Аннотация: Продолжение рыцари королевы Кристины.
Макс и Леха преодолевая препятствия продолжают поиски.
Проведя ночь в рощице у косы, наутро мы встали пораньше, чтобы успеть до тумана собраться, и
выступить в путь. Позавтракав, мы направились в сторону ближайшей деревни. По дороге выяснилось, что туман в этих местах хотя и сильный, но значительно слабей, чем рядом с морем.
- Ну, как, ты выяснил насчет карабина? - спросил Леха, лениво покачиваясь в седле.
- В кусты его положила Яна, - недовольно хмыкнул я.
- Вот видишь! Ты бы хоть извинился, старик, - насупился Леха.
- А ты извинишься передо мной за то, что взял его молчком в палатку и не сказал об этом мне?
- Ну ладно, выходит квиты, - попробовал сделать хорошую мину Леха.
- С чего бы это? - усмехнулся я. - Пакость сделал ты, а виноваты мы оба?
- Ну, извини! Наверное, ты прав, старина.
- Ладно. Но повторяю, никогда больше так не делай.
- Хорошо, хорошо, - заверил меня Леха. - А зачем она его брала.
- Она и сама этого толком не смогла объяснить. Просто положила.
- Ясненько, - процедил Леха.
- Что ясненько? - не понял я.
- Ну, что просто положила, - развел руками Леха.
- Хорошо, что они не понимают нас, - кивнул я на дремавшую у меня на груди Яну.
- Это верно, - усмехнулся Леха, косясь на макушку Элли, с интересом разглядывавшую меня и
прильнувшую ко мне Яну. - Старик, а как ты все-таки свел эти синяки? Я и сейчас этого никак не пойму и что это было вокруг тебя.
- А что такое ты видел? - насторожился я
- Да вроде как свечение или туман. Ты весь расплылся, как в сфере, и был виден словно сквозь
матовое стекло.
- Не знаю, - недоуменно пожал я плечами. - Я все время пытался представить мазь и утюжок
Варлина, а потом словно куда-то провалился и где-то плавал. Но никак не мог понять, как и куда я попал.
- Ты бы поосторожней, Макс, - насторожился Леха. - А то сам уплывешь, а мы останемся. Уплывать
так всем вместе. А она без синяков классно выглядит, - с интересом посмотрел он в затылок Яне, сидевшей спиной к нему. - И задала же она тебе сегодня ночью работы, - поиронизировал Леха.
- Прекрати! - нахмурился я и строго посмотрел на Леху. - Ты опять принимаешься за свое.
- Ладно, ладно, старик. Я просто тебе по-хорошему позавидовал. Моя тоже ничего, но не такая
шустрая, как твоя.
- Леха, хватит! - сердито повысил я голос, заставив Яну открыть заспанные глазки и удивленно
посмотреть на меня. - Думай о деле, а не о бабах.
- Одно другому не мешает, старик, - прищурился Леха, оглядывая равнину. - Дай-ка мне бинокль
хочу на кое-что взглянуть, - протянул он ко мне руку. - Что это там вдали виднеется!? А... это, по-моему, купцы катят, - довольно ухмыльнулся он. - У них-то мы и спросим дорогу.
По дороге к нам навстречу катило пять повозок, крытых холстом и кожей, похожих на фургоны
американских переселенцев из ковбойских фильмов. Сблизившись с нами, повозки притормозили, и из первой повозки на дорогу спрыгнул высокий бородатый мужчина, а с других за ним спрыгнуло еще несколько вооруженных человек. Но они не проявляли агрессивности, а, раскланявшись, с любопытством таращили на нас глаза. Заметив, что наши подружки сидят на рыцарских плащах, они удивленно переглянулись.
- Извините, сэр! - еще раз поклонился мне высокий бородач. - Вы не скажете, хантеров впереди нет?
- Ни вчера, ни сегодня мы их не встречали, - ответил я, в свою очередь внимательно рассматривая
купцов. - Кто вы и куда путь держите?
- Мы купцы. Из Фалантума. Держим путь в Кальвион. Хотим отплыть домой, на родину. Мы
слышали, что с хантерами на Ульте что-то случилось. Бог покарал их за жестокость.
- Да! Бог сурово покарал их, - с серьезным выражением лица подтвердил Леха, иронично поглядывая
на меня. - А кто вам об этом рассказал?
- Пленники хантеров, которые смогли спастись. Они рассказывали про ужасный гром и молнии. Вы
тоже их видели, сэр? - обратился бородач к Лехе.
