Аннотация: Сказочная повесть для подростков в трех частях о невероятных приключениях в иных мирах?в то время,как в этом мире догадываются о событиях в иных мирах и перевирают их.
Ирина Наумова
Ирина Наумова
Приключения Магадана Калашникова и его верного друга Крупы.
Часть первая
Далеко-далеко, в самой глубине чёрного, холодного и пустынного космоса, который, как недавно выяснилось, не такой уж холодный и пустынный, несётся огромная планета, о которой никто ничего не знает, но в тоже время, все знают многих её обитателей. Жители этой планеты обладают одной удивительной особенностью, все они могут выходить на телепатическую связь с обитателями других миров. Конечно, не со всеми обитателями, а только с теми, кто называет себя писателями. Писатели ведь есть не только на Земле, но и на других планетах. Им, писателям, кажется, что это они сами так здорово сочиняют свои истории, а на самом деле они только мысленно улавливают события, происходящие на другой планете. При этом писатели всё страшно путают и неправильно понимают. Иногда, правда, им удаётся почти верно пересказать какую-нибудь историю. Это у них называется вдохновением. Когда на писателя находит вдохновение, он на некоторое время замирает, глаза его становятся пустыми, он перестаёт отвечать на вопросы окружающих, или отвечает невпопад, а потом срывается с места и бежит записывать то, что ему удалось услышать и понять.
Планета, о которой я говорю, вся покрыта океаном, на котором находится множество островов. Каждая обитаемая планета телепатически может связаться только со своим островом. Ведь если бы нам рассказали историю с острова, где живут, например, разумные слизни, мы бы ничего не поняли, хотя, кто знает? Может быть, это оказалось самым захватывающим чтением для жителей Земли. Жаль, что ни один писатель на нашей Земле не может выйти на телепатическую связь с кем-нибудь из обитателей других островов на этой удивительной планете. Кроме меня, разумеется.
***
Писатель Валерий Николаевич Остроглазов сидел на втором этаже своей дачи в комнате с гордым названием кабинет и мрачно смотрел на экран компьютера. Вдохновение не приходило, а времени на работу оставалось всё меньше и меньше. Вдруг, что-то стукнуло в его голове, и собственные мысли как будто отодвинулись в сторону. Валерий Николаевич услышал голос, точнее голоса. Муза, вдохновение, как угодно, главное, оно пришло! Пальцы его уверенно застучали по клавиатуре, едва успевая записывать за голосами. Перед глазами ясно вставали картины происходящего.
***
- Всё, - сказал Магадан Калашников, скидывая на землю рюкзак, - остановимся здесь.
- Мне-то всё одно, - Крупа пожал узкими плечами, - здесь, так здесь. Только болото близко, как бы тебя ночью заживо не съели твои длинноносые друзья.
- Ты это о ком? - Магадан подозрительно огляделся. - Мы вроде далеко отошли от лагеря.
- Я о комарах, мой сообразительный друг.
- А, я сразу не понял, - Магадан с облегчением вздохнул, достал из рюкзака разжигатель и ловко запалил небольшую кучу хвороста, как будто бы специально сложенную для костра.
- Ты что, и ночевать здесь собрался?
- Почему нет? - Магадан ещё раз огляделся по сторонам.
Вокруг, куда ни кинешь взгляд, расстилалась тундра. Редкие карликовые берёзки, маленькие синие озёра, полные неведомых тварей и невысокая густая трава. Лагеря Отпетых Злодеев уже не было видно. Магадан ещё никогда не отходил от дома так далеко. Всю свою недолгую жизнь он провёл в этом лагере, стоявшем на самом краю света. Его родители работали там охранниками. Там он и родился почти четырнадцать лет назад. Матери своей Магадан не помнил. Она слишком близко подошла к клетке Отпетых Злодеев, за что и поплатилась жизнью. После её гибели, и без того суровый отец, совсем замкнулся и почти перестал разговаривать. На мальчика он обращал очень мало внимания, так что воспитанием Магадана занимались всё больше сослуживцы отца. Других детей в лагере не было, и в свободное от службы время, они учили его, кто чему мог. Уже в три года Магадан отлично стрелял из любого вида оружия, которое мог поднять, легко разбирал и собирал автоматы и пистолеты любых марок, за что и получил прозвище Калашников, которое в последствие заменило ему фамилию. Ещё он твёрдо знал, что нельзя подходить к клеткам с Отпетыми. Игрушек, кроме оружия, у него не было, да он и не подозревал об их существовании. Играть со щенками сторожевых собак, было запрещено. Щенки должны были вырасти в свирепых сторожевых псов, а дружба с мальчиком могла превратить их в ласковых домашних собачонок. Этого никак нельзя было допустить. Когда Магадану исполнилось пять лет, один из охранников научил его метать ножи. С тех пор мальчик часами упражнялся в этом искусстве и достиг в нём совершенства. Магадан мог попасть в мишень, сидя, лёжа, с закрытыми глазами и, даже, во сне. Так и протекала его жизнь, тихо, спокойно, однообразно, пока в лагере не появился заяц Крупа. Крупный даже для зайца, он пришёл в лагерь как-то днём и заявил, что хочет наняться в охрану. Понятное дело, ребята охранники поначалу подняли его на смех и для забавы, спустили собак. Так себе, пару не самых страшных псов. Но не прошло и минуты, как оба пса, обливаясь кровью, позорно бежали.
