Джордж был слишком занят тем, что следил, чтобы все было готово к грядущему дню представления, чтобы беспокоиться о приходе и уходе клоунов. Приятно, что истерики и нервные срывы нового персонала (когда их прежние, старые "я" последний раз бунтовали против того, частью чего они стали) наконец сошли на нет, и это место выглядело вполне готовым для шоу. Как бы сильно он ни презирал их лично, если уж судить объективно, клоуны были полезным инструментом для бизнеса. Они пробыли в цирке дольше многих, и коль уж Джорджу понадобится вправить кому мозги, Гонко, по крайней мере, справится с этим лучше, чем лесорубы. Выступать они в ближайшее время не будут, нет, пока Джордж не увидит настоящее серьезное пресмыкательство, но их приятно помучить.
Кстати, о мучениях...
Когда вчера телефон в фургоне Джорджа зазвонил, ледяной голос сказал: "три дня". До того как раздались гудки, Джордж быстро крикнул:
"Подождите! Там у вас внизу есть кое-кто, кто нужен мне для шоу".
Последовала долгая настороженная тишина. Потом медленное:
"Я... не... внизу..."
Джордж задрожал и покрылся мурашками. Он не ожидал получить ответ, надеялся просто, что его хотя бы услышат, до того, как тот, та... это повесит трубку. Торопливо он продолжил:
"Мне нужно больше артистов. Мой брат Курт. Хочу сделать его частью номера. Уже все придумал. Я знаю, у него были проблемы с высшим руководством, но можно я заберу его? Уверяю вас, удовольствия от этого он не получит".
Трубку положили. Не "да", но и (насколько он понял) не отказ.
И сейчас он восседал на спине своего громилы, чьи стеклянные глаза смотрели прямо перед собой, а по подбородку стекала слюна. Они стояли в подвале Дома чудес вместе с четырьмя сильными лесорубами, которые провели последнюю неделю, сооружая тщательно продуманную клетку из дерева и железа. Она была вмонтирована в кокон из кольцевых ребер, которые можно было сжать сильнее поворотом массивных железных болтов. Даже в ночь своего буйства Курт наверняка не смог бы выбраться из этого хитроумного устройства, а теперь же он был истощен и слаб, как был Гонко, когда поднялся из глубины.
Длинная толстая цепь свисала в туннель под Домом чудес. Четыре сильных лесоруба держали ее конец, готовые начать тянуть, словно рыбаки, ждущие подергивания лески. Они ждали так уже два часа. Джордж спрыгнул со спины громилы и поднес к губам мегафон:
- Курт! Хватайся за цепь. Ты слышишь меня, Курт? Ты выходишь наверх. Я спасаю тебя.
Поползли еще более напряженные минуты. Может быть, Курту все-таки не разрешили подняться, или может следует придти завтра и попытаться еще раз. Но тут цепь тихо звякнула и натянулась. Джордж лихорадочно замахал руками и принялся отдавать приказы. Клетку подкатили на запланированное место. Лесорубы были коротко проинструктированы, чего ожидать. При первых признаках проблем Джордж крикнет заранее оговоренную кодовую фразу "бросай цепь", и в этот момент они должны бросить цепь и отправить Курта обратно вниз.
Лесорубы поднатужились, потянули. Постепенно фигура - даже еще меньше, чем Джордж ожидал, - появилась на фоне оранжевого сияния туннеля. Вскоре Курт оказался достаточно близко, что стало видно, что выше ключиц он относительно похож на человека. Нижняя же часть напоминала почерневший скелет из сплетенных вместе разнородных костей. Знакомые толстые губы изогнулись в удивленной улыбке. Джордж задрожал. Ненависть и удовольствие перемешались в нем. Он сказал в мегафон:
- С возвращением, брат.
- Джордж. Что все это такое? Весьма приятный сюрприз.
- О! И будет даже лучше, Курт, - еще более лихорадочные махи руками.
Силачи встали на свои позиции. Курт миновал устье туннеля, цепь прошла через клетку, и Джордж взвизгнул:
- Давайте! Сейчас!
Распорки были выбиты, запоры лязгнули. Метал и дерево упали на свое место. Улыбка Курта медленно сползла с лица и пропала где-то. Он уставился прямо перед собой. Джордж хихикал, плясал, хохотал, веселился. Лесорубы набросили на клетку черный брезент, оставив открытой только голову Курта. Они откатили его в шатер уродов, где голову Курта поместили в изготовленный особым образом стеклянный ящик. В темноте шатра, с правильно поставленным неярким освещением большая часть него была скрыта, создавая иллюзию, что от Курта осталась только одна голова.
После того как он вдоволь насмеялся и нашутился, Джордж сунул руку в аквариум и похлопал Курта по макушке.
- Поздравляю тебя с новой работой, - сообщил он.
К стеклянному ящику была прислонена острая палка, а в землю вбита табличка с надписью: "ткни урода - посмотри, как он изменится!"
- Братец Джордж, как насчет еды...
- О, разумеется, - отозвался Джордж. - Но лучше сначала мы испробуем это, как ты думаешь? Перед тем как сюда придут посетители. Тысячи и тысячи посетителей, Курт. Столько, что и не сосчитать, за все те годы, что ждут впереди.
Джордж ткнул первым. Курт по-прежнему смотрел прямо перед собой, его щеки и лоб становились все более осунувшимися с каждым уколом острой палкой. Медленно-медленно его щеки начали розоветь, пока не стали пунцовыми. Джордж продолжал колоть, пока у него не устала рука.
- Кто следующий? - спросил он, передавая палку ближайшему лесорубу.
К концу дня почти каждый побывал в шатре уродов, и Джордж следил лично, чтобы никто не отлынивал. Потребовались уколы пятнадцати балаганщиков, прежде чем лицо Курта расщепилось надвое, вытянулось и изменилось. Вырвавшееся из его горла рычание заставило всех служащих броситься вон из шатра. Прошло много часов с последнего тычка, прежде чем его лицо снова приняло более-менее человеческую форму. Что ж, весьма впечатляющее дополнение для шоу уродов, решил Джордж. Он бросил несколько хлопьев рыбьего корма в емкость и набрызгал немного воды.
- Ты будешь звездой, брат, - сказал он, ткнув Курта палкой еще пару-тройку раз, пока тот лакал еду, сверля взглядом пространство перед собой. Он все смотрел и смотрел прямо вперед, пока черная ткань не упала на его стеклянный ящик.