- Нет, - мотнул головой Леха. - Мы тоже слышали об этом от пленников.
Яна и Элли с интересом покосились на Леху, но промолчали. Купцы, по-прежнему, с интересом глазели
на наших подруг. Внезапно у меня вдруг словно пелена с глаз спала: по одежде на Яне и Элли, купцы поняли, что наши подруги - бывшие пленницы хантеров. До сих пор мне не бросалось в глаза, что их платья сшиты из фабричной материи и явно на швейной машинке. Купцам же это сразу бросилось в глаза. До Лехи, как и до меня, это, видимо, дошло только сейчас. Он растерянно посмотрел на меня, а потом на девчонок, но ничего не сказал. К счастью, ни Яна, ни Элли не обратили никакого внимания на наши переглядки.
- Вы не подскажите нам дорогу на Линдан? - спросил я купцов, не желая больше тратить время на
разговоры.
- Дорогу на Линдан!? - удивленно переглянулись между собой купцы. - Вы едете не в ту сторону.
Вам надо туда, - бородач махнул рукой на запад, - или в обратную сторону. В Дуаран.
- Но там ведь Кантел!? - кивнул я на запад. - А нам надо в Линдан. А не в Кантел или Дуаран.
- Из Кантела и Дуарана, есть прямые тракты на Линдан, - сообщил бородач.
- Что вы знаете о лорде Маргоне? Где он? - вмешался Леха.
- Лорд Маргон!? Я не знаю. Но люди говорят, что он сейчас в Альбине у короля, - ответил бородач,
удивленно глядя на нас.
- А войско успешно отступило от Кантела? - продолжил свои распросы Леха.
- Да! Говорят, сам господь прислал им на помощь самого короля Максимилиана.
- Да, это правда, - важно кивнул Леха, поглядывая на меня.
- Вы сражались под Кантелом? - вскинулись на нас купцы.
- Да, - с небрежной улыбкой кивнул Леха, под удивленными взглядами купцов и пораженными
взглядами наших подруг. - У нас даже куча трофеев, - кивнул он на рукояти хантеровских мечей, торчавших из мешка, на которые косо поглядывали купцы.
- А вы откуда? - вскричал доверчивый бородач.
- Мы из Кальдонэла, - не растерялся Леха.
- Так вы рыцари королевы Кристины? - вскричали купцы.
- Да, мы рыцари королевы Кристины, - с легкой растерянностью в душе хором подтвердили мы с
Лехой.
- Тогда вам нельзя в Кантел, - сказал кто-то из купцов. - Тан Кантелана Квальран заодно с хантерами.
Вам надо ехать в Дуаран.
- Это слишком долго, - отказался я, переглянувшись с Лехой. - А нет ли какой-нибудь дороги через
горы, - махнул я рукой на горы, лежавшие на севере от нас. До них оставалось около двадцати километров.
- Через горы, - переглянулись купцы. - Говорят, там есть старая дорога, по ней и по лесным тропам
можно проехать на Дуаранский тракт, но в лесу есть разбойники и мы там ни разу не ездили. Да и по тропам нам не с руки ездить. Если рыцарей не пугают разбойники и трудная дорога, то они могут проехать и через горы.
- Разбойники и трудности нас не пугают, - гордо заявил Леха. - Где дорога? Покажите нам ее!
Купцы, повернувшись лицом к горам, принялись искать для нас дорогу. После многочисленных споров
и пререканий они, наконец, пришли к согласию, и бородач решительно ткнул рукой в одну из вершин.
- Она проходит у ее подножья, благородные рыцари, - сообщил он.
Леха и я скептически переглянулись, спор купцов между собой насторожил нас и разбудил мою
природную недоверчивость, но мы не подали виду, что сомневаемся в словах купца, тем более что направлялись по дороге, которая как раз и вела к этой горе.
- Счастливого пути, благородные рыцари, - склонились перед нами купцы.
Попрощавшись с купцами, мы снова тронулись в путь. Погода благоприятствовала нам, нам в спины
принялся дуть легкий ветерок, жара спала и кони задвигались бодрей. Вскоре мы проезжали небольшую деревушку из десятка домиков. Крестьянские дети с любопытством поглазели на нас и дружно освистали, а собаки привычно облаяли, ни у кого из взрослых наше появление особого любопытства не вызвало, занятые работами в полях, садах и огородах, они равнодушно поглядывали на нас, когда мы проезжали и снова принимались за работу. В других деревушках было точно также.
