Золушка с планеты принцесс
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
Аннотация: Планета Прерия. Прошёл тридцать один год с окончания трёхдневной войны. На планете поднимает головы второе поколение детей, к воспитанию которых приложил своё свинское копыто Нах-Нах. Это при том, что ещё четыре расы разумных продолжают жить-поживать под лучами всё того же светила - звезды Гаучо. Завершено 15/08/2014. Поправлено и перевыложено 28/08/2014.
|
Золушка с планеты принцесс
Планета Прерия. Прошёл тридцать один год с окончания трёхдневной войны. На планете поднимает головы второе поколение детей, к воспитанию которых приложил своё свинское копыто Нах-Нах. Это при том, что ещё четыре расы разумных продолжают жить-поживать под лучами всё того же светила -- звезды Гаучо.
Пролог. Начало отстойных каникул
Даша
Этот час называют рассветным -- утренние сумерки рассеялись и всё стало видно так же ясно, как пасмурным днём, однако здешнее солнце пока не показалось над горизонтом -- только слегка подкрасило кромку неба на востоке там, где оно сливается с океаном. Увы, его гладь отсюда ещё не видна -- узкая речка вьётся среди низких берегов, заросших высокой травой и редким кустарником.
"Но мой плот, свитый из песен слов,
Всем моим бедам назло
Вовсе не так уж плох..."
- Фальшиво, с хрипами и придыханием выводит неокрепший детский голосок. Девочка лет девяти действительно сплавляется на плоту по мелководному неторопливому руслу. Свито её плавсредство вовсе не из того, о чём во всеуслышание заявляет его отважная владелица -- это просто большой кусок пенопласта. Сейчас он застрял между верхушками травы, проросшей через толщу воды и образовавшей серьёзное для подобного "корабля" препятствие.
Девочка изо всех сил упирается шестом в дно, однако безуспешно -- неуклюжее судно и не думает продвигаться вперёд. Ни кряхтение, ни напрягшиеся верёвочки мышц, ни попытка раскачать плот ногами - ничто не помогает. Маленькое худое тело путешественницы всем своим невеликим весом опирается на ушедший в дно шест... и тут со стороны низовий вдоль реки приходит приливная волна. Низкая и длинная, ослабленная расстоянием и извивами русла, она приподнимает пенопластовую плиту над препятствием, а напрягшиеся в усилии ноги легко выталкивают опору из-под малышки.
Картина мгновенно меняется -- плот мирно покачивается на спокойной воде, а его владелица висит на торчащем из дна шесте.
- Не, ну прям как Страшила Мудрый посреди реки, - бормочет девочка и спускается в воду, становясь на дно -- глубины тут ей и по пояс не хватает.
Раскачав шест, она вытаскивает его из грунта и неторопливо подходит к плоту -- начавшийся в недалёком отсюда океане прилив загоняет воду в ручей, отчего течение совсем остановилось и даже слегка пошло в обратную сторону.
Вытащив на берег край пенопластины и привязав её к кусту, искательница приключений озирается по сторонам, словно прислушиваясь к происходящему. Однако, ничего интересного поблизости не происходит. Тем не менее, нечто в пологом откосе привлекает к себе внимание. Точно -- изрядного размера нора, вход в которую прикрыт кустарником, явственно чернеет неподалеку.
Босые ноги, торчащие из-под подола короткого сарафана, несут малышку именно туда, бесшумно ступая сначала по плотному мокрому песку, потом по глинистой поверхности и, наконец, по заметно примятой и даже слегка вытоптанной траве.
- И отчего, спрашивается, тебе так весело? - произносит девочка требовательным тоном, уперев руки в бока и направив возмущённый взор в зев обнаруженного провала.
Надо сказать, что с новой позиции прекрасно видно - нора имеет впечатляющий размер, в неё, пожалуй, можно войти не наклоняя головы. Ребёнку, естественно -- взрослому пришлось бы сильно согнуться.
Грозный рык крупного хищника, прозвучавший из логова, заставил малышку рефлекторно отскочить и схватиться за оставленный на траве шест. А вслед за рыком явился и его "источник" -- огромный саблезубый тигр. Показавшись из своего логова, он холодным жёлтым взглядом уставился на нарушительницу покоя. Хвост его пару раз нервно дёрнулся, но вскоре замер в неподвижности.
- А я даже не догадывалась, что это у тебя тут нора, - извиняющимся тоном сказала девочка, опуская перевешивающий конец своего оружия на землю.
- Никто не догадывался, - ответил тигр совершенно человеческим голосом. - Тут полоскуны живут неподалёку, а их стараются не тревожить, поэтому сюда никто не ходит. И ты больше не ходи, пока не подрастёшь - таких мелкокостных мне даже на завтрак нужно трёх.
- Не, ну Мешок! Я не стану дёргать тебя за усы или теребить за уши. И в следующий раз непременно учту время начала прилива -- мне ведь обязательно нужно будет пройти этот маршрут... но не в этот раз. Кстати, меня зовут Дашей.
- Я знаю тебя, Даша Пузикова. Уходи и забудь про это место. Неохота мне куда-то переселяться и копать новую нору. Я уже не настолько молод, чтобы испытывать радость от физического труда.
- И ещё ты очень ленивый, - кивнула девочка. - Не стану никому рассказывать, где мы встретились. Но у меня есть к тебе просьба.
- Я не золотая рыбка, чтобы исполнять желания.
- Какой ты вредный! Ну и оставайся тут один в своей норе, живи отшельником, - малышка нахмурилась и, взвалив на плечо шест, стала подниматься по береговому откосу. - Слушай! - остановилась она, сделав буквально несколько шагов. - Мне ведь придётся приехать сюда за плотом. А одна я его погрузить на машину не смогу. Если ты мне не поможешь, то придётся позвать помощников. Но они запросто могут увидеть нору. Дело в том, что следы твоего хождения тут просто сами бросаются в глаза.
- Действительно, - оскалился саблезуб, - сплошные следопыты эти твои кореша. Нечего им тут делать -- помогу тебе с плотом. А ты, оказывается, не настолько маленькая, как мне поначалу подумалось. Глядишь, действительно чего-то интересного попросишь. Так что там за желание?
- Ну... бают, что ты, можешь дать человеку возможность телепортироваться туда, куда он пожелает. И мне бы хотелось.
