Неизвестный Аноним :
другие произведения.
Сказание об Омском восстании
Самиздат:
[
Регистрация
] [
Найти
] [
Рейтинги
] [
Обсуждения
] [
Новинки
] [
Обзоры
] [
Помощь
|
Техвопросы
]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оставить комментарий
© Copyright
Неизвестный Аноним
Размещен: 30/06/2023, изменен: 02/07/2023. 25k.
Статистика.
Поэма
:
Поэзия
,
История
Поэзия суровых годов
Иллюстрации/приложения: 1 шт.
Ваша оценка:
не читать
очень плохо
плохо
посредственно
терпимо
не читал
нормально
хорошая книга
отличная книга
великолепно
шедевр
Аннотация:
Поэма неизвестного автора о колчаковском Омске и об Омском восстании 22 декабря 1918 года
СКАЗАНИЕ ОБ ОМСКОМ ВОССТАНИИ
ГЛАВА I
Серый "Патфиндер"(*Pathfinder) с подушками мягкими, с внутренним светом
Так эластично, бесшумно скользит по сибирской столице.
Ночью все улицы пусты; каким-то бездомным поэтом
Серый "Патфиндер" мелькнёт и промчится.
Мягко мерцает снежок под столбом электрическим,
Ярки витрины, толпа на проспекте огромная,
Здесь офицер молодой шагом прошёл энергическим,
Тут спекулянтские дохи, а там вон - шинели солдатские скромные.
В окнах витрин освещены портреты -
Полно величья лицо адмирала;
Мальчик голодный кричит: "Сигареты!"
А на западе грозно, багряно и ало.
И по улице, гладко-зеркально укатанной,
Ветром проносятся лёгкие саночки,
И вскрикивают дамочки:
"Ах, сегодня проспект обаятелен!
Я давно уже так не каталась!"
А вот и солдатская песня раздалась,
Идут отчеканенным шагом
Под трёхцветным романовским флагом.
И кому-то в толпе показались
Бледным призраком старого прошлого
Их тупые и дикие лица,
Что-то скверное снится.
...А толпе стало радостно,
Беженцы о Волге далёкой мечтают,
Сердце встревожено-сладостно:
"Эти солдаты за нас наступают!
Поднялись они за счастье России,
За веру, за родину, за твёрдую власть
Против большевистской тёмной стихии
И от рук предателей готовы пасть". [21]
И песней толпа заворожена,
Словно сказкой какой... Чу!
Крик пронзительный раздался,
Как будто смех жестокий, злой,
"Патфиндер" серый показался,
Летит по улице стрелой...
Он по проспекту прокатился,
В предместье города свернул,
Из вида, словно призрак, скрылся
И там во мраке потонул.
А толпа вся встревожена...
Кто владелец машины таинственной?
Рассуждения идут и догадки,
И проспект, на всё тайное падкий,
Обращается к сплетне единственной:
"То посол из заморской страны,
В ней к правителю чувства сильны..."
А вон, в толпе чернея, фигура,
На фоне витрин силуэт её хмурый,
И вот из-за угла, из-за пёстрой лавчонки,
Из тёмного провала улицы поперечной
С ней пошёл рядом какой-то встречный...
На снегу их тени и длинны, и тонки,
Какое-то сходство в обоих есть.
Какое сходство? Таких не счесть.
В толпе на проспекте.
Руки пожали друг другу:
"Здравствуй... товарищ..." - прорвалось,
Тот вздрогнул с испуга...
"Тише, здесь контр-разведка" [22]
"Полно, тебе показалось,
Здесь можно, товарищ, свободно болтать...
Средь смеха и шума нас трудно понять...
Будет так, как решили заранее...
Сегодня восстание!
Готовься, сегодня нет радостней ночи,
Сегодня в четыре встанет город рабочий...
Винтовок, патронов достали,
Даже бомб мы набрали".
"Сегодня, товарищ? Как долго я ждал,
Как тяжки мне эти недели,
Ты знаешь, я ночи четыре не спал,
Все наши не спали, сидели,
А ночью, когда б только стук услыхал,
Так пальцы мои холодели.
