Сегодня Роману выпала очередь идти в ночное дежурство. Что это значит? Значит, придётся эту ночь у озера Утячьего под открытым небом провести. Хорошо ещё, если дождь не пойдёт. Роман... да впрочем, какой он ещё Роман, скорее Ромка: двадцатник только зимой стукнет. Так вот, Ромка - курсант военного училища Уткинского острога. Ещё два года отучится и станет в родном гарнизоне магом-оружейником, вот тогда и придут к нему почёт и уважение. А пока должен он наравне со всеми остальными наряды нести.
Ну право слово, зачем всё это? Какой дурак в Княжество через северную границу полезет? За ней же Аномалия начинается. Как на лекциях рассказывали, осталась она после Великой Войны, когда Конфедераты по нам какой-то психотропной магией долбанули. На той территории человек в любой момент может с ума сойти, во всяком случае, больше трёх дней он не продержится.
После войны туда раз за разом пробиться пытались, но безуспешно. Вынесли оттуда то, что в пределах досягаемости было, на том дело и замерло. На Ромкиной памяти через Уткинский острог лишь два раза в Аномалию экспедиции ходили. В первый раз ему, правда, всего лет семь было, но он тогда запомнил, какими глазами взрослые на уходящий отряд смотрели. А со второго раза где-то с полгода прошло, не более. Ну да, аккурат после зимнего солнцестояния это было. Десять человек, все маги не ниже пятого уровня. Ночью пришли, днём из одной из вышек маяк зачарованный устроили, а следующей ночью ушли. А ещё дня через три-четыре Романа и ещё пять курсантов отправили в госпиталь, в особое крыло - помогать возиться с теми, кто смог назад вернуться. Со всех подписку взяли о неразглашении.
У всех пациентов особого крыла бред с давно прошедшей войной связан был: кто танком во весь голос командовал, кто взводом или батареей, а один всё просил, чтоб ему ноги не отрезали, словно бы он на ампутации лежал. Жуткое зрелище, однако. Как доктор сказал, в Аномалии призраки на войне погибших обитают и в каждого, кто туда зайти посмеет, вселяются. Говорят, всё дело в том, что в Конфедерации во время войны присягу кровью подписывали, а уж о чём там магический текст говорил - кто знает? Может, они и правда душу продавали...
Тьфу-тьфу-тьфу! Нашёл о чём думать, на ночь глядя!
Вот под этой пихтой самое то устроиться будет! Сухо, мягко, знай себе, сиди да смотри по сторонам в бинокль ночного зрения, и диверсант не заметит, коли всё-таки вздумает появиться. В общем-то зря жаловался.
***
Всё ж таки не высидел Ромка вахты: сморил его перед рассветом глубокий здоровый сон. Проснулся он от каких-то посторонних звуков, огляделся по сторонам - батюшки-светы! На поляне вокруг него целый лагерь раскинулся! Кто ж вы, родимые, да откуда ж вы все взялись? Ё-моё, а под шинельками-то у них чёрно-красные мундиры! Лейб-гвардии Его Княжеского Величества заклинатели!
Как же они так неожиданно нагрянули? Да у нас всё начальство за месяц до их визита на ушах бы бегать начало. Неужели телепортом? Хотя и для телепорта надо площадку загодя подготовить, рунами хотя бы обозначить. Ну точно, телепортом они прибыли, не на руках же они все эти ящики тащили.
А может его сюда за тем и прислали, чтобы он гостей встретил? Что ж это за событие такое в родной глуши произошло?
Ой, блин, да ведь если его сейчас под этой пихтой найдут, то несомненно за диверсанта примут и на первой же осине вздёрнут. Эти ж столичные ни хрена ни в чём не разбираются, зато гонору выше крыши.
- Ты долго спать собираешься, воин? - окликнул Ромку чей-то насмешливый голос.
Повернулся курсант и увидел - сидит у него за спиной гвардеец чуть постарше его самого. Улыбка до ушей, привалился к дереву, не боится, видно, свой чёрный с красными разговорами китель испачкать. А в петличках у него по три треугольника огнём горят.
- Вставай, вставай, долго я тебя ещё ждать должен.
Опомнился Ромка, подскочил, как ошпаренный - только ветки затрещали да иголки посыпались.
- Да тише ты, мы тут почти неофициально. Гвардии старший сержант Семён Долгорукий, третья лейб-гвардейская дивизия. За мной, боец, будешь сейчас с живой легендой разговаривать.
Ага, весь лагерь жизнью кипит, кто-то что-то куда-то тащит, вон там двое с кубиками в петлицах "паутинку" дальней связи устанавливают, а там шнурок натянули - палатки будут ставить. И среди всей этой суматохи один островок спокойствия, где под тентом в кресле-качалке сидит старичок с окладистой белой бородой, словно из сказки вышедший. Вот только золотое шитьё на его мундире всякое желание шутить по этому поводу отбивает. Да и лицо его определённо знакомо. Гвардеец Ромку в бок толкает и шепчет.
- Смотри, парень, может, больше за всю жизнь такого человека не увидишь, это генерал-полковник Афанасий Михайлович Белкин собственной персоной, а я его ординарец.