- Ещё испытывать будете? - спросил Крупа, сплёвывая собачью шерсть.
Изумлённые охранники начали совещаться.
- Слыханное ли это дело, чтоб зайцев нанимали в охрану?!
Но всё-таки решили попробовать и дали Крупе испытательный срок в один месяц. Скоро все поняли, что не ошиблись. Заяц Крупа стоил всех собак вместе взятых. Они сразу признали в нём вожака и после работы окружали плотным кольцом, преданно глядя в глаза и слушая его рассказы о жизни в лесу, полной приключений и опасностей. Магадан тоже приходил, садился неподалёку и изо всех сил прислушивался, стараясь не пропустить ни слова. Перед ним открывался совершенно новый незнакомый мир, который манил его всё больше и больше. Крупа скоро заметил, с каким жадным вниманием Магадан слушает его рассказы. Некоторое время он приглядывался к мальчику, и однажды, когда тот чистил отцовский автомат, незаметно подпрыгал сзади и постучал лапой по плечу.
- Давай знакомиться, я - Крупа, - и протянул мягкую лапу.
- Я - Магадан Калашников, - от радости и гордости, что сам Крупа его заметил, у мальчика даже дух перехватило. Он пожал протянутую лапу, и с этих пор они стали друзьями.
В лагере Крупу побаивались. Собаки готовы были идти за ним в огонь и в воду, охранники никогда не делали его объектом своих грубых шуток, и даже Отпетые Злодеи в его присутствии вели себя почти примерно. А уж Магадан души в нём не чаял. Почти всё своё свободное время Крупа проводил с мальчиком, но иногда он исчезал на несколько дней из лагеря и никогда не рассказывал, где был и что видел.
- Отпуск у меня за свой счёт, - хмуро отвечал он лагерному начальству, глядя куда-то в сторону.
- Ты бы хоть заранее предупреждал! - сердилось начальство, но постепенно привыкло к неожиданным исчезновением зайца и махнуло на него рукой.
Когда Магадану исполнилось тринадцать лет, погиб отец. Одному из Отпетых Злодеев удалось как-то выбраться из клетки. Он уже почти добрался до лагерных ворот, когда его заметил отец Магадана, дежуривший в эту ночь. Завязалась борьба, на шум прибежали другие охранники и пристрелили Отпетого, но от страшных ран отец Магадана скончался на месте.
Узнав о несчастье, Магадан был потрясён. И хотя они с отцом почти не разговаривали, проплакал несколько дней, лёжа на узкой и жёсткой отцовской кровати. Крупа как раз отсутствовал, а когда вернулся и узнал о несчастье, сразу поскакал на квартиру к Магадану.
- Ну, хватит, хватит рыдать, - он неумело вытер Магадану слёзы мохнатой лапой, - ты ведь не девчонка. Я должен тебе кое-что сказать.
Магадан последний раз всхлипнул и сел на кровати. Он обхватил Крупу руками и зарылся лицом в его тёплый мех.
- Ты у меня один остался.
- Я как раз про это и хочу сказать, - смущённо пробормотал Крупа и неумело погладил Магадана по голове.
Ему было неловко. Вдруг кто-нибудь войдёт и увидит, как он, заяц Крупа жестокий и свирепый, позволяет обнимать себя мальчишке!
- Так вот, ухожу я отсюда.
- Как уходишь? Куда? - Магадан не мог поверить своим ушам.
- Долго я тут оставался, пора мне в путь дорогу.
- А как же я? Ты не можешь меня оставить здесь одного! Возьми меня с собой! У меня ведь нет никого кроме тебя!
- Да куда же ты пойдёшь?
- Куда ты, туда и я. А не возьмёшь, я один уйду. Не могу я здесь больше! - упрямо сказал Магадан.
Заяц Крупа задумался. Жаль было мальчика. Действительно, что ему сироте здесь делать?
- Эх, была, не была! - он махнул лапой. - Ладно, собирайся. Завтра с утра выходим.
В лагере все огорчились, узнав, что Крупа с Магаданом решили уйти. Народ был хоть и грубый, но за столько лет все привязались к мальчику, да и Крупа им пришёлся по сердцу.
- Мы то, надеялись, что ты останешься у нас работать вместо отца. Но, понятное дело, ты молодой, тебе мир посмотреть охота. Если надумаешь вернуться, всегда будем рады. Помни, здесь твой дом! Ты уж, Крупа, за ним приглядывай, чтоб в беду не попал, да и сам возвращайся. Ты у нас самый ценный сотрудник.
Собаки жалобно выли, провожая их утром до ворот, и только Отпетые Злодеи радовались. Очень уж они не любили зайца Крупу. Впрочем, они никого не любили и, даже, всех ненавидели.
Костёр разгорелся на удивление быстро. Пламя взметнулось, чуть ли не до неба! Магадан едва успел отскочить.
- Не нравится мне это, - поморщился Крупа, - как-то неправильно он горит.
- Может тут газ из земли выходит? - предположил Магадан, глядя на ровно теперь горящее пламя.
Огонь слегка гудел и имел странный синий цвет.
