачем ты надела эту одежду. Не спорю. Ты мне нравишься, но баб на берегу много. Я проживу без тебя, но проживешь ли ты без меня? Что ждет тебя на берегу? Нищета, голод, непосильный труд, презрение. Все равно появится кто-то, но этот кто-то может быть хуже меня.
   С этими словами он разжал руки, и как ни в чем не бывало, вышел из каюты.
   Мейдж расплакалась и полночи не спала. Она, конечно же, рассказала отцу Эммануилу об этом разговоре.
   - Другими словами, господин первый помощник предложил Вам свое покровительство?
   - Наверное.
   - Это очень даже хорошо. И что Вы ему ответили?
   - Ничего.
   - Напрасно, очень даже напрасно. Я думаю, что Вам стоит согласиться.
   Мейдж вспыхнула.
   - Если он положил на Вас глаз, - продолжал священник, - то тут уж ничего нельзя поделать, рано или поздно, душа моя, это должно было случиться. У Вас нет выбора. Если Вы не будете упрямой девочкой, то сможете приобрести выгоду для себя. И для нас стать полезной.
   - Что Вы такое говорите? - в ужасе отпрянула Мейдж.
   - Я говорю Вам то, что говорит святая церковь. Во имя общего спасения можно и пожертвовать чем-то. Тем более, что жертва не такая уж и огромная, и кошелек Мейсона с лихвой возместит ее. - Холодно ответил пастор.
   Миссис Дороти обняла ее, сидящую в подавленном состоянии на своей постели.
   - Дорогая, если нет другого выхода - соглашайтесь! Упрямство ни к чему не приведет. Узнайте у Мейсона, где мы находимся и какие у капитана планы. При первом удобном случае мы сбежим и не оставим Вас здесь.
   - Боже мой! На, что Вы меня толкаете?
   -У нас нет выхода! Тем более что Вы сами говорили, моя дорогая, что Мейсон интересный мужчина. Может быть, все будет совсем не так ужасно, как Вы думаете?
  
   Пастор, доктор Шерли, Жак и Тресли резались в карты в кают-компании. Капитан, как обычно заперся в своей каюте наедине с книгами. Ник только что принял ночное дежурство. Чен гремел на палубе кастрюлями, домывая их после ужина.
   Мейдж дошла до двери в каюты Мейсона. Она была приоткрыта. И в щель можно было увидеть приготовленную бутылочку на маленьком столике и обещанные свечи. Мейдж в грустном раздумье стояла у двери.
   - Всего один шаг, - мягкий голос Мейсона раздался над самым ухом. Легко обняв ее за талию, он подтолкнул девушку к двери.
   - Всего один шаг,- повторила про себя Мейдж, но жизнь состоит из множества таких шагов. Как я буду жить дальше, и стоит ли?
   - Я ждал тебя. Не думай, что я пират с жестоким сердцем и не смогу оценить тебя.
   - Но ведь на берегу баб так много, - наконец что-то выдавила из себя Мейдж.
   - Но ты не такая как все. Я это чувствую, и это привлекает меня в тебе.
   Мейдж дрожала. Мейсон видя это признес:
   - Но ведь я не настаиваю и не держу тебя. Ты пришла сама.
   - Простите меня, господин первый помощник! Может быть Ваши слова искренны, но я, я ничего не чувствую к Вам, совсем ничего! - С этими словами Мейдж бросилась мимо оторопевшего Мейсона. Она бежала, не разбирая дороги, оттолкнув кого-то на лестнице, и выскочила на палубу. Мейсон бежал за ней следом.
   Ночной ветер ударил в лицо. На мгновенье Мейдж остановилась у деревянного борта, вцепившись в обивку корабля. И в следующую секунду уже была готова спрыгнуть...
   - Сестра Мейдж, ради бога, прошу Вас, не делайте этого! - кричал, задыхаясь Мейсон.
   -Я, наверное, был в чем-то неправ. Я совсем не хотел Вас оскорбить. Просто пастор, сказал мне, что Вы испытываете большие финансовые трудности и готовы принять покровительство. Черт побери! Я был абсолютно уверен, что небезразличен Вам!
   - Я ни чего не говорила, - сорвалась на крик девушка, - я ничего от вас не хочу!
  
   На крики сбежались Чен, Джаядев, Раджу и еще пара матросов, не понимающие что происходит.
   - Все в порядке, Чен, - немного успокоился Мейсон. - Ты позаботься о ней, а мне нужно отлучиться.
   Словно тайфун, Мейсон ворвался в кают-компанию, где отец Эммануил только что выиграл деньги и с удовольствием потирал руки. Не говоря ни слова, Мейсон плеснул в лицо пастору содержимое бокала, который попался ему под руку.
   - Да как Вы смеете?! - пастор поднялся со своего стула. И в следующее мгновение получил такой удар в челюсть, что вылетел из-за стола. Больше ничего Мейсон ему сделать не успел, потому что Тресли, Жак и Ник заскочивший на минутку в кают-компанию, скрутили его, повалив на пол: "Какая муха тебя укусила?"
   - Старый сводник!- орал Мейсон не своим голосом. - Я еще доберусь до тебя и скормлю твою жирную тушу акулам!
   Втроем офицеры едва удерживали его. Пастор, сплевывая кровь, спешно удалился в свою каюту. На шум вышел капитан. Мейсон что-то объяснил ему на арабском языке, поправляя растрепанную одежду. Капитан покачал головой. И все понимали, что потеря зуба, не самая страшная неприятность для пастора. Его планы, использовать сестру Мейдж для того, чтобы вкрасться в доверие к Мейсону - с треском провалились.
   Мейсон требовал повесить пастора, но капитан не позволил. Он просто велел запереть всех троих в каюте до конца путешествия, чтоб больше ни у кого не возникло желание, и не было возможности плести интриги.
  
  

ГЛАВА 8

   - Я чувствую себя подобно листку, оторванному от родного дерева, который швыряем всеми ветрами, мечется по свету, и нигде не может найти покоя.
   - Твоя ищет покой снаружи, а покой нужно искать внутри.
   - Но, как, Чен?
   - Твоя должна понять, что обретет единство с миром, который вокруг, только тогда, когда твоя найдет единство с самим собой.
   Мейдж задумалась.
   - Что я должна сделать для этого?
   - Твоя должна быть снаружи такой же, как и внутри. Твоя должна признаться себе в своих недостатках и пытаться изменить их. Ты должна знать, что жизнь - это битва с демонами вокруг, но больше, битва с демонами в твоем сердце. И быть готовой, как к победе, так и к поражению, но продолжать идти вверх! Твоя должна научиться слушать желания и знать, куда они ведут твою душу: вверх или вниз. Твоя должна держать свое сердце открытым для Богов и слушать зов сердца, а не зов чувств, ибо Боги говорят с людьми только через их сердца.
  
   После обеда, небо заволокло тучами. Ветер крепчал, надвигалась буря.
   По пути из Англии, Мейдж уже пришлось узнать, что такое шторм, но эта буря не входила ни в какое сравнение с тем, что было раньше. Казалось, что небо разверзлось, и нескончаемые потоки тропического ливня обрушились с небес. Сверкала молния, раскаты грома оглушали. Корабль, словно скорлупку грецкого ореха, швыряло по волнам, едва непереворачивая вверх дном. Стонали снасти, угрожающе трещали перегородки, готовые вот- вот развалиться на щепочки.
   Еще никогда в жизни Мейдж не было так плохо. Ее укачивало и рвало, и к вечеру она была вымучена так, что едва не теряла сознание. Но хуже всех было положение миссис Дороти, через сутки ужасной качки, у нее начались родовые схватки. Доктор Шерли был заперт в своей каюте. Нигде не было видно ни Жака, ни Мейсона, ни Тресли.
   Мейдж была в отчаянье. По реву моря и шуму ветра можно было понять, что идея выйди на палубу является полным безумством. Но мысль о том, что ей самой придется принимать роды миссис Дороти, заставила девушку пересилить страх.
   Едва девушка открыла люк, как оказалась в сплошной стене из дождя. В кромешной тьме невозможно было отличить воду от небес и небеса от воды, и только вспышки молнии на короткие мгновения освещали пространство, в котором боролся за право жить, маленький корабль.
   При очередной вспышке молнии Мейдж удалось разглядеть силуэт боцмана, он давал указания матросам. Она изо всех сил бросилась к нему, но почувствовала, как вдруг ноги теряют опору и она летит, несомая волной через палубу. Волна больно ударила ее о деревянную обшивку корабля и выбросила за борт. Зеленя пучина, бурлящая и ревущая, расстелилась под ее ногами. Мейдж повисла в воздухе, именно повисла, а не зацепилась за что-то, так и не успев сообразить, что происходит.
  
   Кто - то успел схватить девушку за подол юбки. Она ощутила резкую боль от пояса, который был готов вот-вот треснуть. Мейдж еще раз стукнуло об борт с наружной стороны корабля, и в ту же секунду кто-то рывком закинул ее наверх. Она упала на палубу, и вместе они кубарем покатились, сбитые с ног очередной волной. Мейдж уже не знала где ее руки, где ноги, а где голова, и пришла в себя только в трюме. От того, что кто-то, спасший ей жизнь, бил ее по щекам. Перед глазами все плыло.
   - Вы живы, сестра Мейдж? Какого черта? Вас чуть не смыло в море! - Дэвид Саммерс пытался поставить ее на ноги.
   - У миссис Дороти начались схватки,- с трудом переводя дыхание, выговорила Мейдж, - нужно открыть доктора.
   - Если б я знал, где этот ключ! - снова выругался капитан и направился к каюте пленников. Мейдж буквально по стеночке ползла за ним следом. Навесной замок безнадежно болтался на двери, но капитан по дороге успел прихватить какой-то ломик, и сбил замок. Из распахнутой двери выпали: Бледный доктор Шерли, пастор и Артур.
   - Мы что тонем? - в голос спросили они.
   - Слава Богу, пока нет, - отвечал капитан Саммерс, - но миссис Ротман, нужна Ваша помощь, доктор.
  
   К концу вторых суток ветер стал стихать, и дождь кончился, но миссис Дороти никак не могла разродиться.
   - Я не знаю чем ей помочь, - развел руками доктор Шерли, когда вышел из каюты, - похоже, что ей необходимо исповедаться.
   Когда за пастором закрылась дверь, сестра Мейдж разрыдалась. Артур обнял ее за плечи, пытаясь утешить.
   - Я сделал все, что зависело от меня. Увы, медицина здесь бессильна. - Оправдывался доктор, хотя никто и не думал обвинять его.
   Сестра Мейдж никак не могла успокоиться, и доктору пришлось сунуть ей под нос, нюхательной соли.
   - Прекратите бессмысленные истерики! Нам и так всем очень тяжело.- Не выдержав, заорал на нее доктор. - Вы же монахиня, черт возьми, и должны понимать, что все мы смертны.
   - Держите себя в руках, доктор, - заступился за нее Артур, - она ведь просто женщина.
   Сестра Мейдж забилась в укол под лестницей и сидела в полном безмолвии, пока отец Эммануил не позвал ее.
   - Она хочет видеть Вас, сестра, - тихо сказал он.
   Маргарет вошла в каюту. Миссис Дороти лежала на кровати, белая как простыня. Мейдж подошла к ней и взяла ее за руку. Миссис Ротман начала говорить, едва слышным голосом:
   - Бог справедлив, Мейдж. Я отправляюсь вслед за своим мужем. Я просила пастора и прошу Вас сестра, если кому-нибудь из вас удастся добраться до Ямайки, передайте моим родственникам, что я прошу их половину нашего имущества отдать церкви и накормить всех голодных. Я была такая жадная, я никому не подавала милостыни. Теперь я очень боюсь пойти в ад за свои грехи. Пусть раздадут от моего имени. - Дороти заплакала, - и пусть помолятся за мою несчастную душу. И Вы помолитесь.
   Сестра Мейдж прикоснулась губами к ее горячей руке и тихо ответила:
   - Обещаю.
   - Нам пора, Мейдж. - раздался за спиной голос Артура.
   - Куда пора? - обернулась Мейдж.
   - Буря стихла. Мы подготовили лодку. Пока пираты не пришли в себя, надо бежать. Другого случая может и не быть.
   - А как же Дороти? Вы, что бросите ее здесь?
   - Ей нельзя помочь.
   - Он прав, Мейдж, спасайте себя. - Дороти говорила, с трудом сдерживая рыдания.
   - Вы сошли с ума! - Мейдж подскочила к двери. - Люди так не поступают!
   Артур вывел Мейдж из каюты, закрыл дверь и резким шепотом стал говорить ей на ухо:
   - А тащить ее в шлюпку в таком состоянии? И какой смысл увеличивать ее страдания? Доктор сказал, что ей осталось жить пару-тройку часов.
   -Но оставлять человека умирать одного - это бесчеловечно!!! - Не соглашалась девушка.
   - У каждого своя судьба. У нас есть только один шанс. Если тащить Дороти с собой, нас могут заметить и у нас больше не будет такого шанса!
   - Я остаюсь!
   - Ради чего? Чтобы закрыть глаза умирающей миссис Ротман и стать забавой пиратам. Ты уже едва не стала ею. Стоит ли еще раз искушать судьбу?
   - Я остаюсь! - еще более уверенно сказала Мейдж.
   - Артур быстрее. - Доктор Шерман просунул голову в люк и тут же исчез.
   - Послушай, Мейдж я знаю, что ты недолюбливаешь доктора и пастора. Но я обещаю, что позабочусь о тебе. Я никогда не брошу тебя! И я не оставлю тебя здесь! - Артур силой попытался увести девушку.
   - Только попробуй! - вырвалась та, - и ты убедишься, как громко я умею кричать.
   - Этот корабль пойдет ко дну! Ты погибнешь вместе со всеми. Ты понимаешь, что я тебе говорю? - Артур вышел из себя и тряс девушку за плечи.
   - Прекрасно понимаю, - отстранилась от него Мейдж.
   - Ты совершаешь непоправимую ошибку!
   - Пусть Бог нас рассудит. Прощай!
   - Прощай! - похолодевшим голосом ответил Артур, осознавая, что напрасно потерял драгоценное время. Уверенным шагом он поднялся на палубу, не задерживаясь ни на мгновенье.
   Мейдж грустно смотрела ему в след.
   - Еще не поздно догнать его - раздался голос капитана из темноты, как всегда ироничный и насмешливый.
   - Вы здесь? Вы все слышали?
   - Почему Вы остались?
   - Мне так велит моя совесть. А почему Вы не задержали их?
   - А моя совесть не велит мне этого делать, - капитан вышел на свет тусклой лампы, висящей под потолком. За спиной, словно тень, шел Оизе. - Они сделали свой выбор и пусть плывут, куда считают нужным. Как миссис Дороти?
   - Вы же слышали, что она умирает - грустно ответила Мейдж.
   - Вы потрясающая девушка, сестра Мейдж, остаться рядом с умирающим другом среди звероподобных пиратов.
   - Не юродствуйте! - Окончательно разозлилась Мейдж и вошла в каюту, но капитан не позволил захлопнуть дверь перед его носом. Он и Оизе вошли следом.
   - Что Вам здесь нужно?
   - Чтобы Вы помолчали хотя бы пять минут, - капитан усадил Мейдж на ее постель.
   Затем он подошел к миссис Дороти, которая находилась почти в бессознательном состоянии, и привел ее в чувства, нюхательной солью.
   - Мадам, Вы слышите меня?
   Миссис Ротман едва заметно кивнула.
   - Оизе хочет попробовать помочь Вам, Вы даете свое согласие? Постарайтесь расслабиться и не терять сознание.
   Капитан обернулся, к притихшей Мейдж:
   - Вы хотите уйти или остаться?
   По тому, как Мейдж не сдвинулась с места, догадаться о ее решении, было не трудно.
   Между тем, Оизе раскладывал на табурете какие-то баночки с мазями, крючки, ножечки и прочее, от одного вида которых, Мейдж стало не хорошо.
   - Учтите, - добавил капитан, видя, как та побледнела, - если Вам вздумается упасть в обморок, то возиться с вами я не стану!
   Оизе ощупал живот женщины, и что-то сказал капитану.
   - У нее ребенок в утробе лежит не правильно, - прокомментировал тот, - но похоже, что он еще жив.
   - Доктор Шерли тоже это сказал, - вздохнула Мейдж.
   Оизе привязал к кровати ноги роженицы согнутые в коленях, и задрал простыню. Капитан сидел у изголовья и не мог видеть ничего непозволительного, но все равно отвернулся, встретившись глазами с Мейдж. Оизе открыл баночку и густо смазал руки жиром.
   - Доктор Шерли пытался перевернуть плод, но у него ничего не вышло.
   - Оизе велел Вам молиться или молчать, - сказал капитан.
   Мейдж закрыла лицо руками и попыталась молиться от чистого сердца, насколько это было возможным. Миссис Дороти кричала от боли, пытаясь подняться, но капитан силой удерживал ее за плечи.
   - Все хорошо. Все идет просто замечательно. Потерпите еще немножко. Ну, все. Тужьтесь, ради Бога, тужьтесь.
   Но у миссис Дороти не осталось сил, и даже нюхательная соль не помогала.
   - Мейдж, идите сюда, быстро! Возьмите полотенце. Нет, лучше я сам, а Вы держите ее.
   Сестра Мейдж слышала, что иногда бабкам-повитухам, приходиться выдавливать детей, когда у роженицы нет сил, родить, но воочию не видела этого никогда. Она в ужасе зажмурилась и спустя какое-то время услышала отрезвляющий голос капитана:
   - Где у вас вода? Полейте, не стойте истуканом!
   Мейдж пришла в себя и увидела, что Оизе держит на руках, окровавленное тельце младенца. Она подала воду. Оизе омыл ребенка, очистив от слизи рот и нос, шлепнул по маленькой попке, но ожидаемого крика, не последовало.
   - Невозможно... - сказал капитан, принимая младенца на руки. - Он очень слаб. Но он дышит! Слава Богу, он дышит!
   Оизе перерезал пуповину и затянул черной шелковой нитью. Он улыбался.
   Мейдж полила негру на руки, и вдвоем они перевернули бессознательную миссис Дороти на бок. Оизе понес содержимое ведра вон из комнаты.
   Мейдж смотрела на капитана. Он был бледен, едва держался на ногах, весь взмокший от напряжения, но совершенно счастливый. Мейдж платком утерла пот с его лба и заглянула в лицо младенцу.
   - Кто бы мог подумать. Что путь на свет окажется таким мучительным. Ну, здравствуй, человечек! Ну и вид у тебя!
   - А чего Вы хотите, Мэм, после такого мучительного пути. Ангелочка с розовым личиком и крылышками: Выйти из материнского ложа - это Вам не в парке прогуливаться. Говорят, что ребенок в момент рождения испытывает еще большую боль, чем мать.
   - Мучительное рождение. Мучительная смерть. Хорошо если между ними будет хотя бы намного счастья ...- философски заметила девушка.
   - Счастье - это лишь наше отношение к жизни.
   - А у Вас есть дети, капитан? - неожиданно спросила Маргарет.
   - Упаси Господи!
   - Вы не любите детей?
   - Глупый вопрос, сестра Мейдж. Я люблю детей, но у меня, их нет, поскольку я не женат, и никогда не будет, потому что я никогда не женюсь!
   На этих словах Оизе вернулся в каюту, и что-то сказал капитану на своем языке. Капитан ответил и Оизе рассмеялся.
   - Почему он смеется? - Мейдж стало любопытно.
   - Он сказал, что был в своем племени, что-то вроде бабки-повитухи и уже сто лет не принимал младенцев на свои руки.
   Но Оизе помотал головой и стал говорить еще что-то. Капитан спорил с ним, но переводить не стал. Оизе продолжал смеяться, вдобавок тыча в сестру Мейдж пальцем. Девушка чувствовала себя очень неловко.
   - Может быть, Вы все-таки объясните! - обиженным голосом произнесла она. - Это совсем не вежливо говорить о человеке, на языке которого он не понимает.
   - Это не касается лично Вас, - раздраженно ответил капитан. - Оизе не понятно Ваше положение монахини. Для него, Вы - обычная женщина.
   Девушка покраснела, ей оставалось лишь догадываться над, чем мог смеяться Оизе.
   - Лучше найдите, во что завернуть ребенка - сказал Дэвид, - признаться, я уже двое суток на ногах, и Вы, похоже, без меня тут отлично справитесь.
   Мейдж протянула приготовленную корзинку с пеленкой. Капитан осторожно положил новорожденного и не упустил возможности еще разок поддеть Мейдж за живое:
   - До того, как Вы ушли в монастырь, Вам приходилось держать младенцев на руках?
   - Вообще-то нет, - огрызнулась Мейдж, - но это не касается лично Вас.
   Оизе разводил водой какой-то черный порошок и из ложечки капнул в рот младенцу. Миссис Дороти он залил почти пол стакана.
   - Это поможет им выжить - перевел капитан, и на прощанье добавил, - слушайтесь Оизе во всем!
   Но уйти он не успел.
   - Капитан! Капитан! - Топот и крики не предвещали ни чего доброго. В дверном проеме появился мертвецки-бледный Мейсон. Капитан не успел его спросить, как первый помощник выпалил что-то на арабском и умчался прочь.
   Дэвид стоял в раздумье. Оизе и Мейдж молча ожидали, что он скажет.
   - Так и знал, что мне не удастся выспаться!- Дэвид пытался шутить. - У нас пробоина в днище. Мейсон пошел спускать шлюпки на воду. Собирайте свои вещи, только самые необходимые и как можно быстрее. Мы зайдем за вами через пять минут.
  

ГЛАВА 9

   Мейдж лихорадочно соображала, что ей нужно собрать в первую очередь. Она ураганом носилась по каюте, собирая вещи. Она все собрала, взяла корзину с младенцем на руки и стала ждать, когда за ними придут. Прошло пять минут, затем десять, а за ними никто не приходил. Нехорошее предчувствие холодком притаилось в груди. Мейдж выскочила не палубу.
   Пираты сновали туда сюда, извергая страшные ругательства. По крайней мере, их не бросили, слава Богу! Она увидела, как матросы откачивают воду из трюма. И что корабль заметно накренился на бок. Капитан стоял на своем посту со спокойным лицом, как будто вокруг ничего не происходило.
   - Ваши друзья, испортили все шлюпки, - не оборачиваясь, сказал он, - и я не знаю, что нам теперь делать...
   У Маргарет подкосились ноги. Она вспомнила слова Артура, о том, что этот корабль утонет. Негодяй!
   - Мы заметили пробоину слишком поздно. Боюсь, что и она дело их рук. Вы, наверное, страшно жалеете, что не уплыли вместе с ними?
   - Нет, - холодно ответила Маргарет. Лучше умереть в обществе достойных людей, чем жить с подлецами.
   "Вот нас Бог и рассудил", - добавила она про себя.
   - Это мы-то достойные люди? - Даже в этом положении капитан не мог обойтись без сарказма.
   Не слыша его, сестра Мейдж отошла в сторону, встала на колени, закрыла глаза и стала молиться. Она впервые обратилась к Богу никак к Высшему суду, а как к лучшему другу, которому на прощанье хотелось открыть свое сердце.
   "Господи! Отец наш небесный! На все воля Твоя! Не молю о спасении, ибо мы его не достойны, грехи наши тяжки, а сердца черствы. Не молю о прощении, ибо наказание уже освобождает от грехов. Но молю о милости Твоей! Дай мне. Нет, дай нам, силы не потерять веру в милосердие Твое! Позволь принять смерть с твердым разумом и чистым сердцем. И позаботься о наших душах!!!"
   Эмоции захлестнули сестру Мейдж и она потеряла связь с внешним миром.
  
   Она не слышала, как Мейсон и Ник ныряли в трюм и наконец-то кое-как заделали пробоину, и вода хоть и продолжала наступать, но заливала трюм не так быстро, что матросы успевали откачивать ее.
   Мейдж не слышала, как Манаульсенаро забравшись на остаток фок-мачты, сумел разглядеть островок, затерянный в тумане. Наспех смастерив что-то наподобие паруса, и молясь о попутном ветре, моряки жалели о том, что нет возможности встать на весла.
   Девушка даже не почувствовала как, проехав, по прибрежным рифам брюхом, со страшным скрежетом, корабль уткнулся в песок.
   И только когда капитан положил ей руку на плечо, словно из другого измерения, до Мейдж донеслись слова: "Довольно, сестра!"
   Она поняла, что корабль спасен, что все они спасены. "Я знала, что Он мне ответит" - только и успела проговорить Маргарет, теряя сознание.
  
   Ветер разогнал остатки туч, и солнце наконец-то пробилось сквозь мглу и туман. Мейдж не знала, как долго она пролежала то ли во сне, то ли в забытье. Через открытый люк, солнечные лучи освещали каюту. Миссис Дороти хоть и заметно порозовела, все еще не пришла в себя. Младенец тихо сопел рядом в корзинке.
   Мейдж поднялась на палубу. Кто-то из моряков спал вповалку на палубе, кто-то выносил из трюмов оружие, порох, провизию, свой небогатый скарб и спускал на берег.
   Остров, до которого им посчастливилось добраться, был очень большой с густой растительностью. Встревоженные непрошенными гостями птицы летали над островом и галдели, как сумасшедшие. На метров тридцать или сорок в сторону моря выступал песчаный мыс, похожий на огромный птичий клюв. Вот в него в тумане, со всего размаху врезался "Черный лев".
   Мейсон, Жак, Тресли были на берегу. Ник с моряками складывали на песчаной косе подмокшие вещи и носили их на большой берег.
   Чен разводил костер, точнее пытался развести, без конца чихая от дыма.
   -Эге-ге! - закричала Мейдж и помахала китайцу рукой. Тот помахал ей в ответ. "Спасибо, Господи!" - подумала Мейдж, пожалуй, более всего она была счастлива от того что, Господь подсказал ей в сердце правильный выбор. Перебирая в памяти вчерашние события, Мейдж вспомнила, что не поблагодарила капитана за свое спасение и за чудесное спасение миссис Дороти и ее младенца. Окинув взглядом матросов на палубе и не найдя среди них капитана, сестра Мейдж решила, что он по видимости спит и хотела вернуться в свою каюту. Она была так увлечена своими мыслями, что, проходя мимо группы моряков, совсем не заметила недружелюбие на их лицах. Споткнувшись о чью-то выставленную ногу, девушка упала. Никто не помог ей подняться, и смеха не было.
   Мейдж сразу поняла все. Пираты знали, что беглецы, повредившие шлюпки, повредили и корабль. Они знали, что Мейдж не помешала им. Они считали ее виновной во всем, что случилось. У Мейдж не было сил, чтобы сопротивляться, звать кого-нибудь на помощь, оправдываться. Она могла лишь в очередной раз полагаться на судьбу.
   Все повторялось, как в страшном сне: с нее снова сорвали монашескую одежду, но на этот раз насиловать ее, слава Богу, не собирались, а ограничились тем, что, накинув веревку на ее шею, стали поднимать вверх на остатке мачты. Веревка сдавливала шею, удушье подступало к горлу, а ноги почти оторвались от пола.
   Выстрел оборвал веревку и заставил толпу обернуться. С капитанского мостика, перескакивая через перила, к ним бежал Дэвид, отбрасывая в сторону мушкет.
   - Вы что, с ума все сошли? Кто приказал?
   Пираты расступились перед своим капитаном, кроме нескольких заговорщиков. Нельсон смело выступил вперед.
   - Это ты сошел с ума, капитан, когда притащил на корабль эту шлюху!
   - Из-за нее, и ее дружков мы чуть не затонули! - поддержали пираты - повесить эту ведьму!
   - Кто приказал? - повторил свой вопрос капитан. - Насколько я понимаю, капитан пока еще здесь - я, и я решаю, кого и когда надо вешать. Может это вас надо повесить за саботаж?
   - Осторожнее, капитан! - зло выкрикнул кто-то из толпы.
   - Правильно, к черту капитана! - поддержала толпа.
   - Вручите ему черную метку!
   К Мейдж снова потянулись руки. Но Дэвид был уже рядом. На ходу, выхватывая шпагу из ножен, он кричал:
   - Да в чем ее вина? Если бы это сделала она, то разве осталась на тонущем корабле? Сначала изберите по всем правилам Берегового братства нового капитана, а потом судите ее. Но пока я жив, я не позволю чинить самосуд!
   - Это легко исправить. - Все тот же Нельсон выхватил из-за пояса пистолет и прицелился в грудь капитана. Их разделяли всего три, четыре шага. И если бы Нельсон выстрелил, то не промахнулся бы. Но он не выстрелил. Юнга Раджу со всей силы стукнул Нельсона по голове прикладом, того самого мушкета, из которого минуту назад стрелял Дэвид. Нельсон упал словно подкошенный, кто-то наотмашь ударил юнгу. Кто-то встал между ними. Завязалась драка. Дэвид крикнул Маргарет:
   - Прыгай в воду! Быстрее! Там мелко! - И кинулся на помощь Раджу.
   Мейдж не смела, его ослушаться. Прыгая за борт, она видела как Мейсон, Жак и Тресли спешат наподмогу капитану. На палубе уже образовалась куча - мала и никто уже толком не понимал, кто с кем, и за что дерется. Несколько выстрелов в воздух остепенили дерущихся. Боцман забрался по трапу и заорал во все свое луженное горло:
   - Всем стоять! Это что бунт? Да я вас!!!
   Еще полчаса или час все разбирались, с чего все началось и кто начал. Выявив человек пять или шесть зачинщиков и, посадив их под арест до полного выяснения обстоятельств, команда постепенно разошлась.
  
   Мейдж сидела под пальмой, возле сваленной в кучу, провизии и посуды. Чен побежал посмотреть, чем дело кончилось.
   - Все в порядке! - сказал он Мейдж когда вернулся. - Все живы: Мейсон - жив, капитан - жив, Раджу - жив, Чен - жив и Мейдж тоже жив.
   Сестра Мейдж облегченно вздохнула. Чен принес ей красивый белый с красными лилиями халат из китайского шелка, в который Мейдж из-за потери своего платься пришлось завернуться.
   - А что будет с этими?
   - С заговорщиками? - Чен перебирал подмокшие мешки с крупами. - Судить будут, а потом, наверное, повесят.
   К вечеру моряки стали собираться в стороне, неподалеку от стоянки.
   - Вам не нужно туда ходить, - сказал Мейсон. - Это наши дела и Вас они не касаются. Оставайтесь здесь с Раджу и Джаядевом.
   Слепленный наспех навес стал для женщин временным пристанищем. Хотя миссис Дороти стало значительно лучше, ходить самостоятельно он еще не могла. Ник Руменс пару часов назад принес ее на руках. Раджу и Джаядев сидели возле костра напротив навеса. У юнги был впечатляющий синяк под глазом. Мейдж присела у костра.
   - Спасибо тебе, Раджу! Тебе изрядно досталось, но ты здорово дрался!
   - Я защищал капитана, а не тебя, - огрызнулся мальчишка. Мейдж не обиделась на него.
   - Я знаю, но все равно ты молодец!
   Стрекотали кузнечики, дрова в костре потрескивали и после двух недель плавания и ужасного шторма - сидеть у костра под шум прибоя, было как-то странно и непривычно. Мейдж прислушивалась к обрывкам фраз доносимых ветром. Ей было не по себе и не сиделось на месте. В голове вертелись слова Чена: "Слушай свое сердце, ибо только через него Бог говорит с людьми" и она решилась.
   Возбуждение команды "Черного льва" на совете было столь велико, что Мейдж, оставаясь незамеченной, успела понять, что пираты разделились на два лагеря: одни кричали, что бунтовщиков надо повесить, вторые, что наказание слишком сурово, учитывая обстоятельство, побудившее людей к неповиновению. Первые кричали, что дисциплина превыше всего, а вторые, что ошибаться может каждый. Некоторые вообще винили во всем капитана.
   - Они знали, на что шли, когда нанимались на службу. На море всякое бывает. И устраивать бунт против капитана по малейшему поводу? Если им дать прощенье сегодня, то завтра вы все решите, что бунтовать можно каждый день! - Громче всех кричал Тресли. - Кому нужна такая команда? Ухожу от вас к чертовой матери!
   - Давай! Проваливай! - кричала толпа. - Капитану нравиться играть в благородство ценой наших жизней.
   - А может вам кроме капитана и боцмана остальные офицеры тоже не нужны? - Не менее возбужденно кричал Жак Тревилье. - Очень даже легко перерезать нам всем во сне горло. А вы подумали, бараньи головы, как вы доберетесь до Тортуги без боцмана и карт? Да вы сопьетесь и передеретесь из-за бутылки рома! И, как вас после этого примет Береговое братство, вы подумали? Вы уверенны, что Нельсон сможет вести вас так, как вел Жемчужный король?
   - Вас испанцы или англичане в первом же бою потопят! - поддержал Ник - Медведь"
   - Мейсон, станет нашим капитаном!
   - Ну, уж нет! - возмутился Мейсон,- чтоб при малейшей оплошности вы мне так же черную метку вручили? Да я лучше сгнию на этом острове! Боцман прав! Такая команда никому не нужна!
   Страсти накалялись. Несмотря на то, что офицеры требующие повесить мятежников, были в меньшинстве, они не собирались уступать. Вот-вот была готова вспыхнуть новая драка.
   - Позвольте мне сказать? - громко выкрикнула Мейдж. Пираты в изумлении обернулись. Мейдж вышла вперед:
   - Я хочу напомнить вам, что за наши грехи, кара Господа, едва не обрушилась на наши головы. Мы чудом спаслись! Господь смилостивился над нами. Но если сейчас вы обагрите свои руки кровью, то кто знает, будет ли Господь милостив к вам далее, видя вашу жестокость к оступившимся братьям вашим?
   - А девчонка права! - поддержал ее Чен, - плохая карма нас догонит.
   - Мне кажется, что в сложившейся ситуации самое разумное - отложить решение до возвращения на Тортугу - продолжала Мейдж.
   - Бабы будут давать советы! - перебил ее Тресли. - Ну, это уже совсем смешно!
   -А если мы не договоримся, то сдохнем на этом острове все! - Сделал заключение Жак. - Нужно чинить корабль и выбираться отсюда. А это возможно только тогда, когда все действуют сообща, а не как кому вздумается. Кто-то из вас подумал о том, что мы будем делать, если не приведи Господи, испанцы нагрянут? А посты хоть кто-то задумался выставить?
   - А это твоя обязанность, Морской волк, - загудели пираты, до которых понемногу стало доходить вся опасность их положения.
   - Так, значит я вам все-таки, нужен! - злорадствовал француз. - А то, я уж начал думать, что вы и в правду без меня справитесь!
   Пираты опять зашумели и загалдели, перебивая друг друга. Дэвид Саммерс пару раз выстрелил в воздух, добиваясь тишины.
   - Как я понял, господа булканьеры, вы уже высказались. Теперь моя очередь. Пока - я капитан и отвечаю за людей и корабль, я - а не кто-то другой, решаю, как на этом корабле должно быть. И раз вы все еще живы, то я справляюсь со своими обязательствами не так уж плохо. Может ли кто-то из присутствующих упрекнуть меня в том, что я нарушил свое слово, прятался в бою за спины или присвоил себе незаконную часть добычи?
   Пираты молчали, потупив взгляды.
   - Но твоя привязанность к девчонке... - начал, было, кто-то, но Дэвид оборвал его, выйдя из себя:
   - Я ни к кому не привязан! Я что должен был смотреть, как Нельсон ее вешает? Чтоб потом все Карибы болтали, что Жемчужный король докатился до того, что вешает беззащитных монахинь?! Все желающие такой репутации могут отправляться к Белой бороде или Альфреду великолепному.
   - Если только все дело во мне, так еще не поздно. - Мейдж побледнела и опустилась на колени. - Если моя вина так велика перед вами, пожалуйста, пролейте только мою кровь.
   Мейсон и капитан переглянулись.
   - Конечно, Мэм! - Первый помощник капитана бесцеремонно поднял ее, и, подталкивая, по направлению к лагерю, сказал:
   - Но по моему вам уже пора. Ох, уж эти женщины!
   Пираты расхохотались.
   - Похоже, она и тебе по вкусу, - послышались шутки, пока они пробирались сквозь толпу.
   - О вкусах не спорят, - сдержанно отвечал Мейсон, уводя девушку.
   У костра он хорошенько отсчитал Раджу:
   - В следующий раз, когда мое указание не будет выполнено, получите розгами оба!
   Решение команды было неожиданным: Жемчужный король - остается капитаном. Команда обязуется бесприкасловно подчиниться ему. Нельсону и его сообщникам будет дарована жизнь, но они останутся под арестом до Тортуги. Все недовольные могут получить расчет и беспрепятственно уйти.
   - Не думай, что твоя поступила плохо - говорил ей Чен,- твоя хорошо сказала, поэтому Чен - горд!
   - Толку-то что! - корила себя Мейдж, - все и так меня не любят, а теперь и вовсе...
   - Чен любит Мейдж! А это главное!
   - Да уж, - утирая слезы, улыбалась Мейдж: однозначно - китаец был ее добрым ангелом. - Спасибо тебе, Чен. Кажется, я тоже тебя люблю.
   - Твоя похожа на мою внуську, Мао Ли, только твоя совсем большая.
   - Ты не похож на моего отца, но я все равно тебя люблю.
  

ГЛАВА 10

  
   Ремонт корабля оказался не такой уж простой задачей. Кроме пробоины оставленной беглецами, судно получило еще несколько серьезных повреждений от удара о коралловые рифы.
   - Чем латать эти дыры проще все поменять,- без энтузиазма сказал плотник Джозеф, осматривая фронт работы.
   - Значит, будем менять! - Весело отвечал капитан.
   - Не понимаю твоего веселья, - процедил Мейсон.
   - Погода - замечательная! Остров - чудесный! И я, в принципе, никуда не тороплюсь! - продолжал в том же духе Дэвид.
   Его офицеры переглянулись.
   - Он не спешит никуда, видите ли. - Пробурчал себе под нос первый помощник.
   - Это добром не кончится! - покачал головой Тресли.
   Жак хлопнул боцмана по плечу:
   - Капитан прав! Нечего нос вешать! И лучше сейчас потратить время, чем затонуть на полпути к Тортуге.
  