Ух ты, ёшкин кот, сам А.М.Белкин! Ну, этот-то запросто мог телепорт соорудить только для того, чтоб на охоту на выходные сгонять. Хорошо устроился генерал, сам в кресле, слева от него круглый столик, на столике самовар кипит, рядом с ним - коробка с плюшками, по виду только из печи. За столиком диванчик-кушетка стоит, а на нём девушка в белой блузке и синем сарафанчике свернулась калачиком и дрыхнет. В невесты уж годится, лет 16-17, а на макушку уши кошачьи нацепила, словно маленькая.
- Вот, товарищ генерал, первый наш гость из местных.
- Как же, наслышан я о вашей школе. На кого учишься, Рома?
- На мага-оружейника, товарищ генерал!
- Хорошее дело, сам с того же начинал.
И повёл-повёл, о службе спрашивает, об остроге, о местах здешних, какая тут охота да рыбалка. Только чует Ромка, что генерал у него что-то окольными путями выведать пытается.
А тут девчонка та дремавшая глаза открыла, посмотрела на окружающих, потянулась и зевнула, а у Ромки дыхание перехватило. Уши-то у неё и в самом деле кошачьи!
Та мурлыкнула, подскочила к нему и тереться стала о плечо. Генерал её по голове погладил, а она затарахтела, как самая настоящая кошка.
- Вот смотри, надумал раз один мой почитатель подарок мне на день рождения сделать - гомункулюса-телохранителя. Да что-то не заладилось у него, хотел он ей кошачье зрение и рефлексы встроить, а получилось, что она себя как кошка вести стала. Он её распылить собирался, да я не дал. Как никак живое существо, да и вообще разве можно такую красоту в распыл отправлять?
Вдруг девушка-кошка навострила уши в сторону противоположного берега, а потом вскочила и молнией рванула туда. Да уж, сделали бы её телохранителем - цены бы ей не было.
- Люся, вернись! - закричал генерал, да куда там, унеслась, только пятки засверкали. Довольный Семён похлопал Ромку по плечу.
- Вот, боец, тебе задание государственной важности - догнать и вернуть генералу его любимую кошку. У нас-то тут у всех, как видишь, и других дел невпроворот. Да ты не волнуйся, начальству твоему мы сообщим, не потеряет оно тебя, - тут денщик склонился к Ромкиному уху. - Только если вздумаешь с Люськой что непотребное совершить, пеняй на себя, тебе столько горячих всыплют, что до осени сидеть не сможешь.
У Ромки аж кулаки зачесались, так ему хотелось по этой лыбящейся холёной физиономии врезать. Да только что поделать, ради генерала Белкина он и так был готов и в огонь, и в воду. А тут тьфу - какую-то девчонку поймать. И что на неё напало?
***
Кто бы мог знать, что ему общевойсковая в такой дурацкой ситуации пригодится. Теперь он как самый заправский следопыт генеральскую кошко-девушку выслеживает.
Солнце за зенит перевалило, а не похоже, чтобы мерзавка остановиться вздумала. Всё шпарит и шпарит прямиком, словно манит её что. И тут Ромку холодный пот пробил: он ведь уж давно в Аномалию забрался! Глянул на часы - вы уж простите, товарищ генерал, но если я вашу Люську за следующий час не найду, то придётся мне с пустыми руками возвращаться. По Аномалии до первого заката можно свободно разгуливать, если в первый раз не успел - 50%, что тебе крышу снесёт, во второй раз - три четверти, ну а третий закат уж наверняка закатом твоего разума будет. Эвона как по-философски заговорил!
Всё ближе и ближе стрелка к намеченному времени подходила, и Ромка уже поворачивать назад собрался, как вдруг чей-то голос услышал. Голос девичий, да только не наш какой-то, с шепелявящим акцентом, как раз так конфедераты в шпионских фильмах разговаривают.
- Пыс-пыс-пыс, кофэчка, кофэчка, не бойся меня. Пыс-пыс-пыс.
Вот это номер! Ромка даже пистолет из кобуры достал. "Барс" второго уровня, на семьдесят семь шагов бьёт без отклонения. Сам для него патроны заряжал. Так, осторожненько, от дерева к дереву, что тут у нас?
На полянке возле могучего кедра беглянка его на корточках сидит, а к ней, протянув руку, другая девушка подходит. Волосы белоснежные, до плеч, пострижены как-то криво. Одета в какой-то мешковатый балахон не пойми какого цвета, размера на два больше. На балахоне справа на груди номер 23 виднеется, а напротив сердца ярко-красный ромб нашит. Да только не в этом главное - у девушки глаза наглухо чёрной повязкой закрыты, а идёт она по лесу, словно всё прекрасно видит! Вон через корень перешагнула, от ветки отклонилась.
- Привет, кофэчка, фыто ты тут делаеф? Эй, да ты и не кофэчка совсем! Фыто это за злобный думмкопф над тобой издевался? Ох, бедненькая, сейфас я тебе помогу.
Протянула она руку прямо над кончиками ушей и стала шевелить пальцами, как будто похлёбку в голове у кошко-девушки мешает. Та жалобно мяукнула и грохнулась ничком, незнакомка её едва-едва у самой земли перехватила.
- А ну, руки за голову! Кто ты такая и что ты с ней сделала?! - завопил Ромка, словно его режут.
- Что-что-что, а понятно теперь, как этот звук произносится, - девчонка даже внимания на все его остальные слова не обратила.