Как страшно сидеть безоружным,
Мучительно ждать палачей
И слышать дыхание спящих жены и детей,
И ждать, и мечтать одиноко:
Хоть ночь миновала скорей".
Улицы шумны, люди проходят,
Друг друга пальто задевая,
Ничего друг о друге не зная...
"Сегодня, товарищ!" - Вдруг крик пронзительный,
Полный какой-то злостью губительной,
Вздрогнули люди, тревожны лица,
Опять "Патфиндер" серый мчится.
Далеко видны два светлых глаза,
Как ярко в фарах горенье газа,
Мелькнул и нет его кузов серый,
Оставив след своих колей
В сердцах встревоженных людей. [23]
Ночью так беспокойна столица,
Ночью людям рабочим не спится.
То здесь, то там в пустырях, на окраинах,
По заброшенным тёмным местам
Слышно, где-то стреляют...
Потом тишина,
Снег столбом кружится,
Ветер воет, снегом играет,
Кто-то во рву умирает...
А серый "Патфиндер" мимо мчится
И кровь на снегу озаряет,
И зловещ его крик над предместьем столицы.
ГЛАВА II
Трубы, фабричные трубы
И зданий больших силуэты,
На фоне неба побледневших
Под светом печальной луны...
Мерцание снега лазурно,
Мороз с каждым часом крепчает,
И зданья фабричных предместий
Суровы, темны...
Залает тоскливо собака,
Патруль юнкеров прошагает,
Трепещут, боятся восстанья,
Так вот он - секрет тишины,
Ведь эти огромные зданья
Пугающей тайны полны.
Попробуй, порыскай в подвалах,
В огромных и тёмных пакгаузах,
В фабричных таинственных залах,
Ненужных и годы пустых...
Их тайны не знает директор,
Они не известны владельцам,
Знаком с ними только рабочий,
Непризнанный царь мастерских. [24]
Бесшумно, как тени, как мыши,
Сберутся: "Товарищи, тише".
Винтовки и бомбы хватают,
Патроны, спеша, достают.
Стучат заглушено затворы,
Скользят в магазинку патроны,
И месячный свет озаряет
Смертельный и радостный труд.
Один за другим разбредутся,
Разойдутся по тёмным ходам...
В переулках глухих появляясь,
То здесь, то там собираясь.
И вот,
"Та-та-там..." -
Затолок, застучал пулемёт
И замолк,
Словно сразу удушенный...
И опять тишину разрезает
Крик внезапный, крик заглушенный,
Крик, отчаянья полный...
Пулемётчик на землю поник,
Слишком поздно повстанцев заметил,
А теперь в один миг
У казармы отворена дверь.
Вдоль забора бегут силуэты,
Разбирают винтовки,
И лица солдат
Желаньем свободы и мести горят.
На пороге же труп неодетый
С окровавленным, страшным лицом,
То дежурного труп офицера,
Офицера, солдат избивавшего
И в убийце солдата узнавшего...
Справедливости воздана мера.
И снова ушла тишина...
Словно вдруг поднялася волна,
Так поднялись окрайны фабричные,
Вслед за ними казармы... [25]
Берегитесь, купцы-спекулянты,
Берегитесь, попы и жандармы,
Берегися, Верховный правитель,
Нашей жизни душитель...
Мы в Россию к державным рабочим
Подаём голоса,
Мы приход их пророчим
И теперь иль потом победим.
И город, зажмурив глаза,
Дрожит и подумать боится,
Что в недрах предместий творится,
Центральные улицы пусты,
А зданья мертвы и унылы,
Как памятник барской могилы...
А оттуда несётся, где блестят огоньки,
У замёрзшей реки,
Много, много хлопушек там рвётся,
То играет дитя-великан
Свои первые детские игры,
И в богатых квартирах постигли,
Что на улицах битва идёт,
Что восстал за свободу
Рабочий народ.
Буржуи не спят, у окон сидят;
По улицам спящим проходят
Цепочки солдат...
ГЛАВА III
- Товарищи, наша победа,
Солдаты поднялись за нами,
Нас было так мало сначала,
А город уж в наших руках!
- Постой-ка, товарищ, не нужно,
Опасно теперь обольщаться,
Я в чехах ещё сомневаюсь,
И владеет мной страх. [26]