Попаданец
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
Аннотация: Это легкомысленное произведение в стиле милитари-моэ, написанное романтиком-анимешником. Суровые спасители Отечества, если вы стремитесь как можно скорее сообщить кузену Никки и товарищу Сталину о ядрён-батонах, промежуточных патронах, сбалансированной автоматике и планках Пикатинни, то можете не тратить на него своё драгоценное время и проследовать прямо и немножечко направо, где вас с нетерпением ждут. *Франко-немецкая речь переведена гуглем ^_^' ** Увы, в настоящее время произведение стало политически неверным...
|
Ну это надо же, какое невезение. Ведь полчаса назад на небе ни облачка не было. И чёрта с два сейчас где укроешься: справа озеро, слева степь, до ближайшего леска не меньше километра топать. В кювет, что ли, спуститься, а то ещё молнией как звезда... А-а-а!!! Чёрт!!! Как больно-то... И темно, и холодно... Неужели это всё, а?
О, правду говорили, вот и свет в конце тоннеля. Но ведь, блин, мёртвым вроде не положено боли чувствовать, что ж всё тело-то так ломит? Значит, живой я, получается? Стоп, а где это я? Вроде как в трубу дренажную в беспамятстве забрался. На хрена, спрашивается? Ещё бы утонул здесь во время такого-то дождя. Ладно, пора на выход, вон там уже солнышко снаружи светит. Сдаётся мне, я тут всю ночь провалялся.
Едрить! Где это я?! Откуда здесь лес сосновый, если по нашим местам в основном берёза с осиной растут? Вопрос хороший, да. Лучше него только вопрос: кто я? Вот эти вот ладошки с тонкими пальчиками мои что ли? Одет я был в военизированном стиле, да вот только вчера, если это было вчера, на мне грачёвский камуфляж был, и куртка с "осколком". А сейчас на мне форма цвета недозрелых оливок и портупея с кобурой. Так, а в кобуре что? Хех, револьвер вроде нашего нагана, только шомпол подпружиненный под стволом чуть сбоку присобачен. А на спину что навалилось? Так, ранец, а к нему рожок сигнальный прицеплен. Ну-ка, а что ещё из оружия есть? Нож с обрезиненной рукояткой и граната. Как её в действие приводить, интересно? Ладно, откручу эту крышечку. Если что - сразу отмучаюсь. Так, она на верёвочке болтается. Видимо, с тёрочным запалом эта штуковина. Хотя, хрен её знает.
И снова предо мной три вопроса: кто я, где я и когда я. Ой, мама, мама, роди меня обратно...
Спокойно, спокойно... Для начала, посмотрим, что у меня при себе есть. Так, ага, документы в кармане. У меня для вас две новости... Хорошая, что циферки и буковки знакомые, хоть последние и латинские. Плохая - язык, похоже, французский, а я на нём знаю только мерси, бонжур и женеманжпасисжур... А на фоточке видимо я - с волосами до плеч, большими глазами, длинными ресницами, тонким прямым носом... Красив... ая... А ну-ка, пощупаем... Точно, женщина... Ну или девушка, что не многим лучше... Джулиеттэ Чамплоукс или как оно у них произносится... Сольдат-1... Год рождения 568, печать со скрещенными мечами, подпись, дата 13/XII-583. И ещё два номера каких-то, видимо один личный, другой номер части.
Неужели попаданцем стал? Или может это в такой загробный мир меня забросило? Ха-ха-ха, это мне наказание, за то, что так много анимэ смотрел?
Так а в ранце у нас, например, что? Хлеба буханка, две банки консервов, бельё, книжка "моде д'емплой д'ун клерон милитэр". О, зеркальце. Посмотрим, ну точно! Даже морда, вернее мордашка, в тугаментике похожа, что для таких фото вообще-то редкость большая.
Будем, знакомы, Юлечка. Я это ты, а ты это я, и ничего не надо нам... Вернее, надо-то много чего. На одни вопросы я ответил, теперь ещё больше новых появилось. Вот, скажем, я юная девушка в военной форме - это я учусь в кадетском корпусе или это у нас война такая? Лес вокруг культурненький такой, ухоженный. Никаких окопов, колючей проволоки и тому подобного. На ядерный апокалипсис не похоже. Мля, а на дороге-то воронка, а в том кювете-то бронемашина подбитая на боку валяется. Корпус угловатый, весь в заклёпках. А на боку эмблема, как у меня на рукаве: оскаленная кошачья морда с пиратской повязкой на глазу. Сложу-ка я по-быстрому вещи в ранец, а то вдруг тикать срочно придётся.
Заглянуть что ли внутрь? Мля! Мля! Мля! Как мне теперь это развидеть? Бегом, бегом отсюда!
Ой, как плохо мне. Сейчас увижу, что Юлечка на ужин ела... Отдышаться надо... И нафига я в лес ломанулся? Нет-нет, надо к дороге возвращаться.
Итак, что мы имеем? В плюсе - что я скорее всего не на фронте, а в тылу. Теперь узнать бы в своём или вражеском. Диверсанты нас подбили или мы сами диверсанты? Опять же фронт без линии фронта не исключается, в смысле нечто вроде "контртеррористической операции". Тогда в чью засаду мы попали: к бандитам или доблестным партизаненам, борцам за свободу?