- Ты что, не слышала?!
- Ша-ша-ша. Убери оруж-жие, солдат. Ага, ж-жи. Всё равно против меня оно тебе не поможет. Я тебя заметила ещё до того, как ты ко мне подбираться начал.
- Хватит мне зубы заговаривать! Что ты с ней сделала?!
- У неё узелок был в... как вы это называете... мозгах, мыслях? Я его развязала. Сейчас ей немного поспать надо.
Ромка чуть пистолет не выронил.
- Как это "узелок в мыслях"?
- Ах да, ты же не видишь. Как тебе объяснить? Взял какой-то гад куклу, вселил в неё душу. Нет, подожди, душу-душить-душишь? Ах да, на первый слог ударение. Вселил в неё душу, а потом зачем-то поверху кошачьими повадками всё связал. Вот я лишние узлы и распустила.
- Что ты за ерунду мелешь? Какая может быть душа у гомункулюса?
- Нормальная у неё душа! - девушка аж кулачки сжала. - Ничем не хуже твоей! Вот скажем, у тех солдат, что там бродят, - она махнула вглубь Аномалии, - души неправильные, не человеческие какие-то. Мне с ними даже страшно немного было.
- Что?! Ты оттуда пришла?! Сколько ты там пробыла?!
- Эт-то, посмотрим, - девушка склонила головку набок. - Не знаю даже, дни я не считала. Когда я убежала, ещё снег лежал.
- Когда снег лежал?! Да ты уже должна была давно с голоду или от холоду помереть или с ума сойти в Аномалии!
- Злюка ты! - на её надутых щечках на мгновение сверкнул какой-то узор. - И почему на свете столько людей злых? Ох, я и сама злая. Сколько зверьков и птичек убила, только чтобы поесть...
- Постой-ка. Так ты всё это время жила с повязкой на глазах?
- Глу-упый! Повязку я ношу, пока оно над головой летает, - палец её уставился в солнце. - У меня глаза, как твой бинокуляр, от солнца испортиться могут.
- Э? А как же ты видишь?!
- Ха-ха, глазами тоже интересно смотреть, но вот как раз ими-то всего не увидишь!
- Очень смешно. Слушай, у тебя имя-то хоть есть?
Девчонка прямо готова была лопнуть от гордости, подбородок подняла, грудь... ну ладно, назовём это грудью, выпятила.
- Конечно есть! Форхабен Нуммер Драй Унд Цванцих!
Теперь уже Ромка со смеху покатился. Язык-то главного противника ему учить приходилось.
- Ха-ха-ха, ты что, так и не поняла, что это "Проект N23" означает?
Она аж подпрыгнула, бросилась к нему и заколотила кулачками в грудь, а Ромка возьми, да и обними её. Тут уж он сразу понял весь смысл фразы "обнять и плакать" - девчонка, видать, и правда одним подножным кормом питалась. И на спине у неё напротив сердца такой же ромб выведен, как и на груди.
- Отпусти, нахал!
- Ты мне скажи, Двадцать Третья, долго ли эта кошко-девчонка спать будет. А то ведь мне уж пора бы к своим возвращаться.
- Спать? Пока мозг всю имеющуюся информацию на новый лад не переработает. Только я тебя всё равно не отпущу: ты меня выдашь!
- А я тебя спрашивать буду!
- Хе-хе-хе, только попробуй! Я людей убивать не люблю, но ты мне выбора не оставляешь.
Такое чувство, как будто в голову змея заползла и кольцом вокруг обвернулась. Стоит ей это кольцо затянуть, и всё - конец ему придёт. Девчонка хохочет, заливается, а из-под верхней губы у неё тонкие острые клыки выдвинулись. Ромка чуть не взвыл. Видно, эти дебилы, эти извращенцы конфедератские, которым жить надоело, решились вампира возродить! Точно, всё сходится - глаза у вампиров ночью, как днём видят, а днём от прямого солнечного света выгорают, да только им это не помеха с их внутренним зрением, которое через энергетические потоки работает. И ведь не врала чертовка, бесполезен его пистолет против неё, будь он хоть десятого уровня. Вампира только такой пулей зацепить можно, которая быстрее звука летит.
Кстати, а не за этой ли девчонкой товарищ генерал в наши дальние гребеня прибыть изволил? Вампир - вполне достойная добыча. Если б она ещё силу свою осознавала. Хотя нет, силу-то она осознаёт, просто наивная ещё, как и любой недавно созданный гомункулюс. К слову о гомункулюсе. Что же с генеральской кошечкой-то будет, когда она очухается, да как припомнит всё, что с ней происходило?
Ох, блин, застрял в Аномалии в компании вампира и контуженой кошки. Интересно, когда его хватятся?
- Меня будут искать, тебя всё равно поймают.
- Не поймают, пока не захочу. А я не хочу! Снова будут в меня всякие иголки тыкать, стрелять из всякого оружия! Оставайся со мной, а? Трудно, что ли?
- Слушай, скоро солнце сядет, заявятся сюда призраки, которых ты видела, и мне вместе с ней придётся с душой распрощаться.
- Её я от них зачищу... защищу, а ты уж так и быть уходи, - вновь сменила гнев на милость вампирка.