Часто меняя коней, мы поддерживали высокий темп езды, и через полтора часа, после встречи с
купцами были у подножия горы. Здесь действительно был перекресток, у которого стояла окруженная высоким забором длинная одноэтажная корчма. Несколько купеческих повозок во дворе и с полтора десятка лошадей, привязанных к коновязи, говорили о том, что в корчме довольно много народу. Я остался, с девушками и лошадьми у ворот, а Леха отправился в корчму расспросить о дороге. Через минут пять Леха вернулся из корчмы с невысоким темноволосым пареньком лет пятнадцати. Парнишка с любопытством осмотрел нашу компанию, остановив свой восхищенный взгляд сначала на Яне, а потом на Элли. Леха запрыгнул на коня, парнишка, свернув на незамеченную нами узкую дорогу, проходившую с обратной стороны корчмы, побежал перед нашей кавалькадой, указывая нам путь. Пробежав около километра по дороге, шедшей у подножия горы, паренек свернул в лес рядом с мостиком через большой ручей, на сильно заросшую травой дорогу. Пройдя по ней еще метров пятьсот, мы пересекли вброд ручей и выехали на тропу, которая шла вдоль ручья вверх по распадку. Здесь паренек остановился.
- Езжайте по этой тропе, вы перевалите через горы, а потом спуститесь вдоль реки и выскочите на
дорогу, - махнул он рукой вверх. - Я и сам по ней ходил только один раз, да и то не до конца, - сознался он. - Но мне говорили, что та дорога выходит на Дуаранский тракт, - заверил он нас, заметив, что мы с сомнением переглянулись.
- Это далеко? - спросил я, подозрительно поглядывая на парнишку.
- Не знаю, - растерянно пожал он плечами. - Мы ходили с дедом на поиски лекарственных трав, и
шли туда четыре дня. Но дед старый, он медленно ходит, а вы на лошадях. Вы быстрее нас доберетесь.
- Спасибо, - поблагодарил его Леха и кинул парню монету.
Парнишка ловко поймал, взглянул на нее, и удивленно посмотрел на Леху.
- Сэр, вы не ошиблись!? Это же полшиллинга! - растерянно смотрел на Леху парнишка.
Леха надменно уперся рукою в бок, по-рыцарски задрал правую бровь и взглянул на него. Мне стало
ужасно стыдно за Леху.
- Тебе мало? - спросил он голосом Гобсека.
- Что вы, сэр! - растерялся парнишка. - Это очень много.
- Тогда чего же ты от меня еще хочешь!? - возмутился Леха.
- Я думал, вы ошиблись, сэр, - перепугался парнишка.
- А сколько мы, по твоему мнению, должны тебе дать? - заинтересованно спросил Леха. - Говори!
- Я думал, вы дадите мне три пенса, - признался парнишка.
- Зачем, ты мне это сказал? - подозрительно прищурился Леха.
- Если бы вы дали мне три пенса, то хозяин бы забрал у меня два и оставил мне один пенс, а теперь
он заберет у меня полшиллинга и даст всего один пенс, - огорчился паренек. - Вы не могли бы дать мне три пенса.
Искренне огорчение, написанное на лице парнишки, тронуло Леху. Он порылся в кошельке и, достав
мелочь, принялся ее изучать. Наконец, достав самую мелкую монету, он спросил парнишку:
- Это сколько?
- Это пенс, - ничего не понял тот.
- Правильно, - кивнул Леха с видом знатока из "Что, где, когда". - А это?
- Это три пенса, - сообщил ничего не понимающий парнишка.
- Правильно, - обрадовался Леха. - Держи их.
Взяв деньги, парнишка протянул Лехе обратно полшиллинга.
- Оставь их себе, - махнул рукой Леха. - Это тебе за урок.
- Какой урок? - паренек удивленно посмотрел на Леху.
- Предусмотрительности, - вывернулся Леха.
- Благодарю вас, сэр! - восхищенно посмотрел на Леху парнишка.
- Успехов тебе! - усмехнулся Леха.
- До свидания! Счастливого пути! - поклонился нам парнишка и побежал вниз по тропе.
Проводив его взглядами, мы двинулись вверх по тропе. Встретив через несколько минут удобную
полянку, мы устроили на ней привал.