   Миссис Дороти была полностью поглощена заботами о младенце, который впрямь оказался очень хилым и слабым. Но Дороти была в восторге и утопала в любви к своему новорожденному сыну. Она то и дело повторяла:
   - Смотрите, сестра Мейдж, он зевнул!
   - Боже мой, он сморщил носик!
   Мергарет снисходительно улыбалась.
   Снаружи раздался стук о деревянную подпорку.
   - Кто там? Войдите!
   Тканная пола навеса приподнялась и перед дамами возник сначала огромный букет диких орхидей, а затем капитан.
   - Наконец-то мы удостоились чести принять Вас в нашем скромном жилище! - Почти синхронно произнесли женщины. Обе они рады были видеть капитана и обе счастливо улыбались.
   Капитан снял шляпу.
   - Простите великодушно, - им в тон вторил он, - видит Бог, только важные дела не позволили мне навестить вас раньше.
   Мейдж приняла букет не виданных ею раньше цветов, в немом восхищении.
   - Орхидеи, - романтично произнесла миссис Ротман, вдыхая сладкий аромат, - они растут в нашем саду на Ямайке.
   Дэвид присел на пенек, заменяющий табурет.
   - Как Вы назвали своего малыша?
   - Муж мечтал, если родиться сын, назвать его в честь своего отца Уильямом.
   - Достойное имя, - согласился капитан.
   - Я так хотела, господин капитан, что-то сказать Вам. У меня просто нет слов, чтобы выразить свою признательность! Если бы не вы. - Миссис Дороти говорила от всего сердца с большим чувством.
   - Если бы не Оизе - уточнил капитан, - а я? Что я? Я всего лишь держал вашего ребенка, когда Оизе перетягивал ему пуповину. Даже сестра Мейдж рисковала своей жизнью, гораздо больше, чем я. Но если Вы, все же, настаиваете, что я заслужил награду за свою незначительную помощь, то для меня лучшей наградой будут Ваши счастливые улыбки.
   - О! Как Вы добры!- миссис Дороти быстро исчерпала запас красноречия.
   - Но боюсь, что новость, которую я принес вам, несколько огорчит вас. Помните, ли вы, что я обещал к определенному сроку высадить вас на Тортуге? Я вынужден признать, что не смогу выполнить своего обещания, потому что мы застряли на этом острове на неопределенный срок.
   - Что это за остров? - спросила мадам Ротман.
   - Индейцы называют этот остров - "Остров зеленого пеликана", из-за похожего на клюв мыса, в который мы врезались. Он находится, примерно, в четырех днях пути до Тортуги.
   - Но как это возможно? - не поверили своим ушам женщины, вспоминая слова пастора. - Как путь обратно может занимать меньше времени, чем туда?
   - Это очень легко объяснить. Мы плывем другой дорогой. Из-за письма Бонни, Белой бороды, я был вынужден отплыть с Тортуги раньше времени. Поскольку мы уже проделали половину пути, возвращаться обратно не имело смысла:Мы рисковали опоздать на встречу с нашими друзьями. Но, в тоже время, болтаться у места встречи столь долго было не безопасным. Поэтому пришлось сделать крюк, чтоб скоротать время и запутать тех, кто попытался бы определить место встречи с моими компаньонами. Может быть, такое решение не очень оригинально, но зато безопасно.
   Мейдж еще никогда не видела капитана таким открытым, как сейчас.
   Провожая, его она вышла на солнце.
   - Я тоже хотела сказать Вам несколько слов.
   - Да, я слушаю. - Они не спеша, пошли вдоль берега.
   - За время нашего знакомства Вы спасли мне жизнь - Мейдж стала загибать пальчики, - уже три раза.
   - Похоже, спасать Вас - это предназначение всей моей жизни, - пожал плечами капитан.
   - Но я ни разу Вас не поблагодарила и хотела поправить эту несправедливость, - Мейдж не обращала внимание на шуточки капитана.
   - Я не возражаю!
   - Спасибо Вам, господин капитан, - Мейдж говорила очень серьезно, - я не знаю, как могу отблагодарить Вас.
   Капитан шел, смотря себе под ноги.
   - Еще я хотела попросить у Вас прощения, - продолжала сестра Мейдж.
   - Что Вы, не стоит!
   - Не перебивайте меня, пожалуйста, а то я запутаюсь! - Мейдж была полна решимости, сказать все, что спланировала заранее. - Я была о Вас очень дурного мнения, теперь я вижу, как ошибалась. Пожалуйста, простите мои грубые слова и недостойное поведение!
   - Не забудьте про царапину! - расхохотался Дэвид. Он явно не собирался становиться серьезным
   - Да и это тоже, - растерялась Мейдж, - мне кажется, что я Вас тогда еще и укусить успела.
   - Не скрою! Знакомство с Вами, мне надолго запомнится!
   - Я причинила Вам столько беспокойств! Мне ужасно стыдно. Могу ли я как-то сгладить свою вину?
   - Ну, я не знаю, сестра Мейдж, моя жажда мести будет удовлетворена разве, что если Вы позволите в отместку и мне Вас покусать.
   - Послушайте! - возмутилась девушка, - я перед Вами тут сердце на изнанку выворачиваю, а Вы издеваетесь! Мало я Вас тогда поцарапала?
   Мейдж была готова развернуться и уйти, но капитан задержал ее:
   - Я просто хотел сказать что Вам, что Вам не за что извиняться.
   - Позвольте это мне самой решать!
   - Хорошо, хорошо, - согласился капитан, - я принимаю Ваши извинения! Вы удовлетворены?
   Мейдж уничтожающе посмотрела на него.
   - Нет, право, ну, что Вы за человек? - В сердцах воскликнула она, взмахнув руками. - Вы просто не исправимы!
   - Как бы Вам снова не пришлось извиняться, - глаза капитана искрились от смеха.
   Мейдж молча направилась к стоянке, оставляя капитана смотреть ей вслед.
   - Сестра Мейдж! - Окликнул ее он. - Может быть, Вы не будете столь жестоки и позволите мне так же сказать Вам несколько слов.
   Девушка остановилась, не поворачивая головы.
   Волны с тихим шелестом набегали на песчаный берег у ее ног.
   - Я тоже хотел извиниться перед Вами, - сказал ей капитан, подойдя к ней. - Я тоже был предвзятого мнения. Но Вы полностью изменили его. Простите мне мои издевки и колкости.
   - Только не обещайте, что больше не будете кусать меня, - иронично заметила Мейдж.
   - Я знаю, что Вы не поверите мне! - не моргнув глазом, выдал Дэвид.
   Мейдж наконец-то улыбнулась.
   Они продолжали, не спеша идти по берегу.
   - Будем считать, что цель наших взаимных извинений достигнута.
   Когда они не спеша, дошли до жилища Мейдж, капитан раскланялся с ней у входа:
   - Можете на меня обидеться, но я все равно должен что-то сказать Вам.
   - Да. Я понимаю! Эту страшную правду кроме Вас мне никто не скажет! - Сестра Мэйдж изящно опустилась в реверансе.
   - Именно так!
   - Я готова выслушать эту правду о себе, какой бы горькой она не была, - не отставала от него девушка.
   - Я должен честно признать, что это платье Вам к лицу гораздо больше, чем то, что Вы носили обычно! - Серьезным голосом произнес капитан и улыбнулся на прощанье.
   Мергарет ждала все, что угодно, но только не этот комплимент. Она фыркнула, делая вид безразличия, но долго смотрела вслед уходящему капитану, ловя себя на мысли, что ей нравится смотреть ему вслед, отогнув край ковра-стены.
  
   Мейдж как обычно помогала коку готовить на костре. И эта помощь была как нельзя кстати. Чен учил ее готовить, открывая секреты своего мастерства, и ругался по-стариковски:
   - Ничего твоя бестолковая не умеет, ни овощи нарезать, ни дров наколоть, ни посуды помыть! Даже, кимоно нормально носить не может!
   Мейдж улыбалась, ворчанье Чена ни чуть не обижало ее.
   - Ты забываешь только одно, Чен, - говорил капитан, на ходу завязывая платок вместо шляпы и делая вид, что очень торопиться, - что всю свою сознательную жизнь, эта леди была кем угодно, но не кухаркой и тем более не посудомойкой.
   - А Вы почем знаете? - Мейдж встала в позу: руки в боки.
   - Посмотрите на свои белые ручки, Миледи! - Капитан не останавливаясь, шел мимо. - Это ручки придворной дамы или фрейлины королевы, но никак не посудомойки.
   Мейдж хмыкнула и снова принялась за свою работу. Манаульсенаро уже успел изучить остров, и каждый раз возвращаясь из леса, он приносил диковенные овощи и фрукты, к которым, если бы не Чен, Мейдж даже не знала, как подойти.
   В лесу было полно дичи, а в море - рыбы. Неподалеку от разбитой на берегу стоянки, по счастливой случайности, протекал ручей с кристально чистой водой. И команда "Черного льва" не испытывала нужды ни в еде, ни в воде.
   Чен, как обычно, готовил такие разносолы, которые мог позволить себе не каждый дворянин в Англии. Приправы и специи, которые ценили на вес золота в Европе, несомненно, украшали вкус любого блюда Чена, но старик все равно гордо заявлял, что настоящее мастерство повара не испортишь ни какими продуктами!
   После обеда Мейдж вместе с Ченом шли на ручей мыть кастрюли. Иногда им помогал Раджу и Джаядев. Капитан часто задерживался на обед, и Чен оставлял для него еду в отдельной посуде. Часто он возвращался уже в сумерках, уставший, но веселый, бросал на песок веревку и топорик с короткой ручкой и садился есть около костра, рядом со своей командой. Несмотря на напряженные дни пираты, так или иначе, собирались вечером у костра за кружечкой пива, пели песни и травили морские байки. Иногда, капитан рассказывал что-то смешное, что все хватались за животы.
   Мейдж наблюдала из своего укрытия и тихо вздыхала. Миссис Ротман по-своему расценивала эти вздохи:
   - Да, Мейсон - очень интересный молодой человек.
   Маргарет не стала переубеждать ее. Со слов Раджу она знала, что полкоманды считало ее девушкой Мейсона, но не собиралась каким-то образом реагировать на это. Сам Мейсон изрядно измотанный организацией ремонта, бегал по побережью, абсолютно не замечая Мейдж. То же самое Мейдж делала по отношению к нему. И, похоже, его это так же устраивало.
  
   Среди вещей миссис Дороти нашлось пару платьев, которые подошли Мейдж, и мадам Ротман с удовольствием подарила их девушке. В них она чувствовала себя значительно уютнее, чем в китайском кимоно.
   От Раджу, Мейдж слышала, что капитан целыми днями лазает по горам и собирает минералы. Однажды, зайдя слишком далеко в лес вверх по ручью, Мейдж увидела его, весящего на отвесной скале. Он отбивал какие-то, камешки со склона.
   - С ума сойти! - сказала себе Мейдж - уж не вздумалось тебе влюбиться, душа моя? Нет! Только не это!
   Но вопреки здравому смыслу, чувства разгорались в ее сердце все больше день ото дня.
   - Скоро я уеду на Ямайку - утешала она себя - и все закончится. И больше я никогда не увижу Дэвида Саммерса! - Но от этой мысли Маргарет становилось почему-то грустно и ей совсем не хотелось уезжать на Ямайку.
  
   Каждое утро и каждый вечер Мейдж стирала на ручье вещи и пеленки для малыша Уильяма. Отправляясь как всегда на ручей Мейдж, прихватила и одежду капитана. Обычно, это входило в обязанности Оизе, но тот проводил с младенцем не меньше времени, чем родная мама и, по всей видимости, забыл, что под деревом, где облюбовал себе спальное место капитан, уже скопился ворох рубашек, блузок и шаровар.
   Маргарет сидела на камешке, отпустив в прохладную воду ступни. Странные чувства наполняли ее. Она прикоснулась рубашкой к щеке.
   - "И вообще, вы не в моем вкусе, как женщина"!
   - "А не женюсь я никогда" - вспомнились ей высказывания капитана.
   - Можно подумать, что ты влюбилась в первый раз! Все проходило, и это пройдет. Не стоит слишком сильно привязываться к будущему, которое не возможно. Увы, между нами целая пропасть. И это всего лишь романтическое увлечение.- С досадой говорила себе Мейдж.
   Старательно развешивая белье на веревке, Маргарет почувствовала на себе колючий взгляд, сверлящий ей спину, но сделала вид, что ничего не замечает.
   - Что Вы делаете, Миледи? - капитан был раздражен.
   - А что я делаю? - удивилась Мейдж.
   - Кто разрешил Вам трогать мои вещи?
   Мейдж в ответ пожала плечами:
   - Могу я позволить себе роскошь что-то сделать для Вас и этим хоть как-то выразить свою благодарность?
   - Можете! - Съязвил капитан. - Но не переусердствуйте, иначе я не смогу это носить!
   Мейдж задохнулась от возмущения, но сдержалась и ответила в тон:
   - Я помню, что Вы не обещали мне не кусаться, но имейте в виду, что я могу отхлестать Вас мокрыми тряпками, и это значительно подмочит Вашу репутацию.
   - Попробуйте! И увидите, что из этого выйдет!
   - Не уж-то на рее повесите? - Мейдж подняла с песка пустую корзинку, в которой принесла белье.
   - Придумаю что-нибудь поинтереснее! - ответил капитан.,
   И Маргарет не могла понять, действительно, он сердиться или делает вид.
  
   Миссис Дороти уже вставала и потихоньку начала гулять со своим ребенком по побережью, ей помогал Оизе.
   - Вам очень важно гулять, хорошо спать и хорошо кушать, - говорил ей негр, - иначе у малыша не будет, сил расти.
   Миссис Дороти безоговорочно выполняла все его указания.
   Появление младенца, каким-то загадочным образом, изменило атмосферу в команде "Черного льва". Пираты приходили полюбоваться этим чудом в корзинке и уходили немного подобревшими. Даже одноглазый Тресли чесал свой затылок со словами:
   - Это же надо было так влипнуть! Ох, и посмеется над нами вся Тортуга!
   Ранним утром, когда Мейдж успела окунуться в море и заплести в косу свои длинные рыжие волосы, на пороге ее жилища появился капитан.
   - Мы идем выбирать сосны на мачты, не хотите ли прогуляться с нами по острову? - предложил он.
   - С удовольствием! Но я должна помогать Чену...
   - Раджу и Джаядев могут это сделать вместо Вас.
   Капитану не пришлось дважды повторять свое приглашение. Маргарет предупредила миссис Ротман и Чена, прихватила с собой шляпку и стояла рядом с дюжиной матросов отправляющихся в лес.
   - И она с нами? - возмутились те.
   - Что делать? - пожал плечами Дэвид, - вы же знаете, что для меня желание гостя - закон.
   Слава Богу, Мейдж не могла слышать этих слов.
   Манаульсенаро, Тресли и Джозеф, уже давно пометили эти деревья. Оставалось их только срубить и отнести к берегу.
   Индеец шел впереди, прорубая тесаком дорогу среди зарослей. Встревоженные лесные твари расползлись и разлетелись в стороны.
   - Сморите под ноги, сестра Мейдж, - неоднократно говорил ей капитан, - здесь есть змеи.
   Но Маргарет сразу же забывала о его предупреждениях и во все глаза смотрела по сторонам ( куда угодно, но только не под ноги ). Капитан неодобрительно качал головой, видимо сожалея о том, что взял девчонку с собой. Но он достойно терпел нерасторопность и медлительность Мейдж, даже тогда когда приходилось подавать ей руку. Дорога в глубь острова живописно извивалась между огромных валунов и отвесных скал, то поднималась вверх, то опускалась вниз. Она заняла, по крайней мере, два часа времени. Достигнув наконец-то открытой поляны, где среди изогнутых тропических деревьев росли прямые сосны, мужчины разбили стоянку. Намного передохнув, пираты взялись за работу.
   - Ради Бога! - Капитан усадил девушку на небольшой валун, заросший мхом, - не сходите с этого места. Если я в четвертый раз не успею спасти Вас и с Вами что-то случиться, мне нечего будет сказать Чену, да и себе я этого не прощу.
   - Хорошо, хорошо! - уверила его Мейдж и осталась издали наблюдать, как мужчины одну за другой валят многовековые сосны. Кто-то обрубал ветки, кто-то рубил новое дерево. Работа спорилась.
   - Капитан сказал, что нужно приготовить обед. Посмотрим, на что ты способна без китайца. - Манаульсенаро сложил к ногам девушки дичь и овощи.
   - Боже мой! - растерялась она, - я не справлюсь.
   - Справишься, конечно! - Индеец весело подмигнул ей, - ну, хорошо, Дикая обезьяна немножко поможет тебе. Совсем чуть-чуть.
   Он наломал веток, сложил из камней очаг и развел огонь.
   - Это - маис. Его хорошо жарить на огне, наткнув на длинные палочки, - он протянул Мейдж золотистые початки.-Патато закапывают в горячие угли. Поджаренный кокос тоже очень вкусно.
  
   Прервавшиеся на обед мужчины с аппетитом ели зажаренную кукурузу, запивая родниковой водой, и нахваливали сестру Мейдж, какая она хозяйка, умница и красавица.
   - Каких только глупостей от голода не наговоришь! - поддакивала им Маргарет. Но в душе была абсолютно счастлива, что хотя бы не опозорилась и справилась с такой пустяковой задачей.
   После обеда часть моряков понесли первое бревно к лагерю, а остальные повалили еще пару деревьев. Когда ближе к вечеру они взвалили на плечи очередную сосну, капитан подошел к Мейдж.
   - Я и Манаульсенаро остаемся здесь. Если Вы устали, тоже можете оставаться. Мы вернемся в лагерь завтра. - Сказал он с безразличием.
   Но, не смотря на его тон, Маргарет осталась.
   В лесу было небольшое озеро, из которого маленькие ручьи брали свое начало и бежали к океану. Мейдж с удовольствием залезла в его прохладные воды. Среди больших красивых лотосов она лежала на воде и смотрела на порхающих над ней больших разноцветных стрекоз. Этот остров "Зеленого Пеликана" казался ей настоящим раем.
   Вдруг кто-то схватил ее за плечи. Мейдж истошно закричала, прежде чем увидела перед собой капитана.
   - Вы что? Вы до смерти напугали меня!
   - Это Вы напугали меня до смерти! - вместо извинений закричал на нее он. - Вы плыли как бревно! Почему Вы не отвечали, когда я звал вас? Я подумал, что с Вами что-то случилось.
   - У меня уши были в воде, - тоже повысила голос Мейдж. - и нечего на меня глаза таращить!
   - Вздорная девчонка! - чуть не сказал "баба", капитан. - А если бы здесь были большие толстые крокодилы?
   - Которые питаются исключительно молоденькими монашками, - продолжила его мысль Мейдж и брызнула в капитана водой.
   - Ах, так! Ну, получите! - в ответ на девушку обрушился шквал воды.
   Они барахтались в воде как дети, и звонкий смех девушки разлетался по округе. Когда они вылезли из воды, то Мейдж не смогла сдержать своей иронии.
   - Уж я и не думала, что в самом деле дорога Вам, - издевалась Мейдж. - Вы ведь сказали, что не привязаны ко мне?
   - Нашли что вспомнить! Я ни к кому не привязан. А Вам хотелось, чтоб было все иначе?
   Поставленная в тупик этим вопросом Маргарет обиженно поджала губки, но Дэвид умел сглаживать свои неосторожные колкости:
   - Мне и самому хотелось, чтоб было иначе.
   Потом они сохли в лучах уходящего солнца на камнях возле озера. Мейдж сидела по обыкновению, свесив ноги в воду. Капитан лежал на спине, вытянувшись во весь рост.
   - Вам говорили когда-нибудь, что Вы похожи на русалку?
   - Нет, господин капитан, - отвечала Мейдж, убирая пряди с лица. - Но признаться честно, я ни с кем еще так не сидела вдвоем на берегу озера, на необитаемом острове посреди Атлантического океана.
   - Можно просто Дэвид, - сказал капитан, переворачиваясь на живот.
   Мейдж покосилась на его многочисленные шрамы украшающие его спину.
   - Я был когда-то на золотых приисках, - пояснил Дэвид, - там были мастера расписывать спины. Вас это пугает?
   - Нет, - отвечала девушка, - красота души, ведь не зависит ни от какого уродства тела.
   - Вы, в самом деле, в это верите? - переспросил Дэвид, который в принципе не был уродлив.
   - Свято! - кивнула девушка. - Видите ли, Дэвид, я боюсь показаться не скромной, но когда я смотрюсь в зеркало, мне кажется, что внутри я гораздо лучше, чем снаружи.
   Капитан приподнялся на локтях и оценивающе окинул ее с ног до головы. Она была немного выше среднего роста, не худышка, но и без особых излишеств, милые черты лица, голубые глаза, изогнутые брови.
   - Не знаю, что Вы представляете внутри, но и снаружи Вы - очень даже ничего!
   Мейдж от души рассмеялась.
   - Но я же далеко не в Вашем вкусе?
   - Боже мой! Какая Вы мелочная Мейдж. - Отшучивался Жемчужный король. - Ох, сдается мне, что Вы припомните мне каждое мое неосторожное слово.
   Маргарет поняла, что напрасно вспомнила эту фразу, и перевела разговор на другую, не менее щекотливую тему.
   - Почему Вы стали пиратом?
   - Я - не пират, мисс Мейдж. И я не граблю даже испанские корабли, хотя у моей команды, может быть, руки и чешутся. Я скупаю жемчуг, торгую оружием и ни к кому не лезу. Но если лезут ко мне, выбирать не приходиться. Пришлось потопить несколько испанских фрегатов. Вот они и объявили награду за мою голову. Но среди капитанов Берегового братства нет, пожалуй, никого, за чью голову бы не назначил цену. Как я стал пиратом? Это такая долгая история. Зачем мне утомлять Вас?
   - Я обидела Вас? - тихо спросила Мейдж, прикасаясь к его плечу.
   Капитан закрыл глаза.
   - Когда я учился в Европе, то сдружился с одним знатным вельможей. Случайно я стал свидетелем того, как моего друга убили и в его смерти обвинили не виновных. Это была большая политическая интрига против членов королевской династии и ничья жизнь на этом фоне ничего не значила. Когда попытались убить меня, я был вынужден бежать на Восток. И еще пару лет за мной по пятам ходил наемный убийца.
   - А потом? Вы убили его?
   -Нет. - Дэвид открыл глаза и посмотрел на Мейдж. - Три или четыре раза мне чудом удавалось спастись, а потом случилось так, что на караван-сарай, где мы все спали, напали кочевники, и нам вместе со слугами купца Али пришлось отбиваться плечом к плечу....Это - был Мейсон... Мы подружились потом.
   - Мейсон был наемным убийцей?! - голубые глаза Мейдж округлились.
   - Мейсон был членом ордена иезуитов. Ему внушили, что во славу Иисуса, можно убивать. Но он покинул этот орден.
   - Вот почему он так ненавидит католических священников? - догадалась Мейдж.
   - Да. - Согласился капитан. - Но он хороший человек, если такое определение уместно для пирата. Он - честный и верный друг, храбрый солдат. А то, что приходилось убивать, так у каждого своя судьба: кому-то быть убитым, а кому-то убивать и жить в постоянном ожидании своей очереди в ад.
   - И Вы говорите об этом так спокойно?
   - А, что мне остается?
   - Вы хотели бы вернуться на Родину?
   - Каждый хочет быть прощенным и Богом, и людьми. Но разве наши желания кто-то учитывает?
  
   Манаульсенаро зажег костер. Из травы и листьев он сделал мягкую постель для девушки.
   - Это для Вас. Маноульсенаро беспокоится, будет ли леди, удобно в таких диких условиях?
   - Пусть Манаульсенаро не беспокоится за леди. Леди две недели спала на голой земле, и о ней совсем никто не заботился.
   - Белая борода имеет сердце шакала, - согласился индеец.
   - А где вы будите спать? - поинтересовалась девушка.
   - Не беспокойтесь, мы будем спать рядом. - С усмешкой на устах утешил ее капитан. - Мы будем дежурить по очереди и ни зверь, ни человек не потревожат Ваш сон. А чтоб Вас москиты заживо не сожрали, натритесь вот этим. - Он протянул Мейдж сок какого-то растения, выдавленный в скорлупку кокосового ореха. Резкий запах вытяжки, не очень-то понравился Мейдж, но и москитам он, тоже пришелся не по вкусу. Они назойливо жужжали над ухом, но не опускались. Здесь их было значительно больше, чем на побережье и если бы не этот сок и не дым костра, вряд ли они дали возможность заснуть Мейдж, хоть на мгновенье.
   - А здесь есть змеи?
   - Конечно, сестра Мейдж. И скорпионы, и пауки, и смертоносные пауки и много еще всякой гадости! - Капитан наслаждался как мальчишка, пугающий девчонок лягушками или мышами.
   - Интересно узнать? А все эти перечисленные твари входят в список тех, от кого Вы собираетесь охранять мой сон?
   - Безусловно!
   Первую половину ночи выпало дежурить Дэвиду. Подбрасывая щепки и ветки в огонь, через какое-то время капитан спросил:
   - Вы уже спите?
   - Нет, - ответила Мейдж.
   - О чем Вы мечтали в детстве?
   - Я? Это было так давно. У меня было много фантазий. Вы будете смеяться надо мной.
   - Клянусь быть серьезным, как судья при исполнении обязанностей.
   - В детстве я обожала лошадей, но так и не научилась на них ездить. Потом, когда отец стал брать меня с собой в театр, мне хотелось стать актрисой, когда вырасту.
   - Из Вас получилась бы замечательная Дездемона,- вполне серьезно заметил Дэвид.
   -А из Вас - Отелло! - прыснула со смеху Мейдж.
   - Я - не смеюсь, это Вы смеетесь. Но роль рогоносца, вообще то, не мое кредо.
   - Ну, а это, совсем! - продолжала вспоминать Мейдж. - Я мечтала быть капитаном пиратского судна, грабить богатые корабли и, награбив безумное количество денег, уплыть на необитаемый остров.
   - Зачем Вам деньги на необитаемом острове? Что Вы с ними будете делать? - ни тени усмешки не было на лице капитана, зато Мейдж едва не умирала от смеха:
   - Умоляю Вас, снимите с себя эту серьезную маску, Вы смешите меня еще больше!
   - Ни за что! Слово чести!
   - Еще, я мечтала стать астрономом. И сосчитать все восемь миллионов двести тысяч сто восемьдесят четыре звезды!
   - Почему восемь миллионов сто восемьдесят четыре звезды?
   - Не верите, пересчитайте сами! - Мейдж пришла на ум детская шутка, наконец-то рассмешившая капитана. - А о чем мечтали Вы?
   - О, мои мечты были менее романтичными. Мой дядя был священником. И я воспитывался в строгой католической семье и тоже мечтал стать священником, даже когда вырос.
   - А почему не стали?
   - Я провалил экзамен в семинарию, и меня не взяли. Отец и дядя были злы на меня, и я поступил в Оксфордский Университет, тогда они простили меня. Потом я мог попытаться еще раз, но уже не хотел.
   - Жаль...
   - А может, и нет. Все, что Бог не делает, все, клучшему. Значит, служить Ему в этом качестве, не мой путь. А почему вы стали монахиней?
   Мейдж долго молчала.
   - Родственники вынуждали меня выйти замуж. У меня не было другого выбора.
   - Этот человек был настолько неприятен Вам?
   -О, да!
   Мейдж невольно вспомнила, как ее пожилой жених - майор Гресли, с потными руками и неприятным запахом изо рта, пытался обнять ее в саду.
   - До сих пор тошнит. А Вы? Вы любили кого-нибудь?
   - Конечно! - тон капитана стал опять бесшабашным. - Это было еще до того, как я захотел стать ксензом. Ее звали Джени Макфоурт. Мы поклялись в вечной любви на колокольне в церкви, под звон вечерней службы. Нам было, дай Бог памяти, лет по десять или одиннадцать. Любовь. Разбитое сердце - невозможно склеить, - уже серьезно добавил он. - Я как-то слышал одну мысль, что любовь - это сказка: все говорят о ней, все ищут ее, но никто не встречал ее. Пожалуй, хватит разговоров на сегодня.
  

ГЛАВА 11

   Удивительно, но в один прекрасный день, пираты все же спустили корабль на воду! Пригодились даже камешки капитана, которые расплавили в железной бочке и осмолили днище, вплоть до ватерлинии. Это радостное событие, было отмечено выстрелами из мушкетов и радостным улюлюканьем. Оставшееся дневное время ушло на загрузку корабля. Шлюпки, которые так же пришлось чинить, до глубокой ночи курировали от берега к кораблю, перевозя оружие, порох, провизию и прочее. Чен, всю ночь пек на костре лепешки в дорогу для всей команды.
   - Они пролежат два или три дня и Чену не придется работать.
   - Угу, - соглашалась Мейдж, жуя очередную лепешку.
   - Эй! Хватит! - Чен отнял лепешку,- твоя скоро станет совсем широкая, ни какого кимоно не хватит!
   Мейдж заливалась веселым смехом, который было слышно даже на корабле, озорно хватала горячую лепешку из рук Чена и убегала. Чен с кочережкой гонялся за ней вокруг костра. Но девчонка была проворнее.
   - Ну, ничего! - Чен возвращался к своему занятию, - на корабле нет много места. Там твоя от меня далеко не убежит. Вот я тебе задам воровка лепешек!
  
   Капитан сидел на носу корабля, и смотрел в подзорную трубу на суету возле костра. Вздыхал и снова погружался в свои мысли.
   Оизе незаметно подошел и сел рядом с капитаном.
   - Странная штука - судьба - после долгого молчания произнес капитан - кто бы мог подумать, что они найдут друг друга?
   - Да - соглашался Оизе - они оба счастливы, но, похоже, это не приносит счастья тебе.
   - Ты знаешь меня много лет, Оизе, скажи, что мне делать?
   - Ты хочешь, что бы я за тебя решил то, что должно решить твое сердце? - негр покачал головой.
   Они помолчали еще немного.
   - Маленький ребенок сделал тебя счастливым или мне только кажется? - спросил Дэвид.
   - Я - шаман, хранитель рода и это одна из моих обязанностей. Если в роду перестают рождаться дети - это значит, что Боги прокляли людей, но когда дети приходят - это благословение.
   - Если ты захочешь уйти с этой женщиной и ее ребенком, я не буду против.
   - Я знаю, что ты просто хочешь избавиться от старого слуги, - снова покачал головой Оизе. - Но я не буду, счастлив вдали от тебя и еще пригожусь.
  
   На рассвете последняя лодка причалила к острову, чтоб забрать последних матросов, бочки с водой, Манаульсенаро, Чена со своим скарбом и Мейдж. Пока моряки грузились в шлюпку, Маргарет вспомнила, что оставила у ручья корзину с выстиранным на кануне бельем.
   - Я быстро! - шепнула она Чену и стрекозой умчалась по тропинке.
   У ручья ее ждал неприятный сюрприз. Пираты, когда набирали воду, перевернули ее корзинку, втоптали белье в грязь и даже не заметили этого. Конечно, можно было перестирать все и на корабле, но возможности постирать пеленки в пресной воде не будет еще четыре дня!
   - Ох, и достанется же мне! - думала девушка, спешно выполаскивая испачканные вещи.
   - Что она там возится? - злились матросы, - Чен, иди, поторопи ее.
   Старый китаец послушно засеменил к ручью.
   - Почему задержка? - Рядом причалила лодка с капитаном и Мейсоном.
   - Да вот! Протеже китайца вздумалось прогуляться к ручью.
   - А где он сам?
   - Пошел за ней и тоже пропал!
   - Проблемы снова начинаются! - раздраженно заметил Мейсон. - И зачем тебе нужно было спасать ее?
   - Чтоб тебе не было скучно!
   - Ну, спасибо!
   В этот момент из леса раздался нечеловеческий крик сестры Мейдж. Все опрометью бросились к ручью. Чен лежал на земле. Мейдж в ужасе сидела рядом, и держала его за руку. Манаульсенаро добежал одним из первых, и сразу понял, что случилось
   - Змея - сказал он, разрывая штанину китайца. Своей лентой он туго перевязал ногу выше колена, надрезал рану и попытался отсосать яд.
   Нога Чена была темно-лилового оттенка. Китайца бил озноб, он весь дрожал не в силах контролировать конвульсии.
   - Я нашла его уже таким - тихо сказала Мейдж, заливаясь слезами.
   - Слишком поздно - грустно произнес капитан и опустился на колени. Что же ты наделал, старик?
   - Моя не хотел огорчать капитана - с трудом выговорил Чен еле ворочающим языком, после того как ему влили несколько глотков рома в рот. - Твоя остается, а Чен просто уходит дальше. Не зачем горевать.
   Мейдж прильнула к груди Чена и тихо рыдала:
   - Не уходи.
   Китаец встретился глазами с капитаном и уже одними губами прошептал:
   - Позаботься о ней
   - Хорошо, Чен, не беспокойся - кивнул Дэвид, сжимая холодеющую руку друга.
   Чен сосредоточил свои мысли на Верховном Владыке всех миров и Его Поднебесной, судорожно вздохнул и оставил этот бренный мир, отправляясь в обитель Богов. Над его бездыханным телом все еще плакала девушка, которая скрасила его последние дни, а команда стояла рядом, грустно склонив головы...
  
   Чена не стали хоронить по христианской традиции. Джаядев совершил последний обряд над его телом и зажег погребальный костер.
   - Может быть, это не совсем то, что он хотел, но, по крайней мере, Индия ближе к Китаю, чем Франция - вздыхал Жак.
   Затем, на лодках обогнув мыс, пираты провожали кока в последний путь.
   - Ты был самым лучшим поваром, мы никогда не забудем тебя. - От имени всей команды сказал Тресли. - Пусть Господь дарует тебе Свою милость и прощение!
   - Ты искал свой путь к Богу. Теперь ты свободен! Иди туда, куда всегда стремилось твое сердце. И пусть Божественное благословение следует за тобой в следующих воплощениях, где бы ты ни был.
   Каждый, опускал в воду скорлупу косового ореха с цветком лотоса и зажженной свечой внутри. Это был единственный буддийский обряд, который пираты знали со слов Чена.
   - Ты был настоящий кладезь мудрости, лишившись твоего общения, мы скорбим, но от всего сердца желаем тебе удачи в твоем пути. - Сказал капитан, смотря на уплывающий огонь.
   - Ты заботился обо мне как отец, все это короткое время, что я знала тебя. Ты навсегда останешься в моем сердце. - С этими словами Мейдж, высыпала в воду пепел погребального костра.
   - Прощай, Чен!
   - Прощай! - вторило эхо.
   Оружейный салют в его честь, оглушил и вспугнул чаек, которые с криками сорвались в небо с прибрежных скал. И до тех пор, пока "Остров Зеленого Пеликана", не скрылся из вида в легкой океанской дымке, Мейдж не отрываясь, смотрела туда, где в сумерках горели свечи над водой.
   - Я знаю, Чен! - тяжело вздыхала Мейдж, - душа бессмертна и пока я помню о тебе, ты жив в моих воспоминаниях. Но мне так одиноко.
   - Связанные веревками любви не могут быть одинокими. - Джаядев подошел и встал рядом. - Мы словно соломинки в бескрайней пучине океана жизни, какое-то время плывем вместе, но потом поток уносит нас в разные стороны, подчиняющийся Высшей воле.
   - Наверное, Вы правы. - Задумчиво произнесла девушка. - Но все же, мне очень грустно, потому что, рядом нет того, кто был добр ко мне и стал дорог сердцу.
   - Мы не принадлежим себе, - пожилой индус никогда прежде не говорил с Мейдж. Он продолжал удивлять ее глубиной своей мысли. - И не имеем власти над кем-то. Мы не можем никого удержать подле себя ни силой меча, ни силой любви. Те, кто любим нами, как бы не был далек, всегда находится в сердце, точно так же, как те, кто нам безразличен, хоть и находится рядом, все же бесконечно далеки. Ты можешь всегда говорить с теми, кого любишь в своих молитвах, и сердцем чувствовать их присутствие. Бог не даст быть одиноким тем, кто готов отдавать любовь. Он пошлет тех, кто нуждается в любви. Но те, кто жаждут любви только для себя, не найдут счастье ни в этой жизни, ни в - следующей.
   Видя, что индус хочет уйти, Мейдж поблагодарила его и сказала, что он хорошо говорит по-английски.
   - Кто хочет - легко учится, - снисходительно улыбнулся Джаядев, без тени гордыни или высокомерия.
  
   Вечером капитан протянул Мейдж деревянную шкатулку тонкой работы с китайскими иероглифами на крышке.
   - Что это? - удивилась Мейдж.
   - Это сбережения Чена. Он хотел оставить их Вам.
   Мейдж осторожно открыла шкатулку. С внутренней стороны крышки был нарисован горный пейзаж: кусты жасмина, птицы которые пролетали над домами с загнутыми крышами.
   - Это - его Родина, - задумчиво произнесла Мейдж.
   Больше чем на половину шкатулка была заполнена золотыми и серебряными монетами. Сверху лежал расшитый бисером мешочек.
   - Думаю, это значительно облегчит Вашу жизнь на Ямайке, - произнес капитан.
   Мейдж находилась в глубокой растерянности от неожиданного подарка.
   - Нет, я не могу принять это! - Она захлопнула шкатулку.
   - Это последняя воля Чена, я обещал, что исполню ее, - настаивал капитан. - Вы ведь знаете, что мы не грабители и на этих деньгах нет крови. Чен заработал их честным трудом.
   - Но здесь так много.
   - Все эти годы, ему некуда было их тратить.
   - У него совсем никого не было?
   - Когда мы познакомились, Чен рассказал мне историю своей жизни. Он был советником при дворе правителя Китая. Когда умер старый царь, престол унаследовал его сын и Чен продолжил служить и ему. Я не знаю точно, сколько Чену было лет, но он пережил свою жену, сына и сноху. Из родственников у него оставалась только малолетняя внучка Мао Ли, к которой Чен был очень привязан. Сын императора, как-то забавляясь стрельбой из лука, убил девочку. Император, из-за слепой любви к сыну, не стал наказывать его. Потеряв веру в царя, Чен оставил государственную службу и ушел из дворца. Позже, он узнал, что лошадь скинула принца, и тот разбился насмерть. Чен расценил это, как кару Богов, но он уже не мог оставаться на Родине. Я не знаю, как его занесло на Карибы, но я встретил его здесь - закончил свой рассказ капитан. - Чен говорил мне, что Мао Ли, была бы сейчас в Вашем возрасте. Он видел ее в Вас, но и к Вам он успел привязаться. Что плохого в том, что бы принять помощь друга?
   - Китай далеко отсюда? - прижимая к груди шкатулку, спросила Мейдж.
   - Очень далеко. Я могу как-нибудь показать Вам на карте.
   У себя в каюте Мейдж снова открыла шкатулку. Любуясь картинкой на крышке, она снова пыталась представить страну Чена. Ее взгляд упал на расшитый мешочек. Раскрыв его, девушка обнаружила ювелирные украшения из золота и жемчуга: серьги, перстенек и изящное ожерелье под горло.
   - Наверное, Чен берег их, как память о Мао Ли - подумала Мейдж засыпая.
  
  

ГЛАВА 12

   Попутный ветер, надувая паруса, снова гнал корабль по волнам. И снова волны ударялись о борта. Сестра Мейдж, как прежде, просыпалась под свисток боцмана и только вместо Чена, на палубе хозяйничал новый кок.
   - Что Вы собираетесь делать с этими деньгами? - спросила миссис Дороти, когда Мейдж показала ей содержимое шкатулки.
   - Не знаю, - честно призналась девушка.
   Миссис Дороти с укором посмотрела не нее.
   - Всю мою жизнь за меня всегда решали все финансовые вопросы, - оправдывалась Мейдж - и я, право, даже не знаю, много это или мало.
   - Вы рассказывали мне как-то, что едите к Вашему дяде, что он не богат, но, так или иначе, обещал Вам свое покровительство.
   Маргрет кивнула.
   - Но как бы не вышло так, что, забрав Ваши деньги, родственники опять плохо отнесутся к Вам, дорогая сестра Мейдж. - Миссис Дороти обняла ее за плечи. - Вы так много для меня сделали! Разве после того, что мы пережили, я могу позволить Вам просто так исчезнуть из моей жизни? Мы с мужем были состоятельными людьми, по крайней мере, до того, пока не уехали в Англию, и я не думаю, что за это время могло что-то измениться в нашей кофейной компании. Я предлагаю Вам пожить у меня какое-то время, пока Вы не осмотритесь и не будите чувствовать увереннее в наших краях. А там будет видно. Мы найдем Вашего дядю. Конечно, всеми делами раньше занимался муж, но я примерно знаю, кого из его знакомых мы можем попросить навести справки о Вашем дяде. И только тогда, когда я буду уверенна, что Ваш дядя приличный человек, я смогу со спокойным сердцем отпустить Вас под его покровительство!
   Мейдж не могла не согласиться, что все сказанное миссис Ротман было очень разумным. Она действительно очень боялась снова попасть в неприятную ситуацию, от которой только что бежала. К тому же, она знала дядю Джефри только по письмам, и он показался ей не простым человеком.
   - И прошу Вас, Мейдж, ради Бога, забудьте, что у Вас есть деньги! - в завершение добавила миссис Ротман.
   - Эта сумма столь незначительна?
   - Как раз наоборот, дорогая. Этих денег Вам вполне хватит, чтоб купить небольшой, но приличный домик. А украшения стоят целое состояние, если я еще что-то понимаю в драгоценностях. И я крайне удивлена, что они принадлежали простому коку.
   - Он не был простым коком!
   - Так или иначе. Если их продать, то Вы надолго можете забыть о нужде.
   - Нет. Я не буду их продавать. Я оставлю их на память!
   - Дело Ваше, - не стала спорить Дороти.
   - Как Вы думаете, миссис Ротман, могу ли я из этих денег, вернуть капитану, те четыреста реалов, за которые он выкупил меня? - после некоторого раздумья спросила Маргарет.
   - Можете! Если решили окончательно оскорбить его.
   Миссис Дороти оказалась права и на этот раз: если бы для капитана и впрямь важны были эти деньги, то он мог и сам взять их из шкатулки.
   "Интересно, - думала Мейдж - можно ли на эти деньги купить маленький домик на Тортуге? Тогда я могла бы забрать дядю Джефри к себе, и хоть изредка видеть Дэвида Саммерса". Сердце радостно и больно защемило от этой сумасшедшей идеи. Но девушка чувствовала, что еще не готова принять хоть какое-то решение. И ничего не стала спрашивать.
  