Фух, утомила. Уселся Ромка на землю, привалился к дереву и задумался. Может, оно и лучше, если он в одиночку воротится. А иначе как он объяснит, что с генеральской кошко-девушкой произошло, чтобы Двадцать Третью не выдать? На Аномалию всё спихнуть не получится, здесь обычно разум теряют, а не обретают. Хотя, это конечно идея... Стоп, курсант! А что ты так за неё волнуешься-то? Она же тебя только что убить собиралась! Вот чёрт, всё равно почему-то жалко...
А Двадцать Третья села рядышком, головку свою набок склонила и тихо смотрит на него. С учётом того, что у неё глаза завязаны, зрелище малость жутковатое.
Ромка на спящую покосился. Свернулась клубочком и сопит себе, горя не зная. Нет, не выбраться ему с ней вовремя. Видать, придётся на эту оглашенную положиться. А тут ещё живот напомнил, что в нём с ночи ни одной крошки не было. Достал Ромка вощёный пакет с сухпаем, сглотнул слюну, да и вложил его вампирке в руку.
- На-ка вот, разделишь напополам, сама поешь и её покормишь, когда проснётся. А мне пора.
Двадцать Третья (надо будет её уговорить себе новое имя придумать) вскочила следом за ним и отсалютовала по-конфедератски - рука, когда козыряешь, словно нож метательный бросает.
- Не бойся, положись на меня, солдат! Я её и накормлю, и защищу, и расскажу, как ей теперь с людьми общаться.
- Да уж, вот как раз этого-то и стоит бояться. Эх, надо бы нам ещё уговориться насчёт новой встречи...
- Не беспокойся, надо будет, я сама тебя найду.
Ромка только головой покачал, отсалютовал ей шутливо и пошёл в обратный путь, у края поляны задержался и рукой махнул на прощание.
***
Последние полверсты до опушки Ромка пробежал бегом, ноги сами несли его, не желая останавливаться. Один раз даже об корень споткнулся, чуть бинокль не раздолбал. Отдышался только когда выскочил за колючку возле предупредительного плаката, что "гражданским лицам проход воспрещён". Тех гражданских лиц в Уткинском остроге едва ли треть наберётся. Вовремя, однако, выбрался - солнце уже своим краем горизонт задело.
- Вот он, лёгок на помине. Я-то думал, он сейчас в чаще леса отбивает девушку от полчищ призраков, на помощь ему спешил... Эх, Роман, разочаровал ты меня.
Это ж надо, и часа с человеком не знаком, а он уже хуже горькой редьки надоел. Старший сержант Долгорукий собственной персоной в сопровождении четырёх солдат. У всех пафосные мундиры под масккостюмами спрятаны, на глазах очки-консервы с золотистыми стёклами, у каждого в руках автомат "Тигр", весь рунами покрытый. "Тигры" до этого Ромка только на картинках видел: в гарнизоне только карабины Семёнова были, да старые добрые "Гепарды".
- Кто тебе с твоими парнями мешает сейчас за ней отравиться?
- Ну-у, нашёл дурака летом в Аномалию, на ночь глядя, лезть. Опять же, от тебя при всех твоих недостатках проку больше, чем от дефектного гомункулюса. Чай Афанасий Михайлович у нас не самодур, не стал бы ради своей любимой кошки людей гробить. А может сама нагуляется да вернётся, всё-таки ума у неё нет, терять нечего. Вот только генералу ты сам докладываться будешь. От меня помощи не жди.
На нашем берегу уже раскинулись палатки гвардейцев, и даже флаг над ними развевается, а вон и штандарт генеральский. В лагере среди чёрно-красных мундиров теперь и обычные зелёные видны. Будет нам сейчас гемморой всех этих столичных коз... орлов обслуживать.
У генерала в палатке всё местное командование собралось - комендант острога полковник Хромов, замкомпомаг подполковник Фонаренко, замкомпоморсос майор Дробышев, начальник училища майор Березин Павел Сергеевич и прочие, и прочие, и прочие. Итак, вид приобрети лихой и придурковатый, ешь глазами начальство и надейся, что пронесёт.
- Виноват, товарищ генерал, ваше задание не выполнено. Не смог я её догнать.
Генерал Ромке в глаза посмотрел и вздохнул тяжело.
- Что ж, жаль, конечно, но видимо ничего не поделаешь. Семён, завтра с утра ты уж будь добр, попробуй её поискать.
- Так точно, товарищ генерал!
Только Ромка из палатки вышел, к нему майор Березин подскочил.
- Что ж ты, Щепелев, училище-то позоришь. Неужели какая-то девчонка сумела тебя вокруг пальца обвести? Эх, я б в твои годы... Наряд бы тебе вне очереди влепить, да ладно, вали уж.
***
Сегодня Ромке кошмары снились. Гонялся он за то за Люськой, то за Двадцать Третьей по какому-то замку старинному, а за ним самим мертвяки гонялись в конфедератской форме. Наконец, загнал он вампирку в угол, подошёл и спрашивает:
- Когда же ты мне глаза-то свои покажешь?
- Варум бы и нихт? - отвечает она.