- Не дам, - мотнул головой тигр. - Мала ты ещё для этого. Вот захочешь, например, попасть на Спутник -- тут и придёт тебе финал-апофеоз, потому что дышать там нечем и, или холодно, если в тени, или жарко, если под лучами Гаучо.
- Зря ты так про меня думаешь. Мой папа -- физик. Он мне вместо сказок на ночь рассказывал про приключения электронов, или -- отчего молекулы не распадаются на атомы. И я в лабиринте околовсяческих наук прошла весь первый этаж правого крыла. Тот, который не всякий семиклассник осиливает.
- Всё равно не могу, - тигр подошёл к девочке, сел и дружески положил лапу ей на плечо. - Ой, прости, - добавил он извиняющимся тоном, помогая малышке встать -- в результате лёгкого лапоположения та растянулась на животе, ткнувшись в землю лицом. - Мала ты ещё, не хватает тебе жизненного опыта, правильного страха и взвешенной осторожности. Пожелай чего-нибудь другого, - шершавый влажный язык зверя в два движения стёр со скул ребёнка мазки грязи.
- Я уже два года считаюсь взрослой, - заупрямилась Даша. - Мне доверяют любые дела и признают за мной право на самостоятельные решения. Кроме того, я не только хорошо учусь, но и работаю наравне с другими. И первые четыре класса прошла всего за два года.
- А право на собственное мнение ты за мной признаёшь? - саблезуб выразительно приподнял правую бровь, прижав к голове левое ухо, отчего приобрёл придурковатое выражение ли... морды лица.
- Поняла. Портала ты мне не дашь, - вздохнула девочка и потянулась к земле за шестом. - Тогда, хотя бы мудрости меня научи.
- Э-э-э... Может быть, поговорим о том, какие правила безопасности следует выполнять при использовании телепортации? - неуверенно протянул тигр.
- Прикалываешься, - улыбнулась Даша. Шагнула к зверю и ласково обняла его за шею. - Ладно, если у тебя есть годная к использованию информация относительно принципов мудрого поведения, изложи их вкратце.
- Хм. - Зверь прижал оба уха к голове и стал выглядеть испуганным. - У мудрости нет ни правил, ни принципов. Только понимание задачи и ограничений, наложенных на её решение этикой, количеством ресурсов, противодействием, которое оказывают несогласные и законы природы...
- Поняла, - кивнула девочка. - Для изучения этого вопроса мне тоже нужно подрасти -- я действительно не готова к общению на таком языке. Не, ну это просто засада какая-то -- отыскать саблезуба и ничего с этого не поиметь! Тогда хотя бы расскажи мне о твоей расе. А то про Идалту, Фермиков, Мегакотов и про нас, Хомо -- хоть что-то известно. А про вас -- одни предположения. Откуда вы, чем интересуетесь, чего добиваетесь? Опять же, хоть намекни, какое у вас самоназвание, - и она почесала саблезуба за ушком.
- Ну... раньше всех известных мне разумных рас появились фермики. Когда наши предки ещё только начали посещать другие миры, они уже жили в нескольких звёздных системах и даже воевали друг с другом время от времени. Признаюсь, с нами у них тоже случались конфликты, хотя и не столь яростные, как между инсектами и Идалту.
Собственно, мы довольно давно перестали... как бы это сказать... появляться на публике. Живём на многих планетах, принимая вид её обитателей, и собираемся там, где нам удобней, чтобы обсудить новости. Ты же понимаешь - космические расстояния -- не помеха. Не подумай только, что овладев многими знаниями, мои соплеменники утратили интерес к постижению тайн мироздания. Просто мы стараемся не вмешиваться в естественный ход вещей. Впрочем, не всегда удаётся остаться безучастными... что-то я не в меру с тобой разговорился.
- Так, Мешок! Ты не сказал, как называется ваша раса, - напомнила Даша.
- Сами мы себя называем людьми, если перевести значение этого слова на русский. Идалту, находившие следы сооружений наших предков, считают, что мы Предтечи. А фермики зовут Блохастыми. Самая молодая из рас -- мегакоты -- Кормильцами. Вы -- Саблезубыми. И все по-своему правы. Кстати, шла бы ты уже домой, Даша. Вцепилась, понимаешь, в меня, как клещ. Подряд третье желание мне тут выложила и добилась его удовлетворения.
- Ну не надо так противничать, Мешок. За порталом я к тебе зайду лет через пять, когда выучу всю физику и химию. А за мудростью ещё годика через четыре. И не вздумай прятаться -- найду обязательно. Готовься, - девочка погладила тигра по макушке между ушей и направилась вверх по откосу.
Поднявшись буквально метра на полтора, она оказалась на ровном месте и огляделась по сторонам. Справа суша понижалась, переходила в широкий песчаный пляж и смыкалась с океаном, катящим на берег огромные приливные волны. Впереди маячили домики окраины Ново-Плесецка. Сзади за редколесьем виднелись постройки космопорта, а слева -- топливный завод и далёкие горы Большого Хребта. Поправив на боку тощую прямоугольной формы сумку, малышка направилась вперёд, прямиком к домам.
Саблезуб проводил её жёлтым равнодушным взглядом и протяжно вздохнул:
"Эти детки совсем от рук отбиваются, - подумал он про себя. - Никакого уважения к пожилому человеку -- одно сплошное любопытство. Вежливое и настойчивое. Надо будет присмотреться к этой крохе повнимательней -- очень уж напоминает она своими манерами одного паренька. Только с размером настойчивости, возведённым в квадрат"
Глава 1. Сумасшедшие дни
Эль
Обещать -- не значит жениться. Это Эль осознала ещё месяц тому назад, когда после короткого бурного романа Стас сообщил о немедленном отъезде на Прерию. То обстоятельство, что обещал заехать за ней в конце лета и забрать с собой, только усилило уверенность -- поматросил, да и бросил.
Как ни странно, этот поступок не вызвал в её душе горечи -- ну кому, скажите, интересна одинокая женщина с двумя дочерьми? Осталась только благодарность к мимолётному кавалеру за настойчивые красивые ухаживания, за щедрость и предупредительность и, что уж греха таить, за энергию, проявленную в минуты, проведённые наедине в снятом для этого гостиничном номере.