- Газ, газ, - передразнил его Крупа, - там не газ, а Газовщик живёт. Мы на его нору наткнулись. Вот он выскочит, да как выпрыгнет, мало не покажется. Мне это место сразу не понравилось. Ты что думаешь, хворост тут случайно лежал? Добрый человек для тебя приготовил? Как же! Это Газовщик такие ловушки устраивает для дураков. Поймает, поджарит на газу и съест. Не любит он сырого мяса, привередлив.
- Так нам что ж, дальше идти? Здесь нельзя оставаться? - Магадан с сожалением посмотрел на ровно горящий костёр.
- Ну, уж нет, дальше вам идти незачем! - раздался голос.
Пламя снова взметнулось, и в нём образовался синий полупрозрачный Газовщик. Он сделал шаг вперёд и оказался между Магаданом и Крупой. Прозрачность его стала уплотняться, и очень скоро он превратился в неприятного, синеватого лицом старика в длинном пальто с эмблемой в виде горящих факелов на плечах и лацканах.
- Здравствуйте, вы кто? Я даже не заметил, как вы появились, - не очень искренне удивился Магадан.
На самом деле, он сразу понял, что перед ними самый настоящий Газовщик, но решил потянуть время.
- Можете называть меня Тундрогаз, - милостиво разрешил Газовщик, - только не долго, вам ко мне обращаться по имени. Не люблю я болтливую еду, - он неприятно облизнулся и оценивающим взглядом посмотрел сначала на Магадана, а потом на Крупу. - У вас там, в мешках, приправы какой не найдётся? У меня вся вышла, а новой взять негде, - Тундрогаз тяжело вздохнул. - Пустынно тут у нас, ни одной лавки, торгующей полезными для здоровья продуктами. Вы уж поглядите у себя, - голос его приобрёл заискивающие интонации.
Крупа подмигнул Магадану, и тот, привыкший понимать его с одного взгляда, полез в свой рюкзак. Никаких приправ там, конечно, не было, зато был автомат, пара отцовских пистолетов и целый набор всевозможных метательных ножей. Магадан высунул из рюкзака кончик автоматного дула, но Крупа незаметно покачал головой.
- Ясно, взрыва боится, - понял Магадан, - газ всё-таки.
Он мгновенно выхватил нож и метнул его в Тундрогаза. Нож, как всегда, угодил точно в цель. Тундрогаз взвыл и начал синеть. С каждой секундой он делался всё более прозрачным. Через мгновенье нож упал на траву, а Тундрогаз почти исчез.
- Бежим! - приказал Крупа.
И Магадан, прихватив рюкзак и упавший нож, помчался вперёд, а Крупа огромными прыжками поскакал за ним. Сзади взметнулось пламя и обдало их жаром, но они уже отбежали достаточно далеко и, оно не причинило им вреда.
- Уф, едва не поджарил! - выдохнул Магадан, когда они, наконец, остановились.
- Да уж, дрянь старичок, - согласился Крупа, - но для тебя урок. Следующий раз, когда увидишь кучу хвороста, иди себе мимо. Нужен хворост, соберёшь сам. Понятно?
- Чего уж там, - проворчал Магадан. - Спасибо тебе, только где нам теперь ночевать?
- Где, где, у тебя на бороде, - буркнул Крупа.
- Так у меня же ещё нет бороды, - удивился Магадан, - а была бы, так как на ней ночевать?
- Экий ты непонятливый, - хмыкнул Крупа, - шучу я, теперь понял? А на счёт ночёвки, надо нам ещё пройти. Видишь вдалеке синюю полосу? Это лес начинается. Вот дойдём до него, там и заночуем. Здесь, в тундре, опасно. Место открытое, много всякой нечести шляется ещё и похуже Тундрогаза, - он достал из своего заплечного мешка морковку и звонко захрустел. - Пойдём, что ли?
Магадан тяжело вздохнул, порылся в рюкзаке и достал кусок хлеба с чёрной икрой. На прощанье лагерный повар сунул ему здоровенный пакет с едой.
- Куда мне столько?! - стал было отказываться Магадан. - Тяжело ведь будет нести!
- Пригодится, - проворчал повар, - вспомнишь ещё меня.
Действительно, до смерти надоевшая в лагере чёрная икра, сейчас пошла за милую душу. Друзья шли, с аппетитом жевали и вспоминали свою жизнь в лагере. Синяя полоса леса никак не хотела приближаться, хорошо ещё, что было начало лета и солнце светило и днём и ночью. Магадан начал есть уже третий кусок хлеба с икрой, и ему ужасно захотелось пить. Они как раз проходили мимо небольшого озерца, окружённого какой-то ржавой травой. Магадан только успел нагнулся над ярко-синей водой, как оттуда высунулась жуткого вида голова с зубастой пастью и уставилась сначала на Магадана, а потом на бутерброд в его руке.
- Ты что это жрёшь, урод? - злобно спросила голова. - Деток наших уплетаешь? Ну, погоди, сейчас я тебе покажу!
Из воды высунулись не то две руки, не то два плавника с когтями на концах. Магадан в ужасе отпрыгнул, но не удержал недоеденный бутерброд и тот упал в воду.
- Эх, не поймал! - чудище с сожалением щёлкнуло зубами, подхватило бутерброд и совсем другим голосом обратилось к чёрной икре. - Ах, вы мои крошечки! Ах, вы мои маленькие! Чуть вас не слопал этот урод! Едва я вас спас.