И только сняла повязку, как на Ромку такая тяжесть навалилась, что он проснулся. Проснулся, а тяжесть никуда не делась, потому что кто-то на него сверху уселся. Хотел он было закричать, но на губы тонкий пальчик лёг с ноготком обгрызенным. Потом фонарик щёлкнул, и увидел Ромка довольную радостную физиономию под шапкой белоснежных волос. Двадцать Третья! Но на этот раз без повязки. А глаза у неё большие, красивые, с густыми длинными ресницами. Свет фонарика в них багровыми огоньками отражается. Опять мысли не о том!
- Ты как сюда пробралась?! - зашептал Ромка яростно. - А вдруг тебя заметит кто?
- Не заметят, сейчас все в этом здании спят крепко, можешь из пистолета своего стрелять - не проснутся. Человека в спокойном состоянии заснуть заставить для меня - раз наплевать, как вы говорите. Пять минут - и готово.
Да уж, как Ромке на лекциях по боевым гомункулюсам рассказывали, вампиры всегда на своей самоуверенности погорали. Выходит, не врали.
- А ты думаешь, с улицы твой фонарик не видно?
У вампирки ротик открылся, брови домиком поднялись - дошло, до головы её бестолковой. Ха, а ведь если кто сейчас войдёт и их в таком положении увидит, подумает, что курсант вконец ох... офонарел.
- Ой! - щёлк! - Только теперь тебе меня не видно будет.
- Было б на что смотреть.
- Не ври! Я чувствую, что ты мне рад!
- Рад, конечно, только слезь с меня. А то как-то нехорошо получается.
- Нехорошо? А то, что ты у меня имя спросил, а своего не назвал - хорошо? Нет уж, пока я его не узнаю, не слезу!
Ромке сразу вспомнились истории про сказочных вампиров, которые к тебе заявиться не смогут, если ты им своего имени не назовёшь и сам в дом не пригласишь.
- Роман Васильвич Щелепин меня зовут, для друзей - Ромка, а ты меня изволь по имени-отчеству величать.
- Ух ты, не соврал. Хорошо, хорошо, слезаю. А Люси говорила, что тебя ещё можно "Рома" звать.
Взвилась в воздух и рядом с Ромкой на краешек постели приземлилась. Гм, а ведь и не сказать, что неприятно было, когда она на нём сидела... Так, стоп! Значит, кошко-девушка тоже где-то рядом шастает?
- Слушай, а Люси с тобой пришла?
- Нет, она отправилась искать склад оружия и омбундирования, вот. А что, ты её тоже увидеть хочешь?
- Да неплохо было бы...
- Жди нас следующей ночью!
- А не боишься вот так по улицам разгуливать?
- Да что со мной случиться может?
Засмеялась она, вскочила с постели, Ромку по лбу щёлкнула, крутанулась на месте и между койками с храпящими Ромкиными сослуживцами к выходу протанцевала.
- Жди меня завтра.
И словно испарилась, даже дверь не скрипнула.
***
Сразу после утренней поверки Ромку к начальнику училища вызвали.
Павел Сергеевич в своём кабинете мрачнее тучи сидел, а с ним два гостя из генеральской свиты. На диванчике в углу Долгорукий зубами сияет, а за столом напротив майора сидит гвардейский капитан с длиннющими усами. И как они только параллельно земле держатся, не иначе магией.
- Курсант Щелепин по вашему приказанию...
- Вот, Щелепин, поговорить с тобой хотят товарищи из гвардии. Не знаю уж, что ты там ещё натворил, но гляди у меня!
- Будет вам, Павел Сергеевич, думаю, курсант Щелепин человек благоразумный и вам не потребуется в отношении него никаких мер принимать.
- Хорошо бы, если б оно так было. Ну да я вам с вашими секретами оставлю. Он в вашем распоряжении, Роман Евгеньевич.
Как только дверь за майором Березиным закрылась, усатый к Ромке повернулся.
- Будем знакомы, Роман Васильевич, я в некотором роде ваш тёзка, капитан Немаков Роман Евгеньевич, особый отдел третьей лейб-гвардейской дивизии. Надеюсь, вы понимаете, зачем вас вызвали?
У Ромки душа в пятки ушла, только и может, что столбом стоять, да глазами начальство есть.
- Нет? Что ж, старший сержант Долгорукий, объясните вашему знакомому, в чём суть дела.
- Нехорошо, парень, нехорошо. Познакомился с хорошей девушкой, а друзьям даже не рассказал. И что теперь с тобой за это делать? У кого другого ты бы уже на гауптвахте сидел да трибунала ждал, но Афанасий Михайлович у нас человек добрый и понимающий, поэтому готов тебе шанс на исправление дать. Теперь от тебя зависит...
Капитан ладонь поднял, и Долгорукий тут же умолк.
- Роман Васильевич, вам представился шанс оказать Родине неоценимую услугу. Понимаете, мы, конечно, сможем загнать вампира в угол и, может быть, даже сможем взять её живой, но вот заставить её после этого сотрудничать с нами мы просто не в состоянии. Вам, если мне память не изменяет, уже должны были о вампирах рассказывать, так что вы знаете, насколько это своенравные существа.
- Что вы с ней делать собираетесь? - ой, блин, как это он так легко проговорился. - Опыты ставить будете?