   Малыш Уильям набирался сил. Маргарет ощущала это по тому как, все более настойчиво и громко ребенок выражал свои требования и недовольства. В очередной раз разбуженная криками голодного младенца, Мейдж не смогла уснуть. В отличие от нее, миссис Дороти дав ребенку грудь, спокойно погрузилась в сон. Мейдж тщетно пыталась уснуть. Пролежав в постели еще около получаса, она встала, накинула кимоно и поднялась на палубу.
   Ночь была необыкновенно теплая и звездная. Мйдж уселась на ступеньки, которые ведут на верхнюю палубу, и мечтательно посмотрела в небо.
   - Проверяете все ли Ваши звезды на месте? - Голос капитана заставил ее вздрогнуть, - Простите, кажется, я снова напугал Вас.
   - Я Вас не заметила, Дэвид, - ответила Мейдж.
   - Что Вы здесь делаете? - капитан сидел на корме напротив нее.
   - Дети имеют обыкновение плакать по ночам.
   - Теперь Вам, наверное, и своих не захочется?
   - Я еще не думала об этом. А почему Вы не спите?
   - Хотите пить?
   Он держал в руках индийский сосуд из тыквы для хранения воды, содержимое которого, он налил в металлический стакан.
   - Пожалуй - да, если это только не ром. Вся Ваша команда, как я заметила, обожает этот напиток.
   - Это обычная вода, - капитан протянул ей стакан с водрй.
   -Вы мне так и не ответили? - Мейдж взяла стакан, случайно коснувшись его пальцев.
   - Вы слишком любопытны. А это не скромно.
   Мейдж сделала несколько глотков.
   - Простите меня, господин капитан. Мне показалось, что мы почти друзья, и я могу спросить. Но Вы? Вы, то заставляете меня открывать Вам сердце, то вновь замыкаетесь в себе. Я уже не знаю, где Вы - настоящий, и что мне думать о Вас! - в сердцах воскликнула девушка.
   - Уж такой, я человек. Постарайтесь ни о чем не думать и тем более обо мне!
   - Несомненно, я так и сделаю! Я даже уйду, чтобы не мешать Вам, находиться под грузом Ваших тяжких размышлений. - Мейдж встала.
   - Ну вот, Вы обиделись! - вздохнул капитан.
   - И даже рассердилась. А Вы ожидали что-то другое?
   - Только бы шторма не было! - Улыбаясь, сказал капитан. Его забавляло, как сердиться сестра Мейдж.
   -Что? Так вот, никакого шторма не будет! Я просто перестану разговаривать с Вами!
   - Жестокосердная!
   - Уж что заслужили! - Мейдж была непреклонна, и в этот момент, у нее не осталось ни каких тайнах надежд.
   - Любой уважающий себя капитан, должен уметь держать штурвал! - обескуражил ее Дэвид. - Хотите попробовать?
   - Но...
   Капитан не слушал никаких ее "но" и уже поднимался на капитанский мостик, не выпуская руку девушки из своей ладони.
   - Что Вы делаете? - Мейдж едва поспевала за ним.
   Раджу держал штурвал с чувством собственного достоинства. Появление капитана ничуть не удивило его, но, увидев позади Мейдж, юнга едва не лишился дара речи.
   - Все в порядке, Сэр! Курс юго-восток. - Отчеканил Раджу, как и положено, докладывать капитану.
   - Можешь вздремнуть пару часов. Я заменю тебя.
   Юнга даже и не думал ослушаться приказа капитана и мгновенно исчез в темноте. Дэвид уверенно принял штурвал. Мейдж захватив дыхание, наблюдала за ним.
   - Вот видите, это совсем не сложно. Самое главное следовать заданным курсом.
   Он стал объяснять ей, что и как нужно делать. Стакан, который она все еще продолжала держать в руках, мешал ей. Мейдж поставила его куда-то в темноте, принимая приглашение капитана, встать за штурвал. Штурвал оказался не таким уж тяжелым, как думала Мейдж. Дэвид Саммерс встал за спиной девушки, одной рукой продолжая удерживать колесо, а другой взял руку Мейдж и положил ее на штурвал
   - Что скажите?
   - Зачем Вы делаете это, господин капитан? - тихо спросила Мейдж. - Я уверенна, что боцману это не понравится.
   - Вы абсолютно правы! - прошептал ей на ухо Дэвид. - Будь он сейчас здесь, то незамедлительно погнал бы нас отсюда.
   - Я не могу понять Вас. Потрудитесь объяснить! - Мейдж была все еще сердита не него.
   - Так приятно, когда хоть у кого-то сбываются мечты.
   -Дешевое подхалимство!
   - Как всегда, Вас не возможно обмануть. - Капитан второй рукой взялся за штурвал, отрезая Мейдж возможный путь к бегству. - Согласен, что это лишь предлог, чтобы удержать Вас.
   - Зачем, если я только и делаю, что раздражаю Вас?
   - Это не совсем так! - Дэвиду и впрямь было неловко то того, каким дерзким тоном он говорил с Мейдж минуту назад. - Я не хотел обидеть Вас.
   - Но, почему-то все время делаете это.
   - Простите, сам не знаю, почему так получается.
   - Ложь! Опять ложь!
   - Вы просто загоняете меня в угол своей прозорливостью, - он, как всегда, пытался перевести все в шутку.
   - Вы настолько изворотливы, что ручаюсь, никому, это еще не удавалось проделывать с такой легкостью, как это делаете Вы!- В отчаянии сказала Мейдж, - но прошу Вас, ради Бога, не играйте со мной!
   - Я никогда не играл с вами, Маргарет - глухим голосом отвечал капитан.
   - Тогда объясните, что происходит между нами? - последние слова, Мейдж произнесла без всякой надежды, предвкушение горького разочарования, терзали ее. Но она решила раз навсегда, расставить все точки над "i", и отступать было слишком поздно.
   - Если бы я знал! - с чувством сказал Дэвид. И Мейдж жалела, что не видит его лица. - Просто встретились два совершенно разных человека, которых почему-то влечет друг к другу. Разве не так? Если Вы хотели откровения, то и сами будьте откровенной. Кто может сказать - это случайная встреча, которая ничего не будет значить для нас, или это судьба и мы искали друг друга всю жизнь? Вы знаете ответ? Не знаете, потому и молчите. Вот и я не знаю.
   - Мне казалось, Вы - знаете все! - теперь Мейдж хотелось свести разговор к шуткам или вовсе перевести на другую тему.
   - Но не в делах сердечных! Здесь я такой же дебютант, как и все.
   - А с виду не скажешь! - съязвила Мейдж.
   - Внешность обманчива.
   - Что Вы хотите от меня?
   - Абсолютно ничего. За исключением того, что с Вашей помощью я надеялся найти ответ на вопрос, который мучает меня, так же как и Вас.
   - Спросите Оизе! Это более верное решение.
   Капитан терпел дерзкий тон Маргарет.
   - Оизе? Оизе говорит только то, что считает нужным и не более того.
   - Неужели, этот вопрос и в самом деле так мучает Вас? - наконец-то спросила Мейдж, собравшись с духом. Ее сердце билось так, что вот - вот вырвется наружу.
   - Да. - Спокойно и откровенно проговорил Дэвид.
   - Боюсь, что я не смогу Вам помочь... - с болью в сердце отвечала Маргарет, потому что сама не могла разобраться в том, чего же она ждет от капитана.
   Ей показалось, что капитан не совсем верно понял то, что она имела в виду, поскольку ответил другим, более холодным тоном:
   - Тогда имеет смысл забыть весь этот вздор, что я наговорил Вам, и будем считать, что главное - это исполнение мечты.
   - А у Вас есть мечта? - Мейдж не хотелось заканчивать разговор на такой ноте, и ничего умнее она не смогла придумать.
   - Я не мечтаю. Я - просто живу.
   - Наверное, ужасно скучно жить без мечты? - спросила она.
   - Скорее грустно.
   На мгновенье Мейдж задумалась.
   - Хотите, я придумаю для Вас мечту? В один прекрасный день, возвращаясь на Тортугу, Вы встретите на пристани ту единственную, которой захотите отдать свое сердце.
   - А если, я ее уже встретил, что делать с мечтой тогда?
   - Тогда нужно мечтать о том, чтобы чувства горели вечно.
   - Вы - мечтательница, Мейдж, но боюсь, что я законченный реалист.
   - В этом мире так трудно найти друг друга, - задумчиво отвечала Маргарет. - Люди страдают от одиночества, но часто проходят мимо друг друга. Не пройти мимо, что может быть более важным в жизни?
   - Может быть. - Согласился Дэвид. - И самая большая мечта - принять правильное решение и не бояться перемен, чтоб никогда не жалеть, ни о том, что сказал, ни о том, что мог бы сказать, но промолчал.
   - Чен говорил мне, что самое главное быть самим собой.
   - Да! Если б еще знать, чем являешься на самом деле? Если бы не мучиться противоречивыми обозначениями и навязчивыми ролями. "Ведь жизнь - театр, а мы, все в нем - актеры". И сцена не та, и роль другую бы хотелось. Но, мы не в силах выбирать, один шаг вправо или один - влево; "да" или "нет" - вот и вся наша свобода выбора!
   - Но часто слово, одно лишь слово, способно изменить всю жизнь
   - Как правило, слова так и остаются словами, - покачал головой Дэвид - слова так мало значат в жизни.
   - Но тогда нужно научиться говорить без слов, языком сердца.
   - Сердце так часто ошибается в своих несовершенных чувствах!
   - Вы не реалист, Дэвид, Вы законченный - пессимист!
   - Жизнь сделала меня таким. - Помолчав немного, капитан добавил: - Все ищут любви, но когда она превращает "господина" в слугу, люди часто говорят: - зачем нам это глупое чувство? И любовь уходит! Навсегда!
   - Любовь - это дар Бога. А Господь щедр на дары! Стоит лишь попросить его об этом.
   - Любить - это так сложно. Нужно отдать все сердце без остатка!
   - И получить взамен другое, любящее сердце. - Мейдж была удивлена неожиданным поворотом разговора, который должен был закончиться, еще минуту назад.
   - Хранить и беречь его с большей осторожностью, чем свое!
   - И тогда радость умножиться на два, а печаль делится пополам!
   - Мечта становиться реальностью!
   - А любовь возвращается из изгнанья!
   - Куда мы ее сами же и отправили! - Дэвид едва перевел дух. Он и сам, не ожидал, что они будут говорить, продолжая мысли друг друга. - Вы очень умная девушка, Мисс Мейдж, и с Вами на редкость приятно вести беседу, - после некоторого раздумья добавил он.
   - Мне всегда это качество казалось недостатком, но если Вам нравиться.
   - Да. Мне нравиться. Мне нравиться, что Вы личность, способная свободно мыслить и без фальши выражать свои мысли и чувства. Единственное, что мне не нравиться, так это то, что Вы - монахиня.
   - Почему же? - затаив дыханье спросила Мейдж.
   - Я чувствую себя виновным перед Богом, что пытаюсь сбить Вас с пути истины.
   - Сначала, нужно встать на этот путь! Когда за сутаной прячутся от проблем - это не то же самое, что стремиться к Богу. И пусть Господь простит мне мое лицемерие за то, что я использовала отречение, только для того, что бы не выходить замуж за старика - майора. Вот она, правда, о моей искренности!!!
   Дэвид долго молчал. Мейдж чувствовала, как он колеблется в своем стремлении что-то сказать ей.
   - Когда моя возлюбленная вышла замуж за другого мужчину, я думал, что моя жизнь закончилась. Но жизнь продолжалась. И я сказал себе, что любовь в этом мире - это утопия, бред. И только любовь ко Всевышнему - достойное чувство для сердца. Я пытался любить только Бога, Его одного, всем сердцем, всей душою и всем разумом своим. Но понимал, что я не могу этого сделать. Я пытался спрятаться за монастырскими стенами, но чувство неудовлетворения не давало мне покоя ни днем, ни ночью. Аскезы ожесточали мое сердце. А истинная любовь так и не приходила. И я ушел.
   - То же самое чувствую и я! - прошептала Мейдж.
   - Когда через несколько лет я вынужденно бежал на Восток, я понял, что Господь дает мне шанс, познать другую грань Истины. На Востоке все по-другому. Ни смерть, ни следующее рождение не разрывают поиск Истины. Вся жизнь, какой бы она не была, воспринимается как школа, где уроки добра и зла приближают к познанию Истины. Именно этот поиск Истины считается главным долгом воплощения души на Земле. Но Истина - это любовь. И высшая любовь к Богу - это то же самое чувство между людьми, которое прошло длинный путь духовного очищения. Когда я понял это, то стал мыслить о любви, не о слепом вожделении к телу, а о любви. Понимаешь ли ты, что я пытаюсь тебе сказать?
   - Думаю, что да. Когда на тебя смотрят как на бездушную красивую куклу, где имеют значения только формы, предназначенные для чьего-то удовлетворения. Хочется убежать. Изуродовать эти формы, потому что ты другая. Ты - это то, что внутри, а не то, что снаружи. То, что снаружи останется и умрет, а то, что внутри - будет чувствовать точно так же.
   - Я боюсь поверить в то, что наконец-то встретил человека, с которым ощущаю себя говорящим на одном языке. Скажите, ради Бога, зачем Вы приехали в Новый свет? Зачем ворвались в мою жизнь?
   - Брат моего отца живет на Ямайке, - зачем-то сказала Мейдж, прекрасно понимая, что Дэвид имел ввиду совсем другое. Она, как и он, была очень взволнована.
   - Да. - Устало произнес капитан. - И у нас есть еще четыре, нет уже три дня, чтоб ответить на все эти вопросы. А сейчас нужно позвать Раджу, пока не появился Тресли и все не испортил.
   Проводив Мейдж до дверей в ее каюту, капитан на прощанье нежно прикоснулся губами к ее руке. И как всегда отпустил шутку, в которой была доля правды:
   - Теперь все скажут, что я увел девушку Мейсона.
  
  

ГЛАВА 13

  
   Когда пробило шесть склянок, Раджу сменил другой вахтенный. Около восьми утра на палубе появился Ник в самом, что ни наесть скверном настроении, поскольку вчера с горя или на радостях перебрал, засидевшись в обычной компании Жака, Тресли и Мейсона. Уж больно вечер удался! Сначала, как водится, упомянули покойного кока, а потом понеслось!
   Голова казалась Нику квадратной, и он несколько раз окунул ее в ушат с водой. С трудом, придя в себя, Руменс отправился проверять порядок на вахте. На счастье, капитан вчера поздно лег спать и не мог видеть состояние своего офицера, а то не сносить бы ему головы! Ни для кого, в принципе, не было секретом, что Ник - Медведь был любителем выпить, но до чертиков в газах напивался крайне редко и почти никогда во время плавания. Он ненавидел себя за эту слабость, но ничего не мог поделать с собой.
   "Кто-то заглушает одиночество книгами, а кто-то ромом", - думал о своей горемычной доле Ник, которому после рюмочки другой становилось значительно легче. Насколько он мог воспринимать своей квадратной головой хоть что-нибудь, пока все шло хорошо.
   - Ну, и молодцы, - похвалил он матросов, нетвердой походкой возвращаясь к себе.
   На корабле, Ник жил в одной каюте вместе с Жаком. Жак не перебрал вчера, и в отличие от всех остальных офицеров "Черного льва" был бодр и весел.
   - Ох, ну и рожа у тебя! - воскликнул француз, едва Ник появился на пороге. - Когда ж ты поймешь, что жизнь дороже рома?
   - Поэтому ты вчера с нами его и пил? - рухнул Медведь на свою постель.
   - Слышишь, старый вояка? Может тебя женить на какой-нибудь старой вдове?
   Ник сурово посмотрел на него.
   - Ну, хорошо - на молодой вдове, - уточнил Жак.
   - Мой дорогой дружище, Жак! А не пошел бы ты к Морскому дьяволу на рога, со своими нотациями! Лучше бы налил мне кружечку и дал отоспаться.
   - Чтоб ты без меня делал русский пьяница! (Ник на самом деле был из России.) Только из уважения к тебе, как к соотечественнику моей жены, - балагурил Жак, доставая из рундука припрятанную бутылочку рома.
  
   Солнце уже стояло высоко в зените, когда, проспавшись и опохмелившись, Ник окончательно пришел в себя. Он еще раз поднялся на капитанский мостик.
   - Курс на юго-восток, остров прямо по курсу! - доложил штурвальный.
   - Сам вижу! - отвечал Медведь, прикладываясь к зрительной трубе и сладко зевая. Вдруг он отпрыгнул, как ошпаренный:
   - Какой к Дьяволу остров? Откуда он здесь взялся?
   Ник протер увеличительное стекло и свои мутные глаза. Он еще раз проверил свое предположение, что остров ему не мерещится после вчерашней попойки.
   Он достал карты и сверил с отметкой место положения корабля, которая была сделана накануне вечером, примерно прикинув, где они сейчас могли находиться, если бы шли по курсу. На карте даже близко не было никакого острова. Эти места офицер Руменс знал, как свои пять пальцев и никакого острова здесь никогда не было!
   - Что за чертовщина?! - Не мог понять он. - Похоже, мы сбились с курса. Но как? Мы всегда шли юго-восточным направлением и вчера, и сегодня. Мы с Тресли проверяли!
   Мейсон и Тресли выслушали Ника довольно скептически. По-правде говоря, они вчера и сами выпили лишку. За компанию с незнающим меры в пристрастии к алкоголю Русским медведем. Боцман был уже боле менее в форме, а не имеющий этого пагубного пристрастия первый помощник, до сих пор чувствовал себя на столько скверно, что не мог встать с постели. Он стонал, то и дело проклиная себя за то, что позволил втянуть себя во вчерашнюю попойку.
   - О чем ты, Ник? Какой остров? Пить меньше надо! - попытался отмахнуться от него Мейсон. По всей видимости, голова у него сейчас болела не меньше, чем у Ника с утра.
   Но остров был, и ничего с этим нельзя было поделать! Жак, который лучше всех соображал в данный момент, сам проверил и карты и судовой журнал, где накануне сам же и сделал пометку. Жак проверил штурвального, и стрелка компаса строго следовала заданному направлению. И тут его взгляд упал на никем не замеченный металлический стакан, который продолжал стоять на корабельном компасе.
   Это было подобно раскату грома среди ясного неба!
   Штурвальный не мог объяснить, откуда взялся этот стакан. Ник все так же плохо соображал, но абсолютно уверенно утверждал, что он никакого стакана сюда не ставил. А Жак клялся и божился, что его вообще, вчера здесь не было. Тресли пришел в ярость. Он метался по верхней палубе, осыпая матросов, которые рассыпались в разные стороны страшными ругательствами.
   В глубине души Тресли успел понять, что корабль отклонился от курса на слишком большое расстояние, и не мог винить в этом дневального. И так, как вчера все было в порядке, то стакан на компасе мог появиться только после тог, как офицеры отправились пьянствовать в кают-компанию.
   Мучительно вспоминая, кто же вчера ночью стоял у штурвала боцман к своему удивлению обнаружил, что сам назначил на ночную вахту неопытного юнгу Раджу. Но не вышедший еще хмель, не дал боцману осознать и свою долю ошибки. Тресли бросился искать мальчишку.
   Юнга сладко спал у фальшборта, с головой спрятавшись от солнечных лучей под какую-то рогожку. Разбуженный грубым пинком Тресли, Раджу долго не мог понять, что случилось. Боцман тыкал в нос стакан и размахивал плеткой. По тому, как мальчишка сжался, он догадался, что тот понял причину гнева Тресли. Не дождавшись от индуса хоть какого-то вразумительного оправдания, боцман обрушил на голову юнги свои огромные кулаки. Мальчишка пытался закрыть голову руками и продолжал молчать. Тогда боцман решил, что пора пустить в ход плетку. Но едва он замахнулся, как кто-то перехватил его руку. Это был капитан.
   - Тресли, ты, что спятил?! Что он сделал?
   - Мы сбились с курса, капитан. Это произошло в его вахту!
   Секунду ошеломленный Дэвид молчал. Потом схватил Тресли за плечо, удерживая от продолжения экзекуции над юнгой:
   - Тресли, это я был в эту ночь у штурвала!
   Боцман не поверил его словам, считая, что Жемчужный король прикрывает своего любимца.
   - Это был я! - уверенно повторил Дэвид.
   - Как же это могло случиться, капитан? Я могу понять все, что угодно, что ты был болен или пьян. Но, черт возьми, в стакане была вода! - упавшим голосом произнес боцман.
   - В каком стакане? - удивленно переспросил Дэвид, вводя боцмана в еще большее недоумение. Тресли показал ему этот злосчастный стакан. И тут Дэвид вспомнил. Более того, обернувшись, он увидел Мейдж. Она, как и остальные, выскочила на шум. Мейдж побледнела, и едва успела сдержать на языке правду, прикрыв рот ладонью.
   Встретившись глазами с Тресли, который смотрел то на Дэвида, то на Мейдж, капитан увидел, что боцман все понял. И, похоже, что все всё поняли.
   - Ну да, стакан. Думай, что хочешь, Тресли.
   Зная характер боцмана, команда мгновенно разошлась, оставив его одного.
   Мейсон спешно увел Маргарет и запихнул ее в женскую каюту.
   - Даже не вздумайте выходить отсюда, пока вам не позволят!
  
   Капитан сидел за столом в кают-компании и молча выслушивал упреки своих офицеров.
   - Объясни, что с тобой твориться? - к удивлению всех, боцман хоть и был страшно возбужден не орал и не топал ногами, как обычно, а просто спрашивал, - У меня один глаз, но и им я все прекрасно вижу! Это все из-за этой чертовой девчонки? Это она была на мостике ночью! Это она поставила стакан на компас! Но это все ерунда, где были твои глаза? Почему капитан не замечает, что его корабль плывет не туда? Ты, что влюбился?! Дьявол меня подери! - и, понимая, что не ошибся. Тресли сам пришел в ужас от этой догадки.
   - Вот это новость! - Хлопнул себя по колену Жак. - И давно ты крутишь роман с этой прелестницей? Если хочешь знать мое мнение...
   - Не хочу! - Оборвал его капитан.
   - Все хватит! - Не выдержал Мейсон. - Мы тоже не прочь приударить за юбками, но всему есть своя мера! И второго бунта нам уже не подавить. Для всех капитан очень болен и я ,на время, беру на себя его обязанности!
   Все согласились с ним, включая Жемчужного короля. Офицеры расходились потрясенные. Они молча прошли мимо Мейдж, которая едва успела отскочить от дверей и спрятаться в темноте. Убедившись, что все ушли, она вошла в кают-компанию:
   - Боже мой, что я наделала? Похоже, я погубила Вас! - Воскликнула она.
   - Вовсе нет. - Спокойно отвечал Дэвид. - Ни чего страшного не произошло, но должен Вам заметить, что подслушивать крайне неприлично.
   Мейдж улыбнулась и села за стол напротив него.
   - Зато, очень полезно! - сказала она.
  
   Какое-то время они оба молчали. Дэвид седел опустив голову, и не сдвинулся с места. Мейдж внимательно смотрела на него, подперев подбородок руками. Не выдержав ее взгляда, Дэвид наконец-то поднял глаза.
   - Вы действительно влюблены в меня? - срывающимся голосом едва слышно прошептала девушка.
   - Все так сложно, Мейдж. Вы - девушка из благородной семьи, ушедшая в монастырь, я - пират, отлученный от церкви.
   - Я должна сознаться во лжи. - Опустила глаза Маргарет. - Я никогда не принимала обет монашества. Я просто купила одежду, потому что так было легче сбежать из дома. Об этом знал даже Мейсон.
   - Я догадывался, что Вы пользуетесь этой ролью. Но моя роль - настоящая. И однажды, испанцы или англичане вздёргнут меня на виселице, если прежде я не погибну в каком-нибудь бою или не пойду ко дну вместе со своим кораблем. Есть ли смысл, строить будущее с таким человеком, как я?
   - Но кто знает, как горька эта длинная жизнь без любви! И как одно мгновенье способно перевесить бесконечность лжи и лицемерия.
   - Понимаете ли Вы, что значит любить пирата?!
   - Думаю то же, что и любого из смертных. В этом мире расставанье уже предначертано. Но тот, кто помнит об этом, дорожит отпущенным ему мгновеньем еще больше.
   - Нет, Вы не понимаете, - грустно покачал головой капитан. - это значит, что Вас могут повесить рядом со мной.
   - Я согласна с этим, если такова моя цена за то, чтобы остаться с Вами.
   - Но, я с этим не согласен! - резко сказал Дэвид, так что Маргарет даже вздрогнула, и потом добавил мягче:
   - Я не могу принять эту жертву. Любовь приходит и уходит, и в мире так много молодых людей способных сделать Вас более счастливой.
   Мейдж закрыла лицо руками, она была готова расплакаться.
   - Но почему Вы думаете, что мне нужен кто-то больше чем Вы?
   - Потому что это слишком хорошо, чтобы быть правдой, - горько заметил капитан. - Но, с другой стороны, я не хочу бежать от ответственности, потому что, боюсь, что не Вы, а я погубил Вас, Вашу репутацию. Сплетня о том, что Вы моя любовница облетит Карибы очень быстро. И для этого достаточно просто того, что Вы были две недели на моем корабле, даже если бы между нами не возникло никаких чувств. Думаю, что это может быть очень большим препятствием для Вашего замужества. И на Ямайке Вас никто не защитит ни от злых насмешек, ни от неприятных слов.
   - И что же мне делать, если я не могу остаться с тобой и жить без тебя? - Хрустальные капли слез, срывались с ее ресниц.
   - Пожалуйста, дай мне время разобраться в себе. У меня есть два или три дня, чтобы придумать что-то.
  
   Как только обнаружилось, что корабль сбился с курса, Мейсон отдал приказ спустить паруса и лечь в дрейф. Бесполезно было гадать, куда их занесло, оставалось только дождаться ночи, чтобы по звездам определить точное местоположение "Черного льва".
   Тресли сидел на носу корабля, периодически прикладываясь к фляжке. Он имел крайне смутное выражение лица. Жемчужный король, который купил преданность боцмана своим хладнокровием, сдержанностью и безразличием к женщинам - влюбился! И в кого? В эту пигалицу Мейдж! Не в красавиц Тортуги, которые сохли по капитану "Черного льва", а в эту рыжую девчонку. Дэвид Саммерс обладал прекрасной репутацией среди близких ему людей, умел достойно держаться в любом обществе и мог жениться даже на настоящей леди! А тут эта, без роду, без племени. Нет, боцман явно не мог понять своего капитана. "Все же, любовь зла - думал боцман, - не приведи Господи и самому на старости лет так вляпаться!" Он издали заметил Мейдж, которая шла в его сторону. Она явно чувствовала себя не в своей "тарелке", но держалась молодцом. Боцман надеялся, что нелегкая пронесет девчонку мимо, но надежда не оправдалась. Мейдж шла прямо к нему.
   - Могу ли я, чистосердечно признаться в том, что это я поставила этот проклятый стакан? Я не знала, что это компас. Капитан не мог видеть, было темно. Короче, я прошу у Вас прощения и не хочу быть причиной ваших ссор. Я уже начинаю жалеть, что капитан выкупил меня, потому что я приношу вам только одни неприятности.
   Боцман с любопытством смотрел на нее. Ему нравилась ее откровенность и простота и то, что она готова защищать капитана.
   - Да уж, одни неприятности...- Усмехнулся он в бороду.- Кому неприятности, а кому - спасенье...
   Боцман показал глазами в сторону, где на куче скрученных веревок и канатов, сидел заросший и оборванный человек и чуть не плача ел лепешку приготовленную ещё Ченом.
   - Если б Вы не поставили стакан, и нас не занесло сюда, этому несчастному не в жизнь не выбраться с этого острова. Но впрочем, моя заслуга в этом тоже есть! - не без гордости за себя, добавил Тресли. - Если б я вчера не выпил лишнего, то заметил бы стакан раньше, и мы остановились, так и не достигнув острова. Этот несчастный просидел здесь месяц! Месяц на необитаемом острове! Представляете? И если не наша с Вами оплошность... - хмель развязал немногословному боцману язык.
   Мейдж оставила Тресли наедине с фляжкой. Понимая, что он уже не так далек от вчерашнего перебора. Не успела она отойти от боцмана, как неожиданно на ее пути возник первый помощник капитана. Он был более немилостив, чем Тресли:
   - Поздравляю! - Сквозь зубы, процедил Мейсон. - Вскружить голову Дэвиду Саммерсу?! Хороший ход!
   - Успокойтесь, господин первый помощник. - На душе у Мейдж было очень скверно. - Особо поздравлять меня еще не с чем. И не думаю, что Вы правы в Вашей оценке отношения ко мне Дэвида Саммерса. Это Вы все решили, а он еще ничего не решил.
   Мейсон несколько растерялся, но настроения не изменил.
   - Но зато Вы все решили!
   - И я - ничего не решала! - Мейдж попыталась обойти Мейсона. - Я не совсем понимаю, о чем Вы?!
   - Ну, как же? Вам мало тех денег, которые Дэвид подарил Вам или вы думаете, что Чену и впрямь удалось накопить столько?
   Слова Мейсона, словно кнутом обожгли Мейдж, но Мейсон не остановился и на этом:
   - Давайте договоримся, сестра Мейдж! Я дам Вам любую сумму, которую Вы назовете помимо тех денег, что у вас есть, чтобы вы отказались от моего друга. Я уверен, что Вы далеко пойдете, и достигните гораздо большего,чем Дэвид Саммерс!
   Мейдж охватила ярость и презрение одновременно.
   - Он считает Вас своим другом, но я бы побоялась иметь таких друзей, как Вы, господин Мейсон!
   На этот раз Мейсон почувствовал жгучий стыд из нутрии. Ему было страшно представить, что мог сказать ему Дэвид, услышь он этот разговор.
   Мейдж быстрым шагом шла по палубе. Мечтая только об одном, побыстрее скрыться от назойливых глаз.
   - Мейдж... - Чей-то знакомый до боли голос, робко окликнул ее.
   Она остановилась, полагая, что видимо ей это показалось. Но тут же снова услышала, уже боле уверенно.
   - Сестра Мейдж!
   Голос принадлежал человеку с острова. Он стоял посреди палубы, и весь дрожал от волнения. Приглядевшись к незнакомцу, Мейдж едва не упала в обморок - она узнала его!
   - Мистер Ротман? Это Вы?
   И в тот же миг Мейдж, обезумевшая от радости, бросилась ему на шею.
   - Бога ради, Мейдж! Как Вы попали на этот корабль? Где Дороти?
   - Она здесь,- разрыдалась Мейдж и, не давая мистеру Ротману опомниться, увлекла его за собой.
   Реакция миссис Дороти на появление мужа, которого она уже считала погибшим, была еще более непредсказуема. Она просто остолбенела, не веря своим глазам....А потом все трое, обнявшись посреди каюты, долго плакали и на перебой, рассказывали друг другу все, что с ними приключилось за этот месяц.
  
  

ГЛАВА 14

  
   - Когда Бонни отправлял меня и восемь, оставшихся в живых матросов с "Аиста" за выкупом, у меня уже тогда, было недоброе предчувствие, что скупость капитана, который решил сэкономить даже на шлюпке, обойдется мне очень дорого. Но спорить с ним, сами знаете, бессмысленно. И я искренне надеялся, что мне удастся добраться до Ямайки или встретить в море какой-нибудь корабль. Но неудачи преследовали нас с самого начала. На второй день мы попали в какое-то подводное течение, и шлюпку снесло в сторону, не смотря на все старания гребцов. Когда мы окончательно сбились с курса - у меня еще оставалась надежда. Потом, закончилась вода, и люди стали слабеть. Затем, во время шторма наша хиленькая лодка перевернулась. Очевидно, все погибли. Меня спасла пустая бочка из-под воды - я догадался привязать себя ремнем к ней. Не знаю, сколько времени меня в полубессознательном состоянии мотало по волнам, пока течение не вынесло к этому острову. Да! Конечно, я надеялся на чудо! Но, не скрою, что несколько раз отчаянье охватывало меня на столько, что я едва не сошел с ума. Больше всего я боялся даже не того, что я не смогу выбраться с острова, а что станет с Дороти. И молился, молился Господу, непрестанно. За все время ни один парус не появлялся на горизонте. И когда, наконец-то, я увидел корабль, то больше всего испугался, что он пройдет мимо. Но самое большое чудо для меня было то, что моя жена оказалась на этом корабле! И то, что она рассказала мне. Я потрясен и до конца не могу поверить, что весь этот ужас уже позади. Я так признателен вам, господа! Видит Бог, я готов заплатить любую цену и не останусь в долгу! Клянусь честью! Мне жаль, что капитан Саммерс сейчас болен, и я лично, не могу пожать ему руку, но я надеюсь, что мне ещё представится такая возможность.
   Мистер Ротман побрился и переоделся в чистую одежду, любезно предоставленную капитаном, и рассказывал собравшимся за ужином офицерам "Черного льва" свою нехитрую историю. Он похудел до состояния "кожа да кости", ведь вся его еда на острове была - сырые крабы и моллюски, которых ему иногда удавалось наловить. Орехи кокосовых пальм не дали умереть от жажды. Мистер Ротман рассказывал, как долго он учился разбивать кокосы, чтобы не пролить сок, и о том, как можно ловить рыбу голыми руками.
   - Всю свою жизнь, я жил на всем готовом и даже не знал, как развести костер. Господь дал мне очень много времени на обдумывание того, что я считал в своей жизни главным. И каким важным и значимым я считал сам себя, но оказалось, что я не могу ничего, даже добыть для себя пропитание. Вся моя гордыня лопнула, как мыльный пузырь. Я считаю, что все, что со мной случилось - милость Господа! Поскольку думаю, вряд ли, что-то смогло изменить меня больше чем этот месяц на необитаемом острове. И теперь словно пелена спала с моих глаз, и я точно знаю, что должен исправить в своей жизни по возвращению на Ямайку.
  
   Дэвид Жемчужный король заперся в своей каюте и не хотел видеть никого. То же было и с Мейдж. На счастье, ее переселили в маленькую коморку под лестницей, которая когда-то принадлежала Чену. Кока любили настолько, что позволяли ему пользоваться привилегией - жить отдельно от команды.
   Небольшой сундук да соломенная подстилка, которая была несколько мала для Мейдж - вот и все, что умещалось в коморке. Но Мейдж была счастлива, что имеет возможность запереться в четырех стенах, наедине со своими мыслями и чувствами. В последнее время произошло столько событий! Смерть Чена, разговор с капитаном, неожиданное спасение мистера Ротмана - право, есть над чем подумать.
  
   Опекуны мисс Маргарет очень настойчиво пытались освободиться от племянницы, выдав ее за мистера Гресли. Дядя Том угрожал ей, что если она не пойдет под венец, то пожалеет об этом сто раз. Да и сам майор оказался на редкость настойчивым и не собирался отказываться от молодой красавицы. Не раз Мейдж пыталась объяснить ему, что не любит его, но все было тщетно. На следующий день после того, как дядя Том махал кулаками перед ее носом, а Тетя Мари наградила ее пощечинами, Мейдж решила: хуже ей уже не будет нигде! Стащив у родственников деньги, припрятанные на ее свадьбу, девушка отправилась в портовый город Плимут. На случай если родственники попытаются искать ее, она раздобыла одеяние монахини, и никем не узнанная, договорилась с капитаном "Аиста" взять ее на борт. К ее счастью, его интересовала только оплата за проезд, и Мейдж спокойно села на корабль. Так леди Маргарет оказалась на пути в Новый свет. По иронии судьбы, на второй или на третий день путешествия она нос к носу встретилась с пастором Эммануилом, который всегда был вхож в их дом, еще при жизни отца. Пришлось ему все рассказать. Святой отец плыл на Ямайку по делам церкви и пообещал Мейдж помочь найти дядю.
  
   - Сестра Мейдж, - за дверью раздался голос ненавистного первого помощника - Вы еще не умерли с голоду?
   - И не надейтесь! - Зло огрызнулась Маргарет
   - Может быть, Вы соизволите открыть и поговорите со мной о нашем деле?
   - Идите к дьяволу, господин Мейсон! У меня нет с Вами ни каких дел!
   - Черт бы Вас побрал, сестра Мейдж! Я даже завтрак Вам принес!
   - Травитесь им сами! - Мейдж и не думала открывать ему.
   Мейсон ударил дверь ногой. По-правде говоря, новый кок готовил так, что оставалось желать лучшего и не только офицеры, все матросы избалованные Ченом, были теперь голодные и злые.
   - Если Вы такая умная, пошли бы и приготовили сами! А пока извольте, есть то, что дают! - Раздраженно пробурчал Мейсон, оставляя тарелку с едой возле дверей.
   После того как он ушел, Мейдж вышла из коморки, подняла тарелку с едой, вышла на палубу и выбросила содержимое за борт. Затем пошла на камбуз и сообщила новому коку, матросу средних лет, имени которого она не знала, что первый помощник велел ей готовить обед. Матрос в недоумении пошел к Мейсону уточнить его распоряжение. Но тот с утра раздраженный жалобами команды на плохую кормежку и, что ему не удалось уладить с монашкой вопрос о Дэвиде, сорвал злость на бедном коке. Он просто попался ему под горячую руку!
   - Да пусть делает что хочет! - В завершении отмахнулся Мейсон и тут же позабыл об этом.
   Когда обед задерживался, и недовольство команды росло, Мейсон послал Раджу узнать в чем дело.
   - Она очень извиняется и просит подождать еще полчаса, - доложил юнга, когда вернулся. И даже тогда Мейсон не обратил внимания на это "она". И только когда Раджу подал на стол сладко дымящийся рис с китайским соусом, Мейсон понял, что девушка восприняла его слова буквально.
   - Сдается мне, что покойный Чен вернулся! - Сказал Тресли, с удовольствием опустошая тарелку, и тут же послал Раджу за добавкой.
   "Как ей повезло, что она успела хоть чему-то научиться у китайца, - со злостью думал Мейсон. Рис, не смотря на замечательный вкус и аромат, не лез в горло первому помощнику. Он ненавидел Мейдж, искренне считая ее корыстной лицемеркой. Его попытки вразумить Дэвида ничего не дали, он даже слушать ничего не желал. Мейсон был по-своему привязан к капитану и пытался уберечь его от неприятностей. Каким-то своим внутренним чутьем Мейсон понимал, что эта сестра Мейдж оказалась для капитана как раз той роковой женщиной, из-за которой жизнь разбививается о коралловые рифы. - Когда-нибудь он мне спасибо скажет", - решил про себя Мейсон.
   Твердым шагом он шел на корабельную кухню. Он надеялся, что сможет как-то повлиять на Мейдж. Но ему пришлось вернуться, так как он услышал голос Дэвида. Капитан стоял в дверях камбуза, спиной к первому помощнику, и Мейсону ничего не оставалось, как уйти незамеченным.
   - Я так и знал, что Вы здесь, - произнес Дэвид, опираясь на дверной косяк.
   До его появления Маргарет занималась уборкой на кухне. Увидев капитана, она не знала, куда деть свои дрожащие руки. Они не виделись со вчерашнего дня. Мейдж была рада его видеть, но совершенно растерялась. Дэвид шагнул на встречу и взял из ее дрожащих рук ведро, с которым она собиралась идти за водой и, улыбаясь, произнес:
   - Даже я помню, что главным на кухне Чен считал чистоту.
   Он остался помочь Мейдж приводить кухню в порядок и, засучив рукава, драил чан из-под риса не хуже любого юнги. На замечание Мейдж, что для капитана эта деятельность совсем не подходит, он только рассмеялся в ответ:
   - Будем считать, что я сам себя назначил на гауптвахту. Тем более, что Мейсон, кажется, меня уволил из капитанов.
  
   Возвращаясь в свою коморку под лестницей, Мейдж встретилась с Жаком:
   - Я снимаю перед Вами шляпу, мисс Мейдж! Вы прекрасно готовите!
   Он не жалел похвал и взяв с девушки обещание кормить их до Тортуги, пожелал спокойной ночи.
  
   Весь следующий день Мейдж провела на камбузе. Приготовив завтрак, и едва успев помыть посуду, ей приходилось начинать готовить обед. Она не могла понять, как у Чена хватало времени для разговоров с ней. Если бы не помощь Дэвида, то ей была бы не по силам эта затея. Они чистили картошку и болтали о том, о сем не замечая ничего вокруг. Мейдж смеялась, когда учила Дэвида, правильно резать клубни ломтиками, а сама лихо жарила картофель в масле со специями.
   К ужину, Мейдж вздумалось печь блины с бананами. Уставшая, но счастливая, она стояла посреди разгрома устроенного ею самой на кухне.
   - Ничего! Я научусь! - Ничуть не унывала Мейдж.
   -Творение Ваших рук, Миледи, было съедено с величайшим удовольствием до последней крошки. - Сказал Дэвид. - Ты догадалась, что-нибудь оставить себе на ужин?
   Мейдж растерянно улыбалась, пожимая плечами.
   - А я догадался! - капитан протянул Мейдж тарелку с едой.
   - А ты?
   - Я уже поел.
   - Я не верю! - Мейдж оторвала кусочек от блина и поднесла его ко рту Дэвида.
   - Только после тебя! - Дэвид одной рукой держал тарелку, второй проделал то же самое, что и Мейдж.
   Они кормили друг друга из своих рук и, счастливо улыбаясь, смотрели друг на друга влюбленными глазами.
   Закончив уборку, Мейдж без сил опустилась на пол. Капитан сел рядом.
   - И как, все это мог делать маленький китаец? - Недоумевала она.
   - Ну, на самом деле, ему помогали Раджу и Джаядев. - Дэвид обнял девушку за плечи, а она прижалась головой к его плечу.
   - А почему же, они мне тогда не помогают?
   - Наверное, они считают, что тебе и меня достаточно.
   - Скажи, Дэвид, зачем ты обманул меня, вручив под видом наследства Чена, свои деньги? - Мейдж не могла забыть слова Мейсона.
   - Я боялся, что от меня ты ничего не примешь. - Просто ответил Дэвид. - Я хотел как-то помочь тебе. Я не знаю как ты жила раньше, но нищета - страшное зрелище.
   - Я никогда не голодала, а ты?
   - Только когда был рабом на приисках. Мой отец был зажиточным человеком. Хоть это не часто встречается среди мелкого дворянства. Он работал, не покладая рук, чтобы выучить меня. Когда я разбогател, то послал ему денег и весточку о себе.
   - А почему он не приедет к тебе?
   - Ни за что! Отец если узнает, что я пират, то не сможет пережить это. Видишь ли, Дэвид Саммерс - это вымышленное имя. И никому, даже тебе я не скажу настоящего. - Добавил Дэвид с мягкой улыбкой, видя удивление Мейдж.
   - Тогда и я не скажу тебе свое настоящее имя!
   - А мне и не надо! Мне достаточно того, что ты просто есть, что ты рядом со мной! - Дэвид сильнее прижал ее к себе.
   - Ты хочешь, чтобы я осталась? - Робко спросила девушка.
   - Если, ты хочешь остаться, то я буду просто счастлив!
   - Ну, если ты предложишь мне выйти за тебя замуж, я обещаю подумать, - полушутя сказала Мейдж.
   - Мейдж, - Дэвид стал серьезным, - раз уж ты завела этот разговор, то давай честно и открыто обсудим этот вопрос, чтобы больше никогда к нему не возвращаться. Я ни к кому не чувствовал то, что чувствую к тебе. И я готов всегда помогать тебе, чем смогу, даже если ты не захочешь остаться со мной. Если ты останешься, то я никогда не обижу тебя и не покину, пока я жив. Но жениться я не могу! Прости! - Он почувствовал, как она вся сжалась, и точно так же сжалось его сердце. - Как ты представляешь себе это, Мейдж? Я живу под чужим именем, отлучен от церкви. Кто обвенчает нас? И зачем тебе это нужно? - пытался оправдаться капитан.
   - Я хочу остаться с тобой, просто потому что люблю тебя, а не потому, что хочу быть твоей содержанкой! - Воскликнула Мейдж.
   - Знаю, что тебе нужен я, а не мои деньги, тем более, что их у меня не так много, как все думают.- Отвечал Дэвид. - Я весь твой! Какая разница, как это будет выглядеть в глазах людей?!
   - По крайней мере, в глазах Бога мы должны быть честными!
   - Ты думаешь, что Богу нужен это брак? Все равно, церковь будет считать этот брак не действительным, даже если я и подкуплю кого-нибудь лояльного священника. И где тут честность?
   - Скажи, ты не хочешь, потому что просто боишься за меня?
   - Да! Да! Да!
   - Это значит, что ты не разрешаешь мне разделить с тобой судьбу, как положено жене? Это значит, что ты не высоко ценишь мою любовь, если считаешь, что меня устроит сохранить свою жизнь, оставаясь в стороне. Это значит, что ты думаешь обо мне так же, как Мейсон!
   - Мейдж! - Только и успел произнести капитан.
   Она резко поднялась и ушла, оставляя его одного.
  