- Думаешь, они тебя слышат? - спросил Магадан. - Это же солёная икра.
- Думаешь, если тебя посыпать солью, ты перестанешь слышать? Вот, смотри!
Чудище бережно стряхнуло икру в воду, а кусок хлеба брезгливо отбросило на берег. И тут же икринки полопались, из них появились маленькие чёрненькие страшилки и весело закружились вокруг чудища.
- Ужас какой! Я и не знал, что они живые! - Магадан поспешно достал из рюкзака банку с икрой и кинул чудищу. - Держи, выпускай своих деток.
Чудище ловко подхватило банку и стало пристально разглядывать икринки сквозь стекло.
- Нет, это не мои. Сам выпускай, откуда брал. Здесь столько не поместится, - чудище обвело плавником озерцо.
- Откуда же мне знать, где их брали? Это ведь не я икру ловил, а лагерный повар.
Чудище ещё раз пристально взглянуло сквозь стекло.
- Вон из того озера, третьего слева после кривой берёзы. Туда и неси, - и бросило банку с икрой назад Магадану. - И не вздумай отпустить в другое! Я всё равно узнаю, и тогда тебе не поздоровится. Растерзаю!
- Так нам же не туда идти, нам к лесу надо, - попытался возразить Магадан.
- Как детей жрать, так это мы можем, а как домой их отнести, так это нам не в ту сторону?! Ну, я сейчас вылезу и тебе покажу.
Тут Крупа, до сих пор стоявший в стороне и задумчиво жующий морковь, наконец, подал голос:
- Не бойся, не вылезет. Они только в сумерках выходят и на людей нападают. А икру надо отнести. Я никогда не одобрял этого твоего пристрастия к хлебу с чёрной икрой.
- Вот, вот, длинноухий дело говорит, - одобрило чудище,- неси, пока живой.
- Вот тебе и второй урок, - заметил Крупа, когда они шли к нужному озеру, - никогда не подходи близко к тундровым озёрам, пока не поймёшь, что в них никто не живёт.
- Как же я пойму, если близко не подойду?
- А вот так! - и Крупа, подняв небольшой камушек, с размаху бросил его в воду ближайшего синего озерца.
По воде пошли круги, а вслед за ними из воды высунулась отвратительного вида старушечья голова и злобно заверещала:
- Хто это тут безобразничает? Ох, растерзаю, косточки размечу, мясо проглочу!
- Это занято, - невозмутимо сказал Крупа, - из него пить не стоит, да и близко подходить не советую.
Они пошли дальше, а вслед им неслись брань и угрозы. Наконец они отошли так далеко, что уже ничего не было слышно.
- Кто это был? - спросил Магадан, оглядываясь назад.
- Мокруша ругательная.
- Она тоже только в сумерки выходит?
- Нет, эта, когда хочет, может выйти, только ей, видно, лень или сыта была. А вот, кажется, и наша кривая берёза. Теперь отсчитывай третье озеро.
Первое попалось быстро, второе тоже, а третьего, как назло, нигде не было видно. Полоска леса давно скрылась из вида, Магадан еле передвигал ноги от усталости, и наверняка уже наступило время ложиться спать, но как это узнаешь, когда стоит лето и солнце светит круглые сутки. А вот заяц Крупа как будто и не устал вовсе. Он бодро скакал впереди, время от времени доставая из заплечного мешка морковь. Магадан только и слышал, как она хрустит у него на зубах. Ему снова захотелось есть. Словно угадав его желание, Крупа спросил:
- Хочешь морковку?
Магадан, который не очень-то любил морковь и всегда выковыривал её из супа, на этот раз охотно согласился. Крупа кинул ему одну, и Магадан весело захрустел оранжевой, плохо помытой морковкой. Неожиданно он почувствовал себя намного бодрее. Ноги перестали заплетаться, и он совершенно забыл о своём желании поскорее улечься спать. Магадан зашагал быстрее и поравнялся с Крупой.
- Вот видишь, - одобрительно заметил тот, - в моркови вся сила! Ещё в репе немного, ну и в капусте конечно. Яблоками тоже брезговать не надо.
В подтверждении своих слов, Крупа достал из мешка большое румяное яблоко и, ловко разломав его на равные части, протянул половину Магадану.
- Ух, ты! - Магадан прямо глазам своим не поверил. Здесь, в тундре, яблоки считались большой редкостью. За всю жизнь он пробовал их не больше трёх раз, да и те были маленькие, зелёные и кислые. - Где достал?
- В мешке лежало, - лаконично ответил Крупа.
Магадан откусил кусок. Ничего вкуснее он в жизни не ел. Жаль, что половинка даже очень большого яблока скоро кончается.
- Если бы было можно, я бы всю жизнь ел одни яблоки! - вздохнул он.
- Знаешь, есть места, где этих яблок столько, что в урожайный год их в землю закапывают, - сказал Крупа.
- Зачем?! - поразился Магадан.
- Девать некуда.
Магадан сколько ни старался, не мог представить себе такого кощунства. Закапывать яблоки - это ж надо!
- А мы в такие места попадём? - с надеждой спросил он.
