Аннотация: Война непредсказуема и жестока и потому, надо быть готовым к смерти каждый день, каждый час, каждую минуту!
" То, что воин называет волей, есть сила внутри нас самих. Это не мысль, не предмет, не желание. Воля - это то, что заставляет воина побеждать, когда его рассудок говорит ему, что он повержен. "
Карлос Кастанеда
... Сергей попал в полк, расквартированный неподалёку от Шали...
Со своими новыми сослуживцами, он держался очень сдержанно, больше молчал и слушал, и чувствуя за ним какие - то страшноватые дела, никто ему особо не досаждал расспросами и разговорами, да и некогда было...
Первые боестолкновения с чечами, так звали чеченских моджахедов, произошли неподалёку от горного аула, в безлюдной, горной, лесистой местности.
В очередном дозоре, разведчики засекли дымок, поднимавшийся из крутого ущелья, скрытого в чаще деревьев, и доложили командиру полка.
Тот связался с начальством, позвонил в штаб дивизии и получил подтверждение на эту информацию - по сведениям, полученных от агентов работавших среди местных жителей, в окрестностях аула вот уже несколько дней держалась банда боевиков, числом в двадцать - тридцать человек...
На следующий день, в четыре часа утра, роту, в которой служил Сергей, подняли по тревоге и посадив на бронетранспортёры, повезли по лесной дороге к той долине, в вершине которой была расположена временная стоянка банды. Блокировав подходы к ущелью, рота затаилась.
... Предутренний туман начал редеть и вокруг открылась панорама высоких с округлыми вершинами гор, покрытых зелёными, густыми буковыми и дубовыми лесами.
Кряжистые старые деревья, окружённые кустарниками и молодым подростом, вздымались к небу многометровой высоты стволами с тёмной, гладкой, словно полированной корой, с густыми кронами покрытыми тяжёлой, резной листвой.
Было прохладно и влажно и Сергей, со своим отделением, рассредоточившись вдоль правого борта ущелья, напряженно всматривался и вслушивался в происходящее вокруг.
Где-то внизу, по дну ущелья пробегала небольшая речка, к которой, на рассвете ходили на водопой местные олени. Вот и в этот раз, когда суета и движение вокруг ущелья стихли, благородный олень, бережно неся на голове ещё не окостеневшие большие многоотростковые рога, осторожно ступая, останавливаясь и принюхиваясь, появился на звериной тропе.
Сергей, увидел его неожиданно, заметив шевелению веток, в зарослях дикого орешника и даже вскинул автомат, но потом, различил сквозь листву коричнево - рыжее крупное тело, отсвечивающее яркой расцветкой шерсти и опустил оружие.
А олень, остановившись в очередной раз, понюхал воздух чёрными влажными ноздрями, и, уловив незнакомые опасные запахи, фыркнул, быстро развернулся и исчез, там, откуда появился.
Подрагивая от нервного возбуждения и утренней прохлады, Сергей успокоительно махнул рукой своему напарнику, находившемуся от него в десяти шагах и поплотнее запахнувшись в плащ-палатку, вновь окунулся в воспоминания.
... Он вспомнил Афган, мощный горно-скалистый пейзаж, жару и постоянный ветер, который гудел пролетая через перевалы и ущелья и горы отвечали своеобразным эхом!
Сколько там был засад и боёв, сколько было потеряно убитых товарищей, и сколько страха испытано в этих облавах и контр засадах. Сколько было нервных и опасных ожиданий начала боя, когда гадаешь где и когда начнётся стрельба...
Потом, когда бой разгорался, уже было не до размышлений или фантазий - приходилось действовать быстро, часто руководствуясь только инстинктом опасности и её устранения.
В это время страх уходил, и на его место приходило энергичное движение тела и мысли, руководимой инстинктом выживания и тут, в первую очередь приходила на помощь воинская выучка и физическая выносливость.
А по окончанию боя, вспоминая свои поступки, слова команд и действия, Сергей всегда удивлялся, как всё быстро и слаженно получалось. И вот тогда страх возвращался и напряжение ожидания следующей проверки на выживание, заканчивалось только во время следующего боя!