*******
Пообедав, я с Лехой устроил небольшой совет. Леху тревожила мысль о том, что уже солнце пошло
на вечер, и он предлагал заночевать на поляне, но я предлагал ему идти на перевал, как только отдохнут лошади.
- Макс, а вдруг, когда мы поднимемся вверх, на перевал, будет уже ночь? Сложно будет искать в
лесу, в потемках, место для ночлега. Да к тому же так, чтобы поблизости была вода. Ведь надо будет напоить лошадей! Ты пойми, мы можем влететь в неприятность! А вдруг звери? - стращал он.
- Леха, тут поблизости люди, а среди них могут быть всякие. Не хочу спать, сжимая в руках карабин.
После отдыха мы двинулись на перевал. Подъем был несложный, но нудный. Тропа то и дело петляла с
берега на берег, и нам приходилось быть очень внимательными, чтобы лошади не поранили ноги об острые камни. Двигались мы медленно и я, было, заволновался, вспомнив Лехины страшилки. Но горы были невысокими, и мы поднялись на перевал засветло. Не останавливаясь на седловине, мы сразу продолжили свой путь, приглядывая себе подходящее место для ночлега. Тропа петляла по хребту, не желая спускаться в долину, но, в конце концов, медленным серпантином поползла вниз, и вскоре мы оказались в узком, длинном ущелье. Тропа пошла довольно прямо, с правой ее стороны слышался несмолкаемый шум ручья, но он гремел значительно ниже тропы. Проехав, около часа мы оказались на большой поляне, вероятно, служившей местом ночлега для многих путников. На ней был устроен лагерь из нескольких больших шалашей, окруженных жердевым забором, все еще пригодных для ночевок. Внутри шалашей было набросано сухое сено, оно было вполне нормальным, еще не сгнившим. Леха с интересом осмотрел шалаши, проверил все ли в порядке и остался ими доволен. Он вопросительно посмотрел на меня:
- Макс, будем ставить палатку? - поинтересовался он, явно надеясь услышать отрицательный ответ.
- Займись ужином, - предложил я. - Потом решим.
- Хорошо, - кивнул Леха. - Твое дело - лошади, - с ехидным намеком в голосе напомнил он.
- Знаю, - отрезал я, поняв его намек: мыть лошадей в ручье это не то же самое, что купать в реке.
Помыв, почистив лошадей и приведя в порядок их гривы и хвосты, я задал им корм и отправился к
ручью сполоснуться сам. В сгущавшейся тьме я заметил чей-то силуэт ниже по ручью и невольно напрягся. Взяв на изготовку карабин, я наклонился, подобрал несколько небольших камней и кинул их в силуэт. Топот копыт успокоил меня, но и немного удивил: "Какого черта нужно оленю так близко от лагеря!?"
Умывшись, я вернулся в лагерь. Ужин был уже готов. Леха и девушки, пока я занимался конями, без
меня приняли решение ночевать в шалашах и уже приготовили их к ночлегу. Возражать я не стал, хотя поведение оленя насторожило меня.
"Возможно, где-то бродит опасный хищник, и олень прятался от него", - решил я, но не стал
рассказывать о своих подозрениях при девушках, тем более что наши лошади вели себя совершенно спокойно.
Я на всякий случай рассказал про оленя Лехе, но Леха посмотрел на меня, как на придурка. Впрочем,
хищников он тоже опасался, но олень рядом с лагерем его не насторожил. Воспоминание об Андерсе не шли у меня из головы, но Леха был уверен, что тот погиб, и его уверенность смущала меня.
- Макс, - усмехнулся Леха. - Почему ты так боишься Андерса?
- Береженого бог бережет! - отрезал я и прекратил ненужный разговор.
После ужина мы немного укрепили изгородь, привязали лошадей и легли спать: каждая пара в своем
шалаше. После лечения Яна стала вести себя со мной значительно более нежно и темпераментно, хотя и прежде отсутствием темперамента не страдала. Я был очень доволен ею, однако воспоминания о Кристине меня сильно смущали. Косясь на Леху, по вине которого я попал в такую сложную ситуацию, я невольно интересовался и поведением его подруги. Расспрашивать Леху я стеснялся, но мне Элли казалась более холодной и знающей себе цену.
Ночь прошла спокойно. Мои страхи, что где-то рядом может быть хищник, не оправдались. Лошади
всю ночь вели себя тихо, не подавая повода для беспокойства. Проснувшись утром, я выглянул из шалаша, туман был, но не сильный: видимость была, чуть ли не на полусотню метров, - по моим теперешним представлениям его считай и не было. Правда, утро было прохладное. Скоренько позавтракав, мы вновь двинулись в путь. Тропа вела нас то вверх, то вниз и хотя горы были пологими, но лошади уставали теперь гораздо быстрей, и нам все чаше приходилось делать передышки и пересадки.
После обеда погода начала портиться, сначала снова появился туман, а потом заморосил мелкий дождик. Правда, было не холодно, но мокнуть под дождем приятного было мало. Дождь сопровождался несильным, но неприятным ветерком, который так и норовил дуть нам в лицо, неся собой водяную пыль и капли дождя. Закутавшись в плащи и полиэтилен, мы ехали, ругая все на свете. Ближе к вечеру дождь начал усиливаться, моментами превращаясь в ливень. Мы с Лехой матерились, что не встали раньше: вставать под дождем всегда мало радости.
Мы подъехали к небольшой речке и в недоумении остановились. Тропа раздваивалась. Одна шла вброд
на другой берег, а другая уходила вправо. Это было уже не в первый раз, но для продолжения путешествия мы всегда выбирали более нахоженную тропу. Однако на сей раз определить, какая из них утоптанней, было невозможно. Без солнца мы не имели ни малейшего представления о том, по какой тропе стоит ехать дальше. Внезапно мой конь, принюхавшись, потянулся на правую тропу, и я решил довериться ему. Тропа повела нас вдоль зарослей, по берегу речки. Вскоре мы подъехали к броду. Несмотря на дождь, речка оставалась прозрачной, видимо, в верховьях дождь шел слабый, а сильный шел только в низине. Ширина брода была метров восемь, глубина его оказалась по колено моему коню.
За бродом нас ждала приятная неожиданность. В четырехстах метрах от него, на пригорке,
располагалась чья-то усадьба: длинный крытый соломой одноэтажный дом и такие же длинные сараи, перпендикулярно к нему расположенные, по разным краям двора, окруженного жердевым забором. С правой стороны от нас, рядом с усадьбой протекал большой ручей, ниже впадавший в речку. Мы выехали к усадьбе с задней стороны. Дом и один из сараев были закрыты на огромные навесные замки, а другой сарай просто подперт коротким бревном, во дворе был уже привычный для нас навес с очагом. Покосившись на замки, мы не стали их трогать, а заглянули в сарай, подпертый кольями. Тут было темно, но зато тепло и сухо. Справа был устроен сеновал, а слева была конюшня на десяток лошадей. Мы завели наших коней в сарай, сняли с них сбрую и поставили их в стойла, задали им корм, а затем занялись собой. Под большим навесом оказалась поленица сухих дров. Разведя огонь, мы принялись готовить ужин и сушить веши.
На этот раз, на ужин была гречка с тушенкой. На четверых пришлось открыть одну из больших банок.
Часть консервов исчезла вместе с Лехой Августом, и консервы мы до сих пор не трогали, оставляя их про запас, но теперь выхода у нас не было.
- Надо было прикупить продукты в корчме, - огорченно вздохнул я.
- Кто знал, старик, кто знал, - развел руками Леха.
- Ты вообще еще ничего ни разу не покупал, - рассердился я на Леху, бывшего за казначея и завхоза.
- Старик, я не знаю ни местных цен, ни местных денег и поэтому боюсь попасть впросак и показаться
подозрительным. Да к тому же, до сих пор нам ничего не требовалось. Зачем деньги зря переводить? - поднял брови Леха. - Да и если бы не твой аппетит, у нас продукты еще бы оставались! - покосился он на меня. Я раздраженно поморщился от его напоминания.
- Леха, с тобой можно быть твердо уверенным, что сработает добавление к закону заначек, - криво
усмехнулся я
- Это какое? - подозрительно поинтересовался Леха.
- У твоих заначек, всегда найдется наследник, но не обязательно твой друг или родственник -
сочувственно скривился я.
- Макс, не волнуйся ты так о жратве. Речка рядом, наловим рыбы.
- Твоими бы устами...
- Садись ужинать, старина, - оборвал меня Леха, зевая, как крокодил, - все уже спать хотят, а ты
болтаешь.