Мля, с-суки вы, а не партизанены! Вот, значит, как вы с пленными поступаете! Ей же лет не больше, чем Юлечке было! Изнасиловали, убили и за ноги повесили... "Резистанс", мля... Если ты, сволочь, мне в руки попадёшься, я на тебе тоже вырежу что-нибудь, только русское и матерное! Да уж, гады, я вам живым не дамся! Врагу не сдаётся наш гордый "Варяг"! И взмахнул он последней гранатой, подорвал и себя и врагов... Что ж слёзы-то так катятся... Обрезать надо верёвку эту. Нечего ей тут так висеть... Прости, что тебя прикрыть нечем...
Может, вернуться к БТРу? Должны же нас искать уже? Ага, вот найдут меня, и что я им скажу? У фантастов попаданцы неведомым образом местными языками владеют, а для меня вон слова в "клерон милитаре", как французская грамота - что-то по наитию понимаешь и не более того. Расстреляют тут же, как Мату Хари. А впрочем, делать-то всё равно нечего. Да и оставаться тут с этими мертвяками не хочется. Двинусь что ли потихоньку по лесу вдоль дороги туда, куда Юлечка со своими товарищами ехала.
***
Эх, красивый здесь лес. Если б не броневик этот, не подумал бы, что у них тут война. Стоп! Заборчик. Вот и человеческое жильё. Обойти или заглянуть? А, двум смертям не бывать, одной не миновать. Вон старикан какой-то в зелёной шляпе и жилетке огороде копается. Так, курок лучше сразу взвести. Вот только не пристрелить бы его ненароком в мандраже. Нехорошо ведь получится.
- Хенде хох! - хы-хы, само как-то вырвалось. Оба-на, а дедуля-то, кажется, понимает! Так и есть, руки поднял!
- Ком цу мир! - повернулся и ко мне пошёл.
- Хальт! - замер. Эге, похоже, он меня боится не меньше, чем я его.
- Нихт щиссен! Нихт щиссен, фройляйн зольдат! - Что ж, это хорошо, немецкий я раза в два лучше французского знаю. То есть, слов десять вместо пяти.
- Э-э... Гибен зи битте айн сигаретте! - Нахрена? Я же не курю! Киношные воспоминания наружу лезут, ага. "Женя, Женечка и "катюша". А старик уже медленно так портсигар из бокового кармана тянет.
- Э-э. Найн, найн сигаретте. Гибен зи битте... Эссен! Курки, млеко, яйки! - Что-то я, как оккупант заговорил, хотя, похоже, я и есть оккупант на оккупированной территории. Закивал, понятливый. Нет-нет, только после вас. Хоть я сейчас и дама, но считайте это уважением к вашему возрасту.
А ничего, богатенько живёт, кулачок. Дом каркасный, двухэтажный. Палисадничек с розами. Даже тракторишко под навесом со всякими сельхозштуковинами. А дедок какую-то Магду зовёт. А вот и она - что называется "бой-баба", вернее, с поправкой на текущую действительность Брунгильда. Такую револьверчиком в трясущейся ручке не напугаешь.
О, а она и по-французски знает. Как говорится: "Йес, а что толку?" Что ж ответить-то? Только в грудь себя тыкать, да говорить: "Нихт шпрехен, нихт парле". Как у них рожи-то вытянулись. Однако, Брунгильда не растерялась - на револьверт указывает и, по всему видно, требует убрать. Ладно, ладно, вот, видишь? Курок спускаю, и оружие в кобуру кладу.
- Хозяюшка, дайте водички попить, а то так есть хочется, что переночевать негде.
Не понимает.
- Ду ю спик инглиш?
Та же хрень. Ну что ж, придётся вспомнить Кису и Осю.
- Мадам, женеманжпасисжур... - тоже мне, шаромыжник, то есть шаромыжница, самое большее с прошлого вечера не ел, да и жратва в ранце есть. Ну блин, за что боролся, на то и напоролся. Вот только не надо на меня вот так смотреть. Теперь Брунгильда что-то про армию заговорила. Дедок на неё шикает, а она только отмахивается. Так, и куда ты теперь пальцем показываешь? Со двора что ли гонишь? А, нет, там у них беседочка со столом. Ха-ха, в дом, значит, пускать всё ж брезгуют.
- Мерси, мадам.
Что опять не так? Что она заголосила? На затылке? Что у меня на затылке? Оп-па, как я раньше не заметил - Юлечка, видно, головой при приземлении приложилась, а теперь там все волосы от крови слиплись. Блин, столбняка бы какого не хватить.
Брунгильда в дом ушла, дедок её с ноги на ногу переминается, вроде как меня сторожит, а я пожалуй в этой их беседке присяду. Кстати, и револьвер получше рассмотрю. Патронов семь в барабане, семь в кармашке на кобуре. Интересно, калибр маленький, зато гильзы бутылочные. И в том же кармашке... Ух, какая прелесть - шёлковый ревшнур, красненький и ползунком в виде сидящего котяры. А ну-ка прицепим, и на шею... Или не стоит? Демаскирует, сволочь, ха-ха-ха.