... В это время, тягачи подтянули поближе к долине тяжёлые орудия и миномёты, и по команде командира полка начале обстреливать квадрат предполагаемой стоянки, по секторам.
Чечи, даже не выставляли охранения и спали крепким предутренним сном, когда неподалёку от землянки разорвался первый снаряд. Один из осколков, со звоном пробил большой котел, в котором с вечера, повар готовил плов, и пробив его насквозь, сделал две дырки с рваными краями...
Внезапно разбуженные артобстрелом, боевики заметались по небольшой поляне перед землянкой.
Гортанно покрикивая, командир отряда, приземистый бородатый Нуха Камбиев, маша высоко поднятой правой рукой, собрал всех боевиков вокруг себя, и прилаживая на поясе гранаты, приказал брать с собой только боевое оружие и боеприпасы, а остальное оставить федералам - уже потому, что бой начался с артобстрела, он понял, что стоянка обнаружена и теперь надо как можно быстрее уходить и выбираться из окружения.
- Федералы - Нуха сделал паузу, осматривая заспанные насторожённые бородатые грязные лица своих бойцов столпившихся вокруг - наверное, уже окружили нас, потому что успели и пушки выставить и стреляют по квадратам, почти прицельно...
Словно в подтверждении его слов, за речкой, шагах в ста от землянки разорвался ещё один снаряд и осколком срезало несколько веток на соседнем дереве. Все невольно пригнулись, но Нуха не обращая на это внимания, продолжил:
- Я вчера говорил, чтобы костёр разводили поменьше, но меня не послушали!
С этим, разберёмся после и виновных я накажу, если они, конечно, останутся жить, ну а пока, все уходим и встречаемся на пасеке. Сбор завтра днём в двенадцать часов...
- Уходим через скалы - там есть незаметный проход, который выводит в соседнюю долину, почти к перевалу.
А те, кто вчера жёг костёр останутся здесь и прикроют наш отход, хотя бы на полчаса, и только потом сами будут отступать!
Три понурившихся молодых чеченца, вышли из группы боевиков и стояли в сторонке.
Нуха, махнул рукой по направлении к сакалам и скорым шагом тронулся вверх и вдоль по течению речки, по каменистому засыпанному крупными булыжникам и зарослями кустарник.
Тут сразу два снаряда один за другим разорвались в речке и фонтаны воды и жидкой грязи долетели до идущих цепочкой, боевиков.
... Вскоре после начала артобстрела, командир роты по рации сообщил всем, что в восемь ноль-ноль, артиллерия закончит работу, и всем бойцам, рассредоточившись, начинать прочёсывание местности.
Сергей собрал своих подчинённых - молодых солдат-срочников, объяснил, что надо делать и, рассыпавшись веером, все двинулись, через, внезапно притихший после обстрела, насторожившийся лес!
Шли на расстоянии метров двадцати друг от друга, пологому склону, заросшему крупно-ствольными буковыми зарослями.
И слева и справа от Сергея, сквозь листву и ветки кустарников, мелькали зелёные пятнистые гимнастёрки солдат, идущих медленно и тщательно осматривающих каждое подозрительное место или куст. Метров через двести, начался подъем на крутой склон, по которому, его подчиненные шли тяжело дыша и потея, сбившись в кучу, изредка поскальзываясь и падая, держа автоматы перед собой, явно неготовые к настоящему бою и к таким облавам...
"Ну, сегодня - подумал Сергей, остановившись на секунду, чтобы вытереть пот со лба и осмотреться - тут будет бойня, если нарвёмся на засаду.
Чечи, могут где-нибудь здесь, на неприметной высотке засесть и оттуда, будут поливать автоматным огнём этот молодняк, пока патроны не закончатся!
Вскоре, его отделение поднялось повыше и двигалось вдоль скальной стенки, неожиданно выраставшей из зарослей густого кустарника, круто поднимаясь вверх серым, отвесным каменным обрывом, отделяющим лес от скалистого гребня, который, с другой стороны, уже менее круто спускался в соседнюю долину.