Ужин девушкам понравился, впрочем, и нам тоже. Мы уже забыли, когда последний раз ели гречку с
тушенкой, и она напомнила нам о доме. Нам с Лехой невольно взгрустнулось: я вспомнил свой комп, а Леха начал мечтать о футболе. Стряхнув грусть, мы отправились спать. Сарай был широкий, и мы разбрелись по разным углам. Дождь продолжал шуршать по крыше, но она, слава богу! не протекала. Иногда просыпаясь и прислушиваясь к шороху дождя, я радовался, что сейчас сплю не в сырой палатке, а под крышей, в теплом сухом сарае. Словно в ответ на мои мысли в маленькое оконце в стене, вырезанное недалеко от нас, затянутое полупрозрачной пленкой, временами принимались стучать капельки дождя, усиливая мою радость.
Утро следующего дня было хмурым и пасмурным. Мелкий дождик время от времени стихал, но, чуть
передохнув, принимался идти снова. Правда, воздух был теплый, однако уезжать в такую погоду не хотелось. Мы весь день проторчали в сарае, изредка выбираясь наружу, но погода так и не разгулялась. И последовавший день мы вновь провели в сарае, выходя только готовить еду или справить естественные потребности. Леха и наши подруги, уставшие от дороги, были довольны отдыхом. Мое настроение соответствовало погоде.
На третий день нашего пребывания в сарае утро началось с сильнейшего тумана, и у меня появилась
надежда на улучшение погоды. Привыкшие к ярким солнечным дням, мы с нетерпением ждали солнца, но ожидания обманули нас, оно так и не появилось. Туман простоял, чуть ли не до обеда, а потом снова пошел дождь. Погода словно издевалась над нами, казалось, она решила запереть нас в этом сарае навсегда. В последующие дни погода не изменилась, правда, временами на короткое время проглядывало солнце, но не успевали мы подготовиться к выступлению, как принимался идти сильный дождь, затем быстро переходивший в мерзкую морось.
Незнание местности удерживало нас на заимке. Ориентироваться мы с Лехой умели только по солнцу, а
его как раз-то и не было. Блуждать под дождем по лесу в поисках выхода к тракту у нас не было ни малейшего желания, и мы продолжали ждать хорошей погоды, сидя под крышей. Потихоньку от безделья мы начали морально разлагаться. Мы только и делали, что целыми днями валялись в сарае, разговаривали про жизнь, травили анекдоты, бренчали на гитаре и развлекались с нашими подругами. Каждый вечер я собирался на рыбалку, но каждое утро откладывал ее на потом.
- Да, Леха, - если бы мы поехали через Дуаран, мы бы, наверное, уже подъезжали к Линдану, -
огорчился я, уже сбившись со счета дней, проведенных под крышей сарая.
- А может мы уже были бы в Линдане, - лениво зевнул полностью разложившийся Леха. - Но чем ты
так недоволен, старик?
- А тебе здесь еще не надоело? - возмутился я.
- Мне же не надо Кристину искать, - издевательски ухмыльнулся Леха. - Я могу и в такой дыре с
Элли отдохнуть.
- Ты мог бы этим заниматься и в дороге, - покосился я на Леху.
- В дороге не то. Там устаешь, а тут такой кайф. Лучше чем на Канарах.
- Ты что уже и на Канарах побывать успел? - съязвил я, но Леха даже ухом не повел и презрительно
покосился на меня.
- Канары - это ерунда. Не будь в наших родных лесах столько мошки и гнуса, то у нас было бы в сто
раз лучше.
- Интересно, - задумался я. - Ты заметил Леха, что тут совершенно нет мошки и гнуса. С чего бы это.
- А ты что, по ним соскучился? - усмехнулся Леха.
- Конечно, нет! Но, Леха, разве тебя это что не удивляет?
- Старик, во многих европейских странах их тоже, нет. Почему это тебя не удивляет? - иронично
посмотрел на меня Леха.
- А в каких? - прищурился я. - Приведи пример.
- Я не знаю, - лениво помотал головой Леха. - Но в каких-то точно нет.
- Их уничтожили инсектицидами, - пробурчал я.
- Какие ты ученые слова знаешь! - издевательским тоном поразился Леха.
- Завянь, - отшил его я.
- Хорошо, - кивнул он и уполз в свой угол под бочек к Элли.
"С Лехой все кончено!" - решил я, провожая его сердитым взглядом.
Продукты наши были на исходе, мы редко ели больше двух раз в сутки, и нам пришлось сорвать
замок с другого сарая, но там мы обнаружили только мешки с зерном. Особенно много было мешков с овсом, которым мы начали кормить наших коней, однако вскоре пришлось и самим готовить его для себя: наши запасы крупы тоже подходили к концу. Я страшно переживал, но все остальные казались довольными. Особенно лошади, которых такая жизнь вполне устраивала.