- Если бы мы хотели ставить на ней опыты, то не стали бы к вам обращаться. Нам как раз таки необходимо её добровольное сотрудничество. С её помощью мы сможем практически беспрепятственно проникнуть в глубь Аномалии для выполнения важного правительственного задания. Знакомой вашей не привыкать к этому. Ранней весной сего года она сбежала из лаборатории Военно-магического института Конфедерации в Шварцвальде, убив при этом шестнадцать человек, а затем скрывалась на территории Аномалии до вчерашнего дня. То, что вы встретились с ней - настоящее чудо.
- Как я понимаю, выбора у меня всё равно нет?
- А ты что, так сильно хочешь, чтобы тебя в трудовой лагерь отправили, а твою красноглазую подружку в зверинец?
Эх, Долгорукий, когда-нибудь найдётся добрый человек, и язык тебе вырвет. А капитан знай себе в усы ухмыляется.
- Острог у нас под колпаком, Роман Васильевич, ей не удастся выскользнуть отсюда. Кроме того, вы чем-то её заинтересовали. Так что мы на вас надеемся.
Вот же угораздило! Куда ни кинь, всюду клин. А про колпак усатый правильно сказал. Уж очень интересно Уткинский острог расположен: Аномалия его с трёх сторон окружает, а с четвёртой горная цепь расположена. Быстро до "большой земли" можно только на поезде через тоннель имени князя Андрея III добраться. Хотя нет, зачем бы Двадцать Третьей в глубь страны ехать? Но раз уж засекли наши гвардейцы, что она из Аномалии вышла, то назад они её вряд ли пропустят. Как ни крути, вампира без присмотра оставлять опасно.
- Я согласен. Только скажите, что с ней дальше будет?
- Хм, вам повезло, что у Афанасия Михайловича слабость к искусственным существам. Если ваш вампир не выкинет никаких фокусов, то так и будет экспедиции проводить. А вам, Роман Васильевич, скорее всего, придётся её оператором стать. Опыта у вас, конечно, никакого, ну да от вас многого и не потребуется. Справитесь?
Ромка головой кивнул и каблуками щёлкнул.
- Так точно, товарищ капитан!
Что ж, курсант, сам, можно сказать, подписался, теперь не жалуйся. Операторы воспитанием и тренировкой гомункулюсов занимаются, помогают им в общество вжиться, и головой своей отвечают, если подопечный или подопечная что-нибудь вытворит.
***
Остаток дня для Ромки словно в тумане прошёл. Лекции вполуха слушал, у обеда даже вкуса не почувствовал, товарищам невпопад отвечал. Чем ближе стрелки на часах ко времени отбоя придвигались, тем сильнее его мандраж охватывал.
Но вот, наконец, горнист вечернюю зарю сыграл, вот улеглись все, вот короткая летняя ночь полностью в свои права вступила. А Ромка всё лежит, да темноту взглядом буровит.
Как он морально ни готовился, Двадцать Третья опять внезапно появилась. Только что рядом никого не было, а стоило голову чуть-чуть повернуть, как вдруг его за нос ухватили и дёргать начали.
- Ха-ха, не заметил? Вот как хорошо я глаз уводить умею!
- Пр-равильно говорится не "уводить", а "отводить глаза", Др-рай-унд-Цванцих, - промурлыкал бархатный голос.
Ага, значит и Люська здесь, из-за которой всё это случилось.
- Спасибо, Люси, а вот тот солдат, о котором я тебе говорила.
- А, курсант Ром-мяун Щепелев, так вр-роде тебя зовут? О чём ты со мяу-ной поговор-рить хотел?
- Да мне с вами обеими поговорить нужно. Что дальше-то собираетесь делать, девушки?
- Люси меня зовёт к своему хозяину придти, а мне что-то страшно...
- И зр-ря, генерал он хор-роший... для человека.
- Вот и ладушки. Я-то тебе как раз то же самое хотел сказать, Двадцать Третья.
- Э?
- Понимаешь, ты не сможешь всё время скрываться. Наши военные всё равно тебя поймают, а я могу тебе помочь. Я знаю людей, к которым можно обратиться. Если хочешь, мы можем прямо сейчас...
Двадцать Третью словно пружиной подбросило. Зашипела не хуже кошки и маленькой ладошкой своей пощёчину Ромке влепила.
- Ты! Ферфлюхте шайзе! Ты, ты, ты... - голосок вампирки задрожал. - Как ты мог?! Ты меня предал! Вы оба сговорились!
Чёрт! Снова это чувство, словно у тебя в голове роются! А ведь Ромка так надеялся, что ему не придётся больше его испытывать. И кошечка замерла, видно с ней то же самое происходит. Ой, как умирать-то не хочется, но чуду красноглазому об этом знать не обязательно. Роман, ты будущий офицер или где? Смерти не боимся, в плен не сдаёмся!
- Чего ты ждёшь, Двадцать Третья? Действуй! Или помучить нас хочешь?
Девушка отшатнулась и на соседа Ромкиного повалилась, на курсанта Ведерникова, а тот лежит бревно бревном. Значит, контролирует ещё Двадцать Третья заклятие своё. Не хватало нам, чтобы кто-нибудь проснулся: вампирка тогда со страху перебьёт тут всех к чёртовой матери. Хотя, нет, постойте, пропала эта самая "змея" из Ромкиной головы. А белоголовая на колени опустилась и лицо руками закрыла.
- Не могу, не могу я вас обоих убить. Поступайте со мной, как знаете.