Заметив впереди устье распадка, уходящего вправо и густо заросшего молодняком и раскидистым орешником, Сергей помахал рукой.
На этот знак, к нему тут же собрались ребята из его отделения и он, приказал всем оставаться здесь и рассредоточившись ждать, а сам, взяв с собой пару самых выносливых и смелых солдатиков, круто свернув вправо, полез по заросшему колючим кустарником, склону, с намерением разведать ближайшие окрестности и посмотреть на всё чуть сверху.
С ним пошли двое - Петров и Анедченко - небольшого ростика, но крепко сбитый хохол из-под Смоленска.
Петров же был самым сильным и тренированным солдатом в его отделении, и ещё в учебке отличался необычайной выносливостью и быстрой сообразительностью.
Он до армии занимался лыжами и выполнил норматив первого мужского разряда и потому бегал кроссы по пересеченке, как молодой олень.
Поднимаясь по склону и помогая себе руками, цепляясь за кусты, Сергей про себя рассуждал:
"База чечей, наверное, уже совсем недалеко и они, могут сделать или засаду, или пойти на прорыв, под гребнем, параллельно склону, по какой-нибудь звериной тропке которую они хорошо знают.
В такой чаще, они могут оставить охранение, которое, завязав бой и отвлекая внимание на себя, если на эту тропу выйдут федералы.
Это бой позволит чеченцам-боевикам выиграть время и быстро уйти в отрыв, оставив умирать прикрытие!"
Он представил себя на месте чечей и подумал, что он бы так и сделал, если бы был их командиром.
"А мы попробуем, - рассуждал он дальше, - попробуем забраться повыше и зайдя в тыл охранению, посмотреть и спуститься, уже по другую сторону распадка - если они сделали засаду, то никак не ожидают нас с тылу и сверху, а мы этим и воспользуемся!"
...Подъем был необычайно крут и тяжёл - в одном месте пришлось буквально по сантиметрам преодолевать обрыв, цепляясь пальцами за щели и щербины в неподатливом камне.
Несмотря на прохладное утро Сергей вспотел и пот, крупными каплями стекал по лицу вдоль носа к усам, спина уже давно была мокрой и казалось, что пот затекал даже в сапоги. Сергей и молодые бойцы торопились, тяжело и прерывисто дышали, но останавливались и осматривались постоянно.
Петров и Анедченко поднимались вслед за командиром и им было немного легче.
Наконец, задыхаясь, они поднялись на гребень и сквозь стволы и листву деревьев - в прогалы леса, увидели внизу широкую долину, с остатками серого тумана, цеплявшегося за вершины деревьев и высокий лесистый горизонт, неровной линией возвышающийся над заросшими низинами...
Сергей, жестами подозвал своих бойцов и шёпотом объяснил:
- Я пойду первым, а вы по сторонам и чуть позади, так чтобы держать дистанцию метров в пятьдесят.
Если начнётся стрельба, то прикрывайте меня перекрёстным огнём, а я попробую гранатами поработать.
Отходить только по моей команде, или если меня... он словно споткнулся, но после паузы продолжил - тогда действовать по остановке. Вся рота там - он показал рукой направление вниз и вперёд, в неразличимую чащу леса.
Нам надо действовать быстро, иначе окружение будет неполным и чечи могут уйти!
Достав бинокль, Сергей несколько мгновений осматривал склон и зелёные заросли впереди, а потом, спрятав его за пазуху, перехватил автомат, ощупал гранаты на поясе и, осторожно ступая, стал спускаться по диагонали от гребня по заросшему высокой травой склону, мелькая среди тёмных буковых стволов, непонятно как вырастающих из каменистой земли.
Петров и Анедченко, разойдясь на несколько десятков метров, шли старясь не отставать от своего командира...