А вот и хозяйка громадный кусок пирога несёт и большую кружку... Да, с пивом. Мерси, мадам, и данке шон, но вот от этого - пардон. Млеко, ну или вассер хотя бы.
Ох и сытная же вещь! Впрочем, раньше бы я и три кусмана таких уплёл, а сейчас и одного за глаза хватило. Вздремнуть, что ли минут пять, да потом дальше пойти? Надеюсь, хозяева не рассердятся... А-а... Дорогу бы у них поспрошать, да языков я, Петька, не знаю...
Ах ты ж, чёрт! Что это там тарахтит? Только-только глаза сомкнул. Ага, а солнце уже к закату клонится. Эк меня разморило. А это ещё что за покемоны? Форма, как у меня, у двоих каски вроде адриановских, у третьего что-то вроде натовской пилотки, только с козырьком. Мля, это же меня ищут! Надо стойку смирно принимать! Ишь ты, сердитый какой. Очочки, бородёнка, ну вылитый Троцкий.
Забарабанил, забарабанил мусью кто ты там. А я даже и не знаю, что ответить. Эх, ну хоть бы что-нибудь разобрать из того, что он стрекочет, кроме "ля герр", "арми", "сольдат", "Джульетт"... Знакомый, что ли Юлечкин? На визг уже срывается... Ой, а вот это больно знаете ли! Что называется, искры из глаз посыпались. Это он мне за непочтительность зуботычину дал или за то, что с места теракта ушёл? А может, за мародёрство моё по отношению к местным? Однако, тоже мне, офицер и джентльмен. Пристрелить тебя что ли? Вот так всегда - все беды от недопонимания.
Смотрите-ка, заткнулся и на меня уставился. Я что, всё это вслух сказал? Наверное, у них тут русский язык не в чести. А вон и дедка один из солдат привёл, а тот шляпку в лапках держит и: "Герр официр, герр официр", - приговаривает. Ябедничает этому Троцкому что-то на ухо про меня. Тот на меня покосился, орёт что-то там про "визаж". Причёска моя ему что ли не нравится? Нашёл время. Развожу руками, мол, пардон, мон капитэн, не понимаю. Он снова ко мне подходит, за плечи разворачивает и на ссадину любуется. Бормочет что-то вроде: "Бла-бла-бла, Жюли, бла-бла-бла сэвер бла-бла-бла пардон", а мне так и хочется ему в ответ пощёчину влепить. Потом этот "Троцкий" под локоток меня хватает и ведёт к машине, такой же, как и та, что в кювете валялась. Оружие у меня не отбирают - значит пока не под арестом, и на том спасибо. Но мнится мне, что вскоре могу оказаться в больничке с мягкими стенами.
***
С ветерком по дороге до места подрыва меньше чем за час долетели. А я до того хутора пешком полдня топал. Сколько зелёненьких человечков тут собралось! Всё автоматчиками оцеплено, в грузовик гробы грузят, то ли сапёры, то ли следователи в воронке копошатся, подбитый броневик уже на колёса поставили и к другому цепляют с той же эмблемой.
- Жюли-и-и!!! - в меня с разбегу врезается какое-то кавайное создание. Густая копна рыжих волос, покрасневшие коричневые глаза, заплаканное личико всё усыпано веснушками. Не роковая красавица, а та милая девушка, с которой можно хоть век прожить душа в душу. Она вешается мне на шею, я не могу стоять столбом и тоже обнимаю её, с ужасом осознавая, что с минуты на минуту ей предстоит узнать, что я совершенно не в курсе, кто она такая. За нами с улыбкой наблюдает высокая и плечистая женщина-офицер с выдающимися данными. Внезапно лицо её мрачнеет, она одним прыжком подскакивает к привёзшему меня офицеру, хватает его за грудки и начинает орать. Тот из Троцкого в Октябре превращается в Бухарина на допросе. Ха-ха, вот тебе, дружок, затрещина, будешь знать, как руки распускать. Хорошо, что за меня есть кому заступиться, вот только надолго ли мне такое счастье? Наконец, "Троцкий" летит кувырком под громкий смех окружающих, которые побросали свои дела и прибежали смотреть этот спектакль. Офицер, вероятно, мой командир, так как у неё на рукаве тоже нашивка с котом-пиратом, подходит ко мне и спрашивает: "Жюли, тра-ля-ля-ля де муа?" Мне в который уже за сегодня раз остаётся развести руками и сказать: "Пардон, мон капитэн".
К Юлечке домой еду уже вместе с её сослуживицами. Рыженькая, которую, как оказалось, зовут Луиза, болтает без умолку, видимо, надеясь прошибить мою "амнезию". Эх, Луиза, я тебя прекрасно понимаю, но право слово, хватит уже мучить и себя, и меня. Ты напрягаешься, перекрикивая гудение мотора, а лишь виновато улыбаюсь в ответ.