   - Капитан, - Ник, Жак и Тресли стояли, переминаясь с ноги на ногу. - Мы тогда малость погорячились! Сознаемся, что наша вина в том, что случилось, тоже есть. И будь он не ладен, этот ром! Но без этой ошибки плантатор так и остался бы подыхать на том острове! Получается, что это промысел Божий! И не ты, и не мы не виноваты!
   Капитан молчал, внимательно слушая своих офицеров.
   - Уж не знаем, что на нас нашло, - продолжал Тресли, а остальные одобрительно кивали. - Прости нас за все, что мы по глупости тебе наговорили! Мы с радостью готовы понеси любое наказание.
   - Я с удовольствием попросил бы вас выбросить весь ром за борт, но уверен, что на Тортуге вы опять запасетесь новым, - слегка улыбнулся капитан.
   - Нет! Нет! - наперебой, уверяли его офицеры. - Больше, мы ни одной бутылки на корабль не принесем! Теперь - только в таверне!
   - Посмотрим! - С напущенной серьезностью, проговорил Дэвид.
   На самом деле он знал, что примерно этим все и закончится.
   С утра он надел свой красный камзол, шляпу с белым пером и стоял на мостике с подзорной трубой в руках. Офицеры, как и обещали, выбрасывали за борт, запасы рома. Это представляло собой забавное зрелище. На горизонте появилась едва заметная дымка - это показался долгожданный остров Тортуга.
  
   Мейдж закончила возиться с завтраком и оставила грязную посуду на Раджу и Джаядева. Она шла к себе, когда боцман остановил ее:
   - Мисс Мейдж, простите меня! - Он чувствовал себя провинившимся школяром.
   - Неужели, я стала вам нравиться?
   - Если Вы нравитесь капитану, почему Вы не должны нравиться мне? - Отвечал он.
   - Вы - забавный человек, Тресли. - Снисходительно улыбалась Мейдж. - На вас даже сердиться невозможно!
   Боцман поймал себя на мысли, что девчонка с капитаном и в самом деле чем-то схожи.
   Она хотела идти дальше, но то, что сказал боцман после, повергло ее в величайшее изумление:
   - Мисс Мейдж, если Вы позволите, я хотел бы сделать Вам что-то приятное, какой-нибудь маленький подарок. Разрешаю Вам стоять у штурвала прямо сейчас!
   Тресли, еще раз объяснил Мейджвсе правила и велел штурвальному уступить ей место. Супруги Ротман, гуляющие на палубе со своим малышом, не понимающе переглянулись. А капитан снисходительно улыбался ребячеству Мейдж. Она напевала какую-то песенку о сундуке мертвеца, когда держала штурвальное колесо. Невдалеке показался парусник.
   - Это "Быстрый Ганс". - Объявил капитан, глядя в подзорную трубу.- Лево руля.
   - Есть, лево руля! - Отозвалась Мейдж.
   Парусник приближался, и теперь было ясно, что он идет на перерез "Черному льву". Матросы собрались на палубе. Мейдж в беспокойстве посмотрела на капитана, но тот был совершенно спокоен. Корабли стремительно приближались друг к другу и, казалось, что столкновение неизбежно.
   - Что они делают? - С ужасом воскликнул мистер Ротман.
   - Сейчас повеселимся! - Тресли единственным глазом подмигнул Мейдж.
   В самый последний момент Дэвид отдал приказ свернуть вправо, то же самое сделал штурвальный встречного корабля. Фрегаты разошлись в метре друг от друга, едва не цепляясь снастями. Повисшие на леерах матросы приветствовали друг друга громкими возгласами и озорным свистом.
   - Эй, на "Черном льве"!
   - Привет, Саммерс!
   - Привет, Винсон! - отвечал Дэвид.
   И тут матросы с парусника "Быстрой Ганс" увидели у штурвала - ЖЕНЩИНУ! Все смолкли. Мейдж успела рассмотреть, как изумились и вытянулись их лица. На что боцман, а затем и остальные разразились громким хохотом.
   - Молодец, девчонка! Знай наших! - Боцман дружески хлопнул Мейдж по плечу так, что та едва не упала, и смущено добавил - ну, извини!
  
   "Черный лев" красиво вошел в бухту, спустил паруса и бросил якорь по соседству с кораблем, на борту которого, было написано золотыми буквами: "Утренняя звезда".
   Мейдж в подзорную трубу рассматривала город, расположенный на берегу бухты. Красивые дома с разноцветными крышами утопали в зелени садов. Французкая колония со скандальной репутацией пиратского притона, с виду был достаточно мирным поселением. И только множество кораблей, стоявшие на якоре, матросы, говорящие на разных языках, да изобилие гостиных дворов и трактиров выделяли его из других портовых городов Нового света.
   Пираты собирались в увольнительную, кроме тех, кому надлежало остаться дежурить на корабле.
   Несколько лодок почти одновременно причалили к молу.
   - Звезда моя! Я вернулся! - Громко кричал Жак, первым выпрыгивая из лодки. Среди суетящейся на молу разношерстной публики Мейдж сразу же заметила блондинку с загорелой кожей, которая бросилась на шею Жаку. Очевидно, это была его Элен.
   Ник с Тресли насмешливо переглянулись.
   - Эй, пересмешники! - С напущенной сердитостью сказала мадам Тревилье, - Жду вас к ужину. Да не забудьте Саммерса. - Она говорила на ходу, оборачиваясь через плечо, исчезая с Жаком в толпе.
   - Добро пожаловать на Тортугу! - Капитан подал руку Мейдж, помогая ей выйти из шлюпки. Следом за ней сошли Ротманы, и Оизе бережно подал им сына.
   - Я буду скучать по нему, - сказал он.
   - Вы всегда можете приезжать к нам. Нет, я серьезно! - Ричард Ротман с чувством пожимал ему руку.
   Команда "Черного льва" разбредалась кто куда. Капитан нанял экипаж и повез своих гостей в город. Улицы Тортуги не были похожи на улицы английских городов. Мейдж была в восхищении от незнакомого городка. Экипаж остановился у двухэтажного особняка с большой стеклянной витриной, за которой стояли манекены в различных мужских и женских платьях. "Салон мадам Д'Анри" красовалась вывеска.
  
   ГЛАВА 15
   Их встретила хозяйка салона, женщина лет сорока пяти, с высокой прической блестящих каштановых волос. Ее наряд: темно-бордовое платье с отделкой белых кружев, делали мадам Д'Анри более чем королевой на фоне поизносившихся англичан.
   - Ах, это Вы месье! - Проворковала мадам. - Вы задержались, и мы уже начали волноваться, не случилось ли с Вами чего плохого!
   Капитан галантно поцеловал пухлую ручку мадам Д'Анри.
   - Ничего страшного не произошло мадам Жаннет. За исключением того, что мои друзья попали в кораблекрушение и их гардероб находиться в плачевном состоянии.
   - Это поправимо. Я приведу Ваших друзей в Божеский вид! Надеюсь, что Вы завтра забежите ко мне на чашечку кофе, и обо всем подробно расскажите!
   - Несомненно! - Раскланялся Дэвид. Уходя, он бросил на Мейдж многозначительный взгляд. - Скоро увидимся!
   Мадам Д'Анри провела гостей в глубь дома. Она завела их в комнату с голубыми обоями и зеркалами в полный рост. Мадам Жаннет хлопнула в ладоши и в комнате появилась бойкая прислуга.
   - А ну-ка, девочки, снимите мерки! Посмотрим, сможем ли мы подобрать что-нибудь из готовой одежды. - Дала указание мадам.
   Мейдж смотрелась в зеркало впервые с тех пор, как сбежала из дому. Она похудела и загорела, не меньше чем Элен. Но даже служанки мадам Жаннет выглядели намного лучше.
   - Капитан Саммерс не представил нас, - сказал мистер Ротман, на что мадам снисходительно улыбнулась:
   - Я полагаю, что у Вас тоже есть язык.
   - Честь имею представиться - Ричард Ротман. Это - моя жена, Миссис Дороти с сыном и наша дальняя родственница Леди Маргарет
   Мадам Д'Анри кивнула. Новые имена не произвели на нее никакого впечатления. После того как мерки были сняты, хозяйка сказала:
   - Пока девочки работают, могу предложить вам горячую ванну и по чашечке кофе!
   - О! - Только и могли вымолвить посетители.
   Блаженствуя в горячей бочке среди мыльной пены и розовых лепестков, Мейдж думала, что жизнь приобретает приятный вкус. После ванны Мейдж предложили платье, которое идеально сидело на ней. Служанка провела Мейдж в сад, где ее ожидал цирюльник.
   - Ваш друг, мистер Саммерс позаботился, - пояснила она на ломанном английском.
   И когда Мейдж в новом платье, с прической из завитых локонов снова подошла к зеркалу, то не узнала себя:
   - Последний штрих! - Жаннет Д'Анри придирчиво осмотрела ее с головы до ног и прикрепила к ее волосам цветок, который с виду был, как живой.
   - Я даже не знаю, что и сказать, Мадам! - Потрясенная Мейдж все еще не могла оторвать взгляд от зеркала.
   Француженка с чувством собственного достоинства приняла благодарность. Затем ее взгляд упал на руки Мейдж, и она недовольно качая головой, приказала принести ей перчатки.
   - Позвольте спросить, что Вы сделали с руками, голубушка?
   - Готовила на камбузе, - честно призналась Мейдж.
   Хозяйка салона в непонятных эмоциях изогнула брови. А Мейдж между тем достала расшитый бисером мешочек и впервые примерила украшения.
   - Подарок Дэвида, - то ли спрашивала, то ли утверждала мадам Д'Анри.
   - Да! А откуда Вы знаете? - Удивилась Мейдж.
   - На то он и Жемчужный король. - Заметила мадам. - Кстати, вы знаете почему его так прозвали?
   - Нет. От чего же?
   - У него самый лучший жемчуг в этом краю. - Улыбнулась француженка, поправляя свои серьги, украшенные, по всей видимости, тем самым жемчугом. - А что Вы еще умеете, кроме работы на кухне?
   Мейдж слегка смутилась от ее вопроса, но вежливо спросила вопросом на вопрос:
   - А что нужно?
   - Вы умеете вести себя в обществе? Знаете этикет?
   - Надеюсь, что еще не забыла, - вздохнула леди Маргарет.
   -Вы знаете французский?
   - Да, Мадам.
   - И зачем в таком случае, Вы заставляете меня ломать язык? - Мадам тут же перешла на французский.
   Мейдж ничего не оставалась, как извиниться. Француженка внимательно посмотрела не нее и, взяв за плечи, тихо сказала ей на ухо:
   - Если Вы та самая особа, из-за которой Дэвид убил этого негодяя, с "Кровавой Мери"...
   - Боже! - Мейдж закрыла лицо руками. - Вы знаете?
   - Вся Тортуга только об этом и говорит. И если мне не показалось, - продолжала мадам, - что этот мужчина вам не безразличен, послушайте моего совета, милая детка. Любым способом постарайтесь остаться с ним. Рано или поздно он все равно жениться на вас.
   Мейдж была потрясена таким неожиданным откровением незнакомого человека. Она смущенно опустила глаза и тихо промолвила:
   - Он не может. Его отлучили от церкви.
   - Сегодня отлучили, завтра назад позовут. - Невозмутимо отвечала француженка. - Захочет - значит сможет! Если Элен удалось окрутить такого повесу и бабника, как Жак Треилье, то Вам получить Дэвида Саммерса не составит труда!
   - Боюсь, что у меня слишком много соперниц, а я девушка не опытная.
   - От опытных он бежит, как от огня, голубушка! И кто, вообще, Вам сказал эту чушь?
   - Мейсон.
   - Хорош гусь! - Фыркнула мадам Д'Анри. - Свои подвиги приписал другому.
   - Похоже, что Вы хорошего мнения о капитане Саммерсе?
   - Очень хорошего!
   Мадам была вынуждена покинуть Маргарет и заняться делами салона.
   Мейдж еще долго крутилась перед зеркалом, пока в комнате не появились супруги Ротман. С ними произошли точно такие же чудесные перемены, как с ней. Хозяйка салона велела подать кофе с молоком и свежие французские булочки. Малыш Уильям сладко спал на коленях у миссис Дороти, и даже для него нашлась красивая кружевная одежда.
   Через час в гостиной появился Дэвид Саммерс. Он уже расплатился с Мадам Жаннет и направился в гостиную, где его ожтдали Мейдж и чета Ротманов.
   Дэвид был чисто выбрит и парадно одет.
   - Надеюсь, что вы простите меня за столь долгое ожидание, - поклонился он с достоинством галантного, кавалера.
   Они все уселись в экипаж, который повез их в гостиницу. Мужчины седели напротив дам, и капитан украдкой бросал взгляды на Мейдж. Та с интересом вертела своей головкой по сторонам. Иногда они встречались глазами, и от этого Мейдж краснела. Дэвид понимал, что она не случайно одела драгоценности, подаренные им.
  
   Маленькая гостиница "Голубая роза" считалась в городе одной из самых лучших в городе. Хозяин гостиницы невысокий, кругленький и улыбчивый француз, представился, как месье Рабле. Он поджидал их и предложил две приличные комнаты на втором этаже и ужин.
   - Тревелье пригласили нас на ужин, надеюсь, что вы любезно согласитесь, - сказал капитан.
   - О, нет! - Всплеснула руками миссис Дороти. - Я так устала, что лягу без всякого ужина.
   - Очень жаль. - Капитан сделал вид, что огорчен отказом и подмигнул Мейдж. - Тогда вы позволите Мисс Мейдж сопровождать меня на ужин?
   Мистер Ротман хотел что-то возразить, но что можно возразить, когда все уже и так решено.
   - Как ни странно, я должен признать, что они очень красивая пара, - сказал он жене наблюдая в окно, как экипаж уносит влюбленных.
  
   Дом Тревилье, большой и очень красивый, располагался в восточной части города. В саду был накрыт стол. И по изнемогающим лицам гостей, можно было понять, что ждут только их. Едва Дэвид и Мейдж появились в саду, как Жак выбежал им на встречу:
   - Дэйв, ну сколько можно? Все умирают от голода!
   - Прости, друг, я был занят, - произнес капитан, хлопая его по плечу. Из гостей были: Ник, Тресли, Маноульсенаро, Оизе и Мейсон с какой-то девицей. Все бодро расселись за стол и начали трапезу, но за столом стояла тишина. Видно, что все разговоры были исчерпаны во время ожидания капитана.
   - Как Вам Тортуга? - Поинтересовалась Элен, которой не представили Мейдж. Она и незнакомая девица косились на спутницу Дэвида.
   - Миленький остров, - ответила Мейдж.
   - Здесь есть замечательные места, мисс Мейдж, - хитро улыбнулся капитан. - Я сегодня был в одном таком.
   Мейдж взглянула на него. Уже на пороге гостиной мадам Д'Анри он показался ей каким-то странным, а сейчас он бросал ещё и какие-то загадочные фразы.
   - Если бы мы встретились с Вами на улице, то в этом наряде я не узнал бы Вас. - Поддерживая разговор, сказал Жак. - Вам так идет эта прическа.
   - Благодарю, - сдержанно отвечала Мейдж.
   - Элен, как Вы терпите, что муж в Вашем присутствии раздает комплименты чужим дамам, - неудачно пошутила спутница Мейсона.
   - Когда у Вас появится собственный, Кэтрин, Вы поймете, - парировала Элен, улыбаясь лишь ради приличия.
   Уязвленная ее ответом, Кэтрин не проронила больше ни слова. Мейдж отметила для себя, что не хотела бы иметь дружбы с ними обеими. Немного поговорили о погоде, о ценах на кофе. Но даже с другого конца стола, Мейдж ощущала полный ненависти взгляд Мейсона. Он ковырялся вилкой в тарелке и выглядел отнюдь не веселым.
   - Что с тобой, Мейсон? - после ужина, капитан отозвал его в сторону.
   - Ты сам знаешь. Я не одобряю твой выбор. - Холодно ответил первый помощник.
   - Я ведь тоже не в восторге от твоих девиц, которых ты меняешь, чуть ли ни каждый месяц, но я не разу не сказал тебе об этом.
   - Если бы ты относился к ней, как я отношусь к своим девицам, я был бы спокоен за тебя! - Вспыхнул Мейсон. - Но, чует мое сердце, что с тобой будет то же самое, что и с Жаком!
   - А ты не находишь, что Жак даже очень счастлив? - улыбнулся капитан, на что Мейсон махнул рукой.
   - Ты - не Жак! Я уверен, что ты будешь сожалеть о том, что попал под каблук женщины!
   -А если нет?
   -Что с тобой спорить? Ты влюблен, а значит - слеп, но я вижу со стороны, что ей на самом деле нужно от тебя!
   - Мейсон, не суди всех людей по себе. - Капитан стал серьезным. - Ты живешь так, как ты хочешь. Я поступаю так, как считаю нужным. И довольно об этом, иначе мы поссоримся.
  -- Боюсь, что мы уже в ссоре, капитан, - горько произнес Мейсон. Он развернулся и ушел, ни с кем не попрощавшись, оставив свою девушку одну.
  -- Слава Богу, хоть без дуэли,- пошутил Дэвид, сгрустью посмотрев ему вослед.
   - Как же так? - Чуть не расплакалась Катрин. - Подлец! В жизни ему этого не прощу!
   - Он такой, какой есть, - успокаивал ее Дэвид, - и я не знаю, что есть на свете, что может изменить Мейсона. Я думаю, вам не стоило с ним связываться, Мадмуазель.
   Вечер был испорчен. Гости стали расходиться. Дэвид и Мейдж предложили проводить Кэтрин домой.
   - Завтра он придет, и на коленях будет выпрашивать у Вас прощенье, - напоследок сказал ей капитан.
   - Ни за что! - гордо воскликнула Кэтрин.
   - Хотелось бы верить, - чуть слышно проговорил капитан.
   Дэвид назвал адрес, и кучер, хлестнув лошадей, тронулся с места.
   Уже вечерело. Мейдж с удивлением заметила, что экипаж выехал за город.
   - Куда ты везешь меня?
   - Сюрприз, - загадочно улыбался капитан.
   Вскоре кучер остановил лошадей у ворот небольшого домика на окраине города. Дверь открыла пожилая женщина.
   - Добрый вечер, хозяин, - поклонилась она.
   - Где, Питер? - спросил Дэвид.
   - Еще не вернулся из города.
   - Что это за дом? - спросила Мейдж, войдя в светлую гостиную.
   - Нравиться? - Дэвид обнял ее. - Я купил его для тебя.
   - А, где будешь жить ты? - Отстранилась Мейдж.
   Дэвид тяжело вздохнул.
   - Я? Я буду навещать тебя...
   - Как Мейсон Кэтрин?
   - Ну, хорошо! Я останусь жить здесь! - Воскликнул капитан. - Только боюсь, что через неделю ты будешь сыта моим характером и выставишь меня вон, или сама сбежишь. Что мне еще сказать?
   - Пожалуйста, отвези меня в гостиницу, - упавшим голосом сказала Мейдж.
   Они молча сели в экипаж и доехали до гостиницы. Дэвид остановился у дверей ее номера:
   - Что ты делаешь со мной, Мейдж?
   Она молча захлопнула дверь перед его носом.
  
   - Слава Богу, вы вернулись! Мы так волновались за вас, что Ричард пошел вас искать. - Щебетала Миссис Дороти.
   - Чего Вы боялись, что капитан украдет меня? Я устала и хочу лечь в постель. - Мейдж хотела побыстрей выпроводить Миссис Дороти. Ей было необходимо остаться одной, чтобы выплакать всю свою боль в подушку.
   - Ваш дядя здесь.
   - Мой дядя? Откуда? - удивилась Мейдж. - Откуда Вы знаете моего дядю?
   Мистер Ротман вернулся в сопровождении рыжебородого мужчины. Это был высокий, хорошо одетый, человек, возраст которого выдавали лишь седина и глубокие морщины на лбу. Мистер Ротман удалился, оставляя их одних.
   Мейдж была в скверном расположении духа.
   - Вы утверждаете, что являетесь моим дядей Джефри? - Не давая незнакомцу опомнится, раздраженно начала Мейдж
   - Так точно, если Вы Мисс, являетесь, моей племянницей, - ни чуть не смутившись, отвечал незнакомец, усаживаясь напротив. Ее вид говорил о том, что приглашения он вряд ли дождется.
   - Как Вы это докажите?
   - Мистер Ротман знаком со мной сто лет! К тому же, я захватил Ваши письма. - Дядя Джефри, а это был именно он, достал стопку конвертов перевязанных голубой лентой и бросил ее на стол.
   - А чем Вы можете доказать, что Вы - леди Маргарет Манфред, а не сестра Мейдж Камерсон, за которую Вы выдавали себя?
   - Боюсь, что ничем, - зло огрызнулась Мейдж. Ссора с Дэвидом делала ее безразличной ко всему. - У меня, к сожалению, не сохранились Ваши письма. Да и вообще, письма можно выкрасть!
   Мистер Манфред усмехнулся в бороду:
   - Даже если бы пастор Эмануил не рассказал мне Вашу историю...
   - Вы видели пастора? - Мейдж не заметила, что перебивает дядю.- Значит, они добрались до Ямайки?
   -Да. Их подобрал какой-то корабль. А иначе, как бы я узнал, что Вы здесь?
   - Вы приплыли сюда, ради меня? - в изумлении спросила Мейдж.
   -А ради кого же еще? Хотя не скрою, что Ротманы водятся моими добрыми знакомыми.
   Дядя Джефри достал коробочку с нюхательным табаком, сунул понюшку себе в нос и с огромным удовольствием начал чихать. Наконец успокоившись, он сказал:
   -Даже если бы я встретил тебя на улице, то не прошел бы мимо. Ты так похожа на нашу покойную матушку, твою бабушку, ведь тебя назвали ее именем. Другого докакзательства мне не нужно...
   - Мне повезло.
   - Да и твой не в меру острый язычок достался тебе от нее же, - дядя Джефри сказал это так, что Мейдж почувствовала, что краснеет.
   Мистер Манфред рассмеялся. Он был человеком прямолинейным, простым и открытым. С добродушной улыбкой, глядя на Мейдж, он произнес:
   - Ну, дорогая племянница, может быть, ты хоть как-то выразишь свою радость от встречи со мной? Хоть ты и свалилась мне, как снег на голову, я все же безмерно рад, что ты осталась жива и невредима в этой страшной переделке.
   - Дядя! - Мейдж вскочила, чтобы обнять Джефри Манфреда. Неожиданно для себя она расплакалась. Дядя нежно гладил ее по голове:
   - Ну вот, устроила здесь тропический ливень!
   - Дядя, простите меня.
   Мейдж принялась рассказывать, как она жила после смерти отца.
   - Подлецы! - Скрипел зубами дядя Джеффри. - Промотали твое приданное, да еще нажиться за твой счет хотели?!
   Выплакавшись в камзол дяди Джеффри, Мейдж тяжело вздохнула. Он достал платок и утер от слез ее личико, опухшее от слез.
   - Ну все, хватит! Бог со всеми разберется. А у нас с тобой впереди все самое хорошее. А теперь расскажи мне все, что с тобой случилось, после того, как пираты напали на "Аиста".
   Мейдж, как на духу, изложила ему все события, немного путаясь в хронологическом порядке. Единственное о чем она умолчала, так это про ее отношения с капитаном "Черного льва".
   - Твой рассказ совпадает с рассказом Дороти Ротман. - Удовлетворенный ее честностью, сказал дядя. - Но то, что рассказал мне пастор, выглядит совсем иначе.
   - Как?!
   - Он говорил, что этот Жемчужный король - сущий дьявол, что он ни на минуту не выпускал тебя из своей каюты, и у них не было возможности вызволить тебя. А Дороти Ротман они вообще похоронили. Родственники Ротманов в трауре и уже несколько дней делят наследство... То-то они удивятся!
   Маргарет смотрела на брата своего отца и понимала, что бабушка Мегги наградила язвительностью не только ее одну.
   - Дэвид Саммерс считает, что пастор и Артур повредили, кроме шлюпок, еще и его корабль. - Серьезно произнесла она. - Мы едва не затонули.
   - Миссис Дороти рассказала мне про это, - мрачно ответил Джефри Манфред.
   - И если капитан или его команда узнают, что беглецы живы, то боюсь, что они захотят отомстить.
   - И будут правы! Прости меня, Господи! - воскликнул дядя. - Я на его месте поступил бы именно так!
   Мейдж, опасаясь того, к чему могут привести последствия, если кто-нибудь узнает, что беглецы живы, взяла с дяди слово, никому больше не рассказывать об этом. Ему ничего другого не оставалось, как согласиться.
   Они проговорили почти до рассвета.
   - Мы можем отправляться домой, хоть завтра! Корабль моего старого друга стоит на якоре в бухте и готов поднять паруса в любой момент!
   - Лишь одного я не могу понять, дядя, - рассеянно спросила Мейдж напоследок, - вы писали, что служите управляющим на ферме, но выглядите, как ее хозяин....
   - Фортуна, слава Богу, снова повернулась ко мне лицом, и мне удалось поправить свои дела.
   Мейдж чмокнула дядю на прощанье и отправилась спать. События прошедшего дня совершенно измотали ее, и она заснула, едва касаясь подушки.
  
  

ГЛАВА 16

  
   Проспав до полудня, леди Маргарет привела себя в порядок и спустилась в низ. Она была жутко голодна. Завтрак был давно съеден, а обед еще не готов. Хозяин гостиницы смог предложить ей только булочки, что остались от завтрака.
   - Ваш дядя заказал обед на два часа. Вам что-нибудь приготовить или Вы будете ждать?
   - Я буду ждать обеда. - Отвечала Мейдж. - А где мой дядя?
   - Они ушли втроем, куда - сказать не изволили, к обеду обещали вернуться.
   Мейдж убедилась в том, что никто ее не спрашивал, иначе, хозяин гостиницы, непременно, сообщил бы ей. Тяжело вздохнув, Мейдж вышла в сад, во внутреннем дворике гостиницы. Сев на скамейку возле розового куста, она с аппетитом пила молоко, вприкуску со сладкой хрустящей булочкой. Она была рада, что рядом нет ни дяди, ни тем более миссис Дороти, у которых ещё не было возможности расспросить ее, как прошел вчерашний ужин у Тревелье. Но сегодня незаданные вопросы могут прозвучать, а ответы на них Мейдж и сама не знала.
   Теперь она могла подумать о Дэвиде Саммерсе. Дэвид - покорил ее сердце, и, несомненно, он был странным человеком, но и обстоятельства, которые позволили им встретиться были не совсем необычны. Если бы Дэвид сделал ей совсем другое предложение, то это выглядело бы еще более странным. Не стоит требовать от него то, что будет невозможно сделать, учитывая положение в котором он находится. У Мейдж не было основания не верить ни его словам, ни в его чувства. Теперь, когда в ее жизни так неожиданно появился дядя, который оказался весьма состоятельным человеком, ей можно не бояться завтрашнего дня. Маргарет чувствовала, что еще больше прежнего хочет остаться с Дэвидом. И ей стало значительно легче оттого, что больше никто не сможет упрекнуть ее в корысти. Мейдж всем сердцем надеялась, что капитан придет к ней, и когда наконец-то он появился в сопровождении прислуги, Мейдж соскочила со скамейки и устремилась к нему на встречу. Дэвид Саммерс широко улыбался, снимая шляпу и кланяясь ей. Мейдж взяла его за руки:
   - Я так боялась, что ты не придешь. Мне так много необходимо сказать тебе.
   - Как я мог не прийти, душа моя! - Дэвид поцеловал ее ладошки. - И мне, тоже есть, что сказать тебе.
   - Говори ...- прошептала Мейдж.
   - Уж нет - ты первая.
   - Я думала... Прости, вчера я была несправедлива к тебе. - Мейдж коснулась ладошкой его щеки. Дэвид прижал ее к своим губам. - Я не могу, я не должна вынуждать тебя жениться на мне...
   - Видит Бог, как я был бы счастлив!
   - Я готова остаться с тобой независимо ни от чего. Пусть будет так, как ты хочешь, потому что я люблю тебя Дэвид, всем сердцем, таким, какой ты есть... Для меня нет ни чего страшней, чем разлука с тобой, - Мейдж вздохнула, - если конечно твое предложение остается в силе.
   - Ты похитила мое сердце в тот момент, когда я впервые увидел тебя. Но я сопротивлялся судьбе и мучил тебя. Это я должен молить тебя о прощении, милая Мейдж. И пусть все будет так, как ты хочешь! - с этими словами Дэвид достал маленькую бархатную коробочку и со счастливой улыбкой протянул ее Мейдж.
   - Что это? - затаив дыхание, она открыла коробочку. На зеленом бархате лежало изящное золотое колечко.
   - Прошу тебя, Маргарет, выходи за меня замуж!
   Мейдж обняла его и, вздохнув, уткнулась ему в плечо:
   - Я не хочу вынуждать тебя, - прошептала она.
   Дэвид гладил ее по рыжим волосам, прижимая к себе.
   - Я думал всю ночь. И не хочу оказаться глупцом, упуская свое счастье. Если ты мне откажешь - я не знаю, что буду делать.
   - Моего отказа, капитан Саммерс, Вы не дождетесь! - Мейдж подняла голову, ее глаза сияли от счастья.
   - Ну, слава Богу! А то я уже заказал белое платье у мадам Жаннет, и со священником договорился на завтра! - Юмор капитана приводил Мейдж в изумление, но таков уж был Дэвид Саммерс. - Чтоб у тебя не было времени одуматься! - В том же духе добавил он.
   - Ты - сумасшедший, Дэви, за что тебя и люблю!
   Он подхватил ее на руки, и они закружились возле кустов роз. Мейдж от счастья заливалась звонким смехом.
   - Но это все, Мейдж, слышишь? Никакой пышности, никаких фейерверков, никаких гостей. Только самые близкие. Прошу тебя!
   - Хорошо! Хорошо! Тем более близких родственников, на твое счастье, у меня не так уж много!
   Дэвид осторожно опустил ее на землю и, не разжимая своих объятий, нежно поцеловал ее. Они были так поглощены друг другом, что не замечали ничего вокруг.
   - Мадам Д'Анри сказала, что пришлет за тобой вечером.
   Краем глаза Мейдж заметила дядю Джефри, который стоял в дверях, и отпрянула от Дэвида. Капитан обернулся и встретился глазами с незнакомцем, его взгляд ему не понравился. Смущаясь, Мейдж взяла Дэвида за руку и повела к незнакомцу:
   - Я должна познакомить тебя со своим дядей!
   - С дядей? - удивился Дэвид.
   - Дядя, позвольте представить Вам капитана Дэвида Саммерса. - Все еще смущаясь, проговорила Мейдж. - А это, брат моего отца - лорд Джефри Манфред.
   - Я наслышан о Вас, капитан. - Сказал, улыбаясь, мистер Манфред, но протянутой руки капитана не пожал. - Я признателен вам за спасение моих друзей Ротманов и, в особенности, за мою дорогую племянницу. Я думаю, что мы легко решим вопрос о возмещении всех нанесенных вам расходов.
   Мейдж почувствовала, как напрягся Дэвид, и умоляюще смотрела то на него, то на дядю.
   - Я не сомневаюсь в этом, - сухо ответил Дэвид, - но предупреждаю, что моя цена может оказаться непосильной для Вас.
   - Не беспокойтесь, я не стеснен в средствах!
   - А если это не деньги, а рука Вашей племянницы? - почти с вызовом спросил Жемчужный король. Ему никогда не нравились господа, которые сводили отношения между людьми только к деньгам.
   - Я подумаю! - учтиво поклонился лорд Манфред, показывая своим видом, что разговор окончен.
   - Прошу меня извинить. - Не менее учтиво простился Дэвид. - Мне пора. Лорд Манфред. Леди Маргарет.
   Девушка проводила его до выхода из гостиницы. Она была огорчена тем, как прошло знакомство. Дэвид поцеловал ее руку и прошептал "до вечера". Затем, он вскочил на скакуна и умчался прочь, заставляя прохожих оборачиваться. Настроение у него было замечательное, и только скверное предчувствие от знакомства с дядей, было подобно грозовой туче на ясном небе.
  
   В гостиной подали обед. Мейдж в радужном настроении села за стол напротив Ротманов. Дядя Джефри сел рядом. Выражение его лица не предвещало ничего хорошего. Супруги Ротман многозначительно переглянулись между собой. Мейдж поставила рядом со своим прибором коробочку.
   - Что это? - сподозрением спросил дядя.
   - Это? - Мейдж мечтательно открыла коробочку и показала ее содержимое. - Сегодня Дэвид Саммерс сделал мне предложение!
   - Вот это новость! - В один голос воскликнули мистер и миссис Ротман. - И что вы ответили ему?
   - Я согласилась! - Ответила Мейдж.
   Она ждала возражений со стороны супругов Ротман, и в особенности от дяди. Но, возражений не последовало, и обед прошел в полном молчании. В какой-то момент Мейдж показалось, что напускная холодность дяди к Дэвиду, было лишь каким-то недоразумением.
   - Мне бы хотелось поговорить с тобой, детка, - мягко сказал мистер Манфред после обеда.
   - Да, дядя.- Мейдж мило улыбалась, но сердце ее сжалось в комок.
   - Когда я увидел, как вы целовались с капитаном в саду, то очень удивился, поскольку твои слова убелили меня в том, что между вами ничего не было.
   - Ничего и не было! Я не лгала Вам! - вспыхнула Мейдж. - Я никогда не была любовницей капитана Саммерса, если Вы об этом! Он сделал мне предложение и впервые прикоснулся ко мне. Хоть мне страшно неудобно, что Вы видели это, но все же, мне кажется, что ничего предосудительного в этом не было!
   - Тогда тем более я не могу понять тебя?! - не скрывал своего удивления, мистер Манфред. - Зачем ты бросаешься в омут с головой? Он спас тебе жизнь и вел себя благородно. Это естественно, что ты хочешь отблагодарить его, но для этого вовсе не обязательно выходить за него замуж. На деньги, что я ему дам, он дюжину таких красавиц купить сможет.
   - Он их может купить и без ваших денег! - насупилась Маргарет.
   - Для того чтобы понять, как сильно ты влюблена, не нужно иметь семь пядей во лбу. Но прошу тебя, подумай хорошенько! Вы едва знакомы, что ты знаешь о нем?
   - С Вами, дядя, мы знакомы еще меньше! - отрезала Мейдж. Она подошла и обняла его, добавляя значительно мягче, - Но уже успела полюбить Вас. Умоляю, не заставляйте меня выбирать между вами. Поверьте, дядя, Дэвид - честный человек с благородным сердцем. Хотя по началу, я была о нем еще более худшего мнения чем Вы, но уверяю Вас - знай Вы капитана Саммерса так, как его знаю я - Вы бы одобрили мой выбор!
   - Надеюсь, что ты не ошибаешься, - буркнул в бороду дядя.
   Мейдж поняла, что дядя сдался, и в безудержной радости расцеловала его в обе щеки.
   - Уверенна, что вы поладите! - не чуя под ногами земли от счастья, Мейдж упорхнула в свою комнату. Ее душа ликовала, ей хотелось петь и смеяться.
   - Какой замечательный день, Господи! - она упала на кровать, задыхаясь от переполнявших ее чувств. - Как жаль, что ни отец, ни Чен не видят этого. Хотя кто знает? Может быть, сверху им как раз все видно. Если вы слышите меня - я счастлива!
  
   Лакей мадам Д'Анри доставил Мейдж в салон и любезно провел ее туда, куда "Мадам велела". В мастерской трудились сразу несколько девушек. Мадам Жаннет лично скалывала булавками недошитое платье.
   - Невеста Дэвида должна выглядеть безукоризненно! - Говорила она Мейдж. - Советую успокоить чувства и хорошенько выспаться, а то могут быть круги под глазами.
   - Мои чувства так заметны? - заволновалась Мейдж.
   - Если бы Вы видели, как заметны его чувства! - улыбнулась хозяйка салона.
   - Я не представляю, как Вы успеете...
   - Не волнуйтесь, Мисс, - это моя забота! - успокоила ее Мадам. - Я еще пойду посмотреть ваше венчание.
   - Вы так привязаны к Дэвиду?
   - Да, мы очень дружны. Хотя, кому-то это может показаться странным. Слава Богу, мой возраст не дает повода для сплетен.
   - Ваш возраст?
   - Да, детка, мой возраст. Я понимаю, что ты хочешь сказать о том, как замечательно я выгляжу, но себя мне не зачем обманывать. Мне уже сорок восемь. И я этого не скрываю.... Кто-то из завистников поджег мой салон. Я была разорена. Дэвид был моим клиентом, одним из многих. Когда он узнал о моих проблемах, то дал мне деньги, чтобы я смогла заново отстроить свой салон. Мне не пришлось даже просить его об этом, как я просила о помощи у так называемых друзей, он принес мне их сам. Все отвернулись от меня, когда пришла беда.А капитан Саммерс вдохновил меня отстроить магазин еще лучше прежнего. С таким человеком, как Дэвид, легко подружиться.
  
   Возвращаясь в гостиницу после примерки платья, Мейдж увидела боцмана. Он определенно куда-то спешил. Мейдж велела остановить лошадей.
   Увидев ее, Тресли снял шляпу и, улыбаясь, поклонился:
   - Поздравляю Вас, Мисс Мейдж!
   - Вы уже знаете?! - Впрочем, она не очень-то удивилась. - Он, что собирается пригласить всю команду?
   - Да, что Вы! - у Тресли был вид заговорщика. - Меня пригласили быть свидетелем на Вашей свадьбе, если Вы непротив?
   - Я не против, Тресли. - улыбнулась Мейдж и отправилась дальше.
  
   В комнате, Мейдж ожидала корзина с огромным букетом алых и белых роз. Открытка без подписи гласила: "И вечная весна со мной, теперь повсюду"
   - О, Дэвид! - вырвалось из груди Мейдж.
   Она ждала его допоздна, не придавая значения тому, что и дядя Джефри тоже куда-то запропастился. И даже то, что несмотря не обещание, Дэвид, так и не появился в этот вечер, ничуть не насторожило Маргарет.
   - Наверное, он тоже занят приготовлениями, - успокоила себя Мейдж и спокойно легла спать, следуя совету мадам Жаннет.
   С утра Мейдж не отходила от окна. Она всматривалась во все экипажи, разглядывала всех всадников проносившихся мимо и не находила себе места.
   - Это, что была шутка? - спросил дядя Джефри, окончательно уничтожая ее надежду. - Я отправляюсь на корабль предупредить капитана об отплытии. Собирайся!
   - С ним что-то случилось! Я никуда не поеду, пока не увижу его!
   - И где ты будешь искать свого капитана? И как,чёрт возьми, это будет выглядеть?! К твоему сведению, я уже посылал на его корабль. Но твоего жениха и след простыл...
   Мейдж была непреклонна. Не дожидаясь позволения дяди, она выбежала на улицу, пока тот не успел опомниться и не попытался удержать ее силой. Запрыгивая в первый попавшийся экипаж, она назвала адрес. Извозщик мигом домчал Мейдж до дома на окраине. Ей открыла дверь, все та же женщина.
   - Дэвид, здесь? - взволнованно спросила девушка.
   - Он велел никого не впускать!
   Но Мейдж ее не слушала, она оттолкнула служанку в сторону и ворвалась в дом.
   - Дэвид! - она заглядывала то в одну комнату, то в другую, пока не нашла его на чердаке. Он сидел в кресле-качалке с отрешенным видом и бутылкой в руке. По количеству пустых бутылок, которые валялись рядом, можно было предположить, что он сидит так, уже давно.
   - Дэви! - Мейдж подошла к капитану и опустилась перед ним на колени. Она заглянула ему в лицо:
  -- Что ты делаешь? Зачем ты ты так напился?
   - Я не могу жениться на тебе. - Дэвид был мрачнее тучи.
   - Ну и Бог с ней. С этой дурацкой свадьбой! - Мейдж, опустила голову к нему на колени. - Я испугалась, что с тобой случилось что-то дурное.
   Дэвид не сдвинулся с места и проговорил ледяным голосом:
   - Ты, не можешь остаться.
   - Почему? - Мейдж подняла на него изумленные глаза.
   - Прошу тебя, ни о чем больше не спрашивай, - небрежно сказал Дэвид, и сделал глоток из бутылки.
   Мейдж вырвала бутылку из его рук и отшвырнула в сторону. Она схватила капитана за ворот рубашки так, что пуговицы разлетелись во все стороны:
   - Ну, уж нет, Дэвид Саммерс! Со мной такие шутки не пройдут! Или ты расскажешь, что случилось, или я просто убью тебя!
   Дэвид молча достал пистолет из-за пояса, зарядил его пулей и протянул его Мейдж.
   Девушка была в шоке:
   - Да, что с тобой? Что произошло? Как ты можешь, так поступать со мной? - слезы катились по щекам Мейдж.
   - Прости - это все, что я могу сказать тебе.
   - Я не верю, что все это время, ты просто играл со мной - Мейдж рыдала у него на груди.
   - Я не играл с тобой. Никогда не играл. - Он отстранил девушку от себя. - Кое - что изменилось, и тебе лучше оставить меня.
   - Дэвид! Умоляю тебя....
   - Мейдж, оставь меня...
   - Черта с два! - ярость охватила Мейдж и она с силой швырнула о стенку бутылку, к которой потянулась рука капитана.
   - Черта с два! - повторила она. - Ты не сможешь от меня избавиться вот так! Поздно! Я успела полюбить тебя, Дэвид Саммерс! Я не собираюсь плакать всю оставшуюся жизнь от разлуки с тобой! И ты не посмеешь выгнать меня из дома, который сам для меня купил!
   - Еще, как посмею! - Дэвид встал, и немного покачиваясь, сгреб Мейдж в охапку и вытащил на улицу.
   Изумленный извозчик, ожидающий Леди Маргарет, таращил на них глаза.
   - В гостиницу "Голубая роза" - приказал Дэвид, не выпуская бьющуюся в истерике Мейдж.
   У гостиницы их встретил Мисье Рабле с взволнованным видом:
   - Куда Вы запропастились, Мадмуазель? Ваш дядя сбился с ног!
   Не обращая на него внимания, Дэвид провел Мейдж в гостиницу. Дядя Джефри, не менее взволнованный, уже спешил им на встречу.
   - Возвращаю Вам Вашу племянницу! - сказал капитан и тут же получил пощечину от Мейдж.
   - А я возвращаю Вам ваше кольцо. - Мейдж швырнула ему в лицо обручальное колечко. - И Ваши серьги! И Ваше ожерелье! И если Вы подождете немного, то платье, которое Вы купили для меня у мадам Д'Анри, я Вам тоже с удовольствием верну!
   Леди Манфред ураганом пронеслась мимо дяди Джефри, и едва не сбила с ног миссис Дороти, которая спускалась по лестнице с малышом Уильямом на руках. Дэвид стоял, закрыв лицо руками. Мистер Манфред собрал разбросанные Мейдж украшения и вложил их в карман жилетки капитана.
   - Я рад, что Вы сдержали свое слово, - достаточно вежливо сказал Сэр Джефри.
   - Теперь Ваша очередь. И учтите, если Вы не сделаете ее счастливой, я убью Вас, Сэр, даже если для этого мне придется спуститься за Вами в преисподнюю.
   - Не беспокойтесь. И бога ради, не совершайте над собой какого-либо насилия. Иначе, я буду мучиться угрызениями совести, до конца своих дней.
   Капитан презрительно усмехнулся и ушел прочь, не заметив миссис Дороти, ставшую невольным свидетелем этой сцены.
   - Значит, это Ваших рук дело? - воскликнула она.
   - Миссис Дороти - это моя единственная племянница, и я не собираюсь отдавать ее в руки пирата.
   - Как Вы можете так поступать с ней?
   - Послушайте, Миссис Ротман - сэр Манфред с силой сжал ее локоть.- Мне лучше знать, что для Мейдж хорошо, а что плохо. И если, Вы ничего не понимаете, то не вмешивайтесь.
   - Вы угрожаете мне?
   - Да, что Вы, в самом деле? - вскричал мистер Манфред. - За кого вы меня принимаете? Я просто пытаюсь спасти племянницу от безумства, на которое она готова пойти ослепленная любовью. Это мой долг! А что делаете Вы? Своим безразличием Вы потакали этой сумасшедшей идее. А теперь еще упрекаете меня.
   Миссис Дороти вспыхнув, хотела что-то возразить, но Сэр Джефри не дал ей раскрыть рта.
   - Умоляю Вас, всеми святыми на свете, не говорите Мейдж ни слова. Если вы и в самом деле хоть немного любите ее. Она забудет этого пирата. Она полюбит другого мужчину и будет счастлива. Вы ведь любите своего мужа?
   Уязвленной напоминанием о былой истории ее молодости Миссис Ротман, ничего не оставалось, как согласиться с ним.
  
  

ГЛАВА 17

  
   На пристани уже ждала шлюпка с "Утренней звезды". Дядя Джефри держал Мейдж под руку, когда пассажиры расселись, и шлюпка была готова вот-вот отчалить, на молу появился Раджу, который несся к ним, сломя голову:
   - Миссис Ротман! Миссис Ротман! - запыхаясь, кричал он. - Оизе передал вам лекарства для вашего малыша!
   Ротманы соскочили со своих мест и, взяв сверток из рук юнги, мадам Ротман обняла его.
   - Спасибо, Раджу! Мы как-то не попрощались ни с кем толком. Передай всем, что мы от всего сердца будем молить Господа о попутном ветре в ваши паруса.
   - Прощайте, Мадам! Прощайте, Мисс Мейдж!
   Пока шлюпка проплывала мимо стоящего на якоре "Черного льва", матросы с него свистели и махали руками.
   - Будьте счастливы! - кричал Ник, размахивая шляпой.
   - Удачи вам и спасибо за все! - отвечали им Ротманы.
   Мейдж не повернула голову в их сторону. Она была бледна и еле сдерживала слезы.
  
   Капитан сидел в своей каюте, уткнувшись в какую-то книгу.
   - Ты, что так и будешь сидеть? - боцман резко захлопнул книгу.
   - А что ты хочешь, чтобы я сделал? - спокойно отвечал капитан.
   -Ты будешь трижды кретином, если позволишь ей уехать!
   Дэвид молчал.
   -Разрази меня гром и молния, если я хоть что-то понимаю! То ты вдруг женишься, то сам прогоняешь ее!
   - Не лезь не в свое дело, Тресли, и прошу - держи язык за зубами. Не хватало только, что б я из-за этого стал посмешищем для всей Тортуги!
   - Значит, Мейсон был прав! А я-то подумал, что ты и вправду влюбился. - Уходя, в сердцах, хлопнул дверью боцман.
   Дэвид в бессильной ярости швырнул книгу ему в след. Он подошел к окну. "Утренняя звезда" медленно покидала бухту.
   - Прощай, любовь моя... - тихо произнес капитан.
   Как объяснить боцману и Мадам Жаннет, что сердце разрывается на части, а боль разлуки заглушает все остальные чувства, и даже ром не дает забвения. Слово чести связало его по рукам и ногам, и возлюбленная покидает его с горечью обиды и разочарования.
   Любовь... Она только слегка показала себя и исчезла, словно птица удачи, которую невозможно удержать.
  
   Возвращаясь от Мейдж, Дэвид поднялся на палубу своего корабля и встретил боцмана:
   - Ты пугаешь меня, капитан, - сказал тот.
   - От чего же?
   - Я никогда прежде не видел тебя таким счастливым!
   - Это любовь, Тресли!
   Боцман улыбался, цокая языком, посмеиваясь над Жемчужным королем. А тот обнял его за плечо и, сверкая глазами, спросил:
   -Насколько, я помню - ты был всегда добропорядочным католиком, боцман? Можешь ли ты стать свидетелем на нашей с Мейдж свадьбе?
   - Я? - Тресли вытаращил свой единственный глаз. - О, это честь для меня, капитан!
   - Вот и славно! Только не пускай эту новость по ветру раньше времени.
   Капитан в замечательном расположении духа разбирал в своей каюте какие-то деловые бумаги. Он послал Мейдж цветы и, вспоминая ее личико, мечтательно вздыхал. "Дэви" - это звучало так сладко в сердце капитана, напоминая ему родной дом. Так звали его только мама и сестра. Столько лет прошло...
   Дежурный доложил, что некий господин, не назвавший своего имени, просит принять его.
   - Зови, - отозвался капитан, спешно убирая бумаги со стола.
   Гостя, закутанного в длинный плащ и в шляпе надвинутой на глаза, однако, было трудно не узнать.
   - Прошу Вас, мистер Манфред. - Как можно дружелюбней сказал капитан, - Вино? Виски?
   - Виски, - ответил сэр Джефри, усаживаясь на диван, осматривая каюту капитана. Она была обставлена со скромным изяществом. Количество книг расставленных по полкам шкафа поразило его. Раскрытый сундук так же был набит до верху книгами в различных переплетах.
   - Я смотрю, Вы - любитель книг, капитан.
   - Немного, - сдержанно отвечал Дэвид, подавая рюмку.
   - Вы разве не составите мне компанию? - удивился гость.
   - Я не любитель выпить, Мистер Манфред, и держу спиртное больше для гостей. Но не беспокойтесь, травить я Вас не собираюсь.
   - А Вы - шутник! - усмехнулся Сэр Джефри, опрокидывая рюмочку. - Однако, славный у Вас виски!
   - Повторить?
   - Не стоит. Я пришел к Вам по делу, на сколько Вы понимаете, а не напиваться.
   - Не трудно догадаться. - Капитан сел за стол, предполагая. Что разговор будет серьезным и долгим. - Чем могу служить?
   - Речь пойдет о моей племяннице. Она рассказала мне о Вашем предложении.
   - Вам, наверное, будет трудно в это поверить, но я люблю ее всем сердцем.
   - Напротив! - Задумчиво произнес мистер Манфред, - И я был молод когда-то.
   Дэвид слегка удивился его простоте и искренности, с которой он сказал это.
   - Скажу более, - продолжал Сэр Джефри, - Вы мне очень приятны. И я вижу в Вас настоящего джентльмена, а они, так редко встречаются в наше время.
   - Зачем Вы мне льстите?
   - Я говорю от чистого сердца, капитана Саммерс! Почему, Вы полагаете, что я не способен оценить того, что Вы сделали для Маргарет?
   - Но! - холодно заметил капитан.
   - Но, - действительно есть. Вы на редкость прозорливы - отвечал гость. - Будь Вы даже разорившийся дворянин, будь Вы даже простолюдин, хотя я не сомневаюсь в вашем дворянском происхождении, я не сказал бы ни слова. Видит Бог, как мне больно говорить эту горькую правду! Я вижу, вы оба искренне любите друг друга. И в любом другом случае, я не желал бы лучшей партии для своей племянницы. Но! Но, Вы - висельник! Висельник и пират! И этим все сказано. Как я могу желать такую долю, для своей племянницы?
   Дэвид молча слушал его.
   - Если только Мейдж узнает, что я был здесь. То, ни минуты не колеблясь, уйдет к Вам. Я отдаю себе отчет, что не могу удержать ее ни своей привязанностью, ни разумными речами, ни уговорами, ни угрозами, ни деньгами. И я отдаю себе отчет в том, что Вы за человек. Заметьте, я не предлагаю вам денег, хотя Вы понимаете, что это не от скупости.
   - Иначе, я выставил бы Вас вон, - пробурчал капитан, но Мистер Манфред услышал его слова.
   - Уверенны ли Вы в том, что Маргарет не останется молодой вдовой с малолетним ребенком на руках, когда Вас убьют или повесят? Ей в спину будут шушукаться злые языки, и даже мои деньги не помогут заткнуть им рот. Ваш сын или дочь, будут всю жизнь нести клеймо "пиратского отродья" и дорога в общество будет навсегда закрыта для них. Скажите честно, капитан Саммерс, разве такая девушка, как Мегги заслужила это?
   - Довольно! - резко сказал Дэвид. Как только Мистер Манфред появился на пороге его каюты, он понял, что все его мечты рухнули в одночасье. - Чего Вы хотите от меня?
   - Право ничего! Я только хотел успокоить свою родительскую совесть. После смерти моего брата, Мейдж стала для меня, как дочь. Если Вы убедите меня в том, что сможете уберечь Мейдж от горестей и несчастья, то я сам, с великой радостью, приведу ее Вам под венец!
   - Вы знаете, что я не стану убеждать Вас в том, чего не смогу исполнить. Вы правильно заметили, я - висельник, имеющий несчастье влюбиться в Вашу племянницу. И ничего более в своей жизни, я не желал, как сделать Мейдж счастливой. Догадаться куда Вы клоните не трудно - я должен отказаться от нее?
   - Если Вы джентльмен...
   - Джентльмен не предает чувства другого человека! Вы хоть представляете, что будет с ней? И как бы Вы поступили на моем месте?
   В воздухе повисла тишина. Дэвид налил себе виски.
   - Я не знаю, как бы поступил я, но как должны поступить Вы - решайте сами.
   - Увозите ее отсюда! - просьба Дэвида прозвучала, как приговор. - Но Вы должны мне поклясться, что не дадите ей умереть с горя, что найдете для нее достойного мужа. Сделайте все, чтобы она забыла меня и снова начала радостно улыбаться.
   - Клянусь честью! - Мистер Манфред встал. - Но и Вы должны мне дать слово, что об этом разговоре ни кто и никогда не узнает. И Вы никогда не будите искать встречи с Мейдж. Мне и так будет очень трудно увезти ее отсюда. Ради ее блага, заклинаю Вас, откажитесь от Маргарет, пока Вы окончательно не погубили мою девочку!
   - Слова дворянина Вам достаточно?
   - Мне достаточно даже слова капитана Саммерса. - Мистер Манфред пожал ему руку. - Благодарю Вас, капитан. Теперь я вижу, что Вы по-настоящему любите Мейдж.
   - Убирайтесь с моего корабля, пока я способен держать себя в руках.
   Сэр Джефри незамедлительно последовал его совету. Добившись своего и удовлетворенный беседой с капитаном, он поспешил вернуться в гостиницу с самым безмятежным видом, чтобы Мейдж ни в чем его не заподозрила.
  
   Получив столь важное приглашение от Дэвида, Тресли спохватился, что у него нет приличного костюма. Не откладывая, он помчался в салон мадам Д'Анри. Но та отослала его к другой белошвейке, поскольку имела работу на всю ночь. К удивлению боцмана, у белошвейки и впрямь нашелся костюмчик как раз его размера. Штаны оказались впору, а вот камзол потрескивал по швам.
   - Ничего, сойдет! - успокаивал он швею. - Я не буду застегивать на пуговицы. Да и, вообще, завтра на меня и смотреть-то никто не будет.
   Расплатившись, Тресли на радостях побежал на пристань, по пути встретив Мейдж. Зайдя в каюту капитана, он спросил:
   - Ну, как, капитан? - Боцман хотел показать обнову, но слова застряли у него на языке, когда он увидел, что творилось с его другом.
   Внешне капитан казался спокойным, но имел чрезвычайно бледный вид. С безжизненным взглядом, он так и остался сидеть за столом после ухода мистера Манфреда. Перед ним стояла пустая бутылка из-под виски.
   - Принеси мне выпить, Тресли... - только и смог сказать он.
   - Мы ведь все выбросили! - охнул боцман, понимая, что дела плохи.
   - Тогда пошли в таверну.
   Тресли не удалось выбить из капитана ни слова о том, зачем, навещал его незнакомец в отсутствие боцмана. Чтобы никто не мог видеть капитана в столь жутком состоянии и докучать ему назойливыми вопросами, Дэвид прихватил запас спиртного и отправился в свой загородный дом, где на следующий день нашла его Мейдж.
  
  

ГЛАВА 18

   Усадьба Манфредов представляла собой огромное земельное угодье, разбитое на плантации кофе, табака и сахарного тростника. Ухоженный фруктовый сад, парк с чудесной лужайкой, утопающие в цветах клумбы окружали шикарный особняк с множеством комнат и богатой обстановкой, который содержала в чистоте многочисленная прислуга. На заднем дворе, поодаль от дома, располагались хозяйственные постройки: курятник, коровник, конюшня и бараки для рабов. Черные рабы и белые, приговоренные к каторжным работам в Южных колониях, ежедневно с рассвета до заката, выходили на поля, подгоняемые кнутами надсмотрщиков. Женщины-рабыни, трудились в прядильне, в прачечной, на кухне. Рабы были повсюду и для всех жителей Ямайки, насколько успела понять Мейдж, это было совершенно нормальным явлением.
   Приплыв на Ямайку, Мейдж какое-то время могла ощущать только одно чувство - ненависть... Ненависть к себе, к Дэвиду и вообще ко всему миру. Она не замечала ничего и никого вокруг. Мейдж вела себя подобно разъяренной фурии - грубила всем подряд, была резка с прислугой, совершала какие-то бессмысленные и странные поступки. Слуги при появлении новой хозяйки стремились исчезнуть и не появляться ей на глаза. Пожилая высохшая экономка, Миссис Бэтти, сжимала свои выцветшие губы в тонкую ниточку, терпеливо сносила все грубости истеричной английской леди. Сэр Джефри измученный бесконечными выходками племянницы оставил свое поместье, сославшись на дела в городе.
   Молодая хозяйка позволяла себе носить мужское платье и шляпу. Едва дядя уехал, как она проникла в его кабинет и сняла со стены фамильную шпагу. Взломала замок с ящика письменного стола и стащила пули для мушкета. Облюбовав себе полянку в лесочке за рисовым полем, она со звериным неистовством стреляла по развешанным на ветках мишеням, приговаривая, скрипя зубами:
   - Ненавижу, Дэвида Саммерса!!!
   Старшему надсмотрщику Филу Мейдж досаждала ежедневными требованиями, упражняться с ней на шпагах. Конюха-негра она сразила указанием научить ее верховой езде. При этом она выбрала себе полудикого, необъезженного скакуна. Красавца по имени Ральф, ярко-рыжей масти, с длинной гривой цвета вороного крыла.
   - Он сбросит вас! И ваш дядя, когда вернется из города, запорет до смерти, каждого четвертого! - в ужасе кричал ей конюх, когда девушка перелезла через ограду и попыталась поймать вставшего на дыбы и грозно фыркающего коня.
   - А я велю запороть каждого второго, еще до того, как мой дядя вернется! - кричала Мейдж ему в ответ. Она никого не хотела слушать и не считалась ни с чьим мнением.
   Если бы Ральф скинул ее или затоптал на смерть, то, наверняка, это было бы хорошим выходом для Мейдж. Но рыжий Ральф оказался необыкновенно смышленым живым существом. По-видимости, бунтарский дух молодой хозяйки пришелся по нраву строптивому коню или он увидел в ней точно такого же одинокого и преданного товарища по несчастью... Неожиданно для всех, дикарь подпустил ее к себе. Мейдж сама приносила для Ральфа холодной воды из ручья, сочной травы, кусочек сахарного тростника, от которого конь просто млел. Мейдж часто сидела на ограде и наблюдала, как ее любимец гарцует в загоне, задрав хвост. Маленькая собачонка Долли вертелась у ее ног. Мейдж подкармливала ее булочками и не побрезговала разок-другой провести по шерсти рукой, от чего Долли предалась ей от носа до хвоста, со всеми своими четырьмя лапами.
   Вначале Ральф позволял подходить к себе не ближе одного метра, потом гладить по красивой изогнутой шее, затем стал есть из рук и спокойно ходил следом, когда
Маргарет вела его под узду на прогулку. И в день, когда жеребец позволил оседлать себя, Мейдж поняла, что обрела верного друга на всю жизнь. Она успокоилась и перестала кричать на право и налево: "ненавижу вас всех", бросать тарелки, когда кто-то говорил не так, не разгоняла прислугу с кухни и прекратила стрелять из пистолета.
   - Хоть какой-то прок от этого дикаря, а то я собирался его продавать, - заметил как-то сэр Джефри.
   Дэвид Саммерс все так же продолжал сниться ей по ночам. И ее ненависть к нему сменилась тоской. Мейдж стала украдкой плакать, что не может быть рядом с любимым и что не может забыть его. Затем она смерилась с этим обстоятельством в своей жизни и со своей судьбой. Философски оценивая прошедшее событие, она хранила глубоко в сердце свои чувства и сладкое воспоминание о том, как она была счастлива.
  
   Пролетело четыре месяца, как Мейдж жила на Ямайке.
   Попытки дяди вывести Леди Маргарет в свет ничего не дали. Он одевал ее как принцессу, и она покоряла всех своей миловидностью и изяществом. Ее даже пару раз приглашали на танец. Но, как только она слышала за своей спиной: "Ах, это и есть та самая любовница Жемчужного короля", как вопреки всем правилам этикета, Мейдж вплотную подходила к разодетым женам плантаторов и небрежно бросала им в лицо:
   - Женщина моего положения и моей внешности может позволить себе в любовники любого желаемого ею мужчину, тогда как некоторые могут позволить себе лишь мечты, да завистливые сплетни!
   Выражение лиц чопорных дам, ошеломленных выпадом Леди Манфред, не поддается описанию.
   Если вдруг кто-то из непосвященных случайно упоминал за столом, что-то связанное с Жемчужным королем, ссылаясь на слова доктора Шерли, пастора Эммануила или Артура, Мейдж непременно уточняла:
   - А то, как Жемчужный король спас его от виселицы, пастор случайно не рассказывал?
   - Почему же доктор Шерли не сообщил вам, как, нарушив клятву Гиппократа, бросил умирать миссис Ротман?
   - Как странно, что Артур не упомянул своего выдающегося подвига, покорившего всех нас своим благородством.Он так щедро отблагодарил капитана, который спас ему жизнь тем, что сделал пробоину в его корабле и продырявил все спасательные шлюпки...
   Дядя Джефри был пунцовым от злости и, едва сдерживаясь, делал замечание племяннице, на которое та, самым невинным видом отвечала:
   - Да, что вы, любезный дядюшка? Я и слова плохого не сказала об этих милейших людях! Но разве это моя вина, что подлость, как ее не назови, приятней на вид не станет!
   - Как я устал от твоего вероломства, Мейдж, - вздыхал мистер Манфред по дороге домой.
   - Я тоже, - мрачно отвечала она.
   - Неужели, ты так ведешь себя только из-за этой нелепой привязанности к человеку, который бросил тебя накануне свадьбы? - вскрикнул дядя.
   - Что бы ни сделал Дэвид Саммерс - он спас мне жизнь! И я не позволю в моем присутствии оскорблять его.
   - Но ты на Ямайке, дорогая! Здесь свои законы чести и рано или поздно ты должна будешь смириться с ними.
   - Я никогда не смерюсь с лицемерием и тупостью и с этим вашим ямайским кодексом чести, под видом которого вы осуждаете Дэвида Саммерса и других пиратов, хотя сами замечены в не менее темных делишках! - взорвалась Мейдж, имея в виду рабство. Она не понимала этого, и это не укладывалось в ее голове.
   - Не мы придумали, что является черным или белым в этом мире, - дядя нервно достал табакерку.
   - Ах! Как бы я хотела променять общество напыщенных шаркунов, которые почему-то очень дороги Вам, на общение с человеком, который видит белое - белым, а черное - черным, видит вещи такими, какие они есть, а не наоборот! - слезы текли ручьями из ее глаз.
   После этого разговора мистер Манфред больше никогда не касался этой темы. Он оставил племянницу в покое и в уединении, в деревне, где она, несомненно, была более счастлива, чем в Порт-Рояле.
  
   Мистер Ротман шокировал сливки Ямайского общества, может быть, еще больше, чем сумасшедшая племянница Сэра Джефри, так называли Мейдж за глаза. Сама история благополучного возвращения с того света семьи Ротман, еще долго не сходила с уст горожан. Вернувшись в мир живых, Мистер Ротман сильно изменился. Они с женой стали ревностными христианами, отказались от роскоши и праздного времяпровождения на балах и приемах, продали свой огромный особняк и перебрались за город, где стали вести простую и скромную жизнь.
   - В могиле мне не надо будет столько всего, - говорил Сэр Ричард друзьям. - В погоне за мирским благополучием ушла и так большая часть моей жизни. Но есть вещи посерьезней, чем строительство замков из песка. Остаток своих дней я желаю посвятить поиску милости Господа.
   Друзья и родственники снисходительно улыбались, не понимая ради чего он делает это. Они полагали, что от одиночества на острове у мистера Ротмана помутился рассудок. На их аргументы Ричард Ротман выдвигал свой:
   - Вера без дел - мертва!
   Но, однако, он и на этом не остановился.
   Мистер Ротман решительно избавился от каторжан, поручив их заботам властям. Рабам-неграм он дал вольную. Но рабы, словно сироты, расплакались и попадали на колени перед хозяином, умоляя не лишать их покровительства. Поразмыслив немного, Мистер Ротман взял заботу о них, принимая это, как Божью волю. Он разделил свое имущество среди тех, кто прежде сам был его имуществом. Тем самым организовал некую свободную общину на своей земле. Его действия повергли в ужас ямайскую знать. Но скоро шок сменился на открытые насмешки, особенно, когда поначалу Сэр Ричарад понес значительные убытки. Но, спустя несколько месяцев, вольное общество стало приносить небольшой, но стабильный доход. Ассоциация Ямайских плантаторов, наконец-то, оставила Ротманов в покое, признав их право на "даже такую блажь", и жизнь потекла своим чередом...
  
   С тех пор, как "Утренняя звезда" причалила в Порт-Рояле, Мейдж больше не виделась с Ротманами. Но слухи о них доходили и до загородного дома мистера Манфреда. В основном, их привозил из города сам Сэр Джефри.
   - Я не вижу в этом ничего странного, дяд. - Говорила Мисс Мейдж. - Мне и самой трудно бывает понять, как христианин может мириться с тем, что брат его находится в бесправном положении раба, лишенного свободы выбора?
   - Братья? Да разве они люди? - восклицал мистер Манфред.
   - Заметьте, дядюшка, на лошадей или тараканов они похожи гораздо меньше! - не соглашалась девушка, - Такие же руки и ноги, как у нас, такие же чувства. Ваша алчность заставляет вас считать их своей собственностью, скотиной, не имеющего другого предназначения, кроме как тяжело трудиться день и ночь, до последнего вздоха, ради Вашего процветания!
   - И ради твоего процветания тоже! - подчеркнул сэр Джефри.
   - Ну, уж нет! - возмущалась Мейдж. - Я ехала к скромному управляющему, а приехала к рабовладельцу!
   - Скромный управляющий не купит тебе ни золотых серег, ни красивых платьев! - выдвигал очередной аргумент в свою защиту дядя, но Мейдж не уступала ни на йоту:
   - Эти наряды, дядюшка, как мне кажется, важны для Вас более чем для меня!
   И оттого, что Мейдж была права, Сэр Джефри злился на нее еще больше.
  
   Подобно мистеру Ричарду, Мейдж ничего не могла изменить в имении своего дяди, но быть более милостивой хозяйкой - было в ее силах.
   Поначалу, Сэр Джефри и слышать не желал об ее идеях. Но все же Маргарет каким-то чудным образом уговорила своего дядю, хоть немного облегчить положение рабов. И когда оказалось, что растраты на улучшение жизни рабов не превышают расходов от потери рабочих рук, Мистер Манфред, и вовсе благословил все затеи племянницы, пока ее идеи находились в рамках благоразумия и не отражались на расходах плантатора.
   Мейдж заставила отремонтировать и вычистить бараки, выдать одежду рабам, дабы ей, молодой девице, стыдно видеть их наготу. Кормили их теперь дважды в день. Сама не понимая, как ей это удалось, Мейдж вытребовала у дяди выходной день для рабов, чтобы каждый мог помолиться в заброшенной часовенке, куда пригласили священника проводить службу раз в неделю. Суббота была так же еще и банным днем. "Не хватало мне тут еще, какой-нибудь заразы!" - объясняла свои требования Мисс Мейдж.
   - Неужели, Вы думаете, Мисс Мейдж, что эта скотина оценит Вашу заботу и захочет работать? - удивлялся старший помощник Фил.
   - Не думаю! - отрезала Мейдж. - Но для этого есть Вы. Хотя и Вы бесплатно не работаете.
   Видя какую кипучую деятельность развернула Мейдж в его отсутствие, Мистер Манфред не мог не отметить ее хозяйскую хватку.
   - Скоро ты совсем отстранишь меня от дел! - шутил он.
   - Как же! Дождешься от Вас! Вы своего до могильной доски не упустите! - отвечала ему тем же племянница.
   - Эх, атаманша, тебе б еще и мужа под каблук!
   - На моих каблуках, дядя, грязь не в надобности! - гордо заявляла Мисс Мейдж.
   Иногда, Мейдж объезжала владения Манфредов на своем рыжем скакуне. Однажды она заметила трех каторжан, которые в зарослях у протоки прятали лодку. Увидев ее, они растерялись настолько, что даже не пытались убежать. Она заметила, как со стороны поля к ним мчится охранник на своей приземистой лошади, поднимая столб пыли.
   - Ах вы скоты! Вздумали бежать? - замахнулся кнутом надсмотрщик, но Мейдж остановила его.
   - Мне кажется, что Вы чрезмерно щедры в награждении побоями. - Холодно, сказала она. - Но смею вам напомнить, здесь я - хозяйка!
   - Да, Мэм, - сбитый с толку ее словами охранник растерялся не меньше рабов.
   - И если я велю накормить их до отвала, то так тому и быть!
   - За что, хозяйка? Им бы кнута на ужин!
   - За то, что они показали мне спрятанную кем-то лодку, болван! И этим доказали свою преданность! - рассердилась Мисс Мейдж. - Я собиралась послать за Филом, но к несчастью появились Вы и теперь я вынуждена еще отчитывать и Вас!
   - Но, хозяйка, наверняка, они сами ее здесь припрятали!
   - Я не собираюсь больше слушать Ваш вздор! Попробуйте только ослушаться меня, и дядя тут же уволит Вас! - Резко оборвала беседу Леди Манфред.
   Пришпорив коня, она продолжила осмотр владений Манфредов.
   Вечером каторжники получили двойную порцию еды с господского стола.
   Через несколько дней Мейдж встретила на дороге человека с вязанкой сахарного тростника на плече, который окликнул ее:
   - Хозяйка!
   Присмотревшись к мужчине, она узнала в нем одного из тех каторжников. Он снял с головы то, что раньше было шляпой, и поклонился.
   - Я не знаю, что мне делать, Госпожа? Вы вместо плетей, велели накормить нас. Я чуть было сам не поверил в то, что показал вам лодку.
   - Похоже, Вам жизнь не дорога, раз Вы осмелились вести со мной такие разговоры.
   - Вы абсолютно правы, Хозяйка, - усмехнулся каторжник.
   - Ответ не вселяет ни надежды, ни радости.
   - Вам не понять Мисс...
   - Вы уверенны? - подняла брови Мейдж.
   - Нет...- Смутился раб, сам не понимая, зачем он начал этот разговор. - Вы же понимаете, что рано или поздно, но мы все равно сбежим.
   - Понимаю. - отвечала Мейдж. - Будь я на вашем месте, то никогда не смирилась с судьбой, если бы считала, что со мной поступили не справедливо.
   - Я не считаю себя невиноватым, а наказание слишком суровым! - горячо сказал каторжник. - Но такие как я - единицы.
   - Если вы совершите побег в скором времени, то подставите меня перед дядей. А если кто-то станет свидетелем ваших приготовлений к побегу, то, вряд ли, мне удастся еще раз спасти вас.
   Не имея больше возможности говорить с ним, чтобы не вызвать подозрений, Мисс Мейдж поехала дальше.
  
   - Наверняка, они собирались удрать.- Сделал заключение Мистер Манфред, когда вернулся из города и Фил доложил ему о происшествии. - Гляди за ними в оба!
  
   Из города дядя приехал с двумя гостями: с капитаном "Утренней звезды", Мистером Шосманом и молодым, стройным красавцем, лейтенантом королевского флота - Френком Брайеном.
   - Не откажи мне в любезности, племянница, будь ласковой хозяйкой.- Шепнул ей Сэр Джеффри, - Мы же не успеем надоесть тебе за два дня?
   - Как можно, дядюшка? - шепнула ему в ответ Леди Манфрд, подозревая, что дядя специально притащил в их дом голубоглазого блондина с тем, чтобы тот приударил за ней.
   Но вопреки ее предположению, дядя и в самом деле вел какие-то дела с приглашенными гостями. Они долго что-то обсуждали в кабинете, затем обедали, ездили верхом на лошадях, попивали вино и играли в карты и опять что-то обсуждали.
   На следующий день к вечеру Сэр Джефри собрал свой саквояж и позвал к себе Мейдж:
   - Я должен отъехать по делам на недельку-другую. Могу ли я оставить на тебя хозяйство? - дядя никогда не оставлял ее больше чем на два-три дня и теперь немного волновался.
   - Можете на меня положиться, дядя! - Уверила его Мейдж. - Если не секрет, то куда вы едете?
   - Не секрет, - отвечал он, - мы с мистером Шосманом отплываем с утра на Тортугу.
   Как Мейдж не старалась, ей не удалось скрыть свои чувства при упоминании о пиратском острове.
   - У вас там дела? - недоумевая, спросила она.
   - Делишки! Хочешь, я свезу твоему капитану письмецо? - язвительно спросил дядя.
   Мейдж вспыхнула, мотнула головой и убежала, даже не поцеловав дядю на прощанье.
  
  

ГЛАВА 19

  
   Две недели пролетели быстро. Ничего особо за эти дни не произошло, разве, что мисс Мейдж стало скучно и в один день, с утра пораньше, она отправилась навестить Ротманов.
   - Мейдж? Ты ли это? Не верю своим глазам! - Миссис Дороти обнимала ее. - Наконец-то ты вспомнила о нас!
   - А я и не забывала вас! Я ждала вас в гости к себе, но вы так и не навестили меня. - Мейдж была рада видеть миссис Дороти.
   - Видишь ли, дорогая, мы сейчас в таком положении, что не знаем насколько наши друзья рады знакомству с нами. Поэтому, мы больше любим принимать гостей, чем ходить в гости. Ну да ладно! Рассказывай, как ты живешь? Как тебе живется на Ямайке? - щебетала миссис Дороти, усаживая ее рядом с собой.
   Мейдж с радостью делилась новостями и своими впечатлениями. Они так увлеченно беседовали в саду, что не заметили, как подошло время ленча, о котором им напомнила пожилая негритянка, приглашая их к столу. Угощенье было крайне простым, но Мейдж это не смутило. После ленча принесли малыша Уильяма.
   - Как он вырос! Боже мой! Он так похож на Вас, миссис Дороти! - Восхищалась Маргарет. - Могу ли я подержать эту крошку?
   - Конечно, Мейдж! Ведь появлением на свет он обязан тебе! - отвечала хозяйка, протягивая ей ребенка. - Смотри, чтобы он не испачкал тебе платье!
   Мейдж взяла Уильяма на руки и нежно обняла его. Она вдруг вспомнила, как Дэвид когда-то держал малыша в своих руках, и ей стало немного грустно.
   Ребенку не сиделось на месте, он без конца ерзал на коленях и чуть не опрокинул на Мейдж чашку с кофе, схватил ее бусы и потянул их в рот. Он был такой живой, когда своими пухленькими ручками вцепился в пряди Мейдж и потянул вниз. Но она совершенно растерялась и не знала, что ей делать с ним...
   - С детьми всегда так! - Миссис Ротман пришла на помощь, разжимая маленькие пальчики ребенка. Уильям тут же разревелся, и няне пришлось унести его. - Когда у вас будут свои...
   - Да уж, тогда я узнаю, что это на самом деле! - согласилась Мейдж.
   - Дети одновременно и забота, и радость. - Говорила миссис Дороти. - С самых первых дней он требует к себе безраздельного внимания. Тогда семья - это не двое, это уже любовь и дружба на троих.
   - Мне так трудно это понять, - вздыхая, отвечала Маргарет. Она боялась, как бы миссис Дороти не прочла в ее глазах, тоску по капитану Саммерсу. - у меня даже на двоих любви и дружбы нет.
   - Ах, Мейдж! - Миссис Ротман обняла ее за плечи и совершенно искренне заметила. - Вы такая красивая, умная, воспитанная и молодая леди, вам ли горевать от одиночества?
   - Да, в это трудно поверить, но я так одинока. И я не вижу никого, кто мог бы стать мне другом.
   - И заменить капитана? - Миссис Дороти подобрала более точное определение. - А может быть, ты просто не хочешь искать?
   "Тому, кто нашел, больше не зачем искать"- подумала про себя Мейдж, но промолчала.
   - Я знаю, Мейдж, настоящие чувства продолжают гореть еще очень долго. Но, однажды, ты поймешь, что любить, не обладая - это тоже любить. Просто любить... Не пытаться убежать от чувств, не пытаться вычеркнуть их из жизни,а просто любить!
   - Это вы о том, кого любили до сэра Ричарда?
   - Да, о нем. Первая любовь! Родители не отдали меня за него. Он уехал, женился. И я вышла замуж. Пару раз они приезжали с супругой. Порт-роял - маленький городок, не встретится - не возможно! Они хорошая пара. Он счастлив и я тоже. Кто знает, были бы мы счастливы, останься мы вместе?
   Мейдж смотрела на миссис Ротман и понимала, что, несмотря на все эти слова, свою первую любовь Дороти не забыла. Вот так и она - выйдет замуж, и даже тогда не сможет забыть о капитане Саммерсе. Наверное, она будет уважать своего мужа, но сможет ли он проникнуть в ее сердце так, как это смог сделать Дэвид Саммерс?
   Вскоре на пороге гостиной появился сэр Ричард. Он от всего сердца обрадовался присутствию Мейдж. Не откладывая, он повел ее показать "новое лицо" своей усадьбы, где не было надсмотрщиков, а был управляющий, где негры жили, как свободные люди и у них были свои дома. Теперь они шли на работу без кнута и получали небольшое жалование. У них было время ходить на службу в небольшую, недавно отремонтированную, церквушку. По всем признакам, его люди были довольны и счастливы своей долей.
   Она рассказала Ротманам, что ей удалось изменить в поместье дяди Джефри. Они не верили своим ушам и слушали ее с каким-то детским восхищением. Одно дело менять свою жизнь, другое - порядок, установленный другим человеком!
   - Будь осторожней, детка, и не злоупотребляй терпением своего дяди, - сказал мистер Ротман, когда Мейдж закончила свой рассказ.
   - Я стараюсь. - Отвечала Мейдж, вставая с дивана. - Простите, но мне пора ехать. Я была счастлива, встретиться с вами! - Мейдж обнимала миссис Дороти.
   Ротманы вышли проводить ее.
   - Мы часто вспоминаем капитана Саммерса. - Вдруг сказала миссис Дороти. - Мы хотим ему помочь но, к сожалению, у нас ничего не получается.
   - О чем вы? - спросила Мейдж.
   Мистер Ричард уничтожающе посмотрел на жену, она явно сболтнула что-то лишнее:
   - Я пытался выхлопотать для него помилование у властей, но получил отказ на свое прошение. Церковь обвиняет его в ереси, и он теперь не может вернуться в общество и жить как нормальный человек. За его голову назначена награда. Если его поймают, то будет уже поздно.
   - Наш долг помочь ему, ведь он столько сделал для нас. Он спас нам жизнь! - Говорила миссис Дороти. - Я думаю, что вы желаете этого не меньше нас. У Сэра Джеффри такие большие связи в Англии, он мог бы помочь...
   - Мог бы, но вряд ли захочет этого делать ...- ответил сэр Ричард.
   - Я спрошу дядю. - Задумчиво отвечала Мейдж, вскакивая на коня.
  
