Работа во вновь образованном КБ Микояна и Гуревича кипела буквально днем и ночью. Истребитель И-200 нуждался в доводке и доработках перед запуском в серию, а тут еще вышло постановление правительства, обязывающее КБ сделать на его базе учебную спарку. Микоян попытался было отвертеться от этого задания, но не сумел. Сам Иосиф Виссарионович заявил, что пересаживать пилотов с И-16 на новейший скоростной и высотный истребитель, без обучения на скоростном и высотном учебном самолете - глупость и преступление. Так что ничего не оставалось, как в спешном порядке начать проектирование.
Довольно быстро выяснилось, что вторая кабина на И-200 просто не влезает. Требовалось выдвинуть вперед двигатель и перекомпоновать фюзеляж. Потом потребовалось усилить шасси, пересчитать прочность крыла и увеличить его площадь - в общем, когда И-200 УТИ вышел на испытания, от И-200 в нем осталось только некое внешнее сходство и цифра в названии. Поэтому в серии новый учебный самолет стал называться МиГ-5.
Как то в кабинет Гуревича заглянул Микоян.
-Ара, слюшай что я тебе скажу - обратился он к заместителю - Ильюшин носится со своим штурмовиком, письма Сталину пишет. А ведь на его сонапрядке стоит то же мотор, что и на наших МиГах. Это он нас может без моторов оставить... Нехорошо это.
- Конечно, нехорошо - согласился Гуревич.
- Так я, что подумал - может и нам штурмовик сделать? По-быстрому?
- Таки ты прав - поддержал его заместитель - Я тоже об этом думал. Если взять МиГ-5, выкинуть вторую кабину, поставить вместо нее бомбоотсек, усилить вооружение и подвесить эРэСы - то мы получим и штурмовик и легкий пикирующий бомбардировщик, да еще с характеристиками истребителя!
-Ара, какой ты молодец, дорогой. Приступай немедленно, я выбью необходимые фонды!
Сталин стоял возле танка БТ и вопросительно смотрел на двух командиров, быстро и тщательно осматривавших боевую машину.
- Не одной дырки - наконец крикнул с танка один из военных.
Сталин побагровел и повернулся лицом к группе людей стоявших поодаль. Находящийся в этой группе авиаконструктор Ильюшин, и до того бывший бледным, побелел еще больше.
- Что вы можете нам сказать товарищ Ильюшин? - процедил сквозь зубы Иосиф Виссарионович - Звено ваших хваленых штурмовиков ПЯТЬ раз расстреляло полный боекомплект по этому танку - и не одной дырки! Ви, что - обманывали партию и весь наш советский народ, обещая, что создадите противотанковый самолет? И не одной дырки!
Ильюшин стал еще белей. Кажется даже белее белого цвета.
- Ви туда посмотрите - Сталин ткнул пальцем в сторону. В той стороне виднелась лежащая на земле башня от такого же БТ и сгоревший и развороченный корпус. Звено МиГ-5 ПБШ в первом же заходе с пикирования уничтожило этот танк бомбово-ракетным ударом. Может, были и попадания из пушек, но их никто не стал искать в этих обломках. Все было ясно и так. Лица стоявших рядом с Ильюшиным Микояна и Гуревича, по контрасту казались еще лучезарнее, чем были на самом деле.
Т..т..т ... Товарищ Сталин - наконец выдавил Ильюшин - Но ведь мой штурмовик бронированный. - Настоящий летающий танк - продолжал он, на ходу обретая уверенность.
- Это же полигон. Здесь по самолетам никто не стреляет. В бою эти Миги давно бы сбили, а мой штурмовик - нет. Не с первого, не с пятого - но с десятого захода он уничтожит этот танк - сам оставаясь неуязвимым!
Повисла пауза. На лице Сталина появились некоторые сомнения. Ильюшин вдохнул воздуху, готовясь выдать очередную фразу, в защиту своего самолета. Микоян приуныл, но положение спас Гуревич. Гадливо улыбаясь, он бочком подобрался к Сталину и что-то зашептал ему на ухо.
Выслушав его, вождь заулыбался и разгладил усы.
- А ви не хотите возглавить народный комиссариат госбезопасности, товарищ Гуревич? - обратился он к конструктору - у вас я думаю получиться.
- Что вы товарищ Сталин - я конструктор.
- А ви все же подумайте, подумайте.... А вам - обратился он к Ильюшину - предстоит лично подтвердить правоту ваших слов.
- Я же не летчик товарищ Сталин.
- А никто и не говорил, что вам придется летать....
Через несколько часов рядом с танком на полигоне был установлен штурмовик Ильюшина. Подойдя к бойнице блиндажа, Сталин поднес к глазам сильный бинокль и подкрутил резкость. Самолет стал виден так отчетливо, как будто вождь СССР стоял рядом с ним. Только звуков не было слышно, что несколько портило картину.
Ильюшин, запертый в кабине своего штурмовика, царапал пальцами бронестекло и бил в него кулаками, стремясь выбраться наружу. Но не разбить, не сдвинуть с места фонарь, надежно застопоренный деревянным клином, ему не удавалось. Судя по тому, как кривился его рот - он, что-то кричал - но до блиндажа его крики не доносились. В небе раздалось гудение. Товарищ Сталин убрал от глаз бинокль и поискал глазами подходящее к полигону звено ПБШ. На этот раз они не несли ни бомб, ни ракет - только их пушки были заряжены бронебойными патронами. Дойдя до нужной отметки, ведущий свалился на крыло и с воем понесся к земле. С некоторым промежутком за ним последовали и ведомые...
Сталин вновь поднес к глазам бинокль. Ильюшин перестал биться и как зачарованный смотрел вверх. Раздался стрекот авиапушек. В фонаре Ил-2 появились отверстия, и его стекло изнутри окрасилось кровью и ошметками мяса.
- Ви были правы, товарищ Гуревич - не поворачиваясь произнес Сталин - совсем плохая броня, совсем... А ваши МиГи нужны Красной Армии как хлеб, как воздух....