- Возможно. Вот и третье озеро.
Действительно, впереди виднелось третье, синее-пресинее озеро. Оно было побольше других, да и трава по берегам росла гуще и рыжее, как будто покрытая ржавчиной.
***
Валерий Николаевич откинулся в кресле и удовлетворённо вздохнул. День прошёл удачно, он хорошо поработал, нужные слова находились сами, как будто кто-то настойчиво нашёптывал ему события новой повести. Теперь надо перечитать написанное, и можно отдыхать до завтра. Он вернулся к началу и с удовольствием начал читать.
***
Митя Калашников снял рюкзак и опустился на траву.
- Всё, - сказал он сам себе, - привал. Надо немного отдохнуть.
Митя развязал тесёмки рюкзака, достал оттуда зайчика по имени Крупа и, погладив шёлковые ушки, заглянул в раскосые заячьи глаза. Крупа растерянно моргал. После сидения в тёмном рюкзаке, он не сразу понял, где оказался.
- Хочешь морковку? - спросил Митя и протянул Крупе аккуратно почищенную и вымытую лично им, Митей, морковь.
Крупа охотно принял угощение и сосредоточенно захрустел. Имя своё зайчик получил в честь старика Крупского, который принёс его в детский оздоровительный лагерь. Старик жил неподалёку и зимой, когда детей не было, нанимался туда сторожем. Крупу нашли его собаки и чуть не растерзали. Насилу отнял, подлечил немного и отнёс в лагерь, в живой уголок. Ребята поначалу обрадовались зайчику. Каждый норовил его схватить, потискать или просто подержать на руках. Девочки играли с ним, как с куклой: завязывали бантики на уши, укладывали в кукольную кроватку, катали по лагерю в колясочке. Но потом, когда в лагере появился длинноногий лосёнок, отбившийся от матери, про Крупу забыли и только Митя Калашников из города Магадана остался верен маленькому зайчонку.
В Магадане Митя только родился, а потом его родители переехали в город Северодвинск, где работали на огромном заводе.
Недавно оба они погибли в автокатастрофе, и после лета в лагере Митя должен был отправиться в детский дом. Он помнил, что где-то далеко, в городе Покрове живёт его родная тётка, но адреса её не знал. Родители с ней не общались, но иногда упоминали, что, мол, есть такая. Вот и решил Митя, чем идти ему в детский дом, лучше найти свою родную тётку, папину сестру и попроситься к ней жить.
Он тщательно подготовился к побегу. От Северодвинска до Покрова путь неблизкий. Собрал Митя кое-какую еду и, прихватив с собой для компании Крупу, как-то утром сбежал из лагеря, оставив на всякий случай записку: Меня не ищите, всё равно не найдёте. Ушёл к своей родной тёте, Крупа идёт со мной.
Летом в тундре красота! День и ночь светит солнце, кругом полно синих-пресиних озёр, вот только комары очень уж достают. Митя вынул кусок хлеба с кабачковой икрой, припрятанный с ужина и принялся за еду. Рядом с ним лежала кучка хвороста, как будто специально приготовленная для костра. Митя достал спички и уже собрался чиркнуть по коробку, как вдруг Крупа подскочил к нему и выбил коробок из рук.
- Ты чего хулиганишь? - удивился Митя.
Он нагнулся за коробком и тут почувствовал, как голова слегка закружилась.
- Газ! - догадался Митя. - Вот бы я сейчас чиркнул! Молодец Крупа! - Он погладил зайчонка по голове. - Давай-ка убираться отсюда, пока целы.
Он подхватил рюкзак и быстро зашагал прочь, а Крупа запрыгал за ним, догрызая на ходу морковку.
- Дойдём вон до той кривой берёзы и остановимся, - сказал Митя не то себе, не то зайчику, но они шли и шли, а берёза всё ещё была очень далеко. Зато комары вились вокруг них таких чудовищных размеров, что Мите, даже страшно стало. Как останавливаться на ночлег? Съедят ведь заживо! Он вспомнил страшные истории, которые рассказывали ребята в палате по ночам. Ну, нет, останавливаться никак нельзя. Они миновали кривую берёзу, первое озерцо за ней, второе и, наконец, у третьего, самого большого и синего, окружённого ржавой травой, устроили привал. Далеко, далеко впереди синела полоска леса.
***
- Что теперь? Банку с икрой кинуть в воду или сначала камень? - спросил Магадан.
Подходить к озеру ему не хотелось.
- Сам решай, - Крупа остановился и равнодушно смотрел в сторону.
В траве кто-то пробежал, она заколыхалась, но быстро успокоилась. Затем послышалось негромкое "шлёп", и по воде побежали круги.
- Смотри, кто-то в озеро прыгнул, может лягушка?
- Это вряд ли. Должно быть, ябедник. Они всегда подслушивают по берегам, а потом докладывают хозяевам. Так что ты не тяни с икрой.
Магадану и самому хотелось поскорей избавиться от банки. Он поспешно отвинтил крышку и, шагнув к озеру, вывалил всю икру в воду. Немедленно вода в этом месте как будто закипела, и вместо икринок появились крошечные чёрные страшилки. Они весело били хвостиками и попискивали, а в ответ на это попискивание раздался громкий рык, и из воды появилось зубастое чудище, весьма напоминающее то, первое, которое их сюда и послало.
- О, еда пришла! - обрадовалось чудище.
- Какая же это еда? Это твои детки! - крикнул Магадан, быстро отступая от воды.
- Я вовсе не о них, а о вас. Сам вижу, что детки, но есть-то они что-то должны, а двух таких упитанных путников им надолго хватит!
- Вовсе я не упитанный, - обиделся Магадан, - а Крупа вообще худой и жилистый.
- Вот засолим вас на зиму, тогда и посмотрим, кто упитанный, а кто нет, - и чудище противно захохотало.
- Ты бы лучше спасибо сказал, что мы твоих детей домой принесли, - разозлился Магадан.
- Ещё чего, - ответило грубое чудище, - лучше подойдите поближе, чтоб нам было удобней вас схватить, а потом долго мучить, отрывая по маленькому кусочку.
- Пошли что ли, - сказал Крупа, зевнув.
Он явно скучал. Магадан охотно повернулся спиной к противному и неблагодарному чудищу, и они двинулись в ту сторону, где должен был находиться лес.
- Напрасно стараетесь, мы ночью вылезем, вас догоним и всё равно замучаем до смерти! - прокричало чудище им вслед.
- Вот только ночь здесь настанет не скоро, - хмыкнул Крупа.
Но Магадан всё-таки невольно прибавил шаг. Ему хотелось поскорей уйти от этих опасных синих озёр. Они шли и шли, а тундра всё не кончалась, но вот, наконец, показалась полоска леса, и неожиданно они вышли к реке. Тундра, где Магадан прожил всю свою жизнь, кончилась. Лес начинался на другом берегу.
- Как же мы туда доберёмся? Река вон какая широкая! - Магадан с изумлением смотрел по сторонам. Он и не подозревал, что бывают такие огромные реки и такой бескрайний лес, раскинувшийся на другом берегу во все стороны до самого горизонта.
- Я думаю, вот как, - Крупа подошёл к пню, валявшемуся у самой воды, и как-то по особенному забарабанил по нему, - теперь будем ждать, - сказал он, отбарабанив какой-то мотив.
Магадан не стал спрашивать, кого или чего они будут ждать, а с удовольствием плюхнулся на песчаный берег и стал смотреть на воду бегущую мимо. Река несла с собой столько всего интересного, что он и думать забыл обо всём остальном. Вот мимо проплыло бревно. До сих пор Магадан видел только карликовые берёзки, а это бревно толще, чем он. Неужели деревья бывают такими огромными?! Вслед за бревном проплыл целый плот, связанный из ещё более толстых брёвен. На плоту кто-то сидел, сгорбившись у костра, над которым висел котелок. Ещё двое лежали рядом и о чём-то оживлённо беседовали.
- Эй, - закричал Магадан, приложив ко рту руки, - куда плывёте?
Двое на плоту немедленно вскочили, в руках у них оказались автоматы, и они не раздумывая начали стрелять.
- Ложись! - крикнул Крупа, но Магадан и так сообразил, что надо делать. Реакция у него была отменная, и он рухнул на песок ещё до того, как на плоту вскинули автоматы. К счастью, течение здесь было очень быстрое, и плот унесло вперёд, а скоро он и совсем скрылся из вида.
- Надо же тебе было окликнуть Отпетых Злодеев, - буркнул Крупа, поднимаясь и отряхивая с шерсти песок.
- Откуда же я знал? - оправдывался Магадан, - Слишком они далеко плыли.
- Всю жизнь прожил рядом с Отпетыми и не разглядел! У них же рожи угольно-чёрные и лапы с когтями. Ты что, и хвостов не заметил?
- Не заметил, - Магадан опустил голову, ему было стыдно, что он подверг своего единственного друга опасности, - я думал, все Отпетые Злодеи сидят у нас в лагере.
- Как же! - хмыкнул Крупа. - Поверь, там только малая часть, а на будущее, если хочешь пожить подольше, старайся поменьше привлекать внимания к своей особе. Вот, посмотри, что ты наделал!
Магадан посмотрел на реку и увидел, что из воды высунулись десятки голов самого странного и жутковатого вида. Все они молча уставились на Магадана, а потом, не сговариваясь, поплыли к берегу.
- Что сейчас будет! - сказала ближайшая к берегу, зубастая голова с огромными, оттопыренными ушами и мечтательно причмокнула.
- Ой, будет, будет! - завизжала другая голова, покрытая какой-то зелёной сыпью. - Чур, я первая!
- Ещё чего! - вмешалась третья, с копной бурых водорослей вместо волос и выступающими острыми клыками. - Кто первый доплывёт, тот и выберет самый сладенький кусочек.
Вода бурлила и кипела, но вдруг, как по команде, всё стихло. Головы исчезли, а вместо них выплыл кто-то огромный и усатый. Маленькие глазки уставились сначала на Магадана, а потом на Крупу.
- Никак заяц наш снова объявился! - пророкотало откуда-то из глубины. - Ну, здравствуй, голубчик Крупа. Что это ты тут за бесчинства со стрельбой устроил? А? Народ мой беспокоишь. Впрочем, их полезно иногда побеспокоить. Совсем обленились! Черте кто по реке плавает, а им и дела нет!