Как и предполагал Сергей, в вершине ручьевого русла, в развилке, была заросшая кустарником, перевитым лианами ровная площадка, на которой, скрываясь за крупными валунами, залегли три чеча с автоматами и гранатами. Они лежала ногами к Сергею, и напряжённо всматривались и вслушивались в направлении расширяющейся книзу долины, не ожидая приближающейся опасности сверху, оттуда куда ушли остальные боевики...
...Сергей, увидел одного из них совершенно неожиданно, когда тот пошевелился, поправляя шапочку на голове - это движение и выдало засаду.
- Так вот вы где, - с радостным выдохом, прошептал Сергей, и остановившись, поднял вверх правую руку, не отрывая взгляда от чечей.
Анедченко и Петров тоже остановились, и стали вглядываться туда, куда пригнувшись смотрел в бинокль Соловьев.
Остроглазый Анедченко, тоже увидел чёрные шапочки чечей, выделявшиеся на фоне плотной зелени и стал рукой показывать Петрову в их сторону.
Тот, вскоре поднял руку - что означало - я тоже их вижу!
Сергей, убедившись, что его бойцы готовы к бою, стал осторожно красться, продвигаться в сторону засады, пригнувшись и мягко ступая на землю, с носка на пятку...
Сблизившись метров на сорок, с засевшими в засаду чечами, Сергей остановился, продышался осторожно достал и проверил гранаты. Выбрал удобный момент и решившись, подрагивая от волнения чуть выпрямился и что было сил швырнул гранату в сторону чечей, а сам, встав за дерево вскинул автомат и пока граната ещё летала, выстрелил первой длинной очередью.
Тут же раздался взрыв и Петров с Анедченко автоматным огнём поддержали командира!
Услышав выстрелы позади себя, боевики попробовали встать и тут же раздался взрыв гранаты, осколками уложивший двоих из них на месте. Третий, спрятавшись за валун начал отстреливаться, но был ранен пулей, срикошетившей от другого камня.
Пуля попала в шею и ему показалось, что его дубиной ударили по голове, а шея вдруг подвернулась вниз и вправо. Он упал, потом, шатаясь, поднялся, стараясь высмотреть нападавших, но отделился от прикрывавшего валуна и следующая очередь, Сергея сразила его наповал...
Переждав какое-то время, видя внизу, на площадке неподвижные тела, Сергей махнул рукой своим солдатам и сам, держа автомат наизготовку и не отрыва взгляда от последнего упавшего боевика, медленно начал подходить к разбитой взрывами засаде...
Убитые лежали в неестественных позах, а тот, кто умер последним, сидел на земле и, прислонившись к камню спиной, смотрел открытыми застывшими глазами в облачное небо, нависавшим над лесным склоном...
Петров и Анедченко, подошли к этому месту с разных сторон и Сергей, ногой отбросив автомат последнего убитого чеча, приказал:
- Заберите автоматы и посмотрите, нет ли ещё оружия?
Анедченко наклонился и, словно опасаясь чего-то, стараясь не смотреть на окровавленные трупы, забрал автоматы и повесил их себе на плечо...
...Сергей, запомнил этот бой до самых мелких подробностей, потому что в этот раз он убивал уже не талибов или афганских моджахедов, а чеченцев, которые ещё совсем недавно были его согражданами, и жили в одной с ним стране!
Та облава закончилась успешно - троих убитых и двух тяжелораненых чечей погрузили в БТР и под усиленной охраной увезли в штаб дивизии. Остальные бандиты ушли из оцепления, по той самой тропе на которую вышли Сергей Соловьёв, с двумя молодыми солдатами.
Двое раненых, которых потом подобрали в лесу, замешкались при отходе и их накрыло осколками от разорвавшегося снаряда - вынести их из боя не было никакой возможности, и их солдаты нашли спрятанными в камеях, лежащих без сознания в одном из глухих уголков ущелья...
После боя, Сергея вызвал командир полка и, похвалив за проявленную инициативу, сказал, что пошлёт представление на высокую награду в "верхи". Сергей спокойно выслушал приятные слова, вежливо поблагодарил, а про себя подумал, что награда эта ему может "боком" обойтись: начнут копать, что да как и могут обнаружить, что у него в истории жизни есть необъяснимые "белые" пятна, и "пустые" места, и что его устроили служить в Чечне, можно сказать по "блату".
..."Странный контрактник - размышлял полковник, читая тоненькое личное дело сержанта Сергея Соловьёва.
- Ему бы радоваться, что к ордену представляют, а он смотрит, как-то по особому внимательно, и как бы нехотя говорит вежливые слова... Но может быть такими настоящие герои и бывают...
Вот и этот, смотрит пристально и не поймёшь, о чём он думает. Вроде уже немолодой человек, и может быть, прожил сложную жизнь после Афгана, поэтому не понять, что у него на душе...
Видно по всему, что у него в жизни бывали тяжёлые испытания, которые научили его выдержке..."
Полковник походил по комнате в задумчивости и в конце концов резюмировал:
- А я, тем более в его прошлом не буду копаться. Думаю, что мало кто сегодня соблазниться, пойти добровольно воевать в Чечню, тем более на передовую..."
... А банда чечей вышла из окружения и сменив базу, спряталась - бандиты затихли на время - они оборудовали блиндаж и сидя в "зелёнке", через своих осведомителей из местных, собирали сведения о федералах.
Нуха, каждый день отправлял своего племянника Эльдара к заветной сосне и наконец, тот принёс записку, в которой говорилось, что полк готовится к осенне-зимнему наступлению и на днях, несколько разведывательных групп на БТРах отправятся в разных направлениях для проверки подъездов и подходов к базам боевиков.
Получив эти известия, Нуха, вечером позвал к себе несколько опытных бойцов и они согласовали план, по которому надо было выдвинуться к дороге и в засаде, ожидать там одну из таких групп.
Одноглазый, заросший рыжей бородой дядя Нухи, молча слушал все, что говорил его племянник, а когда тот закончил, хрипло проговорил:
- Я знаю эту дорогу. Мы там, ещё в колхозные времена лес заготавливали для строительства фермы...
Там в одном месте, где склоны долины почти сходятся, есть крутой поворот, под каменистым высоким и крутым склоном...
Вот там можно заложить фугас, подорвать БТР, а тех, кто останется в живых расстрелять со склона, из-за скал...
Гамзало сверкнул своим глазом из-под насупленных бровей и не скрывая злобы на "русских шакалов" добавил:
- А тех, кого в плен возьмём, можно будет порезать, или продать тем же русским, за большие деньги потребовав выкуп!
Гамзало ненавидел русских со всею силой своей простой души - в одной из бомбардировок Грозного, его беременную дочку, гостившую в городе у родственников, завалило обвалившимся от прямого попадания бомбы, стенами блочного дома. Гамзало похоронил её и на следующий день ушёл в горы, к боевикам.
По своей простоте, он думал, что виноваты в произошедшем все русские и в первую голову те солдаты, которых начальство отправляло служить в Чечню.
Вот он и мстил им как мог, совсем не думая, что они тоже становятся своеобразными жертвами меркантильных интересов людей, наживающихся на войне разными способом: продажей русского оружия и снаряжения боевикам, вербовкой наёмников в арабских и мусульманских странах и переправкой их в Чечню, наконец, политиков, делающих карьеру на противостоянии России и её мятежных регионов.
Тут уже вообще были сложные переплетения политики внутри страны и геополитики, и эти взаимосвязи были понятны только нескольким сотням политиков, посвящённых во всё происходящее в мире...
После ужина, чеченцы долго сидели в землянке и лежа на нарах, слушая потрескивание углей в небольшой металлической печке, разговаривали...
- Я их ненавижу, - рычал Гамзало и его кулаки непроизвольно сжимались.
- Я помню, как мы возвращались в наши аулы из Казахстана, из ссылки - тогда я был ребёнком.
Большинство домов, где мы жили до ссылки было уже занято русскими переселенцами и мой отец, ругался с председателем колхоза и требовал отдать наш дом.
- Тогда, мы свою землю назад так и не получили, но вот пришли в России к власти эти болтуны и мы, силой вернули то, что нам принадлежало раньше...
Сейчас, мы назад уже ничего не отдадим, и я лучше умру или себя зарежу, но этим жадным до денег и водки шакалам, ничего не отдам...
Он помолчал, потом поднялся, помешал тлеющие угли в печке и, вернувшись снова лёг. Ахмет - молодой чеченец, с красивыми навыкате глазами и широкой сильной грудью вздохнул и мечтательно заложив руки за голову проговорил:
- А какие у них, у русских женщины белые да пышные!
- Я, когда учился в Ростове в нефтехимическом техникуме, как то познакомился с молодой учительницей из соседней школы.
Мне было уже восемнадцать лет, и я приличные деньги получал от родителей, которые тогда уже много скота держали и мясо и шерсть продавали на рынке, через нанятых русских торговцев...
И вот я её в ресторан пригласил, а она стесняется, похоже, что в первый раз в ресторан попала. Они же эти русские в городах очень бедно живут и рады всякой копейке, которая им перепадает - видно родители этой учительницы тоже такими были...
И вот я её напоил, а перед этим всё говорил, что хочу на ней жениться. А она такая глупая, поверила и после ресторана пошла со мной. Я её на такси отвёз в общежитие, и мы её там хором оттянули, пока она пьяная, ничего не соображая, лежала на койке...
Назавтра проснулась, плачет, ушла чуть свет и после я узнал, что она в школьном подвале повесилась!
Ахмет помолчал, потом потянулся и проговорил:
- Но такая была белая и мягкая...
Горы вокруг этой укромной полянки, в высоком густом лесу, стояли невидимые в темноте, но их присутствие ощущалось если повнимательнее вглядеться в темноту, где можно было различить место схождения звёздного неба, с лесистой границей земной тверди.
Ветер, налетая порывами шумел листвой, но иногда почти совсем замирал, и тогда издалека доносился вой одинокого шакала, который тут же заглушался новым налетевшим порывом.
Высоко над головой, среди серебряной пыли малых звёзд, ярко выделялись крупные созвездия и особенно выразительно смотрелась Большая Медведица, напоминавшая по рисунку ковш с длинной изогнутой ручкой...
Вскоре, печка в землянке совсем погасла, но было так жарко, что полураздетые боевики лежали раскинувшись в разных позах и мерно дышали, и только Гамзало временами всхрапывая, вдруг во сне начинал страшно ругаться и скрипеть зубами - все в землянке к этому привыкли и уже не просыпались.
Внутри стоял тяжёлых дух, многих долго немытых мужских тел и к запаху застарелого пота, примешивался кислый запах кож от самошитых сапог...
Нуха, сидел снаружи у погасшего костра и слушал ночные звуки, обдумывая предстоящую операцию.
Когда он услышал, что из ночного охранения вернулся очередной часовой, он встал, коротко поговорил с пришедшим и ушёл в землянку, надеясь заснуть хотя бы на пару часов...
... На задание разведчики выехали на рассвете очередного дня.
БТР урча мотором долго поднимался по охраняемой федералами дороге, потом свернул в одно из больших ответвлений долины и вдоль каменистого русла реки, по заросшей травой грунтовке, начал подниматься к перевалу - здесь уже были "ничьи" места, и в БТР все насторожились.
План разведки был такой, что до края "ничьей" земли добраться по дороге, а там оставив БТР разойтись парами по лесным урочищам, которые до недавнего времени были недоступны "федералам", и вернуться к вечеру, осмотрев все подозрительные места...
Когда свернули в опасные места БТР остановился, солдатики попрыгали с брони на обочину и закурили, а кто-то сбегал неподалеку, отлить. Потом все залезли внутрь, а Сергей, несмотря на приказ, лейтенанта Кириллова, занять место внутри машины и не высовываться из БТРа, устроился на броне позади башни и с тревогой всматривался в придорожные заросли орешника, изредка обводя внимательным взглядом лесистые горизонты по сторонам долины, и невысокие скалки на склонах, кое - где проглядывающие сквозь высокие густые деревья.