Ромка и Люся её утешать кинулись, по спине, по голове гладить. Люська вампирке даже за ушком почесала, видимо, кошачьи привычки сказываются.
- Ох и сложно же с тобой, Двадцать Третья...
- Сами меня расстроили, а ещё пожалуйтесь... - вздохнула вампирка. - Веди меня к своим людям, только если со мной что-нибудь плохое сделают, - обгрызенный ноготь Ромке в нос упёрся, - ты будешь во всём виноват!
Ромка форму свою по-быстрому натянул и повёл девушек за собой. В коридоре при свете разглядел их получше. У Двадцать Третьей глаза и так красными были, а теперь от слёз и белки покраснели. И такое ощущение, что порой на коже какие-то линии появляются. Хотя может это игра света всего лишь? Люся вместо своего сарафанчика полудетского в чей-то застиранный китель и шаровары оделась. И главное, вроде бы натянула-то всё как полагается, да только в таком виде она скорее на "княжеского недочеловека" из трофейного конфедератского фильма похожа, чем на нашу боевую подругу. А из-под рукава бинт выглядывает.
- Слушай, Люсь, у тебя с рукой что-то?
- Что? А, ты о повязке. Др-рай-унд-Цванцих для колдовства нужно было крови отпить. Думяуешь, за что их вампир-рами прозвали?
Да, точно, вампирам кровь из живого существа выпитая способности усиливает. По-научному говоря, они её используют как стимулятор.
- Прости ещё раз, Люси. Тебе больно было?
- Да ладно, надо - змяучит надо.
А вокруг тишина, только Ромкины сапоги по доскам стучат. В кабинет начальника училища дверь приоткрыта, а вон и сам Павел Сергеевич спит на каком-то документе. И часовой возле знамени храпит, и дежурный на выходе. Ой, блин, хорошо, что никто из начальства не видит. Понаделала дел Двадцать Третья.
На улице Ромка спохватился - пропуск-то ему на двух человек дали. Если патруль на них наткнётся, неприятностей не оберёшься. В ответ на это Двадцать Третья пальцем по лбу постучала. По его лбу, что характерно.
- Сейчас сам увидишь, что я умею.
Стоит только чёрта помянуть... Как на беду из-за угла патруль вывернул - лейтенант Смолянинов из автобата и два бойца с карабинами. И... прошли мимо, ничего не заметив, хотя Ромка с девушками в двух шагах стояли, под самым фонарём. Двадцать Третья Ромке подмигнула, а солдатам вслед язык показала.
А на улице хорошо, свежо, листочки шелестят, во дворах кабысдохи ворчат, под ногами доски тротуара пружинят.
- Двадцать Третья, а всё ж таки не след тебе номером называться. Давай тебе имя какое-нибудь хорошее выберем, а?
Вампирка в ответ язык показала.
- Давай лучше тебя из Романа в Теодориха переименуем!
- Но ведь неудобно же!
- Ни за что!
Когда вышли на улицу Фонтанную, где в доме N16 находилось территориальное управление Особого отдела, вампирка Ромку за рукав подёргала, а личико у неё вдруг расстроенным и испуганным стало.
- Рома, а ведь за нами от самой твоей казармы кто-то идёт, не отставая. И я от них отвязаться так и не смогла.
- Я же говорил, что наши тебя так просто не упустят. Но теперь тебе бояться нечего.
Ну что ж, вот и цель сегодняшней прогулки - забор с фигурной решёткой, железная калитка, за забором чисто подметённый двор с небольшими клумбами, а само двухэтажное светло-коричневое здание Особого отдела чуть в глубине расположено. У входа караульный с автоматом стоит, да только он на проходящих никакого внимания не обратил, даже не обернулся, когда дверца скрипнула.
Ромка было подумал, что этаким Макаром они к самому Его Княжескому Величеству в личные покои пройти смогут, да не тут-то было. Стоило только ему с девушками в вестибюль войти, как дверь входная вдруг захлопнулась, и замок на ней щёлкнул, а на вошедших стволы автоматов уставились. Помещение как бы из трёх уровней состояло: половина для посетителей с диванчиками по бокам, затем на метр выше её, за барьером половина служебная, и, наконец, галерея второго этажа. Вот теперь там и стояли автоматчики в черно-красной форме, все в очках вроде тех, которые Ромка позавчерашним вечером у Долгорукого. А вот и он сам за столом возле турникета уселся, подбородок на сцепленные пальцы опустил.
- А мы уж тебя заждались, парень, подумали, было, что с тобой случилось что.
Ромка непроизвольно собой Двадцать Третью заслонил.
- Да я вижу, что вы нам встречу горячую подготовили.
- А ты думал, как? Думал, мы против твоей кровососки красноглазой никаких мер предосторожности не примем? Пусть только попробует дёрнуться.
- Хватит тебе, Семён. Мог бы и повежливее о девушке говорить.
Да уж, а товарищ генерал-то сам не хуже вампира умеет внезапно появляться.
- О! И Люсенька здесь! Рад, что ты вернулась.
- Товарищ генерал! Готова приступить к выполнению своих обязанностей!
- Ничего себе, это кто тебе так мозги вправил? Кого я благодарить должен?
- Вампира Форхабен Нуммер Драй-унд-цванцих, вот она перед вами.