Вдруг Луизу осеняет какая-то мысль. Из моего ранца она достаёт свёрток с бельём и разворачивает его. Среди пары сорочек и панталон обнаружилось кожаное портмоне. Да, деньжат у Юлечки негусто, но рыженькой, ясное дело, нужны не они, а вот эта вот цветная фотография, оформленная в стиле "ар нуво". На ней Юлечка с Луизой стоят, прижавшись друг к другу спинами, повернув лицо к камере. Обе облачены в синие кителя с кучей пуговиц, красные шаровары и чёрно-красные кепи, у каждой в руках сигнальный рожок. Обе пытаются подражать пафосному военному стилю, но кокетливые улыбки оставляют от него лишь рожки да ножки. Снизу фоточки подпись "Ecole Militaire de Musique N3". Видимо, Юлечка с ней вместе училась, а может, даже и подбила пойти в эту самую военно-музыкальную школу.
Луиза наклоняется ко мне, чтобы что-то сказать, но в это время броневик подбрасывает на ухабе, я подхватываю её, она хватается за меня, и наши губы сливаются в поцелуе. Несчастное рыжее создание краснеет от смущения. Я - оттого, что мне как человеку, испорченному японской анимацией, на ум сразу приходят, так сказать, "истории о лилиях". Лейтенант Жанна при виде этой сценки громко смеётся и хлопает в ладоши. У меня появляется предлог, чтобы отвернуться и уставиться в бойницу. Итак, что там у нас снаружи?
Лес давно остался позади, за бортом в лучах клонящегося к закату солнца проплывает городишко, который, наверное, не менялся уже больше сотни лет. Двухэтажные дома с высокими черепичными крышами, аккуратные палисаднички, булыжная мостовая. На перекрёстке машет жезлом с небольшой восьмиугольной табличкой какой-то типсус в синей униформе и в шляпе с пером наподобие тирольской. Наверное, это местная полиция. Интересно всё же, если мы иноземные оккупанты, то почему не видно никаких разрушений? Это результат аншлюса или блицкрига? Вот подучу французский - обязательно спрошу. Только как окружающие воспримут такую тягу к политике с моей стороны?
Мотор заревел с натугой - это наша бронекоробочка на гору стала взбираться. Радостная Луиза хватает меня за руку со словами: "Жюли, ну бьенту!" Что бы это значило? А, похоже, мы к конечному пункту нашего маршрута подбираемся. А недурно они тут устроились. Не то поместье, не то монастырь реквизировали. Є
Выгружаемся. На огромном, мощённом гранитными плитами дворе царит организованный переполох. Парни и девушки строятся перед фронтом своих машин. Первые по большей части возле пушечных БРМ, вторые - у БТРов. Луиза ещё раз жмёт мою ладонь и бегом устремляется к своему месту. Жанна кладёт мне руку на плечо и показывает, чтобы я держался сзади от неё.
Наконец, раздаются команды "али-не!", "гард-а-ву!", и над плацем повисает тишина, нарушаемая только песнями кузнечиков. Взгляды Юлечкиных товарищей перемещаются от меня к исковерканному броневику и обратно. Жанна произносит короткую, но пламенную речь, перечисляет имена погибших.
Новая команда. Все стягивают с голов пилотки. Моя, то есть Юлечкина, валяется где-то у дороги, так что мне не приходится совершать никаких манипуляций. Высокий парень у флагштока приспускает красное с бело-голубым щитом знамя. Из строя выходят горнисты, в том числе и Луиза, и играют красивую печальную мелодию.
Жанна поворачивается ко мне и начинает говорить о Жульетте Шамплуа. Ах да, то есть обо мне. На меня глядят кто с сочувствием, кто с любопытством, а вон та блондинка с двумя короткими косами - с явной неприязнью. Интересно, чем Юлечка ей досадила?
После этой церемонии Жанна подводит меня к местному эскулапу, в глазах которого светится вековая печаль, и мы втроём идём в медпункт. Врач, или скорее фельдшер, осматривает мои раны, светит в глаза фонариком, стучит молоточком по колену, после чего недоумённо разводит руками.
- иtrange. Sur sa tЙte, elle avait simplement dИpouillИs d'un morceau de peau. Peut-Йtre que Julie a remportИ une commotion cИrИbrale lИgХre. Vraisemblablement, son amnИsie - le rИsultat d'un choc nerveux. Je pense qu'il n'ya aucune raison pour l'envoyer Ю l'hТpital. AprХs la regarder pendant une semaine. Pour commencer, il assurer la paix, la laisser parler Ю des amis, apporter quelques choses prИfИrИes, apporte Ю la ville Ю la fin. Peut-Йtre sa mИmoire commence Ю se redresser. * Странно. На голове у неё просто содран кусочек кожи. Возможно, Жюли получила лёгкое сотрясение мозга. Надо полагать, её амнезия - это результат нервного потрясения. Думаю, пока нет оснований отправлять её в госпиталь. Понаблюдаем за ней недельку. Для начала обеспечьте ей покой, дайте поговорить с друзьями, принесите какие-нибудь любимые вещи, сводите в город, наконец. Может быть, её память начнёт восстанавливаться.
Мне надоедает изображать из себя бессловесного подопытного кролика и я с горечью произношу:
- Амнезия от нервного шока, говорите? Если б всё было так просто, доктор. Но ведь если я вам свою точку зрения изложу, вы меня в сумасшедший дом отправите, нэ?
Услышав мои слова, медик начинает о чём-то спорить с лейтенантом. На меня тем временем нападает приступ зевоты. После особо громкого зевка на меня обращают внимание и отводят в отдельную палату. При свете фонарика я раздеваюсь, ложусь в постель и отрубаюсь прежде, чем моя голова касается подушки.
***
Белые простыни, белый потолок, побелённые на треть стены. Ага, похоже, я в больнице. Здорово меня этой молнией шибануло, ну да хорошо, что жив остался. А право слово, замечательный мне сон приснился. Даже немного жаль, что проснулся...
- Bonjour, Julie! Avez-vous suffisamment de sommeil? *Доброе утро, Жюли! Хорошо выспалась? - лицо лейтенанта Жанны источает материнскую заботу.
Меня прошибает холодный пот. Чёрт возьми, так это всё-таки не сон?!
- Tu as couchИ toute la journИe et une autre nuit. Je suis un peu inquiet. Pouvez-vous me comprenez? *Ты проспала целые сутки и ещё ночь. Я уже начала беспокоиться. Ты понимаешь, что я говорю?
- Нет, - мотаю головой, - не компренэ.
Жанна огорчённо вздыхает. Тут дверь распахивается и в палату влетает давешний "Троцкий", вернее, аджюден жандармерии Леон де Пьерр. Полы расстёгнутого летнего плаща картинно развеваются за ним. На шее болтаются мотоциклетные очки. На лице, покрытом каплями пота, торжествующее выражение. Театральным жестом он выхватывает из-за пазухи какой-то лист и громко припечатывает его к столу.
- Profitez de ce qui est votre favori Julie a fait! - вопит Леон, тыча в меня пальцем. - Les soldats de l'HelvИtia engagИs dans des pillages! DИpouillИ Ю main armИe dans la paix tous les stocks des paysans! Mais quoi d'autre pouvons-nous attendre de ces clochards qui ne sont pas nourris pendant six jours? ю bas les maudits envahisseurs de notre terre! C'est une telle proclamation maintenant marcher autour de la ville! *Полюбуйтесь, что натворила ваша любимая Жюли! Солдаты Гельвеции занимаются грабежами! Под угрозой оружия отбирают у крестьян их припасы! Да и чего ещё ждать от оборванцев, которых не кормят по шесть дней? Долой проклятых захватчиков с нашей земли! Вот такие прокламации ходят сейчас по городу!
Я догадываюсь, что речь идёт о моих похождениях и, краснея от стыда, залажу с головой под одеяло. Леон кричит: "Ne vous cachez pas, mademoiselle, avoir une conscience pour faire face Ю la vИritИ!" *Не прячьтесь, мадемуазель, имейте совесть взглянуть правде в глаза! - и срывает его с меня. Немая сцена. Вообще-то, я сейчас в одних панталонах: как привык, так ко сну и отправился. Теперь как приличной девушке мне, по идее, полагается завизжать и влепить наглецу пощёчину, нэ?
Ладно, посмотрел и хватит. И у мужской солидарности есть пределы! Я сам себя в новом облике ещё как следует не видел! А ну, отдавай-ка моё одеяло назад, чёрт тебя дери. Хе-хе-хе, однако, за мой конфуз есть, кому отомстить. Жанна нежно берёт Леона двумя пальцами за пуговицу на кителе и выводит в коридор. Оттуда мусью аджюден возвращается с покрасневшим и увеличившимся в два раза в размере ухом.
- Je vous demande pardon, mademoiselle... *Прошу прощения, мадемуазель - бормочет он.
- Je vous dИfends de lui venir en mon insu, LИon. Vous Йtes effrayer la pauvre crИature. Julie maintenant besoin de rИcupИrer le calme. *Я запрещаю вам приходить к ней без моего ведома, Леон. Вы пугаете бедняжку. Сейчас Жюли для выздоровления нужна спокойная обстановка, - лейтенант исподлобья смотрит на Леона, в голосе её звучит металл.
- Si vous le voulez vraiment, je peux obtenir mandat officiel pour son interrogatoire, *Если вы так хотите, я могу получить официальный ордер на её допрос - смеётся он в ответ. - Mais alors que vous avez Ю dire au revoir Ю votre petit maraudeur. *Но тогда вам придётся попрощаться со своим маленьким мародёром
Мля. "Мандат офишиэль", "интерогатир", "о-ревуар", "пти мародёр". Похоже, кое-кто алчет моей крови. Что ж его вполне можно понять, но на душе от этого не легче.
Мусью аджюден с довольным видом поворачивается ко мне.
- Mademoiselle, une seule question. Quelle langue parliez-vous avec moi quand nous Иtions Ю la ferme? *Мадемуазель, один-единственный вопрос. На каком языке вы говорили со мной на ферме? - медленно говорит он, разделяя слова. - Il semble que j'ai entendu cette langue avant. *По-моему, я его уже где-то слышал.
Затем он таким же образом обращается ко мне на немецком. Кажется, я начинаю понимать, о чём он меня спрашивает.
- Я говорю на русском и английском. Russian and English, - отвечаю я, - только у вас они, наверняка, по-другому называются.
- Fait intИressant, il est intИressant,- бормочет Леон себе под нос. - Je vais revenir. *Интересно, интересно. Я ещё вернусь.
Как только дверь закрывается, Жанна проворачивает ключ в замке.
- Oh, je vois, vous Йtes vraiment changИ Julie. Maintenant vous n'est pas embarrassИ quand quelqu'un voir tes seins magnifiques, - она стягивает с меня одеяло. - Peut-Йtre que vous pas rejetИ mon amour cette fois-ci? * О, я вижу, ты действительно изменилась, Жюли. Теперь ты уже не стесняешься, когда кто-то видит твою красивую грудь. Может, на этот раз ты не отвергнешь мою любовь?
Мы глядим друг другу в глаза. В её намерениях сомнений нет. Я лихорадочно соображаю, что же мне делать. Какие же у неё отношения были с Юлечкой? Если они не заходили так далеко, то это весьма подлый шаг со стороны мадемуазель лейтенанта. А если всё было наоборот? Пользуясь моим замешательством, Жанна переходит наступление. Её язык облизывает мои губы. Пальцы её левой руки смыкаются на моём правом запястье - крепкая хватка, однако, у мадемуазель лейтенанта - правая ласкает мою грудь. Ощущения необычные, да. И вполне приятные. Видимо, Жанна знает толк в этом деле. Одна часть моего сознания яростно требует продолжения банкета, другая же - напротив, призывает остановить это всё до более или менее нормального выяснения отношений.
Раздаётся стук в дверь, Жанна вскакивает, как ужаленная.
- Pardonnez-moi, pardonne-moi, Julie. Je ne sais pas ce qui m'a pris... * Прости, прости меня, Жюли. Сама не знаю, что на меня нашло - она глубоко вздыхает и идёт к двери. На пороге стоит Луиза. Лейтенант прерывает её приветствие и даёт ей какое-то задание. Та расплывается в радостной улыбке, салютует и стремглав убегает. Жанна уходит вслед за ней, подмигнув мне на прощание.
Минут через пять-десять Луиза возвращается с двумя свёртками в руках.
- Le lieutenant nous a donnИ des feuilles de la ville, - щебечет это жизнерадостное рыжее создание. - Allons Ю notre boulangerie prИfИrИe. GБteau pouding au chocolat et Йtre sШr de se souvenir de rien! * Лейтенант дала нам увольнительную в город. Сходим в нашу любимую кондитерскую. Попробуешь шоколадного тортика, и обязательно вспомнишь что-нибудь!
В свёртках оказывается гражданская одежда. У Луизы - белая блузка с зелёным сарафаном, у меня - тёмно-синее платье с широким красным поясом и белой пелериной, так, кажется, эта фигня называется.
Луиза достаёт из своей кобуры револьвер и кладёт его в свою сумочку. Я следую её примеру: гранату у меня по приезду забрали, а револьвер, как ни странно, оставили. У меня сумка выглядит по-детски - серая в виде кошачьей головы, которой кто-то уже своей рукой пришил пиратскую повязку.
Лейтенант провожает нас у ворот. Её взгляд пробегает по мне с головы до пят и обратно.
- Mon patriote peu! - с улыбкой восклицает она. - Bonne promenade, les filles.
- Домо аригато, - ни к селу, ни к городу отвечаю я.
Мы с Луизой бодро маршируем под уклон. Чую, обратный путь будет долгим и печальным, если только нас никто не подвезёт. Утренний пейзаж радует глаз. Городок перед нами, как на ладони. Его пересекает неширокая речушка, видно, что вдали она растекается в водохранилище. Вокруг города горы, покрытые лесом. Между них проплешины полей.
Но вот наконец мы выходим на городские улицы. Здесь у меня появляется неприятное чувство. На первый взгляд залитый солнечными лучами готический городок кажется тихим и спокойным, но потом в душу закрадывается подозрение, что это затишье перед бурей. Такой вывод можно сделать, например, и из поведения Луизы, которая старается держаться поближе к магазинчикам с красно-бело-синими вывесками и весьма настойчиво оттаскивает меня от красно-жёлто-чёрных.
Кондитерская, в которой Юлечкина, да собственно теперь и моя подруга, обещала накормить меня шоколадом, расположена на площади с небольшим журчащим фонтаном, в стороне от магистральных улиц. Под звон колокольчика мы входим внутрь. Полненький хозяин лавочки с небольшими бакенбардами приветствует нас, как старых знакомых. После приветствия он сразу начинает расспрашивать обо мне. Да уж, на деревне не скрыться, не спрятаться. Луиза, сжав кулачки, возмущённо отвечает ему, видимо, что он всё не так понял. Тот смеётся и поднимает ладони, словно сдаётся.
И вот мы с Луизой, получив чай и вожделенные сладости, устраиваемся на плетёных стульях в тени высокого раскидистого дерева, растущего рядом с кондитерской.
Когда я отправляю в рот последний кусочек, над ухом раздаётся насмешливый голос.
- Hey, Hans, gerade um diese KДtzchen suchen. *Эй, Ганс, ты только взгляни на этих кошечек.
Луиза стремительно бледнеет. Веснушки теперь выглядят на ней, словно нарисованные.
- Katzen? Ich sehe nur eine kleine Herdenschutzhunde der Helvetia. *Кошечек? Я вижу только мелких сторожевых собачонок из Гельвеции.
Перед нами стоят четверо ухмыляющихся парней. Полицейский в отдалении вдумчиво изучает товары на витрине под красно-жёлто-чёрной вывеской. Чёрт подери, а как всё было хорошо ещё минуту назад.
- Fritz, sie dachten wohl, dass, wenn in diese dummen Sachen gekleidet, dann verstehen wir nicht, wer sie sind. * Фриц, они, наверное, думали, что если оденутся в эти дурацкие тряпки, то мы не поймём, кто они такие
Луиза гордо вскидывает голову и нахмуривает брови.
- Ja, wir sind die Helvetische Soldaten! -голос её, однако ж, предательски дрожит.
Я хватаюсь за рукоятку револьвера и резко встаю. Стул падает на землю. По счастью оружие ни за что ни курком, ни мушкой не зацепилось. Теперь я в боевой готовности. Чёрт, курок не взвёл, ну, да и хрен с ним - револьверы у нас самовзводные. Фриц нехорошо так прищуривается и начинает отводить руку за спину.
- Хальт! Хенде хох! - кричу ему. В конце концов, оккупант я или где?
Воспользовавшись их замешательством, Луиза тоже встаёт и достаёт оружие.
- Знайте же, Гансы и Фрицы, скоро настанет ваш час - мы вам начешем вшивый затылок, будете помнить вы нас! - слова родной песни словно делают воздух чище и яснее, настраивают на боевой лад.
Из дверей кондитерской выходит её хозяин. Взгляд его мечет молнии, рукава закатаны по локоть.
- Dietrich, du wieder hier bist mit deinen Kumpels? Ich habe fЭr dich die Kunden nicht. *Дитрих, опять ты здесь со своими дружками? Вы мне всех клиентов распугаете.
Четвёртый парень, до сих пор молчавший, разводит руками и виновато улыбается.
- Gut fЭr Sie Kunden, Herr Kaufmann. Wieder einmal sehen wir, dass in Helvetia nicht verstehen Witze *Хорошие же у вас клиенты, герр Кауфман. Лишний раз убеждаюсь, что в Гельвеции совершенно не понимают шуток.
У меня возникает чувство, словно мне знаком этот голос. Как будто я уже слышал его, но только в какой-то другой жизни. И мне вдруг страстно хочется застрелить этого парня прямо там, где он стоит.
- Bitte, behandeln sie nicht als Feinde, sondern als ein ganz gewЖhnliches MДdchen. *Прошу тебя, относись к ним не как к врагам, а как к обычным девушкам.
Дитрих глядит мне в глаза и едва заметно улыбается краем рта.
- Sie haben Recht, Herr Kaufmann. Sie - die meisten gewЖhnlichen MДdchen. *Вы правы, герр Кауфман. Они - самые обычные девушки.
Чёрт подери, ещё одно слово, и ты получишь пулю в лоб! Дитрих разворачивается и машет рукой.
- Auf Wiedersehen, MДdchen, - компания удаляется, хором насвистывая какой-то марш.
Луиза грозит им вслед кулаком, потом поворачивается ко мне. Ноздри её хищно раздуваются.
- Il Иtait nИcessaire de les arrЙter. Ils sont certainement de "Patrie et LibertИ". *Надо было арестовать их. Они наверняка из "Родины и Свободы", - горячится она.
- Dietrich a toujours ИtИ un bon garГon. Mais quand nous avons rejoint l'HelvИtie, son pХre a perdu la plupart de leurs liens d'affaires dans le Reich et se brisa. C'est quand il est entrИ en contact avec ces voyous. *Дитрих всегда был хорошим мальчиком. Но когда мы присоединились к Гельвеции, его отец потерял большинство своих деловых связей в Райхе и разорился. Вот тогда он и связался с этими молодчиками, - извиняющимся тоном говорит герр Кауфман.
Блин, и чего я так взвился? Этак мне светит ежедневной звездой ихнего "Фолькише Беобахтера" стать. Как пить дать, завтра в своих подмётных листах напишут, как злобная Юлечка снова с револьвертом на мирных подростков накинулась. Да и пусть пишут, будет тут ещё мне всякая сволочь куражиться!
Как бы то ни было, но настроение испорчено. Луиза вон тоже понурилась. Её печальный вид ранит меня в самое сердце. Я беру её за руку и с улыбкой говорю: "Форвертс, майн либе фройнд!"
И мы гуляем по городу, попутно пытаясь хоть немного сгладить языковой барьер. Видимо, Луиза ведёт меня по тем местам, где они гуляли с Юлечкой. Но вот она стучит пальцем по стеклу своих весьма-таки больших наручных часов с чёрным циферблатом, и я понимаю, что нам пора возвращаться в расположение.
Как я предполагал, подъём по серпантину, тем более, после многочасовой прогулки - занятие тоскливое. Поэтому доносящийся до нас шум мотора мы воспринимаем как спасение. Через пару минут нас догоняет мотоцикл с коляской, за рулём которого сидит мусью жандармский аджюден. Луиза вытягивается во фрунт и салютует. Кхе-м, в гражданской одежде и без головного убора... Ну, раз уж у них так положено, будем выполнять. Леон долго смотрит на меня поверх очков и предлагает подвезти. Я заношу было ногу над задним колесом и тут соображаю, что пожалуй в длинной юбке ехать на заднем сидении мотоцикла не стоит. В конце концов, мы с Луизой вместе садимся в коляску. Воистину, можно обнаружить неожиданные преимущества в том, чтобы быть тоненькой девушкой.
Вообще, странно - на этой дороге любой мальчишка с панцерфаустом сможет остановить всю Юлечкину бронекавалерийскую роту. А уж противник с более или менее приличной противотанковой артиллерией сможет расстрелять её, как в тире. Хотя, кажется, из нашего расположения был и другой выход, а здесь просто кратчайший путь до города.
КПП остаётся позади. Навстречу нам выходит лейтенант Жанна, Леон сразу же берёт быка за рога:
- Pourquoi avez-vous la laisser partir l'emplacement de la compagnie? - Вопрошает он, указывая на меня. - Elle est le seul tИmoin de l'attentat! * Почему вы позволили ей покинуть расположение роты? Она же единственный свидетель теракта!
- Vous savez que dans l'Иtat actuel de Julie pour vous est inutile, - отмахивается от него Жанна. - Dites-moi comment se mettre Ю chercher ceux qui ont tuИ mes soldats? *Вы же знаете, что в нынешнем состоянии от Жюли для вас никакой пользы. Лучше скажите, как идут поиски тех, кто убил моих солдат.
- Je pense que vous ne devriez pas en parler ici. Allons Ю votre bureau. *Думаю, не стоит говорить об этом здесь. Давайте пройдём в ваш кабинет.
- Permettez-moi, mon lieutenant *Разрешите доложить, мой лейтенант, - говорит Луиза и, по всей видимости, излагает обстоятельства недавнего инцидента. Леон закрывает лицо ладонью.
- Demandez Ю vos soldats de rИdiger un rapport dИtaillИ sur l'incident avec des signes de Dietrich, Hans et Fritz, peut-Йtre qu'ils font dans une certaine partie. *Прикажите вашим содатам составить подробный рапорт о случившемся c приметами этих Дитриха, Ганса и Фрица, может они действительно в чём-то замешаны.
Мы сидим за столом в одной из комнат, перед Луизой несколько листов бумаги и чернильный набор. А, была, не была. Я тяну один из листов к себе и беру одну из стальных перьевых ручек. Чёрт возьми, и как люди ими писали? Вывожу по-русски печатными буквами свою версию событий, то и дело чертыхаясь на кляксы. Потом пишу краткий пересказ на английском. Может так удастся наладить какой-то контакт? Наконец, появляются Леон с Жанной, у лейтенанта вид отрешённо-сосредоточенный. Жандарм берёт наши листы, смотрит на густую россыпь моих чернильных пятен и озадаченно хмыкает. Жанна говорит нам:
- Merci, les filles peuvent aller. Ah oui, Louise, tu te souviens? Aujourd'hui, le jour du bain. Prenez Julie dans la piscine. * Спасибо, девочки, можете идти. Ах да, Луиза, не забыла? Сегодня же банный день. Проводи Жюли в купальню.
Итак, я вновь нахожусь в уже привычном для себя за последние несколько дней состоянии офигевания. Многие в старшем школьном возрасте, пожалуй, согласились бы отдать несколько лет жизни, чтоб оказаться на моём месте. Вернее, оказаться на моём месте, но в своём облике, ха-ха-ха. Сейчас я ещё в раздевалке, разглядываю себя в большое, во всю стену зеркало. Я это ты, а ты это я... Интересно, какой всё же девушкой была Юлечка, смогли бы мы с ней друг друга полюбить? Ну почему, почему они тут хотя бы по-английски не говорят?!
Из купальни доносятся плеск и весёлые крики, когда мы с Луизой заходим туда, вся девичья компания бросается ко мне, засыпая вопросами. Но моя рыжая подруга не дремлет и немедленно встаёт на мою защиту. М-да, райский цветник, и надо сказать, Луиза в нём отнюдь не последняя по красоте и, пожалуй, что самая милая.
Большинство девушек уже вымылись и теперь плещутся в бассейне, рядом с нами возле душевых остаётся лишь несколько человек. Мы с Луизой сначала трём друг другу спинку, а потом уже сосредотачиваемся каждая на себе. В своей жизни я последний раз мыл волосы мылом уже чёрт знает когда, впрочем, мыло здесь хорошее, сразу видно, что натуральный продукт. Но вот глаза щиплет, дай-то бог. Я чересчур уж активно смываю его с головы и задеваю локтём проходящую мимо девушку. Ею оказывается та самая блондинка, что волчьим взглядом смотрела на меня во время позавчерашнего построения.
- Que faites-vous un sot, Julie! - восклицает она. - Dieu! Pourquoi avez-vous faire pour que chacun d'eux n'a survИcu que cet idiot?! *Какая же ты дура, Жюли! Господи! Ну почему ты сделал так, что из них всех выжила только эта идиотка?!