- Здравствуй, Сом Сомыч, - Крупа подпрыгал к самому краю воды, - не поможешь ли нам с приятелем на другой берег перебраться?
- Так это твой приятель? - Сом Сомыч снова уставился на Магадана. - Смешной какой! Ха-ха-ха! С ногами! Зачем тебе ноги, приятель?
- Ходить, - Магадан насупился, - и совсем я не смешной.
- Смотри-ка, разговаривает, - удивился Сом Сомыч. - Может, подаришь его мне, Крупа? Смешить меня будет. Мы его не обидим, вместо ног хвост соорудим, будит, как все, нормально передвигаться.
- Не могу, извини. Дела у нас на другом берегу. К тому же, отвечаю я за него. Сирота он, надо его на путь наставить, а тебе я другой подарочек принёс, - Крупа порылся в своём мешке и достал что-то завёрнутое в тряпочку.
Глаза у Сом Сомыча заблестели.
- Разверни! - приказал он.
Крупа развязал тряпочку, и в ней оказалось золотое колечко.
- С камушком? - придирчиво спросил Сом Сомыч.
- С камушком, как и договаривались.
- Давай сюда, - Сом Сомыч разинул пасть, и Крупа бросил туда колечко.
Пасть захлопнулась.
- Вот как я борюсь с алчностью и нездоровой страстью народа к украшению себя всякой ерундой. Уничтожаю эту самую ерунду, - Сом Сомыч внимательно посмотрел на Магадана, - веришь?
- Верю, - Магадан сделал самое простодушное лицо.
- Одобряешь?
- Одобряю, - подтвердил Магадан.
- Молодец, толковый парнишка. Жаль, ты, Крупа, не хочешь его нам оставить. Ну, да ладно. Уговор есть уговор. Садитесь на спину.
Крупа подхватил мешок и прыгнул в воду.
- Подсади, - велел он Магадану.
Магадан подсадил Крупу на широкую спину Сом Сомыча, всю поросшую какой-то подводной зеленью, а затем и сам вполз по скользкому боку.
Сом Сомыч развернулся и поплыл к противоположному берегу. От него во все стороны расходились небольшие волны. Иногда он взмахивал хвостом, обдавая Магадана и Крупу ледяными брызгами. Крупа вздрагивал, но молчал. Магадан тоже не решался ничего сказать, он сосредоточился на том, чтобы удержаться на скользкой спине. Наконец, Сом Сомыч подплыл к берегу и недовольно буркнул:
- Приехали, дальше сами доберётесь.
- Спасибо, что подвёз! Если что понадобится, пришли гонца, - Крупа сделал большой прыжок и приземлился на мелководье.
- Спасибо, - повторил за ним Магадан и сполз со спины в - воду.
Оказалось, что тут довольно глубоко, и он сначала провалился с головой, а потом неумело забарахтался, пытаясь доплыть до берега.
- Да ты, я вижу, и плавать то толком не умеешь! - удивился Сом Сомыч - Вот смехота! - и он головой подпихнул Магадана к берегу. - Зря ты, Крупа, нам его не оставил. Мы бы его научили, как надо себя вести в воде.
Но Магадан уже достал ногами дна и быстро выбрался на берег.
- До встречи! - Сом Сомыч взмахнул хвостом, обдав его на последок фонтаном ледяных брызг. - Если передумаешь ходить ногами своими безобразными, возвращайся к нам. Всегда будем рады, только стукни правильно. Крупа тебя научит! - с этими словами он окончательно скрылся под водой.
- С-с-с-пас-с-с-ибо! - ещё раз пробормотал Магадан, стуча зубами. Очень уж холодная вода оказалась в реке.
- Теперь костёр - Крупа деловито запрыгал, собирая хворост и куски дерева, которые щедро разбросала река.
Скоро на берегу запылал костёр. Магадан разделся и разложил мокрую одежду поближе к огню. Потом он уселся на бревно, развязал рюкзак и вывалил всё его содержимое на песок. Автомат, к счастью, не пострадал. Он был завёрнут в непромокаемую ткань. Ножам тоже ничего не сделается, обсохнут, а вот остатки хлеба превратились в противную мокрую кашу. Магадан сложил эту хлебную кашу в миску и поставил у самого огня, ещё пригодиться. Крупа тоже уселся поближе к костру, чтобы просушить мокрую шерсть. Вокруг с противным жужжанием вились комары, но близко подлетать не решались. Видно, не нравился им дым, да и костёр был глубоко противен. О чём они и прожужжали Магадану все уши.
- Потуши-и-и, ши-ши, жи-ши пиши с и-и-и, - пищали комары.
Магадан старался не обращать на них внимания. Комары на этом берегу казались не такими огромными, как в тундре, но их было также много, а нахальства, пожалуй что, и побольше.
- Скажи, Крупа, ты знаешь, куда течёт эта река? - спросил Магадан, чтобы отвлечься от противного комариного писка.
- Конечно, я всё знаю, - скромно ответил Крупа и подбросил в костёр полено.
Искры взлетели вверх и отпугнули самых наглых комаров.
- Море соединяется с Мировым Океаном. Он такой огромный, что переплыть его не может никто! Говорят, там есть другие земли, населённые самыми странными существами, но никому ещё не удавалось там побывать.
- Даже тебе?
- Не будем об этом, - Крупа потупился.