   Несколько дней Мейдж думала о том, что для нее значит Дэвид Саммерс. Она как никто другой знала о том, что меньше всего в своей жизни он хотел стать пиратом. И не смотря на то, что они расстались, Мейдж не могла не согласиться с Дороти, что она тоже искренне желала капитану Саммерсу быть прощенным и Богом и людьми. Более того, она была бы рада и счастлива, если бы дядя уладил последствия того злосчастного письма, что Отец Эммануил вез на Ямайку.
   К возвращению дяди из поездки, она была твердо уверенна в необходимости такого разговора с ним.
   Мистер Манфред появился ранним, солнечным утром. Он выглядел усталым, но его вид говорил о том, что его дельце на Тортуге прошло удачно! В подарок Мейдж он привез шикарную шляпку из салона мадам Д'Анри, с горячим приветом то нее.
   - Твоего капитана не было на Тортуге. - Неожиданно сказал дядя. - И никакой любовницы у него тоже нет. Со слов мадам Жаннет, дела его не очень. Полкоманды ушло от него и мистер Мейсон теперь сам себе капитан. Ты знаешь, на чем он теперь плавает? Ни за что не угадаешь! Он выкупил испанский фрегат у "Альфреда великого", перекрасил его в синий цвет и назвал "Красотка" - вот остряк! Но, я вижу, тебя это не забавляет?
   Мистер Манфред специально дразнил ее и видел, как она ловит каждое его слово. Мейдж это поняла и страшно разозлилась на дядю. Зачем он играет с ней в эту игру и говорит о капитане?!
   Напрасно у себя в комнате она искала в коробке хоть какую-нибудь весточку от мадам Жаннет, в тайне надеясь получить письмо от Дэвида. Но ничего не было.
   - Грустная правда...- вздохнула Мэйдж.
   За ужином она рассказала о своем визите к Ротманам.
   - Я непротив, чтобы ты навещала их, но смотри, чтобы из идеи не перетекли тебе в голову, и ты не пустила меня по ветру. В моем возрасте вряд ли удастся подняться, если я потерплю крах, - был ответ сэра Джефри.
   - Дядя! Я не спрашиваю, какие дела были у Вас на Тортуге, но позвольте спросить, что привело Вас в салон мадам Д'Анри? Неужели Вы не могли купить мне шляпку в другом месте?
   - Конечно, мог! Но я хотел сделать тебе приятный сюрприз. Мне показалось, что платье из ее салона - твое самое любимое!
   Это был снова камешек в огород Дэвида Саммерса. Платье, о котором шла речь, подарил ей именно он.
   - Ах, дядя, как Вы внимательны! - Мейдж приняла правила его игры. - Мне и вправду нравиться стиль мадам Жаннет, и то с каким вкусом она доводит каждую модель до совершенства! Здесь никто не сможет с ней даже сравниться, а не то чтобы превзойти ее мастерство!
   Дядя хмыкнул в бороду, намекая, что не собирается продолжать разговор.
   - В своих письмах ко мне вы писали, что вы были банкротом, но мистер Ротман опроверг это. Вы писали о своем разорении, как я понимаю, только для того, чтобы отделаться от меня, как от назойливой мухи.
   Дядя не ожидал, что разговор примет такой оборот. Тон Мейдж был спокойным и ровным, она точно знала, какую преследует цель. Сэр Джефри заерзал на своем стуле, как на раскаленных углях.
   - Я и сам хотел об этом с тобой поговорить. Ведь рано или поздно ты узнала бы об этом. Поверь мне, я не жадный, но все эти годы тетя Мари и ее льстивые дочки тянули из меня деньги по поводу и без. Чтобы прекратить это, я написал, что в неудачной сделке потерпел крах. И что теперь банкрот. Я подумал, что ты их породы. Я не знал тебя, Мейдж. - Простодушно отвечал сэр Джефри. - Но сейчас все изменилось...
   - Не заговаривайте мне зубы, дядя! - с тем же спокойствием парировала Мейдж. - Вы меня намеренно обманули и с вас должок! - Слова дяди не произвели на Мейдж никакого впечатления.
   - Ну, ладно! Согласен! - обрадовался Сэр Джеффри. Он больше боялся, как бы миссис Дороти не сболтнула лишнего. - Чего ты хочешь?
   - Вы должны добиться помилования для Дэвида Саммерса! - выпалила Мейдж на одном дыхании.
   - Ого! - мистер Джефри даже присвистнул.
   - Вы - влиятельный человек, дядя! У вас очень много знакомых. Вы - богаты. Что вам стоит, оказать такую услугу для человека, который трижды спас вашу племянницу от смерти?! - Мейдж упала перед ним на колени.
   Дядя поднял ее с пола и усадил на стул. И хотя он не мог понять, почему ей был так дорог этот человек, сердце Сэра Джеффри дрогнуло.
   - Ты говоришь, что это незначительная просьба? Ты хоть знаешь, за что он попал в опалу?
   - Нет, - призналась Мейдж.
   - А я знаю. Во всем виновато его увлечение восточной философией! Это же надо было додуматься, перевести эту ересь на английский язык! Мало того, через подставных лиц напечатать эту чертову книгу в Англии! Тираж разлетелся так быстро, что власти не успели этого остановить!
   - Капитан Саммерс - человек широких взглядов!
   - Кто-то из "доброжелателей" возьми да и подсунь эту книжонку Епископу. Вот Его преосвященство и прогневались. Издатель в тюрьме с перепугу, такого наговорил, что капитану Саммерсу вовек не отмыться, а ты говоришь - прощение! Я тебе - не Господь Бог, дорогая!
   На этом разговор о помиловании капитана Саммерса был закрыт. Мейдж не находила себе места, думая о том, как еще можно помочь капитану. Проходили дни, и она уже начала впадать в отчаянье.
   Как-то, после ленча, мистер Джефри позвал Мейдж в кабинет:
   - Я получил письмо от моего лондонского адвоката, - Сказал он Мейдж, держа в руке письмо. - Для тебя есть хорошие новости. Во-первых - твои родственники, наконец-то освободили нашу родовую усадьбу... - видя удивление Мейдж, как такое могло свершиться, он пояснил:
   - Неужели, ты думаешь, что я просто так отдам каким-то мошенникам дом, в котором я родился и вырос? И еще, - он развернул письмо и пробежался по нему глазами,- ах, вот! - он нашел, что искал и начал читать вслух: "Его величество, король Англии, Яков свергнут, и бежал во Францию. Парламент пригласил на престол Вельгельма и Марию Оранских. И царствие их, несомненно, принесет добрые перемены в стране".
   - Право, хорошая новость, "король свергнут"! - фыркнула Мейдж.
   - Я не закончил, детка. "Старого Епископа отозвали в Рим и в данный момент английская церковь, вновь подняла голову. О новом Епископе идет молва, как о здравомыслящем человеке, который защищает, в первую очередь, интересы Англии".
   - Мне это ровным счетом ничего не говорит, дядя.
   - Да ты и в правду, у меня наивная глупышка. - Улыбнулся сэр Джефри. - Новому Епископу можно подать прошение о помиловании твоего капитана!
   - Дядя! - Мейдж от этой новости подскочила со своего места.
   - Но ты должна как-то убедить меня в том, что это дельце выгодно и для меня!
   - Ну, я не знаю, сэр, подскажите мне, как мне это сделать? - Мейдж обнимала дядю.
   - Может быть, ты предложишь мне что-нибудь взамен? - уклончиво отвечал мистер Манфред.
   - Что я могу предложить? Я живу на ваши деньги! - изумилась Мейдж.
   - Что-то можешь! К примеру, если бы ты согласилась выйти замуж за достойного человека, и я мог бы спать спокойно и не бояться за твое будущее. Меня заинтересовал бы такой обмен.
   Медж осеклась. Как она могла подумать, что дядя предложит помощь Дэвиду бескорыстно?!
   - Я не буду ограничивать тебя какой-то конкретной личностью. Ты вольна, выбирать сама!
   - Если бы я была вольна выбирать, то вы сами знаете, кого бы я выбрала - со вздохом отвечала Мейдж. - Но я готова на такую сделку! Даю вам слово! Я выйду замуж за любого мужчину, которого вы мне порекомендуете, но свадьба состоится только в тот день, когда я буду держать в руках помилование для Дэвида Саммерса! Сделка - так сделка!
   - С тобой приятно вести дела, Мейдж! - с какой-то иронией произнес сэр Джефри и уже веселее повторил: - Да, сделка - так сделка! Я пишу письмо своему адвокату, а вы, Леди, собираетесь и едете со мной в город. На приемах ведете себя достойно, кто-бы что не сказал о вашем капитане. Это первый шаг к достижению нашего соглашения!
  
  

ГЛАВА 20

   Мейдж переехала жить в городской дом Манфредов, который так же поражал своей роскошью и чистотой. Как всегда, повсюду суетилась прислуга, выполняя каждый свою работу. От скуки, Мейдж бродила по дому, пытаясь привыкнуть к своей новой роли. На кухне она заметила женщину средних лет, которая, по всей видимости, была кухаркой. Мейдж привлекло в ней, что-то до боли знакомое. Ее звали Заони. Это была полная негритянка, невысокого роста с круглым лицом, на котором выделялись пухлые губы и томные черные глаза. Но, не смотря на полноту, двигалась она грациозно и красиво. Заони носила белую блузку и темную длинную юбку, красочный платок на голове, который был повязан не так как у остальных. Серебряные сережки в ушах и коралловые бусы на шее говорили о том, что хозяин был доволен кухаркой. Мейдж удивилась, как она не замечала в свой первый приезд такую женщину, как Заони? Она стала наблюдать за негритянкой и обнаружила, что та не просто необычная, не похожая на других, а просто очень странная женщина. То как она говорила и как держала себя с остальными, заставило задуматься Мейдж о том, что все были кем-то до того, как попали в рабство.
  
   Приемы, на которые дядя возил Мейдж, страшно утомляли ее. Он мог привезти ее в совершенно незнакомый ей дом и оставить там до вечера, объясняя это тем, что ей необходимо общаться с молодежью, а у него много неотложных дел. У Мейдж кружилась голова от такого количества незнакомых людей. И когда, однажды, она увидела на приеме лейтенанта Брайена, то совершенно искренне обрадовалась, что встретила хоть одно знакомое лицо.
   Лейтенант, оказался остроумным собеседником и галантным кавалером. И Мейдж не могла не сознаться себе, что Френк Брайен скрасил этот очередной нудный вечер. Через неделю они снова встретились на балу, куда ее пригласили. Бал устраивал какой-то господин с целью найти женихов для своих избалованных дочек.
   - Ну, слава Богу! Есть с кем перекинуться словечком! - сказала Мейдж дяде.
   С тех пор лейтенант Брайен стал частым гостем у Манфредов. Они пили чай и подолгу болтали на веранде. Затем лейтенант иногда стал сопровождать Мейдж в гости, так как у дяди всегда возникали неотложные дела. Кроме комплементов Френк дарил ей скромные, но обаятельные подарки. И Мейдж вдруг отметила для себя, что он ухаживает за ней! Когда она поделилась своим открытием с дядей, то он великодушно заметил:
   - Френк, хоть и не богат, но - добрый малый с хорошей репутацией на службе. А то, что он добивается всего в своей жизни сам, так в этом есть свое преимущество. Такие люди знают цену деньгам и никогда не будут их проматывать. Я непротив, чтобы он стал твоим кавалером.
   - Это произойдет только тогда, когда вы выполните свою часть договора, - упавшим голосом сказала Мейдж.
   Мысль о том, что кто-то станет ее мужем кроме Дэвида, пугала ее. Но капитан прогнал ее и не принял никаких попыток связаться с ней, хотя отлично знал, где ее можно найти. "Я не нужна ему!"- горько вздыхала Мейдж, но только ради него она готова выйти замуж за того, на кого укажет ее дядя. Правда, Дэвид никогда не узнает об этом и не сможет оценить ее жертвы. "Наверное, миссис Дороти права,- думала Мейдж,- и Господу виднее, что лучше для меня."
  
   Однажды вечером Мейдж увидела, как Заони выходит из комнаты дяди, и ее вдруг осенила страшная догадка.
   - Это не совсем то, о чем подумала, молодая хозяйка, - словно читая ее мысли, сказала Заони. - Ваш дядя, иногда, просит погадать ему. У него появилась дама сердца.
   - Ты умеешь гадать?
   - Умею! - скромно ответила кухарка.
   - А, не погадаешь ли ты мне? - попросила Мейдж.
   - Почему бы и нет! Но, только не сегодня.
   - А завтра? Можно завтра?
   - Можно. Приходите ко мне после десяти вечера.
  
   Мейдж едва дождалась вечера и с трепещущим сердцем вошла в маленькую каморку, где жила Заони почти десять лет.
   - Да не дрожите Вы так! - Заони усадила ее на пол и села рядом. Между ними, на подставке горела свеча. Негритянка взяла руки Мейдж в свои, закрыла глаза и долго молчала. Не открывая глаз, она произнесла тихим голосом:
   - Вижу в твоем сердце, черноволосого мужчину с серыми глазами, со шрамом на лице от твоих ногтей. Вижу, как тебя уносит в море, но он успевает спасти тебя. Вижу, как вы сидите на камнях возле воды. Вижу, как он привез тебя в свой дом и просит остаться, но ты уходишь. Какой-то человек стоит между вами. И ты бросаешь в лицо своему любимому кольцо, потом ищешь в круглой коробке, послание от него. Нет у тебя в сердце никого, кроме него, и у него нет никого, кроме тебя. - Заони открыла глаза. - Думает о тебе твой капитан и днем, и ночью Он ждет тебя. Сказала ли я вам все, что вы хотели узнать?
   Мейдж была потрясена так, что потеряла дар речи. Служанка рассказала все то, что Мейдж никому никогда не говорила, то, что могла знать только она одна.
   - Увижу ли я его когда-нибудь? - с надеждой в голосе спросила Мейдж.
   - Да, если поедите к нему.
   - К нему? Нет, я не могу. Однажды, он уже прогнал меня, второго раза я не переживу.
   - Это решать только Вам, хозяйка. Ваш капитан ходит по краю пропасти, между жизнью и смертью, но Боги пока покровительствуют ему. Это все, что я могу сказать Вам.
   Мейдж с чувством пожала ее руку.
   - Спасибо, Заони! Ты вдохнула в меня жизнь. У тебя есть дар от Бога, видеть то, что не видят другие. Такой дар, я видела лишь у одного человека, но Оизе не стал мне гадать... - сказав это, Мейдж замерла, она вдруг увидела в Заони, то, что так ее притягивало, она увидела лицо Оизе!
   - Оизе? - служанка побледнела. - Какой Оизе? Умоляю, Вас расскажите мне о нем!
   Мейдж рассказала все, что знала. Большие капли слез текли из глаз кухарки.
   - Это мой старший брат! В нашем племени, его звали "Говорящий с Богами". Однажды к нашим берегам приплыли большие корабли, это было десять лет назад. Нас всех собрали в кучу, продали белым людям и погрузили на большой корабль. Когда меня увозили, Оизе еще оставался в Африке. После этого я больше никогда не видела его и не знала ничего о его судьбе! Спасибо Вам, госпожа за добрые новости! Мой брат жив! И у него добрый хозяин! Я так счастлива!
   - Я думаю, что Оизе свободен и только по своей воле остается рядом с хозяином.
   - Пусть будет так. Это очень хорошие новости.
   Мейдж смотрела на Заони и понимала, что та уже забыла, что такое свобода. От этой мысли Мейдж стало больно за нее. Провожая Мейдж до дверей, Заони обняла ее и сказала:
   - Нет никого, кто был бы вам предан более чем я! Всегда помните об этом, госпожа!
  
   Мейдж лежала на кровати и предавалась мечтам. Сбежать от дяди и самой добраться до пиратского острова - эта идея показалась ей забавной. Безумной, но забавной. Интересно, какое лицо было бы у капитана Саммерса, если бы он случайно встретил бы ее гуляющей по Тортуге? Может быть, тогда его сердце дрогнуло, если бы он увидел перед собой Мейдж? А она стояла бы красивая и гордая, отомстив ему за все ее мольбы и слезы! А если он пройдет мимо и даже не взглянет на нее? Мейдж спустилась на землю. Он принял решение, он осознанно вернул ее дяде, и с ее стороны наивно ждать, что он вдруг измениться. Он знал, что он делает. В конце концов - он мужчина. И если бы она была ему так дорога, то он не отказался бы от нее так легко, как сделал это. И даже, если бы Дэвид Саммерс осознал свою ошибку, то уже давно приехал за ней. Он бы просто ее выкрал. Если Дэвид думает о ней день и ночь, как говорит Заони, то он должен предпринять какую-то попытку, чтобы найти ее! Но, похоже, только она - Мейдж Манфред - думает о нем день и ночь.
  
   Когда Маргарет хотела побыть одной, она уходила гулять по побережью в сопровождении двух слуг-негров. Как-то Мейдж увидела молодую девушку, которая со всех ног бежала к обрыву.
   - Она что-то задумала! - Мейдж бросилась к девушке со всех ног. - Только бы успеть!
   Девушка на краю обрыва, упала на колени и стала слёзно молиться. Не думая о том, что сама может покатиться в низ, Мейдж оттащила несчастную от обрыва.
   - Зачем Вы остановили меня, госпожа? Мне и так с трудом далось - это решение - Прорыдала незнакомка.
   - Боже мой! Что за глупость? Какое горе, толкнуло вас на этот безумный поступок?
   От этих слов девушка зарыдала пуще прежнего. Мейдж опустилась на колени и обняла ее.
   - Однажды я тоже не видела другого выхода кроме смерти. Но один человек удержал меня от этого поступка. И я ему за это благодарна. Все поправимо, дорогая, я это точно знаю.
   - Нет! Не все! - Глотая слезы, проговорила девушка. - Я - опозорена. Я - беременна. Скоро все родные, все увидят это!
   - А что говорит ваш возлюбленный? - осторожно спросила Мейдж.
   - Ему нет до меня никакого дела! Я только что говорила с ним. Он жениться на другой девушке! У них будет свадьба! - с болью в голосе говорила незнакомка. - За нее дают богатое приданное! Он бросил мене из-за этого. Он никогда не любил меня! - слезы не останавливаясь, текли из покрасневших глаз девушки.
   - Как вас зовут? - спросила леди Манфред.
   - Пэтти! Пэтти - белошвейка. - Представилась та.
   - Как кстати! Мне как раз нужна белошвейка! Прошу вас, Пэтти, не откажите мне в любезности, примите мое покровительство. Мой дядя - добрый человек. Думаю, что когда он вернется, я уговорю его помочь вашему горю.
   - Но как Вы поможете мне?
   - Думаю, что если дядя даст Вам приданное, то Ваш жених одумается. Я в этом даже не сомневаюсь. Вы очень милая девушка, и по сему видно, что у Вас нежное сердце и кроткий нрав. Мужчины иногда бывают слепы, так что не судите его слишком строго. - Вы сказали, что ждете ребенка?
   - Нет. Когда он мне сказал, что жениться, я не смогла удержаться и убежала.
   - Вы должны ему рассказать, дорогая! Не один мужчина не устоит перед ребенком!
   Мейдж говорила искренне, вспоминая, как мистер Ротман смотрел на своего сына.
   Так Пети появилась в доме Манфредов.
  
   Сэр Джефри развел руками:
   - А я тут, причем! У нее есть отец, сапожник Ганс, насколько я помню. - Недовольно буркнул дядя. - Это его долг улаживать такие дела! Но если тебе нужна белошвейка, можешь оставите ее себе, будет с кем поболтать.
   - Ее отец - беден! - Не унималась Мейдж. - А вы - богаты! Ну что Вам стоит? Ведь для Вас - это мелочь, а для Пэтти - это жизнь!
   - Если ты согласишься на помолвку с лейтенантом Брайеном, то я помогу ей! Конечно, венчание состоится только, тогда, когда я добуду помилование. Кстати, мне уже пообещали, что я его получу! Все честно, без обмана. Как мы и договаривались!
   - Хорошо! - Мейдж знала, что помолвку можно отменить в любой момент, и она ни чем не рискует.
   Сэр Джефри попросил Мейдж позвать Пэтти, чтобы она рассказала подробности своей истории и он мог подумать, как помочь ей. Но, поговорив с ней, дядя Джеффри пребывал в скверном настроении.
   -Боюсь, я - бессилен... - Мрачно говорил он Мейдж. - Дело даже не в деньгах. Боюсь, что глупышка выбрала не того мужчину. Ей лучше выйти замуж за другого. Но я обещал ей помочь и сдержу свое слово, если ты сдержишь свое. - Дядя посмотрел на Мейдж. - Я думаю, что Пети надо отправить в поместье, пока не найдется для нее подходящий муж.
   - Это здорово, дядя! Господь зачтет вам это! - Мейдж радостно поцеловала дядю.
   Дядя что-то хмыкнул себе в бороду, доставая табакерку.
  
   Несмотря на объявленную помолвку, отношения Мейдж с лейтенантом Брайеном не стали ближе. Френк и его сослуживцы, веселым застольем отметили это событие, но Мейдж была холодна и не излучала ни какой радости по этому поводу. Брайен после этого стал считать Мейдж, почти своей женой, чем ещё больше раздражал Маргарет. Все его комплименты, жесты и его поведение, Мейдж невольно сравнивала с Дэвидом. Параллель, проведенная ею, делала лейтенанта Брайена глупым и невыносимым. Чтобы ее неприязнь не вылилась наружу, Мейдж уехала в загородное поместье под предлогом навестить свою подругу.
   Ее встретила Пэтти. Оказывается, за ней стал ухаживать один из надсмотрщиков, но счастья ей это тоже не прибавило.
   - Все же - это лучше, чем броситься со скалы! - говорила она Мейдж.
   - Ты счастливее меня, Пэтти! У тебя от любимого человека остается ребенок, живая память о вашей любви. А у меня, кроме не любимого мужа, уже не будет ничего... - Мейдж не смогла удержаться и расплакалась, закрыв лицо руками. - Как бы я хотела поменяться с тобой местами!
   - Господи! До чего же мы с Вами несчастливые! - Пети села рядом и тоже расплакалась.
   Через пару дней приехал лейтенант Брайен.
   - Зачем Вы приехали? Я же объяснила Вам, что хочу побыть одна! - сдержанно проговорила она, когда лейтенанта проводили в сад, где отдыхала Мейдж.
   - Я приехал проститься! Наша эскадра уходит в плаванье.
   - И как надолго? - не скрывая своего равнодушия, спросила Мейдж.
   - Я не знаю. Мы плывем сражаться! И перед отъездом мне необходимо знать, если со мной что-нибудь случиться заденет ли это вас хоть как-нибудь?! - лейтенант Брайен не сдержался, схватил Мейдж в объятия и стал страстно целовать.
   - Конечно! - Мейдж пыталась освободиться то него. - Только не лезьте под пули, любовь моя! - эта фраза прозвучала более как издевательство, чем как прощальное напутствие. Френк разжал объятие.
   - Неужели, это правда? - злой огонек вспыхнул в его глазах.
   - Что правда?
   - То, что у вас нет сердца, потому что вы отдали его этому дьяволу, Дэвиду Саммерсу?
   Мейдж сжалась, и губы ее задрожали.
   - Мне очень жаль, Фрэнк. - наконец-то ответила она.-Я не хочу Вас обманывать...Но ведь только от Вас зависит смогу ли я забыть Дэвида Саммерса рядом с Вами...
   - А Вы, что и в самом деле этого хотите? - без надежды в голосе спросил лейтенант.
   - Я буду стараться, Фрэнк, и молиться за то, чтобы у Вас это получилось... - неуверенно произнесла Маргарет.
   - Молитесь лучше о Вашем капитане Саммерсе! - Зло прокричал Фрэнк. - Вы знаете, куда направляется наша эскадра? Мы идем охотиться на Вашего капитана! - с презрением в голосе обьявил Брайен. - Его друзья-индейцы, предали своего Жемчужного короля, и через несколько дней, у Наветренных островов любимый Вами пират, наконец-то попадет в руки правосудия. Я с удовольствием посмотрю, как его повесят на центральной площади! Вот тогда, и только тогда, Вы сможете забыть его! И для этого, я сделаю все, что зависит от меня, дорогая Мейдж!
   Мейдж побледнела, силуэт лейтенанта поплыл перед ее глазами, ноги подкосились сами собой.
   -Как Вы жестоки...- прошептала она теряя сознание.
   Пэтти наблюдала из окна, как госпожа разговаривает с кем-то в саду. Ее собеседник стоял к ней спиной. Пэтти не могла видеть его лица, но его жесты и его голос казались ей знакомыми. Видя, что леди Манфред падает, Пэтти выбежала в сад.
   Незнакомец наклонился над Мейдж, но увидев Пэтти отпрянул в сторону:
   - Пэтти? Что ты здесь делаешь? - изумился Фрэнк Брайен.
   - Что ты наговорил ей? Убирайся прочь, негодяй! Ты погубил мою жизнь, но я не позволю тебе причинить вред мисс Манфред! И пусть ее дядя делает со мной, что хочет, но я все расскажу ей! Пусть она узнает всю правду о нас!
   - Какую правду, Пэтти? То, что мы когда-то встречались с тобой? Ну и что в этом такого?
   - Для тебя - ничего, кроме твоего ребенка, которого я ношу под сердцем! - воскликнула Патрисия.
   Лейтенант в изумлении застыл на месте.
   На крики сбежались слуги и немедленно перенесли Мисс Мэйдж в дом. В этой суете, лейтенант поспешно удалился. Петти потрясла его не меньше чем Леди Манфред... Он чувствовал себя дважды негодяем, но не был в силах что-то изменить.
   -Господи! Дай мне сил разобраться во всем этом, когда вернусь! - Мрачно думал Френк, покидая поместье Манфредов.
   Когда Мейдж с трудом привели в чувства, она попросила всех выйти из ее комнаты. Мейдж рыдала, словно раненный зверь, и все слуги в доме слышали, этот душераздирающий плачь. Бедняжка Пэтти, считая себя причиной этой ссоры, не находила себе места. Не выдержав угрызений совести, она ворвалась в комнату Мейдж и бросилась к ее ногам:
   - Госпожа, простите меня! Простите! Я любила Фрэнка, я не знала, что он бросил меня ради вас. Ваш дядя приказал сохранить в тайне имя отца моего ребенка в обмен на помощь!
   - К черту моего дядю!!! - сказала Мейдж. - Закрой за собой дверь, Пэтти!
  
  

ГЛАВА 21

  
   - Пэтти, ты ведь знаешь всех рыбаков в порту?
   Пэтти кивнула, не понимая, к чему клонит Мейдж.
   - Тогда найди для меня хорошую лодку под парусом, сколько бы она не стоила! Снеси к ювелиру, вот это! - Мейдж судорожно снимая с себя украшения. - Затем, поедешь в дом дяди и скажешь, что я послала тебя за Заони. Возьмите с ней пару ящиков хорошего виски из погреба и немедленно возвращайтесь сюда.
   Мейдж была бледна, ее глаза покраснели от слез, но твердый взгляд говорил о том, что она точно знает, что она делает.
   - Что Вы задумали, госпожа? - в ужасе воскликнула Пэтти.
   - Прошу тебя, Пэтти не медли! Мне нужна эта лодка! Тебе нужно только договориться с хозяином. Скажешь, что покупатель придет вечером с деньгами. Постой, я напишу ювелиру записку, а то он подумает, что ты украла эти украшения!
   -Поторопись, Петти! - Мейдж выпроводила служанку за дверь.
   Через три часа томительного ожидания появились Пэтти и Заони.
   - Нам повезло - дяди не было дома. Я думаю, что нам так достанется, когда сэр Джефри узнает обо всем... - говорила Пэтти.
   - Я все ему объясню. - Спокойно ответила Мейдж. - Ты нашла лодку?
   - Да! - Пэтти достала деньги и назвала место, где хозяин лодки будет ждать мисс Манфред.
   - Спасибо тебе, Пэтти, я никогда этого не забуду! - Мейдж обняла ее. - Заони, мне нужна твоя помощь, ты должна приготовить много еды, мне в дорогу!
  -- Но я не понимаю...-Заони с подозрением смотрела на хозяйку, но ослушаться ее не могла.
   Миссис Бэтти и Фил были в недоумении от происходящего.
   - Дядя пригласил в гости важных людей! - поясняла Мейдж. - Немедленно займитесь уборкой дома! -
   Убедившись, что в доме все заняты работой, Мейдж отправилась искать каторжника, с которым разговаривала.
   - Вам когда-то нужна была лодка? - вместо приветствия спросила Мейдж. - Если бы она у вас была, куда бы вы направились?
   - Конечно же, на Тортугу, Мэм!
   - А у вас есть лоцман, штурман, боцман, кто-нибудь, кто смог бы довести лодку до Тортуги? - Мейдж страшно волновалась и постоянно озиралась по сторонам.
   - Я сам когда-то был лоцманом. У меня даже припрятаны компас и карта - каторжник понизил голос до шепота. Он терялся в догадках, зачем леди расспрашивает его об этом.
   - У вас есть надежные люди?
   - Да, Мэм. У меня есть пять человек, на которых можно положиться.
   - Вы готовы рискнуть?
   - Если Вы говорите серьезно, то мы ждали этого часа очень долго!
   - Тогда можете считать, что у вас есть лодка! Предупредите своих людей и будьте в полночь на нашем причале.
   - А кандалы, Мэм?
   - Я об этом не подумала! - Мейдж на секунду задумалась. - Как ваше имя?
   - Боб Стэйлор, Мэм.
   - Придете вечером на кухню и найдете кухарку по имени Зоани, скажите, что я велела дать Вам кусок праздничного торта. Положитесь на Господа, у нас все получиться!
   Пришпорив коня, Мейдж пронеслась мимо охранника, который видел, как хозяйка разговаривала с каторжником.
   - О чем вы говорили? - грозно спросил он, замахиваясь плеткой.
   - Я? - не растерялся Стэйлор, - я спросил, правда ли она выходит замуж за этого красавца-лейтенанта, да попросил рюмочку за их здоровье. Хозяйка велела зайти на кухню!
   Охранник грубо оттолкнул Боба и ударил его плеткой.
  
   Вернувшись с поля, надсмотрщики к своему великому удивлению, обнаружили на столе богатый выпивкой и закуской ужин.
   - Что происходит? Похоже, что хозяйка и в самом деле выходит замуж! - рассуждали они и были весьма рады такому положению дел,выгодному для них самих.
   Спешно замкнув рабов на ночь в кандалы, охранники поспешили к ужину. Они до краев наливали в стаканы отличный виски и поднимали тосты за здоровье хозяйки и ее будущего мужа.
   Однако, каторжнику Бобу все же удалось раздобыть на кухне кусок торта.
   - Вот тебе твое обещанное угощение и ступай с Богом! - проворчала Заони и вытолкала раба с кухни. В куске торта Боб нашел ключ от кандалов. Облегченно вздохнув, что все происходящее не шутка, он отправился в барак.
   В полночь Боб услышал, как лязгнул замок на входной двери барака, не теряя времени, он освободил своих людей, и они бесшумно выбрались наружу. Было слышно, как пьянствовали охранники. И яркая полная луна, благоволя беглецам, зашла за тучу. Незамеченные никем, беглецы покинули поместье. Боб вздохнул свежий морской ветер полной грудью, но путь к свободе еще только начинался!
  
   В темноте они услышали легкий свист.
   - Боб Стэйор, идите сюда! - раздался чей-то голос из темноты.
   Заони поджидала их в кустах у тропинки. У ее ног лежали два небольших бочонка с водой и мешок припасов.
   - А лодка и в самом деле будет? - недоверчиво спросил кто-то из соратников Боба.
   - Как Бог даст! - отвечала негритянка. - Если что не выйдет, вы успеете вернуться обратно и замкнуть себя в кандалы до рассвета
   Злая шутка Заони отбила все сомнения. Дороги назад уже не было и не могло быть. Мужчины взяли припасы и отправились в маленькую бухту. Там они укрылись в зарослях, а Заони уселась на причал и зажгла два масленых светильника.
   - Это знак для лодки, - пояснила она, - так велела госпожа.
   - А если кто увидит?
   - Ну, уж найду, наверное, что сказать! - в сердцах ответила негритянка.
   Потянулись минуты ожидания. Давно уже перевалило за полночь, а лодки все не было. Заони начала волноваться не меньше остальных. Хозяйка еще вечером отправилась в город расплатиться за лодку и до сих пор не вернулась. Служанка строго следовала плану Мейдж, который та оставила для нее. И хоть негритянка до конца не понимала, что происходит, но все же надеялась, что Мейдж просчитала все верно.
   Наконец-то из темноты светлым пятном показался парус. На лодке вспыхнула и погасла лампа, мигнув два раза. Заони потушила одну из светильников. Это был сигнал.
   - Это они! Слава Богу! - облегченно вздохнула негритянка.
   Шкипер лодки неумело пришвартовался, едва не проскочив причал. Боб поймал сбрасываемый швартовый и когда свет лампы осветил лицо человека, который привел лодку в бухту, то Боб и Заони вскрикнули в один голос:
   - Хозяйка?!
   - Простите, я - опоздала! Нам нужно спешить! - раскрасневшаяся мисс Мейдж выпрыгнула из лодки.
   - Вы одна? Вы, что сами? Где Вы этому научились? - недоумевал Боб.
   - У меня был хороший учитель, самый лучший боцман из тех, кого я знаю!
   В считанные секунды все погрузились на лодку. Заони осталась стоять на причале.
   - Заони, - Мейдж взяла негритянку за руки, - прощай, Заони! Вот деньги для Пэтти, ты должна утром отправить ее к Ротманам. Объясни им и дядя, что я не могла поступить иначе!
   Девушка обняла негритянку.
   - Госпожа, Вы, что собираетесь плыть вместе с этими каторжниками? - всхлипнула служанка.
   - Заони, послушай меня! Ямайская эскадра уже вышла в полдень к Наветренным остовам. Они готовят западню для Дэвида. У меня есть ничтожный шанс успеть предупредить их. Я осознаю, как это опасно! Но если я не успею, их всех убьют!!!
   - Сбежавших каторжников не будут искать так, как будут искать Вас, госпожа. Ваш дядя бросится за вами в погоню и нагонит Вас раньше, чем Ямайка скроется из виду. Можно я поплыву вместо Вас?
   - Дядя милостив к тебе, но если вас поймают, дядя велит высечь вас всех до смерти.
   - Мой брат плавает вместе с Вашим капитаном. Смогу ли я спокойно жить, зная, что не попыталась спасти его? - Заони была непреклонна. - Я поплыву вместо Вас, хозяйка!
   Мейдж отступила.
   - Хорошо!
   Заони взошла на лодку и сказала:
   - Молитесь за нас, и берегите себя, мисс Мейдж!
   - Если, ты увидишь его...- Мейдж имела в виду Дэвида,- скажи ему, что я всегда буду помнить и любить его, чтобы не случилось! Я буду ждать его! Буду ждать!
   Лодка скрылась в темноте. Девушка еще долго стояла на пристани, вся ее надежда, вся ее жизнь уплывала вместе с этой лодкой.
  
   На рассвете, Мейдж отправила Пэтти с записочкой к Ротманам. В ней она просила их, позаботиться о своей подруге. А сама, собравшись духом, стала ожидать дядю. Он должен был приехать, как только узнает о побеге каторжников. Она понимала, что ей не удастся отвертеться от расспросов.
   Ждать пришлось не долго.
   - Где Пэтти? - громовым голосом начал с порога сэр Джефри. - Где лодка, что вы купили с ее помощью?
   - Лодки нет, дядя. - Спокойно отвечала Мейдж, не смея смотреть ему в глаза.
   - Значит, это Вы помогли бежать преступникам? - Мейдж подняла глаза и увидела судебного пристава, что приехал вместе с дядей.
   - Нет, - отвечала леди Манфред, - я просто купила лодку, а они просто сбежали.
   - Просто купила лодку? - Рассвирепел Сэр Джеффри. - А где Заони? Она, что сбежала вместе с ними?
   - Откуда мне знать? - совершенно искренне расплакалась девушка.
   - Ничего, сейчас я освежу твою память! - Дядя схватил Мейдж за руку и бросил на пол. Из голенища своего сапога он достал кнут и хлестнул им по спине Мейдж. На платье остался рваный след, по которому выступила кровь. Не останавливаясь, дядя ударил хлыстом второй раз. Мейдж стиснула зубы, чтобы не закричать от боли.
   - Немедленно, прекратите! - Судебный пристав встал между ними. - Хлестать женщину тем более свою племянницу? Да Вы просто зверь, мистер Манфред! Разве нельзя уладить это дело другим способом?
   Сэр Манфрд в ярости вышел из комнаты и направился в кабинет, где они закрылись вместе с судебным приставом, оставляя Мейдж заботе испуганной прислуге.
   Когда судебный пристав уехал, дядя Джефри поднялся в комнату племянницы. Он отослал прислугу и присел возле нее.
   - Ты понимаешь, что ты натворила? - Спокойным голосом спросил он.
   - Да, - тихо отвечала Мейдж.
   - Я сделал тебе больно, но сохранил твою жизнь. Судебный пристав, приезжал за тобой!
   - Меня будут судить?
   - Могли бы, но я смог откупится от суда. - Вздохнул дядя. - Вся вина легла на плечи Заони, если их поймают, я не смогу спасти ее. Я молюсь, чтобы этого не случилось.
   - Я тоже молюсь за них, дядя.
   Страх за них и за то, что они могут не успеть предупредить Дэвида, разъедал изнутри больней, чем раны на ее спине.
   - Ты должна рассеять мои подозрения.
   - Вы все поняли верно, дядя Джефри!
   - Но откуда ты узнала? То, что эскадра отправляется на поиски капитана Саммерса, держалось в секрете! - Сэр Джефри смолк, догадка молнией вспыхнула в его голове, - Фрэнк! Кретин безмозглый! Я думал, что он умнее. Слава Богу, у тебя хватило ума не сознаться во всем судебному приставу.
  
   Возвращение эскадры из экспедиции встречали овациями и выстрелами из пушек форта... Мейдж, с нетерпением ждала дядю, который поехал узнать о результатах экспедиции. Он вернулся вместе с подвыпившим капитаном "Святой Елизабет", где служил Френк Брайен. Капитан страстно желал познакомиться с невестой своего лейтенанта и самозабвенно целовал ей ручки:
   - Ваш жених, далеко пойдет!
   - Я рада! А как ваши успехи? - не в силах скрыть свое нетерпение, спросила леди Манфред.
   - Великолепно! Хоть и не все прошло так гладко, как планировали... - начал было капитан, но сэр Джефри опередил его:
   - Френк ранен.
   - Боже мой! - испугалась за него Мейдж.
   - Ничего страшного! - Утешил ее капитан. - Если гангрены не будет, то и ногу не отрежут!
   - Вы позволите, капитан! - сэр Джефри вывел Мейдж из гостиной. Когда они вошли в кабинет, и дядя плотно закрыл за ними дверь, он сказал, продолжая держать Мейдж за руку:
   - Будет лучше, если ты узнаешь это от меня.
   Маргарет задохнулась и побелела от страшной догадки.
   - Ямайская эскадра потопила корабль под названием "Черный лев"!
   - А пленники? - дрожащим голосом спросила девушка.
   - Никто, включая капитана Саммерса, не сдался живым!
   Мейдж закрыла рот рукой, чтобы не закричать, дядя Джефри прижал ее к себе.
   - Мне очень жаль! Мне, правда, очень жаль! Но у тебя есть я, у тебя есть Фрэнк...
   - Да, Фрэнк...- упавшим голосом отозвалась Мейдж. - Пошлите кого-нибудь к Ротманам, Пэтти должна знать, что с ним.
   - Тебе и это известно?
   - Дорогой дядя! Это уже не имеет, ровным счетом, никакого значения. Я устала. Ради Бога, возвращайтесь к своему гостю. - Проговорила Мейдж.
  
   - Куда Вы пропали, сэр Джефри? И где Ваша племянница? - Спрашивал капитан, по-хозяйски наливая себе рюмочку.
   - Ну, Вы и солдафон, дорогой Эдмунд, - сэр Джефри подставил рюмочку и для себя. - Кто же говорит юным дамочкам о гангрене? Не останови я вас, вы бы стали рассказывать, какая там была бойня!
   - Да, муж без ноги ей не нужен. Выпьем же за нашу победу!
   - За победу! - они стукнулись рюмками.
  
   Леди Маргарет отправилась в порт. Она нашла матросов со "Святой Элизабет" и лично расспросила их о подробностях похода. Она стойко выслушала их рассказ от начала до конца. Как отчаянно сражались пираты, которых заманили в ловушку. Как им на помощь пришел корабль под названием "Красотка" и ввязался в бой. Он продырявил "Святую Элизабет" так, что корабль едва добрался до Ямайки. Досталось и "Возрождению", и "Принцессе Марии". А "Черный лев", получив множество повреждений, взорвался от ядра, которое попало в пороховой склад, и затонул. После этого "Красотка" стремительно удалилась.
   После такого рассказа у Мейдж не осталось никаких сил, чтобы навестить Фрэнка. Неожиданно, она встретила Артура, впервые за все время. Оказалось, что он тоже принимал участие в этом плавании.
   - Ну, что мисс Мейдж,- с презрительной усмешкой сказал он, - я, все-таки, исполнил свой долг!
   - Капитан Саммерс не убивал вашего отца!
   - Какая разница! Все пираты одинаковы! - холодно отвечал он. - Вы ведь теперь тоже отомщены!
   - Вы страшный человек, Артур! Я не хочу больше вас знать!
   Мейдж хотела уйти, но он схватил ее за руку.
   - От чего же? От того, что ваш Жемчужный король - убит? Я своими глазами видел, как он свалился за борт! О, да - это был мой день! - с наслаждением в голосе проговорил молодой человек
   - Будьте вы прокляты! - Мейдж вырвалась из его рук и побежала прочь, не разбирая дороги. Слезы горя заливали ее лицо.
  
   Капитан Эдмунд был уже встельку пьян, когда сэр Джефри отвозил его домой. Возвращаясь, он столкнулся у ворот своего дома с аптекарем.
   - Мне надо поговорить с Вами сэр Джефри.
   - Да, я слушаю Вас.
   - С Вашей племянницей происходит что-то странное. Сегодня, она пришла ко мне и попросила продать ей яд! Сдается мне, что она решила отравить Вас!
   Холодный пот прошиб, сэра Джефри.
   - Я - честный человек ,- продолжал аптекарь, - я дал ей сонных капель.
   - Простите, я должен оставить Вас! - сэр Джефри явно спешил. - Это Вам за молчание и усердие! - мистер Манфред протянул деньги аптекарю, когда было нужно, то он не был скуп.
   - Мейдж! - он бежал по лестнице. - Мейдж! - его голос эхом разлетался по комнатам. Он забежал в ее комнату. Леди Маргарет лежала в постели.
   - Она сказала, что устала и легла спать. - Служанка вывела мистера Манфреда за дверь. - Не будите ее, сэр. Иначе, она опять будет плакать. Пусть спит.
   - Да, пусть спит, - повторил мистер Джефри. За какие-то минуты, он постарел, наверное, лет на десять. Он дорожил Мейдж, для него она была единственным смыслом его жизни, он боялся даже думать, что было бы с ним, если бы проворный аптекарь не подменил яд на снотворное.
   "Сон, лучшее лекарство для нее, пусть выспится, а там будет видно." - Подумал про себя он.
  
  

ГЛАВА 22

  
   Когда утром Маргарет не вышла к завтраку, мистер Манфред послал за ней служанку. Беспокойство стало закрадываться в сердце сэра Джефри.
   - Я не могу ее разбудить! - Вскричала служанка, забегая в столовую.
   - Немедленно пошлите за доктором! - мистер Манфред выскочил из-за стола и кинулся в комнату Мейдж. Она лежала на кровати бледная, как мел, не подавая никаких признаков жизни. Ни холодная вода, ни пощечины, ни даже нюхательная соль не могли привести девушку в чувства.
   Доктор, которого велел привести Сэр Джеффри, осмотрел Мейдж и хмурил брови.
   - Ничего утешительного я не могу сказать Вам, сэр. В моей практике бывали случаи, что от передозировки сонных капель люди уже не просыпались. - Видя, как побледнел мистер Манфред, доктор поспешил утешить его. - Ваша племянница молода, так что есть надежда, что ее организм сможет справиться, и она придет в себя. Давайте ей больше пить, и если что посылайте за мной. - На прощанье сказал доктор.
   Мистер Манфред подошел к кровати, где лежала Мейдж, и опустился на колени:
   - Девочка моя, ну зачем же ты так? - скупые старческие слезы текли по щекам и рыжей бороде мистера Манфреда. Он уткнулся головой в ее холодную руку и разрыдался. Он просидел возле Мейдж весь день и всю ночь. На утро, поправляя подушку, Сэр Джеффри услышал, как под ней хрустнул лист бумаги. Он спешно вытащил его, и его рука дрогнула. Это было предсмертное письмо адресованное ему:
  
   "Дорогой, дядюшка! Как Вы сами понимаете, мне теперь незачем выходить замуж за Фрэнка. Я должна была умереть раньше, но жила только потому, что Дэвид спас меня. Он был необыкновенным человеком, хотя многие считали его странным. Он был единственным, и его не возможно ни кем заменить. Я знаю, что никогда не встречу в своей жизни такого человека, каким был Дэвид. Мне невыносимо оставаться здесь, когда его нет в живых! Я знаю, что вы любите меня и желали мне только счастья. Но без него я не смогу быть счастливой. Простите, что оставляю вас одного. Прощайте! Кланяйтесь от меня Пэтти и Ротманам!
   Вечно ваша Маргарет Манфред".
  