*******
Проснувшись, я осторожно вытащил руку из-под головы Яны, стараясь не разбудить ее, и привстал,
вглядываясь в окошко. На дворе было еще довольно темно. По соломенной крыше шуршал слабый ветерок и негромко шумел дождь. В конюшне было тихо, только изредка всхрапывали лошади. На Лехиной же стороне стояла мертвая тишина, не слышно было даже их дыхания. Насмешливо про себя хмыкнув, я оделся и тихонько соскользнул с сеновала. Подойдя к двери, я по привычке остановился, прислушиваясь. За дверью все было в порядке, никаких подозрительных звуков я не услышал. Только негромко журчали струйки воды, скатывающиеся с крыши. Тихонько вытянув засов, чтобы никого не разбудить, я приоткрыл дверь и выглянул во двор. Здесь было посветлей, чем на сеновале, но все равно полусумрачно. Небо было сплошь затянуто темно-синими, почти черными тучами. Было довольно свежо, но не холодно, моросил легкий дождик. Собственно, это была просто морось. Изредка принимался дуть слабый ветерок, на время разгонявший ее. Но когда он стихал, морось возобновлялась. Я попытался увидеть горы, но туман полностью скрывал их очертания. Видимость была в пределах полукилометра. Лес за ручьем и вокруг нас казался черным за пеленой тумана.
Прикрывшись полиэтиленом, я выбрался во двор. Земля была скользкой, но не раскисшей. По моим прикидкам местное время было где-то между одиннадцатью и двенадцатью. Мы провалялись на сеновале, не вставая, уже часов двадцать, по такой погоде спать можно было сутками. Со слабой надеждой в душе я поискал на небе, хоть какой-то намек на улучшение погоды, но оно все было таким же беспросветным, как и вся наша жизнь. Я огорченно сплюнул, проклиная про себя все и вся. Даже под таким нехолодным дождем никуда особенно не поедешь, но и торчать здесь уже которые сутки подряд ни капельки не хотелось. Выхода же из такой ситуации не было видно.
Сделав свои неотложные дела, я не захотел сразу возвращаться обратно под крышу, а отправился бродить под дождем. Первым делом я направился к ручью. Вдоль него шла хорошо натоптанная тропинка. Немного пройдя по ней, я набрел на неплохую заводь, где можно было бы искупаться, если бы погода была получше. После заводи, тропа уже окончательно раскисла, и дальше я по ней не пошел. Побродив вдоль ручья, я пришел к убеждению, что рыба в нем есть. Вода в нем была удивительно чистая и прозрачная, песчаное дно было усеяно красивыми разноцветными камушками. Насмотревшись на ручей, я побрел обратно. Вернувшись и немного побегав по двору, я сделал зарядку и провел легкую разминку, чем окончательно согнал с себя сонливое настроение и заодно нагулял аппетит. Сегодня было Лехино дежурство, но я решил не будить его. Вернувшись в конюшню за крупой, спичками и тушенкой, я надел кожаную куртку и натянул на голову подшлемник. Затем, подумав, одел сверху еще и шлем, а поверх него войлочную узкополую шляпу, вместо зонтика. Потом пошел готовить завтрак. Забравшись под навес, я уложил дрова в очаг, развел огонь и сел на скамью рядом с очагом.
Огонь немного разогнал мое плохое настроение. Глядя на то, как он весело потрескивает, я тоже немного развеселился.
"Ведь мы здесь вчетвером, а если бы я искал Кристину один!?" - поежился я.
Радость от мысли, что я не одинок в своих странствиях, почти успокоила меня. Наполнив водой
котелки, я поставил их на огонь, приготовил крупу и тушенку. Хотя мне такая пища уже порядком надоела, я решил обойтись ею. У меня к спиннингу с собой был и основательный набор блесен, в принципе, ручей был скорее небольшой речушкой. Это позволяло мне рассчитывать на возможность расширения нашего ассортимента.
"Рыба в нем просто обязана быть, - подумал я уже в который раз за эти дни! - И если погода после завтрака не изменится в лучшую сторону, то я схожу порыбачить на ручей".