- И-и-изверг, - взвыли комары, - на самом интересном месте замолчал! Кусай его, ребята!
Но укусить Крупу никому не удалось. Дым от костра не давал им подлететь.
Тем временем, одежда Магадана просохла, а мокрый хлеб превратился в сухари. Магадан с удовольствием надел на себя тёплые и сухие вещи и сладко зевнул. Он уже давно потерял счёт времени и не знал утро сейчас или вечер.
- Теперь можно поспать, - разрешил Крупа, - я подежурю. Только голову накрой, не то, комары искусают.
- Злодей! Злодей! Злодеи-и-и! - запищали комары. - Хотят, чтобы мы умерли с голода!
Магадан не заставил себя упрашивать. Он свернулся у костра на прогретой земле, накрыл голову курткой и немедленно заснул.
***
- Что за ерунда лезет в голову?! - писатель Валерий Николаевич потёр лоб. - Какой-то Магадан всё время вертится в уме со своим автоматом! Чушь! Заяц говорящий! Что я сказку пишу? У меня договор на детскую повесть, и никаких там глупостей быть не должно.
Он тяжело вздохнул и принялся писать.
***
- Интересно, - подумал Митя, - живёт в воде кто-нибудь, или это сказки?
В траве зашуршало, и в воду с лёгким шлёпом скользнуло чьё-то тело.
- Кто бы это мог быть? - Митя нагнулся над водой. Она была густой, синей и непрозрачной. Что или вернее кто скрывался на дне - неизвестно. Митя достал из рюкзака кусок хлеба и, отщипнув несколько крошек, бросил их в воду. Вода немедленно забурлила, и крошки исчезли, но кто их утащил, Митя так и не понял. Ещё крошить хлеб ему было жалко. Кто знает, когда он следующий раз сможет раздобыть еду? Митя вздохнул и пошёл дальше. Неизвестно, сколько прошло времени, но вот впереди показалась большая река. Здесь тундра кончалась, а на другом берегу стеной стоял лес. Митя вспомнил, что река эта называется Северная Двина. Была она в этом месте очень широкая, вода в ней холодная, и как переправиться на другой берег, он не знал. По реке плыли брёвна, берег тоже был усыпан брёвнами.
- Может сделать плот? Как думаешь, Крупа?
Но как сделать плот, если каждое бревно с Митю толщиной? Он и поднять-то его не сможет! А чем связывать брёвна? Чем грести? Нет, идея с плотом никуда не годилась. Митя сел на берегу у самой воды и стал смотреть на проплывающие мимо стволы огромных деревьев. Крупа примостился рядом, задумчиво грызя травинку.
Вдруг, вдалеке показалась моторная лодка. Она быстро приближалась, и скоро поравнялась с Митей.
- Эй, на лодке! - закричал он и замахал руками.
Человек повернулся к Мите и направил лодку в его сторону.
- Чего орёшь? - спросил сурового вида старик с неопрятной седой бородой. - Ты вообще-то кто такой? Как сюда попал? Фамилия какая? Откуда будешь?
- Калашников я, из Магадана, путешествую в город Покров.
Митя хотел было его поправить, но передумал. Магадан, так Магадан. Какая, в сущности, разница? Опять же, найти его будет труднее. Митя подозревал, что, несмотря на оставленную записку, искать его всё-таки будут.
- Ну, а я Самсон Самсоныч, - представился старик, - можно, Сам Самыч. - Так чего ты орал-то?
- Мне бы на другой берег перебраться.
- А что ты мне за это дашь? Заяц твой? Могу зайца взять. Давно заячье рагу не ел.
- Что вы! Зайца есть нельзя! Он мой товарищ.
Крупа как будто понял, что речь идёт о нём и спрятался за Митину спину.
- Тоже мне, товарищ, - опять хохотнул Сам Самыч. - Что ещё у тебя есть?
Митя подумал, вздохнул и сказал:
- Ещё у меня колечко есть.
- Золотое? - деловито спросил Сам Саммыч.
- Золотое.
- С камушком?
- Ага, - подтвердил Митя.
Колечко было мамино, и ему очень не хотелось с ним расставаться, но делать нечего, надо перебираться на другой берег.
Сам Самыч схватил колечко, внимательно разглядел и быстро спрятал в нагрудный карман.
- Коллекция у меня, - объяснил он, - собираю я, значит, разные золотые украшения, наградные знаки и прочий антиквариат. Ну, залезай что ли в лодку, да аккуратно, не опрокинь.
Митя поспешно надел рюкзак, подхватил зайчика и забрался в лодку. Ему пришлось зайти в воду, и он намочил брюки выше колен. Вода оказалась очень холодной, и он сразу продрог. Лодка отошла от берега, развернулась и поплыла на другую сторону, оставляя за собой пенный след. Вдруг, откуда не возьмись, появилась яхта. Она неслась наперерез лодке под всеми парусами. В ней сидело несколько человек, они что-то кричали, а потом достали ружья и начали стрелять в воздух. Сам Самыч очнулся от глубокой задумчивости и едва успел повернуть лодку, чтобы не столкнуться с яхтой.
- Вот ведь, отпетые злодеи, - ругался он, - делать им нечего! Носятся по реке взад-вперёд, только честных людей пугают.