   - Старый глупец! - укорял себя сэр Джефри. - Я не смог сделать тебя счастливой! Я не выполнил своего обещания, которое дал капитану Саммерсу. Я погубил вас обоих!
   Он молча сидел в кресле с письмом в руках, понимая, что расплачивается за свой эгоизм. Если бы только можно было бы все вернуть назад. Свадьба Дэвида и Мейдж непременно бы состоялась. Кто знает, может быть, капитан Саммерс смог бы бросить свои увлечения ради счастья Мейдж. В конце концов, сэр Джефри смог бы добиться для него помилования. Даже если бы он не смог этого сделать, и дорога в Англию или на Ямайку была для них закрыта, то Мейдж с Дэвидом могли бы поселиться на Тортуге. И плевать на сплетни! А сейчас? Сейчас эта паршивая бумажонка о помиловании Дэвида, полученная на днях с курьером, валяется в сейфе, не нужная никому!
  
   Синий корабль под названием "Красотка" стоял на якоре в бухте маленького острова. Свет тусклой лампы едва освещал каюту. Капитан Саммерс стоял в дверях, Мейсон и Жак о чем-то спорили за столом. Где-то были Оизе и Заони. Мейдж подошла к Дэвиду и обняла его.
   - Дэви!
   Но он не слышит ее. Вдруг Оизе увидел Мейдж, и его глаза округлились от ужаса:
   - Что вы здесь делайте, госпожа? - вскричал он. - Вам здесь не место! Возвращайтесь!
   - Я хочу остаться с ним! - закричала Мейдж и очнулась.
   Она открыла глаза и не сразу поняла, где находиться.
   - Дядя ....- едва слышно прошептала она.
   Мистер Манфред наклонился над ней.
   - Я здесь, детка.
   - Можно мне попить воды?
   Сделав несколько глотков, она откинулась на подушку.
   - Разве я не умерла? - спросила она хриплым голосом.
   - Это был не яд, дорогая. Аптекарь дал тебе сонных капель.
   - Я видела их всех... Они велели мне возвращаться... - смотря сквозь него, проговорила Мейдж.
   Дядя Джефри обнял ее, не понимая, о чем она говорит.
   - Они велели мне возвращаться... - как молитву проговорила Мейдж и тихо заплакала.
  
   Спустя неделю Мейдж окончательно пришла в себя. Она седела в саду и безразличным взглядом смотрела куда-то вдаль. Ветер трепал ее волосы, но она этого не замечала. Она так же не заметила, как рядом присел сэр Джефри. Он взял ее руку и сказал:
   - Я хочу с тобой поговорить, дорогая. Мне нужно сказать тебе что-то очень серьезное. - Мистер Манфред думал об этом разговоре постоянно и вконец измученный внутренними терзаниями, он решил рассказать Мейдж все. Как он добился от капитана Саммерса обещания отказаться от Мейдж, как он встретился с ним на Тортуге, незадолго до его гибели, как преднамеренно поведал Дэвиду о том, что Мейдж выходит замуж, что она влюблена и счастлива.
   Молча, выслушав его исповедь, девушка даже не шелохнулась. Она продолжала сидеть и смотреть куда-то вдаль.
   - Что сделано - то сделано. Теперь это уже не важно. - Усталым голосом сказала Медж.
   - Как неважно? А моя совесть? - изумленно вскричал сэр Джефри.
   - Где вы были со своей совестью раньше, дядя? - Мейдж повернула голову и посмотрела в глаза сэру Джефри. - Что толку в вашем раскаянье, этим, Дэвида не вернешь.
   - Прости меня, Мейдж! Я так виноват перед тобой. Девочка моя! Прости меня, если сможешь! - Сэр Джефри опустил голову. - Видит Бог, я хотел для тебя только, счастья.
   - Каждый сам вправе решать, что для него является счастьем. И никто не имеет права навязывать другому свое представление о счастье. Я рада, что вы осознали это. Вы ни в чем не виноваты. На все воля Божья. Значит, я просто не заслужила ни любви, ни счастья.
   - Мистер и миссис Ротманы, Сэр.- Сообщил лакей.
   - Мейдж! - миссис Дороти прижала к себе девушку. - Мы узнали от Пэтти, что капитан Саммерс погиб. Если бы я могла разделить с тобой твое горе...
   - Как Вы, Мейдж? - спросил мистер Ричард
   - Плохо. - Попыталась улыбнуться Мейдж.
   - Я должна была рассказать Вам об этом раньше, но дала обещание вашему дяде не делать этого. Я знаю, что об этом говорить уже поздно, но лучше поздно, чем никогда! - начала миссис Дороти. Она что-то достала из сумочки и протянула Мейдж. Мейдж взяла в руки до боли знакомый мешочек, расшитый бисером.
   - Он был с лекарствами, которые передал Оизе для Уильяма. В записке, капитан Саммерс просил меня передать его Вам, когда Вам будет очень плохо. Я думаю, что это как раз то время.
   - Извините... - сказала Мейдж, прижимая мешочек к груди. Она прошла мимо гостей и направилась к дому. Сначала она шла, но это ей показалось слишком долгим, и она ускорила шаг, через мгновенье она уже бежала в свою комнату. Закрыв за собой дверь, она дрожащими руками раскрыла мешочек. Внутри лежал ключ и вчетверо сложенный лист бумаги. Она развернула его, капли слез покатились из глаз - это был почерк Дэвида:
  
   "Мисс Манфред! Боюсь, что моя вина перед Вами, столь велика, что я не имею права беспокоить вас. Но все же, я прошу дочитать это письмо до конца. Мисс Манфред, я не смею рассчитывать на прощение, поскольку не заслужил его. Я хотел сделать Вас счастливой, но вовремя очнулся от этого заблуждения. И хоть я своим поведением, оскорбил Ваши чувства, я сделал это лишь для того, чтобы Вы имели повод порвать все отношения со мной и смогли среди достойных и удачливых людей найти того, кто по-настоящему сможет Вам дать то, что, к сожалению, я не смогу дать Вам. Но я смею хотеть, чтобы Вы знали, что своим появлением на моем корабле, Вы подарили мне множество счастливых мгновений, которые я сохраню в своей памяти до конца своих дней. От всего сердца, я желаю вам позабыть, ту боль, что я причинил Вам и найти истинную любовь, которая непременно существует. Прощайте.
   Искренне ваш Д.С.
  
   P.S. Этот ключ от загородного дома, который я купил для вас. Вы или Ваши друзья могут смело приезжать и отдыхать в нем. Так же Вам принадлежит то, что находиться под третьей половицей, там, где мы виделись в последний раз."
  
   - Простите меня, мисс Мейдж. - Фрэнк опирался на костыль. К счастью все обошлось, и нога осталась целой, хотя и ограничивала его в движениях. - Вы преподали мне достойный урок. Сейчас я точно знаю, что такое настоящая любовь. Я надеюсь, что Вы простите меня и у меня есть шанс исправиться.
   Он посмотрел на Пэтти, стоящую рядом.
   - Вы - отличная пара. И я очень рада за вас! - Мейдж обняла Пэтти. - Берегите себя, дорогие!
   - Удачи! Я буду ждать от вас писем... - прошептала Пэтти.
   - Ты уверенна, что справишься сама? Может, ты позволишь мне поехать вместе с тобой? - неуверенно спросил дядя.
   Леди Маргарет обняла его.
   - Нет, дядя, я должна поехать туда одна! Я справлюсь, верьте мне!
   - Если что! Ну, ты знаешь! Удачи тебе, детка! - мистер Манфред прослезился.
   У причала уже ждала шлюпка с "Утренней звезды", которая когда-то увозила ее с Тортуги. Теперь тот же самый корабль везет ее обратно. Мейдж вошла в шлюпку и помохала рукой своим провожатым. С Ротманами она попрощалась на кануне.
  
   Домик за городом ничуть не изменился с того самого дня, как Дэвид привез ее сюда. Мейдж внерешительности остановилась возле дверей. Ей открыла дверь та же женщина.
   - Я... - Мейдж не знала, как объяснить свое появление, сжимая в руке ключ.
   Она впустил Мейдж без всяких объяснений.
   - Меня зовут Эдит. - Представилась она. - Мы с мужем присматриваем за домом в отсутствие хозяина.
   - Я... - Мейдж, снова что-то пыталась сказать.
   - Я помню Вас, Мисс. - Опередила ее экономка. - Он ждал вас! Если бы вы знали, как он ждал Вас, допоследнего! Вы опоздали, Мисс. Ни "Черный лев", ни "Красотка" - не вернулись назад .
   - Я покажу Вам, Вашу комнату, следуйте за мной. - Экономка проводила в ее в комнату и удалилась готовить ужин. Мейдж переоделась с дороги и вышла из комнаты. Этот дом был пустым без Дэвида, она бродила по комнатам с свербящим комком в горле. Она не знала, зачем приехала, но забытое чувство надежды вселяло в нее веру, что Дэвид жив. И чего бы ей это не стоило, она будет ждать его здесь, в этом доме. Допоследнего, как ждал ее Дэвид.
   - Не задолго до смерти, он стал какой-то странный... - Эдит завела Мейдж в его кабинет. - Он чувствовал, что никогда сюда не вернется.
   - Почему вы так думаете? - спросила Мейдж.
   - Смотрите, он сжег все деловые бумаги и письма. Привез сюда все свои книги. И выплатил нам с мужем жалование за четыре года вперед! - говорила экономка.
   - Да, это очень странно! - Мейдж провела рукой по стеллажу с книгами. - Он очень любил их.
   На краю стола она заметила запечатанный конверт.
   - Это для кого? - спросила она Эдит.
   - Он сказал, что за ним должны прийти, но пока никто не приходил. - Пояснила экономка.
   Мейдж взяла конверт в руки и прочла: "Мистеру Гранту, шкиперу "Оливии", для господина Ч.Б. от Д.Б." Вздохнув, она положила его на стол.
   - Может быть, еще придут.
  
   Элен Тровелье поначалу не впускала Мейдж на порог своего дома.
   - Что Вам нужно? Убирайтесь! - русская княжна была убита горем.
   - Элен, я понимаю Вас и скорблю вместе с Вами!
   - Ни черта вы не понимаете! - Элен заливалась слезами.
   - Успокойтесь, истеричка! - вдруг разозлилась Мейдж. Она продолжала стоять за воротами, и зеваки стали собираться на обочине, глазея на эту сцену. - Мой знакомый офицер Ямайской эскадры убедил меня в том, что "Красотке" удалось улизнуть целой и невредимой. Впустите меня, и давайте поговорим об этом!
   Лакей наконец-то открыл дверь.
   - Вы говорите, что "Красотку" не потопили? - утирая слезы, спрашивала Элен, приглашая гостью присесть на диван.
   - Это известно любой собаке в Порт-рояле, как здесь известно, всем, что вашего мужа не было на борту "Черного льва".
   - Да, его действительно там не было. Капитан Саммерс разругался с Мейсоном, если Вы не знаете. Полкоманды ушло с ним на "Красотку". Если бы Вы видели, каких головорезов себе в команду набрал Мейсон! Потом ушел Ник и купил себе "Геркулеса". Но Жак и Тресли остались с Дэвидом. Перед самым отплытием, дня за два, Дэвид вдруг рассчитал Жака, просто сказал ему: В этот раз, мы плывем без тебя. Как чувствовал! Но тут появляется Ваша негритянка и рассказывает, что на Дэвида готовиться покушение. Конечно же Жак знал, куда направляется капитан Саммерс. Он помчался прямиком к Мейсону. Мейсон, хоть и был в ссоре, но он был другом Дэвиду. "Красотка" вышла в море в тот же день. Оба они знали про эту дурацкую привычку Дэвида ходить кругами, и надеялись успеть предупредить его. Кстати, ваша негритянка уплыла с ними, она все говорила о каком-то брате. А потом мы получили эту страшную новость о гибели "Черного льва" и решили, что раз "Красотка" не появилась до сих пор, то она тоже затонула. Но если вы говорите...
   Мейдж рассказала все, что ей было известно.
   - Если "Красотка" осталась цела, то где, черт возьми, их тогда носит? - воскликнула Элен. - Я так не хотела, чтобы Жак плыл с этими живодерами Мейсона! Я так его просила!
   - Как мне известно, в тех местах множество островов, и если допустить, что с "Красоткой" что-то случилось, то они сейчас сидят на каком-нибудь острове и ждут помощи. У нас есть шанс попытаться их найти! Мой дядя дал денег. Нужно просто найти команду, которая согласилась бы их поискать!
   - Боюсь, что никто не рискнет... - после раздумья сказала Элен. - Это гиблые места и там английские колонии, только такие безумцы, как Мейсон и капитан Саммерс решались плавать в тех водах. - Элен снова задумалась. - Может быть только Белая борода... Если ему хорошо заплатить. Надо попробовать!
  
   Найти Бонни было не трудно, поскольку он был завсегдатаем трактира "Три поросенка". Дамы решительно вступили на территорию, где женщинам не было места. Мейдж почувствовала, как весь трактир замер и уставился на них с Элен. Она задыхалась от смрадного перегара и табачного дыма. Тусклый свет освещал темно-серое помещение таверны. Бонни пыхтел трубкой и играл с кем-то в кости:
   - А, мадам Тревелье? Что заставило тебя посетить подобное заведение? - говорил Белая борода, продолжая игру. - И что за неизвестная красотка с тобой рядом?
   - А ты, что знаешь всех красоток Тортуги, старый бабник? - не растерялась Элен.
   - Не всех! Но эта определенно не наша! - засмеялся капитан. - С чем пожаловала?
   - Дело есть!
   - Тут все свои, говори, не стесняйся. - Хитро улыбался Бонни.
   - Принесите стул что ли. Откройте окна! Да бросьте, к черту, вы курить - совсем дышать нечем!
   Пираты оглушительно расхохотались. Но Бонни велел исполнить то, о чем попросили дамы.
   - А то ненароком леди задохнутся, так и не успев рассказать, зачем пришли!
   - Ты знаешь, Бонни, что Ямайская эскадра потопила Жемчужного короля? - Начала Элен, присаживаясь.
   - Слышал! - кивнул старик.
   - И что "Красотка" тоже пропала? Так вот, эта леди утверждает, что корабль Мейсона вышел из боя целым и невредимым.
   - Значит, скоро приплывут!
   - Если бы с ними ничего не случилось, то они уже стояли бы в бухте и тебе это хорошо известно!
   - Но, если все же, они потерпели кораблекрушение, - вступила в разговор мисс Манфред, - возьметесь ли вы поискать их?
   - Это - рискованное предприятие. Надо подумать, посоветоваться с ребятами...
   - Сколько Вам нужно времени на это?
   - Да, две минуты, леди!
   - Нам оставить вас?
   - Да бросьте Вы, тут все свои! Что скажете, господа булканьеры? - обратился к пиратам Бонни.
   - Если дамы платят, то почему бы ни попробовать? - загалдела толпа.
   Бонни назвал не малую цену, и Мейдж не моргнув глазом, тут же выложила ее на стол. Возгласы одобрения прокатились по таверне.
   - А вы - рискованная леди, - усмехнулся Бонни, - а, что вы будете делать, если мы возьмем деньги и никуда не поплывем?
   - Еще как поплывете! - Уверенно ответила Мейдж. - Если вы найдете хоть кого-нибудь из пропавших, то получите столько же, и в два раза больше, если они живы!
   - С вами приятно иметь дело, Мэм. Как ваше имя?
   - Маргарет Манфред!
   - Вы достойная племянница своего дяди!
   - А у вас, что какие-то дела с ним?
   - Да, нет только делишки! - Бонни взял деньги со стола. - Если бы вы тогда, хоть словом обмолвились, что приходитесь племянницей сэра Манфреда, покойному Самерсу не пришлось покупать за четыреста реалов! - Капитан "Кровавой Мэри" увидел, как больно его слова резанули сердце девушки. - Мы попробуем их найти!
   Провожая, дам до выхода, Бонни добавил:
   - Если вы добавите, Мэм, то я по своим каналам постараюсь узнать, не попали ли они в лапы испанцев.
   - Действуйте, капитан! - не раздумывая, ответила Мейдж.
  
  

ГЛАВА 23

   Наверное, еще никто не ждал так корабли, как Маргарет Манфред ждала возвращение "Кровавой Мэри". Каждое утро она выходила на причал и, всматриваясь в голубую даль, седела на пристани до вечера. Вскоре, ее уже знали все окрестные мальчишки и рыбаки. Матросы при встрече с ней снимали шляпы. Все знали - она ждет Жемчужного короля. Недели через две она сдружилась с мальчишками, и каждый день приносила для них что-нибудь вкусненькое. Сидя на берегу залива, она читала им различные сказки и легенды, которые собрал Дэвид, когда находился в различных уголках мира. Мальчишки усаживались возле нее кольцом и жадно ловили каждое прочитанное слово. Так проходили день за днем, а корабль так и не возвращался.
  
   - Какая красотка! - Вздыхал Руди, по прозвищу "Лис". Он смотрел на Мейдж, которая седела на пристани. С тех пор как "Быстрый Ганс" вернулся на Тортугу, боцман видел эту девушку каждый день. Ему поведали, что голубоглазая красавица ждет возвращения Жемчужного короля.
   - Да, его уже давно рыбы сожрали! - возмущался Лис.
   Он долго не решался подойти к ней и заговорить. Руди каждый день, незаметно провожал ее до дверей дома на окраине. Как-то раз он увидел, что один из его матросов, которого недавно приняли на корабль, раскланялся с незнакомкой, и как не пытался вытянуть у него хоть слово о ней, бывший каторжник упрямо молчал.
   Лис был не из тех, кто легко отступает от задуманного, и однажды собравшись духом, он окликнул ее:
   - Мадмуазель!
   Девушка обернулась, вопрошающе глядя на него своими прекрасными глазами.
   - Я боцман с "Быстрого Ганса" - Представился он. - Меня зовут Рудди Вульф. Могу я быть, чем-то полезен вам?
   - Благодарю вас, Сэр! Но боюсь, что вы не в состоянии мне помочь! - вежливо ответила девушка, внимательно посмотрев на него. Многие друзья Дэвида предлагали свою помощь. Мейдж подумала, что он из их числа.
   - Вы уверенны? - Лис взял ее под локоть.
   Когда он подошел ближе, то Мейдж сразу же разглядела этот знакомый взгляд похоти и наглости. Мейдж отпрянула от моряка, но тот и не думал отпускать ее:
   - Глупо тратить молодость на ожидание мертвеца.
   - Это вас не касается! - холодно ответила Мейдж. - Куда я трачу свое время, совершенно не ваше дело!
   Ей наконец-то удалось сбросить его руку, и она быстрым шагом поспешила уйти.
   - Ах, какая недотрога! - рассмеялся ей в след Рудди.
   С этих пор он начал ее преследовать, не давая девушке проходу. Как только она появлялась на пристани, он не спускал с нее глаз.
   - Послушай, Лис, - сказал ему кто-то из пиратов, - оставь эту девчонку. Она - не твоя лисичка. Если Жемчужный король и впрямь вернется, то тебе не ходить в живых. А если нет, то за один рыженький волосик с ее головки, ее дядя снимет твою!
   - Я не видел, чтобы из мертвых хоть кто-то вернулся, а с будущим богатым родственничком мы как-нибудь разберемся! - не слушал доброго совета, боцман "Быстрого Ганса".
  
   - Вы слишком самоуверенны и назойливы! - с презрением отвечала Мейдж на его домогательства. - Вы начинаете действовать мне на нервы!
   - Ваше определение в корне не верно!- ухмылялся Рудди. - Я не назойлив, а настойчив. И Ваша неприступность тоже начинает действовать мне на нервы. Знаете, что бывает с крепостью, которая не сдается? Ее берут штурмом! - боцман перегородил ей дорогу.
   - Это уже слишком! - Мейдж развернулась и пошла обратно. На пристани, она наняла извозчика, и как только девушка села в экипаж Рудди заскочил следом и уселся рядом с ней, положив руку на ее плечи:
   - Да вы - нахал, Сэр! - Леди Маргарет оттолкнула его и выскочила из повозки. Она запнулась, и ее корзинка упала на мостовую. Рудди не отстовал. Сопротивление девчонки забавляло его. Он схватил Мейдж за талию и притянул к себе:
   - А что ты на это скажешь?
   Она упиралась руками в его грудь, не давая обнять себя.
   - В последний раз прошу Вас, Сэр, оставьте меня в покое, иначе пожалеете! - угрожающе сказала Мейдж.
   - Как мило слышать угрозы из твоих сладеньких уст. И что же ты можешь сделать мне?
   Леди Манфред со всей силы ударила его кулаком в грудь и этим рассмешила боцмана еще больше.
   - Пусть сегодня твоя экономка не ждет тебя к ужину, - зловеще сказал он и потащил Мейдж сквозь толпу в сторону заведения, где всегда можно было снять комнату для таких случаев. Проходя мимо какого-то господина, она выхватила шпагу, висящую на его поясе, с силой выдернула свою руку из руки боцмана и заняла оборонительную позу.
   - Да ты, веселая девочка! Мне такие, очень даже нравятся! - Слащаво улыбнулся Лис. - Ну, что ж - иду на штурм!
   Он обнажил свою шпагу и стал нападать на Мейдж. Ее занятие с Филом на Ямайке не прошли даром. К великому удивлению Рудди, она не плохо защищалась, хотя явно была слабее его. Собралась толпа, которая с изумлением следила за происходящим. Отступая, Мейдж продвигалась к своей корзинке, которая одиноко продолжала лежать на мостовой. Рудди Вульф слишком поздно понял ее план: отбиваясь, Мейдж сумела достать спрятанный в корзинке мушкет и направила на своего преследователя.
   - Он заряжен, Сэр! Поэтому убирайтесь к черту!- запыхавшимся голосом прокричала девушка.
   Рудди нагло улыбаясь, сделал шаг вперед. Это, явно, было ошибкой. Он не слышал, как прогремел выстрел, острая боль резанула его живот.
   - Дьявол! - прошептал он, глядя на свои окровавленные руки, и упал замертво.
   После секундной тишины в толпе, как гром, пронесся рокот:
   - Она убила его.
   Из толпы вышел капитан "Быстрого Ганса" и нагнулся над телом своего боцмана.
   - Я не хотела убивать его! Я хотела его только напугать! - не своим голосом сказала девушка, ранняя мушкет.
   Капитан повернулся к ней и произнес:
   - Вам это удалось! Теперь ни один мужчина за целую милю не подойдет к Вам!
   Потрясенная, Мейдж стояла среди толпы и не знала, что ей делать.
   - Сам виноват! Она предупредила его! Мы все слышали! - кто-то выкрикнул из толпы.
   - Нечего лезть к чужим невестам! Несмотря на то, что Жемчужный король погиб! - поддержал его другой голос.
   Боб Стэйлор еще издалека увидел, что на пристани собралась толпа. Почуяв неладное, он бросился туда. Расталкивая людей, он пробрался к центру. Когда он увидел окаменевшую Мейдж, и лежащего у ее ног боцмана Рудди, он все сразу понял. Он подобрал корзинку и наспех запихал в нее раскиданные по мостовой вещи и увел девушку.
   Боб усадил ее в экипаж, и они спешно покинули пристань.
   Леди Манфред постепенно приходила в себя от шока, и до нее стало доходить, что она только что убила человека. Она все еще видела перед собой стекленеющие глаза Рудди и содрогалась от ужаса. Когда экипаж остановился возле ее дома, на ней не было лица, и она находилась на грани истерики.
   Дверь открыла Эдит и, видя состояние Мейдж, она с испугом спросила:
   - Что с Вами, хозяйка?
   - Один негодяй пристал к ней на пристани, - пояснил Боб, - вот она его и пристрелила!
   - Я всегда говорила Вам, госпожа, что приличной леди там не место. На пристани кто только не шляется?!
   Но, не смотря на все уговоры, она продолжала приходить на пристань и смотреть в голубую даль. А капитан Винсон оказался прав - теперь никто и никогда не смел, даже заговорить с ней, а не то, чтобы добиваться ее раположения.
   Возвращение "Кровавой Мэри" совпала с визитом Сэра Джеффри, который беспокоился за племянницу. Бросив все Мейдж, умчалась на пристань.
   - Мы облазили каждый риф на Наветренных островах и не нашли ничего, кроме парочки старых скелетов! - сказал Бонни, едва сойдя на берег. Еще никогда его не встречала почти вся Тортуга!
   - Чтобы Вы не подумали, что мы обманули Вас мы взяли с собой вот это... - он протянул девушке обломок обшивки, на котором сохранилась часть названия корабля: "BLACK L...". - И больше ничего. Никаких следов. У испанцев их тоже нет. Я сожалею, Мэм.
   Мейдж, закусив губу, развернулась и пошла прочь. Толпа с немым сожалением расступалась перед ней. Она слышала, как где-то недалеко рыдает Элен.
   И если судьба "Черного льва" и капитана Саммерса была достаточно ясна, то, что могло случиться с "Красоткой" оставалось необъяснимой загадкой. Боллее того, ни через месяц, ни через два "Геркулес", на котором отплыл Ник Руменс так и не появился в Тортугском порту...
  
   - Ну, что тебе еще здесь делать? - Сэр Джефри пытался вновь убедить Мейдж вернуться на Ямайку.
   - Я буду ждать! - непреклонно отвечала она.
   - Чего ждать, детка? Мне очень жаль, но Дэвид - погиб!
   - Я видела его во сне, когда болела, он обещал мне вернутся! Я буду его ждать!
  
   Когда надежда противоречит здравому смыслу - ждать, не смотря ни на что - очень сложно. Мейдж трудно было сказать, знает ли она, как будет жить дальше. И дело даже не в том, что сердце хочет верить... просто что ей делать на Ямайке, Мейдж знала еще меньше. Итак, она осталась на Тортуге, взяв ведение хозяйства в свои руки. Эдит и Питт помогали ей. Оба они оказались влюбленными в цветы не меньше, чем Дэвид был влюблен в книги. Их садик возле дома был настолько чудесен, что выглядел волшебной сказкой из детских снов. Дядя Джеффри, частенько навешал племянницу. Он привез для нее Ральфа и Долли, чем страшно обрадовал Мейдж. Теперь она уже не чувствовала себя такой одинокой, как тогда когда приехала в пустой дом на окраине. Как-то поспорив с дядей, что может вполне обойтись без его денег, она выкупила один небольшой трактир на побережье на деньги, что оставил для нее Дэвид. В шкатулке Чена она нашла их под третьей половицей, на чердаке. Она сделала в трактире ремонт и открыла свое дело. Сначала вся Тортуга шепталась об этом событии, как о чем-то из ряда вон выходящем, а потом все привыкли к странностям Мейдж, как когда-то привыкли к странностям Жемчужного короля. С тех пор как Мейдж купила эту харчевню, она каждый день готовила на кухне. Не то что бы она работала наравне с остальными, для нее это было больше творчеством! Ей нравилось придумывать что-то, что потом становилось фирменным блюдом ее заведения, как, например, апельсиновый пудинг. Харчевня приносила не плохой доход, во всяком случае, Мейдж хватало на жизнь, и она выиграла пари с дядей, что проживет на Тортуге без его денег! Да и время в ожидании Дэвида тянулось быстрее...
   В шкатулке с деньгами, она нашла обручальное кольцо и украшения, которые ей когда-то дарил Дэвид. Мейдж долго не решалась надеть их, особенно колечко, но однажды она осмелилась и надела, чтобы никогда его не снимать.
   Боб Стэйлор ушел с "Быстрого Ганса" в харчевню Мейдж и вскоре женился на дочери рыбака Сьюзен, которую Мисс Манфред с удовольствием взяла на работу в свое заведение.
   Когда Петти родила миленькую девочку, которую назвали Джудит, Мейдж позвали в кресные матери. Пришлось ненадолго оставить Тортугу. Крошка Джудит покорила сердце Мисс Манфред еще больше, чем малыш Уильям. Она была просто копией папочки Френка. Мейдж восхищалась ею, словно Джудит была ее соствееным ребенком. Она представляла себе девочку похожую на капитана Саммерса, и у нее замирало все внутри.
   Так или иначе, жизнь леди Манфред продолжалась, и она не переставала верить, что ее Жемчужный король когда-нибудь вернется.
  
   Перебирая книги Дэвида, Мейдж случайно нашла в одной из них лист бумаги. На нем были написаны какие-то цифры, по всей вероятности, это были расчеты, которые не говорили Мейдж ни о чем. Ее внимание привлек рисунок в правом нижнем углу, набросанный рукой Дэвида. Она узнала в нем себя. С распущенными волосами и задумчивым взором - такой Дэвид видел ее, когда они были на "Острове Зеленого Пеликана". Под рисунком была надпись: "Как жаль, моя русалка, что ты никогда не приплывешь ко мне, и не узнаешь, как сильно я любил тебя. Я мысленно держу тебя за руку, и перестаю чувствовать себя одиноким, потому что, ты всегда в моем сердце". Слезы потекли из ее глаз. Ей показалось, что Дэвид сейчас в плаванье и должен вот-вот вернуться, а она просто ждет его. От этого самообмана стало легче дышать...
   - Я дождусь тебя, Дэвид! - шептала Мейдж, прижимая к груди листок бумаги.
   Мейдж закрыла книгу и поставила ее на место. Ее взгляд упал на конверт, который продолжал лежать на столе и уже покрылся пылью. Она взяла его в руки и распечатала, хотя читать чужие письма было не в ее правилах
  
   "Со мной все в порядке. Не могу писать много. Купил для вас акции Ост-Индийской компании. Они должны сами сообщить вам. Это на свадьбу Кэрол".
  
   Это все, что было написано на голубом листке бумаги. Ни подписи, ни даты. Мейдж поняла, что это письмо было адресовано родным Дэвида. Она запечатала конверт и положила его на место.
   Спустя много недель на пороге ее дома появился матрос с "Оливии" от мистера Гранта. Экономка незамедлительно отдала конверт и получила взамен другой со словами:
   - Если будет ответ, то мы снимаемся с якоря сегодня вечером.
   На конверте, неровным почерком было написано: "Капитану Саммерсу для Д.Б. от Ч.Б.". Закрыв за собой дверь, Мейдж аккуратно распечатала его.
  
   "Дорогой, сын! Мы получили акции, которые ты купил. Мы очень встревожены тем, что от тебя долго нет вестей. Известный тебе герцог О.Д., скончался четыре месяца назад, я думаю, что ты без препятствий можешь вернуться в Англию. Мать очень плоха и говорит только о том, что хочет свидеться с тобой перед смертью. Приезжай, если сможешь, хоть на денек. Востальном, у нас все по-прежнему. Кэрол стала красавицей, ты ее сейчас даже не узнаешь. С нетерпением ждем весточки от тебя".
  
   Мейдж села писать ответ.
  
   "К сожалению, Ваш сын сейчас в отъезде, и у меня нет никакой возможности, сообщить ему о Вашем письме. Я взяла на себя смелость написать Вам. Конечно, без его ведома, лишь для того, чтобы успокоить Вас. Я не знаю, как он отнесется к моей вольности, которую, надеюсь, Вы сохраните в тайне. По милости Господа, дела Вашего сына, идут хорошо. Он окружен добрыми и верными друзьями. Не беспокойтесь ни о чем. Всегда и во всем, Вы можете рассчитывать на мою помощь.
   С уважением леди Маргарет Манфред".
  
   Отложив перо в сторону, она еще раз перечитала письмо и запечатала конверт. Нет! Она не может рассказать им правду. Мейдж оделась и отправилась на пристань, чтобы лично передать письмо в руки шкипера "Оливии".
   - Я слышал, что капитан Саммерс - погиб. - Сказал он. - Значит, для его друга письма передавать через Вас?
   - Да, Сэр! - ответила Мейдж, протягивая оплату.
   Но от денег мистер Грант отказался:
   - Я должник покойного капитана Саммерса и могу послужить хотя бы его друзьям!
   Мейдж была потресена, сколько людей любили и ценили Дэвида. И хоть она и рыдала по ночам, осознавая, что он может и не вернуться, она продолжала надеяться, что когда-нибудь они обязательно встретятся!
  
  

ГЛАВА 24

   В самый обычный день, в бухте неожиданно, появилась "Красотка". Ее вид говорил о том, что она идет издалека, потрепанная штормами и ветрами. Ни Мейсона, ни тем более Дэвида на борту не было. От мальчишек на пристани Мейдж узнала, что с корабля сняли еле живого Жака Тревелье, который подхватил где-то тропическую лихорадку. От матросов "Красотки" никто так и не мог добиться вразумительного объяснения, что произошло с Дэвидом Саммерсом, и куда делся Мейсон. Ни кто не мог ответить, где они были больше года. По Тортуге поползли слухи: одни невероятнее других. И только через две недели измученный болезнью Жак Тревелье наконец-то пролил свет на эту загадочную историю. Он взял с Мейдж честное слово, что все, что он ей расскажет, она сохранит в тайне!
   - Когда мы на всех порах примчались к этому злосчастному острову, то англичане уже добивали корабль Дэвида. Он один сражался против трех фрегатов! Мейсон подоспел во время и задал им жару! Мы хотели пробиться к "Черному льву", и если не спасти корабль, то хотя бы вызволить ребят. И каково, было наше удивление, когда из воды выбирается Дэвид и говорит нам срочно уносить ноги, а то мы испортим ему все дело! Ну, вот мы и удрали предательски, как все и подумали. Прятались по бухтам у Наветренных островов и вернулись. Оказывается, они разыграли этот спектакль для адмирала, а мы чуть не завалили всю операцию!
   - Боже мой! Дэвид - жив!!! Зачем ему понадобилось обманывать всех, разыгрывая собственную смерь? - сказала потрясенная такой новостью, Мейдж.
   - Я этого не знаю. А из того, что знаю, даже под честное слово не все могу рассказать, - продолжал Жак. - Когда появился Ник на "Геркулесе", и мы собрались все вместе, Дэвид рассказал нам свой план. В тот же день "Красотка" и "Геркулес" взяли курс всторону Африки.
   - Ты помчался в Африку, даже не подумав, что будет со мной? - взорвалась Элен, но Жак только развел руками.
   - Звезда моя! Мы помчались гораздо дальше. А что я мог сделать? Когда Мейсон со своими головорезами узнал, куда направляется Жемчужный король, то они даже слушать не желали о возвращении на Тортугу! Их не остановило даже то, что на корабле не хватает провизии для подобного путешествия. К счастью, на "Геркулесе" запасов было достаточно, чтобы мы не умерли с голоду посреди Атлантического океана. Дэвид подошел и сказал мне:
   - Я же не просто так оставлял тебя на Тортуге! Значит судьба твоя такая!
   Жак отпил из кружки и продолжил свой рассказ:
   Вы себе не представляете, что это было за плаванье! Мы плыли на юго-запад, пересекая Атлантический океан, и почти три месяца не видели даже намека на сушу. Что Дэвид, что Мейсон - два сапога пара! Авантюристы - коих свет Божий не видывал! Когда наконец-то показались берега Африки, то часть команды уже жалела, что вообще связались с ними. Но мы выжили, благодаря, их авантюризму и их вере. Достигнув мыса "Доброй Надежды", мы обогнули материк и оказались в водах Индийского океана. И когда мы попали в конечный пункт назначения - индийский город Мармаган, я думал, что от счастья сойду с ума!
   - Какого черта, вас всех понес туда Морской дьявол? - простонала Элен.
   - А вот тут-то и начинается самое интересное! Капитан Саммерс долго говорил загадками о каких-то таинственных сокровищах. Сам удивляюсь, как ребята Мейсона на это повелись. Но когда мы приплыли в Индию, то капитан наконец-то открыл нам тайну, о которой умалчивал. Оказывается, наш малыш Раджу - наследный принц одного индийского королевства. Лет шесть или семь назад, царский министр убил отца Раджу и прибрал царство к рукам. Джаядев был наставником наследного принца и спас мальчонку от верной гибели. Они бежали из королевства, и какое-то время скитались по дорогам Индии, пока мусульмане не захватили их в плен и не продали в рабство в Персию. Персы продали их в Египет. Из Египта, караван рабов пришел в Марокко. Из Марокко какой-то португалец вез их в Мексику, да и не довез. Если я ничего не спутал, то примерно так наш принц попал в Новый свет, где на Тортуге его и выкупил Дэвид Саммерс. Отец рассказывал Раджу о фамильных сокровищах, которые зарыты возле какого-то храма в джунглях. И Раджу как-то поведал эту историю капитану, а тому вздумалось отбить царство его отца в обмен на часть сокровищ. В Мармаганском порту мы болтались около месяца, пока Дэвид с компанией в джунглях искал сокровища царя. А потом все пошло как по маслу, кого подкупили, кому пригрозили. Ну, и повоевали мы малость, а как без этого? Так что теперь наш Раджу сидит на троне в шелковых одеждах, да в парчовой чалме. Правит - значит, а когда-то мне сапоги чистил. Мы с ребятами погостили не долго и домой собрались. Часть денег вложили в товар, который мы привезли из Индии, думаю, что этого нам надолго хватит, дорогая! Вот такая значит история.
   - А Дэвид?
   - Дэвид остался. И Мейсон, и Ник, И Тресли! Многие стали состоятельными людьми и не захотели возвращаться на пиратский остров, потянулись на Родину. Кто-то пошел на службу к принцу Раджу, кто-то остался с капитаном.
   - Дэвид не говорил, когда собирается вернуться? - с замиранием сердца, спросила мисс Мейдж.
   - Ни словом не обмолвился! - Жак тяжело вздохнул. - Если бы он только знал, что Вы дожидаетесь его здесь! Но он думает, что Вы успешно вышли замуж за какого-то лейтенанта, - говорил Жак, опустив глаза. - Не собирался он возвращаться назад! Найдет себе, как Ник, какую-нибудь восточную красавицу и женится. Вот и весь сказ!
   - Если Вы поплывете в Индию, то могу я надеяться, что Вы возьмете меня с собой? - Мейдж пыталась ухватиться за последнюю соломинку.
   - Можете рассчитывать, что возьму, а вот на то, что еще раз поплыву в Индию - нет! - отвечал Жак, обнимая свою Элен. - По милости капитана Саммерса, я наплавался на всю оставшуюся жизнь! Мне до конца своих дней будет, что рассказывать детям!
   Жак видел, как сникла Мейдж от этих слов. Но все же он сказал ей на прощанье, то, что считал нужным. Ведь горькая правда, лучше сладкой лжи:
   - Он не вернется, мисс Мейдж! Он уехал, чтобы забыть Вас, и уже забыл. И Вы - забудьте! Не рвите себе сердце понапрасну!
   - Я буду ждать... - отвечала она.
  
   Дома, уткнувшись в подушку, Маргарет проплакала всю ночь. Она плакала от счастья, потому что Дэвид все-таки жив. Она плакала от горя, потому что он не спешил возвращаться к ней и, возможно, она никогда больше его не увидит. Она плакала от ревности, потому что где-то там за морями-океанами, он, может быть, давно позабыл о ней. Она плакала от бессилия, потому что все так же, всем сердцем, любила его одного.
   "Воистину, если женщина кому-то отдала свое сердце, то чрезвычайно трудно получить его обратно" - пришла на ум однажды прочитанная в какой-то книге, мысль.
   "Господи, ничего мне более не нужно в этой жизни! Только прошу Тебя, позволь нам просто быть вместе!"
   Спустя три месяца Мейдж получила письмо от отца Дэвида. Он писал:
  
   "Глубокоуважаемая, Леди Манфред!
   С огромной радостью мы получили Ваше письмо и даже не знаем, как нам благодарить Вас, за те теплые слова в адрес нашего сына, коими Вы утешили наши родительские сердца. Вот уже много лет мы ничего не знаем о Дэвиде. Сын шлет скупые строчки, и то крайне редко. Умоляем Вас, сообщите нам, где он? С кем водит дружбу? Чем занимается? Здесь, в Англии, о Тортуге идет недобрая молва разбойничьего притона. Ради Бога, напишите нам правду о том, что он делает там! И что там может делать такая славная девушка, как Вы? Если Дэвид возвратился, пожалуйста, передайте ему, что его маме хоть и стало лучше, но врачи не пророчат ей долгой жизни. Скажите ему, что мы ждем его!
   С глубочайшим почтением, Чарльз Бриджестон."
  
   Мейдж с легким сердцем написала ответ. По-крайней мере, теперь ей не нужно было врать.
  