Внезапно дверь конюшни заскрипела и во двор осторожно выглянула Яна. Увидев меня, она заулыбалась и подошла к навесу. У нее на плечах был мой плащ с капюшоном. Зайдя под навес, она весело рассмеялась, увидев, чем я занят.
- Так ты проголодался!? И я тоже, - весело рассмеялась она.
- Присоединяйтесь, миледи! Присоединяйтесь, - улыбнулся ей и я.
Она сняла с себя плащ, стряхнула с него воду и накинула мне на плечи. Затем столкнула меня с
насиженного места и, забравшись под плащ, плотно прижалась ко мне всем телом.
- Повтори, как ты меня назвал? - прищурилась она.
- Я назвал тебя "миледи", моя миледи. Моя милая леди, - довольно рассмеялся я, целуя ее.
Она надолго припала ко мне губками. Наконец оторвалась и мягко, с довольным видом, мурлыкнула:
- А я, было, подумала, что уже надоела тебе. А ты оказывается просто проголодался, - счастливо
засмеялась она.
Я нежно прижал ее к себе. Обнявшись и накрывшись плащом, мы сидели с Яной у огня. Дождик то
стихал, то принимался моросить снова. Вода в котелках закипела. Я встал, чтобы бросить крупу и заварку. Яна тоже встала и медленно пошла к лесу.
- Подожди. Ты куда? - растерялся я. - Я с тобой.
Яна обернулась и заговорщицки покачала головой. Поняв в чем дело, я смущенно кивнул. Невольно я
проследил за ней взглядом, а потом, отодвинув котелок от огня, принялся помешивать в нем деревянной ложкой, посматривая в сторону леса, где скрылась моя подруга. Яна отсутствовала минут пять. Наконец, она появилась. Я смотрел, как она весело бежит ко мне по тропинке. Внезапно, что-то заметив, она с испуганным криком кинулась в сторону. Ничего не поняв, я схватил дубинку, лежавшую рядом со мной, и стремительно кинулся к Яне. Вдруг перед глазами у меня что-то вспыхнуло, и я почувствовал, что куда-то проваливаюсь.
Искорка, зажегшаяся в моем сознании, позволила мне понять, что я еще жив. С трудом приоткрыв глаза
и увидев, словно в тумане, яркую зелень прямо перед глазами, я никак не мог понять, что же это такое. Никаких сил, чтобы пошевелиться, у меня не было. Наконец, до меня дошло, что я, распластавшись, лежу на траве, упершись лбом в какую-то кочку. "Дождь немного усилился", - понял я по крупным каплям, бьющим по моим рукам и капюшону плаща. Но плащ еще не промок и защищал спину от дождя. Голова ломила и медленно кружилась, перед глазами плавали красные пятна, в теле была жуткая слабость. Я снова прикрыл глаза, пытаясь прийти в себя. Где-то в стороне послышались голоса. Кто-то прошел рядом со мной и остановился рядом, толкнув меня в бедро.
- Похоже, этот готов, - услышал я над собой чей-то противный голос. - У Таргирна тяжелая рука, -
льстиво добавил он.
- Да, - согласился с ним другой голос. - Я не видел еще ни одного человека, чья голова выдержала бы
его палицу.
- Там в конюшне еще один наш гость, - негромко пробурчал в ответ третий, еще более противный
голос. - Может, его голова покрепче, - захохотал он.
- Тише, он может нас услышать, - шикнул первый.
- Один он нам не страшен, - уверенно заявил кто-то еще.
- А если у него есть лук!? - предположил новый голос. - Тогда он может кого-нибудь из нас
подстрелить или ранить - неуверенно, с опаской в голосе, сказал он.
"Сколько же их?" - горестно подумал я, стараясь совсем не дышать, чтобы не выдать разбойникам, что
я еще жив.
Зрение восстанавливалось, туман и круги перед глазами исчезли. Голова почти совсем перестала
кружиться. Сознание медленно приходило в норму. Я потихоньку начинал овладевать своим телом и попытался пересчитать противников по голосам. Из-за попыток распознать их я так напрягся, что даже вспотел. По моим прикидкам бандитов было никак не меньше шести человек. Это было слишком много. Надо было обдумать план своих дальнейших действий.
- Стоило бы эту оглоблю хорошенько обыскать, - услышал я почти у себя под ухом еще один новый
гнусный голос.
Я похолодел. Ситуация начинала обостряться.
- Не время. Еще успеешь, Поцалт - грубым голосом отрезал кто-то.
Судя по интонациям в его голосе, он был у них за главного.