Изредка дорога пересекала бурливую чистую речку с холодной водой, которая на месте брода становилась заметно мельче и шире, и белопенной лавиной устремлялась вслед машине пехоты, словно пытаясь остановить её.
Вскоре речка скрывалась за завесой зелёного густого леса и БТР, похожий на осторожного бронированного динозавра, ищущего в лесных зарослях свою добычу, продолжал движение.
Сергей по некоторым признаками определил, что на этой дороге часто бывают люди, иногда на лошадях и потому, внутренне насторожился и поплотнее сжал автомат в руках.
Молодой водитель гнал машину всё вперед и вперёд, а командир взвода - лейтенант Кириллов, высунувшись по пояс из люка, воображая себя героем боевика, крутил головой во все стороны, изредка спрашивая Сергея: - Ну что там видно?
Перед собой лейтенант держал карту и проверял соответствие движения, намеченному плану разведки...
Всего два года назад Кириллов окончил училище, и перед тем как уехать в командировку в Чечню, женился на молоденькой красавице Олесе, заканчивающей пединститут - ребята из училища часто ходили на вечера в этот институт и там, Кириллов познакомился со своей будущей невестой.
Сейчас, лейтенант, писал письма уже жене и всеми силами души хотел поскорее закончить командировку в опасную Чечню и вернуться, чтобы по настоящему насладиться семейной жизнью.
Эта была его последняя перед отъездом, реально опасная разведка и поэтому, он так нервничал!
Сергей на вопросы "литехи" не отвечал, только каждый раз мотал головой отрицательно и думал, что он, на месте Кириллова приказал бы водиле двигаться помедленнее и перед каждым опасным местом, останавливал БТР и отправлял бы ребят проверять и осматривать окрестности и обязательно в "брониках", чтобы в случае обстрела сразу не убили...
Но Сергей уже привык молчать, пока не спросят и потому, со вздохом отворачивался и посматривал на обочины, которые были покрыты густой травой.
Внезапно, дорога вынырнула из-под полога леса на заросшую дикими травами луговину и Сергей увидел, что едва заметная колея, под крутым склоном, приходящим слева, вдруг резко сворачивала вправо, и снова скрывалась в лесу.
"Вот тут это может, случится - успел подумать он, когда машина, притормозив, резко свернула под кроны развесистых дубов, растущих по обочинам и скрывавших продолжение колеи под плотным лиственным "зонтиком".
Внезапно, в воздухе, словно что-то огромное и металлическое звонко лопнуло, и тяжёлый БТР подбросило мощным взрывом вверх, оторвав от земли! Лейтенанта Кириллова резко, по инерции прерванного движения бросило вперёд, а Сергей на время ослеп и оглох - его скинуло с брони и отшвырнуло на несколько метров на обочину.
Он потерял автомат, а приземлившись, ударился головой о каменистую землю и потерял сознание!
Автоматные выстрелы длинными раскатистыми очередями застрекотали в наступившей после взрыва тишине, и пули защёлкали по броне, с воем уходя куда-то в небо.
Оставшиеся в живых молодые, были или ранены или контужены и никто даже не думал отстреливаться, а БТР, с развёрнутыми в разные стороны разбитыми колёсами стоял на дороге покосившись, склонившись в кювет, словно металлическое, молчащее мёртвое чудовище!
Чеченцы выстроившись цепочкой, изредка постреливая по броне этого застывшего чудовища, разноголосо выкрикивая: - Аллах Акбар! - спустились с крутого склона и гортанно переговариваясь, стали выпускать из БТРа оставшихся в живых, для острастки постреливая в воздух над их понурыми головами.
Тело Сергея лежало впереди, почти на краю дороги и они вначале думали, что он убит...
2005 год. Лондон. Владимир Кабаков
Остальные произведения Владимира Кабакова можно прочитать на сайте "Русский Альбион": http://www.russian-albion.com/ru/vladimir-kabakov/ или в литературно- историческом журнале "Что есть Истина?": http://istina.russian-albion.com/ru/jurnal