   "Уважаемый, Сэр Бриджестон! К сожалению, Ваш сын все еще не вернулся, и я по-прежнему не имею никакой возможности связаться с ним. На сколько мне известно, он жив, здоров, и дела его идут не плохо. Он сейчас находиться в Индии, в княжестве своего друга, принца Раджу. Я уверена, что он в скором времени пошлет Вам весточку оттуда.
   Тортуга - очень милый остров, хоть и слава о нем и в самом деле нелестная. Здесь, действительно, полно пиратов и всякого сброда, но порой и среди них встречаются достойные люди. Находясь вне Нового света весьма трудно судить о нем. Тортуга - это ничем не завуалированная правда о том, что здесь делают европеццы. Все занимабтся грабежом. Наши с Вами соотечественники, ровно как французы и голландцы, не стыдясь, грабят эти земли. За господство в Новом свете испанцы воюют с местными жителями и со всеми остальными. А пираты грабят их всех. И как понять, кто больше виноват в том, что так много несправедливости в этом маленьком райском уголке, ставшим для кого-то адом на земле.
   Я не знаю, чем конкретно занимается Ваш сын, впрочем, я никогда не интересовалась этим. Для хорошего мнения о нем мне достаточно того, что он спас когда-то мне жизнь. Потому, прошу Вас, не судите его строго. Даже если по воле обстоятельств, он совершил то, чем нельзя гордиться, но ведь все мы - неразумные дети Отца Небесного и вертимся в этом круговороте жизни и смерти, пытаясь понять, в чем состоит замысел Господа, создавшего этот мир.
   Что касается лично меня, то я приехала в Новый свет к своему дяде на Ямайку, а на Тортуге живу чуть больше года. Хотя мой дядя нестеснен в средствах, у меня здесь свое дело, которое приносит мне, по меркам Англии, не плохой доход. Я здесь просто живу, поскольку поверьте на слово, очень скверно чувствовать себя хозяйкой рабовладельческого поместья.
   Надеюсь, мое письмо застанет вас всех, в добром здравии.
   С уважением к Вам.
   Мисс М. Манфред."
  
   Близился канун Рождества.
   У Мейдж, как у всех европейцев, Рождество всегда ассоциировалось со снегом, елкой, катанием на санках. Но в тропическом климате Тортуги встречать Рождество приходится совсем иначе, хотя и эти хлопоты приносят много радости и веселья.
   Приготовления к празднику начались с того, что в доме Мейдж появилось дерево с длинными листьями, которое она украсила разноцветной мишурой и различными игрушками. Затем, она проделала то же самое с деревом, которое росло напротив ее харчевни. Правда, настырные чайки и вороны уже к утру оборвали почти половину блестящей мишуры с ее "елки". Но Мейдж не унывала, она заново нарядила ее, и уличные мальчишки с удовольствием взялись охранять дерево, отгоняя назойливых птиц. Проходящие мимо жители умилялись этой затее, что вдохновляло мальчишек еще больше.
   Весь день с утра до вечера, Мейдж и Сьюзен стояли у плиты и готовили рождественские пряники, в виде различных зверюшек, сердечек и звездочек. У Маргарет была давняя мечта - устроить праздник для всех, как это делал ее покойный батюшка. Для этого события она пригласила музыкантов с испанской части Гаити. Вместе со Сьюзен и Бобом они придумали театральное представление, в котором заняли своих друзей и знакомых. Костюмы для этого представления взялась шить сама мадам Д' Анри со своими девочками. Как ни странно, даже дядя Джеффри проникся этой идеей "Праздника для всех"!
   - А что? В старые добрые времена твой отец, иногда, доверял мне роль Санта Клауса ...- говорил он.
   - С твоей - то рыжей бородой? - хохотала Мейдж.
   - А кто сказал, что у Санта Клауса не может быть рыжей бороды? - возмущался дядюшка.
   - Может, может! - успокаивала его мадам Жаннет.
   Сер Джеффри целовал ей ручки, а она преображалась просто до неузнаваемости.
   Мейдж улыбалась, видя, как загораются их глаза при виде друг друга. Она помолодели, словно сбросили с плеч тридцать или сорок лет. Мейдж от всего сердца тихо радовалась за них. Она давно уже замечала хорошие перемены в дяде. Он перестал быть одержимым деньгами, он перестал троить отношения с людьми, основываясь только на своей выгоде, он стал ценить нечто большее, и частенько приговаривал:
   - Что бы быть по-настоящему счастливым нужно совсем немного!
   Маргарет вообще не допускала мысли, что ее дядя когда-нибудь сможет влюбиться.
   - Влюбился! Как мальчишка! - Вздыхая, говорил сам себе сэр Джеффри. - Что бы я, до дрожи в коленях, боялся признаться в своих чувствах? Это уже серьезно!
  
   На праздник собралась, чуть ли не вся Тортуга! Такого местные жители еще не видывали, и рождественский вечер удался на славу! Ребятня и взрослые водили хороводы вокруг тропической елки. Музыканты играли так, что ноги сами пускались в пляс. И даже спектакль, не смотря на все волнение новоиспеченных артистов, зрители не освистали, а наградили дружными аплодисментами. Санта Клаус из огромных мешков раздавал подарки детям пряники и игрушки. Кстати, игрушки делала свободная артель мистера Ротмана по заказу сэра Джефри. И в завершение этого праздника, под всеобщий, неописуемый восторг, прогремел чудесный фейерверк, который украсил ночное небо над пристанью Тортуги!
   - Загадывайте желания, пока звезды падают! - кричал Санта Клаус.
   - Дэвид, возвращайся! - Мейдж загадала свое самое заветное желание. Она смотрела на счастливые лица людей и думала, что этот год, наверняка, не был прожит зря!
  
  

ГЛАВА 25

   Следующим утром, когда солнечные лучи осветили горизонт, в бухту вошел испанский фрегат под названием: "Донна Роза". Шлюпки высадили матросов на берег, которые тут же растворились кто куда, и двух джентльменов в красивых испанских костюмах. Один из них был с класической испанской внешностью и неподражаемым испанским акцентом. Второй - высокий и загорелый брюнет, с красивыми серыми глазами, и он говорил без акцента, как на французском, так и на испанском языке. В этот ранний час прохожие оборачивались на эту странную парочку.
   - Господин хороший, дай монетку! - сказал мальчишка, протягивая грязную ручонку.
   - Дам, если скажешь, где можно найти приличную харчевню. - Сказал испанец.
   - Вам, господа, горло залить или брюхо набить? - Предвкушая хороший куш, поинтересовался мальчишка.
   - А, что у вас тут есть выбор? - изумился испанец.
   - Если хотите выпить, то лучше вам пойти в "Пивнушку Хью", а если хотите прилично поесть, то лучше "Старушки Мегги" харчевни не найти! - С важным видом проговорил пацан.
   - Что скажешь, мой друг? Нам сначала лучше поесть, а потом напиться или выпить, а потом закусить? - поинтересовался испанец у своего спутника.
   - Тебе решать, Мигель! - отвечал его товарищ. - Мне абсолютно все равно, в каком порядке ты начнешь познавать Тортугу!
   - С медицинской точки зрения пить на голодный желудок не очень-то полезно... - принял решение дон Мигель, - пошли в харчевню, как там ее?
   - "Старушка Мегги", Сэр! - Помог ему мальчонка.
   Он проводил их до харчевни и получил за это приличное награждение, как и рассчитывал.
  
   "Старушка Мегги" представляла собой ухоженное заведение, чистое как снаружи, так и внутри. На дверях красовалась вывеска: "Добро пожаловать. Для любителей вкусно поесть! Любителей напиться до поросячьего визга - ждут у Трех поросят"!
   - Веселенький у вас остров... - заметил дон Мигель, когда его приятель перевел ему значение надписи на испанский язык. Они оба посмеиваясь, зашли в зал. В воздухе витало настроение праздника, какого - было не трудно догадаться по наряженному дереву во дворе. Птицы все-таки стащили с него всю мишуру.
   Первых посетителей встретил опрятно одетый хозяин.
   - У Вас можно поесть в столь ранний час, Синьор? - Спросил брюнет, оглядывая помещение. - Мы с другом прибыли на ваш славный остров только что, и просто умираем с голоду!
   - У нас можно поесть всегда! - с гордостью ответил хозяин, любезно предлагая им сесть за любой столик, - Я - управляющий этого заведения, хозяйка - будет позже.
   - Славный был праздник вчера, - сказал испанец, - даже нам удалось наблюдать ваш фейерверк!
   - Это идея нашей хозяйки! - Заметил управляющий.
   Посетители уселись за угловой столик у окна, снимая шляпы и шпаги.
   - И чем у вас кормят, милейший?
   Управляющий молча подал им меню, слегка потертое и написанное крисивыми буквами на твердом картоне.
   - Выбирай, друг Мигель!
   - Ты что издеваешься, капитан! Я же не знаю ни одной французской буквы! - возмутился испанец.
   - Тогда, как ты собираешься вести дела на Тортуге?
   - Простите за нескромный вопрос, - вмешался в разговор управляющий, - вы, в самом деле, испанцы?
   - А что испанцев в вашем заведении с утра не кормят? - невозмутимо спросил брюнет.
   - Кормят. Только на этом острове испанцы не в почете, - пожал плечами управляющий, - надеюсь, господа, вы понимаете, куда попали?
   - О чем он? - переспросил дон Мигель.
   - О том, что здесь так любят испанцев, что на радостях, могут разукрасить твою физиономию, приятель! - Сдерживая смех, пояснил его спутник. - Ладно, управляющий, давай что-нибудь на твое усмотрение! Все эти названия мне ни о чем не говорят! И выпить подай, что там у вас есть?
   - Красное вино вас устроит, господа? - сдержанно спросил тот.
   - Пожалуй, да!
   Сделав заказ, испанцы откинулись на спинки стульев.
   - А мне здесь нравиться, - мечтательно произнес, дон Мигель, - уютно, чисто и вежливо! Что за остров? Мечта поэта!
   - Ничего, после, мы зайдем в "Пивнушку Хью", а закончим, я думаю у "Трех поросят"! И вот завтра утром ты объективно выскажешь свое мнение об этом острове!
   К их столу направлялась симпатичная молодая женщина, с пышным бюстом, она принесла два стакана и бутылку вина.
   - Как твое имя, красавица? - Дон Мигель не скромно пялился в декольте ее блузки.
   - Меня зовут - Сьюзен, а моего мужа... - она показала глазами на управляющего - Боб. И он - страшно ревнив! Поэтому, советую Вам не таращить свои глаза, куда не следует, что бы ваше первое утро на Тортуге ничем не омрачилось! - сказав это, она спокойно развернулась и ушла.
   - Лихо она осадила тебя? - разливая вино, сказал капитан.
   - Если все женщины здесь такие, то этот остров мне уже не нравиться! - ответил испанец обиженным голосом.
   - Да успокойся ты! - Смеялся над ним его друг. - Если ты вечером будешь еще в состоянии, то Мейсон познакомит тебя с самыми прекрасными женщинами Тортуги!
   - За что выпьем? - Преобразился от этих слов, испанец.
   - Наверное, за твой первый день и мое возвращение! - Сказал Дэвид Саммерс.
   - А все-таки мне здесь нравиться! - Восхищенно произнес дон Мигель. - Боже! Ты только посмотри, капитан! Какая женщина!
   Капитан Саммерс обернулся и замер. В дверях на кухню стояла высокая, рыжеволосая красавица с небесно голубыми глазами, она что-то говорила управляющему, и они смеялись.
   Дэвид резко развернулся, пытаясь совладать со своими чувствами.
   - Тебе же сказали, не пялиться! - Одернул испанца капитан.
   - Ну не может же, по христианскому закону, у этого бородача быть две жены?! - не унимался дон Мигель.
   К ним подошла Сьюзен, поставила на стол тарелки с кушаньем и приборы для еды.
   - Кто эта красавица, что разговаривала с твоим ревнивым мужем? - с интересом спросил дон Мигель.
   - Это - мисс Манфред, хозяйка заведения! - с уважением в голосе, ответила Сьюзен.
   - Вот видишь, Дэвид, она сказала - мисс! Насколько я понимаю, это значит, что она не замужем! - воскликнул испанец. - Ах, как мне нравиться этот остров! Скажи, мой друг, как на Тортуге ухаживают за дамами? - понизив голос, спросил Мигель. - Нет! Я лучше спрошу Мейсона, он в этом больше разбирается, чем ты!
   - Что еще? - с ухмылкой спросила Сьюзен посетителей.
   - Спросите Вашу хозяйку, сможет ли она приготовить для меня блинчики с бананами? - не обращая внимания на излияния дона Мигеля, спросил капитан.
   - Эй! Ты, что собираешься стать моим соперником? - возмутился до глубины души дон Мигель. - Если - да, то - дуэль сразу после завтрака!
   - Если Вы собираетесь приударить за хозяйкой, то только зря потратите время. - Сказала Сьюзен. - А если чрезмерно будете назойливы, то можете потерять свою жизнь! - добавила она.
   - А что у вашей хозяйки есть влиятельный покровитель? - изогнув бровь, спросил капитан.
   - Она и сама стреляет не хуже любого корсара! - усмехнулась Сьюзен. - Я скажу ей про блины, - на ходу сказала жена управляющего.
   Мужчины уставились друг на друга, переваривая полученную информацию.
   Через минуту хозяйка появилась в дверном проеме кухни и внимательно стала рассматривать тех, кто посмел заказать ей какие-то блины, которые она должна испечь лично! Один сидел спиной к ней и даже не соизволил повернуться лицом. Второй заискивающе улыбался ей, показывая ряд белоснежных зубов.
   - Ну, что ж, попробуем быть гостеприимными к господам испанцам! - сдержанно сказала Мейдж управляющему.
   Она уже собиралась пойти на кухню, как в харчевню забежала толпа мальчишек с пристани, на ходу перебивая друг друга:
   - Мисс Мейдж! Мисс Мейдж!
   Они обступили хозяйку, и что-то стали ей говорить, жестикулируя руками. От чего она изменилась в лице. Получив свои честно заработанные деньги и пудинг в придачу, ребятня с таким же шумом удалилась.
   Мисс Манфред шла через зал, снимая на ходу передник и чепчик, и выбежала во двор. Мужчины в окно увидели, как лихо она вскочила на рыжего жеребца и унеслась прочь.
   - Какая женщина! - не переставая восхищаться, проговорил дон Мигель. - Друг мой! Кажется, я влюбился!
   Он даже не замечал, что капитан не притронулся к еде и был мрачнее тучи.
  
   Мейдж сломя голову неслась на пристань. Доскакав туда в считанные минуты, она стала искать матросов с корабля "Донна Роза".
   - Да, капитан здесь, - сказал ей широкоплечий матрос, - он сошел на берег около часа назад. Мейсон и Тресли только что уехали по делам, тоже не знаю куда. А Ника Руменса на корабле не было вообще.
   - А где Оизе? - Мейдж не останавливаясь, закидывала его вопросами.
   - Да Вы, что леди? Оизе уже давно нет в живых.
   - Как нет в живых? - дрогнувшим голосом спросила Мейдж.
   - Он погиб. - Ответил матрос.
   - А его сестра? Где его сестра?
   - Она уехала вместе с Тресли и Мейсоном. - Терпеливо отвечал он на вопросы леди.
   - А Манаульсенаро? - не унималась Мейдж.
   Она была потрясена, что на корабле нет ни одного знакомого ей лица. Индеец тоже куда-то уехал. Она поняла, что матрос больше не сможет ни чем ей помочь, и поспешила к своему коню. Она вскочила в седло и галопом направила Ральфа домой.
   Забежав в гостиную, она поняла по лицу дяди Джефри, что Дэвида здесь не было.
   - Что случилась, Мейдж? - Спросил изумленный сэр Джефри, видя в каком состоянии, находится его племянница.
   - Ты - самый замечательный Санта Клаус на свете! - она кинулась к нему на шею. - Дэвид - вернулся! - Мейдж поцеловала дядю в щеку и умчалась из дому.
   Теперь ее путь лежал к дому Тревелье. С надеждой в сердце она постучалась в дверь. Но, Жак Тревелье, с улыбкой сообщил ей, что капитан не заходил, и она разминулась с боцманом Тресли, который только что ушел от него.
   Мейдж не теряя времени, отправилась в салон мадам Д'Анри, но его не было и там. Она заехала еще в пару мест, куда мог бы зайти Дэвид, Но никто так и не видел Жемчужного короля, хотя, новость о том, что он вернулся, облетела уже весь остров.
  
   Возле харчевни "Старкшка Мегги" дон Мигель поймал за ухо мальчишку:
   - Скажи-ка сударь, что за новость ты принес хозяйке этого заведения?
   - Сначала, монетку дай! - дон Мигель не успел опомниться, как мальчишка ловко вырвался из рук.
   - Ладно, - сказал он и потянулся за кошельком.
   - Она искала одного человека с корабля "Донна Роза", который приплыл сегодня утром.
   - Она искала случайно не меня? - проговорил незнакомый голос.
   Испанец и мальчишка обернулись, к ним направлялся Мейсон с ухмылкой на лице.
   - А может быть, она искала меня? - подмигнул Мейсону дон Мигель.
   - С твоей-то рожей? - обсмеял его мальчишка.
   Видя, что испанец замешкался, мальчишка подбежал, выхватил кошелек из его рук, и был таков.
   - Вот так вот разевать свой рот на Тортуге! - хлопнул растерявшегося испанца по плечу Мейсон.- Надеюсь, что твои потери невелики.
   Но дон Мигель уже не слушал его, он уставился куда-то за Мейсона и прошептал:
   - Это - она!
   - Кто? - Оборачиваясь, спросил Мейсон и замер от удивления.
   К ним шла рыжеволосая хозяйка харчевни "Старушка Мегги".
  
   Мейдж не замечала никого вокруг и думала о чём-то своём. Ее рыжий конь семенил за ней следом, то и дело утыкаясь своей мордой ей в плечо.
   - Рад видеть Вас, мисс Мейдж! - услышала она голос Мейсона. Он снял шляпу и поклонился, тоже самое сделал и дон Мигель.
   Мейдж остановилась и посмотрела на бывшего первого помощника капитана. За прошедшие два года он совсем не изменился, только немного загорел и прибавил в плечах. Обида на него тенью промчалась по ее лицу, но она улыбнулась и вежливо произнесла:
   - Я тоже рада Вас видеть, господин Мейсон.
   - Я не ожидал увидеть Вас на Тортуге! Думаю, что Дэвид обрадуется, если узнает, что Вы здесь!
   - Вы и в самом деле приплыли вместе? - с иронией спросила Мейдж. - Я попыталась его найти, но он словно испарился!
   Мейсон повернулся к дону Мигелю:
   - Мигель, ты не знаешь, куда делся капитан, вы же вместе уходили?
   - Мы поели в этой таверне, расплатились и разошлись. Он - направо, я - налево.
   Мейдж посмотрела на испанца, и ей показалось, что она его уже где-то видела.
   - Я думаю, что Ваш капитан, так рад от встречи со мной, что просто спрятался! - язвительно сказала Мейдж и продолжила свой путь.
   - Он, просто не знает, что Вы здесь. Я сам только, что узнал об этом.
   Но Мейдж шла не оборачиваясь.
   - Он любит Вас, Маргарет! - воскликнул Мейсон.
   Мейдж остановилась и смерила его уничтожающим взглядом.
   - И это говорите мне Вы?!
   - Почему Вы думаете, что я не мог измениться за эти годы, Мейдж? Я был не прав! Все это время я хотел найти Вас и извиниться за свое поведение, - с чувством говорил Мейсон. Он молча ждал, что ответит Мейдж. Для него было важно, сможет ли она поверить ему. И куда действительно подевался Дэвид?!
   Первый помощник был полон решимости, найти капитана и привести его сюда, даже если его придется связать по рукам и ногам.
   - Вы это серьезно или издеваетесь?- испытывала его Мейдж.
   Мейсон растерялся.
   - Месон, я прощаю Вас! Я простила Вас уже давно!
   - Вообще-то я не сильно обижалась на Вас... - пожав плечами, добавила Мейдж.
   - Я так ошибался в Вас, Мейдж! - говорил первый помощник, растерянным голосом. Он представлял себе, что извиняться придется долго и настойчиво.
   - Да что Вы, в самом деле? Пока не появился Жак, мы считали вас всех - погибшими, и оплакивали вас. Мы наняли корабль Белой бороды, что бы он нашел вас, но вы пропали! Вы себе даже не представляете, как я рада видеть Вас, Мейсон, живым и здоровым! - улыбалась она. - Кстати, господа, вы обедали?
   Мужчины переглянулись.
   - Обед за счет заведения!
   Получив приглашение, джентльмены вошли в харчевню.
   Мейдж отвела коня в загон и вошла в зал, направляясь к столику, где сидел Мейсон и испанец, который тщетно пытался разобраться в происходящем. Половину слов из того, о чем говорили, он понимал, а в остальном ему приходилось догадываться, но он терпеливо ждал, чем все закончиться, чтобы обо всем подробно расспросить Мейсона.
   - Мейсон, ради Бога, расскажите мне, наконец, где Вы пропадали все это время? - девушка села напротив первого помощника, не сводя с него своих голубых глаз. - Жак убедил меня, что Дэвид не собирался возвращаться на Тортугу никогда!
   - Это чистая правда, мисс Мейдж! - ответил Мейсон. - Но через пару-тройку месяцев после того, как Жак Тревелье сбежал от нас, капитану стало скучно. Распрощавшись с принцем Раджу, мы решили навестить нашего старого друга Али Абу. И мы направились в Каир. Оказалось, что у Али большие неприятности. Милые соотечественники дона Мигеля захватили в плен сына Али - Мустафу. Старик дал им выкуп, но испанцы взяли деньга, а парня не вернули. Им захотелось сжечь малтчишку на костре, в назидание всем арабам-мусульманам. Ну, нам пришлось вмешаться. Дон Мигель, кстати, тоже седел в тюрьме в одной камере с Мустафой и ожидал смертной казни, пришлось освободить и его. Парня мы вернули отцу, а дон Мигель увязался за нами.
   Дон Мигель расплывался в улыбке каждый раз, когда Мейсон произносил его имя, но Мейдж было не до него, она была поглощена рассказом.
   - Потом, мы подумали, а не заехать ли нам на Родину! Ностальгия, понимаешь ли. Еле ноги унесли, но своих, повидать успели. От Плимута до Тортуги гораздо ближе, чем до Мумбая. Вот так нас сюда течение и вынесло - закончил Мейсон.
   - А как погиб Оизе? И куда делся Ник?
   - О! Ник Руменс - это целая история!!! Если только вы никуда не спешите! - оживленно начал Мейсон, но тут же осекся. - Короче, он встретил женщину своей мечты и остался с ней на Сицилии. А Оизе - погиб. - Мейсон тяжело вздохнул. - Он спас нас с Дэвидом ценой своей жизни. Пусть кто-нибудь вам расскажет об этом. Я - не могу! - Сказал Мейсон, и у него в глазах заблестели слезы. Эта трагедия, видимо до сих пор, стояла у него перед глазами.
   За столом повисла тишина.
   - Ну, ладно! - спохватилась вдруг Мейдж, украдкой смахивая слезу с ресниц. - Мне пора. Спасибо за беседу.
   Она поспешила на кухню, оставив Мейсона наедине с воспоминаниями.
   В прочем, дон Мигель быстро вывел его из забытья.
   - Как ты мог так поступить со мной? - негодовал испанец. - Мало того, что ты нас не представил друг другу, так ты и еще упомянул про тюрьму. Хоть я понимаю английский еще меньше, чем французский, но не до такой же степени? - Ты - настоящий друг! Ничего не скажешь!
   - Да ты, что, дурья твоя башка? До сих пор еще не понял, кто она? - воскликнул Мейсон.
   - Представь себе! - съязвил испанец.
   - Это - девушка капитана! Так что выброси свои мечты и держись от нее, как можно дальше! Иначе Дэвид взденет тебя на шпагу, как тетерева на вертел быстрее, чем ты успеешь сообразить. Ты, кстати, видел, как лихо он умеет это делать!
   - О-ля-ля! - На французский манер присвистнул дон Мигель. - Ты думаешь, что она все еще любит его?
   - Иначе, что бы она тут делала?
   - Ну да. Такая девушка уже давно бы выскочила замуж! - вздохнул испанец. - Но, он-то, похоже, ее разлюбил!
   - О-ля-ля! - передразнил его Мейслон. - Чего бы тогда он от нее прятался? Знаешь что, друг мой, не лезь ты к ним! Это два абсолютно одинаковых человека, как в безрассудстве, так и в любви. Уж я то их знаю хорошо, поверь мне! Мы с Дэвидом уже ссорились из-за нее, чего тебе не следует делать!
   - Ты тоже был в нее влюблен? - изумился дон Мигель.
   - Я - влюблен? Думай, что говоришь! - разгневался Мейсон. - Давай доедай свой обед пошли отсюда, от греха подальше!
  
  

ГЛАВА 26

   В это время капитан Саммерс сидел в костеле и слушал игру священника на органе, размышляя о своей жизни. Священник играл вдохновенно от души, и для души, полностью погрузившись в звуки музыки. Он не видел, как входили и выходили люди, как одиноко сидел человек, так же, не замечая никого вокруг. Музыка взлетала к сводам храма, унося на своих крыльях мысли этого человека.
   .....Он уплывал на "Черном льве" в свое последнее плавание, с твердым намерением никогда сюда не возвращаться. Он хотел исчезнуть из жизни Мейдж, исчезнуть навсегда, но ее образ преследовал его повсюду. Она так и не смогла исчезнуть из его сердца. Он не смог убежать от любви к ней, какая-то необъяснимая сила все время тянула его на Карибы, как бы сильно он не сопротивлялся. Кто-то сверху, словно карты, бросил обстоятельства, и так выпало, что он снова здесь.
   Дэвид ожидал всего, что угодно; что она забыла его, вышла замуж и счастливо живет где-то в Англии. Он был готов до конца своих дней жить вместе со своей любовью к ней, но совершенно не рассчитывал встретить Мейдж на Тортуге!
   Она изменилась и стала еще прекрасней, чем помнил ее Дэвид. Она предстала перед ним, как взрослая и самостоятельная женщина. Теперь, он уже не сможет с легкостью отмахнуться от такой Мейдж, как он сделал это тогда. Той наивной Мейдж уже не было, сейчас ей не навяжешь свое мнение и не сможешь ни к чему принудить. Сейчас ей уже не скажешь: "Прости, дорогая, но обстоятельства изменились" Нет! Сейчас очевидно, что на этом острове им слишком мало места на двоих, что бы оставить все как есть, и ничего не менять в своей жизни. Они не смогут даже пройти мимо друг друга, если случайно встретятся на улице. Но решиться связать свои судьбы - это, значит, нарушить слово чести. Остается только одно - бежать. Снова бежать от нее, но разве теперь хватит у него сил сделать это?
   - А Вы, сын мой, я вижу, ценитель музыки! - Прервал его размышления Святой отец. Музыка давно смолкла, но Дэвид этого не заметил.
   - Да, святой отец! Мне этой музыки не хватало... - вздохнул Саммерс.
   - Вы бывали здесь раньше?
   - Когда-то я хотел венчаться в этом храме. Как давно это было!
   - Наверное, очень давно. Ваше лицо мне не знакомо, хотя за полтора года я узнал почти всех жителе этого острова.
   - А куда делся прежний священник?
   - Умер, сын мой.
   Дэвид перекрестился, вспоминая, что когда-то тоже был приверженцем христианства.
   - Успокой, господи его душу! Хороший он был человек. Правда, деньги любил очень. С ним всегда можно было договориться! - не без иронии заметил Дэвид.
   - Меня зовут Отец Франсиск. А Вы видимо из корсаров будете?
   - Ну да, - отвечал Саммерс, - а корсаров еще пускают в храм, как при прежнем священнике?
   - В храм пускают всех, сын мой! - спокойно отвечал святой отец Франсиск, не обращая внимания на цинизм молодого человека. - Как давно Вы были на исповеди?
   - Мне не нужна исповедь! Да и Вам мои откровения ни к чему.
   - Но, однако, Вас что-то тяготит, раз Вы пришли именно сюда?
   - Вы правы. - Согласился Дэвид. - Я не знаю, что мне делать, и кто может мне помочь, я тоже не знаю.
   - Господь поможет Вам, если вы откроете Ему свое сердце. - Улыбаясь, произнес Святой отец.
   Дэвид посмотрел внимательно на священника. Это был пожилой человек с седыми волосами и добрыми глазами. Он смотрел на Дэвида так, как будто он знал все ответы на его вопросы. От старика исходила такая теплота и забота, что Саммерсу захотелось ему все рассказать, снять с сердца камень, который душил его уже многие годы.
   - Хорошо, Святой отец, я попробую. Честно признаться, я никогда не говорил никому.... - сказал Дэвид, ощущая при этом какое-то странное чувство. - Я любил и сейчас люблю одну девушку, и собирался на ней жениться. Но ее дядя объяснил мне, что я - висельник и я отказался от любви. Я дал клятву больше не встречаться с этой девушкой, но время не залечило мои сердечные раны.
   - А что стало с этой девушкой?
   - Она... - капитан на мгновение задумался. - Как я только, что узнал, оставила своего дядю и приехала сюда, ждать меня, - голос капитана дрогнул. - Я видел ее сегодня утром, и едва не нарушил свою клятву!
   - Клятва, которая приносит несчастья другим, может быть нарушена, ибо все, что от Бога идет только на благо и наоборот! Вы - счастливые люди! Ваши чувства друг другу проверены временем! Я искренне советую Вам, сын мой, придти к этой девушке и объясниться с ней, и если она тверда в своем решении, и Вы не ошиблись, то, как честный человек, Вы должны жениться на ней!
   - И Вы обвенчаете пирата и леди?! - удивился Дэвид.
   - Заблудшие дети дороги Отцу Небесному не меньше!
   - А Вы смелы, Святой отец! - отдал должное искренности священника капитан.
   - Сын мой, если бы Вы знали, какие две странные пары обратились ко мне сегодня с просьбой о венчании, то поняли, что в Вашей просьбе, нет ничего необычного! - удовлетворенно заметил священник.
   - Я думаю, что знаю, о ком Вы говорите! Это мои друзья! И что Вы им ответили?
   - Конечно же, я обвенчаю их! Ибо Господь бесконечно милостив и все, что во благо - все от Бога!
   Полностью отчаявшись найти Дэвида Саммерса, Леди Манфред едва не плача, возвращалась в свою харчевню под вечер. Сьюзен с вытянутым лицом сразу же бросилась ей на встречу.
   - Хозяйка! У нас тут такой странный посетитель! Он уселся за стол и стал кричать, что еще утром заказывал блины с бананами.
   - Боже мой! У нас, что не кому испечь эти блины?- всплеснула руками Мейдж. Она припаминала, что и, в самом деле, кто-то с утра заказывал ей блины с бананами. Да только она позабыла обо всем на свете, едва услышала, что капитан Саммерс вернулся.
   - Но только он требует, чтобы их испекли именно Вы! Он говорит, что кроме Вас, их никто не умеет так готовить!
   - Этого еще не хватало! Ну, и денек сегодня! Час от часу не легче! - Мейдж мельком бросила взгляд на любителя блинов с бананами. Он действительно был странным типом. Неряшливо одетый одноглазый старик с седой бородой и сальными, седыми волосами, которые словно пакля свисали из-под красного в белый горошек платка. Через все лицо была повязана черная замусоленная повязка, которая закрывала его правый глаз.
   - А не много ли чести?!! - Фыркнула Мейдж. - Ну что ж, репутация моего заведения для меня дороже всего. Хорошо, Сьюзен, скажи ему, что будут сейчас его блины с бананами!
   Она развернулась и пошла на кухню, выполнить заказ. В считанные минуты она приготовила ароматное блюдо, которое незамедлительно отнесли в зал. Через минуту послышались ругань и вопли посетителя.
   - И откуда этот старик только взялся на мою голову?! - потеряла терпение Мейдж.
   Обычно ей нравилось готовить, но сегодня ей было совсем не до блинов с бананами! Она швырнула скалку на стол, опрокинув миску с мукой, и решительно направилась в зал.
   Старик стоял в центре и тряс тарелкой.
   - Блины - дрянь! Ваше заведение- дрянь! И хозяйка ваша совсем не умеет готовить!
   Завсегдатаи посетители ахали и возмущались таким заявленьям. Харчевня "Старушка Мегги", бесспорно, считалась лучшей в городе!
   Видя, какой переполох устроил этот старикашка, Мейдж подошла вплотную к нему и с издевкой в голосе спросила:
   -Позвольте, Сэр, узнать причину Вашего недовольства?
   - Эти блины дрянь! Попробуйте сами! - он оторвал кусок и протянул его Мейдж.
   - А Вы не боитесь, что пальчики откушу?
   Старик был явно не в себе и одним своим видом выводил Мейдж из себя.
   - Отавитесь, Синьорита. Я не мыл их с тех пор, как выехал из Палестины в прошлом году!
   Вокруг них собралась толпа посетителей, которые с изумлением на лицах наблюдали за происходящим.
   - Да он сумасшедший! - вскричал Боб Стейлор, пробираясь сквозь толпу. - Дайте-ка я выставлю вон, этого нахала!
   - Стоять! - вдруг рявкнул на него сурового вида двухметровый верзила.- А то я тебя самого сейчас выставлю!
   Где-то на улице хихикали его друзья.
   - По-моему, пора посылать за полицией... - шепнул управляющий жене.
   Мейдж пристально смотрела на старика, который нагло не спускал с нее единственного глаза. Этот взгляд, эта изогнутая бровь, сжатые в легкой усмешке губы... Догадка озарила хмурое лицо девушки... Вдруг, к всеобщему удивлению толпы, мисс Мейдж нагнулась к протянутой руке и съела кусок блина. По залу прокатился рокот удивления.
   - Нормальный блин, Сэр! Мне не понятны Ваши претензии! - спокойно ответила она.
   - Не может быть!- скрипучим голосом воскликнул старик.
   - Попробуйте сами! - она оторвала кусок и засунула его старику в рот.
   - Надо же, и впрямь вкусно! - облизывая губы, удивился он. - Видимо, для настоящего вкуса не хватало, только твоих сладких пальчиков, - старик схватил руку мисс Мейдж и облизнул ее масленые пальцы.
   - А колечко-то твое - дрянь! Выкинь-ка его, я подарю тебе новое!
   - Да запросто! - она сняла кольцо и небрежно бросила на стол, протянула руку под нос старика и важно сказала: - Дари!
   В толпе кто-то охнул.
   - Но тогда мне придется на тебе жениться! - Рассуждал старик. - А ты и блины-то толком печь не умеешь!
   В дверях харчевни собрался народ, каждый желал увидеть, что происходит внутри.
   - Придется! - холодно согласилась Мейдж. - Таковы привратности судьбы: хочешь подарть колечко - придется жениться!
   - Но ты такая молодая и красивая, и пойдешь за меня, за старика? - округлил свой глаз незнакомец.
   - А почему бы и нет? - с вызовом отвечала Мейдж. - И чего я, в самом деле, как дура, жду этого капитана Саммерса? Молодость уходит, а тут такие парни кругом!
   - По-моему у нее с головой плохо! - чуть не плача сказала Сьюзен. - Ее надо отсюда увести!
   - Я сказал всем стоять! - рявкнул Тресли, с трудом сдерживая смех. Уж он то узнал свой старый сюртюк.
   - Нет! Не буду жениться! - передумал старик. - Боюсь, если вернется твой Жемчужный король, то мне не сносить головы!
   - Да что ты, сокол ты мой сизокрылый! - схватила его за руку мисс Мейдж. - Ты, что не знаешь, что он весь день от меня прячется? Пусть только появится, ему самому придется плохо!
   - Нет! Не буду жениться! - замотал головой старик и направился к выходу. - Пусть на тебе Дэвид Саммерс женится, красотка!
   - Ах, не будешь? - Мейдж швырнула ему в спину тарелку с блинами, осколки которой разлетелись во все стороны. - Ну, уж нет! На этот раз ты от меня не уйдешь! А ну-ка стой! - она вцепилась старику в локоть, а тот закричал во весь голос:
   - Отстань от меня, женщина!
   - Нет, вы посмотрите на него! Он жениться не хочет! Да, кто тебя спрашивать будет?!
   Старик вырвался и бросился бежать, толпа в ужасе отпрянула в сторону, уступая им дорогу. Мейдж не отставала от него.
   Выбежав на середину улицы, старик заорал истошным голосом:
   - Помогите! Она хочет за меня замуж!
   - Помогите! - во весь голос кричала Мейдж. - Он не хочет на мне жениться, а я ради него бросила Жемчужного короля!
   - Кто-нибудь уберите эту сумасшедшую от меня! - не унимался старик.
   Маргарет с огромным удовольствием колотила его по спине приговаривая:
   - Значит, не хочешь жениться?
   Толпа выступила во двор, наблюдая за этой сценой. Кто-то мотал головой, кто-то хихикал, а кто-то догадался, что это сам Жемчужный король.
   - Ну, ладно сдаюсь! - успокоился старик, хватая руки Мейдж. - А то ты на мне места живого не оставишь! Хорошо! Хорошо! Прекрати драться! Женюсь! Даю честное слово!
   Старик достал из кармана потрепанного камзола бархатную коробочку, открыл ее и надел на палец Мейдж кольцо с брильянтом. Мейдж повернулась к толпе, показывая кольцо:
   - Ага! - торжествующе, воскликнула леди Маргарет. - Видали?! Невздумай снова сбежать! - властно сказала Мейддж старику.
   Она нежно обняла его и тихо спросила:
   - Где тебя носило весь день, шут гороховый?
   - Я не знал, как показаться тебе на глаза. - ответил Дэвид своим обычным голосом.- Вот и решил тебя позабавить.
   -И для этого ты устроил весь этот цирк? - говорила Мейдж, снимая прикладную бороду. Дэвид снимал парик и повязку с глаза.
   - Шут гороховый! - вновь повторила Мейдж, целуя его.
   - А из тебя тоже ничего артистка получилась! - обнимал ее Дэвид.
   - О! Ты меня вчера не видел! - прижимаясь к его груди, ответила Мейдж.
   -Представление окончено! Можно расходиться по домам! - громко объявил Тресли, присоеденяясь к своим друзьям.
  
  

ЭПИЛОГ

  
   - Дэвид Бриджестон, берешь ли ты эту женщину в жены и обещаешь любить ее, и быть верным да самой смерти?
   - Да!
   - Маргарет Манфред, берешь ли ты этого мужчину в мужья и клянешься любить его и хранить верность до самой смерти?
   - Да!
   - Властью данной мне Богом и церковью, объявляю вас мужем и женой! Закрепите этот союз любящим поцелуем.
   - Ну, наконец-то... - шепнул Дэвид, обнимая и целуя свою жену.
   Гости встали со своих мест и бурными аплодисментами и восклицаниями выразили свою радость. Затем стали сердечно поздравлять молодоженов.
   - Ну вот, видишь? Все-таки я не зря тебе шила подвенечное платье!- говорила мадам Д'Анри обнимая невесту. Она и боцман Тресли были свидетелями, как и планировалось раньше.
   - Жаль, что твой отец не дожил до этих дней! - Мистер Манфред с чувством обнимал молодожен. - Счастья вам, дети мои!
   - Ну, теперь держись! - Жак по-братски обнял Дэвида. - Самое веселое только начинается!
   - Это правда! - поддержала мужа Элен. - На этот раз, он говорит правду!
   - Как я рада, за Вас, госпожа! - говорила Заони. - У вас будут очень красивые детки!
   - Как конфетки! - добавил боцман Тресли, и все рассмеялись.
   - Предатель! - Мейсон и Дэвид крепко обнялись. - Удачи тебе, в твоем новом плаванье!
   - Ты будешь следующим!- шепнул ему капитан, и тут же услышал знакомое:
   - Никогда!
   - Не зарекайся, друг мой! - сказал дон Мигель. Он чопорно раскланялся с Дэвидом, поцеловал ручку миссис Бриджестон и попросил слова:
   - Я - новый человек на Тортуге! И думаю, что не ошибусь, если скажу, что сегодня знаменательный день для многих, особенно для таких как я, которые не верят в настоящую любовь. Когда я вижу вас, то начинаю верить, что, однажды, она придет и в мое одинокое сердце, и скрасит мою серую жизнь! Спасибо за то, что вы есть! Ура!
   Перед тем как сесть в экипаж, Мейдж не глядя, бросила свой свадебный букет в толпу позади себя. Букет попал точно в мадам Жаннет, которая стояла рядом с мистером Манфредом.
   - Очень оригинально! - сказала она, смущенно нюхая букетик.
   - Это судьба, моя дорогая Жаннет! - мистер Джефри надел золотое кольцо на ее пальчик и взял француженку под руку.
   - В нашем-то возрасте... - качала головой мадам Д'Анри.
   - О чем Вы, дорогая? Мы оба - еще так молоды!
   - Ну да! И впереди у нас - только хорошее!
  
   На лужайке, возле дома Бриджестонов, Мейсон пытался обыграть приглашенных музыкантов и выделывал на испанской гитаре такое, что видавший виды гитарист-испанец округлил глаза.
   Мейдж в подвенечном платье и Дэвид в парадном костюме самозабвенно отплясывали до утра не понятный никому танец, позабыв обо всем на свете.
   Харчевня "Старушка Мегги" угощала всех бесплатно, и оживленное веселье царило на всем побережье, хотя фейерверка и пышности не было, как и обещал Дэвид.
   - Сумасшедший остров! - разговаривал сам с собой дон Мигель. - Но до чего же мило!!!
  
   Мадам Д'Анри вышла замуж за сэра Джефри и они счастливые, уехали жить на Ямайку.
   Боцман Тресли женился на Заони, и они жили долго и счастливо!
   Индеец Манаульсенаро, привез из Мармагана индуску и, приняв католическое крещение, они тоже сыграли красивую свадьбу.
   Ник Руменс вскоре прислал письмо, в котором сообщил, что его возлюбленную итальянку наконец-то развели с ее мужем-разбойником, и они обвенчались в Римме.
   И даже Мейсон, который никогда не верил в любовь, тоже однажды влюбился и наконец-то расстался со своей холостяцкой и распутной жизнью. Но это уже совсем другая история...
  
   А на кануне венчания, дядя Джефри сделал Дэвиду свадебный подарок. Он торжественно вручил ему указ о помиловании, со словами:
   - Я б никогда не позволил, чтобы моя племянница вышла замуж за висельника!
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   126
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"