Думая об этом, Эль прекрасно понимала, что нет ни малейшей надежды на возвращение этого мужчины -- через четыре обещанные месяца он, состоятельный и уверенный в себе, вряд ли даже вспомнит о своём минутном увлечении. Тем не менее, несколько прекрасных дней, проведённых с ним, долго ещё будут вспоминаться с теплом -- такие праздники нечасто случаются у того, кто многие годы разрывается между двумя работами, школой, где учатся дети, и домом.
Вот и сейчас, закончив подметать дорожки и крылечки пятиподъездного дома, она должна торопиться домой -- поднимать дочерей, кормить их завтраком и отправлять в школу. Хотя, как раз сегодня у детей начались каникулы, так что спешить можно не так сильно. Тем не менее -- ей нужно идти на вторую работу -- прибирать кабинеты выставочного центра и мыть полы в его длинных коридорах.
Вот так, в трудах и хлопотах прошли для неё последние десять лет -- две скромные зарплаты, небольшие пособия на детей, да смешные алименты, плюс служебная квартирка -- только так и удаётся сводить концы с концами, даже оплачивая музыкальную школу для девочек.
Запирая подсобку с метёлками, невольно вспомнила, что здесь они со Стасиком тоже согрешили, как и в чуланчике для швабр в выставочном центре -- роман у них проходил ярко, словно вспышка.
Повернулась и... перед ней стоит настоящая леди "из книжки" - среднего роста, пропорционального телосложения, в брючном костюме с приколотой к отвороту яркой брошкой. Очень красивое лицо и волосы, уложенные в строгую причёску. Впрочем, облик этой молодой женщины воспринялся цельно, одним взглядом, хотя каждая деталь тоже представляла собой полное совершенство.
Конечно, спецовка на Эль подогнана по фигуре. Очень даже неплохой фигуре. И лицо умыто. И косынка на голове чистая. Но ощущение огромной пропасти, разделяющей её и эту незнакомку -- просто подавляющее.
Тем не менее, леди дружелюбно улыбнулась и заговорила:
- Стасик просил меня передать его сожаление по поводу того, что планы сильно изменились -- он не сможет прилететь на Землю в ближайшие месяцы. Так что -- собирайтесь с девочками. В восемнадцать часов из космопорта "Солнечное" на Прерию уходит вертикальник. Места на нём для вас уже оплачены. А я помогу собраться и всё такое... кстати, я Ева.
- Эльвира, - представилась Эль, с трудом переваривая вываленную на неё информацию. Мысли в начале сообщения спокойные, в стиле "так и знала", просто закипели к концу речи молодой особы, превратившись в потрясённое "не может быть!". - Что вы сказали? Стасик... Он что, правда, нас забирает?
- Стасик попросил показать вам вот эту фотку, - новая знакомая достала из сумочки и протянула листок с цветной распечаткой. Малыши-шестилетки в замызганных шортах и футболках в обнимку с большим плюшевым мишкой. У игрушки выразительные глаза и острые ушки. А среди детворы легко узнать и Стасика и эту самую Еву.
- С детского садика дружите, - поняла значение этой "верительной грамоты" Эль.
- Приятельствуем, водим знакомство. Встречаемся редко -- у каждого своя жизнь, - пожала плечами леди. - Так как? Начинаем собираться? И тебе ещё нужно уволиться, забрать из школы документы дочек и... не знаю, что там ещё положено.
- Что - вот так сразу?! То есть, да, да, да! Согласна! Но, просто поверьте -- голова кругом идёт. Я ведь ещё никогда не переезжала.
Да и Стасиков таких Эль ни разу не встречала, чтобы и красив, и богат, и обещания подобные исполнял. Она вообще - что? В сказку попала? Интересно, когда придётся проснуться?
***
Пока бегала, увольняясь и собирая документы, почти не думала о том, во что ввязалась, проявив не просто легкомыслие, но и завидную доверчивость. Пришла в себя только вернувшись домой -- маленькая служебная квартирка выглядела голой. Вещи, упакованные в незнакомые баулы, чемоданы и ящики, выносили и грузили в фургон два крепких парня, наряженные столь же изысканно, как и Ева. До Эль дошло, что на них не просто одежда, а форма. Это подчёркивали точно такие же, как и у "леди" брошки, закреплённые на тех же местах.
Дочери выглядели озадаченными, испуганно взирая на произведённое опустошение и прижимая к себе футляры с гитарами. Камилла кусала пухлую нижнюю губку, как всегда, когда нервничала, и теребила кончик растрепавшейся косы, а вот глазки Оливии блестели не столько от испуга, сколько от нешуточного интереса. Маленькую авантюристку явно радовали перемены. И синяк почти незаметный на скуле - опять выясняла отношения с одноклассниками? Но времени расспросить просто нет.
- Садимся, пора ехать, - сказал один из мужчин. - Я Рубен, а это Клим, - добавил он, показывая на товарища. - Всё это нужно ещё сдать в багаж -- потребуется немало времени. Опять же ехать не близко.
- Мам, мы на Прерию? - успела встревоженно шепнуть Ками.
- Мы ведь туда навсегда? - сверкнула улыбкой её сестра. - Мы ведь больше сюда не вернемся?
Оставалось только покачать головой - всё потом. А много ли она знает о жизни дочек, об их проблемах? Об этом она тоже подумает потом.
И вот, расположившись в заднем ряду кресел рассчитанной на перевозку пассажиров кабины грузовичка, Эль, наконец-то задумалась. Задумалась и своём решении порвать со всей предыдущей жизнью ради почти полной неизвестности. Она, на протяжении многих лет рассчитывавшая каждое действие, каждую трату, каждый шаг... вдруг в считанные секунды рассталась с тем, что кропотливо создавала. Пусть скромный, но достаток. Не самую прибыльную, но посильную работу, где её ценят. Возможность растить и обучать детей... Неужели в свои тридцать лет, да ещё и после череды разочарований в близких людях, она оказалась способна на чувство к малознакомому мужчине? Чувство такой силы, что помчалась на первый же зов?
***
Сдача багажа, регистрация, паспортный контроль. Обмен российских рублей на прерианские -- пусть немного, но и не совсем пустяк. Проход на посадку по длинному туннелю и радушная улыбка бортпроводницы -- так это же Ева! Сразу стало понятно, почему именно эту женщину Стасик попросил об услуге. Грузчики-упаковщики, несомненно, тоже члены экипажа этого самого вертикальника.
- В первом классе ваши места. Проходите туда, устраивайтесь -- обратилась к ним вторая стюардесса. - Ева обслуживает другой салон, а за вами ухаживаю я. Меня зовут Маланья.
Быстро усадив всех в удобные кресла, хозяйка подмигнула восхищенно взирающим на неё малышкам, и сама устроилась тут же на свободном месте. Клацнула пряжкой и обратилась прямо в пространство:
- Командир! Опоздавшие на борту. Первый отсек к полёту готов. Старт разрешаю.
- Спасибо, Малаша, - рокотнуло по громкой связи. - Взлетаем.
Навалилась перегрузка. Чуть погодя стало легче. Дальше, через несколько минут, чувство ускорения совсем пропало.
- Так это что же выходит? - воскликнула Эль. - Вся эта громада дожидалась нас? Мы что, какие-то важные шишки?
- Да ладно переживать-то, - махнула рукой стюардесса. - Нагоним мы эти полчаса опоздания ещё до портала. Отведайте вот сока тэрника, - она достала из шкафчика бутылку и наполнила три пластиковых чашечки нежно розовой жидкостью.
- Ничего не понимаю, - сделав пару глотков, снова спохватилась Эль. - Это же безумно дорого! Мы же не ВИП-персоны. Вы нас ни с кем не спутали?
На эти слова Маланья только улыбнулась, помолчала немного и, всё-таки "призналась":
- Так за Стасика весь наш прерианский космофлот переживает. Это вам не пуп царапать -- найти на Земле женщину себе по вкусу.
- Он что, известная личность? Станислав?
- Заметная. Первый и пока единственный на всю планету теоретический физик. Жаль, только что из-за этой дурацкой аварии в окрестностях Эдема у него перепутались все планы.
- Он что, в больнице? - схватилась за сердце Эль.
- Да ни в какой не в больнице. Мотается на заправщике между поясом астероидов и местом проведения спасательных работ. По аварийному расписанию он там работает бортмехаником. Доставляют рабочее тело на корабли, задействованные в операции. Поэтому и накрылись медным тазом все планы на лето. Дочка его теперь тоже осталась у разбитого корыта -- сидит дома, вместо того, чтобы нежиться на пляже. Сорвалась у них поездка на Мокрые Зубы.
Нет, вы не беспокойтесь, - спохватилась бортпроводница, заметив испуг в глазах пассажирки. -- Дашенька уже взрослая, она вас и встретит и устроит, а через неделю-другую и сам Стасик вернётся. Представляете, хотел папенька доченьку свою потихоньку подготовить к тому, что собирается жениться. А тут -- трах-тарарах -- и всё вверх тормашками.
Задавать новые вопросы Эль не отважилась. Посмотрела на молчащих дочерей -- им, сегодня пришлось несладко. Тяжело, наверное, вот так, ни с того, ни с сего, бросить знакомую школу, подруг - весь мир, в котором жили. Хотя, девочки не склонны к нытью. И крутой нрав своей маменьки знают не по наслышке. Сказала: "Собраться и переехать" - значит -- собраться и переехать.
***
Дочка у Стасика оказалась никакой не взрослой -- обычная девочка-третьеклассница. Лет девяти. Одетая в короткий сарафан, с сумочкой через плечо, босая и с косичками, она не внушала никакого доверия. На первый взгляд.
Зато при более пристальном рассмотрении будущей падчерицы Эль сделалось жутковато. Сарафан, несомненно, был пошит индивидуально, своей простотой подчёркивая безупречный вкус модельера. Ткань -- знаменитый прерианский парусный шелк. Скользкий и немнущийся -- этот наряд на Земле стоил... да не меньше месячного заработка. Кроме того, рисунок, нанесённый вручную замечательным мастером, сделан явно уже на готовом изделии -- швы вообще не были заметны, потому что нигде не нарушали целостности картины. Явно для поездки на курорт готовился этот наряд -- синее море, жёлтый песок и зелёные пальмы.
Сумочка скромной прямоугольной формы -- из натуральной кожи превосходной выделки. Изящный педикюр на пальцах ног -- ногти покрыты бледно-розовым лаком. И, наконец, причёска. Косички заплетены и уложены вокруг головы с таким тщанием, что кажется, будто каждый волосок пристраивался на своё место по отдельности. Только опытный парикмахер способен на подобное.
В довесок, взгляд этой юной леди предвещает будущей мачехе много неожиданностей - настолько твёрдая упёртость сквозит из-под слегка насупленных бровей.
- Здравствуйте, Эльвира Львовна, - ангельским голоском произнесло это будущее несчастье. - Я Даша Пузикова. Папа сказал, что вы станете моей мачехой. А это Оливия и Камилла? Мои будущие сёстры?
- Да, очень приятно. Я Оливия, мне тринадцать лет и я перешла в седьмой класс, - учтиво представилась старшая.
- А я -- Камилла, мне одиннадцать. Буду учиться в пятом.
- Мне пока только девять, - вздохнула малышка. - Но я тоже собираюсь учиться в пятом классе, - и посмотрела победоносно. - За второй и четвёртый сдала экстерном, - примолкла на мгновение, словно передумала задираться, и продолжила снова ангельским голоском. - Мне доложили, что у вас много багажа. Его доставят прямо домой. А нас ждёт машина. Идёмте, - и, ни секунды не сомневаясь, что никто ничего, кроме согласия, не выразит, повернулась и пошла на выход из зала прибытия.
Эль сделала над собой усилие, чтобы немедленно не поставить на место эту самоуверенную особу -- сейчас было явно неудачное время для внушения. Кивнула дочерям и последовала вслед за девочкой на привокзальную площадь.
Открытое авто с просторными мягкими диванами стояло правее входа. Даша предупредительно распахнула дверцу, подождала, пока прибывшие сядут, и тоже устроилась вместе со всеми на пассажирское место.
- Рваная двадцать восемь, - произнесла она. И машина поехала безо всякого водителя. Двигалось она бесшумно и плавно, аккуратно вырулив со стоянки и выехав на дорогу. Катили не слишком быстро -- падчерица то и дело что-нибудь показывала и объясняла:
- Это топливный завод, но он сейчас почему-то не работает. А это энергостанция, но она тоже не работает. С той стороны зона диких пляжей и прозрачных лесов -- место для пикников. А вот уже и наша улица, - переехав через мостик, автомобиль миновал кафе, магазинчик и свернул в поперечный проезд.
Смеркалось. День, начавшийся сегодня на Земле, подходил к своему завершению на Прерии. Оставив позади рядок разномастных домов, остановились перед просторной верандой, в глубине которой угадывался и собственно дом.
***
Даша провела приехавших на второй этаж и показала комнаты, где им предстояло жить. Эль оказалась в супружеской спальне с просторной кроватью, тумбочками и большими шкафами. В уголке -- трюмо и, при нём, столик для всяческих причиндалов. Свободного места в комнате хватило бы и для большого ковра, и для пары небольших ковриков, но их на полу не наблюдалось -- деревянный пол радовал глаз спокойным цветом и гладкостью паркетных дощечек. Оливия и Камилла вселились каждая в свою комнату размером примерно с половину той, куда въехала их мать. Тут, кроме кроватей, шкафов и тумбочек, имелись письменные столы, книжные полки, и тоже оказалось просторно.
Вся мебель из древесины незнакомого благородного сорта с красивой структурой была выдержана в светлых тонах.
- Мойте руки и спускайтесь в кухню, - с этими словами падчерица оставила мачеху и сводных сестриц осваиваться, а сама исчезла.
Девочки какое-то время пребывали в шоке от созерцания душевых, пристроенных к каждой комнате, от вида пушистых банных халатов, мягких полотенец, от присутствия на полочках шампуня, мыла, зубной щётки и пасты -- всё для них, как выяснилось, приготовили заранее.
Немного озадачило то, что на брусках мыла не было указано его названия -- просто "Банное" и "Туалетное", зубная паста вообще называлась "Зубная паста", а шампунь - "Шампунь". Рядом с лотками душевых на краю коврика хозяек дожидались пластиковые шлёпанцы. Понятно, что путешественницы сразу полезли плескаться.
Когда спустились вниз, замотанные в полотенца и халаты -- стол уже был накрыт. Через широкую дверь, распахнутую на веранду, было видно как парни в спецовках носят из подъехавшего грузовика багаж и складывают его справа от входа. Даша подала огромные отбивные, тонкие и нежно прожаренные. На гарнир -- подрумяненную колечками картошку. В качестве салата центр стола украшала чаша нарезанных крупными дольками помидор, а рядом -- сметана, майонез и растительное масло. Еще в нескольких глубоких мисках ждали своей очереди горочки чего-то овощного, прошедшего термообработку. Ветчина, буженина и ломтики сыра были разложены по маленьким тарелочкам.
- Хозяйка, мы закончили, - это с веранды зашёл грузчик.
- Молодцы. Марш мыть руки - и за стол, - это Даша от кухонного стола.
Парни даже не подумали отнекиваться и через пару минут уже деловито работали вилками и челюстями. Как ни странно, никакого чувства стеснения среди несколько банно одетых дам присутствие молодых мужчин не вызвало -- ребята вели себя, как дома.
- Интересный вариант! - вещал один из работников. - Как ты добиваешься такой пушистости отбивной?
- Так дотушиваю после обжарки, - падчерица ни капельки не смущена.
- Но баклажанную икру ты явно не додержала.
- Похоже. Это у меня первый опыт.
- Зато кабачковая хороша.
- Конечно. Она прямо из банки. Покупная.
Трапеза прошла энергично, потом был чай с сушками. Когда грузчики уехали, маленькая хозяйка улыбнулась и сказала:
- А теперь ступайте спать, - и принялась складывать посуду в посудомоечную машину.
Эль даже слегка озадачилась от такой борзости, но придержала свой норов -- действительно, нешуточная усталость навалилась на неё после суматошных сборов и длинной дороги, да и желудок ощутимо надавил на глаза. К тому же девочки заметно клюют носами.
- Я помогу тебе прибраться, Дашенька, - предложила мачеха в надежде, что девочка откажется.
- Не сегодня, Эльвира Львовна. Вы выглядите утомлёнными -- отдохните, - словно прочитав её мысли, ответила малышка.
***
Вставать Эль привыкла очень рано, причем сама, без будильника. Поэтому удивилась, что её банально расталкивают.
- Подъём, завтрак на столе, - это падчерица. Она сегодня в шортах и топике, как и вчера причёсанная, будто прямо из парикмахерской -- волосы приподняты и толстыми волнистыми прядями уложены "шапочкой".
В кухне за обеденным столом сидят два мальчишки и наворачивают кашу.
- Варенец и Рома, - представила парней Даша. - А это Эльвира Львовна, Оливия и Камилла.
- Очень приятно, - кивнул Варенец. Айда на Долгое озеро купаться.
- Ой, а у нас купальники где-то там, - воскликнула Камилла, показывая на груду не разобранных вещей у входа.
Оливия же умоляюще посмотрела на мать. Даша на происходящее никак не реагировала, намазывая на ломтик белого хлеба черную икру.
- Да вы не опасайтесь, - включился Рома. - На Долгом благоустроенный охраняемый пляж, и это совсем рядом.
- Мы с Ками и Оли сгоняем в магазин за купальниками -- через полчаса они будут во всеоружии, - сказала, словно гвоздь забила, падчерица. - Я с ними не поеду, а останусь дома -- ко мне придут.
И, да, на этом озере безопасно -- Долгое находится в пределах городского периметра и патрулируется мегакотами, - добавила она, на этот раз ангельским голоском.
Дождалась, когда Эль кивнёт и, схватив с гвоздика на стене свою сумочку, скомандовала:
- Девочки -- за мной. Мальчики -- за мотоциклами.
Словно ветерок пробежал по кухне, и остались тут только Эльвира Львовна да грязные тарелки. Оставалось вздохнуть и смириться -- она ведь знала, что народ на Прерии несколько отличается от людей Земли. Надо встраиваться в новую среду обитания.
Задумчиво подошла к штабелю так и не разобранного багажа -- ей необходимо заняться распаковкой. Посмотрела задумчиво на эту груду, постояла в нерешительности, прикидывая, с чего начать, вспомнила про оставленную на столе посуду, повернулась в сторону кухни... чистота и порядок. Только с лёгким щелчком включилась посудомоечная машина. Женщина невольно замерла на некоторое время, пытаясь сообразить, когда и кто успел всё прибрать.
Чуть погодя по пустынной в этот ранний час улице примчались девочки, все трое. Дочери побежали наверх за полотенцами, а падчерица отлучилась куда-то за угол дома и вернулась с сапожным ножом в руках. Подъехали мальчишки на скутерах, забрали Оливию и Камиллу. Даша принялась разрезать скотч на упаковках багажа и отдирать его длинные ленты от сумок, баулов, чемоданов. А Эль пребывала в замешательстве -- жизнь шла, не обращая на неё никакого внимания.
Чудно.
***
Разборка вещей и раскладка их по шкафам на какое-то время поглотили всё внимание. К тому же встретилось затруднение -- непонятно было куда приткнуть шторы, скатерти, одеяла и подушки. Здесь всего этого имелось достаточно. И посуда, особенно для приготовления пищи, оказалась явно избыточной.
В задумчивости Эль прошла по веранде вокруг дома и наткнулась на компанию расположившуюся за продолговатым столом -- три девочки и большой плюшевый мишка, точно такой же, как на старой фотографии, которую вчера показала ей Ева. Только этот был не игрушечный, а живой.
- И вообще, у меня чёрный пояс по оригами, - на чистом русском языке произнесло это... неведома зверушка. - Начнём с простейшего, с бумажных самолётиков. Даша! А нет ли у тебя более плотной и гладкой бумаги?
- Наверное, подошли бы листы из глянцевых журналов, - рассудительно заметила черноволосая с короткими толстыми косичками глазастая крепышка.
- Глянцевые журналы? - падчерица призадумалась. - Не припомню таких. Это где мода и всякие голые тётеньки?
Третья, светлорусая, с распущенными по плечам волнистыми локонами, молча кивнула.
- Кажется, в багаже есть несколько штук, - приняла близко к сердцу возникшее затруднение Эль.
Компания мгновенно сорвалась с места и уже через минуту водрузила на стол стопку привезённых с Земли изданий со всякими красивыми картинками. Про самолётики все мгновенно забыли, обсуждая фасоны и варианты отделки нарядов. Девочки даже не удосужились представиться - настолько поглотили их новые впечатления.
Посмотрев немного на заинтересованные мордашки: три человеческие и одну похожую на кошачью, женщина спохватилась, что пора готовить обед. Но в этот момент неведомо откуда прозвучал звуковой сигнал, и на стенке засветился прямоугольник, в котором появилось лицо Варенца:
- Даха! Тут Оли и Ками хотели бы ещё немного побыть у воды, - на заднем плане, за спиной говорящего отчетливо виден небольшой парус, наполненный ветром. - Но, боятся, что мама их заругает. Не могла бы ты уладить этот вопрос?
- Не валяй Ваньку, сегодня у нас солянка, - ответила падчерица. - Чтобы пулей явились.
- Понял, не дурак. Через полчаса будем, - отозвался мальчишка. И добавил куда-то в сторону: - Не, девчата. Ничего не выйдет. Я Дахину солянку ни в жисть не пропущу. Давай, Рома, ворочай к берегу.
- Тэ-тэ, - донеслось в ответ, после чего связь оборвалась.
***
В обед та часть кухни, где располагался стол для едоков, напоминала столовую детского лагеря -- столь много ребят расположились здесь. Да ещё одно непривычное взору пушистое существо орудовало ложкой, помогая себе длинным языком.
- Не, Даша, не твоя это солянка. Вкусная, но другая, - приговаривал Рома, второй раз требуя добавки. Но второй раз ему уже не досталось -- не один он такой нашелся любитель до вкусненького. Второго приготовлено не было, да и не хотелось -- все натрескались супу. До чая охотников тоже не объявилось, зато с удовольствием выпили соку манго прямо из давильной машинки.
Порядок на кухне возник как будто бы сам собой -- падчерица только несколько раз подсказала, что куда поставить, и народ быстро распихал всё по местам. Зажурчала вода в посудомоечной машине, а потом все куда-то пропали. Эль отыскала гостей, устроившимися в гамаках, развешенных всё на той же безбрежной веранде, но за углом. Даша нигде не обнаруживалась, а дочки поднялись к себе в комнаты. Только что бывший оживлённым дом превратился в сонное царство.
Действительно, после обеда стало жарко. В большой спальне чувствовалось слабое шевеление воздуха, приносящее небольшое облегчение. Хотелось включить вентилятор -- но ничего похожего на него найти не удалось. И нигде не видно никаких признаков кондиционера.
Эль прилегла на широкую кровать прямо поверх покрывала и с удовольствием вспомнила, что в южных странах существовал обычай послеобеденной сиесты -- сна в самый жаркий период суток. Тут он, похоже, выполнялся по умолчанию. От всей души последовала этой достойной традиции.
Проснулась бодрой и почувствовала, что дышаться стало легче -- зной немного отпустил, хотя прохладой даже и не пахло. Где-то в отдалении звучали голоса. Пошла на звук и отыскала на веранде Дашу и Варенца.
- Эльвира Львовна! Оли и Ками поехали на набережную Белого Города. Я им позволила, потому что вместе вместе с Ромой -- он парень надёжный. А мы отправляемся на работу. К ужину все соберутся дома, - и, сделав ручкой, падчерица, сопровождаемая "кавалером", учесала в ту сторону, откуда они вчера приехали.
Итак, с момента прибытия на планету не прошло ещё и суток, а Эль уже не знает, за какую часть тела хвататься от изумления.
Приёмная дочка ведёт себя с нею, как с равной. Нет, не дерзит и не грубит, но и не считает нужным посоветоваться или хотя бы спросить разрешения. Да, ведёт она себя дружелюбно... но сводные сёстры, хотя и старше её на два и четыре года, беспрекословно подчиняются этой маленькой засранке.
Ещё бы не подчинялись:
Езжайте купаться с мальчиками.
Отправляйтесь гулять на набережную в сопровождении надёжного парня.
Да если бы ей кто такие распоряжения отдавал -- уж она бы точно не стала возражать... если бы была в этом возрасте.
Кстати, ещё одна странность. С момента прибытия в этот дом, Эль не видела ни одного по-настоящему взрослого человека. Даже вчерашние грузчики были юношами. Класс девятый-десятый, если оценивать на глаз. Варенцу с Романом лет по четырнадцать, гостьям -- черноволосой и светлорусой -- десять-одиннадцать. Плюшевая -- тоже вроде как подросток. Взрослых она последний раз видела только в космопорте.
Невольно создаётся впечатление, как будто её обманным путём заманили в такое место, где ребятишки развлекаются, играя в больших серьёзных дяденек и тётенек... правда, непонятно, для чего она-то тут понадобилась.
Посмотрела на пустынную улицу -- ни души. И вся она -- один сплошной газон, местами вытоптанный, местами -- давно не стриженный. Повернулась в сторону прохода, ведущего в кухню. Машинально зашла туда, чтобы навести порядок -- так тут всё на своих местах. Разгрузила посудомойку, заодно изучив содержимое шкафчиков.
- Здравствуйте, - на веранде у самого входа стоит лет сорока мужчина в салатовых шортах и цветастой рубахе, завязанной узлом на животе. На плече его - ружьё с толстым стволом, а сам он, повернувшись вполоборота, закрывает скользящую полутораметровую решётчатую дверь, ведущую на улицу.
Закрыл до щелчка. Попробовал, сработал ли запор. Нажал на ручку и убедился в том, что открывается она легко. Распахнул до конца, до фиксатора.
- Здравствуйте, - ответила Эль и продолжила наблюдать за действиями незнакомца.
- Я - Бахром, - представился неизвестный. - Вы ведь недавно приехали и ещё не знаете, что на мне -- форма полицейского. Помповое ружьё -- наше табельное оружие. Но, на всякий случай -- вот моё служебное удостоверение, - он протянул прямоугольную карточку с фотографией.
"Бахромов Бахром Бахромович, майор полиции" - прочитала Эль и вернула документ владельцу. - Признаться, я рада вашему приходу, а то, грешным делам, начала сомневаться, есть ли на Прерии взрослые?
- Ххе! - хмыкнул мужчина. - Каникулы, однако. Почти все, кто постарше, сейчас в отпусках с детьми. Да и сами дети разъехались по лагерям и турпоездкам. Кстати, летний городской лагерь нынче работает на набережной Белого Города -- можете отправлять туда дочек. И на Долгом озере тоже не скучно -- сажаете девочек на такси, а там уже и воспитатели работают, и охрана имеется, и спасатели за ребятнёй присматривают.
На эти слова оставалось только кивнуть. Визитёр, тем временем, прошел за угол дома в ту часть веранды, где располагался стол. Усевшись за него, он достал скромных размеров планшетник и указал хозяйке на место перед собой.
- Итак, вчера прибыли Эльвира Львовна Бескорская две тысячи семьдесят шестого года рождения, Оливия Игоревна Бескорская две тысячи девяносто третьего года рождения и Камилла Игоревна Бескорская две тысячи девяносто пятого года рождения, - продекламировав это, визитёр вопросительно посмотрел на Эль.
Та кивнула.
- Сеть, выдай личные дела вновь прибывших, - продолжил полицейский.
На стене зажёгся прямоугольник, в котором, действительно, появился текст биографии, фотографии, сканы документов.
- Прошу вас проверить, не напутано ли чего в этих данных. Не мешало бы исправить возможные неточности. Если есть какие-то не упомянутые документы или иные значительные для вас обстоятельства, пожалуйста, дополните наши сведения.
Некоторое время Эль просто читала, потом начала исправлять и добавлять, подтащила семейный альбом, свои школьные грамоты и грамоты дочек, коммуникатор с фотками...
Её устные "показания" тут же переводились в текст -- Бахром сразу вставлял их куда положено. Компьютерная сеть непонятным образом отсканировала трудовую книжку и несколько справок -- всё сразу же было "подшито к делу".
- Лёгкий вы человек, Эльвира Львовна. Очень с вами просто и даже душевно, - завершив работу, полицейский затолкал свой служебный планшетник куда-то в шорты -- не иначе там для этого имелся табельный карман. Повесил на плечо ружьё и откланялся.
Местное светило заметно клонилось к горизонту -- пора было позаботиться об ужине.
***
Рома вернул девочек домой уже в сумерках. Они прибыли в таком же автомобиле, как и тот, что доставил их вчера из космопорта. В этот раз Эль рассмотрела его более внимательно -- он походил на старинную карету. Основное отличие -- обычные автомобильные колёса, вместо огромных со спицами, и полное отсутствие места для кучера. Хотя, ещё не было запяток для ливрейного лакея. Дверца вбок, два дивана навстречу друг другу, между которыми оставалось немного места для сумок. Стенки в верхней части кузова -- сплошные окна, что тоже характерно для легковых автомобилей. Впрочем, вчера ни стенок ни крыши не наблюдалось, хотя машина была этого же типа.
Внешний вид дочерей тоже несколько озадачил их матушку -- на обеих матросские костюмчики. Юбочка в складочку и блуза с откинутым за спину воротником. На головах бескозырки с помпоном. Впрочем, недоумение рассеялось, когда прочитала надпись на нашивке в нижней части короткого рукава: "Яхт-клуб Плёс".
Ещё по улице проследовало несколько очень крупных котов, пожалуй, крупнее рыси. Они поодиночке шли со стороны дороги и пропадали из виду, залезая под дома. Надо признаться, от их вида делалось жутковато -- Эль закрыла дверь, ведущую с веранды на улицу. Тут же прибыли Даша с Варенцом. Оба - во всём белом. Падчерица в бриджах и футболке в обтяжку, а на парне -- просторные шорты с оттопыривающимися карманами, и сам он в точно такой же футболке.
Как раз поспел ужин. Прошел он непринуждённо, если не считать двух мелких обстоятельств -- Оливия и Камилла ели с прекрасным аппетитом, и ни от чего не воротили нос, как это частенько бывало раньше. И ещё, когда Роман поморщился, намазывая себе на хлеб поверх масла красную икру, Даша дала ему лёгкого подзатыльника. И парень перестал морщиться.
- Э-э...? Что это было? - застенчиво спросила Ками.
- Обязательный компонент рациона, - объяснил Варенец. - Нехорошо страдать лицом прилюдно -- положено -- ешь.
Эль же про себя отметила, что у местных ребятишек богатый разнообразный язык и отсутствуют признаки молодёжного жаргона.
- Пить! - в кухню ворвался незнакомый паренёк, тяжело дыша и по лошадиному поводя боками.
Даша протянула руку к давильной машине, нажала кнопку, и в подставленный под краник бокал полился сок. Незнакомец схватил посудину, едва до ушей собравшихся донёсся фырк, сообщающий о том, что всё до последней капли из аппарата вылилось. Осушив посудину за три огромных глотка, мальчишка исчез, на бегу крикнув: - Спасибо!
- Э-э...? А это что было? - снова полюбопытствовала Ками.
- Дык, бежит куда-то, наверное с Долгого озера. А на всей улице только в этом доме свет горит. Куда ж бедному податься? - ответил Рома.
Эль тихонько полуприкрыла глаза и сделала три медленных вдоха-выдоха. А потом открыла их и взяла из розетки ложечку варенья. Незнакомое, почти безвкусное, оно источало божественный аромат. На банке значилось: "Дикие фибрики. 2105 г."
"Совсем другой мир, - сделала она заключение. - Внешне очень похожий на наш, но с совершенно иными отношениями между людьми. Детьми, взрослыми, котами и плюшевыми мишками, у которых чёрный пояс по оригами"
***
На этот раз утром Эль проснулась значительно раньше, чем вчера - ещё даже не рассвело. Спустилась вниз, вышла на веранду -- решётчатая дверь, ведущая на улицу, закрыта. Тихо. Огоньки над крылечками домов создают мягкое сдержанное освещение. Оно заливает открытое пространство и проникает сквозь решётчатое ограждение сюда, под крышу. И вдруг откуда-то сверху из переплетения балок донёсся противный поскрипывающий голос:
- Просыпайся, царевна. Тебя ждут великие дела.
- Спасибо, Йода, - прошелестел голос падчерицы.
"Это она что, с будильником разговаривает? - подумалось невольно. - И называет его по имени?"
Пошла по веранде на звук в обход дома и, вдруг, сверху по вертикальной штанге, словно пожарный в старинных фильмах, соскользнула Даша. По полу шлёпнули босые ступни.
- Доброе утро, Эльвира Львовна, - прозвучал заспанный голос, и ребёнок с всклокоченной головой скользнул в ванную.
Эль разыскала в шкафчике турку и принялась варить кофе. Но довести дело до конца так и не успела -- падчерица появилась умытая и причёсанная. На этот раз волосы были уложены плотно и гладко, с заворотом под себя, отчего голова выглядела маленькой. Трогательный затылок и аккуратные миниатюрные уши создавали образ девочки-паиньки.
- Я на работу, - воскликнула она, пробегая на выход.
- Можно с тобой? - спохватилась мачеха.
- Можно, но очень быстро.
Даша бодро трусила, сминая босыми ногами росистую траву. Босоножки на Эль промокли буквально через несколько шагов. К тому же, ей пришлось бежать. Правда, недалеко - через пару-тройку сотен метров они оказались у дороги рядом со входом в "Мегакот-кафе у Рваного", как гласила вывеска.
- Присядьте, - девочка указала на столик в центре, а сама забежала за стойку, где среди плит и жарочных шкафов, как уж на сковородке, крутился повар.
- Чего изволите? - перед ранней посетительницей "нарисовался" Варенец.
- Кофе. Чёрного. Маленькую чашку. Без сахара.
Короткий кивок, и юноша испарился. Есть время осмотреться. В зале просторно. Около двух стен нет вообще ничего -- голый пол. Третья стена, выходящая на улицу, практически отсутствует -- тут один сплошной вход. С противоположной стороны за барьерчиком -- кухня. Рядок из трёх скромных столиков вытянулся посередине помещения почти от прилавка и до выхода.
У стойки оживлённо гремят посудой женщина средних лет, вчерашняя чернявая девочка и Варенец. На кухне шинкует овощи статный повар, и лёгким вихрем носится Даша, насыпая, помещая сосуды за дверцы каких-то шкафчиков или извлекая их оттуда. Входят три кота, размером поболее рыси, и подмигивают Эль. То одним глазом, то другим, то обоими.
- Ошпаренная печёнка с припущенной черемшой, томлёная навага с варёными крякерами и несолёная сёмга с печёными гребешками, - звучит из-за стойки.
- Ваш кофе, - Варенец ставит на столик толстостенную чашечку на мелком блюдечке. - Рахат лукум не желаете? У нас он обалденный, с дымчатыми орехами.
Тем временем, вошедшие коты уселись у левой стены. Черноволосая поставила перед ними собачьи миски, что-то негромко объясняя. Появилась ещё пара хвостатых -- их также стремительно обслужили. Жуя действительно вкусный рахат-лукум, Эль с удивлением наблюдала, как разгоняется конвейер обслуживания четверолапых, которые, умяв в нормальной кошачьей манере свои порции, выходят на площадку перед кафе, усаживаются в разнородные грузовички и мототележки с надписями: "Молоко", "Доставка канцтоваров", "Выемка писем" и прочее, прочее, прочее, выруливают на дорогу и отправляются влево, то есть в сторону, противоположную той, откуда Эльвира с девочками позавчера прибыла из космопорта.
А здесь уже, кажется, не протолкнуться от бледно-бурых спин с чуть более тёмно-бурыми пятнами самых разных форм. На некоторых из них цветные жилеты, на других - ремённая сбруя вроде шлейки. Можно приметить и кепочки, и каскетки и закреплённые на боку кобуры с торчащими наружу револьверными рукоятками. Впрочем, у одного футляр со
свёрнутыми цветными флажками -- на этом - остроконечный колпак в чёрно-белую клетку.
Утренний час пик. Напряжение стихает на несколько минут, но потом появляются новые посетители, и опять становится людно. Чтобы не занимать место, Эль расплатилась через визоры (сумма оказалась ничтожной) и вышла на улицу, присев на лавочку справа от входа. Шастающие туда-сюда огромные коты больше её не пугали. К тому же, они все ей подмигивали и как-то забавно кивали, пожимая плечами.
А из-за спины, из обеденного зала, доносились заявления, вроде: - Анчоусы с пассированной лебедой нынче хороши. Кому анчоусов?
"Итак, на Прерии живёт не один вид разумных. Ну да, поминали, что тут обитают ещё и мегакоты. И их, как выяснилось, кормят, словно на убой"