- Ничего не скажешь, звучное имя. Устроила ты нам переполох, девонька. Я ведь уже, считай, лет сорок о вампирах ничего не слышал. Дай-ка, я на тебя поближе посмотрю.
С этими словами генерал турникет повернул и стал по ступенькам спускаться.
- Товарищ генерал, куда вы, а как же...
- Не беспокойся Семён, я не один десяток лет прослужил, разбираюсь, что к чему.
Тут генерал оглянулся и наверх посмотрел.
- А вы товарищи все свободны, можете идти. Благодарю за службу.
По галерее сапоги прогрохотали, и всё стихло. Генерал к Ромке подошёл, тот по стойке "смирно" вытянулся, и Люся рядышком с ним. Белкин руками в стороны развёл и их обоих словно что-то от Двадцать Третьей оттащило.
- Та-ак ,кто это тут у нас. Не бойся, девочка, здесь тебя не обидят. Семён, чтобы завтра же, то есть сегодня же с утра её вымыли, постригли, накормили и вообще на довольствие поставили.
- Так точно, товарищ генерал.
- Ну, хорошо, утро вечера мудренее. Утречком и поговорим. Семён проводи гостей в их апартаменты. Люся, за мной.
Двери перед генералом сами по себе отворились. Люся на Ромкин взгляд только плечами пожала и за своим патроном пошла. Долгорукий же глаза закатил и вздохнул тяжело.
- Вот блин, сколько мне ещё с вами возиться? За мной, недотёпы.
Особый отдел изнутри выглядел точно так же, как и другие военные конторы. Разве что дверей железных здесь было побольше. К одной из них Долгорукий Ромку с вампиркой и подвёл, а за ней ход в подвал - широкий, с гранитным полом и ступенями, с толстыми кабелями вдоль стены. Здесь уже все двери бронированными были, некоторые с предупреждающими знаками о магической опасности.
- Слушай, Долгорукий, куда это ты нас поведёшь?
- Он ещё спрашивает! По идее тебя, за то, что ты об этом чудовище не сообщил, надо было под трибунал отдать без разговоров. Мало ли, сколько человек она могла с собой привести? Сам же видел, как она глаза отводить умеет. Только пусть твой монстр знает, что нами такие шутки не проходят.
- Рома-а, скажи ему, чтобы он обзываться перестал, - заныла вампирка, словно маленькая девочка.
- Что, не нравится? Привыкай. Теперь терпеть придётся. Всё равно ты против нас ничего сделать не...
Остановился Долгорукий, побледнел, на лице его веснушки проступили. Ха, а раньше их не заметно было.
- Что, не думал, что я твою защиту обойду? - усмехается Двадцать Третья из-за Ромкиной спины.
- Ах ты су... су... су... дарыня, уберите п-пожалуйста свои щупальца у меня из головы.
- Рома-а, а что он мои тентакли каким-то неприличным словом назвал?!
- А ну, прекрати немедленно! Э-э, Семён, товарищ старший сержант, она шутит так, пусть всё между нами останется, а?
- Хрен тебе! Мы должны знать, на что она способна. Если ещё раз такое повторится - оба по полной программе ответите, понятно?!
Наконец, остановился Долгорукий у одной из дверей, достал карточку с рунами из нагрудного кармана и к замку приложил.
- Не стой столбом, курсант, помогай...
Да уж, дверь-то тяжеленной оказалась: толщиною где-то в пядь, а прутья в замке не меньше дюйма в диаметре. Комната за ней похожа была на гостиничный номер в "Еловой шишке" - Ромкины родители там останавливались, когда навещать его приезжали. И мебель такая же, и стены досочками обшиты, и полосатый половичок похожий постелен, и дверь в душевую того же цвета, и электромагический камин имеется, и даже окно с занавесками. В том только разница, что над душевой решётка вентиляции встроена, да пейзаж за окном нарисованный.
А вот кровать в комнате только одна.
- Эй! И как мы, по-твоему, спать должны?
- Ха, а что? Лови момент, дружище. Кто знает, когда тебе следующий раз представится?
- Ах ты...
- Но, конечно, ты как офицер и джентльмен можешь даме кровать предоставить, а сам на полу улечься. Ну да это уже не моё дело, я всё оставляю на ваше усмотрение, встретимся утром.
Двадцать Третья кругом осмотрелась, на постели попрыгала и на спину откинулась.
- Ой, сколько я уже на кровати не спала.... А тут ничего, миленько... Только... - вампирка вдруг недовольно поморщилась. - Рома, я почему-то теперь лишь тебя одного рядом чувствую...
- Наверное, здесь стены экранированы...
Интересно, зачем им такая комната? Может, как раз для того, чтобы пленных вампиров содержать? Но как бы они в этой глуши оказались? Ха-ха, но вот же одна из них - сидит перед ним, надув губки.
- Рома-а, не смей надо мной надсмехаться! Тебе разве весело, что я испугалась? Не думала, что ты такой злой. Прямо как этот... Толькоруков!
- Не бойся, Двадцать Третья, ведь я с тобой. Давай спать укладываться, а то уже рассвет скоро.
- Я сначала в душевную схожу. Сто лет уже горячий душ не принимала.
Сказано - сделано, только дверь хлопнула. И тут же из-за неё донеслось: